Клэнси Том. Долг чести

   В глубине души он всегда оставался лётчиком-истребителем. За штурвалом огромного «Боинга-747» лётчик вряд ли сможет сделать что-то рискованное, что-то опасное. Правда, восемь лет назад во время полёта ему пришлось пережить серьёзную нештатную ситуацию — из строя частично вышла гидравлика, — и он вёл самолёт так искусно, что решил даже не предупреждать об этом пассажиров. За пределами кабины никто этого так и не заметил. Его поразительный поступок стал теперь рутинной частью наземной подготовки на тренажёрах всех командиров «747»-х. Если не считать этого отчаянного, но такого радостного момента, он стремился к точному соблюдению всех правил безопасности. Сато стал чем-то вроде легенды в авиакомпании, которая сама по себе была знаменита на весь мир. Он читал метеорологические карты, как гадалка читает линии на ладони, выбирал на асфальте посадочной дорожки точное место для касания шасси авиалайнера и никогда не опаздывал с прилётом больше чем на три минуты.
   Даже на рулежной дорожке аэропорта он водил гигантский самолёт, словно спортивный автомобиль. И сегодня Сато уменьшил мощность двигателей, повернул носовое колесо и наконец затормозил.
   — Желаю удачи, ниса, — сказал он полковнику Сейджо Сасаки, который во время посадки находился на откидном сиденье. Глядя по сторонам, он тоже не обнаружил ничего подозрительного.
   Командир группы специального назначения встал и поспешил в салон самолёта. Его солдаты были набраны из Первой воздушно-десантной бригады, обычно базирующейся в Нарашино. На борту огромного «боинга» находились две роты общей численностью триста восемьдесят человек. Их первой задачей являлся захват аэропорта. Полковник надеялся, что не столкнётся с трудностями.
   Обслуживающий персонал авиакомпании «Джал», встречавший самолёт, не был проинструктирован о предстоящих событиях, а потому они удивились, увидев, что чартерный рейс доставил сюда одних лишь мужчин примерно одинакового возраста с одинаковыми ранцами за плечами, причём у первых пятидесяти эти ранцы были расстёгнуты и каждый из них держал руку внутри ранца. У нескольких мужчин в руках были блокноты с планами аэропорта, поскольку провести генеральную репетицию на месте не представилось возможным. Пока выделенные для этого люди доставали из грузового отсека тяжёлые контейнеры, остальные солдаты направились к багажному отделению, без малейших колебаний прошли под надписями: «Проход только для обслуживающего персонала» и начали готовить оружие. Тем временем совершил посадку ещё один авиалайнер.
   Полковник Сасаки стоял сейчас посреди аэровокзала, наблюдая за тем, как группы его солдат по десять-пятнадцать человек расходятся по залу, быстро и решительно выполняя поставленные перед ними задачи.
   — Извините, — вежливо обратился сержант к сонному и скучающему охраннику из службы безопасности аэропорта. Тот поднял голову и увидел, что рука сержанта держит пистолет в открытом ранце, который тот спустил на плечо. Нижняя челюсть охранника отвисла в комическом изумлении, и его тут же разоружили без малейшего сопротивления. Меньше чем за две минуты были разоружены и шесть остальных охранников. Лейтенант направился со взводом солдат к помещению службы безопасности, где они арестовали ещё троих. Все это время полковник выслушивал по радио короткие и чёткие доклады.
   Руководитель авиадиспетчерской службы повернулся на звук открывшейся двери (охранник передал японцам свой пропуск и покорно набрал код у входа) и увидел трех человек с автоматами.
   — Какого черта…
   — Продолжайте выполнять свои обязанности, — распорядился капитан — иши. — Я хорошо говорю по-английски. Прошу вас не делать глупостей. — Затем он поднёс ко рту уоки-токи и произнёс несколько фраз на японском языке. Первый этап операции «Кабул» был завершён на тридцать секунд раньше, чем планировалось, причём японцы не встретили никакого сопротивления.
   Группа, прибывшая на втором авиалайнере, приняла на себя охрану аэропорта. На солдатах была военная форма, и это давало всем понять, что происходит. Они установили посты у всех входов и во всех коридорах, а также реквизировали служебные автомобили, чтобы установить дополнительные посты на дорогах, ведущих к аэропорту. Поскольку аэропорт находился в самой южной части острова и дороги вели только с севера, это не было так уж сложно. Полковника Сасаки сменил командир второй группы. Он будет контролировать ситуацию на период прибытия остальных подразделений Первой воздушно-десантной бригады, а полковник займётся решением других задач.
   К аэровокзалу подъехали три автобуса. Солдаты погрузились в них, Сасаки убедился, что все в порядке, поднялся в последний автобус, и они немедленно отправились в путь. Дорога пролегла мимо гольф-клуба «Дандан», расположенного по соседству с аэропортом, затем свернула налево, на шоссе Кросс-Айленд роуд, и перед японцами открылся вид на место высадки американских войск — Инвейжен-Бич. Сайпан в общем-то небольшой остров, всё ещё было темно — только горело несколько уличных фонарей. Полковник Сасаки чувствовал охвативший его холодок. Он знал, что необходимо провести операцию точно в соответствии с планом, уложившись в отведённое для этого время. В противном случае их ждёт катастрофа. Полковник посмотрел на часы. Первый самолёт совершает сейчас посадку на Гуаме, где вероятность организованного сопротивления вполне реальна. Ну что ж, этим будет заниматься Первая дивизия. У него свои задачи, которые нужно решить ещё до восхода солнца.

* * *

   Новость распространилась очень быстро. Рик Бернард позвонил сначала председателю Нью-йоркской фондовой биржи, сообщил о происшедшем и попросил совета. Когда Бернард заверил его, что это не случайность, финансист дал единственно возможный совет, и Бернард связался с ФБР, отделение которого находится в здании федеральных служб Джейкоба Джэвитса, недалеко от Уолл-стрита. Заместитель директора был ещё в отделении, и он тут же выслал в штаб-квартиру Депозитарной трастовой компании, расположенную в центре Манхэттена, группу из трех агентов.
   — Что у вас произошло? — сразу после приезда спросил старший группы. Для ответа потребовалось десять минут подробных объяснений, и вслед за этим последовал звонок прямо заместителю директора.

* * *

   Сухогруз «Оркид эйс» стоял у причала достаточно долго, чтобы разгрузить на берег сотню автомобилей. Все сто были внедорожниками «Тойота-лэндкрузер». Для снятия дремлющего охранника и захвата поста портовой службы безопасности не потребовалось прибегать к оружию. После этого автобусы беспрепятственно въехали на территорию стоянки, огороженную сетчатым забором. У полковника Сасаки в трех автобусах было достаточно солдат, чтобы усадить в каждый «лэндкрузер» по три человека, которые знали, что делать дальше. Теперь, когда у его людей оказались надлежащие транспортные средства, первыми будут взяты полицейские участки в Коблервилле и на Кэпитол-хилл. Сам он отправится со второй группой к дому губернатора.

* * *

   Вообще-то Номури провёл ночь не у себя дома по чистой случайности. Он решил немного отдохнуть и взять выходной, что случалось не так уж часто, и обнаружил, что посещение бани лучше всего восстанавливает силы после бурно проведённой ночи, — его предки поняли это ещё тысячу лет назад. Помывшись, Номури взял полотенце и направился к ванне с горячей водой — там влажная атмосфера, полная пара, очистит голову лучше аспирина. Он надеялся, что выйдет освежённым из этого древнего и цивилизованного заведения.
   — Казуо, — удивился агент ЦРУ, — а ты как здесь оказался?
   — Работал сверхурочно, — ответил его приятель с усталой улыбкой.
   — Ямата-сан, должно быть, требовательный босс, — заметил Номури, медленно опускаясь в горячую воду. Эту фразу он произнёс машинально, ни о чём не думая. Ответ заставил его резко повернуть голову.
   — Ещё никогда раньше я не был свидетелем того, как делается история. — Таока потёр глаза и шевельнулся в ванне, чувствуя, как напряжение покидает тело, и все ещё слишком возбуждённый, чтобы уснуть после десяти часов, проведённых в «боевом штабе».
   — А для меня история прошлой ночью явилась в образе очень приятной молодой девушки, — произнёс Номури, восторженно подняв брови. Приятной девушки двадцати одного года, мог бы добавить он. Очень сообразительной девушки, благосклонности которой добивались многие, однако Номури был ближе других к её возрасту и ей нравилось говорить с кем-то вроде него. Не все можно купить за деньги, подумал Чёт, закрыв глаза и продолжая улыбаться.
   — У меня ночная история была куда более волнующей.
   — Вот как? Мне послышалось, будто ты сказал, что провёл ночь на работе. — Номури неохотно открыл глаза. Неужели Казуо нашёл что-то интереснее сексуальных развлечений?
   — Совершенно верно, на работе.
   В его голосе прозвучало что-то, что заставило Номури насторожиться.
   — Знаешь, Казуо, если уж начал рассказывать о чём-то, то говори до конца.
   Таока засмеялся и покачал головой.
   — Вообще-то мне не следует делать этого, но через несколько часов ты все равно прочтёшь обо всём в газетах.
   — Что же это за сенсационная новость?
   — Прошлой ночью рухнула американская финансовая система.
   — Неужели? Каким образом?
   Голова приятеля повернулась, и он произнёс тихим голосом:
   — Я сам принимал участие в этом.
   Ощущение, которое испытал Номури, показалось ему очень странным — он сидел в ванне с горячей водой, а по его спине пробежали ледяные пальцы страха.
   — Не понимаю, о чём ты говоришь.
   — Через несколько дней все станет ясно. А пока мне нужно возвращаться обратно. — Таока выбрался из ванны и направился в раздевалку, весьма довольный тем, что показал приятелю свою осведомлённость. Какой, в конце концов, смысл в секрете, если о нём не знает по крайней мере ещё один человек? Секрет может быть потрясающим, а такой, особенно в обществе вроде японского, просто бесценен.
   Что за чертовщина? — подумал Номури.

* * *

   — Вот они. — Вперёдсмотрящий указал рукой, и адмирал Сато поднёс к глазам бинокль, чтобы убедиться. Совершенно верно, на фоне ясного неба вырисовывались мачты кораблей внешнего охранения — судя по салингам, это фрегаты типа FFG-7.
   Теперь изображение на экране радиолокатора стало чётким. Американские корабли двигались классическим круговым строем — фрегаты составляли внешнее охранение, эсминцы — внутреннее, два или три крейсера типа «иджис» не так уж отличались от его флагманского корабля. Адмирал посмотрел на часы. Американцы только что встали на утреннюю вахту. Несмотря на то что на боевых кораблях всегда есть вахтенные, настоящая работа проводится в дневное время, и сейчас матросы пробуждаются ото сна, поднимаются со своих коек, принимают душ и направляются завтракать.
   Видимый горизонт находился на расстоянии примерно двенадцати морских миль. Группа адмирала Сато из четырех кораблей направлялась на восток со скоростью тридцать два узла — самая оптимальная крейсерская скорость. Курс американцев был на запад, и скорость — восемнадцать узлов.
   — Дайте сигнал прожектором всему соединению: «Поднять флаги».

* * *

   Основная станция спутниковой связи на Сайпане находилась рядом с Бич-роуд, недалеко от мотеля «Сан Инн», и входила в компанию МТК «Майкро телеком». Это была гражданская станция, и больше всего её беспокоили проблемы защиты от осенних тайфунов, регулярно налетающих на остров. Десять солдат во главе с майором подошли к главному входу и сумели проникнуть внутрь, затем обезоружили ничего не подозревающего охранника. Охранник даже не попытался достать свой револьвер. Группу сопровождал капитан-связист, хорошо разбирающийся в средствах связи. От него требовалось одно — показывать на различные приборы. Каналы радиотелефонной связи, ведущие к спутникам над Тихим океаном и соединяющие Сайпан с Америкой, были тут же отключены, и сохранилась только двусторонняя связь с Японией — она осуществлялась через другой спутник и дублировалась кабелем. При этом каналы связи, ведущие на Сайпан, остались в неприкосновенности. В столь ранний час мало кого удивило бы, что не действует ни один телефонный канал, соединяющий Сайпан с Америкой. Такая ситуация сохранится довольно продолжительное время.
   — Кто вы такой? — спросила жена губернатора.
   — Мне нужно увидеть вашего мужа, — ответил полковник Сасаки. — Моё дело не терпит отлагательства.
   Это сразу было подтверждено первым выстрелом, прозвучавшим за ночь, — охранник в здании законодательного собрания успел выхватить револьвер. Правда, выстрелить он не сумел — об этом позаботился японский десантник, — но звук выстрела заставил Сасаки сердито нахмуриться. Он оттолкнул женщину и вошёл в дом. Навстречу ему шёл губернатор в купальном халате.
   — В чём дело?
   — Вы арестованы, — заявил Сасаки. Трое вооружённых солдат, вошедших в дом за ним следом, замерли у него за спиной, и губернатору стало ясно, что перед ним не грабитель. Полковник чувствовал себя неловко. Ему никогда не приходилось делать подобного, и, хотя он был профессиональным военным, все его воспитание восставало против вторжения в дом другого человека независимо от причины. Внезапно ему захотелось, чтобы от выстрелов, которые только что прозвучали, никто не погиб. Солдатам был отдан такой приказ.
   — Что? — изумлённо воскликнул губернатор.
   — Прошу вас и вашу жену сесть. Мы не намерены причинить вам зло.
   — Так в чём же всё-таки дело? — спросил американец, испытывая облегчение от того, что им не угрожает опасность — по крайней мере сейчас.
   — Этот остров принадлежит теперь нашей стране, — объяснил полковник Сасаки.
   Неужели ситуация ухудшилась до такой степени? — подумал губернатор. Ему было за шестьдесят, и он помнил, что это случалось в прошлом.

* * *

   — Он чертовски далеко от дома, — заметил капитан третьего ранга Кеннеди. Оказалось, что надводный контакт — это «Мурото», тендер японской береговой охраны, время от времени принимающий участие в операциях своего флота обычно в качестве учебной цели. Достаточно красивое судно, хотя и с низким надводным бортом, как у большинства кораблей японского флота, с краном на баке для подъёма учебных торпед. По-видимому, «Курущио» надеялся, что во время учений «Океанские партнёры» представится возможность попрактиковаться в торпедной стрельбе. Разве об этом не сообщили на «Эшвилл»?
   — Для меня это тоже что-то новое, капитан, — заметил штурман, перелистывая страницы оперативного задания на проведение учений.
   — Сухопутные моряки вносят путаницу не в первый раз. — Кеннеди позволил себе улыбнуться. — Ну хорошо, мы уже не раз «топили» такие цели. — Он нажал на кнопку высокочастотного телефона. — Согласен, капитан, повторим последний манёвр. Время начала — через двадцать минут.
   — Спасибо, капитан, — донёсся ответ. — Конец связи. Кеннеди повесил трубку.
   — Лево руля десять градусов, машины вперёд, треть мощности. Погружаемся на триста футов.
   Команда в боевой рубке отрепетовала и исполнила приказы. «Эшвилл» отошёл к востоку на пять миль. Американская подводная лодка «Шарлотт», находящаяся на расстоянии пятидесяти миль к западу, осуществляла похожий манёвр и точно в то же время.

* * *

   Самым трудным этапом операции «Кабул» был захват Гуама. Американцы владели этим островом, самым крупным в Марианском архипелаге, уже почти сто лет. На Гуаме была гавань и американские военные объекты, поэтому захват острова всего десять лет назад являлся немыслимой задачей. Ещё недавно там базировались бомбардировщики с ядерными бомбами Стратегического командования ВВС, теперь расформированного. Военно-морской флот США содержал на острове базу для атомных подводных лодок, и охрана, обеспечивающая безопасность этих двух объектов, превращала в безумие попытку проведения подобной операции. Однако теперь ядерное оружие исчезло — по крайней мере исчезли ядерные ракеты. База ВВС Андерсен в двух милях севернее Иго фактически превратилась в гражданский аэропорт, и только иногда на нём совершали посадку самолёты ВВС, перелетающие через Тихий океан. Там больше не было боевых самолётов, если не считать одного, ставшего гражданским, который ранее входил в состав Тринадцатого авиакрыла, расквартированного на Гуаме, — им пользовался начальник авиабазы. Когда-то здесь постоянно базировались самолёты-заправщики, но теперь они лишь изредка, по мере необходимости, прилетали и улетали. В подчинении командира авиабазы, полковника, скоро уходящего в отставку, находилось пятьсот военнослужащих, мужчин и женщин, занятых главным образом техобслуживанием. Охрану базы несли всего пятьдесят вооружённых служащих полиции ВВС. Такая же картина была и на военно-морской базе, чей аэродром использовался теперь и Военно-воздушными силами. Морских пехотинцев, охранявших когда-то базу из-за расположенных здесь раньше запасов ядерного оружия, заменили гражданские охранники, и в бухте не было видно серых корпусов военных кораблей. И всё-таки захват Гуама должен стать самой важной частью всей операции. Взлётно-посадочные дорожки базы ВВС Андерсен играли в этом ключевую роль.

* * *

   — Красивые корабли, — подумал вслух Санчес, глядя в бинокль. Он сидел в своём кресле на острове авианосца. — Да и идут тесным строем. — Командир авиакрыла заметил, что четыре эсминца типа «конго» направляются навстречу эскадре и находятся от него милях в восьми.
   — У них что, матросы выстроены вдоль бортов? — спросил начальник палубной команды обслуживания. Казалось, что у лееров всех четырех приближающихся эсминцев вытянулись белые полосы.
   — Действительно, нас приветствуют. Благородно с их стороны. — Санчес поднял телефонную трубку и нажал кнопку связи с мостиком. — Шкипер? Это командир авиакрыла. Похоже, наши друзья оказывают нам официальный приём.
   — Спасибо, Бад. — Командир авианосца «Джонни Реб» связался с командующим боевой группы на «Энтерпрайзе».

* * *

   — Что? — спросил Райан, подняв телефонную трубку.
   — Вылет через два с половиной часа, — сказала секретарь президента. — Приготовьтесь к отъезду. Выезжаем через девяносто минут.
   — Из-за Уолл-стрита?
   — Совершенно верно, доктор Райан. Президент считает, что нам нужно вернуться домой немного раньше. Мы сообщили об этом русским. Президент Грушевой согласен, что причина важная.
   — Хорошо, спасибо, — ответил Райан, не испытывая восторга. Он надеялся съездить и повидать Нармонова. Теперь будет самое забавное. Он протянул руку и разбудил жену.
   — Не смей даже произносить это, — послышался слабый стон.
   — Отоспишься в самолёте. Нужно собрать вещи и приготовиться к отъезду.
   — Что? Почему?
   — Вылетаем раньше, чем предполагалось, — объяснил Джек. — Неприятности дома. На Уолл-стрите очередной крах.
   — Действительно плохо? — Кэти открыла глаза, потёрла лоб и даже попробовала улыбнуться, пока не посмотрела на часы.
   — Судя по всему, серьёзное несварение желудка.
   — Сколько сейчас времени?
   — Достаточно, чтобы собраться.

* * *

   — Нам нужен простор для манёвра, — заметил капитан третьего ранга Харрисон.
   — А ведь он совсем не дурак, правда? — Вопрос адмирала Дюбро был чисто риторическим. Соперник, адмирал Чандраскатта, накануне вечером повернул на запад, очевидно поняв наконец, что боевое соединение с авианосцами «Эйзенхауэр» и «Линкольн» находится совсем не там, где он ожидал раньше. У него не осталось выбора, и он изменил курс на западный, снова прижимая американцев к гряде островов, принадлежащих главным образом Индии. Половина Седьмого флота США представляла собой мощную боевую единицу, но эта мощь уменьшится вдвое, если станет известно, где находится авианосное соединение. Весь смысл операции Дюбро заключался в том, чтобы не дать сопернику узнать это. Ну что ж, соперник решил, что ему удалось разгадать карты американцев. Неплохо с его стороны.
   — Как у нас с топливом? — спросил Дюбро, имея в виду запас топлива у кораблей охранения. Авианосцы могут оставаться в море, пока на них не кончатся запасы продовольствия. Их атомные реакторы будут действовать несколько лет.
   — Запасы топлива у всех кораблей — девяносто процентов. В течение двух предстоящих дней ожидается хорошая погода. Если понадобится, мы можем совершить скоростной бросок.
   — Вы разделяете мою точку зрения?
   — Он не осмелится приближаться со своими авианосцами к побережью Шри-Ланки. Их силуэты могут показаться на экранах радиолокаторов, контролирующих полёты гражданских самолётов, и это вызовет подозрение. Если мы увеличим скорость, направимся на северо-восток и затем свернём на восток, нам удастся ночью миновать мыс Дондра и снова направиться на юг. Скорее всего никто нас не заметит.
   Адмиралу не нравилась ситуация, при которой приходилось рассчитывать на «скорее всего». Это означало, что кто-то всё-таки сумеет обнаружить эскадру, и тогда индийский флот повернёт на северо-восток, вынудив американцев удалиться от побережья — или пойти на столкновение. Такими играми нельзя заниматься бесконечно, подумал Дюбро. Наступит момент, когда соперник пожелает заглянуть в твои карты.
   — Можете сделать так, чтобы нас никто не заметил сегодня? Ответ на этот вопрос был вообще-то очевиден. Американские авианосцы вышлют самолёты с южного направления, и, можно предположить, индийцы отойдут к югу. Харрисон представил план лётных операций на предстоящий день.
   — Приступайте.

* * *

   По системе корабельного вещания пробило восемь склянок. Шестнадцать ноль-ноль. Дневная вахта сменилась, заступила вечерняя. Офицеры и матросы, не только мужчины, но и женщины, принимали боевые посты и уходили с них. Лётчики авиакрыла на «Джонни Ребе» почти все отдыхали или знакомились с результатами только что завершившихся учений. Половина самолётов палубной авиации стояла со сложенными крыльями, остальные расположились в ангарах. Возле нескольких возились механики, занятые мелким ремонтом и техобслуживанием, но почти весь технический персонал тоже отдыхал, наслаждаясь тем, что на военно-морском флоте называлось «стальным пляжем».
   Да, ныне многое изменилось, подумал Санчес, глядя вниз на участки палубы, свободные от чёрного слоя нескользящего покрытия. Сейчас там загорали на солнце женщины, отчего моряки на мостике гораздо чаще подносили к глазам бинокли. Появление женщин в составе команд привело к возникновению очередной административной проблемы. Какие разновидности купальных костюмов приличны для моряков ВМФ? К разочарованию многих, было принято решение в пользу купальников. Впрочем, даже они заслуживают внимания, особенно если их обладательницы наполняют купальники должным образом и в соответствующих местах, подумал командир авиакрыла и снова направил бинокль на приближающиеся японские корабли.
   Четыре эсминца мчались прямо к американской эскадре на скорости в добрых тридцать узлов, стараясь, по-видимому, продемонстрировать нынешним друзьям и бывшим врагам своё мастерство. На мачтах развевались приветственные сигнальные флаги, и матросы в белых форменках выстроились вдоль бортов.
   — Слушайте все, слушайте все! — раздалось из системы корабельной трансляции. — Внимание на левый борт. Всем выстроиться у лееров для отдачи приветствия. — Матросы, одетые в приличную форму, направились к галереям левого борта под лётной палубой и выстроились по секторам. Для авианосца это было достаточно сложно и требовало немало времени, особенно в часы «стального пляжа». Впрочем, положение спасла смена вахт. Оказалось достаточно должным образом одетых матросов, способных принять участие в торжественной церемонии, прежде чем спуститься в кубрики и переодеться в купальники и плавки, чтобы успеть позагорать.
   Для Сато решающим моментом в проведении операции был запрос о точном времени, который он послал через спутник. Со спутника радиосигнал направился к поверхности земли, в штаб флота, и немедленно поступил обратно по другому каналу связи. Миновала последняя возможность отменить операцию. Жребий брошен. Адмирал вышел из боевой рубки «Мутсу» и вернулся на мостик, оставив внизу своего начальника оперативного управления. Пока он сам будет руководить действиями группы эсминцев.
   Эсминец поравнялся с авианосцами «Энтерпрайз» и «Джон Стеннис», оказавшись точно на середине между ними, меньше чем в двух тысячах метров от каждого. «Мутсу» мчался со скоростью тридцать узлов. На всех боевых постах находились матросы и офицеры, за исключением тех, что стояли в это время у бортовых лееров корабля. В тот момент, когда эсминец пересёк невидимую линию между двумя авианосцами, матросы, выстроившиеся у правого и левого борта, отсалютовали в точном соответствии с законами моря.
   Из динамиков донёсся свист боцманской дудки:
   — Внимание… салют! — Матросы на галереях «Джонни Реба» поднесли руки к головным уборам. Через несколько мгновений три коротких свистка вахтенного боцмана разрешили им расходиться.