Уэллс Герберт. Очерки истории цивилизации

процветание не были предопределенной свыше британской монополией. Выставка
дала четкое представление о том, что Европа неуклонно восстанавливается
после разрушительных наполеоновских войн и быстро догоняет Британию в
торговле и промышленном производстве. Вскоре после этой выставки был создан
Департамент по делам науки и искусства (1853г.), призванный, по возможности,
восстановить утраченное Британией первенство в сфере образования.
Всемирная выставка 1851 г. дала обильную пищу для международных дебатов
и выражения чувств. Она нашла свое отражение в сочинениях молодого поэта
Теннисона, пытавшегося увидеть перспективу будущего:
Как умолкнут навсегда боевые барабаны. И знамена боевые свернут и
сдадут в музей, Будет править на Земле человечество -- Парламент, Все народы
будут жить в Федерации людей.
Этот образ будущего оказался преждевременным. Под покровом
обманчиво-мирного периода либерализма и поверхностного просвещения вызревали
зерна нового урожая международных конфликтов. Номинально Франция была
либеральной республикой. Но президентом ее был один из Бонапартов, племянник
Наполеона I -- личность весьма хитрая и предприимчивая, которой суждено было
навлечь на Францию и Европу несчастья даже большие, чем удалось его дяде за
полстолетия до того.
История Французской республики, пришедшей на смену Орлеанской монархии
в 1848 г., была короткой и бурной. С самого начала она была омрачена
неумелыми социалистическими экспериментами, приведшими к значительной
экономической дезорганизации и панике в деловых кругах. Новый Наполеон
Бонапарт, представляя себя как "надежного человека" либеральных взглядов,
который восстановит доверие к власти и стабилизирует жизнь государства, смог
обеспечить свое избрание на пост президента в октябре того же года. Как
президент он поклялся быть верным демократической республике и считать
врагом всякого, кто попытается изменить форму государственного правления.
Через четыре года (в декабре 1852 г.) он стал императором Франции.
Поначалу он столкнулся с большим недоверием и подозрительностью
королевы Виктории, или, точнее, барона Стокмара, друга и помощника короля
Бельгии Леопольда, а также консультанта британской королевы и ее супруга в
международных делах. Вся эта группа людей из Саксен-Кобург-Готской династии
естественным образом была живо заинтересована в единстве и благосостоянии
Германии на основе либеральных принципов, и они, конечно же, были
встревожены этим возрождением бонапартизма. С другой стороны, лорд
Палмерстон, британский министр иностранных дел, с самого начала был в
хороших отношениях с этим узурпатором; он нанес оскорбление королеве тем,
что отправлял дружелюбные послания французскому президенту, не предоставляя
их ей на рассмотрение и не давая ей тем самым возможность
проконсультироваться по поводу этих посланий со Стокмаром. Лорду Палмерстону
пришлось подать в отставку. Но впоследствии Британский двор сменил свое
отношение к новому авантюристу на более дружелюбное.
Первые годы его правления обещали скорее либеральную монархию, чем
карьеру в стиле Наполеона I,-- это было правление дешевого хлеба, больших
общественных работ и большого количества выходных дней.
Новый Наполеон тепло высказывался в адрес идеи национализма, которая
была весьма привлекательной для каждого либерального и образованного
германца. В 1848 г. во Франкфурте на короткое время был создан
общегерманский парламент -- Национальное собрание, разогнанное в 1849 г.
прусскими монархистами.
До 1848 г. все дворы крупных европейских держав, подписавших венские
соглашения, были участниками своеобразного альянса, основанного на страхе
перед второй и теперь уже всеобщей демократической революцией. После
поражения революции 1848 г. и реставрации монархии во Франции этот страх
прошел, и они снова принялись плести интриги и контринтриги в стиле периода,
предшествовавшего 1789 г.,-- при армиях и флотах более мощных, чем во
времена наполеоновских войн. После шестидесятилетнего перерыва игра великих
держав возобновилась с еще большим рвением и продолжалась до тех пор, пока
не привела к катастрофе 1914 года.
В течение некоторого времени новый Наполеон вел себя весьма осторожно.
Первый шаг сделал царь России Николай I. Он возобновил традиционный напор
Петра Великого в направлении Константинополя. Николай изобрел фразу "больной
человек Европы" для султана и его империи и под предлогом притеснения
христианского населения в Османской империи в 1853 г. оккупировал дунайские
провинции.
Это был настоящий возврат в прошлое в международном масштабе. Перед
европейскими дипломатами возник "вопрос" совершенно в стиле XVIII в.
Предполагалось, что замыслы России противоречат планам Франции в Сирии и
угрожают средиземноморскому маршруту Британии в Индию. Результатом стал
альянс Франции и Англии в поддержку Турции и война -- Крымская война,
окончившаяся поражением России. Могло показаться, что сдерживание России
было скорее делом Австрии и Германии, однако министерствам иностранных дел
Франции и Англии всегда не терпелось приложить руку к российским делам. В
этой войне новый Наполеон увидел хорошую возможность укрепить свою непрочную
дружбу с Британией и Британским двором, которые до этого держались от него в
стороне.
Еще одним интересным актом в этой возрожденной драме великих держав
было использование в своих целях императором Наполеоном III и королем
небольшого Сардинского королевства на севере Италии проблем и тягот,
порожденных разделом Италии, и в особенности -- австрийским правлением на
севере. Король Сардинии, Виктор Эммануил, предложил, как в прежние времена,
Наполеону сделку: возврат провинций Ницца и Савойя в обмен на помощь.
Предполагалось, что эти провинции отойдут к Франции, а Сардиния компенсирует
их за счет Италии. Война
между Францией и Сардинией, с одной стороны, и Австрией, с другой,--
началась в 1859 г. и окончилась через несколько недель. Австрийцы потерпели
сокрушительные поражения под Маджентой и Сольферино. Но после угрозы со
стороны Пруссии на Рейне Наполеон заключил мир, в результате которого
Сардинское королевство пополнилось Ломбардией.
Следующим шагом в игре Виктора Эммануила и его премьер-министра Кавура
стала поддержка повстанческого движения в Сицилии под предводительством
великого итальянского патриота Гарибальди. Сицилия и Неаполь были
освобождены, и вся Италия, за исключением Рима, оставшегося верным Папе, и
Венеции, которую удерживали австрийцы, отошла к королю Сардинии. В 1861 г. в
Турине собрался общеитальянский парламент, и Виктор Эммануил стал первым
королем Италии.
Затем интерес в этой игре европейских дипломатов переместился в сторону
Германии. Здравый смысл естественной политической карты уже дал о себе
знать. В 1848 г. вся Германия, включая, конечно же, и немецкую Австрию, на
некоторое время объединилась под руководством Франкфуртского парламента. Но
подобный способ объединения был особенно оскорбительным для всех германских
дворов и министерств иностранных дел: они не хотели объединения Германии
волей ее народа, они хотели объединения Германии в результате королевских и
дипломатических действий -- подобно тому, как была объединена Италия.
В 1848 г. Германский парламент выдвинул требование, что населенные в
основном немцами земли Шлезвиг-Гольштейна, входившие в Германский союз и
находившиеся в унии с Данией, должны быть переданы Германии. Парламент
приказал прусской армии занять эти провинции, но король Пруссии отказался
повиноваться приказам Германского парламента и тем самым ускорил крах этого
органа. А затем король Дании Кристиан IX, безо всякого видимого повода,
кроме обычной прихоти королей, начал кампанию запугивания немцев, живших в
этих двух герцогствах.
В то время прусскими делами в основном заправлял министр фон Бисмарк
(1815--1898), представлявший собой тип политика XVIII в. Он понял, что этот
конфликт открывает перед ним великолепные возможности. Он стал борцом за
права немцев в этих герцогствах -- напомним, что король Пруссии отказался
взять на себя эту задачу в демократической Германии 1848 года -- и убедил
Австрию объединиться с Пруссией для военного вмешательства.
У Дании не было никаких шансов в борьбе против этих великих держав; они
одержали над ней легкую победу и заставили ус тупить эти герцогства.
После этого Бисмарк затеял ссору с Австрией по поводу того, кому эти
герцогства должны принадлежать. Тем самым он вызвал бесполезную и
братоубийственную войну между немцами во славу Пруссии и ради господства
династии Гогенцоллернов в Германии. И он объединил Германию под властью
прусских Гогенцоллернов (1871 г.). Романтически настроенные немецкие
литераторы представляют Бисмарка как великого деятеля, вынашивавшего идею
единства Германии, однако на самом деле ничего подобного он не делал.
Единство Германии уже было фактически достигнуто в 1848 г. Оно было
предопределено естественным ходом событий. Прусская монархия просто
оттягивала неизбежную развязку, с тем чтобы объединение Германии выглядело,
как заслуга Пруссии. И Германия после своего объединения стала выглядеть, не
как современное цивилизованное государство, но явилась миру в облике
архаического Бисмарка с огромными усами, в ботфортах, с мечом и в
островерхом шлеме.
В этой войне Пруссии с Австрией союзником Пруссии была Италия, в то
время как небольшие германские государства, боявшиеся осуществления замыслов
Пруссии, воевали на стороне Австрии. Читателю, конечно же, интересно будет
узнать, почему Наполеон III не воспользовался этой великолепной возможностью
проявить себя в роли государственного деятеля и не вступил в войну ради
собственных интересов. По всем правилам игры великих держав он должен был
это сделать. Иначе он допускал в Европе появление опасного для Франции
соперника в лице Пруссии. Ему следовало как-то противодействовать этому. Но
Наполеон, к несчастью для себя, попал в ловушку по ту сторону Атлантики и
как раз в то время не имел никакой возможности вмешаться.
Он поддался американскому искушению. Несовпадение интересов южных и
северных штатов Северо-Американского союза, вызванное порожденными рабством
экономическими различиями, в конечном счете привело к открытой гражданской
войне. Более подробно мы расскажем об этой войне в следующем разделе; здесь
же мы скажем только, что продолжалась она четыре года и окончилась новым
объединением Соединенных Штатов. Эти четыре года вражды в республиканской
Америке вызвали ликование реакционных элементов Европы. Британская
аристократия открыто стала на сторону южан, а британское правительство
позволило нескольким каперам, в частности "Алабаме", выйти из портов Англии
для нападения на федеральные суда.
Наполеон III слишком поторопился сделать вывод о том, что Новый Свет
уже пал к ногам Старого. До этих пор Соединенным Штатам удавалось
предотвращать европейское вмешательство на Американском континенте. Это
было, так сказать, твердым пра-
вилом американской политики. Наполеону показалось, что надежный щит
доктрины Монро теперь забыт и заброшен, что великие державы снова могут
вмешаться в американские дела и что именно в Америке можно вернуться к
благословенным дням авантюристической монархии.
Предлогом для вмешательства стали определенные вольности, которые
позволял себе мексиканский президент по отношению к собственности
иностранцев. Совместный контингент французских, британских и испанских войск
оккупировал Веракрус, однако планы Наполеона показались его союзникам
слишком смелыми, и они вывели свои войска, когда стало ясно, что он
замышляет, ни много ни мало, создание Мексиканской империи. После
ожесточенной военной кампании он все же добился этого и сделал австрийского
эрцгерцога Максимилиана императором Мексики в 1864 г. Однако фактически
страной правили занявшие ее французские войска, и в Мексику хлынула толпа
французских дельцов, чтобы заняться эксплуатацией шахт и других ресурсов.
Но в апреле 1865 г. Гражданская война в Соединенных Штатах окончилась,
и небольшая группа завладевших Мексикой авантюристов-европейцев очутилась
лицом к лицу с решительно настроенным победоносным правительством
Соединенных Штатов, в распоряжении которого была большая и угрожающе
выглядевшая армия. Французским империалистам была предъявлена четкая
альтернатива -- либо воевать с Соединенными Штатами, либо убираться из
Америки. Фактически это был приказ уходить. Именно эта мексиканская авантюра
и предотвратила вмешательство Наполеона III в войну между Пруссией и
Австрией в 1866 г., и по этой причине Бисмарк легко пошел на конфликт с
Австрией.
Пока Пруссия воевала с Австрией, Наполеон III пытался с достоинством
выбраться из мексиканской переделки. Он затеял мелочную ссору с
Максимилианом по надуманным финансовым причинам и вывел французские войска.
После этого, по всем правилам королевской власти, Максимилиану следовало
отречься от престола. Но вместо этого он бросился защищать свои права
императора; он потерпел поражение от своих непокорных подданных, был взят в
плен и расстрелян как нарушитель общественного порядка в 1867 г. Так в Новом
Свете был восстановлен мир в соответствии с доктриной президента Монро.
И пока Наполеон был занят своей неудачно завершившейся американской
авантюрой, Пруссия и Италия добились победы над Австрией (1866 г.). Правда,
итальянцы потерпели жестокие поражения при Кустоце и в морском сражении у
острова Лисса, но пруссаки нанесли австрийской армии столь сокрушительное
поражение под Садовой, что Австрии пришлось немедленно капитулировать. К
Италии отошла провинция Венеция, и так был
сделан еще один шаг к единству -- за пределами королевства оставались
лишь Рим, Триест и несколько небольших городов на северной и северо-западной
границах; а Пруссия стала во главе Северо-Германского союза, в который не
входили Бавария, Вюртемберг, Баден, Гессен и Австрия.
Эта прусская победа, устранение Австрии даже от номинального главенства
в германских делах, эта реставрация идеи Фридриха Великого привели к
открытому противостоянию Франции и Пруссии. Ожесточенное соперничество вышло
наружу, соперничество, которое в конечном счете привело к невиданно жестокой
по тем временам и опустошительной войне. Столкновение Франции и Пруссии
стало вопросом времени. Обе страны обладали сильными армиями, но прусская
была лучше подготовлена, была более дисциплинирована и эффективна.
Война чуть было не началась в 1867 г., когда Наполеон, освободившись от
мексиканского бремени, вознамерился затеять ссору с Пруссией из-за
Люксембурга. В 1870 г. война все-таки началась, причем совершенно в
традициях XVIII в.: из-за спора по поводу кандидатов на пустующий трон
Испании. Наполеон почему-то считал, что Австрия, Бавария, Вюртемберг и
другие не входящие в Северо-Германский союз государства соединятся с ним
против Пруссии. Он думал, наверное, что так случится потому, что ему так
хотелось. Но с 1848 г., в том что касалось иностранного вмешательства, немцы
уже были единым народом; Бисмарк просто воспользовался свершившимся фактом и
навязал немцам династию Гогенцоллернов, что сопровождалось помпезностью и
кровопролитием. Вся Германия выступила на стороне Пруссии против Франции.
В первых числах августа 1870 г. объединенные германские войска
вторглись во Францию. Как оказалось, по численности, дисциплине, снаряжению
и качеству управления они превосходили французские войска. Разгром Франции
был быстрым и полным. После сражений у Гравелот и Сент-Прива одна
французская армия под командованием Базена была отброшена к Ме-цу и там
окружена, а 1 сентября другая армия, с которой был Наполеон, потерпела
поражение и вынуждена была капитулировать под Седаном. Наполеон попал в
плен. Париж остался без какого-либо прикрытия. Второй раз надежды и обещания
бонапартизма привели Францию к катастрофе.
4 сентября Франция снова объявила себя республикой и, возродившись и
воспрянув духом, приготовилась к борьбе за существование против
торжествующего пруссачества. Несмотря на то что поражение французскому
империализму нанесла объединенная Германия, заправляла всем Пруссия. Армия в
Меце капи-
тулировала в октябре; Париж, после осады и обстрелов, пал в январе 1871
г. Франция попросила мира.
В Зеркальном зале Версаля, при большом скоплении военных униформ,
король Пруссии был помпезно и торжественно объявлен императором Германии, а
Бисмарку и армии Гогенцоллернов было поставлено в заслугу достижение
единства Германии, которое на самом деле уже давно было обеспечено общим
языком и литературой.
Последовавший за этим Франкфуртский мирный договор был миром на
условиях Гогенцоллернов. Бисмарк воспользовался национальными чувствами в
Германии, чтобы обеспечить поддержку южногерманских государств, но он не
имел влияния на те главные силы, которые обеспечили победу ему и его
коронованному хозяину. Сила, которая привела Пруссию к победе, была силой
естественной политической карты Европы, настаивающей на единстве
немецкоязычных народов. На востоке Германия уже грешила против этой
естественной карты, управляя Познанью и другими районами Польши. Жадная
после войны с Францией на новые территории, и особенно на новые железорудные
шахты, Германия аннексировала значительную часть франкоязычной Лотарингии,
включая Мец, и Эльзас, который, несмотря на свою немецкую речь, был в
основном французским по своим симпатиям.
Конечно же, в этих аннексированных провинциях возникло противостояние
между германскими правителями и французскими подданными; конечно же, обиды и
злость покоренной Франции в Лотарингии эхом отзывались в Париже и
подогревали страстное негодование французов.
О том, как все это обернулось великим Реваншем, мы расскажем позже...
Наполеон III спрятался от позора в Англии и умер там через год с
небольшим после своего краха.
Таким был конец второго бонапартистского режима во Франции.

10

Это просто облегчение -- от бедственных свершений авантюриста Бонапарта
во Франции и временного триумфа Гогенцоллернов над народным движением в
Германии перейти к куда более великой и значительной личности, личности
Авраама Линкольна (1809--1865), вокруг которой можно удобно расположить
события Гражданской войны в Америке.
Начало первой половины XIX в., бывшее в Европе эпохой реакции и
реставрации монархий, в Америке было периодом бес-
прецедентного роста. Новые средства сообщения -- пароход, железные
дороги, а затем и телеграф -- подоспели как раз вовремя и во многом
способствовали миграции населения через континент. Если бы не эти
механические средства, Соединенные Штаты еще долго не перевалили бы за
Скалистые горы и западным побережьем владел бы совершенно другой народ.
Политики еще не вполне поняли зависимость территорий, охваченных
государственными и административными границами, от имеющихся средств
сообщения и от особенностей страны, связанных с транспортом. При наличии
дорог и почты открытые пространства обычно объединяются под властью одного
правительства. Препятствия в виде гор разделяли не только народы, но и
правителей. Римская империя была империей столбовых дорог и колеса, ее
территориальные разделы, территориальные потери и упадок произошли
вследствие невозможности быстрого сообщения одной части империи с другой.
Западная Европа, возникшая после наполеоновских бурь, разделилась на
национальные государства настолько крупные, насколько их целостность могла
быть обеспечена столбовыми дорогами и конной тягой, как самым быстрым
способом сообщения.
Если бы в Соединенных Штатах единство людей, расселявшихся по
Американскому континенту, обеспечивалось только конными повозками,
немощеными дорогами и почтовой службой, то различия в местных экономических
условиях наверняка привели бы к появлению различных типов общества. Огромные
пространства усиливали бы различия в диалектах и политических симпатиях,
неудобства, связанные с посещением конгресса в Вашингтоне, увеличивались бы
при каждом смешении границы на запад, и это продолжалось бы до тех пор, пока
Соединенные Штаты не превратились бы в конечном итоге в свободную лигу
практически независимых и все более обособляющихся друг от друга государств.
Затем начались бы войны за природные ресурсы, за выход к морю и так далее, и
Америка стала бы второй Европой.
Но речной пароход, паровоз и телеграф подоспели вовремя и предотвратили
это разделение; Соединенные Штаты первыми стали современным транспортным
государством нового типа, более крупным, более мощным и более остро
осознающим необходимость своего единства, чем какое-либо из ранее
существовавших государств. Поэтому сейчас в Америке преобладает тенденция не
увеличения различий, а ассимиляции, и граждане из различных районов США
становятся все более подобными друг другу в языке, мышлении и привычках.
Соединенные Штаты действительно нельзя сравнивать с европейскими
государствами, вроде Франции и Италии. Они представляют собой новый и более
крупный тип политической организации.
Ранее в мире уже существовали империи, по территории и населению
сравнимые с Соединенными Штатами, но они представляли собой просто скопление
различных платящих дань народов, объединенных лишь общим правлением.
Единство Соединенных Штатов -- свойство внутреннее. Оно выражает собой
общность взглядов более чем двухсот миллионов людей. В Европе железные
дороги способствовали конфликтам и трениям, новые изобретения облегчили
нанесение удара для европейских армий и обеспечили им способность разрушения
такой степени, что кажется, будто у Западной Европы уже нет иного выбора,
кроме выбора между добровольным либо насильственным объединением под началом
какой-либо господствующей державы, с одной стороны, и хаосом и уничтожением
-- с другой. Но все это лишь укрепило добровольное единство республиканской
Америки. В Европу пар принес скученность и перенаселенность, в Америку --
новые возможности.
Но на своем пути к нынешнему благополучию американский народ прошел
через один период жестокого конфликта. Речные пароходы, железные дороги и
телеграф, с их возможностями сообщения, появились все-таки слишком поздно
для того, чтобы предотвратить назревающий конфликт между южными
рабовладельческими штатами и свободным индустриальным Севером. Поначалу
железные дороги и речные пароходы лишь обострили уже существовавшие
различия.
Между двумя частями Соединенных Штатов существовало глубокое различие
по духу и мировоззрению, и тенденция к объединению, усиленная новыми
средствами сообщения, со всей остротой поставила вопрос о том, какой дух и
какое мировоззрение должны преобладать -- южные или северные. Возможности
компромисса почти не существовало. Дух Севера был духом свободы и
индивидуализма; дух Юга нес с собой крупные имения и самоуверенную знать,
правящую огромной массой темнокожих подданных. Симпатии британского
либерализма и радикализма были на стороне Севера; симпатии крупных
британских землевладельцев и британского правящего класса были на стороне
Юга.
Каждая превращаемая в новый штат территория, каждое новое прибавление к
быстро растущей американской системе становились ареной конфликта двух идей:
станет ли новая территория штатом свободных граждан или же должна
преобладать система крупных поместий. После образования Миссури (1821 г.) и
Арканзаса (1836 г.) в качестве рабовладельческих штатов эта проблема
постепенно заняла центральное место во внутренних американских делах. С 1833
г. Американское общество противников рабства не только препятствовало
распространению этого явления, но и проводило агитацию по всей стране за
полную его от-
мену. Проблема переросла в конфликт из-за приема в Союз штата Техас.
Первоначально Техас был частью республики Мексика, однако в основном он был
колонизован американцами из рабовладельческих штатов. Он отсоединился от
Мексики и объявил независимость в 1836 г. Последовала активная кампания за
присоединение Техаса, он был аннексирован в 1844 г., а в 1845 г. был принят
в Северо-Американский союз в качестве штата.
По мексиканским законам рабство в Техасе было запрещено, но теперь
южане объявили Техас зоной рабства -- и добились своего. Более того, война,
возникшая из-за аннексии Техаса, привела к тому, что к Соединенным Штатам
были присоединены Нью-Мексико и другие территории. В этих регионах было
также разрешено рабство, а закон о беглых рабах увеличивал возможности
поимки и возврата рабов, сбежавших в свободные штаты.
С другой стороны, развитие океанского судоходства способствовало
растущему наплыву иммигрантов из Европы, в результате чего сильно
увеличилось население северных сельскохозяйственных территорий, и Айова,