Уэллс Герберт. Очерки истории цивилизации

метров!
Считается, что эти ящеры передвигались на четырех лапах, но трудно
поверить, что им удавалось выдерживать такой вес, находясь вне воды. Кости
динозавров оканчивались хрящами, а суставы у них не были достаточно
крепкими. Едва ли эти монстры чувствовали бы себя хорошо, случись им выйти
из реки или болотистой заводи. У гигантского травоядного динозавра была
объемная нижняя часть тела и короткие конечности, которые почти всегда
находились под водой. Голова, шея и передние конечности были гораздо легче.
Они, вероятно, находились над водой. Еще одним примечательным типом
динозавра был трицератопс -- похожая на бегемота рептилия, но с костяным
выростом на голове, как у носорога.Кроме того, существовали и
динозавры-хищники, охотившиеся на травоядных сородичей. Из всех живых
существ, когда-либо обитавших на земле, самым ужасающим был, очевидно,
тираннозавр. Отдельные экземпляры этих хищных ящеров достигали пятнадцати
метров в длину (от головы до хвоста). По всей видимости, тираннозавры
передвигались, как кенгуру, опираясь на массивный
хвост и задние ноги. Некоторые ученые даже предполагают, что
ти-раннозавр двигался прыжками -- в таком случае, он должен был обладать
совершенно невероятными мускулами. Прыгающий слон куда меньше поражал бы
воображение. Скорее всего, тираннозавр охотился на травоядных рептилий --
обитателей болот. Наполовину погрузившись в жидкую болотную грязь, он
преследовал свою жертву по протокам и озерцам заболоченных равнин, вроде
нынешних Норфолкских болот или болот Эверглейдс во Флориде.

2

Еще одной из линий развития пресмыкающихся типа динозавров была группа
легких ящеров, которые могли парить в воздухе, спрыгнув с вершины дерева.
Между четвертым пальцем и туловищем у них образовалась перепонка, похожая на
крыло летучей мыши. При помощи таких перепончатых крыльев они могли
планировать от дерева к дереву подобно тому, как это делают сейчас летающие
белки.
Этими рукокрылыми ящерами были птеродактили. Их еще часто называют
"летающими ящерами". На многочисленных иллюстрациях, изображающих пейзажи
мезозойского периода, показано, как они парят в небе над джунглями или же
бросаются с высоты на свою жертву. Но на их грудной кости, в отличие от
грудной кости птиц, не было киля, к которому крепятся мышцы, достаточно
сильные для продолжительного полета.
Внешний вид птеродактилей, должно быть, имел гротескное сходство с
геральдическими драконами. В мезозойских джунглях они занимали место птиц.
Несмотря на внешнее сходство с птицами, птеродактили птицами не являлись и
не были их предками. Строение крыла у птеродактиля совершенно иное, чем у
птицы. Оно представляло собой ладонь с одним удлиненным пальцем и
перепонкой, а крыло птицы похоже на руку с перьями, которые выходят из ее
тыльной стороны. У птеродактилей же, насколько нам известно, не было перьев.
Перо -- это очень специализированная кожная структура, которая создавалась в
процессе длительной эволюции.

3

Гораздо менее распространенными в то время были другие существа,
действительно похожие на птиц. Самые первые из них еще планировали с
деревьев, а более поздние уже умели летать, хотя не намного выше лесных
верхушек. Первичных представителей
птиц с полным правом можно классифицировать как пресмыкающихся. Они
становились настоящими птицами по мере того, как их кожные чешуйки,
характерные для всех рептилий, удлинялись и усложнялись, превращаясь в конце
концов в настоящие перья.
Перья -- это отличительный наружный покров птиц. Оперение защищает его
обладателя от холода и жары лучше, чем любой другой защитный покров, за
исключением, пожалуй, плотного меха. На самой ранней стадии существования
птиц это теплозащитное приспособление, подаренное самой природой, помогло
птицам покорить те зоны обитания, которые оказались недоступными для
птеродактилей, неприспособленных к настоящему полету. Птицы активно
осваивали ловлю морской рыбы -- если они не начали с нее -- и расселялись
ближе к Северному и Южному полюсам, преодолев температурные ограничения,
которые останавливали пресмыкающихся.
Очевидно, самыми первыми были плотоядные водные птицы, которые добывали
себе пищу, ныряя за рыбой. До настоящего времени некоторые из подобных
примитивных видов можно встретить среди морских птиц, заселяющих побережья
арктических и антарктических морей. У этих птиц зоологи находят
рудиментарные остатки зубов в полости клюва, полностью исчезнувшие у
остальных видов.
Наиболее ранняя из известных науке птиц, археоптерикс, была бесклювой.
У нее были челюсти с рядом зубов, как у рептилии. На переднем крае крыла у
археоптерикса сохранились три когтистых пальца. Хвост у этого существа тоже
был необычным. У всех современных птиц хвостовое оперение растет из
короткого крестца, а у археоптерикса перья располагались по обе стороны
длинного хвоста.
Вполне возможно, что первые птицы вообще не летали, и умение летать у
них появилось позднее. Например, одна очень ранняя птица, гесперорнис, была
совсем бескрылой. Но вслед за появлением перьев, таких легких и прочных и
таких удобных, появление крыльев было лишь вопросом времени.

4

Мезозойская эпоха -- Второй том книги жизни -- это поистине
удивительная история пресмыкающихся, которые развивались и распространялись
по всей Земле. Но самое поразительное в этой истории еще впереди. До самых
последних мезозойских отложений мы видим, что все те отряды гигантских
рептилий, о которых шла речь, по-прежнему не знают себе равных среди всего
живого на земле. Кажется, ничто не угрожает их дальней-
шему благоденствию и процветанию. Нет никаких признаков, судя по
палеонтологическим находкам, чтобы у них был какой-то враг или соперник.
Затем Летопись обрывается. Нам не известно, как долго продолжался этот
разрыв. Многих страниц в книге жизни не хватает, именно тех страниц, на
которых были бы отражены, возможно, какие-то катастрофические изменения
земных условий. В последующих слоях мы снова обнаруживаем изобилие и
разнообразие форм растительной жизни и наземных животных.
Но от былого разнообразия и могущества рептилий не осталось и следа. В
большинстве своем они оказались стертыми с лица земли, не оставив потомства.
Птеродактили исчезли полностью, не осталось в живых плезиозавров и
ихтиозавров. Сохранились немногие виды ящериц, из которых самые крупные --
вараны, обитающие в Индонезии.
Внезапный конец эпохи гигантских рептилий -- это, вне всяких сомнений,
самое глобальное потрясение во всей земной истории до появления человека.
Оно ознаменовало собой завершение длительного периода ровных и теплых
климатических условий и начало нового, более сурового времени, в котором
зима стала холоднее, а лето -- короче и жарче. Мезозойская жизнь -- и
растительная, и животная -- была приспособлена к теплым условиям, и
наступившее похолодание оказалось для нее губительным. Теперь новые
перспективы открывались для тех, кто смог выдержать испытание холодом и
температурными перепадами.
Не сохранилось и следа от былого разнообразия динозавров. Только
крокодилы, да еще морские и пресноводные черепахи смогли уцелеть и весьма
немногочисленны в природе. Судя по тем ископаемым остаткам, которые мы
обнаруживаем в отложениях кайнозойской эры, вместо динозавров на сцену
выходят совершенно новые животные. Они находились в очень отдаленном родстве
с рептилиями мезозойского периода и, очевидно, не являлись потомками
доминировавших ранее видов*. Новая жизнь начинает править миром.
Рептилии же не только не имели ни меха, ни перьев, необходимых для
терморегуляции, но и строение их сердца не способствовало тому, чтобы
поддерживать высокую температуру тела в окружающих холодных условиях.
Какой бы ни оказалась на самом деле причина вымирания мезозойских
рептилий, она привела к далеко идущим последствиям, так как эти
катастрофические перемены одновременно затронули и морских обитателей.
Изменения условий жизни и фи-
Предками млекопитающих являются тероморфы -- звероподобные ящеры;
большинство из них обладало развитым шерстным покровом.
нал пресмыкающихся на суше сопровождались одновременно и гибелью
аммонитов -- морских головоногих, ползавших по дну первичных морей.
Большинство из нас имеет некоторое представление об их огромных раковинах,
отдельные экземпляры которых достигали в диаметре полметра и более. На всей
протяженности мезозойских отложений мы находим огромное множество самых
разнообразных аммонитов, около ста различных видов. А к концу мезозоя их
видовое разнообразие еще более возросло. Появились экземпляры самых
невероятных размеров. Но когда настал их срок, и они пополнили страницы
Летописи Окаменелостей. После них не осталось никакого прямого потомства.
У некоторых людей может сложиться мнение, что гигантские рептилии были
вытеснены млекопитающими, которые соперничали с ними и стали причиной их
вымирания. Млекопитающие, действительно, оказались более приспособленными к
новым условиям. Однако ничего подобного нельзя сказать об аммонитах, место
которых и до сего дня остается незанятым. Они попросту исчезли. По
неизвестным для нас причинам мезозойские моря были благоприятной средой для
их обитания, и по столь же неизвестной причине, из-за какого-то сбоя в
привычной последовательности дней и времен года, их существование внезапно
прекратилось. Ни один из биологических родов аммонитов из всего их былого
разнообразия не сохранился до нашего времени. Существует лишь один
изолированный вид, находящийся в близком сходстве с аммонитами и родственный
им. Это жемчужный наутилус. Примечательно, что он обитает в теплых водах
Индийского и Тихого океанов.
Что же касается млекопитающих, которые могли вытеснить менее
приспособленных рептилий, о чем иногда говорят,-- то нет ни малейших
признаков того, что они в действительности соперничали. Гораздо больше
оснований предполагать,-- судя по Летописи Окаменелостей, какой она дошла до
наших дней,-- что сначала гигантские рептилии по не известной до сих пор
причине исчезли с лица земли. И лишь потом, после длительного, непростого
для всего живого на земле времени, когда условия существования снова стали
легче, развитие млекопитающих пошло активными темпами, и они смогли заселить
оставшийся незанятым мир.
Нам ничего не известно о том, что же стало причиной катастрофического
для всего живого изменения земных условий. Мы не знаем и того, какие
катастрофы и потрясения могла испытывать в прошлом вся наша Солнечная
система. Нам остается только догадываться об этом. Возможно, какой-то
огромный пришелец из внешнего космоса пронесся мимо и зацепил нашу планету
или даже столкнулся с ней, дав новое направление всему ходу развития жизни
на Земле. Подобные космические тела и сейчас
обрушиваются на нас. Они вторгаются в земную атмосферу, раскаляются от
трения с ней и загораются. Их также называют падающими звездами. Большинство
из этих метеоритов еще в воздухе сгорают без остатка, однако некоторые
достигают поверхности Земли. В наших музеях есть отдельные образцы,
достигающие нескольких метров в поперечнике.
Возможно, один из таких посланцев космоса оказался достаточно большим,
чтобы стать причиной столь масштабных изменений.
Впрочем, это уже область чистых предположений. Давайте вернемся к тем
фактам, которые у нас есть.

5

Существовали ли млекопитающие в мезозойскую эру?
В этом нет никаких сомнений. Но они были небольшими, малозаметными и, в
общем, немногочисленными.
В самой начальной главе мезозойского тома Летописи уже присутствуют
рептилии -- териодонты, о которых мы упоминали. А в раскопках позднего
мезозоя обнаружены небольшие по размерам челюстные кости, строение которых
не оставляет сомнений в том, что принадлежали они млекопитающему.
Мезозойские млекопитающие или зверообразные рептилии -- пока что мы не
можем различить это с большой степенью достоверности -- очевидно, были
незаметными маленькими зверушками, размером с мышей или крыс. Это были
скорее рептилии-изгои, чем отдельный класс животных. Не исключено, что они
все еще откладывали яйца, и лишь постепенно сформировалась их отличительная
черта -- меховой покров.
Они жили вдали от водных пространств, возможно, в недоступных пустынных
возвышенностях, подобно современным суркам. Там, вероятно, они были защищены
от опасности истребления плотоядными динозаврами. Некоторые из них
передвигались на четырех лапах, а другие -- на задних, используя передние
лапы для того, чтобы лазить по деревьям. Их ископаемые остатки встречаются
так редко, что во всех обширных отложениях мезозойской эры пока не удалось
обнаружить ни одного полного скелета, чтобы проверить эти предположения.
У маленьких териодонтов, этих древних млекопитающих, впервые появился
меховой покров. Шерстинки меха, как и перья,-- это удлиненные и
специализированные чешуйки. Шерсть -- вот то, что, скорее всего, стало
ключом к спасению ранних млекопитающих. Выживая на самом краю обитаемого
мира, вдали от теплых низин и болот, они в процессе эволюции приобрели
внешний за-
щитный покров, уступающий в теплоизоляции и теплозащите разве что
перьям и пуху морских птиц. Поэтому млекопитающие, как и птицы, смогли
выдержать условия сложного периода между мезозоем и кайнозоем, в то время
как большинство подлинных рептилий погибло.
По всем основным признакам исчезнувшая в конце мезозойской эры
растительность, в том числе исчезнувшие морские и наземные обитатели, были
приспособлены к равномерно теплым сезонным условиям на протяжении всего
года, а также к жизни на морском мелководье и в болотистых низинах. Однако
их преемники, которые смогли преодолеть рубеж кайнозойской эры и сделали это
именно благодаря шерсти и перьям, приобрели способность противостоять
перепадам температур, чего не было у рептилий. И, как следствие, перед ними
открывались гораздо большие возможности, чем у любого живого существа до
них.
Жизненное пространство нижнего палеозоя сводилось к теплой воде.
Жизненное пространство верхнего палеозоя также сводилось главным
образом к теплой воде и влажной земле.
Жизненное пространство мезозойской эры, насколько нам известно, в
основном сводилось к воде и низменностям в благоприятных по климатическим
условиям регионах. Но в каждом из этих периодов появлялись организмы,
которые вынуждены были преодолевать сложившиеся ограничения и оказывались на
новом жизненном пространстве. В периоды экстремальных условий, которые
приходили на смену благоприятным, эти маргинальные организмы выживали, чтобы
унаследовать затем вымерший мир.
Вот, пожалуй, основное, что можно сказать о палеонтологической
Летописи. Ее главное содержание -- это процесс непрерывного расширения
жизненного пространства. Классы, роды и виды в течение эпох появляются и
исчезают, но жизненное пространство с каждой новой эпохой становится только
шире. И оно никогда не перестанет расширяться. Никогда еще жизнь не покоряла
таких просторов, как сегодня. Нынешняя жизнь, жизнь человека, простирается
от полюса до полюса; она поднялась на такую высь, где никто не был до
человека, его субмарины побывали в холодных безжизненных пучинах самых
глубоких морей. Машины, созданные человеком, вгрызаются в сердцевину
неприступных гор. А мыслями и вычислениями человек проникает в центр Земли и
дотягивается до самых далеких звезд.

Глава пятая. ЭПОХА МЛЕКОПИТАЮЩИХ

1. Новая эпоха в жизни на Земле.
2. В мире млекопитающих появляется преемственность.
3. Мозг животного становится больше.
4. Новые трудности

1

Третьим значительным периодом в геологической летописи, который мы в
общих чертах охарактеризовали в начале второй главы,-- это кайнозой. Самое
его начало открывает перед нами мир, по своей природе очень похожий на тот
мир, в котором мы живем сегодня. День, правда, вполне мог быть заметно
короче в начале кайнозойской эры, но и климатические условия, и сам ландшафт
этого мира выглядели уже вполне современно. Конечно, климат в разные периоды
кайнозоя не мог не меняться, и те земли, на которых сейчас господствует
умеренный климат, с начала кайнозойской эры последовательно подвергались
воздействию интенсивной жары, крайнего холода и засухи. Ландшафт также
претерпел определенные изменения. Но даже в изменившихся очертаниях гор и
морей нет ничего такого, что нельзя было бы сравнить с той или иной частью
нашего мира.
Вместо древовидных папоротников, хвощей и секвой мезозойской эры в
геологических породах мы теперь обнаруживаем окаменелые остатки таких
деревьев, как береза, бук, дуб, остролист (падуб), плюш, хлебное дерево,
тюльпанное дерево, эвкалипт. Большое распространение получают пальмы.
Одновременно с пчелами и бабочками развиваются цветы. Мы вступаем в
эпоху цветов. Присутствие цветковых растений уже было заметно в
позднемезозойских отложениях, к примеру, в отложениях мелового периода в
Америке. Но теперь цветковые господствовали везде и всюду. Немаловажную роль
сыграло также и появление травы. Некоторые виды трав уже существовали в
позднем мезозое. Но лишь в кайнозойскую эру наш мир покрылся травяными
равнинами и поросшая дерном почва скрыла когда-то голую и каменистую
поверхность земли.
Начало новой эры было достаточно теплым, но затем наступило
похолодание. Самое начало кайнозоя отмечено также обширными тектоническими
процессами, разломами земной коры. Полным ходом шло образование новых горных
цепей и массивов. Альпы, Анды, Гималаи -- это все кайнозойские горы. Если бы
мы захотели представить себе типичный пейзаж того времени, на фоне картины
следовало бы поместить действующий вулкан. Видимо, и мощные землетрясения в
ту пору были не редкостью.
Геологи определяют несколько основных периодов кайнозойской эры. Будет
нелишним перечислить их здесь, отметив при этом их климат.
Первым идет эоцен, что означает "заря новой жизни", эпоха исключительно
мягкого климата в земной истории. Эта эпоха подразделяется, в свою очередь,
на нижний и верхний эоцен. Затем идет олигоцен (эпоха "незначительной новой
жизни"), в котором климат также был умеренно-теплым. Миоцен (живущие сейчас
виды были тогда мало представлены) был эпохой интенсивного горообразования.
Общая же температура на планете продолжала понижаться.
В плиоцене (тогда современных видов было уже больше, чем вымерших)
климат очень сильно напоминал теперешний, но в плейстоцене (большое
разнообразие ныне живых видов) установились на длительный срок очень суровые
условия: начался Великий ледниковый период. Ледники распространились от
полюсов в сторону экватора, пока вся территория современной Англии, вплоть
до устья Темзы, не оказалась скована ледяным панцирем.
От ледникового периода и до нашего времени продолжается период
частичного потепления. Возможно, мы движемся к более теплому климату и
спустя каких-нибудь полмиллиона лет жить в нашем мире будет гораздо теплее и
приятнее, чем сейчас.
В эоценовых лесах и на распространившихся травяных равнинах впервые
появляется множество самых разнообразных млекопитающих. Прежде чем мы
перейдем к подробному их описанию, давайте в общих чертах определим, что же
такое млекопитающее.
С появлением позвоночных в нижнем палеозое, когда первые рыбы заполнили
пространство морей, начинается непрерывное развитие позвоночных животных.
Рыба -- это позвоночное животное, которое дышит жабрами и живет только в
воде. О земноводном можно сказать, что это рыба, которая к жаберному дыханию
прибавила способность во взрослом состоянии заглатывать воздух в
плавательный пузырь. Кроме того, у амфибии развились конечности с пятью
пальцами вместо плавников, как у рыбы.
Зародыш-головастик некоторое время живет как рыба, по мере развития он
становится наземным обитателем. Следующий
шаг от воды к суше -- это рептилия. Это -- земноводное, которое уже
обходится без своей "водной" фазы. У него этап развития головастика -- по
сути рыбы -- проходит в яйце. Пресмыкающееся никогда не сможет дышать под
водой так, как это делает головастик.
Итак, современные млекопитающие -- это такой тип рептилий, у которых
появился особый защитный покров и которые вынашивают яйцо в теле до тех пор,
пока не образуется и затем не появится на свет вполне сформировавшееся
потомство.
Млекопитающие, следовательно, являются живородящими. Но даже после
рождения потомства они продолжают заботиться о нем и кормят его более или
менее долго с помощью специально приспособленной для этого молочной железы.
Отдельные пресмыкающиеся, например некоторые гадюки, тоже живородящие.
Однако они не опекают свое потомство, не ухаживают за ним так, как настоящие
млекопитающие.
И птицы, и млекопитающие, которым удалось избежать губительного
воздействия разрушительных сил, положивших конец господству мезозойских
рептилий, которые выжили и заселили кайнозойский мир, похожи в двух основных
моментах. Во-первых, у них наиболее эффективная зашита от перепадов
температуры, чем это когда-либо было у пресмыкающихся. Во-вторых -- это
особая забота о защите своего яйца от действия холода: высиживание у птиц и
вынашивание у млекопитающих. К этому нужно прибавить и определенный период,
когда они присматривают за своим потомством после того, как оно вылупится из
яйца или родится. В отличие от млекопитающих, обычная рептилия не обращает
внимания на свой молодняк.
По-видимому, самым ранним различием между млекопитающими и остальными
рептилиями было появление шерсти. Едва ли предки млекопитающих --
териодонты, которые обзавелись шерстяным покровом в раннем мезозое, были
живородящими.
До наших дней сохранилось два вида млекопитающих, которые выкармливают
своих малышей, но по-прежнему откладывают яйца. Это ехидна, обитающая в
Австралии и на Новой Гвинее, и австралийский утконос, хотя в эоцене
существовали и другие подобные виды. Эти животные выделяют питательную
жидкость из желез, которыми усеяна их кожа на животе. Но эти железы не
собраны, как у остальных млекопитающих, в одну молочную железу с соском для
кормления детеныша. Питательная жидкость у них выделяется, когда мать лежит
на спине, а детеныш слизывает ее с влажной кожи. Это единственные уцелевшие
до наших дней потомки более обширного и разнообразного сообщества маленьких
яйцекладущих, но уже покрытых шерстью рептилий.
К ним относились и мезозойские предки ныне живущих млекопитающих, в том
числе и человека. В любой момент раскопки,
которые проводятся в каком-нибудь отдаленном уголке планеты, могут
обнаружить еще одно из подобных "недостающих звеньев".
Мы можем взглянуть на основные факты, касающиеся размножения
млекопитающих, и под другим углом зрения. Млекопитающие -- это семейные
животные. А навык семейственности предполагает и новый вид преемственности,
передачу потомству опыта и знаний о мире. Сравните совершенно изолированную
жизнь одной особи у ящериц и жизнь, пусть самого низшего, из млекопитающих.
Жизненный опыт первой замыкается в круге индивидуального существования,
ориентированного на собственные цели и нужды. При этом никакой
преемственности между особями не создается. У вторых же опыт и умения
"схватываются" потомством у более зрелых особей.
Все млекопитающие, исключая те два вида, о которых мы упоминали, еще до
наступления нижнего эоцена вступили в стадию развития, когда младшие зависят
от старших и подражают им. Все молодые особи млекопитающих этого периода уже
более-менее умели повторять поведение взрослых животных. Они обладали
зачаточной обучаемостью. Все они как составляющую часть своего развития
получали материнскую заботу и непосредственно учились у своих родителей. Это
так же справедливо относительно гиены и носорога, как и в отношении собаки и
человека. Несмотря на огромные различия в обучаемости, сам факт этих
характерных способностей у таких разных существ неоспорим.
Вот так, по мере развития позвоночных животных, живородящие и
оберегающие свое потомство млекопитающие, а также воспитывающие и охраняющие
своих птенцов птицы стали новым этапом в развитии жизни на земле. Этот этап
-- возникновение популяций вдобавок к негибкому инстинктивному наследованию
и появление соответствующей нервной организации, необходимой для нового
механизма наследственности.
Все новшества, которые только возникали в развитии жизни, обычно имели
неприметное начало. Так, у двоякодышащей рыбы, обитавшей в заболоченном
озере во времена верхнего палеозоя, кровеносные сосуды были соединены с
дыхательным пузырем, и это помогало ей продержаться в период засухи. Эта
рыба выглядела бедным изгнанником из слишком переполненной и беспощадной
морской среды, где царили огромные акулы, панцирные рыбы и ракоскорпионы. Но
именно эта, поначалу узкая тропинка и вывела позвоночных к дальнейшему