Страница:
Он устало закрыл глаза:
– Все, что вам угодно.
Хм. Слишком просто. Я повернулся к Рыболову, стараясь говорить так же, как верхние:
– А ты зачем пришел?
Он мрачно ответил:
– Разыскать своего сына Филипа.
Я прищурился, пытаясь вспомнить:
– Мальчик примерно вот такого роста? – я показал рукой. – Худенький, с темными волосами?
Рыболов выпрямился, глаза загорелись радостью:
– Вы видели его?
Я кивнул:
– Неделю назад.
Глаза медленно потускнели.
– Не может быть. Тогда его здесь не было.
– Не здесь. Возле твоего дома.
Он вгляделся в мое лицо:
– Вы? Возле моего дома?
Я пожал плечами:
– Должен был попытаться. Но ты был в отъезде. Он выглядел таким безутешным, что мне захотелось помочь ему прийти в себя.
– Как Филип здесь оказался?
Рыболов ссутулился:
– Он отправился следом за Джаредом, чтобы вернуть его домой.
Жаль. У такого маленького не было никаких шансов выжить на улице. Я разлил кипяток по чашкам.
Рыболов заплатит любую мзду. Любую. Так что нужно быть осторожным, ничего не говорить. Помощь Рыболова с водопроводом стоила гораздо больше всего, что я мог бы назвать. Но, по словам Эдди-мэйса, он ни за что не согласится предоставить свою помощь как мзду за что-то.
Я спросил:
– Снимок сына у тебя есть?
Рыболов залез в свой мешок.
– В отеле размножили фотографию. Худенький мальчик с уверенным взглядом.
– Вы можете показать эту фотографию своим… друзьям?
Я покачал головой:
– Сечас вокруг неразбериха.
А завтра будет еще больше, если Халбер, главарь сабов, настоит на своем. Нет, пора приниматься за дело. Я пару раз глубоко вздохнул, проверяя сердце. Кажется, все в порядке. Тогда я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Еще светло. Несколько любопытных мидов стояли на другой стороне улицы. Пусть стоят. Я надел длинное пальто, сунул в карман фото Филипа и взял несколько консерв для мзды.
– Мистер Чанг, я хочу пойти с вами, – негромко проговорил Рыболов. Я покачал головой:
– Без тя будет лучше.
Но грудь мою переполняла гордость. Услышать от него такое обращение – «мистр Чанг»! Подумать только! Давно я живу на свете, но никогда еще никто из верхних так ко мне не обращался. Ловчит, конечно.
– Если ты отправишься со мной, начнутся расспросы. Вместо мальчика нижние заинтересуются тобой.
Рыболов задумался. Он относился ко мне серьезно, как к равному. Может, и не ловчит.
– Вы уверены?
– Много они тебе помогли, пока ты не пришел ко мне в магазин?
Выражение его лица было ответом.
– Жди здесь, позаботься об Адаме. Здесь много… – не хотел я это говорить, но в кармане у меня было полно консерв для мзды, – заварки для чая. Берите все, что нужно.
– Спасибо.
Выйдя наружу, я направился прямиком к мидам:
– Что глазеете? Не видали, как верхние приходят на торг?
Я вынул из кармана голографическое фото, которое получил от Рыболова:
– Гляньте на этого паренька. Куча мзды тому, кто знает, где его сыскать. Или хороший торг, если отдадите его мне. Но без надувательства. – Я пустил фото по рукам. – И только если живой.
По выражению их лиц я мог видеть, что им ничего не известно. Но миды разглядывали фото, причем кое-кто явно раздумывал, как бы надуть Педро Теламона Чанга, несмотря на мое предупреждение. Я нахмурился.
После взрослых поглядеть на фото захотели и дети. Можно бы их отогнать в сторону, вот только стоит ли? Проще разрешить.
У одного из мальцов лицо припухло, будто после драки. Он стоял на цыпочках и заглядывал через плечо. Глаза у него расширились. Может, никогда прежде не видел такое фото? Парнишка отвернулся, словно не хотел, чтобы я заметил, как это его заинтересовало.
Значит, никто? Ладно, ладно, а как насчет этого? – я вытащил другое фото.
– А мзда? – спросил голос сзади. Тут нужна осторожность. Слишком много – не поверят.
– Двадцать консерв. Больше, если приведешь его.
Этого оказалось достаточно, чтобы заинтересовать. Все столпились поглядеть как следует, даже ребятня. Кроме парнишки с припухшим лицом. Он исчез.
Я дошел до другого угла, границы с территорией бродов. Показал фотографии бродам, сказал то же самое. Пришлось заплатить мзду, чтоб добраться к мидам на 42-й. Потом к истам. Обошел всех, кого мог, пока не начало пошаливать сердце Тогда пришлось принять лекарство и возвращаться домой.
Было уже темно, когда я добрался туда. Я ушел дальше, чем предполагал.
Едва я закрыл за собой дверь, как Рыболов очутился рядом;
– Ну как?
Я расстегнул пальто Он снял его с меня и вроде бы хотел повесить. Я выхватил у него пальто:
– Думаешь, Чанг слишком стар, чтоб о себе позаботиться, ха?
– Извините.
Я поморщился: за себя стало стыдно. В конце концов, сам Рыболов сидел у Чанга в магазине, а я разговаривал с ним, точно с мальчишкой Пууком.
– Ну, что там твой друг-верхний?
– В норме, – подал голос Адам.
Я сел и потрогал рукой чайник, горячий или нет.
– Теперь нижние будут внимательно наблюдать, чтобы не пропустить их. Но пока ваших ребят никто не видел.
Я поставил чайник греться и приготовил чашку.
– Неужели это возможно? – спросил Рыболов.
– Много улиц, много народу. Мы можем только пустить слух. – Я показал на дверь. – Сейчас стемнело. Выйдете за дверь – не доживете до утра. Придется остаться.
– Мы вооружены, – возразил Адам и положил руку на пистолет.
Я фыркнул:
– Разве ты не был вооружен, когда получил камнем по голове?
– Теперь я буду готов ко всему. – Он смотрел на меня холодными глазами.
– Готов пришить нижних? Для верхнего плевое дело!
Рыболов похлопал друга по колену, чтоб успокоить.
– Мистер Чанг, Филип попал на улицу два дня назад, а Джаред и того раньше. Нам нужно идти. Время поджимает.
Он сунул руку в карман.
– Извините, перед уходом мне нужно позвонить Арлине.
Он набрал номер на телефоне.
Я почувствовал на себе взгляд и, посмотрев вниз, встретился глазами с Адамом-верхним.
– Да?
– Скажите, вы – вы тоже из нижнего населения?
– А кто же еще? – Это прозвучало как вызов.
Он огляделся.
– Вы здесь давно живете?
Рыболов говорил в трубку:
– Конечно, со мной все в порядке. Мы у Педро Чанга. Помнишь, я тебе рассказывал… – Он отвернулся в угол, словно хотел уединиться хотя бы таким образом.
История Чанга слишком непростая, чтоб рассказывать верхнему. Кроме того, я хотел послушать, что говорит Рыболов.
– Да. Давно.
Адам дотронулся рукой до головы, поморщился от боли.
– Как вы умудряетесь здесь выжить?
Я пожал плечами:
– Мзда.
– …мы уже уходим. Если он где-то здесь, я не могу.
– Где вы достаете товары?
Я ему что, вроде энциклопедии? Если верхнего разбирает любопытство, почему б не спросить у своего компа.
– И там и сям.
Слишком поздно. Рыболов понизил голос, и больше я ничего не расслышал. Я сердито глянул на Адама-верхнего:
– Смотри, не сожги моих нижних лазером. Учти, наступает ночь, в это время на улице нет правил. Если какой верхний окажется тупицей и выйдет на улицу, его запросто пришьют. Так везде.
Друг Рыболова указал на дверь:
– Где-то там мой сын Джаред. Неужели вы бы позволили, чтобы жизнь кого-нибудь встала на пути между вашим сыном и вами?
Не мог сказать уверенно. Сына у меня никогда не было, разве только Эдди. Жена когда-то была, но она умерла молодой.
– Сначала предупреди их, – пробурчал я и завозился с чаем, – Покажи им лазер, они, скорей всего, бросятся врассыпную.
Голос Адама прозвучал на удивление мягко:
– Мистер Чанг, я не собираюсь убивать из удовольствия. Но за командира я жизнь готов отдать. Тем более их жизнь.
Я не сразу сообразил, что командиром он называет Рыболова. Странные люди эти верхние, несколько имен на каждого.
26. Филип
– Все, что вам угодно.
Хм. Слишком просто. Я повернулся к Рыболову, стараясь говорить так же, как верхние:
– А ты зачем пришел?
Он мрачно ответил:
– Разыскать своего сына Филипа.
Я прищурился, пытаясь вспомнить:
– Мальчик примерно вот такого роста? – я показал рукой. – Худенький, с темными волосами?
Рыболов выпрямился, глаза загорелись радостью:
– Вы видели его?
Я кивнул:
– Неделю назад.
Глаза медленно потускнели.
– Не может быть. Тогда его здесь не было.
– Не здесь. Возле твоего дома.
Он вгляделся в мое лицо:
– Вы? Возле моего дома?
Я пожал плечами:
– Должен был попытаться. Но ты был в отъезде. Он выглядел таким безутешным, что мне захотелось помочь ему прийти в себя.
– Как Филип здесь оказался?
Рыболов ссутулился:
– Он отправился следом за Джаредом, чтобы вернуть его домой.
Жаль. У такого маленького не было никаких шансов выжить на улице. Я разлил кипяток по чашкам.
Рыболов заплатит любую мзду. Любую. Так что нужно быть осторожным, ничего не говорить. Помощь Рыболова с водопроводом стоила гораздо больше всего, что я мог бы назвать. Но, по словам Эдди-мэйса, он ни за что не согласится предоставить свою помощь как мзду за что-то.
Я спросил:
– Снимок сына у тебя есть?
Рыболов залез в свой мешок.
– В отеле размножили фотографию. Худенький мальчик с уверенным взглядом.
– Вы можете показать эту фотографию своим… друзьям?
Я покачал головой:
– Сечас вокруг неразбериха.
А завтра будет еще больше, если Халбер, главарь сабов, настоит на своем. Нет, пора приниматься за дело. Я пару раз глубоко вздохнул, проверяя сердце. Кажется, все в порядке. Тогда я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Еще светло. Несколько любопытных мидов стояли на другой стороне улицы. Пусть стоят. Я надел длинное пальто, сунул в карман фото Филипа и взял несколько консерв для мзды.
– Мистер Чанг, я хочу пойти с вами, – негромко проговорил Рыболов. Я покачал головой:
– Без тя будет лучше.
Но грудь мою переполняла гордость. Услышать от него такое обращение – «мистр Чанг»! Подумать только! Давно я живу на свете, но никогда еще никто из верхних так ко мне не обращался. Ловчит, конечно.
– Если ты отправишься со мной, начнутся расспросы. Вместо мальчика нижние заинтересуются тобой.
Рыболов задумался. Он относился ко мне серьезно, как к равному. Может, и не ловчит.
– Вы уверены?
– Много они тебе помогли, пока ты не пришел ко мне в магазин?
Выражение его лица было ответом.
– Жди здесь, позаботься об Адаме. Здесь много… – не хотел я это говорить, но в кармане у меня было полно консерв для мзды, – заварки для чая. Берите все, что нужно.
– Спасибо.
Выйдя наружу, я направился прямиком к мидам:
– Что глазеете? Не видали, как верхние приходят на торг?
Я вынул из кармана голографическое фото, которое получил от Рыболова:
– Гляньте на этого паренька. Куча мзды тому, кто знает, где его сыскать. Или хороший торг, если отдадите его мне. Но без надувательства. – Я пустил фото по рукам. – И только если живой.
По выражению их лиц я мог видеть, что им ничего не известно. Но миды разглядывали фото, причем кое-кто явно раздумывал, как бы надуть Педро Теламона Чанга, несмотря на мое предупреждение. Я нахмурился.
После взрослых поглядеть на фото захотели и дети. Можно бы их отогнать в сторону, вот только стоит ли? Проще разрешить.
У одного из мальцов лицо припухло, будто после драки. Он стоял на цыпочках и заглядывал через плечо. Глаза у него расширились. Может, никогда прежде не видел такое фото? Парнишка отвернулся, словно не хотел, чтобы я заметил, как это его заинтересовало.
Значит, никто? Ладно, ладно, а как насчет этого? – я вытащил другое фото.
– А мзда? – спросил голос сзади. Тут нужна осторожность. Слишком много – не поверят.
– Двадцать консерв. Больше, если приведешь его.
Этого оказалось достаточно, чтобы заинтересовать. Все столпились поглядеть как следует, даже ребятня. Кроме парнишки с припухшим лицом. Он исчез.
Я дошел до другого угла, границы с территорией бродов. Показал фотографии бродам, сказал то же самое. Пришлось заплатить мзду, чтоб добраться к мидам на 42-й. Потом к истам. Обошел всех, кого мог, пока не начало пошаливать сердце Тогда пришлось принять лекарство и возвращаться домой.
Было уже темно, когда я добрался туда. Я ушел дальше, чем предполагал.
Едва я закрыл за собой дверь, как Рыболов очутился рядом;
– Ну как?
Я расстегнул пальто Он снял его с меня и вроде бы хотел повесить. Я выхватил у него пальто:
– Думаешь, Чанг слишком стар, чтоб о себе позаботиться, ха?
– Извините.
Я поморщился: за себя стало стыдно. В конце концов, сам Рыболов сидел у Чанга в магазине, а я разговаривал с ним, точно с мальчишкой Пууком.
– Ну, что там твой друг-верхний?
– В норме, – подал голос Адам.
Я сел и потрогал рукой чайник, горячий или нет.
– Теперь нижние будут внимательно наблюдать, чтобы не пропустить их. Но пока ваших ребят никто не видел.
Я поставил чайник греться и приготовил чашку.
– Неужели это возможно? – спросил Рыболов.
– Много улиц, много народу. Мы можем только пустить слух. – Я показал на дверь. – Сейчас стемнело. Выйдете за дверь – не доживете до утра. Придется остаться.
– Мы вооружены, – возразил Адам и положил руку на пистолет.
Я фыркнул:
– Разве ты не был вооружен, когда получил камнем по голове?
– Теперь я буду готов ко всему. – Он смотрел на меня холодными глазами.
– Готов пришить нижних? Для верхнего плевое дело!
Рыболов похлопал друга по колену, чтоб успокоить.
– Мистер Чанг, Филип попал на улицу два дня назад, а Джаред и того раньше. Нам нужно идти. Время поджимает.
Он сунул руку в карман.
– Извините, перед уходом мне нужно позвонить Арлине.
Он набрал номер на телефоне.
Я почувствовал на себе взгляд и, посмотрев вниз, встретился глазами с Адамом-верхним.
– Да?
– Скажите, вы – вы тоже из нижнего населения?
– А кто же еще? – Это прозвучало как вызов.
Он огляделся.
– Вы здесь давно живете?
Рыболов говорил в трубку:
– Конечно, со мной все в порядке. Мы у Педро Чанга. Помнишь, я тебе рассказывал… – Он отвернулся в угол, словно хотел уединиться хотя бы таким образом.
История Чанга слишком непростая, чтоб рассказывать верхнему. Кроме того, я хотел послушать, что говорит Рыболов.
– Да. Давно.
Адам дотронулся рукой до головы, поморщился от боли.
– Как вы умудряетесь здесь выжить?
Я пожал плечами:
– Мзда.
– …мы уже уходим. Если он где-то здесь, я не могу.
– Где вы достаете товары?
Я ему что, вроде энциклопедии? Если верхнего разбирает любопытство, почему б не спросить у своего компа.
– И там и сям.
Слишком поздно. Рыболов понизил голос, и больше я ничего не расслышал. Я сердито глянул на Адама-верхнего:
– Смотри, не сожги моих нижних лазером. Учти, наступает ночь, в это время на улице нет правил. Если какой верхний окажется тупицей и выйдет на улицу, его запросто пришьют. Так везде.
Друг Рыболова указал на дверь:
– Где-то там мой сын Джаред. Неужели вы бы позволили, чтобы жизнь кого-нибудь встала на пути между вашим сыном и вами?
Не мог сказать уверенно. Сына у меня никогда не было, разве только Эдди. Жена когда-то была, но она умерла молодой.
– Сначала предупреди их, – пробурчал я и завозился с чаем, – Покажи им лазер, они, скорей всего, бросятся врассыпную.
Голос Адама прозвучал на удивление мягко:
– Мистер Чанг, я не собираюсь убивать из удовольствия. Но за командира я жизнь готов отдать. Тем более их жизнь.
Я не сразу сообразил, что командиром он называет Рыболова. Странные люди эти верхние, несколько имен на каждого.
26. Филип
Сви искривился от боли и прижался лицом к вонючей стене:
– Ты че, не догоняешь? Не могу я сказать!
Я никогда никому нарочно не причинял боли. Ну, только Джареду. И из-за моей жестокости он оказался на улице. Я еще выше начал заламывать кисть Сви к лопатке. Мучая Сви, я ощутил могущество – не могу сказать, что это мне не понравилось.
– Ай! Пожалуйста, верхний! Больно!
Мальчишка был в рубашке Джареда, и я заставил себя ожесточиться.
– Где Джаред?
Подвывая, Сви пытался вытянуться как можно выше.
– Если скажу, Пуук пришьет меня! О Господи, пожалуйста! Хватит!
Я отпустил его, стараясь подавить тошноту.
– Прости.
Сви плакал, прислонившись к стене.
Мне долго пришлось за ним гоняться. По крыше двух зданий, вверх по полуразвалившимся лестницам, которые тускло освещались сквозь дыры в крыше. Через какое-то время я уже не видел ничего, кроме зеленой рубашки, мелькающей среди теней, а когда наконец поймал его, то потерял всякое представление о том, где я. К счастью, в отсыревшем коридоре никого не было.
Сви был больше меня. По идее он вполне мог бы защитить себя, но я впал в страшную ярость. Любопытно, не будет ли она часто накатывать на меня после того, как пробудилась? Не слишком приятная мысль.
Если б я продолжал причинять ему боль, я бы сам превратился в дикаря, а этого допустить нельзя. Но вряд ли сейчас нужно было объяснять ему это. Теперь, когда моя злость стала стихать, Сви мог вспомнить, насколько он сильнее меня.
А может, стоит вести себя так же, как бродяги, которых я видел на улицах? Я набрал в рот побольше слюны и сплюнул, чуть не попав ему на ногу. Прости, мам. Я знаю, ты бы мне сейчас показала.
На Сви, похоже, это не произвело никакого впечатления. Может, он ничего не заметил, потому что плакал, держась за руку. Как же его убедить? Добиваться своего в таком деле мне не доводилось.
Как бы поступил отец? Я вспомнил истории, которые он мне рассказывал о тех днях, когда летал на космических кораблях, и рявкнул:
– Кругом!
– Чё?
Я развернул его лицом к стене.
– Ты меня слышал!
Мне нужно было какое-нибудь оружие. Что угодно. Сви повернул голову, и я врезал ему по уху. Он завопил. Я подавил чувство вины, напомнив себе, что не причинил ему особого вреда. Если его как следует запугать, он не догадается, насколько я на самом деле беспомощен.
Я вспомнил, что в кармане лежит мобильник, и полез за ним. Нету. Наверно, выпал во время погони. Ладно, сейчас не время об этом беспокоиться. Чем же еще воспользоваться? Я полез в карман пиджака и обнаружил пачку денег, которые взял с собой из дома. Несколько юнибаксов я положил в пиджак, а пачку свернул трубочкой и коней приложил к спине Сви. Он тут же начал извиваться.
– Сам напросился, – произнес я.
Я говорил тихо, чтобы не дать петуха Только этого мне и не хватало.
Что за словечко они используют? Пришить. Я по-прежнему не знал, что оно означает, но…
– Бояться тебе нужно меня, а не Пуука. Сейчас я тебя…
Нет, нужно действовать погрубее. И я рявкнул:
– Считаю до пяти. Говори, где Джаред, или пришью тебя прямо на месте.
Я сильнее прижал к нему сверток:
– Вот это будет боль, не так, как щас.
Господи, прости меня, но речь идет о жизни и смерти.
– Четыре! Три!
– Верхний, да пойми ты! Пуук может психануть!
– Два!
– Ладно! – пронзительно заорал он. – Он у Пуука!
– Джаред жив?
– Ну.
Я испытал такое облегчение, что даже голова закружилась.
– Где?
– У Пуука в укрытии!
Один Бог знает, что это такое. Я убрал сверток в карман и встал к нему поближе.
– Можешь повернуться.
Среди книг по психологии, которые я прочитал, чтобы изучить Джареда, обнаружился поразительный труд. Исследование персонального пространства. Если вторгнуться в личное пространство человека, он начинает нервничать. Я проводил эксперименты с Джаредом, и он резко отталкивал меня от себя подальше.
Сви вытер лицо.
– Ну чё?
– Мы отправимся в укрытие Пуука. Попробуй ввести меня в заблуждение – то есть отвести не туда – или сбежать, я тебя… – Я намеренно не стал договаривать. Так звучало более угрожающе.
– Остынь, верхний, – Сви поднял руку, словно защищаясь от удара. – Не убегу я. Клянусь.
– Отведи меня к Джареду.
– Пуук пришьет меня, раз выдал!
– Я с ним справлюсь, – уверенно заявил я. Но он все еще колебался.
– Нужно выйти на улицу.
– И что с того?
Сви с изумлением уставился на меня:
– Верхний, ты чё, не боишься?
Конечно, я боялся. Только вчера я узнал, насколько на улицах опасно. Потому-то и прятался на крыше, когда там появился Сви в рубашке Джареда. Но я помотал головой:
– Если хочешь, отведи меня задворками. И брось называть меня верхним.
– Да ведь ты и есть верхний.
– Не говори ерунды. Верхние живут в башнях, а я живу в Вашингтоне в… – Я вздохнул и не стал договаривать. Вряд ли он поймет. – Зови меня Ф.Т.
Он шмыгнул носом и вытер рукавом последние слезы.
– Ладно, Эфтэ.
– Запомни: попробуешь сбежать – пришью.
Раздумывая, что это значит, я шагал, крепко схватив его за руку. Мама так держит меня, когда очень раздражена или когда настаивает, чтобы я посидел у себя в комнате. Правду сказать, я нахожу это очень устрашающим.
Сви провел меня через двор, наполовину выложенный булыжником, потом вывел к другому зданию. К моему удивлению, он старался двигаться незаметно, словно защищал меня. Так мы миновали целый квартал, и он указал на покосившееся здание:
– Нужно бечь туда, чтоб миды тя не увидали.
Это мне не понравилось. Я огляделся и увидел железный прут, торчащий из стены на уровне пояса. На секунду я отпустил Сви, зацепил за него пиджак и потянул как следует. Раздался громкий треск, и мой пиджак разорвался от середины донизу.
– Не надо!
Я злобно оскалился, и Сви отшатнулся.
– Можно б сбазарить на кучу консерв, – горестно заныл он.
Я пожал плечами, пожалев, что Сви не может говорить по-человечески. С открытым ртом он наблюдал за тем, как я нацепил на железяку брюки на уровне коленки и повалился вниз. Брючина теперь тоже была разодрана.
Преодолев отвращение, я втер грязь в волосы, потом стиснул зубы и провел грязью по лицу, чтобы осталась широкая полоса.
– Теперь можно не бежать.
Сви сморщил брови:
– Думаешь, сделал из себя трущобника?
Оглядел меня и медленно заулыбался:
– Вобще-то ничё. Издали сойдешь. Держись поближе ко мне.
У меня мурашки поползли по спине, пока мы шли по пустынной улице. На дальнем углу у проржавевшего столба сгрудилось несколько человек. Они проводили нас безразличным взглядом. Сви устремился к двери, обшитой досками. Остановившись на пороге, он сунул руки в карманы и как бы невзначай осмотрелся:
– Нормально, никто не глядит.
– А теперь что?
– Ну ты, верхний, тупой. – Он с пренебрежением отпихнул меня в сторону и толкнул дверь плечом. Она поддалась с громким скрипом.
– Давай сюда.
Закрыв дверь, он повел меня наверх по лестнице.
Я шел следом почти вслепую после яркого дневного света. Может, Сви решил заманить меня в ловушку? Он шел на несколько ступенек впереди – явное преимущество. Запаниковав, я взбежал по лестнице и дернул его за руку:
– Не так быстро!
Сви завопил и начал от меня отбиваться:
– Да-бога-ради, не хватай меня в темноте!
В первый миг мне показалось, что он снова заплачет, но Сви показал наверх:
– Еще два этажа. Он понизил голос:
– Если Пуук в укрытии, нам не жить.
Собственная трусость показалась мне отвратительной. Дома же я спал в темноте, верно?
– Пошли дальше, – грубовато сказал я.
На цыпочках мы прошли через тускло освещенный холл. Сквозь распахнутые двери лился дневной свет – единственный источник освещения. Посередине холла находилась шахта лифта, двери в нее были открыты. Сви прошептал:
– Тута.
Точно, ловушка.
– Думаешь, я рехнулся?
– Глянь вниз, увидишь махонькую комнату. Конечно, я погляжу вниз, а он столкнет меня в шахту. Я уже представил, как стремительно падаю навстречу собственной смерти.
– Я тебе говорил: не вздумай надуть меня, ты, дерьмо!
Я не верил собственным ушам. Неужели у меня язык повернулся сказать такое? Мама заставила бы меня вымыть рот с мылом. В последний раз так она и сделала, и я обещал… сейчас не до этого.
– Да не, честно… Кулаком я заехал ему в глаз. Сви взвыл.
Из шахты лифта донесся крик. Я чуть из штанов не выскочил. Господи, помилуй! Аминь. Прости меня, Господи, но я жутко перепугался. Закрыв лицо руками, Сви заглушил крик боли и всхлипы.
Внизу громко скрипнула дверь.
Сви ахнул и кинул на меня взгляд, полный ужаса.
– Бежим прятаться!
Он помчался по холлу. Я рванул за Сви следом. Кто бы ни поднимался по лестнице, мне, как и Сви, совершенно не хотелось с ним встречаться.
Сви метнулся в открытую дверь. Я за ним. Он вжался в стену.
– Что ты…
– Шшш! – он отчаянно замахал рукой, призывая замолчать. – Если это Пуук…
Звук шагов. Невнятные голоса. Я напряженно вслушивался. Сви беспомощно держался за слезящийся глаз. Шаги остановились.
Стоя в полнейшей тишине, я почувствовал жуткую вонь и спросил шепотом:
– Чем это так пахнет?
Сви махнул рукой в угол:
– Сортир.
Блеск! Я осторожно высунул голову в дверь. В холле стоял подросток чуть старше меня, а рядом с ним – здоровенный мужчина угрожающего вида. Сви с большой осторожностью встал на колени и выглянул наружу.
– Господи, это Пуук!
Я вгляделся в фигуру, нависшую над шахтой. Неудивительно, что Сви боялся его: этот человек мог разорвать нас пополам. Я спросил чуть слышным шепотом:
– Что это с ним за мальчик?
Сви хмыкнул.
– Да Пуук!
Я прищурился. Как раз в этот миг мальчик выпрямился, и его лицо оказалось освещено. Я с трудом удержался от восклицания: это был тот самый, с крыши, который пытался помешать мне догнать Сви. Он применил дешевый прием – отжим локтем и толчок плечом. Если б я совершил такую глупость, ма заставила бы меня выжиматься на полу неделю, не меньше.
Я прошептал:
– А кто этот здоровяк?
– Не знаю.
– Где Джаред?
– Говорил же. В дыре.
Я с беспокойством наблюдал за ними. Как-то сразу оба исчезли в шахте лифта. Стук, громыхание. Я ждал. Изнутри донесся протестующий крик. Может, потихоньку подкрасться и посмотреть? Из шахты появилась рука, потом голова. Пуук. За ним вылез высокий человек.
И Джаред.
Он выбрался из шахты, держась за грудь. Высокий показал в сторону лестницы. Джаред покачал головой. Мужчина ударил его по лицу.
Я рванулся в холл, но рука схватила меня за ворот сзади и втащила обратно.
– Ты рехнулся, верхний? – зашипел Сви. – Хошь, чтоб нас пришили?
В холле раздался вопль Джареда.
– Он изувечил Джареда!
– Да только шлепнул маленечко.
– Что значит «пришить»? Ты все время повторяешь…
Сви чиркнул себя ладонью по горлу – значение жеста было очевидным.
– А… – я больше не нашелся, что сказать. Снова осторожно выглянул за дверь. Джаред босиком двинулся к лестнице, его тюремщики пошли следом. Он шмыгнул носом. Я отпрянул в комнатушку, усыпанную мусором.
– Этот здоровенный не из мидов. Шмотки вроде сабовы, – по-прежнему шепотом заметил Сви. Что бы это ни означало, похоже, это сильно его напугало. – Не знаю, чё он здесь делает. Похоже, Пуук привел. Наверно, заплатил мзду.
Сви нахмурился, будто размышлял над головоломной задачей по тригонометрии.
– Никто, кроме Пуука, не знает про дыру. Должно быть, продал он верхнего сабу.
Я выглянул наружу. В холле никого не было.
– Куда они отправились?
Сви пожал плечами.
– Придется идти за ними, – проговорил я. – Можешь не смотреть так на меня. Я пришел сюда за Джаредом. Давай, двигайся!
Он неохотно вышел в холл.
Мы уже были на полпути к лестнице, когда по ней кто-то начал подниматься.
– Дерьмо! – Сви моментально развернулся и кинулся в безопасное укрытие, но споткнулся о торчащую половицу и с грохотом свалился. В одно мгновение он снова вскочил на ноги. Мы вместе нырнули в ближайшую комнату и прижались к стене по обе стороны от двери.
– Кто здесь? – голос был слишком высоким для взрослого мужчины. Значит, это Пуук. Я поглядел на Сви. Тот энергично замотал головой. В холле наступила тишина.
Скрипнула половица. Другая. Глаза Сви судорожно забегали по комнате, словно отыскивая, куда можно спрятаться. Я затаил дыхание. Где-то в начале холла хлопнула дверь. Прозвучало проклятие. Сви пулей пролетел мимо открытой двери и прошептал мне на ухо:
– Нужно сваливать!
Не успел я ему ответить, как он на цыпочках подошел к полусгнившей оконной раме и потянул за торчащий край. С громким протестом дерево поддалось. Шум не имел значения – мое сердце стучало гораздо сильнее.
Сви на цыпочках вернулся к двери, прижался спиной к стене и поднял импровизированную дубинку над головой.
Гром шагов. Дверь распахнулась настежь, чуть не задев меня по уху, и в комнату ворвался Пуук;
– Попались!
Сви стукнул его дубинкой по голове. От удара Пуук упал на колени. Сгнившая доска рассыпалась на кусочки, и Сви отшвырнул их в сторону.
– Бежим!
Мы столкнулись с ним в дверях. Хватая ртом воздух, я рванул к лестнице. Позади нас раздался гневный вопль.
Я побежал вниз, перескакивая через три ступеньки, и с разбегу умудрился открыть упрямую входную дверь.
Позади раздался отчаянный крик, но я уже выбегал на улицу. Джареда с мужчиной нигде не было видно. Я с нетерпением ожидал Сви.
Он не выходил.
Не обращая внимания на пару любопытных трущобников, я рванул к углу, оглядел уходящую вдаль улицу и тут же развернулся поглядеть в другую сторону.
Никого.
Ну давай же, Сви!
Сколько у меня шансов найти Джареда, если они исчезнут в какой-нибудь развалюхе среди тысяч таких же развалюх по всему городу? Сви пусть сам о себе позаботится. Не моя вина, что он остался позади.
Я неохотно вернулся назад, открыл дверь и заглянул в полумрак. До меня донеслись странные звуки. Какие-то крики, кажется стоны. У меня на шее волоски встали дыбом.
С каждым мигом надежда отыскать Джареда таяла. Быстро, насколько хватило духа, я заставил себя подняться по лестнице.
В холле мне сразу бросилась в глаза пара ног, обращенная к лестнице. Верхом на распростертом теле согнувшаяся фигура. Время от времени лежащий пытался ударить ногой, но его попытки оказывались тщетными.
Я осторожно двинулся вперед. Пуук громко и зло выговаривал, свирепо нанося удары по окровавленным голове и груди Сви. С криком я бросился на взбесившегося мида и стащил с лежащего Сви.
– Пусти! Пришью!
– Отпусти его! Сви, беги!
Сви застонал и повернулся на бок.
Пуук вскочил на ноги. Сверкнул нож, и он ринулся на меня.
Я отскочил в сторону, но нож кончиком зацепился за мой порванный пиджак. Я споткнулся. Нож взлетел вверх, готовясь вонзиться в меня.
На мгновение Пуук застыл на месте и сощурился:
– Ты!
Я сорвал с себя пиджак и обернул им руку. В экстремальных ситуациях нужно пользоваться всем, что окажется под рукой, как часто повторяла мне мама. Я нацелился ногой ударить его по руке, но промахнулся.
– Ну, давай, достань меня!
Умом я понимал: глупо говорить такое, но мне было все равно.
Пуук стоял на месте. Внезапно я бросился на него, громко топая. Он отшатнулся назад, к стене. Неужели испугался меня? Используй любое преимущество, говорила мама. Вот только как?
Раздвинув рот в улыбке, Пуук начал придвигаться ближе:
– Ну, верхняк, щас я тя достану.
Чтобы удержать инициативу, я плюнул в него. Он уклонился. Я трижды стукнул по стене, словно знал, для чего это делаю. Мальчишка моментально развернулся, взглянув на пустой дверной проем. Я прыгнул, глядя на нож, со всей силы ударил ногой и пронзительно завопил.
Пуук метнулся к лестнице.
Нет! Это мне туда нужно!
У лестницы он обернулся и встал, поджидая.
Я наклонился к Сви:
– Вставай.
– Никак, верхний. Он меня пришиб.
Я схватил его за руку и постарался поднять:
– Хочешь, чтоб Пуук тебя достал?
Со стоном он, пошатываясь, поднялся на ноги.
Пуук бросился на меня, я – на него. Когда мы сошлись, я нырнул ему под ноги, избежав ножа, и схватил за лодыжку. Инерция вынесла меня дальше, так что пришлось разжать руку, но он все-таки упал. Теперь он стоял между мною и Сви. На это я не рассчитывал. Пуук тоже был не в восторге. Он вскочил на ноги, поворачиваясь лицом то ко мне, то к Сви, словно ожидал нападения с двух сторон. Это вряд ли, – Сви, пошатываясь, держался за живот в дальней части холла.
Прикинув, Пуук принял решение. Он повернулся ко мне спиной и кинулся на Сви, готовясь ударить его ножом.
Раздумывать было некогда. Я бросился следом и прыгнул ему на спину. Он упал. Зазубренное лезвие ножа прошло совсем рядом с ногой Сви. Я вцепился в нож.
Пуук был больше меня, тяжелее и сумел высвободиться. В следующее мгновение он навалился сверху и поднял руку с ножом, явно собираясь ударить мне в грудь. Я в панике заорал.
Сви ударил Пуука ногой по голове, отчего тот сдвинулся к стене. Нож со стуком отлетел на пол в сторону. Отчаянно извиваясь, я вывернулся из-под Пуука, бросился через холл к ножу и схватил его в тот самый миг, когда рука схватила меня за ногу.
Я моментально развернулся и выставил нож вперед.
Пуук стоял на коленях. Лезвие ножа оказалось в миллиметре от его шеи.
Он замер на месте.
А потом заплакал.
– Ты че, не догоняешь? Не могу я сказать!
Я никогда никому нарочно не причинял боли. Ну, только Джареду. И из-за моей жестокости он оказался на улице. Я еще выше начал заламывать кисть Сви к лопатке. Мучая Сви, я ощутил могущество – не могу сказать, что это мне не понравилось.
– Ай! Пожалуйста, верхний! Больно!
Мальчишка был в рубашке Джареда, и я заставил себя ожесточиться.
– Где Джаред?
Подвывая, Сви пытался вытянуться как можно выше.
– Если скажу, Пуук пришьет меня! О Господи, пожалуйста! Хватит!
Я отпустил его, стараясь подавить тошноту.
– Прости.
Сви плакал, прислонившись к стене.
Мне долго пришлось за ним гоняться. По крыше двух зданий, вверх по полуразвалившимся лестницам, которые тускло освещались сквозь дыры в крыше. Через какое-то время я уже не видел ничего, кроме зеленой рубашки, мелькающей среди теней, а когда наконец поймал его, то потерял всякое представление о том, где я. К счастью, в отсыревшем коридоре никого не было.
Сви был больше меня. По идее он вполне мог бы защитить себя, но я впал в страшную ярость. Любопытно, не будет ли она часто накатывать на меня после того, как пробудилась? Не слишком приятная мысль.
Если б я продолжал причинять ему боль, я бы сам превратился в дикаря, а этого допустить нельзя. Но вряд ли сейчас нужно было объяснять ему это. Теперь, когда моя злость стала стихать, Сви мог вспомнить, насколько он сильнее меня.
А может, стоит вести себя так же, как бродяги, которых я видел на улицах? Я набрал в рот побольше слюны и сплюнул, чуть не попав ему на ногу. Прости, мам. Я знаю, ты бы мне сейчас показала.
На Сви, похоже, это не произвело никакого впечатления. Может, он ничего не заметил, потому что плакал, держась за руку. Как же его убедить? Добиваться своего в таком деле мне не доводилось.
Как бы поступил отец? Я вспомнил истории, которые он мне рассказывал о тех днях, когда летал на космических кораблях, и рявкнул:
– Кругом!
– Чё?
Я развернул его лицом к стене.
– Ты меня слышал!
Мне нужно было какое-нибудь оружие. Что угодно. Сви повернул голову, и я врезал ему по уху. Он завопил. Я подавил чувство вины, напомнив себе, что не причинил ему особого вреда. Если его как следует запугать, он не догадается, насколько я на самом деле беспомощен.
Я вспомнил, что в кармане лежит мобильник, и полез за ним. Нету. Наверно, выпал во время погони. Ладно, сейчас не время об этом беспокоиться. Чем же еще воспользоваться? Я полез в карман пиджака и обнаружил пачку денег, которые взял с собой из дома. Несколько юнибаксов я положил в пиджак, а пачку свернул трубочкой и коней приложил к спине Сви. Он тут же начал извиваться.
– Сам напросился, – произнес я.
Я говорил тихо, чтобы не дать петуха Только этого мне и не хватало.
Что за словечко они используют? Пришить. Я по-прежнему не знал, что оно означает, но…
– Бояться тебе нужно меня, а не Пуука. Сейчас я тебя…
Нет, нужно действовать погрубее. И я рявкнул:
– Считаю до пяти. Говори, где Джаред, или пришью тебя прямо на месте.
Я сильнее прижал к нему сверток:
– Вот это будет боль, не так, как щас.
Господи, прости меня, но речь идет о жизни и смерти.
– Четыре! Три!
– Верхний, да пойми ты! Пуук может психануть!
– Два!
– Ладно! – пронзительно заорал он. – Он у Пуука!
– Джаред жив?
– Ну.
Я испытал такое облегчение, что даже голова закружилась.
– Где?
– У Пуука в укрытии!
Один Бог знает, что это такое. Я убрал сверток в карман и встал к нему поближе.
– Можешь повернуться.
Среди книг по психологии, которые я прочитал, чтобы изучить Джареда, обнаружился поразительный труд. Исследование персонального пространства. Если вторгнуться в личное пространство человека, он начинает нервничать. Я проводил эксперименты с Джаредом, и он резко отталкивал меня от себя подальше.
Сви вытер лицо.
– Ну чё?
– Мы отправимся в укрытие Пуука. Попробуй ввести меня в заблуждение – то есть отвести не туда – или сбежать, я тебя… – Я намеренно не стал договаривать. Так звучало более угрожающе.
– Остынь, верхний, – Сви поднял руку, словно защищаясь от удара. – Не убегу я. Клянусь.
– Отведи меня к Джареду.
– Пуук пришьет меня, раз выдал!
– Я с ним справлюсь, – уверенно заявил я. Но он все еще колебался.
– Нужно выйти на улицу.
– И что с того?
Сви с изумлением уставился на меня:
– Верхний, ты чё, не боишься?
Конечно, я боялся. Только вчера я узнал, насколько на улицах опасно. Потому-то и прятался на крыше, когда там появился Сви в рубашке Джареда. Но я помотал головой:
– Если хочешь, отведи меня задворками. И брось называть меня верхним.
– Да ведь ты и есть верхний.
– Не говори ерунды. Верхние живут в башнях, а я живу в Вашингтоне в… – Я вздохнул и не стал договаривать. Вряд ли он поймет. – Зови меня Ф.Т.
Он шмыгнул носом и вытер рукавом последние слезы.
– Ладно, Эфтэ.
– Запомни: попробуешь сбежать – пришью.
Раздумывая, что это значит, я шагал, крепко схватив его за руку. Мама так держит меня, когда очень раздражена или когда настаивает, чтобы я посидел у себя в комнате. Правду сказать, я нахожу это очень устрашающим.
Сви провел меня через двор, наполовину выложенный булыжником, потом вывел к другому зданию. К моему удивлению, он старался двигаться незаметно, словно защищал меня. Так мы миновали целый квартал, и он указал на покосившееся здание:
– Нужно бечь туда, чтоб миды тя не увидали.
Это мне не понравилось. Я огляделся и увидел железный прут, торчащий из стены на уровне пояса. На секунду я отпустил Сви, зацепил за него пиджак и потянул как следует. Раздался громкий треск, и мой пиджак разорвался от середины донизу.
– Не надо!
Я злобно оскалился, и Сви отшатнулся.
– Можно б сбазарить на кучу консерв, – горестно заныл он.
Я пожал плечами, пожалев, что Сви не может говорить по-человечески. С открытым ртом он наблюдал за тем, как я нацепил на железяку брюки на уровне коленки и повалился вниз. Брючина теперь тоже была разодрана.
Преодолев отвращение, я втер грязь в волосы, потом стиснул зубы и провел грязью по лицу, чтобы осталась широкая полоса.
– Теперь можно не бежать.
Сви сморщил брови:
– Думаешь, сделал из себя трущобника?
Оглядел меня и медленно заулыбался:
– Вобще-то ничё. Издали сойдешь. Держись поближе ко мне.
У меня мурашки поползли по спине, пока мы шли по пустынной улице. На дальнем углу у проржавевшего столба сгрудилось несколько человек. Они проводили нас безразличным взглядом. Сви устремился к двери, обшитой досками. Остановившись на пороге, он сунул руки в карманы и как бы невзначай осмотрелся:
– Нормально, никто не глядит.
– А теперь что?
– Ну ты, верхний, тупой. – Он с пренебрежением отпихнул меня в сторону и толкнул дверь плечом. Она поддалась с громким скрипом.
– Давай сюда.
Закрыв дверь, он повел меня наверх по лестнице.
Я шел следом почти вслепую после яркого дневного света. Может, Сви решил заманить меня в ловушку? Он шел на несколько ступенек впереди – явное преимущество. Запаниковав, я взбежал по лестнице и дернул его за руку:
– Не так быстро!
Сви завопил и начал от меня отбиваться:
– Да-бога-ради, не хватай меня в темноте!
В первый миг мне показалось, что он снова заплачет, но Сви показал наверх:
– Еще два этажа. Он понизил голос:
– Если Пуук в укрытии, нам не жить.
Собственная трусость показалась мне отвратительной. Дома же я спал в темноте, верно?
– Пошли дальше, – грубовато сказал я.
На цыпочках мы прошли через тускло освещенный холл. Сквозь распахнутые двери лился дневной свет – единственный источник освещения. Посередине холла находилась шахта лифта, двери в нее были открыты. Сви прошептал:
– Тута.
Точно, ловушка.
– Думаешь, я рехнулся?
– Глянь вниз, увидишь махонькую комнату. Конечно, я погляжу вниз, а он столкнет меня в шахту. Я уже представил, как стремительно падаю навстречу собственной смерти.
– Я тебе говорил: не вздумай надуть меня, ты, дерьмо!
Я не верил собственным ушам. Неужели у меня язык повернулся сказать такое? Мама заставила бы меня вымыть рот с мылом. В последний раз так она и сделала, и я обещал… сейчас не до этого.
– Да не, честно… Кулаком я заехал ему в глаз. Сви взвыл.
Из шахты лифта донесся крик. Я чуть из штанов не выскочил. Господи, помилуй! Аминь. Прости меня, Господи, но я жутко перепугался. Закрыв лицо руками, Сви заглушил крик боли и всхлипы.
Внизу громко скрипнула дверь.
Сви ахнул и кинул на меня взгляд, полный ужаса.
– Бежим прятаться!
Он помчался по холлу. Я рванул за Сви следом. Кто бы ни поднимался по лестнице, мне, как и Сви, совершенно не хотелось с ним встречаться.
Сви метнулся в открытую дверь. Я за ним. Он вжался в стену.
– Что ты…
– Шшш! – он отчаянно замахал рукой, призывая замолчать. – Если это Пуук…
Звук шагов. Невнятные голоса. Я напряженно вслушивался. Сви беспомощно держался за слезящийся глаз. Шаги остановились.
Стоя в полнейшей тишине, я почувствовал жуткую вонь и спросил шепотом:
– Чем это так пахнет?
Сви махнул рукой в угол:
– Сортир.
Блеск! Я осторожно высунул голову в дверь. В холле стоял подросток чуть старше меня, а рядом с ним – здоровенный мужчина угрожающего вида. Сви с большой осторожностью встал на колени и выглянул наружу.
– Господи, это Пуук!
Я вгляделся в фигуру, нависшую над шахтой. Неудивительно, что Сви боялся его: этот человек мог разорвать нас пополам. Я спросил чуть слышным шепотом:
– Что это с ним за мальчик?
Сви хмыкнул.
– Да Пуук!
Я прищурился. Как раз в этот миг мальчик выпрямился, и его лицо оказалось освещено. Я с трудом удержался от восклицания: это был тот самый, с крыши, который пытался помешать мне догнать Сви. Он применил дешевый прием – отжим локтем и толчок плечом. Если б я совершил такую глупость, ма заставила бы меня выжиматься на полу неделю, не меньше.
Я прошептал:
– А кто этот здоровяк?
– Не знаю.
– Где Джаред?
– Говорил же. В дыре.
Я с беспокойством наблюдал за ними. Как-то сразу оба исчезли в шахте лифта. Стук, громыхание. Я ждал. Изнутри донесся протестующий крик. Может, потихоньку подкрасться и посмотреть? Из шахты появилась рука, потом голова. Пуук. За ним вылез высокий человек.
И Джаред.
Он выбрался из шахты, держась за грудь. Высокий показал в сторону лестницы. Джаред покачал головой. Мужчина ударил его по лицу.
Я рванулся в холл, но рука схватила меня за ворот сзади и втащила обратно.
– Ты рехнулся, верхний? – зашипел Сви. – Хошь, чтоб нас пришили?
В холле раздался вопль Джареда.
– Он изувечил Джареда!
– Да только шлепнул маленечко.
– Что значит «пришить»? Ты все время повторяешь…
Сви чиркнул себя ладонью по горлу – значение жеста было очевидным.
– А… – я больше не нашелся, что сказать. Снова осторожно выглянул за дверь. Джаред босиком двинулся к лестнице, его тюремщики пошли следом. Он шмыгнул носом. Я отпрянул в комнатушку, усыпанную мусором.
– Этот здоровенный не из мидов. Шмотки вроде сабовы, – по-прежнему шепотом заметил Сви. Что бы это ни означало, похоже, это сильно его напугало. – Не знаю, чё он здесь делает. Похоже, Пуук привел. Наверно, заплатил мзду.
Сви нахмурился, будто размышлял над головоломной задачей по тригонометрии.
– Никто, кроме Пуука, не знает про дыру. Должно быть, продал он верхнего сабу.
Я выглянул наружу. В холле никого не было.
– Куда они отправились?
Сви пожал плечами.
– Придется идти за ними, – проговорил я. – Можешь не смотреть так на меня. Я пришел сюда за Джаредом. Давай, двигайся!
Он неохотно вышел в холл.
Мы уже были на полпути к лестнице, когда по ней кто-то начал подниматься.
– Дерьмо! – Сви моментально развернулся и кинулся в безопасное укрытие, но споткнулся о торчащую половицу и с грохотом свалился. В одно мгновение он снова вскочил на ноги. Мы вместе нырнули в ближайшую комнату и прижались к стене по обе стороны от двери.
– Кто здесь? – голос был слишком высоким для взрослого мужчины. Значит, это Пуук. Я поглядел на Сви. Тот энергично замотал головой. В холле наступила тишина.
Скрипнула половица. Другая. Глаза Сви судорожно забегали по комнате, словно отыскивая, куда можно спрятаться. Я затаил дыхание. Где-то в начале холла хлопнула дверь. Прозвучало проклятие. Сви пулей пролетел мимо открытой двери и прошептал мне на ухо:
– Нужно сваливать!
Не успел я ему ответить, как он на цыпочках подошел к полусгнившей оконной раме и потянул за торчащий край. С громким протестом дерево поддалось. Шум не имел значения – мое сердце стучало гораздо сильнее.
Сви на цыпочках вернулся к двери, прижался спиной к стене и поднял импровизированную дубинку над головой.
Гром шагов. Дверь распахнулась настежь, чуть не задев меня по уху, и в комнату ворвался Пуук;
– Попались!
Сви стукнул его дубинкой по голове. От удара Пуук упал на колени. Сгнившая доска рассыпалась на кусочки, и Сви отшвырнул их в сторону.
– Бежим!
Мы столкнулись с ним в дверях. Хватая ртом воздух, я рванул к лестнице. Позади нас раздался гневный вопль.
Я побежал вниз, перескакивая через три ступеньки, и с разбегу умудрился открыть упрямую входную дверь.
Позади раздался отчаянный крик, но я уже выбегал на улицу. Джареда с мужчиной нигде не было видно. Я с нетерпением ожидал Сви.
Он не выходил.
Не обращая внимания на пару любопытных трущобников, я рванул к углу, оглядел уходящую вдаль улицу и тут же развернулся поглядеть в другую сторону.
Никого.
Ну давай же, Сви!
Сколько у меня шансов найти Джареда, если они исчезнут в какой-нибудь развалюхе среди тысяч таких же развалюх по всему городу? Сви пусть сам о себе позаботится. Не моя вина, что он остался позади.
Я неохотно вернулся назад, открыл дверь и заглянул в полумрак. До меня донеслись странные звуки. Какие-то крики, кажется стоны. У меня на шее волоски встали дыбом.
С каждым мигом надежда отыскать Джареда таяла. Быстро, насколько хватило духа, я заставил себя подняться по лестнице.
В холле мне сразу бросилась в глаза пара ног, обращенная к лестнице. Верхом на распростертом теле согнувшаяся фигура. Время от времени лежащий пытался ударить ногой, но его попытки оказывались тщетными.
Я осторожно двинулся вперед. Пуук громко и зло выговаривал, свирепо нанося удары по окровавленным голове и груди Сви. С криком я бросился на взбесившегося мида и стащил с лежащего Сви.
– Пусти! Пришью!
– Отпусти его! Сви, беги!
Сви застонал и повернулся на бок.
Пуук вскочил на ноги. Сверкнул нож, и он ринулся на меня.
Я отскочил в сторону, но нож кончиком зацепился за мой порванный пиджак. Я споткнулся. Нож взлетел вверх, готовясь вонзиться в меня.
На мгновение Пуук застыл на месте и сощурился:
– Ты!
Я сорвал с себя пиджак и обернул им руку. В экстремальных ситуациях нужно пользоваться всем, что окажется под рукой, как часто повторяла мне мама. Я нацелился ногой ударить его по руке, но промахнулся.
– Ну, давай, достань меня!
Умом я понимал: глупо говорить такое, но мне было все равно.
Пуук стоял на месте. Внезапно я бросился на него, громко топая. Он отшатнулся назад, к стене. Неужели испугался меня? Используй любое преимущество, говорила мама. Вот только как?
Раздвинув рот в улыбке, Пуук начал придвигаться ближе:
– Ну, верхняк, щас я тя достану.
Чтобы удержать инициативу, я плюнул в него. Он уклонился. Я трижды стукнул по стене, словно знал, для чего это делаю. Мальчишка моментально развернулся, взглянув на пустой дверной проем. Я прыгнул, глядя на нож, со всей силы ударил ногой и пронзительно завопил.
Пуук метнулся к лестнице.
Нет! Это мне туда нужно!
У лестницы он обернулся и встал, поджидая.
Я наклонился к Сви:
– Вставай.
– Никак, верхний. Он меня пришиб.
Я схватил его за руку и постарался поднять:
– Хочешь, чтоб Пуук тебя достал?
Со стоном он, пошатываясь, поднялся на ноги.
Пуук бросился на меня, я – на него. Когда мы сошлись, я нырнул ему под ноги, избежав ножа, и схватил за лодыжку. Инерция вынесла меня дальше, так что пришлось разжать руку, но он все-таки упал. Теперь он стоял между мною и Сви. На это я не рассчитывал. Пуук тоже был не в восторге. Он вскочил на ноги, поворачиваясь лицом то ко мне, то к Сви, словно ожидал нападения с двух сторон. Это вряд ли, – Сви, пошатываясь, держался за живот в дальней части холла.
Прикинув, Пуук принял решение. Он повернулся ко мне спиной и кинулся на Сви, готовясь ударить его ножом.
Раздумывать было некогда. Я бросился следом и прыгнул ему на спину. Он упал. Зазубренное лезвие ножа прошло совсем рядом с ногой Сви. Я вцепился в нож.
Пуук был больше меня, тяжелее и сумел высвободиться. В следующее мгновение он навалился сверху и поднял руку с ножом, явно собираясь ударить мне в грудь. Я в панике заорал.
Сви ударил Пуука ногой по голове, отчего тот сдвинулся к стене. Нож со стуком отлетел на пол в сторону. Отчаянно извиваясь, я вывернулся из-под Пуука, бросился через холл к ножу и схватил его в тот самый миг, когда рука схватила меня за ногу.
Я моментально развернулся и выставил нож вперед.
Пуук стоял на коленях. Лезвие ножа оказалось в миллиметре от его шеи.
Он замер на месте.
А потом заплакал.