Страница:
– Как ты? – Джим широко улыбнулся. Ему всегда нравилась Кэтлин.
– Прекрасно. – Она опустилась в угловое кресло, расстегивая пальто. – Ну, как поживает наш общий знакомый?
– Нейл? – осторожно переспросил Джим. – О'кей. В цейтноте, как всегда.
– Особенно с миссис Ройленд, надо думать. – Она откинулась в кресле. – Между прочим, это не грозный муж пронесся мимо меня в сторону Нетер Боу?
– Боюсь, что да. – Джим пожал плечами. – Похоже, он не собирается сдаваться без боя.
Глаза Кэтлин сузились.
– Так же, как и я, – тихо произнесла она.
– Извини. Я не хотел сказать...
– Я знаю, что ты хотел сказать. – Она встала. – Он сказал тебе, где остановился?
– Нейл только что вернулся из Берика. Думаю, что он... не станет здесь задерживаться и снова уедет в Данкерн.
– Я имела в виду мистера Ройленда, – промурлыкала она.
– В «Георге». – Он смущенно покосился на нее. – Я бы не стал связываться с ним, Кэт. Он кажется довольно мерзкой личностью.
– Так же, как и я, иногда. – Она перегнулась через стол и погладила его по голове. – Так же, как и я.
Вечером Нейл отвез Клер в Данкерн, где ее восторженно встретила Каста. Ни Пол, ни Кэтлин не объявлялись, и, входя в гостиницу в Данкерне, Нейл с облегчением вздохнул. Это было похоже на возвращение домой.
Следующее утро выдалось холодным и серым, Катриона Фрейзер поставила чайник и чашки на поднос, положила рядом газеты, затем подошла к номеру, в котором остановились Клер и Нейл, и постучала.
В комнате была одна Клер, и она еще не вставала. Исподтишка разглядывая прекрасные кружева на ее ночной рубашке, Катриона поставила поднос на стол.
– В газете есть заметка про вас с мистером Форбсом, – застенчиво сказала она. – Там даже есть фотография, где вы оба на последнем митинге.
Клер поднялась на подушках, внезапно побледнев.
– Где? – Она потянулась к газете.
– Вот, прямо на первой странице, – показала Катриона. – Налить вам чаю? – Ей не хотелось уходить, не увидев реакции Клер.
– Пожалуйста, – Клер уставилась на заметку внизу страницы. «Пока банкир Пол Ройленд готовится достойно ответить на серьезные обвинения в мошенничестве в Сити, его жену видят в Шотландии в обществе эколога Нейла Форбса. Их знакомые утверждают, что они неразлучны...»
Клер выронила газету. Отбросила одеяло и потянулась за шлепанцами.
– Где Нейл? – Ее руки тряслись.
– Кажется, он ушел гулять с собакой.
– Спасибо, Кэт. Я позавтракаю внизу, позже. – Схватив в охапку одежду, Клер проскочила мимо удивленной девушки в ванную и принялась торопливо одеваться. Ее лихорадило.
Джек Грант был в конторе гостиницы. Она бросила газету ему на стол.
– Это правда? Мой муж обвинен в мошенничестве?
Джек медленно кивнул.
– Так пишут в газетах. Нейл старался, чтоб вы не узнали об этом как можно дольше. Он не хотел, чтобы вы беспокоились. Пол должен отвечать за себя сам.
Клер опустилась на деревянное кресло. Ее лицо выражало неуверенность.
– Мне, наверное, нужно сейчас быть с ним.
– Зачем? Вы его оставили. – Джек перетасовал пачку счетов и сунул их в стол. – Вы приняли решение, девочка, и не нужно от него отступать. Иначе вы никогда себя не простите. У вас есть Нейл Форбс, хороший человек. Доверьтесь ему.
– Это вы рассказали газетчикам, что мы вместе? – Она все еще хмурилась.
– Вовсе нет. Я лишь сообщил прессе о кампании протеста и дал как можно больше информации. Ведь мы договорились, что так лучше. Но не сказал ни слова о том, что их не касается, да меня и не спрашивали. Но ведь у газетчиков есть глаза! – Он невольно улыбнулся. – Всякий, кто не слеп, увидит, что вы его любите.
Клер улыбнулась.
– А он меня любит? – спросила она.
– Если нет, то он сумасшедший, – ответил Джек. Это было не совсем то утверждение, которое она хотела услышать.
Когда вернулся Нейл с Кастой, она не упомянула о газетной статье, так же, как и он. Позже Джек рассказал ему, что Клер все известно, и Нейл исподтишка наблюдал за ней, стараясь понять, сильно ли она расстроена. Нейл пытался понять, преследует ли ее по-прежнему призрак Изабель. Он замечал, как время от времени она уходит в себя; замечал напряженность, которая внезапно охватывала Клер, когда ей казалось, что он на нее не смотрит, и как она прислушивалась к чему-то отдаленному, недоступному ему. Все это его беспокоило.
Несмотря на дурную погоду, Клер была довольна пребыванием в Данкерне, поэтому, когда пришло время возвращаться в Эдинбург, Нейл оставил ее здесь. О Поле, к огромному облегчению и некоторому удивлению Нейла, не было никаких известий, но он все еще чувствовал, что безопаснее будет держать Клер вдали от столицы. Если бы Пол вернулся в Данкерн, ему бы уже об этом сообщили, поэтому логично было предположить, что Пол все еще в Эдинбурге или уже уехал в Лондон.
– Я вернусь на уик-энд, Клер, – пообещал он. – Тебе нет необходимости ехать. Оставайся в Данкерне. Тебе на пользу здешний воздух, и здесь есть, чем тебе заняться. – Он заметил, что она посвежела, а в глазах появился задорный блеск, вытесняя затравленное выражение. Но главное было в том, что у нее появилось занятие, способное ее увлечь.
Помимо работы, выполняемой для организации «Стражи Земли», она, почувствовав необычайный прилив энергии, стала помогать Джеку в гостинице. Вместе они обдумывали грядущий по весне ремонт, обсуждали возможность некоторой рекламы – небольшой, но достаточной, чтобы увеличить приток посетителей. Шум вокруг нефти уже привлек в Данкерн любопытных и сочувствующих – в субботу на ленче у них было на двадцать человек больше, чем обычно, и они уже получили сотни подписей против добычи нефти под петицией, лежавшей в баре. Но они нуждались в большом количестве отдыхающих и туристов.
– Я буду скучать по тебе. – Она вдруг обняла его.
– Меня не будет всего несколько дней. Обещаю, что вернусь вечером в пятницу, – он мягко отстранил ее. – Клер, тебе нужно научиться обходиться без меня.
– Зачем? – внезапно ее охватила паника. – Зачем? Куда ты собираешься?
– Я никуда не собираюсь, но ты должна научиться стоять на собственных ногах. Ты знаешь, что должна. Без Пола. – Он сознательно назвал его имя. – Без меня и без Изабель.
Она отвела глаза.
– Ты прав. Но что, если приедет Пол?
– Он не приедет. – Нейл сказал это мрачно, надеясь, что говорит правду. – Он должен вернуться в Лондон, чтобы готовиться к защите.
Дэвид и Джеффри Ройленды сидели, глядя на Нейла, в офисе «Стражей Земли». За окном по-прежнему косо падал мокрый снег, и потому оба брата были одеты в теплые пальто. Отличительной чертой одного был старый галстук выпускника Итона, другого – стоячий пасторский воротничок. Ройленды оказались крупными мужчинами и почти заполнили собой маленький кабинет Нейла.
– Нам необходимо видеть Клер, – медленно произнес Дэвид. – Не знаю, объяснил ли вам что-либо наш брат, но она крайне нуждается в специальной помощи. – Он говорил почти покровительственным тоном.
– Она получает необходимую помощь, – Нейл встал из-за стола с карандашом в руках. Перевел взгляд с одного на другого с холодной вежливостью. Их визит оказался для него неожиданным потрясением. – Вы хотите сказать что-нибудь еше?
– Да, Богом клянусь! – Дэвид неожиданно разъярился. – Мы хотим ее видеть.
– Боюсь, что это невозможно.
– Пожалуйста, мистер Форбс, – Джеффри заметил, каким жестким стало лицо Нейла, когда Дэвид начал говорить. – Если вы действительно искренне действуете в интересах Клер…
– Вот как? – Нейл глянул на него. – Что ж, прошу прощения. Все, что я могу – сделать – это передать вам слова Клер, что она больше не считает себя членом семьи Ройлендов. Она собирается развестись с мужем и в настоящее время не хочет видеть никого из вас. Уверен, что в данных обстоятельствах вы сможете понять ее чувства и отнестись к ним с должным уважением.
– Нет. – Дэвид нахмурился. – Боюсь, что не сможем, так же как не сможем принять вас, – легкого нажима, с которым Дэвид произнес это местоимение, было достаточно, чтобы передать пренебрежение, – в качестве ее представителя. О разводе не может быть и речи.
Нейлу с большим трудом удалось ответить спокойно.
– Думаю, об этом должна судить Клер.
– Нет, Моя невестка не в состоянии оценивать ни собственных желаний, ни чего-либо еще. И я должен заметить, что тому, кто скрывает ее от нас, закон грозит серьезными неприятностями. Похищение – это уголовное преступление, мистер Форбс!
– Клер – очень больна, – вмешался Джеффри, прежде, чем его успел опередить брат. – Больна душевно. Вы бы поняли это, если бы хорошо ее знали. Здесь дело не просто в дисгармонии брака.
– Дисгармония брака! – фыркнул Дэвид. – Этот тип трахает жену нашего брата! Несмотря на нарушения в ее психике.
– Дэвид... – негодующая реплика Джеффри пропала даром, поскольку Нейл расхохотался.
– Вы, напыщенный ублюдок! – выкрикнул он. – Единственное, что нужно Клер – это как можно скорее изолировать ее от людей вроде вас. Если такие, как вы, управляют страной, помоги Господи всем нам! Вон из моего кабинета, вы, оба! И не советую обвинять меня в похищении! – Его глаза угрожающе сузились. – Иначе в газетах узнают истинную историю Пола Ройленда, его жены и их брака! А если вы, сэр Дэвид Ройленд, – выражение его голоса, когда он произнес титул Дэвида, было столь же ядовитым, как незадолго у того, – думаете обратиться к помощи закона, я тоже предприму ответные шаги. Услышав историю Клер и показания свидетелей, видевших, как ваш драгоценный братец с ней обращался, мои адвокаты сделают из вас половую тряпку!
После того, как Ройленды ушли, он долго стоял перед маленьким слуховым окном и смотрел на мощную скалу, на которой возвышался эдинбургский замок. Его сердце яростно колотилось о ребра, кулаки сжимались. Он сильно испугался. Не за себя – за Клер. Впервые он осознал в полной мере, с кем ей приходится иметь дело. Семья Ройлендов объединилась перед лицом неприятностей, грозящих Полу. Они сыграют с любой карты из тех, что у них в запасе, а козырей у них много: богатство, власть, связи, положение в обществе, вкрадчивый напор Церкви, влияние и респектабельность парламента, без сомнения, «честь мундира» Сити, а возможно, также и аристократии, насколько он понимал. И им нужна Клер. Он вздохнул. Его пугало, как они подчеркивали состояние рассудка Клер. В этом было нечто зловещее, нечто такое, что ему совсем не нравилось.
Внезапно Нейл вспомнил номер гостиницы в Берике. Призрак графини Бакан присутствовал в комнате так же реально как сама Клер, но призвала ли Клер существо из иного времени или та была просто порождением расстроенного, измученного сознания? Этого он не знал. Он вздрогнул, и впервые его коснулось сомнение.
Нейл резко отвернулся от окна и взялся за телефон. Надо предупредить Джека, чтобы тот где-нибудь спрятал Клер. Ройленды угрожали обвинить его в похищении. Но Нейл сомневался, что они собираются сделать это сами. Он все еще набирал номер, когда в комнату вошел Джим Кэмпбелл, держа под мышкой газету. Его лицо было мрачно; размотав шарф, он швырнул его в кресло, затем положил газету на стол перед Нейлом и припечатал кулакам.
– Взгляни.
Нейл посмотрел на кричащий заголовок, и внезапно ему стало тошно. Тот гласил: «Сигма Ойл» покупает земли Данкерна за миллион фунтов стерлингов».
Пол сидел в гостиной Эрдли, глядя на огонь, пылающий в камине, пока Антония за чайным столиком разливала чай из серебряного чайника.
– Мы были потрясены, когда прочитали газеты, Пол, – сказала она. – Просто потрясены. Как они могли напечатать такие сплетни?
– Вы должны подать на них в суд, мой мальчик. – Арчи поставил ноги в носках на каминную решетку, рядом с которой лениво разлеглись собаки.
– Боюсь, что не смогу, – Пол с трудом перевел дыхание. Поначалу он решил, что они говорят о Данкерне. Этот кретин Дуг Варнер! Проболтавшись раньше, чем все было обделано, он поставил сделку под угрозу. Теперь стало еще актуальнее найти Клер и найти ее раньше, чем кто-либо еще.
Никто не заподозрил, что подпись подделана. Никто и не заподозрит, пока Клер будет молчать. А он все еще не знает, где она. Он холодно улыбнулся теще и тестю.
– Я следовал общему примеру. Мне просто не повезло. Я сделал то, что в Сити время от времени делают все и на что обычно закрывают глаза. Мой грех лишь в том, что времена теперь другие: пять лет назад это не было бы признано нарушением. Этим занимались все. Печально, что некоторые выскочки в Сити понятия не имеют, как вести себя по-джентльменски. – Он знал, как воздействовать на Арчи.
Антония подвинула к нему чашку.
– Дорогой мой, все это просто ужасно. Мы в состоянии чем-нибудь помочь?
– Я могу нанять чертовски хорошего адвоката. – Пол со вздохом откинулся в кресле. – – Или, по крайней мере, банк наймет. Фактически уже наняли. Уж это они могут для меня сделать.
– А тем временем? – осторожно спросил Арчи.
– Тем временем я не буду посещать банк. Примерно до Рождества, так что мы с Клер сможем разобраться в своих отношениях. Я по ней ужасно скучаю. – Он окинул их взглядом. – Вы, наверное, знаете, где она?
Он ждал, помешивая в чашке несладкий чай, пока супруги Маклауд смотрели друг на друга. Пол затаил дыхание.
– Она в Эдинбурге, Пол, – наконец сказала Антония. – С этим кошмарным защитником животных. Об этом было в местных газетах.
– Об этом было во всех газетах, – холодно произнес Пол. – Она вам звонила?
Арчи покачал головой.
– Джеймс видел ее мельком, сразу после того, как она сбежала отсюда. – На миг он смутился. – Она не удосужилась позвонить нам, и вообще никому. Мне пришлось ехать в Глазго, чтобы забрать машину. Мою машину. Она преступно легкомысленна!
– Арчи! – жена укоризненно взглянула на него. – Она была очень подавлена и расстроена, когда мы ее видели. Пол, мы очень беспокоимся.
Пол отставил чашку.
– И я тоже. Мы должны найти ее. Мой брат Джеффри согласился приехать повидать ее и помочь, как только мы ее найдем.
– Она ведь не в Данкерне, верно? – Арчи потянулся за одной из принесенных женой ячменных лепешек и стал намазывать ее маслом.
Пол покачал головой.
– Я звонил Гранту. Это первое, что я сделал по приезде. Он сказал, что не видел ее с тех пор, как она вместе с Форбсом уехала в Берик.
– Берик? – удивился Арчи. – Что им понадобилось в Берике?
Антония прикусила губу, внезапно впав в задумчивость, В Берике повесили клетку. Она помнила, как Маргарет рассказывала ей... рассказывала детям... до бесконечности, даже после того, как она умоляла ее прекратить, потому что Клер стала одержима этой историей. Маргарет. Всегда все возвращается к Маргарет. Это все ее вина...
Пол пожал плечами.
– Бог знает, почему Берик? Может, там водится некая редкая плесень, которую какой-нибудь бедняга попробовал извести, и Форбс собирается его за это линчевать. В любом случае, я думаю, что он уже вернулся в Эдинбург, но без Клер. – Он сделал, паузу. – Я долго беседовал с приятельницей Форбса. Это очень интересно. Она пару раз встречала Клер и составила четкое представление о состоянии ее рассудка. – Пол снова умолк, переводя взгляд с одного на другую. – Она говорит, что Клер явно одержима, и дух, владеющий Клер, – злой и уничтожает ее. Она, несомненно, разбирается в подобных вещах. Вы должны помочь мне. Пожалуйста. Я хочу привезти Клер сюда, а не в какую-нибудь ужасную клинику. Я хочу, чтобы она находилась здесь, а Джеффри о ней позаботится. – Его голос неожиданно наполнился чувством. – Прошу вас! – Он смотрел на них так, будто сейчас разрыдается. – Мы должны сами спасти ее. Эта женщина... Кэтлин... сказала, что сама разыщет Клер и сообщит где она. Я дал ей ваш номер телефона... Я знал, что вы не будете возражать..
– Значит, ты спала с ним? – резко спросил Питер.
Эмма непонимающе смотрела на него.
– О чем ты? Ради Бога, Джулия за дверью.
– Ясно. А тогда она тоже была за дверью?
– Питер, я ни с кем не спала! – Эмма внезапно почувствовала, что в ней нарастает ярость. – Надо полагать, ты имеешь в виду Рекса? Я никогда не спала с ним. И не собираюсь. Он друг. Друг, Питер! У тебя, без сомнения, есть друзья противоположного пола – или ты спишь с каждой знакомой женщиной?
Они стояли, глядя друг на друга, по разные стороны кровати, на которой лежал раскрытый чемодан. На дне его были подарки, которые Питер столь тщательно выбирал для нее на Оршад-стрит в Сингапуре.
– Я не спал ни с кем, кроме тебя, с тех пор, как мы поженились! – взорвался Питер. Это гордое утверждение прозвучало в тишине довольно отчаянно. Он улыбнулся, внезапно смутившись. – Я знаю, что от мужчины не ждут подобного поведения, но так случилось, и это правда. – Он вытащил брюки из чемодана и стал демонстративно искать вешалку.
– Так же как и я, – прошептала Эмма.
Он бросил на нее резкий взгляд.
– В таком случае я прошу прощения.
– Я хотела спать с ним, – продолжала она, не в силах удержать рвущихся слов. – Я была так одинока.
– Ты знала, что он использует тебя? – Питер все еще стоял спиной к ней. – Все, что ему было нужно – это Данкерн.
– Нет, Питер. Он забрал свое предложение. – Она села на постель.
Питер повернулся и взглянул на нее. Его лицо стало жестким.
– Так он тебе сказал?
Она кивнула.
– Тогда он солгал тебе, Эм. Это было в утренних газетах – «Сигма» купила Данкерн. Клер, должно быть, передумала и согласилась.
– Это неправда...
– Это правда. Можешь посмотреть газеты.
– Но Рекс обещал... – Она внезапно осеклась. – Рекс больше не работает в «Сигме». Его выпихнули. Сказали, что он сошел с ума, раз хочет купить Данкерн, и уволили его раньше срока. Если «Сигма» все же купила Данкерн, то это сделано через его голову и разобьет ему сердце.
– Круто! Значит корабль мечты разбился? – Он горько усмехнулся. – Понятно, что это его расстроит. Он ведь хотел Данкерн не ради нефти? Он хотел его восстановить. Вот почему от него решили избавиться. Можешь себе представить? Развалина! – Он осекся, когда Эмма встала.
– Питер...
– Он превратил себя в развалину ради развалины, Эм. – Он пару раз сглотнул с усилием. – Не дай ему развалить и наш брак. Пожалуйста. – Он не мог скрыть горечи, когда смотрел на нее, в глазах Питера читалась боль.
Она замерла на мгновение, не в силах говорить, потом шагнула к нему и бросилась ему на шею.
– О Питер! Он не встанет между нами. Я люблю тебя. Ты это знаешь. – Она боролась со слезами.
– Тогда отправляйся со мной в следующую поездку, – тихо сказал он. – Прошу тебя.
– А Джулия? – Она уткнулась лицом ему в грудь. – А галерея?
– Джулия останется с Тамсин, и ты найдешь кого-нибудь присмотреть за галереей. Дорогая... – он отстранил ее, держа за плечи. – Я должен вернуться почти сразу же.
– Нет, Питер! – это был крик боли.
– Я должен, Эм. Поезжай со мной. Контора сможет для тебя все устроить.
– Не могу, Питер. Нельзя так все бросить. Джулия не сможет так долго обходиться без меня...
– Это я не могу без тебя, Эмма. – Он резко опустился на кровать. – Я знаю, что не всегда говорю правильные вещи... – он поколебался, – что иногда бываю груб... отчужден... Но это не потому, что я тебя не люблю...
– Просто работа тебе дороже!
Эмма не собиралась этого говорить. Она обещала себе, что найдет какой-то компромисс, чтобы они снова были вместе. Их связь в данный момент была слишком хрупкой для взаимных обвинений.
– Нет, Эмма.
– Да. – Она говорили очень тихо. – Ты сказал, что должен немедленно уезжать обратно. Надолго ли, Питер? А Рождество? Или ты считаешь, что Джулия проведет Рождество у родителей Тамсин?
– Не знаю. Я не подумал...
– Вот именно. Не подумал... Питер, твоей дочери необходим Рождественский праздник...
– Я знаю...
– Поэтому он – за мной. – Она села рядом с ним на кровать. – Что пользы об этом говорить? Это никогда не срабатывает, правда?
– Разве? – Он побледнел. – Мы должны найти выход, Эмма.
– Да, должны. Когда ты в последний раз согласился на компромисс, Питер? Когда? Когда ты в последний раз ставил меня или Джулию выше работы?
Внезапно оказалось, что уже слишком поздно. Она не могла остановить потока слов.
– Когда ты допускал, будто хоть что-нибудь можно изменить? Когда ты проводил дома больше двух месяцев? Когда, Питер? – Она встала и подошла к двери. – Ни разу с тех пор, как Джулия была грудным ребенком. Вот сколько это тянется. И я не думаю, что ты намереваешься изменить свой образ жизни. Зачем? Ты явно наслаждаешься!
– Эмма… – позвал он, но она вышла, хлопнув дверью. А Питер остался, глядя на подарки, лежавшие нетронутыми в чемодане.
После отъезда Нейла Клер почувствовала себя одиноко. Она ужасно по нему скучала. Напряженный ритм жизни, который задавал Нейл, исчез, хотя Клер по-прежнему была занята. Нужно было консультироваться с архитектором, составлять планы по усовершенствованию гостиницы, продолжать рекламную кампанию. Впервые после окончания школы она стала рисовать: архитектурные наброски, оформление рекламных проспектов, эскизы плакатов. А когда все это было сделано, продолжала рисовать просто для удовольствия: замок, утесы, закаты, деревья, терзаемые восточным ветром. Еще была кабинетная работа – телефонные звонки издателям, подготовка почтовой корреспонденции в адрес туристических фирм, которую нужно было рассылать из Эдинбурга. Работа доставляла ей удовольствие, она полностью выкладывалась, занимаясь ею. Один из пустующих номеров Клер использовала как кабинет и быстро завалила его конвертами и бумагой, поставила там ксерокс и даже небольшой компьютер, после того, как Катриона застенчиво призналась, что после школы в Абердине она ходит на курсы по обучению работы на нем.
Нейл не вернулся в первый уик-энд, как обещал. После его звонка она немного посидела, глядя в пространство, борясь с одиночеством и разочарованием, затем свистнула Касту и, накинув плащ, вышла под холодный дождь.
На утесах лежал туман. Он полз по сырым гранитным обрывам, сочился на траву, повисал каплями на сетках паутины, оплетавшей руины древних камней. Клер кончиками пальцев тронула одну из этих завес и глядела, как капли стекают на землю, а нити обвисают и слипаются, нарушая прекрасную симметрию. Она чувствовала себя опустошенной, истощенной, разочарованной. Впервые за эти дни она подумала об Изабель.
– Где ты? – прошептала она. – Здесь или осталась в Берике?
Изабель ни разу не приходила к ней после возвращения в Данкерн. Не было и кошмаров с клеткой. Облегчение сменилось неожиданным ощущением потери, и Клер чувствовала себя так, словно ее предала подруга.
Она оглядела расплывчатые под дождем очертания разрушенных стен, но не дождалась ответа. Дрожа, она глубже засунула руки в карманы. Каста остановилась рядом, заглядывая ей в лицо и поджав хвост.
– Ее здесь нет, Каста. – Клер наклонилась к собаке и, обняв ее, всмотрелась в темень. Замок внезапно показался ей совершенно пустым.
Она была так уверена, что Нейл вернется, убеждена, что нужна ему так же, как он нужен ей, но теперь ее вновь охватило сомнение. Неужели он просто развлекался с ней? Или просто проявил доброту? Неужели он вернулся к Кэтлин? Может, они теперь даже смеются над ней, потягивая пиво в офисе «Стражей Земли», глядя как за окном темнеет и машины грохочут по старой булыжной мостовой... Она крепче прижала к себе Касту, стоя на коленях в мокрой холодной траве. Нейл и Изабель. Оба бросили ее, и она никогда не чувствовала себя более одинокой.
На следующий день Клер проснулась еще до рассвета. Она некоторое время лежала, глядя в потолок, прежде чем осознала, что во сне она считала. Мгновение она не двигалась, удивленная нахлынувшим на нее ликованием. Это был не сон, она как будто производила некие расчеты, подводила скудный итог, не дававший остатка. Она еще полежала так, прислушиваясь к полной всепоглощающей тишине, потом резко приподнялась и потянулась к ночнику. В комнате было сумрачно, холодно и неестественно тихо, когда она села, съежившись в постели и обхватив колени руками.
У нее была недельная задержка.
Вначале у нее перехватило дыхание. Она чувствовала, как пульс настойчиво стучит в висках. Мускулы ее напряглись, желудок свело. Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем она смогла пошевелиться и выбраться из постели. Она полезла в сумку за ежедневником, хотя в этом не было необходимости. Годы подсчетов, месяцы тестов, редкие случаи, когда день или два давали ей надежду, научили ее чрезвычайно остро осознавать время. Она вернулась в постель и открыла ежедневник, держа его прямо под ночником. Руки ее дрожали.
Нейл.
В первый раз с Нейлом, на его квартире, когда они набросились друг на друга в ярости и обоюдном узнавании. Это был период, когда она была способна к зачатию.
В течение всего замужества такие дни каждого месяца Клер аккуратно отмечала в ежедневнике. В остальные дни она измеряла температуру, наблюдала и ждала, тогда они с Полом патологически избегали секса...
Клер закрыла ежедневник и отложила его, затем медленно провела руками по животу. Она не знала, смеяться ей или плакать.
Стащив через голову ночную рубашку, она подошла, обнаженная, к старинному викторианскому платяному шкафу и раскрыла его. На внутренней стороне двери располагалось зеркало во весь рост. Клер взглянула на себя.
Нейл сказал, что она наконец стала поправляться. Возможно, лицо ее округлилось, стало менее резким и худым – сказывалось слишком много шотландских завтраков Джека, но живот оставался таким же плоским, как всегда. Она медленно перевела взгляд на груди. Изменились ли они? Она подошла ближе к зеркалу, щурясь в тусклом свете, чувствуя, что начинает жестоко дрожать от холода. Конечно же, грудь и должна была увеличиться! Она вгляделась и вдруг заметила, что там, где грудь оставалась незагорелой ниже глубокого выреза купальника, она теперь покрылась бледной сеткой голубых вен.
– Прекрасно. – Она опустилась в угловое кресло, расстегивая пальто. – Ну, как поживает наш общий знакомый?
– Нейл? – осторожно переспросил Джим. – О'кей. В цейтноте, как всегда.
– Особенно с миссис Ройленд, надо думать. – Она откинулась в кресле. – Между прочим, это не грозный муж пронесся мимо меня в сторону Нетер Боу?
– Боюсь, что да. – Джим пожал плечами. – Похоже, он не собирается сдаваться без боя.
Глаза Кэтлин сузились.
– Так же, как и я, – тихо произнесла она.
– Извини. Я не хотел сказать...
– Я знаю, что ты хотел сказать. – Она встала. – Он сказал тебе, где остановился?
– Нейл только что вернулся из Берика. Думаю, что он... не станет здесь задерживаться и снова уедет в Данкерн.
– Я имела в виду мистера Ройленда, – промурлыкала она.
– В «Георге». – Он смущенно покосился на нее. – Я бы не стал связываться с ним, Кэт. Он кажется довольно мерзкой личностью.
– Так же, как и я, иногда. – Она перегнулась через стол и погладила его по голове. – Так же, как и я.
Вечером Нейл отвез Клер в Данкерн, где ее восторженно встретила Каста. Ни Пол, ни Кэтлин не объявлялись, и, входя в гостиницу в Данкерне, Нейл с облегчением вздохнул. Это было похоже на возвращение домой.
Следующее утро выдалось холодным и серым, Катриона Фрейзер поставила чайник и чашки на поднос, положила рядом газеты, затем подошла к номеру, в котором остановились Клер и Нейл, и постучала.
В комнате была одна Клер, и она еще не вставала. Исподтишка разглядывая прекрасные кружева на ее ночной рубашке, Катриона поставила поднос на стол.
– В газете есть заметка про вас с мистером Форбсом, – застенчиво сказала она. – Там даже есть фотография, где вы оба на последнем митинге.
Клер поднялась на подушках, внезапно побледнев.
– Где? – Она потянулась к газете.
– Вот, прямо на первой странице, – показала Катриона. – Налить вам чаю? – Ей не хотелось уходить, не увидев реакции Клер.
– Пожалуйста, – Клер уставилась на заметку внизу страницы. «Пока банкир Пол Ройленд готовится достойно ответить на серьезные обвинения в мошенничестве в Сити, его жену видят в Шотландии в обществе эколога Нейла Форбса. Их знакомые утверждают, что они неразлучны...»
Клер выронила газету. Отбросила одеяло и потянулась за шлепанцами.
– Где Нейл? – Ее руки тряслись.
– Кажется, он ушел гулять с собакой.
– Спасибо, Кэт. Я позавтракаю внизу, позже. – Схватив в охапку одежду, Клер проскочила мимо удивленной девушки в ванную и принялась торопливо одеваться. Ее лихорадило.
Джек Грант был в конторе гостиницы. Она бросила газету ему на стол.
– Это правда? Мой муж обвинен в мошенничестве?
Джек медленно кивнул.
– Так пишут в газетах. Нейл старался, чтоб вы не узнали об этом как можно дольше. Он не хотел, чтобы вы беспокоились. Пол должен отвечать за себя сам.
Клер опустилась на деревянное кресло. Ее лицо выражало неуверенность.
– Мне, наверное, нужно сейчас быть с ним.
– Зачем? Вы его оставили. – Джек перетасовал пачку счетов и сунул их в стол. – Вы приняли решение, девочка, и не нужно от него отступать. Иначе вы никогда себя не простите. У вас есть Нейл Форбс, хороший человек. Доверьтесь ему.
– Это вы рассказали газетчикам, что мы вместе? – Она все еще хмурилась.
– Вовсе нет. Я лишь сообщил прессе о кампании протеста и дал как можно больше информации. Ведь мы договорились, что так лучше. Но не сказал ни слова о том, что их не касается, да меня и не спрашивали. Но ведь у газетчиков есть глаза! – Он невольно улыбнулся. – Всякий, кто не слеп, увидит, что вы его любите.
Клер улыбнулась.
– А он меня любит? – спросила она.
– Если нет, то он сумасшедший, – ответил Джек. Это было не совсем то утверждение, которое она хотела услышать.
Когда вернулся Нейл с Кастой, она не упомянула о газетной статье, так же, как и он. Позже Джек рассказал ему, что Клер все известно, и Нейл исподтишка наблюдал за ней, стараясь понять, сильно ли она расстроена. Нейл пытался понять, преследует ли ее по-прежнему призрак Изабель. Он замечал, как время от времени она уходит в себя; замечал напряженность, которая внезапно охватывала Клер, когда ей казалось, что он на нее не смотрит, и как она прислушивалась к чему-то отдаленному, недоступному ему. Все это его беспокоило.
Несмотря на дурную погоду, Клер была довольна пребыванием в Данкерне, поэтому, когда пришло время возвращаться в Эдинбург, Нейл оставил ее здесь. О Поле, к огромному облегчению и некоторому удивлению Нейла, не было никаких известий, но он все еще чувствовал, что безопаснее будет держать Клер вдали от столицы. Если бы Пол вернулся в Данкерн, ему бы уже об этом сообщили, поэтому логично было предположить, что Пол все еще в Эдинбурге или уже уехал в Лондон.
– Я вернусь на уик-энд, Клер, – пообещал он. – Тебе нет необходимости ехать. Оставайся в Данкерне. Тебе на пользу здешний воздух, и здесь есть, чем тебе заняться. – Он заметил, что она посвежела, а в глазах появился задорный блеск, вытесняя затравленное выражение. Но главное было в том, что у нее появилось занятие, способное ее увлечь.
Помимо работы, выполняемой для организации «Стражи Земли», она, почувствовав необычайный прилив энергии, стала помогать Джеку в гостинице. Вместе они обдумывали грядущий по весне ремонт, обсуждали возможность некоторой рекламы – небольшой, но достаточной, чтобы увеличить приток посетителей. Шум вокруг нефти уже привлек в Данкерн любопытных и сочувствующих – в субботу на ленче у них было на двадцать человек больше, чем обычно, и они уже получили сотни подписей против добычи нефти под петицией, лежавшей в баре. Но они нуждались в большом количестве отдыхающих и туристов.
– Я буду скучать по тебе. – Она вдруг обняла его.
– Меня не будет всего несколько дней. Обещаю, что вернусь вечером в пятницу, – он мягко отстранил ее. – Клер, тебе нужно научиться обходиться без меня.
– Зачем? – внезапно ее охватила паника. – Зачем? Куда ты собираешься?
– Я никуда не собираюсь, но ты должна научиться стоять на собственных ногах. Ты знаешь, что должна. Без Пола. – Он сознательно назвал его имя. – Без меня и без Изабель.
Она отвела глаза.
– Ты прав. Но что, если приедет Пол?
– Он не приедет. – Нейл сказал это мрачно, надеясь, что говорит правду. – Он должен вернуться в Лондон, чтобы готовиться к защите.
Дэвид и Джеффри Ройленды сидели, глядя на Нейла, в офисе «Стражей Земли». За окном по-прежнему косо падал мокрый снег, и потому оба брата были одеты в теплые пальто. Отличительной чертой одного был старый галстук выпускника Итона, другого – стоячий пасторский воротничок. Ройленды оказались крупными мужчинами и почти заполнили собой маленький кабинет Нейла.
– Нам необходимо видеть Клер, – медленно произнес Дэвид. – Не знаю, объяснил ли вам что-либо наш брат, но она крайне нуждается в специальной помощи. – Он говорил почти покровительственным тоном.
– Она получает необходимую помощь, – Нейл встал из-за стола с карандашом в руках. Перевел взгляд с одного на другого с холодной вежливостью. Их визит оказался для него неожиданным потрясением. – Вы хотите сказать что-нибудь еше?
– Да, Богом клянусь! – Дэвид неожиданно разъярился. – Мы хотим ее видеть.
– Боюсь, что это невозможно.
– Пожалуйста, мистер Форбс, – Джеффри заметил, каким жестким стало лицо Нейла, когда Дэвид начал говорить. – Если вы действительно искренне действуете в интересах Клер…
– Вот как? – Нейл глянул на него. – Что ж, прошу прощения. Все, что я могу – сделать – это передать вам слова Клер, что она больше не считает себя членом семьи Ройлендов. Она собирается развестись с мужем и в настоящее время не хочет видеть никого из вас. Уверен, что в данных обстоятельствах вы сможете понять ее чувства и отнестись к ним с должным уважением.
– Нет. – Дэвид нахмурился. – Боюсь, что не сможем, так же как не сможем принять вас, – легкого нажима, с которым Дэвид произнес это местоимение, было достаточно, чтобы передать пренебрежение, – в качестве ее представителя. О разводе не может быть и речи.
Нейлу с большим трудом удалось ответить спокойно.
– Думаю, об этом должна судить Клер.
– Нет, Моя невестка не в состоянии оценивать ни собственных желаний, ни чего-либо еще. И я должен заметить, что тому, кто скрывает ее от нас, закон грозит серьезными неприятностями. Похищение – это уголовное преступление, мистер Форбс!
– Клер – очень больна, – вмешался Джеффри, прежде, чем его успел опередить брат. – Больна душевно. Вы бы поняли это, если бы хорошо ее знали. Здесь дело не просто в дисгармонии брака.
– Дисгармония брака! – фыркнул Дэвид. – Этот тип трахает жену нашего брата! Несмотря на нарушения в ее психике.
– Дэвид... – негодующая реплика Джеффри пропала даром, поскольку Нейл расхохотался.
– Вы, напыщенный ублюдок! – выкрикнул он. – Единственное, что нужно Клер – это как можно скорее изолировать ее от людей вроде вас. Если такие, как вы, управляют страной, помоги Господи всем нам! Вон из моего кабинета, вы, оба! И не советую обвинять меня в похищении! – Его глаза угрожающе сузились. – Иначе в газетах узнают истинную историю Пола Ройленда, его жены и их брака! А если вы, сэр Дэвид Ройленд, – выражение его голоса, когда он произнес титул Дэвида, было столь же ядовитым, как незадолго у того, – думаете обратиться к помощи закона, я тоже предприму ответные шаги. Услышав историю Клер и показания свидетелей, видевших, как ваш драгоценный братец с ней обращался, мои адвокаты сделают из вас половую тряпку!
После того, как Ройленды ушли, он долго стоял перед маленьким слуховым окном и смотрел на мощную скалу, на которой возвышался эдинбургский замок. Его сердце яростно колотилось о ребра, кулаки сжимались. Он сильно испугался. Не за себя – за Клер. Впервые он осознал в полной мере, с кем ей приходится иметь дело. Семья Ройлендов объединилась перед лицом неприятностей, грозящих Полу. Они сыграют с любой карты из тех, что у них в запасе, а козырей у них много: богатство, власть, связи, положение в обществе, вкрадчивый напор Церкви, влияние и респектабельность парламента, без сомнения, «честь мундира» Сити, а возможно, также и аристократии, насколько он понимал. И им нужна Клер. Он вздохнул. Его пугало, как они подчеркивали состояние рассудка Клер. В этом было нечто зловещее, нечто такое, что ему совсем не нравилось.
Внезапно Нейл вспомнил номер гостиницы в Берике. Призрак графини Бакан присутствовал в комнате так же реально как сама Клер, но призвала ли Клер существо из иного времени или та была просто порождением расстроенного, измученного сознания? Этого он не знал. Он вздрогнул, и впервые его коснулось сомнение.
Нейл резко отвернулся от окна и взялся за телефон. Надо предупредить Джека, чтобы тот где-нибудь спрятал Клер. Ройленды угрожали обвинить его в похищении. Но Нейл сомневался, что они собираются сделать это сами. Он все еще набирал номер, когда в комнату вошел Джим Кэмпбелл, держа под мышкой газету. Его лицо было мрачно; размотав шарф, он швырнул его в кресло, затем положил газету на стол перед Нейлом и припечатал кулакам.
– Взгляни.
Нейл посмотрел на кричащий заголовок, и внезапно ему стало тошно. Тот гласил: «Сигма Ойл» покупает земли Данкерна за миллион фунтов стерлингов».
Пол сидел в гостиной Эрдли, глядя на огонь, пылающий в камине, пока Антония за чайным столиком разливала чай из серебряного чайника.
– Мы были потрясены, когда прочитали газеты, Пол, – сказала она. – Просто потрясены. Как они могли напечатать такие сплетни?
– Вы должны подать на них в суд, мой мальчик. – Арчи поставил ноги в носках на каминную решетку, рядом с которой лениво разлеглись собаки.
– Боюсь, что не смогу, – Пол с трудом перевел дыхание. Поначалу он решил, что они говорят о Данкерне. Этот кретин Дуг Варнер! Проболтавшись раньше, чем все было обделано, он поставил сделку под угрозу. Теперь стало еще актуальнее найти Клер и найти ее раньше, чем кто-либо еще.
Никто не заподозрил, что подпись подделана. Никто и не заподозрит, пока Клер будет молчать. А он все еще не знает, где она. Он холодно улыбнулся теще и тестю.
– Я следовал общему примеру. Мне просто не повезло. Я сделал то, что в Сити время от времени делают все и на что обычно закрывают глаза. Мой грех лишь в том, что времена теперь другие: пять лет назад это не было бы признано нарушением. Этим занимались все. Печально, что некоторые выскочки в Сити понятия не имеют, как вести себя по-джентльменски. – Он знал, как воздействовать на Арчи.
Антония подвинула к нему чашку.
– Дорогой мой, все это просто ужасно. Мы в состоянии чем-нибудь помочь?
– Я могу нанять чертовски хорошего адвоката. – Пол со вздохом откинулся в кресле. – – Или, по крайней мере, банк наймет. Фактически уже наняли. Уж это они могут для меня сделать.
– А тем временем? – осторожно спросил Арчи.
– Тем временем я не буду посещать банк. Примерно до Рождества, так что мы с Клер сможем разобраться в своих отношениях. Я по ней ужасно скучаю. – Он окинул их взглядом. – Вы, наверное, знаете, где она?
Он ждал, помешивая в чашке несладкий чай, пока супруги Маклауд смотрели друг на друга. Пол затаил дыхание.
– Она в Эдинбурге, Пол, – наконец сказала Антония. – С этим кошмарным защитником животных. Об этом было в местных газетах.
– Об этом было во всех газетах, – холодно произнес Пол. – Она вам звонила?
Арчи покачал головой.
– Джеймс видел ее мельком, сразу после того, как она сбежала отсюда. – На миг он смутился. – Она не удосужилась позвонить нам, и вообще никому. Мне пришлось ехать в Глазго, чтобы забрать машину. Мою машину. Она преступно легкомысленна!
– Арчи! – жена укоризненно взглянула на него. – Она была очень подавлена и расстроена, когда мы ее видели. Пол, мы очень беспокоимся.
Пол отставил чашку.
– И я тоже. Мы должны найти ее. Мой брат Джеффри согласился приехать повидать ее и помочь, как только мы ее найдем.
– Она ведь не в Данкерне, верно? – Арчи потянулся за одной из принесенных женой ячменных лепешек и стал намазывать ее маслом.
Пол покачал головой.
– Я звонил Гранту. Это первое, что я сделал по приезде. Он сказал, что не видел ее с тех пор, как она вместе с Форбсом уехала в Берик.
– Берик? – удивился Арчи. – Что им понадобилось в Берике?
Антония прикусила губу, внезапно впав в задумчивость, В Берике повесили клетку. Она помнила, как Маргарет рассказывала ей... рассказывала детям... до бесконечности, даже после того, как она умоляла ее прекратить, потому что Клер стала одержима этой историей. Маргарет. Всегда все возвращается к Маргарет. Это все ее вина...
Пол пожал плечами.
– Бог знает, почему Берик? Может, там водится некая редкая плесень, которую какой-нибудь бедняга попробовал извести, и Форбс собирается его за это линчевать. В любом случае, я думаю, что он уже вернулся в Эдинбург, но без Клер. – Он сделал, паузу. – Я долго беседовал с приятельницей Форбса. Это очень интересно. Она пару раз встречала Клер и составила четкое представление о состоянии ее рассудка. – Пол снова умолк, переводя взгляд с одного на другую. – Она говорит, что Клер явно одержима, и дух, владеющий Клер, – злой и уничтожает ее. Она, несомненно, разбирается в подобных вещах. Вы должны помочь мне. Пожалуйста. Я хочу привезти Клер сюда, а не в какую-нибудь ужасную клинику. Я хочу, чтобы она находилась здесь, а Джеффри о ней позаботится. – Его голос неожиданно наполнился чувством. – Прошу вас! – Он смотрел на них так, будто сейчас разрыдается. – Мы должны сами спасти ее. Эта женщина... Кэтлин... сказала, что сама разыщет Клер и сообщит где она. Я дал ей ваш номер телефона... Я знал, что вы не будете возражать..
– Значит, ты спала с ним? – резко спросил Питер.
Эмма непонимающе смотрела на него.
– О чем ты? Ради Бога, Джулия за дверью.
– Ясно. А тогда она тоже была за дверью?
– Питер, я ни с кем не спала! – Эмма внезапно почувствовала, что в ней нарастает ярость. – Надо полагать, ты имеешь в виду Рекса? Я никогда не спала с ним. И не собираюсь. Он друг. Друг, Питер! У тебя, без сомнения, есть друзья противоположного пола – или ты спишь с каждой знакомой женщиной?
Они стояли, глядя друг на друга, по разные стороны кровати, на которой лежал раскрытый чемодан. На дне его были подарки, которые Питер столь тщательно выбирал для нее на Оршад-стрит в Сингапуре.
– Я не спал ни с кем, кроме тебя, с тех пор, как мы поженились! – взорвался Питер. Это гордое утверждение прозвучало в тишине довольно отчаянно. Он улыбнулся, внезапно смутившись. – Я знаю, что от мужчины не ждут подобного поведения, но так случилось, и это правда. – Он вытащил брюки из чемодана и стал демонстративно искать вешалку.
– Так же как и я, – прошептала Эмма.
Он бросил на нее резкий взгляд.
– В таком случае я прошу прощения.
– Я хотела спать с ним, – продолжала она, не в силах удержать рвущихся слов. – Я была так одинока.
– Ты знала, что он использует тебя? – Питер все еще стоял спиной к ней. – Все, что ему было нужно – это Данкерн.
– Нет, Питер. Он забрал свое предложение. – Она села на постель.
Питер повернулся и взглянул на нее. Его лицо стало жестким.
– Так он тебе сказал?
Она кивнула.
– Тогда он солгал тебе, Эм. Это было в утренних газетах – «Сигма» купила Данкерн. Клер, должно быть, передумала и согласилась.
– Это неправда...
– Это правда. Можешь посмотреть газеты.
– Но Рекс обещал... – Она внезапно осеклась. – Рекс больше не работает в «Сигме». Его выпихнули. Сказали, что он сошел с ума, раз хочет купить Данкерн, и уволили его раньше срока. Если «Сигма» все же купила Данкерн, то это сделано через его голову и разобьет ему сердце.
– Круто! Значит корабль мечты разбился? – Он горько усмехнулся. – Понятно, что это его расстроит. Он ведь хотел Данкерн не ради нефти? Он хотел его восстановить. Вот почему от него решили избавиться. Можешь себе представить? Развалина! – Он осекся, когда Эмма встала.
– Питер...
– Он превратил себя в развалину ради развалины, Эм. – Он пару раз сглотнул с усилием. – Не дай ему развалить и наш брак. Пожалуйста. – Он не мог скрыть горечи, когда смотрел на нее, в глазах Питера читалась боль.
Она замерла на мгновение, не в силах говорить, потом шагнула к нему и бросилась ему на шею.
– О Питер! Он не встанет между нами. Я люблю тебя. Ты это знаешь. – Она боролась со слезами.
– Тогда отправляйся со мной в следующую поездку, – тихо сказал он. – Прошу тебя.
– А Джулия? – Она уткнулась лицом ему в грудь. – А галерея?
– Джулия останется с Тамсин, и ты найдешь кого-нибудь присмотреть за галереей. Дорогая... – он отстранил ее, держа за плечи. – Я должен вернуться почти сразу же.
– Нет, Питер! – это был крик боли.
– Я должен, Эм. Поезжай со мной. Контора сможет для тебя все устроить.
– Не могу, Питер. Нельзя так все бросить. Джулия не сможет так долго обходиться без меня...
– Это я не могу без тебя, Эмма. – Он резко опустился на кровать. – Я знаю, что не всегда говорю правильные вещи... – он поколебался, – что иногда бываю груб... отчужден... Но это не потому, что я тебя не люблю...
– Просто работа тебе дороже!
Эмма не собиралась этого говорить. Она обещала себе, что найдет какой-то компромисс, чтобы они снова были вместе. Их связь в данный момент была слишком хрупкой для взаимных обвинений.
– Нет, Эмма.
– Да. – Она говорили очень тихо. – Ты сказал, что должен немедленно уезжать обратно. Надолго ли, Питер? А Рождество? Или ты считаешь, что Джулия проведет Рождество у родителей Тамсин?
– Не знаю. Я не подумал...
– Вот именно. Не подумал... Питер, твоей дочери необходим Рождественский праздник...
– Я знаю...
– Поэтому он – за мной. – Она села рядом с ним на кровать. – Что пользы об этом говорить? Это никогда не срабатывает, правда?
– Разве? – Он побледнел. – Мы должны найти выход, Эмма.
– Да, должны. Когда ты в последний раз согласился на компромисс, Питер? Когда? Когда ты в последний раз ставил меня или Джулию выше работы?
Внезапно оказалось, что уже слишком поздно. Она не могла остановить потока слов.
– Когда ты допускал, будто хоть что-нибудь можно изменить? Когда ты проводил дома больше двух месяцев? Когда, Питер? – Она встала и подошла к двери. – Ни разу с тех пор, как Джулия была грудным ребенком. Вот сколько это тянется. И я не думаю, что ты намереваешься изменить свой образ жизни. Зачем? Ты явно наслаждаешься!
– Эмма… – позвал он, но она вышла, хлопнув дверью. А Питер остался, глядя на подарки, лежавшие нетронутыми в чемодане.
После отъезда Нейла Клер почувствовала себя одиноко. Она ужасно по нему скучала. Напряженный ритм жизни, который задавал Нейл, исчез, хотя Клер по-прежнему была занята. Нужно было консультироваться с архитектором, составлять планы по усовершенствованию гостиницы, продолжать рекламную кампанию. Впервые после окончания школы она стала рисовать: архитектурные наброски, оформление рекламных проспектов, эскизы плакатов. А когда все это было сделано, продолжала рисовать просто для удовольствия: замок, утесы, закаты, деревья, терзаемые восточным ветром. Еще была кабинетная работа – телефонные звонки издателям, подготовка почтовой корреспонденции в адрес туристических фирм, которую нужно было рассылать из Эдинбурга. Работа доставляла ей удовольствие, она полностью выкладывалась, занимаясь ею. Один из пустующих номеров Клер использовала как кабинет и быстро завалила его конвертами и бумагой, поставила там ксерокс и даже небольшой компьютер, после того, как Катриона застенчиво призналась, что после школы в Абердине она ходит на курсы по обучению работы на нем.
Нейл не вернулся в первый уик-энд, как обещал. После его звонка она немного посидела, глядя в пространство, борясь с одиночеством и разочарованием, затем свистнула Касту и, накинув плащ, вышла под холодный дождь.
На утесах лежал туман. Он полз по сырым гранитным обрывам, сочился на траву, повисал каплями на сетках паутины, оплетавшей руины древних камней. Клер кончиками пальцев тронула одну из этих завес и глядела, как капли стекают на землю, а нити обвисают и слипаются, нарушая прекрасную симметрию. Она чувствовала себя опустошенной, истощенной, разочарованной. Впервые за эти дни она подумала об Изабель.
– Где ты? – прошептала она. – Здесь или осталась в Берике?
Изабель ни разу не приходила к ней после возвращения в Данкерн. Не было и кошмаров с клеткой. Облегчение сменилось неожиданным ощущением потери, и Клер чувствовала себя так, словно ее предала подруга.
Она оглядела расплывчатые под дождем очертания разрушенных стен, но не дождалась ответа. Дрожа, она глубже засунула руки в карманы. Каста остановилась рядом, заглядывая ей в лицо и поджав хвост.
– Ее здесь нет, Каста. – Клер наклонилась к собаке и, обняв ее, всмотрелась в темень. Замок внезапно показался ей совершенно пустым.
Она была так уверена, что Нейл вернется, убеждена, что нужна ему так же, как он нужен ей, но теперь ее вновь охватило сомнение. Неужели он просто развлекался с ней? Или просто проявил доброту? Неужели он вернулся к Кэтлин? Может, они теперь даже смеются над ней, потягивая пиво в офисе «Стражей Земли», глядя как за окном темнеет и машины грохочут по старой булыжной мостовой... Она крепче прижала к себе Касту, стоя на коленях в мокрой холодной траве. Нейл и Изабель. Оба бросили ее, и она никогда не чувствовала себя более одинокой.
На следующий день Клер проснулась еще до рассвета. Она некоторое время лежала, глядя в потолок, прежде чем осознала, что во сне она считала. Мгновение она не двигалась, удивленная нахлынувшим на нее ликованием. Это был не сон, она как будто производила некие расчеты, подводила скудный итог, не дававший остатка. Она еще полежала так, прислушиваясь к полной всепоглощающей тишине, потом резко приподнялась и потянулась к ночнику. В комнате было сумрачно, холодно и неестественно тихо, когда она села, съежившись в постели и обхватив колени руками.
У нее была недельная задержка.
Вначале у нее перехватило дыхание. Она чувствовала, как пульс настойчиво стучит в висках. Мускулы ее напряглись, желудок свело. Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем она смогла пошевелиться и выбраться из постели. Она полезла в сумку за ежедневником, хотя в этом не было необходимости. Годы подсчетов, месяцы тестов, редкие случаи, когда день или два давали ей надежду, научили ее чрезвычайно остро осознавать время. Она вернулась в постель и открыла ежедневник, держа его прямо под ночником. Руки ее дрожали.
Нейл.
В первый раз с Нейлом, на его квартире, когда они набросились друг на друга в ярости и обоюдном узнавании. Это был период, когда она была способна к зачатию.
В течение всего замужества такие дни каждого месяца Клер аккуратно отмечала в ежедневнике. В остальные дни она измеряла температуру, наблюдала и ждала, тогда они с Полом патологически избегали секса...
Клер закрыла ежедневник и отложила его, затем медленно провела руками по животу. Она не знала, смеяться ей или плакать.
Стащив через голову ночную рубашку, она подошла, обнаженная, к старинному викторианскому платяному шкафу и раскрыла его. На внутренней стороне двери располагалось зеркало во весь рост. Клер взглянула на себя.
Нейл сказал, что она наконец стала поправляться. Возможно, лицо ее округлилось, стало менее резким и худым – сказывалось слишком много шотландских завтраков Джека, но живот оставался таким же плоским, как всегда. Она медленно перевела взгляд на груди. Изменились ли они? Она подошла ближе к зеркалу, щурясь в тусклом свете, чувствуя, что начинает жестоко дрожать от холода. Конечно же, грудь и должна была увеличиться! Она вгляделась и вдруг заметила, что там, где грудь оставалась незагорелой ниже глубокого выреза купальника, она теперь покрылась бледной сеткой голубых вен.