Эрскин Барбара. Королевство теней

Глава двенадцатая

   Элис, стоя у приоткрытой двери, смотрела на Изабель, сидящую за столом.
   – Ты его не хочешь?! – повторила она глухим от недоумения голосом.
   – Да, не хочу. – Изабель устало поднялась со стула. – Разве ты еще не поняла, Эллис, что я не хочу ребенка? Мне не нужен амулет, помогающий от бесплодия! Оставь его у себя. Если ты когда-нибудь выйдешь замуж за своего сэра Генри, он может понадобиться тебе самой. – Она взяла со стола небольшой кожаный мешочек и сунула в руку Элис.
   – Но я думала, что ты молишься о ребенке, – заикаясь, произнесла Элис. – Прошло четыре года с того дня, как у тебя был выкидыш; мне казалось, ты в отчаянии оттого, что не можешь забеременеть.
   Изабель невесело усмехнулась.
   – О Элис, дорогая, если бы ты только знала! Нет, я вовсе не в отчаянии. Я каждый день благодарю Бога за то, что я бесплодна.
   – А снадобья? Снадобья, что готовит тебе Майри – это они делают тебя бесплодной? – Глаза Элис стали круглыми от ужаса. – Я думала, они для того, чтобы помочь тебе родить ребенка! Изабель, а если дядя Джон узнает?
   – Он никогда не узнает.
   Изабель поежилась, Теперь муж велел следить за ней днем и ночью. Она это знала. Джон терял терпение. Возможно, он даже что-то подозревал. Только его участие в войне спасало ее, Что будет дальше – она сама не знала.
   Здесь, в Сконе, они были вместе чаще, чем она хотела; спали в этой темной спальне полуразрушенного дворца, который сожгли три года назад по приказу короля Эдуарда и лишь частично восстановили.
   Затянувшиеся переговоры верноподданных шотландских лордов по-прежнему проходили под знаменем короля Джона Бейлльола. Сам он был освобожден из тюрьмы, но отправлен в изгнание и жил во Франции. В результате Шотландия все еще не имела настоящего короля, а Брюсы и Комины по-прежнему оставались врагами.
   Всю предыдущую осень Роберт Брюс возглавлял оборону юго-западной Шотландии от англичан. В конце января наконец установилась зимняя погода, и вести военные действия стало невозможно. Было объявлено перемирие, к этому моменту Брюс уже принял решение. Оставаясь патриотом своей родины, он больше не будет добиваться восстановления на престоле Джона Бейлльола. Пусть все знают: он прекращает воевать во славу короля Джона и заключает мир с королем Эдуардом.
   Лорд Бакан, казалось, совершенно не был удивлен, когда Роберт прибыл с этой новостью в Скону.
   – Я никогда не доверял этому двурушнику и предателю, – раздраженно заявил он, влетев в комнату Изабель. На Элис он не обратил никакого внимания, и та бочком выскользнула за дверь, оставив его наедине с супругой.
   Изабель, почувствовав, что у нее ослабли ноги, опустилась на стул. Имя Роберта Брюса все еще было способно заставить ее задрожать от тайного желания; сердце ее учащенно забилось при мысли о том, что он в этот самый момент находится с ней под одной крышей, и, возможно, она скоро увидит его.
   – Он думает только о том, как бы не потерять свои земли в Англии! – Лорд Бакан порывисто отошел к окну и оперся руками о каменный подоконник. Солнечный свет, проникавший через витражи, цветными пятнами разукрасил его плащ. – Черт возьми, нам в Шотландии нужна его поддержка! Хоть это и презренный человек, но я признаю, что он хороший генерал. Люди идут за ним. Его вражда с Коминами – безумие! Она погубит Шотландию!
   – Но ведь эту вражду затеял не он. Как вы не можете понять, что он никогда не признает Джона Бейлльола своим королем? – Она устало посмотрела на мужа и вздохнула: – Трон по праву принадлежит его отцу.
   – Ах, да! Как я мог забыть, что говорю с ярым сторонником Брюсов! – Лицо графа исказила язвительная усмешка. – Отец лорда Каррика – безвольный дурак! Это не секрет ни для кого! Как он может надеяться, что Шотландия поддержит его притязания?
   – Но Шотландия может пойти за самим лордом Карриком.
   – Пойти за ним? – Лорд Бакан мрачно посмотрел на жену. – Ну, вряд ли у нее появится такое желание, особенно после того, как он объявит себя сторонником Эдуарда. Если вы увидитесь с ним наедине, миледи, хотя я думаю, что это маловероятно, – он злобно усмехнулся, – советую использовать все ваше влияние и уговорить его поддержать Джона Бейлльола, когда военные действия возобновятся, если он не хочет, чтобы его сочли предателем. Шотландия не простит ему измены. – Он выпрямился. – Сейчас я иду в зал совета для встречи с моим братом, Бейдноком и де Соулсом. Советую вам оставаться здесь и молиться, чтобы лорд Каррик понял ошибочность своего решения, пока не поздно!
   Он ушел. Изабель еще несколько минут посидела в полутемной комнате, воспользовавшись одиночеством, чтобы успокоиться. Она так редко оставалась одна, без соглядатаев. Немного придя в себя, она медленно поднялась и приблизилась к окну. Эта комната была одной из немногих во дворце, не пострадавших от гнева короля Эдуарда. Стекла в окнах не были выбиты, уцелел резной дубовый потолок, стены украшали вышитые гобелены. Она была по-настоящему красива, полна теплых красок. В обычное время комната нравилась Изабель; она с удовольствием рассматривала гобелены, любуясь искусством вышивальщиц. Но сегодня она задыхалась среди них, ей казалось, что они увлекают ее в давно исчезнувший мир. Как мог Роберт предать Шотландию? Наконец, решившись, она повернулась и бросилась к двери.
   Ухватив обеими руками железное кольцо, она открыла ее. Снаружи дежурил один из людей лорда Бакана. При виде ее он вытянулся по стойке «смирно».
   Окинув его взглядом, Изабель приказала следовать за ней, и он, не задавая вопросов, повиновался. Они шли по переходам и залам старого здания, часть которого была разрушена, часть уже восстановлена по приказу наместника короля в изгнании.
   Изабель убеждала себя, что единственная ее цель – найти Элис...
 
   Закончив на время все дела, лорд Каррик на импровизированной арене метал в столб копье в компании со своим братом Найджелом и другом Джеймсом Дугласом. Их окружала толпа зрителей, среди которых была и Элис. Изабель тихо приблизилась к ней.
   – Твой дядя здесь? – шепотом спросила она.
   Элис удивилась:
   – Нет. Он во дворце, уединился с Джоном де Соулсом и несколькими другими лордами. А я пришла посмотреть на подготовку к турниру. – Она улыбнулась Изабель. – Ты уже решила, кому завтра отдашь предпочтение?
   Изабель бросила взгляд на группу всадников, собравшихся в дальнем конце арены. Среди них был и Роберт на сером жеребце. Он снял шлем и, держа его в руке, весело беседовал со своими спутниками. Рядом стоял его оруженосец с копьем. Изабель отвернулась; сердце ее готово было выскочить из груди. Прошло много месяцев с тех пор, когда она в последний раз видела его.
   – Не забывай, что я замужем, – с грустной улыбкой сказала она. – Соревнующиеся рыцари ищут благосклонности молодых девушек, таких, как ты.
   Элис захихикала.
   – Но даже замужняя дама может иметь своего рыцаря. Мне кажется, я знаю, кого ты выберешь. Смотри, он не сводит с тебя глаз.
   Изабель смущенно покачала головой.
   – Не понимаю, о ком ты говоришь...
   – Не понимаешь? – Элис взглянула в сторону мужчин на арене. Пажи принесли им вино, и многие рыцари спешились. Роберт, однако, остался в седле. Обе женщины увидели, как он наклонился, чтобы взять кубок, потом выпрямился и, глядя в их сторону, поднял тост и, запрокинув голову, залпом выпил. – Все еще не догадываешься? – прошептала Элис на ухо Изабель. – Думаю, ты здесь одна такая недогадливая.
   Изабель почувствовала, что краснеет.
   – Ты говоришь глупости, Элис. – Она быстро отвернулась. – Я ищу своего мужа. Раз его здесь нет, я пойду к себе в комнату. Ты можешь остаться с леди Элис, – отдала она приказ следовавшему за ней человеку и, не дожидаясь ответа, быстро удалилась.
   Роберт видел, как она уходила. Он догнал ее в тенистом саду, окруженном частично разрушенной галереей, позади старого монастыря. Они были одни.
   – Изабель... – Он сжал ее руки. – Я не верю своим глазам! Неужели лорд Бакан, наконец, взял тебя с собой?! Я так давно тебя не видел...
   Против собственной воли он часто вспоминал ее, скучал по ней. Ему не хватало их ссор, не хватало ее остроумия и смелости, ее красоты и страсти, которая, как он чувствовал, готова была вырваться на поверхность каждый раз, когда они были вместе. Ему была ненавистна мысль о том, что она принадлежит Бакану, и он гнал ее от себя.
   – У меня так мало времени, – продолжал он. – Завтра после турнира я возвращаюсь в свои поместья, в Англию.
   Изабель неохотно высвободила руки.
   – Я слышала. Ты собираешься предать нас, Роберт...
   – Нет! – Она услышала боль в его голосе. – Нет, Изабель. Все, что я делаю, я делаю на благо Шотландии! Зачем год за годом заставлять шотландцев гибнуть ради того, чтобы возвести на трон убожество? Я больше не могу с этим мириться. Я сражался на их стороне, видел, как гибли мои люди. Шотландия может стать свободной при настоящем короле. – Его глаза пылали решимостью.
   – При твоем отце? – с горечью произнесла Изабель. – Никто не поддержит твоего отца. Страна смеется над ним. Все помнят, как твоя мать бросила его поперек седла и увезла...
   – Это ложь! – Роберт побелел от гнева. – Как ты можешь верить такой злобной лжи? – Он отвернулся, потом добавил: – Но в одном ты права. Страна не пойдет сражаться за моего отца, да он и сам не хочет этого. В нем нет того огня, который был у деда. – Он помолчал. – Но она будет сражаться за меня, Изабель. Придет день – и она будет за меня сражаться, и я одержу победу! – Он опять повернулся к ней и положил ей руки на плечи. – Ты должна верить мне, любимая, должна... Завтра я уезжаю в Англию, но мое сердце остается здесь. Знай: у меня есть план, есть друзья... – Он поспешно оглянулся по сторонам, всматриваясь в густые заросли кустов, уже зазеленевших под весенним солнцем. – Боже! Я не должен говорить об этом тебе, жене Бакана. Но ты прежде всего дочь графа Файф, и я знаю, что ты умеешь хранить тайну. Верь мне, Изабель! Помни, что бы ни случилось, что бы я ни делал, я остаюсь шотландцем!
   – Я верю тебе, – прошептала она. Голос ее дрожал. – Когда я снова тебя увижу?
   Роберт пожал плечами.
   – Наверное, не скоро. – Он помедлил, глядя ей в глаза. – Боже правый, Изабель, если б ты была моей женой!.. Какие сражения я мог бы выиграть, будь ты рядом! – вырвалось у него, и тут же он пожалел об этом. Лучше бы он откусил себе язык...
   – Я твоя, Роберт! – Не в силах больше выносить эту муку, она обвила его шею руками и прижалась к нему. Покидая арену, Роберт снял доспехи, и сейчас на нем поверх туники была только кожаная куртка. Прижавшись к ней лицом, Изабель боролась с рыданиями. – С каждым разом мне все тяжелее расставаться с тобой. Я так хочу тебя...
   – Изабель... – Он мягко взял ее за руки, пытаясь высвободиться, но она еще теснее приникла к нему.
   – Я могла бы всегда быть с тобой, Роберт, всегда следовать за тобой, хоть в Англию, хоть на край света... – Покрывало сползло с ее головы, тяжелые пряди ее черных волос свободно струились по плечам. – Возьми меня с собой, пожалуйста...
   Ее губы были совсем рядом; огромные карие глаза напряженно вглядывались в его лицо. Роберт почувствовал, что страстное желание мощной волной охватывает его. Одна половина его существа жаждала упасть с ней на молодую траву среди камней и овладеть ею. Другая – оттолкнуть ее от себя и как можно скорее вернуться в залитый солнцем мир мужчин.
   Чувствуя его нерешительность, Изабель с тихим стоном сама прильнула к его губам и закрыла глаза. Они долго стояли так не двигаясь, потом рука Роберта скользнула за вырез ее платья, и Изабель ощутила, как в ней нарастает возбуждение. Она еще теснее прижались к нему и стала осыпать его лицо страстными поцелуями. А когда он коснулся губами ее шеи, из груди ее вырвался сдавленный крик восторга; ноги подкосились, и она забыла об опасности, обо всем на свете, кроме своего желания принадлежать этому мужчине. Так же, как и она, не помня себя, он овладел бы ею здесь же, на траве, если бы внезапно не зазвонил монастырский колокол – у монахов наступил час вечерни. Печальные звуки нарушили иллюзию уединения. Опомнившись, Роберт отстранился.
   – Пресвятая Дева! Я совсем потерял голову... Прости меня, Изабель. Любовь к тебе заставила меня забыть обо всем на свете! Прости меня!
   На мгновение она замерла, потрясенная внезапностью этой перемены, потом дрожащими руками стала приводить в порядок свою одежду.
   – О чем же вы забыли, лорд Каррик? – Она хотела, чтобы вопрос прозвучал беспечно, но ее голосом, казалось, говорила сама страсть. Роберт содрогнулся... А колокольный звон все звучал, созывая братьев на молитву.
   – Я забыл, что ты не можешь быть моей! – Его голос был мрачен. – Хорошо, что я уезжаю завтра, а то мне пришлось бы просить Бакана спрятать тебя подальше... – Он печально усмехнулся. – Твой муж сделал бы это с удовольствием. – На мгновение он прикоснулся к ее волосам и тут же отдернул руку.
   Сбоку от них в тени галереи мелькнула чья-то фигура. Роберт быстро обернулся, и фигура исчезла, но Изабель тоже успела ее заметить. Она сжала руки, пытаясь подавить в себе нарастающий страх, который примешивался к ощущению неудовлетворенности, охватившему ее, когда Роберт отстранился. Взяв себя в руки, она подняла голову, но острая боль в груди мешала дышать, глаза были полны слез.
   – Ты уже уходишь?
   – Ты тоже видела? Там кто-то был.
   – Тебе показалось. Роберт, пожалуйста...
   – Нет, любовь моя. Я должен идти. Это было безумие, и ты сама это понимаешь не хуже меня.
   – Безумие? – Она молча посмотрела на него, потом резко повернулась и бросилась прочь. Пробежав через арку, она очутилась на залитом солнцем дворе замка. Монастырский колокол позади смолк.
   Во дворце на каждом шагу ей попадались люди. Опустив голову и надвинув покрывало на самые глаза, Изабель торопливо направилась к апартаментам графа Бакана. Она не заметила, что за ней наблюдают. Человек, следивший за ней, скрылся при ее приближении за поворотом коридора.
   Майри находилась в спальне вместе с другими тремя женщинами из ее свиты. Элис среди них не было.
   – Лорд Бакан искал вас, миледи, – шепотом сказала Майри, когда Изабель проскользнула в комнйту.
   – Вот как? – Изабель озиралась по сторонам, ничего не видя в полумраке комнаты после яркого солнечного света. Она сняла покрывало с головы, чувствуя, что волосы у нее растрепаны, и покраснела под недоуменным взглядом Майри. – Вместо того чтобы таращиться на меня, нашла бы лучше гребень. Я смотрела на подготовку к турниру, а там очень ветрено, – непривычно резким тоном сказала она.
   – Конечно, миледи. – Майри склонилась над ларцом, стоявшим в ногах кровати. Она испуганно отпрянула, зажав в руке гребень, когда дверь с шумом распахнулась и на пороге появился лорд Бакан.
   – Оставьте нас. – Он жестом указал женщинам на дверь, потом повернулся к жене. – Вы передали лорду Каррику мое предупреждение?
   Изабель почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.
   – Нет, милорд. Я не говорила с ним...
   – Не лгите мне, что вы с ним не были, миледи. Вас видели. – Он снял плащ и бросил его на скамью. – Вы вешались ему на шею, как заурядная шлюха! При других обстоятельствах я бы убил Каррика, но это подождет. А сейчас, вероятно, следовало бы убить вас.
   Изабель побледнела.
   – Милорд... Я только попрощалась с ним. В этом нет ничего предосудительного – ведь он мой кузен.
   – Ничего предосудительного? Когда вы позволяете своему кузену ласкать вашу грудь, а сами целуете его, как уличная девка! У вас странные представления о приличиях. – Он цинично усмехнулся. – Вероятно, вы старались убедить его не вступать в новый брак? Может быть, с вашим увлечением ядами вы рассчитывали скоро стать вдовой и выйти за него замуж?
   – Новый брак? – чуть слышно повторила Изабель, даже не заметив обвинений, которые бросил ей муж. – Разве лорд Каррик женится?
   – А вы ожидали, что он останется холостяком? Ему нужны сыновья, так же как и мне. – Он выделил последние слова. – Да, чтобы скрепить свою дружбу с королем Англии он собирается жениться на дочери лорда Ольстера. Ричард де Бур – один из ближайших сподвижников Эдуарда, а его дочь, как вы, должно быть, слышали, считают одной из красивейших женщин Ирландии. – Он сделал паузу, подождав, пока она осмыслит сказанное. – Ведь Каррик сообщил вам о своих планах? Он уезжает завтра, чтобы встретиться со своей невестой.
   Изабель кое-как удалось справиться с собой. Граф не должен видеть, что она расстроена и сердита. Она не доставит ему удовольствия почувствовать, насколько ей больно. Медленно приблизившись к сундуку, она взяла гребень, оставленный Майри, и не спеша принялась расчесывать волосы. Ее лицо было бледно, руки слегка дрожали.
   – То, что делает лорд Каррик, меня не касается, – сказала она наконец. – Он не рассказывал мне о своих планах. Мы только попрощались.
   – Действительно – попрощались. – На его лице появилась злобная усмешка. – Я позабочусь о том, чтобы вы с ним больше никогда не виделись. Завтра на рассвете вы возвращаетесь в Бакан и останетесь там.
   – Но как же турнир, милорд...
   – Вы не будете присутствовать на турнире. Или вы рассчитываете, что я буду спокойно смотреть, как моя жена оказывает знаки внимания Каррику перед всем народом Шотландии? Надеетесь, что я буду спокойно наблюдать, как она не сводит с него глаз, радуясь его победам или огорчаясь, если он проиграет? Вы хотите ославить меня перед всем миром рогоносцем? – Говоря это, он понизил голос до шепота. – Никакого турнира, Изабель. Вы под охраной поедете на север и там останетесь. – Он повернулся и поднял свой плащ. – И не пытайтесь покинуть эту комнату до отъезда. Я приставлю к двери часового.
   Когда граф ушел, она несколько минут стояла неподвижно, потом, схватив плащ с капюшоном, бросилась к двери и распахнула ее. Дверь оказалась не заперта, и, к счастью, за ней еще не было охранника. Торопясь, граф явился в ее комнату без сопровождения, и теперь для того, чтобы поставить караул у двери спальни, ему нужно было спуститься вниз и найти кого-нибудь из своих людей.
   Изабель, не думая о последствиях, побежала через двор прямо туда, где были расположены покои лорда Каррика.
   Он стоял у стола и диктовал секретарю письмо, в то время как слуги укладывали вещи.
   У него вырвался возглас удивления, когда Изабель сбросила капюшон.
   – Все вон! Я хочу поговорить с лордом Карриком наедине! – приказала она.
   Слуги побросали свои дела и поспешно покинули комнату. Лицо Роберта было мрачным.
   – Ты в своем уме? Прийти сюда, в мою комнату? Изабель, ради всего святого, немедленно уходи! Я позову своих людей...
   – Нет! – Она закрыла собой дверь, прислонившись к ней спиной и раскинув руки. – Скажи мне, что это неправда. Скажи, что ты не собираешься жениться на леди Элизабет!
   – Понятно! – Он поморщился. – Так вот в чем дело. Кто сказал тебе об этом?
   – Мой муж. Скажи, ведь он солгал?!
   – Это правда. – Роберт начал терять терпение. – Я должен вновь жениться. Пять лет прошло с тех пор, как умерла Изабелла. Моей дочери нужна мать, а мне нужны сыновья.
   – И она действительно красива? – Ее голос дрогнул от отчаяния.
   – Да. – Роберт улыбнулся мальчишеской улыбкой. – Она красива.
   – Красивее чем я?
   Он погрозил ей пальцем.
   – Не будь так тщеславна, любовь моя. Она другая. Она похожа на сияющую медь, тогда как ты – черный, сверкающий уголь. Вы обе одинаково красивы. Я не могу ни одной из вас отдать предпочтение!
   Изабель видела, что он дразнит ее, и от этого стало еще больнее.
   – Но ты предпочитаешь жениться на ней?
   – Послушай, Изабель. Ты замужем за другим. К тому же мы состоим в родстве. Твоя мать была племянницей моей бабушки. Даже если б ты была свободна, мы не могли бы пожениться без специального разрешения. Но ты не свободна. Наша любовь запрещена Богом и церковью, запрещена людьми. Ты должна забыть меня. – Он приблизился и взялся за ручку двери. – Уходи. Быстрее. Я должен позвать своих людей и предупредить их, чтобы не болтали о случившемся. Твой муж не должен узнать, что ты была здесь... – Он осторожно набросил ей на голову капюшон. – Иди, Изабель, скорее.
   Изабель смотрела на него, в ее глазах стояли слезы. Несколько мгновений ни один из них не тронулся с места, потом она повернулась и выбежала из комнаты.
   Изабель не вернулась в апартаменты графа Бакана. Бесцельно передвигая вдруг ослабевшие ноги, она забрела на опустевшую арену. Мягкий ветерок шевелил ее волосы, обвевал ее разгоряченное лицо. Но руки ее были ледяными; она вся дрожала. В тени ограды среди камней рос кустик левкоев, и Изабель остановилась, глядя на сладко пахнущие оранжевые и желтые цветы, едва различая их сквозь застилавшие глаза слезы. Арена, еще недавно заполненная шумной толпой зрителей, была безлюдна.
   Изабель знала, что ее будут искать. Она чувствовала, что терпению ее мужа пришел конец, но теперь ей все было безразлично. Она оцепенела. Молилась ли она в душе о смерти лорда Бакана, чтобы она смогла выйти замуж за Роберта? На что она надеялась? Что он подождет, пока она будет свободна, так же как она ждала бы его – вечно? Но он предал их любовь. Или это были только мечты? Ей снились сны. Сны о свободе, о любви... о любви Роберта Каррика, а не ее мужа. Во сне ей снились страсть и нежность, а не хладнокровное насилие.
   Три фигуры приближались к ней с противоположного конца арены. Два лучника и один из рыцарей ее мужа. Она видела золотые эмблемы на их одеждах.
   Изабель медленно повернулась к ним лицом, высоко подняв голову и сжав кулаки. Каждый нерв, каждый мускул ее тела был напряжен; она готова была бежать, но сдержалась. Она была графиней Бакан, потомком древнего дома Даффов. И никто никогда больше не увидит ее слез.
 
   Дэвид и Джиллиан Ройленды проживали в элегантном георгианском особняке в противоположной от Бакстерса стороне Грейт-Хэдэма. Дом, одиноко стоящий среди свежевспаханных полей, несмотря на окружающий его ухоженный сад с подстриженными лужайками, производил впечатление покинутого, когда Пол, уже в сумерках, подъехал к нему. Весь фасад был темным, за исключением трех незашторенных окон второго этажа, в которых горел свет. Старшие Ройленды пили чай в гостиной.
   – Всегда ты выбираешь самый подходящий момент, – язвительно сказала Джиллиан, когда Пол вошел в комнату. – Будь добра, Илона, дорогая, принеси еще одну чашку, – улыбнувшись, попросила она старшую дочь, появившуюся на пороге. – А затем мы отправим всю молодежь наверх, и вы с Дэвидом сможете без помех колошматить друг друга. – Она сладко улыбнулась Полу. – Ведь ты приехал насчет этого проклятого фонда?
   Пол присел на самый краешек одного из кресел.
   – Я приехал по поводу Клер.
   Дэвид и Джиллиан переглянулись. Джиллиан с трудом поднялась с места. Она взяла чашку из рук дочери, потом, решительно направив ее к выходу, закрыла дверь и повернулась к Полу.
   – Значит, то, что сказала Дэвиду твоя экономка, правда?
   – Сара не стала бы вам лгать.
   – Тогда тебя остается только пожалеть. Клер надо показать психиатру. Не могу поверить, что она на такое способна. Раньше она всегда была такой милой... Дэвид звонил Джеффри, и они долго беседовали об этом, верно, Дэвид?
   Дэвид кивнул.
   – Но мне всегда казалось, Пол, что твоя жена и раньше отличалась некоторой нестабильностью поведения. Я сразу заметил это, как только ты на ней женился. Она противница традиций.
   – Ты говоришь так, потому что она всегда подшучивала над твоим титулом, дорогой, – вставила Джиллиан. – Ничего не поделаешь, титул ее деда насчитывает несколько столетий.
   Дэвид заерзал в своем кресле у камина.
   – Помолчи, Джилл, – сердито сказал он, затем обратился к Полу. – Мне кажется, что ты слишком остро на все реагируешь. Лично я считаю, что она просто истеричка. Эта Коллинз, может быть, и не лгала, но определенно все сильно приукрасила. Рассуди сам – две женщины в большом пустом доме, день за днем предоставленные сами себе. Наверняка они действуют друг другу на нервы, тем более что им и заняться-то особенно нечем. На твоем месте я бы уволил миссис Коллинз и заставил твою жену саму прибирать дом для разнообразия. Мытье полов быстро избавит ее от всяких видений, уверяю тебя.
   Джиллиан фыркнула.
   – Боже мой! Ох уж эти мужчины! Может быть, рассудку Клер всерьез угрожает безумие, а ты в качестве лекарства предлагаешь, чтобы она мыла в доме полы!
   Дэвид встал; сунув руки в карманы, он остановился у камина, спиной к огню.
   – Меня больше беспокоит эта возня вокруг Данкерна. Клер говорила тебе, что к ней приезжал какой-то борец за экологию? Требовал, чтобы она не продавала землю. Она сказала, что ему все известно об этом деле. Это очень сомнительное предприятие, Пол. Я не хочу, чтобы имя Ройлендов трепали в прессе; надеюсь, тебе это понятно? Думаю, нужно найти этого парня и заставить его молчать. А твоей жене просто следует принимать транквилизаторы. Пол, ты не должен допустить, чтобы продажа Данкерна стала достоянием гласности.
   – Что ты собираешься предпринять, Пол, чтобы помочь Клер? – Джиллиан не интересовалась Данкерном. – Она уже была у своего врача или у психиатра?
   – Была, – солгал Пол. – Он сказал, что ей было бы полезно на некоторое время сменить обстановку, уехать куда-нибудь. Но она отказалась отправиться в круиз. – Он поджал тубы. – Тогда, вероятно, ей нужно будет отдохнуть в санатории, чтобы оправиться от шока, вызванного известием, что она не может иметь детей. Это расстроило ее гораздо больше, чем она осознает. – Пол на минуту остановил взгляд на огромном животе беременной Джиллиан. Он почувствовал, что у него вспотели руки, и он незаметно вытер их о штанину.