Файнток Дэвид. Надежда смертника

   Я решил вставить свое слово:
   – Даже если это фарс, думаю, нам следует побеседовать с ним официально. А если приближенные к власти журналисты получат несколько фотоснимков, тем лучше.
   Я не мог представить, что нижние предъявляют представителя, который мог бы осознать сопутствующие сложности. Но если его люди голодают и доведены до отчаяния, маленький подарок уполномоченному представителю мог бы сотворить чудеса. Мне было интересно, знал ли он ценность наличных денег.
   Джефф Торн громко произнес:
   – Это необходимо, генерал? Вы заявляли, что разберетесь с противодействием за два дня.
   – Организованное сопротивление, – заметил я. Рубен пристально смотрел на нас.
   – Там скоро будут снайперы. Этого нельзя допустить, – Он высветил указатель на городской карте, проектируемой на экране. – Враг захватил некоторые модули связи, когда они осадили Четырнадцатый. Мы контролировали все возможные каналы.
   – Это правильно и хорошо, но…
   – И каналы штатских телефонов тоже. – Короткая улыбка отнюдь не оживила его глаза. – Очевидно, мы не можем отслеживать все звонки города. Вместо этого мы занимались поисками необычных примеров, и это – то, что мы нашли. – Указатель ярко пульсировал. – Запросы здесь и здесь, где никогда не было трафика. Это включает в себя большое количество личных телефонов. Мы идентифицировали несущие лучи. Похоже, телефоны были взяты из двух башен, одна здесь, и еще одна на Тридцать шестом.
   Сидя в своем вашингтонском офисе, Физер наклонился вперед.
   – Для чего нижние используют телефоны?
   – Они координируют оборону, в некоторых случаях – наступление. Рано утром они пытались прощупать нашу дислокацию вокруг штаб-квартиры ООН, но мы их как следует отделали прежде, чем они покинули поле боя. – Рубен сделал паузу, затем вернулся к карте. – Эти два пятна – связующее звено коммуникации. Там, на сто десятом, и здесь на Сорок второй.
   Мы уставились на карту.
   Торн спросил:
   – Это практически у тебя под ногами. Разве ты не можешь вывести их оттуда и уничтожить?
   – Да, мы так и делаем. Но мы не можем видеть их. Они используют старые заброшенные туннели сабвея.
   Я изумился.
   – Племя сабов руководит этим бунтом?
   – Кажется, что это так. Я санкционировал атаку на их северный центр связи. Полковник Вирц доложил о полном успехе, отметив лишь небольшое сопротивление.
   – Если мы убедим их делегата, он по-прежнему может связаться со своими, чтобы организовать капитуляцию? – задумчиво произнесла Мэрион Лисон.
   – Его предыдущие звонки были обращены к их южной штаб-квартире.
   – Давайте опять поговорим с их представителем. Нам нужно, чтобы все закончилось с незначительными потерями ООН, насколько будет возможно, – сказал я.
   – Он захочет заключить сделку. Он уже поднял проблему о водной очистке…
   – Это не обсуждается с тех пор, как войска перешли в наступление, – прервала Торна госпожа Лисон.
   – Мы никогда не решали…
   – Я говорю от имени Генерального секретаря. – Ее голос был холоден. – Разберитесь с нижними, если желаете, но не будет никакой торговли по поводу условий. Особенно после хакерского нападения на наши финансы.
   – Супранационалисты предпочли бы переговоры. Любой дальнейший ущерб городу… – спокойно начал я.
   Рекс Физер выглядел так, как будто откусил от червивого яблока.
   – Переговоры требуют времени. Давайте заканчивать с этим прежде, чем реакция общества выйдет из-под контроля. Нижние вредили нам.
   Майор Грувс был послан, чтобы предупредить нижнего парламентера, что ему не разрешат говорить с представителями средств массовой информации. Мы ждали его появления с постепенно возраставшим нетерпением, в то время как журналисты регистрировались. Они настойчиво выкрикивали вопросы, на которые мы старались отвечать экспромтом. Когда огни их голографокамер вспыхивали, все мы выглядели соответствующе серьезно.
   Наконец генерал Рубен сообщил о появлении нижнего делегата.
   Пауза сменилась пробежавшей по толпе журналистов волне шепота, перешедшей затем в настоящий шквал выкрикиваемых вопросов и требований. Старик прошел мимо них шаркая, его рваное пальто было застегнуто на все пуговицы, как будто он приготовился защищаться. Когда его глаза встретились с моими, он неожиданно для меня кивнул.
   Я едва ли не открыл рот от изумления. Это был тот самый старик, который прилетел к площади с капитаном. Тот, кто сопровождал нас вниз в сабвей. Господин… Я обратился к своей памяти, и она не подвела меня: Чанг.
   После того как журналисты уехали, совещание приобрело ожесточенный характер.
   Мы атаковали старика презрением, лестью, горячей дискуссией, объективными фактами неизбежного поражения нижних. Он сидел словно каменное изваяние.
   Наконец Мэрион Лисон подняла руку, призывая к тишине. Она произнесла медленно, с излишне подчеркнутой дикцией.
   – Вы понимаете, о чем мы говорили?
   Чанг зашевелился.
   – Да, я понимаю. Вы думаете, что выиграли, тогда нет надобности говорить о моих людях, умирающих от нехватки воды. Нет надобности предлагать торговаться, как предложил старик с рыжими волосами.
   Рубен разозлился:
   – Это была ваша идея. Я только…
   – Зачем беспокоиться, если вы уже владеете миром? – Старый обитатель улицы наклонился, медленно плюнул на пол. Мэрион Лисон сморщила нос.
   На экране Рекс Физер резко выкрикнул, желая привлечь к себе внимание:
   – Это – не по существу. Вы сдадитесь сейчас и тем самым сохраните свои жизни?
   – В обмен на водный завод? Да или нет?
   Все взгляды были обращены на Мэрион.
   – Правительство, – сказала она, – рассмотрит это. После.
   Чанг изучал ее с чем-то вроде замешательства в глазах.
   – Спите ночью, не так ли? Чувствуете себя хорошо, несмотря на то, что делаете?
   Раздался тихий звонок. Я посмотрел на пульт, но звук исходил от Чанга. Он сунул руку в карман пальто и, вытащив оттуда телефон, включил его.
   – Не могу говорить сейчас, – сказал он. – Совещание.
   Генерал Рубен сделал предупреждающий жест:
   – Нет, мы предоставим вам возможность уединиться. Сообщите им, чтобы подождали минуту. – Он наклонился к уху помощника, который затем сопроводил Чанга в другую комнату.
   Едва дверь закрылась, Рубен бросился к пульту:
   – Сейчас!
   – Что происходит? – спросил я.
   – Мы прослушивали его телефонные разговоры с прошлого вечера. Он говорил с каким-то мальчишкой, используя кодирование, наши люди не смогли расшифровать. Слушайте!
   Он включил пульт, и мы услышали в динамиках голос помощника Рубена:
   – Отправитель под землей, сэр. Мы транслируем его для определения местоположения.
   – Хорошо. Спокойно.
   Тяжелое дыхание, затем сморкающийся голос Чанга:
   – Да-х-а?
   – Господин Чанг, это Филип. – Голос мальчика был печален.
   Моя челюсть отвисла. Я быстро огляделся вокруг, чтобы узнать, поняли ли другие, кто говорил.
   – Чако, та не должен.
   – Они, наверное, слушают нас, так что это и для их ушей тоже. Они запустили ядовитый газ в туннели сабов на севере Девяносто шестой. Нижние внутри мертвы. Тысячи.
   – О господи! – Чанг тяжело дышал.
   – Сообщите властям, что они убили господина Тенера. Он спустился вниз, пытаясь предупредить их. Я видел его тело.
   – Чако…
   – Меня зовут Филип. И мне уже все равно. Я в пути, скоро увижу моего друга. Я не знаю, когда скажу ему об этом. Лицо господина Тенера было фиолетовым. Я заметил его только потому, что его одежда очень отличалась от одежды остальных убитых. Кровь лилась из его носа и рта и закрыла его лицо. – Мальчик замолчал, потом продолжил:
   – Честно говоря, я сказал бы, что он умер в агонии.
   В комнате стояла абсолютная тишина.
   – Халб, ваш лидер, велел передать им – никакой капитуляции. Пока они не убьют последнего оставшегося саба. И скажите им, с нами еще не покончено. Так что вы заплатите. Все вы.
   Щелчок. Связь прервана. Я сидел, уставившись на пульт.
   Девон был в пяти часах суборбитальным. Возможно, я мог успеть на вертолет, который доставит меня к старту челнока. Меня охватило необъяснимое страстное желание посетить Академию, прогуляться еще раз по ее тихим тенистым аллеям. Я издал вопль.
   Только когда Мэрион поглядела на меня с тревогой, я осознал, что по моим щекам текли слезы.

50. Педро

   Не знаю, как я выдержал бесконечный поход пешком назад к ненавистному залу заседаний. Сердце так сильно колотилось. Первый раз в жизни мне было жаль, что я не похож на нейтрала, из которого слова лились потоком, а всего лишь обозленный нижний с ножом. Устало я снова опустился на стул, осмотрел лица. Верхний Боланд ушел, но остальные те же, что прежде.
   Снаружи доносится зловещий грохот. Наверно, опять умирают нижние.
   После того как Фити отключил связь, я сделал вывод, что ничего большего мне не оставалось, кроме как доиграть до конца игру смерти. Может быть, как-то я потянул бы для нас время.
   Время – все, что у нас осталось. И его мало. Я старался не представлять обвиняющих нас мертвых.
   В зале заседаний я ухмыляюсь верхней тетке, показывая гнилые зубы.
   – Вы говорили?
   Она сладким голосом ответила.
   – Я полагаю, что все в порядке?
   Рубен хлопнул ладонью по столу, с треском, который испугал всех:
   – Ничего подобного.
   Она даже не моргнула.
   – Вас могут заменить, если вы считаете вашу работу неприятной.
   – Как вы можете! – он говорил раздраженно. – Вы думаете, что господин Кан уволит меня по вашему совету? Мы посмотрим.
   Их глаза встретились, и те, что опустились, были ее. Сдерживая боль, я ждал, слушая, изучая.
   Рубен обратился ко мне:
   – Есть ли смысл в дальнейшем диалоге?
   Я только сказал:
   – Вы слышали?
   По крайней мере, он не старался притворяться. Кивнул.
   – Кто это сделал?
   – Полковник в Сто десятом прибыл с… нет. – Он медленно расправил плечи. – Вирц просил мое одобрение, и я дал его. Я ответствен. Ваши были… Мы думали, они…
   Женщина Мэрион стучала по столу, получался громкий звук.
   – Это к делу не относится. Что вы собираетесь делать с этим старым… этим человеком?
   На экранах Физер и Торн наблюдали спокойно.
   У тя нет обломка металла, Педро, иначе б ты вонзил его в надменное сердце генерала. Нет силы, чтобы обхватить пальцами его шею и сжимать до тех пор, пока он не станет похожим на нижних, лежащих в сабвее. У меня нет ничего, кроме слов. Думай, Педро Любой с кучей консервов сможет сделать хорошую мену, но потребуется нейтрал, чтобы торговаться без нее. И не просто какой-то нейтрал. Лучший торговец, когда-либо существовавший, безрассудный старик, который подстрекал отстаивать то, что может быть отвоевано.
   Я прочистил горло.
   – Хотел бы знать, сколько башен вы собираетесь потерять. Уже две будет трудно восстановить.
   – Прошу прощения? – Глаза женщины были холодными.
   Я снял пальто, будта приготовился остаться на долгое время.
   – Хороший вид здесь. – Я указывал на окно. – Можете наблюдать клубы дыма, проплывающие мимо. – Я наклонился вперед. – Думаете, нация нижних собираться сдаться и умирать, только потому вы щелкнете пальцем? Сотни тысяч оставались по всему городу. – Я надеялся, что это правда. – И сейчас они действительно в бешенстве.
   – Не пытайтесь нам угрожать…
   – Факты это не угрозы. – Я сердито посмотрел на них. – Думаете, они не сказали мне, используя кодирование по телефону. Лучше приготовьтесь, потому что вы скоро потеряете… – Я сделал паузу, главным образом, чтобы сглотнуть, но также и для того, чтобы придумать то, чему они могли поверить.
   Дверь внезапно открылась, и стремительно вошел презрительный майор.
   – Сэр, – нижние ублюдки взорвали дамбу!
   – Они что? – Рубен вскочил.
   – Несколько минут назад. Этот грохот, что мы слышали… они разрушили дамбу за Уолл-стрит, вода поднимается и вот-вот хлынет. – Он уставился на меня с нескрываемой ненавистью. – Две гигантские волны примерно в пятьдесят ярдов высотой.
   Я сцепил пальцы вместе, показывал им самодовольную улыбку.
   – Посмотри на этого нижнего сукиного сына…
   – Где нижние?
   – Ни одного не видно.
   На экране адмирал спросил:
   – Каков ущерб?
   – Вода поднимается, но люди не могут так быстро подняться выше. Уже затоплены фундаменты Фултона. Бог знает как справимся…
   Эрнст Рубен резко оборвал:
   – Я хочу видеоизображение с вертолета. Нет, ей-богу я схожу посмотреть. Организуете мне прикрытие, нижние где-то поблизости. Стрелять без предупреждения. Заседание прервано на час. Действуйте!
   – Есть, сэр! – Грувс вышел большими шагами, генерал – за ним.
   Я притворился улыбающимся ради верхней женщины. Людям, ждущим на экране, я сказал:
   – Говорил вам, нижние в настоящем бешенстве. На что вы надеетесь?
   Физер, единственный из них политик, встряхнул головой, будто он устал.
   – Я убеждал их действовать спокойно, не спеша.
   Ха, считаете, вы сможете обмануть Педро Теламона Чанга? Фэ. Я сдерживал порыв плюнуть. Торгуясь с нижними, было бы подходящее время для этого, но теперь…
   – Добейтесь мир, пока это возможно, верхние. Наш следующий шаг будет хуже. – Я убрал злобу из моего голоса, – Все, что нам нужно, – вода, ради Христа. Вы можете себе представить, как это – не знать, откуда появляется питье, забыть о ванне, чистой воде для стряпни…
   До этого момента равнодушный адмирал в экране возмутился:
   – Мы потратили на это много времени. Мы ничего не можем сделать. А дамба была последней каплей. Ваши люди сами постелили себе постели, теперь они выспятся.
   Я пожал плечами, задаваясь вопросом, о чем он толкует.
   Лампочки телефона вспыхивали на пультах. Верхняя Мэрион нахмурилась.
   Тогда как время шло, я приводил доводы в пользу воды, только чтобы что-то происходило. Было безнадежно для них делать предложение, любое предложение, которое дало бы возможность закончить эту разборку.
   Я ничего не достиг, конечно. Не достиг бы, пока генерал не вернулся обсуждать. Телефон звонил упрямо. Вздохнув, женщина ответила. Лицо парня появилось на экране. Встревоженный, он прижимал трубку к губам.
   Она слушала. Затем вдохнула.
   – Мой бог, когда? До какой степени плохо? Только секунду, дай мне включить Рекса Физера. – Она осмотрела пульт, ударила по клавиатуре.
   Мужской голос бормотал в микрофон:
   – Мэрион, ты там?
   Руки дрожать, она бросила поиски. Рекс и адмирал Торн на связи. Повтори для них.
   – Известие из Лондона. Государственное казначейство ООН взломано. Хакеры были зафиксированы и кодированы, показания свидетельствуют, но пройдет много времени, прежде чем они вернутся в режим он-лайн.
   – Проклятые нижние. – Физер скривил губы.
   – Этим утром Казначейство начало распродавать золото – все, чем обладало, но когда сведения достигли их экранов, власти непосредственно узнали об этом. Как вы знаете, торговля автоматизирована. К тому времени, как был наложен запрет, они уже потеряли сотни миллионов.
   Мэрион спросила:
   – Вы можете отменить…
   – Боже, дайте мне закончить. Помните – нападение хакеров в тридцать втором? Почти сотня лет наращивания защитных мер, но они сделали это снова. Миллионы налоговых файлов искажены из-за ложных данных.
   Дверь открылась, и генерал вошел в комнату. Взгляд, который он бросил на меня, не был дружественным.
   – В нижнем городе полная неразбериха.
   Мэрион сделала ему знак замолчать.
   – Слушай.
   На экране бледный человек вытер блестящий лоб.
   – Бог его знает, как хакеры справились с защитой. Все клялись, что не было пути, которым кто-нибудь… – Его телефон позвонил, и он показал пальцем женщине подождать. Он слушал, и плечи гнулись.
   Когда он подключился обратно к нам, его голос быть словно у нижнего, пойманного в дверях на вражеской территории.
   – Нью-йоркские акции опустились на пятнадцать сотен пунктов. Ордера на продажу ценных бумаг превосходят численно ордера на покупку, пять к одному. Генеральный секретарь отдал распоряжение закрыть рынок.
   Кто подумал бы, что глупый верхний пацан обладает таким могуществом. Что-то не так с этим миром.
   Нет времени раздумывать: мой момент настал. Я постучал по столу, сказал громко:
   – Теперь, возможно, вы послушаете? Сколько еще вреда мы должны причинить? Обсудим условия. Мы разумные люди.
   Дверь открылась. Мой любимый майор.
   – Сэр, звонок из Ротонды.
   Рубен взглянул на меня, пробормотал ругательство.
   – Я приму звонок вне комнаты.
   Верхняя Мэрион жонглировала тремя линиями, настойчиво говоря в трубку. Физер говорил с кем-то за экраном Только Торн, адмирал флота, сидел невозмутимо, ждал, как я.
   Пару минут спустя Рубен вернулся, три солдата позади. Они полностью экипированы, оружие наготове. Позади них толпа офицеров теснилась в дверях.
   Генерал говорил раздраженно и быстро.
   – Это был Генеральный секретарь… – Он обратился к Мэрион:
   – Вы должны позвонить ему. Никаких больше переговоров. Никакого соглашения.
   Холод прошел по спине.
   – Потери с обеих сторон должны быть не приняты во внимание. Генеральный секретарь хочет решения проблемы.
   Я сглотнул.
   – Окончательное решение, ха?
   – Мы полагаем, хакеры здесь, в Нью-Йорке. Волоконно-оптический кабель, волоконная оптика, все сетевые соединения в городе будут отключены на время. Грувс, поспешите.
   – Это потребует времени; мне нужны телефонные компании, спут…
   – Действуйте!
   – Так точно, сэр. – Он ушел. Верхняя женщина вступила в разговор:
   – Но башни…
   – Они кое-как перебьются. Нэлор, возьмите людей, сколько надо, подкрепление находится на пути к ним. Обыщите каждую башню офиса, этаж за этажом. Начните в центре города.
   – Да, сэр.
   – Полковник, новые приказы войскам. Улицы строго охраняются. Если что-нибудь двинется, стрелять на поражение.
   – А что с ним? – Физер указывал на меня. Я встал.
   – Вы не хотите вести переговоры, хорошо, хорошо, я возвращаюсь к моим нижним.
   – Сэр, он слышал все, что вы сказали!
   – Я знаю. – Глаза генерала вертятся. Теперь они как лед. – Идите с этими людьми.
   Я, важно:
   – Пришел сюда под белым флагом. Сопроводите меня на улицу, чтобы…
   – Ваши нижние восстали против Правительства Господа Бога. Вы находитесь под арестом за государственную измену. Посадите его в одиночку.
   Когда руки грубо стащили меня со стула и толкали вперед к двери, Рубен обернулся к ожидающим солдатам.
   – Готовьте газовую атаку – нокаутирующую, усыпляющую, не смертоносную – на туннели подземки, начинающиеся на Сорок второй. Идите! Вы, лейтенант, дозвонитесь Трентону. Они должны привести Восемнадцатый дивизион на наши улицы в течение шести часов. Вооруженных, полностью экипированных. Не стойте с глупым видом!
   Когда солдаты вытолкнули меня и потащили вниз, голос Рубена постепенно затих. Я шел быстро, как мог, не желая падать и потерять достоинство в лице моих нижних. Было нелегко. Они двигали меня быстро.

51. Филип

   Раули, пригнувшись, поспешно завернул за угол и подозвал меня ближе:
   – Будь осторожен, Фити, когда ты повернуть за стену и бежишь.
   – Как я войду? – спросил я.
   – Вторая дверь узкого прохода между домами быть открыта. Только кажется закрытой.
   Я глубоко вздохнул, готовясь к моему спринту.
   – Раули…
   – Нет времени, верхний. Оониты увидеть тебя, они стрелять.
   Стоя перед ним, я окинул взглядом его напряженное и измученное лицо.
   – Что касается ваших людей… Мне жаль.
   – Ну, ладно. – Его рука стремительно поднялась и на мгновение коснулась моего плеча.
   – Ты не мог остановить это.
   – Я должен был – выкрикнул я.
   Если бы он знал правду, то презирал бы меня, как я сам себя Я шел, то и дело спотыкаясь, чувствуя себя жалким и несчастным из-за крушения надежд и горького привкуса вины. И еще я умирал от голода – прошло бесчисленное количество часов с того момента, как солдаты принесли мне еду.
   – Ладно… Халбер сказал оставить тебя и бежать домой, есть дело. – Он понуро брел рядом со мной и вдруг выпалил:
   – Верхний, ты не такой уж плохой. – Раули поднял голову и теперь смотрел мимо меня к видневшийся неподалеку башне.
   – Скажи Джареду, Халбер хочет, чтобы он расслабился, где это безопасно. Он может вернуться к компам после.
   – Если он не уйдет со мной домой.
   Со стороны следующего квартала доносился какой-то грохот.
   – Давай вперед, – сказал Раули и ушел.
   Я наблюдал за ним, пока он не исчез, пройдя сквозь разрушенную витрину магазина, затем принялся за свою задачу.
   Несколько минут спустя я оказался рядом с шахтой служебного лифта, надеясь, что Джаред не отключил его.
   Лифт был отключен.
   Раули сказал, что компьютерный центр находился на девятом этаже С трудом я вскарабкался на пожарную лестницу, думая о маме, отце, нашем отеле в огне. Сколько недель прошло? Дней? Часов? Я потерял счет.
   Я упорно тащился вверх по уходящим в бесконечность ступеням, а мир вокруг меня качался из стороны в сторону.
   В туннеле сабвея наша поездка к югу от 110-й проходила в мрачной угрюмой тишине. Халбер исчез в крошечном отделении водителя с таким выражением лица, которое не провоцировало нас на разговор.
   Я сидел все еще оцепенелый, под впечатлением охватившей меня паники, рука Пуука охватывала мои плечи. Андекар ехал, качаясь, сквозь затемненные станции назад к главному укрытию сабов.
   Двумя часами позже Халбер покинул разгневанных истеров, бродов, чайнов и других соплеменников, требовавших мести, и наконец неохотно согласился на мою встречу с Джаредом.
   Раули и я шагали по переполненным туннелям сабвея к 38-й, где он отважился высунуть голову из люка и решить, что здесь мы могли бы выйти на поверхность.
   Облако дыма, нависало над городом, затемняя верхние этажи поблескивавших металлом башен.
   Большая часть башен горела. Отряды оонитов поджигали любое здание, где они встречали сопротивление. А сопротивление было всюду. Известие о гибели людей распространилось со сверхъестественной быстротой, частично через сабскую сеть украденных телефонов. Я не знал, что еще запланировал Халбер. Я сосредоточился на том, как я буду уговаривать Джареда вернуться домой. Затем я бы сдался для судебного преследования. Именно я был виноват в кровавой смерти тысяч уличных. В том, что Адам Тенер лежал неподвижно на платформе станции, наконец освободившись от агонии.
   Я стал причиной этой бойни.
   Если бы я не спровоцировал Джареда, он не сбежал бы из дома. Если бы я не последовал за ним, мама была бы дома, отец – в его любимом монастыре. Это была моя вина, что они вызвали войска, моя вина, что отец Джареда был мертв, моя вина, что город горел.
   Моя жизнь была закончена. Я не был уверен, что мог смело встретить приговор о заключении меня в колонию, жить среди заключенных; вместо этого я предпочел бы самоубийство. Мне следовало бы оставить сообщение отцу, сказать ему, что я во всем виноват. Это было наименьшее, что я мог сделать, и это оставило бы ему хоть какую-то веру в то, что его сын не последний негодяй. Подумаю об этом позже. Сейчас на первом месте был Джаред; это моя задача, чтобы он оказался в безопасности.
   Я стоял лицом к двери лестничной клетки девятого этажа, взяв себя в руки, затем открыл ее и переступил через порог.
   Компьютерный центр располагался глубоко внутри среди множества залов и офисов башни, но полезные указатели помогли мне быстро сориентироваться.
   К моему удивлению, дверь была открыта.
   Джаред сидел спиной ко мне. На нем была рваная рубашка и такие же штаны, на ногах – сандалии, которые вряд ли подходили ему. Телефон был прикреплен к его поясу.
   – Ты, ублюдок! – говорил он кому-то. Раздосадованно стукнул по пульту. На экране прокручивались для просмотра программные команды.
   Он раздраженно бросил через плечо:
   – Что вы хотите, трахнутые парни? Я только что вломился в систему орбитальной станции, у меня есть коды, частоты…
   – Я пришел, чтобы забрать тебя домой, – ответил я.
   – Скажите Раули, что я также… – Он беспокойно вертелся на стуле, его губы беззвучно шевелились. Пачка распечаток с его коленей скользнула на пол.
   – Эй, Уджар! – Я не знал, что еще сказать.
   – Ты? – Вытаращив глаза, он смотрел на меня, затем его взгляд вернулся к экрану и снова ко мне. – Что? Как ты? – Медленно, как во сне, он поднялся со стула. – Я видел тебя на экране службы безопасности башни, ты выглядел как нижний, я думал…Что, во имя Христа, ты здесь делаешь?
   – Не богохульствуй, – невольно сорвалось с моих губ. Затем я ответил на его вопрос:
   – Искал тебя.
   – Зачем?
   – Чтобы привести тебя домой.
   – Ты не в своем чертовом уме?
   – Я, может быть. – Мой голос дрожал. – То, что я должен был сделать…
   – Как ты нашел меня?
   – Я проследил тебя к «Шератону» через «Террекс» – карту. Менеджер сказал мне, что ты пошел на уличный уровень.
   – Полицейские меня преследовали.
   – Я обнаружил твой след. Когда Халбер забрал тебя из дома Пуука, Сви и я были в другой комнате.
   – Ты знаешь Пуука? – удивился он.
   – У нас была… ссора. Я уговорил его отвести меня в сабвей. Сначала они были не против, чтобы я встретился с тобой, но Халбер внезапно изменил свое отношение ко мне, и я убежал, и там был Чако… – Я чувствовал, как меня предательски выдает голос, и прилагал усилия, чтобы это контролировать. Если включить в основу одиннадцать… – Джаред, пора идти домой.