Страница:
– У вас дрожат колени, капитан. Можете облегчить мочевой пузырь, если хотите. Меня это не оскорбит.
Пол Грей глубоко вздохнул и вымолвил:
– Послушайте, у вас неверная информация. Я не принимал участия в той миссии. Я...
– О, тогда извините меня, я ухожу.
Халил с улыбкой вылил на ковер воду из пластиковой бутылки.
Пол посмотрел на лужу, затем снова перевел взгляд на Халила, и на лице его появилось выражение недоумения.
А Халил тем временем сунул ствол "глока" в горлышко пластиковой бутылки. Пол понял, что это означает, и вскинул руки.
– Нет!
Халил выстрелил, и пуля угодила Полу Грею в живот. Пол скорчился, сделал шаг назад и рухнул на колени. Он зажал живот ладонями, пытаясь остановить кровь, опустил взгляд вниз и увидел, что кровь струится между пальцами. Пол поднял взгляд на приближающегося к нему Халила:
– Нет... не надо...
– У меня больше нет на тебя времени. – Халил выстрелил Полу Грею в лоб, и пуля вышла через затылок, разнеся череп. Пока тело капитана падало на ковер, Халил успел подобрать две стреляные гильзы.
Затем Халил подошел к открытому сейфу, стоявшему между двумя мониторами. Внутри он обнаружил стопку компьютерных дискет, которые сунул в свой чемодан, затем извлек из компьютера дискету, которой Пол Грей пользовался для демонстрации своей программы.
– Благодарю за интересный показ, мистер Грей, – громко произнес Халил. – Но в моей стране война вовсе не видеоигра.
Осмотрев комнату, он нашел на столе ежедневник Грея. Он был раскрыт на странице с сегодняшней датой, и там имелась запись: "Полковник X. – 9.30". Халил закрыл ежедневник и оставил его на столе. Пусто полиция поломает голову, кто такой полковник X., и пусть думают, что таинственный полковник украл у своей жертвы какие-то военные секреты.
Еще Асад Халил обнаружил в столе визитницу, вытащил из нее карточки оставшихся убийц – Каллума, Маккоя, Сатеруэйта и Уиггинза, – там имелись адреса, номера телефонов, сведения о женах и детях. И еще Халил забрал визитку генерала Уэйклиффа, который вместе с женой ныне пребывал в аду.
Он также обнаружил карточку Стивена Кокса, на ней имелась пометка красным карандашом: "Погиб в бою". Еще было указано женское имя Линда с пометкой: "Вышла замуж за Чарлза Дуайера"; ниже следовали адрес и номер телефона.
Карточка полковника Хамбрехта имела пометку "Погиб" с указанием даты – того самого дня, когда Халил убил его. Ниже было написано "Роза" и имена детей, мальчика и девочки.
Асад Халил забрал все карточки, решив, что когда-нибудь сумеет воспользоваться этой информацией. Хорошо, что капитан Грей все тщательно записывал. Сунув пластиковую бутылку под мышку, Халил подошел к раздвижной двери, отвел ее в сторону и услышал шум работающего где-то пылесоса. Он отправился на звук.
Уборщицу он обнаружил в гостиной, она стояла спиной к нему и не слышала его шагов. Пылесос громко шумел, да еще откуда-то доносилась музыка, поэтому Халил не стал пользоваться пластиковой бутылкой, а просто поднес пистолет к затылку женщины и нажал на спусковой крючок. Уборщица рухнула вперед, лицом на ковер, опрокинув при этом пылесос.
Халил сунул "глок" в карман пиджака, убрал пластиковую бутылку в чемодан, поднял пылесос, но выключать не стал. Подобрав гильзу, он отправился через кухню к заднему выходу.
Здесь Халил надел солнцезащитные очки, обошел бассейн и прошел по дорожке в ангар. Самолет стоял уже носом к выходу, но девушки-пилота нигде не было видно. Прислушавшись, Халил услышал какие-то разговоры, доносившиеся с чердака. Он подошел к лестнице и понял, что это работает телевизор или радиоприемник. Не вспомнив, как зовут девушку, Халил крикнул:
– Эй, вы где?
Стэйси Молл перегнулась через перила лестницы.
– Закончили?
– Да, закончил.
– Сейчас спущусь. – Стэйси, наверное, выключила телевизор, затем спустилась по лестнице в ангар. – Можем лететь?
– Да.
– Ну как, он купил вазы?
– Купил.
– Отлично. Я хотела взглянуть на них. Он все купил?
– Все.
– Жаль... то есть для вас-то хорошо. Получили цену, какую хотели?
– Да.
– Замечательно. – Стэйси забралась на крыло и протянула руку, чтобы взять у Халила чемодан. – Эй, а чемодан что-то не стал легче.
– Он дал мне на дорогу несколько бутылок минеральной.
Стэйси распахнула дверцу и поставила чемодан на заднее сиденье.
– Ну и наличные, наверное, дал?
– Разумеется.
Стэйси забралась в кабину и уселась в левое кресло. Халил последовал за ней и устроился в правом кресле. Несмотря на открытую дверцу, в кабине было очень жарко, и Халил почувствовал, что по лицу струится пот.
Стэйси завела мотор и вырулила на дорожку. Она надела головную гарнитуру, и Халил последовал ее примеру. Ему не хотелось слушать ее болтовню, но приходилось выполнять ее инструкции.
– Я взяла из холодильника банку кока-колы и оставила доллар. Вы сказали ему?
– Да, сказал.
– Здесь такое правило, понимаете? Вы можете взять что хотите, но должны оставить записку. Можно взять пиво или колу, но нужно оставить доллар. А чем этот Грей зарабатывает на жизнь?
– Ничем.
– А откуда же у него деньги?
– Не спрашивал, это не мое дело.
– Да и не мое тоже.
Когда самолет добрался до двадцать третьей полосы, Стэйси взглянула на ветроуказатель, протянула руку и захлопнула дверцу. Она оглядела небо, поговорила по радио с другим пилотом, отпустила тормоза, и самолет покатился по полосе.
Когда самолет набрал высоту в пятьсот футов, Стэйси выполнила разворот к северу и, поднявшись еще выше, взяла курс на аэропорт Крейг.
– Расчетное время полета тридцать восемь минут, – сообщила Стэйси.
Халил ничего не ответил. Несколько минут они летели молча, затем Стэйси спросила:
– Куда вы дальше?
– После обеда у меня рейс в Вашингтон, оттуда вернусь в Афины.
– И вы только ради этого проделали весь этот путь?
– Да.
– Ничего себе. Надеюсь, он стоил этого.
– Да.
– Может, мне тоже заняться продажей греческих ваз?
– Этот бизнес связан с определенным риском.
– Правда? А-а... эти вазы нельзя вывозить из вашей страны, да?
– Будет лучше, если вы никому не расскажете про этот полет. Я и так наболтал вам слишком много.
– Буду молчать как рыба.
– Вот и хорошо. Через неделю я вернусь, так что хотел бы еще раз воспользоваться вашими услугами.
– Нет проблем. Но задержитесь в следующий раз подольше, тогда мы сможем выпить.
– С удовольствием.
Следующие десять минут полета они молчали, потом Стэйси снова заговорила:
– В следующий раз позвоните прямо из аэропорта, и кто-нибудь приедет за вами, не придется ехать на такси.
– Благодарю вас.
– А если хотите, то я и отвезу вас в аэропорт.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Нет проблем. Только сообщите по факсу или позвоните за день или за два до приезда, чтобы я уже точно знала. Или можете, когда прилетим, забронировать рейс в офисе.
– Я так и сделаю.
– Отлично. Вот моя карточка. – Стэйси вытащила из нагрудного кармана рубашки карточку и вручила ее Халилу.
Когда самолет уже пошел на снижение, Халил спросил у Стэйси:
– А вы успели повидаться со своим другом?
– Ну... я хотела позвонить ему и сказать, что я тут недалеко... но потом решила, что он этого не заслуживает. Я как-нибудь пролечу над его домом и сброшу ему в бассейн живого аллигатора. – Стэйси рассмеялась. – Я знаю парня, который проделал такую штуку, он хотел сбросить аллигатора в бассейн своей бывшей подружки, но промахнулся, крокодил упал на крышу дома и разбился. Жаль зверя, ни за что пропал.
На подлете к аэропорту Крейг Стэйси связалась с диспетчерской вышкой, чтобы получить указания относительно посадки. Посадку разрешили, и через пять минут колеса самолета коснулись полосы. Они подрулили к офису "Альфы", Стэйси заглушила двигатель. Халил забрал чемодан, они выбрались из самолета и вместе направились в офис.
– Ну как, вам понравился полет? – спросила Стэйси.
– Очень.
– Отлично. Я обычно не разговариваю так много, но мне понравилось ваше общество.
– Спасибо. Вы оказались приятным компаньоном. И отличным пилотом.
– Спасибо.
Перед тем как зайти в офис, Халил сказал:
– А могу я попросить вас не упоминать о Спрус-Крик?
Стэйси посмотрела на него:
– Конечно, нет проблем. Стоимость полета та же, что и в Дейтона-Бич.
– Еще раз спасибо.
Они вошли в офис, дежурившая там женщина поднялась им навстречу.
– Довольны полетом? – спросила она.
– Да, очень, – ответил Халил.
Женщина просмотрела какие-то бумаги, взглянула на часы.
– Вы уложились в триста пятьдесят долларов. – Она протянула Халилу сто пятьдесят долларов сдачи. – А квитанцию на пятьсот долларов можете оставить себе... для отчета. – Она заговорщицки подмигнула.
Халил сунул деньги в карман.
– Если для меня ничего нет, то я отвезу мистера Поулоса в аэропорт Джэксонвилла, – обратилась к дежурной Стэйси.
– Да, дорогая, для тебя, к сожалению, ничего нет.
– Ну и ладно. Самолетом займусь, когда вернусь.
– Спасибо, что воспользовались услугами нашей компании, – поблагодарила женщина Халила. – Если что, звоните.
– Вы же хотели сделать заказ на следующую неделю, – напомнила Стэйси.
– Ах да. То же самое время, ровно через неделю. Пункт назначения тот же, Дейтона-Бич.
Женщина сделала пометки в книге.
– Ваш заказ принят.
– И разумеется, чтобы пилотом была эта леди.
Женщина улыбнулась:
– Вы, должно быть, любитель наказаний.
– Что, простите?
– Она ведь может заговорить до смерти. Хорошо, до следующей недели. – Женщина обратилась к Стэйси: – Спасибо, что отвезешь мистера Поулоса.
– Нет проблем.
Асад Халил и Стэйси Молл вышли на улицу, под лучи жаркого солнца.
– Вон моя машина, – сказала Стэйси.
Халил проследовал за ней к небольшой машине с откидным верхом. Стэйси распахнула дверцу и спросила:
– Может, откинуть верх?
– Нет, пусть остается поднятым.
– Как хотите. Тогда подождите, пусть внутри станет попрохладнее. – Стэйси забралась в машину, завела двигатель и включила кондиционер. Через пару минут она позвала: – Прошу.
Халил уселся на переднее пассажирское сиденье.
– Пристегнитесь, – напомнила Стэйси, – у нас с этим очень строго.
Халил застегнул ремень безопасности.
Стэйси включила передачу, и машина тронулась к выезду.
– Во сколько у вас рейс?
– В час дня.
– Времени достаточно. – Выехав за территорию аэродрома, Стэйси увеличила скорость. – Машину я вожу не так хорошо, как летаю.
– Немного помедленнее, пожалуйста.
– Да, конечно. – Стэйси сбросила скорость. – Не возражаете, если я закурю?
– Нет.
Стэйси вытащила из кармана рубашки пачку сигарет.
– Хотите?
– Нет, спасибо.
– А меня точно погубят эти чертовы сигареты.
– Возможно.
Стэйси прикурила от автомобильной зажигалки.
– В Джэксонвилле есть отличный греческий ресторанчик. Когда приедете на следующей неделе, мы можем сходить туда.
– Отличная идея. Я спланирую дела таким образом, чтобы заночевать в городе.
– Ну и правильно. Жизнь коротка, поэтому надо уметь ею наслаждаться.
– Согласен с вами.
– А как называется эта штука из баклажан? Мо-о... как-то моолока, что ли? Как она называется?
– Я не знаю.
Стэйси с удивлением посмотрела на Халила:
– Да наверняка знаете. Это же знаменитое греческое блюдо. Баклажаны, обжаренные в оливковом масле, с козьим сыром.
– В провинции много всяких блюд, о которых я и не слышал. Я ведь живу в Афинах.
– Да? А этот парень, что владеет рестораном, он тоже из Афин.
– Тогда, наверное, он изобретает всякие блюда, которые нравятся американцам, придумывает им названия и выдает за греческие.
Стэйси засмеялась.
– Очень может быть. Со мной такое случилось однажды в Италии. Я заказала блюдо, которое считала итальянским, а они о таком даже не слышали.
Они отъехали уже на приличное расстояние от аэродрома, и Халил сказал:
– Простите, но я, наверное, зря не воспользовался туалетом у вас в офисе.
– Что? Хотите отлить? Нет проблем. Скоро будет заправочная станция.
– А нельзя ли остановить прямо здесь?
– Приспичило? – Стэйси свернула на обочину и остановила машину. – Делайте свои дела, я не буду подглядывать.
– Спасибо. – Халил выбрался из машины, зашел в ближайшие кусты и помочился. Сунув правую руку в карман пиджака, он вернулся к машине и остановился возле открытой дверцы.
– Ну как, полегчало? – спросила Стэйси.
Халил не ответил.
– Залезайте.
И снова Халил промолчал.
– Вы в порядке, Демитриос? – встревожилась Стэйси.
Халил глубоко вздохнул и почувствовал, как учащенно бьется его сердце.
Стэйси выскочила из машины, подбежала к нему и положила ладонь на плечо:
– Эй, вы в порядке?
Халил посмотрел на нее:
– Да... все в порядке.
– Может, хотите воды? У вас же есть вода в чемодане.
Халил снова глубоко вздохнул.
– Нет, все нормально. – Он выдавил из себя улыбку. – Можем ехать.
Стэйси улыбнулась в ответ.
– Отлично, тогда поехали.
Они уселись в машину, и Стэйси вывела ее на шоссе.
Асад Халил сидел молча, пытаясь понять, почему он не убил ее. В свое оправдание он вспомнил слова Малика, что каждое убийство сопряжено с риском, и, наверное, в этом убийстве не было необходимости. Однако существовала другая причина, по которой он не убил эту девушку, но Халил не желал думать об этом.
В аэропорту Джэксонвилла Стэйси подвезла его к нужному терминалу.
– Вот мы и приехали.
– Спасибо. Сколько я вам должен?
– Нисколько. В следующий раз пригласите меня на ужин.
– Разумеется, это будет на следующей неделе. – Халил распахнул дверцу и выбрался из машины.
– Счастливо добраться домой, – пожелала Стэйси. – Увидимся на следующей неделе.
– Да. – Халил забрал из машины чемодан и, перед тем как захлопнуть дверцу, сказал: – Мне было очень приятно разговаривать с вами.
– Вы хотите сказать, что вам понравились мои монологи? – Стэйси засмеялась. – Не забудьте, ужин у Спиро. Я хочу, чтобы вы заказывали блюда на греческом.
– Хорошо. Счастливо оставаться. – Халил захлопнул дверцу.
Стэйси опустила стекло и крикнула:
– Муссака.
– Что?
– Это греческое блюдо называется муссака.
– Ах да, конечно.
Стэйси помахала рукой, и машина рванула с места. Халил смотрел вслед, пока она не скрылась из виду, затем подошел к стоянке такси.
– Куда ехать? – спросил водитель.
– Аэропорт Крейг.
– Понял.
В аэропорту Халил попросил водителя подъехать поближе к прокатному агентству, возле которого он оставил свою машину. Расплатился, подождал, пока такси уедет, и направился к своему "меркурию".
Он сел за руль, завел двигатель и опустил стекла.
Выехав из аэропорта, Асад Халил запрограммировал систему спутниковой навигации на местечко Монкс-Корнер, Южная Каролина, и подумал: "А теперь я нанесу запоздалый визит лейтенанту Уильяму Сатеруэйту, который ожидает меня, но еще не знает, что сегодня умрет".
Глава 38
Пол Грей глубоко вздохнул и вымолвил:
– Послушайте, у вас неверная информация. Я не принимал участия в той миссии. Я...
– О, тогда извините меня, я ухожу.
Халил с улыбкой вылил на ковер воду из пластиковой бутылки.
Пол посмотрел на лужу, затем снова перевел взгляд на Халила, и на лице его появилось выражение недоумения.
А Халил тем временем сунул ствол "глока" в горлышко пластиковой бутылки. Пол понял, что это означает, и вскинул руки.
– Нет!
Халил выстрелил, и пуля угодила Полу Грею в живот. Пол скорчился, сделал шаг назад и рухнул на колени. Он зажал живот ладонями, пытаясь остановить кровь, опустил взгляд вниз и увидел, что кровь струится между пальцами. Пол поднял взгляд на приближающегося к нему Халила:
– Нет... не надо...
– У меня больше нет на тебя времени. – Халил выстрелил Полу Грею в лоб, и пуля вышла через затылок, разнеся череп. Пока тело капитана падало на ковер, Халил успел подобрать две стреляные гильзы.
Затем Халил подошел к открытому сейфу, стоявшему между двумя мониторами. Внутри он обнаружил стопку компьютерных дискет, которые сунул в свой чемодан, затем извлек из компьютера дискету, которой Пол Грей пользовался для демонстрации своей программы.
– Благодарю за интересный показ, мистер Грей, – громко произнес Халил. – Но в моей стране война вовсе не видеоигра.
Осмотрев комнату, он нашел на столе ежедневник Грея. Он был раскрыт на странице с сегодняшней датой, и там имелась запись: "Полковник X. – 9.30". Халил закрыл ежедневник и оставил его на столе. Пусто полиция поломает голову, кто такой полковник X., и пусть думают, что таинственный полковник украл у своей жертвы какие-то военные секреты.
Еще Асад Халил обнаружил в столе визитницу, вытащил из нее карточки оставшихся убийц – Каллума, Маккоя, Сатеруэйта и Уиггинза, – там имелись адреса, номера телефонов, сведения о женах и детях. И еще Халил забрал визитку генерала Уэйклиффа, который вместе с женой ныне пребывал в аду.
Он также обнаружил карточку Стивена Кокса, на ней имелась пометка красным карандашом: "Погиб в бою". Еще было указано женское имя Линда с пометкой: "Вышла замуж за Чарлза Дуайера"; ниже следовали адрес и номер телефона.
Карточка полковника Хамбрехта имела пометку "Погиб" с указанием даты – того самого дня, когда Халил убил его. Ниже было написано "Роза" и имена детей, мальчика и девочки.
Асад Халил забрал все карточки, решив, что когда-нибудь сумеет воспользоваться этой информацией. Хорошо, что капитан Грей все тщательно записывал. Сунув пластиковую бутылку под мышку, Халил подошел к раздвижной двери, отвел ее в сторону и услышал шум работающего где-то пылесоса. Он отправился на звук.
Уборщицу он обнаружил в гостиной, она стояла спиной к нему и не слышала его шагов. Пылесос громко шумел, да еще откуда-то доносилась музыка, поэтому Халил не стал пользоваться пластиковой бутылкой, а просто поднес пистолет к затылку женщины и нажал на спусковой крючок. Уборщица рухнула вперед, лицом на ковер, опрокинув при этом пылесос.
Халил сунул "глок" в карман пиджака, убрал пластиковую бутылку в чемодан, поднял пылесос, но выключать не стал. Подобрав гильзу, он отправился через кухню к заднему выходу.
Здесь Халил надел солнцезащитные очки, обошел бассейн и прошел по дорожке в ангар. Самолет стоял уже носом к выходу, но девушки-пилота нигде не было видно. Прислушавшись, Халил услышал какие-то разговоры, доносившиеся с чердака. Он подошел к лестнице и понял, что это работает телевизор или радиоприемник. Не вспомнив, как зовут девушку, Халил крикнул:
– Эй, вы где?
Стэйси Молл перегнулась через перила лестницы.
– Закончили?
– Да, закончил.
– Сейчас спущусь. – Стэйси, наверное, выключила телевизор, затем спустилась по лестнице в ангар. – Можем лететь?
– Да.
– Ну как, он купил вазы?
– Купил.
– Отлично. Я хотела взглянуть на них. Он все купил?
– Все.
– Жаль... то есть для вас-то хорошо. Получили цену, какую хотели?
– Да.
– Замечательно. – Стэйси забралась на крыло и протянула руку, чтобы взять у Халила чемодан. – Эй, а чемодан что-то не стал легче.
– Он дал мне на дорогу несколько бутылок минеральной.
Стэйси распахнула дверцу и поставила чемодан на заднее сиденье.
– Ну и наличные, наверное, дал?
– Разумеется.
Стэйси забралась в кабину и уселась в левое кресло. Халил последовал за ней и устроился в правом кресле. Несмотря на открытую дверцу, в кабине было очень жарко, и Халил почувствовал, что по лицу струится пот.
Стэйси завела мотор и вырулила на дорожку. Она надела головную гарнитуру, и Халил последовал ее примеру. Ему не хотелось слушать ее болтовню, но приходилось выполнять ее инструкции.
– Я взяла из холодильника банку кока-колы и оставила доллар. Вы сказали ему?
– Да, сказал.
– Здесь такое правило, понимаете? Вы можете взять что хотите, но должны оставить записку. Можно взять пиво или колу, но нужно оставить доллар. А чем этот Грей зарабатывает на жизнь?
– Ничем.
– А откуда же у него деньги?
– Не спрашивал, это не мое дело.
– Да и не мое тоже.
Когда самолет добрался до двадцать третьей полосы, Стэйси взглянула на ветроуказатель, протянула руку и захлопнула дверцу. Она оглядела небо, поговорила по радио с другим пилотом, отпустила тормоза, и самолет покатился по полосе.
Когда самолет набрал высоту в пятьсот футов, Стэйси выполнила разворот к северу и, поднявшись еще выше, взяла курс на аэропорт Крейг.
– Расчетное время полета тридцать восемь минут, – сообщила Стэйси.
Халил ничего не ответил. Несколько минут они летели молча, затем Стэйси спросила:
– Куда вы дальше?
– После обеда у меня рейс в Вашингтон, оттуда вернусь в Афины.
– И вы только ради этого проделали весь этот путь?
– Да.
– Ничего себе. Надеюсь, он стоил этого.
– Да.
– Может, мне тоже заняться продажей греческих ваз?
– Этот бизнес связан с определенным риском.
– Правда? А-а... эти вазы нельзя вывозить из вашей страны, да?
– Будет лучше, если вы никому не расскажете про этот полет. Я и так наболтал вам слишком много.
– Буду молчать как рыба.
– Вот и хорошо. Через неделю я вернусь, так что хотел бы еще раз воспользоваться вашими услугами.
– Нет проблем. Но задержитесь в следующий раз подольше, тогда мы сможем выпить.
– С удовольствием.
Следующие десять минут полета они молчали, потом Стэйси снова заговорила:
– В следующий раз позвоните прямо из аэропорта, и кто-нибудь приедет за вами, не придется ехать на такси.
– Благодарю вас.
– А если хотите, то я и отвезу вас в аэропорт.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Нет проблем. Только сообщите по факсу или позвоните за день или за два до приезда, чтобы я уже точно знала. Или можете, когда прилетим, забронировать рейс в офисе.
– Я так и сделаю.
– Отлично. Вот моя карточка. – Стэйси вытащила из нагрудного кармана рубашки карточку и вручила ее Халилу.
Когда самолет уже пошел на снижение, Халил спросил у Стэйси:
– А вы успели повидаться со своим другом?
– Ну... я хотела позвонить ему и сказать, что я тут недалеко... но потом решила, что он этого не заслуживает. Я как-нибудь пролечу над его домом и сброшу ему в бассейн живого аллигатора. – Стэйси рассмеялась. – Я знаю парня, который проделал такую штуку, он хотел сбросить аллигатора в бассейн своей бывшей подружки, но промахнулся, крокодил упал на крышу дома и разбился. Жаль зверя, ни за что пропал.
На подлете к аэропорту Крейг Стэйси связалась с диспетчерской вышкой, чтобы получить указания относительно посадки. Посадку разрешили, и через пять минут колеса самолета коснулись полосы. Они подрулили к офису "Альфы", Стэйси заглушила двигатель. Халил забрал чемодан, они выбрались из самолета и вместе направились в офис.
– Ну как, вам понравился полет? – спросила Стэйси.
– Очень.
– Отлично. Я обычно не разговариваю так много, но мне понравилось ваше общество.
– Спасибо. Вы оказались приятным компаньоном. И отличным пилотом.
– Спасибо.
Перед тем как зайти в офис, Халил сказал:
– А могу я попросить вас не упоминать о Спрус-Крик?
Стэйси посмотрела на него:
– Конечно, нет проблем. Стоимость полета та же, что и в Дейтона-Бич.
– Еще раз спасибо.
Они вошли в офис, дежурившая там женщина поднялась им навстречу.
– Довольны полетом? – спросила она.
– Да, очень, – ответил Халил.
Женщина просмотрела какие-то бумаги, взглянула на часы.
– Вы уложились в триста пятьдесят долларов. – Она протянула Халилу сто пятьдесят долларов сдачи. – А квитанцию на пятьсот долларов можете оставить себе... для отчета. – Она заговорщицки подмигнула.
Халил сунул деньги в карман.
– Если для меня ничего нет, то я отвезу мистера Поулоса в аэропорт Джэксонвилла, – обратилась к дежурной Стэйси.
– Да, дорогая, для тебя, к сожалению, ничего нет.
– Ну и ладно. Самолетом займусь, когда вернусь.
– Спасибо, что воспользовались услугами нашей компании, – поблагодарила женщина Халила. – Если что, звоните.
– Вы же хотели сделать заказ на следующую неделю, – напомнила Стэйси.
– Ах да. То же самое время, ровно через неделю. Пункт назначения тот же, Дейтона-Бич.
Женщина сделала пометки в книге.
– Ваш заказ принят.
– И разумеется, чтобы пилотом была эта леди.
Женщина улыбнулась:
– Вы, должно быть, любитель наказаний.
– Что, простите?
– Она ведь может заговорить до смерти. Хорошо, до следующей недели. – Женщина обратилась к Стэйси: – Спасибо, что отвезешь мистера Поулоса.
– Нет проблем.
Асад Халил и Стэйси Молл вышли на улицу, под лучи жаркого солнца.
– Вон моя машина, – сказала Стэйси.
Халил проследовал за ней к небольшой машине с откидным верхом. Стэйси распахнула дверцу и спросила:
– Может, откинуть верх?
– Нет, пусть остается поднятым.
– Как хотите. Тогда подождите, пусть внутри станет попрохладнее. – Стэйси забралась в машину, завела двигатель и включила кондиционер. Через пару минут она позвала: – Прошу.
Халил уселся на переднее пассажирское сиденье.
– Пристегнитесь, – напомнила Стэйси, – у нас с этим очень строго.
Халил застегнул ремень безопасности.
Стэйси включила передачу, и машина тронулась к выезду.
– Во сколько у вас рейс?
– В час дня.
– Времени достаточно. – Выехав за территорию аэродрома, Стэйси увеличила скорость. – Машину я вожу не так хорошо, как летаю.
– Немного помедленнее, пожалуйста.
– Да, конечно. – Стэйси сбросила скорость. – Не возражаете, если я закурю?
– Нет.
Стэйси вытащила из кармана рубашки пачку сигарет.
– Хотите?
– Нет, спасибо.
– А меня точно погубят эти чертовы сигареты.
– Возможно.
Стэйси прикурила от автомобильной зажигалки.
– В Джэксонвилле есть отличный греческий ресторанчик. Когда приедете на следующей неделе, мы можем сходить туда.
– Отличная идея. Я спланирую дела таким образом, чтобы заночевать в городе.
– Ну и правильно. Жизнь коротка, поэтому надо уметь ею наслаждаться.
– Согласен с вами.
– А как называется эта штука из баклажан? Мо-о... как-то моолока, что ли? Как она называется?
– Я не знаю.
Стэйси с удивлением посмотрела на Халила:
– Да наверняка знаете. Это же знаменитое греческое блюдо. Баклажаны, обжаренные в оливковом масле, с козьим сыром.
– В провинции много всяких блюд, о которых я и не слышал. Я ведь живу в Афинах.
– Да? А этот парень, что владеет рестораном, он тоже из Афин.
– Тогда, наверное, он изобретает всякие блюда, которые нравятся американцам, придумывает им названия и выдает за греческие.
Стэйси засмеялась.
– Очень может быть. Со мной такое случилось однажды в Италии. Я заказала блюдо, которое считала итальянским, а они о таком даже не слышали.
Они отъехали уже на приличное расстояние от аэродрома, и Халил сказал:
– Простите, но я, наверное, зря не воспользовался туалетом у вас в офисе.
– Что? Хотите отлить? Нет проблем. Скоро будет заправочная станция.
– А нельзя ли остановить прямо здесь?
– Приспичило? – Стэйси свернула на обочину и остановила машину. – Делайте свои дела, я не буду подглядывать.
– Спасибо. – Халил выбрался из машины, зашел в ближайшие кусты и помочился. Сунув правую руку в карман пиджака, он вернулся к машине и остановился возле открытой дверцы.
– Ну как, полегчало? – спросила Стэйси.
Халил не ответил.
– Залезайте.
И снова Халил промолчал.
– Вы в порядке, Демитриос? – встревожилась Стэйси.
Халил глубоко вздохнул и почувствовал, как учащенно бьется его сердце.
Стэйси выскочила из машины, подбежала к нему и положила ладонь на плечо:
– Эй, вы в порядке?
Халил посмотрел на нее:
– Да... все в порядке.
– Может, хотите воды? У вас же есть вода в чемодане.
Халил снова глубоко вздохнул.
– Нет, все нормально. – Он выдавил из себя улыбку. – Можем ехать.
Стэйси улыбнулась в ответ.
– Отлично, тогда поехали.
Они уселись в машину, и Стэйси вывела ее на шоссе.
Асад Халил сидел молча, пытаясь понять, почему он не убил ее. В свое оправдание он вспомнил слова Малика, что каждое убийство сопряжено с риском, и, наверное, в этом убийстве не было необходимости. Однако существовала другая причина, по которой он не убил эту девушку, но Халил не желал думать об этом.
В аэропорту Джэксонвилла Стэйси подвезла его к нужному терминалу.
– Вот мы и приехали.
– Спасибо. Сколько я вам должен?
– Нисколько. В следующий раз пригласите меня на ужин.
– Разумеется, это будет на следующей неделе. – Халил распахнул дверцу и выбрался из машины.
– Счастливо добраться домой, – пожелала Стэйси. – Увидимся на следующей неделе.
– Да. – Халил забрал из машины чемодан и, перед тем как захлопнуть дверцу, сказал: – Мне было очень приятно разговаривать с вами.
– Вы хотите сказать, что вам понравились мои монологи? – Стэйси засмеялась. – Не забудьте, ужин у Спиро. Я хочу, чтобы вы заказывали блюда на греческом.
– Хорошо. Счастливо оставаться. – Халил захлопнул дверцу.
Стэйси опустила стекло и крикнула:
– Муссака.
– Что?
– Это греческое блюдо называется муссака.
– Ах да, конечно.
Стэйси помахала рукой, и машина рванула с места. Халил смотрел вслед, пока она не скрылась из виду, затем подошел к стоянке такси.
– Куда ехать? – спросил водитель.
– Аэропорт Крейг.
– Понял.
В аэропорту Халил попросил водителя подъехать поближе к прокатному агентству, возле которого он оставил свою машину. Расплатился, подождал, пока такси уедет, и направился к своему "меркурию".
Он сел за руль, завел двигатель и опустил стекла.
Выехав из аэропорта, Асад Халил запрограммировал систему спутниковой навигации на местечко Монкс-Корнер, Южная Каролина, и подумал: "А теперь я нанесу запоздалый визит лейтенанту Уильяму Сатеруэйту, который ожидает меня, но еще не знает, что сегодня умрет".
Глава 38
К вечеру понедельника я перенес свои пожитки в оперативный штаб, как сделали еще около сорока мужчин и женщин.
Оперативный штаб разместился в просторном зале заседаний, напоминавшем зал в клубе "Конкистадор". Здесь царила настоящая суматоха: звонили телефоны, трещали факсы, светились все компьютерные мониторы и так далее. Я не очень хорошо знаком со всеми этими современными технологиями, умею обращаться только с фонариком и с телефоном, однако у меня хорошо работают мозги. Наши с Кейт столы оказались напротив, их отделяла невысокая перегородка.
Итак, я уселся за свой стол и принялся просматривать массивную стопку служебных записок, протоколов допросов и прочей бумажной ерунды, которую привез с собой из Вашингтона. Обычно я так не работаю над делом, но просто в данный момент мне больше нечем было заняться. Будь это обычное дело об убийстве, я бы отправился на поиски свидетелей, съездил бы в морг, порасспрашивал бы судмедэкспертов, а для поднятия своего настроения испортил бы его многим другим людям.
Кейт подняла взгляд от стола и спросила:
– Ты видел эту докладную о похоронах?
– Нет, не видел.
Кейт прочитала мне содержание докладной. Прощание с Ником Монти пройдет в зале для гражданской панихиды в Куинсе, а официальные похороны назначены на вторник; Фила Хандри и Питера Гормана отвезут в их родные города. С Мег Коллинз, дежурным офицером, будут прощаться в Нью-Джерси, а похоронят ее в среду. Похороны Энди Макгилла и Нэнси Тейт несколько откладывались – я предположил, что с их телами еще работает судмедэксперт.
Я присутствовал почти на всех похоронах тех, с кем работал и кто погиб во время выполнения служебных обязанностей. Но сейчас у меня просто не было времени для мертвых, поэтому я сказал Кейт:
– Я не пойду на похороны.
Она кивнула, но ничего не сказала.
Мы продолжили чтение документов, отвечали на телефонные звонки, просматривали факсы. В электронной почте на мое имя не оказалось ничего интересного. Мы пили кофе, обменивались идеями и версиями с окружавшими нас людьми и, казалось, чего-то ждали.
Заходившие в оперативный штаб новые люди сразу же смотрели на нас с Кейт – наверное, мы с ней были своего рода мелкими знаменитостями, поскольку только мы двое в этом зале являлись свидетелями крупнейшего в истории Америки массового убийства. Более того – живыми свидетелями.
В зал вошел Джек Кениг и направился к нам. Он сел на стул, чтобы его не было видно из-за перегородки, и сообщил:
– Я только что получил совершенно секретный отчет из Лэнгли: в восемнадцать тридцать по европейскому времени человек, подходящий под описание Асада Халила, застрелил во Франкфурте американского банкира. Стрелявшему удалось скрыться. Четыре свидетеля заявили, что он похож на араба. Немецкие полицейские предъявили им фотографию Халила, и они его опознали.
Сообщение повергло меня в шок. Катастрофа. Вся моя карьера летела насмарку. Я ошибся в своих расчетах, а в таких случаях следует подумать, способен ли ты вообще на что-то. Взглянув на Кейт, я увидел, что она тоже потрясена. Она, как и я, была убеждена, что Халил все еще в Америке.
Я поднялся и промямлил:
– Что ж... это... я хочу сказать... – Впервые в жизни я почувствовал себя неудачником, некомпетентным хвастуном, идиотом и глупцом.
– Сядь, – спокойно приказал Джек.
– Нет, я ухожу. Простите.
Я схватил свой пиджак и вышел в длинный коридор, мозги у меня совершенно не работали, а тело двигалось будто по инерции. Как тогда, когда я истекал кровью в машине "скорой помощи".
Я даже забыл вызвать лифт, просто стоял и ждал, когда откроются двери кабины. А еще очень огорчала мысль о том, что я проиграл агентам ЦРУ целых тридцать долларов.
Внезапно рядом со мной очутились Кейт и Джек.
– Не говори об этом никому ни слова, – предупредил меня Джек.
Но я не понимал, о чем он говорит. Джек продолжил:
– Нельзя сказать, что они опознали его со стопроцентной уверенностью, поэтому мы все должны работать так, как будто Халил может все еще находиться в стране. Понимаешь? Только несколько человек знают о случае во Франкфурте. Я подумал, что просто обязан рассказать тебе. Даже Штейн ничего не знает. Джон? Ты должен молчать.
Я кивнул.
– И не смей предпринимать ничего такого, что могло бы вызвать подозрения. Другими словами, ты не можешь сейчас уйти из дела.
– Могу.
– Джон, не делай этого, – поддержала Кенига Кейт. – Тебе следует вести себя так, как будто ничего не произошло.
– Не смогу. Я плохой притворщик. И какой в этом смысл?
– Смысл в том, чтобы сохранить на высоком уровне моральный дух и энтузиазм всех тех, кто занимается этим делом, – пояснил Кениг. – Послушай, мы ведь точно не знаем, что во Франкфурте действовал именно Халил. – Он попытался пошутить. – Что Дракуле делать в Германии?
Не хотелось, чтобы мне напоминали мою глупую аналогию с Дракулой, но я постарался взять себя в руки и поразмышлять рационально. Наконец я вымолвил:
– Возможно, это часть общего плана с целью одурачить нас.
Кениг кивнул:
– Совершенно верно, вполне может быть.
В этот момент подошла кабина лифта и двери распахнулись. Но я не шагнул внутрь. Я чувствовал, что Кейт держит меня за руку.
– Я предлагаю вам двоим вылететь сегодня вечером во Франкфурт, поработаете там вместе с американцами из ФБР и ЦРУ, с немецкой полицией и разведкой. – Кениг подумал и добавил: – Могу и я на пару дней составить вам компанию.
Я ничего не ответил.
– Джон, я думаю, нам следует лететь во Франкфурт, – высказалась Кейт.
– Да... наверное... все лучше, чем торчать здесь...
Кениг посмотрел на часы.
– Сегодня есть рейс "Люфтганзы" до Франкфурта, вылетает в двадцать десять из аэропорта Кеннеди. Тед встретит нас...
– Нэш? Он там? А я думал, что он в Париже.
– Был в Париже, но сейчас на пути во Франкфурт.
Я кивнул.
– Встречаемся в аэропорту в девятнадцать часов, – решил Кениг. – Рейс "Люфтганза", двадцать десять. Билеты будут заказаны. Возьмите вещи – возможно, придется пробыть там долго. – Он повернулся и направился назад в оперативный штаб.
– Джон, что мне нравится в тебе, так это твой оптимизм, – решила подбодрить меня Кейт. – Ты не позволяешь обстоятельствам сломить тебя, смотришь на проблему как на вызов...
– Не надо меня успокаивать.
– Хорошо.
Мы вдвоем вернулись в оперативный штаб.
– Здорово, что Джек посылает нас во Франкфурт, – сказала Кейт. – Ты там бывал?
– Нет.
– А я была несколько раз. Если ухватимся за ниточку, возможно, нам придется поездить по всей Европе.
Я сунул в свой "дипломат" кое-какие бумаги, хотел позвонить Бет Пенроуз, но решил, что лучше сделать это из дома.
Кейт убрала у себя на столе.
– Я еду домой собирать вещи. Ты тоже.
– Попозже... мне на сборы надо пять минут. Встретимся в аэропорту.
– Тогда до встречи. – Кейт отошла на несколько шагов, затем вернулась и поднесла губы к моему уху. – Если Халил здесь, то ты окажешься прав. Но если он в Европе, ты будешь там, где он. Правда?
Я заметил, что несколько человек поглядывают в нашу сторону.
– Спасибо за поддержку, – поблагодарил я Кейт.
Она ушла.
Я сел за стол и стал обдумывать неожиданный поворот событий. Если Халил сразу же покинул Америку, то каким образом и для чего он очутился в Европе? Даже ему захотелось бы вернуться на родину и почувствовать себя героем. А убийство какого-то банкира не может быть вторым актом трагедии, которая началась здесь. Черт побери... если ты слишком умный, то запросто можно перехитрить самого себя.
В смысле, мозг – это замечательная штука. Единственный познавательный орган человеческого тела... ну, не считая полового органа. Поэтому я и попытался заставить работать мозг на полную катушку, но другой орган подсказывал: "Поезжай в Европу с Кейт и трахни ее. В Нью-Йорке тебе нечего делать, Джон". Вряд ли кто-то пытался выманить меня в Европу, чтобы предоставить там возможность переспать с Кейт. Но возможно, кому-то понадобилось убрать меня отсюда, из гущи событий. Может, этот фокус с Халилом во Франкфурте подстроили сами ливийцы или ЦРУ. Очень противно, когда не знаешь, что происходит в действительности, кто твои друзья, а кто враги... как Тед Нэш, например.
Иногда я даже завидую людям с ограниченными умственными способностями. Скажем, своему дяде Берту, у которого старческое слабоумие. Однако до состояния дяди Берта я еще не дошел, и у меня в голове полно информации, различных версий и подозрений.
Я поднялся, чтобы уйти, затем медленно опустился на стул и снова поднялся. Со стороны это могло показаться очень странным, поэтому я быстрым шагом направился к двери, пообещав себе, что приму окончательное решение перед выездом в аэропорт. Пока я склонялся в пользу Франкфурта.
Уже направляясь к лифтам, я встретил в коридоре Габриеля Хейтама. Мы остановились, и он произнес своим тихим голосом.
– Похоже, у меня есть для тебя интересная информация.
– Ты о чем?
– У меня в комнате для допросов сидит парень, он ливиец, вступил в контакт с одной из наших групп наружного наблюдения...
– Сам вызвался?
– Да. До этого у него не было проблем с нами, информатором он не работал, вообще ни в чем не был замечен. Обычный парень по имени Фади Асвад.
– Слушай, что у них за имена?
Габриель рассмеялся.
– Эй, зайди в Чайнатаун, там у них у всех имена звучат как скачки шарика для пинг-понга. Так вот, этот парень, Асвад, водитель такси, и у него есть шурин, тоже ливиец и тоже водитель такси, по имени Гамаль Джаббар. Все арабы водят такси, да?
– Да.
– Рано утром в субботу Гамаль Джаббар позвонил своему шурину Фади Асваду и сказал, что уезжает на весь день, мол, у него специальный заказ, надо забрать пассажира из аэропорта Кеннеди, но он не рад и этому заказу, и тем деньгам, которые может получить за него.
– Я слушаю, слушаю.
– Гамаль также сказал, что если задержится допоздна, то пусть Фади позвонит его жене, которая является сестрой Фади, и успокоит ее, что все в порядке.
– И что?
– Тебе бы надо лучше понимать арабов.
– Я стараюсь.
– Гамаль сказал своему шурину...
Оперативный штаб разместился в просторном зале заседаний, напоминавшем зал в клубе "Конкистадор". Здесь царила настоящая суматоха: звонили телефоны, трещали факсы, светились все компьютерные мониторы и так далее. Я не очень хорошо знаком со всеми этими современными технологиями, умею обращаться только с фонариком и с телефоном, однако у меня хорошо работают мозги. Наши с Кейт столы оказались напротив, их отделяла невысокая перегородка.
Итак, я уселся за свой стол и принялся просматривать массивную стопку служебных записок, протоколов допросов и прочей бумажной ерунды, которую привез с собой из Вашингтона. Обычно я так не работаю над делом, но просто в данный момент мне больше нечем было заняться. Будь это обычное дело об убийстве, я бы отправился на поиски свидетелей, съездил бы в морг, порасспрашивал бы судмедэкспертов, а для поднятия своего настроения испортил бы его многим другим людям.
Кейт подняла взгляд от стола и спросила:
– Ты видел эту докладную о похоронах?
– Нет, не видел.
Кейт прочитала мне содержание докладной. Прощание с Ником Монти пройдет в зале для гражданской панихиды в Куинсе, а официальные похороны назначены на вторник; Фила Хандри и Питера Гормана отвезут в их родные города. С Мег Коллинз, дежурным офицером, будут прощаться в Нью-Джерси, а похоронят ее в среду. Похороны Энди Макгилла и Нэнси Тейт несколько откладывались – я предположил, что с их телами еще работает судмедэксперт.
Я присутствовал почти на всех похоронах тех, с кем работал и кто погиб во время выполнения служебных обязанностей. Но сейчас у меня просто не было времени для мертвых, поэтому я сказал Кейт:
– Я не пойду на похороны.
Она кивнула, но ничего не сказала.
Мы продолжили чтение документов, отвечали на телефонные звонки, просматривали факсы. В электронной почте на мое имя не оказалось ничего интересного. Мы пили кофе, обменивались идеями и версиями с окружавшими нас людьми и, казалось, чего-то ждали.
Заходившие в оперативный штаб новые люди сразу же смотрели на нас с Кейт – наверное, мы с ней были своего рода мелкими знаменитостями, поскольку только мы двое в этом зале являлись свидетелями крупнейшего в истории Америки массового убийства. Более того – живыми свидетелями.
В зал вошел Джек Кениг и направился к нам. Он сел на стул, чтобы его не было видно из-за перегородки, и сообщил:
– Я только что получил совершенно секретный отчет из Лэнгли: в восемнадцать тридцать по европейскому времени человек, подходящий под описание Асада Халила, застрелил во Франкфурте американского банкира. Стрелявшему удалось скрыться. Четыре свидетеля заявили, что он похож на араба. Немецкие полицейские предъявили им фотографию Халила, и они его опознали.
Сообщение повергло меня в шок. Катастрофа. Вся моя карьера летела насмарку. Я ошибся в своих расчетах, а в таких случаях следует подумать, способен ли ты вообще на что-то. Взглянув на Кейт, я увидел, что она тоже потрясена. Она, как и я, была убеждена, что Халил все еще в Америке.
Я поднялся и промямлил:
– Что ж... это... я хочу сказать... – Впервые в жизни я почувствовал себя неудачником, некомпетентным хвастуном, идиотом и глупцом.
– Сядь, – спокойно приказал Джек.
– Нет, я ухожу. Простите.
Я схватил свой пиджак и вышел в длинный коридор, мозги у меня совершенно не работали, а тело двигалось будто по инерции. Как тогда, когда я истекал кровью в машине "скорой помощи".
Я даже забыл вызвать лифт, просто стоял и ждал, когда откроются двери кабины. А еще очень огорчала мысль о том, что я проиграл агентам ЦРУ целых тридцать долларов.
Внезапно рядом со мной очутились Кейт и Джек.
– Не говори об этом никому ни слова, – предупредил меня Джек.
Но я не понимал, о чем он говорит. Джек продолжил:
– Нельзя сказать, что они опознали его со стопроцентной уверенностью, поэтому мы все должны работать так, как будто Халил может все еще находиться в стране. Понимаешь? Только несколько человек знают о случае во Франкфурте. Я подумал, что просто обязан рассказать тебе. Даже Штейн ничего не знает. Джон? Ты должен молчать.
Я кивнул.
– И не смей предпринимать ничего такого, что могло бы вызвать подозрения. Другими словами, ты не можешь сейчас уйти из дела.
– Могу.
– Джон, не делай этого, – поддержала Кенига Кейт. – Тебе следует вести себя так, как будто ничего не произошло.
– Не смогу. Я плохой притворщик. И какой в этом смысл?
– Смысл в том, чтобы сохранить на высоком уровне моральный дух и энтузиазм всех тех, кто занимается этим делом, – пояснил Кениг. – Послушай, мы ведь точно не знаем, что во Франкфурте действовал именно Халил. – Он попытался пошутить. – Что Дракуле делать в Германии?
Не хотелось, чтобы мне напоминали мою глупую аналогию с Дракулой, но я постарался взять себя в руки и поразмышлять рационально. Наконец я вымолвил:
– Возможно, это часть общего плана с целью одурачить нас.
Кениг кивнул:
– Совершенно верно, вполне может быть.
В этот момент подошла кабина лифта и двери распахнулись. Но я не шагнул внутрь. Я чувствовал, что Кейт держит меня за руку.
– Я предлагаю вам двоим вылететь сегодня вечером во Франкфурт, поработаете там вместе с американцами из ФБР и ЦРУ, с немецкой полицией и разведкой. – Кениг подумал и добавил: – Могу и я на пару дней составить вам компанию.
Я ничего не ответил.
– Джон, я думаю, нам следует лететь во Франкфурт, – высказалась Кейт.
– Да... наверное... все лучше, чем торчать здесь...
Кениг посмотрел на часы.
– Сегодня есть рейс "Люфтганзы" до Франкфурта, вылетает в двадцать десять из аэропорта Кеннеди. Тед встретит нас...
– Нэш? Он там? А я думал, что он в Париже.
– Был в Париже, но сейчас на пути во Франкфурт.
Я кивнул.
– Встречаемся в аэропорту в девятнадцать часов, – решил Кениг. – Рейс "Люфтганза", двадцать десять. Билеты будут заказаны. Возьмите вещи – возможно, придется пробыть там долго. – Он повернулся и направился назад в оперативный штаб.
– Джон, что мне нравится в тебе, так это твой оптимизм, – решила подбодрить меня Кейт. – Ты не позволяешь обстоятельствам сломить тебя, смотришь на проблему как на вызов...
– Не надо меня успокаивать.
– Хорошо.
Мы вдвоем вернулись в оперативный штаб.
– Здорово, что Джек посылает нас во Франкфурт, – сказала Кейт. – Ты там бывал?
– Нет.
– А я была несколько раз. Если ухватимся за ниточку, возможно, нам придется поездить по всей Европе.
Я сунул в свой "дипломат" кое-какие бумаги, хотел позвонить Бет Пенроуз, но решил, что лучше сделать это из дома.
Кейт убрала у себя на столе.
– Я еду домой собирать вещи. Ты тоже.
– Попозже... мне на сборы надо пять минут. Встретимся в аэропорту.
– Тогда до встречи. – Кейт отошла на несколько шагов, затем вернулась и поднесла губы к моему уху. – Если Халил здесь, то ты окажешься прав. Но если он в Европе, ты будешь там, где он. Правда?
Я заметил, что несколько человек поглядывают в нашу сторону.
– Спасибо за поддержку, – поблагодарил я Кейт.
Она ушла.
Я сел за стол и стал обдумывать неожиданный поворот событий. Если Халил сразу же покинул Америку, то каким образом и для чего он очутился в Европе? Даже ему захотелось бы вернуться на родину и почувствовать себя героем. А убийство какого-то банкира не может быть вторым актом трагедии, которая началась здесь. Черт побери... если ты слишком умный, то запросто можно перехитрить самого себя.
В смысле, мозг – это замечательная штука. Единственный познавательный орган человеческого тела... ну, не считая полового органа. Поэтому я и попытался заставить работать мозг на полную катушку, но другой орган подсказывал: "Поезжай в Европу с Кейт и трахни ее. В Нью-Йорке тебе нечего делать, Джон". Вряд ли кто-то пытался выманить меня в Европу, чтобы предоставить там возможность переспать с Кейт. Но возможно, кому-то понадобилось убрать меня отсюда, из гущи событий. Может, этот фокус с Халилом во Франкфурте подстроили сами ливийцы или ЦРУ. Очень противно, когда не знаешь, что происходит в действительности, кто твои друзья, а кто враги... как Тед Нэш, например.
Иногда я даже завидую людям с ограниченными умственными способностями. Скажем, своему дяде Берту, у которого старческое слабоумие. Однако до состояния дяди Берта я еще не дошел, и у меня в голове полно информации, различных версий и подозрений.
Я поднялся, чтобы уйти, затем медленно опустился на стул и снова поднялся. Со стороны это могло показаться очень странным, поэтому я быстрым шагом направился к двери, пообещав себе, что приму окончательное решение перед выездом в аэропорт. Пока я склонялся в пользу Франкфурта.
Уже направляясь к лифтам, я встретил в коридоре Габриеля Хейтама. Мы остановились, и он произнес своим тихим голосом.
– Похоже, у меня есть для тебя интересная информация.
– Ты о чем?
– У меня в комнате для допросов сидит парень, он ливиец, вступил в контакт с одной из наших групп наружного наблюдения...
– Сам вызвался?
– Да. До этого у него не было проблем с нами, информатором он не работал, вообще ни в чем не был замечен. Обычный парень по имени Фади Асвад.
– Слушай, что у них за имена?
Габриель рассмеялся.
– Эй, зайди в Чайнатаун, там у них у всех имена звучат как скачки шарика для пинг-понга. Так вот, этот парень, Асвад, водитель такси, и у него есть шурин, тоже ливиец и тоже водитель такси, по имени Гамаль Джаббар. Все арабы водят такси, да?
– Да.
– Рано утром в субботу Гамаль Джаббар позвонил своему шурину Фади Асваду и сказал, что уезжает на весь день, мол, у него специальный заказ, надо забрать пассажира из аэропорта Кеннеди, но он не рад и этому заказу, и тем деньгам, которые может получить за него.
– Я слушаю, слушаю.
– Гамаль также сказал, что если задержится допоздна, то пусть Фади позвонит его жене, которая является сестрой Фади, и успокоит ее, что все в порядке.
– И что?
– Тебе бы надо лучше понимать арабов.
– Я стараюсь.
– Гамаль сказал своему шурину...