Демилль Нельсон. Игра Льва

   Звонил, конечно же, этот идиот Даг. Послушав несколько секунд, Кейт сказала:
   – Мы на Сто первом шоссе, едем на север... да, мы узнали, где находится чета Рейган... – Он явно оборвал ее, и Кейт пришлось слушать.
   – Дай мне телефон, – попросил я.
   Кейт покачала головой и продолжила слушать.
   Я очень расстроился, поскольку понял, что этот недоумок отчитывает ее. Однако не следует так разговаривать с невестой Джона Кори, если только тебе не надоело жить. Мне не хотелось вырывать телефон, поэтому я сидел и скрипел зубами. Жаль, что он не захотел поговорить со мной.
   Несколько раз Кейт пыталась что-то сказать, но он не давал. Наконец Кейт резко оборвала его и выпалила решительным тоном:
   – Послушай, Даг, мне не понравилось, что ты скрыл от нас информацию и попросил сделать то же самое людей из секретной службы. К твоему сведению, мы присланы сюда руководством Особого антитеррористического соединения, и мое начальство просило местное отделение ФБР оказывать нам всяческое содействие. Этим делом занимается ОАС, и мы являемся представителями этой организации в Лос-Анджелесе. Тебе нужно знать только то, что я и мистер Кори вылетим утренним рейсом в Вашингтон, если только не будет других указаний из Нью-Йорка или Вашингтона. И уж совершенно не твое дело, где и с кем я сплю. – Кейт нажала кнопку и закончила разговор.
   Некоторое время мы ехали молча, но через несколько минут телефон снова зазвонил. Кейт, разумеется, ответила. Вряд ли это снова чертов Даг, у него бы не хватило смелости сразу перезвонить. Наверное, он нажаловался на нас в Вашингтон. Теперь звонит Вашингтон, чтобы запретить нам поездку на ранчо. Но к моему удивлению, Кейт передала телефон мне и сказала:
   – Это Паула Доннелли из оперативного штаба. По прямой линии звонит один джентльмен, который желает говорить только с тобой. – Как бы между прочим Кейт добавила: – Это Асад Халил.
   Я прижал телефон к уху.
   – Это Кори. Как тебе показалось, он говорит нормально?
   – Я не знаю точно, как разговаривает кровожадный убийца, но он сказал, что разговаривал с тобой в Вентуре и ты дал ему номер своего прямого телефона.
   – Да, было такое. Ты можешь соединить меня с ним?
   – Могу, но он этого не хочет. Просит дать твой номер. Если хочешь, я дам ему номер сотового Кейт. Не думаю, что он назовет мне свой номер.
   – Ладно, дай ему этот номер. Спасибо, Паула.
   Мы с Кейт молчали; казалось, что наше ожидание длится целую вечность. Наконец телефон зазвонил, и я ответил:
   – Кори.
   – Добрый вечер, мистер Кори, – раздался голос Халила. – Или я должен сказать "Доброе утро"?
   – Говорите что хотите.
   – Я вас разбудил?
   – Ничего, по долгу службы я обязан в любое время отвечать на телефонные звонки.
   Возникла пауза, во время которой я пытался понять, почему он звонит мне. Когда звонит кто-то, кому ты ничего не можешь предложить, это означает, что ему что-то нужно.
   – Чем вы занимались после нашего последнего разговора? – поинтересовался я.
   – Путешествовал. А вы?
   – Я тоже. Забавное совпадение, я только что говорил о вас.
   – Не сомневаюсь, что вы только этим и занимаетесь.
   – Ладно, чем могу быть полезен?
   – Вы где, мистер Кори?
   – В Нью-Йорке.
   – Да? Но по-моему, я звоню по сотовому телефону.
   – Конечно. Сотовый телефон в Нью-Йорке, а я рядом с ним. А вы где?
   – В Ливии.
   – Не шутите? А слышно вас так, как будто вы в соседнем квартале.
   – Возможно, так оно и есть. Может, я в Нью-Йорке.
   – А вы посмотрите в окно и попытайтесь понять, где вы. Что видите: желтые такси или верблюдов?
   – Мистер Кори, мне не нравится ваш юмор. А поскольку мы оба лжем, то совершенно не имеет значения, где мы находимся.
   – Правильно. Тогда зачем вы звоните? Что вам нужно?
   – Думаете, мне нужна от вас какая-то услуга? Просто захотелось услышать ваш голос.
   – Очень любезно с вашей стороны. Может, я вам снова приснился? – Я посмотрел на Кейт, которая не отрывала взгляда от дороги.
   – Вы угадали, я действительно видел вас во сне, – ответил Халил.
   – Хороший был сон?
   – Мы встретились с вами в темном месте, а потом я вышел на свет один, перепачканный вашей кровью.
   – Правда? И как вы думаете, что это означает?
   – Вы сами понимаете, что это означает.
   – А вам когда-нибудь снилась женщина? Знаете, как бывает... Ты вроде бы трахнул ее во сне, но просыпаешься, а член по-прежнему торчком.
   Кейт ткнула меня локтем в ребра.
   Не ответив на мой вопрос, Халил сменил тему:
   – Знаете, вы можете оказать мне несколько услуг.
   – Я слушаю.
   – Во-первых, передайте, пожалуйста, мистеру Уиггинзу, что я все равно убью его, даже если для этого мне понадобится еще пятнадцать лет.
   – Успокойтесь, Асад, пора уже забыть и простить...
   – И во-вторых, мистер Кори, это касается также вас и мисс Мэйфилд.
   Я бросил взгляд на Кейт, но, похоже, она не могла слышать слова Халила.
   – Поймите, Асад, нельзя с помощью насилия решить все ваши проблемы.
   – Разумеется, можно.
   – Тот, кто вытащил меч из ножен, сам погибнет...
   – Но если он лучше всех владеет мечом, то останется жив. Я попробую перевести вам строчку из арабской поэмы про одинокого и бесстрашного воина, который скачет...
   – Эй, а я ее знаю! С арабским у меня плохо, а по-английски она звучит так... – Я откашлялся и продекламировал: – "Он скакал один, нагоняя ужас на врага, и помощницей была ему йеменская сабля, украшали которую не узоры, а боевые зарубки". Ну как?
   Повисла долгая пауза, затем Халил спросил:
   – Откуда вы знаете эти строки?
   – Прочитал друг-араб. У меня много друзей-арабов, которые работают вместе со мной. Они очень стараются найти вас.
   Подумав, Халил ответил:
   – Они все попадут в ад.
   – А куда вы намерены попасть?
   – В рай.
   – Но вы и так уже в раю, то есть в Калифорнии.
   – Я в Ливии. Я завершил свой джихад.
   – Что ж, если вы в Ливии, то мне неинтересен этот разговор, да и стоит это дорого, так что...
   – Я сам скажу вам, когда наш разговор будет закончен.
   – Ну, тогда переходите прямо к делу.
   Мне казалось, что я знаю, зачем позвонил Халил. Кстати, в те моменты, когда он молчал, я слышал птичье щебетание. Значит, Асад находился на улице, если только у него в доме не было клетки с птицей. Конечно, я не силен в птичьем пении, но точно так пела ночная птичка в Бель-Эйр. Так что Халил наверняка находился где-то в этом районе.
   Наконец Халил перешел к настоящей цели своего звонка и спросил:
   – Что там вы говорили мне во время нашего последнего разговора?
   – По-моему, я назвал вас идиотом. Но хочу взять свои слова назад, это была вспышка гнева, а я, как федеральный служащий и американец...
   – Насчет моей матери и отца.
   – Ах да. Что ж, ФБР, а точнее, ЦРУ и их зарубежные агенты, располагают вполне достоверной информацией о том, что ваша мама... Как бы это сказать?.. У нее были очень близкие отношения с мистером Каддафи. Понимаете? Мы же с вами мужчины, верно? Возможно, вам неприятно это слышать, но ваша мама была так одинока... а папа отсутствовал... Эй, вы слушаете?
   – Продолжайте.
   – Хорошо. – Я взглянул на Кейт, она показала мне большой палец, и я продолжил: – Понимаете, Асад, я им не судья. Возможно, ваша мама и Муамар сошлись только после того, как ваш папа... ох, это уже другая история. Вы действительно уверены, что хотите услышать ее?
   – Говорите.
   – Так вот, снова ЦРУ... просто удивительно, сколько всего знают эти парни. У меня в ЦРУ есть очень хороший друг, его зовут Тед. Так вот Тед рассказал мне, что ваш папа... его ведь звали Карим, да? Ну, вы знаете, что произошло в Париже. Однако вы, наверное, не знаете, что убили его не израильтяне. Послушайте, Асад, может, не будем ворошить прошлое? Всякое случается. Я знаю, какой вы бываете в гневе, так, может, не надо заводить себя? Забудьте.
   После долгой паузы Халил промолвил:
   – Говорите.
   – Понимаете, я знаю людей. Они просят рассказать им правду и обещают не злиться. А когда услышат правду, впадают в бешенство. Мне не хотелось бы, чтобы вы ненавидели меня.
   – У меня нет к вам ненависти.
   – Но вы же хотите убить меня.
   – Да, но ненависть здесь ни при чем. Вы ничего мне не сделали.
   – Напротив, сделал. Я расстроил ваши планы и не позволил убить Уиггинза. Так разве можно мне доверять? Помните: "И ты, Брут?"?
   – Простите?
   – Это по-латыни. Так что вполне понятно, что вы меня ненавидите. Какой же смысл рассказывать про вашего отца?
   Подумав, Халил ответил:
   – Если вы расскажете мне все, что знаете, то даю слово, я не стану убивать ни вас, ни мисс Мэйфилд.
   – И еще Уиггинза.
   – А вот этого обещать не могу. Он обречен.
   – Ладно-ладно, лучше половина, чем вообще ничего. Так... на чем я остановился? Ах, на Париже. Не хочу пересказывать сплетни или сеять семена сомнения и недоверия, но вы должны задать самому себе вопрос, который задают все детективы, расследующие убийства: кому это выгодно? Кому была выгодна смерть вашего отца?
   – Израильтянам, разумеется.
   – Да бросьте, Асад, вы же не такой глупый. Скольких армейских капитанов убили израильтяне на улицах Парижа? Для убийства израильтянам нужна веская причина. А что им плохого сделал ваш отец? Скажите, если знаете.
   – Он ненавидел евреев.
   – А кто в Ливии их любит? Мои друзья из ЦРУ уверены в том, что вашего отца убили не израильтяне. По свидетельствам ливийских перебежчиков, приказ убить вашего отца отдал лично мистер Муамар Каддафи. Мне очень жаль.
   Халил ничего не сказал, и я продолжил:
   – Вот так все и было. Может, между вашим отцом и Каддафи возникли какие-то политические разногласия? А может, это все-таки из-за мамы? Кто знает. Подумайте сами.
   Халил продолжал молчать.
   – Эй, Асад, вы меня слушаете?
   В ответ он разразился грозной тирадой:
   – Ты поганый лжец, и я с удовольствием вырву тебе язык, прежде чем перережу глотку.
   – Правда? Я знал, что вы расстроитесь. Вот так всегда бывает, сделаешь людям доброе дело... Алло? Асад? Алло?
   Связь оборвалась, я положил телефон на сиденье между собой и Кейт и глубоко вздохнул.
   Некоторое время мы ехали молча, затем я пересказал Кейт слова Халила, не утаив даже, что он пообещал убить ее.
   – Похоже, мы ему не нравимся, – заключил я.
   – Мы? Ему не нравишься ты. Это тебе он хочет вырвать язык и перерезать глотку.
   – Подумаешь, у меня есть и друзья, которые с удовольствием сделали бы это.
   Мы засмеялись, пытаясь немного расслабиться.
   – Но ты здорово вывел его из себя, – похвалила Кейт. – В этом деле ты мог бы стать хорошим профессионалом.
   – Я старался, чтобы он в запале выболтал что-нибудь, что нас интересует. Он врет, что он в Ливии. Будучи в Ливии, он не посмел бы задавать мне такие вопросы, это грозило бы ему смертью. Так что он еще здесь. Сейчас у него два пути: либо совершенно не поверить моим словам, либо вернуться в Ливию и заняться там тем, чем он занимается здесь. Халил очень опасен, он машина смерти. Вся жизнь его посвящена только мести.
   – А ты предоставил ему еще несколько объектов для мести.
   – Надеюсь, что так.
   Я обратил внимание на то, что на дороге не было ни одной машины. Конечно, только идиот мог ехать куда-то в такой поздний час.
   – Значит, ты думаешь, что Халил все еще в Калифорнии? – спросила Кейт.
   – Я не думаю, а знаю. Он в какой-нибудь Санте, где-нибудь в горах, вблизи ранчо Рейгана.
   Кейт бросила в окно взгляд на темные холмы, затянутые туманом.
   – Надеюсь, что это не так, – промолвила она.
   – А я надеюсь, что именно так.

Глава 54

   Шоссе 101 довело нас до Вентуры, где оно уходило в сторону от холмов и становилось приморским шоссе. Стоял густой туман, видимость составляла всего футов двадцать, но я все же заметил слева огни мотеля "Вентура инн" и сказал Кейт:
   – Вон то место, где я обручился.
   – Мы вернемся сюда в медовый месяц.
   – А я думаю об Атлантик-Сити.
   – Подумай еще раз.
   Кейт, видимо, уже хорошенько обо всем подумала, потому что добавила:
   – Поедем куда угодно, лишь бы ты был счастлив.
   – Я счастлив, если счастлива ты.
   Мы двигались со скоростью около сорока миль в час – довольно быстро для таких погодных условий. Я заметил впереди указатель: "Санта-Барбара – 30 миль".
   Кейт включила радио, и мы прослушали краткий повтор новостей. Диктор сообщил:
   – ФБР подтверждает, что террорист, ответственный за смерть людей на борту рейса сто семьдесят пять, а также еще четверых человек в аэропорту Кеннеди, все еще остается на свободе. Спасаясь бегством от сотрудников ФБР и местных правоохранительных органов, он, вероятно, убил еще восемь человек. – Закончил он свое сообщение словами: – Представитель ФБР сообщил, что, возможно, имеется определенная связь между некоторыми людьми, которые стали жертвами Асада Халила. Завтра в Вашингтоне намечена расширенная пресс-конференция, связанная с этими трагическими событиями, и мы будем держать вас в курсе событий.
   Я покрутил ручку настройки и нашел что-то более легкое для слуха.
   – Я прослушала, или он ничего не упомянул о Уиггинзе? – спросила Кейт.
   – Ни словом не обмолвился. Наверное, правительство хранит эту новость для завтрашней пресс-конференции.
   – Уже для сегодняшней. Кстати, мы можем и не успеть на утренний рейс из Лос-Анджелеса.
   Я зевнул и посмотрел на часы на приборной панели. Два часа пятьдесят минут. Кейт взяла сотовый телефон.
   – Я позвоню в наше отделение в Вентуре.
   Ей ответила Синди Лопес, и Кейт поинтересовалась у нее:
   – Есть новости с ранчо? – Она выслушала ответ и сказала: – Очень хорошо.
   Видимо, этот паршивец Даг уже успел позвонить в Вентуру, поскольку Кейт упомянула его имя в разговоре.
   – А меня не интересует, что сказал Даг. Мы только просим, чтобы ваши агенты, которые сейчас находятся в Санта-Барбаре, встретили нас там. И пусть позвонят на ранчо и передадут охране, что мы едем туда для того, чтобы познакомить их с некоторыми деталями. – Кейт снова выслушала собеседницу, затем сказала: – Джон только что разговаривал с Асадом Халилом... да, именно это я и сказала. У них установился своего рода контакт, что будет очень важно при дальнейшем развитии ситуации. Хорошо, я подожду. – Кейт прикрыла микрофон ладонью и сообщила: – Синди звонит на ранчо, чтобы предупредить охрану.
   – Отличная работа, агент Мэйфилд.
   – Благодарю вас, сэр.
   – Только скажи им, чтобы не вздумали устроить еще и телефонную пресс-конференцию. Звонки от секретной службы мы не принимаем, можем встретиться с их людьми только после приглашения на ранчо.
   – Ты готов любыми путями прорваться туда, да?
   – Послушай, Кейт, Халил не только убил множество людей, которые служили своей стране, он представляет угрозу для моей и твоей жизни. Не для жизни Джека или Стерджиса, а для моей и твоей. И позволь напомнить тебе, что это была не моя идея поместить в газете мою фотографию и назвать имя. Кое-кто задолжал мне, и настало время возвращать долги.
   Кейт молча кивнула. Синди Лопес снова вернулась на линию, Кейт выслушала ее и сказала:
   – Забудь об этом. Такие вопросы не обсуждают по незащищенному сотовому телефону. Просто скажи мне, где мы можем встретиться с ними в Санта-Барбаре... Ладно, спасибо. – Кейт закончила разговор и сообщила: – Синди передает тебе привет и спрашивает, когда ты собираешься возвращаться в Нью-Йорк.
   Я усмехнулся, оценив шутку.
   – А что она еще сказала?
   – Сотрудники ФБР находятся в мотеле к северу от Санта-Барбары, недалеко от горной дороги, которая ведет на ранчо. Там три человека из Вентуры: Ким, Скотт и Эди. С ними для связи один человек из секретной службы. Мы можем ехать в мотель и рассказать им о твоем телефонном разговоре с Халилом, но на ранчо нам ехать запрещено. Однако мы можем подождать до рассвета в мотеле на случай каких-либо событий. И еще тебе надо будет поговорить с Халилом, если он позвонит или если его поймают. Тогда будешь говорить в тюрьме в наручниках. Халил в наручниках, а не ты.
   – Об этом я догадался. Но ты-то понимаешь, что нам надо попасть на ранчо?
   – Будем решать этот вопрос в мотеле с парнем из секретной службы.
   Мы продолжили наш путь на север, через некоторое время нам начали попадаться признаки цивилизации, а вскоре появился и плакат: "Добро пожаловать в Санта-Барбару".
   Приморское шоссе проходило по южной окраине города, затем шло на север, удаляясь от океана. Мы проехали по шоссе 101 еще около двадцати миль на север, а затем дорога свернула к побережью.
   – А мы не пропустили мотель? – спросил я.
   – Не думаю. Позвони туда.
   Подумав несколько секунд, я сказал:
   – Считаю, что в целях экономии времени нам следует ехать прямо на ранчо.
   – Джон, похоже, ты не понял инструкции.
   – Как найти дорогу, которая ведет на ранчо?
   – Понятия не имею.
   Мы медленно пробирались сквозь туман, я чувствовал слева дыхание океана, но не видел его. А справа от нас начинался подъем, но я не мог видеть и гор. Наверное, в этом месте на шоссе 101 выходит очень мало дорог, но я пока не заметил ни одной.
   Наконец слева от нас открылась площадка, и сквозь туман я смог различить огни вывески: "Мотель". Мы въехали на стоянку, и Кейт сказала:
   – Комнаты сто шестнадцать и сто семнадцать.
   – Давай сначала подъедем к приемной.
   – Зачем?
   – Закажу нам номер и узнаю, есть ли у них кофе и что-нибудь поесть.
   Мы подъехали к центральному входу, Кейт осталась в машине, а я вошел в вестибюль. Там за столом сидел клерк. Я подумал, что, наверное, довольно респектабельно выгляжу в костюме, пусть даже довольно помятом. Подойдя к столу, я предъявил удостоверение.
   – У вас остановились наши коллеги, номера сто шестнадцать и сто семнадцать.
   – Да, сэр. Хотите, чтобы я позвонил им?
   – Нет, я просто хочу оставить им записку.
   Клерк протянул мне блокнот с карандашом, и я написал: "Ким, Скотт, Эди, простите, что не зашел к вам. Увидимся утром, Дж. К.".
   – Позвоните им около восьми утра, хорошо? – Я дал ему десятидолларовую бумажку и записку и поинтересовался небрежным тоном: – Кстати, как мне найти дорогу на ранчо Рейгана?
   – Ее найти не так уж сложно. Проедете на север метров шестьсот, слева увидите заповедник Рефьюджио, а справа будет начало горной дороги, она называется Рефьюджио-роуд. Никакого указателя там нет. Но я бы не советовал ехать по ней ночью.
   – Почему?
   – Там же ничего не видно. Дорога извилистая, запросто можно свалиться в овраг.
   – Подумаешь, машина не моя, а казенная.
   Клерк рассмеялся, посмотрел на меня и спросил:
   – Значит, старик сейчас на ранчо?
   – Да, заехал на несколько дней. А ранчо я найду без труда?
   – Конечно. Надо доехать до конца дороги, ранчо Рейгана будет слева, а справа другое. Повернете и увидите железные ворота. Но все же лучше ехать туда днем. – Клерк внимательно посмотрел на меня, наверное для того, чтобы впоследствии мог опознать мое тело и сказать полиции: "Да, это он, я его предупреждал". – В три часа уже начнет светать, а через час после восхода солнца туман в основном исчезнет.
   – Спасибо за совет, но у меня в машине скоропортящиеся продукты, которые я должен доставить к завтраку. До свидания.
   Я вернулся к машине, распахнул дверцу со стороны водителя и предложил Кейт:
   – Выйди, разомнись немного.
   Кейт вылезла из машины и потянулась.
   – Ох, как хорошо! Ты заказал нам номер?
   – У них все занято. – Я сел за руль, захлопнул дверцу, опустил стекло и сказал: – Я еду на ранчо. Ты со мной или остаешься?
   Кейт хотела что-то сказать, затем испустила вздох отчаяния, обошла машину и уселась на пассажирское сиденье.
   – Ты хоть знаешь, куда ехать? – спросила она.
   – Конечно. – Я вывел машину на шоссе и повернул на север. – Шестьсот метров, слева будет заповедник, а справа Рефьюджио-роуд. Смотри внимательнее.
   Кейт промолчала, и мне показалось, что она злится.
   Сначала мы увидели указатель заповедника, а затем я в последнюю секунду заметил поворот и резко свернул вправо. Через несколько минут мы уже поднимались вверх по узкой дороге. А еще некоторое время спустя туман настолько усилился, что ничего не было видно дальше капота.
   Мы с Кейт молчали, а машина медленно тащилась по дороге, которая пока была ровной и проходила через ложбину, обрамленную с двух сторон густой растительностью.
   Наконец Кейт нарушила молчание:
   – Нас все равно туда не пустят.
   – Возможно. Но я должен попытаться.
   – Понимаю. Все же ты безумец. Нет, ты Дон Кихот, сражающийся с ветряными мельницами.
   Дорога постепенно становилась все круче и уже.
   – Интересно, как Рон и Нэнси забрались туда? На вертолете?
   – Наверняка, – ответила Кейт. – Дорога опасная.
   – Дорога отличная, а вот обрывы с двух сторон действительно опасные. Жаль, что у нас не джип "гранд-чероки".
   – А еще лучше танк. А ты видишь эти обрывы?
   – Нет, слишком густой туман. Ну что, предлагаешь повернуть назад?
   – Но ты не сможешь, здесь негде развернуться.
   – Точно, придется забираться наверх.
   – Выключи дальний свет, включи лучше ближний, – посоветовала Кейт.
   Я послушался – если это и помогло, то совсем немного. От тумана я уже начал терять ориентацию, но дорога по крайней мере пока оставалась прямой и не петляла.
   – Джон, стой! – вскричала Кейт.
   Я, что называется, ударил по тормозам, и машина замерла на месте.
   – Что случилось?
   Кейт глубоко вздохнула.
   – Ты ехал прямо в обрыв.
   – Правда? А я и не заметил.
   Кейт открыла дверцу, выбралась из машины и прошла вперед, стараясь отыскать дорогу. Я едва видел ее, в тумане она казалась какой-то призрачной. Наконец она исчезла совсем, но через некоторое время вернулась и села в машину.
   – Держись пока левее, а потом дорога резко поворачивает направо.
   – Спасибо. – Я осторожно повел машину вперед, и мне удалось разглядеть поворот. – А ты хорошо видишь в темноте, – похвалил я Кейт.
   По мере того как мы поднимались в горы, туман начал немного рассеиваться, но дорога стала гораздо хуже. Я снова включил дальний свет. Теперь дорога постоянно петляла, но я уже мог видеть футов на десять перед собой, а поскольку вел машину очень медленно, у меня имелось время, чтобы реагировать на неожиданные зигзаги. А зигзаги меня здорово утомили. Да, городскому парню не следовало забираться сюда.
   – Как ты думаешь, здесь есть дикие животные? – поинтересовался я.
   – Кроме тебя?
   – Да, кроме меня.
   – Наверное, есть медведи. Но точно не знаю. Никогда не забиралась так далеко на север. Думаю, здесь могут быть горные львы, – добавила Кейт.
   – Ухты, ну и местечко. И зачем только лидеру свободного мира понадобилось забираться сюда? – И сам же ответил на свой вопрос: – Хотя здесь лучше, чем в Вашингтоне.
   – Следи, пожалуйста, за дорогой.
   – За какой дорогой?
   – Здесь одна дорога.
   – Я стараюсь изо всех сил.
   Еще через пятнадцать минут такой езды у Кейт появилась свежая мысль.
   – Знаешь, я думаю, они не отправят нас назад. Не посмеют. Мы просто не сможем съехать вниз.
   – Это точно.
   Запиликал сотовый телефон, и Кейт ответила:
   – Мэйфилд. – Выслушав собеседника, она сказала: – Том, он не может взять телефон. Он вцепился руками в рулевое колесо, а носом прижался к ветровому стеклу. Совершенно верно, мы едем на ранчо. Хорошо. Да, будем осторожны. Увидимся утром. Спасибо. – Кейт убрала телефон и сообщила: – Том говорит, что ты сумасшедший.
   – Это ни для кого не секрет. Что еще?
   – Твои особые взаимоотношения с Халилом открывают нам ворота. Том сказал, что сотрудники секретной службы пустят нас на ранчо. Они ожидают нас с рассветом, но Том позвонит им и скажет, что мы уже подъезжаем.
   – Вот видишь? Стоит поставить их перед фактом, и они найдут способ разрешить тебе то, что ты уже сделал. Но если ты сначала спросишь разрешения, то они найдут причину отказать.
   Еще через десять минут изнуряющей езды Кейт спросила:
   – А если бы они все же отправили нас обратно, что бы ты тогда стал делать? Каков твой запасной план?
   – Запасной план предусматривал бросить машину и добираться до ранчо пешком.
   – Я так и думала. Не хватало только, чтобы охрана открыла по нас огонь.
   – В таком тумане она бы не увидела нас даже в оптические прицелы. И потом, я хорошо ориентируюсь на местности. Надо все время подниматься вверх. Мох на деревьях растет с северной стороны. Вода течет вниз. Мы бы обязательно добрались до ранчо. А потом перелезли бы через ограду и спрятались в каком-нибудь сарае. Нет проблем.
   – А какой во всем этом смысл?
   – Мне просто нужно быть там. То есть мне нужно быть там, где происходят основные события.
   – Понятно. Как тогда, в аэропорту Кеннеди.
   – Совершенно верно.
   – Когда-нибудь ты окажешься не в том месте и не в то время.
   – Когда-нибудь – возможно. Но не сегодня.
   Кейт промолчала и принялась через боковое окно внимательно разглядывать густые высокие заросли.
   – Теперь ясно, что Лайза имела в виду, когда говорила об идеальном месте для засады, – промолвила она. – Если устроить ее здесь, то шансов спастись не будет.
   – Эй, на этой дороге можно сгинуть и без всякой засады.
   Кейт потерла ладонями лицо и зевнула.
   – Джон, это именно та жизнь, которая тебе нравится?
   – Нет, бывают моменты и получше.
   Дорога выпрямилась, появился легкий уклон, и у меня возникло такое чувство, что мы приближаемся к конечной цели нашего путешествия. Еще через несколько минут я заметил, что растительность редеет, а дорога поворачивает направо. Однако я помнил указания клерка из мотеля, что надо сворачивать налево. Только я собрался повернуть, как из тумана выскочил какой-то человек и вскинул руку. Я остановил машину и вытащил пистолет. То же самое сделала Кейт.