Страница:
Борис предупреждал, что на юге в патрульных полицейских машинах иногда сидят по двое полицейских и часто, останавливая автомобиль, они достают оружие, а значит, пристрелить их будет сложнее.
Борис также предупреждал, чтобы он не предлагал полицейскому взятку, если его остановят за нарушения правил движения. По словам русского, за это вполне могли арестовать. Халил помнил об этом еще по Европе, а вот у них, в Ливии, несколько динаров запросто удовлетворили бы полицейского.
Он продолжал двигаться по широкой, почти идеально прямой трассе. Машина у него была мощная, с большим топливным баком, однако, судя по компьютеру, до места назначения еще раза два придется заправляться.
Халил подумал о человеке, которому предстояло нанести следующий визит. Лейтенант Пол Грей, пилот штурмовика с позывным "Элтон-38".
Прошло более десяти лет и были истрачены миллионы долларов, прежде чем ливийская разведка сумела раздобыть список всех участников бомбардировки, и еще несколько лет потребовалось, чтобы установить местонахождение каждого. Одного из них, лейтенанта Стивена Кокса, офицера управления системами огня штурмовика с позывными "Отход-61", достать уже было нельзя, он погиб во время войны в Персидском заливе. Халил вовсе не сожалел об этом, ведь Кокс все-таки погиб от рук воинов ислама.
Тело его первой жертвы, полковника Хамбрехта, разрубленное на части, отправили домой, в Америку, в январе. А вторая еще не остыла.
Оставалось пятеро.
Сегодня вечером лейтенант Пол Грей присоединится в аду к своим сослуживцам.
И тогда их останется четверо.
Халил знал, что ливийская разведка выяснила имена и некоторых других пилотов, из других эскадрилий, которые бомбили Бенгази и Триполи, но ими займутся в другой раз. Халилу предоставили честь нанести первый удар – лично отомстить за смерть своей семьи, за смерть дочери и за увечья, нанесенные жене и сыновьям Великого лидера.
Халил нисколько не сомневался, что американцы уже давно забыли про 15 апреля 1986 года. После этого они бомбили еще столько, что этот случай для них ничего не значил. Во время войны в Персидском заливе десятки тысяч иракцев погибли от рук американцев и их союзников. А правитель Ирака Хусейн мало что сделал, чтобы отомстить за смерть своих мучеников. Но ливийцы не иракцы. Великий лидер никогда не забывает оскорбления, предательство или смерть мучеников.
Интересно, а что в данный момент делает лейтенант Пол Грей? И был ли этот человек одним из тех, кому генерал Уэйклифф звонил вчера? Халил точно не знал, поддерживают ли связь бывшие сослуживцы, однако, судя по записи в ежедневнике генерала, 15 апреля они созванивались. Но если они говорили по телефону всего пару дней назад, то вряд ли будут звонить друг другу в ближайшее время, если только кто-нибудь не сообщит им о смерти генерала Уэйклиффа. Миссис Уэйклифф, конечно же, не сообщит, и вообще тела скорее всего обнаружат не раньше чем через сутки.
Хорошо, если полиция посчитает, что чета Уэйклифф и служанка погибли от рук грабителей – с точки зрения полиции это обычное преступление, – но если в дело вмешаются спецслужбы, они могут взглянуть на это убийство по-другому.
Но в любом случае, если они и заподозрят что-то, у них не будет оснований первым делом подумать, что это месть со стороны Ливии. Генерал служил в самых разных местах, а его назначение в Пентагон может навести на мысль о политическом убийстве.
Халил понимал, что самым важным обстоятельством в его пользу является тот факт, что очень мало кто знал об участии этих офицеров в авианалете на Ливию. Как выяснили ливийская и советская разведки, об этом не упоминалось даже в их личных делах. Существовал только отдельный список с грифом "Совершенно секретно". Секретность оберегала этих людей столько времени, но теперь она помешает спецслужбам установить связь между тем, что произошло на базе Лейкенхит в Англии, в Вашингтоне и скоро произойдет в Дейтона-Бич, штат Флорида.
Однако сами убийцы знают, что их связывает, и это постоянно будет создавать проблему. Оставалось только молиться Аллаху, чтобы он держал его врагов в неведении, а быстрота и решительность позволят ему убить их всех или по крайней мере большинство.
Малик как-то спросил: "Асад, ходят слухи, будто ты чувствуешь опасность до того, как увидишь ее, услышишь или унюхаешь. Это правда?"
На что Халил рассказал Малику о той ночи во время налета, умолчав лишь о Багире. "Я находился на крыше и молился, и еще до того, как появился первый самолет, я почувствовал опасность. Мне было видение: огромные страшные хищные птицы летят на нашу страну. Я побежал домой, чтобы предупредить семью, но опоздал".
Малик кивнул и сказал: "Как ты знаешь, Великий лидер ходит в пустыню молиться, и ему тоже приходят видения".
Халил знал об этом. Муамар Каддафи родился в пустыне, в семье кочевников. А те, кто там родился, в пустыне среди кочевников, считались дважды благословенными, и многие из них обладали достоинствами, которыми не отличались рожденные в городах на побережье. Халил слышал где-то, что мистицизм людей пустыни предшествовал появлению ислама и что некоторые считали верования кочевников богохульством. По этой причине Асад Халил, родившийся в оазисе Куфра – не на побережье и не в пустыне, – нечасто рассказывал о своем шестом чувстве.
Но Малик знал об этом.
"Когда ты чувствуешь опасность, – поучал он, – бегство не будет трусостью. Даже лев убегает от опасности. Вот почему Аллах наделил его большим проворством, чем ему требуется для того, чтобы догнать жертву. Ты должен прислушиваться к своим инстинктам, иначе лишишься своего шестого чувства. А если вдруг поймешь, что потерял этот дар, то замени его хитростью и осторожностью".
Халил решил, что понял смысл слов Малика, а тот заявил со всей откровенностью: "Ты можешь либо погибнуть в Америке, либо сбежать оттуда, но ты не должен допустить, чтобы тебя поймали. – Халил ничего не ответил, и Малик продолжил: – Я знаю, ты храбр и никогда не предашь нашу страну, нашего Бога или Великого лидера даже под пытками. Но если они возьмут тебя живым, у них будут все необходимые основания, чтобы отомстить нашей стране. Великий лидер просил передать тебе, что ты должен сам уйти из жизни, если положение будет безвыходным".
Халил вспомнил, что его удивили эти слова. Он не собирался попадать в плен и с радостью пожертвовал бы своей жизнью, если бы посчитал, что это необходимо. Однако он представлял себе и такую ситуацию, при которой может быть захвачен живьем. По его мнению, это даже могло пойти на пользу всему делу. Он смог бы тогда рассказать всему миру, кто он такой, как он страдал и что сделал, чтобы отомстить за ту кошмарную ночь. Это вдохновит всех мусульман, поможет восстановить честь его страны и унизить американцев.
Однако Малик отвергал такую возможность, и даже сам Великий лидер запрещая ему завершить свой джихад подобным образом.
Халил задумался над этим. Он понимал, почему Великий лидер не хотел навлекать на свою страну очередной американский авианалет. Но в конце концов, такова суть кровной мести. Она как круг – замкнутый круг крови и смерти. Чем больше крови, тем лучше. Чем больше мучеников, тем больше будет доволен Аллах, тем сплоченнее станут мусульмане.
Халил выбросил из головы эти мысли, понимая, что у Великого лидера свои планы, известные очень немногим избранным. Возможно, когда-то и он попадет в этот круг, а пока он только один из многих воинов ислама.
Мысли Халила перекинулись из прошлого в будущее, он впал в состояние, близкое к трансу, что было несложно на этой прямой и скучной трассе. Он перенесся в мыслях на несколько часов и много миль вперед, в местечко под названием Дейтона-Бич. Халил представил себе дом, который видел на фотографиях, и лицо человека по имени Пол Грей. Затем прислушался к своему шестому чувству на предмет опасности, но не ощутил ни засад, ни приготовленных для него ловушек. Вместо этого он увидел, как голый Пол Грей бежит по пустыне, а его преследует огромный голодный лев, приближающийся к жертве с каждым прыжком.
Асад Халил улыбнулся и воздал хвалу Аллаху.
Глава 30
Борис также предупреждал, чтобы он не предлагал полицейскому взятку, если его остановят за нарушения правил движения. По словам русского, за это вполне могли арестовать. Халил помнил об этом еще по Европе, а вот у них, в Ливии, несколько динаров запросто удовлетворили бы полицейского.
Он продолжал двигаться по широкой, почти идеально прямой трассе. Машина у него была мощная, с большим топливным баком, однако, судя по компьютеру, до места назначения еще раза два придется заправляться.
Халил подумал о человеке, которому предстояло нанести следующий визит. Лейтенант Пол Грей, пилот штурмовика с позывным "Элтон-38".
Прошло более десяти лет и были истрачены миллионы долларов, прежде чем ливийская разведка сумела раздобыть список всех участников бомбардировки, и еще несколько лет потребовалось, чтобы установить местонахождение каждого. Одного из них, лейтенанта Стивена Кокса, офицера управления системами огня штурмовика с позывными "Отход-61", достать уже было нельзя, он погиб во время войны в Персидском заливе. Халил вовсе не сожалел об этом, ведь Кокс все-таки погиб от рук воинов ислама.
Тело его первой жертвы, полковника Хамбрехта, разрубленное на части, отправили домой, в Америку, в январе. А вторая еще не остыла.
Оставалось пятеро.
Сегодня вечером лейтенант Пол Грей присоединится в аду к своим сослуживцам.
И тогда их останется четверо.
Халил знал, что ливийская разведка выяснила имена и некоторых других пилотов, из других эскадрилий, которые бомбили Бенгази и Триполи, но ими займутся в другой раз. Халилу предоставили честь нанести первый удар – лично отомстить за смерть своей семьи, за смерть дочери и за увечья, нанесенные жене и сыновьям Великого лидера.
Халил нисколько не сомневался, что американцы уже давно забыли про 15 апреля 1986 года. После этого они бомбили еще столько, что этот случай для них ничего не значил. Во время войны в Персидском заливе десятки тысяч иракцев погибли от рук американцев и их союзников. А правитель Ирака Хусейн мало что сделал, чтобы отомстить за смерть своих мучеников. Но ливийцы не иракцы. Великий лидер никогда не забывает оскорбления, предательство или смерть мучеников.
Интересно, а что в данный момент делает лейтенант Пол Грей? И был ли этот человек одним из тех, кому генерал Уэйклифф звонил вчера? Халил точно не знал, поддерживают ли связь бывшие сослуживцы, однако, судя по записи в ежедневнике генерала, 15 апреля они созванивались. Но если они говорили по телефону всего пару дней назад, то вряд ли будут звонить друг другу в ближайшее время, если только кто-нибудь не сообщит им о смерти генерала Уэйклиффа. Миссис Уэйклифф, конечно же, не сообщит, и вообще тела скорее всего обнаружат не раньше чем через сутки.
Хорошо, если полиция посчитает, что чета Уэйклифф и служанка погибли от рук грабителей – с точки зрения полиции это обычное преступление, – но если в дело вмешаются спецслужбы, они могут взглянуть на это убийство по-другому.
Но в любом случае, если они и заподозрят что-то, у них не будет оснований первым делом подумать, что это месть со стороны Ливии. Генерал служил в самых разных местах, а его назначение в Пентагон может навести на мысль о политическом убийстве.
Халил понимал, что самым важным обстоятельством в его пользу является тот факт, что очень мало кто знал об участии этих офицеров в авианалете на Ливию. Как выяснили ливийская и советская разведки, об этом не упоминалось даже в их личных делах. Существовал только отдельный список с грифом "Совершенно секретно". Секретность оберегала этих людей столько времени, но теперь она помешает спецслужбам установить связь между тем, что произошло на базе Лейкенхит в Англии, в Вашингтоне и скоро произойдет в Дейтона-Бич, штат Флорида.
Однако сами убийцы знают, что их связывает, и это постоянно будет создавать проблему. Оставалось только молиться Аллаху, чтобы он держал его врагов в неведении, а быстрота и решительность позволят ему убить их всех или по крайней мере большинство.
Малик как-то спросил: "Асад, ходят слухи, будто ты чувствуешь опасность до того, как увидишь ее, услышишь или унюхаешь. Это правда?"
На что Халил рассказал Малику о той ночи во время налета, умолчав лишь о Багире. "Я находился на крыше и молился, и еще до того, как появился первый самолет, я почувствовал опасность. Мне было видение: огромные страшные хищные птицы летят на нашу страну. Я побежал домой, чтобы предупредить семью, но опоздал".
Малик кивнул и сказал: "Как ты знаешь, Великий лидер ходит в пустыню молиться, и ему тоже приходят видения".
Халил знал об этом. Муамар Каддафи родился в пустыне, в семье кочевников. А те, кто там родился, в пустыне среди кочевников, считались дважды благословенными, и многие из них обладали достоинствами, которыми не отличались рожденные в городах на побережье. Халил слышал где-то, что мистицизм людей пустыни предшествовал появлению ислама и что некоторые считали верования кочевников богохульством. По этой причине Асад Халил, родившийся в оазисе Куфра – не на побережье и не в пустыне, – нечасто рассказывал о своем шестом чувстве.
Но Малик знал об этом.
"Когда ты чувствуешь опасность, – поучал он, – бегство не будет трусостью. Даже лев убегает от опасности. Вот почему Аллах наделил его большим проворством, чем ему требуется для того, чтобы догнать жертву. Ты должен прислушиваться к своим инстинктам, иначе лишишься своего шестого чувства. А если вдруг поймешь, что потерял этот дар, то замени его хитростью и осторожностью".
Халил решил, что понял смысл слов Малика, а тот заявил со всей откровенностью: "Ты можешь либо погибнуть в Америке, либо сбежать оттуда, но ты не должен допустить, чтобы тебя поймали. – Халил ничего не ответил, и Малик продолжил: – Я знаю, ты храбр и никогда не предашь нашу страну, нашего Бога или Великого лидера даже под пытками. Но если они возьмут тебя живым, у них будут все необходимые основания, чтобы отомстить нашей стране. Великий лидер просил передать тебе, что ты должен сам уйти из жизни, если положение будет безвыходным".
Халил вспомнил, что его удивили эти слова. Он не собирался попадать в плен и с радостью пожертвовал бы своей жизнью, если бы посчитал, что это необходимо. Однако он представлял себе и такую ситуацию, при которой может быть захвачен живьем. По его мнению, это даже могло пойти на пользу всему делу. Он смог бы тогда рассказать всему миру, кто он такой, как он страдал и что сделал, чтобы отомстить за ту кошмарную ночь. Это вдохновит всех мусульман, поможет восстановить честь его страны и унизить американцев.
Однако Малик отвергал такую возможность, и даже сам Великий лидер запрещая ему завершить свой джихад подобным образом.
Халил задумался над этим. Он понимал, почему Великий лидер не хотел навлекать на свою страну очередной американский авианалет. Но в конце концов, такова суть кровной мести. Она как круг – замкнутый круг крови и смерти. Чем больше крови, тем лучше. Чем больше мучеников, тем больше будет доволен Аллах, тем сплоченнее станут мусульмане.
Халил выбросил из головы эти мысли, понимая, что у Великого лидера свои планы, известные очень немногим избранным. Возможно, когда-то и он попадет в этот круг, а пока он только один из многих воинов ислама.
Мысли Халила перекинулись из прошлого в будущее, он впал в состояние, близкое к трансу, что было несложно на этой прямой и скучной трассе. Он перенесся в мыслях на несколько часов и много миль вперед, в местечко под названием Дейтона-Бич. Халил представил себе дом, который видел на фотографиях, и лицо человека по имени Пол Грей. Затем прислушался к своему шестому чувству на предмет опасности, но не ощутил ни засад, ни приготовленных для него ловушек. Вместо этого он увидел, как голый Пол Грей бежит по пустыне, а его преследует огромный голодный лев, приближающийся к жертве с каждым прыжком.
Асад Халил улыбнулся и воздал хвалу Аллаху.
Глава 30
После обеда нас проводили в расположенную на четвертом этаже небольшую комнату без окон, где мы прослушали короткую лекцию о терроризме вообще и о ближневосточном терроризме в частности. Нам продемонстрировали слайды с картами, фотографиями, диаграммами деятельности террористических организаций, а также вручили список литературы, предлагаемой для прочтения.
Я подумал, что это шутка, но оказалось, что нет. И все же я спросил инструктора, парня по имени Билл, одетого в синий костюм:
– Может, мы просто попусту тратим время? Не лучше ли заняться чем-нибудь более важным?
Билла, похоже, несколько озадачил такой вопрос, и он ответил:
– Эта лекция предназначалась для того, чтобы укрепить ваши убеждения и дать вам представление о глобальной сети терроризма.
Затем он объяснил, что после "холодной войны" весь мир столкнулся с проблемой терроризма, и явление это прибрело международный характер. Это не было для меня новостью, но я сделал несколько пометок в блокноте на тот случай, если впоследствии нам устроят экзамен.
Вообще-то ФБР занимается защитой гражданских прав, борьбой с наркоторговлей, осуществляет экспертные и лабораторные исследования, расследует дела, связанные с организованной преступностью, насильственные и экономические преступления. Теперь также проводит антитеррористические операции. Это новый вид деятельности, который даже не существовал в ФБР двадцать пять лет назад, когда я был молоденьким полицейским.
Всего этого Билл нам не объяснял, но я и так это знал, как знал то, что сегодня для Белого дома очень трудный день, хотя страна и не догадывалась, что террористы нанесли Соединенным Штатам самый ощутимый удар со времен Оклахома-Сити. И что самое важное, удар этот нанесли не какие-то доморощенные отморозки, а террористы из пустынь Северной Африки.
Билл продолжал разглагольствовать об истории ближневосточного терроризма, а я делал в своем блокноте пометки: позвонить Бет Пенроуз, позвонить родителям во Флориду, позвонить Дому Фанелли, забрать из чистки костюмы, вызвать телемастера...
Билл все говорил, Кейт слушала, Тед делал вид, что слушает. Джек Кениг, который был королем в Нью-Йорке, здесь отнюдь им не был. Он казался одним из лояльных мелких князьков, приехавшим в столицу Империи. Я обратил внимание, что здесь, в Вашингтоне, к нью-йоркскому офису относились как к филиалу, который не слишком хорошо выполняет свою работу.
В конце концов Билл закончил и ушел, но на смену ему тут же появились мужчина и женщина. Женщину звали Джейн, а мужчину Джим, и оба они были в синих костюмах.
– Спасибо, что пришли, – обратилась к нам Джейн.
Мне все это уже порядком надоело, и я сказал:
– А разве у нас был выбор?
– Нет, – Джейн улыбнулась, – не было.
– А вы, должно быть, детектив Кори, – предположил Джим.
Я промолчал, а Джейн и Джим запели дуэтом, и называлась их песня "Ливия". Их рассказ оказался более интересным, чем болтовня Билла, и мы слушали со вниманием. Они рассказали о Муамаре Каддафи, о его взаимоотношениях с Соединенными Штатами, о государственном финансировании терроризма, а также об авианалете на Ливию 15 апреля 1986 года.
Джейн сообщила:
– Подозреваемый в совершении вчерашнего террористического акта Асад Халил скорее всего ливиец, хотя может пользоваться паспортами других ближневосточных стран.
На экране появилась фотография Асада Халила, и Джейн продолжила:
– Эту фотографию передали вам из Парижа. У меня есть фотография лучшего качества, позже я передам вам ее. Мы сделали еще несколько снимков в Париже.
На экране стали появляться фотографии Халила, сидящего в свободных позах в кабинете. Он явно не подозревал, что его фотографируют.
– Представители разведки сделали эти фотографии во время допроса Халила в Париже. Они обращались с ним как с официальным перебежчиком – именно так он представился, явившись в посольство.
– А его обыскивали? – спросил я.
– Только поверхностно. И пропустили через детектор металла.
– То есть его не раздевали догола?
– Нет, – ответила Джейн. – Не хотели превращать добровольного информатора и перебежчика в узника, у которого могло возникнуть враждебное отношение к нашим людям.
– А некоторым очень даже нравится, когда шарят у них в заднице. Так что надо было спросить – может, он с радостью согласился бы.
При этих моих словах даже старина Тед слегка хмыкнул.
А вот Джейн ответила прохладным тоном:
– Арабы очень стесняются, когда речь идет о наготе, злятся и чувствуют себя униженными.
– Но у этого парня могли быть в заднице ампулы с цианидом. Что, если бы он отравил и себя, и посольских?
Джейн наградила меня ледяным взглядом.
– Разведчики не такие уж глупые, как вы о них думаете.
На экране снова появились фотографии, на них Халил был изображен в ванной комнате, совершенно раздетый. Он принимал душ, справлял нужду и тому подобное.
– Снимки, разумеется, сделаны скрытой камерой, – пояснила Джейн. – Если вам интересно, мистер Кори, у нас есть видеозапись и этих сцен.
– Достаточно снимков.
Я внимательно посмотрел на фотографию совершенно обнаженного Асада Халила, выходящего из-под душа. Высокий мужчина мощного телосложения, очень волосатый, никаких видимых шрамов или татуировок.
– Вот эту фотографию я вставлю в рамку и подарю тебе, – сказал я Кейт.
Однако в этой компании моя шутка снова не прошла. Мне даже показалось, что сейчас меня выставят в коридор как нашкодившего ученика. Но Джейн продолжила:
– Пока мистер Халил спал глубоким сном... поскольку молоко обладает природными седативными свойствами, – она заговорщицки улыбнулась, – его одежду тщательно осмотрели, взяли образцы волокон ткани одежды. Сняли отпечатки пальцев и ступни, взяли образцы эпителиальных клеток изо рта для анализа ДНК, образцы волос, сделали даже отпечатки зубов. – Джейн посмотрела на меня и спросила: – Мы что-то упустили, мистер Кори?
– Пожалуй что нет. Никогда не знал, что молоко так вырубает.
Джейн продолжила:
– Вы сможете получить все образцы. Что касается одежды, то серый костюм, рубашки, галстук, черные ботинки и нижнее белье – все вещи оказались американского производства. Это интересный факт, поскольку американская одежда нетипична для Европы или Ближнего Востока. Таким образом, мы подозреваем, что сразу после прилета Халил намеревался смешаться с толпой обычных американцев.
Я именно так и думал.
– Но есть и другая версия, согласно которой Халил, забрав у Хаддада фальшивый паспорт, проник в зал вылетов аэропорта, где в кассе ближневосточных рейсов – а может, и в любой другой кассе – его ожидал билет на новое имя. Либо Хаддад мог передать ему билет вместе с паспортом.
Джейн посмотрела на нас и сказала:
– Я понимаю, вы рассматривали обе вероятности – "Халил все еще в стране" и "Халил улетел". И обе они имеют право на существование. С уверенность можно сказать только одно – Хаддад навсегда остался в Америке. Сейчас мы пытаемся установить его личность и связи. Какой все-таки бессердечный человек этот Халил, он убил своего сообщника, который рисковал своей жизнью ради того, чтобы Халил попал в нашу страну. А тот сломал Хаддаду шею, а затем спрятался среди трупов, надеясь, что автопилот благополучно совершит посадку в аэропорту. И после этого, вместо того чтобы побыстрее смыться, он проник в клуб "Конкистадор" и убил троих наших людей. Сказать, что Халил жесток, значит, определить только часть его личности. Он ко всему еще необычайно бесстрашен и дерзок. И движет его действиями что-то очень важное.
Да, сомневаться в этом не приходилось. Я тоже считал себя бесстрашным и дерзким, но надо признать, я не сумел бы сделать того, что сделал Асад Халил. Когда я наконец убью его, то у меня будет такое ощущение, что я не достоин этого убийства; как у охотника с мощным ружьем, который знает, что лев сильнее и храбрее его.
Джейн щелкнула кнопкой, и на экране появилось лицо Халила в профиль.
– На этой увеличенной фотографии левой щеки Халила можно увидеть три почти незаметных параллельных шрама. Три таких же шрама и на его правой щеке. Наши патологоанатомы говорят, что это не ожоги и не следы от дроби или ножа. Это типичные следы от человеческих ногтей или когтей животного, – параллельные и слегка неровные. Никаких других шрамов на его теле нет.
– Мы можем предположить, что это следы от женских ногтей? – спросил я.
– Вы можете предполагать все, что угодно, мистер Кори. Я упомянула об этих шрамах потому, что они помогут опознать его, если он изменил внешность.
– Благодарю, – буркнул я.
– А еще наши люди в Париже нанесли на тело Халила три маленькие точки. Одна находится на внутренней поверхности мочки правого уха... – Джейн продемонстрировала увеличенное фото, – другая между большим и вторым пальцем правой ноги, – снова фото, – а третья вблизи анального отверстия, с правой стороны. Если у вас возникнут подозрения или если вы найдете тело, эти точки помогут быстро провести предварительную идентификацию, а далее, при необходимости, можно будет сличить отпечатки пальцев и зубов.
Теперь настала очередь Джима, и он обратился к нам:
– При ближайшем рассмотрении схема этой операции довольно проста. Переезжать из одной относительно открытой страны в другую не так уж сложно. Юсуф Хаддад летел бизнес-классом, а это всегда проще – можно брать с собой сумку с одеждой и медицинский кислород. Хаддад был хорошо одет, возможно, неплохо говорил по-французски и по-английски.
Я поднял руку.
– Можно вопрос?
– Разумеется.
– Как Юсуф Хаддад узнал, каким рейсом повезут Халила?
– Что ж, мистер Кори, это действительно интересный вопрос.
– Он не дает мне покоя.
– А ответ, к сожалению, прост. Мы почти всегда пользуемся рейсами "Транс-континенталь", нашей ведущей авиакомпании, с которой имеем соглашение о скидках на перелет в бизнес-классе. И, что более важно, у нас имеется специальный агент, работающий в "Транс-континенталь". Посадку и высадку своих людей мы осуществляем быстро, без лишней волокиты. И конечно же, кто-то знает об этой процедуре, которая на самом деле и не держится в строгом секрете.
– Но откуда Хаддад узнал, что Халила повезут именно этим рейсом?
– Наверняка утечка информации в службе "Транс-континенталь" в аэропорту Шарля де Голля. Другими словами, Юсуф Хаддад подкупил какого-то служащего компании, возможно, араба, которых так много в Париже. А если копнуть глубже, то Халил явился с повинной в Париже, а не в каком-то другом городе, потому что там имеется утечка информации. И еще. В целях безопасности на американских самолетах запрещено брать с собой на борт медицинские кислородные баллоны. Если вам в полете требуется кислород, вы должны заранее оповестить об этом авиакомпанию, и она за небольшую плату обеспечит вас своими кислородными баллонами на время полета. Кто-то несколько лет назад предусмотрел такую меру безопасности. В таком случае получается, что только служащий авиакомпании мог подменить один из кислородных баллонов.
– Оба баллона показались мне одинаковыми, – заметил я. – Но теперь я думаю, что на одном была какая-то отметина.
– Да, действительно, на баллоне с кислородом имелась небольшая зигзагообразная царапина, – сказал Джим и продолжил: – Теперь что касается газа. У нас имеется предварительный отчет экспертов. Я не специалист в этой области, но они сказали, что имеется три основных типа отравляющих газов: удушающие, кожно-нарывного действия и нервно-паралитические. Газ, который использовали на борту рейса сто семьдесят пять, без сомнения, удушающий... возможно, какое-то модифицированное соединение хлористого циана. Газ очень летучий, быстро рассеивается в воздухе. По словам экспертов, пассажиры могли почувствовать запах горького миндаля или даже персиковых косточек, но поскольку мало кто знает, как пахнет цианид, это никого не насторожило.
Джим посмотрел на нас и увидел, что мы слушаем его с интересом. Я сам проделывал такие штуки, когда преподавал в академии. Когда я замечал, что слушатели начинают зевать, тут же переключался на какой-либо эпизод, связанный с убийством или с сексом. И тут же завладевал вниманием аудитории.
На Джима напало вдохновение, и он продолжил:
– По нашему мнению, произошло следующее. Асад Халил попросил разрешения воспользоваться туалетом. Его, разумеется, сопровождал Фил Хандри или Питер Горман. Тот, кто его сопровождал, проверил предварительно туалет, таков порядок. – Он посмотрел на нас и объяснил: – Вы же понимаете, кто-то мог спрятать в туалете оружие. Так вот, Фил или Питер проверили мусорную корзину и, наверное, шкафчик под раковиной. В таких местах можно что-то спрятать. И кто-то действительно спрятал. Но то, что он спрятал, выглядело совершенно невинно, поэтому не показалось Филу или Питеру чем-то странным или посторонним. А был небольшой кислородный баллон и маска, какие имеются во всех самолетах. Это медицинский кислород для пассажиров – на тот случай, если кому-то станет плохо, – но его никогда не хранят в шкафчике под туалетной раковиной. Однако если вам не известны правила, вы никогда не обратите на это внимания. Так что если даже Фил или Питер и увидели баллон, его наличие их не насторожило.
Для пущего эффекта Джим выдержал паузу и только после этого продолжил свой монолог:
– Кто-то, скорее всего из числа уборщиков или обслуживающего персонала, положил этот баллон в шкафчик под раковиной перед взлетом в Париже. Когда Фил или Питер запустили Халила в туалет, они сняли с него наручники, но велели не запирать дверь. Это стандартная процедура. Как только Халил очутился в туалете, это был сигнал для Хаддада открывать клапан баллона с газом. В какой-то момент пассажиры начали чувствовать признаки недомогания, однако к тому моменту, когда они распознали опасность, было уже слишком поздно. Во время полета автопилот всегда включен, поэтому самолет продолжал следовать своим курсом.
По мнению Джима, далее события развивались следующим образом:
– Халил достал из шкафчика кислородный баллон, надел маску, а когда, по его расчетам, все уже должны были потерять сознание или умереть, он вышел из туалета. В этот момент у преступников было еще более двух часов на то, чтобы снять с Халила наручники, усадить на место федеральных агентов, спрятать в шкаф кислородные баллоны и так далее. Халил понимал, что ему потребуется на земле несколько очень важных минут, чтобы под видом рабочего багажного отделения, одетого в синий форменный комбинезон, смешаться с людьми, которые поднимутся на борт самолета в зоне безопасности. Поэтому он и хотел, чтобы все выглядело по возможности нормально для спасателей, которые проникнут в самолет в конце взлетной полосы. Халилу требовалось, чтобы самолет не выглядел местом преступления и чтобы его отбуксировали в зону безопасности, где на борт позволят подняться и другим людям, кроме спасателей.
Джим закончил свое повествование, и слово взяла Джейн. Затем ее снова сменил Джим, потом опять говорила Джей, и так далее. Наше совещание длилось уже четыре часа, и я почувствовал настоятельную необходимость прерваться.
В этот момент Кейт задала вопрос:
– Как Халил и Хаддад могли узнать, что автопилот "боинга" запрограммирован на посадку в аэропорту Кеннеди?
Ей ответил Джим:
– Компания "Транс-континенталь" требует от пилотов перед взлетом программировать автопилот полностью на весь полет, включая посадку. Это не секрет. Об этом в деталях рассказывалось в авиационных журналах. И кроме того, не забывайте об утечке информации в аэропорту Шарля де Голля. – Помолчав, он добавил: – Единственное, что не доверяют компьютеру, так это включение режима реверсивной тяги, поскольку если произойдет сбой и компьютер включит этот режим во время полета, то могут отлететь двигатели или другие важные детали самолета. Режим реверсивной тяги включается вручную, после приземления, при самом минимальном вмешательстве автоматики. Это мера безопасности и, наверное, единственная операция, которую пилот выполняет вручную, если, конечно, не считать объявления по радио "Добро пожаловать в Нью-Йорк" и рулежки к выходу. И вот когда "боинг" приземлился в аэропорту Кеннеди без включения режима реверсивной тяги, стало понятно, что на борту проблемы.
– Мне казалось, что посадочную полосу самолету определяют только при подходе к аэропорту, – вмешался в разговор Кениг.
– Совершенно верно, но обычно пилоты знают, какие посадочные полосы используются. Программирование автопилота вовсе не означает отказ от управляемой пилотом посадки и от получения указаний по радио. Повторяю, это просто предусмотренная мера безопасности. И так совпало, что запрограммированная четвертая правая посадочная полоса и предназначалась вчера для посадки рейса один семь пять.
"Удивительно, просто потрясающе, – подумал я. – Вот бы мне такой компьютер в машину, чтобы я мог спать за рулем".
Джим продолжил:
– Я расскажу вам, о чем еще знали преступники. Им был знаком порядок работы спасательной службы. Во многих аэропортах схожий порядок работы, но в аэропорту Кеннеди он несколько сложнее, однако это не секретная информация. О "пистолетах и пожарных шлангах" было написано много статей, их инструкции тоже вполне доступны. Гораздо меньше сведений о зоне безопасности, предназначенной для угнанных самолетов, но и эта информация не является секретной.
Я подумал, что это шутка, но оказалось, что нет. И все же я спросил инструктора, парня по имени Билл, одетого в синий костюм:
– Может, мы просто попусту тратим время? Не лучше ли заняться чем-нибудь более важным?
Билла, похоже, несколько озадачил такой вопрос, и он ответил:
– Эта лекция предназначалась для того, чтобы укрепить ваши убеждения и дать вам представление о глобальной сети терроризма.
Затем он объяснил, что после "холодной войны" весь мир столкнулся с проблемой терроризма, и явление это прибрело международный характер. Это не было для меня новостью, но я сделал несколько пометок в блокноте на тот случай, если впоследствии нам устроят экзамен.
Вообще-то ФБР занимается защитой гражданских прав, борьбой с наркоторговлей, осуществляет экспертные и лабораторные исследования, расследует дела, связанные с организованной преступностью, насильственные и экономические преступления. Теперь также проводит антитеррористические операции. Это новый вид деятельности, который даже не существовал в ФБР двадцать пять лет назад, когда я был молоденьким полицейским.
Всего этого Билл нам не объяснял, но я и так это знал, как знал то, что сегодня для Белого дома очень трудный день, хотя страна и не догадывалась, что террористы нанесли Соединенным Штатам самый ощутимый удар со времен Оклахома-Сити. И что самое важное, удар этот нанесли не какие-то доморощенные отморозки, а террористы из пустынь Северной Африки.
Билл продолжал разглагольствовать об истории ближневосточного терроризма, а я делал в своем блокноте пометки: позвонить Бет Пенроуз, позвонить родителям во Флориду, позвонить Дому Фанелли, забрать из чистки костюмы, вызвать телемастера...
Билл все говорил, Кейт слушала, Тед делал вид, что слушает. Джек Кениг, который был королем в Нью-Йорке, здесь отнюдь им не был. Он казался одним из лояльных мелких князьков, приехавшим в столицу Империи. Я обратил внимание, что здесь, в Вашингтоне, к нью-йоркскому офису относились как к филиалу, который не слишком хорошо выполняет свою работу.
В конце концов Билл закончил и ушел, но на смену ему тут же появились мужчина и женщина. Женщину звали Джейн, а мужчину Джим, и оба они были в синих костюмах.
– Спасибо, что пришли, – обратилась к нам Джейн.
Мне все это уже порядком надоело, и я сказал:
– А разве у нас был выбор?
– Нет, – Джейн улыбнулась, – не было.
– А вы, должно быть, детектив Кори, – предположил Джим.
Я промолчал, а Джейн и Джим запели дуэтом, и называлась их песня "Ливия". Их рассказ оказался более интересным, чем болтовня Билла, и мы слушали со вниманием. Они рассказали о Муамаре Каддафи, о его взаимоотношениях с Соединенными Штатами, о государственном финансировании терроризма, а также об авианалете на Ливию 15 апреля 1986 года.
Джейн сообщила:
– Подозреваемый в совершении вчерашнего террористического акта Асад Халил скорее всего ливиец, хотя может пользоваться паспортами других ближневосточных стран.
На экране появилась фотография Асада Халила, и Джейн продолжила:
– Эту фотографию передали вам из Парижа. У меня есть фотография лучшего качества, позже я передам вам ее. Мы сделали еще несколько снимков в Париже.
На экране стали появляться фотографии Халила, сидящего в свободных позах в кабинете. Он явно не подозревал, что его фотографируют.
– Представители разведки сделали эти фотографии во время допроса Халила в Париже. Они обращались с ним как с официальным перебежчиком – именно так он представился, явившись в посольство.
– А его обыскивали? – спросил я.
– Только поверхностно. И пропустили через детектор металла.
– То есть его не раздевали догола?
– Нет, – ответила Джейн. – Не хотели превращать добровольного информатора и перебежчика в узника, у которого могло возникнуть враждебное отношение к нашим людям.
– А некоторым очень даже нравится, когда шарят у них в заднице. Так что надо было спросить – может, он с радостью согласился бы.
При этих моих словах даже старина Тед слегка хмыкнул.
А вот Джейн ответила прохладным тоном:
– Арабы очень стесняются, когда речь идет о наготе, злятся и чувствуют себя униженными.
– Но у этого парня могли быть в заднице ампулы с цианидом. Что, если бы он отравил и себя, и посольских?
Джейн наградила меня ледяным взглядом.
– Разведчики не такие уж глупые, как вы о них думаете.
На экране снова появились фотографии, на них Халил был изображен в ванной комнате, совершенно раздетый. Он принимал душ, справлял нужду и тому подобное.
– Снимки, разумеется, сделаны скрытой камерой, – пояснила Джейн. – Если вам интересно, мистер Кори, у нас есть видеозапись и этих сцен.
– Достаточно снимков.
Я внимательно посмотрел на фотографию совершенно обнаженного Асада Халила, выходящего из-под душа. Высокий мужчина мощного телосложения, очень волосатый, никаких видимых шрамов или татуировок.
– Вот эту фотографию я вставлю в рамку и подарю тебе, – сказал я Кейт.
Однако в этой компании моя шутка снова не прошла. Мне даже показалось, что сейчас меня выставят в коридор как нашкодившего ученика. Но Джейн продолжила:
– Пока мистер Халил спал глубоким сном... поскольку молоко обладает природными седативными свойствами, – она заговорщицки улыбнулась, – его одежду тщательно осмотрели, взяли образцы волокон ткани одежды. Сняли отпечатки пальцев и ступни, взяли образцы эпителиальных клеток изо рта для анализа ДНК, образцы волос, сделали даже отпечатки зубов. – Джейн посмотрела на меня и спросила: – Мы что-то упустили, мистер Кори?
– Пожалуй что нет. Никогда не знал, что молоко так вырубает.
Джейн продолжила:
– Вы сможете получить все образцы. Что касается одежды, то серый костюм, рубашки, галстук, черные ботинки и нижнее белье – все вещи оказались американского производства. Это интересный факт, поскольку американская одежда нетипична для Европы или Ближнего Востока. Таким образом, мы подозреваем, что сразу после прилета Халил намеревался смешаться с толпой обычных американцев.
Я именно так и думал.
– Но есть и другая версия, согласно которой Халил, забрав у Хаддада фальшивый паспорт, проник в зал вылетов аэропорта, где в кассе ближневосточных рейсов – а может, и в любой другой кассе – его ожидал билет на новое имя. Либо Хаддад мог передать ему билет вместе с паспортом.
Джейн посмотрела на нас и сказала:
– Я понимаю, вы рассматривали обе вероятности – "Халил все еще в стране" и "Халил улетел". И обе они имеют право на существование. С уверенность можно сказать только одно – Хаддад навсегда остался в Америке. Сейчас мы пытаемся установить его личность и связи. Какой все-таки бессердечный человек этот Халил, он убил своего сообщника, который рисковал своей жизнью ради того, чтобы Халил попал в нашу страну. А тот сломал Хаддаду шею, а затем спрятался среди трупов, надеясь, что автопилот благополучно совершит посадку в аэропорту. И после этого, вместо того чтобы побыстрее смыться, он проник в клуб "Конкистадор" и убил троих наших людей. Сказать, что Халил жесток, значит, определить только часть его личности. Он ко всему еще необычайно бесстрашен и дерзок. И движет его действиями что-то очень важное.
Да, сомневаться в этом не приходилось. Я тоже считал себя бесстрашным и дерзким, но надо признать, я не сумел бы сделать того, что сделал Асад Халил. Когда я наконец убью его, то у меня будет такое ощущение, что я не достоин этого убийства; как у охотника с мощным ружьем, который знает, что лев сильнее и храбрее его.
Джейн щелкнула кнопкой, и на экране появилось лицо Халила в профиль.
– На этой увеличенной фотографии левой щеки Халила можно увидеть три почти незаметных параллельных шрама. Три таких же шрама и на его правой щеке. Наши патологоанатомы говорят, что это не ожоги и не следы от дроби или ножа. Это типичные следы от человеческих ногтей или когтей животного, – параллельные и слегка неровные. Никаких других шрамов на его теле нет.
– Мы можем предположить, что это следы от женских ногтей? – спросил я.
– Вы можете предполагать все, что угодно, мистер Кори. Я упомянула об этих шрамах потому, что они помогут опознать его, если он изменил внешность.
– Благодарю, – буркнул я.
– А еще наши люди в Париже нанесли на тело Халила три маленькие точки. Одна находится на внутренней поверхности мочки правого уха... – Джейн продемонстрировала увеличенное фото, – другая между большим и вторым пальцем правой ноги, – снова фото, – а третья вблизи анального отверстия, с правой стороны. Если у вас возникнут подозрения или если вы найдете тело, эти точки помогут быстро провести предварительную идентификацию, а далее, при необходимости, можно будет сличить отпечатки пальцев и зубов.
Теперь настала очередь Джима, и он обратился к нам:
– При ближайшем рассмотрении схема этой операции довольно проста. Переезжать из одной относительно открытой страны в другую не так уж сложно. Юсуф Хаддад летел бизнес-классом, а это всегда проще – можно брать с собой сумку с одеждой и медицинский кислород. Хаддад был хорошо одет, возможно, неплохо говорил по-французски и по-английски.
Я поднял руку.
– Можно вопрос?
– Разумеется.
– Как Юсуф Хаддад узнал, каким рейсом повезут Халила?
– Что ж, мистер Кори, это действительно интересный вопрос.
– Он не дает мне покоя.
– А ответ, к сожалению, прост. Мы почти всегда пользуемся рейсами "Транс-континенталь", нашей ведущей авиакомпании, с которой имеем соглашение о скидках на перелет в бизнес-классе. И, что более важно, у нас имеется специальный агент, работающий в "Транс-континенталь". Посадку и высадку своих людей мы осуществляем быстро, без лишней волокиты. И конечно же, кто-то знает об этой процедуре, которая на самом деле и не держится в строгом секрете.
– Но откуда Хаддад узнал, что Халила повезут именно этим рейсом?
– Наверняка утечка информации в службе "Транс-континенталь" в аэропорту Шарля де Голля. Другими словами, Юсуф Хаддад подкупил какого-то служащего компании, возможно, араба, которых так много в Париже. А если копнуть глубже, то Халил явился с повинной в Париже, а не в каком-то другом городе, потому что там имеется утечка информации. И еще. В целях безопасности на американских самолетах запрещено брать с собой на борт медицинские кислородные баллоны. Если вам в полете требуется кислород, вы должны заранее оповестить об этом авиакомпанию, и она за небольшую плату обеспечит вас своими кислородными баллонами на время полета. Кто-то несколько лет назад предусмотрел такую меру безопасности. В таком случае получается, что только служащий авиакомпании мог подменить один из кислородных баллонов.
– Оба баллона показались мне одинаковыми, – заметил я. – Но теперь я думаю, что на одном была какая-то отметина.
– Да, действительно, на баллоне с кислородом имелась небольшая зигзагообразная царапина, – сказал Джим и продолжил: – Теперь что касается газа. У нас имеется предварительный отчет экспертов. Я не специалист в этой области, но они сказали, что имеется три основных типа отравляющих газов: удушающие, кожно-нарывного действия и нервно-паралитические. Газ, который использовали на борту рейса сто семьдесят пять, без сомнения, удушающий... возможно, какое-то модифицированное соединение хлористого циана. Газ очень летучий, быстро рассеивается в воздухе. По словам экспертов, пассажиры могли почувствовать запах горького миндаля или даже персиковых косточек, но поскольку мало кто знает, как пахнет цианид, это никого не насторожило.
Джим посмотрел на нас и увидел, что мы слушаем его с интересом. Я сам проделывал такие штуки, когда преподавал в академии. Когда я замечал, что слушатели начинают зевать, тут же переключался на какой-либо эпизод, связанный с убийством или с сексом. И тут же завладевал вниманием аудитории.
На Джима напало вдохновение, и он продолжил:
– По нашему мнению, произошло следующее. Асад Халил попросил разрешения воспользоваться туалетом. Его, разумеется, сопровождал Фил Хандри или Питер Горман. Тот, кто его сопровождал, проверил предварительно туалет, таков порядок. – Он посмотрел на нас и объяснил: – Вы же понимаете, кто-то мог спрятать в туалете оружие. Так вот, Фил или Питер проверили мусорную корзину и, наверное, шкафчик под раковиной. В таких местах можно что-то спрятать. И кто-то действительно спрятал. Но то, что он спрятал, выглядело совершенно невинно, поэтому не показалось Филу или Питеру чем-то странным или посторонним. А был небольшой кислородный баллон и маска, какие имеются во всех самолетах. Это медицинский кислород для пассажиров – на тот случай, если кому-то станет плохо, – но его никогда не хранят в шкафчике под туалетной раковиной. Однако если вам не известны правила, вы никогда не обратите на это внимания. Так что если даже Фил или Питер и увидели баллон, его наличие их не насторожило.
Для пущего эффекта Джим выдержал паузу и только после этого продолжил свой монолог:
– Кто-то, скорее всего из числа уборщиков или обслуживающего персонала, положил этот баллон в шкафчик под раковиной перед взлетом в Париже. Когда Фил или Питер запустили Халила в туалет, они сняли с него наручники, но велели не запирать дверь. Это стандартная процедура. Как только Халил очутился в туалете, это был сигнал для Хаддада открывать клапан баллона с газом. В какой-то момент пассажиры начали чувствовать признаки недомогания, однако к тому моменту, когда они распознали опасность, было уже слишком поздно. Во время полета автопилот всегда включен, поэтому самолет продолжал следовать своим курсом.
По мнению Джима, далее события развивались следующим образом:
– Халил достал из шкафчика кислородный баллон, надел маску, а когда, по его расчетам, все уже должны были потерять сознание или умереть, он вышел из туалета. В этот момент у преступников было еще более двух часов на то, чтобы снять с Халила наручники, усадить на место федеральных агентов, спрятать в шкаф кислородные баллоны и так далее. Халил понимал, что ему потребуется на земле несколько очень важных минут, чтобы под видом рабочего багажного отделения, одетого в синий форменный комбинезон, смешаться с людьми, которые поднимутся на борт самолета в зоне безопасности. Поэтому он и хотел, чтобы все выглядело по возможности нормально для спасателей, которые проникнут в самолет в конце взлетной полосы. Халилу требовалось, чтобы самолет не выглядел местом преступления и чтобы его отбуксировали в зону безопасности, где на борт позволят подняться и другим людям, кроме спасателей.
Джим закончил свое повествование, и слово взяла Джейн. Затем ее снова сменил Джим, потом опять говорила Джей, и так далее. Наше совещание длилось уже четыре часа, и я почувствовал настоятельную необходимость прерваться.
В этот момент Кейт задала вопрос:
– Как Халил и Хаддад могли узнать, что автопилот "боинга" запрограммирован на посадку в аэропорту Кеннеди?
Ей ответил Джим:
– Компания "Транс-континенталь" требует от пилотов перед взлетом программировать автопилот полностью на весь полет, включая посадку. Это не секрет. Об этом в деталях рассказывалось в авиационных журналах. И кроме того, не забывайте об утечке информации в аэропорту Шарля де Голля. – Помолчав, он добавил: – Единственное, что не доверяют компьютеру, так это включение режима реверсивной тяги, поскольку если произойдет сбой и компьютер включит этот режим во время полета, то могут отлететь двигатели или другие важные детали самолета. Режим реверсивной тяги включается вручную, после приземления, при самом минимальном вмешательстве автоматики. Это мера безопасности и, наверное, единственная операция, которую пилот выполняет вручную, если, конечно, не считать объявления по радио "Добро пожаловать в Нью-Йорк" и рулежки к выходу. И вот когда "боинг" приземлился в аэропорту Кеннеди без включения режима реверсивной тяги, стало понятно, что на борту проблемы.
– Мне казалось, что посадочную полосу самолету определяют только при подходе к аэропорту, – вмешался в разговор Кениг.
– Совершенно верно, но обычно пилоты знают, какие посадочные полосы используются. Программирование автопилота вовсе не означает отказ от управляемой пилотом посадки и от получения указаний по радио. Повторяю, это просто предусмотренная мера безопасности. И так совпало, что запрограммированная четвертая правая посадочная полоса и предназначалась вчера для посадки рейса один семь пять.
"Удивительно, просто потрясающе, – подумал я. – Вот бы мне такой компьютер в машину, чтобы я мог спать за рулем".
Джим продолжил:
– Я расскажу вам, о чем еще знали преступники. Им был знаком порядок работы спасательной службы. Во многих аэропортах схожий порядок работы, но в аэропорту Кеннеди он несколько сложнее, однако это не секретная информация. О "пистолетах и пожарных шлангах" было написано много статей, их инструкции тоже вполне доступны. Гораздо меньше сведений о зоне безопасности, предназначенной для угнанных самолетов, но и эта информация не является секретной.