Клэнси Том. Долг чести

* * *

   — Они совсем не обладают такой мощью, как нам кажется. Это осталось в прошлом, — произнёс Райзо Ямата. Он сидел на полу у традиционно низкого японского стола, облачённый в изысканное шёлковое кимоно.
   Приглашённые украдкой поглядывали на часы. Было почти три утра, и, хотя они находились в одном из самых роскошных в городе домов с гейшами, пора было и честь знать. А Райзо Ямата оставался все таким же обаятельным хозяином. Человек немыслимо богатый, он отличался поразительной мудростью, считали гости. Если не все, то почти все.
   — Но ведь они защищали нас на протяжении нескольких поколений, — заметил один из них.
   — От кого? От нас самих? — резко возразил Ямата. Резкость была допустимой. Несмотря на то что все сидевшие вокруг стола были отменно воспитанными людьми с утончёнными манерами, они хорошо знали друга друга, хотя, возможно, и не были близкими друзьями, к тому же было выпито изрядно спиртного. При таких обстоятельствах правила вежливости становились более свободными. Все могли говорить откровенно, не выбирая выражений, и некоторые слова, которые в обычной обстановке могли стать смертельным оскорблением, воспринимались спокойно, и резкие возражения никто не воспринимал как обиду. Это тоже являлось правилом, но, как случается с большинством правил, далеко не всегда применялось в жизни. И хотя произнесённые здесь резкие слова не подорвут дружеских и деловых отношений, не все откровенные высказывания будут позабыты. — Кто из нас не пострадал от… этих людей? — продолжил Ямата.
   Он не произнёс слово «варваров», заметили присутствующие японцы. Дело в том, что за столом находились двое гостей. Один из них, вице-адмирал В. К. Чандраскатта, командующий флотом в Военно-морских силах Индии, проводил сейчас здесь свой отпуск. Другой, Чанг Хансан — это имя переводилось как «холодная гора» и не было дано ему при рождении, — был видным китайским дипломатом и входил в состав торгового представительства в Токио. Отношение к нему тут было лучше, чем к первому. В отношении к Чандраскатте — смуглокожему индийцу с острыми чертами лица — сквозило вежливое презрение. И, хотя он был высокообразованным человеком и ценным потенциальным союзником, воспринимался здесь ещё большим чужаком — гайджин по-японски, — чем китайский дипломат, и восьми дзайбацу — крупным промышленным магнатам, — сидевшим в комнате, казалось даже, что они ощущают неприятный запах, исходящий от индийца, хотя выпили все немало сакэ, что обычно притупляет обоняние. Поэтому-то Чандраскатта и занимал почётное место справа от Яматы, и японцев не покидала мысль, понимает ли индиец, что оказанная ему честь — всего лишь утончённый знак презрения. Нет, наверно. В конце концов, он тоже относится к числу варваров, хотя, быть может, и принесёт определённую пользу.
   — Я согласен с вами, Ямата-сан, они уже не представляют собой столь грозной силы, как раньше, но, уверяю вас, — произнёс Чандраскатта на блестящем английском языке выпускника Дартмута, — их военно-морской флот все ещё весьма сильный противник. Два американских авианосца в моём океане заставляют меня задуматься о возможностях нашего флота.
   Ямата повернулся к индийцу.
   — И вы не в состоянии потопить их, даже с помощью своих подводных лодок?
   — Нет, — честно сознался адмирал, на которого алкоголь не оказал особого действия. Более того, он не мог понять, куда направлены все эти разговоры. — Вы не можете не понимать, что это вопрос всего лишь теоретический — скажем, что-то вроде научного эксперимента. — Чандраскатта расправил складки кимоно, полученного от хозяина, — Ямата уверял, что в кимоно он будет чувствовать себя настоящим членом их компании. — Чтобы разгромить вражеские флот, нужно приблизиться к нему настолько, чтобы корабли противника оказались в пределах досягаемости для вашего оружия. Американцы с их лучшими в мире средствами наблюдения пристально следят за нашим флотом и его передвижением, причём с большого расстояния. Они способны наблюдать за нами и контролировать манёвры наших кораблей с расстояния… ну, скажем, шестисот километров. Мы не способны следить за ними с такого же расстояния, не можем контролировать их местоположение и курс, а потому нам трудно вытеснить их из Индийского океана.
   — И по этой же причине вы все ещё не приступили к высадке на Шри-Ланку? — спросил Танзан Итагаке.
   — Да, это одна из причин, — кивнул адмирал.
   — Сколько у них сейчас авианосцев? — продолжал Итагаке.
   — В Тихоокеанском флоте? Четыре. Два находятся в нашем океане и ещё два — на Гавайях.
   — В каком они состоянии? — поинтересовался Ямата.
   — «Китти Хоук» и «Рейнджер» проходят капитальный ремонт и не смогут выйти в море раньше чем через год и три года соответственно. В настоящее время все авианосцы входят в состав Седьмого флота. У Первого флота авианосцев нет совсем. Кроме того, Военно-морские силы США располагают ещё пятью авианосцами. Они входят в состав Второго и Шестого флотов, причём один из пяти через шесть недель встанет на ремонт. — Чандраскатта улыбнулся. Сведения, которые он привёл, были совершенно точными, и адмиралу хотелось, чтобы хозяева, пригласившие его, знали это. — Должен вам сказать, что американский флот, каким бы ослабленным он ни казался по сравнению с состоянием пятилетней давности, всё-таки намного сильнее любого другого флота в мире. Каждый их авианосец превосходит любой авианосец другой страны.
   — Итак, вы считаете, что именно авианосцы являются самым грозным американским оружием? — спросил Ямата.
   — Да, конечно. — Чандраскатта переставил предметы на столе. В центр он поместил пустую бутылку из-под сакэ. — Давайте представим, что это — авианосец. Проведём вокруг него окружность радиусом в тысячу километров. В этом пространстве ничто не может находиться без угрозы подвергнуться нападению боевой авианосной группы. Более того, повысив скорость маневрирования, они могут увеличить этот радиус до полутора тысяч километров. Они способны нанести удар и за пределами этого круга, если возникнет такая необходимость, но даже при самом малом радиусе американцы контролируют огромную часть океана. Стоит отнять у них эти авианосцы, и американский флот станет самым обычным флотом из крейсеров и фрегатов. Наибольшая трудность состоит в том, чтобы лишить их авианосцев. — В беседе с промышленниками адмирал старался говорить предельно просто.
   Он был прав, полагая, что эти люди слабо разбираются в военных делах. И всё-таки Чандраскатта недооценил их способности овладевать знаниями в незнакомой для них области. Родиной самого адмирала была страна с тысячелетними воинскими традициями, хотя слава индийских воинов не выходила далеко за пределы её границ. Ведь это не кто-нибудь, а индийцы остановили Александра Великого, разбили его армию и нанесли рану — возможно смертельную — македонскому завоевателю, положив таким образом конец греческой экспансии, чего не сумели добиться ни персы, ни египтяне. И уже в наше время индийские войска под руководством Монтгомери внесли заметный вклад в разгром Роммеля, а также сокрушили японцев во время Импхальской операции. Правда, Чандраскатта не собирался останавливаться на последней, потому что один из присутствующих принимал в ней участие в качестве рядового японской армии. Адмирал не мог понять, о чём думают собеседники, но не выказывал сомнений, довольствуясь гостеприимством, и отвечал на вопросы, выбирая простые и самые доступные для понимания фразы. Он выпрямил спину, стараясь выбрать положение поудобней, и пожалел, что нельзя сесть в настоящее кресло и выпить чего-нибудь покрепче. Сакэ, которым потчевали его эти маленькие высокомерные торговцы, больше походило на воду, чем на джин — любимый напиток адмирала.
   — Но если удастся добиться этого? — спросил Итагаке.
   — Как я уже говорил, — терпеливо ответил Чандраскатта, — в этом случае американский флот утратит все преимущества и превратится в обычную эскадру, состоящую из крейсеров и фрегатов. Согласен, это великолепные надводные корабли, однако пространство, контролируемое каждым из них, намного меньше. Фрегат может выполнять защитные функции, но он не способен осуществлять функции наступательные, проецировать свою мощь на большое расстояние. — Адмирал заметил, что при этих его словах разговор на мгновение стих.
   Один из японцев заговорил на родном языке, передавая остальным тонкости сказанного адмиралом, и Итагаке протянул: — «А-а!» — словно только что узнал нечто крайне важное. Для Чандраскатты высказанные мысли были элементарными, и он упустил из виду, что глубокие проблемы и в самом деле часто очень простые. И всё-таки он понял, что только что произошло что-то весьма значительное.
   О чём вы сейчас думаете? — мысленно спросил японцев Чандраскатта. Он был готов пролить кровь, даже собственную, чтобы узнать ответ на этот вопрос. Каким бы ни был этот ответ, если познакомиться с ним заранее, он может оказаться полезным. Адмирал был бы немало удивлён, если бы узнал, что и всех остальных, сидящих у стола, мучает та же мысль.

* * *

   — Топлива они уж точно не жалеют, — заметил дежурный по оперативной части, начиная утренний инструктаж.
   Авианосец ВМС США «Дуайт Д. Эйзенхауэр» шёл курсом ноль-девять-восемь градусов к югу и находился на расстоянии двухсот морских миль к юго-востоку от атолла Фелиду. Скорость соединения составляла восемнадцать узлов, а с началом лётных операций увеличивалась. Сорок минут назад на основании сведений, переданных с самолёта раннего радиолокационного обнаружения Е-ЗС «хокай», были внесены поправки на главном тактическом дисплее эскадры, и теперь всем стало ясно, что индийский военно-морской флот действительно жёг в топках массу мазута — или чем там они пользовались, чтобы гнать свои корабли по морской поверхности.
   По расположению кораблей на тактическом дисплее перед офицерами индийскую эскадру можно было легко принять за авианосную боевую группу Военно-морского флота США. Два индийских авианосца — «Вираат» и «Викрант» — находились в центре соединения и были окружены кораблями охранения. Такое расположение изобрёл Нимиц, который предложил его почти восемьдесят лет назад. Вблизи их охраняли «Дели» и «Майсор» — ракетоносные эсминцы, построенные в Индии и вооружённые ракетными установками типа «корабль — воздух». Сведения об этих ракетных системах были весьма ограниченными, что всегда беспокоило лётчиков. Во втором, внешнем кольце охранения находились эскадренные миноносцы класса русского эсминца «Кашин», выполненные в индийском варианте и тоже вооружённые ракетами «корабль — воздух». Однако наиболее интересными были два других фактора.
   — Корабли обеспечения «Раджаба Ган Палан» и «Шакти» присоединились к эскадре после недолгого пребывания в Тривандраме…
   — Сколько времени они находились в порту? — спросил Джексон.
   — Меньше двадцати четырех часов, — ответил капитан третьего ранга Эд Харрисон, начальник оперативного отдела боевой группы. — Они сумели загрузиться очень быстро, сэр.
   — Значит, они зашли в порт для пополнения припасов. Сколько топлива у них на борту?
   — По тринадцать тысяч тонн мазута на каждом судне и ещё по полторы тысячи тонн авиационного горючего. Такое же судно «Дипак» отошло от авианосного соединения и направилось на северо-запад, по-видимому, тоже в Тривандрам, заправив вчера топливом боевые корабли.
   — Таким образом, они прилагают немалые усилия, чтобы корабли имели полный запас топлива на борту, — задумчиво произнёс Джексон. — Интересно. Продолжайте.
   — Мы полагаем, что эскадру сопровождают четыре подводные лодки. Удалось установить приблизительное местоположение одной из них, а вот примерно здесь мы потеряли контакт с двумя другими. — Харрисон обвёл пальцем круг на тактическом дисплее. — Нам не удалось установить, где находится сейчас четвёртая. Ведётся поиск.
   — Где наши подводные лодки? — спросил Джексон у командира авианосной группы.
   — «Санта-Фе» рядом, а «Гринвилль» находится на позиции между нами и индийским соединением. «Шайенн» расположился поблизости от боевой группы и играет роль привратника, — ответил контр-адмирал Майк Дюбро, держа в руке кружку со своим утренним кофе.
   — Вот каков наш план на сегодняшний день, сэр, — продолжил Харрисон. — У нас взлетают четыре истребителя F/A-18 «эхо» в сопровождении самолётов-заправщиков и направляются на восток вот до этой точки, именуемой Пойнт-Боксит. Оттуда они поворачивают на северо-запад, на тридцать миль подлетают к индийской боевой группе, барражируют там в течение тридцати минут, затем возвращаются к Боксит, там заправляются в воздухе и совершают посадку на авианосце после четырех часов сорока пяти минут лётного времени. Четыре истребителя могут проделать все это при поддержке восьми самолётов, которые обеспечат дозаправку в воздухе, — по одному для каждого истребителя на пути к цели и ещё по одному на обратном пути. Тем самым будут задействованы почти все самолёты-заправщики с «Эйзенхауэра».
   — Значит, мы все ещё хотим, чтобы они верили, что мы находимся вон там. — Джексон кивнул и улыбнулся, не говоря ни слова о том, какой нагрузке подвергнутся экипажи самолётов при выполнении такого полётного задания. — Вижу, ты по-прежнему хитёр как лиса, Майк.
   — Пока им не удалось вычислить, где мы находимся. Вот мы и постараемся держать их в неведении, — кивнул Дюбро.
   — Чем будут вооружены «жуки»? — спросил Робби. «Пластмассовыми жуками» лётчики называли истребители F/A-18 «хорнет».
   — По четыре белые ракеты «гарпун» у каждого, — ответил Дюбро. В морской авиации учебные ракеты были окрашены в синий цвет, а боевые — в белый. Ракеты «гарпун» относились к классу «воздух — корабль». Джексон не задал вопроса о ракетах «Сайдуайндер» и AMRAAM — это были ракеты класса «воздух — воздух», которые являлись стандартным вооружением истребителей. — Мне очень хотелось бы знать, каковы их намерения, — негромко произнёс командир авианосной группы.
   Это интересовало и всех остальных. Индийская боевая группа — так её называли потому, что эскадра индийских кораблей представляла собой именно боевую группу, — находилась в море уже восемь дней, крейсируя у южного берега Шри-Ланки. Формальной задачей боевой группы являлась поддержка индийских армейских подразделений, высаженных на остров для поддержания мира и умиротворения «тамильских тигров»; Странным являлось лишь одно обстоятельство: вооружённые группировки «тигров» сосредоточились в северной части островного государства, а индийский флот находился у его южного побережья. Индийское соединение с входящими в его состав двумя авианосцами постоянно маневрировало, стараясь избегать встреч с торговыми судами, и держась за пределами видимости с суши, но в пределах досягаемости самолётов, базирующихся на авианосцах. Избегать Военно-морского флота Шри-Ланки не составляло никакого труда, потому что самый крупный военный корабль островного государства не превышал размерами среднюю яхту богатого бизнесмена и по своему вооружению был не более опасным. Короче говоря, индийский военно-морской флот старался скрыть своё присутствие вдали от района, где обычно находился. В состав боевой группы входили суда обеспечения, а это означало, что индийские военные корабли намеревались оставаться здесь продолжительное время и проводить морские учения. Было совершенно очевидно, что действия индийского военно-морского флота ничем не отличались от того, как на протяжении поколений вели себя американские флоты, если не считать, что Соединённые Штаты никогда не проявляли интереса к Шри-Ланке.
   — Проводят ежедневные учения? — спросил Робби.
   — И весьма усердно, сэр, — подтвердил Харрисон. — Похоже, пара их «харриеров» смогла бы лететь с парой наших «хорнетов» дружно и слаженно.
   — Мне это совсем не нравится, — заметил Дюбро. — Расскажи ему, что было на прошлой неделе.
   — Да, следить за этим было весьма любопытно. — Харрисон подал команду, и на экране появилась ускоренная компьютерная запись. — Примерно сейчас начнутся учения.
   Робби увидел на экране запись того, как флотилия эскадренных миноносцев оторвалась от основной группы кораблей и устремилась на юго-запад, то есть прямо к авианосной группе «Линкольн», что вызвало немалое волнение в оперативном отделе эскадры. Затем, словно по команде, индийские эсминцы начали двигаться самостоятельными курсами и вдруг дружно повернули на север и пошли полным ходом. Флотилия мчалась, соблюдая радиомолчание, с выключенными радиолокаторами, и скоро повернула на восток.
   — Действиями эсминцев руководил, судя по всему, опытный и умелый командир. На авианосной группе предполагали, по-видимому, что он направит флотилию на восток и скроется под вот этим застывшим грозовым фронтом — по крайней мере, как вы видите, их самолёты вылетели именно туда. Эта ошибка позволила эсминцам устремиться к авианосной группе и приблизиться к ней на дальность действия своих ракетных установок «корабль — корабль» ещё до того, как индийские «харриеры» взлетели с авианосцев и устремились навстречу флотилии.
   Просмотрев десятиминутную компьютерную запись, Робби понял, что только что стал свидетелем учебной атаки флотилии эскадренных миноносцев против вражеской авианосной боевой группы, причём команды эсминцев при выполнении этой опасной операции готовы были принести в жертву себя и свои корабли. Действия флотилии были отработаны идеально. Ещё больше обеспокоило Джексона то, что атака эсминцев оказалась успешной. Несмотря на то что большинство миноносцев скорее всего погибнет, пущенные ими ракеты — по крайней мере некоторые из них — сумеют преодолеть последнюю линию зенитной обороны авианосцев и выведут их из строя. Авианосцы — большие и прочные корабли, но задача противника не в том, чтобы потопить их — вполне достаточно лишить авианосцы возможности вести лётные операции. В этом океане авианосцы имела только Индия, если не считать Соединённых Штатов, чьё присутствие здесь её явно раздражало. Можно было не сомневаться, что цель учений заключалась совсем не в том, чтобы потопить собственные авианосцы.
   — У тебя не возникло впечатления, что они с удовольствием избавились бы от нас? — улыбнулся Дюбро.
   — Мне кажется, нам следовало бы узнать как можно больше об их намерениях. Сейчас мы ничего не знаем об этом, Майк.
   — Это ничуть меня не удивляет, — заметил контр-адмирал. — А каковы их намерения относительно Цейлона? — Прежнее название острова запоминалось почему-то легче.
   — Представления не имею. — Занимая пост заместителя начальника Управления оперативного планирования Объединённого комитета начальников штабов, именуемого J-3, Джексон имел доступ ко всей информации, получаемой разведывательными службами США. — Однако я многое понял, просмотрев запись их учений.
   Для того чтобы понять, что происходит, нужно всего лишь посмотреть на дисплей, увидеть расположение островов и индийской эскадры в океане. Её боевые корабли крейсировали таким образом, что находились между Шри-Ланкой и любыми морскими соединениями, которые станут приближаться с юга к островному государству — например, боевой авианосной группой ВМФ США. Целью учений, которые проводили индийские корабли, было преградить американскому флоту путь к острову. Выполняя такую задачу, они явно намеревались находиться в море в течение длительного времени. Если это действительно были учения, то стоили они очень дорого. А если нет? Ну что ж, разве сразу определишь?
   — Где их десантные корабли?
   — Поблизости их нет, — ответил Дюбро. — Мне больше ничего не известно. У меня нет возможности выяснить это, и никакой разведывательной информации по этому поводу ко мне не поступало. У индийцев имеется шестнадцать десантных кораблей, и, насколько я понимаю, двенадцать из них способны действовать совместно. Думаю, с помощью десантных кораблей они смогут высадить усиленную бригаду, полностью оснащённую и способную вести боевые действия сразу после высадки. На северном берегу острова немало мест, удобных для этого. Индийские десантные корабли находятся вне нашего радиуса действий, и в случае необходимости мы не можем нанести по ним удар, по крайней мере достаточно результативный. Мне нужны дополнительные силы, Робби.
   — У нас нет резервов, Майк.
   — Хотя бы две подводные лодки. Я ведь не требую невозможного, сам понимаешь. Две ударные субмарины перекрыли бы Манарский залив — наиболее вероятный район высадки. Кроме того, мне нужны более подробные разведданные. Ты ведь сам видел почему.
   — Да, — кивнул Джексон. — Сделаю все, что в моих силах. Когда вылетает мой самолёт?
   — Через два часа. — Адмирал Джексон летал на противолодочном самолёте S-3 «викинг». Самолёт этот, прозванный «гувером», обладал большим радиусом действия, что было весьма важно. Джексон намерен был направиться в Сингапур, чтобы создать впечатление, что боевая авианосная группа Дюбро находится к юго-востоку, а не к юго-западу от Шри-Ланки. Джексон подумал, что пролетел двадцать четыре тысячи миль фактически для получасового совещания и для того, чтобы посмотреть в глаза опытного морского лётчика. Он откатил назад кресло и взглянул на экран. Харрисон уменьшил масштаб, и на дисплее появился авианосец «Авраам Линкольн», направляющийся на северо-восток от острова Диего-Гарсия. Соединившись с боевой авианосной группой Дюбро, «Линкольн» усилит её ещё одним авиакрылом, что будет весьма кстати. Необходимость постоянно следить за индийцами, причём скрывая своё присутствие, требовала огромного напряжения от лётчиков и накладывала невероятную нагрузку на самолёты. Мировой океан был слишком велик, чтобы его могли успешно патрулировать восемь авианосцев, но никто в Вашингтоне не понимал этого. «Стеннис» и «Энтерпрайз» готовились через несколько месяцев сменить «Эйзенхауэра» и «Линкольна» в Индийском океане, но даже при этом наступит момент, когда присутствие американского флота в этом регионе окажется недостаточным. Индийцам это тоже станет известно — ведь нельзя скрыть время возвращения экипажей боевых групп от членов семей. Слухи о прибытии военных кораблей распространятся по базам, индийцы узнают об этом и что тогда предпримут?

* * *

   — Привет, Кларис. — Мюррей встал, чтобы поздороваться с гостьей, которую пригласил вместе пообедать. Он считал её своим доктором Милосердия. Невысокая, чуть полноватая, перешагнувшая пятидесятилетний возраст, доктор Гоулден отличалась смеющимися голубыми глазами и неизменной улыбкой, словно она вот-вот собиралась рассказать какой-то смешной анекдот. Отношения между ними стали особенно прочными благодаря тому, что они весьма походили друг на друга. Высокопоставленный сотрудник ФБР и известный психиатр были умными и серьёзными профессионалами, и оба скрывали свой острый проницательный ум за маской добродушия, становясь центром притяжения на любой вечеринке. Мало кто замечал, однако, что, несмотря на улыбки и шутки, они ничего не упускали из происходящего вокруг и запоминали все. Мюррей считал, что из Гоулден мог бы получиться превосходный детектив, а Кларис не менее высоко ценила профессиональные качества полицейского.
   — Чем обязан такой чести, мэм? — церемонно спросил Дэн. Официант принёс меню для обоих, и доктор Гоулден, вежливо улыбаясь, подождала, когда он уйдёт. Мюррей впервые понял, что речь пойдёт о чём-то серьёзном, и, сохраняя улыбку на лице, устремил серьёзный взгляд на собеседницу.
   — Я хочу посоветоваться с вами, мистер Мюррей, — произнесла доктор Гоулден, и Дэн заметил в её голосе тревогу. — Под чью юрисдикцию подпадает преступление, совершенное на федеральной территории?
   — Расследованием таких преступлений всегда занимается ФБР. — Мюррей откинулся на спинку кресла и машинально коснулся рукой табельного пистолета. Он посвятил жизнь преследованию преступников и соблюдению законов страны, поэтому прикосновение к пистолету, находившемуся на привычном месте, служило для него напоминанием о том, что, хотя табличка на двери его кабинета говорила о важности занимаемой им теперь должности, начал он свою карьеру с преследования бандитов и грабителей в Филадельфии. Значок агента ФБР и табельный пистолет свидетельствовали о том, что он продолжает оставаться сотрудником самой элитарной полицейской организации Америки.
   — Даже в Капитолии? — спросила Кларис.
   — Даже там, — кивнул Мюррей. Наступило молчание. Нерешительность доктора Гоулден удивила Мюррея. Обычно он всегда догадывался, о чём думает Кларис, вернее, тут же поправился Мюррей, что хочет внушить ему доктор Гоулден. Она была отличным профессионалом, подобно ему самому, и умела добиваться своего. — Итак, в чём состоит преступление, доктор Гоулден?
   — В изнасиловании.
   Мюррей кивнул и положил меню на стол.
   — Прежде всего расскажите мне о своей пациентке.
   — Тридцать пять лет, не замужем. Её послала ко мне старая знакомая, врач-гинеколог. Когда женщина пришла, я сразу заметила, что она находится в состоянии клинической депрессии. Мы беседовали трижды.
   Только трижды, подумал Мюррей. Кларис — настоящая волшебница при беседах с пациентами, умная, сдержанная и проницательная. Господи, с её мягкой улыбкой и материнским добрым голосом из неё получился бы превосходный следователь, мастерски ведущий допросы.