Гудкайнд Терри. Дух Огня

   А когда мы наконец встретимся в Эйдиндриле, я расскажу тебе много интересного об Эрилин - твоей бабушке - чего не мог сделать прежде. - Он улыбнулся улыбкой довольного внуком деда. - Поговорим о нашем семействе.
   Глава 12
   - Несун! Поди сюда, парень! Несун!
   Мужчины засмеялись, женщины захихикали. Несан отчаянно желал, чтобы его физиономия не становилась такой же красной, как его шевелюра, всякий раз, когда мастер Драммонд обращался к нему подобным образом. Бросив щетку в жирный котелок, он помчался выяснять, зачем его зовет шеф-повар.
   Обегая один из длинных столов, он задел локтем бутыль, поставленную кем-то на самый край. Несан умудрился поймать тяжелый темно-синий стеклянный сосуд буквально над полом. Облегченно вздохнув, он водрузил его обратно возле горки нарезанного хлеба. И тут услышал, как ему снова орут.
   Несан резко остановился перед мастером Драммондом, не поднимая глаз от пола. Ему вовсе не хотелось огрести подзатыльник за то, что ему не нравится быть объектом для шуток.
   - Да, мастер Драммонд?
   Толстобрюхий шеф-повар вытер руки о белое полотенце, вечно болтающееся у него на поясе.
   - Несан, ты самый неуклюжий поваренок, которого я в жизни видел.
   - Да, господин.
   Мастер Драммонд привстал на цыпочки и выглянул в окно. Кто-то позади Несана выругался, обжегшись о горячую сковородку и в сердцах пнул металлический ухват, лежавший возле очага. Поскольку гневных воплей не последовало, Несан понял, что это сделал не кто-то из хакенцев - поварят.
   Мастер Драммонд ткнул в сторону черного хода.
   - Принеси дров. Нужны дубовые поленья и яблоня, чтобы пропитать ароматом ребрышки.
   - Дуб и яблоня. Слушаюсь, господин.
   - Но сперва повесь на крюк четырехручный котел. И поторопись с дубом.
   - Да, господин, - покорно кивнул Несан. Здоровенные дубовые поленья для очага были тяжеленными и после них вечно оставались занозы. А дубовые занозы самые поганые, и потом ещё много дней нарывают. Что ж, хотя бы яблоня не такая дрянь. Неслабая работенка предстоит. Он это точно знал, поскольку дров перетаскал уже достаточно.
   - И посматривай, когда прибудет повозка мясника. Она должна быть с минуты на минуту. Я Ингеру шею сверну, если он её поздно отправил.
   - Повозка мясника? - Поднял глаза Несан. Он не осмелился спросить то, что хотел. - Вы хотите, чтобы я её разгрузил, господин?
   Мастер Драммонд уткнул кулаки в толстые бока.
   - Неужто ты начал думать, Несан? - Работавшие рядом женщины фыркнули от смеха. - Конечно я хочу, чтобы ты её разгрузил! А если уронишь что-нибудь снова, как в прошлый раз, я поджарю твою тощую задницу!
   - Слушаюсь, мастер Драммонд, - дважды поклонился Несан.
   Удаляясь, он уступил дорогу коровнице, принесшей мастеру Драммонду на пробу сыр. Одна из делавших соусы женщин схватила его за рукав прежде, чем он успел удрать.
   - Так где эти шумовки, которые я просила?
   - Скоро будут, Джилли, как только я...
   Она схватила его за ухо.
   - Не смей разговаривать со мной свысока! - Рыкнула Джилли и выкрутила ухо. - Тебе подобные в конечном итоге всегда так разговаривают, а?
   - Нет, Джилли, клянусь, даже и не думал. Я всегда с большим уважением отношусь к андерцам. Я каждый день твержу своей мерзкой натуре, что в моей душе и в моем сердце нет места ненависти или желчности, и молю Создателя, чтобы он даровал мне силы укрепить мою слабую душу или гореть мне в вечном огне, - затараторил он. - Я принесу тебе шумовки, Джилли! Пожалуйста, отпусти меня, чтобы я за ними сходил!
   - Давай, и побыстрей, - отвесила она ему подзатыльник.
   Потирая горящее ухо, Несан помчался к раковине, в которой сохли шумовки. Схватив несколько штук, он отнес их Джилли и вручил с максимальным почтением, которое только смог изобразить, памятуя о том, что мастер Драммонд искоса следит за ним, вне всякого сомнения размышляя, не поколотить ли его за то, что он не принес шумовки раньше. Тогда сейчас он бы уже выполнял приказ повесить котел и отправиться за дровами.
   Несан с поклоном протянул шумовки.
   - Надеюсь, ты найдешь в себе силы прийти на дополнительное покаяние на этой неделе. - Джилли выхватила шумовки. - И какие только унижения от вас мы, андерцы, ни вынуждены терпеть!
   - Да, Джилли, я нуждаюсь в дополнительной епитимье. Благодарю тебя, что напомнила мне об этом.
   Она удовлетворенно что-то буркнула и вернулась к работе. Несан, испытывая стыд за то, что позволил своей гнусной сущности обидеть андерку, поспешил позвать на помощь других поварят, чтобы повесить тяжеленный котел на крюк. Он обнаружил Морли, который возился по локоть в горячей воде. Тот очень обрадовался представившейся возможности остудить руки, пусть даже если для этого нужно таскать тяжести.
   Оглядываясь через плечо, Морли помог поднять тяжелый котел. Для него это не составляло такого труда, как для Несана. Несан был тощим, а Морли мускулистым.
   - Сегодня вечером большая вечеринка, - заговорщицки усмехнулся Морли. - Понимаешь, что это значит.
   Несан улыбкой подтвердил, что понимает. Будет толпа гостей, шум. Смех, песни, много еды и выпивки. Гости будут становиться все веселей, вино и эль потекут рекой, и если им станут попадаться полупустые бокалы и бутылки, никто не обратит на это внимание.
   - Это единственное преимущество в работе на Министра Культуры, заметил Несан.
   Морли со вздувшимися от напряжения мышцами шеи наклонился ближе, пока они волокли котел по полу.
   - Ну, тогда тебе следует проявлять больше уважения к андерцам, иначе лишишься этого преимущества. А заодно крыши над головой и жратвы.
   Несан кивнул. Он вовсе не хотел проявлять неуважение. Он обязан андерцам всем на свете. Но он постоянно сталкивался с тем, что андерцев слишком легко оскорбить, хотя и понимал, что причина этих недоразумений в его нечуткости и невежестве, и полагал, что ему некого винить, кроме себя самого.
   Как только котел оказался водруженным на место, Несан закатил глаза и высунул язык, изобразив Морли, что сегодня они надерутся до поросячьего визга. Морли отбросил рыжие, как у всех хакенцев, волосы со лба, и беззвучно изобразил пьяное икание, а потом погрузил руки обратно в мыльную воду.
   Несан, улыбаясь, потрусил за дровами. Шедшие последнее время проливные дожди ушли на восток, и в воздухе пахло свежестью и влажной землей. Нынешний весенний денек обещал быть теплым. Вдалеке сверкали на солнце свежей зеленью засаженные поля. Иногда, когда дул южный ветер, сюда доносился соленый запах моря, но не сегодня, хотя в небе кружило несколько чаек.
   Бегая за очередной охапкой дров, Несан каждый раз смотрел на аллею, но повозки мясника все не было. Когда он закончил таскать дубовые поленья, его туника вся взмокла от пота. На этот раз он заполучил лишь одну занозу, длиннющую, в подушечку большого пальца.
   Набирая дрова у поленницы с яблоневыми поленьями, он услышал ритмичное поскрипывание приближающейся повозки. Посасывая палец и безуспешно пытаясь достать зубами занозу, он исподтишка глянул в тень огромных дубов, растущих вдоль аллеи поместья, и увидел Броуни, упряжную лошадь мясника. Сопровождавший груз шел по другую сторону повозки. Со своего места Несан не видел, кто это был.
   Помимо повозки мясника в поместье приезжали и другие люди, от ученых, желающих посетить библиотеку Андерита, до слуг с сообщениями и докладами и поставщиков. А ещё сюда приходили множество хорошо одетых людей с какими-то другими целями.
   Когда Несан впервые пришел на работу, то его потрясли размеры как кухни, где ему предстояло трудиться, так и всего поместья. Он боялся всех и вся, понимая, что отныне тут его новый дом, и ему придется приспосабливаться к работе, если он желает иметь ночлег и еду.
   Мать приказала ему работать как следует, и тогда, если ему повезет, у него будет и то, и другое. Она велела ему вести себя как подобает, выполнять приказы и следовать правилам, даже если они покажутся ему суровыми. И даже если задание будет тягостным, он должен выполнять его беспрекословно и без всяких жалоб.
   Отца у Несана не было, во всяком случае, он его не знал, хотя были мужчины, которые, он считал, могли бы жениться на его матери. У неё имелась своя комната, предоставленная ей работодателем, торговцем Ибсоном. Мать жила в городе, рядом с жильем господина Ибсона, в доме прислуги. Мать Несана работала на кухне, готовила еду. Она умела приготовить все, что угодно.
   Она всегда торопилась покормить Несана и не могла уделять ему много времени. Когда ему не нужно было идти на покаяние, она часто брала его на работу, где могла присматривать за ним. Там он крутил вертел, выполнял всякие поручения, мыл мелкие предметы, подметал двор и частенько чистил стойла, где стояли упряжные лошади господина Ибсона.
   Мать была с ним ласкова, во всяком случае, когда видела его. Несан знал, что она заботится и беспокоится о нем. В отличие от некоторых мужчин, с которыми она изредка встречалась. Те в лучшем случае считали Несана досадной помехой. Кое-кто из них, желая остаться с его матерью наедине, открывали дверь её комнаты и вышвыривали паренька в ночь.
   Мать Несана заламывала руки, но была слишком тихоней, чтобы помешать этим мужчинам выбрасывать сына на улицу.
   Когда его выставляли, Несан спал либо на пороге, либо под лестницей, либо у соседей, если те соизволяли приютить его. Иногда, если шел дождь, конюхи разрешали ему ночевать на конюшне. Несану нравилось спать с лошадьми, но он не любил обитавших на конюшне мух.
   Однако лучше уж терпеть общество мух, чем оказаться застигнутым ночью на улице мальчишками-андерцами.
   Утром мать уходила на работу, как правило вместе со своим мужчиной, тоже работавшим у Ибсона, и тогда Несан мог вернуться в дом. А вечером, в те дни, когда ему приходилось предыдущую ночь проводить на улице, она всегда приносила ему что-нибудь вкусненькое, тайно утащенное с кухни, где она работала.
   Мать хотела, чтобы Несан научился торговле, но не знала никого, кто согласился бы взять его в помощники, не говоря уж в ученики. Поэтому почти четыре года назад, когда он подрос достаточно, чтобы самому зарабатывать себе на пропитание, господин Ибсон помог матери пристроить Несана на кухню в поместье Министра Культуры, расположенного неподалеку от Ферфилда, столицы Андерита.
   Когда Несан туда пришел, один из клерков усадил его вместе с ещё несколькими новичками, и объяснил правила, рассказал, где Несан будет спать с остальными поварятами, какие у него обязанности и все прочее. Клерк очень серьезно растолковал, в каком важном месте им предстоит работать. Из этого поместья Министр Культуры управляет своим министерством, которое занимается практически всеми аспектами жизни Андерита. Поместье также является домом министра. Пост Министра Культуры - второй по значимости в Андерите. Главней его только сам Суверен.
   Несан сперва думал, что его отправили на работу к какому-то обыкновенному торговцу. Он и представления не имел, что мать сумела пристроить его в столь престижное место. И очень возгордился. Позже он выяснил, что работа ему досталась тяжелая, как, впрочем, и любая другая в любом другом месте. Ничего шикарного в ней не было. Но он все же гордился тем, что он, хакенец, работает в поместье самого Министра.
   Несан узнал, что Министр устанавливает законы и все такое прочее, чтобы культура Андерита оставалась образцовой, и чтобы права всех жителей были защищены, но все равно не понимал, что же такое делает Министр Культуры, что требует постоянного хождения туда-сюда стольких людей. Не понимал он и для чего нужно все время столько новых законов. В конце концов, что хорошо, то хорошо, а что плохо, то плохо. Однажды он поинтересовался у одного андерца, и тот объяснил, что постоянно обнаруживаются новые непорядки и их нужно устранять. Объяснения Несан тоже не понял, но говорить об этом не стал. Даже один вопрос вызвал недовольство андерца.
   Не справившись с занозой, он наклонился за очередным поленом, по-прежнему искоса поглядывая на повозку мясника. У одного из приближавшихся чужаков, крупного мужчины в незнакомом военном облачении, на плечах висел плащ, расшитый, как показалось Несану, сверху клочками меха.
   Пальцы мужчины были унизаны кольцами, от которых к черным кожаным браслетам в металлических клепках у него на запястьях и предплечьях тянулись кожаные полоски. Голенища сапог тоже украшали серебряные клепки. Несан изумленно моргнул, увидев металлические клепки у мужчины в ухе и носу.
   На кожаном поясе мужчины висело оружие, которое Несан не мог представить даже в страшном сне. У правого бедра - боевой топор, края которого чудовищными рогами загибались настолько, что едва не соприкасались. Темная от времени и частого применения деревянная палка, к верхней части которой приделана цепь с шипастым шаром на конце. А внизу палки длинная пика.
   Копна темных густых волос мужчины позволяла сделать предположение, что он, возможно, андерец, но густые брови выдавали, что это не так. Черные волосы обрамляли бычью шею, не уступавшую в обхвате талии Несана. Даже на таком почтительном расстоянии вид мужчины вызвал у Несана желудочный спазм.
   Проезжая мимо медленно плетущейся повозки мясника чужеземец одарил долгим взглядом того, кто шел по другую сторону Броуни. Наконец мужчина поехал дальше, вновь уставясь на окна поместья, оглядывая их тоже с мрачным вниманием.
   Глава 13
   Несан, зная, что ему вовсе не следует стоять и дожидаться, пока повозка доедет до двора кухни, поспешно ухватил охапку дров и нырнул в дом. Торопясь снова выйти, он, не задумываясь, вывалил их в ларь, но за царящим здесь шумом и гамом, треском огня и шкворчанием готовящейся пищи, стуком пестиков в ступках и звоном ложек, разговорами и криками никто не услышал, как дрова небрежно шлепаются на место. Несколько поленьев скатились мимо и Несан собрался было оставить их валяться, но, заметив неподалеку мастера Драммонда, опустился на колени и быстро побросал их в ларь.
   Он вылетел на улицу. Сердце бешено колотилось и дыхание замерло, когда он увидел, кто привез мясо.
   Это была она.
   Несан ломал пальцы, глядя, как она ведет Броуни. Растревожив занозу в пальце, он поморщился. Несан выругался сквозь зубы и тут же прикусил язык, надеясь, что она не слышала. Помахивая рукой, чтобы уменьшить боль, он подбежал к повозке.
   - Добрый день, Беата.
   Она лишь коротко глянула.
   - Несан.
   Несан пытался найти слова, но ничего вразумительного на ум не шло. Он молча смотрел, как она, цокая языком, понуждает Броуни сдать назад. Держа в одной руке поводья, она второй рукой ласково похлопывала лошадь по груди. Несан готов был отдать все на свете, лишь бы эта рука так же ласково дотронулась до него.
   Ее короткие рыжие волосы, такие мягкие, такие густые и прекрасные, ерошил теплый весенний ветерок.
   Несан ждал у повозки, боясь сморозить какую-нибудь глупость, из-за которой Беата сочтет его дураком. Хотя сам он частенько о ней думал, Несан прекрасно понимал, она-то о нем вряд ли вообще вспоминает. Но это одно дело, а вот если она сочтет его дураком, то это совсем другое. Это будет невыносимо. Он отчаянно сожалел, что не может сказать ничего интересного или хоть что-то, что оставит у неё приятные воспоминания о нем.
   Беата, подойдя к нему, невозмутимо спросила:
   - Что с твоей рукой?
   То, что она стоит так близко, ввело его в ступор. Темно-синее платье облегало её фигурку, подчеркивая тонкую талию и округлые бедра. От этого зрелища Несану пришлось сглотнуть, чтобы суметь перевести дыхание. Деревянные пуговки украшали её наряд. Воротник был сколот простой булавкой со спиральной головкой.
   Платье было старым. В конце концов, она ведь хакенка, как и он, и не заслуживает ничего лучше. Синяя ткань поистрепалась там и сям, протерлась на локтях, но на Беате каким-то образом выглядело королевским нарядом.
   Нетерпеливо вздохнув, она схватила его руку, чтобы посмотреть.
   - Это ерунда...просто заноза, - промямлил он.
   Она перевернула его ладонь и оттянула кожу, желая знать, как глубоко вошла заноза. Тепло её руки ошеломило Несана. Он пришел в ужас, увидев, что его руки от постоянной возни в горячей мыльной воде чище, чем её. И испугался, что она подумает, будто он не работает.
   - Я мыл горшки, - поспешно начал объяснять Несан. - затем мне нужно было принести дубовые поленья. Кучу тяжеленных дубовых поленьев. Поэтому я и взмок.
   Не говоря ни слова Беата вытащила скалывающую ворот булавку. Воротник раскрылся, обнажив нежную шею. Челюсть Несан отвисла при виде того, что обычно скрывала одежда. Он не достоин её помощи, и ещё меньше достоин лицезреть её шею, которую она обычно закрывает. Несан усилием воли вынудил себя отвести взгляд.
   Несан охнул, когда острый кончик булавки вонзился в палец. Сосредоточено хмурясь, девушка рассеянно пробормотала извинения, продолжая выковыривать занозу. Стараясь не морщится от боли, Несан поджал пальцы ног, терпеливо вынося процедуру.
   Затем почувствовал острую мгновенную боль. Беата коротко глянула на длинную, похожую на иголку занозу, и отбросила её в сторону. Затем собрала ворот и снова скрепила его булавкой.
   - Вот и все, - произнесла она, повернувшись к повозке.
   - Спасибо, Беата. - Она кивнула. - Это было очень любезно с твоей стороны. - Он поплелся за ней следом. - Э-э... Я должен помочь тебе занести груз.
   Несан взял кусок коровьей туши и взгромоздил на плечо. От тяжести у него едва не подогнулись колени. Когда он сумел, наконец, повернуться, то увидел, что Беата удаляется, держа в руке связку цыплят, а на плече бараньи ребра, и не видит его титанических усилий.
   На кухне Джудит, птичница, велела ему составить список всего, что прислал мясник. Он поклонился, пообещав, что непременно так и сделает, но мысленно скривился.
   Когда они вернулись к повозке, Беата начала перечислять ему груз, шлепая рукой по каждому предмету и называя вслух. Она знала, что он не умеет читать и вынужден запоминать. Девушка заботливо перечислила все. Тут была свинина, баранина, говядина, мясо буйвола, три горшка мозгов, восемь бурдюков свежей крови, пол барреля свиных желудков для фарша, две дюжины гусей, корзина голубей и три сетки кур, включая ту, что она уже унесла на кухню.
   - Я же помню, что клала... - Беата отодвинула сетку с курами, что-то ища. - А, вот! Я уж испугалась, что забыла. Это мешок воробьев. Министр Культуры всегда хочет, чтобы у него на пиру подавали воробьев.
   Несан ощутил, что краснеет. Всем известно, что воробьи и воробьиные яйца едят, чтобы подстегнуть вожделение. Хотя представления не имел, для чего. Ему плотское желание никогда не казалось чем-то, что нужно подстегивать. Когда Беата поглядела ему в глаза, чтобы убедиться, что он мысленно составил список, он почувствовал непреодолимое желание что-нибудь сказать - что угодно - лишь бы сменить тему.
   - Беата, как по-твоему, мы когда-нибудь очистимся от преступлений наших предков и станем такими же чистыми в наших сердцах, как андерцы?
   Соболиная бровь девушки выгнулась.
   - Мы хакенцы. Мы никогда не станем такими же хорошими, как андерцы. Наши души темны и не могут стать чистыми. Их души чисты, и не могут поддаться соблазну. Мы же никогда не сможем полностью очиститься. Мы можем только надеяться суметь контролировать нашу подлую натуру.
   Несан знал ответ не хуже нее. Должно быть, из-за этого вопроса она сочтет его безнадежным невеждой. Он никогда не умел правильно выражать свои мысли.
   Он хотел выплатить свой долг, получить прощение и заслужить фамилию. Мало кому их хакенцев удавалось добиться этой привилегии. Он никогда не сможет сделать то, что хочет, если не добьется этого. Несан опустил голову, как бы извиняясь за вопрос.
   - Но я имел в виду...за все это время разве мы не поняли ошибочность пути наших предков? Разве ты не хочешь чего-то большего?
   - Я хакенка. И не стою того, чтобы решать свою судьбу. Тебе следовало бы знать, что на этом пути подстерегает зло.
   Несан потер саднящий палец.
   - Но некоторые хакенцы служат на тех путях, что ведут к прощению. Ты как-то говорила, что тебе следовало бы пойти в армию. Мне бы тоже этого хотелось.
   - Ты - хакенец. Тебе не дозволено касаться оружия. Это ты тоже должен знать, Несан.
   - Я не имел в виду...Я знаю, что не могу...Я просто хотел сказать...Не знаю. - Он сунул руки в карманы. - Я просто хотел сказать, что мне очень жаль, что я не могу, только и всего. Что мне хотелось бы творить добро, доказать, что я чего-то стою. Помогать тем, кому мы причинили страданья.
   - Я понимаю. - Она указала на окна верхних этажей. - Министр Культуры лично издал закон, согласно которому хакенские женщины могут служить в армии наравне с андерками. В законе также сказано, что все должны относиться к этим хакенкам с должным уважением. Министр сочувствует всем народам. Хакенские женщины у него в огромном долгу.
   Несан понял, что так никогда не доберется до того, что действительно хочет сказать.
   - Но разве ты не хочешь выйти замуж и...
   - Он также издал закон, по которому хакенки могут работать и зарабатывать себе на жизнь, и не обязаны выходить замуж и становиться рабынями хакенских мужчин, поскольку последним свойственно порабощать, и получив такую возможность даже путем женитьбы, они охотно пользуются этой возможностью даже в отношении своих соплеменников. Министр Шанбор - герой всех хакенских женщин.
   И он должен быть героем и для всех хакенских мужчин, потому что несет вам культуру, чтобы вы расстались с вашей воинственностью и примкнули к сообществу миролюбивых граждан. Я могу принять решение вступить в армию, потому что это способ для хакенок заслужить уважение. Таков закон. Закон Шанбора.
   Несан чувствовал себя, как на покаянии.
   - Я уважаю тебя, Беата, хоть ты и не в армии. Я знаю, что ты будешь делать людям добро независимо от того, вступишь ты в армию или нет. Ты хороший человек.
   Пыл Беаты несколько потух. Она легонько дернула плечом. Голос смягчился.
   - Главная причина, по которой я однажды могу пойти армию именно та, что ты сказал - чтобы помогать людям и творить добро. Я тоже хочу творить добро.
   Несан завидовал ей. Будучи в армии она сможет помогать общинам бороться с трудностями и бедами от наводнений до голода. Армия помогает нуждающимся людям. Армейцев повсюду уважают.
   К тому же сейчас не то, что когда-то, когда служить в армии было опасно. Теперь есть Домини Диртх. Если задействовать Домини Диртх, то это приведет к повиновению любого противника, и армии не потребуется вступать в битву. К счастью, Домини Диртх теперь распоряжаются андерцы, а они воспользуются таким оружием только для поддержания мира. И никогда - чтобы умышленно нанести вред.
   Домини Диртх - единственная хакенская вещь, которой пользовались андерцы. Сами андерцы никогда не смогли бы разработать такую штуку сами они даже не были способны мыслить теми гнусными категориями, необходимыми для сотворения такого оружия. Только хакенцы могли создать столь зловещее оружие.
   - Или я могла бы надеяться, что меня пришлют на работу сюда, как тебя, - добавила Беата.
   Несан поднял взгляд. Она смотрела на окна третьего этажа. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл. Не отводя глаз от окон, она продолжила.
   - Однажды он приходил к Ингеру и я его как следует разглядела. Бертран...то есть министр Шанбор гораздо более привлекателен, чем мясник Ингер.
   Несан ничего в этом не понимал, судя по тому, как женщины чирикали над мужчинами, которые, на взгляд Несана, совсем не красавцы. Министр Шанбор был высоким и возможно, когда-то и был недурен собой, но сейчас в его темных, как у всех андерцев, волосах пробивалась седина. Женщины на кухне все время его обсуждали. А когда он входил в комнату, некоторые заливались краской и вздыхали. Несану же он казался отвратительно старым.
   - Все говорят, что министр - очень обаятельный человек. Ты его когда-нибудь видел? Или разговаривал? Я слышала, будто он даже беседует с хакенцами, как с обычными людьми. Все о нем очень хорошо отзываются.
   Я слышала, как андерцы говорили, что в один прекрасный день он станет Сувереном.
   Несан прислонился к повозке.
   - Я его видел пару раз.
   Он не стал говорить ей, что однажды министр Шанбор отвесил ему оплеуху, когда он выронил нож для масла и тот упал возле ноги министра. Несан считал, что затрещину заслужил.
   Он посмотрел на девушку. Та по-прежнему не сводила глаз с окон. Несан опустил глаза и уставился на торчавшие из земли грязные корни.
   - Министра Культуры все любят и уважают. Я счастлив, что удостоился работать на такого человека, хотя я - ничтожество. То, что он предоставляет хакенцам работу, чтобы мы не голодали - признак благородства его души.
   Беата вдруг растерянно огляделась по сторонам, вытирая руки о подол. Несан подумал, что, возможно, сможет теперь донести до неё свои чаяния.
   - Я надеюсь когда-нибудь стать хорошим. Стать полезным обществу. Помогать людям.
   Беата поощрительно кивнула. И это кивок послужил толчком. Несан решительно вздернул подбородок.
   - Я надеюсь однажды выплатить долг и заслужить фамилию, а потом поехать в Эйдиндрил, в Замок Волшебника, и попросить волшебников назначить меня Искателем Истины и вручить мне Меч Истины, чтобы я вернулся сюда защищать андерцев и творить добро.
   Беата моргнула. А потом расхохоталась.
   - Ты даже не знаешь, где находится Эйдиндрил, или как далеко! - Между приступами хохота она могла лишь качать головой.
   Он знал, где находится Эйдиндрил.
   - Это на север, а потом на восток, - пробормотал Несан.
   - Говорят, Меч Истины - волшебный. А магия - зловредная и грязная штука. Что ты понимаешь в магии?