Клэнси Том. Долг чести

   И этим сказано все, подумал Кога. По-видимому, всякая государственная измена и политическая авантюра всегда начиналась с этого. Это следует обдумать, решил он, утро вечера мудрёнее.
   Затем он посмотрел на часы и с недовольной гримасой увидел, что утро уже наступило.

* * *

   — Мы уверены, что это колея стандартной ширины?
   — Ты можешь сам проверить полученные снимки, — сказала ему Бетси Флеминг. Они вернулись в отделение Национального управления фоторазведки, НУФ, расположенное в здании Пентагона. — Использованная для транспортировки железнодорожная платформа, которую увидели наши люди, рассчитана на стандартную колею.
   — Может быть, это попытка дезинформации? — спросил аналитик НУФ.
   — Диаметр баллистической межконтинентальной ракеты SS-19 составляет 2, 82 метра, — ответил Крис Скотт, передавая текст факса, полученного из России. — Добавим ещё 270 сантиметров на транспортный контейнер, в котором размещается ракета. Я сам проверил эти цифры. Узкоколейка с трудом справится с таким негабаритным грузом. Справится, но едва-едва.
   — Нужно исходить из того, — продолжила Бетси, — что они не захотят рисковать. К тому же русские тоже исходили из возможности транспортировки ракет по железной дороге и при проектировании птички приняли это во внимание, а в России ширина железнодорожной колеи…
   — Извини, я упустил это из виду. У них ширина колеи больше нашей стандартной, верно? — Аналитик кивнул. — О'кей, это облегчает нашу работу. — Он повернулся к своему компьютеру и ввёл команду прохождения задач, которую рассчитал несколько часов назад. Теперь при каждом пролёте над Японией узкофокусные камеры с высочайшей разрешающей способностью, расположенные на разведывательных спутниках, будут отслеживать заданные точные координаты. Любопытно, что самой полной и современной информацией о японских железных дорогах обладала американская железнодорожная компания «Амтрак», и в данный момент одного из её директоров знакомили с правилами секретного делопроизводства, связанного с изучением космических фотографий. Вообще-то процесс ознакомления с этими правилами был прост и краток. Он гласил: стоит вам рассказать кому-нибудь об увиденном, и можете рассчитывать на длительный срок в тюрьме строгого режима в Марионе, штат Иллинойс.
   Компьютерный приказ был адресован в Саннивейл, штат Калифорния, оттуда его ретранслировали на военный спутник связи и далее на два орбитальных спутника КН-11, один из которых пролетит над Японией через пятьдесят минут, а другой десятью минутами позже. Все трое, что сидели в Национальном управлении фоторазведки, думали об одном: насколько искусно укрывают японцы свои секретные объекты камуфляжными сетками. Не исключено, что ничего просто не удастся обнаружить. Оставалось одно — ждать. Они смогут посмотреть на открывающуюся картину в реальном масштабе времени по мере поступления изображения, но, если им не удастся сразу обнаружить что-то явное, дешифровка будет осуществляться в течение многих часов и дней. Если им повезёт, разумеется.

* * *

   «Курушио» находилась на поверхности, а это обстоятельство всегда служит источником беспокойства для любого командира подводной лодки, и капитан третьего ранга Угаки не составлял исключения. Но они не останутся здесь надолго. Топливо поступало в цистерны по двум шлангам большого диаметра, а остальные припасы, главным образом продовольствие, спускали краном на палубу, где их ожидали матросы. У японского военно-морского флота нет специальных кораблей, предназначенных для снабжения подводных лодок. Для этого использовались главным образом танкодесантные суда, но сейчас они были задействованы в другом месте, и приходилось довольствоваться обычным торговым транспортником, «купцом», команда которого выполняла эту работу с энтузиазмом, но без должной выучки.
   Лодка Угаки была последним из боевых кораблей, направлявшихся в гавань Агана-Харбор, поскольку находилась дальше всех от Марианских островов, когда там началась высадка оккупационных войск. В ходе операции Угаки произвёл всего один выстрел и с удовлетворением увидел, насколько успешно действует торпеда типа 89. У «купца» не было снаряжения, чтобы пополнить его боезапас, но, напомнил себе капитан, на борту ещё находились пятнадцать торпед и четыре крылатых ракеты «Гарпун», и, если американцы предложат ему столько целей, он с радостью пойдёт им навстречу.
   Матросы, не занятые погрузкой припасов на кормовой палубе, собрались на носу и грелись под солнечными лучами, как это любят подводники. Капитан последовал их примеру, разделся до пояса и уселся на вершине боевой рубки, на «парусе», чтобы выпить чаю и продемонстрировать улыбкой своё хорошее настроение. Следующим заданием было патрулировать к западу от Бонинских островов, где они будут перехватывать все американские суда — скорее подводные лодки, — пожелавшие приблизиться к Японским островам. Эта операция, подумал Угаки, будет типичной для подводной лодки — однообразной, но напряжённой.
   Следует поговорить с экипажем и объяснить всю ответственность возложенной задачи.

* * *

   — Так где же проходит патрульная линия? — спросил Джоунз.
   — В настоящий момент вдоль 165-й долготы к востоку от Гринвича. — Адмирал Манкузо кивком указал на карту. — У нас мало сил, Джоунзи, и мы рассредоточены на большом пространстве. Прежде чем отправить их в бой, я хочу, чтобы они привыкли к этой мысли. Пусть командиры подводных лодок подготовят своих людей. Понимаешь, Рон, никто не может сказать, что его команда полностью готова к боевым действиям. Никто.
   — Это верно, — согласился штатский. Он пришёл с распечатками записей, сделанных на патрульной линии, чтобы продемонстрировать, что все известные подводные контакты исчезли с экрана. Две линии гидрофонов, управляемых с Гуама, перестали передавать информацию. И хотя они были соединены с остальной гидрофонной сетью подводным кабелем, их, по-видимому, отключил обслуживающий персонал на Гуаме, и пока никто с главного центра в Пирл-Харборе не смог снова задействовать их. Но была и хорошая новость — гидрофонная сетка рядом с островом Самар у Филиппин продолжала функционировать, однако она не могла обнаружить японские подводные лодки у гавани Агана, которые пополняли свои запасы, хотя их засекли разведывательные спутники из космоса. Космические разведчики сумели даже опознать их. Наверно, сумели, подумал Манкузо. Японцы все ещё наносили номера на свои боевые рубки — «парусы», поправил себя адмирал, — и камеры на борту спутников отчётливо их видели. Придёт время, и японцы тоже научатся обманывать космическую разведку подобно русским, а затем американцам — они будут менять номера или просто совсем откажутся от них.
   — Было бы неплохо иметь в своём распоряжении ещё несколько быстроходных ударных лодок, верно? — произнёс Джоунз, внимательно посмотрев на карту.
   — Да, конечно. Может быть, мы получим указания из Вашингтона… — Манкузо задумался. Расположение каждой подводной лодки, находившейся под его командованием, было помечено на карте черным силуэтом. Помечены были даже те лодки, что находились в ремонте, только в этом случае силуэты были белыми и рядом стояла дата ввода в строй. В данный момент это ничем не могло ему помочь. Но ведь в Бремертоне таких силуэтов пять!

* * *

   Титры СПЕЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ появились на экранах всех телевизоров, принимающих программы основных телевизионных компаний. В каждом случае приглушённый голос диктора объявлял, что программы передач прерываются для выступления президента США по поводу экономического кризиса, урегулированием которого занималась его администрация в течение последней недели. Затем на экранах появилась президентская эмблема. Те, кто следили за развитием событий, с удивлением увидели улыбающееся лицо президента.
   — Добрый вечер, уважаемые сограждане. На прошлой неделе чрезвычайное событие потрясло устои американской финансовой системы.
   Я хочу начать своё выступление сегодня следующими словами: экономика Америки сильна и ничто не может поколебать её. Знаю, — он снова улыбнулся, — это заявление может показаться странным после того, что все вы могли узнать из средств массовой информации. Однако позвольте мне объяснить вам суть происшедшего. Начну с вопроса: а что изменилось? Американские рабочие по-прежнему собирают автомобили в Детройте и в других городах Америки. Они по-прежнему выплавляют сталь. Фермеры Канзаса собрали урожай озимых и готовятся к новой посевной. В Силикон-вэлли все ещё изготавливают компьютеры. В Акроне по-прежнему делают покрышки для автомобилей. На заводах «Боинга» выпускают самолёты. На Аляске и в Техасе продолжают добывать нефть, а в Западной Виргинии — уголь. Всем, чем вы занимались неделю назад, вы занимаетесь и сейчас. Так что же изменилось?
   А изменилось следующее: по медным проводам, по телефонным линиям вроде вот этой, — президент поднял телефонный провод и бросил его на стол, — проносились электроны, вот и все. — Он продолжал говорить голосом умного добродушного соседа, пришедшего к знакомому, чтобы дать ему совет. — Никто не погиб. Ни одна компания не разорилась. Богатство нашей страны не оскудело. Ничего не пропало.
   И всё-таки, мои друзья и соотечественники, кое-кто из вас ударился в панику — из-за чего?
   За последние четыре дня нам удалось выяснить, что была сделана намеренная попытка помешать деятельности американских финансовых рынков. Министерство юстиции Соединённых Штатов при содействии американцев, работающих на этих рынках, настоящих патриотов, преданных своей стране, ведёт сейчас расследование и собирает доказательства против тех, кто совершили уголовное преступление, кто несут ответственность за эту попытку. Я не могу быть в данный момент более откровенным, потому что даже ваш президент не может лишить граждан права на беспристрастное и справедливое разбирательство дела в суде. Однако мы знаем, что случилось, и я с полной ответственностью заявляю: происшедшие события носят сугубо искусственный характер.
   Итак, что же последует дальше? — спросил сам себя Роджер Дарлинг.
   Биржи и финансовые рынки были закрыты на протяжении всей недели. Они снова откроются в полдень будущей пятницы и…

33. Поворотные точки

   — Такого не может быть, — произнёс Козо Мацуда, перекрывая голос переводчика. — План Райзо продуман безукоризненно, больше того — идеально, — продолжал он, убеждая сам себя и одновременно собеседника. Незадолго до финансового краха он работал со своим союзником-банкиром и, воспользовавшись возможностью, сбросил американские казначейские облигации. Теперь он сумел изрядно укрепить финансовое положение своей пошатнувшейся корпорации. В результате его активы пополнились иенами, которыми он собирался расплатиться за целый ряд международных сделок. Разве в этом был какой-то риск? Нет, разумеется, особенно при укрепившемся курсе иены и рухнувшем долларе. Может быть, подумал он, даже стоит купить через посредников акции американских компаний. Это будет отличным стратегическим манёвром после открытия фондовых рынков, когда падение курса ценных бумаг продолжится.
   — Когда начинаются операции на европейских рынках? — Каким-то образом из-за волнения он забыл это.
   — Лондон отстаёт от нас на девять часов, Германия и Голландия — на восемь, — ответил человек на другом конце телефонной линии. — Наши люди должным образом проинструктированы. — Эти инструкции были ясными и недвусмысленными: пользуйтесь увеличившейся силой японской национальной валюты для покупки максимально большого числа ценных бумаг европейских стран, так что, когда через два или три года финансовая паника закончится, Япония окажется до такой степени интегрированной в многонациональную экономику, что превратится в её неотъемлемую часть, неразрывно связанную с выживанием всей мировой системы, и любая попытка избавиться от неё приведёт к опасности нового экономического краха. А на это они никогда не пойдут после самого тяжёлого за три последних поколения финансового коллапса и особенно после того, как Япония сыграет такую важную и бескорыстную роль, помогая трёмстам миллионам европейцев снова достичь процветания. Мацуду беспокоило, что американцы заподозрили нечестную игру на финансовом рынке, но разве Ямата не заверил, что вся информация обо всех операциях и сделках уничтожена, разве это не гениальный манёвр великого мастера, сумевшего спрятать концы в воду и повергнуть рынок ценных бумаг в хаос? Фондовая биржа не может функционировать без точных сведений о заключённых сделках, и при их отсутствии всякая деятельность просто прекращается. Мацуда не сомневался, что понадобятся недели или даже месяцы для того, чтобы восстановить информацию о совершенных трансакциях, а тем временем воцарившийся паралич финансовой системы позволит Японии — точнее, нескольким десяткам директоров из числа дзайбацу — получить колоссальные прибыли в дополнение к блестящим стратегическим успехам, достигнутым Яматой с помощью правительственных департаментов. Тщательно продуманный как единое целое план и был той причиной, по которой японские финансово-промышленные магнаты согласились принять участие в его осуществлении.
   Вообще-то все это не имеет значения, Козо, сказал себе Мацуда. Мы разорили Европу, и в мире у нас одних остались ликвидные платёжные средства.

* * *

   — Вы хорошо говорили, босс. — Райан остановился на пороге, опершись о косяк двери.
   — Нам нужно сделать ещё так много, — отозвался Дарлинг. Он встал с кресла и покинул Овальный кабинет, не сказав больше ни слова. Президент и советник по национальной безопасности прошли мимо техников, которым был разрешён вход в Белый дом. Выступать перед репортёрами было ещё слишком рано.
   — Поразительно, как философски мы смотрим на мир, — заметил Джек, когда они вошли в лифт, ведущий на жилой этаж здания.
   — Ты так считаешь, а? Ты ведь учился в иезуитском колледже.
   — Даже в двух. Что такое реальность? — задал риторический вопрос Джек. — Для них реальность — на компьютерных экранах, по крайней мере за время работы на Уолл-стрите я понял, что они не имеют ни малейшего представления об инвестициях. За исключением Яматы, пожалуй.
   — Уж он-то справился со всем — лучше некуда, как ты считаешь? — спросил Дарлинг.
   — Ему не следовало влезать в компьютерную сеть. Если бы он оставил нас в покое и позволил доллару свободно падать… — Райан пожал плечами, — не исключено, что падение продолжилось бы. Ему просто не пришло в голову, что мы откажемся вести игру по общепринятым правилам. — В этом-то, подумал Джек, и ключ ко всему. Выступление президента представляло собой сложную комбинацию сказанного откровенно и оставленного невысказанным, а цель её была рассчитана точно. По сути дела это был первый залп в начавшейся психологической войне.
   — Прессу нельзя оставлять в неведении до бесконечности.
   — Я знаю. — Райан уже знал даже, откуда просочится первая информация, и этого пока не случилось только из-за ФБР. — Однако следует ещё некоторое время сохранить все в тайне.

* * *

   Все началось осторожно, не то чтобы как часть какого-то оперативного плана, а, скорее, как его предвестник, словно движение в темноте на ощупь. Четыре бомбардировщика Б-1 «лансер» взлетели с авиабазы ВВС Элмендор на Аляске. За ними последовали два самолёта-заправщика КС-10. Высокая широта и время года гарантировали темноту. В бомбовых отсеках «лансеров» вместо бомб размещались топливные баки. Экипаж каждого самолёта состоял из четырех человек: пилота, второго пилота и двух операторов бортовых систем.
   «Лансер» представлял собой стреловидный обтекаемый самолёт, вполне оправдывающий своё название — «улан», или «копьеносец». Вместо обычного штурвала он был оборудован ручкой управления, как у истребителя, и пилоты, летавшие и на истребителях и на бомбардировщиках Б-1, говорили, что его управление очень походит на управление «фантомом», F-4, просто машина несколько тяжелее, но зато более значительный вес и размеры придают ей большую устойчивость и плавность в полёте. Сейчас рассредоточенная группа «лансеров» летела по международному воздушному коридору R-220, держась друг от друга на расстоянии, обычном для коммерческих авиалайнеров.
   Одолев за два часа тысячу миль, они миновали Шемью и вышли за пределы наземного радиолокационного контроля. Затем все шесть самолётов ненадолго повернули на север. Воздушные заправщики поддерживали постоянный курс и высоту, а бомбардировщики один за другим приближались к ним и производили дозаправку — на эту процедуру каждому из них требовалось около двенадцати минут. После этого бомбардировщики повернули на юго-восток, а заправщики совершили посадку на аэродроме Шемьи, где снова наполнили баки.
   Четыре «лансера» снизились до высоты двадцати пяти тысяч футов, ниже высоты, установленной для гражданских авиалайнеров, что давало им более значительную свободу манёвра. Они продолжали полет рядом с международным коридором R-220, самой западной из всех трасс, проходящих над Тихим океаном, рядом с полуостровом Камчатка.
   Бортовые системы были снова включены. Хотя Б-1 «лансер» был создан как ударный бомбардировщик, он мог решать и многие другие задачи, одной из которых была электронная разведка. Корпус любого военного самолёта усеян рядом небольших выступов, которые напоминают непосвящённым рыбьи плавники. Это, как правило, разного рода антенны, в то время как их зализанные очертания призваны уменьшить сопротивление воздуха. На корпусе «лансера» таких выступов было множество, и скрытые под ними антенны предназначались для приёма радиолокационных и других сигналов, которые затем поступали внутрь самолёта на расположенное там оборудование, где подвергались тщательному анализу. Часть такой работы проводилась экипажем в реальном времени, что позволяло бомбардировщику следить за действиями вражеских радиолокационных установок, помогать экипажу избегать обнаружения и наносить бомбовый удар по цели.
   У точки связи NOGAL, расположенной в трехстах милях от границы зоны опознания японской ПВО, бомбардировщики разошлись друг от друга примерно на расстояние в пятьдесят миль и снизились до десяти тысяч футов. Члены экипажей потёрли руки, потуже затянули пристежные ремни и сосредоточились на выполнении поставленной задачи. Разговоры в кабине прекратились, ограничились репликами, связанными с операцией; начали вращаться бобины магнитофонов. Со спутников поступили сообщения, что японская противовоздушная оборона почти непрерывно держит в воздухе самолёты раннего оповещения Е-767, а экипажи бомбардировщиков больше всего опасались именно этого элемента ПВО. Барражируя на большой высоте, самолёты АВАКС Е-767 контролировали огромное пространство, а их подвижность позволяла обнаруживать угрожающую опасность с большой эффективностью. Однако хуже было то, что они действовали, как правило, совместно с истребителями, в которых находились лётчики с острым зрением и мгновенной реакцией, а такое сочетание страшнее всего.
   — О'кей, вот и первый, — послышался голос одного из операторов. Строго говоря, этот радиолокатор не был первым для экипажей бомбардировщиков. Практикуясь, они вели калибровку своего оборудования на радиолокационных установках русской противовоздушной обороны, однако впервые на памяти всех шестнадцати членов экипажей они действовали не против русских радаров и истребителей. — Низкая частота, фиксированное местоположение, координаты известны.
   Они принимали то, что операторы называли «снежком». Обнаруженный ими радиолокатор находился за линией горизонта — слишком далеко, чтобы заметить их самолёт, в конструкцию которого были встроены элементы технологии «стелс». Подобно тому как можно обнаружить человека с включённым фонариком в руке задолго до того, как тот сумеет увидеть вас, так и действующий радиолокатор издалека выдавал себя. Мощный излучатель служил маяком для непрошеных гостей вроде вперёдсмотрящего, который должен обнаруживать приближающегося неприятеля. Местоположение, частота излучаемых импульсов и мощность радиолокатора записывались на магнитную плёнку и подвергались тщательному анализу. Дисплей на консоли оператора электронной разведки демонстрировал участок, «освещаемый» радаром, причём на экране репитера перед пилотом опасный участок был окрашен в красное. Пилот приложит все усилия, чтобы не приближаться к этому участку.
   — Вот ещё один, — негромко заметил оператор электронной разведки. — Ого, ты только посмотри, какая мощность излучения, наверняка установлен на борту самолёта. Должно быть, один из их новых АВАКСов. Определённо двигается с юга на север, пеленг сейчас два-ноль-два.
   — Понял, — отозвался пилот, который непрерывно обшаривал взглядом тёмное небо. «Лансер» летел вообще-то на автопилоте, но правая рука лётчика все равно находилась в нескольких дюймах от ручки управления, и он готов был в любой момент бросить бомбардировщик в сторону, перейти в крутое пике или включить форсаж. Где-то справа находились японские истребители, скорее всего два F-15, но они будут кружить поблизости от Е-767.
   — Только что обнаружил ещё одного… пеленг один-девять-пять… другая частота излучения и… одну минуту, — произнёс оператор электронной разведки. — О'кей, произошло резкое изменение частоты излучения. Он находится сейчас скорее всего за линией горизонта.
   — Может нас обнаружить? — спросил пилот, снова поглядывая на экран. За пределами красной зоны опасности жёлтым цветом была обозначена зона возможного обнаружения — пилот думал о ней, как о зоне «может быть». В данный момент их бомбардировщик находился всего в нескольких минутах лета от пересечения границы этой зоны, и сейчас она представлялась пилоту весьма опасной, особенно в трех тысячах миль от авиабазы ВВС в Элмендорфе.
   — Не могу сказать ничего определённого. Думаю, лучше отвернуть влево, — посоветовал оператор электронной разведки и тут же почувствовал, как самолёт накренился на пять градусов. Для успешного осуществления операции необходимо было избегать всякого риска. Операция заключалась в сборе информации — так профессиональный игрок в карты окидывает взглядом стол, прежде чем сесть в кресло и сделать первую ставку.
   — Мне кажется, там что-то промелькнуло, — послышался тревожный голос одного из операторов Е-767. — На пеленге ноль-один-пять, курс на юг.
 
   Вращающаяся дисковая антенна над корпусом Е-767, равно как и всё остальное радиолокационное оборудование самолёта, была произведена в Японии и опережала по уровню высокой технологии все системы такого рода в мире. Мало что могло сравниться с нею, как и многое из созданного японскими инженерами. Три таких самолёта действовали на восточных подступах к Японии. Мощность радиолокационных импульсов, излучаемых антенной, достигала трех миллионов ватт и примерно в четыре раза превышала мощность любого американского воздушного радара, однако высочайший уровень технологии заключался не в мощности, а в том, каким образом осуществлялось слежение за окружающим пространством. В общем-то этот радиолокатор представлял собой уменьшенную модификацию радара «Спай», устанавливаемого на японских эскадренных миноносцах типа «конго». Антенна, созданная на основе последних достижений физики твёрдого тела, сканировала окружающее пространство, постоянно меняя частоту. Чтобы обнаружить цель на большом расстоянии, использовались относительно низкие частоты. Хотя длинные волны в определённой степени огибали видимый горизонт, разрешающая способность из-за этого понижалась. Оператор замечал мерцание цели только где-то на каждом третьем обороте антенны. Программное обеспечение системы ещё не научилось отличать помехи от сознательных действий человеческого ума, по крайней мере не во всех случаях, и, к сожалению, в данном случае радиолокатор работал именно на такой частоте…
   — Ты уверен? — спросил старший диспетчер по внутренней связи. Он только что включил собственный дисплей и не успел ничего обнаружить.
   — Вот. — Первый оператор передвинул свой курсор и пометил приблизительное место контакта, когда на экране снова промелькнула вспышка. — Погоди, вот, смотри! — Он заметил новый выброс сигнала и тоже пометил его. Контакт тут же исчез, но опять появился через пятнадцать секунд. — Смотри, направляется на юг, скорость пятьсот узлов.
   — Отлично. — Старший диспетчер включил радио, поднёс к губам микрофон и доложил наземной станции, что впервые кто-то пытается прощупать японскую противовоздушную оборону. Удивительным вообще-то являлось лишь то, что на это потребовалось столько времени. Теперь ситуация станет интересной, подумал он, пытаясь понять, что произойдёт, когда игры начнутся всерьёз.
 
   — Больше не видно этих Е-767-х? — спросил пилот.
   — Нет, всего два. Мне показалось пару минут назад, что на экране начало снежить, — доложил оператор электронной разведки, — но все быстро исчезло. — Ему не требовалось объяснять, что его бортовое оборудование обладало столь высокой чувствительностью, что могло, пожалуй, зарегистрировать сигналы радиоустройств, открывающих двери гаражей. Через мгновение было отмечено местонахождение ещё одного наземного радиолокатора. Линия обнаружения уходила на запад, по мере того как они оставляли позади район, прощупываемый радиолокаторами двух Е-767. Они все ещё продолжали лететь в юго-западном направлении и находились теперь примерно в трехстах милях слева от центральной части Хонсю — самого большого из японских островов. Сейчас вторые пилоты всех четырех бомбардировщиков смотрели только на запад, тогда как их командиры окидывали взглядом пространство впереди. Ситуация была напряжённой, но в ней не было ничего особенного — так едешь в своей машине через городской район, в котором не хотелось бы жить. Пока все светящиеся указатели на панели зелёные, нет оснований для беспокойства, хотя вам не нравится, как прохожие смотрят на ваш автомобиль.