Страница:
Я краснею.
– Пуук, когда-то я думал, что нижние не могут позволить себе быть честными, слишком много сил уходит на то, чтоб выжить. Итак, через несколько месяцев, может, через год, нас не станет. А потому нам ничего не мешает. Теперь мы можем позволить себе держать слово.
Его глаза увлажняются.
– Я дал Филипу слово, что не позволю тебе сбежать. И не нарушу его. А ты дал слово показать ему, куда увели Джареда. Значит, должен отвести его к сабам. Скажи ты, ради бога, зачем ты отдал Халберу верхнего мальчишку?
Я начал отвечать, но он махнул рукой:
– Нет времени. Пуук, до темноты ты должен привести Фити сюда обратно. Халбер начинает потасовку с парками. Ни к чему в это дело встревать верхнему пареньку Отведи его к сабам побыстрей.
Чанг точно рехнулся. Я уже хотел ему это сказать, но остановился подумать. На кой было хитростью заставлять Фити отвести меня к Чангу, если я не послушаюсь совета старика? И вообще, если назвать его рехнутым, он снова излупит меня. Да, Сви, верхний и Чанг до того измолотили меня, до конца жизни хватит.
– Мистр Чанг, а как же Рыболов?
Чанг хмурится.
– Я мог бы оставить Филипа в магазине в надежде, что Рыболов вернется, как и обещал. Но его мальчишка раздобыл нож; не знаю, сумею ли удержать, чтоб он не поранился. А может, Рыболова уже и в живых нет. Он провел ночь на улице.
У меня мозги закрутились от кучи мыслей. Сначала Чанг излупил меня, а теперь объясняет, что думает. Такого раньше не было. Рыболов, Халбер, потасовка. Фити. Верхний Джаред.
Я глубоко вздохнул.
– Мистр Чанг, Пуук сделает, что сказал. Я отведу Фити к сабам.
Он одобрительно кивнул, но я еще не закончил. Я вспомнил про лыцарей и замки.
– Я отведу его. Клянусь.
29. Роберт
30. Педро
– Пуук, когда-то я думал, что нижние не могут позволить себе быть честными, слишком много сил уходит на то, чтоб выжить. Итак, через несколько месяцев, может, через год, нас не станет. А потому нам ничего не мешает. Теперь мы можем позволить себе держать слово.
Его глаза увлажняются.
– Я дал Филипу слово, что не позволю тебе сбежать. И не нарушу его. А ты дал слово показать ему, куда увели Джареда. Значит, должен отвести его к сабам. Скажи ты, ради бога, зачем ты отдал Халберу верхнего мальчишку?
Я начал отвечать, но он махнул рукой:
– Нет времени. Пуук, до темноты ты должен привести Фити сюда обратно. Халбер начинает потасовку с парками. Ни к чему в это дело встревать верхнему пареньку Отведи его к сабам побыстрей.
Чанг точно рехнулся. Я уже хотел ему это сказать, но остановился подумать. На кой было хитростью заставлять Фити отвести меня к Чангу, если я не послушаюсь совета старика? И вообще, если назвать его рехнутым, он снова излупит меня. Да, Сви, верхний и Чанг до того измолотили меня, до конца жизни хватит.
– Мистр Чанг, а как же Рыболов?
Чанг хмурится.
– Я мог бы оставить Филипа в магазине в надежде, что Рыболов вернется, как и обещал. Но его мальчишка раздобыл нож; не знаю, сумею ли удержать, чтоб он не поранился. А может, Рыболова уже и в живых нет. Он провел ночь на улице.
У меня мозги закрутились от кучи мыслей. Сначала Чанг излупил меня, а теперь объясняет, что думает. Такого раньше не было. Рыболов, Халбер, потасовка. Фити. Верхний Джаред.
Я глубоко вздохнул.
– Мистр Чанг, Пуук сделает, что сказал. Я отведу Фити к сабам.
Он одобрительно кивнул, но я еще не закончил. Я вспомнил про лыцарей и замки.
– Я отведу его. Клянусь.
29. Роберт
Арлина расхаживала по моей спальне в неботеле «Шератон».
– Прости, что разбудила, – повторила она. – Но Ник до того упрям, я просто готова… – Она пробормотала что-то невнятное.
– Что?
– Нет; ничего. Что поделаешь, если он… – Она выпустила длинный залп ругательств, от которых и у мужика завяли бы уши. Я выслушал с интересом. Не слышал ничего подобного с тех пор, как был гардемарином и капитан «Сарнии» споткнулся о кота, которого контрабандой пронес на корабль матрос Ид.
– Прошу прощения, – извинилась она. Подавив зевок, я взглянул на часы. Шесть утра. Хорошо бы иметь часок в запасе, но…
– Светает. Пора отправляться за ними следом. Она отодвинула занавеску и выглянула в окно.
– Ты имеешь хоть какое-то представление, где живет этот Чанг?
– Нет. Вы звонили Нику?
– Его телефон отключен.
– Значит, нужно ждать.
– Сколько?
Помолчав, она добавила:
– Возможно, его уже тоже нет в живых, э… то есть… его нет в живых. – И прикусила губу. – Роб, я больше не могу ждать. Нужно звонить генсеку.
– Вы же знаете, что думает по этому поводу капитан…
– А ты знаешь, что думаю я? Что чувствую я? Ф.Т. мой ребенок. Я не могу бросить его на произвол судьбы. Действуй. Звони.
У меня сильно забилось сердце.
– Как скажете.
Захват улиц расчистит отцу дорогу к заветному креслу, а там, глядишь, последует и моя предвыборная кампания. Но какую цену заплатит за это Арлина, когда узнает капитан?
Хуже того – какую цену заплачу я? Навсегда лишусь дружбы Ника Сифорта.
Возможно, как опасается Арлина, капитана уже убили. При мысли об этом мне стало легче не думать о предательстве.
– Позвольте мне одеться, и мы пойдем позавтракаем. Сейчас слишком рано и не удастся дозвониться до тех, кто действительно имеет вес.
– Мне кусок в горло не лезет.
– Ты должна заставить себя.
Я проводил ее до дверей, словно заботливый дядюшка.
Бесполезно звонить генсеку напрямую. Иначе он будет держаться доброжелательно, но уклончиво. Никто не дергает со всей силы за струны влияния; здесь нужно убеждать и уговаривать, чтобы они зазвучали в гармонии с инструментом.
При активном содействии Вана мы начали обзванивать нужных людей, подбираясь все ближе к Ротонде, чтобы подготовить советников генсека к личному звонку Арлины.
С правилами этой игры я был прекрасно знаком и отработал их до совершенства.
Несмотря на то что мы были политическими противниками, порой и супранационалисты, и земельщики, контролировавшие Генеральную Ассамблею, прибегали к помощи друг друга. А еще я знал, что если мы сможем убедить генсека начать действовать, от расчистки улиц выиграют все избиратели. Трущобники к таковым не относились.
Утро еще не кончилось, а все было готово. Настало время напрямую заручиться одобрением генсека. Арлина начала набирать номер, а я наблюдал, сидя на диванчике в ее номере. Я натаскал ее как мог. Ей удалось передать свое нетерпение без особых трудностей.
– Мистер Кан, если он жив, мы должны отыскать его… их обоих.
Она выслушала ответ.
– Не знаю. Он собирался зайти в магазин старого торговца, но вряд ли задержался там надолго. Роберт, где ты их высадил?
– В двух кварталах к югу от «Шератона».
Она сказала Кану:
– Они осмотрят этот участок, поэтому вам следует начать с другого места… Если послать полицию на время, пока идет мобилизация военных. – Пауза. – Нет, больше всего я беспокоюсь за Филипа. Ему только двенадцать, а мальчику, за которым он последовал, пятнадцать. Ник отправился на улицы с Адамом Тенером – своим адъютантом. У Адама есть лазер.
Арлина нахмурилась:
– Безусловно, он имеет лицензию!
Она прикрыла рукой микрофон:
– Ну и вопрос!
Пауза.
– Нет, я не прошу вас расчистить весь город…
Меня передернуло.
– …лишь отыскать бывшего Генерального секретаря и его сына. Это вполне резонная просьба, какая бы партия ни стояла у власти.
Она снова выслушала ответ.
– Мистер Кан, прошло три дня. Они обязаны прибыть быстрее! Проклятье, неужели у вас нет детей?
Я поднялся с места и предостерегающе поднял палец, но она не обратила внимания.
– Два дня – да это просто смешно!
Было слышно, как говоривший запротестовал, но Арлина покачала головой:
– Нет. Сегодня. Ее голос стал жестче:
– Я безусловно благодарна Робби Боланду за усилия, которые он приложил, чтобы помочь связаться с вами, но я могу обратиться за помощью не только к нему. Если я сообщу в «Голографический мир», что вы отказались… Ну, это зависит от точки зрения. Лично я считаю, что срок в два дня равносилен отказу. Завтра? Значит, вы хотите, чтобы они погибли? Учтите, если с вашей помощью я стану вдовой, то натравлю на вас всю прессу!
Я застонал.
– Мистер Кан, когда Ротонду занимал мой муж, весь аппарат был наготове; а вы, значит, не в состоянии его контролировать? Прикажи Ники полицейским выйти на улицу – любую улицу, – они бы исполнили его распоряжение через несколько часов, если не минут.
– Арлина, – проговорил я слабым голосом. Она рушила все мои тщательно продуманные планы. Она только отмахнулась от меня.
– В ответ Вы хотите, чтобы я дала обещание от лица Ника Сифорта? Неужели вы не имеете ни малейшего представления, что это за человек? В ответ я публично выражу вам благодарность. Нет, не имею ни малейшего понятия, кого он будет поддерживать на выборах.
Она выслушала, нетерпеливо постукивая ногой по полу.
– Да, я слышала эту чушь и раньше. Я была о вас лучшего мнения. Можете подумать до – сколько сейчас времени – полудня. После этого я звоню в «Голографический мир». Очень хорошо. Будьте здоровы.
Она отключила телефон.
– Боже, Арлина!
Мгновение она стояла неподвижно, а потом запустила мобильником через всю комнату.
– Скользкий сукин сын! Выражает соболезнования и тут же заводит разговор о предстоящих выборах.
– Это политика.
Арлина искривила губы:
– Знаю. Я жила в этом мире. – И махнула рукой в направлении угла, куда упала трубка. – Вот почему у Ники в мыслях не было снова выставить свою кандидатуру. Он и раньше не представлял, что на него нашло – добровольно плюхнуться в эту выгребную яму.
– Лучше бы вам не настраивать Кана против себя, – осторожно заметил я.
– Плевала я на него. Ты знал его, когда он был сенатором от Большой Австрии? Лебезил перед Ники Так же как генсек Анжур и Де Вала. Если у него есть хоть какие-то принципы, он их очень тщательно скрывает. Власть – вот перед чем он преклоняется.
Я вздохнул. Возможно, она избрала наилучшую тактику в отношении Кана. В конце концов, гнев Кана не коснется ни отца, ни меня. Мы были его оппонентами, и он знал это. Я не сомневался, что отец согласится со мной.
У нее опустились плечи.
– Если б только Ник дал нам знать…
Я прищурился:
– Арлина, а не мог Ф.Т. захватить с собой мобильник?
Какое-то мгновение она молча смотрела на меня. Затем ее лицо посерело.
Я бросился к ней и довел до стула.
– Простите. Я всего лишь…
– Как я могла не подумать об этом? Боже! Где телефон? – Она начала лихорадочно оглядываться.
Я поднял трубку с пола в дальнем углу, куда она только что швырнула ее, и принес Арлине.
– Какой у него персональный…
Она набрала код.
– Мне и в голову не пришло позвонить ему. Робби, я идиотка.
– Спокойно, Арлина.
Я пригнулся поближе и слушал гудки.
Щелчок, индикатор включенной линии загорелся зеленым. У нее расширились глаза, она вцепилась в мое запястье.
– Филип, это мама. Где ты?
Послышался смешок, какой-то шум, словно кто-то набирал номер.
– Ф.Т., ответь мне.
– Привет, верхняя сука. Выбираешься из своей башни?
– О Господи!
Я извлек трубку из застывших пальцев:
– Кто вы? Где мальчик, у которого был этот…
Снова щелчок.
Тишина. Индикатор загорелся красным.
Следующие два часа прошли в мрачном молчании. Арлина рыскала по комнате, как много лет назад ее муж расхаживал по капитанскому мостику «Трафальгара» во время атаки рыбьей армады.
Мне казалось, что я хорошо знаю Арлину, но никогда не видел ее в таком взвинченном состоянии. Между приступами плача и молчания она ругала себя за то, что забыла о телефоне Ф.Т.
– Я могла его спасти. – Арлина сунула руки в карманы, дошагала до окна и развернулась снова. – Я уверена, он хотел, чтобы его спасли.
– Вы не можете точно знать…
– Зачем же тогда он взял с собой трубку? Он хотел, чтобы мы остановили его. Неужели ты соображаешь не лучше моего? Господи.
Она открыла дверь и зачем-то выглянула в коридор.
– Прости, Робби, я так не думаю. Ну как я могла оказаться такой дурой и забыть…
– Сядьте.
– Перестань. Я не могу…
– Ну же, – мой голос звучал так повелительно, что я сам удивился.
Пораженная, Арлина медленно опустилась на стул.
– Арлина, возьмите себя в руки, или я вызову врача, чтобы вам дали успокоительное. У нее отвисла челюсть от удивления.
– Я не шучу. Оттого что вы так взвинтили себя, ни Филипу, ни вам лучше не будет. Я знал, что он взял с собой телефон. Капитан и Адам тоже знали об этом, но ни одному из нас не пришло в голову набрать его номер. Почему вы одна чувствуете себя ответственной?
– Я его мать!
– Но вы не Господь Бог. – Я встал. – Нам нужно поесть. Вы не дотронулись до завтрака и…
Зазвонил телефон.
Арлина кинулась к нему, выслушала и прикрыла рукой микрофон:
– Это Кан. Поговори с ним. Я не в состоянии вести дипломатические переговоры. Я взял трубку, послушал.
– Не раньше? Хорошо. Да, мы согласны. Даю слово, что супранационалисты не накинутся на вас за это. Да, и еще одно. – Я вошел к себе в комнату и закрыл смежную дверь, – Для всех заинтересованных лиц будет лучше, если к этому… делу не примешивать Сифортов. Объявите это началом принятия жестких мер.
Генсек молчал.
Я заговорил снова:
– Как вы слышали, Арлина Сифорт не отличается сдержанностью. Реакцию капитана тоже никто из нас не возьмется предсказать. Вы согласны?
Он был согласен. Я обсудил с ним еще несколько важных деталей и закончил разговор совершенно удовлетворенный. После этого вернулся к Арлине.
– Ну?
– Сегодня в семь вечера в город выступят все полицейские. До этого времени мы можем вести поиски.
– Только полицейские?
– Думаю, будет поддержка со стороны армейских подразделений, – спокойно ответил я, отдавая себе отчет в том, что ей ни к чему знать о сделке, которую я заключил с Каном.
Войска ООН прибудут днем и войдут в город на рассвете, уже после полиции. Я знал, что это необходимо для успешного претворения в жизнь проекта с башнями. Я гарантировал Кану, что супранационалисты не выступят с критикой его действий, и обещал помочь с законопроектом по поводу переселения с Веги.
Арлина направилась к шкафу.
– Ты меня подбросишь на вертолете?
Она накинула жакет.
– Куда?
– Вниз, разумеется. Искать сына.
– Вчера вечером вы пообещали…
– Подождать до утра. А Ник не позвонил. Если есть хоть малейший шанс отыскать Ф.Т. до начала военных действий…
Я не мог допустить, чтобы Арлина подвергалась опасности на улице. Она не представляла, какой механизм пришел в движение после нашего разговора. Скорее всего, сражение будет вестись за каждый дом, множество домов окажется разрушенными. Если она попадется или, хуже того, будет убита… политические последствия будут ужасными.
Я вдруг с ужасом сообразил, что думаю о смерти Арлины с точки зрения политической борьбы. Она мой друг. Ее смерть была бы личной трагедией. И капитан этого не вынесет. Я сглотнул.
– Едва ли я смогу нанять вертолет за такое короткое…
– Глупости. Ты нанял вертолет на два дня. Он стоит в ожидании звонка от Ника. Если боишься, я попрошу служащих неботеля выпустить меня из двери на уровне улицы.
Я вздохнул. Я со своими амбициями сам поставил себя в такое положение. Если все получится, я окажусь на коне. Но если Арлина погибнет, то лучше и мне погибнуть вместе с ней, чем испытать на себе ярость капитана.
– Мы отправимся пешком. Я договорюсь, чтобы нас забрали до семи часов. К тому времени нас не должно быть на улице.
– Пешком? Как далеко мы сумеем…
– Именно так отправился Ф.Т. и Джаред. Против этих аргументов ей нечего было возразить.
Каждый член Генеральной Ассамблеи имеет лицензию на ношение лазера. Я редко брал свой лазер, но на всякий случай он всегда был под рукой. Вряд ли я отважился бы сегодня выйти на улицу, если б не захватил его с собой.
Арлина не взяла с собой ничего, кроме мобильника и голографической фотографии сына.
Я предложил двигаться в южном направлении.
– Почему туда?
– Именно там я высадил Адама и капитана.
– Значит, нам нужно на север. Нет смысла прочесывать одну территорию.
Не дожидаясь ответа, она зашагала в ту сторону. Я поспешил догнать ее.
– Не торопитесь так. Видите тех людей на углу? И на другой стороне улицы? Они движутся…
Она сложила ладони рупором и закричала:
– Ф.Т.! Филип!
Ее крик повторило эхо.
– Арлина, бога ради!
– Как мы сможем найти его, если он нас не услышит? Филип, выходи!
Бродяги на углу глядели во все глаза.
Арлина продолжала быстро шагать вперед. Я держал руку на лазере.
– Эй, верхний!
Я мгновенно развернулся.
На меня, улыбаясь щербатым ртом, глядел бродяга:
– Чё тут делаете? Потерялись?
Оружия у него не было, тем не менее я в тревоге попятился.
– Уводи свою суку обратно в башню! – Трущобник наклонился за камнем.
– Арлина!
– Вижу.
Она подошла к бродяге, словно не испытывала никакого страха, и вынула из кармана снимок:
– Ты не видел этого мальчика?
Он заржал:
– Мамуля потеряла сыночка?
Повернулся к дружкам:
– Гляньте, чё у верхней! – Он выхватил снимок у Арлины из рук. – Возьму для мены. Небось малыш-то… А-а-а! – Он схватился за руку.
Арлина забрала снимок и повернулась к другому трущобнику:
– Ты не видел этого мальчика? Можешь получить вознаграждение.
– Проклятые верхние думают, они владеют миром! Неча вам делать у нас, бродов!
Трущобник издал пронзительный свист.
– Эй! Гляньте, чё верхний сделал с Полом!
Они сбились в кучку, не спуская с меня глаз. Мне хотелось крикнуть: это не я! Это она.
Арлина схватила меня за руку, перевела через дорогу.
– Филип! Выходи! – снова закричала она.
Молодой трущобник посмелее прочих подбежал к нам сзади. Не успел я вытащить лазер, как он с силой толкнул меня, и я упал.
– Бушь знать, как ходить…
Арлина вышла вперед, ухватила парнишку за засаленный спортивный костюм и ударила в живот. Шпаненок попытался прикрыться руками, но она успела ударить его еще раз, сильнее.
– Беги, мальчик, пока цел. Роб, вставай.
Мальчишка стоял, раскрыв рот от изумления. Такой я ее еще никогда не видел. Знал ли командир, что взял в жены тигрицу? Я с трудом поднялся.
– Ты видел этого мальчика? – Арлина поднесла снимок парнишке к лицу. – Посмотри.
– Не.
Сердитое ворчание. Топот бегущих ног. Не успел я ее предупредить, как нас окружило с дюжину трущобников, а бежало к нам еще больше. У одного в руках была палка, у другого камень. Я вынул лазер из кобуры.
– Чё сделали со Скатом?
– Ну, прощайтесь со своей башней, проклятые…
– Одёжка моя будет!
– Никто не связывается с…
– Послушайте, – высокий жесткий голос Арлины пробился сквозь галдеж. Затем мне, вполголоса:
– Роб, стреляй только в крайнем случае. – И снова обратилась к толпе:
– Вы знаете, что такое, вознаграждение? За этого мальчика назначено вознаграждение. – Она высоко подняла снимок.
Скат потирал живот:
– Сука стукнула меня!
– Ты первый начал, – отрезала Арлина. – Мы пришли не драться. Только найти его.
Она снова сунула руку в карман и вытащила снимок Джареда:
– И за него тоже вознаграждение.
– Пришейте их! – завопила женщина. Моя рука сжала лазер.
– Погодь, Чесси, глянь, чё они принесли.
– Пришейте их, возгражденье потом заберем.
Арлина закричала:
– Проклятье, почему вы так легко готовы пришить? Неужели у вас нет детей? Разве вы не стали бы их искать, если б они потерялись?
Короткое молчание. После чего женщина сказала:
– Не у нас они.
– Почему?
– Уйдут с территории бродов, помрут. А кто из малышни уйдет, значит, рёхнутые и неча за них беспокоиться.
Арлина показала снимок Джареда:
– Этот мальчик попал сюда первым, а вот этот пришел искать его. Кто-нибудь, где-нибудь должен был их видеть.
Тощий трущобник со шрамами на лице протиснулся вперед:
– Дай глянуть.
Внимательно вглядевшись в снимки, он произнес:
– Мзда?
Арлина взглянула на меня:
– Что он говорит?
– Не знаю.
– Мзду мне, верхняя. Хошь слышать, гони.
– Так ты их видел? – нетерпеливо спросила Арлина.
– Одного.
– Которого?
– Наперво мзду.
Арлина вынула из кармана деньги и вручила ему одну банкноту:
– Еще получишь, когда мы найдем его.
– Консерв у тебя, значит, нету? – бродяга скорчил гримасу. – Юнибаксы трудно пристроить. Придется нести старику Чангу, а он с тебя три шкуры сдерет.
Арлина помахала двадцаткой:
– Который из мальчиков?
Он ткнул пальцем в снимок:
– Он.
Джаред.
У нес вытянулось лицо.
– Когда?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Кажись, утром.
– Роб, как ты думаешь, он сочиняет?
На снимке крупным планом было лицо Джареда. Я обратился к трущобнику:
– Опиши его.
– Чё?
– Расскажи мне о нем. Какого он роста? Как одет?
У трущобника был довольный вид:
– Мзда.
Арлина отделила еще одну бумажку. Он потянулся, чтобы взять, но она зажала деньги в кулаке:
– Сначала скажи.
Оборванец нахмурился:
– Со ската. Волос светлый. Без рубахи и без обувки, синие штаны. Даешь мзду?
Арлина вручила ему банкноту, потом еще одну:
– Отведи меня к нему.
– Ха, не выйдет!
Я почувствовал, что у Арлины терпение истощается.
– Куда он шел? – раздраженно бросила она.
– Сабы, Сорок вторая.
– А где сабы?
Трущобник показал на север:
– Пять-шесть кварталов.
Арлина обвела всех взглядом:
– Кто нас проводит?
Раздался грубый хохот:
– Да кто ж к ним пойдет? Сабы тя пришьют. И нас заодно.
– Арлина, о чем, черт возьми, они толкуют?
– Сабы – от «сабвей», то есть метро, это старая система подземных поездов. Когда-то Ник спускался туда в поисках Анни.
– О Господи.
Значит, слухи, ходившие в ту пору, когда я был кадетом, оказались правдой. Да, командир способен на что угодно.
– Почему Джаред пошел к сабам? – задала вопрос Арлина.
Мальчишка, которого она стукнула, начал подскакивать:
– Мистер, пожалста, пустите меня. Куда меня ведете? – кривляясь, он схватился за грудь. – Не так быстро, камни острые! Пожалста, пустите!
Арлина застыла на месте. Потом очень тихо проговорила:
– Роб, дай мне лазер.
Я заколебался. Я же собирался защищать ее. С другой стороны, я начинал понимать, что мы будем в большей безопасности, если пистолет возьмет Арлина. И я вручил ей оружие.
Раздался щелчок – она сняла пистолет с предохранителя.
– Кажется, тебя зовут Скат? Ты когда-нибудь видел лазер? Смотри.
Она направила пистолет вверх на облупившийся фонарный столб с металлическим верхом. Металл сверкнул белым, начал плавиться и стекать каплями.
Со стороны трущобников послышался почтительный гул голосов.
– Держи! – Арлина вытащила из кармана пачку банкнотов и бросила на землю перед мальчиком, а затем направила на него пистолет:
– Отведи нас к сабам, а не то, богом клянусь, поджарю глаза на твоем лице!
Он захныкал:
– Верхняя, да ведь если я отведу, они меня пришьют…
– Неужели ты думаешь, что трущобники в туннеле заставят меня прекратить поиски сына?
За считанные секунды толпа растаяла.
Мальчишка Скат начал пятиться к углу здания, но я успел схватить его за руку:
– Парень, она не шутит.
Перетрусивший мальчишка тут же согласился:
– За проход нужно платить мзду. Я доведу вас до лестницы, и все. Вниз не пойду. Хоть кожу с меня сдирай своим лазером.
– Пошли.
Не прошли мы и пяти шагов, как у Арлины зазвонил мобильник.
– Прости, что разбудила, – повторила она. – Но Ник до того упрям, я просто готова… – Она пробормотала что-то невнятное.
– Что?
– Нет; ничего. Что поделаешь, если он… – Она выпустила длинный залп ругательств, от которых и у мужика завяли бы уши. Я выслушал с интересом. Не слышал ничего подобного с тех пор, как был гардемарином и капитан «Сарнии» споткнулся о кота, которого контрабандой пронес на корабль матрос Ид.
– Прошу прощения, – извинилась она. Подавив зевок, я взглянул на часы. Шесть утра. Хорошо бы иметь часок в запасе, но…
– Светает. Пора отправляться за ними следом. Она отодвинула занавеску и выглянула в окно.
– Ты имеешь хоть какое-то представление, где живет этот Чанг?
– Нет. Вы звонили Нику?
– Его телефон отключен.
– Значит, нужно ждать.
– Сколько?
Помолчав, она добавила:
– Возможно, его уже тоже нет в живых, э… то есть… его нет в живых. – И прикусила губу. – Роб, я больше не могу ждать. Нужно звонить генсеку.
– Вы же знаете, что думает по этому поводу капитан…
– А ты знаешь, что думаю я? Что чувствую я? Ф.Т. мой ребенок. Я не могу бросить его на произвол судьбы. Действуй. Звони.
У меня сильно забилось сердце.
– Как скажете.
Захват улиц расчистит отцу дорогу к заветному креслу, а там, глядишь, последует и моя предвыборная кампания. Но какую цену заплатит за это Арлина, когда узнает капитан?
Хуже того – какую цену заплачу я? Навсегда лишусь дружбы Ника Сифорта.
Возможно, как опасается Арлина, капитана уже убили. При мысли об этом мне стало легче не думать о предательстве.
– Позвольте мне одеться, и мы пойдем позавтракаем. Сейчас слишком рано и не удастся дозвониться до тех, кто действительно имеет вес.
– Мне кусок в горло не лезет.
– Ты должна заставить себя.
Я проводил ее до дверей, словно заботливый дядюшка.
Бесполезно звонить генсеку напрямую. Иначе он будет держаться доброжелательно, но уклончиво. Никто не дергает со всей силы за струны влияния; здесь нужно убеждать и уговаривать, чтобы они зазвучали в гармонии с инструментом.
При активном содействии Вана мы начали обзванивать нужных людей, подбираясь все ближе к Ротонде, чтобы подготовить советников генсека к личному звонку Арлины.
С правилами этой игры я был прекрасно знаком и отработал их до совершенства.
Несмотря на то что мы были политическими противниками, порой и супранационалисты, и земельщики, контролировавшие Генеральную Ассамблею, прибегали к помощи друг друга. А еще я знал, что если мы сможем убедить генсека начать действовать, от расчистки улиц выиграют все избиратели. Трущобники к таковым не относились.
Утро еще не кончилось, а все было готово. Настало время напрямую заручиться одобрением генсека. Арлина начала набирать номер, а я наблюдал, сидя на диванчике в ее номере. Я натаскал ее как мог. Ей удалось передать свое нетерпение без особых трудностей.
– Мистер Кан, если он жив, мы должны отыскать его… их обоих.
Она выслушала ответ.
– Не знаю. Он собирался зайти в магазин старого торговца, но вряд ли задержался там надолго. Роберт, где ты их высадил?
– В двух кварталах к югу от «Шератона».
Она сказала Кану:
– Они осмотрят этот участок, поэтому вам следует начать с другого места… Если послать полицию на время, пока идет мобилизация военных. – Пауза. – Нет, больше всего я беспокоюсь за Филипа. Ему только двенадцать, а мальчику, за которым он последовал, пятнадцать. Ник отправился на улицы с Адамом Тенером – своим адъютантом. У Адама есть лазер.
Арлина нахмурилась:
– Безусловно, он имеет лицензию!
Она прикрыла рукой микрофон:
– Ну и вопрос!
Пауза.
– Нет, я не прошу вас расчистить весь город…
Меня передернуло.
– …лишь отыскать бывшего Генерального секретаря и его сына. Это вполне резонная просьба, какая бы партия ни стояла у власти.
Она снова выслушала ответ.
– Мистер Кан, прошло три дня. Они обязаны прибыть быстрее! Проклятье, неужели у вас нет детей?
Я поднялся с места и предостерегающе поднял палец, но она не обратила внимания.
– Два дня – да это просто смешно!
Было слышно, как говоривший запротестовал, но Арлина покачала головой:
– Нет. Сегодня. Ее голос стал жестче:
– Я безусловно благодарна Робби Боланду за усилия, которые он приложил, чтобы помочь связаться с вами, но я могу обратиться за помощью не только к нему. Если я сообщу в «Голографический мир», что вы отказались… Ну, это зависит от точки зрения. Лично я считаю, что срок в два дня равносилен отказу. Завтра? Значит, вы хотите, чтобы они погибли? Учтите, если с вашей помощью я стану вдовой, то натравлю на вас всю прессу!
Я застонал.
– Мистер Кан, когда Ротонду занимал мой муж, весь аппарат был наготове; а вы, значит, не в состоянии его контролировать? Прикажи Ники полицейским выйти на улицу – любую улицу, – они бы исполнили его распоряжение через несколько часов, если не минут.
– Арлина, – проговорил я слабым голосом. Она рушила все мои тщательно продуманные планы. Она только отмахнулась от меня.
– В ответ Вы хотите, чтобы я дала обещание от лица Ника Сифорта? Неужели вы не имеете ни малейшего представления, что это за человек? В ответ я публично выражу вам благодарность. Нет, не имею ни малейшего понятия, кого он будет поддерживать на выборах.
Она выслушала, нетерпеливо постукивая ногой по полу.
– Да, я слышала эту чушь и раньше. Я была о вас лучшего мнения. Можете подумать до – сколько сейчас времени – полудня. После этого я звоню в «Голографический мир». Очень хорошо. Будьте здоровы.
Она отключила телефон.
– Боже, Арлина!
Мгновение она стояла неподвижно, а потом запустила мобильником через всю комнату.
– Скользкий сукин сын! Выражает соболезнования и тут же заводит разговор о предстоящих выборах.
– Это политика.
Арлина искривила губы:
– Знаю. Я жила в этом мире. – И махнула рукой в направлении угла, куда упала трубка. – Вот почему у Ники в мыслях не было снова выставить свою кандидатуру. Он и раньше не представлял, что на него нашло – добровольно плюхнуться в эту выгребную яму.
– Лучше бы вам не настраивать Кана против себя, – осторожно заметил я.
– Плевала я на него. Ты знал его, когда он был сенатором от Большой Австрии? Лебезил перед Ники Так же как генсек Анжур и Де Вала. Если у него есть хоть какие-то принципы, он их очень тщательно скрывает. Власть – вот перед чем он преклоняется.
Я вздохнул. Возможно, она избрала наилучшую тактику в отношении Кана. В конце концов, гнев Кана не коснется ни отца, ни меня. Мы были его оппонентами, и он знал это. Я не сомневался, что отец согласится со мной.
У нее опустились плечи.
– Если б только Ник дал нам знать…
Я прищурился:
– Арлина, а не мог Ф.Т. захватить с собой мобильник?
Какое-то мгновение она молча смотрела на меня. Затем ее лицо посерело.
Я бросился к ней и довел до стула.
– Простите. Я всего лишь…
– Как я могла не подумать об этом? Боже! Где телефон? – Она начала лихорадочно оглядываться.
Я поднял трубку с пола в дальнем углу, куда она только что швырнула ее, и принес Арлине.
– Какой у него персональный…
Она набрала код.
– Мне и в голову не пришло позвонить ему. Робби, я идиотка.
– Спокойно, Арлина.
Я пригнулся поближе и слушал гудки.
Щелчок, индикатор включенной линии загорелся зеленым. У нее расширились глаза, она вцепилась в мое запястье.
– Филип, это мама. Где ты?
Послышался смешок, какой-то шум, словно кто-то набирал номер.
– Ф.Т., ответь мне.
– Привет, верхняя сука. Выбираешься из своей башни?
– О Господи!
Я извлек трубку из застывших пальцев:
– Кто вы? Где мальчик, у которого был этот…
Снова щелчок.
Тишина. Индикатор загорелся красным.
Следующие два часа прошли в мрачном молчании. Арлина рыскала по комнате, как много лет назад ее муж расхаживал по капитанскому мостику «Трафальгара» во время атаки рыбьей армады.
Мне казалось, что я хорошо знаю Арлину, но никогда не видел ее в таком взвинченном состоянии. Между приступами плача и молчания она ругала себя за то, что забыла о телефоне Ф.Т.
– Я могла его спасти. – Арлина сунула руки в карманы, дошагала до окна и развернулась снова. – Я уверена, он хотел, чтобы его спасли.
– Вы не можете точно знать…
– Зачем же тогда он взял с собой трубку? Он хотел, чтобы мы остановили его. Неужели ты соображаешь не лучше моего? Господи.
Она открыла дверь и зачем-то выглянула в коридор.
– Прости, Робби, я так не думаю. Ну как я могла оказаться такой дурой и забыть…
– Сядьте.
– Перестань. Я не могу…
– Ну же, – мой голос звучал так повелительно, что я сам удивился.
Пораженная, Арлина медленно опустилась на стул.
– Арлина, возьмите себя в руки, или я вызову врача, чтобы вам дали успокоительное. У нее отвисла челюсть от удивления.
– Я не шучу. Оттого что вы так взвинтили себя, ни Филипу, ни вам лучше не будет. Я знал, что он взял с собой телефон. Капитан и Адам тоже знали об этом, но ни одному из нас не пришло в голову набрать его номер. Почему вы одна чувствуете себя ответственной?
– Я его мать!
– Но вы не Господь Бог. – Я встал. – Нам нужно поесть. Вы не дотронулись до завтрака и…
Зазвонил телефон.
Арлина кинулась к нему, выслушала и прикрыла рукой микрофон:
– Это Кан. Поговори с ним. Я не в состоянии вести дипломатические переговоры. Я взял трубку, послушал.
– Не раньше? Хорошо. Да, мы согласны. Даю слово, что супранационалисты не накинутся на вас за это. Да, и еще одно. – Я вошел к себе в комнату и закрыл смежную дверь, – Для всех заинтересованных лиц будет лучше, если к этому… делу не примешивать Сифортов. Объявите это началом принятия жестких мер.
Генсек молчал.
Я заговорил снова:
– Как вы слышали, Арлина Сифорт не отличается сдержанностью. Реакцию капитана тоже никто из нас не возьмется предсказать. Вы согласны?
Он был согласен. Я обсудил с ним еще несколько важных деталей и закончил разговор совершенно удовлетворенный. После этого вернулся к Арлине.
– Ну?
– Сегодня в семь вечера в город выступят все полицейские. До этого времени мы можем вести поиски.
– Только полицейские?
– Думаю, будет поддержка со стороны армейских подразделений, – спокойно ответил я, отдавая себе отчет в том, что ей ни к чему знать о сделке, которую я заключил с Каном.
Войска ООН прибудут днем и войдут в город на рассвете, уже после полиции. Я знал, что это необходимо для успешного претворения в жизнь проекта с башнями. Я гарантировал Кану, что супранационалисты не выступят с критикой его действий, и обещал помочь с законопроектом по поводу переселения с Веги.
Арлина направилась к шкафу.
– Ты меня подбросишь на вертолете?
Она накинула жакет.
– Куда?
– Вниз, разумеется. Искать сына.
– Вчера вечером вы пообещали…
– Подождать до утра. А Ник не позвонил. Если есть хоть малейший шанс отыскать Ф.Т. до начала военных действий…
Я не мог допустить, чтобы Арлина подвергалась опасности на улице. Она не представляла, какой механизм пришел в движение после нашего разговора. Скорее всего, сражение будет вестись за каждый дом, множество домов окажется разрушенными. Если она попадется или, хуже того, будет убита… политические последствия будут ужасными.
Я вдруг с ужасом сообразил, что думаю о смерти Арлины с точки зрения политической борьбы. Она мой друг. Ее смерть была бы личной трагедией. И капитан этого не вынесет. Я сглотнул.
– Едва ли я смогу нанять вертолет за такое короткое…
– Глупости. Ты нанял вертолет на два дня. Он стоит в ожидании звонка от Ника. Если боишься, я попрошу служащих неботеля выпустить меня из двери на уровне улицы.
Я вздохнул. Я со своими амбициями сам поставил себя в такое положение. Если все получится, я окажусь на коне. Но если Арлина погибнет, то лучше и мне погибнуть вместе с ней, чем испытать на себе ярость капитана.
– Мы отправимся пешком. Я договорюсь, чтобы нас забрали до семи часов. К тому времени нас не должно быть на улице.
– Пешком? Как далеко мы сумеем…
– Именно так отправился Ф.Т. и Джаред. Против этих аргументов ей нечего было возразить.
Каждый член Генеральной Ассамблеи имеет лицензию на ношение лазера. Я редко брал свой лазер, но на всякий случай он всегда был под рукой. Вряд ли я отважился бы сегодня выйти на улицу, если б не захватил его с собой.
Арлина не взяла с собой ничего, кроме мобильника и голографической фотографии сына.
Я предложил двигаться в южном направлении.
– Почему туда?
– Именно там я высадил Адама и капитана.
– Значит, нам нужно на север. Нет смысла прочесывать одну территорию.
Не дожидаясь ответа, она зашагала в ту сторону. Я поспешил догнать ее.
– Не торопитесь так. Видите тех людей на углу? И на другой стороне улицы? Они движутся…
Она сложила ладони рупором и закричала:
– Ф.Т.! Филип!
Ее крик повторило эхо.
– Арлина, бога ради!
– Как мы сможем найти его, если он нас не услышит? Филип, выходи!
Бродяги на углу глядели во все глаза.
Арлина продолжала быстро шагать вперед. Я держал руку на лазере.
– Эй, верхний!
Я мгновенно развернулся.
На меня, улыбаясь щербатым ртом, глядел бродяга:
– Чё тут делаете? Потерялись?
Оружия у него не было, тем не менее я в тревоге попятился.
– Уводи свою суку обратно в башню! – Трущобник наклонился за камнем.
– Арлина!
– Вижу.
Она подошла к бродяге, словно не испытывала никакого страха, и вынула из кармана снимок:
– Ты не видел этого мальчика?
Он заржал:
– Мамуля потеряла сыночка?
Повернулся к дружкам:
– Гляньте, чё у верхней! – Он выхватил снимок у Арлины из рук. – Возьму для мены. Небось малыш-то… А-а-а! – Он схватился за руку.
Арлина забрала снимок и повернулась к другому трущобнику:
– Ты не видел этого мальчика? Можешь получить вознаграждение.
– Проклятые верхние думают, они владеют миром! Неча вам делать у нас, бродов!
Трущобник издал пронзительный свист.
– Эй! Гляньте, чё верхний сделал с Полом!
Они сбились в кучку, не спуская с меня глаз. Мне хотелось крикнуть: это не я! Это она.
Арлина схватила меня за руку, перевела через дорогу.
– Филип! Выходи! – снова закричала она.
Молодой трущобник посмелее прочих подбежал к нам сзади. Не успел я вытащить лазер, как он с силой толкнул меня, и я упал.
– Бушь знать, как ходить…
Арлина вышла вперед, ухватила парнишку за засаленный спортивный костюм и ударила в живот. Шпаненок попытался прикрыться руками, но она успела ударить его еще раз, сильнее.
– Беги, мальчик, пока цел. Роб, вставай.
Мальчишка стоял, раскрыв рот от изумления. Такой я ее еще никогда не видел. Знал ли командир, что взял в жены тигрицу? Я с трудом поднялся.
– Ты видел этого мальчика? – Арлина поднесла снимок парнишке к лицу. – Посмотри.
– Не.
Сердитое ворчание. Топот бегущих ног. Не успел я ее предупредить, как нас окружило с дюжину трущобников, а бежало к нам еще больше. У одного в руках была палка, у другого камень. Я вынул лазер из кобуры.
– Чё сделали со Скатом?
– Ну, прощайтесь со своей башней, проклятые…
– Одёжка моя будет!
– Никто не связывается с…
– Послушайте, – высокий жесткий голос Арлины пробился сквозь галдеж. Затем мне, вполголоса:
– Роб, стреляй только в крайнем случае. – И снова обратилась к толпе:
– Вы знаете, что такое, вознаграждение? За этого мальчика назначено вознаграждение. – Она высоко подняла снимок.
Скат потирал живот:
– Сука стукнула меня!
– Ты первый начал, – отрезала Арлина. – Мы пришли не драться. Только найти его.
Она снова сунула руку в карман и вытащила снимок Джареда:
– И за него тоже вознаграждение.
– Пришейте их! – завопила женщина. Моя рука сжала лазер.
– Погодь, Чесси, глянь, чё они принесли.
– Пришейте их, возгражденье потом заберем.
Арлина закричала:
– Проклятье, почему вы так легко готовы пришить? Неужели у вас нет детей? Разве вы не стали бы их искать, если б они потерялись?
Короткое молчание. После чего женщина сказала:
– Не у нас они.
– Почему?
– Уйдут с территории бродов, помрут. А кто из малышни уйдет, значит, рёхнутые и неча за них беспокоиться.
Арлина показала снимок Джареда:
– Этот мальчик попал сюда первым, а вот этот пришел искать его. Кто-нибудь, где-нибудь должен был их видеть.
Тощий трущобник со шрамами на лице протиснулся вперед:
– Дай глянуть.
Внимательно вглядевшись в снимки, он произнес:
– Мзда?
Арлина взглянула на меня:
– Что он говорит?
– Не знаю.
– Мзду мне, верхняя. Хошь слышать, гони.
– Так ты их видел? – нетерпеливо спросила Арлина.
– Одного.
– Которого?
– Наперво мзду.
Арлина вынула из кармана деньги и вручила ему одну банкноту:
– Еще получишь, когда мы найдем его.
– Консерв у тебя, значит, нету? – бродяга скорчил гримасу. – Юнибаксы трудно пристроить. Придется нести старику Чангу, а он с тебя три шкуры сдерет.
Арлина помахала двадцаткой:
– Который из мальчиков?
Он ткнул пальцем в снимок:
– Он.
Джаред.
У нес вытянулось лицо.
– Когда?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Кажись, утром.
– Роб, как ты думаешь, он сочиняет?
На снимке крупным планом было лицо Джареда. Я обратился к трущобнику:
– Опиши его.
– Чё?
– Расскажи мне о нем. Какого он роста? Как одет?
У трущобника был довольный вид:
– Мзда.
Арлина отделила еще одну бумажку. Он потянулся, чтобы взять, но она зажала деньги в кулаке:
– Сначала скажи.
Оборванец нахмурился:
– Со ската. Волос светлый. Без рубахи и без обувки, синие штаны. Даешь мзду?
Арлина вручила ему банкноту, потом еще одну:
– Отведи меня к нему.
– Ха, не выйдет!
Я почувствовал, что у Арлины терпение истощается.
– Куда он шел? – раздраженно бросила она.
– Сабы, Сорок вторая.
– А где сабы?
Трущобник показал на север:
– Пять-шесть кварталов.
Арлина обвела всех взглядом:
– Кто нас проводит?
Раздался грубый хохот:
– Да кто ж к ним пойдет? Сабы тя пришьют. И нас заодно.
– Арлина, о чем, черт возьми, они толкуют?
– Сабы – от «сабвей», то есть метро, это старая система подземных поездов. Когда-то Ник спускался туда в поисках Анни.
– О Господи.
Значит, слухи, ходившие в ту пору, когда я был кадетом, оказались правдой. Да, командир способен на что угодно.
– Почему Джаред пошел к сабам? – задала вопрос Арлина.
Мальчишка, которого она стукнула, начал подскакивать:
– Мистер, пожалста, пустите меня. Куда меня ведете? – кривляясь, он схватился за грудь. – Не так быстро, камни острые! Пожалста, пустите!
Арлина застыла на месте. Потом очень тихо проговорила:
– Роб, дай мне лазер.
Я заколебался. Я же собирался защищать ее. С другой стороны, я начинал понимать, что мы будем в большей безопасности, если пистолет возьмет Арлина. И я вручил ей оружие.
Раздался щелчок – она сняла пистолет с предохранителя.
– Кажется, тебя зовут Скат? Ты когда-нибудь видел лазер? Смотри.
Она направила пистолет вверх на облупившийся фонарный столб с металлическим верхом. Металл сверкнул белым, начал плавиться и стекать каплями.
Со стороны трущобников послышался почтительный гул голосов.
– Держи! – Арлина вытащила из кармана пачку банкнотов и бросила на землю перед мальчиком, а затем направила на него пистолет:
– Отведи нас к сабам, а не то, богом клянусь, поджарю глаза на твоем лице!
Он захныкал:
– Верхняя, да ведь если я отведу, они меня пришьют…
– Неужели ты думаешь, что трущобники в туннеле заставят меня прекратить поиски сына?
За считанные секунды толпа растаяла.
Мальчишка Скат начал пятиться к углу здания, но я успел схватить его за руку:
– Парень, она не шутит.
Перетрусивший мальчишка тут же согласился:
– За проход нужно платить мзду. Я доведу вас до лестницы, и все. Вниз не пойду. Хоть кожу с меня сдирай своим лазером.
– Пошли.
Не прошли мы и пяти шагов, как у Арлины зазвонил мобильник.
30. Педро
Прошел целый день, но торговать не зашел ни один нижний. Будто весь город нижних напряженно ждал, что станется с Пууком, Рыболовом и сабами. Я сидел один, испытывая ноющую боль в груди, благословляя тишину темного магазина. Стук в дверь.
– Мистер Чанг? Это Адам Тенер с командиром. Вы позволите нам войти?
Не уверен, хочу ли, если вспомнить, что придется им сказать. Но я медленно прошаркал к двери, отпер.
Тенер вошел первым, сжимая в руке лазер. Я нахмурился:
– Скольких ты порешил, верхний?
Он покачал головой:
– Никого, но дело чуть не дошло до этого.
Не дожидаясь приглашения, плюхнулся на стул.
– Я же сказал, что просто так убивать не собираюсь. Но враждебность к нам невероятная. Едва не пришлось применить оружие.
У Рыболова был усталый вид.
– Ничего. Никаких зацепок, – вздохнул он. – Никто с ним не разговаривал. Тела тоже нигде нет.
Взгляд в сторону Адама.
– То же самое с Джаредом.
Он похлопал друга по плечу:
– Прости.
Я попытался заговорить, но из горла вырвался только хрип. Пришлось начать снова:
– Фити был здесь.
В первое мгновение они меня не поняли. Затем глаза Рыболова загорелись, как два лазера. Я грубо проговорил:
– Сегодня днем. Ушел с пару часов назад.
– И вы отпустили его! – воскликнул он.
– У него был нож.
– У Ф.Т.? Да вы рехнулись! Ему бы и в голову не пришло…
– Похоже, вы его не знаете. Парнишка был готов всадить его.
Правда, не в меня. Я беспокоился за Пуука. Не вынесу, если его пришьют. За себя мне бояться не приходилось. С первого взгляда на парнишку понял, что смогу отговорить его.
– Но почему нож? Почему вы его не остановили? Скажите, бога ради, с ним все в порядке? – Голос Рыболова прервался.
– Сэр, спокойнее. – Это Тенер.
– Нечего меня успокаивать, это не твой сын… Господи, Адам, прости меня. – Рыболов снова опустился на стул, закрыв лицо руками.
– На нем не было ни царапинки. – Я завозился с чайником: налил воду, расставил чашки.
Большие новости – большая мзда. Можно было запросить с Рыболова очень много. Но слова сыпались из меня, точно я превратился в ребенка, который жаждет добиться уважения. Не знаю, с чего бы это; должно, старею.
Когда я закончил, он рассеянно взял в руки чашку с чаем, подул.
– Как Ф.Т. узнал, что Пуук держит Джареда в своем укрытии?
– Не успел спросить. Все случилось слишком быстро.
– С Джаредом все в порядке?
Я вытащил из кармана коробочку, проглотил таблетку и постарался успокоиться, надеясь, что грудь не разорвется.
Рыболов внимательно всматривался в мое лицо, словно пытался запомнить навсегда.
– Вы готовы сделать это для нас?
Я пожал плечами:
– Племена не стали слушать, когда я предупредил, что они перемрут без хорошей воды. Халбер мечтает захватить Парк. Каждое племя готово драться до конца за свою территорию. Своим людям ничем помочь не могу, значит, помогу вам. Сделаю хоть одно доброе дело до того, как умру. – Мне удалось подняться. – Пожалуй, надо идти. Старику не под силу быстро шагать.
– Вам и не нужно, сэр, – проговорил Тенер. Он вынул из кармана телефонную трубку и вопросительно взглянул на Рыболова:
– Мистер Чанг? Это Адам Тенер с командиром. Вы позволите нам войти?
Не уверен, хочу ли, если вспомнить, что придется им сказать. Но я медленно прошаркал к двери, отпер.
Тенер вошел первым, сжимая в руке лазер. Я нахмурился:
– Скольких ты порешил, верхний?
Он покачал головой:
– Никого, но дело чуть не дошло до этого.
Не дожидаясь приглашения, плюхнулся на стул.
– Я же сказал, что просто так убивать не собираюсь. Но враждебность к нам невероятная. Едва не пришлось применить оружие.
У Рыболова был усталый вид.
– Ничего. Никаких зацепок, – вздохнул он. – Никто с ним не разговаривал. Тела тоже нигде нет.
Взгляд в сторону Адама.
– То же самое с Джаредом.
Он похлопал друга по плечу:
– Прости.
Я попытался заговорить, но из горла вырвался только хрип. Пришлось начать снова:
– Фити был здесь.
В первое мгновение они меня не поняли. Затем глаза Рыболова загорелись, как два лазера. Я грубо проговорил:
– Сегодня днем. Ушел с пару часов назад.
– И вы отпустили его! – воскликнул он.
– У него был нож.
– У Ф.Т.? Да вы рехнулись! Ему бы и в голову не пришло…
– Похоже, вы его не знаете. Парнишка был готов всадить его.
Правда, не в меня. Я беспокоился за Пуука. Не вынесу, если его пришьют. За себя мне бояться не приходилось. С первого взгляда на парнишку понял, что смогу отговорить его.
– Но почему нож? Почему вы его не остановили? Скажите, бога ради, с ним все в порядке? – Голос Рыболова прервался.
– Сэр, спокойнее. – Это Тенер.
– Нечего меня успокаивать, это не твой сын… Господи, Адам, прости меня. – Рыболов снова опустился на стул, закрыв лицо руками.
– На нем не было ни царапинки. – Я завозился с чайником: налил воду, расставил чашки.
Большие новости – большая мзда. Можно было запросить с Рыболова очень много. Но слова сыпались из меня, точно я превратился в ребенка, который жаждет добиться уважения. Не знаю, с чего бы это; должно, старею.
Когда я закончил, он рассеянно взял в руки чашку с чаем, подул.
– Как Ф.Т. узнал, что Пуук держит Джареда в своем укрытии?
– Не успел спросить. Все случилось слишком быстро.
– С Джаредом все в порядке?
Я вытащил из кармана коробочку, проглотил таблетку и постарался успокоиться, надеясь, что грудь не разорвется.
Рыболов внимательно всматривался в мое лицо, словно пытался запомнить навсегда.
– Вы готовы сделать это для нас?
Я пожал плечами:
– Племена не стали слушать, когда я предупредил, что они перемрут без хорошей воды. Халбер мечтает захватить Парк. Каждое племя готово драться до конца за свою территорию. Своим людям ничем помочь не могу, значит, помогу вам. Сделаю хоть одно доброе дело до того, как умру. – Мне удалось подняться. – Пожалуй, надо идти. Старику не под силу быстро шагать.
– Вам и не нужно, сэр, – проговорил Тенер. Он вынул из кармана телефонную трубку и вопросительно взглянул на Рыболова: