Страница:
проблемы и вооружить его некоторыми общими критериями, которые дали бы ему
увидеть реальность Красной Армии под покровом "загадки".
Структура и численность
Не считая двух допризывных возрастов (19-20 лет), Красная Армия
включает в себя 19 призывов, с 21 года до 40 лет: 5 лет действительной
службы и 14 лет запаса первой и второй очереди. Это значит, что сегодня еще
в состав военнообязанных входят 4 младших возраста империалистической войны,
3 младших возраста гражданской войны - на самом деле больше, ибо призывались
нередко двадцати и даже девятнадцатилетние - и 12 возрастов, прошедших или
проходящих военное обучение в условиях мирного времени.
Население СССР, вырастая почти на 3 миллиона душ в год, приближается
сейчас к 170 миллионам. Один призывной возраст составляет уже около
1.300.000 человек. Самая строгая браковка, физическая и политическая,
оставляет за бортом не более 400.000 душ. Постоянная армия с 2-летним сроком
службы должна была бы, следовательно, значительно превышать 2 миллиона!
Такой ноши не выдержит, однако, при нынешней военной технике никакое
хозяйство. Мысль советского правительства с самого начала направлялась в
сторону территориально-милиционной системы. Уже на 8-ом съезде
большевистской партии весною 1919 г. в постановлении, принятом по военному
докладу автора настоящей статьи, говорилось: "Самую лучшую армию мы получили
бы, создавая ее на основе обязательного военного обучения рабочих и крестьян
в условиях, близких к повседневному труду. Общее оздоровление
промышленности, повышение коллективности и производительности
сельскохозяйственного труда создавало бы самую здоровую основу для армии,
полки и дивизии которой совпадали бы с заводами, уездами и пр. ... К такой
именно армии мы идем, и раньше или позже мы к ней придем".
Но у милиции в ее чистом виде есть своя ахиллесова пята. Чтобы поднять
территориальную армию на ноги, нужно определенное число недель и даже
месяцев на мобилизацию. В течение этого критического периода границы страны
нуждаются в прикрытии. Сочетание территориально-милиционной системы с
постоянной армией продиктовано, таким образом, положением страны, имеющей
необъятные открытые границы на расстоянии 10.000 километров одна от другой.
Пропорции, в каких осуществляется ныне взаимодополнение двух систем, дались
не сразу, и продолжают изменяться под влиянием роста техники и опыта.
Царская постоянная армия, заключавшая 1.300.000 неграмотных в
большинстве и плохо вооруженных солдат, во время войны совершенно
растворилась в 18 миллионах мобилизованных. Цепь поражений, затем две
революции 1917 г. смели эту армию с лица земли. Советам пришлось строить
заново. Начав со 100 тысяч, Красная Армия выросла в ходе гражданской войны
до 5 миллионов. Именно на этой полевой армии путем последовательных
сокращений формировалась постоянная, или "кадровая" Красная Армия. Она
насчитывает сейчас всего 562.000, а с войсками ГПУ 620.000 солдат при 40.000
офицеров. Сокращения производились с таким расчетом, чтобы армия, сохраняя
все свое значение в качестве боевого прикрытия, была способна к
максимальному дальнейшему развертыванию. Так, пехотная дивизия насчитывает в
мирное время всего 6-7 тысяч солдат, т. е. около трети состава военного
времени. Но именно поэтому Красная Армия может ежегодно принимать в свои
ряды не более 260.000 новых солдат, которые, в зависимости от рода войск,
обязаны прослужить от 2 лет в пехоте до 4 лет во флоте. Остальные
новобранцы, свыше 600 тысяч, должны были бы вливаться полностью в
территориальные войска, где срок обучения длится 8-11 месяцев. Но и для
чисто милиционных частей нужны постоянные кадры: около 1.500 человек на
стрелковую дивизию, т. е. меньше 10% состава военного времени. Чтобы
охватить весь наличный человеческий материал, одни лишь кадры
территориальных дивизий должны были бы превысить нынешнюю численность армии
(620.000), причем страна опять-таки оказалась бы без боевого прикрытия. По
этой причине кадры территориальных частей рассчитаны на то, чтобы ежегодно
принять в себя немногим более 200.000 душ. Избыток, 300-400 тысяч молодых
людей каждый год, должен обучаться военному делу под руководством тех же
кадров, но вне штатных воинских частей, в импровизированных учебных
батальонах и полках. Эта последняя категория военнообязанных до сих пор
далеко не целиком подверглась положенной шестимесячной военной обработке и
лишь за самое последнее время охватывается с большей полнотой. Юноши 19 и 20
лет проходят, опять-таки вне армии, так называемую допризывную подготовку в
общем в течение двух месяцев. Остается упомянуть повторительные сборы,
военно-химическое обучение гражданского населения, в том числе и женщин, и
быстро развивающийся военный спорт. Исключительное место в этой области
занимает общественная организация "Друзей обороны" (Осоавиахим)427,
насчитывающая 12 миллионов человек. Допризывная подготовка, учебные сборы,
вневойсковое обучение, территориальные части, казарменная армия - таковы
основные элементы сложной, в известном смысле "эклектической" системы. В
осенние месяцы, когда созывается переменный состав территориальных дивизий и
производится повторительный сбор, под знаменами оказывается до полутора
миллиона человек.
Давать детальную характеристику Красной Армии по родам войск значило бы
загромождать работу теми приблизительными цифрами, которые можно без труда
найти в общедоступных справочниках. Общая структура войсковых частей
определяется более непосредственно военной техникой, чем социальным режимом.
Советская дивизия приближается к тому среднему типу, который сложился после
войны в передовых армиях всего мира. Нелишне, пожалуй, отметить, что общая
численность Красной Армии мирного времени до известной степени эластична.
Военный комиссариат имеет право задерживать в случае надобности солдат
дополнительно на 4 месяца. "Эклектический" характер системы вообще открывает
возможность уплотнять наиболее угрожаемые участки, не выходя из рамок
мирного времени. Так, не было бы ничего неожиданного, если бы оказалось,
что, укрепляя бетоном Амурскую границу и подступы к Уссурийской железной
дороге, военное ведомство создавало для защиты укрепленных позиций
специальные новые боевые единицы.
О возможных размерах армии военного времени можно дать лишь самые общие
ориентировочные данные. Недавние расчеты советского штаба исходили из
безоружной и более или менее "дружественной" Германии. Появление французских
или английских войск на русском военном театре было и остается, уже по
географическим причинам, маловероятным. Удар с Запада мог, следовательно,
быть нанесен лишь через посредство непосредственных соседей СССР: Румынии,
Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии при материальной поддержке более
могущественных противников. В первый период войны пограничные страны могли
бы выставить в совокупности около 120 пехотных дивизий. Исходя из общей
гипотетической численности вражеских армий в 3.500.000 человек,
мобилизационный план Красной Армии должен был обеспечить на западной границе
армию первой очереди примерно в 4 миллиона душ. На каждую тысячу воюющих
необходимо в течение года войны посылать 750 на заполнение брешей. Два года
войны должны были бы извлечь из страны, если не принимать во внимание
возвращающихся из лазаретов в строй, около 10 миллионов человек.
Расчеты эти, крайне условные и раньше, сейчас в значительной мере
повисают в воздухе: Германия лихорадочно вооружается и притом в первую
очередь - против СССР; наоборот, промежуточные государства второй и третьей
величины, сохраняя в общем свои колеблющиеся позиции, стремятся
перестраховаться путем сближения с восточным соседом. Но так как в основу
новых расчетов может пока что быть положен лишь большой вопросительный знак,
то старые данные сохраняют интерес и сейчас. Что касается Дальневосточного
фронта, то там, по всем условиям военного театра, дело может идти, по
крайней мере в ближайшие 2-3 года, о сотнях тысяч, а не о миллионах бойцов.
Комбинированный характер военной системы имеет своим последствием
качественную разнородность составных элементов Красной Армии и ее
многомиллионного запаса. Однако сам по себе этот факт не заключает в себе
какой-либо особой опасности: действующая армия представляет собою конвейер,
который постепенно втягивает полуобработанный материал и доделывает его на
ходу. Одно несомненно во всяком случае: мобилизационная способность СССР
ограничивается не людскими, а техническими ресурсами.
Военная техника
С 1928 по 1933 г. официальный военно-морской бюджет поднялся с 744
миллионов до 1450, т. е. ровно вдвое. Расходы, ложащиеся на местные
советские органы и на общественные организации (Осоавиахим и пр.), сюда не
включены. Что касается капитальных вложений в военную промышленность, то они
проходят по сметам ВСНХ, а не военного ведомства.
Индексы советской промышленности стали сейчас общим достоянием
цивилизованного мира. Правда, поражающие воображение цифры роста
наталкивались не раз на то возражение, что диспропорции между разными
отраслями хозяйства чрезвычайно поражают коэффициент полезного действия
новых промышленных гигантов. Автор тем менее склонен недооценивать такую
критику, что сам он неоднократно выдвигал ее против излишне оптимистических
официальных отчетов. Но применительно к интересующему нас вопросу этот
аргумент требует серьезных ограничений. Во-первых, глубокое нарушение всех
пропорций, внутренних и интернациональных, есть сейчас закон всей мировой
экономики. Во-вторых, именно под углом зрения военных надобностей общий
вопрос о равновесии мирного хозяйства теряет добрую долю своей остроты.
Мобилизация, вторгающаяся в хозяйство сверху и насильственно подчиняющая его
себе, есть сама по себе организованное нарушение всех пропорций мирного
времени. Для целей войны государственная централизация представит, во всяком
случае, громадные преимущества, которые должны далеко перевесить
конъюнктурные и даже органические диспропорции хозяйства. Сосредоточивая в
своих руках экономические и военные планы, советская власть имеет к тому же
полную возможность своевременно заложить предпосылки будущей милитаризации в
само оборудование важнейших предприятий.
Некоторую опору для оценки военно-промышленных усилий советской власти
за последние годы можно почерпнуть в заявлении Сталина о том, что первый
пятилетний план был выполнен не на 100%, а на 94%, главным образом
вследствие вынужденного перевода значительного числа заводов с мирного
производства на военное. Официальный баланс пятилетки ("94% плана") может
быть оспорен и был оспорен автором этих строк. Но нас интересует здесь
другая сторона дела. Сталин считает возможным гласно оценивать в 6% валовой
продукции тот ущерб, который получился в результате приспособления мирных
заводов к военным нуждам. Мы получаем косвенную, но яркую характеристику
дополнительных жертв на оборону: 6% составляют примерно 6 миллиардов, что в
4 раза превосходит самостоятельный годовой бюджет Красной Армии!
В отношении артиллерийского переоборудования решающие успехи были
достигнуты уже до 1932 года. Главные усилия последних 2 лет направлялись на
производство грузовых и броневых автомобилей, танков и самолетов. В
отношении строительства танков точкой отправления могут служить данные о
производстве тракторов, которые к тому же и сами по себе достаточно важны
для армии. Тракторостроение, исходившее почти от нуля, сделало в течение
первой пятилетки гигантский скачок вперед. К началу этого года в стране
имелось уже свыше 200 тысяч тракторов; годовая производительность заводов
превышает сейчас 40.000. Строительство танков идет параллельно, достигая,
как показывают одни официальные смотры и маневры, очень внушительных
размеров. Мобилизационные расчеты Красной Армии исходят из необходимости
30-45 танков на километр активного фронта. По словам народного комиссара по
военным и морским делам Ворошилова, "вполне современные танки имеются в
достаточном количестве". Мы не видим оснований сомневаться в правильности
этого заявления.
Тот же Ворошилов в докладе на недавнем съезде партии428 счел возможным
огласить одну черту, ярко характеризующую рост советской военной техники: в
1929 году на каждого солдата приходилось в среднем 2,6 механических
лошадиных сил, в 1933 году - 7,74, т. е. в три раза больше. На возможное
возражение, что речь здесь идет о кадровой армии мирного времени, последует
ответ, что речь здесь идет также и о промышленности мирного времени.
Мобилизация людей будет происходить параллельно и в соответствии с
мобилизацией машин. Соотношение между живой и механической силой Красной
Армии, по крайней мере в количественном отношении, можно считать стоящим на
уровне передовых армий Запада.
В результате большой войны морской флот оказался, как известно, сведен
к более чем скромным размерам: от 548.000 тоннажа в 1917 г. осталось в 1923
г. всего 82.000. И сейчас еще флот, успевший, правда, подняться до 140.000
тонн, может претендовать лишь на вспомогательную роль в области сохранения
морских границ. Военная промышленность делает, однако, значительные усилия к
укреплению материальной части флота, в частности, подводными лодками.
Несравненно более выдающееся место занимает авиация. В течение
гражданской войны на службе Красной Армии имелось до 300 самолетов, в
большинстве устаревших и потрепанных. Строительство авиации приходилось
начинать почти на пустом месте при содействии преимущественно немецкой
техники и немецких инженеров. Сеть гражданской авиации, в которую за период
первой пятилетки было вложено до 300 миллионов рублей, развернулась до
50.000 километров, на протяжении которых было переброшено в 1932 г. 40.000
пассажиров и свыше 2.000 тонн грузов. Сами по себе эти цифры, конечно,
невысоки, но важен коэффициент роста. Вторая пятилетка рассчитана на тысячи
самолетов и миллионы пассажиров. В 1932 г. было произведено около 2.300
самолетов и 4.000 моторов, как для военной, так и для гражданской авиации. В
1933 году число это было, несомненно, значительно превзойдено. Делегация
французских техников, сопровождавшая в СССР осенью прошлого года министра
авиации Кота429, была, по словам официоза "Le Temps", весьма скупого на
похвалы по адресу СССР, "изумлена и восхищена" достигнутыми успехами.
Французские специалисты имели, в частности, возможность убедиться, что
Красная Армия производит тяжелые бомбовозы, способные действовать без
посадки по радиусу в 1.200 километров: в случае войны на Дальнем Востоке все
политические и военные центры Японии оказываются под ударом из Приморья. В
начале марта лондонская "Daily Mail"430 сообщала, что в СССР выпускается по
одному тяжелому бомбардировщику в день и что принятыми мерами обеспечено
строительство в год до десяти тысяч аэропланов. Нет надобности разъяснять,
что демонстративный характер сообщения продиктован соображениями внутренней
британской политики. Но в цифрах "Daily Mail" мы не видим ничего
фантастического. Более отсталым участком остается морская авиация, где все
еще господствуют иностранные образцы. Но и здесь за последний период
отмечаются большие достижения.
В своем отчете Комиссии разоружения Лиги Наций правительство СССР
показало на 1 января 1932 года 750 самолетов в армии. Если принять эту цифру
как минимальную, - а она во всяком случае не преувеличена, - и если исходить
из того, что коэффициент роста авиации значительно превосходил за последние
три года средний коэффициент, указанный Ворошиловым для военной техники в
целом (200%), - а в этом вряд ли может быть сомнение, - то нетрудно прийти к
выводу, что в армии и флоте состоит ныне свыше 2500 действующих самолетов.
Ту же примерно цифру мы получим и другим путем. По проникшим уже в печать
данным, пятилетний план Красной Армии предусматривает на 1935 год 63
авиационных полка, способных одновременно выдвинуть на линию огня 5.000
самолетов. Так как этот план выполняется с особенной настойчивостью, в
частности и при помощи покупок за границей, то нетрудно нанести на бумагу
кривую роста, которая покажет для 1934 г. примерно 2500-3000 самолетов. Во
всяком случае, потенциальная производительная мощность авиационной
промышленности на стороне Советов неизмеримо выше, чем на стороне Японии.
Авиация неразрывно связана с химией, следовательно, с той отраслью
промышленности, которая в царской России почти отсутствовала. В течение
первой пятилетки в химическую промышленность вложено было полтора миллиарда
рублей. Общий размер валовой химической продукции составил в прошлом году 1
3/4 миллиарда. Производство серной кислоты выросло по сравнению с временами
царизма в 5 раз, производство суперфосфатов - в 25 раз.
Не секрет, что советское правительство, как, впрочем, и все
правительства мира, не верило ни на минуту повторным "запрещениям"
химической войны431. Уже с 1921 года первые советские лаборатории удушливых
и иных веществ работали систематически на основе все более обширной
международной информации и с привлечением квалифицированных специалистов.
Работа эта не приостанавливалась ни на один день. В этой наиболее
таинственной и зловещей из областей предсказывать труднее всего. Не греша
против осторожности, можно все же, думается, сказать одно: против каких-либо
катастрофических сюрпризов со стороны военной химии (прибавим к ней и
военную бактериологию) Красная Армия вооружена если не лучше, то и не хуже
передовых армий Запада.
Данные о выдающихся количественных достижениях в области производства
пушек, пулеметов, автомобилей, танков, самолетов требуют, однако, ответа на
дополнительный вопрос: как обстоит дело с качеством военной продукции?
Общеизвестно, что рекордные промышленные цифры достигались нередко путем
резкого ухудшения советских изделий. Тухачевский432, один из тех командиров
Красной Армии, которые с наибольшим вниманием относятся к сложным
требованиям научной техники, выступил на последнем съезде партии с
осторожной по тону, но очень решительной по существу критикой дефектов
серийного производства. Утверждение "Daily Mail", будто боевые советские
аэропланы превосходят английские, находится в прямом противоречии с
недавними заявлениями не только Тухачевского, но и Ворошилова. Можно считать
бесспорным, что советский авиационный мотор отстает еще от лучших западных
типов.
Чтобы в вопросе о качестве советской техники устранить преувеличения,
со знаком минус, как и со знаком плюс, необходимо не упускать из виду
некоторые соображения общего характера. В течение первой пятилетки, в
значительной степени и сейчас, главное внимание правящих сфер было и
остается сосредоточено на тех отраслях промышленности, которые вырабатывают
средства производства. Здесь не только количественные, но и качественные
достижения значительно выше, чем в области производства предметов
потребления. Как это ни невероятно, но турбина или трансформатор делаются в
СССР лучше, чем сапог или деревянный стол. Ткацкий станок по общему правилу
лучше того ситца, который на нем выделывается. В капиталистическом режиме
качество обиходных изделий обеспечивается давлением потребителей на
предпринимателей через рынок. При плановом хозяйстве конкуренция может быть
заменена только организованным контролем потребителей. Фактическая диктатура
советской бюрократии, в том числе и трестовской, чрезвычайно ослабляет
функцию массового контроля. Крайне низкое качество предметов обихода
показывает, как далек еще советский режим от осуществления тех социальных
задач, которые он себе ставит. Раньше или позже борьба населения за
доброкачественные товары направится против господства бесконтрольной
администрации. Но там, где заказчиками, если не потребителями, являются
влиятельные группировки самой правящей бюрократии, где трест работает не на
распыленного потребителя, а на другие тресты, где приемка заказа обставлена,
следовательно, известными гарантиями, качество продукции и сейчас уже
является удовлетворительным. Самый влиятельный заказчик - несомненно,
военное ведомство. Немудрено, если машины истребления выше по качеству не
только чем предметы потребления, но и чем средства производства.
* * *
Может показаться поразительным, но на самом деле это так: слабым
пунктом в снабжении Красной Армии являются в настоящее время не пушки и
снаряды, не танки, не самолеты, не газы, а лошади. Параллельно с бурной
индустриализацией и лихорадочным строительством тракторов число лошадей в
стране упало с 33,5 миллионов в 1928 году до 16,6 миллионов в настоящий
момент - ровно в два раза. Вина за этот удар по народному хозяйству ложится
целиком на непродуманную и неподготовленную политику в области
коллективизации крестьянских хозяйств. 200 с лишним тысяч тракторов с общей
мощностью в 3,1 миллиона лошадиных сил, еще далеко не покрыли убыль 17
миллионов лошадей. Между тем, несмотря на моторизацию транспортных и боевых
средств, потребность современной армии в лошадях почти не изменилась: как и
во времена Наполеона433, на трех солдат нужна одна лошадь. Научившись
производить у себя дома авиамоторы и магнето, советское правительство
оказалось вынуждено за последние годы прикупать для армии лошадей за
границей.
Но как ни тяжко для хозяйства падение коневодства, было бы неправильно
переоценивать значение этого обстоятельства для хода возможной войны,
особенно на Востоке. Полевая армия в миллион солдат потребовала бы трехсот
тысяч лошадей. Это количество, как и дальнейшее пополнение убыли конского
состава, во всяком случае, обеспечены. Нужно прибавить, что правительство,
хоть и со значительным запозданием, приняло ряд мер к восстановлению
конского хозяйства.
Вопрос о лошади не стоит, однако, особняком. За тот же период и по той
же причине страна потерпела не менее тяжкий уклон в крупном и мелком скоте и
прошла через чрезвычайные продовольственные затруднения. В мировой печати не
раз делались отсюда поспешные выводы о полной невозможности для Советов
вести даже и оборонительную войну. Нельзя оспаривать того, что чрезвычайная
уступчивость, проявленная советской дипломатией по отношению к Японии до
осени прошлого года, продиктована была в числе других причин
продовольственными затруднениями. Последний год показал, однако, что острота
этого кризиса определялась преходящими обстоятельствами. Один хороший урожай
сразу повысил продовольственный уровень страны. Но даже и при
неудовлетворительном урожае правительство страны со 170-миллионным
населением и фактической монополией хлебной торговли всегда будет иметь
возможность произвести мобилизацию необходимых для фронта продовольственных
ресурсов, - разумеется, в ущерб остальному населению; но гражданское
население всех стран в случае новой большой войны, не может вообще надеяться
ни на что, кроме как на голод и отравленные газы. В нынешнем году, благодаря
обильному урожаю, военно-продовольственные базы на Дальнем Востоке во всяком
случае значительно пополнены. Нет никаких оснований думать, что в отношении
какого-либо из видов снабжения Красная Армия могла бы оказаться застигнутой
врасплох.
Красная Армия как продукт революции
Начиная с 1918 года, Красная Армия вобрала в себя 50.000 царских
офицеров, составлявших 40% командного состава, и около 200.000
унтерофицеров, игравших в гражданской войне огромную роль. После
победоносного завершения гражданской войны уволено было в запас около 80.000
командиров. Бывшие царские офицеры не составляют ныне в Красной Армии и 10%.
Их вытеснили красные командиры, прошедшие через революцию и советские
военные школы. Тысячи новых офицеров формируются ежегодно в нескольких
десятках средних военных школ и академий.
Партия, комсомол, профессиональные союзы, администрация
национализированной промышленности, кооперации, колхозов, совхозов
воспитывают неисчислимые кадры молодых администраторов, привыкающих
оперировать людскими и товарными массами и отождествлять себя с
государством: они являются неоценимым резервуаром командного состава. Высшая
допризывная подготовка учащейся молодежи создает другой самостоятельный
резервуар. Студенчество группируется в особые учебные батальоны, иногда
полки, не входящие в штаты армии. В случае мобилизации эти учебные части
могут с успехом развернуться в ускоренные школы командного состава.
Окончивший высшее учебное заведение должен прослужить в кадровых войсках 9
месяцев (в морском и воздушном флотах - 1 год), после чего подвергается
испытанию на звание командира запаса. Лица со средним образованием
допускаются к аналогичным экзаменам после 12 месяцев службы (во флоте -
через 2 года). Чтобы оценить размеры этого резервуара, надо пояснить, что
число студентов обоего пола доходит сейчас до полумиллиона при ежегодном
выпуске около 40.000, а число учащихся средних учебных заведений достигает 7
увидеть реальность Красной Армии под покровом "загадки".
Структура и численность
Не считая двух допризывных возрастов (19-20 лет), Красная Армия
включает в себя 19 призывов, с 21 года до 40 лет: 5 лет действительной
службы и 14 лет запаса первой и второй очереди. Это значит, что сегодня еще
в состав военнообязанных входят 4 младших возраста империалистической войны,
3 младших возраста гражданской войны - на самом деле больше, ибо призывались
нередко двадцати и даже девятнадцатилетние - и 12 возрастов, прошедших или
проходящих военное обучение в условиях мирного времени.
Население СССР, вырастая почти на 3 миллиона душ в год, приближается
сейчас к 170 миллионам. Один призывной возраст составляет уже около
1.300.000 человек. Самая строгая браковка, физическая и политическая,
оставляет за бортом не более 400.000 душ. Постоянная армия с 2-летним сроком
службы должна была бы, следовательно, значительно превышать 2 миллиона!
Такой ноши не выдержит, однако, при нынешней военной технике никакое
хозяйство. Мысль советского правительства с самого начала направлялась в
сторону территориально-милиционной системы. Уже на 8-ом съезде
большевистской партии весною 1919 г. в постановлении, принятом по военному
докладу автора настоящей статьи, говорилось: "Самую лучшую армию мы получили
бы, создавая ее на основе обязательного военного обучения рабочих и крестьян
в условиях, близких к повседневному труду. Общее оздоровление
промышленности, повышение коллективности и производительности
сельскохозяйственного труда создавало бы самую здоровую основу для армии,
полки и дивизии которой совпадали бы с заводами, уездами и пр. ... К такой
именно армии мы идем, и раньше или позже мы к ней придем".
Но у милиции в ее чистом виде есть своя ахиллесова пята. Чтобы поднять
территориальную армию на ноги, нужно определенное число недель и даже
месяцев на мобилизацию. В течение этого критического периода границы страны
нуждаются в прикрытии. Сочетание территориально-милиционной системы с
постоянной армией продиктовано, таким образом, положением страны, имеющей
необъятные открытые границы на расстоянии 10.000 километров одна от другой.
Пропорции, в каких осуществляется ныне взаимодополнение двух систем, дались
не сразу, и продолжают изменяться под влиянием роста техники и опыта.
Царская постоянная армия, заключавшая 1.300.000 неграмотных в
большинстве и плохо вооруженных солдат, во время войны совершенно
растворилась в 18 миллионах мобилизованных. Цепь поражений, затем две
революции 1917 г. смели эту армию с лица земли. Советам пришлось строить
заново. Начав со 100 тысяч, Красная Армия выросла в ходе гражданской войны
до 5 миллионов. Именно на этой полевой армии путем последовательных
сокращений формировалась постоянная, или "кадровая" Красная Армия. Она
насчитывает сейчас всего 562.000, а с войсками ГПУ 620.000 солдат при 40.000
офицеров. Сокращения производились с таким расчетом, чтобы армия, сохраняя
все свое значение в качестве боевого прикрытия, была способна к
максимальному дальнейшему развертыванию. Так, пехотная дивизия насчитывает в
мирное время всего 6-7 тысяч солдат, т. е. около трети состава военного
времени. Но именно поэтому Красная Армия может ежегодно принимать в свои
ряды не более 260.000 новых солдат, которые, в зависимости от рода войск,
обязаны прослужить от 2 лет в пехоте до 4 лет во флоте. Остальные
новобранцы, свыше 600 тысяч, должны были бы вливаться полностью в
территориальные войска, где срок обучения длится 8-11 месяцев. Но и для
чисто милиционных частей нужны постоянные кадры: около 1.500 человек на
стрелковую дивизию, т. е. меньше 10% состава военного времени. Чтобы
охватить весь наличный человеческий материал, одни лишь кадры
территориальных дивизий должны были бы превысить нынешнюю численность армии
(620.000), причем страна опять-таки оказалась бы без боевого прикрытия. По
этой причине кадры территориальных частей рассчитаны на то, чтобы ежегодно
принять в себя немногим более 200.000 душ. Избыток, 300-400 тысяч молодых
людей каждый год, должен обучаться военному делу под руководством тех же
кадров, но вне штатных воинских частей, в импровизированных учебных
батальонах и полках. Эта последняя категория военнообязанных до сих пор
далеко не целиком подверглась положенной шестимесячной военной обработке и
лишь за самое последнее время охватывается с большей полнотой. Юноши 19 и 20
лет проходят, опять-таки вне армии, так называемую допризывную подготовку в
общем в течение двух месяцев. Остается упомянуть повторительные сборы,
военно-химическое обучение гражданского населения, в том числе и женщин, и
быстро развивающийся военный спорт. Исключительное место в этой области
занимает общественная организация "Друзей обороны" (Осоавиахим)427,
насчитывающая 12 миллионов человек. Допризывная подготовка, учебные сборы,
вневойсковое обучение, территориальные части, казарменная армия - таковы
основные элементы сложной, в известном смысле "эклектической" системы. В
осенние месяцы, когда созывается переменный состав территориальных дивизий и
производится повторительный сбор, под знаменами оказывается до полутора
миллиона человек.
Давать детальную характеристику Красной Армии по родам войск значило бы
загромождать работу теми приблизительными цифрами, которые можно без труда
найти в общедоступных справочниках. Общая структура войсковых частей
определяется более непосредственно военной техникой, чем социальным режимом.
Советская дивизия приближается к тому среднему типу, который сложился после
войны в передовых армиях всего мира. Нелишне, пожалуй, отметить, что общая
численность Красной Армии мирного времени до известной степени эластична.
Военный комиссариат имеет право задерживать в случае надобности солдат
дополнительно на 4 месяца. "Эклектический" характер системы вообще открывает
возможность уплотнять наиболее угрожаемые участки, не выходя из рамок
мирного времени. Так, не было бы ничего неожиданного, если бы оказалось,
что, укрепляя бетоном Амурскую границу и подступы к Уссурийской железной
дороге, военное ведомство создавало для защиты укрепленных позиций
специальные новые боевые единицы.
О возможных размерах армии военного времени можно дать лишь самые общие
ориентировочные данные. Недавние расчеты советского штаба исходили из
безоружной и более или менее "дружественной" Германии. Появление французских
или английских войск на русском военном театре было и остается, уже по
географическим причинам, маловероятным. Удар с Запада мог, следовательно,
быть нанесен лишь через посредство непосредственных соседей СССР: Румынии,
Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии при материальной поддержке более
могущественных противников. В первый период войны пограничные страны могли
бы выставить в совокупности около 120 пехотных дивизий. Исходя из общей
гипотетической численности вражеских армий в 3.500.000 человек,
мобилизационный план Красной Армии должен был обеспечить на западной границе
армию первой очереди примерно в 4 миллиона душ. На каждую тысячу воюющих
необходимо в течение года войны посылать 750 на заполнение брешей. Два года
войны должны были бы извлечь из страны, если не принимать во внимание
возвращающихся из лазаретов в строй, около 10 миллионов человек.
Расчеты эти, крайне условные и раньше, сейчас в значительной мере
повисают в воздухе: Германия лихорадочно вооружается и притом в первую
очередь - против СССР; наоборот, промежуточные государства второй и третьей
величины, сохраняя в общем свои колеблющиеся позиции, стремятся
перестраховаться путем сближения с восточным соседом. Но так как в основу
новых расчетов может пока что быть положен лишь большой вопросительный знак,
то старые данные сохраняют интерес и сейчас. Что касается Дальневосточного
фронта, то там, по всем условиям военного театра, дело может идти, по
крайней мере в ближайшие 2-3 года, о сотнях тысяч, а не о миллионах бойцов.
Комбинированный характер военной системы имеет своим последствием
качественную разнородность составных элементов Красной Армии и ее
многомиллионного запаса. Однако сам по себе этот факт не заключает в себе
какой-либо особой опасности: действующая армия представляет собою конвейер,
который постепенно втягивает полуобработанный материал и доделывает его на
ходу. Одно несомненно во всяком случае: мобилизационная способность СССР
ограничивается не людскими, а техническими ресурсами.
Военная техника
С 1928 по 1933 г. официальный военно-морской бюджет поднялся с 744
миллионов до 1450, т. е. ровно вдвое. Расходы, ложащиеся на местные
советские органы и на общественные организации (Осоавиахим и пр.), сюда не
включены. Что касается капитальных вложений в военную промышленность, то они
проходят по сметам ВСНХ, а не военного ведомства.
Индексы советской промышленности стали сейчас общим достоянием
цивилизованного мира. Правда, поражающие воображение цифры роста
наталкивались не раз на то возражение, что диспропорции между разными
отраслями хозяйства чрезвычайно поражают коэффициент полезного действия
новых промышленных гигантов. Автор тем менее склонен недооценивать такую
критику, что сам он неоднократно выдвигал ее против излишне оптимистических
официальных отчетов. Но применительно к интересующему нас вопросу этот
аргумент требует серьезных ограничений. Во-первых, глубокое нарушение всех
пропорций, внутренних и интернациональных, есть сейчас закон всей мировой
экономики. Во-вторых, именно под углом зрения военных надобностей общий
вопрос о равновесии мирного хозяйства теряет добрую долю своей остроты.
Мобилизация, вторгающаяся в хозяйство сверху и насильственно подчиняющая его
себе, есть сама по себе организованное нарушение всех пропорций мирного
времени. Для целей войны государственная централизация представит, во всяком
случае, громадные преимущества, которые должны далеко перевесить
конъюнктурные и даже органические диспропорции хозяйства. Сосредоточивая в
своих руках экономические и военные планы, советская власть имеет к тому же
полную возможность своевременно заложить предпосылки будущей милитаризации в
само оборудование важнейших предприятий.
Некоторую опору для оценки военно-промышленных усилий советской власти
за последние годы можно почерпнуть в заявлении Сталина о том, что первый
пятилетний план был выполнен не на 100%, а на 94%, главным образом
вследствие вынужденного перевода значительного числа заводов с мирного
производства на военное. Официальный баланс пятилетки ("94% плана") может
быть оспорен и был оспорен автором этих строк. Но нас интересует здесь
другая сторона дела. Сталин считает возможным гласно оценивать в 6% валовой
продукции тот ущерб, который получился в результате приспособления мирных
заводов к военным нуждам. Мы получаем косвенную, но яркую характеристику
дополнительных жертв на оборону: 6% составляют примерно 6 миллиардов, что в
4 раза превосходит самостоятельный годовой бюджет Красной Армии!
В отношении артиллерийского переоборудования решающие успехи были
достигнуты уже до 1932 года. Главные усилия последних 2 лет направлялись на
производство грузовых и броневых автомобилей, танков и самолетов. В
отношении строительства танков точкой отправления могут служить данные о
производстве тракторов, которые к тому же и сами по себе достаточно важны
для армии. Тракторостроение, исходившее почти от нуля, сделало в течение
первой пятилетки гигантский скачок вперед. К началу этого года в стране
имелось уже свыше 200 тысяч тракторов; годовая производительность заводов
превышает сейчас 40.000. Строительство танков идет параллельно, достигая,
как показывают одни официальные смотры и маневры, очень внушительных
размеров. Мобилизационные расчеты Красной Армии исходят из необходимости
30-45 танков на километр активного фронта. По словам народного комиссара по
военным и морским делам Ворошилова, "вполне современные танки имеются в
достаточном количестве". Мы не видим оснований сомневаться в правильности
этого заявления.
Тот же Ворошилов в докладе на недавнем съезде партии428 счел возможным
огласить одну черту, ярко характеризующую рост советской военной техники: в
1929 году на каждого солдата приходилось в среднем 2,6 механических
лошадиных сил, в 1933 году - 7,74, т. е. в три раза больше. На возможное
возражение, что речь здесь идет о кадровой армии мирного времени, последует
ответ, что речь здесь идет также и о промышленности мирного времени.
Мобилизация людей будет происходить параллельно и в соответствии с
мобилизацией машин. Соотношение между живой и механической силой Красной
Армии, по крайней мере в количественном отношении, можно считать стоящим на
уровне передовых армий Запада.
В результате большой войны морской флот оказался, как известно, сведен
к более чем скромным размерам: от 548.000 тоннажа в 1917 г. осталось в 1923
г. всего 82.000. И сейчас еще флот, успевший, правда, подняться до 140.000
тонн, может претендовать лишь на вспомогательную роль в области сохранения
морских границ. Военная промышленность делает, однако, значительные усилия к
укреплению материальной части флота, в частности, подводными лодками.
Несравненно более выдающееся место занимает авиация. В течение
гражданской войны на службе Красной Армии имелось до 300 самолетов, в
большинстве устаревших и потрепанных. Строительство авиации приходилось
начинать почти на пустом месте при содействии преимущественно немецкой
техники и немецких инженеров. Сеть гражданской авиации, в которую за период
первой пятилетки было вложено до 300 миллионов рублей, развернулась до
50.000 километров, на протяжении которых было переброшено в 1932 г. 40.000
пассажиров и свыше 2.000 тонн грузов. Сами по себе эти цифры, конечно,
невысоки, но важен коэффициент роста. Вторая пятилетка рассчитана на тысячи
самолетов и миллионы пассажиров. В 1932 г. было произведено около 2.300
самолетов и 4.000 моторов, как для военной, так и для гражданской авиации. В
1933 году число это было, несомненно, значительно превзойдено. Делегация
французских техников, сопровождавшая в СССР осенью прошлого года министра
авиации Кота429, была, по словам официоза "Le Temps", весьма скупого на
похвалы по адресу СССР, "изумлена и восхищена" достигнутыми успехами.
Французские специалисты имели, в частности, возможность убедиться, что
Красная Армия производит тяжелые бомбовозы, способные действовать без
посадки по радиусу в 1.200 километров: в случае войны на Дальнем Востоке все
политические и военные центры Японии оказываются под ударом из Приморья. В
начале марта лондонская "Daily Mail"430 сообщала, что в СССР выпускается по
одному тяжелому бомбардировщику в день и что принятыми мерами обеспечено
строительство в год до десяти тысяч аэропланов. Нет надобности разъяснять,
что демонстративный характер сообщения продиктован соображениями внутренней
британской политики. Но в цифрах "Daily Mail" мы не видим ничего
фантастического. Более отсталым участком остается морская авиация, где все
еще господствуют иностранные образцы. Но и здесь за последний период
отмечаются большие достижения.
В своем отчете Комиссии разоружения Лиги Наций правительство СССР
показало на 1 января 1932 года 750 самолетов в армии. Если принять эту цифру
как минимальную, - а она во всяком случае не преувеличена, - и если исходить
из того, что коэффициент роста авиации значительно превосходил за последние
три года средний коэффициент, указанный Ворошиловым для военной техники в
целом (200%), - а в этом вряд ли может быть сомнение, - то нетрудно прийти к
выводу, что в армии и флоте состоит ныне свыше 2500 действующих самолетов.
Ту же примерно цифру мы получим и другим путем. По проникшим уже в печать
данным, пятилетний план Красной Армии предусматривает на 1935 год 63
авиационных полка, способных одновременно выдвинуть на линию огня 5.000
самолетов. Так как этот план выполняется с особенной настойчивостью, в
частности и при помощи покупок за границей, то нетрудно нанести на бумагу
кривую роста, которая покажет для 1934 г. примерно 2500-3000 самолетов. Во
всяком случае, потенциальная производительная мощность авиационной
промышленности на стороне Советов неизмеримо выше, чем на стороне Японии.
Авиация неразрывно связана с химией, следовательно, с той отраслью
промышленности, которая в царской России почти отсутствовала. В течение
первой пятилетки в химическую промышленность вложено было полтора миллиарда
рублей. Общий размер валовой химической продукции составил в прошлом году 1
3/4 миллиарда. Производство серной кислоты выросло по сравнению с временами
царизма в 5 раз, производство суперфосфатов - в 25 раз.
Не секрет, что советское правительство, как, впрочем, и все
правительства мира, не верило ни на минуту повторным "запрещениям"
химической войны431. Уже с 1921 года первые советские лаборатории удушливых
и иных веществ работали систематически на основе все более обширной
международной информации и с привлечением квалифицированных специалистов.
Работа эта не приостанавливалась ни на один день. В этой наиболее
таинственной и зловещей из областей предсказывать труднее всего. Не греша
против осторожности, можно все же, думается, сказать одно: против каких-либо
катастрофических сюрпризов со стороны военной химии (прибавим к ней и
военную бактериологию) Красная Армия вооружена если не лучше, то и не хуже
передовых армий Запада.
Данные о выдающихся количественных достижениях в области производства
пушек, пулеметов, автомобилей, танков, самолетов требуют, однако, ответа на
дополнительный вопрос: как обстоит дело с качеством военной продукции?
Общеизвестно, что рекордные промышленные цифры достигались нередко путем
резкого ухудшения советских изделий. Тухачевский432, один из тех командиров
Красной Армии, которые с наибольшим вниманием относятся к сложным
требованиям научной техники, выступил на последнем съезде партии с
осторожной по тону, но очень решительной по существу критикой дефектов
серийного производства. Утверждение "Daily Mail", будто боевые советские
аэропланы превосходят английские, находится в прямом противоречии с
недавними заявлениями не только Тухачевского, но и Ворошилова. Можно считать
бесспорным, что советский авиационный мотор отстает еще от лучших западных
типов.
Чтобы в вопросе о качестве советской техники устранить преувеличения,
со знаком минус, как и со знаком плюс, необходимо не упускать из виду
некоторые соображения общего характера. В течение первой пятилетки, в
значительной степени и сейчас, главное внимание правящих сфер было и
остается сосредоточено на тех отраслях промышленности, которые вырабатывают
средства производства. Здесь не только количественные, но и качественные
достижения значительно выше, чем в области производства предметов
потребления. Как это ни невероятно, но турбина или трансформатор делаются в
СССР лучше, чем сапог или деревянный стол. Ткацкий станок по общему правилу
лучше того ситца, который на нем выделывается. В капиталистическом режиме
качество обиходных изделий обеспечивается давлением потребителей на
предпринимателей через рынок. При плановом хозяйстве конкуренция может быть
заменена только организованным контролем потребителей. Фактическая диктатура
советской бюрократии, в том числе и трестовской, чрезвычайно ослабляет
функцию массового контроля. Крайне низкое качество предметов обихода
показывает, как далек еще советский режим от осуществления тех социальных
задач, которые он себе ставит. Раньше или позже борьба населения за
доброкачественные товары направится против господства бесконтрольной
администрации. Но там, где заказчиками, если не потребителями, являются
влиятельные группировки самой правящей бюрократии, где трест работает не на
распыленного потребителя, а на другие тресты, где приемка заказа обставлена,
следовательно, известными гарантиями, качество продукции и сейчас уже
является удовлетворительным. Самый влиятельный заказчик - несомненно,
военное ведомство. Немудрено, если машины истребления выше по качеству не
только чем предметы потребления, но и чем средства производства.
* * *
Может показаться поразительным, но на самом деле это так: слабым
пунктом в снабжении Красной Армии являются в настоящее время не пушки и
снаряды, не танки, не самолеты, не газы, а лошади. Параллельно с бурной
индустриализацией и лихорадочным строительством тракторов число лошадей в
стране упало с 33,5 миллионов в 1928 году до 16,6 миллионов в настоящий
момент - ровно в два раза. Вина за этот удар по народному хозяйству ложится
целиком на непродуманную и неподготовленную политику в области
коллективизации крестьянских хозяйств. 200 с лишним тысяч тракторов с общей
мощностью в 3,1 миллиона лошадиных сил, еще далеко не покрыли убыль 17
миллионов лошадей. Между тем, несмотря на моторизацию транспортных и боевых
средств, потребность современной армии в лошадях почти не изменилась: как и
во времена Наполеона433, на трех солдат нужна одна лошадь. Научившись
производить у себя дома авиамоторы и магнето, советское правительство
оказалось вынуждено за последние годы прикупать для армии лошадей за
границей.
Но как ни тяжко для хозяйства падение коневодства, было бы неправильно
переоценивать значение этого обстоятельства для хода возможной войны,
особенно на Востоке. Полевая армия в миллион солдат потребовала бы трехсот
тысяч лошадей. Это количество, как и дальнейшее пополнение убыли конского
состава, во всяком случае, обеспечены. Нужно прибавить, что правительство,
хоть и со значительным запозданием, приняло ряд мер к восстановлению
конского хозяйства.
Вопрос о лошади не стоит, однако, особняком. За тот же период и по той
же причине страна потерпела не менее тяжкий уклон в крупном и мелком скоте и
прошла через чрезвычайные продовольственные затруднения. В мировой печати не
раз делались отсюда поспешные выводы о полной невозможности для Советов
вести даже и оборонительную войну. Нельзя оспаривать того, что чрезвычайная
уступчивость, проявленная советской дипломатией по отношению к Японии до
осени прошлого года, продиктована была в числе других причин
продовольственными затруднениями. Последний год показал, однако, что острота
этого кризиса определялась преходящими обстоятельствами. Один хороший урожай
сразу повысил продовольственный уровень страны. Но даже и при
неудовлетворительном урожае правительство страны со 170-миллионным
населением и фактической монополией хлебной торговли всегда будет иметь
возможность произвести мобилизацию необходимых для фронта продовольственных
ресурсов, - разумеется, в ущерб остальному населению; но гражданское
население всех стран в случае новой большой войны, не может вообще надеяться
ни на что, кроме как на голод и отравленные газы. В нынешнем году, благодаря
обильному урожаю, военно-продовольственные базы на Дальнем Востоке во всяком
случае значительно пополнены. Нет никаких оснований думать, что в отношении
какого-либо из видов снабжения Красная Армия могла бы оказаться застигнутой
врасплох.
Красная Армия как продукт революции
Начиная с 1918 года, Красная Армия вобрала в себя 50.000 царских
офицеров, составлявших 40% командного состава, и около 200.000
унтерофицеров, игравших в гражданской войне огромную роль. После
победоносного завершения гражданской войны уволено было в запас около 80.000
командиров. Бывшие царские офицеры не составляют ныне в Красной Армии и 10%.
Их вытеснили красные командиры, прошедшие через революцию и советские
военные школы. Тысячи новых офицеров формируются ежегодно в нескольких
десятках средних военных школ и академий.
Партия, комсомол, профессиональные союзы, администрация
национализированной промышленности, кооперации, колхозов, совхозов
воспитывают неисчислимые кадры молодых администраторов, привыкающих
оперировать людскими и товарными массами и отождествлять себя с
государством: они являются неоценимым резервуаром командного состава. Высшая
допризывная подготовка учащейся молодежи создает другой самостоятельный
резервуар. Студенчество группируется в особые учебные батальоны, иногда
полки, не входящие в штаты армии. В случае мобилизации эти учебные части
могут с успехом развернуться в ускоренные школы командного состава.
Окончивший высшее учебное заведение должен прослужить в кадровых войсках 9
месяцев (в морском и воздушном флотах - 1 год), после чего подвергается
испытанию на звание командира запаса. Лица со средним образованием
допускаются к аналогичным экзаменам после 12 месяцев службы (во флоте -
через 2 года). Чтобы оценить размеры этого резервуара, надо пояснить, что
число студентов обоего пола доходит сейчас до полумиллиона при ежегодном
выпуске около 40.000, а число учащихся средних учебных заведений достигает 7