Гуань-Чжун Л.. Троецарствие

приказал всем воинам разойтись по своим лагерям и ждать приказа вана.
Но вэйские военачальники не унимались. Горя местью, они распороли Цзян Вэю
живот и вырвали желчный пузырь, который был величиною с куриное яйцо. Вся
семья Цзян Вэя была казнена.

После гибели Чжун Хуэя и Цзян Вэя, военачальники, подчиненные Дэн Аю,
бросились освобождать своего полководца. Кто-то предупредил об этом Вэй
Гуаня, и он воскликнул:

-- Ведь это я арестовал Дэн Ая! Теперь он сживет меня со свету!

-- Позвольте мне расправиться с Дэн Аем! -- обратился к нему военачальник
Тянь Сюй. -- У меня с ним счеты -- он хотел казнить меня в Юцзяне.
Я остался в живых только благодаря заступничеству чиновников.

-- Хорошо! Возьмите с собой пятьсот воинов и отправляйтесь в Мяньчжу!

Тянь Сюй с воинами вскочили на коней и помчались. Поспели они как раз
вовремя -- Дэн Ая и его сына только что выпустили на свободу, и они
собирались ехать в Чэнду.

Дэн Ай узнал своих воинов и, ничего не подозревая, остановился на дороге.
Тут на него налетел Тянь Сюй и одним ударом меча снес ему голову. Дэн Чжун
тоже погиб в схватке.

Потомки сложили о Дэн Ае такие стихи:

Он с юности планы умел составлять превосходно
И рано постигнул искусство веденья войны.
Земля открывала ему свои вечные тайны
И знаменья неба уму его были ясны.
Где конь его ступит, там горы пред ним расступались,
И камни дорогу его уступали войскам.
Он с жизнью расстался, последний свой подвиг свершая,
И облаком легким взлетела душа к небесам.

Кроме того, есть еще стихи, в которых потомки выражают свое сожаление
по поводу гибели Чжун Хуэя:

Он был малолетним, когда его мудрым прозвали,
А в юные годы он счастливо стал шан-шу-ланом.
Он Сыма был выше талантом, умом и отвагой,
И тот называл его в знак уваженья Цзы-фаном.
Он создал немало достойнейших планов в Шоучуне,
В Цзяньгэ его слава парила, как коршун крылатый.
Он к цели единой стремился всегда, и доселе
О родине бедной душа его скорбью объята.

Оставили потомки и другие стихи, в которых прославили Цзян Вэя:

Рожденный в Лянчжоу, себя он прославил в Тяньшуе,
Могучий и верный, он бился с врагом неустанно.
По происхождению связанный с батюшкой Шаном,
Искусство сражаться воспринял он от Чжугэ Ляна.
Он страха не ведал и в битвах не знал отступлений,
И сердце в нем билось, что крепче гранита и стали.
В тот день многоскорбный, когда он с землею расстался,
Сановники Хань, словно малые дети, рыдали.

Итак, Цзян Вэй, Чжун Хуэй и Дэн Ай погибли; Чжан И пал в бою, а наследника
престола Лю Сюаня и Ханьшоутинского хоу Гуань И убили вэйские воины. Кроме
того, погибло много жителей Чэнду.

Дней через десять в бывшую столицу царства Шу прибыл Цзя Чун. Он обратился к
населению с воззванием. Постепенно начало восстанавливаться спокойствие. Вэй
Гуань получил приказ охранять Чэнду; Хоу-чжу отправили в столицу царства Вэй
-- Лоян. Его сопровождали только шан-шу-лин Фань Цзянь, ши-чжун Чжан Шао,
дай-фу Цзяо Чжоу и ми-шу-лан Цюэ Чжэн. Ляо Хуа и Дун Цюэ не выходили из
дома, ссылаясь на болезнь. Вскоре они умерли с горя.

В это время после пятилетнего периода Цзин-юань вэйский государь установил
новый период своего правления под названием Сянь-си [264 г.] -- Повсеместное
спокойствие.

Весной, в третьем месяце этого же года, полководец царства У -- Дин Фын,
выступивший было на помощь царству Шу, увел свое войско обратно, после того
как узнал, что царство Шу прекратило свое существование.

Чжун-шу-чэн Хуа Хэ однажды сказал правителю царства У -- Сунь Сю:

-- Царства У и Шу были близки, как губы и зубы. Теперь мы остались одни.
Боюсь, что Сыма Чжао вот-вот нагрянет на нас. Государь, следует подумать об
обороне.

По его совету, Сунь Сю присвоил Лу Кану, сыну умершего полководца Лу Суня,
звание Покорителя востока я приказал ему охранять подступы к реке Янцзы со
стороны округа Цзинчжоу. Полководец левой руки Сунь И получил приказ
охранять горные проходы в области Наньсюй и соорудить несколько сот
укрепленных лагерей вдоль реки Янцзы. Во главе всех войск царства У был
поставлен старейший военачальник Дин Фын.

Подданный царства Шу, цзяньнинский тай-шоу Хо Гэ три дня рыдал, обратившись
лицом к западу, когда до него дошла весть о захвате вэйцами Чэнду.

-- Почему бы и нам не сдаться, если уж ханьский государь лишился престола?
-- говорили ему военачальники.

-- Я не знаю, каково положение нашего государя, -- со слезами отвечал им Хо
Гэ. -- Если вэйский правитель примет его с почестями, тогда и мы покоримся,
а если нашего государя опозорят -- ни за что не сдадимся! Ведь сказано:
"За позор господина расплачивается смертью его слуга"!

Военачальники согласились, и Хо Гэ отправил гонца в Лоян, чтобы разузнать,
как себя чувствует Хоу-чжу.

Вскоре после прибытия Хоу-чжу в Лоян туда возвратился и Сыма Чжао. Он не
замедлил упрекнуть покоренного государя царства Шу:

-- Вы предавались разврату, отстраняли от должностей людей мудрых и
совершенно развалили управление государством. По закону вас следовало бы
казнить!

Хоу-чжу задрожал, лицо его сделалось землистого цвета. Гражданские и военные
чиновники обратились к Сыма Чжао:

-- Ведь он больше не управляет государством и покорился вам без
сопротивления. Пощадите его!

Сыма Чжао простил Хоу-чжу его вину, пожаловал ему титул Аньлэского гуна,
подарил сто слуг и служанок и приказал выдавать на расходы деньги и десять
тысяч кусков шелка ежемесячно. Сын Хоу-чжу, по имени Лю Яо, а также
сановники Фань Цзянь, Цзяо Чжоу и Цюэ Чжэн получили титулы хоу. А евнух Хуан
Хао, за то что он приносил вред государству и обирал народ, был казнен на
базарной площади.

Хо Гэ, узнав о том, что Хоу-чжу получил новый титул, тоже решил сдаться Сыма
Чжао со всем своим войском.

На следующий день Хоу-чжу явился к Сыма Чжао, чтобы еще раз поблагодарить
его за милости. Сыма Чжао устроил в честь него пир. Перед началом пиршества
играла музыка, и были сыграны вэйские пьесы. Шуские сановники сидели
мрачные, и только один Хоу-чжу был очень доволен. Тогда Сыма Чжао велел
исполнить шускую музыку. Шуские сановники, слушая ее, роняли слезы.
А Хоу-чжу веселился, как ни в чем не бывало.

Когда гости слегка опьянели, Сыма Чжао сказал, обращаясь к Цзя Чуну:

-- Вот видишь, до чего дошла беспечность этого низложенного правителя!
Будь жив сам Чжугэ Лян, и он ничего не смог бы с ним поделать! Так что уж
говорить о Цзян Вэе! -- И он обратился к Хоу-чжу: -- Много ли вы думаете о
царстве Шу?

-- Сейчас, например, вовсе не думаю -- я веселюсь! -- ответил тот.

Вскоре Хоу-чжу встал и вышел сменить платье. Цюэ Чжэн последовал за ним и
по дороге во флигель шепнул:

-- Почему вы, государь, сказали, что не думаете о своем царстве? Если Сыма
Чжао еще раз спросит вас, заплачьте и отвечайте: "Могилы моих предков далеко
отсюда, и сердце мое все время стремится на запад". Цзиньский гун пожалеет
вас и отпустит домой.

Хоу-чжу запомнил слова Цюэ Чжэна и, вернувшись в пиршественный зал, занял
свое место на цыновке. Сыма Чжао заметил, что Хоу-чжу совсем опьянел, и
снова спросил его:

-- Ну как, думаете вы о Шу?

Хоу-чжу повторил слова Цюэ Чжэна, но заплакать не мог -- не было слез, и он
просто закрыл глаза.

-- Наверно, Цюэ Чжэн подсказал вам, что ответить на мой вопрос? -- спросил
Сыма Чжао.

-- Вы угадали! -- Хоу-чжу открыл глаза и уставился на Сыма Чжао.

Сыма Чжао и его приближенные рассмеялись. Такая откровенность тронула Сыма
Чжао, и он перестал относиться к Хоу-чжу с недоверием. Потомки об этом
сложили такие стихи:

Смеется, поет, веселится и рад наслажденьям, как будто
И не было гибели царства, терзающей душу печали.
Счастливый под кровлей чужою, забыл о родной стороне он,
И сколь Хоу-чжу зауряден, сейчас только все увидали.

После покорения царства Шу придворные сановники представили вэйскому
государю Цао Хуаню доклад о пожаловании победителю Сыма Чжао титула
Цзиньского вана.

Цао Хуань был в то время императором только по названию, никакой власти у
него не было. Все решал Сыма Чжао, и государь должен был ему подчиняться.
И на этот раз он беспрекословно пожаловал Сыма Чжао титул Цзиньского вана,
отцу его, Сыма И, посмертно -- титул Сюань-вана, а старшему брату, Сыма Ши,
также посмертно -- титул Цзин-вана.

У Сыма Чжао была любимая наложница, дочь Ван Су, и от нее двое сыновей.
Старшего звали Сыма Янь. Это был детина огромного роста, с длинными жесткими
волосами и руками ниже колен. Он обладал большим умом и необычайной
храбростью. Второго сына звали Сыма Ю. Был он кроткого нрава, отличался
воздержностью и сыновним послушанием. За это Сыма Чжао очень его любил, а
покойный Сыма Ши, у которого не было своих сыновей, избрал его продолжателем
своего рода.

Сыма Чжао, часто говоривший, что вся Поднебесная принадлежит его старшему
брату, получив титул Цзиньского вана, решил сделать Сыма Ю наследником.

Сановник Шань Тао не советовал этого делать.

-- Обойти старшего сына и объявить наследником младшего -- значит нарушить
обычай, а это может привести только к смутам.

Чиновники Цзя Чун, Хэ Цзэн и Пэй Сю также отговаривали Сыма Чжао от такого
шага.

-- Ваш старший сын умен и воинственен, -- говорили они. -- Он своими
блестящими талантами затмевает всех. Само небо предопределило ему великое
будущее.

Сыма Чжао все еще колебался. Тогда тай-вэй Ван Сян и сы-кун Сюнь И сказали:

-- Вспомните о примерах прошлого! Нам известны случаи, когда вместо
старшего сына назначали наследником младшего, но это ни к чему хорошему не
приводило.

Доводы эти, наконец, подействовали, и Сыма Чжао объявил своим наследником
старшего сына Сыма Яня.

Однажды сановники доложили Сыма Чжао:

-- В уезд Сянъу небо ниспослало человека в два чжана ростом, со ступнями в
три чи и два цуня. Волосы у него на голове белые, а борода черная. Одевается
он в желтую одежду, и голову повязывает желтой косынкой. Ходит он всегда с
посохом и называет себя "Князем народа". Он возвещает, что ныне в
Поднебесной сменится император и настанет великое благоденствие. Три дня он
бродил по базарам, а потом вдруг исчез. Это счастливый знак: вы будете
носить шапку с двенадцатью нитями жемчуга, у вас будут знамена Сына неба, вы
будете ездить в колеснице, запряженной шестеркой коней, впереди будет
шествовать стража и расчищать дорогу, и вы сможете назвать свою любимую
наложницу госпожу Ван императрицей, а сына -- наследником императорского
престола.

Слушая такие речи, Сыма Чжао в душе ликовал. Но в тот же день он заболел, и
у него отнялся язык. На следующий день самочувствие его ухудшилось.

Сановники Ван Сян, Хэ Цзэн и Сюнь И пришли навестить больного, но он ничего
не мог им сказать и лишь указывал рукой на своего наследника. Вскоре Сыма
Чжао скончался. Случилось это в двадцать восьмой день восьмого месяца.

-- Цзиньский ван вершил всеми делами Поднебесной, -- сказал Хэ Цзэн. --
И нам следует немедленно провозгласить Сыма Яня наследником и преемником
Цзиньского вана, а затем похоронить умершего.

В тот же день Сыма Янь вступил в права наследника Цзиньского вана. Он
присвоил посмертно своему отцу титул Вэнь-вана и пожаловал Хэ Цзэну звание
цзиньского чэн-сяна; высокие звания также были пожалованы Сыма Вану, Ши Бао
и Чэнь Цяню.

После похорон отца Сыма Янь вызвал сановников Цзя Чуна и Пэй Сю во дворец и
обратился к ним с вопросом:

-- Скажите, действительно ли Цао Цао говорил: "Если бы воля неба обратилась
на меня, я был бы Чжоуским Вэнь-ваном"?

-- Да, -- ответил Цзя Чун. -- Но Цао Цао был на жалованье у государства и
потому боялся, что его назовут узурпатором, если он присвоит себе
императорский титул. И все же он добивался, чтобы его сын Цао Пэй стал Сыном
неба.

-- А что представляет собой мой батюшка в сравнении с Цао Цао? -- спросил
Сыма Янь.

-- Это совсем иное дело, -- сказал Цзя Чун. -- Цао Цао был известен своими
подвигами всей Поднебесной, однако народ не признавал его добродетельным и
боялся только его силы. А сын его Цао Пэй сразу установил тяжелые поборы и
повинности; в стране происходили беспорядки, и он метался то на запад, то на
восток, пытаясь подавить недовольство народа. Позже дед ваш Сюань-ван и дядя
Цзин-ван, совершая великие дела, распространили милости и добродетели по
всей стране, и сердца народа обратились к ним. Батюшка ваш покорением
царства Шу прославился на всю вселенную -- можно ли его сравнивать с Цао
Цао?

-- Так значит, Цао Пэй заставил отречься от престола императора Ханьской
династии? -- задумчиво произнес Сыма Янь. -- Почему же я не могу взойти на
трон Вэйской династии?

-- У вас есть полное право поступить так, как поступил Цао Пэй, -- сказали
Цзя Чун и Пэй Сю, низко кланяясь Сыма Яню. -- Надо только построить башню
отречения и возвестить всей Поднебесной, что вы вступаете на трон.

Сыма Янь остался очень доволен беседой с сановниками.

На следующий день он при оружии вошел во дворец. Вэйский государь Цао Хуань
чувствовал себя нехорошо и уже несколько дней никого не принимал. Сыма Янь
направился прямо во внутренние покои. При виде его Цао Хуань поспешно
вскочил со своего ложа.

-- Чьей силой держалась Поднебесная? -- грубо вскричал Сыма Янь.

-- Силой вашего батюшки Вэнь-вана! -- ответил правитель.

-- Вижу я, государь, что вы способны только рассуждать, а править
государством не умеете! -- Сыма Янь рассмеялся. -- Почему вы не уступите
престол тому, кто обладает более высокими талантами и добродетелями?

Цао Хуань растерялся, не зная, что ответить. Стоявший рядом ши-лан Чжан Цзе
воскликнул:

-- Вы ошибаетесь, великий ван! Вэйскому У-ди Цао Цао нелегко было завоевать
Поднебесную! Ныне Сын неба, его потомок, обладает высокими добродетелями и
ни в чем не провинился перед Поднебесной. Зачем же ему уступать престол
кому-то другому?

-- Престол принадлежал Ханьской династии, и Цао Цао захватил его незаконно!
-- с гневом отвечал Сыма Янь. -- Он и Поднебесную завоевал лишь благодаря
помощи рода Сыма! Об этом все знают! Разве я недостоин того, чтобы взойти на
престол Вэйской династии?

-- Это злодейство! -- вскричал Чжан Цзе.

-- Как? -- загремел Сыма Янь. -- Я мщу за позор Ханьской династии! -- И,
обернувшись к страже, он приказал схватить Чжан Цзе и тут же в зале забить
его насмерть палками. Цао Хуань умолял Сыма Яня простить виновного, но Сыма
Янь повернулся к нему спиной и покинул зал.

-- Что же мне делать? -- бросился Цао Хуань за советом к Цзя Чуну и Пэй Сю.

-- Такова воля неба, и вы не должны сопротивляться! -- сухо произнес Цзя
Чун. -- Последуйте примеру ханьского императора Сянь-ди, прикажите построить
башню для церемонии отречения и торжественно передайте власть Цзиньскому
вану. Это будет соответствовать воле неба и желаниям людей, и сами вы
избавитесь от неприятностей.

Цао Хуань послушался его совета.

В первый день двенадцатого месяца перед башней собрались толпы гражданских и
военных чиновников. Цао Хуань, держа в руках императорский пояс и печать,
поднялся по ступеням.

Потомки об этом сложили такие стихи:

От Хань взял правление Вэй, а Цзинь -- от последнего Цао.
Изменчива воля судьбы и от нее не уйти.
Погиб многославный Чжан Цзе, отдав свою жизнь государю,
Не в силах одною рукой такую громаду нести.

Затем Цао Хуань пригласил подняться на возвышение Цзиньского вана и принять
власть, а сам в одежде гуна спустился вниз и стал перед толпой. Сыма Янь,
выпрямившись, сел. Справа и слева от него встали Цзя Чун и Пэй Сю с
обнаженными мечами. Цао Хуаню приказали преклонить колена и выслушать указ.

"Прошло уже сорок пять лет с тех пор, как вэйский правитель принял отречение
ханьского императора. Счастливые годы Вэйской династии истекли, и воля неба
обратилась к династии Цзинь. Род Сыма, славящийся своими заслугами и
добродетелями от края и до края земли и неба, поистине достоин занять
императорский трон. Новый правитель милостиво жалует тебе титул вана Чэнь-лю
и повелевает отбыть на жительство в город Цзиньюнчэн. Отправляйся немедленно
в дорогу и без вызова ко двору не являйся".

Цао Хуань со слезами поблагодарил Сыма Яня за милость и удалился.

Тай-фу Сыма Фу, роняя горькие слезы, поклонился свергнутому императору и
произнес:

-- Я был подданным Вэйской династии и до самой смерти останусь верным ей!

Сыма Янь, желая отдать должное преданности Сыма Фу, тут же пожаловал ему
титул Аньпинского вана, но Сыма Фу не принял его.

В тот день гражданские чиновники вереницей шли к возвышению, чтобы
поклониться и поздравить Сыма Яня; все они кричали:

-- Вань суй!

Захватив трон Вэйской династии, Сыма Янь назвал свое государство великим
царством Цзинь, а первый период правления -- Тай-ши -- Великое начало
[265 г.].

Так окончило свое существование царство Вэй.

Потомки об этом сложили такие стихи:

Подражая Цао Пэю, действовало царство Цзиньское,
А Чэнь-лю в своих поступках строго следовал Сянь-ди.
Так на башне отреченья вновь свершилось дело грозное.
Вспомнишь это -- сердце кровью обливается в груди!

Цзиньский император Сыма Янь присвоил посмертно титулы Сюань-ди деду Сыма И,
Цзин-ди -- дяде Сыма Ши и Вэнь-ди -- отцу Сыма Чжао и велел построить семь
храмов во славу своих предков: императора Вэнь-ди, императора Цзинь-ди,
императора Сюань-ди, а также в честь своего прадеда цзиньчжаоского правителя
Сыма Фана, прапрадеда иньчуаньского тай-шоу Сыма Цзюаня, прапрапрадеда
юйчжанского тай-шоу Сыма Ляна, прапрапрапрадеда ханьского полководца
Западного похода Сыма Цзюня.

Совершив столь великое дело, Сыма Янь созвал во дворце совет, чтобы обсудить
план похода против царства У. Поистине:

Ворота и стены Хань не успели обветшать,
А уж земли царства У топчет вражеская рать.

О том, как было завоевано царство У, повествует следующая глава.

ГЛАВА СТО ДВАДЦАТАЯ

из которой читатель узнает о том, как старый полководец Ян Ху назвал имя
полководца Ду Юя,
и о том, как окончили свое существование три царства


Император Сунь Сю заболел, когда узнал, что Сыма Янь вступил на престол и
собирается идти войной на царство У. Чувствуя, что больше ему не встать на
ноги, он призвал к своему ложу сына Сунь Ваня и чэн-сяна Пуян Сина и велел
наследнику поклониться ему. Так Сунь Сю и скончался, одной рукой держа за
руку Пуян Сина, а другой -- указывая на своего сына.

После смерти государя Пуян Син решил сразу же возвести на престол
наследника, но полководец левой руки Вань Юй возразил:

-- Сунь Вань не справится с государственными делами. Лучше бы вместо него
возвести на престол Учэнского хоу Сунь Хао.

-- Сунь Хао талантлив и умен, -- поддержал военачальник Чжан Бу. -- Он
вполне соответствует столь высокому положению.

Пуян Син, не зная, как поступить, решил посоветоваться с императрицей Чжу.

-- Я -- вдова, -- сказала императрица. -- Что я понимаю в государственных
делах? Обдумайте все сами.

И тогда Пуян Син решил провозгласить императором Сунь Хао.

Сунь Хао, по прозванию Юань-цзун, был сыном Сунь Хэ и внуком великого
императора Сунь Цюаня. Он вступил на престол в седьмом месяце того же года
[265 г.] и назвал первый период своего правления Юань-син -- Начало
возвышения.

Сунь Хао пожаловал прямому наследнику престола Сунь Ваню титул Юйчжанского
вана; отцу своему Сунь Хэ присвоил посмертно титул Вэнь-хуанди, а мать свою,
происходившую из рода Хэ, удостоил звания вдовствующей императрицы. Старый
полководец Дин Фын был пожалован званием да-сы-ма. На следующий год
император провозгласил новый период правления под названием Гань-лу --
Сладкая роса [266 г.].

Вступив на престол, Сунь Хао с каждым днем становился все более злым и
жестоким, предавался пьянству и разврату. Большое влияние при дворе приобрел
евнух Чэнь Хунь. Пуян Син и Чжан Бу пытались образумить государя, но Сунь
Хао разгневался и казнил их. С тех пор все придворные сановники притихли.

Вскоре государь переименовал свое правление с Гань-лу на Бао-дин --
Богатство и величие -- и назначил Лу Кая и Вань Юя чэн-сянами правой и левой
руки.

В это время Сунь Хао жил в Учане, и население округа Янчжоу страдало от
повинностей, которые вводил жестокий правитель. Наибольшие тяготы для народа
представляло распоряжение Сунь Хао доставлять ему запасы в Учан водным
путем. Ни о чем не заботясь, государь увлекался пирами и проматывал
богатства, как свои собственные, так и государственные. Дело дошло до того,
что чэн-сян Лу Кай не выдержал и подал ему доклад:

"Ныне нет стихийных бедствий, а народ истощен вконец; нет войн --
а государственная казна пуста. Это внушает мне тревогу.

Много лет назад после падения ханьского правящего дома в Поднебесной
появилось три царства. Ныне два рода -- Цао и Лю, позабывшие о добродетелях,
сделались добычей династии Цзинь! Это наглядный пример из наших времен.
Я, невежда, говорю вам об этом ради вашего блага, государь!

Учан, с его обветшалыми стенами, не столица для столь могущественного
правителя, как вы. Недаром же мальчишки на улицах поют:

Лучше воду пить в Цзянье,
Чем рыбу есть в Учане.
Лучше умереть в Цзянье,
Но только бы не жить в Учане.

В этих словах выражены мысли народа и воля неба.

Запасов у нас в государстве так же мало, как капель росы на корнях растений,
их не хватит даже на год. Чиновники, притесненные и обиженные, перестали
прилагать усердие на службе.

При великом императоре Сунь Цюане во дворце не было и сотни девушек, а
начиная с правления императора Цзин-ди их стало более тысячи. Нельзя
забывать и о том, что приближенные ваши не отвечают занимаемому положению.
Они разобщены, враждуют между собой, губят преданных вам и мудрых людей. Все
это вредит государству и причиняет страдания народу.

Умоляю вас, государь, сократить повинности, положить конец притеснениям
народа, уменьшить число девушек во дворце и приблизить к себе достойных
сановников. Тогда небо возрадуется, народ проникнется доверием к вам, и в
государстве воцарится порядок и спокойствие".

Доклад этот лишь вызвал недовольство Сунь Хао. Не обращая никакого внимания
на уговоры, он приказал строить Светлый дворец. Всем военным и гражданским
чиновникам было приказано отправиться в горы и возить оттуда бревна. Все это
вызывало большое недовольство чиновников.

Между тем Сунь Хао обратился к предсказателю Шан Гуану и попросил его
погадать, удастся ли царству У овладеть Поднебесной.

-- Гадание показывает счастье для вас, -- сказал Шан Гуан. -- Год гэн-цзы
[280 г.] приходится как раз на черный цвет, а это значит, что вы вступите в
Лоян.

Сунь Хао, очень довольный этим предсказанием, обратился к чжун-шу-чэну Хуа
Хэ с такими словами:

-- Покойный император приказал строить укрепленные лагеря вдоль реки Янцзы.
Всеми этими лагерями ведает Дин Фын. Но мне они не нужны -- мои войска и
флот подымутся вверх по течению реки Ханьшуй и отомстят за позор императора
царства Шу. Посоветуйте, куда мне раньше двинуть войско?

-- Династия Шу-Хань погибла безвозвратно! -- попытался отговорить
императора Хуа Хэ. -- Сыма Янь теперь только и думает о том, как бы ему
проглотить наше царство. Государь, прежде всего вам следует обратить свое
милосердие к народу. Заставить сейчас народ взяться за оружие -- все равно
что гасить огонь, подбрасывая в него хворост -- можно и самому сгореть!
Подумайте об этом, государь!

-- Что ты болтаешь чепуху! -- разгневался Сунь Хао. -- Я должен
воспользоваться случаем для восстановления былого величия наших предков!
Молчи! Не смей мне возражать! Если б ты не был моим старым слугой, я за
такие слова отрубил бы тебе голову!

Стража вытолкала Хуа Хэ из зала. Он вышел за ворота дворца и со вздохом
произнес:

-- Как жаль, что эти прекрасные места скоро попадут в руки врага!

С этого дня Хуа Хэ заперся дома и больше не являлся во дворец.

А Сунь Хао повелел полководцу Покорителю востока Лу Кану готовиться к
нападению на Сянъян.

Лазутчики донесли об этом в Лоян цзиньскому императору Сыма Яню. Сыма Янь
созвал военный совет, на котором Цзя Чун сказал:

-- Мне известно, что Сунь Хао жесток и действует наперекор разуму.
Государь, прикажите ду-ду Ян Ху унять Сунь Хао, если он действительно
вздумает напасть на нашу границу. Недалеко то время, когда в царстве У
начнутся великие смуты. Вот тогда вы завоюете его!

Следуя этому совету, Сыма Янь отправил гонца в Сянъян с повелением Ян Ху
держать войско наготове на случай нападения врага.

Военачальник Ян Ху пользовался в Сянъяне большой любовью народа и воинов.
Многие военачальники из царства У покорились ему и беспрекословно выполняли
его приказания. Воины Ян Ху, не занятые охраной границ, обрабатывали
восемьсот цинов пустующих земель и снимали обильный урожай.

Когда Ян Ху только прибыл в Сянъян, в войске не было продовольствия и на сто
дней, а спустя нескольких лет запасы накопились на десятилетие.

Ян Ху был прост в обращении с воинами, всегда носил легкую одежду, никогда
не надевал лат и шлема. Шатер его охраняли лишь десять воинов.

И вот однажды военачальники обратились к Ян Ху с такими словами:

-- Дозорные доносят, что воины царства У неосторожны и беспечны. Разрешите
напасть на них, и мы одержим большую победу!

-- Вы недооцениваете способностей Лу Кана! -- улыбнулся Ян Ху. -- Это умный
и хитрый полководец. Когда-то он напал на Силин и в одно мгновение убил
военачальника Бу Чаня и несколько сотен его воинов. Я даже не успел их
спасти! С ним шутить опасно! Мы должны спокойно выжидать, пока изменится
обстановка. Тот, кто выступает, не считаясь с требованиями времени, всегда
терпит поражение.

Военачальники успокоились и прекратили разговоры о нападении на противника.

Однажды Ян Ху решил отправиться на охоту. Как раз в это время охотился и Лу
Кан. Ян Ху строго-настрого запретил своим воинам переходить границу, и никто
не нарушал его приказа. Лу Кан обратил на это внимание и со вздохом