Страница:
будущему христианскому богословию. Однако далее в истолкованиях природы Бога
и процесса творения он высказал воззрения, признанные позднее несовместимыми
с официальным церковным учением.
Так, он утверждал подчиненность Бога-Сына по отношению к Богу-Отцу.
Здесь сказалось влияние неоплатонизма, ибо взаимоотношения оригеновс-кого
Бога-Сына и Бога-Отца приближались к неоплатоновскому пониманию соотношения
Единого и Ума (Нуса) -- Христос-Логос, будучи порожден Богом-Отцом сам
творит мир, в то время как Бог-Отец настолько могущественен, что не обращает
собственного внимания на тленный мир.
Кроме того, Ориген считал, что акт творения вовсе не единичен --
Господь постоянно творит новые миры, которые последовательно сменяют друг
друга. Извечность Божественного творения проявляется и в создании им
бессмертных и бестелесных духов, подчиненных Богу как Святому Духу.
Официальная церковь не приняла и идею об апокатастасисе, выдвинутую
Оригеном. Апокатастасис -- это идея о конечном восстановлении и спасении
всякой твари, включая и осужденных на страшные муки падших ангелов. По
мнению Оригена, все духи, ныне пребывающие во зле, будут спасены и вернутся
к Богу, более того, спасения будет удостоин даже дьявол.
Подобные своеобразные трактовки христианского вероучения вызывали
недовольство со стороны официальной церкви. Ориген, как уже говорилось, был
отлучен от руководства школой. После его смерти несколько столетий велись
богословские диспуты о содержании учения Оригена. Несмотря на осторожное
отношение к этому учению, многие знаменитые христианские философы, в том
числе Афанасий Великий, Григорий Нисский, испытали значительное влияние
оригеновской религиозной философии.
Через триста лет после смерти Оригена, в 543 г., эдиктом византийского
императора Юстиниана он был объявлен еретиком. Это решение было подтверждено
на Пятом Вселенском Соборе в 553 году.
В связи с этим Ориген официально не включается в число отцов церкви, а
его произведения не относятся собственно к святоотеческой литературе, к
патристике.
Текст сочинения "О началах" сохранился в переводе с греческого языка на
латынь, осуществленном в 397--398 гг. Руфином Аквилейским -- большим
поклонником Оригена. Защищая учение Оригена, Руфин нередко смягчал и
исправлял его богословские рассуждения, приводя их в соответствие с уже
установившимися к концу IV века христианскими догматами. Особенно это
касалось трактовки существа Святой Троицы.
На рубеже IV--V вв. имелся еще один перевод, выполненный Иеронимом,
который был, наоборот, резким обличителем Оригена. Этот перевод сегодня
известен в отрывках -- в письме Иеронима испанскому монаху Авиту.
В данной публикации текст перевода Руфина перемежается с текстом
перевода Иеронима.
Публикуется по: Ориген. О началах. Самара, 1993. С. 78, 81,97-- 98,
230-236, 263-264.
[О ТРЕХ СПОСОБАХ ТОЛКОВАНИЯ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ]
<...> Итак, способ чтения Писаний и отыскания смысла их, предлагаемый
нами, основывается на самих изречениях (Писания) и состоит в следующем. У
Соломона в Притчах мы находим такое предписание относительно божественных
догматов, записанных (в священных книгах): "Не писал ли я тебе трижды в
советах и наставлении, чтобы научить тебя точным словам истины, дабы ты мог
передавать слова истины посылающим тебя?" (Притч. 22.21). Следовательно,
мысли священных книг должно записывать в своей душе трояким образом: простой
верующий должен назидаться как бы плотью Писания (так мы называем наиболее
доступный смысл); сколько-нибудь совершенный (должен назидаться) как бы
душою его; а еще более совершенный и подобный тем, о которых говорит
апостол: "Мудрость же мы проповедуем среди совершенными, но мудрость не века
сего и не властей века сего преходящих. Но проповедуем Премудрость Божью,
тайную, сокровенную, которую предназначал Бог прежде веков к славе нашей,
которой никто из властей века сего не познал" (1 Кор. 2.6--7), -- такой
человек должен назидаться духовным законом, содержащим в себе тень будущих
благ. Ибо как человек состоит из тела, души и духа, точно так же и Писание,
данное Богом для спасения людей, состоит из тела, души и духа. <...>
[О МАТЕРИИ И ТВОРЕНИИ МИРА ИЗ НИЧЕГО]
<...> 1. В числе церковных определений имеется еще одно, состоящее,
согласно удостоверению нашей истории, в том, что этот мир был создан и начал
существовать с определенного времени и, вследствие своей порчи, должен быть
спасен, как это возвещено всем в учении о совершении века. Поэтому, кажется,
не излишне повторить немного и о начале мира. Что касается свидетельства
Писаний, то доказать это учение, по-видимому, очень легко. Даже еретики,
разноглася по многим другим вопросам, в этом, кажется, согласны друг с
другом, уступая авторитету Писания. Итак, о создании мира чему иному может
научить нас Писание, кроме того, что о происхождении его написал Моисей?
Правда, повествование Моисея содержит в себе больше, чем, по-видимому,
показывает исторический рассказ, оно заключает в себе величайший духовный
смысл, и под некоторым покровом буквы скрывает вещи таинственные и глубокие:
но, тем не менее, речь повествователя показывает, что все видимое сотворено
в определенное время. О кончине же мира в первый раз возвещает Иаков, когда
свидетельствует, говоря своим сыновьям: "соберитесь", сыны Иакова, "и я
возвещу вам", что будет в последние дни (Быт. 49.1) или после дней
последних. Значит, если есть последние дни или время после дней последних,
то начавшиеся дни необходимо должны прекратиться. Давид также говорит
следующим образом: "небеса погибнут, а Ты пребудешь, и все они, как риза,
обветшают, и как одежду, Ты переменишь их, и изменятся. Но Ты -- тот же, и
лета Твои не кончатся" (Пс. 101.27--28). Сам Господь и Спаситель наш также
свидетельствует, что мир сотворен, когда говорит: "Сотворивший вначале
мужчину и женщину, сотворил их" (Мф. 19.4). И опять же, говоря, что "небо и
земля прейдут, но слова Мои не прейдут" (Мф. 24.35), Он указывает, что мир
тленен и должен окончиться. Также и апостол ясно указывает на конец мира,
когда говорит: "потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле
покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства
тлению в свободу славы детей Божьих" (Рим. 8.20--21), а также, когда еще
говорит: "проходит образ мира сего" (1 Кор. 7.31). Но выражением, что тварь
подчинена суете, апостол указывает и начало ее. В самом деле, если тварь в
некоторой надежде подчинена суете, то подчинена, конечно, по причине; а что
имеет причину, то необходимо имеет и начало. Ведь тварь не могла подчиниться
суете без всякого начала, а также тварь, не начинавшая служить, не могла
надеяться и на освобождение от рабства тлению. В божественном Писании можно
найти, если кто будет искать на досуге, очень много и других изречений
такого же рода, в которых говорится, что мир имеет начало и будет иметь
конец.
2. Если же кто не согласен в этом вопросе с авторитетом нашего Писания
или веры, то мы спросим у него, может ли Бог, по его мнению, постигать все
или не может? Сказать, что не может, очевидно, нечестиво. Если же он по
необходимости скажет, что Бог постигает все, то, понятно, это "все" имеет
начало и конец, потому что оно может быть постигаемо. Ведь что совершенно не
имеет никакого начала, то вовсе не может быть постигаемо; в самом деле, где
нет начала, там возможность познания настолько же бесконечно отдаляется и
отсрочивается, насколько разум будет простираться вперед.
З. Но обыкновенно нам возражают и говорят следующее. Если мир начал
существовать с известного времени, то что делал Бог до начала мира? Ведь
нечестиво и вместе с тем нелепо называть природу Божью праздной или
неподвижной, или думать, что благость некогда не благотворила, и
всемогущество когда-то (ни над чем) не имело власти. Так обыкновенно
возражают нам, когда мы говорим, что этот мир получил начало во времени, и
даже, на основании свидетельства Писания, вычисляем лета его существования.
И я не думаю, чтобы на эти возражения легко мог ответить кто-нибудь из
еретиков с точки зрения своего учения.
Мы же ответим последовательно, сохраняя правила благочестия: мы скажем,
что Бог впервые начал действовать не тогда, когда сотворил этот видимый мир;
но мы верим, что как после разрушения этого мира будет иной мир, так и
прежде существования этого мира были иные миры. То и другое мы подтвердим
авторитетом божественного Писания. Что будет иной мир после этого мира, об
этом учит Исайя, говоря: "новое небо и новая земля, которые Я сотворю,
всегда будут пред лицем Моим, говорит Господь" (Ис. 66.22). А что до этого
мира были иные миры, это показывает Екклесиаст, говоря: "Что было, то и
будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках,
бывших прежде нас" (Еккл. 1.9--10). Эти свидетельства доказывают то и другое
вместе, т.е. что века были прежде (этого мира) и будут после (него). Однако
не должно думать, что многие миры существуют вместе, но другие миры получат
начало после этого мира, о чем теперь нет нужды говорить подробно, так как
мы уже сделали это выше.
(Из письма Иеронима к Авиту: "По нашему же мнению, и прежде этого мира
был иной мир, и после него будет иной мир. Хочешь ли ты научиться, что после
разрушения этого мира будет иной мир? Слушай, что говорит Исайя: "новое небо
и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицем Моим". Хочешь ли
знать, что до создания этого мира в прошлом были другие миры? Внимай
Екклесиасту: "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и
нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это
новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас". Это свидетельство
утверждает, что миры не только были, но и будут существовать, и что они
существуют не все вместе и не одновременно, но один, за другим").
4. По моему мнению, нельзя оставить без внимания того обстоятельства,
что Священное Писание называет создание мира некоторым новым и особенным
именем: оно называет это создание (катаболе) мира. По латыни это выражение
неточно перевели словом constitutio (устроение) мира. В греческом же языке
(катаболе) означает скорее низвержение, т.е. свержение вниз, что по латыни,
как мы сказали, неточно перевели словом constitutio как устроение мира. Так,
в Евангелии от Иоанна, в словах Спасителя: "и будет скорбь в те дни, какой
не было от сложения мира" (Мф. 24.21. Мк. 13.19), словом "сложение"
constitutio переведено греческое (катаболе), которое и нужно понимать так,
как мы выше указали. То же слово употребляет апостол в послании к ефесянам,
когда говорит (о Боге): "так как Он избрал нас прежде создания мира" (Еф.
1.4), создание мира он называет здесь катаболен, и это название должно
понимать в том смысле, в каком мы объяснили его выше. Итак, нужно, кажется,
исследовать, что именно указывается этим новым названием? Я думаю, что конец
и совершение (consummatio) святых будет заключаться в невидимом и вечном
состоянии их, думаю на основании рассмотрения самого этого конца, как мы
часто доказывали это в предыдущих книгах. В подобном же состоянии, нужно
думать, твари находились и прежде. Но если они имели такое же начало, какой
предстоит им конец, то, без сомнения, от начала они находились в состоянии
невидимом и вечном. Если же это так, то, очевидно, разумные существа низошли
из высшего состояния в низшее, и притом -- не только души, заслужившие это
(снисшествие) разнообразием своих движений, но и те существа, которые были
низведены из высшего и невидимого состояния в это низшее и видимое для
служения всему миру, хотя и не по своему желанию: "потому что тварь
покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее -- в надежде"
(Рим. 8.20). Так именно солнце, луна, звезды, ангелы получили назначение
служить миру и тем душам, которые вследствие крайних уклонений ума получили
нужду в этих грубых и плотных телах: ради этих именно существ, которым это
было необходимо, устроен был и этот видимый мир. Итак, словом (катаболе),
по-видимому, указывается низведение всех вообще существ из высшего состояния
в низшее. Но вся тварь питает надежду на освобождение от рабства тлению,
когда сыны Божьи, падшие и рассеянные, соберутся воедино и когда прочие чины
исполнят в этом мире то, что знает один только художник всего, Бог. Что же
касается мира, то он, нужно думать, сотворен таким и столь великим, что
может принять как все души, помещенные в этом мире для научения, так и все
силы, предназначенные быть с ними, управлять ими и помогать им. Ведь все
разумные твари одной природы, как это подтверждают многие доказательства.
Только этим учением и можно защитить правду Божью во всех распоряжениях Бога
относительно этих тварей, потому что по этому учению каждая тварь в самой
себе имеет причины того, что она находится в том или ином порядке жизни.
(Из письма Иеронима Авиту: "Я думаю, что божественным жилищем и
истинным небесным покоем нужно считать тот покой, в котором разумные твари
пребывали и наслаждались древним блаженством, прежде чем сошли в низшие
места -- прежде, чем из области невидимого переселились в область видимого
и, ниспавши на землю, стали нуждаться в грубых телах. Вследствие этого
падения Создатель Бог сотворил им тела, соответствующие низшим местам, и
устроил этот видимый мир; для спасения же и исправления падших Он послал в
этот мир служителей -- с тем, чтобы одни из них (постоянно) занимали
известные места и служили потребностям мира, а другие тщательно исполняли
возложенные на них обязанности в некоторые особые времена, о каких знает
Создатель Бог. Из числа первых высшие места мира получили солнце, луна и
звезды, которые апостол называет тварью. Эта тварь подчинена суете в том
отношении, что облечена в грубые тела и подлежит зрению. Однако она
подчинилась суете недобровольно, но по воле Подчинившего ее в надежде".
"Иные же (служители) служат управлению мира в разных местах и в разные
времена, известные только художнику, мы веруем, что это -- ангелы".
"Таким порядком вещей всего мира управляет Промысл. При этом одни силы
низвергаются из высших областей, другие мало-помалу ниспадают на землю; одни
падают добровольно, а другие низвергаются насильно; одни добровольно
принимают служения, чтобы подавать руку (помощи) падающим, другие против
воли принуждаются пребывать столь долгое время в принятом служении".
Из этого следует, что по причине различных движений творятся и
различные миры, и после этого обитаемого нами мира будет иной мир, во многом
не похожий (на этот). При различных же падениях и преуспеяниях, в наградах
за добродетели и в наказаниях за пороки, как в настоящее и будущее время,
так и во все времена, прошедшие и древнейшие, никто другой не может
распределять возмездие, а также направлять все к одному концу, кроме одного
только Бога, Творца всего. Он знает причины, по которым одним дозволяет
руководиться своей волей и из высших степеней ниспадать в самые низшие, а
других начинает посещать и, как бы подавши им руку, постепенно возводит в
прежнее состояние и поставляет на высших степенях").
5. Итак, это расположение мира Бог установил впоследствии; но уже от
начала мира Он провидел намерения и дела -- и тех, которые вследствие
падения ума заслуживали идти в тела, и тех, которые увлекались страстью к
видимому, и тех, которые принуждались волей или неволей служить ниспадшим в
это состояние, принуждались Тем, Кто покорил (их) в надежде. Некоторые же,
не разумея и не понимая, что разнообразие этого порядка установлено Богом на
основании предшествующих действий свободной воли, думают, что все,
происходящее в этом мире, совершается или случайно, или по роковой
необходимости, и что ничего не зависит от нашей воле. Поэтому они и не могут
признать промысел невиновным.
6 Мы сказали, что все души, находящиеся в этом мире, нуждаются во
многих служителях, или правителях, или помощниках. Но в последние времена
миру угрожал уже ближайший конец, и весь человеческий род склонился к
окончательной погибели, потому что ослабели не только управляемые, но и те,
кому была поручена забота об управлении. Тогда мир нуждался уже не в такой
помощи и не в подобных защитниках, но требовал помощи Самого Виновника и
Творца Своего, чтобы Он восстановил утраченное и оставленное в пренебрежении
искусство повиновения для одних и искусство управления для других. Поэтому
единородный Сын Божий, бывший Словом и Премудростью Отца, хотя был у Отца в
той славе, какую имел прежде бытия мира, смирил Себя и, приняв образ раба,
сделался послушным даже до смерти, дабы научить послушанию тех, которые
могли наследовать спасение не иначе, как через послушание; Он также
восстановил нарушенные законы царствования и управления, когда всех врагов
покорил под ноги Свои, дабы и самих правителей научить правилам управления
именно через то, что Он необходимо должен царствовать, доколе положит врагов
под ноги Свои и уничтожит последнего врага -- смерть. Но Он пришел, как мы
сказали, восстановить искусство не только управления, или царствования, но и
повиновения, Сам прежде исполняя то, исполнения чего желал от других;
поэтому он не только сделался послушным Отцу даже до крестной смерти, но в
совершении века, обнимая в Себе всех, покоренных Им Отцу и чрез Него
приходящих ко спасению, Он и Сам вместе с ними и в них, говорят, покорился
Отцу: так как все существует в Нем, и Он есть глава всего, и в Нем --
спасение и полнота наследующих спасение. Именно это говорит о Нем апостол:
"когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да
будет Бог во всем" (1 Кор. 15.28).
7. Но я не знаю, каким образом еретики, не понимая мысли апостола,
заключающейся в этих словах, бесславят в Сыне имя подчинения. Ведь исследуя
свойство этого наименования, легко можно будет найти это свойство по
сравнению с противоположным. Если быть покоренным не есть добро, то,
конечно, противоположное, т.е. не быть покоренным -- добро. И действительно,
изречение апостола: "когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын, покорится
Покорившему все Ему", по их пониманию означает, кажется, то, что теперь Сын
не покорен Отцу, покорится же Ему после того, как Отец покорит Ему все. Но я
удивляюсь, как можно понять это, что Тот, Кто даже до покорения Ему всего,
Сам не был подчинен, этот самый должен покориться после того, как все будет
покорено Ему, когда Он сделается царем всего и получит власть над всем? Они
не понимают, что покорение Христа Отцу означает блаженство нашего
совершенства и выражает победоносное окончание принятого Им на Себя дела,
когда Он представит Отцу не только исправленную власть управления и
царствования над всею тварью, но также исправленные и восстановленные
порядки повиновения и покорности человеческого рода. Итак, если то
подчинение, которым, говорят, Сын покорился Отцу, признается добрым и
спасительным, то будет вполне последовательно и соответственно (этой мысли)
признавать спасительным и полезным и упоминаемое (в Писании) покорение
врагов Сыну Божьему. Когда Сын называется покорившимся Отцу, то этим
указывается совершенное восстановление всей твари; подобным же образом,
когда враги Божьи называются покорившимися Сыну, то в этом покорении
разумеется спасение покорившихся и восстановление погибших.
8. Но это покорение будет совершаться некоторыми определенными
способами путем определенного научения и в определенные времена. При этом
никакая необходимость не будет принуждать к покорению, так что весь мир
будет покорен Богу не силой, но словом, разумом, учением, призванием к
добру, наилучшими учреждениями, а также надлежащими и соответствующими
угрозами, справедливо устрашающими тех, кто пренебрегает своим здоровьем и
заботою о своем спасении и пользе. Ведь и мы, люди, обучая рабов или
сыновей, обуздываем их угрозами и страхом, пока они, по своему возрасту, еще
не восприимчивы к убеждению; когда же они станут понимать добро, пользу и
честь, тогда прекращается страх побоев, и они довольствуются словесным и
разумным убеждением ко всему доброму. Но как нужно управлять каждым при
сохранении свободы воли во всех разумных тварях? т.е. кого слово Божье
должно считать и наставлять, как уже приготовленного и способного, кого на
время отстранять, от кого совсем скрываться и далеко отклонять слух их от
себя? И опять: каких людей, презревших объявленное и проповеданное им слово
Божье, нужно побудить к спасению какими-либо исправлениями и очищениями и
как бы истребовать и вынудить у них обращение? Кому дать какие-нибудь
удобные случаи к спасению, как это иногда бывает, что человек получает
несомненное спасение, доказавши свою веру одним только ответом? По каким
причинам и в каких случаях бывает это? Что провидит Божественная Премудрость
в этих людях и какие движения их воли видит она, устрояя это? Все это
известно одному только Богу и Его Единородному, через Которого все сотворено
и восстановлено, и Святому Духу, через Которого все освящается, Который
исходит от Самого Отца. Ему слава во веки веков. Аминь. <...>
[УЧЕНИЕ ОБ АПОКАТАСТАСИСЕ]
<...> Видя такой конец, когда все враги покорятся Христу, когда
истребится и последний враг -- смерть, и когда Христос, Которому все
покорено, предаст царство Богу Отцу, -- от такого, говорю, конца вещей
обратимся к созерцанию начал. Конец всегда подобен началу. И поэтому, как
один конец всего, так должно предполагать и одно начало для всего; и как
один конец предстоит многим, так от одного начала произошли различия и
разности, которые, по благости Божьей, через покорение Христу и единение со
Святым Духом, снова призываются к одному концу, подобному началу, т.е.
призываются все те, которые преклоняют колено во имя Иисуса и этим самым
изъявляют знак своей покорности.
Из письма Иеронима к Авиту: "Начало рождается из конца, и конец из
начала, и все так изменяется, что кто теперь человек, тот в ином мире может
сделаться демоном, а демон, если будет жить слишком небрежно, получит
грубейшее тело, т.е. сделается человеком. И, таким образом, он все
перемешивает, так что, по его мнению, из ангела может сделаться дьявол, и,
наоборот, дьявол может превратиться в ангела").
Преклоняющие колено относятся к небесным, земным и преисподним; но в
этих трех названиях указывается вся вселенная, т.е. все те существа,
которые, происходя от одного начала, по заслугам были разделены на разные
чины, -- именно, каждое существо, сообразно с его побуждениями и
особенностями, ибо добро не было присуще всем им субстанциально подобно
тому, как оно пребывает в Отце и Христе Его, и Святом Духе. Только в этой
Троице, Которая есть виновница всего, благость присутствует субстанциально;
все же прочие существа имеют в качестве случайного свойства, могущего
прекратиться, и находятся в блаженстве только тогда, когда участвуют в
святости и Премудрости, и самом Божестве. <...>
"Когда при конце и совершении мира, как бы из некоторых затворов и
темниц, будут выпущены Господом души и разумные твари, то одни из них, по
беспечности, выйдут позднее, а другие, по своей ревности, полетят с
быстротой. И так как все имеют свободную волю и добровольно могут
предаваться или добродетелям или порокам, то первые будут в гораздо худшем
состоянии, чем теперь, а последние перейдут в лучшее состояние, потому что
различные движения и расположения воли в ту или другую сторону послужат
основанием различных состояний; тогда агнелы могут сделаться людьми или
демонами и, наоборот, из демонов могут произойти люди или ангелы". <...>
На Никейском (325 г.) и Цареградском (381 г.) Соборах произошло
утверждение Символа веры христианской церкви. Символ веры -- это важнейший
христианский догмат. Он обязателен для всех, кто считает себя христианином,
ибо именно в нем формулируются все основные постулаты христианской веры --
прежде всего догмат о троичности Бога.
Принятию Символа веры предшествовали жаркие дебаты между христианскими
теологами о его сущности, продолжавшиеся и на самих Соборах. В процессе этих
дебатов оформились два наиболее популярных понимания Символа веры.
Автором одного из них был пресвитер Арий (256--336). В его трактовке
три лица Святой Троицы -- Бог-Отец, Бог-Сын и Дух Святой не равны и не едины
по своей сущности. Бог-Отец сотворил Бога-Сына "из ничего", как и все
остальное. Поэтому Христос не извечен и не обладает единой сущностью с
Богом-Отцом, а лишь "подобосущен" ему. Так же и Дух Святой не существовал
извечно и тоже был сотворен, но уже не Богом-Отцом, а Христом.
В арианской трактовке Символа веры прослеживается значительное влияние
аристотелизма -- Бог-Сын и Дух Святой происходят от Бога-Отца как низшее из
высшего, так же как низшие сущности происходят из высшей -- Ума. Поэтому
Бог-Сын и Дух Святой считались сторонниками Ария "подобо-сущными" и даже
отделенными от Бога-Отца. Так как по-гречески слово "по-добосущный" звучит
как "омойусиос", сторонников Ария прозвали "омойу-сианами". Арианская
трактовка Символа веры была более простая, более доступная обычным
и процесса творения он высказал воззрения, признанные позднее несовместимыми
с официальным церковным учением.
Так, он утверждал подчиненность Бога-Сына по отношению к Богу-Отцу.
Здесь сказалось влияние неоплатонизма, ибо взаимоотношения оригеновс-кого
Бога-Сына и Бога-Отца приближались к неоплатоновскому пониманию соотношения
Единого и Ума (Нуса) -- Христос-Логос, будучи порожден Богом-Отцом сам
творит мир, в то время как Бог-Отец настолько могущественен, что не обращает
собственного внимания на тленный мир.
Кроме того, Ориген считал, что акт творения вовсе не единичен --
Господь постоянно творит новые миры, которые последовательно сменяют друг
друга. Извечность Божественного творения проявляется и в создании им
бессмертных и бестелесных духов, подчиненных Богу как Святому Духу.
Официальная церковь не приняла и идею об апокатастасисе, выдвинутую
Оригеном. Апокатастасис -- это идея о конечном восстановлении и спасении
всякой твари, включая и осужденных на страшные муки падших ангелов. По
мнению Оригена, все духи, ныне пребывающие во зле, будут спасены и вернутся
к Богу, более того, спасения будет удостоин даже дьявол.
Подобные своеобразные трактовки христианского вероучения вызывали
недовольство со стороны официальной церкви. Ориген, как уже говорилось, был
отлучен от руководства школой. После его смерти несколько столетий велись
богословские диспуты о содержании учения Оригена. Несмотря на осторожное
отношение к этому учению, многие знаменитые христианские философы, в том
числе Афанасий Великий, Григорий Нисский, испытали значительное влияние
оригеновской религиозной философии.
Через триста лет после смерти Оригена, в 543 г., эдиктом византийского
императора Юстиниана он был объявлен еретиком. Это решение было подтверждено
на Пятом Вселенском Соборе в 553 году.
В связи с этим Ориген официально не включается в число отцов церкви, а
его произведения не относятся собственно к святоотеческой литературе, к
патристике.
Текст сочинения "О началах" сохранился в переводе с греческого языка на
латынь, осуществленном в 397--398 гг. Руфином Аквилейским -- большим
поклонником Оригена. Защищая учение Оригена, Руфин нередко смягчал и
исправлял его богословские рассуждения, приводя их в соответствие с уже
установившимися к концу IV века христианскими догматами. Особенно это
касалось трактовки существа Святой Троицы.
На рубеже IV--V вв. имелся еще один перевод, выполненный Иеронимом,
который был, наоборот, резким обличителем Оригена. Этот перевод сегодня
известен в отрывках -- в письме Иеронима испанскому монаху Авиту.
В данной публикации текст перевода Руфина перемежается с текстом
перевода Иеронима.
Публикуется по: Ориген. О началах. Самара, 1993. С. 78, 81,97-- 98,
230-236, 263-264.
[О ТРЕХ СПОСОБАХ ТОЛКОВАНИЯ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ]
<...> Итак, способ чтения Писаний и отыскания смысла их, предлагаемый
нами, основывается на самих изречениях (Писания) и состоит в следующем. У
Соломона в Притчах мы находим такое предписание относительно божественных
догматов, записанных (в священных книгах): "Не писал ли я тебе трижды в
советах и наставлении, чтобы научить тебя точным словам истины, дабы ты мог
передавать слова истины посылающим тебя?" (Притч. 22.21). Следовательно,
мысли священных книг должно записывать в своей душе трояким образом: простой
верующий должен назидаться как бы плотью Писания (так мы называем наиболее
доступный смысл); сколько-нибудь совершенный (должен назидаться) как бы
душою его; а еще более совершенный и подобный тем, о которых говорит
апостол: "Мудрость же мы проповедуем среди совершенными, но мудрость не века
сего и не властей века сего преходящих. Но проповедуем Премудрость Божью,
тайную, сокровенную, которую предназначал Бог прежде веков к славе нашей,
которой никто из властей века сего не познал" (1 Кор. 2.6--7), -- такой
человек должен назидаться духовным законом, содержащим в себе тень будущих
благ. Ибо как человек состоит из тела, души и духа, точно так же и Писание,
данное Богом для спасения людей, состоит из тела, души и духа. <...>
[О МАТЕРИИ И ТВОРЕНИИ МИРА ИЗ НИЧЕГО]
<...> 1. В числе церковных определений имеется еще одно, состоящее,
согласно удостоверению нашей истории, в том, что этот мир был создан и начал
существовать с определенного времени и, вследствие своей порчи, должен быть
спасен, как это возвещено всем в учении о совершении века. Поэтому, кажется,
не излишне повторить немного и о начале мира. Что касается свидетельства
Писаний, то доказать это учение, по-видимому, очень легко. Даже еретики,
разноглася по многим другим вопросам, в этом, кажется, согласны друг с
другом, уступая авторитету Писания. Итак, о создании мира чему иному может
научить нас Писание, кроме того, что о происхождении его написал Моисей?
Правда, повествование Моисея содержит в себе больше, чем, по-видимому,
показывает исторический рассказ, оно заключает в себе величайший духовный
смысл, и под некоторым покровом буквы скрывает вещи таинственные и глубокие:
но, тем не менее, речь повествователя показывает, что все видимое сотворено
в определенное время. О кончине же мира в первый раз возвещает Иаков, когда
свидетельствует, говоря своим сыновьям: "соберитесь", сыны Иакова, "и я
возвещу вам", что будет в последние дни (Быт. 49.1) или после дней
последних. Значит, если есть последние дни или время после дней последних,
то начавшиеся дни необходимо должны прекратиться. Давид также говорит
следующим образом: "небеса погибнут, а Ты пребудешь, и все они, как риза,
обветшают, и как одежду, Ты переменишь их, и изменятся. Но Ты -- тот же, и
лета Твои не кончатся" (Пс. 101.27--28). Сам Господь и Спаситель наш также
свидетельствует, что мир сотворен, когда говорит: "Сотворивший вначале
мужчину и женщину, сотворил их" (Мф. 19.4). И опять же, говоря, что "небо и
земля прейдут, но слова Мои не прейдут" (Мф. 24.35), Он указывает, что мир
тленен и должен окончиться. Также и апостол ясно указывает на конец мира,
когда говорит: "потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле
покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства
тлению в свободу славы детей Божьих" (Рим. 8.20--21), а также, когда еще
говорит: "проходит образ мира сего" (1 Кор. 7.31). Но выражением, что тварь
подчинена суете, апостол указывает и начало ее. В самом деле, если тварь в
некоторой надежде подчинена суете, то подчинена, конечно, по причине; а что
имеет причину, то необходимо имеет и начало. Ведь тварь не могла подчиниться
суете без всякого начала, а также тварь, не начинавшая служить, не могла
надеяться и на освобождение от рабства тлению. В божественном Писании можно
найти, если кто будет искать на досуге, очень много и других изречений
такого же рода, в которых говорится, что мир имеет начало и будет иметь
конец.
2. Если же кто не согласен в этом вопросе с авторитетом нашего Писания
или веры, то мы спросим у него, может ли Бог, по его мнению, постигать все
или не может? Сказать, что не может, очевидно, нечестиво. Если же он по
необходимости скажет, что Бог постигает все, то, понятно, это "все" имеет
начало и конец, потому что оно может быть постигаемо. Ведь что совершенно не
имеет никакого начала, то вовсе не может быть постигаемо; в самом деле, где
нет начала, там возможность познания настолько же бесконечно отдаляется и
отсрочивается, насколько разум будет простираться вперед.
З. Но обыкновенно нам возражают и говорят следующее. Если мир начал
существовать с известного времени, то что делал Бог до начала мира? Ведь
нечестиво и вместе с тем нелепо называть природу Божью праздной или
неподвижной, или думать, что благость некогда не благотворила, и
всемогущество когда-то (ни над чем) не имело власти. Так обыкновенно
возражают нам, когда мы говорим, что этот мир получил начало во времени, и
даже, на основании свидетельства Писания, вычисляем лета его существования.
И я не думаю, чтобы на эти возражения легко мог ответить кто-нибудь из
еретиков с точки зрения своего учения.
Мы же ответим последовательно, сохраняя правила благочестия: мы скажем,
что Бог впервые начал действовать не тогда, когда сотворил этот видимый мир;
но мы верим, что как после разрушения этого мира будет иной мир, так и
прежде существования этого мира были иные миры. То и другое мы подтвердим
авторитетом божественного Писания. Что будет иной мир после этого мира, об
этом учит Исайя, говоря: "новое небо и новая земля, которые Я сотворю,
всегда будут пред лицем Моим, говорит Господь" (Ис. 66.22). А что до этого
мира были иные миры, это показывает Екклесиаст, говоря: "Что было, то и
будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках,
бывших прежде нас" (Еккл. 1.9--10). Эти свидетельства доказывают то и другое
вместе, т.е. что века были прежде (этого мира) и будут после (него). Однако
не должно думать, что многие миры существуют вместе, но другие миры получат
начало после этого мира, о чем теперь нет нужды говорить подробно, так как
мы уже сделали это выше.
(Из письма Иеронима к Авиту: "По нашему же мнению, и прежде этого мира
был иной мир, и после него будет иной мир. Хочешь ли ты научиться, что после
разрушения этого мира будет иной мир? Слушай, что говорит Исайя: "новое небо
и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицем Моим". Хочешь ли
знать, что до создания этого мира в прошлом были другие миры? Внимай
Екклесиасту: "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и
нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это
новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас". Это свидетельство
утверждает, что миры не только были, но и будут существовать, и что они
существуют не все вместе и не одновременно, но один, за другим").
4. По моему мнению, нельзя оставить без внимания того обстоятельства,
что Священное Писание называет создание мира некоторым новым и особенным
именем: оно называет это создание (катаболе) мира. По латыни это выражение
неточно перевели словом constitutio (устроение) мира. В греческом же языке
(катаболе) означает скорее низвержение, т.е. свержение вниз, что по латыни,
как мы сказали, неточно перевели словом constitutio как устроение мира. Так,
в Евангелии от Иоанна, в словах Спасителя: "и будет скорбь в те дни, какой
не было от сложения мира" (Мф. 24.21. Мк. 13.19), словом "сложение"
constitutio переведено греческое (катаболе), которое и нужно понимать так,
как мы выше указали. То же слово употребляет апостол в послании к ефесянам,
когда говорит (о Боге): "так как Он избрал нас прежде создания мира" (Еф.
1.4), создание мира он называет здесь катаболен, и это название должно
понимать в том смысле, в каком мы объяснили его выше. Итак, нужно, кажется,
исследовать, что именно указывается этим новым названием? Я думаю, что конец
и совершение (consummatio) святых будет заключаться в невидимом и вечном
состоянии их, думаю на основании рассмотрения самого этого конца, как мы
часто доказывали это в предыдущих книгах. В подобном же состоянии, нужно
думать, твари находились и прежде. Но если они имели такое же начало, какой
предстоит им конец, то, без сомнения, от начала они находились в состоянии
невидимом и вечном. Если же это так, то, очевидно, разумные существа низошли
из высшего состояния в низшее, и притом -- не только души, заслужившие это
(снисшествие) разнообразием своих движений, но и те существа, которые были
низведены из высшего и невидимого состояния в это низшее и видимое для
служения всему миру, хотя и не по своему желанию: "потому что тварь
покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее -- в надежде"
(Рим. 8.20). Так именно солнце, луна, звезды, ангелы получили назначение
служить миру и тем душам, которые вследствие крайних уклонений ума получили
нужду в этих грубых и плотных телах: ради этих именно существ, которым это
было необходимо, устроен был и этот видимый мир. Итак, словом (катаболе),
по-видимому, указывается низведение всех вообще существ из высшего состояния
в низшее. Но вся тварь питает надежду на освобождение от рабства тлению,
когда сыны Божьи, падшие и рассеянные, соберутся воедино и когда прочие чины
исполнят в этом мире то, что знает один только художник всего, Бог. Что же
касается мира, то он, нужно думать, сотворен таким и столь великим, что
может принять как все души, помещенные в этом мире для научения, так и все
силы, предназначенные быть с ними, управлять ими и помогать им. Ведь все
разумные твари одной природы, как это подтверждают многие доказательства.
Только этим учением и можно защитить правду Божью во всех распоряжениях Бога
относительно этих тварей, потому что по этому учению каждая тварь в самой
себе имеет причины того, что она находится в том или ином порядке жизни.
(Из письма Иеронима Авиту: "Я думаю, что божественным жилищем и
истинным небесным покоем нужно считать тот покой, в котором разумные твари
пребывали и наслаждались древним блаженством, прежде чем сошли в низшие
места -- прежде, чем из области невидимого переселились в область видимого
и, ниспавши на землю, стали нуждаться в грубых телах. Вследствие этого
падения Создатель Бог сотворил им тела, соответствующие низшим местам, и
устроил этот видимый мир; для спасения же и исправления падших Он послал в
этот мир служителей -- с тем, чтобы одни из них (постоянно) занимали
известные места и служили потребностям мира, а другие тщательно исполняли
возложенные на них обязанности в некоторые особые времена, о каких знает
Создатель Бог. Из числа первых высшие места мира получили солнце, луна и
звезды, которые апостол называет тварью. Эта тварь подчинена суете в том
отношении, что облечена в грубые тела и подлежит зрению. Однако она
подчинилась суете недобровольно, но по воле Подчинившего ее в надежде".
"Иные же (служители) служат управлению мира в разных местах и в разные
времена, известные только художнику, мы веруем, что это -- ангелы".
"Таким порядком вещей всего мира управляет Промысл. При этом одни силы
низвергаются из высших областей, другие мало-помалу ниспадают на землю; одни
падают добровольно, а другие низвергаются насильно; одни добровольно
принимают служения, чтобы подавать руку (помощи) падающим, другие против
воли принуждаются пребывать столь долгое время в принятом служении".
Из этого следует, что по причине различных движений творятся и
различные миры, и после этого обитаемого нами мира будет иной мир, во многом
не похожий (на этот). При различных же падениях и преуспеяниях, в наградах
за добродетели и в наказаниях за пороки, как в настоящее и будущее время,
так и во все времена, прошедшие и древнейшие, никто другой не может
распределять возмездие, а также направлять все к одному концу, кроме одного
только Бога, Творца всего. Он знает причины, по которым одним дозволяет
руководиться своей волей и из высших степеней ниспадать в самые низшие, а
других начинает посещать и, как бы подавши им руку, постепенно возводит в
прежнее состояние и поставляет на высших степенях").
5. Итак, это расположение мира Бог установил впоследствии; но уже от
начала мира Он провидел намерения и дела -- и тех, которые вследствие
падения ума заслуживали идти в тела, и тех, которые увлекались страстью к
видимому, и тех, которые принуждались волей или неволей служить ниспадшим в
это состояние, принуждались Тем, Кто покорил (их) в надежде. Некоторые же,
не разумея и не понимая, что разнообразие этого порядка установлено Богом на
основании предшествующих действий свободной воли, думают, что все,
происходящее в этом мире, совершается или случайно, или по роковой
необходимости, и что ничего не зависит от нашей воле. Поэтому они и не могут
признать промысел невиновным.
6 Мы сказали, что все души, находящиеся в этом мире, нуждаются во
многих служителях, или правителях, или помощниках. Но в последние времена
миру угрожал уже ближайший конец, и весь человеческий род склонился к
окончательной погибели, потому что ослабели не только управляемые, но и те,
кому была поручена забота об управлении. Тогда мир нуждался уже не в такой
помощи и не в подобных защитниках, но требовал помощи Самого Виновника и
Творца Своего, чтобы Он восстановил утраченное и оставленное в пренебрежении
искусство повиновения для одних и искусство управления для других. Поэтому
единородный Сын Божий, бывший Словом и Премудростью Отца, хотя был у Отца в
той славе, какую имел прежде бытия мира, смирил Себя и, приняв образ раба,
сделался послушным даже до смерти, дабы научить послушанию тех, которые
могли наследовать спасение не иначе, как через послушание; Он также
восстановил нарушенные законы царствования и управления, когда всех врагов
покорил под ноги Свои, дабы и самих правителей научить правилам управления
именно через то, что Он необходимо должен царствовать, доколе положит врагов
под ноги Свои и уничтожит последнего врага -- смерть. Но Он пришел, как мы
сказали, восстановить искусство не только управления, или царствования, но и
повиновения, Сам прежде исполняя то, исполнения чего желал от других;
поэтому он не только сделался послушным Отцу даже до крестной смерти, но в
совершении века, обнимая в Себе всех, покоренных Им Отцу и чрез Него
приходящих ко спасению, Он и Сам вместе с ними и в них, говорят, покорился
Отцу: так как все существует в Нем, и Он есть глава всего, и в Нем --
спасение и полнота наследующих спасение. Именно это говорит о Нем апостол:
"когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да
будет Бог во всем" (1 Кор. 15.28).
7. Но я не знаю, каким образом еретики, не понимая мысли апостола,
заключающейся в этих словах, бесславят в Сыне имя подчинения. Ведь исследуя
свойство этого наименования, легко можно будет найти это свойство по
сравнению с противоположным. Если быть покоренным не есть добро, то,
конечно, противоположное, т.е. не быть покоренным -- добро. И действительно,
изречение апостола: "когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын, покорится
Покорившему все Ему", по их пониманию означает, кажется, то, что теперь Сын
не покорен Отцу, покорится же Ему после того, как Отец покорит Ему все. Но я
удивляюсь, как можно понять это, что Тот, Кто даже до покорения Ему всего,
Сам не был подчинен, этот самый должен покориться после того, как все будет
покорено Ему, когда Он сделается царем всего и получит власть над всем? Они
не понимают, что покорение Христа Отцу означает блаженство нашего
совершенства и выражает победоносное окончание принятого Им на Себя дела,
когда Он представит Отцу не только исправленную власть управления и
царствования над всею тварью, но также исправленные и восстановленные
порядки повиновения и покорности человеческого рода. Итак, если то
подчинение, которым, говорят, Сын покорился Отцу, признается добрым и
спасительным, то будет вполне последовательно и соответственно (этой мысли)
признавать спасительным и полезным и упоминаемое (в Писании) покорение
врагов Сыну Божьему. Когда Сын называется покорившимся Отцу, то этим
указывается совершенное восстановление всей твари; подобным же образом,
когда враги Божьи называются покорившимися Сыну, то в этом покорении
разумеется спасение покорившихся и восстановление погибших.
8. Но это покорение будет совершаться некоторыми определенными
способами путем определенного научения и в определенные времена. При этом
никакая необходимость не будет принуждать к покорению, так что весь мир
будет покорен Богу не силой, но словом, разумом, учением, призванием к
добру, наилучшими учреждениями, а также надлежащими и соответствующими
угрозами, справедливо устрашающими тех, кто пренебрегает своим здоровьем и
заботою о своем спасении и пользе. Ведь и мы, люди, обучая рабов или
сыновей, обуздываем их угрозами и страхом, пока они, по своему возрасту, еще
не восприимчивы к убеждению; когда же они станут понимать добро, пользу и
честь, тогда прекращается страх побоев, и они довольствуются словесным и
разумным убеждением ко всему доброму. Но как нужно управлять каждым при
сохранении свободы воли во всех разумных тварях? т.е. кого слово Божье
должно считать и наставлять, как уже приготовленного и способного, кого на
время отстранять, от кого совсем скрываться и далеко отклонять слух их от
себя? И опять: каких людей, презревших объявленное и проповеданное им слово
Божье, нужно побудить к спасению какими-либо исправлениями и очищениями и
как бы истребовать и вынудить у них обращение? Кому дать какие-нибудь
удобные случаи к спасению, как это иногда бывает, что человек получает
несомненное спасение, доказавши свою веру одним только ответом? По каким
причинам и в каких случаях бывает это? Что провидит Божественная Премудрость
в этих людях и какие движения их воли видит она, устрояя это? Все это
известно одному только Богу и Его Единородному, через Которого все сотворено
и восстановлено, и Святому Духу, через Которого все освящается, Который
исходит от Самого Отца. Ему слава во веки веков. Аминь. <...>
[УЧЕНИЕ ОБ АПОКАТАСТАСИСЕ]
<...> Видя такой конец, когда все враги покорятся Христу, когда
истребится и последний враг -- смерть, и когда Христос, Которому все
покорено, предаст царство Богу Отцу, -- от такого, говорю, конца вещей
обратимся к созерцанию начал. Конец всегда подобен началу. И поэтому, как
один конец всего, так должно предполагать и одно начало для всего; и как
один конец предстоит многим, так от одного начала произошли различия и
разности, которые, по благости Божьей, через покорение Христу и единение со
Святым Духом, снова призываются к одному концу, подобному началу, т.е.
призываются все те, которые преклоняют колено во имя Иисуса и этим самым
изъявляют знак своей покорности.
Из письма Иеронима к Авиту: "Начало рождается из конца, и конец из
начала, и все так изменяется, что кто теперь человек, тот в ином мире может
сделаться демоном, а демон, если будет жить слишком небрежно, получит
грубейшее тело, т.е. сделается человеком. И, таким образом, он все
перемешивает, так что, по его мнению, из ангела может сделаться дьявол, и,
наоборот, дьявол может превратиться в ангела").
Преклоняющие колено относятся к небесным, земным и преисподним; но в
этих трех названиях указывается вся вселенная, т.е. все те существа,
которые, происходя от одного начала, по заслугам были разделены на разные
чины, -- именно, каждое существо, сообразно с его побуждениями и
особенностями, ибо добро не было присуще всем им субстанциально подобно
тому, как оно пребывает в Отце и Христе Его, и Святом Духе. Только в этой
Троице, Которая есть виновница всего, благость присутствует субстанциально;
все же прочие существа имеют в качестве случайного свойства, могущего
прекратиться, и находятся в блаженстве только тогда, когда участвуют в
святости и Премудрости, и самом Божестве. <...>
"Когда при конце и совершении мира, как бы из некоторых затворов и
темниц, будут выпущены Господом души и разумные твари, то одни из них, по
беспечности, выйдут позднее, а другие, по своей ревности, полетят с
быстротой. И так как все имеют свободную волю и добровольно могут
предаваться или добродетелям или порокам, то первые будут в гораздо худшем
состоянии, чем теперь, а последние перейдут в лучшее состояние, потому что
различные движения и расположения воли в ту или другую сторону послужат
основанием различных состояний; тогда агнелы могут сделаться людьми или
демонами и, наоборот, из демонов могут произойти люди или ангелы". <...>
На Никейском (325 г.) и Цареградском (381 г.) Соборах произошло
утверждение Символа веры христианской церкви. Символ веры -- это важнейший
христианский догмат. Он обязателен для всех, кто считает себя христианином,
ибо именно в нем формулируются все основные постулаты христианской веры --
прежде всего догмат о троичности Бога.
Принятию Символа веры предшествовали жаркие дебаты между христианскими
теологами о его сущности, продолжавшиеся и на самих Соборах. В процессе этих
дебатов оформились два наиболее популярных понимания Символа веры.
Автором одного из них был пресвитер Арий (256--336). В его трактовке
три лица Святой Троицы -- Бог-Отец, Бог-Сын и Дух Святой не равны и не едины
по своей сущности. Бог-Отец сотворил Бога-Сына "из ничего", как и все
остальное. Поэтому Христос не извечен и не обладает единой сущностью с
Богом-Отцом, а лишь "подобосущен" ему. Так же и Дух Святой не существовал
извечно и тоже был сотворен, но уже не Богом-Отцом, а Христом.
В арианской трактовке Символа веры прослеживается значительное влияние
аристотелизма -- Бог-Сын и Дух Святой происходят от Бога-Отца как низшее из
высшего, так же как низшие сущности происходят из высшей -- Ума. Поэтому
Бог-Сын и Дух Святой считались сторонниками Ария "подобо-сущными" и даже
отделенными от Бога-Отца. Так как по-гречески слово "по-добосущный" звучит
как "омойусиос", сторонников Ария прозвали "омойу-сианами". Арианская
трактовка Символа веры была более простая, более доступная обычным