Эрскин Барбара. Королевство теней

   – Нет, Хлоя. Ты ошибаешься. И ты несправедлива к Полу, – слабо защищался Джеффри. – Он думает о Клер, поверь мне, он желает ей добра.
   – Он желает добра себе, Джефф. Только деньги Клер могут избавить его от тюрьмы.
   Джефф тяжело рухнул на стул, переводя взгляд с жены на сестру и обратно.
   – Тюрьмы? – повторил он наконец.
   – Да. – Эмма коротко сообщила то, что рассказал ей Рекс. Она старалась не встречаться взглядом с Хлоей, когда упомянула, что обедала с Рексом Каммином.
   Джеффри прикусил губу, делая вид, что не обратил внимания на обстоятельство, что сестра встречалась с посторонним мужчиной.
   – Я поговорю с Дэвидом. Если правда, что Пол уже продал семейные акции, тогда он выпадает из треста, и мы не сможем помочь ему. Если же он их не продал, тогда, возможно, удастся что-то сделать. Но это не имеет никакого отношения к состоянию рассудка Клер, поверь мне, Эмма, опасность, угрожающая ей, вполне реальна. – Он встал. – Я хочу поговорить с ее врачом, возможно, попросить, чтобы ее осмотрел психиатр. Я поступаю так не только из-за Пола. Я обещаю, что приму во внимание каждое возможное объяснение происходящему с ней. А теперь мне пора. Мы поговорим позже. Приходи на поминальную службу вместе с Хлоей, а потом вернемся пообедать.
   Эмма медленно покачала головой.
   – Прости, Джефф, не могу. – Она сжала руки брата. – Обещай, что не пойдешь к епископу. Пока не надо! Пожалуйста!
   Джеффри поцеловал ее в щеку.
   – Епископ – мудрый человек, Эм. Он может дать мне совет. Я не знаю, как мне лучше поступить, но чувствую, что я обязан хоть что-нибудь для нее сделать. Поверь.
   – Если так, ты попадешься на уловку Пола. Он хочет во что бы то ни стало вывести Клер из игры, чтоб она даже и не знала, что происходит с Данкерном.
   – Это ужасное обвинение!
   – Да. – Эмма взглянула на него, ее глаза вызывающе сверкнули. – Да, но ведь это правда! Я думаю, он готов купить свое благополучие даже ценой рассудка Клер. Вот такой человек наш братец!
 
   Около трех часов утра зеленый «ягуар» свернул с шоссе к Эрдли. Пол остановил машину. В холле горел свет, пробивавшийся сквозь цветные стекла передней двери.
   На переднем сиденье, закрыв глаза, сгорбилась Клер.
   – Не думаю, чтоб твои родители все еще бодрствовали, но дверь без сомнения, отперта. – Пол вышел из машины.
   Дождь прекратился, и ветер вдали от моря был не так силен. Температура упала на несколько градусов, и лужи на дороге затянуло блестящей коркой льда.
   Клер в сопровождении Касты вышла из машины и побрела к крыльцу. Ее била дрожь. Пол вытащил вещи.
   Когда она толкнула входную дверь, Пол незамедлительно оказался рядом.
   В холле как всегда, пахло лавандовым маслом и собаками.
   Пол захлопнул за собой дверь.
   – Полагаю, тебе сразу же нужно лечь в постель.
   – Что, грандиозного шоу с утра не будет? – Клер резко повернулась к нему. – Пойми, я не собираюсь переписывать на тебя свою землю. И то, что ты привез меня сюда, ничего не меняет. – После бесцеремонной хватки Пола, когда он волок ее по гостинице, ушибленное плечо Клер сильно болело, а ее голова раскалывалась от усталости и перенапряжения.
   – Посмотрим. – Пол угрюмо подхватил чемоданы. – Я отнесу это наверх.
   Где-то в глубине дома залаяли собаки Арчи. Клер стала медленно взбираться по лестнице: внезапно на нее нахлынула такая слабость, что она с трудом передвигалась. Пол проводил ее до спальни – ее собственной, а не той, которую они делили в тех редких случаях, когда приезжали сюда вместе, – и, распахнув перед ней дверь, зажег свет и забросил чемоданы внутрь. Затем развернулся.
   – Спи спокойно, дорогая. Утром поговорим.
   В гостиной он налил себе большую порцию двойного виски, затем пододвинул к себе телефон и стал набирать номер.
   Прошло несколько минут, прежде, чем сэр Дэвид Ройленд взял трубку.
   – Святой Михаил! Пол, ты знаешь, какой сейчас час?!
   – Конечно, знаю. Я еще не ложился. Проехал половину Шотландии. – Пол раздраженно отхлебнул виски. – Слушай, Дэвид, могут быть неприятности. Нейл Форбс из «Стражей Земли» в Данкерне развернул бурную деятельность. Я давно его знаю. Этот тип ни перед чем не остановится. Он уже сделал заявление в прессе по поводу, как он говорит, хищников из «Сигмы». Ты должен прихлопнуть эту историю, прежде чем она приобретет размах.
   Дэвид сел в постели и потянулся, чтобы зажечь ночник. Радом с ним застонала Джиллиан.
   – Что значит «прихлопнуть эту историю»? Зачем? Какое это ко мне имеет отношение?
   – Ради Бога, Дэвид! – Пол начал терять терпение. – Моя фамилия – Ройленд, и в изложении Форбса – я – главный злодей во всей истории. Он намерен выдоить из этого все, что возможно. Думаешь, пресса пройдет мимо того маленького обстоятельства, что Пол Ройленд родной брат члена парламента?
   – Промышленное развитие этого района создает рабочие места, – холодно произнес Дэвид. – Это в моих интересах, Пол.
   – Рабочие места? Для кого? – Пол встал и потянулся к столику у софы за новой порцией виски. – Не для местных, Дэвид, и ненадолго. Все, что случится, вызовет еще большее недовольство этих местных рыбаков. Поверь, лучше тебе постараться мне помочь.
   – Ничего не поделаешь, Пол, вряд ли это в моих сипах. – Дэвид вздохнул. – К несчастью, эта история из тех, что обожает Флит-стрит^[6], и мы вынуждены с этим мириться. Советую тебе сжать зубы и перетерпеть, старина. Без сомнения, деньги, которые ты выручишь за землю, компенсируют тебе все неприятности. Кстати, это значит, ты убедил Клер продать землю?
   – О да. – Пол мрачно кивнул. – Я ее убедил. – Он швырнул телефонную трубку, и, бросившись в кресло, осушил свой стакан.
   Иисусе! Что если газетная кампания их опередит и тогда Каммин заберет свое предложение назад? Пол почувствовал, как холодный пот струится у него по спине. На завершение дела у него меньше двух недель.
 
   Джиллиан, снова застонав, приподнялась в постели и прижала руку к пояснице, внезапно нахмурившись.
   – Чего он хотел?
   – Он думает, что я могу помешать тому парню из «Стражей Земли» опубликовать историю о Данкерне.
   – Какую историю?
   – Пол предполагает, что его там изобразят злодеем и что Форбс уцепится за то, что тот совершает продажу против желания Клер.
   – Бедная Клер. Все это, да еще ее... – она помедлила, подбирая слово. – Ее болезнь. Значит, он продает?
   – Похоже.
   – Я думаю, это ее добьет, ведь она так любит этот край. Чертов Пол! Тебе это тоже ничего хорошего не принесет, знаешь ли.
   – Он тоже так говорит.
   – Ну так он прав. Это очевидно. – Она внезапно вздрогнула. – Дэвид, дорогой, думаю, тебе лучше позвонить в больницу и сказать, чтобы ожидали нашего скорого прибытия.
   Дэвид уставился на нее.
   – Но… не ребенок же?
   – Конечно, ребенок! У меня на этот счет достаточно опыта, – ответила она, с новым стоном потянувшись за халатом. Затем она начала делать дыхательные упражнения.
 
   Нейл и Кэтлин вернулись в Эдинбург в десять тридцать утра. В офисе на Грассмаркет было холодно и сыро. Нейл зажег газовую горелку и взглянул в окно, выходящее на небольшой задний двор. Там вдали, на вершине черного гранитного утеса на фоне синего грозового неба темнел силуэт замка. На эспланаде собиралась толпа, чтобы пройти маршем к ратуше в честь Дня Поминовения.
   Кэтлин тронула его за плечо.
   – Ты и вправду собираешься работать в воскресенье?
   Нейл угрюмо кивнул.
   – Я пробуду здесь весь день. Если хочешь, возвращайся домой. Завтра начинается кампания. Я собираюсь взять к ногтю этого ублюдка Ройленда. Не будет газеты в Британии, которая не посвятит передовицу его алчности! – Он мрачно усмехнулся. – Если хочешь чем-нибудь помочь, дорогая, приготовь кофе. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков.
   – А как насчет Клер Ройленд? Ее ты тоже собираешься взять к ногтю? – Кэтлин тоже смотрела в окно. В соседнем дворе кто-то оставил на веревке старое полотенце, которое сейчас безжалостно трепал ветер. Было без десяти одиннадцать, наверху выкрикнули команды, подхваченные ветром, и духовой оркестр, сопровождаемый эхом, загромыхал к замковому холму.
   – Она ведь вернулась к нему, правда? – Рука Нейла стиснула телефонную трубку.
   – Конечно, – Кэтлин улыбнулась. – А он привлекательный мужчина, этот Пол Ройленд. – Она оглянулась. – Ни одно слово его жены, все эти заверения о невиновности, ничего не стоят. Она все время собиралась продавать Данкерн. И она не выглядит способной сохранять верность любому решению сколь-нибудь долгое время. Она явно очень непостоянная особа. Это часто бывает с так называемыми аристократами! Такими уж их вывели! Как породистых собак!
   Нейл невольно улыбнулся. Он находил предрассудки Кэтлин забавными, даже когда был с ними не согласен.
   Она так страстно цеплялась за них, ее выводы были так злы, так всеобъемлющи!
   Он раскрыл записную книжку и стал бегло ее просматривать.
   – Что ж, аристократка или нет, безумная или здоровая, она пожалеет, что родилась на свет, когда я с ней покончу! – Заявил он. – Пол Ройленд – просто английское дерьмо. А она – предательница своей страны!
   Из замка донесся звучный грохот пушки, возвещающей наступление одиннадцати часов, через мгновение ей ответила другая.
 
   Клер не спалось. Она лежала в постели, беспокойно ворочаясь, ее не покидало опасение, что если она ненадолго закроет глаза, кошмары вернутся. Снаружи было очень тихо. Каста оставалась в соседней комнате. Клер все же ненадолго вздремнула, но потом резко очнулась и потянулась за часами на столике, но они остановились. Сколько сейчас времени? Она полежала, прислушиваясь. В доме царила полная тишина. Было еще довольно темно, но какое-то шестое чувство подсказало ей, что рассвет уже близко. Она тихо встала, оделась, потом на цыпочках подошла к двери и приоткрыла ее. Холодный нос ткнулся ей в руку.
   – Давай, Каста, уйдем отсюда, – прошептала она.
   С туфлями в руке она миновала большой холл, прошла мимо спальни родителей и спустилась по широкой дубовой лестнице. Собачьи когти тихо клацали за спиной. В передней было темно, несмотря на то, что на комоде, рядом с большой вазой, полной незабудок Михайлова дня, горела лампа. Обувшись, она открыла внутреннюю дверь вестибюля. За ней был почти уличный холод. За стеклянной панелью над входной дверью виднелось светлеющее небо. Побледневшие звезды еще мерцали на нем. Клер взялась за дверную ручку, осторожно повернула ее и дернула. Каста, скуля от возбуждения, скребла дубовую обшивку.
   – Заперто. – Голос за спиной заставил Клер подскочить. – И ключ у меня в кармане.
   – Пол! – Она повернулась к мужу. Сердце ее колотилось от испуга. – Ну, так открой! Каста хочет выйти.
   – Собака может выйти. Ты – нет. – Его силуэт, подсвеченный лампой, казался огромным. Остаток ночи он провел на софе в гостиной, откуда были хорошо видны лестница и передняя.
   – Это смешно, Пол! Я хочу выйти, – она возвысила голос. Наверху отворились двери, и родители появились на лестничной площадке, Свесившись через перила, они наблюдали за сценой внизу. Лицо Антонии было очень бледным.
   – Когда вы вернулись? – Арчи пошел к ним вниз. Из-под его туго подпоясанного верблюжьей шерсти халата выглядывала красивая пижама в полоску. У подножия лестницы он остановился, вглядываясь в темный вестибюль.
   – Клер? Входи, дорогая. Твоя мать сейчас сделает что-нибудь на завтрак.
   – Сначала я хочу вывести собаку, – Клер с трудом удавалось умерить тон.
   – Я выгуляю ее с остальными через десять минут. Нет проблем. – Арчи изобразил фальшиво сердечную улыбку, – А теперь войди и закрой дверь. Ты напустила в переднюю холода.
   Клер неохотно вернулась в холл. Посмотрела на мать, которая следом за мужем спускалась по лестнице, цепляясь для поддержки за перила.
   – Мама, ты велишь наконец Полу открыть дверь?
   – Я уверена, что он скоро отопрет, дорогая. – Антония нервно оглянулась на мужа.
   – Все в свое время, – вмешался Арчи, – Давайте сначала пройдем на кухню и перекусим? Антония, милая, как насчет кофе – чтобы прийти в себя и по-настоящему проснуться?
   Он прошел на кухню и включил свет, потом, шугнув с плиты двух кошек, поставил чайник.
   – Садись, Клер, – сказал он, подвинув ей стул.
   Клер села, положив локти на стол.
   – Слушайте, я не знаю, что наговорил Пол, но я вас предупреждала, что он сделает нечто подобное. Он прекрасно знает, что нашему браку пришел конец. – Она взволнованно взлохматила волосы. – Непонятно, зачем он привез меня сюда. Это ничего не изменит: я к нему не вернусь и не останусь с ним под одной крышей. – Она обвела их взглядом.
   Антония отвернулась, оправляя свой розовый халат.
   – Я сварю кофе, – произнесла она напряженным и неуверенным голосом.
   Пол откашлялся.
   – Клер, дорогая. Я привез тебя сюда ради твоей же пользы. Необходимо, чтобы в это время ты была с людьми, которые тебя любят и желают тебе блага.
   – В это время? Что ты имеешь в виду?
   – Пока тебе не станет лучше.
   – Лучше? – Клер сердито встала. – Пол, со мной не происходит ничего плохого, и я в здравом уме и трезвой памяти!
   – Боюсь, дорогая, что это не совсем так. Пожалуйста, не делай глупостей. Все будет гораздо проще, если ты согласишься со мной.
   – Соглашусь в чем? В продаже Данкерна? Все упирается в это, не так ли? Ты хочешь принудить меня к этому и тем самым избавить себя от затруднений в Сити?
   Пол в отчаянии воздел руки.
   – Видите? – Он повернулся к тестю. – Она даже не оценивает адекватно происходящее. Арчи, Антония, вы должны помочь мне, то есть помочь ей! От этого зависит ее рассудок.
   – Пол, дорогой, вы уверены в своей правоте? – Антония неловко встала, подошла к Клер и неуклюже обняла ее за плечи.
   – Вполне. – Лицо Пола могло служить эталоном уверенности.
   – Со мной все в порядке! – Клер раздраженно вырвалась из рук матери. – Это у Пола плохо с рассудком! Что вы собираетесь делать? – Ее голос панически возвысился.
   – Помочь тебе, дорогая! Избавить от кошмаров, духов, всех несчастий, что разрушает тебя, и снова сделать тебя счастливой. – Пол не отводил глаз от ее лица. – И все.
   – Все? – В ее тоне послышались издевательские нотки. – У всех бывают кошмары, Пол, и множество людей занимается медитацией. Это не значит, что они нуждаются в психиатре! Мне не нужна помощь врача. Я здорова! Я просто хочу немного покоя, и не собираюсь больше с тобой жить. – Голову Клер разламывала тупая боль, и терзало головокружение – от недосыпания.
   – Никто не говорит о психиатрах, милая, и ты можешь жить здесь, с нами. – Антония засунула руки глубоко в карманы халата. – Мы позаботимся о тебе, пока Пол разберется со всем остальным. Ни о чем не беспокойся.
   – Да и Джефф собирается навестить тебя, Клер. Он поможет. Он хорошо разбирается в бедах, подобных твоей. – Пол одарил ее отеческой улыбкой.
   Клер повернулась к нему.
   – Джефф? Я не хочу его видеть! С его банальностями, с его святошеской настырностью! Я отказываюсь с ним встречаться! То есть, меня здесь уже не будет, потому что я уеду сразу после завтрака.
   – Видите? – Тихо заметил Пол. – Поняли, о чем я говорил? – Он глянул на Арчи. – Почти патологический страх перед церковью.
   – Дорогая! – он снова повернулся к Клер. – Джефф тебе поможет.
   – Черта-с-два! – Клер встала и решительно направилась к двери. – Не думаю, что мне стоит ждать завтрака. Я уезжаю немедленно. Могу я получить ключ от входной двери?
   – Нет! – Пол мигом очутился у выхода из кухни и преградил его. – Ты никуда не поедешь и останешься здесь до приезда Джеффа.
   – И как ты помешаешь мне уехать? – Клер остановилась посреди кухни, борясь с подступающими волнами паники. Как же она так влипла?!
   – Запру тебя, если понадобится. – Пол скрестил руки. – Пожалуйста, будь благоразумна, тогда в этом не будет нужды.
   – Не верю своим ушам! – Клер бросила отчаянный взгляд на мать и отчима. – И вы можете стоять спокойно, видя, как он угрожает мне?
   – Клер, дорогая! – воскликнула Антония. – Мы тебя любим, ты должна верить в это...
   – И поэтому поступаем так ради твоего блага, – закончил фразу Арчи. – Будь хорошей девочкой и делай то, что велит тебе муж. – Он поспешил отвернуться к плите и снял чайник с огня.
   – Садись, Клер. – Пол отступил от двери и подставил стул к жене.
   Клер подавила свою ярость и молча села, но мозг ее бешено работал. Она понимала, что Арчи поверит во все что угодно про нее, – Пол, должно быть, легко сделал его своим союзником, но мать!.. Она взглянула в лицо Антонии, на котором читались боль и неуверенность.
   Никто, кроме Арчи не прикоснулся к овсяному печенью с медом и тостам, приготовленным Антонией на завтрак. Клер не ела ничего. Пол просто выпил две чашки кофе, потом встал.
   – Ради твоей же безопасности, Клер, мы решили, что ты должна оставаться под замком. Как только приедет Джефф, он скажет, что нужно для твоего излечения. Арчи будет выводить Касту со своими собаками, так что о ней не беспокойся. Все входные двери заперты, и если ты захочешь выбраться, то знай, что машина тоже заперта, поэтому, пожалуйста, пусть все будет по возможности цивилизованно и без сцен.
   – Ты собираешься держать меня здесь, как в тюрьме! – закричала Клер.
   – Чепуха. Ты просто должна посидеть дома, пока не выздоровеешь, как если бы у тебя был грипп или что-нибудь в этом роде.
   – Но у меня нет гриппа! – Клер отчаянно тряхнула головой. – Чем, по-твоему, я страдаю, Пол? Кошмарами? Это не дает оснований запирать меня! – Ее руки дрожали. Она из последних сил старалась не дать сорваться голосу.
   Пол улыбнулся.
   – Я просто говорю тебе правду, дорогая. Не больше и не меньше. А теперь, прошу прощения, я должен позвонить в Лондон. Арчи, я могу воспользоваться вашим кабинетом?
   Как только он вышел, Клер вскочила на ноги.
   – Мама! Арчи! Ради Бога, неужели вы ему верите?!
   Арчи нахмурился.
   – Сядь, Клер! Ты должна радоваться, что у тебя есть муж, который так заботится о тебе. На его месте я бы отправил тебя в психушку!
   – Арчи, пожалуйста! – Антония обхватила голову руками. – Кажется, у меня сейчас начнется мигрень. О Клер, как ты могла! – Она внезапно разразилась тихими, жалостными слезами, струившимися из-под век, все еще жирных от ночного крема.
   – Видишь, Арчи, как ты расстроил маму. Может, дашь мне ключи от машины, чтобы я могла наконец уехать?
   Неожиданно Клер ощутила, как в ней подымается неуместное, но непреодолимое желание расхохотаться: это сплошной фарс, этого просто не может быть! Они что, взаправду считают, что смогут держать ее в доме узницей. Она сделала глубокий вдох.
   – Ступай в постель и постарайся заснуть, мамочка. К обеду тебе полегчает.
   – Так я и сделаю. – Антония подошла к двери. Снаружи, в саду уже было совсем светло. – Арчи, ты справишься?
   – Конечно, – Арчи с сомнением покосился на падчерицу.
   Сразу, как только мать покинула кухню, Клер взглянула на отчима.
   – Арчи, пожалуйста...
   – Это для вашего блага, леди. – Он сложил чашки и тарелки в мойку и оставил там. Жена вымоет, когда ей станет лучше. Он повернулся к падчерице. – Мой Бог, Клер! Не представляю, что ты могла так поступать! Мы воспитывали тебя богобоязненной христианкой! Что скажут люди, когда узнают? Черные мессы в Суффолке, Господи, помилуй! – он вздрогнул.
   – Это Пол тебе наговорил?
   – И это всего лишь правда, Клер. – В дверях возник Пол. – Я хотел уберечь твоих родителей от удара, но своим приездом в Шотландию ты сама втянула их в это. Арчи, пока вы будете выгуливать собак, я пригляжу за ней.
   Клер вышла за отчимом в холл, и остановилась, глядя, как он сворачивает за угол дома. С грустью заметила, что Каста, стоило Арчи свистнуть, виляя хвостом, последовала за ним.
   Клер прошла в гостиную, залитую холодным утренним солнцем, затем повернулась к неотступно следовавшему за ней Полу.
   – Ты ублюдок! Чего ты собираешься этим добиться?
   Он улыбнулся.
   – Может быть, это заставит тебя изменить мнение о продаже Данкерна.
   – Никогда!
   – Посмотрим. Ты, может, и не чувствуешь клаустрофобии сейчас, при дневном свете, в большом доме, но она будет постепенно расти и чем сильнее она будет на тебя действовать, тем больше родители будут убеждаться в твоей психической неустойчивости.
   Он наслаждался собой. Клер была в этом уверена.
   – Ты рехнулся, Пол!
   – Нет. Возможно, доведен до отчаяния, – он скрестил руки. – Если хочешь избавиться от меня, все, что ты должна сделать – дать мне власть поверенного в твоих делах. Как только сделка состоится, ты получишь развод и никогда меня более не увидишь.
   – Я не собираюсь тебе ничего давать!
   – Как хочешь. Увидишь сама – когда член парламента, врач и служитель церкви клятвенно подтвердят твое безумие, мне будет сравнительно легко получить опекунство над своей сумасшедшей женой...
   – Они этого не сделают...
   – Сделают, сделают. Абсолютно все сходятся во мнении насчет тебя, Клер. Все знают о твоих видениях и вытекающих отсюда странностях. В конце концов, ты сама рассказала об этом Джеффу. Никто тебя не заставлял. А Дэвид говорил кое с кем, видевшим, как ты вызывала духов. – Он улыбался. – Они все беспокоятся о тебе, дорогая, и хотят тебе только добра. Поэтому лучше тебе в данный момент не трепыхаться во избежание худшего.
   – Я тебе не верю! Это неправда! – Клер по-настоящему испугалась. – Ты не сможешь удержать меня здесь – или ты собираешься охранять все двери и окна одновременно? И что будет, когда ты вернешься в Лондон?
   – Я не уеду до среды. – Его улыбка не исчезала. – А до этого я получу все, что хочу.
   – А если я подпишу, тогда что? Я чудесным образом исцелюсь?
   – Это зависит от Джеффа. Твоя душа – по его ведомству. В конце концов, не я его разыгрывал, верно? Ты не сможешь отрицать, что все это делала.
   Клер отвернулась с побледневшим лицом.
   – Но я не совершила ничего плохого. Ничего!
   – Тогда Джефф, без сомнения, даст тебе соответствующее свидетельство. – Он усмехнулся. – Но лично я думаю, что ты одержима.
   – Нет. – Она отчаянно замотала головой.
   – А как тогда насчет прекрасной Изабель? Она приходит поболтать, когда тебе одиноко? Очнись, Клер, и посмотри в лицо фактам. Ты сдвинулась и сдвинулась не вчера!
 
   День показался Клер бесконечным. Как Пол и обещал, все двери были заперты, и кроме того она ни на миг не оставалась одна. Куда бы она ни шла, Пол или Арчи следовали за ней. Антония не появлялась. Иногда из-за восточных холмов набегали тучи и по окнам хлестал холодный дождь. Они уплывали так же быстро, как и возникали, оставляя сад залитым негреющими лучами солнца.
   Арчи, один, в кабинете, стоял у стола, глядя в пространство и предавался воспоминаниям. Антония спала. Ни Пол, ни Клер за день не вымолвили ни слова.
   На ленч Арчи приготовил говяжью ногу, и все трое собрались в молчании в холодной столовой, ковыряясь в своих тарелках. Другие трапезы были такими же. Клер наблюдала и терпеливо выжидала, пытаясь заставить себя расслабиться, сохранять спокойствие: Пол не должен заметить, до какого предела напряжены ее нервы. Она уже придумала, что нужно делать. Это было так очевидно и так легко осуществимо! В детстве она часто вылезала из окна своей спальни, проходила по парапету и перебиралась по скату крыши на старую яблоню, и сейчас Клер была уверена, что сможет это повторить. Но надо ждать и не, выказывать излишнего нетерпения, не позволять Полу что-то заподозрить. Сразу после девяти она наконец встала.
   – Мне лучше лечь в постель, – сказала она. – Я измучена и у меня болит плечо.
   – Хорошая мысль. – Пол тоже встал.
   – А тебе незачем ходить, – огрызнулась Клер, тут же забыв о решении сохранять спокойствие.
   – Нет, я пойду, – Пол насмешливо взглянул на нее. – Все готово, Арчи? – обернулся он к тестю.
   Арчи неловко кивнул и пересел на софу поближе к камину. Там он повернулся спиной к ним и так и сидел, пока Пол открывал дверь перед женой и следовал за ней в холл.
   – Тебе незачем подниматься, Пол. – У подножия лестницы Клер остановилась. Она говорила сквозь стиснутые зубы. По мере того, как близился миг бегства, она все больше и больше нервничала.
   – Ошибаешься, дорогая. – Он прошел вместе с ней по лестнице, не отставая и в коридоре.
   Она собиралась открыть дверь спальни, но он перехватил ее руку.
   – Не сюда. Мы решили, что тебе будет гораздо удобнее в другом месте.
   Клер замерла, вцепившись в дверную ручку.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Увидишь. – Стиснув ее руку, он потащил ее за собой по коридору. В дальнем его конце была другая лестница, ведущая в прежнюю комнату тети Маргарет в старой башне. Пол улыбался.
   – Мы решили, что так будет лучше. Арчи перенес сюда твои вещи. Удачно, что здесь есть отдельная ванная, а также окна, из которых невозможно вылезти. – Он потянул ее за собой по узкой лестнице, схватив за запястье. Клер отчаянно пыталась бороться с ним, но Пол был слишком силен: его пальцы впились в ее руку. – Я не хочу повредить тебе, Клер, поверь мне, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Просто помни – чтобы выйти отсюда, ты должна поставить свою подпись. Это так легко. – Он распахнул дверь на лестничной площадке, и, включив свет, втолкнул ее внутрь. Она успела заметить лишь новенький блестящий засов; закрепленный на двери снаружи под замочной скважиной. Пол резко захлопнул за ней дверь, и Клер услышала, как поворачивается в замке ключ и задвигается тот самый засов.