Эрскин Барбара. Королевство теней

   – Нет!? – Изабель неприязненно посмотрела на монахиню. – Время испытания болью для меня еще не прошло, – резко сказала она. Потом, заметив расстроенное выражение на лице Элинор, уже мягче добавила: – Все равно, спасибо вам, сестра. – Стиснув зубы, она натянула жесткую влажную рубаху. – Моя епитимья еще не закончена. А вам, сестра, тоже придется сегодня заняться умерщвлением плоти.
   Не дожидаясь Элинор, которая поспешно принялась натягивать чулки и башмаки, она направилась по тропинке, ведущей к замку.
 
   Лето уже подходило к концу, когда прибыл граф Бакан со своей свитой. Он встретился с женой в комнате замка, где она сидела в одиночестве, ожидая его. В главном зале он, вручив двум монахиням письма к их аббатисе и деньги на монастырь, отпустил их. Выслушав робкую просьбу Элинор позволить им попрощаться с Изабель, он счел это необязательным. Среди его свиты были четыре женщины, отобранные Элис из числа своих служанок, чтобы прислуживать Изабель. Доставили и сундуки с бельем и платьями.
   Ее епитимья, заявил он жене без всяких предисловий, кончилась.
   Последние недели для Изабель не были слишком тяжелыми. В течение сорока дней она носила власяницу и терпела удары плетки – Юлиана после болезни вновь вернулась к исполнению своей обязанности. Но к удивлению Изабель ее рука стала легче.
   Изабель старалась поменьше оставаться наедине с Элинор. Она так никогда и не узнала, что бледное лицо и опущенные долу глаза Элинор скрывали боль, причиняемую тяжелой власяницей, которую она теперь носила под платьем в знак покаяния, так и не сняв до самой смерти.
   По истечении этого срока монахини одели ее в простое черное платье, наподобие их собственных монашеских одеяний, и покрыли ей голову черным платком. Ее пост закончился, и она могла нормально питаться; наказания плеткой тоже прекратились, а долгие молитвы в часовне сократились вдвое. Теперь она могла ездить верхом в сопровождении монахинь, а когда летние вечера сменились долгими осенними – заниматься вышиванием и прясть шерсть.
   Когда граф наконец появился, Изабель встала и поклонилась ему. Робость и страх явственно читались на ее лице.
   Он окинул ее взглядом с ног до головы.
   – Итак, я надеюсь, вы усвоили урок. – Он мрачно усмехнулся. – Новые платья для вас доставлены в мои покои; камеристки ждут вас там. Идите переоденьтесь во что-нибудь более подобающее графине, и мы поужинаем вместе в главном зале.
   Камеристки приготовили ей ванну с розовой водой, потом вытерли ее покрытую шрамами кожу мягким полотенцем. Они надели на Изабель рубашку из тонкого дорогого шелка, поверх нее платье цвета сапфира и, наконец, ярко-алую тунику. Потом Изабель села на табурет, и одна из служанок расчесала и уложила ее волосы.
   Раньше это была обязанность Майри. Вспомнив о ней, Изабель чуть не разрыдалась, но, испугавшись, что выдаст себя, сжала руки в кулаки и закрыла глаза, чтобы не дать пролиться ни слезинке.
   Нежная рука коснулась ее плеча.
   – Все готово, миледи. – Девушка, имени которой она не знала, улыбнулась ей.
   Лорд Бакан с мрачным видом восседал за столом.
   – Ситуация во Франции – критическая. Король Филипп потерпел поражение во Фландрии близ города Кургре, и, как я слышал, он сейчас так слаб, что готов заключить союз с Эдуардом Английским. Если он это сделает, очень важно, чтобы Шотландия тоже была включена в этот договор. Делегация во главе с Соулсом и мной немедленно отправляется во Францию для встречи с Филиппом. – Он отослал суетившихся возле стола слуг, расставлявших блюда с жареной лососиной и цыплятами, начиненными земляными орехами. – Филипп – друг нашего короля Джона, который сейчас благополучно пребывает в своих землях в Пикардии. Филипп признает его нашим королем, но нельзя позволить, чтобы он забыл о Шотландии в целом.
   Изабель, молча сидя рядом с мужем, оглядела полутемный зал. Лучи заходящего солнца едва проникали сквозь узкие окна. Пажи уже начали зажигать свечи и факелы. В комнате было невыносимо душно и жарко.
   – Когда вы уезжаете, милорд? – Она старалась не выдать своей радости. Поездка с посольством во Францию означает, что ее муж будет отсутствовать несколько недель, может быть, месяцев.
   – Скоро. Король Эдуард, похоже, готов обеспечить нам беспрепятственное передвижение. Вероятно, он тоже заинтересован, чтобы наконец наступил мир. Мы выезжаем в Перт завтра; в течение ближайших недель посольство отплывет во Францию.
   – А я, милорд? Я останусь здесь? – Она понизила голос, зная, что сэр Дональд сидит рядом с ней, поставив локти на стол среди блюд и кубков. Он задумчиво резал на кусочки булку и бросал собаке, лежавшей у его ног под столом.
   – Вы? – Лорд Бакан повернулся к ней с презрительной улыбкой. – Вы рассчитываете в мое отсутствие опять искать встречи с лордом Карриком? Разве вы не знаете, что он уже женился на дочери лорда Ольстера? Этот человек предал Шотландию!
   Он пристально посмотрел на Изабель. Та затаила дыхание, стараясь, чтобы ни один мускул не дрогнул на ее лице.
   – Я даже не думала об этом, милорд, – сказала она. – То, что делает лорд Каррик, меня не интересует. – Ей удалось произнести эти слова весьма убедительно. – Моя единственная забота – служить вам, моему мужу. – Она покорно опустила глаза. Под салфеткой, которая лежала у нее на коленях, она так сжала кулаки, что у нее побелели суставы.
   Стоя на коленях перед алтарем Святого Дростана, который сотни лет назад построил себе келью на том самом месте, где позднее первый из Коминов возвел замок Дандарг, она молилась долгие недели. Молилась о душе своей любимой Майри, и поклялась забыть о Роберте Брюсе, графе Каррике, о его красоте и обаянии. Ей никогда не удастся взять верх над своим мужем. Чтобы обеспечить себе хотя бы сносное существование, ей придется покориться. Может быть, при случае пустить в ход лесть... Поэтому она заставила себя улыбнуться ему, и с надеждой заметила, как в его глазах мелькнуло удивление.
   Он посмотрел на нее более внимательно. За долгие месяцы испытаний и поста его жена очень исхудала – но ее лицо с тонко очерченным носом, красивыми губами и высокими скулами стало еще прекраснее. Страдания изменили ее. Она стала спокойнее, сдержаннее и, в его глазах, гораздо интереснее. Он почувствовал, как его охватывает желание.
   – Ешьте, – он указал рукой на ломившийся от яств стол. – От вас остались кожа да кости. Потом мы пойдем спать. – Он отвел взгляд, не желая видеть ее испуг, а, возможно, и отвращение, которое она обычно выказывала в таких случаях.
   Дрожащей рукой Изабель взялась за ложку.
   – Я буду рада, милорд, – шепотом сказала она. Она уже собрала необходимые ей травы. В этом месяце ребенка не будет. Почти с облегчением она начала есть.
   – Хорошо... – Он положил нож, и неловко обнял жену за плечи. – Теперь мы будем больше видеться. Я решил взять вас с собой в Париж – на встречу с королем Франции!
 
   Генри Фербенк поднял бокал.
   – Давай выпьем за твоего мужа. Очень мило с его стороны, что он позволил мне пригласить тебя на ужин.
   Клер, в шелковом платье глубокого синего цвета, с сапфирами в ушах и на шее, была необыкновенно хороша и выглядела гораздо счастливее, чем в предыдущую их встречу.
   Прошло уже три дня с тех пор, как она видела Изабель, и после этого у нее не было никаких ночных кошмаров, никаких видений прошлого. У Клер исчезло ощущение опасности, и она стала гораздо спокойнее. Даже Пол вел себя вполне терпимо. У нее появилась возможность размышлять и строить планы.
   – Пол в каком-то странном настроении последнее время. – Она с улыбкой подняла свой бокал. – Когда в четверг я приехала в Лондон, то очень боялась, что он сделает что-нибудь ужасное, узнав, что я разорвала тот документ.
   – А он? – Генри постарался задать этот вопрос нарочито небрежным тоном.
   Клер покачала головой.
   – Мы поругались, но не слишком. Потом он стал ужасно вежливым, даже заботливым. Купил мне вот это, – она коснулась рукой колье на шее. – Хочет, чтобы на приеме в субботу я выглядела неотразимо.
   Генри подавил в себе желание прикоснуться к украшению, а заодно и к Клер.
   – Я думал, у него проблемы с деньгами, – сказал он.
   – Очевидно, уже нет. – Клер улыбнулась. – И он больше не заговаривает о Данкерне. В воскресенье мы были на ленче у его друзей, и все тоже прошло прекрасно. А вчера, когда он узнал, что будет занят допоздна в Сити, то предложил поужинать в ресторане – в качестве компенсации.
   – И в последний момент оказалось, что он не сможет присутствовать, и тебе придется довольствоваться моим обществом. – Генри грустно усмехнулся. – Очень жаль, что так получилось...
   – А мне нет. – Клер коснулась его руки. – Я даже не представляю, что на твоем месте мог быть кто-либо другой.
   – В самом деле? – Генри не мог скрыть радости.
   – Конечно. – Она опять взяла вилку. – Как Дайана? Я не видела ее с тех пор, как вы приходили к нам на ужин.
   – И ты чуть не заснула за столом с закусками, – улыбнулся он. – У нее все в порядке. Она очень милая.
   – Но не единственная? – Клер сочувственно посмотрела на него.
   – Единственной для меня может быть лишь одна женщина, Клер. – Генри грустно опустил голову.
   Наступило неловкое молчание.
   – Пол не должен был предлагать тебе поужинать со мной, Генри. Это нечестно, – тихо сказала она, помолчав.
   – Да, не должен. – Пальцы Генри сжали ножку бокала. – Он прекрасно знает, что я испытываю по отношению к тебе. И часто мне об этом напоминает!
   Клер удивленно уставилась на него.
   – Напоминает?
   – Да, как бы в шутку. Ведь он уверен, что ты никогда ему не изменишь. Черт побери, как я хотел бы доказать ему обратное!
   Клер отвела взгляд.
   – Не будем больше говорить об этом. И нам не надо больше встречаться. По крайней мере, наедине. Это несправедливо по отношению к тебе. – Она смяла салфетку в руке. – Послушай, Генри, я хочу тебе кое-что сказать. – Она задумчиво посмотрела на смятую салфетку. – В конце следующей недели я еду домой, в Шотландию, но Пол об этом не знает. – Она закусила губу. – Просто уезжаю. Оставляю его.
   – Ты хочешь сказать, что уезжаешь навсегда? – Генри чуть не выронил из рук нож и вилку. Ее неожиданное заявление потрясло его до глубины души.
   Она пожала плечами.
   – Еще не знаю. Может быть. Отчим уезжает на несколько недель; мама вчера сообщила мне об этом. Она не решается приглашать нас с Джеймсом в гости, когда он дома. Отчим ненавидит и меня, и брата. – Она сухо усмехнулась. – А теперь, когда Джеймс унаследовал дом, в котором они живут, будет ненавидеть нас еще больше. Во всяком случае, пока мама одна, я смогу поговорить с ней и все обдумать. Окончательно решить что-то на будущее.
   – А у меня есть шанс стать частью этого будущего? – Он улыбнулся, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как шутка.
   Клер смущенно покачала головой, чувствуя, что причиняет ему боль.
   – Оставайся с Дайаной. Она идеально тебе подходит. Во мне слишком много горечи и противоречий. – Она улыбнулась, но Генри видел, что глаза ее остались печальными. Он резко переменил тему разговора:
   – Ты собираешься посетить Данкерн, пока будешь в Шотландии?
   – Не знаю. – Она покачала головой. – Может быть. Пожалуй, стоит съездить туда, чтобы выгнать Нейла Форбса с моей земли.
   – Нейл Форбс? Кто это? – удивленно переспросил Генри.
   – Один неприятный молодой человек, взявшийся меня учить, как поступить с Данкерном. – Она отодвинула от себя тарелку. Образ Нейла Форбса преследовал ее с тех пор, как он побывал в Бакстерсе. Одна лишь мысль о нем вызывала в ней гнев.
   Генри заметил, как внезапно порозовели ее бледные щеки и засверкали глаза. В задумчивости он откинулся на спинку стула.
   – Хотел бы я видеть, как ты это сделаешь.
   Клер рассмеялась.
   – Когда буду продавать билеты на это представление, пришлю тебе контрамарку. Ну ладно, хватит об этом; давай закажем десерт.
   Генри молча смотрел, как она ест мороженое. Она снова была счастливой, смеялась, шутила, ее плохое настроение рассеялось и он боялся вновь испортить его.
   – Мне кажется, Пол собирается сделать еще одну попытку реабилитировать себя в твоих глазах, – тихо сказал он. Он помолчал, пока подошедший официант наливает кофе.
   – Еще один шанс? – Клер пригубила, наслаждаясь черным горячим напитком.
   – Да, какой-то сюрприз. – Он грустно улыбнулся. – Он попросил после ужина завезти тебя к нему в офис. Вероятно, он приготовил тебе еще один подарок.
   – В офис? – удивилась Клер. – А почему не домой?
   Генри пожал плечами.
   – Это как-то связано с миссис Си, которая всегда сует нос не в свои дела – так он сказал.
   – Но сегодня у нее выходной.
   – Может быть, Пол имел в виду, что не нашел места, где спрятать подарок. Неужели она такая любопытная? – Генри засмеялся. – Во всяком случае, у меня есть указание доставить тебя в здание фирмы ровно в одиннадцать часов, а он будет ждать тебя в своем кабинете с шампанским.
   Клер нахмурилась, почувствовав неладное.
   – Ты тоже зайдешь?
   Он поднял на нее глаза.
   – Конечно, если хочешь.
 
   Сара Коллинз уже надела пальто, когда в дверь позвонили. Нахмурившись, она открыла дверь, приказав Касте сидеть, потому что собака обычно с лаем бросалась на посторонних.
   – Привет, миссис Си. Узнаете меня? – На крыльце стоял Джеймс Гордон. Он наклонился, чтобы потрепать по голове собаку, радостно виляющую хвостом. Дождь на улице усилился, превратившись в настоящий ливень; он заливал асфальт и барабанил по крышам машин, потоки воды уносили опавшие листья в канаву. – Клер дома?
   Сара покачала головой.
   – Очень жаль, но вашей сестры нет, мистер Гордон. Она вернется не скоро.
   – Черт! – Джеймс был уже в холле. – Я надеялся переждать здесь дождь и чего-нибудь выпить.
   Сара бросила на него недовольный взгляд.
   – Я уверена, она не будет против, если вы нальете себе выпить, мистер Гордон.
   – Отлично. А вы уже уходите? – Джеймс наконец заметил, что она в пальто.
   Сара замялась:
   – Я собиралась провести вечер у своей сестры. Мистер и миссис Ройленд знают об этом...
   – Так идите, миссис Си. Не ждите меня. Мы с Кастой побудем в обществе друг друга. Правда, Каста? – Он погладил собаку.
   – Значит, вы не против, если я пойду?
   – Конечно. Я обещаю хорошо себя вести и не красть столовое серебро. – Склонив голову набок, он улыбнулся.
   Как только дверь за ней захлопнулась, Джеймс прошел в гостиную и налил себе изрядную порцию лучшего виски из запасов Пола. Стоя у бара, он выпил и оглядел комнату. У ног сидела Каста, выжидающе глядя на него.
   – За нас с тобой, старушка. – Он поднял стакан. Каста радостно завиляла хвостом. – Ну как, ладят твои хозяева между собой? – Джеймс уселся на диван. – Или по-прежнему ссорятся? Ты, конечно, на стороне хозяйки, верно?
   Вновь поднявшись, он подошел к бюро и открыл один из ящиков. Быстро просмотрев его содержимое, он принялся за другой. Прочитав пару писем, Джеймс положил их на место. Он и сам не знал, что ищет. Его интересовало все, касающееся Данкерна и финансового положения Пола; следовало воспользоваться представившейся возможностью.
   Джеймс обдумывал предложение Пола продать Данкерн ему, и чем больше он об этом размышлял, тем больше эта идея ему нравилась. Первая реакция была глупой и сентиментальной; затем он стал иначе смотреть на это дело. Во-первых, Клер могла согласиться продать ему землю за гораздо меньшую цену, чем запросил Пол. Может быть, даже обменяла бы ее на одну из ферм или на Эрдли. А когда Данкерн будет принадлежать ему, он сам продаст его «Сигме». Поставив стакан на стол, он принялся методично обыскивать дом.
   Наверху в хозяйской спальне на дне одного из ящиков старинного орехового комода, под стопкой шелковых ночных рубашек он нашел сверток. Полдюжины длинных, серебристых свечей, завернутых в черный шелковый шарф. Он развернул находку и, аккуратно разложив свечи на зеленом ковре, задумчиво уставился на них. Вместе с ними в комоде лежал подсвечник, какие-то ароматические палочки и маленькая бутылочка масла. Джеймс открыл ее и осторожно понюхал. Пахло весьма экзотично: чем-то сладким и пряным.
   Каста сидела у двери, внимательно наблюдая за ним. Джеймс взглянул на собаку.
   – Эти свечи зажигает твоя хозяйка, когда вызывает духов? – Собака склонила голову набок. – Конечно, эти. – Он взял одну из них и подержал в руке. – Особые, магические свечи.
   Праздничные свечи лежали в буфете вместе с салфетками и скатертями. Он видел их раньше, бывая в гостях у Ройлендов.
   В дверь позвонили, и Каста с лаем бросилась вниз. Джеймс поспешно завернул свечи в шарф и сунул в ящик комода. Туда же он положил подсвечник и масло и, задвинув ящик, побежал по лестнице, прыгая через две ступеньки.
   Открыв дверь, он увидел перед собой Эмму. Та удивленно уставилась на него.
   – Я уж решила, что никого нет, кроме собаки. А где Клер?
   – Наверное, где-то ужинает. – Джеймс впустил Эмму в дом. – Я хотел дождаться ее, но теперь уже сомневаюсь, стоит ли. Она может прийти еще не скоро. Налить тебе виски?
   – Не откажусь. – Эмма сняла плащ и повесила его в прихожей. – Я хотела поговорить с Клер.
   – О своем новом приятеле? – усмехнулся Джеймс.
   Эмма в недоумении взглянула на него.
   – Черт возьми, о чем ты? Какой еще новый приятель?
 
   – Шикарный американец. Ладно, не бойся, я не скажу Питеру. Буду хранить вашу тайну, миледи.
   – Если тебе сказала Клер, то это не ее дело! – Эмма разозлилась. – Тем более, что говорить не о чем. Никакой это не приятель. Просто случайное знакомство. – Она виделась с Рексом еще дважды, за ленчем, и каждый раз он больше интересовался Полом, чем ею. С тех пор она больше ничего о нем не слышала. Долго ждала, что он позвонит, потом позвонила сама. В офисе ей ответили, что он уехал в Штаты, а телефон в его квартире не отвечал. Казалось, он бесследно исчез, и Эмма была этим расстроена гораздо сильнее, чем хотела себе признаться. – Как бы там ни было, я пришла поговорить не о нем, – уже спокойнее произнесла она. – На прошлой неделе Клер встречалась с Хлоей и до смерти напугала ее. Вот я и хотела узнать, что именно Клер ей сказала. – Эмма засмеялась.
   – А я-то считал, что пресвятая Хлоя неустрашима. – Джеймс с давних пор недолюбливал родственников своего зятя, и не скрывал этого.
   – Клер рассказывала ей о ведьмах, духах и Сатане.
   Джеймс усмехнулся:
   – И Хлоя все приняла за чистую монету?
   – Похоже. Не сразу поймешь, когда Клер шутит, а когда говорит серьезно. Джеффри тоже очень обеспокоен. Я узнала, что он собирается проконсультироваться с епископом. – Эмма помрачнела. – Джеймс, а ты что думаешь обо всех этих делах, которыми занимается Клер? Она действительно в это верит?
   – По крайней мере, она так говорит.
   – И ты считаешь, что это правда?
   Джеймс пожал плечами.
   – Возможно...
   – А тебе не кажется, что это представляет для нее опасность? Так много жутких историй о людях, одержимых злыми духами...
   – Я не думаю, что Изабель злая, – задумчиво произнес Джеймс. – Она была просто очень несчастной женщиной, вот и все. Клер с детства одержима ею.
   – Одержимость – это болезненное состояние психики, Джеймс...
   – Клер – не сумасшедшая, Эмма. – Джеймс произнес эти слова с неожиданной твердостью. – Если Пол утверждает иное, он лжет!

Глава шестнадцатая

   Охранники были предупреждены. Когда такси подъехало к зданию компании, они сразу открыли дверь и впустили Генри и Клер в вестибюль.
   – Мистер Ройленд в своем кабинете, мистер Фербенк.
   – Пойдем. – Генри взял Клер за руку.
   Они вместе поднялись по широкой лестнице в просторный зал; сейчас в нем горела не огромная люстра, а лишь настольная лампа на столе дежурного. На лестничной площадке было темно.
   Генри остановился у двери кабинета Пола.
   – Ты как, в порядке? – шепнул он.
   Клер кивнула. Ни к чему так нервничать, это просто глупо.
   Стучать Генри не стал. Распахнув дверь, он пропустил Клер вперед.
   – А вот и мы, как раз вовремя!
   Пол сидел в кресле у камина. Перед ним на низком столике стояло ведерко с шампанским во льду и три бокала. На письменном столе лежал букет красных роз.
   Он медленно встал.
   – Клер, дорогая... – Он нежно поцеловал ее в губы. Поцелуй был неожиданно чувственным, и Клер почувствовала странное волнение в груди. – Проходи, Генри. Окажи нам честь. – Он кивнул в сторону шампанского.
   Пол помог Клер снять пальто – роскошную норку, которое он подарил ей в день ее двадцативосьмилетия, – и бросил его на стул. Потом он повернулся к письменному столу.
   – Это тебе, дорогая. В знак примирения. – Он взял букет и протянул его Клер.
   Она удивленно посмотрела на розы.
   – Пол, они великолепны...
   – Я знаю, что вел себя как последний негодяй в эти несколько недель. – Пол обнял ее за плечи. – Скажи, ты прощаешь меня?
   – Конечно, прощаю! – Она не отрывала благодарных глаз от мужа. Нервное напряжение, в котором она находилась, прошло, оставив в теле неприятную расслабленность.
   – Вот, держите. – Генри налил всем шампанского. Он взглянул на Клер, стараясь сохранять на лице веселое выражение. – Я начиняю чувствовать себя третьим лишним. Сейчас я скоренько выпью за ваше здоровье и уйду. Не возражаете?
   Клер взглянула Полу в лицо. Он выглядел спокойным, хотя на висках у него выступили чуть заметные капельки пота. Секунду Клер медлила, потом тряхнула головой.
   – Ни в коем случае. Спасибо тебе, Генри, за чудесный вечер. – Удовольствие было взаимным. – Генри быстро выпил шампанское, поставил бокал и направился к двери. – Всего хорошего! Не забывайте, что в здании есть охрана. Увидимся утром, Пол...
   Когда дверь за ним закрылась, Пол взял бутылку и налил Клер еще.
   – Отличный парень Генри. Надежный помощник. Такого хорошо иметь рядом. И знаешь, он влюблен в тебя. – В голосе Пола прозвучала легкая насмешка.
   Клер стало неловко.
   – Я так не думаю. Ты ошибаешься. Ему очень нравится Дайана.
   – Дайана? – Пол удивленно поднял бровь. – Тогда он дурак. Эта женщина – шлюха. – Он резко поставил бутылку назад в ведерко. – Ну, это его проблемы, а не наши. – Он улыбнулся. – Пей, а потом пойдем домой. Мы же не хотим шокировать охранников, верно? – Он провел пальцем по ее руке.
   Клер медленно пила шампанское. У нее слегка кружилась голова. В кабинете стоял густой аромат роз.
   Пол не спеша обошел комнату, выключив все лампы, кроме одной, на столе. Было очень тихо.
   – Я сказал охранникам, что у нас сегодня годовщина, – негромко сказал он. – Ты не забыла? Мы познакомились четвертого ноября.
   Клер поставила бокал на стол.
   – Не забыла. Мне тогда было шестнадцать лет. Ты пришел в школу повидать Эмму и согласился остаться на вечеринку у костра.
   – Помни, помни всегда пятое ноября, – медленно продекламировал он. – В этот день я влюбился. – Он обнял ее и снова поцеловал. От него пахло лекарством, будто он только что полоскал горло. – Прежде чем уйдем, я хочу показать тебе кое-что.
   Клер робко улыбнулась.
   – Пол, пойдем лучше домой...
   – Это не займет много времени. Иди сюда. Вот, возьми цветы. – Он подошел к столу и, взяв с него какой-то конверт, сунул его во внутренний карман пиджака, потом подхватил со стула ее пальто и выключил свет. В наступившей темноте комнату освещал только слабый свет уличных фонарей, проникавший сквозь узкие щели по краям задернутых штор. Пол провел Клер к двери в дальнем конце комнаты и отпер ее. Отсюда начинался коридор, ведущий в новое здание. По нему они дошли до служебного лифта. Пол нажал кнопку на стене.
   – Я хочу предложить тебе подняться и посмотреть, какой оттуда открывается вид. Ночью так красиво! Дождь прошел, и весь город купается в лунном свете.
   – Нет, Пол, пожалуйста... Пойдем домой. – Клер отступила назад, чувствуя острое желание убежать.
   Дверь лифта беззвучно открылась; Пол, не давая ей закрыться, держал палец на кнопке.
   – Неужели ты боишься? Даже со мной? – Он положил ей руку на плечо. – Наверху есть еще шампанское, Клер, можно зажечь свечи. Хочешь заняться любовью на крыше мира? Пойдем. – Он шагнул в лифт, увлекая ее за собой, и у нее не осталось иного пути, как неохотно последовать за ним. Когда они оба повернулись лицом к двери, Пол вставил карточку с кодом в щель и нажал верхнюю кнопку.
   Вцепившись руками в букет, Клер зарылась лицом в розы, затаиз дыхание. Дверь закрылась и лифт начал подниматься.
   Между двенадцатым и тринадцатым этажами Пол остановил его и вынул карточку. Спрятав ее во внутренний карман, он прислонился к стене и, сложив руки на груди, посмотрел на Клер. Он улыбался.
   – Я думаю, это место не хуже других подходит для нашего небольшого разговора, ты не находишь? – сказал он.
   Клер в недоумении смотрела на него, продолжая прижимать к себе розы.
   – Все, что мне нужно, дорогая, – это твоя подпись под этим документом. – Он вынул из кармана конверт. – Да, я сохранил экземпляр. Генри и Сара смогут «засвидетельствовать» его завтра. Самое главное – чтобы ты его подписала. Сейчас. – Он взглянул на свои часы. – Уже почти полночь. Магический час. Самое подходящее время, как ты считаешь? И этаж тринадцатый. Видишь, как все удачно складывается? Если потребуется, в нашем распоряжении вся ночь, Я сказал охранникам, чтобы нас не беспокоили, и они не будут проверять этот лифт.