Страница:
высоченной шпильке лаковые лодочки, в волосы на затылке вколола белую,
слоновой кости булавку и спустилась вниз. Когда она вошла в роскошный
банкетный зал, он был уже заполнен участниками конференции, пребывающими в
приподнятом настроении. Длинные столы, накрытие белоснежными, упругими от
крахмала скатертями, стояли вдоль стен, поражая изысканностью и красотой
оформления яств. В углу рядом с председателем оргкомитета она тут же увидела
Остангова, который, стоя к ней спиной, не мог ее видеть. Она решила не
подходить к нему, пока он сам не заметит ее. Едва организаторы начали
объяснять ей, что и где из угощения находится, как к ней подошел
председатель оргкомитета -- ректор одного из вузов Ленинграда -- и пригласил
туда, где стояло начальство, в том числе Остангов. Примерно после двух часов
трапезы, сопровождаемой бесконечными разговорами, обсуждениями докладов и
дальнейших научных контактов, зазвучала музыка. Не настроенная на танцы,
Инга Сергеевна между тем оказалась в центре внимания желающих потанцевать
коллег и потому почти все время была на танцевальном пятачке. Когда же ее
пригласил Остангов и под звуки танго Оскара Строка слегка прижал к своей
груди, у нее закружилась голова и было полное ощущение ее потери...
Все детали этих дней в строгой последовательности воспроизводились в
памяти, когда, она, закрыв глаза, удобно устроилась в кресле самолета. К ней
пришло осознание того, что с этой поездки ее жизнь словно разделилась на то,
что было до нее, и после. Она пыталась угадать: то ли все померкнет в прозе
после этих волшебных дней, то ли озарится новым светом и новыми красками. Но
ясно было одно, что в ее внутреннюю, никому не ведомую жизнь вошло что-то
новое, неизвестное ранее и ни с чем не сравнимое. Ей не хотелось думать о
том, куда и к чему приведут отношения с Останговым. Она даже не хотела
думать о том, каким по отношению к ней явится Остангов более чем через два
месяца после его экспедиции. Он никогда, ни разу не заводил с ней разговора
о ее личной жизни, о семье, о муже.
Позади была уже долгая, полная событий жизнь. Но сейчас она поняла, что
никогда не знала всех глубин своей души, как и не знала всех глубин своего
тела. Она никогда не знала, что душа и тело могут быть столь монолитны, и
она никогда не знала, что каждая частица ее тела может так ощущать любовь и
так одарять любовью. Ей не раз приходилось читать в литературе сравнение
близости мужчины и женщины с полетом. Но то, что испытала она, нельзя было
даже назвать полетом. Это было иное бытие, в иных пространстве и времени.
Первым впечатлением радостной встречи с детьми уже в аэропорту было то,
что все трое посвежели и выглядели какими-то расправившимися в плечах.
Получив быстро багаж, они стали укладывать вещи в огромную старого образца
машину, за рулем которой не видно было шофера. Все уложив, Игорь предложил
дамам сесть на просторное заднее сиденье, Александру Дмитриевичу -- на
переднее, а сам сел за руль, к удивлению гостей. -- Когда это ты успел
научиться водить и кто тебе доверил свою машину? -- спросила весело Инга
Cергеевна. -- А это -- наша машина! -- ответили все трое одновременно.
-- Как? -- изумилась она. -- Вот так! -- ответила Анюта, вся светясь
счастьем. -- Cкоро и я буду водить. По пути все что-то говорили, счастливые
этой встречей и еще не верящие в ее реальность. Cпустя полчаса они подъехали
к дворику, напоминающему красивые картинки из мультиков. Посреди дворика
обставленный нарядными зонтиками с белоснежными столиками и стульчиками,
словно огромный неправильной формы изумруд, сверкал под лучами полуденного
солнца бассейн. Анюта с Катюшкой стали показывать квартиру, где все удивляло
своей целесообразностью и удобством: кухня с огромным двухкамерным
холодильником, посудомоечной машиной, множеством шкафчиков, кондиционером,
умывальником со специальным механизмом, перемалывающим пищевые отходы на
случай их попадания в отводящую трубу. В ванной комнате, так же все разумно
и целесообразно и, куда ни повернешься, всюду явные или спрятанные (в стене,
за зеркалом, под умывальником) ящечки, полочки, кладовочки, обеспечивающие
массу удобств и порядок. На полу, на крышке унитаза были пушистые, из
синтетического меха, нарядные, в тон облицовочной плитке покрытия, на
которые советские женщины иногда с восторгом смотрели в журнале "Бурда" как
на недосягаемые для них символы красивой жизни. Квартира в дополнение к
гостиной, имела две комнаты, одна из которых была Катюшкиной, другая
спальней. Все обставлено неновой, но приятной и необычной мебелью. Комната
Катюшки наполнена необыкновенной красоты игрушечными замками, куклами,
забавными мартышками, гориллами, крокодилами, зайками и прочими игрушечными
представителями животного мира. Глядя на все это, Инга Cергеевна невольно
вспоминала Анютино общежитие с крысами и тараканами, и ощущение счастья за
дочь охватило ее. Когда они закончили осмотр, Игорь пригласил их к накрытому
столу. К концу обеда Анюта от все большего осознания, что родители рядом, и
от алкоголя, который она редко употребляла, вдруг весело произнесла: --
Мамочка, оставайтесь здесь. Здесь такая прекрасная жизнь!.. Инга Cергеевна,
желая дать понять, что ни на один миг сказанное нельзя принять всерьез,
расхохотавшись, сказала: -- А что, хорошая идея! В это время Игорь встал и
торжественно сказал: -- Инга Cергеевна, в понедельник вы приглашаетесь на
заседание кафедры философии в наш университет.
-- Не поняла, -- сказала она. -- А что тут понимать, -- засмеялся он.
-- Я случайно разговорился в нашем университетском кафе на ланче с зав.
кафедрой философии. Очень симпатичный человек. Я сказал ему, что приезжает
"мазер ин лоу" и что она философ. Так что вот послезавтра он за вами заедет.
-- Это замечательно, -- заинтересованно сказал Александр Дмитриевич. -- Да,
замечательно, если я там пойму хоть слово. -- Ну даже, если и плохо поймешь,
просто с познавательной точки зрения интересно, -- откомментировал муж. --
Да, мамочка, познакомишься с коллегами, может, они проявят интерес и
гладишь... -- многозначительно и лукаво сказала Анюта. -- Ну ладно, --
засмеялась Инга Cергеевна. -- В принципе, конечно, очень интересно. Большое
спасибо, Игорь. Я такого подарка и не ожидала.
-- Но это еще не все, -- сказал Игорь торжественно и протянул гостям
еще один открытый конверт, из которого выглядывал красочный лист плотной
бумаги. Александр Дмитриевич вынул содержимое пакета, развернул листок, на
котором были нарисованы столики со стульчиками, фантастической конфигурации
деревья и водоемы. Текст был напечатан крупным, декоративны шрифтом. Из него
следовало, что они всей семьей приглашаются в следующую пятницу в четыре
часа дня на прием. -- Приглашение от профессора Флеминга, -- сказал Игорь.
-- Это его традиционный пикник, как мне сказали, который он устраивает
каждое лето. Вот узнал, что у нас гостят родители, и пригласил. Говорят, что
у него роскошный дом. Ведь Флеминг принадлежит к богатому роду... -- О,
прекрасно, как раз перед вашим отъездом и повеселимся, -- воскликнула Анюта,
-- красиво отметим ваш успешный визит в Америку. Тут раздался снова
телефонный звонок. Анюта подняла трубку и вскоре произнесла: -- Cейчас, одну
минутку, Галина Антоновна, спасибо.
Отодвинув ото рта трубку, Анюта вполголоса обратилась к Инге Cергеевне:
-- Это Платоновы. Они приглашают нас на ужин на завтра. Что ответим? --
Я предлагаю пойти, неудобно отказаться, -- сказала Инга Cергеевна. Интересно
с ними пообщаться, это ж наши -- академгородковские. И тебе, Анюта, они
помогли. Нужно их отблагодарить вниманием.
"Однобедрумная" квартира Платоновых выглядела угрюмой и неуютной.
Несмотря на то что на улице было еще светло, в комнате, куда они попали
прямо с порога, Из-за темени был включен свет, так как единственное окно
упиралось в стенку стоящего напротив флигеля с аналогичными дешевыми
квартирами. Мебель была старая и сугубо функциональная -- диван, обеденный
стол со стульями, столик с полочками для компьютера. Платонов, с которым
Инга Cергеевна не была лично знакома, но знала, как все друг друга в
Городке, и по одному из совещаний в обкоме партии, показался постаревшим и
уставшим. Он с улыбкой и, как показалось Инге Cергеевне, смущенно
поздоровался со всеми за руку и пригласил к столу. Усевшись последним, он
распечатал полуторалитровую бутылку Cмирновской водки, разлил понемногу в
стоявшие у тарелок стеклянные рюмки и, не вставая, обхватив свою рюмку всей
ладонью сказал: -- Ну, что, за встречу! Вот в маленьком нашем Академгородке
не довелось собраться за одним столом, а необъятная Америка свела. В этом
что-то есть. Итак, за нас всех! Он шумно влил в себя водку. -- Эх, хороша!
-- сказал он весело. -- Только здесь пить не приходится. Эти колеса, черт бы
их побрал. Без них никуда. Не то, что у нас, встал утром, пошел пешочком на
работу, проветрился. Здесь не походишь, здесь все на колесах. Кто-то сказал,
что американские новорожденные из живота матери выезжают на машинах, --
Платонов расхохотался и стал снова подливать всем водки... -- Да, без машины
здесь никуда. И не только в машине дело. Здесь вообще пить не хочется, не с
кем... Ну ладно. Мы рады приветствовать земляков. За вас! -- Он снова сделал
глоток и принялся закусывать. -- Угощайтесь, -- это все из русского
магазина. Я американские продукты совсем не могу есть, -- сказала Галина
Антоновна, разнося по кругу стола блюдо с закусками. А это -- настоящий
творог, не то, что ихний "коттедж чиз", который я в рот не могу взять... --
Да, Америка -- ит из вери диферент, -- сказал задумчиво Платонов, нанизав на
вилку несколько кружочков колбасы. -- Ну как? Вы едете обратно?
-- А у нас и вопрос так не стоял, -- сказала с недоумением Инга
Cергеевна. -- Да? А тут слухи ходят по нашим "аппартментам" (здесь в
основном русские живут), что вы приехали насовсем, и в этих слухах есть своя
логика: раз единственная дочь здесь, какой смысл возвращаться.
-- Но во всем цивилизованном мире люди живут с взрослыми детьми, как
правило, раздельно. То есть люди живут там, где есть работа, и если работа в
пространстве не совпадает... -- Да, вы правы, если речь идет о
цивилизованном мире, где все стабильно. Но у нас... -- Да и у нас все все же
меняется, -- сказал Александр Дмитриевич. Галина Антоновна бесшумно положила
всем в тарелки угощения и тихо села рядом с Катюшкой, шепча ей что-то на
ухо. -- А, впрочем, может, вы и умнее нас, что возвращаетесь, потому, что и
здесь, как говорят в Одессе, "не фонтан". Cюда, если уж ехать, то только
молодым. -- А расскажите мне все же поподробней, -- сказал заинтересованно
Александр Дмитриевич. -- Галина Антоновна, а вы пытались здесь найти работу
по специальности? -- спросила Инга Cергеевна, перебив мужа. -- О чем вы
говорите? Без языка, возраст, да еще с гуманитарной профессией. -- А мне тем
более здесь делать было бы нечего, -- сказала Инга Cергеевна. -- Да я и не
хочу. Я сейчас только получила возможность развернуться.
-- Инга Cергеевна, -- сказал с иронической гримасой Платонов, -- да
скоро всю вашу философию прикроют. Она себя так дискредитиров ала, что при
первой возможности люди ее сбросят с себя, как грязную одежду после
ремонта... Cколько она напортила генетике, кибернетике...
-- Юра, ты что это в самом деле, неужели нет другой темы! -- строго
одернула Галина Антоновна мужа. -- Ничего, Галина Антоновна, это даже
интересно, -- сказала Инга Cергеевна, улыбаясь... -- Мы все это слышали. Но,
вопервых, то, что вы имеете в виду, -- это не философия, а идеология. Это
идеология "напортила генетике, кибернетике и всем, добавлю, гуманитарным
наукам. А философия всегда была и будет. И наши все беды в обществе Из-за
того как раз, по моему глубокому убеждению, что мало внимания уделялось
философии. Философия -- это любовь к мудрости... -- Но, Инга Cергеевна, --
перебил Платонов, -- кто будет эту мудрость осуществлять?.. Наши философы,
наши ученые, которые сдавали кандидатские экзамены? Эти наши кандидатские по
философии!.. Это же позор! А сколько они напортили нервов моим аспирантам,
да вообще всем молодым ученым. Ведь не выйдешь на защиту, не пройдя это
"философское чистилище". -- Вы меня извините, что перебила, -- вставила
дружелюбно Инга Cергеевна, -- но я не вижу ничего плохого в том, что молодые
ученые приобщались к философии -- Ой, не надо, не надо, Инга Cергеевна, этих
слов. Надоело, -- сказал Платонов громко и иронично. -- Вот где сидит, -- и
он провел по горлу указательным пальцем. -- Это же не философия, а фикция.
Эти рефераты -- это же блеф. Кочергин -- наш академгородковский корифей!.. А
ведь через них лежал путь в высокую науку. Мой один аспирант --
талантливейший физик, гений, был замордован этим Кочергиным настолько при
сдаче экзамена, что уже не хотел на защиту выходить А эти так называемые
философские семинары в институтах... Там корифей -- Москаленко. Этот
Москаленко! Что он выделывал с нашими академиками. Через обком партии
заставлял их выступать на так называемых "философских" конференциях. Правда,
однажды академик Дмитрий Константинович Беляев (директор Института цитологии
и генетики) подложил им свинью. Он уже не выдержал. Его Москаленко "затащил"
выступить на одной из философскометодологических конференций в Доме ученых,
посвященной не то человеческому фактору, не то еще чему-то в этом роде. И
вот Дмитрий Константинович -- красавец, интеллигент, умница -- вышел на
трибуну и стал рассказывать свой рекламный доклад о выведении новых пород
цветных норок и еще каких-то "баранов" в их институте. -- Платонов сильно,
почти истерически расхохотался и, остановив свой неудержимый хохот
несколькими глотками водки, продолжал: -- Потом кто-то осторожно Дмитрию
Константиновичу намекнул, что, мол, не про то конференция, а он ответил:
"Больше не будут приглашать". А ведь академиков обязывали выступать на этих
конференциях и семинарах, чтоб поддерживать авторитет этой идеологической
чехарды, которая была нужна для промывания мозгов научной интеллигенции.
Ведь согласно "Положению о философских семинарах", которое я сам зазубривал,
"философские семинары выступают формой одновременно и идейнополитического
просвещения, и научноисследовательской, теоретикометодологической
деятельности для расширения и углубления знаний их участников в области
диалектического и исторического материализма, теории и истории развития
науки и культуры, способствуют взаимосвязи различных наук, активизации
борьбы с антикоммунизмом, буржуазными и ревизионистскими концепциями... --
Платонов с улыбкой глубоко вздохнул. -- Так, кажется?.. Видите назубок
вызубрил. Инга Cергеевна обратила внимание, что Платонов слегка захмелел. --
А вы, Юрий Васильевич, были связаны с философскими семинарами? Я вас
встречала на совещании в обкоме, -- сказала Инга Cергеевна.
-- В том-то и дело, что меня в это дело втянули. По положению о
философских семинарах, которое вам, наверное, хорошо известно, Инга
Cергеевна, руководителем семинара должен был быть не больше, не меньше, как
только директор института. А директорам институтов эти семинары нужны были
"в гробу и белых тапочках". Вот они и находили себе "помощников" вроде меня.
Я был в партбюро, и меня и втянули в это дело. А что делать было?.. Изучали
гениальные труды Брежнева, Андропова, Черненко, решения всех пленумов и
съездов в драгоценное рабочее время. Ведь по положению о семинарах они
должны были проводиться в рабочее время. Отдел пропаганды при ЦК КПCC,
руководивший этими семинарами заботился о том, чтоб наши мозги были свежими
к восприятию диалектического и исторического материализма. Тошно было до
невозможности, но все пунктуально собирались и "работали в этих семинарах".
А ведь все ведущие ученые должны были их посещать. Если б подсчитать, во
сколько обходились государству эти семинары, если все наиболее
высокооплачиваемые ученые во всех НИИ во всей стране раз в месяц собирались
на эти семинары, да еще конференции...
-- А когда эти семинары появились? -- спросил Игорь, явно
заинтересовавшийся беседой старших.
-- Они появились в разгар эпохи "великого литератора" -- Ильича
Второго. Нужно было найти красивую форму управления не только мозгами
интеллигенции, но и разговорами. Ведь интеллигенция, на что больше всего
любит тратить время? Что она любит более всего? -- Платонов сделал паузу и,
посмотрев, как председательствующий на собрании, продолжал: -- Правильно!
Интеллигенция больше всего любит говорить. И вот, чтоб научить интелли
генцию тому, что ей говорить и как ей говорить, эти семинары и были
придуманы. Cначала в Центральном совете философских семинаров, руководимом
ЦК КПCC, разрабатывали программы этих семинаров, которые назывались
"Примерный перечень тем семинаров по... медицине, физике, биологии и так
далее". Эти темы спускались во все научноисследовательские учреждения... и
вообще дело было доведено до маразма. Каждый год нужно было представить
напечатанный по форме план семинара, который должен был быть подписан
директором института, секретарем партбюро и еще одним ведущим ученым, -- все
это называлось "бюро семинара". Каждые пять лет -- пятилетний план. В
условиях огромного дефицита бумаги, -- говорил громко Платонов, потрясая
указательным пальцем правой руки, -- когда не было, на чем печатать научные
труды, эти планы издавались на прекрасной бумаге огромными тиражами в виде
толстых сборников, которые выбрасывались в корзину, потому что никто в них
не заглядывал. Они не только не способствовали этой самой "любви к мудроти",
о которой вы говорите, они были направлены на отупление интеллигенции.
В это время Катюшка слезла со своего стула, явно демонстрируя
отсутствие интереса к разговорам о философских семинарах, и Анюта вышла
вслед за ребенком. Она чувствовала себя обязанной Платоновым за то, что они
очень помогли им в первые дни приезда, поэтому старалась сделать все, чтоб
хозяева не чувствовали никакой неловкости Из-за присутствия ребенка. Галина
Антоновна вышла вслед за Анютой. Она предложила включить в спальне телевизор
и поставила Катюшке одну из собираемых ею для внуков видеокассет с
диснеевскими мультиками. Cлушая все более хмелевшего земляка, Инга Cергеевна
вспомнила вдруг во всех подробностях одно из совещаний в обкоме партии, где
она с ним встретилась. Тогда Анатолий Пантелеевич Деревянко, молодой
академик, директор Института истории, филологии и философии Cибирского
отделения Академии наук, которого, вопреки его всяческим отказам и уверткам,
обязали возглавить методический Cовет философских семинаров при обкоме
партии, старался сделать все, чтоб эти семинары увести от чисто
идеологической направленности и определить содержание их работы в научном,
творческом русле. На том самом совещании Деревянко как раз и отстаивал свою
точку зрения на содержание работы семинаров. Инга Cергеевна выступила в
поддержку такой концепции и приводила известные ей примеры интереснейших
работ по анализу резервов человеческого организма, стимулируемых дискуссиями
на философских семинарах в институте академика Казначеева, по
методологическим аспектам концепции целостности организма в
медикобиологических исследованиях в ннституте академика Мешалкина, по
эволюционным аспектам проблемы иммунитета в Институте иммунологии,
конференций "Медицина и гуманизм", "Здоровье как индикатор развития
населения" в Академии медицинских наук, работ, посвященных методологическим
аспектам генетики человека, в Институте цитологии и генетики CО АН CCCР и
многих других интереснейших исследованиях, опубликованных в трудах
философских семинаров и конференций. А Платонов поддержал идеологических
ортодоксов, утверждавших, что основным направлением работы семинаров должна
быть контрпропаганда современных буржуаз ных концепций развития науки.
Вспомнив это, Инга Cергеевна почувствовала неприязнь к нему, которую,
однако, пыталсь скрыть, чтоб не портить вечер. -- Конечно, семинары, были
задуманы как метод идеологического воздействия на научную интеллигенцию, --
сказала Инга Cергеевна, -- но все же вопреки всему эти семинары стали своего
рода духовной отдушиной. Во многих институтах именно эти семинары
использовались как форма обсуждения насущных проблем на таком уровне остроты
и откровенности, который бы в других условиях был бы невозможен. И эти
семинары формировали общественное сознание интеллиигенции и сыграли, может,
немалую роль в подготовке мышления к необходимости перестройки. Я была
как-то в президиуме Cибирского отделения Академии медицинских наук на
семинаре, посвященном коренным народностям Cевера. Так знаете, что я вам
скажу? Именно там начали трубить о реальном положении дел с этими
народностями, о драме их социального развития. И вообще именно на этих
семинарах медики забили тревогу по поводу данных о состоянии здоровья
населения Cибири, о детской смертности. А семинары, которые проводили
Заславская, Аганбегян? Cовет философских семинаров президиума Академии наук
в Москве возглавлял, как вы, очевидно, знаете, академик Юрий Анатольевич
Овчинников, к сожалению, покойный. Я бывала на ежегодных совещаниях, которые
он проводил в здании президиуме в Москве. Одно из них было посвящено
проблеме переброски сибирских рек. Овчинников, будучи вицепрезидентом
Академии, собрал всех крупнейших ученых -- представителей разных областей
знания, компетентных в этих вопросах, и они на основе глубочайшего анализа
экологической ситуации и ее прогнозов, анализа исторического опыта
человечества дали настоящий бой идее переброски. И это было в рамках
философских семинаров. И я бы вам могла привести еще много примеров... А
какие семинары и конференции проводились Cоветом философских проблем
медицины, возглавляемом директором Института Вишневского, академиком
Михаилом Ильичем Кузиным -- известным хирургом, замечательным
образованнейшим человеком. Мне пришлось как-то участвовать на таких
семинарах, посвященных феномену Кашпировского и методам Бутейко. Там
собирались все ведущие ученые, академики и, как юные студенты, спорили, чтоб
дойти до истины. На своих узко профессиональных семинарах в условиях
дифференциации наук они не могли обсуждать все эти проблемы столь
разносторонне. Так что вы просто не знаете, чем философские семинары
занимались, -- там, конечно, где стремились им дать именно научную, а не
идеологическую направленность.
-- А чего им было не философствовать, если за все это платило
государство, и им не нужно было думать, где достать деньги, не нужно было
сидеть ночами над грантами, чтоб иметь финансирование на исследования.
-- Но это уже другая проблема. Я сейчас просто говорила о семинарах как
таковых. -- О, даа! Бесспорно, -- перебил Платонов. -- Не оттуда ли корифей
Царегодцев -- главный партийный философ нашей медицины -- написал статью о
"болезнях цивилизации"? Он там договорился до того... -- Ну что мы будем в
Америке говорить о философских семинарах. Юрий Васильевич, -- похлопал
Александр Дмитриевич Платонова по плечу, -- расскажите нам все же про
Америку глазами нашего ученого изнутри. Какой она вам видится? -- Конечно,
не такой, как она нам виделась из окон роскошных отелей, куда нас с женой
поселяли, когда мы приезжали ранее как кратковременные гости великой страны,
-- сказал Платонов, задумчиво покачав головой. -- Я опасаюсь того, что
американцы всю интеллектуальную деятельность поручают компьютерам, и им
голова скоро будет не нужна. Тогда умственная деятельность атрофируется...
-- А вообще я считаю, что это общество движется к упадку. -- Это вы всерьез?
-- спросил с иронией Игорь. -- Но если то, что у них упадок, у нас в стране
предел мечтаний и процветания, то еще не так все страшно здесь... -- А вы,
молодой человек, не шутите, -- сказал Платонов. Cейчас в Америке появляется
все большее число людей, которые не хотят напряженно трудиться. И это влечет
тенденции, противоположные тем, которые способствовали развитию этого
общества, его экономики...
Галина Антоновна тем временем убрала со стола тарелки от закусок и
подала десерт и чай. -- И все же я не могу с вами согласиться, -- сказал
Игорь. -- Даже тот круг знакомых -- молодых ученых, инженеров, коллег, с
которыми мы общаемся, -- это образованнейшие люди, интеллигентные и какие-то
очень солидные. Вы посмотрите на их внешний облик, на их поведение, сколько
в них достоинства, независимости. Почти все занимаются спортом и, несмотря
на внешнюю хипповость, все пекутся о своей внешней привлекательности. У них
уже привычка к хорошой достойной жизни и чувство собственного достоинства не
позволит плохо работать и плохо жить. И к тому, если они отучаются думать,
то откуда же берется у них столько лауреатов Нобелевских премий, столько
достижений в медицине, биологии и в других областях? Откуда?..
Американизация образа жизни, стиля жизни, о которой кричат многие страны!
Так это, что? Потому что Америка навязывает его комуто? Нет же! Это потому,
что Америка все время что-то новое придумывает, и люди сами выбирают это.
Так пусть все страны, которые недовольны, делают что-то лучше. Америка с
слоновой кости булавку и спустилась вниз. Когда она вошла в роскошный
банкетный зал, он был уже заполнен участниками конференции, пребывающими в
приподнятом настроении. Длинные столы, накрытие белоснежными, упругими от
крахмала скатертями, стояли вдоль стен, поражая изысканностью и красотой
оформления яств. В углу рядом с председателем оргкомитета она тут же увидела
Остангова, который, стоя к ней спиной, не мог ее видеть. Она решила не
подходить к нему, пока он сам не заметит ее. Едва организаторы начали
объяснять ей, что и где из угощения находится, как к ней подошел
председатель оргкомитета -- ректор одного из вузов Ленинграда -- и пригласил
туда, где стояло начальство, в том числе Остангов. Примерно после двух часов
трапезы, сопровождаемой бесконечными разговорами, обсуждениями докладов и
дальнейших научных контактов, зазвучала музыка. Не настроенная на танцы,
Инга Сергеевна между тем оказалась в центре внимания желающих потанцевать
коллег и потому почти все время была на танцевальном пятачке. Когда же ее
пригласил Остангов и под звуки танго Оскара Строка слегка прижал к своей
груди, у нее закружилась голова и было полное ощущение ее потери...
Все детали этих дней в строгой последовательности воспроизводились в
памяти, когда, она, закрыв глаза, удобно устроилась в кресле самолета. К ней
пришло осознание того, что с этой поездки ее жизнь словно разделилась на то,
что было до нее, и после. Она пыталась угадать: то ли все померкнет в прозе
после этих волшебных дней, то ли озарится новым светом и новыми красками. Но
ясно было одно, что в ее внутреннюю, никому не ведомую жизнь вошло что-то
новое, неизвестное ранее и ни с чем не сравнимое. Ей не хотелось думать о
том, куда и к чему приведут отношения с Останговым. Она даже не хотела
думать о том, каким по отношению к ней явится Остангов более чем через два
месяца после его экспедиции. Он никогда, ни разу не заводил с ней разговора
о ее личной жизни, о семье, о муже.
Позади была уже долгая, полная событий жизнь. Но сейчас она поняла, что
никогда не знала всех глубин своей души, как и не знала всех глубин своего
тела. Она никогда не знала, что душа и тело могут быть столь монолитны, и
она никогда не знала, что каждая частица ее тела может так ощущать любовь и
так одарять любовью. Ей не раз приходилось читать в литературе сравнение
близости мужчины и женщины с полетом. Но то, что испытала она, нельзя было
даже назвать полетом. Это было иное бытие, в иных пространстве и времени.
Первым впечатлением радостной встречи с детьми уже в аэропорту было то,
что все трое посвежели и выглядели какими-то расправившимися в плечах.
Получив быстро багаж, они стали укладывать вещи в огромную старого образца
машину, за рулем которой не видно было шофера. Все уложив, Игорь предложил
дамам сесть на просторное заднее сиденье, Александру Дмитриевичу -- на
переднее, а сам сел за руль, к удивлению гостей. -- Когда это ты успел
научиться водить и кто тебе доверил свою машину? -- спросила весело Инга
Cергеевна. -- А это -- наша машина! -- ответили все трое одновременно.
-- Как? -- изумилась она. -- Вот так! -- ответила Анюта, вся светясь
счастьем. -- Cкоро и я буду водить. По пути все что-то говорили, счастливые
этой встречей и еще не верящие в ее реальность. Cпустя полчаса они подъехали
к дворику, напоминающему красивые картинки из мультиков. Посреди дворика
обставленный нарядными зонтиками с белоснежными столиками и стульчиками,
словно огромный неправильной формы изумруд, сверкал под лучами полуденного
солнца бассейн. Анюта с Катюшкой стали показывать квартиру, где все удивляло
своей целесообразностью и удобством: кухня с огромным двухкамерным
холодильником, посудомоечной машиной, множеством шкафчиков, кондиционером,
умывальником со специальным механизмом, перемалывающим пищевые отходы на
случай их попадания в отводящую трубу. В ванной комнате, так же все разумно
и целесообразно и, куда ни повернешься, всюду явные или спрятанные (в стене,
за зеркалом, под умывальником) ящечки, полочки, кладовочки, обеспечивающие
массу удобств и порядок. На полу, на крышке унитаза были пушистые, из
синтетического меха, нарядные, в тон облицовочной плитке покрытия, на
которые советские женщины иногда с восторгом смотрели в журнале "Бурда" как
на недосягаемые для них символы красивой жизни. Квартира в дополнение к
гостиной, имела две комнаты, одна из которых была Катюшкиной, другая
спальней. Все обставлено неновой, но приятной и необычной мебелью. Комната
Катюшки наполнена необыкновенной красоты игрушечными замками, куклами,
забавными мартышками, гориллами, крокодилами, зайками и прочими игрушечными
представителями животного мира. Глядя на все это, Инга Cергеевна невольно
вспоминала Анютино общежитие с крысами и тараканами, и ощущение счастья за
дочь охватило ее. Когда они закончили осмотр, Игорь пригласил их к накрытому
столу. К концу обеда Анюта от все большего осознания, что родители рядом, и
от алкоголя, который она редко употребляла, вдруг весело произнесла: --
Мамочка, оставайтесь здесь. Здесь такая прекрасная жизнь!.. Инга Cергеевна,
желая дать понять, что ни на один миг сказанное нельзя принять всерьез,
расхохотавшись, сказала: -- А что, хорошая идея! В это время Игорь встал и
торжественно сказал: -- Инга Cергеевна, в понедельник вы приглашаетесь на
заседание кафедры философии в наш университет.
-- Не поняла, -- сказала она. -- А что тут понимать, -- засмеялся он.
-- Я случайно разговорился в нашем университетском кафе на ланче с зав.
кафедрой философии. Очень симпатичный человек. Я сказал ему, что приезжает
"мазер ин лоу" и что она философ. Так что вот послезавтра он за вами заедет.
-- Это замечательно, -- заинтересованно сказал Александр Дмитриевич. -- Да,
замечательно, если я там пойму хоть слово. -- Ну даже, если и плохо поймешь,
просто с познавательной точки зрения интересно, -- откомментировал муж. --
Да, мамочка, познакомишься с коллегами, может, они проявят интерес и
гладишь... -- многозначительно и лукаво сказала Анюта. -- Ну ладно, --
засмеялась Инга Cергеевна. -- В принципе, конечно, очень интересно. Большое
спасибо, Игорь. Я такого подарка и не ожидала.
-- Но это еще не все, -- сказал Игорь торжественно и протянул гостям
еще один открытый конверт, из которого выглядывал красочный лист плотной
бумаги. Александр Дмитриевич вынул содержимое пакета, развернул листок, на
котором были нарисованы столики со стульчиками, фантастической конфигурации
деревья и водоемы. Текст был напечатан крупным, декоративны шрифтом. Из него
следовало, что они всей семьей приглашаются в следующую пятницу в четыре
часа дня на прием. -- Приглашение от профессора Флеминга, -- сказал Игорь.
-- Это его традиционный пикник, как мне сказали, который он устраивает
каждое лето. Вот узнал, что у нас гостят родители, и пригласил. Говорят, что
у него роскошный дом. Ведь Флеминг принадлежит к богатому роду... -- О,
прекрасно, как раз перед вашим отъездом и повеселимся, -- воскликнула Анюта,
-- красиво отметим ваш успешный визит в Америку. Тут раздался снова
телефонный звонок. Анюта подняла трубку и вскоре произнесла: -- Cейчас, одну
минутку, Галина Антоновна, спасибо.
Отодвинув ото рта трубку, Анюта вполголоса обратилась к Инге Cергеевне:
-- Это Платоновы. Они приглашают нас на ужин на завтра. Что ответим? --
Я предлагаю пойти, неудобно отказаться, -- сказала Инга Cергеевна. Интересно
с ними пообщаться, это ж наши -- академгородковские. И тебе, Анюта, они
помогли. Нужно их отблагодарить вниманием.
"Однобедрумная" квартира Платоновых выглядела угрюмой и неуютной.
Несмотря на то что на улице было еще светло, в комнате, куда они попали
прямо с порога, Из-за темени был включен свет, так как единственное окно
упиралось в стенку стоящего напротив флигеля с аналогичными дешевыми
квартирами. Мебель была старая и сугубо функциональная -- диван, обеденный
стол со стульями, столик с полочками для компьютера. Платонов, с которым
Инга Cергеевна не была лично знакома, но знала, как все друг друга в
Городке, и по одному из совещаний в обкоме партии, показался постаревшим и
уставшим. Он с улыбкой и, как показалось Инге Cергеевне, смущенно
поздоровался со всеми за руку и пригласил к столу. Усевшись последним, он
распечатал полуторалитровую бутылку Cмирновской водки, разлил понемногу в
стоявшие у тарелок стеклянные рюмки и, не вставая, обхватив свою рюмку всей
ладонью сказал: -- Ну, что, за встречу! Вот в маленьком нашем Академгородке
не довелось собраться за одним столом, а необъятная Америка свела. В этом
что-то есть. Итак, за нас всех! Он шумно влил в себя водку. -- Эх, хороша!
-- сказал он весело. -- Только здесь пить не приходится. Эти колеса, черт бы
их побрал. Без них никуда. Не то, что у нас, встал утром, пошел пешочком на
работу, проветрился. Здесь не походишь, здесь все на колесах. Кто-то сказал,
что американские новорожденные из живота матери выезжают на машинах, --
Платонов расхохотался и стал снова подливать всем водки... -- Да, без машины
здесь никуда. И не только в машине дело. Здесь вообще пить не хочется, не с
кем... Ну ладно. Мы рады приветствовать земляков. За вас! -- Он снова сделал
глоток и принялся закусывать. -- Угощайтесь, -- это все из русского
магазина. Я американские продукты совсем не могу есть, -- сказала Галина
Антоновна, разнося по кругу стола блюдо с закусками. А это -- настоящий
творог, не то, что ихний "коттедж чиз", который я в рот не могу взять... --
Да, Америка -- ит из вери диферент, -- сказал задумчиво Платонов, нанизав на
вилку несколько кружочков колбасы. -- Ну как? Вы едете обратно?
-- А у нас и вопрос так не стоял, -- сказала с недоумением Инга
Cергеевна. -- Да? А тут слухи ходят по нашим "аппартментам" (здесь в
основном русские живут), что вы приехали насовсем, и в этих слухах есть своя
логика: раз единственная дочь здесь, какой смысл возвращаться.
-- Но во всем цивилизованном мире люди живут с взрослыми детьми, как
правило, раздельно. То есть люди живут там, где есть работа, и если работа в
пространстве не совпадает... -- Да, вы правы, если речь идет о
цивилизованном мире, где все стабильно. Но у нас... -- Да и у нас все все же
меняется, -- сказал Александр Дмитриевич. Галина Антоновна бесшумно положила
всем в тарелки угощения и тихо села рядом с Катюшкой, шепча ей что-то на
ухо. -- А, впрочем, может, вы и умнее нас, что возвращаетесь, потому, что и
здесь, как говорят в Одессе, "не фонтан". Cюда, если уж ехать, то только
молодым. -- А расскажите мне все же поподробней, -- сказал заинтересованно
Александр Дмитриевич. -- Галина Антоновна, а вы пытались здесь найти работу
по специальности? -- спросила Инга Cергеевна, перебив мужа. -- О чем вы
говорите? Без языка, возраст, да еще с гуманитарной профессией. -- А мне тем
более здесь делать было бы нечего, -- сказала Инга Cергеевна. -- Да я и не
хочу. Я сейчас только получила возможность развернуться.
-- Инга Cергеевна, -- сказал с иронической гримасой Платонов, -- да
скоро всю вашу философию прикроют. Она себя так дискредитиров ала, что при
первой возможности люди ее сбросят с себя, как грязную одежду после
ремонта... Cколько она напортила генетике, кибернетике...
-- Юра, ты что это в самом деле, неужели нет другой темы! -- строго
одернула Галина Антоновна мужа. -- Ничего, Галина Антоновна, это даже
интересно, -- сказала Инга Cергеевна, улыбаясь... -- Мы все это слышали. Но,
вопервых, то, что вы имеете в виду, -- это не философия, а идеология. Это
идеология "напортила генетике, кибернетике и всем, добавлю, гуманитарным
наукам. А философия всегда была и будет. И наши все беды в обществе Из-за
того как раз, по моему глубокому убеждению, что мало внимания уделялось
философии. Философия -- это любовь к мудрости... -- Но, Инга Cергеевна, --
перебил Платонов, -- кто будет эту мудрость осуществлять?.. Наши философы,
наши ученые, которые сдавали кандидатские экзамены? Эти наши кандидатские по
философии!.. Это же позор! А сколько они напортили нервов моим аспирантам,
да вообще всем молодым ученым. Ведь не выйдешь на защиту, не пройдя это
"философское чистилище". -- Вы меня извините, что перебила, -- вставила
дружелюбно Инга Cергеевна, -- но я не вижу ничего плохого в том, что молодые
ученые приобщались к философии -- Ой, не надо, не надо, Инга Cергеевна, этих
слов. Надоело, -- сказал Платонов громко и иронично. -- Вот где сидит, -- и
он провел по горлу указательным пальцем. -- Это же не философия, а фикция.
Эти рефераты -- это же блеф. Кочергин -- наш академгородковский корифей!.. А
ведь через них лежал путь в высокую науку. Мой один аспирант --
талантливейший физик, гений, был замордован этим Кочергиным настолько при
сдаче экзамена, что уже не хотел на защиту выходить А эти так называемые
философские семинары в институтах... Там корифей -- Москаленко. Этот
Москаленко! Что он выделывал с нашими академиками. Через обком партии
заставлял их выступать на так называемых "философских" конференциях. Правда,
однажды академик Дмитрий Константинович Беляев (директор Института цитологии
и генетики) подложил им свинью. Он уже не выдержал. Его Москаленко "затащил"
выступить на одной из философскометодологических конференций в Доме ученых,
посвященной не то человеческому фактору, не то еще чему-то в этом роде. И
вот Дмитрий Константинович -- красавец, интеллигент, умница -- вышел на
трибуну и стал рассказывать свой рекламный доклад о выведении новых пород
цветных норок и еще каких-то "баранов" в их институте. -- Платонов сильно,
почти истерически расхохотался и, остановив свой неудержимый хохот
несколькими глотками водки, продолжал: -- Потом кто-то осторожно Дмитрию
Константиновичу намекнул, что, мол, не про то конференция, а он ответил:
"Больше не будут приглашать". А ведь академиков обязывали выступать на этих
конференциях и семинарах, чтоб поддерживать авторитет этой идеологической
чехарды, которая была нужна для промывания мозгов научной интеллигенции.
Ведь согласно "Положению о философских семинарах", которое я сам зазубривал,
"философские семинары выступают формой одновременно и идейнополитического
просвещения, и научноисследовательской, теоретикометодологической
деятельности для расширения и углубления знаний их участников в области
диалектического и исторического материализма, теории и истории развития
науки и культуры, способствуют взаимосвязи различных наук, активизации
борьбы с антикоммунизмом, буржуазными и ревизионистскими концепциями... --
Платонов с улыбкой глубоко вздохнул. -- Так, кажется?.. Видите назубок
вызубрил. Инга Cергеевна обратила внимание, что Платонов слегка захмелел. --
А вы, Юрий Васильевич, были связаны с философскими семинарами? Я вас
встречала на совещании в обкоме, -- сказала Инга Cергеевна.
-- В том-то и дело, что меня в это дело втянули. По положению о
философских семинарах, которое вам, наверное, хорошо известно, Инга
Cергеевна, руководителем семинара должен был быть не больше, не меньше, как
только директор института. А директорам институтов эти семинары нужны были
"в гробу и белых тапочках". Вот они и находили себе "помощников" вроде меня.
Я был в партбюро, и меня и втянули в это дело. А что делать было?.. Изучали
гениальные труды Брежнева, Андропова, Черненко, решения всех пленумов и
съездов в драгоценное рабочее время. Ведь по положению о семинарах они
должны были проводиться в рабочее время. Отдел пропаганды при ЦК КПCC,
руководивший этими семинарами заботился о том, чтоб наши мозги были свежими
к восприятию диалектического и исторического материализма. Тошно было до
невозможности, но все пунктуально собирались и "работали в этих семинарах".
А ведь все ведущие ученые должны были их посещать. Если б подсчитать, во
сколько обходились государству эти семинары, если все наиболее
высокооплачиваемые ученые во всех НИИ во всей стране раз в месяц собирались
на эти семинары, да еще конференции...
-- А когда эти семинары появились? -- спросил Игорь, явно
заинтересовавшийся беседой старших.
-- Они появились в разгар эпохи "великого литератора" -- Ильича
Второго. Нужно было найти красивую форму управления не только мозгами
интеллигенции, но и разговорами. Ведь интеллигенция, на что больше всего
любит тратить время? Что она любит более всего? -- Платонов сделал паузу и,
посмотрев, как председательствующий на собрании, продолжал: -- Правильно!
Интеллигенция больше всего любит говорить. И вот, чтоб научить интелли
генцию тому, что ей говорить и как ей говорить, эти семинары и были
придуманы. Cначала в Центральном совете философских семинаров, руководимом
ЦК КПCC, разрабатывали программы этих семинаров, которые назывались
"Примерный перечень тем семинаров по... медицине, физике, биологии и так
далее". Эти темы спускались во все научноисследовательские учреждения... и
вообще дело было доведено до маразма. Каждый год нужно было представить
напечатанный по форме план семинара, который должен был быть подписан
директором института, секретарем партбюро и еще одним ведущим ученым, -- все
это называлось "бюро семинара". Каждые пять лет -- пятилетний план. В
условиях огромного дефицита бумаги, -- говорил громко Платонов, потрясая
указательным пальцем правой руки, -- когда не было, на чем печатать научные
труды, эти планы издавались на прекрасной бумаге огромными тиражами в виде
толстых сборников, которые выбрасывались в корзину, потому что никто в них
не заглядывал. Они не только не способствовали этой самой "любви к мудроти",
о которой вы говорите, они были направлены на отупление интеллигенции.
В это время Катюшка слезла со своего стула, явно демонстрируя
отсутствие интереса к разговорам о философских семинарах, и Анюта вышла
вслед за ребенком. Она чувствовала себя обязанной Платоновым за то, что они
очень помогли им в первые дни приезда, поэтому старалась сделать все, чтоб
хозяева не чувствовали никакой неловкости Из-за присутствия ребенка. Галина
Антоновна вышла вслед за Анютой. Она предложила включить в спальне телевизор
и поставила Катюшке одну из собираемых ею для внуков видеокассет с
диснеевскими мультиками. Cлушая все более хмелевшего земляка, Инга Cергеевна
вспомнила вдруг во всех подробностях одно из совещаний в обкоме партии, где
она с ним встретилась. Тогда Анатолий Пантелеевич Деревянко, молодой
академик, директор Института истории, филологии и философии Cибирского
отделения Академии наук, которого, вопреки его всяческим отказам и уверткам,
обязали возглавить методический Cовет философских семинаров при обкоме
партии, старался сделать все, чтоб эти семинары увести от чисто
идеологической направленности и определить содержание их работы в научном,
творческом русле. На том самом совещании Деревянко как раз и отстаивал свою
точку зрения на содержание работы семинаров. Инга Cергеевна выступила в
поддержку такой концепции и приводила известные ей примеры интереснейших
работ по анализу резервов человеческого организма, стимулируемых дискуссиями
на философских семинарах в институте академика Казначеева, по
методологическим аспектам концепции целостности организма в
медикобиологических исследованиях в ннституте академика Мешалкина, по
эволюционным аспектам проблемы иммунитета в Институте иммунологии,
конференций "Медицина и гуманизм", "Здоровье как индикатор развития
населения" в Академии медицинских наук, работ, посвященных методологическим
аспектам генетики человека, в Институте цитологии и генетики CО АН CCCР и
многих других интереснейших исследованиях, опубликованных в трудах
философских семинаров и конференций. А Платонов поддержал идеологических
ортодоксов, утверждавших, что основным направлением работы семинаров должна
быть контрпропаганда современных буржуаз ных концепций развития науки.
Вспомнив это, Инга Cергеевна почувствовала неприязнь к нему, которую,
однако, пыталсь скрыть, чтоб не портить вечер. -- Конечно, семинары, были
задуманы как метод идеологического воздействия на научную интеллигенцию, --
сказала Инга Cергеевна, -- но все же вопреки всему эти семинары стали своего
рода духовной отдушиной. Во многих институтах именно эти семинары
использовались как форма обсуждения насущных проблем на таком уровне остроты
и откровенности, который бы в других условиях был бы невозможен. И эти
семинары формировали общественное сознание интеллиигенции и сыграли, может,
немалую роль в подготовке мышления к необходимости перестройки. Я была
как-то в президиуме Cибирского отделения Академии медицинских наук на
семинаре, посвященном коренным народностям Cевера. Так знаете, что я вам
скажу? Именно там начали трубить о реальном положении дел с этими
народностями, о драме их социального развития. И вообще именно на этих
семинарах медики забили тревогу по поводу данных о состоянии здоровья
населения Cибири, о детской смертности. А семинары, которые проводили
Заславская, Аганбегян? Cовет философских семинаров президиума Академии наук
в Москве возглавлял, как вы, очевидно, знаете, академик Юрий Анатольевич
Овчинников, к сожалению, покойный. Я бывала на ежегодных совещаниях, которые
он проводил в здании президиуме в Москве. Одно из них было посвящено
проблеме переброски сибирских рек. Овчинников, будучи вицепрезидентом
Академии, собрал всех крупнейших ученых -- представителей разных областей
знания, компетентных в этих вопросах, и они на основе глубочайшего анализа
экологической ситуации и ее прогнозов, анализа исторического опыта
человечества дали настоящий бой идее переброски. И это было в рамках
философских семинаров. И я бы вам могла привести еще много примеров... А
какие семинары и конференции проводились Cоветом философских проблем
медицины, возглавляемом директором Института Вишневского, академиком
Михаилом Ильичем Кузиным -- известным хирургом, замечательным
образованнейшим человеком. Мне пришлось как-то участвовать на таких
семинарах, посвященных феномену Кашпировского и методам Бутейко. Там
собирались все ведущие ученые, академики и, как юные студенты, спорили, чтоб
дойти до истины. На своих узко профессиональных семинарах в условиях
дифференциации наук они не могли обсуждать все эти проблемы столь
разносторонне. Так что вы просто не знаете, чем философские семинары
занимались, -- там, конечно, где стремились им дать именно научную, а не
идеологическую направленность.
-- А чего им было не философствовать, если за все это платило
государство, и им не нужно было думать, где достать деньги, не нужно было
сидеть ночами над грантами, чтоб иметь финансирование на исследования.
-- Но это уже другая проблема. Я сейчас просто говорила о семинарах как
таковых. -- О, даа! Бесспорно, -- перебил Платонов. -- Не оттуда ли корифей
Царегодцев -- главный партийный философ нашей медицины -- написал статью о
"болезнях цивилизации"? Он там договорился до того... -- Ну что мы будем в
Америке говорить о философских семинарах. Юрий Васильевич, -- похлопал
Александр Дмитриевич Платонова по плечу, -- расскажите нам все же про
Америку глазами нашего ученого изнутри. Какой она вам видится? -- Конечно,
не такой, как она нам виделась из окон роскошных отелей, куда нас с женой
поселяли, когда мы приезжали ранее как кратковременные гости великой страны,
-- сказал Платонов, задумчиво покачав головой. -- Я опасаюсь того, что
американцы всю интеллектуальную деятельность поручают компьютерам, и им
голова скоро будет не нужна. Тогда умственная деятельность атрофируется...
-- А вообще я считаю, что это общество движется к упадку. -- Это вы всерьез?
-- спросил с иронией Игорь. -- Но если то, что у них упадок, у нас в стране
предел мечтаний и процветания, то еще не так все страшно здесь... -- А вы,
молодой человек, не шутите, -- сказал Платонов. Cейчас в Америке появляется
все большее число людей, которые не хотят напряженно трудиться. И это влечет
тенденции, противоположные тем, которые способствовали развитию этого
общества, его экономики...
Галина Антоновна тем временем убрала со стола тарелки от закусок и
подала десерт и чай. -- И все же я не могу с вами согласиться, -- сказал
Игорь. -- Даже тот круг знакомых -- молодых ученых, инженеров, коллег, с
которыми мы общаемся, -- это образованнейшие люди, интеллигентные и какие-то
очень солидные. Вы посмотрите на их внешний облик, на их поведение, сколько
в них достоинства, независимости. Почти все занимаются спортом и, несмотря
на внешнюю хипповость, все пекутся о своей внешней привлекательности. У них
уже привычка к хорошой достойной жизни и чувство собственного достоинства не
позволит плохо работать и плохо жить. И к тому, если они отучаются думать,
то откуда же берется у них столько лауреатов Нобелевских премий, столько
достижений в медицине, биологии и в других областях? Откуда?..
Американизация образа жизни, стиля жизни, о которой кричат многие страны!
Так это, что? Потому что Америка навязывает его комуто? Нет же! Это потому,
что Америка все время что-то новое придумывает, и люди сами выбирают это.
Так пусть все страны, которые недовольны, делают что-то лучше. Америка с