Уэллс Герберт. Очерки истории цивилизации

Предисловие OCR-редактора

Еще в детстве на меня произвела впечатление "Война миров" Уэллса, и вот
автор предстал в облике историка. Правда, взгляды его демократические, но
вполне современны: наука 1930г. не сильно отличается от нашей по содержанию,
а открытые ею факты еще свежи и не выкинуты как избыточные из студенческих
учебников 2000гг. ретивыми авторами. Значительный плюс книги - претензия на
компиляцию всей истории (включая естественную) в одной книге. Чем-то в этом
отношении она напоминает расселовскую "Историю западной философии".
Книга выпушена в серии изд-ва "Эксмо" в зеленой обложке. Читателю
рекомендую купить бумажный вариант, ибо "Очерки" Уэллса следует "потреблять"
как десерт. На своем опыте хочу сказать - книга захватывает. Отдавая честь
издателям, отмечу недостатки издания: тонкая бумага и отсутствие карт
(допустимы даже английские карты), что мешает представить зрительно,
например, просторы Азии, где мигрируют гунны.
Сканировалось легко, без особых проблем. Пришлось заново
отформатировать текст, но не отступая от принципа "страница-в-страницу"
(А5). Я не стал сохранять пункты глав, они возникают спорадически. Сноски
даны коричневым, а мелкий шрифт - синим цветом. Для удобства навигации
пришлось сделать содержание (электронное вместо копии бумажного) через
панель инструментов "Структура". Для перехода между главами рекомендуется
воспользоваться пунтктом меню Ворда "Вид-Схема Документа", затем "Вид -
Разметка страницы" и задать масштаб - "по ширине страницы".

Приятного чтения.
Matigor
23-26.09.2005


ГЕРБЕРТ ДЖ. УЭЛЛС
(1866-1946)
ГЕРБЕРТ ДЖ. УЭЛЛС

x x x

Очерки истории цивилизации

Первая публикация в России

Москва "ЭКСМО"
2004
ББК71.05/63.3(0)(4Вел)
У 98
Перевод Е. Бондаренко, В. Горбатько
Оформление переплета художника Е. Клодта

Все права защищены. Ни одна из частей настоящего издания и все издание
в целом не могут быть воспроизведены, сохранены на печатных формах или любым
другим способом обращены в иную форму хранения информации: электронным,
механическим, фотокопировальным и другими, без предварительного согласования
с издателями.

Уэллс Г.
У 98 Очерки истории цивилизации. -- М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 960 с.
(Антология мысли).

ISBN 5-699-05662-9

Такого Герберта Уэллса российская публика еще не знала -- известный
писатель-фантаст выступил в этой книге как блестящий знаток истории,
эрудированный собеседник, способный, не увязая в деталях и путаных
подробностях, вести разговор о Древнем Риме, о Конфуции и принце Гаутаме, о
крестовых походах и личности Наполеона Бонапарта.
Эту книгу нельзя назвать учебником, для этого ее автор слишком
жизнелюбив и самостоятелен; Уэллс относится к истории цивилизации очень
просто: как хорошо образованный и очень любознательный человек. Его
интересует то же самое, что и любого любителя "исторического чтения": не
занудный процесс смены общественно-исторических формаций, а факты, события,
люди с их страстями, интригами, надеждами и заблуждениями. Все то, чем от
сотворения мира была так необыкновенно привлекательна живая человеческая
жизнь.
ББК 71.05/63.3(0)(4Вел)

ООО "Издательство "Око", перевод, 2004
ООО "Издательство "Эксмо", оформление, 2004

СОДЕРЖАНИЕ И ЦЕЛЬ "ОЧЕРКОВ ИСТОРИИ"

1. Как они были написаны.
2. Как подбирался материал к "Очеркам".
3. О некоторых опущениях и прибавлениях,
сделанных в новых редакциях этой книги.
4. Дальнейшая судьба "Очерков"
и как их встретили читатели

1

"Очерки истории" были написаны в 1918--1919 гг. Впервые их издали в
виде иллюстрированных отрывков, затем, после тщательной проверки и
доработки, они вышли отдельной книгой в 1920г.
Немало причин побудило автора предпринять в 1918 году попытку осмыслить
ход мировой истории. Это был последний, самый изматывающий год Мировой
войны, год окончательного крушения иллюзий. Люди не могли понять: стали ли
они свидетелями крушения цивилизации или война знаменовала рождение нового
общества. В такую простую альтернативу укладывалось представление о мире
того времени.
В ту пору велись всевозможные дискуссии о том, как по-новому обустроить
мировую политику, о всемирном договоре и запрете войны, о лигах наций.
Каждый тогда "мыслил интернационально" или пытался это делать. Но мы уже
отдавали себе отчет в том, что во всем мире почти никто не понимал, откуда
взялись те огромные проблемы, которые так внезапно и так трагически
обрушились на мировую демократию. "Как такое могло случиться?"-- спрашивали
себя люди, пытаясь углядеть за выстрелом в Сараево более веские, более
значимые причины начала мировой войны.
Люди хватались за обрывки исторических сведений, сохранившихся в их
памяти со школьных времен, но не могли вспомнить ничего более
обнадеживающего, чем наполовину забытые имена и даты жизни своих королей и
президентов. Они брались за книги, но еще сильнее запутывались в
многообразии и слож-
ности ученых трудов. Стараясь "разобраться", многие принялись
составлять собственные "очерки истории".
Автор этой книги -- не историк в профессиональном смысле этого слова.
Однако с самого начала моей писательской карьеры я постоянно работаю над
подобными "очерками". Я всегда воспринимал историю как нечто цельное и
старался понять, что приводит в движение общие для всего человечества силы,
которые ее творят. История была моим постоянным увлечением. Даже в
студенческие годы я постоянно делал выписки из исторических книг.
Моя первая опубликованная книга, "Машина времени" (1894 г.),-- это
фантастический сюжет, предсказание того, к какому будущему идет
человечество. О том, что может ожидать нашу цивилизацию в будущем, говорит
(пусть несколько преувеличено и образно) еще одна моя книга "Когда спящий
проснется". "Предвиденья" (1901) -- это попытка обсудить некоторые возможные
последствия тех процессов, что уже начались в наше время. А наступившие
потрясения военного времени, если не заставили, то, по крайней мере,
подтолкнули к тому, чтобы со всех сторон взглянуть на подлинные события
прошлого и настоящего.
До начала работы над "Очерками" я принимал участие в деятельности
группы, занимавшейся проблемами послевоенного урегулирования и проектом Лиги
Наций. Приходилось участвовать и в собраниях различных пропагандистских
союзов и обществ. Люди, которые были заинтересованы в проектах лиг наций,
никак не могли найти общий язык, так как имели самые туманные, неоднородные
и путаные представления о том, что же такое мир человека, чем он был и,
соответственно, чем может быть. Во многих случаях удивительно точные знания
в своей области сочетались с самыми примитивными и наивными представлениями
об истории в целом.
Автор незаметно перенесся к истокам арийских племен в лесах и степях
Европы и Западной Азии. Далее -- к самым ранним стадиям цивилизации в
Египте, Месопотамии и на обитаемых некогда землях Средиземноморского
бассейна, которые оказались затопленными в сравнительно недавнюю эпоху. Я
стал понимать, насколько безжалостно урезали европейские историки роль
цивилизаций Индии и Китая, высокогорий Центральной Азии и Персии в общей
драме человечества. Наше прошлое продолжает жить в нашей повседневности, в
наших общественных институтах.
Наше повествование начинается на фоне непостижимой тайны, загадки
звезд, неизмеримой протяженности пространства и времени. Потом возникает
жизнь, которая преодолевает нелегкий путь к сознанию, набирается сил,
накапливает волю и через милли-
оны лет и несчетные миллиарды индивидуальных жизней приходит к
трагичным дилеммам и тупикам современности, к нашему времени, полному страха
и все-таки живущему надеждой. Мы наблюдаем за тем, как человек проходит путь
от своего одинокого начала до зари мирового содружества. Мы видим, как
возникают и изменяются формы организации человеческого общества: сейчас они
меняются значительно быстрее, чем когда-либо в прошлом.
В финале нашего повествования мы вынуждены поставить знак вопроса. Ведь
автор -- не более чем проводник, который подводит читателя к последнему
рубежу, за которым события только начинают складываться, и тихо говорит ему:
"Вот это наше наследие".
Нет смысла утверждать, что эти "Очерки" -- нечто большее, чем
современный взгляд на наш мир, который сложился в последние сто лет усилиями
геологов, палеонтологов, эмбриологов и других исследователей природы, а
также филологов, этнографов, психологов, археологов и историков. Еще
столетие тому назад историческая наука не выходила за стены архивов и ученых
кабинетов. Но кабинетный исследователь в наши дни, пусть с неохотой и
нелюбезно, вынужден уступить место исследователю, который не просто
пересказывает документы, а пытается взглянуть на события прошлого в
исторической перспективе.
Такую обширную перспективу и стараются охватить наши "Очерки". На этой
работе не могли не отразиться и ограничения самого автора, и ограничения его
времени. "Очерки истории" -- это книга сегодняшнего дня, без каких бы то ни
было претензий на бессмертие. Данный "Очерк истории" 1931 года последует за
своими ранними изданиями на книжный развал, а затем в макулатуру. Пусть
более способные, у которых будет больше информации, больше возможностей и
средств, напишут новые "Очерки", надеюсь, в более оптимистичной форме. Этой
моей книге я намного охотнее предпочел бы, скажем, "Очерки истории" 2031
года -- почитать и, наверное, с еще большим любопытством взглянуть на
иллюстрации.
Да и все мы, если бы каким-то чудом у нас в руках оказался экземпляр
"Очерков истории" из 2031 года, первым делом, я уверен, принялись бы
рассматривать ошеломляющие иллюстрации и пояснения к ним в последних главах.
Какие потрясающие события! Какие невероятные достижения! Но затем мы
все-таки вернулись бы к началу книги. По крайней мере, автор этих очерков
поступил бы так, чтобы взглянуть на то, что из рассказанного в его книге
сохранилось и спустя столетие.
Вполне вероятно, что изложение первых глав не претерпело бы особых
изменений, за исключением разве что сотен новых по-
дробностей, проливающих свет на неизвестные в наше время детали
исторических событий. Кроме того, откроются из-под вековой толщи земли или
морских глубин новые поразительные находки: черепа, орудия труда,
раскопанные города и материальные памятники культур и народов, о которых мы
раньше не подозревали. Значительно точнее, полнее и, возможно, под другим
углом зрения будет рассказано об истории Индии и Китая. Гораздо больше будет
известно о Центральной Азии и, может быть, о доколумбовой Америке. Мы
по-прежнему будем говорить о Карле Великом и Цезаре как о выдающихся
личностях нашей истории, а некоторые из гигантов недавнего прошлого, к
примеру Наполеон, будут восприниматься как второстепенные ее персонажи.

2

Основной задачей нашего переработанного издания было сделать "Очерки"
более простыми и легкими для чтения.
Книга, как я уже рассказывал, выросла из карт и записных книжек. В
первую очередь, автор, а также его добровольные помощники, которые
согласились стать консультантами его книги, уточняли правильность дат, имен
и т.д. Нужно сказать, в том, что касалось фактического материала, я всецело
полагался на своих наставников, но оставил за собой полное право отстаивать
собственное мнение в том, что касалось суждений и оценок. Результатом наших
оживленных споров стало появления множества сносок и подстрочных
комментариев к тексту, а иногда и в самом тексте.
Сноски эти, признаюсь, забавляли автора и его друзей, словно семейные
шутки. Тем не менее избавиться от них было невозможно до тех пор, пока имена
четырех основных помощников автора стояли рядом с его именем на титульном
листе книги, поддерживая и в некотором роде ручаясь за нее. Однако
большинству читателей эти сноски показались скучными и уводящими от сути
изложения. Все эти примечания, ссылки на другие источники, различные
оговорки необходимы в книге, которая предназначена для исследователя или
студента. Но в наших "Очерках" они были излишне многочисленными и, сам автор
вынужден теперь это признать, слегка претенциозными.
Настоящее издание стало результатом новых переработок и добавлений. Оно
избавилось от примечаний и прочих отступлений от темы и стало более ясным,
плавным и цельным, в отличие от прежних изданий. Здесь же автор освобождает
своих помощников от дальнейшей ответственности за содержание его работы. Их
имен нет на титульном листе. Автор расстается со своими про-
водниками. Они помогли ему выбраться из опасных лабиринтов и скрытых
ловушек, подстерегавших его на пути к нынешней свободе и знанию. Теперь он
постарается как можно более просто, ясно и полно передать содержание той
великой истории, в которой не смог бы разобраться без их дружеской
поддержки.
Пусть у читателя этих "Очерков" не будет никаких сомнений относительно
фактов, имен, дат, приведенных здесь, -- они были многократно, как уже
говорилось, проверены и перепроверены. Книга в целом не раз подвергалась
самой нещадной критике, но ни разу -- в отношении общей точности.
От критики никуда не деться. Невозможно избежать ее или угодить всем.
Каждый из нас составил в уме собственные наброски "Очерков истории", свой
рабочий путеводитель по миру, и своему месту в этом мире. Листая наши
"Очерки", читатель поневоле будет соглашаться с одним мнением и отвергать
другое. Вполне естественно, что и у автора есть свои взгляды, своя точка
зрения. И едва ли читателю когда-нибудь удастся найти такого автора, который
не отстаивал бы в чем-то свою позицию. Держа в руках эту книгу, как и любую
другую, в которой излагаются и анализируются исторические сведения, читатель
постоянно должен помнить, как судья или присяжный, об индивидуальности того,
кто в настоящий момент выступает со своим свидетельством.
С уверенностью можно утверждать только то, что автор приложит все силы,
чтобы честно и беспристрастно поделиться своими впечатлениями о той великой
драме Времени и Судьбы, которая открылась его взору.

3

В этом издании "Очерков" была предпринята попытка полнее представить
такую сферу человеческой деятельности, как искусство. Однако любая "история"
музыки или любого другого вида искусства имеет очень узкие рамки. Можно
рассказать о появлении новых форм, методов, инструментов, но единственный
способ передать образность произведения искусства -- это увидеть или
услышать его. А просто перечислять имена великих мастеров и названия
шедевров не входит в наши планы.
Новый материал неизбежно появился в книге в связи с последними
археологическими раскопками.
Возникла также необходимость тщательно проработать материал,
посвященный Великой (Первой мировой-- изд.) войне, и переделать части,
касающиеся послевоенного периода. Потрясения военного времени были слишком
сильны, чтобы оценки автора были взвешенными и беспристрастными.
К тому же, переосмыслить пришлось не только то, что относится к
политике. Природа финансовых и экономических проблем нашего мира стала
теперь намного яснее, чем до кризиса 1929 года, а это тоже потребовало
чрезвычайно внимательной переработки материала.

4

Предлагая эту книгу на суд читателей, я нисколько не преувеличиваю ее
значения, но и не стыжусь за свою работу. У меня нет ни малейших сомнений
относительно того, насколько несовершенной она остается. Придет время, и,
несомненно, появятся лучшие книги, написанные о том же. Для автора сделанная
им работа -- словно временная хижина, на месте которой будет построен
дворец. Но пока ее место не займут новые, эта книга, словно первопроходец,
откроет то, что современные мужчины и женщины могут узнать о прошлом, о себе
и о том, как прожить сегодняшний день.

x x x

* Книга первая. ЖИЗНЬ ДО ПОЯВЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА *

Глава первая. ЗЕМЛЯ В ПРОСТРАНСТВЕ И ВРЕМЕНИ

1. Как углублялись представления человечества
о пространстве и времени.
2. Земля в пространстве.
3. Каков подлинный возраст Земли?

1

Прежде чем приступить к истории самой жизни, скажем пару слов о той
сцене, на которой будет поставлена наша пьеса, и той обстановке, на фоне
которой она будет развиваться.
За последние несколько столетий представления людей об окружающем их
видимом мире претерпели значительные изменения. Одновременно с этим и само
место человека, его роль в этом мире перестают казаться столь значимыми, как
прежде. Люди узнали, что они -- составляющая часть некоего целого, гораздо
более обширного, более протяженного в пространстве и времени, гораздо более
удивительного, чем могли представить их предки.
Первобытному сознанию Земля представлялась лишь плоским основанием
обитаемого мира, а небо -- куполом над этим основанием. Солнце, Луна и
звезды в представлении первобытного человека раз за разом совершали свой
таинственный круговорот, проходя половину пути по небесному своду, а другую
половину -- под земной твердью. Вавилонские и китайские астрономы, даже
после многих веков наблюдений за звездами, продолжали верить, что Земля
плоская.
У мыслителей Греции впервые возникло явственное представление о
сферической форме нашей планеты, но даже греки не мог ли вообразить,
насколько обширна Вселенная. Земной шар оставался для них центром
мироздания. Вокруг этого центра, прикрепленные к хрустальным сферам,
двигались Солнце, Луна, планеты и неподвижные звезды. Только в XV в.
сознание человека смогло продвинуться дальше и Коперник высказал
ошеломляющее предположение о том, что в центре находится именно Солнце, а не
Земля. Взгляды Коперника стали обще признанными только в XVII в., после
изобретения Галилеем телескопа.
Появление и усовершенствование телескопа обозначает, несомненно, новый
этап развития человеческой мысли, новое видение жизни. Удивительно, что
греки, с их живым и проницательным умом, не смогли придумать ни телескопа,
ни микроскопа. Они не смогли найти практического применения линзам, хоть и
жили в мире, в котором стекло было известно и его качество улучшалось на
протяжении нескольких столетий. В повседневной жизни греков широко
использовались стеклянные фляжки и бутыли; через них, конечно же, можно было
заметить, как искажаются и увеличиваются очертания предметов. Но наука в
Греции была занятием возвышенным, уделом философов, которые, за исключением
таких гениев, как Архимед и Герон*, были слишком горды, чтобы учиться
чему-нибудь у простых ремесленников -- ювелиров, кузнецов или стеклодувов.
Невежество -- это первое, чем приходится расплачиваться за подобную
гордыню. Философу недоставало практических навыков, а у ремесленника не было
научных знаний, поэтому пришлось ждать новой эпохи еще целое тысячелетие,
пока стекло пришло на помощь астроному. Со времен Галилея астрономия и
телескоп развивались вместе, отодвигая занавес невежества и ложных
представлений, которые скрывали от человека глубины космоса. Поместив Солнце
в центр Вселенной, человек задумался: а не пришло ли время пересмотреть само
понятие о центральном положении всего нашего мира? Теперь мы знаем, что
Солнце нельзя даже включить в число больших звезд -- это всего лишь одно из
меньших светил.
Телескоп смог освободить воображение человека так, как ни одно из
технических приспособлений до него. Если что-либо и можно сравнить с ним по
воздействию на научные представления, так это спектроскоп, разработанный
после открытий Фраунгофера в 1814 г.**
Завеса, скрывавшая непостижимую бездну окружающего нас пространства,
начала приподниматься лишь три века назад. Значительно позднее пришло
осознание подлинного возраста нашей Вселенной, ее немыслимо долгой истории.
Среди народов древности, кажется, лишь у индийских философов мы можем найти
какое-то представление о бесконечных промежутках

Герон Александрийский (I в. н. э.) -- древнегреческий ученый. Дал
систематическое изложение достижений античной науки по прикладной механике и
математике.
Фраунгофер И. (1787--1826) -- немецкий физик. Усовершенствовал
изготовление линз и дифракционных решеток, подробно описал линии поглощения
в спектре Солнца.
времени, через которые прошел этот мир. В европейской культуре еще
немногим более двухсот лет назад нашей истории отводили на удивление
короткий срок. Во "Всеобщей истории", изданной объединением книготорговцев в
Лондоне в 1779 г., указывается (как нельзя более точно), что мир был создан
в 4004 году до Рождества Христова, в момент осеннего равноденствия, и что
венцом создания мира было сотворение человека в Эдеме, на Евфрате, в двух
днях пути от Басры. Уверенность, с которой делались эти утверждения,
черпалась в излишне буквальном понимании библейских повествований. В наши
дни лишь некоторые из тех, кто верят в боговдохновенность текстов Библии,
готовы истолковывать эти сведения как непосредственный факт.
Разрушить этот временной барьер и открыть за маленьким "вчера" шести
тысячелетий еще миллионы подобных вчерашних "дней" было суждено геологии, и
в особенности палеонтологии. Задолго до XVIII в. два очень часто наблюдаемых
геологических явления прямо-таки взывали к вниманию человека.
Во-первых, это обширные районы, где в открытых разломах виднелись
напластования различных каменистых пород, которые могли сложиться лишь за
достаточно длительные периоды времени. Во многих случаях эти пласты
оказывались изогнуты, образовывали складки, надвигались один на другой таким
образом, который неизбежно предполагал длительное действие огромных
природных сил. Во-вторых, это часто встречающиеся окаменевшие остатки
существ, похожие на кости и черепа ныне существующих видов, но не идентичные
им.
Лишь в XVIII в. геологические слои и ископаемые остатки начали изучать
систематически, и только в XIX в. появилось понимание подлинного масштаба и
значения этих данных. Впервые перед удивленным взором ученых открылась
Летопись Окаменелостей. Пришлось преодолеть упорное сопротивление тех, кто
отстаивал буквальную интерпретацию Библии.
Со временем горизонты человечества стали шире и дальше. Двести лет
назад воображение человека ограничивалось пределом в шесть тысяч лет. Теперь
и этот занавес поднят, и человек может взглянуть в прошлое своего мира на
протяжении многих и многих сотен миллионов лет.
Теперь вкратце остановимся на том, что нам известно о физических
параметрах нашего мира. Наша Земля -- вращающийся шар. Хотя она и кажется
нам обширной, это лишь частица
материи в огромном пространстве Вселенной. Космос по большей части
представляет из себя вакуум, в котором на огромном расстоянии друг от друга
расположены ослепительные средоточия тепла и света, "неподвижные звезды". Их
называют неподвижными, но тем не менее и они движутся в пространстве, просто
долгое время люди не замечали этого движения, потому что звезды находятся от
нас очень далеко. Должны пройти тысячелетия, прежде чем станет существенной
разница в положении звезд на небе.
Много столетий назад египтяне составляли карты звездного неба, и эти
карты показывают, что очертания созвездий очень сильно изменились: многие
звезды проделали весьма значительный путь. Но мы по-прежнему говорим
"неподвижные звезды", чтобы отличить их от планет. Расстояние до звезд столь
велико, что несмотря на свой огромный размер даже в самый мощный телескоп
они кажутся лишь точками света, более или менее яркими. Впрочем, если
пристальнее рассмотреть их в телескоп, некоторые из них похожи на облака или
спирали сверкающего пара, которые мы называем туманностями.*
Совсем недавно было открыто также существование так называемых "черных
дыр"** и облаков темной материи. Некоторые из последних достигают огромных
размеров. Мы по-прежнему ничего не знали бы об их существовании, если бы они
не рассеивали свет расположенных за ними звезд.
Одна звезда, тем не менее, расположена так близко от нас, что кажется
большим огненным шаром. Эта звезда -- наше Солнце. По своей природе Солнце
тоже относится к неподвижным звездам, но мы воспринимаем его не так, как
другие звезды, ведь оно несравненно ближе к нам, чем они. Среднее расстояние
от Земли до Солнца составляет сто сорок девять миллионов км, его диаметр --
один миллион триста девяносто тысяч км, а масса в триста тридцать тысяч раз
превосходит массу нашей планеты. Но есть много звезд и куда более массивных,
чем Солнце.
Очень тяжело представить реальный смысл подобных величин. Если бы пуля,
выпущенная из пулемета Максима, не снижая начальной скорости, летела в
сторону Солнца, то ей понадобилось бы семь лет, чтобы достичь цели. И все же
можно сказать,

* Речь идет о газопылевых туманностях внутри нашей Галактики, а также о
других галактиках, подобных нашей, существование которых было установлено в
1923--1924 гг. американским астрономом Э. Хабблом (1889--1953).
Черная дыра -- заключительная фаза эволюции самых массивных звезд, на