Эрскин Барбара. Королевство теней

   Свечи на столе роняли воск на вышитую скатерть; прохладный ветер с моря дул в окно. Долгий летний вечер подходил к концу. Стояла тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием графа. Он склонился над молодой женой и начал снимать с нее одежду...

Глава пятая

   Клер сидела абсолютно неподвижно и лишь чувствовала, что у нее занемели руки и ноги. Еще не понимая что с ней, она начала озираться вокруг, потом услышала резкий настойчивый звук: кто-то звонил в дверь.
   За шторами было уже темно. В полутемной спальне мерцал лишь слабый огонек свечи. Клер дрожала от увиденного. Справившись с волнением, она пошла открывать: на пороге стояла Эмма.
   – Я уже хотела уйти, – сказала она, когда Клер открыла дверь. – Я подумала, что ты забыла о нашей встрече и ушла. – Эмма была высокой, видной молодой женщиной с роскошными каштановыми волосами и темными ройлендовскими глазами. Под пальто на ней была надета бледно-голубая шелковая блузка и черная юбка. – Что с тобой? – вдруг спросила она, вглядываясь в лицо Клер. – Ты выглядишь испуганной. Что-то случилось?
   Клер смущенно улыбнулась.
   – Прости, Эмма. Я забыла, что ты придешь сегодня. – Она отступила, пропуская гостью в дом. – Я даже не знаю, который час.
   – Восьмой. Ты была чем-то занята? Я тебя не разбудила?
   Клер помедлила, потом порывисто схватила Эмму за руку.
   – Я должна с кем-то поделиться. Это так ужасно – и так реально! – Она вдруг закрыла лицо руками.
   – Клер? – Эмма испуганно смотрела на нее. – Рассказывай, в чем дело? Это Пол? Что этот чертов братец натворил на этот раз?
   Клер молча покачала головой.
   – Что тогда? – мягко переспросила Эмма. – Ну, давай, Клер. Ты должна мне рассказать. Причина в тех тестах, которые вы с Полом проходили?
   Клер медленно подняла голову. Она опустилась в старинное кресло, стоявшее у камина.
   – Да. – Как она могла об этом забыть? – Получены результаты: я не могу иметь детей.
   – О, Клер. – Эмма погладила подругу по руке. – Мне так жаль. – Она не знала, что еще можно сказать в данной ситуации.
   – Я была так уверена, что все в порядке. – Клер смотрела прямо перед собой на ковер. – Странно, я думала, что почувствую, если дело будет во мне, подсознательно пойму это. Но я ошиблась и пока никак не могу с этим смириться..
   – А вы не хотите подумать об усыновлении? – осторожно поинтересовалась Эмма.
   Клер пожала плечами.
   – Я не знаю, что мы будем делать. Пол в таком ужасном настроении.
   – Негодяй! – Эмма села на софу напротив Клер. – Он иногда бывает самым бесчувственным, безжалостным человеком из всех, кого я знаю!
   Клер неожиданно засмеялась.
   – А где же сестринская любовь?
   – Ты же знаешь, что между мной и Полом мало общего. Мы всегда были чужими друг для друга. – Эмма усмехнулась, – Я никогда не могла понять, что ты в нем нашла. Но тебе, конечно, виднее.
   Клер ласково улыбнулась.
   – О, в нем много хорошего! – Она задумалась, потом продолжила. – Но в последнее время он изменился. Его что-то беспокоит, и дело вовсе не в ребенке. По крайней мне так кажется. Он сейчас словно одержим мыслью о деньгах; даже кажется, что только это и беспокоит его на самом деле... – Она замолчала. – Может быть, у него проблемы в банке? Он никогда не рассказывает, как у него идут дела. – Со вздохом она откинулась на спинку кресла. – Я пыталась найти способ избавиться от неприятных мыслей и, кажется, нашла его. Это не окончательное решение, а скорее временный выход: заставить себя почувствовать чужую боль, чтобы отвлечься от своей. Этим я и занималась, когда ты позвонила в дверь.
   Эмма нахмурилась.
   – Я правильно понимаю, что это как-то связано с твоими занятиями йогой, о которых я наслышана?
   – Кто сказал тебе об этом? – Клер вскочила с места. – Да, связано. Медитация – это просто невероятное состояние, Эм: захватывающее, иногда пугающее. Избавляешься от всех мыслей и концентрируешь воображение, в моем случае – на Данкерне, и через некоторое время эти образы начинают появляться: люди, места и события далекого прошлого. Это чудесный способ убежать от реальности! – Неожиданно она усмехнулась. – Как будто я вызываю души умерших!
   Эмма уставилась на нее, широко открыв глаза.
   – Ты не шутишь? И что происходит?
   – Сначала я делаю несколько упражнений, чтобы настроить свои мысли, потом выполняю определенный ритуал с зажженной свечой, как Зак – тот человек, что занимается со мной – научил меня. Это как бы открывает путь в другое состояние сознания. Я еще собираюсь купить благовония, пока я в Лондоне – они тоже помогают. Это все очень интересно. Потом я начинаю медитацию, и все появляется – сцены прошлого с реальными людьми, которые разговаривают, двигаются и кажутся созданными из плоти и крови, как ты и я, и все это так ярко и живо, будто я живу среди них. Как будто находишься там и видишь все, что происходит с этими людьми.
   – Невероятно! Ты – чокнутая, Клер! Ты это знаешь? – весело засмеялась Эмма.
   Клер улыбнулась.
   – Это очень шокирует, верно? Мне страшно представить себе, что подумал бы Пол, если бы узнал об этом.
   Эмма удивленно подняла брови.
   – А почему ты думаешь, что он не знает? – усмехнулась она.
   – Откуда он мог узнать? Я никогда не говорила с ним на эту тему, и Пол не подозревает о содержании моих медитаций. Ну да, он знает о моих занятиях йогой и считает, что это одно из моих сумасшедших увлечений. Достоинство йоги в том, что она улучшает фигуру и нормализует психику, почему множество людей и занимается ею.
   – Даже я занималась йогой, – задумчиво произнесла Эмма.
   – Ну, вот видишь. Значит все в порядке. – Клер благодарно посмотрела на подругу. Теперь она почувствовала себя лучше.
   – Однако то, что ты делаешь, пугает тебя, не так ли? – Эмму трудно было провести. – Ты была именно в таком состоянии, когда открыла мне дверь.
   – Разве? – удивилась Клер. – Меня испугал звонок, вот и все. Хотя... – она помедлила, – это было ужасно.
   – Что было ужасно?
   – Ничего. – Клер покачала головой.
   – Выкладывай. Ты уже хотела рассказать мне, и что бы это ни было, оно никак не связано с тем, что вы с Полом не можете иметь детей. Это как-то связано с медитацией – если можно так сказать. – Эмма встала и подошла к бару, где Пол хранил виски. – Ты же не считаешь, что общаешься с духами как медиум, верно? Или ты все-таки вызываешь привидения? – Ее глаза сверкали. – Может быть, попробуешь? Пока я здесь? – Она притворно задрожала. – Ради Бога, давай выпьем! У меня бегают мурашки по спине!
   Клер засмеялась.
   – Храни нас Господь от вампиров, привидений и прочих чудовищ! Как я рада, что ты пришла, Эм. Я бы с интересом провела вечер в том другом мире, но с тобой мне гораздо веселее. У Изабель – это девушка, которую я вижу чаще всего – была не такая уж радостная жизнь. По правде сказать, если подумать, то временами она была просто ужасной. – На мгновение ее лицо стало серьезным, когда она вспомнила темную пустую комнату в башне Данкерна, наполненную звуками моря, И она решительно заставила себя забыть об этом: единственным достоинством той сцены, которую она видела, было то, что Пол не мог последовать туда за ней.
   – Дай мне десять минут, чтобы переодеться, и пойдем куда-нибудь. Я уверена, что Пол уехал в Бакстерс без меня – ему не хотелось пропустить завтрашнюю вечеринку. – Клер вдруг замолчала. – А вы с Питером идете?
   – К Дэвиду и Джиллиан? – Эмма покачала головой. – Не волнуйся: мы идем в театр, Клер, серьезно…
   – Нет, Эм. Я не хочу больше говорить об этом. Пойдем куда-нибудь, пожалуйста. – Она взяла два стакана и поставила их на сервант, потом обернулась к Эмме. – Ты ведь ничего не скажешь обо мне Полу, правда?
   – Конечно, не скажу. За кого ты меня принимаешь?
   Клер улыбнулась.
   – За друга – иначе я ничего бы тебе не рассказала.
   Эмма ответила ей благодарной улыбкой.
   – Я не проболтаюсь. Можешь на меня положиться.
 
   Его преподобие Джеффри Ройленд завтракал, удобно расположившись за столом и раскрыв «Таймс». Рядом сидели жена Хлоя и двое их детей-подростков, Пирс и Рут, увлеченно изучая свежую почту. В большой неопрятной кухне, единственном современном помещении большого дома приходского священника, построенного в начале века, приятно пахло кофе. Когда раздался звонок в дверь, никто не двинулся с места.
   – Твоя очередь, Пирс, – сказала Рут, не отрывая взгляда от многостраничного письма, чтением которого она была поглощена.
   – Это, должно быть, к папе. – Пирс, который был двумя годами моложе своей шестнадцатилетней сестры, но уже на целую голову выше, продолжал листать последний номер «Комбат».
   – Ну и что, все равно твоя очередь, Пирс. – Его мать, бросим неуверенный взгляд на мужа, который, казалось, не слышал их перепалки, постаралась проявить твердость. – Иди, дорогой, Нам всем уже пора отправляться по делам. Я знаю, что сегодня суббота, но это не оправдание, тем более что сегодня ваш отец проводит обряд венчания.
   Недовольно сморщившись, Пирс вышел из-за стола и, зажав журнал под мышкой, направился в холл. Минуту спустя звякнул замок, и тяжелая входная дверь открылась.
   – Это Эм, – крикнул через плечо Пирс и, прыгая через две ступеньки, побежал наверх в свою комнату, предоставив гостье самой пройти на кухню.
   Джеффри, средний из братьев Ройленд, встал навстречу своей сестре:
   – Что привело тебя так рано? – Он поцеловал ее в щеку.
   – Кофе, Эмма? – Хлоя поставила еще одну чашку, исподтишка бросив взгляд на свою золовку: Эмма выглядела усталой, под глазами у нее были темные круги, обычно жизнерадостное лицо было печально.
   – С удовольствием. – Эмма села на место Пирса. Наступило молчание.
   – Что-то случилось? – Хлоя поставила чашку перед ней.
   – Не знаю. Я хотела поговорить, Джефф, о нас с Питом.
   – О, замечательно! Люблю посплетничать! – Рут отложила письмо, ее глаза возбужденно заблестели. Она поставила локти на стол среди грязных тарелок и чашек и приготовилась слушать.
   Джеффри нахмурился.
   – Ну хватит, Рут.
   – Ничего страшного не произошло. Просто мне захотелось с кем-нибудь поговорить. – Эмма смущенно улыбнулась Хлое.
   Джеффри нетерпеливым жестом прервал ее.
   – Почему бы тебе не принести кофе в мой кабинет – там мы могли бы спокойно поговорить. Хлоя и Рут нас извинят: им обеим пора заняться делами.
   Не обращая внимания на одинаково недовольное выражение лиц матери и дочери, Джеффри вышел из кухни. Его кабинет находился на первом этаже и окнами выходил на тихую тенистую улочку. Отсюда была видна машина Эммы, оставленная у ворот.
   Указав сестре на потертое кожаное кресло, которое в семье называли исповедальной скамьей, он сел за стол.
   – У вас с Питером проблемы, верно? – Он с беспокойством посмотрел на Эмму.
   – Неужели это так заметно?
   – Наверное, только для тех людей, которые вас любят. Что случилось?
   Она пожала плечами.
   – Ничего особенного. – Эмма откинулась на спинку кресла и вздохнула. – Просто его постоянно не бывает дома. Вчера вечером я пошла к Клер, потому что я опять осталась одна. Когда я вернулась, дом был таким… таким пустым!
   Джеффри вздохнул.
   – Бедняжка Эм. Насколько я знаю, он не собирается менять работу, напротив, в этих постоянных поездках на Восток вся его жизнь. А не могли бы вы с Джулией сопровождать его?
   Она беспомощно развела руками.
   – Если я откажусь от галереи, то могла бы.
   – Ага. – Джеффри задумчиво посмотрел на сестру. – А ты не хочешь этого делать.
   – Да, черт возьми, не хочу! Но дело даже не в том, что Пита не было дома в тот момент. Когда он вернулся со своего дурацкого собрания, мы, конечно, поругались! Беда в том, что мы нигде не бываем вместе, Джефф, даже когда он дома! Все только работа, работа и работа! Прости. Почему я пришла к тебе поплакаться в жилетку? Вероятно из-за вчерашнего разговора с Клер – она помогла мне понять, как важно иметь что-то еще в жизни, когда твой брак распадается.
   Джеффри удивленно поднял брови.
   – О Боже! Уж не хочешь ли ты сказать, что и у Клер с Полом происходит то же самое?
   – Анализы показали, что это из-за Клер у них нет детей.
   – Бедная. Я понимаю, как она расстроена, но ведь это не должно разрушить их брак?
   – Это способствует. Она быстро начала понимать, как отвратительно может вести себя Пол. – Эмма грустно покачала головой. – У нее теперь ничего нет: ни работы, ни детей, а теперь, возможно, и мужа. Бедная Клер. Все, что ей осталось, это ее грезы и являющиеся ей духи!
   – Ее что? – удивленно спросил Джеффри.
   – О Боже! Я не должна была никому говорить. – Эмма прижала руку к губам. – Во всяком случае, Полу. Она занимается какой-то особой медитацией и вызывает духов умерших. – Она помедлила, но увидев лицо брата, не смогла удержаться, чтобы не драматизировать свой рассказ. – Со свечами, заклинаниями, благовониями и колдовством!
   Джеффри внимательно смотрел на нее, пытаясь определить, шутит она или нет, но потом понял, что несмотря на ее несколько театральные интонации, она говорила вполне серьезно.
   Он смущенно потер руки.
   – Тебе лучше все мне рассказать, – произнес он, наконец. – Как она начала этим заниматься?
   – Она познакомилась с каким-то человеком, который обучал ее йоге. Это в порядке вещей, Джефф. Я не вижу в этом ничего плохого. Уверяю тебя, они не делали из этого никакой тайны, хотя Клер – подходящая мишень для разного рода шизофреников, которые скрывают свои дурные намерения под покровом таинственности.
   – И ты думаешь, что этот человек – ненормальный?
   Эмма покачала головой, потом пожала плечами.
   – Я его никогда не видела, но Клер считает, что он – обыкновенный... и познакомилась она с ним на вечеринке. Он из Калифорнии.
   – Интересно, – тихо сказал Джеффри.
   – И он – голубой, так что ему не нужно ее тело, только ее сознание. – Эмма засмеялась.
   – Или ее душа.
   Последовало молчание. Эмма смущенно смотрела на брата.
   – Не воспринимай все так серьезно, Джефф. Знаешь, медитация может иметь разные цели.
   – Вот именно: так же как и разного рода вредные культы. Как ты думаешь, Пол что-нибудь знает об этом?
   Эмма энергично затрясла головой.
   – Он не должен знать. Хватит с нее ссор с Полом, честное слово, хватит!
   – Дело вовсе не в ссорах, Эмма. Все может оказаться гораздо серьезнее. Если ты верно все изложила, то Клер, кажется, играет с огнем. Очень многие люди втягиваются в такие занятия, не осознавая, насколько это опасно. – Джеффри встал и прошелся по комнате. Он машинально взял свою трубку из пепельницы и постучал ею о решетку камина. – Мне надо с ней поговорить, – сказал он после долгой паузы.
   Эмма испуганно посмотрела на него:
   – Джеффри, я дала слово никому ничего не рассказывать.
   – Однако, я рад, что ты это сделала. – Он задумчиво потер трубку о рукав свитера. – Вы ведь с Клер подруги, не так ли?
   – Ты же знаешь.
   – И она тебе небезразлична?
   – Конечно!
   Он помолчал.
   – А ты уверена, что не из-за нее ты пришла ко мне, Эмма? Ты беспокоишься о ней, правда?
   – Я беспокоюсь о себе, Джефф. Поэтому я и пришла.
   – Ну, конечно, – он улыбнулся, – и мы еще поговорим об этом. Только не совершай необдуманных поступков, Эмма. Питер – хороший человек. Я думаю, вы все уладите. Я уверен, что вы по-прежнему любите друг друга. А что касается Клер... – Он помедлил, нахмурившись. – Я чувствую, что должен что-то для нее сделать. К сожалению, я уеду на неделю, но во всяком случае я должен буду это как следует обдумать, и... – он бросил быстрый взгляд на сестру, – я буду молиться.
   Эмма фыркнула.
   – И что еще? – спросила она. – Может быть, ты помолишься и за меня? Мне это необходимо, – она вновь стала серьезной. – Ничего не говори ей, Джефф, прошу тебя! Чем бы она ни занималась, это ее личное дело. Это все, что у нее сейчас есть.
   Священник заметно помрачнел.
   – Это опасно, – сказал он. – Это очень опасно. Бедная Клер. Я чувствую себя виноватым в том, что не видел, как она несчастна: но мы редко встречаемся с ней и Полом, а когда встречаемся, она всегда так хорошо держится, и Хлоя очень любит ее.
   – И я тоже. Поэтому я не хочу, чтобы она страдала. Оставь это, Джефф, пожалуйста.
   – Я не могу этого так оставить, Эм. По крайней мере, пока я не узнаю, что она на самом деле делает. Я должен ей помочь, разве ты не видишь? И кое-что еще: я считаю, что мне следует поговорить с Полом.
   – Нет! – Эмма вскочила с места. – Нет, не делай этого. Послушай, может быть, все не так плохо, как я это обрисовала... – Она замолчала, заметив выражение лица Джеффри, и почувствовала, что краснеет. – Нет, я не лгала. Не смотри на меня так, но возможно, я несколько преувеличила...
   – Даже если и так, Эм, я должен с этим разобраться, как только вернусь. Я должен убедиться, что она не занимается какими-нибудь опасными глупостями, и что Пол понимает, в каком она состоянии.
   – Черт тебя возьми, Джефф! Как мне заставить тебя понять это! Не впутывай сюда Пола! – Она оперлась руками о край стола. – Не говори Полу. Разве ты еще не понял, каким негодяем может быть наш брат?
   – Ну перестань, Эмма. Это неуместное замечание.
   – В самом деле? – Эмма выпрямилась. – Иногда мне кажется, что ты его совсем не знаешь, Джефф. Совсем не знаешь...
 
   – Этот идиот совсем ничего не понял! – Эмма бросила ключи от машины на кухонный стол, но Питер, углубившийся в субботний выпуск «Файнэншл Таймс», никак не отреагировал.
   Эмма сжала руки в кулаки.
   – Ты слышишь меня, Питер?
   – Что? – Он наконец обратил на нее внимание и почти закрыл газету, но только для того, чтобы перевернуть страницу, а потом опять отгородился от жены листом бумаги кик стеной.
   – Я сказала, что Джеффри ничего не понял! – повторила Эмма уже громче.
   – Что именно? – Спрятавшийся за газетой Питер, очевидно, слушал ее вполуха, но изображал внимание. Он уже почти успокоился после их вчерашней ссоры, когда он добрался домой только за полночь, страшно уставший после деловой встречи в Сити, а жена отказалась поверить, что можно работать долго. Пит же был зол и раздражен после встречи с группой японских промышленников, которые весь вечер говорили только о делах. – Знаешь, Эм, нам надо попробовать посадить эти кустарники, которые устойчивы к загрязненной окружающей среде. Здесь говорится, что они...
   Он резко замолчал, когда она наклонилась и выхватила газету у него из рук.
   – Если ты не замолчишь и не послушаешь меня, я разорву ее на мелкие кусочки и растопчу их!
   – Прости. – Питер тяжело вздохнул. – Итак, ты была на завтраке у нашего напыщенного святоши.
   Эмма не смогла удержаться от смеха.
   – Ты не должен его так называть, Особенно в присутствии дочери...
   – Но Джулии определенно здесь нет...
   – Знаю. Она проводит день у Тамсин. Слушай, Питер, я рассказала Джеффри о Клер и сделала это ненамеренно, случайно сорвалось с языка. Теперь же этот идиот хочет все рассказать Полу!
   – Конечно, он должен это сделать. Если вся семья в курсе, то почему Пол должен быть единственным, кто ничего не знает?
   – Вся семья не в курсе!
   – Нет? – Пит холодно посмотрел на нее, – Джеффри и Хлоя теперь знают, и их ужасные дети, наверняка, тоже. Я знаю. Без сомнения, Дэвид и Джиллиан знают, а если нет, то кто-нибудь расскажет им сегодня на вечеринке. – Он пожал плечами. – Слава Богу, нам не придется там присутствовать – не выношу такие «мероприятия на свежем воздухе» и сельские сплетни.
   – А мне жаль, что я не смогла пойти.
   – Глупости. Ты бы провела это время с ужасно скучными людьми, каковые только и бывают у Дэвида и Джиллиан: так называемая «крупная буржуазия» Восточной Англии, которая выписывает «Таймс», чтобы набивать им резиновые сапоги для просушки. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из них хоть раз в жизни открыл газету. – Он осторожно взял свою газету из рук Эммы. – Так что не притворяйся, что ты жалеешь. Уверен, что и Клер не идет.
   – Ну, конечно, нет.
   – Вот именно, и правильно делает. И чем бы она ни занималась, Эм, в будущем держись от этого подальше.
 
   Пол повел Касту на прогулку в поля. Трава была белой от росы, а густой туман все еще лежал среди деревьев; было холодно. Сунув руки в карманы, Пол не спеша вышел к краю поля, наблюдая, как собака бегала взад и вперед, весело помахивая хвостом, в поисках кроликов: он был зол и никак не мог успокоиться. Поездка в Бакстерс, всегда такая утомительная в конце недели, мысль о том, что ему все же надо было захватить Клер на вечеринку – Дэвид и Джиллиан, конечно, удивятся, когда он придет один – и постоянное беспокойство о деньгах – все это не дало ему уснуть ночью, и теперь у него страшно болела голова. Пол понимал, что был несправедлив к жене, но он уже больше не мог спокойно мыслить. Трактор медленно тащил плуг вдоль самого края поля, и целая стая чаек следовала за ним в надежде чем-нибудь поживиться среди вывороченных пластов свежей земли. Пол пнул ногой камешек на дороге. Клер надо уговорить продать землю; важно заставить ее понять значение сделанного предложения.
   На заднем крыльце дома Пол снял сапоги и прошел в кухню. Сара раскатывала тесто на столе, руки ее были белыми от муки. Когда хозяин вошел, она оторвалась от своего занятия.
   – Принесли почту, мистер Ройленд. Все там, на столе. – Экономка улыбнулась. – Приготовить вам кофе после того, как я поставлю пирог в духовку?
   Пол машинально кивнул, взял газеты и пачку писем и ушел в гостиную.
   Одно письмо было адресовано Клер – адрес напечатан на машинке, штемпель почты Эдинбурга. Пол задумчиво повертел его в руках, потом быстро вскрыл конверт и, прислонившись спиной к камину, очень внимательно прочитал содержание письма дважды, потом бросил письмо на низкий журнальный столик у дивана и отошел к окну. Он посмотрел в сад: туман, наконец, рассеялся, и выглянуло солнце. Пол улыбнулся.
 
   – Мне определенно нравится этот дом. – Зак удобно устроился в викторианском кресле, вытянув перед собой длинные ноги.
   Клер улыбнулась.
   – Спасибо. – Она села напротив него, стараясь собраться с мыслями, чтобы начать этот серьезный разговор. – Я очень рада, что ты пришел.
   Зак быстро взглянул на нее.
   – Ты уже говорила с врачом о результатах анализов?
   Она покачала головой.
   – Я пыталась пару раз дозвониться до него, но потом поняла, что не хочу заводить снова этот разговор. Мне тяжело. Сейчас мне хочется одного – на время выбросить все из головы. Я хочу быть уверена, что когда наступит ночь, я закрою глаза и смогу забыть о Поле, детях, докторах и анализах и просто спокойно заснуть без кошмаров. Может быть, мне надо принимать снотворное, я не знаю.
   Зак медленно покачал головой.
   – Это не ответ, Клер, и ты это знаешь: будь все так просто, ты не позвонила бы мне. – Он пристально смотрел ей в лицо.
   – Я занималась йогой, – задумчиво произнесла она. – Мне это нравилось. Я прекрасно себя чувствовала. По крайней мере, так было всегда до вчерашнего дня. Но упражнения по медитации совсем другое дело: я со всеми неплохо справляюсь, но некоторые такие скучные. – Она взглянула на своего собеседника. – Кроме одного – воплощения образов.
   Не отрывая взгляда от ее лица, Зак ждал продолжения рассказа.
   – Это то упражнение, которое ты вчера посоветовал мне сделать. То, где я представляю себя в каком-то месте, где я чувствую себя спокойно и могу быть счастливой. – Она понизила голос почти до шепота, так что Зак с трудом мог ее расслышать.
   Опять последовало долгое молчание; Зак терпеливо ждал, не торопил ее.
   – Мне удалось сделать его после разговора с тобой, но мне кажется, я сделала его неправильно. Внезапно, в том месте, которое я увидела, не стало мира.
   На этот раз он напряженно нахмурился.
   – Расскажи мне, что ты видела.
   – Разные сцены из прошлого – очень яркие и иногда просто ужасные.
   – Сцены?
   – Да, сцены, как в фильме. Люди приходили и уходили; они разговаривали; они жили. Они были настоящие. – Она помедлила, потом смущенно улыбнулась. – Я сказала своей золовке, что это было похоже на тo, как будто я общалась с душами умерших. – Она поежилась. – Но у меня действительно было именно такое ощущение, Зак.
   Зак медленно покачал головой.
   – Первая заповедь, Клер, никогда не рассказывать другим, что ты делаешь. Очень немногие смогут тебя понять. – Он грустно улыбнулся. – Существует, наверное, тысяча книг о медитации; в любых газетах и журналах можно найти рекомендации, как применять ее при стрессе и вообще каком-либо психологическом дискомфорте, но все равно – надо обладать мужеством, чтобы признаться, что ты серьезно к ней относишься. Йога – да; йога способствует красоте тела. Медитация – нет. – Он говорил как будто сам с собой. – Я знаю многих людей, которые не принимают ее и не могут относиться к ней серьезно. А им это не помешало бы.
   Клер отметила его печальный тон и внезапно вспомнила молодого человека атлетического сложения, которого она видела однажды рядом с Заком: он излучал грубую силу, и явно не относился к тем людям, которые культивируют в себе духовное начало.
   – Но правильно ли то, что я делаю? – Она осторожно опять перевела разговор на себя. – Именно так и должно все происходить?
   Зак опомнился.
   – Прости, Клер. Расскажи мне о том, что с тобой происходит, Или еще лучше, почему бы нам не провести медитацию вместе: я смогу увидеть, как и что ты делаешь.
   Она кивнула немного неуверенно.
   – Я не думаю, что это сработает в присутствии другого человека.