Страница:
– Могу я?..
Он моментально дозвонился и заговорил отрывисто, потом выслушал, что ему сказали.
– Вышли? Что вы несете… Он сказал, что… Вы отвечаете всем, кто звонит ему? Кто?
Прикрыв микрофон рукой, он сообщил Рыболову:
– Роберт покинул отель. Какой-то человек снимает трубку… Алло! Где Робби Боланд? Кто вы такой? Что случилось с проклятым вертоле…
– Адам, – спокойным тоном произнес Рыболов всего одно слово.
Долгая пауза. Было похоже на то, что Тенер считает про себя, чтобы успокоиться. Наконец он заговорил снова:
– Ладно, продолжайте. Выслушал.
– Вертолет заправлен и стоит наготове? Вы можете встретиться с нами… сэр, где мы находимся?
Рыболов сказал ему.
– Да. Маленький магазинчик в старом здании бурого цвета – выглядит так, словно вот-вот развалится. Будем ждать снаружи. Нас трое.
Я помахал пальцем перед его лицом:
– В вертолет верхних не пойду.
– Мистер Чанг, вы совершали более длительные путешествия. Нет никакой опасности…
Я до того разозлился, аж сплюнул на пол:
– Нет опасности? Вы принимаете меня за глупого мальчишку? Слушай, верхний, это мой магазин! Я пользуюсь здесь уважением. Хотите сгубить мою репутацию? Кто из нижних придет ко мне торговаться, коли увидит, как я забираюсь в верт, а? Да никто не захочет вести со мной дело!
Я засунул руку в карман, вытащил пачку юнибаксов, которые вчера дал Адам Тенер.
– Думаете, Педро Теламон Чанг проживет на эту мзду до конца жизни? Ха!
Тенер, прикрывая микрофон рукой, быстро обменялся взглядами с Рыболовом, отчего я еще больше разозлился.
– Хорошо, мистер Чанг. Мы справимся. – Это Рыболов.
Адам проговорил в трубку:
– Нас будет двое. Только поторопитесь! – И отключил связь.
Я прошел внутрь магазина, ворча под нос. Зря только хороший чай потратил.
Вскоре послышался шум лопастей. Не спрашивая, Тенер подошел к двери и взялся за цепочки. Я подбежал и отпихнул его в сторону:
– Чанг откроет, не то еще сломаешь!
Пока я возился с замками, рядом с магазином опустился вертолет.
Два человека вышли на улицу под хмурое небо, затянутое облаками, поднырнули под крутящиеся лопасти. Пилот внимательно смотрел по сторонам, готовясь подняться в воздух в любое мгновение, но на улице не было ни одного нижнего. Должно, из-за погоды. Что-то электрическое висело в воздухе. А может, только в голове глупого старика.
Пока я наблюдал, Рыболов уселся на заднее сиденье, после него Тенер забрался на переднее. Адам пристегнул ремень и поднял голову, удивленный настойчивым стуком в окно.
Я хмуро глядел на него:
– Поможет мне кто подняться или как?
Дверца отворилась, высунувшиеся изнутри руки затащили меня в кабину.
– Добро пожаловать на борт вертолета, мистер Чанг, – сухо проговорил Рыболов.
– Ха. – Я схватился за сиденье незнакомой машины и погрозил пальцем пилоту:
– Будешь крениться, сначала скажи мне. Слишком я стар, чтоб ломать кости.
– Пожалуйста, следуйте на север – Это Тенер. – Сорок вторая улица.
Пилот с явным облегчением поднял машину в воздух.
– Куда, черт возьми, делся Роб? – тут же потребовал ответа Тенер. – Он согласился быть наготове.
– Он велел мне ждать вместо него, сэр, – ответил пилот, – а сам с миссис Сифорт отправился на улицу.
С заднего сиденья раздалось приглушенное восклицание. Я поглядел на Рыболова. Его лицо было красным. Он стукнул кулаком по сиденью.
– Куда? – спросил Адам.
– Не знаю, сэр. Мистер Боланд сказал, что они пойдут пешком.
Рыболов принялся ровным монотонным голосом, не переставая, сыпать проклятьями. Это напугало меня сильнее лазера.
Похоже, Адама Тенера это не беспокоило. Он достал телефонную трубку, набрал номер, дождался гудка и передал Рыболову.
– Сэр, вероятно, вы хотите переговорить с ней?
Верт приземлился на 38-й. Столпившиеся нижние разбежались, кроме одного, покорно стоявшего У стены на коленях. Возле него находились двое верхних и нетерпеливо смотрели на верт.
Рыболов открыл дверцу, спрыгнул вниз и широкими шагами направился к женщине.
– Где тебя черти носят? – одновременно закричали они друг другу.
Шум мотора заглушил все остальные слова. Оба размахивали руками. На минуту мне показалось, что она его сейчас ударит. Верхний, который поджидал с ней вместе, попытался вмешаться. Сифорт моментально развернулся к нему, прижал к стене и явно ругал его. С каждой секундой лицо человека становилось все мрачнее.
– Кто эта верхняя девушка? – поинтересовался я у Тенера.
– Миссис Сифорт, – ответил тот, его глаза непрерывно осматривали всю улицу.
– Вся семья рехнулась, – пробурчал я. – Бегают по улицам, точно нижние.
Он ничего не ответил, только крепче сжал губы.
Пока они спорили, мальчишка на коленях осторожно оглянулся и попробовал одну ногу поставить с колен на ступню. Одним движением ноги верхняя женщина моментально вернула его на место, прижала голову к стене, а руки завела вверх.
Любопытно, что при этом она его не покалечила. Удерживая парнишку на месте одной рукой, она сердито повернулась к Рыболову. Второй верхний лишь стоял и смотрел.
Наконец крики стихли. Рыболов и второй верхний, сердитые, с красными лицами, направились к верту. Сифортиха схватила мальчишку-брода за воротник, рывком поставила на ноги и тоже потащила к верту. В кабине стало тесно. Я поглядел на парнишку. Растрепанные грязные волосы, пробивающиеся усики. Шестнадцать или что-то около этого. Больше перепугался верта, чем верхних.
Узнал меня, и глаза его зажглись надеждой:
– Чанг? Они нас пришьют?
– Не.
Он понизил голос:
– Эта верхняя – настоящая стерва. Исколошматила меня при всех бродах!
Я пожал плечами:
– Я нейтрал.
Племена должны соображать: незачем жаловаться мне на потасовки. Я должен оставаться за кругом, не принимая ничью сторону. С другой стороны, он жаловался не на члена какого-то племени, а на верхнюю. С третьей стороны, он говорил про жену Рыболова. С четвертой, я теперь на стороне верхних. Слишком много сторон получается. Я пожал плечами.
– Этот парень видел, как Джареда вели к сабам, – проговорил Рыболов, обращаясь к Адаму.
Тенер глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– Он покалечен?
– Сперва мзда…
– Говори, пока верхние тя не пришили, – рявкнул я на него.
Не правда, конечно, но некогда торговаться по поводу мзды.
– Плакал да ныл много, – ответил парнишка и хохотнул:
– Ножа из него не торчало.
Тенер кинул на брода такой же предостерегающий взгляд, каким Пуук поглядел на Сви у меня в магазине. Я не винил его.
– Куда теперь, сэр? – раздался голос пилота.
– Сорок вторая, – ответил Рыболов, – Мы и так потеряли много времени.
– Значит, забрать нас – для тебя потеря времени? – ласково сказала жена Сифорта.
– Арлина, пожалуйста…
– Ты подонок высшей пробы.
Не знаю почему, но я ожидал, что после таких слов ударит молния или того хуже. Ведь это же Рыболов!
Остальные слова Арлины потонули в реве двигателя. Пока мы поднимались вверх, я держался за ремень и жалел, что не остался в магазине. Теперь я им не нужен в провожатые, у них есть парнишка-брод Правда, с ним они могут дойти только до входа на лестницу. А вот спуститься под землю – другое дело.
Мы снова приземлились. На 42-й не было ни души, несмотря на то что еще не стемнело. Я облизал губы, радуясь, что прихватил с собой сердечные таблетки.
– Пошли. – Я рывком открыл дверь. – Отпустите брода. Больше не нужен. Теперь с вами я.
Жена Сифорта окинула меня взглядом с головы до ног.
– Арлина, – поспешно заговорил Рыболов, – это Педро Чанг. Помнишь, я тебе рассказывал…
Какое-то мгновение ее взгляд оставался безразличным. Затем он смягчился.
– Ну конечно. Вы – друг моего мужа и Эдди. Ник говорит, что вы видели Филипа. С нашим сыном все в порядке?
– Было, – почему-то я снова охрип.
Она пожала мне руку;
– Вы напоили его чаем. Благодарю вас.
Она на секунду задумалась.
– Мистер Чанг, как Ф.Т. будет действовать дальше?
Я скорчил гримасу.
– Он мне не сын. Откуда я знаю…
– Вы видели его последним. В каком он был настроении? Расскажите мне об этом Пууке.
Я и сам не заметил, как выболтал ей все свои сокровенные мысли. Рассказал, что Пуук для меня все равно что сын. До чего он напуган, хоть и держится с бравадой. До чего его поразила стальная сердцевина Ф.Т., скрывающаяся под внешней мягкостью. Как я понял, Ф.Т. не остановится ни перед чем, пока не отыщет своего Джареда.
Ее не удивил мой рассказ. Под конец она кивнула и снова пожала мне руку:
– Спасибо, мистер Чанг. Большое спасибо.
В моем горле непонятно откуда взялся комок. Парнишка-брод с надеждой проговорил:
– Отпустишь меня, верхняя?
Я думал, она согласится, но она ответила:
– Извини, Скат. Может, мистер Чанг и знает сабов, зато ты видел людей, которые вели Джареда. Я отпущу тебя, как только мы его отыщем.
– Сказал же, вниз не пойду! – он двинулся к двери. Она схватила его руку и что-то сделала с пальцами, отчего брод завопил.
– Ты куда-то собрался?
– Проклятая верхняя, – пробормотал Скат и обхватил пальцы рукой.
Пилот кашлянул:
– Сэр, мы находимся на враждебной территории. Если вы настаиваете, я останусь здесь, но предпочел бы кружить в воздухе…
– Арлина, – обратился к жене Рыболов, – ради бога, давай выйдем, пока с улицы не начали швырять камни в стекла или в лопасти. Роб, оставайся в вертолете до…
– Я пойду с вами, – коротко ответил верхний и выпрыгнул наружу.
Минуту спустя мы пересекли площадь и подошли к лестнице, которая вела вниз. Ветер, поднявшийся при взлете, швырял нам в глаза песок.
У нас при себе было два лазера: один у Адама Тенера, второй – у верхнего по имени Роб. В безопасности я себя от этого не чувствовал. Если сабы налетят на нас и верхние свалятся, мы все можем получить ножом под ребра.
– Арлина, может быть, вы предпочитаете… – Роб покраснел и протянул ей лазер.
– Держи его пока при себе. – Она вытащила из своей сумки станнер и подняла его высоко над головой. Другой рукой она крепко держала Ската.
Как только мы начали спускаться по лестнице в темноту, я громко крикнул:
– Эй, сабы! Чанг спускается вниз, с друзьями! Со мздой для прохода. Остыньте, не вздумайте кого пришить!
Скат фыркнул и помотал головой.
– Как тя пришьют, я тут же смоюсь, – сообщил он жене Рыболова.
Когда-то под землей горел тусклый свет. Стоит поднять голову, и теперь любой увидит наверху провода. Но сегодня была кромешная темень. Я несколько раз глубоко вздохнул, потому что знал: сабам нравится внезапно выскакивать неведомо откуда, и понадеялся, что сердце выдержит, если так и случится.
Мы спустились до конца и вгляделись в темноту. Не было слышно ни звука.
– Эй, сабы!
Мой голос подхватило эхо. Мы стояли и ждали у лестницы, не решаясь шагнуть в темноту.
Чертыхнувшись вполголоса, Тенер вытащил из кармана фонарик, включил его и направил яркий луч в одну сторону. Ничего, кроме стен пустого коридора, уходящего вдаль.
Луч света развернулся в другую сторону.
Три саба выскочили вперед с ножами и палками наготове. Арлина прошептала, и в руках у верхних появились лазеры с мигающими красными лампочками.
– Стойте! – я бросился между сабами и верхними Нацеленные лазеры чуть опустились. Два саба остановились в нескольких футах, а третий отпихнул меня в сторону и помчался вперед. Я тяжело грохнулся на землю. Не мог дышать.
– Нет! – крикнул Рыболов и отвел лазер Роба в сторону как раз в тот миг, когда верхний выстрелил.
Шум потасовки. Саб вырвался из кольца верхних вниз, остальные сабы кружили поблизости, выжидая подходящий момент.
– Убирайтесь! Сегодня никто не войдет!
Кое-как я сумел встать на ноги.
– Бога ради, утихомирьтесь вы все! – Я помолчал, чтоб отдышаться. – Куча мзды. Покажите им.
– Чанг, плевать на мзду! – злобно рявкнул саб. – Халбер сказал, никого! Уведи их!
Я вытащил из кармана юнибаксы, которые получил от Тенера, помахал перед его лицом:
– Мзда! Халбер здорово озлится, если не возьмешь.
Он покачал головой:
– Он шкуру с меня сдерет, если впущу.
Я отчеканил:
– Халбер говорил не про меня, идиот! Я – Чанг. Разве не ты приходил ко мне в магазин за Вальдес-пермами несколько дней назад? – Я с презрением швырнул юнибаксы на землю. – Подбери. Халберу они все понадобятся.
Не дожидаясь ответа, я махнул остальным рукой:
– Идем. Найдем Халбера и все выясним.
Арлина среагировала быстрее всех и тут же зашагала по туннелю, таща за собой Ската. Остальные последовали за ней.
Как только она поравнялась со мной, я взял ее под руку и оперся на нее Старался дышать ровно. У меня кололо в боку. Болела грудь, болела нога. Слишком я стар для потасовок.
Она вроде как поняла и пошла медленнее, как я. Сабы семенили следом за нами. Один держал пачку юнибаксов.
– Чанг, стой! Он вправду шкуру с меня сдерет!
– Ни за что, – внушительно ответил я. – Халбер поймет.
Надеюсь, что это правда.
– В той стороне, – я махнул рукой, – главное место сбора. И ни за что не выключайте свет. В темноте сабы опасней всех ньюеркцев.
31. Филип
Он моментально дозвонился и заговорил отрывисто, потом выслушал, что ему сказали.
– Вышли? Что вы несете… Он сказал, что… Вы отвечаете всем, кто звонит ему? Кто?
Прикрыв микрофон рукой, он сообщил Рыболову:
– Роберт покинул отель. Какой-то человек снимает трубку… Алло! Где Робби Боланд? Кто вы такой? Что случилось с проклятым вертоле…
– Адам, – спокойным тоном произнес Рыболов всего одно слово.
Долгая пауза. Было похоже на то, что Тенер считает про себя, чтобы успокоиться. Наконец он заговорил снова:
– Ладно, продолжайте. Выслушал.
– Вертолет заправлен и стоит наготове? Вы можете встретиться с нами… сэр, где мы находимся?
Рыболов сказал ему.
– Да. Маленький магазинчик в старом здании бурого цвета – выглядит так, словно вот-вот развалится. Будем ждать снаружи. Нас трое.
Я помахал пальцем перед его лицом:
– В вертолет верхних не пойду.
– Мистер Чанг, вы совершали более длительные путешествия. Нет никакой опасности…
Я до того разозлился, аж сплюнул на пол:
– Нет опасности? Вы принимаете меня за глупого мальчишку? Слушай, верхний, это мой магазин! Я пользуюсь здесь уважением. Хотите сгубить мою репутацию? Кто из нижних придет ко мне торговаться, коли увидит, как я забираюсь в верт, а? Да никто не захочет вести со мной дело!
Я засунул руку в карман, вытащил пачку юнибаксов, которые вчера дал Адам Тенер.
– Думаете, Педро Теламон Чанг проживет на эту мзду до конца жизни? Ха!
Тенер, прикрывая микрофон рукой, быстро обменялся взглядами с Рыболовом, отчего я еще больше разозлился.
– Хорошо, мистер Чанг. Мы справимся. – Это Рыболов.
Адам проговорил в трубку:
– Нас будет двое. Только поторопитесь! – И отключил связь.
Я прошел внутрь магазина, ворча под нос. Зря только хороший чай потратил.
Вскоре послышался шум лопастей. Не спрашивая, Тенер подошел к двери и взялся за цепочки. Я подбежал и отпихнул его в сторону:
– Чанг откроет, не то еще сломаешь!
Пока я возился с замками, рядом с магазином опустился вертолет.
Два человека вышли на улицу под хмурое небо, затянутое облаками, поднырнули под крутящиеся лопасти. Пилот внимательно смотрел по сторонам, готовясь подняться в воздух в любое мгновение, но на улице не было ни одного нижнего. Должно, из-за погоды. Что-то электрическое висело в воздухе. А может, только в голове глупого старика.
Пока я наблюдал, Рыболов уселся на заднее сиденье, после него Тенер забрался на переднее. Адам пристегнул ремень и поднял голову, удивленный настойчивым стуком в окно.
Я хмуро глядел на него:
– Поможет мне кто подняться или как?
Дверца отворилась, высунувшиеся изнутри руки затащили меня в кабину.
– Добро пожаловать на борт вертолета, мистер Чанг, – сухо проговорил Рыболов.
– Ха. – Я схватился за сиденье незнакомой машины и погрозил пальцем пилоту:
– Будешь крениться, сначала скажи мне. Слишком я стар, чтоб ломать кости.
– Пожалуйста, следуйте на север – Это Тенер. – Сорок вторая улица.
Пилот с явным облегчением поднял машину в воздух.
– Куда, черт возьми, делся Роб? – тут же потребовал ответа Тенер. – Он согласился быть наготове.
– Он велел мне ждать вместо него, сэр, – ответил пилот, – а сам с миссис Сифорт отправился на улицу.
С заднего сиденья раздалось приглушенное восклицание. Я поглядел на Рыболова. Его лицо было красным. Он стукнул кулаком по сиденью.
– Куда? – спросил Адам.
– Не знаю, сэр. Мистер Боланд сказал, что они пойдут пешком.
Рыболов принялся ровным монотонным голосом, не переставая, сыпать проклятьями. Это напугало меня сильнее лазера.
Похоже, Адама Тенера это не беспокоило. Он достал телефонную трубку, набрал номер, дождался гудка и передал Рыболову.
– Сэр, вероятно, вы хотите переговорить с ней?
Верт приземлился на 38-й. Столпившиеся нижние разбежались, кроме одного, покорно стоявшего У стены на коленях. Возле него находились двое верхних и нетерпеливо смотрели на верт.
Рыболов открыл дверцу, спрыгнул вниз и широкими шагами направился к женщине.
– Где тебя черти носят? – одновременно закричали они друг другу.
Шум мотора заглушил все остальные слова. Оба размахивали руками. На минуту мне показалось, что она его сейчас ударит. Верхний, который поджидал с ней вместе, попытался вмешаться. Сифорт моментально развернулся к нему, прижал к стене и явно ругал его. С каждой секундой лицо человека становилось все мрачнее.
– Кто эта верхняя девушка? – поинтересовался я у Тенера.
– Миссис Сифорт, – ответил тот, его глаза непрерывно осматривали всю улицу.
– Вся семья рехнулась, – пробурчал я. – Бегают по улицам, точно нижние.
Он ничего не ответил, только крепче сжал губы.
Пока они спорили, мальчишка на коленях осторожно оглянулся и попробовал одну ногу поставить с колен на ступню. Одним движением ноги верхняя женщина моментально вернула его на место, прижала голову к стене, а руки завела вверх.
Любопытно, что при этом она его не покалечила. Удерживая парнишку на месте одной рукой, она сердито повернулась к Рыболову. Второй верхний лишь стоял и смотрел.
Наконец крики стихли. Рыболов и второй верхний, сердитые, с красными лицами, направились к верту. Сифортиха схватила мальчишку-брода за воротник, рывком поставила на ноги и тоже потащила к верту. В кабине стало тесно. Я поглядел на парнишку. Растрепанные грязные волосы, пробивающиеся усики. Шестнадцать или что-то около этого. Больше перепугался верта, чем верхних.
Узнал меня, и глаза его зажглись надеждой:
– Чанг? Они нас пришьют?
– Не.
Он понизил голос:
– Эта верхняя – настоящая стерва. Исколошматила меня при всех бродах!
Я пожал плечами:
– Я нейтрал.
Племена должны соображать: незачем жаловаться мне на потасовки. Я должен оставаться за кругом, не принимая ничью сторону. С другой стороны, он жаловался не на члена какого-то племени, а на верхнюю. С третьей стороны, он говорил про жену Рыболова. С четвертой, я теперь на стороне верхних. Слишком много сторон получается. Я пожал плечами.
– Этот парень видел, как Джареда вели к сабам, – проговорил Рыболов, обращаясь к Адаму.
Тенер глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
– Он покалечен?
– Сперва мзда…
– Говори, пока верхние тя не пришили, – рявкнул я на него.
Не правда, конечно, но некогда торговаться по поводу мзды.
– Плакал да ныл много, – ответил парнишка и хохотнул:
– Ножа из него не торчало.
Тенер кинул на брода такой же предостерегающий взгляд, каким Пуук поглядел на Сви у меня в магазине. Я не винил его.
– Куда теперь, сэр? – раздался голос пилота.
– Сорок вторая, – ответил Рыболов, – Мы и так потеряли много времени.
– Значит, забрать нас – для тебя потеря времени? – ласково сказала жена Сифорта.
– Арлина, пожалуйста…
– Ты подонок высшей пробы.
Не знаю почему, но я ожидал, что после таких слов ударит молния или того хуже. Ведь это же Рыболов!
Остальные слова Арлины потонули в реве двигателя. Пока мы поднимались вверх, я держался за ремень и жалел, что не остался в магазине. Теперь я им не нужен в провожатые, у них есть парнишка-брод Правда, с ним они могут дойти только до входа на лестницу. А вот спуститься под землю – другое дело.
Мы снова приземлились. На 42-й не было ни души, несмотря на то что еще не стемнело. Я облизал губы, радуясь, что прихватил с собой сердечные таблетки.
– Пошли. – Я рывком открыл дверь. – Отпустите брода. Больше не нужен. Теперь с вами я.
Жена Сифорта окинула меня взглядом с головы до ног.
– Арлина, – поспешно заговорил Рыболов, – это Педро Чанг. Помнишь, я тебе рассказывал…
Какое-то мгновение ее взгляд оставался безразличным. Затем он смягчился.
– Ну конечно. Вы – друг моего мужа и Эдди. Ник говорит, что вы видели Филипа. С нашим сыном все в порядке?
– Было, – почему-то я снова охрип.
Она пожала мне руку;
– Вы напоили его чаем. Благодарю вас.
Она на секунду задумалась.
– Мистер Чанг, как Ф.Т. будет действовать дальше?
Я скорчил гримасу.
– Он мне не сын. Откуда я знаю…
– Вы видели его последним. В каком он был настроении? Расскажите мне об этом Пууке.
Я и сам не заметил, как выболтал ей все свои сокровенные мысли. Рассказал, что Пуук для меня все равно что сын. До чего он напуган, хоть и держится с бравадой. До чего его поразила стальная сердцевина Ф.Т., скрывающаяся под внешней мягкостью. Как я понял, Ф.Т. не остановится ни перед чем, пока не отыщет своего Джареда.
Ее не удивил мой рассказ. Под конец она кивнула и снова пожала мне руку:
– Спасибо, мистер Чанг. Большое спасибо.
В моем горле непонятно откуда взялся комок. Парнишка-брод с надеждой проговорил:
– Отпустишь меня, верхняя?
Я думал, она согласится, но она ответила:
– Извини, Скат. Может, мистер Чанг и знает сабов, зато ты видел людей, которые вели Джареда. Я отпущу тебя, как только мы его отыщем.
– Сказал же, вниз не пойду! – он двинулся к двери. Она схватила его руку и что-то сделала с пальцами, отчего брод завопил.
– Ты куда-то собрался?
– Проклятая верхняя, – пробормотал Скат и обхватил пальцы рукой.
Пилот кашлянул:
– Сэр, мы находимся на враждебной территории. Если вы настаиваете, я останусь здесь, но предпочел бы кружить в воздухе…
– Арлина, – обратился к жене Рыболов, – ради бога, давай выйдем, пока с улицы не начали швырять камни в стекла или в лопасти. Роб, оставайся в вертолете до…
– Я пойду с вами, – коротко ответил верхний и выпрыгнул наружу.
Минуту спустя мы пересекли площадь и подошли к лестнице, которая вела вниз. Ветер, поднявшийся при взлете, швырял нам в глаза песок.
У нас при себе было два лазера: один у Адама Тенера, второй – у верхнего по имени Роб. В безопасности я себя от этого не чувствовал. Если сабы налетят на нас и верхние свалятся, мы все можем получить ножом под ребра.
– Арлина, может быть, вы предпочитаете… – Роб покраснел и протянул ей лазер.
– Держи его пока при себе. – Она вытащила из своей сумки станнер и подняла его высоко над головой. Другой рукой она крепко держала Ската.
Как только мы начали спускаться по лестнице в темноту, я громко крикнул:
– Эй, сабы! Чанг спускается вниз, с друзьями! Со мздой для прохода. Остыньте, не вздумайте кого пришить!
Скат фыркнул и помотал головой.
– Как тя пришьют, я тут же смоюсь, – сообщил он жене Рыболова.
Когда-то под землей горел тусклый свет. Стоит поднять голову, и теперь любой увидит наверху провода. Но сегодня была кромешная темень. Я несколько раз глубоко вздохнул, потому что знал: сабам нравится внезапно выскакивать неведомо откуда, и понадеялся, что сердце выдержит, если так и случится.
Мы спустились до конца и вгляделись в темноту. Не было слышно ни звука.
– Эй, сабы!
Мой голос подхватило эхо. Мы стояли и ждали у лестницы, не решаясь шагнуть в темноту.
Чертыхнувшись вполголоса, Тенер вытащил из кармана фонарик, включил его и направил яркий луч в одну сторону. Ничего, кроме стен пустого коридора, уходящего вдаль.
Луч света развернулся в другую сторону.
Три саба выскочили вперед с ножами и палками наготове. Арлина прошептала, и в руках у верхних появились лазеры с мигающими красными лампочками.
– Стойте! – я бросился между сабами и верхними Нацеленные лазеры чуть опустились. Два саба остановились в нескольких футах, а третий отпихнул меня в сторону и помчался вперед. Я тяжело грохнулся на землю. Не мог дышать.
– Нет! – крикнул Рыболов и отвел лазер Роба в сторону как раз в тот миг, когда верхний выстрелил.
Шум потасовки. Саб вырвался из кольца верхних вниз, остальные сабы кружили поблизости, выжидая подходящий момент.
– Убирайтесь! Сегодня никто не войдет!
Кое-как я сумел встать на ноги.
– Бога ради, утихомирьтесь вы все! – Я помолчал, чтоб отдышаться. – Куча мзды. Покажите им.
– Чанг, плевать на мзду! – злобно рявкнул саб. – Халбер сказал, никого! Уведи их!
Я вытащил из кармана юнибаксы, которые получил от Тенера, помахал перед его лицом:
– Мзда! Халбер здорово озлится, если не возьмешь.
Он покачал головой:
– Он шкуру с меня сдерет, если впущу.
Я отчеканил:
– Халбер говорил не про меня, идиот! Я – Чанг. Разве не ты приходил ко мне в магазин за Вальдес-пермами несколько дней назад? – Я с презрением швырнул юнибаксы на землю. – Подбери. Халберу они все понадобятся.
Не дожидаясь ответа, я махнул остальным рукой:
– Идем. Найдем Халбера и все выясним.
Арлина среагировала быстрее всех и тут же зашагала по туннелю, таща за собой Ската. Остальные последовали за ней.
Как только она поравнялась со мной, я взял ее под руку и оперся на нее Старался дышать ровно. У меня кололо в боку. Болела грудь, болела нога. Слишком я стар для потасовок.
Она вроде как поняла и пошла медленнее, как я. Сабы семенили следом за нами. Один держал пачку юнибаксов.
– Чанг, стой! Он вправду шкуру с меня сдерет!
– Ни за что, – внушительно ответил я. – Халбер поймет.
Надеюсь, что это правда.
– В той стороне, – я махнул рукой, – главное место сбора. И ни за что не выключайте свет. В темноте сабы опасней всех ньюеркцев.
31. Филип
Когда мы вышли из магазина мистера Чанга, я думал, Пуук сбежит или кинется на меня. Если он сбежит, я заставлю Сви показать мне дорогу к сабам. Если же накинется, вряд ли я сумею снова с ним справиться. Он был больше, сильнее и старше. Моим единственным преимуществом были приемы борьбы, которым научила меня мама. Вряд ли удача будет постоянно на моей стороне.
Пуук настоял на том, что нужно взять с собой овощные консервы как дар его знакомым. Мистер Чанг поворчал, но все-таки вынес несколько штук, а когда мы уже выходили, добавил еще.
Сви тащился позади, внимательно следя за тем, чтобы я оставался между ним и Пууком.
– Ще пара кварталов, верхнячок. Пойдем не к площади, а на Тридцать шестую. Скорей будет.
Пуук держался со мной подчеркнуто дружелюбно, зато на Сви время от времени кидал злобные взгляды. Похоже, он был здорово взвинчен. Я чувствовал то же самое.
Несколько кварталов Пуук оживленно рассказывал – получилось что-то вроде экскурсии по местам, где жили трущобники. Я понимал только малую толику того, что он говорил. В висок била тупая боль.
– Дальше не мидова земля. Погодь чуток. Отдам бродам мзду.
Он шагнул вперед. Я машинально двинулся следом – если отстану, мне его не нагнать.
Пуук заговорил на тарабарском языке с одним из стоявших на углу оборванцев, вручил ему пару консервных банок. Сви не тронулся с места, явно побаиваясь и Пуука, и его собеседников.
Два трущобника уставились на меня, потом спросили у Пуука что-то непонятное.
– Он со мной. Нужно пройти вдвоем. А вон того вонючего мида, – он ткнул пальцем в сторону Сви, – можете пришить, когда пойдем обратно.
Они перевели взгляд с меня на Сви.
После этого Пуук повеселел. Может, потому что мешок с консервными банками стал полегче.
– Сабова лестница сразу за землей мидов, – пояснил он мне. – Нужно кучу мзды. Чё дашь?
Я пожал плечами:
– Не понимаю. Ты говоришь на интересном диалекте. Любопытно, кто-нибудь составлял такой словарь или нет? Нужно будет предложить мистеру Фаулзу эту работу в качестве курсовой за четверть.
Он уставился на меня с таким видом, будто я несу полную ахинею.
Пуук привел меня на открытую площадку, откуда вниз, в подземный туннель, вела лестница. Он остановился и облизал губы.
– Верхний, точно пойдешь? Может, здесь подождешь?
– А Джаред внизу?
Он неохотно кивнул:
– Он с Халбером.
– Тогда пошли. – И я начал спускаться. Пуук собрался с духом и кинулся вниз. Оказавшись внизу, он пронзительно свистнул.
– Эй! Сабы!
Видно было, что он в любую минуту готов спасаться бегством.
Я вглядывался в темноту.
Сви, оставшийся наверху, неуверенно проговорил:
– Не хочу вниз.
– Ну так жди наверху, – отозвался я. – Там наверняка есть с кем поговорить, пока мы ходим.
Глаза Сви заметались туда-сюда по развалинам зданий, после чего он с подвываньем кинулся вниз и держался рядом со мной, когда мы тронулись в путь.
– Есть здесь кто-нибудь? – я ничего не видел вокруг, разве только какие-то тени.
– Это далеко! – раздался голос в темноте. Сви схватил меня за руку.
– Кто тут? – дрогнувшим голосом спросил Пуук.
– Саб Роли.
– Я Пуук, чё сменял Халберу Джареда-верхнего. Халбер велел мне тоже идти с ним.
– А чё не пошел?
– Не мог, – расстроенным тоном ответил Пуук. Нужно было вернуться в укрытие и забрать… – Он не нашелся, что сказать. – Ничё, теперь мы здесь.
– Мы?
– Мой… друг Эфтэ.
– И я, – робко добавил Сви.
– Не, – покачал головой Пуук. – Этого не знаю. Можешь его пришить.
– Пуук! – пискнул Сви.
– Этого не знаю, – повторил Пуук. – Похоже, мид. И мзду не принес.
Сви внезапно отпустил мою руку и помчался к лестнице. Раздался глухой стук падения тела, крики протеста.
– Попался!
– ЭФТЭ-Э-Э! – отчаянно заорал Сви.
– Стойте! – выдал я неожиданно высоким голосом. С большим трудом мне удалось заставить его звучать ниже. Призвав на помощь образ отца, я постарался оказать властным тоном:
– Хватит! Отпустите его.
Роли, видимо главный, хохотнул.
– Это кто говорит?
– Я. Разве Пуук не сказал? Мы гости Халбера.
– Вы чё?
Неужели я переврал имя?.
– Пуук, говорил тебе Халбер прийти сюда?
– Да. – Похоже, Пуук с радостью подхватил мою мысль. – Так и сказал.
Молчание. Внезапно включился свет. Мы были в захламленном мусором туннеле в окружении полудюжины людей в одежде невообразимо ярких расцветок. На полпути к лестнице стоял Сви с закрытыми глазами. Саб, схвативший его сзади, прижал нож к сонной артерии.
Как бы сейчас поступил отец?
Уверенным шагом я направился к Сви:
– Опусти нож! Отпусти его, он пришел со мной! Я молился только об одном – чтобы мой голос не дал петуха.
Роли толкнул локтем Пуука:
– Кто такой?
– Мой друг Эфтэ. Верхний, как Джаред.
Я топнул ногой:
– Убери нож!
Какое-то мгновение Роли раздумывал. Наконец он решил:
– Ведите Пуука к Халберу. Тот его пришьет, если он нас водит за нос. И мальчишку-мида.
– А чё с верхним?
– Пришейте, – прошипел Роли.
– Но он…
Роли сплюнул:
– Проклятые верхние думают, они владеют миром! Покажите им, как спускаться к сабам и…
В мою рубашку одновременно вцепилось несколько рук, но я отбился от них. Человек, схвативший Сви, оттолкнул его, чтобы заняться мною. Сви споткнулся, но удержал равновесие.
Ко мне бросились три саба. Мам, что теперь? Как драться, если мне ужасно страшно? Я сделал еще шаг назад и налетел на стенку.
– Он мой!
Зловеще сверкнул нож. Один саб загородил мне путь к лестнице; два других кружили за спиной. С отчаянным криком я внезапно бросился на нож, замер в паре сантиметров от острия, крутанулся и поднырнул между двумя ошеломленными трущобниками, стоявшими за моей спиной, потом перекатился и вскочил на ноги. Путь был свободен только в одном направлении: в глубь туннеля.
– Лови его!
Я рванул вперед, оставляя слабый свет позади.
– Беги, Эфтэ! – крикнул кто-то. Вроде Пуук.
Меня догонял топот ног.
Коридор расширился. Я пролетел через зловонную комнату, заполненную ветхой мебелью и разостланными матрасами. Вокруг двигались трущобники. Сзади приближалась погоня.
Я стремительно промчался по пещере, перескочил через сломанный стул, чудом не налетев на котелок с кипящим варевом. Позади послышались сердитые крики. Я отбросил потянувшуюся ко мне руку, пролетел над парочкой, которая обнималась на матрасе, и рванул к тускло освещенному коридору, который начинался в дальнем конце комнаты.
Свет из общего зала остался позади, темнота становилась все гуще. Чтоб никуда не вляпаться, я пошел, ведя вдоль стены пальцами одной руки, а вторую выставил вперед.
В отличие от меня, мои преследователи прекрасно ориентировались в коридорах. Даже в темноте они подбирались все ближе. От отчаяния я побежал быстрее. Откуда-то повеяло холодным воздухом. Внезапно земля ушла у меня из-под ног. Взмахнув руками, я потерял равновесие и полетел вниз. Почувствовав холодный металл, я понял, что упал на рельсы, и спросил себя, целы ли ребра.
Голоса все еще звучали где-то поблизости. Значит, меня не оставили в покое. На потолке заплясали тени: мои преследователи захватили фонарики.
Чертыхнувшись про себя, я с трудом встал на ноги. И споткнулся. Я находился в каком-то углублении, где были проложены рельсы. Интересно, можно отсюда выбраться наверх, на уровень коридора? Нет, не успею: сабы подошли совсем близко.
Держась за ноющие бока и пошатываясь, я пошел по путям.
Крики, голоса, шаги.
– Вот он где!
– Где?
– В туннеле тень!
– Ничё не вижу.
– Он на путях.
Позади меня с полдюжины человек попрыгали вниз. От света фонариков по стенам заметались диковинные тени. Я поспешно забрался в темноту. Позади раздавались голоса преследователей.
Я бежал до тех пор, пока не стал задыхаться. Оставалось только надеяться, что мне повезло и я оторвался от погони.
Споткнувшись о рельсы, я потерял равновесие, головой стукнулся обо что-то твердое и упал навзничь. Яркая вспышка боли сменилась полной чернотой.
Неужели пора вставать? Мама сердится, когда я встаю поздно. Я напряг глаза, пытаясь разглядеть часы у кровати, но не сумел. Была полная темнота. Кто-то застонал.
Сбитый с толку, я посмотрел в другую сторону и только теперь понял, что стонал я сам. Я схватился за голову, ахнул от боли и моментально убрал руку. Медленным движением поднес руку к голове и осторожно ощупал припухлость, мокрую, видимо, от крови.
Не сразу удалось вспомнить, где я.
Под землей. Это место трущобники называют сабом, а людей, которые здесь живут, сабами. Раньше здесь был сабвей – метро.
Я перестал стонать и затаил дыхание, с ужасом ожидая, что сейчас услышу своих преследователей.
Но ничего не случилось.
Очень медленно я сел и прислонился к холодному бетону. В голове пульсировала страшная боль.
Здесь, в полной темноте, оставаться нельзя. Тем более что разъяренные сабы прочесывали тоннели.
Кое-как я поднялся на ноги, но приступ головокружения заставил меня осесть, придерживаясь за холодный стальной столб.
Я потерялся в темном подземелье Нью-Йорка. Сесть бы сейчас на землю, сжаться в комочек и заплакать, раскачиваясь из стороны в сторону. Я начал дергать пальцами за рубашку… Не здесь и не сейчас. Я обхватил себя руками и представил, что меня обнимает мама. Стиснул зубы. В голове снова запульсировала боль.
Я не выдержал и заплакал.
Наплакавшись вволю, я вытер нос. Что бы подумала мама, если б слышала, что я сопли распустил, как младенец?
Да, ситуация неприятная. Нужно выбраться из туннеля, пока не сдали нервы и я могу здраво рассуждать.
Главное – не попасть к сабам в руки. Похоже, они хотят убить меня, хотя я и не давал для этого никакого повода. Может, для этого они и увели Джареда под землю – совершить жертвоприношение в угоду своей ненависти?
Что ж, придется Джареду выбираться самому. Мне хотелось только одного: вернуться домой, в Вашингтон, выдержать мамин гнев и укоризненный взгляд обиженного отца.
Какой позор! Надеюсь, при дневном свете ко мне вернется мужество.
К счастью, трущобники больше меня не преследовали, так что бежать никуда не нужно. Я заковылял вдоль путей, на ощупь внимательно проверяя дорогу. Еще одного удара голова не выдержит.
Я не имел ни малейшего представления, в какую сторону направляюсь, и постарался припомнить все, что читал про подземную железную дорогу в Нью-Йорке. Она строилась во времена Гражданской войны, чтобы помочь беглым рабам. Или это говорилось про, другой город? В голове у меня все перемешалось, она слишком болела, чтобы соображать. Во всяком случае, из туннеля такой ширины обязательно должны быть и другие выходы; рано или поздно я выберусь наружу, к дневному свету. Если зайду в тупик, нужно только развернуться и идти в другом направлении. Возможно, я вернусь туда, откуда начал путь.
У меня были часы со светящимся циферблатом, причем они могли громко объявлять время. Я услышал, что сейчас восемь вечера. Мне казалось, что я брожу уже много часов, но я не знал, когда именно отправился в путь.
Голоса.
Я насторожился и приготовился бежать, даже если при этом размозжу голову о стену.
Вдалеке слышались неразборчивые выкрики, словно кто-то звал на помощь. Пронзительный вопль.
Я повернул назад и пошел вдоль пути, пока не почувствовал под рукой опору. Тяжело и глухо застучало сердце. Пальцы схватились за застежку рубашки.
Очнувшись, я понял, что сижу, сжавшись в комок, у стены, раскачиваясь и всхлипывая. Я лихорадочно принялся решать сложные уравнения, извлекать кубические корни – в общем, совершать действия, которые помогут притормозить скорость моих мыслей.
Мистер Скиар посоветовал, какие делать упражнения, когда меня начинает нести вразнос. Я старательно их проделал. Очень бы помогло, если б мама обняла меня, но она была далеко отсюда, да и вряд ли сейчас в настроении меня обнимать.
Я заставил себя успокоиться, восстановить защитную оболочку и вернуться к действительности. После этого снова встал и решительно направился в сторону голосов.
Пуук настоял на том, что нужно взять с собой овощные консервы как дар его знакомым. Мистер Чанг поворчал, но все-таки вынес несколько штук, а когда мы уже выходили, добавил еще.
Сви тащился позади, внимательно следя за тем, чтобы я оставался между ним и Пууком.
– Ще пара кварталов, верхнячок. Пойдем не к площади, а на Тридцать шестую. Скорей будет.
Пуук держался со мной подчеркнуто дружелюбно, зато на Сви время от времени кидал злобные взгляды. Похоже, он был здорово взвинчен. Я чувствовал то же самое.
Несколько кварталов Пуук оживленно рассказывал – получилось что-то вроде экскурсии по местам, где жили трущобники. Я понимал только малую толику того, что он говорил. В висок била тупая боль.
– Дальше не мидова земля. Погодь чуток. Отдам бродам мзду.
Он шагнул вперед. Я машинально двинулся следом – если отстану, мне его не нагнать.
Пуук заговорил на тарабарском языке с одним из стоявших на углу оборванцев, вручил ему пару консервных банок. Сви не тронулся с места, явно побаиваясь и Пуука, и его собеседников.
Два трущобника уставились на меня, потом спросили у Пуука что-то непонятное.
– Он со мной. Нужно пройти вдвоем. А вон того вонючего мида, – он ткнул пальцем в сторону Сви, – можете пришить, когда пойдем обратно.
Они перевели взгляд с меня на Сви.
После этого Пуук повеселел. Может, потому что мешок с консервными банками стал полегче.
– Сабова лестница сразу за землей мидов, – пояснил он мне. – Нужно кучу мзды. Чё дашь?
Я пожал плечами:
– Не понимаю. Ты говоришь на интересном диалекте. Любопытно, кто-нибудь составлял такой словарь или нет? Нужно будет предложить мистеру Фаулзу эту работу в качестве курсовой за четверть.
Он уставился на меня с таким видом, будто я несу полную ахинею.
Пуук привел меня на открытую площадку, откуда вниз, в подземный туннель, вела лестница. Он остановился и облизал губы.
– Верхний, точно пойдешь? Может, здесь подождешь?
– А Джаред внизу?
Он неохотно кивнул:
– Он с Халбером.
– Тогда пошли. – И я начал спускаться. Пуук собрался с духом и кинулся вниз. Оказавшись внизу, он пронзительно свистнул.
– Эй! Сабы!
Видно было, что он в любую минуту готов спасаться бегством.
Я вглядывался в темноту.
Сви, оставшийся наверху, неуверенно проговорил:
– Не хочу вниз.
– Ну так жди наверху, – отозвался я. – Там наверняка есть с кем поговорить, пока мы ходим.
Глаза Сви заметались туда-сюда по развалинам зданий, после чего он с подвываньем кинулся вниз и держался рядом со мной, когда мы тронулись в путь.
– Есть здесь кто-нибудь? – я ничего не видел вокруг, разве только какие-то тени.
– Это далеко! – раздался голос в темноте. Сви схватил меня за руку.
– Кто тут? – дрогнувшим голосом спросил Пуук.
– Саб Роли.
– Я Пуук, чё сменял Халберу Джареда-верхнего. Халбер велел мне тоже идти с ним.
– А чё не пошел?
– Не мог, – расстроенным тоном ответил Пуук. Нужно было вернуться в укрытие и забрать… – Он не нашелся, что сказать. – Ничё, теперь мы здесь.
– Мы?
– Мой… друг Эфтэ.
– И я, – робко добавил Сви.
– Не, – покачал головой Пуук. – Этого не знаю. Можешь его пришить.
– Пуук! – пискнул Сви.
– Этого не знаю, – повторил Пуук. – Похоже, мид. И мзду не принес.
Сви внезапно отпустил мою руку и помчался к лестнице. Раздался глухой стук падения тела, крики протеста.
– Попался!
– ЭФТЭ-Э-Э! – отчаянно заорал Сви.
– Стойте! – выдал я неожиданно высоким голосом. С большим трудом мне удалось заставить его звучать ниже. Призвав на помощь образ отца, я постарался оказать властным тоном:
– Хватит! Отпустите его.
Роли, видимо главный, хохотнул.
– Это кто говорит?
– Я. Разве Пуук не сказал? Мы гости Халбера.
– Вы чё?
Неужели я переврал имя?.
– Пуук, говорил тебе Халбер прийти сюда?
– Да. – Похоже, Пуук с радостью подхватил мою мысль. – Так и сказал.
Молчание. Внезапно включился свет. Мы были в захламленном мусором туннеле в окружении полудюжины людей в одежде невообразимо ярких расцветок. На полпути к лестнице стоял Сви с закрытыми глазами. Саб, схвативший его сзади, прижал нож к сонной артерии.
Как бы сейчас поступил отец?
Уверенным шагом я направился к Сви:
– Опусти нож! Отпусти его, он пришел со мной! Я молился только об одном – чтобы мой голос не дал петуха.
Роли толкнул локтем Пуука:
– Кто такой?
– Мой друг Эфтэ. Верхний, как Джаред.
Я топнул ногой:
– Убери нож!
Какое-то мгновение Роли раздумывал. Наконец он решил:
– Ведите Пуука к Халберу. Тот его пришьет, если он нас водит за нос. И мальчишку-мида.
– А чё с верхним?
– Пришейте, – прошипел Роли.
– Но он…
Роли сплюнул:
– Проклятые верхние думают, они владеют миром! Покажите им, как спускаться к сабам и…
В мою рубашку одновременно вцепилось несколько рук, но я отбился от них. Человек, схвативший Сви, оттолкнул его, чтобы заняться мною. Сви споткнулся, но удержал равновесие.
Ко мне бросились три саба. Мам, что теперь? Как драться, если мне ужасно страшно? Я сделал еще шаг назад и налетел на стенку.
– Он мой!
Зловеще сверкнул нож. Один саб загородил мне путь к лестнице; два других кружили за спиной. С отчаянным криком я внезапно бросился на нож, замер в паре сантиметров от острия, крутанулся и поднырнул между двумя ошеломленными трущобниками, стоявшими за моей спиной, потом перекатился и вскочил на ноги. Путь был свободен только в одном направлении: в глубь туннеля.
– Лови его!
Я рванул вперед, оставляя слабый свет позади.
– Беги, Эфтэ! – крикнул кто-то. Вроде Пуук.
Меня догонял топот ног.
Коридор расширился. Я пролетел через зловонную комнату, заполненную ветхой мебелью и разостланными матрасами. Вокруг двигались трущобники. Сзади приближалась погоня.
Я стремительно промчался по пещере, перескочил через сломанный стул, чудом не налетев на котелок с кипящим варевом. Позади послышались сердитые крики. Я отбросил потянувшуюся ко мне руку, пролетел над парочкой, которая обнималась на матрасе, и рванул к тускло освещенному коридору, который начинался в дальнем конце комнаты.
Свет из общего зала остался позади, темнота становилась все гуще. Чтоб никуда не вляпаться, я пошел, ведя вдоль стены пальцами одной руки, а вторую выставил вперед.
В отличие от меня, мои преследователи прекрасно ориентировались в коридорах. Даже в темноте они подбирались все ближе. От отчаяния я побежал быстрее. Откуда-то повеяло холодным воздухом. Внезапно земля ушла у меня из-под ног. Взмахнув руками, я потерял равновесие и полетел вниз. Почувствовав холодный металл, я понял, что упал на рельсы, и спросил себя, целы ли ребра.
Голоса все еще звучали где-то поблизости. Значит, меня не оставили в покое. На потолке заплясали тени: мои преследователи захватили фонарики.
Чертыхнувшись про себя, я с трудом встал на ноги. И споткнулся. Я находился в каком-то углублении, где были проложены рельсы. Интересно, можно отсюда выбраться наверх, на уровень коридора? Нет, не успею: сабы подошли совсем близко.
Держась за ноющие бока и пошатываясь, я пошел по путям.
Крики, голоса, шаги.
– Вот он где!
– Где?
– В туннеле тень!
– Ничё не вижу.
– Он на путях.
Позади меня с полдюжины человек попрыгали вниз. От света фонариков по стенам заметались диковинные тени. Я поспешно забрался в темноту. Позади раздавались голоса преследователей.
Я бежал до тех пор, пока не стал задыхаться. Оставалось только надеяться, что мне повезло и я оторвался от погони.
Споткнувшись о рельсы, я потерял равновесие, головой стукнулся обо что-то твердое и упал навзничь. Яркая вспышка боли сменилась полной чернотой.
Неужели пора вставать? Мама сердится, когда я встаю поздно. Я напряг глаза, пытаясь разглядеть часы у кровати, но не сумел. Была полная темнота. Кто-то застонал.
Сбитый с толку, я посмотрел в другую сторону и только теперь понял, что стонал я сам. Я схватился за голову, ахнул от боли и моментально убрал руку. Медленным движением поднес руку к голове и осторожно ощупал припухлость, мокрую, видимо, от крови.
Не сразу удалось вспомнить, где я.
Под землей. Это место трущобники называют сабом, а людей, которые здесь живут, сабами. Раньше здесь был сабвей – метро.
Я перестал стонать и затаил дыхание, с ужасом ожидая, что сейчас услышу своих преследователей.
Но ничего не случилось.
Очень медленно я сел и прислонился к холодному бетону. В голове пульсировала страшная боль.
Здесь, в полной темноте, оставаться нельзя. Тем более что разъяренные сабы прочесывали тоннели.
Кое-как я поднялся на ноги, но приступ головокружения заставил меня осесть, придерживаясь за холодный стальной столб.
Я потерялся в темном подземелье Нью-Йорка. Сесть бы сейчас на землю, сжаться в комочек и заплакать, раскачиваясь из стороны в сторону. Я начал дергать пальцами за рубашку… Не здесь и не сейчас. Я обхватил себя руками и представил, что меня обнимает мама. Стиснул зубы. В голове снова запульсировала боль.
Я не выдержал и заплакал.
Наплакавшись вволю, я вытер нос. Что бы подумала мама, если б слышала, что я сопли распустил, как младенец?
Да, ситуация неприятная. Нужно выбраться из туннеля, пока не сдали нервы и я могу здраво рассуждать.
Главное – не попасть к сабам в руки. Похоже, они хотят убить меня, хотя я и не давал для этого никакого повода. Может, для этого они и увели Джареда под землю – совершить жертвоприношение в угоду своей ненависти?
Что ж, придется Джареду выбираться самому. Мне хотелось только одного: вернуться домой, в Вашингтон, выдержать мамин гнев и укоризненный взгляд обиженного отца.
Какой позор! Надеюсь, при дневном свете ко мне вернется мужество.
К счастью, трущобники больше меня не преследовали, так что бежать никуда не нужно. Я заковылял вдоль путей, на ощупь внимательно проверяя дорогу. Еще одного удара голова не выдержит.
Я не имел ни малейшего представления, в какую сторону направляюсь, и постарался припомнить все, что читал про подземную железную дорогу в Нью-Йорке. Она строилась во времена Гражданской войны, чтобы помочь беглым рабам. Или это говорилось про, другой город? В голове у меня все перемешалось, она слишком болела, чтобы соображать. Во всяком случае, из туннеля такой ширины обязательно должны быть и другие выходы; рано или поздно я выберусь наружу, к дневному свету. Если зайду в тупик, нужно только развернуться и идти в другом направлении. Возможно, я вернусь туда, откуда начал путь.
У меня были часы со светящимся циферблатом, причем они могли громко объявлять время. Я услышал, что сейчас восемь вечера. Мне казалось, что я брожу уже много часов, но я не знал, когда именно отправился в путь.
Голоса.
Я насторожился и приготовился бежать, даже если при этом размозжу голову о стену.
Вдалеке слышались неразборчивые выкрики, словно кто-то звал на помощь. Пронзительный вопль.
Я повернул назад и пошел вдоль пути, пока не почувствовал под рукой опору. Тяжело и глухо застучало сердце. Пальцы схватились за застежку рубашки.
Очнувшись, я понял, что сижу, сжавшись в комок, у стены, раскачиваясь и всхлипывая. Я лихорадочно принялся решать сложные уравнения, извлекать кубические корни – в общем, совершать действия, которые помогут притормозить скорость моих мыслей.
Мистер Скиар посоветовал, какие делать упражнения, когда меня начинает нести вразнос. Я старательно их проделал. Очень бы помогло, если б мама обняла меня, но она была далеко отсюда, да и вряд ли сейчас в настроении меня обнимать.
Я заставил себя успокоиться, восстановить защитную оболочку и вернуться к действительности. После этого снова встал и решительно направился в сторону голосов.