Гудкайнд Терри. Дух Огня

   Прежде чем кто-нибудь ещё застукает его, Несан помчался вниз по ступенькам. Мысли путались у него в голове. Снова размышляя о Беате и о том, что произошло, он больше всего хотел, чтобы день поскорее закончился, чтобы можно было напиться и опять почувствовать себя хорошо.
   Ему было страшно жаль Беату, но ведь это сам министр! Министр, которым она так восхищалась, который однажды станет Сувереном. Это его Несан видел на ней. К тому же она ударила его. Страшная вещь для хакенца даже в отношении другого хакенца, хотя он не был уверен, что этот запрет распространяется и на женщин. Но даже если и не распространяется, все равно он от этого не чувствовал себя менее несчастным.
   По какой-то совершенно непонятной причине она теперь его ненавидит.
   Несану страшно хотелось напиться.
   Глава 16
   - Несун! Сюда, парень! Несун!
   Обычно, когда мастер Драммонд так его называл, Несан знал, что от унижения заливается краской, но сейчас его настолько беспокоило увиденное на третьем этаже, что он едва обратил внимание на такую мелочь. То, что мастер Драммонд обращается с ним так, будто он всего лишь грязь под ногами, не шло ни в какое сравнение с тем, что Беата теперь ненавидит его, Несана, и ударила его.
   С тех пор прошло уже пара часов, но лицо там, куда она его стукнула, ещё горело, так что сомнений у него не оставалось - Беата его ненавидит. Это несказанно огорчало юношу и вызывало недоумение, но Несан отныне пребывал в полной уверенности: Беата его ненавидит. Хотя, по его разумению, ей следовало бы сердиться на кого-то другого, кого угодно, только не на него.
   На себя самое, возможно, за то, что вообще пошла наверх. Но Несан подозревал, что вряд ли она могла отказаться пойти на вызов министра. Тогда мясник Ингер вышвырнул бы её на улицу, когда министр сообщил бы ему, что о хакенская девка отказалась подняться наверх вопреки личной просьбе самого министра. Нет, отказаться она точно никак не могла.
   К тому же ей хотелось увидеть этого человека. Она сама так сказала. Впрочем, Несан понимал, что ей и в голову не пришло, что министр может так с ней обойтись. Может, её вовсе и не министр так огорчил. Несан вспомнил, как тот чужеземец, Стейн, ему подмигнул. Беата ведь провела там довольно много времени.
   И все равно у неё не было повода ненавидеть Несана. Или бить его.
   Несан остановился. Пальцы дрожали от долгого пребывания в горячей мыльной воде. А остальное тело оставалось бесчувственным и немым. Кроме лица, разумеется.
   - Слушаю, господин?
   Мастер Драммонд открыл было рот, но тут же закрыл и, нахмурившись, наклонился поближе.
   - Что стряслось с твоей физиономией?
   - Полено соскользнуло с поленницы, когда я набирал охапку дров, и ударило меня, господин.
   Мастер Драммонд покачал головой, вытирая руки о полотенце.
   - Идиот, - пробормотал он. - Только идиот, - продолжил он достаточно громко, чтобы услышали остальные, - ударит себя по физиономии поленом, набирая дрова.
   - Да, господин.
   Мастер Драммонд собрался продолжить свою речь, когда Далтон Кэмпбелл, изучавший какую-то бумагу с записями, подошел к Несану. Помощник министра держал в руке целую кипу бумаг, растрепанные концы которых торчали во все стороны. Проведя пальцем по записям на листке, он сунул остальную кипу под мышку.
   - Драммонд, я пришел кое-что проверить, - произнес Кэмпбелл, не отрывая глаз от бумаги.
   Мастер Драммонд скоренько закончил вытирать руки и выпрямил широкую спину.
   - Да, мастер Кэмпбелл. Чем могу служить?
   Помощник министра посмотрел на второй лист.
   - Вы проследил, чтобы лучшие блюда и кубки поставили в шкафчик?
   - Да, господин Кэмпбелл.
   Далтон пробормотал себе под нос что-то вроде того, что их, должно быть, поменяли уже после того, как он проверял. Он проглядел бумагу и взял следующую страницу.
   - На верхнем столе поставьте ещё два дополнительных прибора. - И вернулся к предыдущей странице.
   Мастер Драммонд пожевал губу.
   - Еще два. Да, мастер Кэмпбелл. Не могли бы вы впредь сообщать мне о таких вещах немного заранее, если не затруднит?
   Далтон Кэмпбелл махнул рукой, по-прежнему не отрываясь от записей.
   - Да-да. С удовольствием. Если, конечно, министр уведомит меня заранее. - Он постучал по какой-то записи и поднял взгляд. - Госпожа Шанбор возражает против того, чтобы музыканты набивали себе брюхо во время игры. Пожалуйста, проследите за тем, чтобы их накормили заранее. Особенно арфистку. Она сидит ближе всех к госпоже Шанбор.
   Мастер Драммонд согласно кивнул.
   - Хорошо, мастер Кэмпбелл. Я прослежу.
   Несан не поднимая глаз медленно-медленно, стараясь быть как можно незаметней, отошел на пару шагов, делая вид, что он не слышит, как шеф-повару дают инструкции. Ему ужасно хотелось уйти, чтобы не сочли, будто он подслушивает, но понимал, что на него непременно наорут, если он исчезнет без разрешения, поэтому постарался сделаться незаметным, но оставаться в пределах досягаемости.
   - И пряного вина в этот раз должно быть больше видов. Кое-кто посчитал, что в прошлый раз выбор был довольно скудным. И чтобы было и холодное и подогретое, будьте любезны.
   - Поздно предупредили, мастер Кэмпбелл, - поджал губы мастер Драммонд. - Не могли бы вы в будущем...
   - Да-да, если меня проинформируют, я непременно извещу вас. - Кэмпбелл перелистнул следующую страницу. - Закуски. Их сперва должны подавать только на верхний стол, пока не скажут, что достаточно. В прошлый раз министр оказался в очень неловкой ситуации, когда выяснилось, что закуски кончились, а некоторые из гостей хотят еще. Пусть сначала за другими столами подождут, на тот случай если вы по какой-то причине не смогли приготовить нужное количество.
   Несан тоже помнил этот инцидент, и знал, что на сей раз мастер Драммонд велел зажарить больше оленьих яичек, чем тогда. Несан ухитрился слямзить одно, когда забирал противень на мойку и, хотя слопал его без полагающегося к нему соуса, все равно было очень вкусно.
   Пролистывая бумаги, Далтон Кэмпбелл спрашивал о различных приправах, маслах, разновидностях хлеба, давал мастеру Драммонду дополнительные указания по меню. Несан, ожидая, старался не смотреть на беседующих мужчин, а наблюдал за женщиной, которая делала из фаршированных дичью, сыром, яйцами и пряностями свиных желудков "ежики", с "колючками" из миндальных орехов.
   За другим столом две женщины заново втыкали в жареных павлинов перья, выкрашенные шафраном в желтый цвет. Даже клювы и когти птиц были окрашены, так что заново оперенные птицы казались великолепными созданиями из золота. Этакими золотыми статуэтками, только более живыми.
   Далтон Кэмпбелл, наконец, вроде бы покончил со списком вопросов и инструкций и небрежно опустил бумаги.
   - Не хотите ли сообщить мне ещё что-нибудь, Драммонд?
   Шеф-повар облизал губы, не совсем понимая, к чему клонит помощник министра.
   - Нет, мастер Кэмпбелл.
   - Значит, по вашему мнению, на вашей кухне все работают удовлетворительно? Лицо Кэмпбелла оставалось непроницаемым.
   Несан видел, как все присутствующие исподволь глянули на начальство. Кипевшая вокруг работа замедлилась. Все навострили уши.
   Несану показалось, что Далтон Кэмпбелл косвенно обвиняет мастера Драммонда в пренебрежении своими обязанностями, позволяя лентяям бездельничать, не наказывая их за это. Шеф-повар, судя по всему, пришел к такому же выводу.
   - Да, сударь, они выполняют работу вполне удовлетворительно. Я держу их в ежовых рукавицах, господин Кэмпбелл. И лоботрясов на моей кухне не потерплю. Ни за что. Поместье - слишком важное место, чтобы терпеть тут лодырей. Я такого не допущу, сударь. Никогда.
   Далтон Кэмпбелл удовлетворенно кивнул.
   - Прекрасно, Драммонд. Мне бы тоже не хотелось иметь в поместье лодырей. - Он внимательно оглядел молча работавших людей. - Ну, ладно. Спасибо, Драммонд. Я попозже зайду ещё раз, перед тем, как нужно будет подавать.
   - Благодарю вас, мастер Кэмпбелл, - наклонил голову мастер Драммонд.
   Помощник министра развернулся к выходу и тут заметил стоящего неподалеку Несана. Кэмпбелл нахмурился и Несан ещё сильней вжал голову в плечи, отчаянно желая провалиться сквозь трещину в деревянном полу. Далтон Кэмпбелл оглянулся на шеф-повара.
   - Как звать этого поваренка?
   - Несан, господин Кэмпбелл.
   - Несан? А, теперь понял. И давно он работает в поместье?
   - Года четыре, господин Кэмпбелл.
   - Четыре года? Довольно давно. - Кэмпбелл повернулся обратно лицом к мастеру Драммонду. - А тогда не лодырь ли он, нарушающий порядок на вашей прекрасной кухне? Которого следовало бы выкинуть за дверь уже давным-давно, но который по какой-то таинственной причине все ещё здесь? Вы ведь не пренебрегли своими обязанностями шеф-повара, позволив лентяю оставаться под кровом господина министра, а? Или вы действительно виновны в таком проступке?
   Несан в ужасе застыл, размышляя, поколотят ли его, прежде чем выкинуть за дверь, или просто выгонят вон, не дав и куска хлеба. Глаза мастера Драммонда перебегали с помощника министра на Несана и обратно.
   - Ну, вообще-то нет, сударь. Нет, мастер Кэмпбелл, я слежу за тем, чтобы Несан вносил свою лепту в общее дело. Я не позволяю ему лениться. Нет, сударь.
   Далтон Кэмпбелл озадаченно посмотрел на Несана, затем перевел взгляд на шеф-повара.
   - Ну, в таком случае, если он выполняет ваши поручения и делает свою работу, я не вижу повода унижать этого молодого человека, называя его Несуном, как по-вашему? Не кажется ли вам, что это плохо отражается на вас, Драммонд, как на шеф-поваре?
   - Ну, я...
   - Вот и хорошо. Я рад, что вы со мной согласны. Мы впредь не потерпим в поместье такого рода вещей.
   Все присутствующие на кухни либо исподволь либо открыто следили за разговором. И этот факт не ускользнул от внимания шеф-повара.
   - Нет, погодите минутку, если не возражаете. Никто ничего плохого не имел в виду. Да и мальчик не обижается, знаете ли. Несан...
   Далтон Кэмпбелл мгновенно подобрался и слова застряли у мастера Драммонда в глотке. Темные глаза помощника министра опасно блеснули. Он вдруг показался выше, его плечи - шире, а внушительные мускулы рельефней выступили под роскошным темно-синим дублетом.
   Небрежные, несколько рассеянные интонации внезапно исчезли из его голоса. Он мгновенно стал столь же смертельно опасным, как висевший у его бедра меч.
   - Позвольте мне объяснить вам по-другому, Драммонд. Мы не потерпим в этом доме такого рода вещей. И я ожидаю, что вы полностью подчинитесь моим желаниям. Если я ещё хоть раз услышу, как вы унижаете кого-нибудь из работников, обзывая унизительными прозвищами, здесь появится новый шеф-повар, а вы окажетесь на улице. Ясно?
   - Да, сударь. Мне все ясно. Благодарю вас, сударь.
   Кэмпбелл направился к выходу, но тут же вернулся. Все его фигура являлась воплощением открытой угрозы.
   - И ещё одно. Министр Шанбор дает мне указания и я безукоризненно их выполняю. Это моя работа. Я отдаю приказы вам, и вы, в свою очередь, их обязаны беспрекословно выполнять. Это - ваша работа.
   Я надеюсь, что мальчик либо будет выполнять свою работу, либо будет уволен, но если вы его уволите, то настоятельно рекомендую вам иметь для этого очень веские основания. Более того, если вы вздумаете отыгрываться на нем из-за моего приказа, я вас не выгоню, а выпотрошу и зажарю на этом вот вертеле. Теперь вам окончательно все ясно, мастер Драммонд?
   Несан и не догадывался, что глаза мастера Драммонда могут становиться такими круглыми. На лбу шеф-повара выступил пот. Прежде чем ответить, он судорожно сглотнул.
   - Да, сударь, мне абсолютно все ясно. Все будет в точности, как вы сказали. Даю слово.
   Далтон Кэмпбелл расслабился и приобрел свои обычные размеры, и так совсем не маленькие. Лицо снова приобрело приятное выражение, включая вежливую улыбку.
   - Благодарю вас, Драммонд. Продолжайте работать.
   За все время разговора Далтон Кэмпбелл ни разу не глянул на Несана. Не посмотрел он на него и когда развернулся и покинул кухню. Тут Несан позволил себе выдохнуть, одновременно с мастером Драммондом и доброй половиной работников кухни.
   Обдумав ещё раз происшедшее, он понял, впервые по - настоящему понял, что отныне мастер Драммонд больше не будет обзывать его "Несуном". И от изумления у него чуть не подогнулись колени. Внезапно его мнение о Далтоне Кэмпбелле взлетело до небес.
   Вынув из-за пояса белое полотенце, мастер Драммонд промокнул вспотевший лоб и тут заметил, что за ним наблюдают.
   - Ну-ка, быстро все за работу!
   Он засунул полотенце на место.
   - Несан, - обычным тоном, каким разговаривал с другими работниками кухни, позвал он.
   Несан быстро сделал два шага вперед.
   - Слушаю, господин?
   - Нужны ещё дубовые поленья, - махнул рукой шеф-повар. - Не так много, как в прошлый раз. Примерно половину. И поспеши.
   - Да, господин.
   Несан помчался к двери, торопясь принести дрова и даже не вспоминая о занозах, которые может нахватать.
   Больше никогда его не назовут этим унизительным именем. И люди больше не будут над ним смеяться. И все благодаря Далтону Кэмпбеллу.
   В этот момент Несан был готов ради Далтона Кэмпбелла голыми руками таскать угли из огня, да ещё и с улыбкой.
   Глава 17.
   Расстегивая верхние пуговицы дублета, Далтон Кэмпбелл толкнул высокую, сделанную из красного дерева, дверь своих апартаментов. И как всегда, на него мгновенно снизошло спокойствие. Денек сегодня выдался длинный, и до конца далеко. Предстоит ещё пир.
   - Тереза, - окликнул он, - это я.
   Далтону хотелось остаться дома с женой. Остаться и заняться с ней любовью. Ему необходимо расслабиться. Ладно, возможно, позже. Если дела не помешают.
   Зевая, он расстегнул очередную пуговицу и ослабил воротник. В воздухе витал аромат лилий. Тяжелые занавеси из синего муара, висевшие на дальнем окне, были задернуты, скрывая темнеющее небо, и в комнату мягко освещали лампы и ароматические свечи, а в камине горел огонь, причем скорее ради уюта, чем по необходимости.
   Далтон отметил, что темно-сиреневый ковер недавно вычищен. Элегантные резные стулья с кожаной обивкой аккуратно расставлены у столов, украшенных вазами со свежими цветами. На кушетках с кажущейся небрежностью разбросаны плюшевые подушки, создавая атмосферу уюта и роскоши.
   Кэмпбелл рассчитывал, что жена проследит, чтобы прислуга всегда поддерживала в апартаментах должный порядок, пригодный как для деловых встреч, так и для приема гостей, что, по сути, одно и то же. Тереза прекрасно знает, что после сегодняшнего пира он наверняка пригласит кого-нибудь к себе в апартаменты. Какую-нибудь важную персону. Это может оказаться кто угодно от нобиля до тайного соглядатая.
   Все они одинаково важны, каждый по-своему ценен для той паутины, что старательно плел Далтон. Многолюдные пиры всегда предоставляли огромное поле деятельности, когда люди по мере выпитого все больше оживлялись, разговаривали о всяком разном, иногда теряли осторожность, позволяя увидеть их скрытые эмоции и взаимоотношения. И в этой обстановке частенько представлялась возможность приобрести новых союзников, закрепить чью-то лояльность и преданность. То есть, расширить паутину.
   Тереза, радостно улыбаясь, высунула голову в дверь.
   - Любовь моя!
   Несмотря на усталость, накопившуюся за длинный день, он не смог сдержать улыбки, глядя в сияющие темные глаза жены.
   - Тэсс, солнышко мое, твоя прическа просто великолепна!
   Поднятые на макушки вверх волосы крепил золотой гребень, густые темные косы были перевиты множеством золотых лент, отчего казались длинней и почти целиком закрывали шею, как воротник. Тереза наклонилась и косы чуть раздвинулись, позволяя увидеть нежный изгиб лебединой шеи.
   Двадцатипятилетняя Тереза была почти на десять лет моложе мужа. Далтон считал её несравненной красавицей - ещё один плюс к её целеустремленности и решительности. Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что всего лишь полгода назад она наконец-то стала его женой. За ней ухаживали многие мужчины, некоторые из которых имели куда более высокий статус, чем Далтон, но сильно уступали ему в амбициозности.
   Далтон Кэмпбелл не был человеком, к которому можно было относиться с пренебрежением. Каждый, кто имел глупость не принимать его всерьез, в один прекрасный день обнаруживал, что крепко его недооценил и сильно сожалеет об ошибке.
   Почти год назад Далтон сделал Терезе предложение. Она устроила ему форменный допрос с пристрастием, спросив в свойственной ей мягкой манере, скрывавшей железную хватку, действительно ли он человек, твердо намеренный двигаться дальше. Под этими словами она подразумевала, естественно, намерен ли он стать одним из сильных мира сего. В то время Кэмпбелл был всего лишь помощником мирового судьи в Ферфилде. Не очень значительный пост, но Далтон рассматривал его как удобную платформу для достижения своих целей, место, где можно обзавестись нужными связями и возможностями.
   Он не купился на её подковырки, а совершенно серьезно заверил, что он человек, стремящийся сделать значительную карьеру, и что, невзирая на его нынешнее положение, ни один из знакомых ей мужчин и близко не подойдет к будущему социальному положению Далтона Кэмпбелла. Такое прямолинейное заявление застало её врасплох и стерло улыбку с лица. И тут же, очарованная его убежденностью и целеустремленностью, Тереза согласилась выйти за него замуж.
   И в дальнейшем с удовольствием убедилась, что его слова не были пустой похвальбой. Как и планировалось, перед свадьбой он занимал уже более значительный пост, а за первые месяцы после женитьбы его повышали трижды, и всегда на все более важные позиции.
   Люди, имевшие когда-либо с ним дело или из-за его репутации законоведа, или в процессе ведения дел с правительством Андерита высоко ценили его глубокие знания андерского права. Далтон Кэмпбелл был широко известен своими блестящими способностями легко разбираться в наисложнейших правовых положениях, глубокими знаниями основ и структуры законодательства, имевшихся прецедентов и положений.
   Люли, на которых работал Кэмпбелл, высоко ценили понимание им законов, но гораздо больше дорожили его познаниями в том, как эти законы обойти, через какие лазейки и тайные тропы можно пробраться и какими путями выбраться из правовой ловушки. И уж безусловно ценили его способностью забывать о законе, когда ситуация требовала нетривиального решения, не предусмотренного законом. В таких случаях Далтон оказывался весьма изобретательным и эффективным.
   А Тереза, казалось, просто в мгновение ока с легкостью приспосабливалась к быстро меняющимся обстоятельствам и на новом месте как ни в чем ни бывало тут же брала на себя руководство прислугой с таким апломбом, будто всю жизнь только этим и занималась.
   Прошло всего лишь несколько недель, как Далтон занял высшую ступеньку в штате министра. Тереза пришла в полный восторг, узнав, какие роскошные апартаменты в столь престижном месте им предстоит занять. Теперь она, наконец, оказалась одной из женщин, занимающих одно из самых высоких мест и пользующихся огромными привилегиями.
   Конечно, хоть она и пришла от этой новости в такой восторг, что чуть было не сорвала с него одежду, чтобы прямо на месте отдаться ему, Далтон прекрасно знал, что меньшего она от него и не ждала.
   Если кто и разделял его бешеные амбиции, так это Тереза.
   - Ой, Далтон, а ты не расскажешь мне, кто из нобилей будет на пиру? Я умираю от любопытства.
   Далтон снова зевнул и потянулся. Он знал, что жена плетет собственную паутину.
   - Скучные нобили.
   - Но министр там будет.
   - Да.
   - Дурачок ты, он-то ведь совсем не скучный! И я познакомилась с некоторыми женщинами, женами живущих в поместье сотрудников министра. Все они весьма значительные дамы, как я и рассчитывала. И мужья их все важные персоны.
   Она лукаво коснулась кончиком языка верхней губы.
   - Но все они не столь высокопоставленные, как мой муж.
   - Тэсс, солнышко, - улыбнулся он, - ты и мертвеца вдохновишь ради тебя сделать карьеру.
   Тереза подмигнула и исчезла в комнате.
   - Тут для тебя под дверь просунули несколько сообщений, - продолжила она из соседней комнаты. - Лежат в секретере.
   Стоявшее в углу элегантный секретер сиял, как темный драгоценный камень. Сделанный из полированного ильма, он был инкрустирован мореным кленом и темными бриллиантами. Каждый бриллиант сидел в отдельном золотом гнездышке. Ножки покрыты темным лаком, как и у всей прочей мебели в этой комнате.
   В потайном отделении под верхним ящиком лежало несколько запечатанных посланий. Далтон взломал печати и просмотрел каждое, оценивая важность. Некоторые представляли определенный интерес, но ничего срочного не было. В большинстве они просто содержали различную информацию - мелкие вибрации из каждого уголка его обширной паутины.
   В одном сообщалось о человеке, вроде бы случайном утонувшем в городском фонтане. Это произошло ясным днем, когда толпы людей проходили по Площади Мучеников. И хотя было светло и кругом толпились люди, никто ничего не заметил, пока не стало слишком поздно. Не впервые получая подобные сведения о непонятных смертях, Далтон понимал завуалированное предостережение, что возможно, имеет место быть своего рода вендетта с применением магии, но обставленная как несчастный случай.
   В другом упоминалась некая "взволнованная дама" и сообщалось, что она никак не успокоится и написала письмо одному из Директоров, прося его о приватной беседе во время пира с пожеланием, чтобы её послание оставалось сугубо конфиденциальным. Далтон знал, о какой женщине идет речь и лишь поэтому понял, что написала она Директору Линскотту. Человеку, приславшему это сообщение, хватало ума не упоминать никаких имен.
   Подозревал Далтон также и о причинах, по которым эта дама не желала успокаиваться. И его весьма беспокоило эта её просьба о приватной беседе. В сообщении также говорилось, что её письмо каким-то образом затерялось и так и не дошло до адресата.
   Далтон засунул сообщения обратно в тайник, чтобы позже перечитать заново, и задвинул ящик. В отношении женщины придется срочно что-то предпринимать. Но что именно, он ещё не придумал.
   Излишне сильная реакция иногда также вредна, как и ничего неделание. Не исключено, что женщине нужно лишь выговориться, спустить, так сказать, пар, и, возможно, она собирается для этого использовать Директора Линскотта. Далтон и сам с тем же успехом мог бы выслушать её жалобы. Кто-нибудь на каком-то участке его паутины сможет дать ему необходимую информацию, чтобы он мог принять правильное решение. А ежели таковой не найдется, то, возможно, если с женщиной участливо поговорить, это достаточно сгладит ситуацию и укажет ему нужное направление действий.
   Далтон совсем недавно занял свой нынешний пост, но уже успел проникнуть во все сферы жизни поместья. Он стал полезным коллегой для одних, конфидентом для других и защитником для избранных. И каждый метод приносил ему верных сподвижников. А поскольку у него имелись и знакомые маги, то его непрерывно расширяющаяся паутина связей звенела, как арфа.
   Но с самого первого дня службы здесь наипервейшей целью Далтона было стать незаменимым для министра Шанбора. На второй неделе его работы в библиотеки поместья одним из Директоров Комитета Культурного Согласия был прислан "исследователь". Министру Шанбору это не понравилось. Вообще-то, если по правде, он был просто в бешенстве - довольно частая реакция Бертрана Шанбора на неприятную новость.
   Через два дня после приезда исследователя Далтон проинформировал министра Шанбора, что, этот человек был арестован в пьяном виде в постели какой-то шлюхи в Ферфилде. Конечно, это не преступление, хотя некоторые Директоры такое поведение воспринимают плохо, но проблема в том, что в кармане куртки этого человека нашли очень редкую и ценную книгу.
   Очень редкую и ценную книгу, написанную никем иным, как самим Йозефом Андером. Древний текст, совершенно бесценный, о пропаже которого из библиотеки поместья Министра Культуры сообщили сразу же после того, как этот исследователь отправился пьянствовать.
   Согласно данным Далтоном указаниям в контору Директоров немедленно сообщили о пропаже книги - за много часов до того, как виновный был найден. Одновременно с докладом Кэмпбелл отправил Директорам собственноручно написанное заверение, что он не успокоится, пока злоумышленник не будет найден, и что он намерен немедленно начать публичное дознание, дабы выяснить, не является ли это преступление составной частью изменнического заговора. Последовавшее ошарашенное молчание Кабинета Директоров предвещало грозу.
   Мировой судья Ферфилда, на которого в свое время Далтон работал, был большим поклонником Министра Культуры и уж конечно отнесся с большим вниманием в факту кражи из Культурной Библиотеки Андерита. И расценил данную кражу должным образом: как бунт. Исследователя, у которого обнаружили книгу, быстренько казнили за преступления против андерского народа.
   Так что вместо шумного скандала по городу лишь поползли слухи о якобы имевшем место признании, сделанным этим человеком перед смертью признании, как говорили, в котором он выдавал остальных. Направивший исследователя в поместье Директор, дабы его имя не связывали с преступлением против народа и с целью пресечения слухов, счел своим долгом подать в отставку. Далтон, как официальный представитель министра, курирующий все это дело, с большой неохотой принял отставку указанного Директора, а потом издал опровержение якобы имевшего место быть признания преступника и официально закрыл дело.