Страница:
-Что, что происходит? – выскочил из кабинета приближенный к Ржавому Морж. – Прекратить! –загремел он. –Ну, чего палил? – встряхнул он владельца "узи".
"Во всё, что шевелится"? – хмыкнул про себя Максим. –"Сейчас устроим", –и он мысленно сосредоточился на волнах, царящих в подземном, подвальном царстве этой домины. Вскоре он нащупал поля спящих сейчас ночных пройдох и стал мягко понуждать их к действиям.
Когда напряжение достигло апогея, раздалась первая очередь из безотказного, испытанного и любимого многими "узи". Тут же кто-то громыхнул из пистолета. Затем в разных местах дома раздались крики и выстрелы.
-Зашевелилось. Как приказал босс –очередь. А там – крысища. Вызверилась – и на меня. Защищался. Вон, – показал он стволом на гигантскую, откормленную на царских объедках Ржавого шушеру.
– Везде то же самое. Я уже выяснил. Крысы. Почему-то кидаются на людей, –сообщил Родя, – поставленный над всей этой разношерстной братией кэп боевиков Ржавого.
-Прекратить! Тир здесь устроили.
-Но Морж, они действительно кидаются, –возразил Родя. – Вон, смотри, – почему– то прошептал он, кивком головы показывая в сторону наполненного хрусталем стеклянного буфета. Из-под него действительно вылез здоровенный экземпляр серого племени, поблескивая глазками, и к чему-то принюхиваясь.
– Выцеливает, – вновь шепотом объяснил кэп. Крысище, видимо, "выцелила" жертву, потому что с яростным писком бросилась к Моржу. Это произошло столь быстро, а приказ: "Не стрелять!" был столь свеж, что все только наблюдали, как крыса, мелькнув по паркету серым пунктиром, поднырнула в штанину боссова клеврета. Ужасающий, холодящий душу рев до отказа наполнил довольно просторный дом, вырвался из окон и вернулся эхом откуда-то из сада. Судя по лихорадочным жестам орущего Моржа, агрессор, лихо поднявшись по ноге, прочно обосновался несколько выше и вцепился в добычу намертво. Морж, продолжая реветь, попробовал оглушить противника своими пудовыми кулаками. Переливы, ворвавшиеся в ранее однотонный вой, давали понять, что попадал он не в крысу. Ну, не совсем, и не только в нее. Додумавшись, наконец, жертва крысиной атаки рванул с себя брюки. Так, что разорвал пополам. Затем также в куски разодрал пестрые просторные трусы.
-Нет, босс. Не он. Если только не превратился в крысу. Стрельба? Я же говорю – крыса. Какие шуточки, босс? Да разве я когда… Крыса кинулась на Моржа и начисто отгрызла ему… ну это. Да, это он орал. Кто? Мы? Сейчас принесу к Вам на перевязку, убедитесь. Никто бы не посмел колоться в такое время. Куда? Но там никого. Что? Так… Принято.
То, что увидели развеселившиеся, было, коллеги, обдало их холодным потом. Зверек, в своей безрассудной и бессмысленной ярости, продолжал рвать плоть на самом интимном мужском месте, и из раны уже фонтаном хлестала кровь. Длинное, красное теперь, тельце крысы, словно порождение кошмарного сна, свисало каким-то дьявольским сгустком зла. Морж оторвал крысу от себя с куском своей плоти и отбросил далеко в сторону. Всё-же оглушенный здоровенными кулаками жертвы, странный враг хрипло, уже похоже на рык, зашипел, и, покачиваясь, вновь двинулся к Моржу. Тот, уже оседая от потери крови, выхватил своего "Макара" и расстрелял всю обойму в безумца. Когда все стихло и оба участника поединка замерли в неподвижности, стало слышно, как требовательно завывают сотовики у командиров. Первый ответил боссу Родя.
-Крыс бить подручными средствами. Стрельбу прекратить. Лихой, бери троих и Моржа в подвал. Окажете там помощь. ТАК СКАЗАНО ШЕФОМ, – выделил он каждое слово, увидев недоумение в глазах братвы. Все знали, что такое "оказать помощь" раненому. Но Моржа? Правда, мозгов для раздумывания не хватало, и, теперь уже бывшего, шефова любимца поволокли в буквальном смысле в последний путь. И эта картина не прибавила оптимизма защитникам.
-Я думаю, шеф, может, они перебесились? Нормальные крысы на людей не нападают. Особенно днём. Но если что, будем отбиваться без стрельбы. Нет, во дворе тихо. Почему не отвечают? Пойти проверить? Понял. Заметано. – Родя запихнул мобильник в карман куртки и кинулся к выходу.
-Вон, еще одна выцеливает. И еще… И вон, – шепталась охрана, глядя под мебель. Действительно, то тут, то там выглядывали ощерившиеся крысиные морды.
-Да какими там, блин, "подручными средствами"? –вслух высказал сомнение один из быков. –Да еще, как сказал Родя, бешеных. Пока я ее задушу, она меня сколько раз цапнет? Или как Моржу в штаны влезет. Какими там, блин, "подручными"? Бросится, – буду стрелять, –и тут же пальнул в действительно кинувшуюся на него крысищу. – Вот так, блин, –довольно прокомментировал он свое попадание.
-Следующего, кто бабахнет в крысу, пристрелю лично, – выскочил из кабинета еще один царедворец – Осип. Кончай базар! Дело есть дело.
-Ну, милости просим, юноша, – хватило все-таки духу рыжему хозяину поприветствовать гостя. – Хотя, в таком виде… Нет, просто непривычно… – добавил он, во все глаза таращась на Максима. Гость действительно выглядел несолидно для мстителя – абсолютно голый, только что с массивным золотым крестиком.
Зная безграничную и неуправляемую жестокость этого клеврета, возражать никто не посмел.
Максим вдруг почувствовал, что устал натравливать серую братию на защитников Ржавого. В конце концов, для крысиного племени это было противоестественно. Да и не сделали эти громилы крысам ничего такого, чтобы те превратились в камикадзе. Максим понял, что неправ, что ужастик получается впечатляющий, но какой-то несправедливый в отношении ни в чем не повинных животных. К этому времени он уже настроился на мыслительные волны Ржавого воинства. Инстинкты голода, размножения, удовольствий, а сейчас – и страха были более выражены, чем инстинкты крыс, у которых всё-таки превалировали любовь к детенышам, братство стаи, какое-то самопожертвование и даже отвага. Да и многие из особей оказывались просто развитее этих человекоподобных примитивов с пистолетами-пулеметами разных калибров. И тогда, вспомнив недавний эпизод с псинами и уже давний – с Прохором, Макс полыхнул по глазам бычил пожирающим пламенем. Казалось, дом просто чудом не развалился от дикого рева и грохота выстрелов. Стрельба, правда, вскоре стихла. В первый момент, ощутив вспышку и ослепляющую боль в глазах, почти каждый из незадачливых охранников тотчас нажал на спуск в сторону пламени – то есть прямо перед собой. Потом наступила жуткая боль в глазах и –темнота. Куда уж тут стрелять? И тридцать луженых глоток, привыкших ржать, жрать, храпеть и гоготать, вдруг заверещали, захныкали, завыли, взывая к помощи. Максим выбрался из своего убежища и все-таки кривясь от раздирающих дом криков, вошел в кабинет к Ржавому.
-Моя одежда осталась там, в настоящем мире. Да ты не смущайся, Ржавый. Ты же нормальной ориентации, а? – Максим устроился в кресле напротив Ржавого, но всё же, содрав с соседнего кресла какую-то дорогую шкуру, прикрылся.
-Что ты сделал с моими ребятами?
-Они никогда не смогут больше убивать.
-Жаль. Они больше ничего не умеют.
-Сердобольный. О себе-то подумал?
-Чего ты хочешь? Кто ты? Чего привязался?
-Смерти твоей хочу, Ржавый. И всё. Мелочи вот такой.
-Но почему?
-Жила одна девчонка. А четверо подонков ее изнасиловали и задушила. Двое уже сдохли. Два осталось.
-Вот оно что… Надо было допетрить… Но…
-Да, надо было допетрить, –враз осипшим голосом продолжил Ржавый, глядя, как катается по полу, затихая, его последний из телохранителей. –А Ларик всегда был лохом. Ничего, козел, так и не понял… Не моя идея с этой девкой. Меня с ней познакомил один киношник. Мне она не показалась. Другое дело мамаша. Но, не о ней базар, да? А глаз на нее положил Сам.
В разгар беседы всё это время сидевший неподвижно Ларик – последний из приблатненных Ржавого –выхватил, наконец, свою "пушку" и разрядил всю её обойму в непрошенного гостя. Яркая вспышка на месте сидящего юноши на миг ослепила стрелявшего и его шефа. А затем – ничего. Гость осмотрел шкуру, которой укрывался, затем – спинку кресла, пожал плечами и попросил шефа продолжать.
-Сам кто?
-Сам САМ. Тебе, юноша, еще многое неизвестно. А я бы мог быть полезным, – начал вербоваться Ржавый. –У меня же соображалка варит. Не моя карта… Но я могу быть полезен. И на Сама выход есть и на многих-многих. Мы бы… То есть вы бы со мной… С моими сведениями…
-Что со Светланой? – перебил его Максим. Перспектива разборок со "многими– многими" его не прельщала.
-С этой … Ну, в общем на югах представил я ее Саму. Она ему и показалась. У него вроде гарема. Хотел и ее туда. Она по дуроте вначале не понимала. Он тоже каким-то из этих, ну киношных, прикидывался. Потом в какой-то тусовке от нее по морде получил. Не знаю, то ли раскололся по дури – у него бывает при "приступах страстей" – это он сам так выражается, то ли события форсировал… Ну, в общем, плюха была принародная. Вот принародно надо было и… ммм… наказать. Да так, чтобы и в прессе помелькало. Чтобы другим неповадно было. А так как я сосватал, то с меня был и спрос. А мне Игнат подсуетил. Так что и он… Ну… и… Но ничего личного. Вот такой расклад… Ну так как, я тебе Сама, ты мне – амнистию. А за… ммм… моральный вред, я готов, – лихорадочно зашептал Ржавый. – У меня только здесь бриллиантов на пять. Потом, если выпустишь, – еще пять. Там тебе, ее родне, решай сам, а? – Уже снизу вверх заглядывал в глаза юноше Ржавый.
-Врешь насчет пяти. Мелковат ты для таких сумм.
-Я? Мелковат? Они же здесь! Вот! –хозяин метнулся к стене, содрал картину и, лихорадочно набирая цифры, открыл достаточно вместительный сейф.
-Вот, вот, вот! – вытаскивал и рассыпал на журнальном столике бриллианты. – Здесь больше, чем на пять миллионов. А этот! Он один тянет на сколько! Ну, так как? А здесь – он положил на стол флэшки – выходы и на Сама, и на кое кого еще…
-Возмещать, конечно, надо. Ты мне вот что скажи… Ты ее оживить можешь?
-Ну, а все остальное – уже не возмещение. Пошли.
?Я? Ее? Что?
-Никуда не пойду! – завизжал вдруг хозяин.-Сейчас менты заявятся. Ты только тронь меня! Не знаешь, с кем связался! Не знаешь, кто у меня кормится! Никуда не пойду!
-Ладно. Можно и здесь. Ну, какой смерти ты больше боишься? – и Макс заглянул глубоко в глаза Ржавому….
-Просыпайтесь, молодой человек. Прибыли.
Максим без помех вышел из домовладения бандита. Ослепленные телохранители, пытаясь выйти из дома, хватались друг за друга, а наружная охрана, еще ранее удостоенная Максового внимания, крепко спала. Здесь были менее испытанные, менее замазанные кровью хлопцы, и ни убивать, ни калечить их в массовом порядке юноше не хотелось. А на индивидуальные разборки с каждым времени не было. Если не врал Ржавый, их вот-вот повяжут с оружием, а там – пускай разбираются. Вот только… Он остановился около двоих "кэпов" –Ревеля, командира внешней охраны – "периметра" и Роди, отдавшего на растерзание Моржа, а затем кинувшегося проверять внешнюю охрану. Оба были отталкивающе неприятны даже в спящем виде. И оба были по ноздри замазаны кровью. Оно и естественно – среди безмозглой братвы такие же безмозглые ничем другим и не поднимутся. Не долго раздумывая, Максим поднял их, еще троих наиболее гнусных подручных и, не разбудив, дал несколько команд, после чего вышел через будку охраны. Пройти сквозь стену не давали сложенные в графин алмазы и прихваченные заодно флэшки с так расхваленными Ржавым "выходами". Пройдя вдоль стены к оставленной одежде, юноша вновь облачился в неё, распихал по карманам добычу и двинулся к остановке.
"Но что же получается? Прохор, Игнат, Ржавый, теперь этот странный Сам. Может, наврал авторитет, чтобы свою шкуру спасти? Ну, пока хватит. Итак, наверное, засветился. Хотя никто меня особо и не видел. Только Ржавый да этот… Ларик. Но они уже не расскажут. Что же с этим держимордой получилось? Он выстрелил, а я в ответ волной? Вроде не собирался. Или это так, рефлекторно? Ведь когда стреляли там, в гараже Прохора, были дырки. Теперь нет. Ну, тогда и проходить сквозь стены получалось с трудом. Или не пробовал? И вот еще что…". Какой-то недопонятый, даже неосознанный вопрос мучил юношу. Что-то еще было непонятно. Хотя, что тут вообще было понятного? Может, это какой-то сон? Вот, проснусь сейчас в больнице… Или даже дома на весенних каникулах… Здорово было бы… Здорово? И не было бы ничего этого? Шла бы размеренная серая жизнь? Уже "серая"? Да, по сравнению с тем, что творится сейчас, – серая. Сейчас калейдоскоп какой-то. И всё вприпрыжку, всё без оглядки. А когда минута задуматься выпадет, так сразу и засыпаешь. Жаль же будет, если вдруг это сон…
-Тебе под крутого не идет. Фейсом не вышел, –прокомментировал Ник появление затянутого в кожу соседа.
Такси остановилось у гостиницы, и Макс, рассчитавшись найденными в киллеровой кожанке деньгами, выбрался наружу. Хлопотный день заканчивался.
-Это я одолжил до завтра.
-Ааа… на вечер? Куда намылился?
-Уже отмылился. Сейчас спать завалюсь.
-Послушай, давай протянемся на шестой этаж. Там девчата совсем одни. Побеседуем на ночь. О математике там… или еще о чем, а?
-Давай. Только за набором крутанись сам. Я честное слово, запарился сегодня.
Опустошенному сегодняшней расправой Максиму совсем не хотелось бесед. Хотя… Почему бы и нет? Как раз развеяться.
-За каким?
-Ну, это… тортик, конфеты, что там им еще можно? Шампанского или вина хорошего?
-Да ну… я… –замялся математик.
-Вот, возьми, –протянул ему Макс часть киллеровых денег. – Бери-бери, не стесняйся. Шаленые. Выиграл.
-У однорукого бандита?
-У бандита. Точно. Давай. Я пока подремлю.
-Мы, по большому счету, вот такие же маленькие угольки. Также тлеем на ветру жизни, также иногда вспыхиваем, и неизвестно куда мчимся, падаем, превращаемся в пепел.
Глава 38
Луна сегодня была какая-то неприятная, багрово-красная, и ее лучи не заряжали Максима. Стоявшая рядом девушка-ровесница курила, и это тоже было неприятно. Стряхивая пепел через перила балкона вниз, она следила за падением маленького уголька и философствовала.
-Лариса, ты стихов не пишешь? – поинтересовался юноша. У него разболелась голова, и такая заумная болтовня не приносила удовольствия.
-Пишу. Но не очень чтобы…
-У меня друг хорошо пишет. Знаешь, вот что думает, то и пишет. Скажи, у вас речка какая? Правда, что другого берега не видно? И пароходы, наверное, как океанские, а? А рыба какая водится? Ты сама ловила? – шевелил он девушку, пытаясь сбить это интересничание на обычный треп.
-Ч…ч…что это было? – через несколько долгих минут вымолвила девушка, во все глаза глядя на склонившегося через перила нового знакомого.
Смутившись, девушка потянулась за новой сигаретой. Увещевать ее было неудобно, и Макс решился на еще одно деяние. Поймав мимолетный взгляд собеседницы, он окунулся в ее поле, затем – "просканировал" мозг. Вздохнув, поднял руки к вискам девушки и начал растворять своими лучами малюсенькие черные пятнышки, прятавшиеся за ярко-розовым свечением здоровых клеточек. Когда зловещие пятнышки исчезли, Макс привычно направил по нервам новой знакомой свою золотую укрепляющую волну. Может, и не надо было. Но уж очень хороша была эта девушка с волнистыми русыми волосами и вздернутым носиком. Не хотелось, чтобы превратилась она из-за головных болей в обычную шлёндру.
-Не знаю, – глухо ответил Максим. Сейчас он боролся с ударившей болью, и чтобы ее облегчить и скрыть гримасу, скорчившись, перекосился через перила, якобы рассматривая что-то внизу.
-Нет, что это было? – вновь, но уже настойчивей прошептала девушка. – Что ты со мной сделал. Ну? –потянула она юношу за шиворот к себе. – Я же всё видела. Что это было, ну?
-У тебя были головные боли. И ты курила, чтобы их снять. Теперь голова не болит. Правда?
-Правда! – как-то задумчиво, прислушиваясь к своим ощущениям, пролепетала Лариса.
-Ну вот. И не будет. И курить незачем. Н-е-з-а-ч-е-м, – раздельно повторил он, вновь поймав ее взгляд. И ничего не было. Н-и-ч-е-г-о. Просто всё вдруг прошло.
-Нет, Бог миловал.
Лариса вдруг счастливо рассмеялась. – Знаешь, –ответила она на взгляд юноши, –мне давно так хорошо не было. Всё время давила какая-то головная боль. И вдруг, сейчас, – прошла. У тебя зубы болели?
-Ну хоть что-то болело?
-Это бывает.
-И когда пройдет, хорошо, правда? Вот и у меня сейчас. Ну, берегитесь, завтра я горы сверну!
-Да, пожалуй, пора. Завтра, то есть, уже сегодня начнется… Или продолжится…-цедил, сдерживая стон Максим.
-Да, конечно. Спасибо тебе за компанию. И… ты что, меня даже и не поцелуешь? – искренне удивилась она.
-А это что, обряд такой?
-Дурак, это я так пошутила. Ну, до завтра!
-Ого, сподобился, –прокомментировал вызов цветущий Максов сосед по номеру. Он тоже прошел в следующий тур и был необычайно доволен таким раскладом.
Когда разбитый и недовольный вечером юноша пришел в номер, соседа еще не было. Махнув на всё рукой, Макс наконец-то завалился спать. "Надо было ее поцеловать… Но после всего этого… сегодняшнего… да и зачем? Бриллианты спрятать… А в чем завтра на олимпиаду идти…" –путались засыпающие мысли.
Задания, действительно, были посложнее. Больше на соображалку. Но, как и прежде, Максим старательно переписывал в экзаменационные листы формулы и преобразования из своей "бегущей строки" –в нескольких вариантах, классическом и "авторском", более рациональном и неисследованном. Разговор о предрешенности вопроса с победителем его завёл. "Посмотрим, как покрутятся", –ехидничал он, выдавая элегантные, даже самому нравившиеся решения. Учеба в Кембридже его не прельщала, но вот так западло из ребят лохов делать?
В следующий этап вышла половина участников. После оглашения фамилий оставшихся, Максима вдруг пригласили к ректору университета.
-А что тут такого?
-Да это же ректор. Р-е-к-т-о-р! Светило! Мировой ученый! Легенда! И мужик, говорят, мировой. Глянешься ему – дело в шляпе. Без всяких конкурсов зачислит. Даже прямо сейчас, еще до окончания школы.
-Да не надо мне это!
-Что вы, что вы! Мы не такие! Ладно. Не надо, тогда за меня попроси. Я не откажусь, –шутя напутствовал Николай, провожая Макса до административного корпуса.
-Молодой человек, я попросил Вас зайти, чтобы лично познакомиться с новой восходящей звездой математики. –Он вновь поморщился, – очень выспренно получалось и как-то не проходило с этим парнишкой. Взгляд, какой-то взрослый, проникающий в самую душу взгляд, мешал словоблудствовать.
Крепко сбитый, лобастый, угрюмый с виду, чем-то очень похожий на легендарного Королева, ректор с таким же угрюмым интересом рассматривал сидящего напротив юношу. Несколько поморщившись, оценил джинсы и легкомысленную майку Максима. Тот не решился объяснять, что и это – слава Богу. И еще хорошо, что утром смотался в ближайший бутик. А то пришел бы в кожаном прикиде покойного киллера – вот тогда – да. Но по одежке только встречают, не так ли?
Ректору не понравился и открытый, до нахальности прямой взгляд подростка. Этакая самоуверенность. Ученый вдруг поймал себя на мысли, что в этом кабинете давно так на него не смотрели. На равных что ли? Нет, не на равных, а без пиетета. Все изображали заинтересованность, трепет, глубочайшую преданность, ожидание руководящих откровений и много еще чего, подхалимажного. В зависимости от того, по какому вопросу приходили. А в верхах – наоборот, ему приходилось… Он тяжело вздохнул и поморщился.
-В общем, Максим, ты большой молодец. Я просмотрел твои решения. Пока просмотрел. Вечером, в свободное время поизучаю. Особенно здорово решаешь задачи на логику мышления. Нестандартно. Некомпьютерно. Как ты смотришь на то, чтобы учиться у нас? Поверь, будет очень интересно.
-А правда, что Вы еще студентом, участвовали в расчетах полетов станций к Марсу?
-Правда, –улыбнулся ректор. Наивный личностный вопрос как-то скинул с глаз ученого пелену неприязни.
-Вот это было действительно интересно, –мечтательно вздохнул школьник. – А что сейчас интересного? Всё компы рассчитают.
– Ну, ты неправ. И, кроме того, научить комп не считать, а думать? А? Логически думать. Не найти где-то там, в космосе, братьев по разуму, а создать их здесь, на земле, самим. Не механических рабов, не электронных протезов человечества, а носителей разума, –увлекся ученый. –Новый вид существа разумного. Совершенный, неуязвимый, бессмертный разум, а? Фантастика? Это уже близко к реальности, молодой человек. Как вы на это смотрите?
-Скажите, а … вы думали о … носителе этого разума? Какой он будет? И… и… как он сможет… жить среди … обыкновенных людей?
Максим сидел, глубоко задумавшись. Сказанные слова потрясли его. "Новый вид существа разумного". "Совершенный, неуязвимый разум".
-О, дорогой, до этого еще далеко. И это больше философские вопросы. Некоторые вообще предлагают обкатать все эти взаимоотношения в виртуальном мире.
-То есть, он будет только…воображать, что он существует? "Матрица" всерьёз?
-Ну, киношники уж слишком утрировали. Хотя, кое– какие зерна истины там есть. Ну так как, молодой человек?
-А правда, что первое место уже забито? – напрямую поинтересовалось юное дарование вместо ответа. И теперь ректор отчетливо понял причину своей неприязни. Этот парнишка поставил его перед нелегким выбором между принципиальностью и рациональностью поступка.
-Понимаешь, Максим, ну, не совсем так, –начал оправдываться он. –До твоего появления у нас была одна восходящая звезда. В хорошем смысле. Он, действительно, талантище. А что его отец… Бывает, что талант передается генетически. Редко, но бывает… И когда Кембридж предложил победителю… никто и не сомневался. Да и теперь вот только– только с твоими решениями забегали. И еще финальный тур… Но там, в Кембридже, в принципе, уже всё решено. И их руководитель Владимира хорошо знает. И вообще… Ты понимаешь? Поэтому твой талант – некоторые проблемы. Но только сейчас. Потом мы с тобой наверстаем, а? Ну, что скажешь?
-Да не горю я в этот Кембридж мозги сушить. Вот в Испанию – это да! С детства мечтал.
-С детства! – хмыкнул ректор. – Ну так как? По рукам? Мы даже готовы компенсировать… ммм… моральный ущерб – продлим тебе за счет университета путевку. Ну, что скажешь?
-Что мне делать? – занятый какими-то своими мыслями, уточнил подросток.
-А ничего. В финальном туре просто не реши одну задачу.
-Да, а потом меня еще кто обойдет?
-Не переживай. Порешай всё, в том числе повышенной сложности, а простенькую оставь.
-Чему вы меня учите! – вздохнул Максим. – Хорошо… Скажите, –спросил он у облегченно вздохнувшего ректора, – а вот…ну, этот новый разум… если он в виртуале. Он может это как-то проверить?
-Вижу, увлекся. Похвально. На, почитай, –он достал из гигантского, во всю длинную стену кабинета, книжного шкафа толстенную монографию и вручил юноше. – До встречи!
-Вылечу на следующем туре. Это уже запредел какой-то. Будто не для школьников, а для академиков.
Когда закрылась дверь, ученый-администратор вновь тяжело вздохнул. "Чему вы меня учите?" – переспросил он и уже вдогонку ответил: "Учу быть гибче. Для твоей же пользы". Хотя… Дальше думать не хотелось. К счастью, позвонила вертушка, и не менее важные вопросы позволили отвлечься от проявленной мелкой нечистоплотности.
А Максим, словно в лихорадке, добрался до номера и, отмахнувшись от соседа, пообещав всё рассказать позже, набросился на книгу. Может, всё с ним вот так просто и объясняется? Может, и нет его с этими его сверхвозможностями. Может, создали искусственный разум и дают ему порезвиться в виртуале? От такого предположения бросало в дрожь. Он лихорадочно перелистывал страницы, отыскивая ответ на вопрос, можно ли это вычислить и как?
О первых выводах он рассказывал вечером новой знакомой – Лариске. Та жаловалась на трудности этого тура и отвращение к сигаретам.
-Соревнования. Олимпиада. Как в прыжках в высоту. Перепрыгнули – подняли планку. Кто и эту перепрыгнул – выше. А ты чего хотела? Вообще вся житуха такая. Кстати, о жизни. Ты не думала, что всё это – виртуал? Ну, вообще –всё?
-И ты "Матриц" насмотрелся.
-Ну, у меня другое. Вот, кажется иногда, что всё… неестественно как-то. А выяснить можно, оказывается, только при выявлении сбоев программы. На мелочах или нелогичном поведении. Вот, к примеру, ты мне только кажешься, да? Виртуал. Я сейчас беру и … – он притянул девушку и крепко поцеловал.
-И что теперь по логике я должна делать? – выдохнула девушка.
-По логике программы ты, как отличница и правильная девушка должна дать малознакомому нахалу по морде.
-Ну, на! – не заставила себя ждать Лариса. –А дальше? –поинтересовалась она, когда Максим потер щеку.
-А потом – убежать, что ли, – задумчиво высказал предположение Максим.