Страница:
предоставляться группам граждан в зависимости от их действительной
численности. Господину Гугенбергу придется при этом немножно потесниться,
как и всем другим капиталистическим монополистам газетного дела. Но тут уж
ничего не поделаешь. Социал-демократия получит в свое распоряжение
типографские средства в соответствии с числом ее сторонников. Я не думаю,
что это число будет к тому времени очень велико: в противном случае
невозможен был бы и самый режим пролетарской диктатуры. Пусть, однако, этот
вопрос разрешит будущее. Но самый принцип: распределять технические средства
печати в зависимости не от толщины чековой книжки, а от числа сторонников
данной программы, данного течения, данной школы является, надеюсь, самым
честным, самым демократическим, подлинно пролетарским принципом. Не так ли?
- Пожалуй.
- Тогда по рукам, что ли?
- Я еще подумаю.
- Ничего другого, дружище, я и не хочу: цель всех моих рассуждений
состоит в том, чтобы заставить тебя еще раз подумать над всеми большими
вопросами пролетарской политики.
Л. Троцкий
Принкипо
24 февраля 1933 г.
Изъятые страницы из тезисов предконференции41, не вошедшие в русский
"Бюллетень"42. Об испанской секции левой оппозиции
Испанская революция создала крайне благоприятные объективные условия
для быстрого развития коммунизма. Но отсутствие сколько-нибудь
подготовленных кадров чрезвычайно затруднило для левой оппозиции, как и для
официальной партии, использование совершенно исключительной исторической
обстановки. Несмотря на то, что численностью своих членов наша испанская
секция превосходит ряд других секций, - это надо полностью отнести за счет
революционного прибоя, - идейная сплоченность организации и характер
руководства раскрывают крайне неудовлетворительную картину.
Чтобы понять причины, необходимо установить хотя бы главнейшие ошибки
руководящих кадров испанской оппозиции.
В Каталонии, пролетариат которой представляет естественную среду для
быстрого роста влияния большевиков-ленинцев, руководящие товарищи
непростительно упускали время; вместо того чтобы хотя бы в составе
маленького ядра активно выступить под собственным знаменем, они в течение
наиболее критических месяцев революции играли с принципами в прятки,
дипломатничали и тянулись в хвосте мелкобуржуазного националиста и
провинциального фразера Маурина.
Немногим лучше обстояло дело и в других частях Испании, где левые
оппозиционеры, игнорируя официальную кампанию и подменяя марксистское
воспитание кадров революционным сентиментализмом, долго не проводили
необходимой грани между собою и правыми группировками.
Не менее вредные последствия имел тот факт, что руководящие товарищи,
поддаваясь влиянию худших сторон испанской революционной традиции,
повернулись спиною к интернациональному опыту и, заявляя на словах о своей
солидарности с левой оппозицией, фактически, прямо или косвенно,
поддерживали всех путаников и перебежчиков (Ландау, Росмер, Милль и пр.).
В вопросе: фракция или самостоятельная партия? испанская секция заняла
на своей последней конференции по меньшей мере двусмысленную позицию,
высказавшись за самостоятельные списки на парламентских и иных выборах.
Решение это, идущее вразрез с политикой левой оппозиции и практически ничем
не подготовленное, осталось платонической, но вредной демонстрацией.
На пути своего отчуждения от большевиков-ленинцев руководители
испанской оппозиции зашли так далеко, что сочли возможным переменить самое
имя своей организации. Назвав себя "левыми коммунистами" - теоретически явно
неправильным именем, -испанские товарищи противопоставили себя этим
интернациональной левой оппозиции и в то же время приблизились по названию к
Ленинбунду, группе Росмера и пр. Ни один серьезный революционер не поверит,
что такой важный шаг сделан случайно, без политической цели. В то же время
ни один марксист не одобрит политики, которая [не] заявляет о своих
намерениях открыто, а прибегает к дипломатничанью и лавированью в
принципиальных вопросах.
Требуя привлечения на интернациональную конференцию всех причисляющих
себя к левой оппозиции групп как отколовшихся, так и исключенных, испанская
секция показывает, как далеко она стояла и стоит от действительного развития
интернациональной левой и как мало она усвоила его внутреннюю логику.
Обвиняя остальные секции в неправильной организационной политике и не
попытавшись хоть сколько-нибудь обосновать свои обвинения, испанские
товарищи успели в то же время обнаружить на деле всю ошибочность своих
собственных методов. Внезапно вспыхнувшая в ЦК борьба двух групп привела
испанскую секцию на грань раскола, причем организация оказалась застигнута
врасплох, так как ни одна из борющихся групп не смогла до сих пор
формулировать принципиальные основы ожесточенной борьбы.
На нынешнем своем идеологическом фундаменте испанская секция не может
развиваться. Отдавая себе ясный отчет в том, что исправление совершенных
ошибок и создание в Испании принципиально выдержанной и революционно
сплоченной организации может быть достигнуто лишь в процессе длительной
систематической работы, предконференция выдвигает следующие, наиболее
неотложные меры:
а) Все важнейшие интернациональные документы по спорным вопросам должны
быть переведены на испанский язык и доведены до сведения всех членов секции.
Надо перестать скрывать факты. Сказанное относится прежде всего к делу
Милля, где руководители испанской секции не только поддержали явно
беспринципного субъекта против интернациональной оппозиции, но позволяют
себе и сейчас, в защиту совершенных ими ошибок, совершенно недопустимые
инсинуации по адресу интернациональной оппозиции.
б) Обе борющиеся группы ЦК должны отказаться от беспринципного раскола
организации, приняв все меры к тому, чтобы обсуждение спорных вопросов шло
по нормальным каналам, с участием всех без исключения членов организации.
в) Внутренняя дискуссия должна вестись в "Бюллетене", состав редакции
которого должен обеспечивать полное беспристрастие в отношении каждой из
борющихся группировок (общий редакционный комитет).
г) В порядок дня поставить все принципиальные вопросы интернациональной
левой, не допуская подмены ясных политических позиций личными симпатиями,
антипатиями и инсинуациями.
д) Всесторонняя дискуссия должна подготовить новую национальную
конференцию.
Предконференция поручает Секретариату с особым вниманием следить за
внутренним развитием испанской секции, чтобы помочь ей провести намеченные
выше и все другие целесообразные меры, в полном соответствии с задачами и
методами интернациональной левой.
О кризисе в немецкой секции
Предконференция констатирует, что, несмотря на исключительно
благоприятные условия и правильную исходную позицию, немецкая секция далеко
не использовала открытых перед нею возможностей. Кризис, связанный с
капитуляцией Веля и К , показал, что кадры немецкой оппозиции нуждаются в
серьезном обновлении. В то время как подавляющее большинство рядовых членов
организации после первой серьезной информации о кризисе сразу занимали по
отношению к клике Веля правильную позицию, выражавшуюся одним словом "вон!",
правление и редакция, наоборот, проявили недопустмые колебания, упускали
время, не информировали надлежащим образом ни свои собственные местные
организации, ни иностранные секции. При таких методах руководства
революционная организация победить не может. Большевики-ленинцы находятся
под ожесточенным преследованием не только всех сил старого общества, включая
и социал-демократию, но и сталинской бюрократии. Проложить себе дорогу к
массам левая оппозиция может только при величайшей энергии, беззаветной
преданности своим идеям, при постоянной готовности защищать свое знамя до
конца. Допускать в состав руководства колеблющихся, пассивных, усталых или
кандидатов в капитулянты есть прямое преступление. В руководстве необходимо
обеспечить перевес революционных рабочих, тесно связанных с массами и
насквозь проникнутых сознанием великой миссии, которую история возлагает на
левую оппозицию. Под этим углом зрения должна быть проведена предстоящая
конференция немецкой оппозиции.
[Л.Д.Троцкий]
[Февраль 1933 г.]
Дорогие товарищи!
Положение в Американской лиге, как вы уже указывали на это, требует
быстрого и решительного вмешательства со стороны нашей интернациональной
организации. Насколько я могу судить по протоколам Секретариата и по
переписке, у нас с вами нет разногласий в оценке положения в Американской
лиге. Считаю, во всяком случае, своим долгом изложить вам, по возможности
точнее, как я представляю себе, на основании очень подробных бесед с тов.
Свабеком43 и на основании изучения документов, положение в Лиге и какие меры
с нашей стороны представляются мне необходимыми.
1. В течение нескольких лет деятельность Лиги имела главным образом,
если не исключительно, литературно-пропагандистский характер. Число членов
колебалось вокруг одной и той же цифры в зависимости от улучшения или
ухудшения работы центра. Отсутствие движения вперед пробуждало, как всегда,
всякого рода личные, групповые и локальные антагонизмы. То же самое
отсутствие движения вперед не позволяло этим антагонизмам принять
политический характер. Это придавало и придает борьбе крайне отравленный
характер при отсутствии явного для всех принципиального содержания. Члены
организации из такой борьбы малому научаются. Они вынуждены группироваться
по личным связям, симпатиям и антипатиям. Борьба группировок становится в
свою очередь тормозом дальнейшего движения вперед.
2. Весьма вероятно, что в этой борьбе заложены в эмбриональном виде
возможные принципиальные разногласия. Несчастье, однако, состоит в том, что
обе группы чудовищно забегают вперед, обостряя групповую, личную,
организационную борьбу вне всякого соответствия с ходом политической работы
и выдвигаемыми ею вопросами. В нетерпеливом организационном мареврировании,
которое действует разлагающе на Лигу в целом, подрывая каждую группу в
отдельности, нельзя не видеть гибельного влияния методов и приемов
эпигонского Коминтерна, который приучил целое поколение выходить из всех
трудностей мерами аппаратных комбинаций за счет интересов организации в
целом. В этом и состоит одна из худших черт бюрократизма!
3. Действительный выход из внутренних затруднений может быть найден
только на пути расширения массовой работы. Лига встала на этот путь. Она
развертывает с замечательной энергией работу в трех направлениях: а)
кампания по поводу успехов фашизма в Германии и капитуляции Коминтерна; б)
участие в движении безработных; в) участие в независимом профессиональном
союзе углекопов (Иллинойс). На всех этих поприщах Лига имеет уже моральные
успехи. Но - и это важнейший пункт нынешней обстановки - эти первые успехи
сопровождаются не ослаблением, а обострением внутренней борьбы. Что это
значит?
4. Теоретически возможно, конечно, что с переходом к более широкой
работе потенциальные разногласия должны принять открытый и активный
политический характер. Но пока это еще решительно ни в чем не выразилось.
Сколько-нибудь оформленных, серьезных, устойчивых разногласий не
обнаружилось ни в одной из трех областей работы, которые названы выше.
Остается другое объяснение: обострение кризиса вызывается механикой самого
перехода от одной стадии работы к другой. Это не исключает возникновения
серьезных разногласий в дальнейшем, но они вовсе не должны будут совпасть с
линиями нынешних группировок, которые являются группировками застоя, а не
движения. Во всяком случае, постоянные организационные маневры внутри ЦК,
между ЦК и ньюйоркской группой и пр. несут сегодня, еще в большей мере чем
вчера, все черты аппаратного фетишизма, свойственные не большевизму, а
эпигонскому Коминтерну.
5. Выход возможен только через расширение и углубление массовой работы,
привлечение в Лигу свежих пролетарских элементов, вовлечение всех членов
Лиги в массовые организации. Начало этой работе положено. Но борьба
группировок достигла такой остроты, при которой раскол сам собою становится
в порядок дня. Раскол в этих условиях имел бы чисто априорный, так сказать
превентивный, характер, непонятный никому, кроме, может быть, инициаторов
раскола. Если нам, руководящим работникам интернациональной оппозиции,
трудно усвоить себе мотивы ожесточенной борьбы, то тем менее способны будут
понять причины раскола американские рабочие, в том числе и члены самой Лиги.
Такого рода верхушечный раскол подорвал бы несказанно авторитет оппозиции в
Америке, уже и сегодня сталинской бюрократии достаточно было бы опубликовать
многочисленные декларации двух борющихся групп друг против друга, чтоб
отравить все источники сочувствия к левой оппозиции. В случае раскола
положение стало бы во сто раз хуже.
Обе группы должны отдавать себе ясный отчет в том, что в случае их
раскола ни одна из них не может быть и не будет признана секцией
интернациональной левой оппозиции. Обе половины, обреченные на длительное
бессилие, оказались бы на положении нынешних чехословацких групп, являющихся
сейчас не полноправными членами интернациональной организации, а лишь
сочувствующими группами.
6. Подготовка национальной конференции Лиги стоит под знаком борьбы
двух групп. Уже сейчас можно себе до известной степени представить
перспективы конференции: более или менее единогласное принятие основных
политических решений при отравленной борьбе по вопросам проверки мандатов и
состава будущего ЦК. Так как обе группы приблизительно уравновешивают друг
друга, то изменения на конференции могут свестись к тому, что группа,
имевшая 49%, получит 51%, и наоборот; а это, при дальнейшем применении тех
же методов, будет означать раскол.
7. Задача нашей интернациональной организации в этих условиях, мне
кажется, совершенно очевидна: ни в каком случае не допустить раскола сейчас,
на пороге перехода Лиги к массовой борьбе; разъяснить всем членам Лиги, что
руководители обеих групп форсируют борьбу недопустимыми организационными
мерами и призвать всех членов Лиги на защиту ее единства.
8. Независимо от возможных мнений каждого из нас в отдельности насчет
того, какой из двух групп массовая работа Лиги обеспечит серьезное и
действительное преобладание, решение вопроса мы как организация должны
предоставить будущему (весьма возможно, что руководство сложится путем
перегруппировки элементов нынешних двух групп). Но ближайшая конференция во
всяком случае не может обеспечить господства одной из групп за полным
отсутствием для этого подготовленной политической почвы и объективных
критериев. Задача ближайшей конференции должна быть в том, чтобы оградить
Лигу от превентивного раскола, навязанного сверху, и тем спасти авторитет
Лиги и ее боеспособность на ближайшее время. Эту задачу надо в самой
императивной форме поставить перед всеми местными группами Лиги, как и перед
двумя борющимися группами ЦК.
9. Как можно судить на основании переписки, значительное число членов
Лиги, может быть, даже большинство, не примыкает ни к одной из двух групп и
с возмущением говорит об опасности раскола. Ввиду отсутствия, по крайней
мере необнаружения, принципиальных основ под групповой борьбой,
примиренчество является вполне законным и прогрессивным фактором внутренней
жизни. Эту тенденцию надо сейчас, на данном этапе, поддержать всем
авторитетом международной организации.
10. Подготовка конференции должна, мне кажется, вестись в духе
высказанных выше соображений. Это значит:
а) все местные организации должны призвать руководителей обеих групп
ввести свои столкновения в такие рамки, чтобы речи, декларации и пр. обеих
сторон не могли стать орудием в руках противника;
б) все тезисы, контртезисы, поправки и пр. должны своевременно
доставляться не только всем членам Лиги, но и Интернациональному
Секретариату, дабы дискуссия во всех своих стадиях проходила на глазах всех
секций и под их контролем;
в) окончательный срок конференции должен быть назначен по соглашению с
Интернациональным Секретариатом, дабы последний имел возможность в случае
надобности делегировать своего представителя;
г) до конференции остается, разумеется, в силе нынешний ЦК, который
должен пользоваться безусловной поддержкой всех членов организации. В свою
очередь, ЦК воздерживается от каких бы то ни было искусственных внутренних
организационных перестроек фракционного характера;
д) при выборе делегатов на конференцию местные организации должны
руководствоваться соображениями о достаточной стойкости и самостоятельности
своих представителей в вопросе об охране единства Лиги; в соответственном
духе должны быть вынесены наказы этим делегатам;
е) в состав будущего ЦК должны, разумеется, войти руководители обеих
борющихся ныне групп, но рядом с ними надо поставить авторитетных и крепких
товарищей, не участвующих в борьбе двух групп и способных оздоровить
атмосферу внутри ЦК. С этой целью следует значительно расширить состав ЦК;
ж) в случае надобности Секретариат созывает пленум, специально
посвященный американским делам, с участием представителей обеих групп.
* * *
Историческое развитие ставит перед американской Лигой исключительные
задачи и открывает ей неизмеримые возможности. Наши американские друзья
должны знать, что все мы с величайшим вниманием следим за их работой, готовы
оказать им поддержку всеми силами и средствами и твердо надеемся, что они
справятся с внутренней болезнью организации и выйдут на широкую дорогу.
Г. Гуров
7 марта 1933 г.
Довольно обычная ссылка на отсталость стран, давших место диктатуре,
сейчас уже во всяком случае не годна: если с известной натяжкой ее можно
было распространить на Италию, то никак не на Германию, наиболее развитую
капиталистическую страну в самом сердце Европы.
Общая историческая причина крушения демократий состоит в том, что
капиталистический строй пережил себя: скопившиеся в нем противоречия,
национальные и интернациональные, прорывают оболочку демократии, как мировые
противоречия взрывают декоративные сооружения Лиги Наций.
Где прогрессивный исторический класс оказывается неспособен овладеть
властью, чтобы перестроить общество на основах социализма, агонизирующий
капитализм может поддерживать свое существование лишь все более грубыми,
антикультурными методами, крайним выражением которых является фашизм. Эта
историческая концепция порождена не победой Гитлера. В феврале 1929 г. я
писал в американском издании:
"По аналогии с электротехникой демократия может быть определена как
система выключателей и предохранителей против слишком сильных токов
национальной или социальной борьбы. Ни одна эпоха человеческой истории не
была и в отдаленной степени так насыщена антагонизмами, как наша. Под
слишком высоким напряжением классовых и международных противоречий
выключатели демократии плавятся или взрываются. Такова суть короткого
замыкания диктатуры". Оппонентам, ссылавшимся на то, что процесс захватил
только периферию культурного мира, я возражал: "Сила внутренних и мировых
противоречий не ослабевает, а растет... Подагра начинается с мизинца или с
большого пальца ноги, но, раз начавшись, доходит до сердца"44.
Американский писатель Скотт Ниринг45 в брошюре, посвященной фашизму,
дает очень простое и очень яркое графическое выражение историческим
тенденциям капиталистического развития, которое с начала нынешнего столетия
все больше упирается в альтернативу: коммунизм или фашизм? Я воспроизвожу
здесь диаграмму Ниринга46.
Для очень многих выбирать между большевизмом и фашизмом примерно то же,
что между сатаной и Вельзевулом47. Но на этот счет я затрудняюсь сказать
что-нибудь утешительное. XX век войдет, очевидно, как самый беспокойный и
беспощадный век в памятную книгу человечества. Кто из наших современников
требует от истории прежде всего спокойствия и комфорта, тот выбрал себе
плохое отечество во времени.
Движение Гитлера, поднявшее на ноги 17 миллионов отчаяний, выражает
безнадежность капиталистической Германии в упадочной Европе, которую
Версальский мир окончательно превратил в сумасшедший дом, забыв снабдить ее
смирительными рубашками. Победа партии отчаяния оказалась возможной только
потому, что социализм, партия надежды, оказался бессилен овладеть властью.
Немецкий пролетариат достаточно многочислен и культурен, чтобы справиться с
такой задачей. Но руководящие им партии оказались несостоятельны.
Социал-демократия с отличающей ее консервативной ограниченностью
надеялась, в союзе с другими парламентскими партиями постепенно "воспитать"
фашизм. Роль главного дрессировщика она поручила гогенцоллернскому
фельдмаршалу Гинденбургу, отдав ему свои голоса. Движимые правильным
инстинком рабочие стремились к борьбе. Социал-демократия сдерживала их,
обещая дать сигнал тревоги, когда Гитлер "окончательно" покинет легальный
путь. Так социал-демократия не только сама призвала через посредство
Гинденбурга фашистов к власти, но и позволила им произвести государственный
переворот по частям.
Совершенно ложна была политика коммунистической партии. Ее руководство
исходило из того абсурдного соображения, будто социал-демократия и
национал-социализм представляют собою две "разновидности фашизма", будто
они, по злополучной формуле Сталина, "не антиподы, а близнецы". Что
социал-демократия, как и фашизм, стоит на защите буржуазного режима от
пролетарской революции, совершенно бесспорно. Но методы, какими они
разрешают эту задачу, совершенно несовместимы. Социал-демократия немыслима
без парламентаризма и массовых рабочих организаций, политических и
профессиональных. Миссия же фашизма состоит в том, чтобы разгромить и то, и
другое. На этом антагонизме надо было построить политику оборонительного
союза между коммунистами и социал-демократами. Но слепые вожди отвергли
такую политику. Рабочие оказались перед лицом наступающего врага расколоты,
безоружны, без плана и без перспектив. Деморализуя пролетариат, такое
положение повышало самоуверенность фашизма.
Два с половиной года тому назад, в сентябре 1930 г., мы писали:
"Фашизм стал в Германии реальной опасностью, как выражение острой
безвыходности буржуазного режима, консервативной роли социал-демократии по
отношению к этому режиму и накопленной неспособности коммунистической партии
опрокинуть этот режим. Кто это отрицает, тот слепец или фанфарон"48. Эту
мысль мы развивали в ряде брошюр, вышедших в течение последних лет в
Германии. Так, в октябре 1931 года мы писали: "Приход национал-социалистов к
власти означал бы прежде всего истребление цвета германского пролетариата,
разрушение его организаций, искоренение в нем веры в себя и свое будущее. В
соответствии с гораздо большей зрелостью и остротой социальных противоречий
в Германии, адская работа итальянского фашизма показалась бы, вероятно,
бледным и почти гуманным опытом по сравнению с работой германского
национал-социализма"49.
Сталинская фракция объявила эту оценку "панической". Из необъятной
политической литературы, посвященной этому вопросу, сошлюсь здесь только на
речь официального вождя немецкой коммунистической партии50, который на
пленуме Исполнительного комитета Коминтерна в апреле 1931 года следующими
словами разоблачал так называемых пессимистов, т. е. людей, умевших
заглядывать вперед: "Мы не дали паническим настроениям сбить нас с пути...
Мы трезво и твердо установили, что 14 сентября (1930 [г.]) было в известном
смысле лучшим днем Гитлера и что дальше последуют не лучшие, а худшие дни.
Та оценка, которую мы давали развитию этой партии, подтверждена событиями...
Сегодня у фашистов уже нет поводов смеяться". Этой цитаты достаточно.
Так, при ничтожестве германской буржуазной демократии фашизм был
приведен к власти совокупными усилиями руководителей двух рабочих партий.
Правительство Гитлера сразу взяло крайне энергичные темпы. Оно обещает
подвергнуть коммунистов воспитательному действию концентрационных лагерей.
Не успев еще приступить к этой задаче, которая окажется гораздо труднее при
выполнении, чем в замысле, Гитлер обещает искоренить заодно и
социал-демократию, т. е. разрешить в неизмеримо более трудных условиях ту
задачу, которая оказалась некогда не по силам Бисмарку, а затем Вильгельму
II.
Политическая армия Гитлера - это чиновники, служащие, лавочники,
ремесленники, всякие вообще промежуточные и проблематические существования;
в социальном смысле они представляют человеческую пыль.
численности. Господину Гугенбергу придется при этом немножно потесниться,
как и всем другим капиталистическим монополистам газетного дела. Но тут уж
ничего не поделаешь. Социал-демократия получит в свое распоряжение
типографские средства в соответствии с числом ее сторонников. Я не думаю,
что это число будет к тому времени очень велико: в противном случае
невозможен был бы и самый режим пролетарской диктатуры. Пусть, однако, этот
вопрос разрешит будущее. Но самый принцип: распределять технические средства
печати в зависимости не от толщины чековой книжки, а от числа сторонников
данной программы, данного течения, данной школы является, надеюсь, самым
честным, самым демократическим, подлинно пролетарским принципом. Не так ли?
- Пожалуй.
- Тогда по рукам, что ли?
- Я еще подумаю.
- Ничего другого, дружище, я и не хочу: цель всех моих рассуждений
состоит в том, чтобы заставить тебя еще раз подумать над всеми большими
вопросами пролетарской политики.
Л. Троцкий
Принкипо
24 февраля 1933 г.
Изъятые страницы из тезисов предконференции41, не вошедшие в русский
"Бюллетень"42. Об испанской секции левой оппозиции
Испанская революция создала крайне благоприятные объективные условия
для быстрого развития коммунизма. Но отсутствие сколько-нибудь
подготовленных кадров чрезвычайно затруднило для левой оппозиции, как и для
официальной партии, использование совершенно исключительной исторической
обстановки. Несмотря на то, что численностью своих членов наша испанская
секция превосходит ряд других секций, - это надо полностью отнести за счет
революционного прибоя, - идейная сплоченность организации и характер
руководства раскрывают крайне неудовлетворительную картину.
Чтобы понять причины, необходимо установить хотя бы главнейшие ошибки
руководящих кадров испанской оппозиции.
В Каталонии, пролетариат которой представляет естественную среду для
быстрого роста влияния большевиков-ленинцев, руководящие товарищи
непростительно упускали время; вместо того чтобы хотя бы в составе
маленького ядра активно выступить под собственным знаменем, они в течение
наиболее критических месяцев революции играли с принципами в прятки,
дипломатничали и тянулись в хвосте мелкобуржуазного националиста и
провинциального фразера Маурина.
Немногим лучше обстояло дело и в других частях Испании, где левые
оппозиционеры, игнорируя официальную кампанию и подменяя марксистское
воспитание кадров революционным сентиментализмом, долго не проводили
необходимой грани между собою и правыми группировками.
Не менее вредные последствия имел тот факт, что руководящие товарищи,
поддаваясь влиянию худших сторон испанской революционной традиции,
повернулись спиною к интернациональному опыту и, заявляя на словах о своей
солидарности с левой оппозицией, фактически, прямо или косвенно,
поддерживали всех путаников и перебежчиков (Ландау, Росмер, Милль и пр.).
В вопросе: фракция или самостоятельная партия? испанская секция заняла
на своей последней конференции по меньшей мере двусмысленную позицию,
высказавшись за самостоятельные списки на парламентских и иных выборах.
Решение это, идущее вразрез с политикой левой оппозиции и практически ничем
не подготовленное, осталось платонической, но вредной демонстрацией.
На пути своего отчуждения от большевиков-ленинцев руководители
испанской оппозиции зашли так далеко, что сочли возможным переменить самое
имя своей организации. Назвав себя "левыми коммунистами" - теоретически явно
неправильным именем, -испанские товарищи противопоставили себя этим
интернациональной левой оппозиции и в то же время приблизились по названию к
Ленинбунду, группе Росмера и пр. Ни один серьезный революционер не поверит,
что такой важный шаг сделан случайно, без политической цели. В то же время
ни один марксист не одобрит политики, которая [не] заявляет о своих
намерениях открыто, а прибегает к дипломатничанью и лавированью в
принципиальных вопросах.
Требуя привлечения на интернациональную конференцию всех причисляющих
себя к левой оппозиции групп как отколовшихся, так и исключенных, испанская
секция показывает, как далеко она стояла и стоит от действительного развития
интернациональной левой и как мало она усвоила его внутреннюю логику.
Обвиняя остальные секции в неправильной организационной политике и не
попытавшись хоть сколько-нибудь обосновать свои обвинения, испанские
товарищи успели в то же время обнаружить на деле всю ошибочность своих
собственных методов. Внезапно вспыхнувшая в ЦК борьба двух групп привела
испанскую секцию на грань раскола, причем организация оказалась застигнута
врасплох, так как ни одна из борющихся групп не смогла до сих пор
формулировать принципиальные основы ожесточенной борьбы.
На нынешнем своем идеологическом фундаменте испанская секция не может
развиваться. Отдавая себе ясный отчет в том, что исправление совершенных
ошибок и создание в Испании принципиально выдержанной и революционно
сплоченной организации может быть достигнуто лишь в процессе длительной
систематической работы, предконференция выдвигает следующие, наиболее
неотложные меры:
а) Все важнейшие интернациональные документы по спорным вопросам должны
быть переведены на испанский язык и доведены до сведения всех членов секции.
Надо перестать скрывать факты. Сказанное относится прежде всего к делу
Милля, где руководители испанской секции не только поддержали явно
беспринципного субъекта против интернациональной оппозиции, но позволяют
себе и сейчас, в защиту совершенных ими ошибок, совершенно недопустимые
инсинуации по адресу интернациональной оппозиции.
б) Обе борющиеся группы ЦК должны отказаться от беспринципного раскола
организации, приняв все меры к тому, чтобы обсуждение спорных вопросов шло
по нормальным каналам, с участием всех без исключения членов организации.
в) Внутренняя дискуссия должна вестись в "Бюллетене", состав редакции
которого должен обеспечивать полное беспристрастие в отношении каждой из
борющихся группировок (общий редакционный комитет).
г) В порядок дня поставить все принципиальные вопросы интернациональной
левой, не допуская подмены ясных политических позиций личными симпатиями,
антипатиями и инсинуациями.
д) Всесторонняя дискуссия должна подготовить новую национальную
конференцию.
Предконференция поручает Секретариату с особым вниманием следить за
внутренним развитием испанской секции, чтобы помочь ей провести намеченные
выше и все другие целесообразные меры, в полном соответствии с задачами и
методами интернациональной левой.
О кризисе в немецкой секции
Предконференция констатирует, что, несмотря на исключительно
благоприятные условия и правильную исходную позицию, немецкая секция далеко
не использовала открытых перед нею возможностей. Кризис, связанный с
капитуляцией Веля и К , показал, что кадры немецкой оппозиции нуждаются в
серьезном обновлении. В то время как подавляющее большинство рядовых членов
организации после первой серьезной информации о кризисе сразу занимали по
отношению к клике Веля правильную позицию, выражавшуюся одним словом "вон!",
правление и редакция, наоборот, проявили недопустмые колебания, упускали
время, не информировали надлежащим образом ни свои собственные местные
организации, ни иностранные секции. При таких методах руководства
революционная организация победить не может. Большевики-ленинцы находятся
под ожесточенным преследованием не только всех сил старого общества, включая
и социал-демократию, но и сталинской бюрократии. Проложить себе дорогу к
массам левая оппозиция может только при величайшей энергии, беззаветной
преданности своим идеям, при постоянной готовности защищать свое знамя до
конца. Допускать в состав руководства колеблющихся, пассивных, усталых или
кандидатов в капитулянты есть прямое преступление. В руководстве необходимо
обеспечить перевес революционных рабочих, тесно связанных с массами и
насквозь проникнутых сознанием великой миссии, которую история возлагает на
левую оппозицию. Под этим углом зрения должна быть проведена предстоящая
конференция немецкой оппозиции.
[Л.Д.Троцкий]
[Февраль 1933 г.]
Дорогие товарищи!
Положение в Американской лиге, как вы уже указывали на это, требует
быстрого и решительного вмешательства со стороны нашей интернациональной
организации. Насколько я могу судить по протоколам Секретариата и по
переписке, у нас с вами нет разногласий в оценке положения в Американской
лиге. Считаю, во всяком случае, своим долгом изложить вам, по возможности
точнее, как я представляю себе, на основании очень подробных бесед с тов.
Свабеком43 и на основании изучения документов, положение в Лиге и какие меры
с нашей стороны представляются мне необходимыми.
1. В течение нескольких лет деятельность Лиги имела главным образом,
если не исключительно, литературно-пропагандистский характер. Число членов
колебалось вокруг одной и той же цифры в зависимости от улучшения или
ухудшения работы центра. Отсутствие движения вперед пробуждало, как всегда,
всякого рода личные, групповые и локальные антагонизмы. То же самое
отсутствие движения вперед не позволяло этим антагонизмам принять
политический характер. Это придавало и придает борьбе крайне отравленный
характер при отсутствии явного для всех принципиального содержания. Члены
организации из такой борьбы малому научаются. Они вынуждены группироваться
по личным связям, симпатиям и антипатиям. Борьба группировок становится в
свою очередь тормозом дальнейшего движения вперед.
2. Весьма вероятно, что в этой борьбе заложены в эмбриональном виде
возможные принципиальные разногласия. Несчастье, однако, состоит в том, что
обе группы чудовищно забегают вперед, обостряя групповую, личную,
организационную борьбу вне всякого соответствия с ходом политической работы
и выдвигаемыми ею вопросами. В нетерпеливом организационном мареврировании,
которое действует разлагающе на Лигу в целом, подрывая каждую группу в
отдельности, нельзя не видеть гибельного влияния методов и приемов
эпигонского Коминтерна, который приучил целое поколение выходить из всех
трудностей мерами аппаратных комбинаций за счет интересов организации в
целом. В этом и состоит одна из худших черт бюрократизма!
3. Действительный выход из внутренних затруднений может быть найден
только на пути расширения массовой работы. Лига встала на этот путь. Она
развертывает с замечательной энергией работу в трех направлениях: а)
кампания по поводу успехов фашизма в Германии и капитуляции Коминтерна; б)
участие в движении безработных; в) участие в независимом профессиональном
союзе углекопов (Иллинойс). На всех этих поприщах Лига имеет уже моральные
успехи. Но - и это важнейший пункт нынешней обстановки - эти первые успехи
сопровождаются не ослаблением, а обострением внутренней борьбы. Что это
значит?
4. Теоретически возможно, конечно, что с переходом к более широкой
работе потенциальные разногласия должны принять открытый и активный
политический характер. Но пока это еще решительно ни в чем не выразилось.
Сколько-нибудь оформленных, серьезных, устойчивых разногласий не
обнаружилось ни в одной из трех областей работы, которые названы выше.
Остается другое объяснение: обострение кризиса вызывается механикой самого
перехода от одной стадии работы к другой. Это не исключает возникновения
серьезных разногласий в дальнейшем, но они вовсе не должны будут совпасть с
линиями нынешних группировок, которые являются группировками застоя, а не
движения. Во всяком случае, постоянные организационные маневры внутри ЦК,
между ЦК и ньюйоркской группой и пр. несут сегодня, еще в большей мере чем
вчера, все черты аппаратного фетишизма, свойственные не большевизму, а
эпигонскому Коминтерну.
5. Выход возможен только через расширение и углубление массовой работы,
привлечение в Лигу свежих пролетарских элементов, вовлечение всех членов
Лиги в массовые организации. Начало этой работе положено. Но борьба
группировок достигла такой остроты, при которой раскол сам собою становится
в порядок дня. Раскол в этих условиях имел бы чисто априорный, так сказать
превентивный, характер, непонятный никому, кроме, может быть, инициаторов
раскола. Если нам, руководящим работникам интернациональной оппозиции,
трудно усвоить себе мотивы ожесточенной борьбы, то тем менее способны будут
понять причины раскола американские рабочие, в том числе и члены самой Лиги.
Такого рода верхушечный раскол подорвал бы несказанно авторитет оппозиции в
Америке, уже и сегодня сталинской бюрократии достаточно было бы опубликовать
многочисленные декларации двух борющихся групп друг против друга, чтоб
отравить все источники сочувствия к левой оппозиции. В случае раскола
положение стало бы во сто раз хуже.
Обе группы должны отдавать себе ясный отчет в том, что в случае их
раскола ни одна из них не может быть и не будет признана секцией
интернациональной левой оппозиции. Обе половины, обреченные на длительное
бессилие, оказались бы на положении нынешних чехословацких групп, являющихся
сейчас не полноправными членами интернациональной организации, а лишь
сочувствующими группами.
6. Подготовка национальной конференции Лиги стоит под знаком борьбы
двух групп. Уже сейчас можно себе до известной степени представить
перспективы конференции: более или менее единогласное принятие основных
политических решений при отравленной борьбе по вопросам проверки мандатов и
состава будущего ЦК. Так как обе группы приблизительно уравновешивают друг
друга, то изменения на конференции могут свестись к тому, что группа,
имевшая 49%, получит 51%, и наоборот; а это, при дальнейшем применении тех
же методов, будет означать раскол.
7. Задача нашей интернациональной организации в этих условиях, мне
кажется, совершенно очевидна: ни в каком случае не допустить раскола сейчас,
на пороге перехода Лиги к массовой борьбе; разъяснить всем членам Лиги, что
руководители обеих групп форсируют борьбу недопустимыми организационными
мерами и призвать всех членов Лиги на защиту ее единства.
8. Независимо от возможных мнений каждого из нас в отдельности насчет
того, какой из двух групп массовая работа Лиги обеспечит серьезное и
действительное преобладание, решение вопроса мы как организация должны
предоставить будущему (весьма возможно, что руководство сложится путем
перегруппировки элементов нынешних двух групп). Но ближайшая конференция во
всяком случае не может обеспечить господства одной из групп за полным
отсутствием для этого подготовленной политической почвы и объективных
критериев. Задача ближайшей конференции должна быть в том, чтобы оградить
Лигу от превентивного раскола, навязанного сверху, и тем спасти авторитет
Лиги и ее боеспособность на ближайшее время. Эту задачу надо в самой
императивной форме поставить перед всеми местными группами Лиги, как и перед
двумя борющимися группами ЦК.
9. Как можно судить на основании переписки, значительное число членов
Лиги, может быть, даже большинство, не примыкает ни к одной из двух групп и
с возмущением говорит об опасности раскола. Ввиду отсутствия, по крайней
мере необнаружения, принципиальных основ под групповой борьбой,
примиренчество является вполне законным и прогрессивным фактором внутренней
жизни. Эту тенденцию надо сейчас, на данном этапе, поддержать всем
авторитетом международной организации.
10. Подготовка конференции должна, мне кажется, вестись в духе
высказанных выше соображений. Это значит:
а) все местные организации должны призвать руководителей обеих групп
ввести свои столкновения в такие рамки, чтобы речи, декларации и пр. обеих
сторон не могли стать орудием в руках противника;
б) все тезисы, контртезисы, поправки и пр. должны своевременно
доставляться не только всем членам Лиги, но и Интернациональному
Секретариату, дабы дискуссия во всех своих стадиях проходила на глазах всех
секций и под их контролем;
в) окончательный срок конференции должен быть назначен по соглашению с
Интернациональным Секретариатом, дабы последний имел возможность в случае
надобности делегировать своего представителя;
г) до конференции остается, разумеется, в силе нынешний ЦК, который
должен пользоваться безусловной поддержкой всех членов организации. В свою
очередь, ЦК воздерживается от каких бы то ни было искусственных внутренних
организационных перестроек фракционного характера;
д) при выборе делегатов на конференцию местные организации должны
руководствоваться соображениями о достаточной стойкости и самостоятельности
своих представителей в вопросе об охране единства Лиги; в соответственном
духе должны быть вынесены наказы этим делегатам;
е) в состав будущего ЦК должны, разумеется, войти руководители обеих
борющихся ныне групп, но рядом с ними надо поставить авторитетных и крепких
товарищей, не участвующих в борьбе двух групп и способных оздоровить
атмосферу внутри ЦК. С этой целью следует значительно расширить состав ЦК;
ж) в случае надобности Секретариат созывает пленум, специально
посвященный американским делам, с участием представителей обеих групп.
* * *
Историческое развитие ставит перед американской Лигой исключительные
задачи и открывает ей неизмеримые возможности. Наши американские друзья
должны знать, что все мы с величайшим вниманием следим за их работой, готовы
оказать им поддержку всеми силами и средствами и твердо надеемся, что они
справятся с внутренней болезнью организации и выйдут на широкую дорогу.
Г. Гуров
7 марта 1933 г.
Довольно обычная ссылка на отсталость стран, давших место диктатуре,
сейчас уже во всяком случае не годна: если с известной натяжкой ее можно
было распространить на Италию, то никак не на Германию, наиболее развитую
капиталистическую страну в самом сердце Европы.
Общая историческая причина крушения демократий состоит в том, что
капиталистический строй пережил себя: скопившиеся в нем противоречия,
национальные и интернациональные, прорывают оболочку демократии, как мировые
противоречия взрывают декоративные сооружения Лиги Наций.
Где прогрессивный исторический класс оказывается неспособен овладеть
властью, чтобы перестроить общество на основах социализма, агонизирующий
капитализм может поддерживать свое существование лишь все более грубыми,
антикультурными методами, крайним выражением которых является фашизм. Эта
историческая концепция порождена не победой Гитлера. В феврале 1929 г. я
писал в американском издании:
"По аналогии с электротехникой демократия может быть определена как
система выключателей и предохранителей против слишком сильных токов
национальной или социальной борьбы. Ни одна эпоха человеческой истории не
была и в отдаленной степени так насыщена антагонизмами, как наша. Под
слишком высоким напряжением классовых и международных противоречий
выключатели демократии плавятся или взрываются. Такова суть короткого
замыкания диктатуры". Оппонентам, ссылавшимся на то, что процесс захватил
только периферию культурного мира, я возражал: "Сила внутренних и мировых
противоречий не ослабевает, а растет... Подагра начинается с мизинца или с
большого пальца ноги, но, раз начавшись, доходит до сердца"44.
Американский писатель Скотт Ниринг45 в брошюре, посвященной фашизму,
дает очень простое и очень яркое графическое выражение историческим
тенденциям капиталистического развития, которое с начала нынешнего столетия
все больше упирается в альтернативу: коммунизм или фашизм? Я воспроизвожу
здесь диаграмму Ниринга46.
Для очень многих выбирать между большевизмом и фашизмом примерно то же,
что между сатаной и Вельзевулом47. Но на этот счет я затрудняюсь сказать
что-нибудь утешительное. XX век войдет, очевидно, как самый беспокойный и
беспощадный век в памятную книгу человечества. Кто из наших современников
требует от истории прежде всего спокойствия и комфорта, тот выбрал себе
плохое отечество во времени.
Движение Гитлера, поднявшее на ноги 17 миллионов отчаяний, выражает
безнадежность капиталистической Германии в упадочной Европе, которую
Версальский мир окончательно превратил в сумасшедший дом, забыв снабдить ее
смирительными рубашками. Победа партии отчаяния оказалась возможной только
потому, что социализм, партия надежды, оказался бессилен овладеть властью.
Немецкий пролетариат достаточно многочислен и культурен, чтобы справиться с
такой задачей. Но руководящие им партии оказались несостоятельны.
Социал-демократия с отличающей ее консервативной ограниченностью
надеялась, в союзе с другими парламентскими партиями постепенно "воспитать"
фашизм. Роль главного дрессировщика она поручила гогенцоллернскому
фельдмаршалу Гинденбургу, отдав ему свои голоса. Движимые правильным
инстинком рабочие стремились к борьбе. Социал-демократия сдерживала их,
обещая дать сигнал тревоги, когда Гитлер "окончательно" покинет легальный
путь. Так социал-демократия не только сама призвала через посредство
Гинденбурга фашистов к власти, но и позволила им произвести государственный
переворот по частям.
Совершенно ложна была политика коммунистической партии. Ее руководство
исходило из того абсурдного соображения, будто социал-демократия и
национал-социализм представляют собою две "разновидности фашизма", будто
они, по злополучной формуле Сталина, "не антиподы, а близнецы". Что
социал-демократия, как и фашизм, стоит на защите буржуазного режима от
пролетарской революции, совершенно бесспорно. Но методы, какими они
разрешают эту задачу, совершенно несовместимы. Социал-демократия немыслима
без парламентаризма и массовых рабочих организаций, политических и
профессиональных. Миссия же фашизма состоит в том, чтобы разгромить и то, и
другое. На этом антагонизме надо было построить политику оборонительного
союза между коммунистами и социал-демократами. Но слепые вожди отвергли
такую политику. Рабочие оказались перед лицом наступающего врага расколоты,
безоружны, без плана и без перспектив. Деморализуя пролетариат, такое
положение повышало самоуверенность фашизма.
Два с половиной года тому назад, в сентябре 1930 г., мы писали:
"Фашизм стал в Германии реальной опасностью, как выражение острой
безвыходности буржуазного режима, консервативной роли социал-демократии по
отношению к этому режиму и накопленной неспособности коммунистической партии
опрокинуть этот режим. Кто это отрицает, тот слепец или фанфарон"48. Эту
мысль мы развивали в ряде брошюр, вышедших в течение последних лет в
Германии. Так, в октябре 1931 года мы писали: "Приход национал-социалистов к
власти означал бы прежде всего истребление цвета германского пролетариата,
разрушение его организаций, искоренение в нем веры в себя и свое будущее. В
соответствии с гораздо большей зрелостью и остротой социальных противоречий
в Германии, адская работа итальянского фашизма показалась бы, вероятно,
бледным и почти гуманным опытом по сравнению с работой германского
национал-социализма"49.
Сталинская фракция объявила эту оценку "панической". Из необъятной
политической литературы, посвященной этому вопросу, сошлюсь здесь только на
речь официального вождя немецкой коммунистической партии50, который на
пленуме Исполнительного комитета Коминтерна в апреле 1931 года следующими
словами разоблачал так называемых пессимистов, т. е. людей, умевших
заглядывать вперед: "Мы не дали паническим настроениям сбить нас с пути...
Мы трезво и твердо установили, что 14 сентября (1930 [г.]) было в известном
смысле лучшим днем Гитлера и что дальше последуют не лучшие, а худшие дни.
Та оценка, которую мы давали развитию этой партии, подтверждена событиями...
Сегодня у фашистов уже нет поводов смеяться". Этой цитаты достаточно.
Так, при ничтожестве германской буржуазной демократии фашизм был
приведен к власти совокупными усилиями руководителей двух рабочих партий.
Правительство Гитлера сразу взяло крайне энергичные темпы. Оно обещает
подвергнуть коммунистов воспитательному действию концентрационных лагерей.
Не успев еще приступить к этой задаче, которая окажется гораздо труднее при
выполнении, чем в замысле, Гитлер обещает искоренить заодно и
социал-демократию, т. е. разрешить в неизмеримо более трудных условиях ту
задачу, которая оказалась некогда не по силам Бисмарку, а затем Вильгельму
II.
Политическая армия Гитлера - это чиновники, служащие, лавочники,
ремесленники, всякие вообще промежуточные и проблематические существования;
в социальном смысле они представляют человеческую пыль.