Гудкайнд Терри. Дух Огня

   Женщина больше не разговаривала, ничего больше не требовала. Она просто надвигалась на Несана, не сводя с него голубых глаз. Несан нисколько не сомневался, что если она его поймает, то тоже убьет.
   Эта женщина - совсем не Клодина Уинтроп. Эта женщина никогда не станет называть его "господин".
   Ноги Несана наконец обрели способность шевелиться.
   Если Несан и умел что-то делать лучше, чем мускулистый Морли, так это бегать быстрее ветра. Теперь же он понесся, как ураган.
   Быстро оглянувшись, он чуть не споткнулся - эта женщина бежала быстрей него. Высокая, и ноги у неё длинней. Она его поймает! А если поймает, то разобьет ему лицо с такой же легкость, как разнесла физиономию Морли. И тоже выбросит его в бездну. Или отнимет меч и перережет ему глотку.
   Несан чувствовал, как по щекам струятся слезы. Никогда в жизни он не несся с такой скоростью. Но женщина бежала быстрей.
   Он ссыпался по ступенькам, чуть ли не кувырком. Прыгнул с площадки вниз, на следующий этаж. Перед глазами плыло. Каменные стены, окна, перила, ступени - все проносилось мимо смазанными светлыми и темными пятнами.
   Несан, прижимая к груди Меч Истины, вылетел в дверь и свободной рукой захлопнул её за собой. Дверь ещё не успела захлопнуться, как он опрокинул под дверь здоровенный каменный постамент. Он был потяжелее белых мраморных колонн, но ужас придал Несану сил.
   Едва гранитный постамент коснулся пола, как женщина обрушилась на дверь. От удара тяжелая дубовая дверь приоткрылась на несколько дюймов. Взметнулась пыль. Некоторое время было тихо, затем женщина сдавленно охнула, и Несан понял, что она ушиблась.
   Не тратя времени, он понесся по Замку Волшебника, захлопывая за собой двери и подпирая их чем-нибудь тяжелым, ежели таковое подворачивалось под руку. Он даже не знал, туда ли бежит. Легкие горели. Несан бежал во всю прыть, оплакивая своего друга. Он не мог этому поверить, у него в голове не укладывалось, что Морли мертв. Перед глазами у него снова и снова прокручивалась сцена его гибели. Он почти ожидал, что здоровенный тупой дурачок поднимается и, ухмыляясь, скажет, что это была шутка.
   Меч в руках Несана стол Морли жизни. Несану пришлось вытереть глаза, чтобы видеть, куда бежит. Оглянувшись, он увидел длинный извивающийся пустой коридор.
   Но он слышал, как с грохотом распахиваются двери. Она приближалась.
   Она ни за что не отстанет. Эта женщина - дух мщения, явившийся за его жизнью в отместку за то, что он забрал Меч Истины с того места, где он лежал в Замке Волшебника. Несан понесся ещё быстрей.
   Он вылетел на свет и в первый момент никак не мог сориентироваться. Повертев головой он увидел лошадей. Трех. Его, Морли, и этой женщины. Седельные сумки с её вещами висели на заборе.
   Чтобы высвободить руки, Несан надел наискось через правое плечо перевязь, чтобы меч, как ему и положено, висел у левого бедра. Подхватив удила всех трех лошадей, он вскочил на ближайшую.
   Подбадривая лошадь криком, Несан пришпорил животное. Это оказался конь женщины. Стремена были слишком длинными, и он до них не доставал. Поэтому он просто-напросто сжал бока лошади ногами и вцепился со всех сил, когда здоровенное животное галопом помчалось вперед. Две остальные лошади побежали следом.
   Когда лошади на полном скаку вылетели на дорогу, из замка выскочила женщина в красном. Все её лицо было в крови. В руке она сжимала черную бутылку. Ту самую бутылку из анклава Первого Волшебника, ту, что упала и не разбилась.
   Пригнувшись к шее коня, Несан несся по дороге. Он оглянулся. Женщина бежала за ним. Он увел её лошадь. Она бежит на своих двоих, а до ближайшего места, где можно достать лошадь, довольно далеко.
   Несан постарался выкинуть из головы мысли о Морли. Он заполучит Меч Истины. Теперь можно вернуться домой и с помощью меча доказать, что не он изнасиловал Беату, а то, что он сделал с Клодиной Уинтроп - так это ради того, чтобы защитить Министра от её лживых инсинуаций.
   Несан снова оглянулся. Женщина осталась далеко позади, но продолжала бежать. Он знал, что ни за что не осмелится остановиться. Она идет. Идет за ним и не оставит его в покое ни за что.
   Она не откажется от преследования. Будет гнаться за ним без сна и отдыха. И ни за что не остановится. А если поймает, то вырвет ему сердце.
   Несан заколотил пятками коня по бокам, вынуждая скакать ещё быстрей.
   Глава 55
   Кэлен заглянула через плечо сидевшего за маленьким столом Ричарда, массируя ему спину.
   - Есть что-нибудь?
   - Пока не уверен. - Он отбросил волосы со лба и постучал по свитку. Но тут есть кое-что...Здесь больше конкретной информации, чем в хранящихся в библиотеке поместья рукописях Андера.
   - Надеюсь, - улыбнулась Кэлен. - Пойду разомну ноги и проверю, как там остальные.
   Ричард, снова погрузившись в изучение свитка, издал какое-то урчание, означающее согласие.
   Они провели в библиотеке поместья два дня, изучая вдоль и поперек все, что либо принадлежало перу Йозефа Андера, либо касалось его. По большей части это были его рукописи о себе самом и о том, что он считал прежде неизвестными проявлениями человеческого поведения. Он довольно много распространялся о том, насколько его личные наблюдения за человеческой природой более глубокие, чем чьи бы то ни было до него.
   По большей части его записи вызывали лишь недоумение. Это было все равно что слушать рассуждения подростка, считающего, что он знает все на свете, и не способного осознать, насколько на самом деле глубоко его невежество. Поскольку жил Андер давно, то оставалось лишь молча читать его записи, не имея возможности исправить его грандиозные заявления, которые любой нормальный взрослый человек уже должен был давно перерасти.
   Йозеф Андер считал, что нашел идеальное место, где может спокойно вести людей к идеальной жизни, и где никакие внешние силы не могли испортить его "сбалансированное сообщество", как он это называл. Он объяснял, как осознал, что не нуждается более в поддержке или помощи других, - Ричард считал, что имелись в виду волшебники из Замка в Эйдиндриле, - и что он даже в конечном итоге пришел к выводу, что такое вмешательство извне чрезвычайно вредно, поскольку вводило людей его "коллективного сообщества" в грех эгоизма.
   Йозеф Андер ни разу не упоминал ни одного имени, кроме своего собственного. О людях он писал "мужчина", "женщина", или "народ построил", "народ посадил", "народ собрал" или "народ поклоняется".
   Похоже, Йозеф Андер нашел идеальное место для себя, любимого. Страну, где его могущество намного превышало чье-либо другое, и где буквально все жители боготворили его. Ричард считал, что Йозеф Андер принимал за обожание обычный страх. Но, как бы то ни было, создавшееся положение позволило этому типажу стать уважаемым и всячески восхваляемым вождем - настоящим королем пользующимся абсолютным и безоговорочным авторитетом в обществе, где больше никому не дозволялось проявлять индивидуализм или превосходство.
   Йозеф Андер полагал, что основал благословенную страну, где исчезли страдания, зависть и алчность, где сотрудничество заменило собой жадность. Зачистка культуры - сиречь, публичные казни - привело это гармоничное состояние коллективного сообщества в равновесие. Андер называл это "выжечь сорняки".
   Йозеф Андер оказался тираном. Людям оставалось либо верить в него и жить так, как он указывал, либо умереть.
   Прежде, чем Кэлен отошла, Ричард сжал ей руку. Домик был слишком маленьким, чтобы в него могли втиснуться все остальные. Здесь с трудом помещался столик и принадлежавший Андеру стул, который, к вящему ужасу охранявшего бесценные реликвии старика, Ричард и оккупировал. Дед не осмелился отказать Ричарду в этой просьбе.
   Ричард же хотел посидеть на стул Андера, чтобы прочувствовать этого человека. Кэлен же уже была сыта по горло этим деспотом с замашками тоталитариста.
   Чуть ниже по дороге столпились обитатели Вестбрука. Они с благоговейным страхом взирали на приветственно поднявшую руку Кэлен. Многие опустились на колени лишь потому, что она просто поглядела в их сторону.
   Солдаты уже сообщили здесь о грядущем голосовании, как сообщали и в других местах. Поскольку сюда прибыли и Ричард с Кэлен, жители надеялись услышать из их уст о перспективах присоединения в Д"Харианской Империи, к которой присоединились большинство Срединных Земель. Для местных жителей Срединные Земли, хотя их страна и входила в их состав, казались отдаленной и непонятной страной. Они жили своей жизнью в маленьком городке, куда о внешнем мире кроме слухов практически ничего не доносилось.
   Пока Ричард изучал реликвии основателя их страны, д"харианцы держали толпу на расстоянии. Мечмастера Бака Тау Мана прикрывали солдатам тылы. Ричард велел своим д"харианцам вести себя дружелюбно и "быть любезными".
   Топая вниз по тропинке, Кэлен углядела сидящую в одиночестве на искусно вырезанной из ствола дерева лавочке Дю Шайю, укрывшуюся в теньке под кедром. Кэлен научилась уважать твердую решительность мудрой женщины. Она настояла на том, что тоже поедет, руководствуясь в виде довода лишь решимостью помочь Ричарду - её "мужу", Кахарину её народа. После того, как Дю Шайю помогла Ричарду в тот день, когда он рухнул с лошади, Кэлен стал гораздо более терпимо относиться к её присутствию.
   Хотя Дю Шайю и несколько раз и напоминала Ричарду, что как его жена, она всегда в его распоряжении, захоти он её, сама она в этом направлении ни разу не предприняла никаких шагов. Похоже, с её стороны эти напоминания были всего лишь своеобразным проявлением вежливости. На поверку выходило, что хотя Дю Шайю охотно выполнила бы любые супружеские обязанности, она предлагала их лишь из чувства долга и уважения к законам своего народа, а не исходя из собственных желаний.
   Дю Шайю поклонялось тому, что представлял собой Ричард. Ричарда как такового она ценила куда меньше. И если самого Ричарда такой подход мало радовал, то Кэлен - даже очень.
   И до тех пор, пока все будет так и оставаться, Кэлен с Дю Шайю и дальше будут соблюдать эдакое неустойчивое перемирие. Кэлен по-прежнему не доверяла до конца этой женщине. Ни за что, пока Ричард остается объектом внимания мудрой женщины, чем бы та ни руководствовалась - чувством долга или чем иным.
   Дю Шайю же, со своей стороны, несмотря на то, что Кэлен - вождь своего народа, обладает специфической магией и является женой Ричарда, не считала её главной, а всего лишь ровней. И Кэлен со стыдом признавалась себе, что именно это-то её больше всего и бесит.
   - Не возражаешь, если я с тобой посижу?
   Дю Шайю откинулась назад, упершись плечами в дерево и похлопала рукой по скамейке рядом с собой. Кэлен расправила сзади свое белое платье Матери-Исповедницы и уселась.
   Укрывшись на скрытой за деревьями маленькой лужайке в стороне от тропинки, они оставались невидимыми для прохожих. Очень укромный уголок, гораздо более подходящий для влюбленной парочки, чем для двух жен одного мужчины.
   - Ты в порядке, Дю Шайю? Ты выглядишь немного...усталой.
   Дю Шайю озадачила проявленная Кэлен забота. Наконец, поняв причину, она улыбнулась. Взяв руку Кэлен, она прижала её ладонь к своему тугому круглому животу. Дю Шайю с каждым днем раздувалась прямо на глазах.
   Кэлен почувствовала движение в животе Дю Шайю. Ощутила, как шевелится младенец.
   Дю Шайю гордо улыбнулась. Кэлен убрала руку.
   Она положила руки на колени и уставилась на сгущающиеся тучи. Это оказалось совсем не так, как она ожидала. Она-то думала, что ощущение будет радостным.
   - Тебе не понравилось?
   - Что? Нет-нет, что ты! Это чудесно!
   Пальцы Дю Шайю коснулись подбородка Кэлен, вынуждая повернуться лицом.
   - Кэлен, ты плачешь?
   - Нет. Это ерунда.
   - Ты несчастна, потому что у меня ребенок?
   - Нет, Дю Шайю, что ты! Я вовсе не несчастна...
   - Ты несчастна, потому что у меня ребенок, а у тебя - нет?
   Кэлен прикусила язык, чтобы не потерять над собой контроль.
   - Не стоит грустить, Кэлен. У тебя ещё будет ребенок. Когда-нибудь. Это обязательно произойдет.
   - Дю Шайю...Я беременна.
   Дю Шайю уперлась рукой в поясницу и потянулась.
   - Правда? Я удивлена. Джиаан не говорил мне, что ты со своим мужем была вместе в этом смысле.
   Кэлен обалдела, слышав, что Дю Шайю получает такого рода доклады. С одной стороны, она испытала облегчение от того, что сообщать было не о чем, но с другой стороны сожалела, что сообщать не о чем, поскольку таим образом лишний раз подтвердился бы её статус настоящей жены.
   - Наш муж, должно быть, очень счастлив. Похоже, он любит детишек. Он будет хорошим...
   - Ричард ничего не знает. И ты, Дю Шайю, обещай, что ничего ему не расскажешь!
   - С чего это я должна такое обещать? - Нахмурилась женщина.
   - Потому что это я заставила Ричарда позволить тебе ехать с нами, наклонилась к ней Кэлен. - Потому что это я сказала, что ты можешь остаться с нами после того, как приехали наши солдаты. Ты обещала Ричарду, что уедешь, как только прибудут д"харианцы, но потом пожелала остаться с нами, и я заставила его разрешить тебе не уезжать. Не забыла?
   - Раз ты так настаиваешь, я ему не скажу, - пожала плесами Дю Шайю. В любом случае тебе следует держать это в тайне и преподнести ему сюрприз, когда сама сочтешь нужным. - Она одарила Кэлен улыбкой. - Жены Кахарина должны держаться друг друга.
   - Спасибо, - прошептала Кэлен.
   - Но когда..?
   - В брачную ночь. Когда мы были у Племени Тины, буквально перед твоим приходом.
   - А! Так вот почему я об этом не слышала!
   Кэлен решила не реагировать.
   - Но почему ты не хочешь, чтобы Ричард знал? Он обрадуется.
   - Нет, не обрадуется, - помотала головой Кэлен. - Это обернется большими неприятностями. Вот это - Кэлен приподняла висящий на шее камешек - нам дала ведьма, чтобы мы пока что не могли зачать дитя. Это долгая история, но суть в том, что покамест мы не должны заводить ребенка, иначе окажемся в нешуточных хлопотах.
   - Тогда почему у тебя ребенок?
   - Из-за шимов. Магия исчезла. Но до того, как мы об этом узнали...Короче, в брачную ночь мы не знали, что амулет не сработает. Его магия должна была не дать нам зачать ребенка, но она исчезла. А этого никто не предполагал.
   Кэлен закусила себе щеку изнутри, чтобы не расплакаться.
   - Ричард все равно обрадуется, - шепотом утешила её Дю Шайю.
   Кэлен покачала головой.
   - Ты не понимаешь масштаба проблемы. Если об этом узнают, его жизнь окажется под угрозой. Ведьма поклялась убить ребенка, но я её знаю, она на этом не остановится. Она решит, что во избежание дальнейших проблем она должна убить также либо меня, либо Ричарда.
   Дю Шайю поразмышляла над услышанным.
   - Ну, скоро состоится это дурацкое голосование, на котором люди скажут ему то, что он и так уже знает, - что он Кахарин. А после все будет хорошо. Тогда ты сможешь укрыться где-нибудь и родить ребенка. - Мудрая женщина положила руку Кэлен на плечо. - Ты поедешь со мной, к Бака Тау Мана. Мы будем защищать тебя, пока ты не произведешь на свет дитя Кахарина. Мы защитим и тебя, и твое дитя.
   Кэлен медленно выдохнула, чтобы не всхлипнуть.
   - Спасибо тебе, Дю Шайю. Ты очень добрая. Но это не поможет. Я должна что-то предпринять, чтобы избавиться от ребенка. Найти травницу или повитуху. Я должна избавиться от этого ребенка, пока не поздно.
   Дю Шайю снова взяла руку Кэлен и опять положила себе на живот. Кэлен закрыла глаза, чувствуя, как младенец шевелится.
   - Ты не можешь сотворить такое с зародившейся в тебе жизни, Кэлен. С плодом твоей любви. Ты не должна. Будет только хуже.
   Из маленького домика вышел Ричард со свитком в руке.
   - Кэлен? - позвал он.
   Она видела его из-за деревьев, а он её - нет.
   - ты обещала мне хранить секрет, - повернулась Кэлен к Дю Шайю.
   Дю Шайю, улыбнувшись, коснулась щеки Кэлен, как добрая бабушка внучку. Кэлен поняла, что её сейчас касается не Дю Шайю, первая жена Ричарда, а Дю Шайю - мудрая женщина Бака Тау Мана.
   Кэлен встала, одновременно нацепив на лицо невозмутимую маску Исповедницы. Ричард, наконец, углядел её и заторопился к ней.
   Подойдя, он озадаченно оглядел обеих женщина, затем решил вопросов не задавать, а протянул Кэлен свиток.
   - Я знал, что это имеет какое-то отношения к слову "муштра".
   - Что? - Спросила Кэлен.
   - Домини Диртх. Смотри сюда, - постучал он по свитку. - Здесь написано, что он не боится вмешательства завистливых коллег, поскольку его - Ричард зачитал вслух, ведя пальцем по строке - "защищают демоны".
   Кэлен представления не имела, о чем это он толкует.
   - А это важно потому...?
   Ричард уже снова погрузился в свиток.
   - Что? Ах, да. Ну, когда ты впервые произнесла слова "Домини Диртх", я подумал, что это древнед"харианский, но никак не мог вычислить значение. Это одно из этих многозначных выражений, о которых я тебе рассказывал.
   Короче, "Домини" - слово, означающее как муштра в смысле учение, или военная подготовка. Или, что гораздо важней, обуздывание или управление.
   Теперь, когда я увидел значение второго слова, до меня дошел смысл всего словосочетания.
   "Домини Диртх" переводится как "Обуздывание демонов".
   Кэлен лишь тупо глядела на него.
   - Но...что это значит?
   - Не знаю, - развел руками Ричард. - Но скоро все станет на свое место, я уверен.
   - Что ж, очень хорошо, - ответила Кэлен.
   - Что стряслось? - Нахмурился он. - У тебя лицо...Ну, не знаю...Какое-то странное.
   - Премного благодарна.
   - Я вовсе не имел в виду, что ты плохо выглядишь! - Ричард покраснел, как помидор.
   - Да ладно, - отмахнулась Кэлен. - Я просто устала. Мы так много разъезжали и с таким количеством людей беседовали...
   - Тебе известно место под названием "Печка"?
   - Печка, - задумчиво нахмурила брови Кэлен. - Да, я помню это место. Вообще-то говоря, это недалеко отсюда. Чуть выше, над долиной Нариф.
   - Как близко?
   - Мы можем добраться туда через пару часов, - если это так уж важно, дернула плечом Кэлен.
   - Андер во всех этих свитках все время о нем толкует. И особо упоминает в связи с демонами - с Домини Диртх. Именно благодаря этому абзацу я смог понять значение этих слов. - Ричард посмотрел на толпившихся внизу людей, терпеливо дожидаясь их с Кэлен. - Я бы хотел съездить туда поглядеть, после того, как побеседуем с этими людьми.
   Кэлен взяла его под руку.
   - Там красиво. Не возражаю побывать там снова. А теперь пошли и объясним этим людям, почему нам нужно, чтобы они проголосовали за присоединение к нам.
   Большинство ждущих были хакенцами, в основном работающими на фермах в окрестностях городка Вестбрука. Как и все, кого они видели за время своей поездки по Андериту, эти люди тоже выглядели встревоженными и озабоченными. Они знали, что грядут перемены. А людям свойственно бояться перемен.
   Вместо того, чтобы холодно к ним обратиться, Ричард пошел в толпу, спрашивая имена, улыбаясь детям и поглаживая по щечкам самых маленьких. Из-за того, что Ричард действительно был таким, из-за того, что это было искренне, а не лицедейство, буквально в считанные минуты вокруг него сгрудилась стайка детишек. Матери расцветали в улыбках, когда он гладил темные и рыжие головенки. Озабоченные морщины на лбах отцов тоже разглаживались.
   - Добрые люди Андерита, - начал Ричард, стоя в толпе, - мы с Матерью-Исповедницей приехали поговорить с вами не как владыки, а как ваши защитники. Мы приехали не для того, чтобы диктовать, а чтобы помочь вам разобраться в положении дел, понять, какой выбор стоит перед всеми нами, и ваш шанс самим решать, каким будет ваше будущее.
   Он поманил Кэлен и она ласково протиснулась среди окружавших Ричарда детишек и встала рядом с ним. Она-то думала, что ребятишки испугаются такого крупного мужчины, как Ричард, да и одетого к тому же в черно-золотое одеяние, придающее ему ещё более внушительный вид, а детишки, наоборот, прижимались к нему, как в любимому дядюшке.
   Это белого платья Матери-Исповедницы они боялись, поскольку им, как и всем жителям Срединных Земель с пеленок внушали о том, кто такая Мать-Исповедница и каково её могущество. Они уступали ей дорогу, всячески стараясь не задеть её белого платья, одновременно пытаясь держаться поближе к Ричарду. Кэлен до смерти хотелось, чтобы вокруг не они толпились так же, как вокруг Ричарда, но она все понимала. Она всю жизнь это понимала.
   - мы с Матерью-Исповедницей поженились, потому что любим друг друга. А также мы любим народы Срединных Земель и Д"Хары. И в точности, как мы хотели соединить наши судьбы в супружестве, чтобы идти по жизни вместе, мы хотим, чтобы народ Андерита присоединился к нам и другим народам Срединных Земель, и двигался вместе с нами в безопасное и надежное будущее, которое обеспечит вам и вашим детям надежду на лучшую жизнь.
   Из Древнего Мира на нас надвигается тирания. Имперский Орден поработит вас. Они не оставят вам иного выбора, кроме как либо покориться, либо погибнуть. Только если вы присоединитесь к нам, у вас будет шанс уцелеть.
   Мы с Матерью-Исповедницей убеждены, что если мы объединим народы Срединных Земель и Д"Хары, и выступим все вместе за нашу свободу, то сможем отогнать эту угрозу от наших домов, сохранив безопасность...и будущее наших детей.
   Если же мы покорно подчинимся тирании, то у нас больше никогда не будет возможности расправить крылья. Больше никогда наши души не поднимет ветер надежды. Ни у кого из нас не будет возможности мирно растить детей или мечтать о лучшей доле для них.
   Если мы не выступим против Имперского Ордена, то будем жить во мраке рабства. И как только это произойдет, мы вечно будем погружаться в пучину безысходности.
   Именно поэтому мы и приехали, чтобы поговорить с вами. Нам нужно, чтобы вы выступили на нашей стороне, на стороне миролюбивых людей, знающих, что будущее может быть светлым и преисполненным надежды.
   Нам необходимо, чтобы вы присоединились к нам и проставили на голосовании кружок, в знак того, что хотите присоединиться к нашему союзу борцов за свободу.
   Кэлен слушала, как слушала уже несколько недель, горячую и идущую от всего сердца речь Ричарда о том, что для этих людей означает союз с ним в борьбе за свободу.
   Сначала народ слушал напряженно и настороженно. Но вскорости обаяние Ричарда покорило почти всех. Он заставлял их смеяться и в следующее мгновение вызывал слезы, объясняя, какие блага им сулит свобода, показывая на простых примерах, какие перед ними раскрылись бы возможности, если бы им и их детям разрешат учиться писать и читать.
   Это заявление сперва было встречено несколько нервно, пока Ричард не объяснил в доступной форме: написать письмо живущим в другом месте родителям или ребенку, отравившемуся куда-то на поиск лучшей доли. Он заставил их понять ценность знаний и насколько это может улучшить их жизнь, что для них означало возможность найти лучшую работу и или достичь более высокого уровня на той, какую они уж имеют.
   - Но Имперский Орден не позволит вам учиться, потому что знания опасны для поработителей. Те, кто будут править вами, уничтожат знания, потому что знающие и понимающие люди несут угрозу правящей элите. Люди, которые понимают - это люди, которые непременно выступят против бесчинства властей.
   Я же предоставляю возможность учиться всем, чтобы люди сами могли потом решать, что они хотят. Вот в этом и разница: я доверяю вам, хочу, чтобы вы учились, добивались своей цели, шли к своей мечте, простой или великой. А Орден доверять не будет. Он станет все насаждать силой.
   У нас всех вместе будет одна страна, с единым законодательством, равным для всех, где никто, будь то магистрат, Министр или император никто не будет превыше закона. Только тогда, когда все одинаково равны перед законом, каждый человек действительно свободен.
   Я вступил в борьбу не ради власти, а ради сохранения принципов свободы. Мой родной отец, Даркен Рал, был диктатором, правящим методом устрашения, жестокости и пыток. Но даже он не был превыше тех законов, согласно которым, я надеюсь, все мы будем жить. Я отнял у него власть, чтобы он не мог больше угнетать свой народ. Я вождь свободных людей - я не правлю подданными.
   Я не хочу указывать вам, как жить, я всего лишь хочу, чтобы все вы жили в мире и безопасности так, как вы сами захотите. Сам бы я больше всего хотел, чтобы я с Матерью-Исповедницей - моей женой - мог спокойно в мире и безопасности заниматься семьей, не озадачиваясь вопросами правления.
   Я прошу вас проставить кружок и присоединиться к нам ради вас самих и ради грядущих поколений.
   Далтон, подпирая плечом угол здания, слушал, скрестив руки на груди. С балкона огромной толпе на одной из площадей города вещал Директор Прево из Комитета Культурного Согласия. Говорил он уже довольно давно.
   Толпа, по большей части хакенцы, собралась послушать о грядущих событиях. По городу вовсю бродили слухи. Народ был напуган. И большинство пришло узнать не столько, как избежать катастрофы, сколько выяснить, верны ли слухи.
   Далтон тщательно просчитал ситуацию.
   - Должны ли мы страдать, когда вознаграждаются лишь избранные? Вопросил толпу Директор Прево.
   В ответ раздалось дружное "нет!"
   - Должны ли вы трудиться в поте лица, чтобы лишь избранные в Д"Харе богатели?
   Толпа снова взревела "нет!"
   Должны ли мы позволять этому человеку пустить насмарку все наши усилия помочь всем хакенцам стать выше их сущности? Должны ли мы позволить снова вовлечь наш народ в жестокий соблазн образования?
   Толпа выкрикивала одобрение словам Директора Прево, некоторые, как и велел им Далтон, размахивали шапками. В толпу тусовались примерно пятьдесят его гонцов, одетых в старые тряпки и всячески старавшихся подогреть толпу.