Подвойская Леонида. Предтечи Зверя. Книга первая. Максим

   – А что за монаршья милость? – поинтересовался он у переводчика.
   – Его величество объявил Вас желанным гостем. Более высокого статуса гостя у нас не существует. Не все монархи и президенты, именуемые почетными гостями, естественно, не являются желанными.
   – Да что мне от этого, – отмахнулся Максим. – Мне бы сейчас отоспаться…
   – Не желает ли господин для отдохновения посетить турецкую баню?
   – Турецкую?
   – Здесь есть и сауна для наиболее …эээ… продвинутых, правильно? – гостей. Но я бы рекомендовал турецкую. Особенно, если еще не бывали.
   – Ну хорошо. Только, пока натопите, я уже усну.
   – Вы всё-таки плохо думаете о нашем гостеприимстве. Вам стоит только повелеть.
   – Хорошо, повелеваю, – улыбнулся "желанный гость".

 
Сахиб передал повеление давно уже ожидавшему в поклоне дворецкому и тот, вновь поклонившись, растворился.
 

   – Сразу после Вашей трапезы все будет готово.
   – Послушай, Сахиб, может и ты со мной, а? Хоть объяснять будешь.
   – Я не удостоин чести являться Вашим личным переводчиком. Но не волнуйтесь, вся прислуга во всех этих помещениях сейчас только русскоговорящая. Можете общаться… в пределах исполнения их обязанностей, – многозначительно добавил он.
   -То есть если я захочу поговорить "за жизнь"…
   – Они будут обязаны отвечать, но потом их ждет увольнение.
   – А откуда кто узнает?
   – Я не говорил, что узнают, – скороговоркой ответил Сахиб, но взглядом повел вокруг потолка. – Ну, вот и дворецкий, приятного вам отдохновения, – поклонившись, переводчик вышел, а юноша направился вначале в известную ему уже столовую, затем – в неизведанную турецкую баню…
   – Не желаете ли еще чего? – спросила "постельничная", когда Максим блаженно растянулся на бескрайнем ложе. Проинформированный Сахибом юноша сегодня уже не шарахался от девушки, да и та не проявила вчерашнего рвения по раздеванию высокопоставленного пацана.
   – Разбудите как вчера, пожалуйста. И потом, ну, чтобы знать. Чего еще можно желать, уже завалившись в кровать?
   – О, совсем-совсем не то, о чем вы, наверное подумали, – рассмеялась девушка. – К примеру, задвинуть балдахин или жалюзи. Подать прессу или любимую книгу. Положить где-то рядом сотовик. Да и много-много других мелочей.
   – Понятно, – улыбаясь и окунаясь в дрему, пробормотал Максим. Турецкая баня с ее мягким, но потогонным паром, с теплым столом, улыбающимися банщиками, пилингом и, наконец, массажем и массажистками, действительно, дали измученным болевыми токами нервам целительный отдых. Юноша заснул легко и бездумно.

 
Заказанные блюда оказались настоящими, без "неправильного перевода" и довольно вкусными. Единственное, что удивило, это бутылка какого-то вина. Максим рассмотрел этикетку. Арабская вязь названия ничего ему не говорила. Официант, вскрыв бутылку, дал ему понюхать пробку, а когда юноша пожал плечами, начал наливать янтарный напиток в хрустальный бокал.
 

   – Я не заказывал. И мне не надо, – объяснил Макс, отодвигая бокал. Официант исчез. Тотчас появился управляющий со вторым гарсоном и что-то взволнованно заговорил.
   – Они говорят, – начал переводить гарсон, что это – подарок их высочества. И они должны быть подтвердить, что подарок принять Вы с благодарностью. От… отказание… – это большая, нет? – ужасная кровавая… обижаться.
   – Кровная обида? – понял Максим. – Но мне через полчаса к шейху. Я что, из-за наследника должен пьяный во дворец являться? Это не будет кровной обидой?

 
Гарсон перевел управляющему. Они оба с явным облегчением заулыбались, о чем-то переговорив.
 

   – Принять, – не есть все… скушать. Пробовать, благодарить. Сколько … можется, но принять.
   – Это другое дело, – согласился юноша. Однако, вспомнив последнюю реакцию организма на вино, он сделал один очень осторожный глоток. Да, это был королевский подарок и, видимо, королевское вино.

 
"Надо будет попросить толмача перевести название", – подумал Максим, а вслух попросил дворецкого передать восхищение подарком и глубокую благодарность.
 

   – Их высочество говорили сами про подарок. Вы сами – благодарить. Они – неловкий переводчик поклонился управляющему – только… подтвердить… подтвердят.
   – Договорились, – закончил переговоры Максим, принимаясь, наконец, за поздний обед.

 
Когда он по дороге к шейху передал через переводчика благодарность наследнику, тот довольно широко, но как-то мерзко улыбнулся, ответствуя, что рад оказать желанному гостю "небольшую приятность" (так перевел толмач). "Берегитесь! " – добавил он вдруг, якобы продолжая перевод. Макс хотел, было, уточнить значение последнего слова, но лицо Сахиба было настолько невозмутимо, что юноша понял – не сейчас.
Шейх уже был готов. Был готов и отлично отдохнувший целитель. И они вновь схватились – жизнь и смерть. Хотя, почему смерть? Ведь доказано, вроде, что раковые клетки бессмертны? Значит, схватились две разных жизни – созидающая и разрушающая. Полночи наш герой добивал черное зло и оно, корчась, всё еще отбивалось ударами, затем – уколами боли. Но, наконец, черная опухоль перестала пульсировать, замерла, растворила свою черноту в серой массе щупалец и тянущихся ко всем органам паутин. Максим, радостно всхлипнув, привычно рухнул в кресло и подставил мокрое от пота лицо лунным лучам.
 

   – Солнышка бы сейчас, – вслух помечтал он.
   – Ну что, ну как? – настороженно поинтересовался царственный пациент, услышав что-то новое в интонациях юноши.
   – Убили мы гада, – сообщил, поворачиваясь к шейху, Макс. – Теперь, до утра, выдерем еще пару щупалец… А завтра… Можно было бы передохнуть, позаниматься общеукрепляющими, но боюсь – вдруг очухается…
   – Что это с Вами? –встревожено перебил говорившего шейх. – Это в порядке вещей? – показал он на лицо. Макс провел ладонью по лбу и увидел, что заливший лицо пот был кроваво-красным. Он мазанул рукой под рубахой – тоже.
   – Нет, не всегда, – растерянно ответил он. Точнее – никогда. Нет, никогда при этом. А один раз было. Да, было, – облегченно вздохнул он. – Ничего страшного, – у меня так алкоголь выходил. Но сегодня я же… пожал он плечами, вытирая с лица красноту протянутым шейхом махровым пушистым полотенцем. – Сегодня я только один глоток от подарка Вашего сына.
   – Наследник преподнес в подарок вино? – странным голосом уточнил шейх.
   – Ну да. Отказываться, говорят, обида, вот я один глоток и попробовал. Очень даже ничего. Но мне, видимо, нельзя. Видите, как вышло. Ну да ладно. Может, продолжим?

 
И они продолжили. В следующем перерыве шейх, вспомнив про тоску гостя по Солнцу, предложил завтра, точнее, уже сегодня днем отдохнуть на море, на одном из его пляжей.
 

   – Я, Вы, охрана, персонал. Больше никого. Долетим на вертолете. Заодно посмотрите и на мою страну. А то, только пустыня и эти горы на горизонте. Я тоже давно не был на Солнце, не дышал морским воздухом. Мне не повредит?
   – Теперь только поможет.
   – Решено.

 
И утром он распорядился. Практически все присутствующие заулыбались. Дело явно шло на поправку. Улыбку выдавил даже наследник. Взглянув на молодого гостя, улыбнулся искренней и двинулся из дворца, но шейх остановил его. Своим гортанным голосом он размеренно высказал несколько фраз, только после чего мановением руки отпустил сына.
 

   – Я поручил ему выполнение некоторых… деликатных задач, требующих его немедленного отъезда. Поэтому передаю Вас на попечение…
   – Ваше величество, а можно без попечителей? – перебил шейха Макс и тут же замолчал, пораженный своей наглостью и ожидая вспышки гнева властителя. Но тот спокойно ждал продолжения.
   – Я осмелюсь попросить у Вас, Ваше величество, милости остаться без попечителей. Я уже немного узнал Ваши … порядки. И если ничего особенно меняться не будет, вместо попечителя осмелюсь просить милости – назначить мне Сахиба личным переводчиком. Я не достоин отвлекать на свою персону внимание великих людей.

 
Максим остался горд своей попыткой придворной вежливости, шейх в ответ снисходительно улыбнулся и отдал соответствующие распоряжения.
В свои апартаменты – помыться и позавтракать перед полетом к морю – юношу сопровождал теперь уже личный переводчик.
 

   – Что ты имел в виду? – поинтересовался Макс, когда они шли по анфиладам.
   – Я думаю, ты уже понял, – улыбаясь, ответил Сахиб.
   – Но почему?
   – Я думаю, ты и это уже понял.
   – Я спрашиваю, почему ты …?
   – Я верный слуга своего господина. Что хорошо ему, хорошо мне. Что плохо ему – плохо мне. Для нового господина может и не понадобиться моя служба. Думаю, точно не понадобится. А теперь только слепой не видит – ты исцеляешь нашего владыку. Вот поэтому. Но слуги этого … дворца для гостей – глаза и уши Его высочества наследника. Поэтому я буду вас просить не вести со мной разговоров, которые могут вызвать неудовольствие Его высочества.

 
Максим хорошенько смыл кровавый пот в турецкой бане. Не удержавшись от соблазна, вновь принял все банные процедуры и вовлёк в этот же процесс Сахиба. "Я повелеваю", – заявил он на отнекивания переводчика. "В конце концов, мне нужна компания и беседа. А что за разговор, когда одного драят и мнут, а второй на это любуется?".
Затем они, укрывшись простынями, благоухающими неизвестными ранее Максу ароматами, лежали в шезлонгах на краю бассейна и толмач рассказывал юноше о традициях и достоинствах турецких бань.
 

   – И за столом тоже будешь со мной. Не могу за таким … аэродромом и в такой пустыне один сидеть.
   – Можно накрывать и в малой столовой…
   – Пусть накрывают в малой, но на двоих.
   – Боюсь, это не будет приветствоваться… хозяином.
   – Скажешь, что втираешься в доверие.

 
Дальнейшие препирательства были прекращены вестью о том, что шейх приглашает желанного гостя к себе.
 
 
Глава 53
 

   -Как Вам наше море? – поинтересовался во время полуденной трапезы шейх. Максим, зарядившийся энергией от щедрого здесь Солнца и эмоциями от обитателей кораллового рифа, только из вежливости клевал по чуть-чуть какую-то, надо отдать должное, исключительно вкусную рыбу.
   – Прекрасно, нет других слов. Оно просто прекрасно, – действительно, не находя слов, ответил юноша.
   – Я думаю, вам есть с чем сравнивать? – осторожно поинтересовался властелин, косясь на крест Максима.
   – Да нет вообще-то, – чистосердечно признался Макс. Я и бывал-то только на Азовском море. А в этом году собирался с отцом на Черное. В Севастополь. С Средиземным еще толком не познакомился… Не знаю теперь…
   – Все будет хорошо, – успокоил его шейх. – Теперь и я верю – всё будет хорошо. Если пожелаете, после отдыха я покажу вам жемчужину этого рифа.
   – Вы сами?
   – В мире складывается плохое впечатление о шейхах, да и вообще, владыках Востока, как о средневековых монстрах, только и сидящих в гаремах. Я, к примеру, свободно говорю на шести языках, управляю не только автомобилем или катером, но и, как Вы сегодня видели, – вертолетом. Поэтому умение шейха плавать или там, нырять не должно Вас шокировать.
   – Нет, просто Вы лично – это большая честь для меня, – нашелся юноша, и по тому, как тот согласно кивнул, понял – попал в точку. Всё-таки кое-какие "мухи" у них от средневековых остались. Впрочем, как и у наших "шейхов".

 
Солнце пронизывало изумительно чистую воду очень глубоко и в глазах рябило от мелькания красок, которыми природа одарила коралловую рыбную братию. Впрочем, и формами она наградила их весьма разнообразными – от комичных, до устрашающих. Но почему только рыб? Все живое и неживое было ярко-нарядно раскрашено. Розовые, неоновые, переливчато-оранжевые, салатовые слизняки и улитки, завораживающие морские звезды, странные но тоже пестрые каракатицы… да кого тут только не было! Удручало только одно – вся эта, словно на праздник разодетая публика, жрала, жрала и жрала друг друга.
Шейх тронул зачарованно глазевшего по сторонам юношу и, показав пальцем в направлении нижних этажей этой морской коммуналки, потянулся туда длинным багром с рыбиной на конце. Через некоторое время из неприметной коралловой норы медленно, словно нехотя, показалась громадная уродливая голова на длиннющей шее. Голова была плоской, с тупо вытаращенными глазами. Ощущение этой же тупости придавал приоткрытый зубастый рот. Да и окрас был пренеприятный – что-то типа лежалого в воде булыжника или коряги. Такая же плоская шея все неправдоподобнее тянулась за головой. "Мурена", – дошло до юноши, когда змея выбралась из убежища во всей своей трехметровой красе. Та, наконец, сорвала с крюка угощение и скрылась. Шейх обернулся к Максиму с горделивой улыбкой. Но недолгой. Лицо властелина перекосилось, и он показал рукой за спину своего гостя – в сторону открытого моря. Шейх резко развернулся и, схватив Макса за руку, дернул к берегу. Жест был однозначным – надо драпать. Увидев, что понят, аквалангист рванулся от коралла. Макс всё-таки решил вначале убедиться в этой опасности. Долго убеждаться не пришлось – длинное обтекаемое тело акулы спутать с кем-либо другим было довольно трудно.
"Не успеем", – мелькнуло в мозгу. –"Но как же? Шейх же говорил – специально огорожено. Абсолютно безопасно…"
Людоедка, нисколько не озаботясь причинами провала мер безопасности, мчалась вперед, на уже избранную жертву. Макс попробовал ударить по хищнику страхом – но голод был, видимо, сильнее страха. Вспомнил, что акулы якобы боятся … чего же они боятся, черт возьми? В это время гигантские челюсти с многорядными зубами сомкнулись где-то на уровне его таза. Максим был перекушен пополам и зверюга, привычно тряся головой, дабы оторвать надкусанное, проскочила мимо. Юноша захлебнулся от крика, выпустив мундштук, закашлялся, но не почувствовав боли и не видя крови, взглянул вниз. Ноги и все остальное было на месте. Макс вернул шланги на место, глотнул воздуха и счастливо рассмеялся. Как же он мог забыть? Это же, как удар? Насквозь, как через туман. Как через голограмму. Одними только плавками и полакомилась. Ну что же, тогда позабавимся. Главное – шейх. Отвлечь внимание.
Но отвлекать внимание и не пришлось. Акульи мозги не собирались заниматься анализом. Не почувствовав желанной плоти, она резко развернулась и вновь пошла в атаку. И вновь ее привлекло голое тело – она хватанула за туже часть. Сейчас подросток был спокойнее, но всё-таки с замиранием сердца прислушивался к ощущениям. Словно более холодное течение ударило по ногам. И прошло. Акула проскочила, но на этот раз делала круг – присматривалась к жертве. "Что-то тут не так", – явственно читалось на тупой морде с приоткрытым ртом.
"Интересно, какие бы были ощущения, если бы она задумала куснуть за голову?" – дурашливо подумал Максим. "Остался бы без акваланга, как сейчас без плавок", – вдруг понял он. Да, надо было как-то кончать. А то еще хуже, поймет несъедобность одного и кинется на другого. Как он там кстати? Но в воде так далеко не видно… Ну вот, опять.
На этот раз голодный зверь приближался с решительно пренеприятными намерениями – не то зажевать эту странную добычу целиком, не то раскусить не поперек, а вдоль. Да, надо было кончать. Макс вспомнил, как убил (убил-убил, другого слова не подберешь) того бешеного пса. Удастся ли? Он закрыл глаза и сосредоточился на биении сердца этого гиганта. Да вот оно. Огромное, зло бьющееся, приближающееся. Макс сжал его, словно двумя руками, но этот мышечный мотор продолжал упруго сопротивляться. Тогда аквалангист изо всех сил рванул его вниз – куда-то к брюшине. И явственно почувствовал, как оборвал одну из артерий, затем – еще одну. Всё… Когда он открыл глаза, незадачливая охотница лежала на недалеком дне, лишь немного извиваясь в конвульсиях. Было вообще-то гадко, но, правда, не так, как тогда, с псиной. Затем, как всегда с опозданием, прибыли спасатели – отряд рослых и довольно бойких аквалангистов. Вернулся с ними и шейх.
 

   – Напугал её. До разрыва сердца, – отшучивался уже на суше Макс. Как спаситель шейха, он сейчас имел права на такой тон. Но когда аквалангисты-телохранители вытащили покойницу, и подросток увидел, с каким чудовищем он играл в свои игры, его поневоле затрясло. Всё понимающий шейх предложил пойти в беседку – успокоится "знаменитым на весь мир" каркадэ из лепестков роз. Там, уже уместившись в легких кресле, Его величество скупо, но торжественно поблагодарил Макса за героизм и самоотверженность, а Максим из привычной скромности заявил, что оно само так получилось.
   – Но вы же говорили, что специально для таких случаев, точнее, специально от таких случаев натянуты сети. Это какая же должна быть дырочка в сеточке! – возмутился Максим. Его вновь передернуло, когда он представил, что должно было произойти, если бы не … это…
   – Я понимаю негодование моего спасителя. Через несколько минут мне все доложат.

 
Максим хотел, было, попросить, чтобы доклад шел и в синхронном переводе, но вовремя спохватился. Одно дело добрая воля владыки и великая честь – разговор шейха с ним на родном языке гостя. Но предложить шейху побыть толмачом своих же подчиненных? "Что посчитает нужным – скажет", – решил юноша. Он не ошибся. Длинные доклады и торопливые ответы на гневные вопросы спасенного он же резюмировал кратко на языке спасителя.
 

   – Сеть была проверена утром. Никаких повреждений. И сейчас – никаких. Просто снята одна секция. И какое совпадение – тут же появилась эта акула. Так что, явное покушение. Хотя и очень … своеобразное. И я догадываюсь, кто, – посерело вдруг лицо властелина. – Но в такой спешке… У акулы оборвано сердце… Ради безопасности, на будущее, поделитесь секретом, как вы это делаете? – явно через силу улыбаясь, пошутил шейх. Видя довольно подавленное состояние юноши, он предложил "пройтись" на катере, подышать настоящим морским воздухом и снять стресс. Максим не видел оснований отказываться и вскоре они переместились на довольно просторную палубу катера, по меркам смертных, лишь немного уступающего какому-нибудь крейсеру. По крайней мере, с крейсером "Аврора", на котором был с экскурсией Максим, сравнивать было можно. Но только размерами. Правда, весь этот шик с красным деревом, персидскими коврами и тигровыми шкурами, уже не изумлял и не восхищал подростка. А, может, еще не восхищал. Во всяком случае, он с большим удовольствием вернулся с обхода кают на корму, откуда любовался действительно сказочным пейзажем. Неправдоподобно лазурного цвета вода граничила с яркой желтизной пляжного песка, этот цвет прерывался зеленью поднимающегося над пляжем оазиса, над которым в свою очередь возвышались черные, острые, как развалины старых зубов, горы. А над ними высилось бледно – голубое, выцветшее от солнца и жары небо.
   – Небо у нас сочнее, – вздохнул вдруг подросток.
   – Что Вы сказали? – оторвался от очередного рапорта шейх.
   – Я говорю, небо у нас ярче, сочнее, живее, если можно так сказать. – Хозяин согласно кивнул и вновь обратился с какими-то повелениями к подчиненным.

 
На большем расстоянии от берега дно перестало просматриваться – глубина всё-таки была порядочная. Потемнел и окрас самого моря. На темной синеве четко выделялись кормовые буруны. И появилось новое чудо. Сначала один, затем еще двое, затем целая стайка грациозных созданий с лобастыми улыбающимися мордочками стали конвоировать яхту шаха. На них нельзя было смотреть без улыбки. Господи, как ты мог допустить порождение людей, убивающих дельфинов? Это же все равно, что убивать детей! Какая-то непреодолимая сила тянула юношу к афалинам.
 

   – Можно остановиться? – попросил Макс и после соответствующей команды сверзился в море. Страшно закричал шейх, заорал капитан, кто-то прыгнул вдогонку, стали спускать шлюпку. А Максим плыл навстречу к друзьям. Он пытался прочитать их мысли и передать свои, но вначале почувствовал лишь испуганное любопытство. Слишком много шума подняли из-за его прыжка. Но он попробовал передать свое чувство – радость от встречи с ними. Любопытство усилилось, и вскоре стая окружила пловца. Гибкие стройные тела подплывали почти вплотную и ловко изворачивались, не касаясь юноши. Он впитывал их чувства и образы, растворялся в их сознании и, наконец, понял. И уже на языке этих удивительных созданий, на волне их образов и ощущений передал им свою симпатию, свое восхищение, свою радость от встречи с ними. Бесхитростные, как первоклашки, дельфины ответили ему тем же. И вскоре они стали касаться юноши, шутливо поддевать своими улыбчивыми рыльцами, давали погладить по выпуклым лбам… Но вдруг полыхнула боль. Это был раненный. Видимо, лодочный мотор порвал связки у одного из этих "ребят". Теперь он с трудом догонял стаю, и очень страдал. Макс обнял несчастного и попросил потерпеть, а остальных – помочь. И пока он, обняв потерпевшего, собирался с мыслями, стая поддерживала обоих на плаву. Подросток понимал, что времени мало, понимал, что человеческие слова, мысли, команды не помогут. Он вызвал поле, но не как всегда – на руки, а на всего себя, и, обнимая симпатягу, послал целительную волну от плавника к хвосту. И она отозвалась таким доверием, радостью и благодарностью, что юноша всхлипнул и его генератор заработал на невиданной ранее мощности. Где-то через четверть часа Максим разнял объятия, и стайка приняла выздоравливающего. Тот вначале робко, сомневаясь, нырнул. Затем все мощнее и мощнее заработал хвостом. Затем… Ну, это надо было видеть, какие номера под одобрительный радостный, слышимый теперь и Максимом смех соплеменников он откалывал! Максим, опершись о двоих новых друзей, тоже смеялся. Смеялись и в шлюпке, и на палубе. Ещё было феерическое движение всей стаи вокруг юноши, а затем, слегка притопив его, стая поделилась с этим странным человеком такой волной благодарности, подарила столько положительных эмоций и психической энергетики, что Максим почувствовал себя всемогущим. Уже удаляясь, дельфины передали подростку еще один секрет. Они отплывали, и, посылая ему нежное серебристое звучание, возвращались. Пока человек не понял и не послал им вдогонку такой же мысленный звук. И они вернулись. Так их можно будет позвать, если понадобиться.

 
Когда счастливый юноша вновь поднялся на борт катера-крейсера, его встретила настороженная тишина. Только что он продемонстрировал всем окружающим свои новые способности.
 

   – Кто Вы всё-таки? – за всех спросил шейх.
   – Я просто очень-очень люблю дельфинов и давно мечтал с ними встретиться, – объяснил свое поведение Максим.
   – Знаете, такое впечатление, что они тоже вас любят и давно-давно мечтали с Вами встретиться, – пробормотал озадаченный шейх. – Но владыка держит свое слово: "До конца лечения – никаких вопросов", –торжественно произнес властелин. Однако на словах "до конца лечения" было сделано такое ударение, что целитель озадаченно взглянул на больного. Но уточнять, что тот надумал "после конца", юноша не стал.
 
 
 

 
Глава 54
 

   – Вы сами-то как себя в общем чувствуете? – поинтересовался шейх, когда Максим в очередной раз завалился в кресло впитывать лунные лучи.
   – Исключительно хорошо. Хоть и устал, но как-то на душе комфортно. Эта поездка меня здорово подкрепила. Спасибо Вам. И еще, конечно, дельфины. Вы не представляете, какая энергетика у этих ребят. Просто чудо.
   – И никаких… недомоганий? – допытывался пациент.
   – Только слабость. Усталость. Мы с Вами столько за сегодня сделали! И еще успеем. Мы закончим не за две недели, а за десять дней. И это с … общеукрепляющими. А что, плохо выгляжу? – обратил внимание на настойчивое беспокойство Максим.
   – Нет. Хорошо. Вот вчера – плохо.
   – Нну, вчера-то и работенка у нас с Вами была потяжелее.
   – Я говорю про тот пот.
   – А, вино вышло. Не пугайтесь.
   – Хорошо, – почему-то тяжело вздохнул шейх. И они продолжили.

 
А затем наступил упоительный момент, когда каждая клеточка доверенного юноше организма светилась радостным розовым цветом. И еще две ночи он делился с властелином золотым полем вливая здоровье и молодость ( да, теперь он знал – и молодость).
 

   – Вот и всё, – однажды пришла пора сказать Максиму. – Вы абсолютно здоровы. Хоть в космос, – горько улыбнулся он.
   – Но Вы, кажется, не рады этому результату? – насторожился шейх.
   – Нет, почему-же, рад, конечно, – спохватился подросток. – Очень-очень рад, честное слово. Это я просто об отце вспомнил. Когда проверяться то будете?
   – Я полностью Вам доверяю. Хотя, анализы брались и проводились каждый день. Это поразительная динамика! И не обижайтесь. Уж слишком много мировых светил брались меня исцелять. А здесь… Вы должны понимать. Свои обязательства я уже выполнил. Ваш… эээ…опекун с выкупом уже отправился к похитителям. Вас я бы с радостью оставил погостить, но… всё понимаю. Вы ничего не просили лично. Это делает Вам честь и многое объясняет. Поэтому примите в знак благодарности вот это, – он подал исключительно тонкой работы ларец красного дерева. Увидев, что подросток нерешительно поворачивает дар так и этак, шейх открыл его сам. На синем бархате лежала миниатюрная иконка с ликом Богоматери с Младенцем. С обратной стороны в оклад была впаяна красная стеклянная капля.