Страница:
— Ричиус?
Он закрыл глаза и мощно выдохнул. Голос Люсилера звучал так ясно и узнаваемо, как его собственный.
— Ричиус, выходи. Это я, Люсилер.
— Выхожу, — отозвался Ричиус, выбираясь из кустов.
Он держал меч наготове. Люсилер подошел ближе. На его лице сияла великолепная улыбка, волосы рассыпались по плечам, одно лезвие жиктара виднелось из-за плеча. Свободная шафранно-желтая куртка была перетянута на поясе золотым шнуром, и ее широкие рукава, спадавшие на кисти рук, колыхались на ночном ветерке. Вместо мундира свергнутого дэгога на нем красовался традиционный трийский наряд. Люсилер с восторгом протянул ему руки.
— Ты приехал! — радостно воскликнул он. — Как живешь? Здоров?
— У меня все в порядке, — ответил Ричиус — Где она, Люсилер?
Триец уронил руки, но его улыбка не померкла.
— Я знаю, ты на меня зол, Ричиус. Обещаю все тебе объяснить.
— Как ты меня нашел?
Люсилер ткнул большим пальцем назад.
— Я нашел твоего коня внизу, так как знал, что ты будешь искать меня здесь. Ты был прав насчет этого плато. Его легко найти.
Ричиус с трудом сдержал проклятие. Его друг сильно припозднился.
— Я очень рад тебя видеть, — говорил тем временем Люсилер Он подошел ближе, и теперь они оказались лицом к лицу. — Я был уверен, что ты приедешь.
— Я здесь. А тебе надо многое объяснить.
Люсилер кивнул.
— Мне надо объяснить тебе очень многое, но сначала нам нужно разжечь огонь.
— Я не захватил огнива, — нетерпеливо ответил Ричиус. Он отложил меч.
Люсилер вынул из своего одеяния круглый красный камень. Огнедар.
— Я захватил с собой вот это.
Он направился к кустам, под которыми спал Ричиус. Вскоре огонь уже весело потрескивал, распространяя вокруг себя отрадное тепло. Ричиус протянул к нему ладони. Люсилер устроился рядом.
— Я готов, — объявил Ричиус. — Говори.
Люсилер повернулся к нему. Его серые глаза смотрели серьезно.
— Прежде всего — она в безопасности. Тебе не о чем тревожиться.
— Она у Тарна?
— Она с ним в крепости Фалиндар. Он увез ее туда, когда война закончилась. — Люсилер помолчал, подбирая слова. — Она теперь его жена, Ричиус.
— О Боже! — закрыл глаза Ричиус. — Что случилось, Люсилер? Ты теперь — его человек?
— Выслушай меня внимательно, Ричиус. Все теперь не так, как ты помнишь. Все.
— На тебе дролская одежда, — наступал на него Ричиус. — Ты стал дролом?
Люсилер досадливо вздохнул.
— Может, ты все-таки меня выслушаешь? Я все тебе объясню, но ты должен меня слушать. Я понимаю, у тебя множество вопросов. Я постараюсь на них ответить, ладно?
Ричиус промолчал.
— Извини, что я заставил тебя сюда приехать. Ты можешь мне не поверить, но я искренне об этом сожалею. Однако, услышав мой рассказ, ты меня поймешь. Ты ведь считал, что я погиб, правда?
— Да, — кивнул Ричиус. — Джильям сказал мне: пока я был в Экл-Нае, тебя взял в плен Форис. Мы все считали, что он тебя казнил.
— Я тоже ожидал именно этого. Форис действительно взял меня в плен. Он отвез меня в Фалиндар, дожидаться возвращения Тарна. Он знал, что война заканчивается и что Тарн использует свои силы для разгрома последних нарцев в Люсел-Лоре. До конца оставалось всего несколько дней.
— Знаю. Я видел, что случилось в Экл-Нае. Именно тогда он унес Дьяну.
— Да, это кажется невероятным. Я сам не мог в это поверить, пока его не увидел. — У Люсилера потемнело лицо. — Я провел неделю в подземельях Фалиндара, ожидая возвращения Тарна — и своей смерти. Наверное, со мной неплохо обходились, но я был один. А потом ко мне пришел Тарн. Ему нужен был ты, Ричиус. Тарн сказал мне, что он собрал всех своих врагов в Фалиндаре, дабы показать им нечто особенное. Я не понимал, что он имеет в виду, но он отвел меня в тронный зал. Там присутствовали все военачальники Люсел-Лора. Сторонники дэгога вроде Кронина были пленниками, их заковали в цепи. Форис и военачальники-дролы тоже присутствовали. Клянусь, я думал, мне конец!
— И что случилось?
— Тарн захватил также дэгога. Он взял его в плен, когда пал замок Кронина. Его связали будто свинью. Он выставил его перед нами и обвинил в предательстве жителей Люсел-Лора. А потом…
Люсилер замолчал, глаза его остекленели.
— Что потом? — спросил Ричиус. — Что случилось?
— Тарн его убил. Не знаю, что именно он сделал, но он помахал рукой над дэгогом, и тот умер.
У Ричиуса отвисла челюсть.
— Вот так — взял и умер?
— Именно так. Он был жив — а потом стал мертв. Помню, я испугался, а все военачальники начали что-то бормотать, они думали, что умрут так же, как он.
— Но ты не умер. Почему?
— Когда дэгог рухнул замертво к ногам Тарна, искусник взошел на трон. Он сказал нам, что его единственный враг мертв, а мы ему не враги. Он сказал, что стремится к миру и употребит полученный им дар Небес для того, чтобы всех нас объединить. — Лицо Люсилера вдохновенно светилось. — Говорю тебе, Ричиус, он не такой, каким ты его себе представляешь. Его действительно благословили боги. Он сплотил нас. Впервые в нашей истории все военачальники подчиняются одному человеку.
Ричиус изумленно отшатнулся.
— Так ты действительно дрол!
— Я не дрол, — терпеливо объяснил Люсилер. — Но я действительно сторонник Тарна. Именно поэтому я сейчас здесь. Нам надо поговорить с тобой кое о чем.
— О, еще как надо! — воскликнул Ричиус. — Например, о том, что произойдет теперь. Я приехал сюда лишь для того, чтобы вернуть Дьяну, Люсилер. И все.
— Позволь мне объяснить…
— Объяснять нечего. Ты уже сказал мне, что ты — предатель. Ладно, я принял это к сведению. А теперь — как я могу забрать Дьяну у Тарна?
— Я не предатель! — процедил Люсилер сквозь зубы. — Дэгог не должен был впускать твоего императора в Люсел-Лор, и ты это знаешь. Он был жестоким и слабым. Оружие Нара ему нужно было только затем, чтобы уничтожить военачальников и править Люсел-Лором единовластно, как это делали дэгоги в прошлом. Мне не надо было повиноваться ему, и я не стыжусь, что теперь верен Тарну.
— А следовало бы, — жестко возразил Ричиус. — Тарн — животное, и ты это знаешь. Я предполагал, что дэгога убили, но полной уверенности у меня не было. А ты стоял и смотрел, как его приканчивают.
— Ты ошибаешься, Ричиус. Я пытался ему помочь. Я умолял Тарна остановиться. Но ты должен понять, что перенес Тарн. Дэгог пытал его, ради потехи изувечил ему колени. Его секли…
— Да-да, — прервал его Ричиус. — Я все это слышал, и это ничего не оправдывает. Возможно, дэгог получил по заслугам, но это не делает Тарна невинным.
— Ричиус, послушай меня, пожалуйста! Тарн прекратил все военные действия. Он принес нашему народу мир. Он даровал всем нам жизнь, доказав свою доброту. В Люсел-Лоре больше не льется кровь. Впервые за много десятилетий.
— Так он даровал тебе жизнь, — отмахнулся от его слов Ричиус. — Но эти его силы уничтожили почти всех наших солдат. У тебя нет проблем с этим? У меня — есть.
— У меня тоже. Но это была война, а во время войны люди гибнут. Я убивал трийцев. Свой собственный народ. С этим мне приходится жить. Так что не обвиняй меня в преступлениях, ты просто не понимаешь.
Ричиус увидел боль, отразившуюся на лице друга. Ему вдруг захотелось покончить с этим горьким раздором.
— Расскажи мне еще кое-что, — попросил он. — Ты говорил, Дьяна в безопасности. Она здорова? Как он с ней обращается?
— Он — сама доброта, — ответил Люсилер с легкой улыбкой. — Он обращается с ней как с принцессой. Она ни в чем не нуждается, поверь мне.
— Откуда ты узнал о ней? Я не встречался с тобой после того, как уехал в Экл-Най. Это она отправила тебя ко мне?
— К тебе меня отправил Тарн. Но она знала, что я с тобой увижусь. Она попросила передать тебе одну вещь.
Он сунул руку за пазуху, немного пошарил — и достал небольшой сверкающий предмет.
— Мое кольцо! — воскликнул Ричиус.
Он с радостью взял его и надел на палец. Казалось, с того дня, когда он отдал это кольцо Дьяне как ключ, который должен был обеспечить ей безопасный проход в Арамур, прошли годы. И теперь оно чудесным образом вернулось к нему.
— Она хорошо тебя помнит, Ричиус. И она хотела, чтобы я сказал тебе нечто. Она сказала, ты поймешь.
— Что? — нетерпеливо произнес Ричиус.
— Спасибо.
Ричиус отвернулся.
— Ты это понял? — спросил Люсилер.
— Да. Она благодарит меня за то, что я пытался ее спасти. Она знала, что Тарн ее ищет. Именно поэтому и оказалась в Экл-Нае. Она хотела выбраться из Люсел-Лора, и я обещал отправить ее домой, в Арамур, с Эдгардом. Но твой новый господин — человек сильный, Люсилер. Он убил Эдгарда раньше, чем она успела обратиться к нему, а потом воспользовался своей проклятой бурей, чтобы похитить ее. Она не хотела выходить за Тарна замуж, и он это знал. Но, похоже, его это не трогает, так?
— Тарна это трогает, — спокойно ответил Люсилер. — Он не хладнокровный убийца, как считаешь ты. Он — мирный человек, посланный богами для того, чтобы спасти нас от самих себя. Это они наделили его такими силами. Прежде я не верил в его способности, но теперь я это вижу. Он не какой-то злобный колдун. Он — пророк.
Ричиус мрачно улыбнулся.
— Я считаю, все это чепуха, знаешь ли.
— Тебе не обязательно мне верить. Я здесь не для этого.
— Как ты осуществил это, Люсилер? Чем был тот образ, который я видел?
— Тарн назвал его уловкой, — объяснил триец. — Это — способ показывать себя издалека. Это было трудно. Именно поэтому я не мог долго с тобой разговаривать. Но я знал, где ты. Я чувствовал тебя. И твою жену. Она была в твоих мыслях. Я увидел ее лицо. Ты с ней ссорился, правда?
Ричиус ощетинился.
— Это была магия дролов? Тарн научил тебя, как ею пользоваться?
— Не магия. Только Тарн обладает даром Небес. Но мне необходимо было средство связаться с тобой, и он показал мне, как это сделать. Он сказал, что любой способен на такое, если поверит. Я по-прежнему не понимаю, как это действует, но я смог тебе явиться.
Ричиус осмелился задать очевидный вопрос:
— Почему, Люсилер? Что ему от меня нужно?
— Твое влияние. — Люсилер полулежал, опираясь на локоть. — Примерно месяц назад в крепость Фалиндар явился один человек. Крепость расположена на океане, и этот человек приехал туда один на небольшой лодке. Он был агентом короля Лисса и хотел поговорить с Тарном.
— Лисс? — удивился Ричиус; насколько ему было известно, обитатели этого островного государства не покидали его берегов уже лет десять. — Нар окружил Лисс блокадой! Не понимаю, как он мог пробраться оттуда.
— Он отплыл от Лисса глубокой ночью, сумев уйти от дредноутов Нара. Его лодка незаметно проскользнула мимо них. Плаванье было долгим и трудным. Когда он наконец добрался до Фалиндара, он был на грани смерти, буквально умирал от голода. Но он точно явился из Лисса — при нем было запечатанное письмо от его короля. Он вручил это письмо Тарну. — Люсилер помолчал, пристально глядя на Ричиуса. — Как ты думаешь, о чем там говорилось?
— Ты скажи мне.
— В письме была просьба о помощи. Лисс просил помощи Люсел-Лора в борьбе с твоей империей. Наверное, до них дошла весть о том, как мы нанесли поражение Нару и вытеснили его солдат с нашей земли. Король Лисса хотел, чтобы мы помогли ему сделать то же самое.
— Поразительно, — заметил Ричиус, — но бесполезно. Зачем Тарну помогать Лиссу? Ему это ничего не даст.
— О, тут ты ошибаешься, Ричиус. Потому что в письме говорилось не только об этом. У короля Лисса имелись для Тарна интересные известия. Там утверждалось, что Нар планирует новое вторжение в Люсел-Лор и что оно начнется, как только падет Лисс. Моряки нарского флота говорили всем пленным лиссцам, что вернутся в Люсел-Лор, как только Лисс будет уничтожен. — Люсилер придвинулся к нему. — А еще они говорили, что Арамур уже дал согласие на это вторжение. Это так, Ричиус? Нар действительно планирует новое вторжение в Люсел-Лор?
Ричиус судорожно вздохнул. Он не знал, что ему отвечать. Но, увидев встревоженное лицо Люсилера, быстро принял решение.
— Это правда. Много месяцев назад я был в Наре и там узнал, что Аркус хочет снова начать войну. На этот раз он настроен серьезно. Он поручил мне возглавить вторжение из Арамура.
Люсилер отшатнулся, потрясенный этим признанием.
— И ты согласился?
— Да. Во-первых, я не разделяю твоего оптимистического отношения к Тарну. Для меня он — хладнокровный убийца, и я по-прежнему с удовольствием содрал бы с него шкуру живьем. Не забывай, Люсилер: из-за него погибли мои друзья и мой отец. Я даже считал, что и тебя он убил. А еще это был шанс вернуться и найти Дьяну. Это — истинная причина, по которой я согласился.
Люсилер побледнел.
— Как это — твой отец? — переспросил он. — Разве твой отец умер?
— А ты разве не знаешь? — возмущенно парировал Ричиус. — Он погиб, его убил специально подосланный дрол, пока я еще не вернулся.
— О нет! — вскричал триец. — Не может быть!
— Что не может быть? Он мертв, Люсилер.
— Я не сомневаюсь в том, что твой отец мертв, и даже в том, что его могли убить. Но его убийцей никоим образом не мог быть дрол! Я решительно этому не верю.
— Зато я верю, — ответил Ричиус. — Так что теперь король Арамура — я. Разве ты об этом не знал?
— Ричиус, мы в Люсел-Лоре почти ничего не знаем об империи. Этот агент из Лисса был первым чужеземцем, попавшим на трийскую землю, с тех пор как ее покинули имперские солдаты. Но повторяю еще раз: твоего отца убил не дрол!
— Думай что хочешь, мне все равно. Но я по-прежнему не понимаю, что от меня нужно Тарну. Ты говоришь — мое влияние? С какой целью?
— Закончить войну. Тарн надеется, что ты вернешься в Нар и убедишь императора не вторгаться к нам. И ты теперь король. Это даже лучше. Может быть, он к тебе прислушается.
Эта мысль была столь нелепа, что Ричиус громко рассмеялся.
— Ты это серьезно? Да с чего я стану делать что бы то ни было для Тарна?
— Потому что это было бы правильно. В Люсел-Лоре теперь мир. Мы больше не хотим воевать. И, думаю, ты тоже не хочешь.
Ричиус тут же оборвал смех.
— В этом ты прав. Но влияние? Это нелепо! Ты же знаешь, мой отец никаким влиянием не пользовался. А у меня его, наверное, еще меньше.
— Но ты должен попытаться! — настаивал Люсилер. — Скажи императору, что он не сможет одержать победу. Скажи ему, что Тарн может сотворить с его солдатами…
— Все это я уже ему говорил. Он не желает меня слушать. И кроме того, я не стал бы этого делать, даже если б мог. Возможно, Тарн и покорил тебя своими чарами, может, теперь ты считаешь его великим человеком, но было время, когда ты ненавидел его так же сильно, как я. Я не стал бы ничего делать, чтобы помочь ему и его власти.
— И ты допустишь, чтобы снова умирали твои сограждане? Ты будешь вести новую войну по приказу своего императора?
— Против Тарна? Да, буду. Я обрадовался шансу его уничтожить, так же как был рад возможности получить Дьяну обратно. Он знает про нас, не так ли? Вот почему он отправил тебя со мной разговаривать. Он знал, что я буду тебя слушать — ради спасения Дьяны.
— Знал, — согласился Люсилер. — Но еще он полагал, что ты прислушаешься к моим словам. Почему ты не хочешь мне верить, Ричиус?
— Если б он хотел заручиться моей помощью, ему следовало бы прислать с тобой Дьяну. Вот это действительно помогло бы меня убедить.
Люсилер опустил глаза.
— Дорога сюда долгая, а я надеялся, что смогу убедить тебя сам. Но, наверное, так даже лучше. — Он снова взглянул на Ричиуса. — Ты не позволишь мне убедить тебя, друг мой? Если б ты сейчас увидел Люсел-Лор, я уверен, ты поверил бы мне. Если б я показал тебе, что он не стоит новой войны, ты смог бы убедить в этом своего императора?
— А если я вернусь с тобой в Фалиндар, Тарн освободит Дьяну? Скажи мне правду, Люсилер. Она будет вольна вернуться со мной?
— Не могу сказать, — поморщился триец. — Она — его жена. Я не знаю, насколько он к ней привязан или каковы его истинные намерения. Но могу сказать тебе одно: когда ты встретишься с Тарном, ты убедишься, что он — хороший человек. Ты увидишь, что он принес Люсел-Лору мир, и поверишь.
— Мне нужна Дьяна, и все. Если он отдаст ее мне, я поговорю с Аркусом от его имени. Но я буду честен с тобой, Люсилер: Тарн ошибается, считая меня человеком влиятельным. Я не смогу помешать Аркусу начать вторжение. Даже если он поверит, что я не собираюсь в нем участвовать, он будет воевать. Со мной или без меня.
— Но силы Тарна…
— Именно силы Тарна и интересуют Аркуса, — прервал его Ричиус. — Он слышал о них и убежден в том, что весь Люсел-Лор полон такого волшебства. И именно за него будет идти война. Именно это он и хотел получить от Люсел-Лора. Он умирает и надеется, что трийская магия может его спасти. И его не интересует, сколько людей должны будут умереть для того, чтобы добыть ему эту магию. Так что вам следует готовиться к войне, Люсилер, поскольку она начнется, как только падет Лисс.
Люсилер помрачнел.
— Тогда у нас серьезные проблемы. Тарн не хочет применять свои силы против империи. Если ваши войска вторгнутся в Люсел-Лор, нам придется воевать с ними без его помощи.
— Правда? — не поверил Ричиус. — Что, он утратил свои силы?
— Нет. Однако он больше никогда ими не воспользуется. Он поклялся в этом.
— Но почему?
Люсилер бросил на него быстрый взгляд.
— Сейчас нам лучше об этом не говорить. Когда ты с ним встретишься, поймешь все сам. — Триец встал и потянулся всем своим гибким телом. — Утром мы тронемся в Фалиндар. Я уже говорил Тарну, что ты не сможешь нам помочь, но ему кажется, он способен тебя убедить. Когда мы приедем, ты увидишь Дьяну.
— Я не хочу просто ее увидеть, — предупредил его Ричиус. — Я увезу ее с собой. Если он хочет, чтобы я говорил с Аркусом, ему придется ее отпустить. Он понимает это, да?
Люсилер отвернулся и устремил взгляд в темноту.
— Тарн очень мудр, — тихо молвил он. — Несомненно, он ожидает такого требования.
24
Он закрыл глаза и мощно выдохнул. Голос Люсилера звучал так ясно и узнаваемо, как его собственный.
— Ричиус, выходи. Это я, Люсилер.
— Выхожу, — отозвался Ричиус, выбираясь из кустов.
Он держал меч наготове. Люсилер подошел ближе. На его лице сияла великолепная улыбка, волосы рассыпались по плечам, одно лезвие жиктара виднелось из-за плеча. Свободная шафранно-желтая куртка была перетянута на поясе золотым шнуром, и ее широкие рукава, спадавшие на кисти рук, колыхались на ночном ветерке. Вместо мундира свергнутого дэгога на нем красовался традиционный трийский наряд. Люсилер с восторгом протянул ему руки.
— Ты приехал! — радостно воскликнул он. — Как живешь? Здоров?
— У меня все в порядке, — ответил Ричиус — Где она, Люсилер?
Триец уронил руки, но его улыбка не померкла.
— Я знаю, ты на меня зол, Ричиус. Обещаю все тебе объяснить.
— Как ты меня нашел?
Люсилер ткнул большим пальцем назад.
— Я нашел твоего коня внизу, так как знал, что ты будешь искать меня здесь. Ты был прав насчет этого плато. Его легко найти.
Ричиус с трудом сдержал проклятие. Его друг сильно припозднился.
— Я очень рад тебя видеть, — говорил тем временем Люсилер Он подошел ближе, и теперь они оказались лицом к лицу. — Я был уверен, что ты приедешь.
— Я здесь. А тебе надо многое объяснить.
Люсилер кивнул.
— Мне надо объяснить тебе очень многое, но сначала нам нужно разжечь огонь.
— Я не захватил огнива, — нетерпеливо ответил Ричиус. Он отложил меч.
Люсилер вынул из своего одеяния круглый красный камень. Огнедар.
— Я захватил с собой вот это.
Он направился к кустам, под которыми спал Ричиус. Вскоре огонь уже весело потрескивал, распространяя вокруг себя отрадное тепло. Ричиус протянул к нему ладони. Люсилер устроился рядом.
— Я готов, — объявил Ричиус. — Говори.
Люсилер повернулся к нему. Его серые глаза смотрели серьезно.
— Прежде всего — она в безопасности. Тебе не о чем тревожиться.
— Она у Тарна?
— Она с ним в крепости Фалиндар. Он увез ее туда, когда война закончилась. — Люсилер помолчал, подбирая слова. — Она теперь его жена, Ричиус.
— О Боже! — закрыл глаза Ричиус. — Что случилось, Люсилер? Ты теперь — его человек?
— Выслушай меня внимательно, Ричиус. Все теперь не так, как ты помнишь. Все.
— На тебе дролская одежда, — наступал на него Ричиус. — Ты стал дролом?
Люсилер досадливо вздохнул.
— Может, ты все-таки меня выслушаешь? Я все тебе объясню, но ты должен меня слушать. Я понимаю, у тебя множество вопросов. Я постараюсь на них ответить, ладно?
Ричиус промолчал.
— Извини, что я заставил тебя сюда приехать. Ты можешь мне не поверить, но я искренне об этом сожалею. Однако, услышав мой рассказ, ты меня поймешь. Ты ведь считал, что я погиб, правда?
— Да, — кивнул Ричиус. — Джильям сказал мне: пока я был в Экл-Нае, тебя взял в плен Форис. Мы все считали, что он тебя казнил.
— Я тоже ожидал именно этого. Форис действительно взял меня в плен. Он отвез меня в Фалиндар, дожидаться возвращения Тарна. Он знал, что война заканчивается и что Тарн использует свои силы для разгрома последних нарцев в Люсел-Лоре. До конца оставалось всего несколько дней.
— Знаю. Я видел, что случилось в Экл-Нае. Именно тогда он унес Дьяну.
— Да, это кажется невероятным. Я сам не мог в это поверить, пока его не увидел. — У Люсилера потемнело лицо. — Я провел неделю в подземельях Фалиндара, ожидая возвращения Тарна — и своей смерти. Наверное, со мной неплохо обходились, но я был один. А потом ко мне пришел Тарн. Ему нужен был ты, Ричиус. Тарн сказал мне, что он собрал всех своих врагов в Фалиндаре, дабы показать им нечто особенное. Я не понимал, что он имеет в виду, но он отвел меня в тронный зал. Там присутствовали все военачальники Люсел-Лора. Сторонники дэгога вроде Кронина были пленниками, их заковали в цепи. Форис и военачальники-дролы тоже присутствовали. Клянусь, я думал, мне конец!
— И что случилось?
— Тарн захватил также дэгога. Он взял его в плен, когда пал замок Кронина. Его связали будто свинью. Он выставил его перед нами и обвинил в предательстве жителей Люсел-Лора. А потом…
Люсилер замолчал, глаза его остекленели.
— Что потом? — спросил Ричиус. — Что случилось?
— Тарн его убил. Не знаю, что именно он сделал, но он помахал рукой над дэгогом, и тот умер.
У Ричиуса отвисла челюсть.
— Вот так — взял и умер?
— Именно так. Он был жив — а потом стал мертв. Помню, я испугался, а все военачальники начали что-то бормотать, они думали, что умрут так же, как он.
— Но ты не умер. Почему?
— Когда дэгог рухнул замертво к ногам Тарна, искусник взошел на трон. Он сказал нам, что его единственный враг мертв, а мы ему не враги. Он сказал, что стремится к миру и употребит полученный им дар Небес для того, чтобы всех нас объединить. — Лицо Люсилера вдохновенно светилось. — Говорю тебе, Ричиус, он не такой, каким ты его себе представляешь. Его действительно благословили боги. Он сплотил нас. Впервые в нашей истории все военачальники подчиняются одному человеку.
Ричиус изумленно отшатнулся.
— Так ты действительно дрол!
— Я не дрол, — терпеливо объяснил Люсилер. — Но я действительно сторонник Тарна. Именно поэтому я сейчас здесь. Нам надо поговорить с тобой кое о чем.
— О, еще как надо! — воскликнул Ричиус. — Например, о том, что произойдет теперь. Я приехал сюда лишь для того, чтобы вернуть Дьяну, Люсилер. И все.
— Позволь мне объяснить…
— Объяснять нечего. Ты уже сказал мне, что ты — предатель. Ладно, я принял это к сведению. А теперь — как я могу забрать Дьяну у Тарна?
— Я не предатель! — процедил Люсилер сквозь зубы. — Дэгог не должен был впускать твоего императора в Люсел-Лор, и ты это знаешь. Он был жестоким и слабым. Оружие Нара ему нужно было только затем, чтобы уничтожить военачальников и править Люсел-Лором единовластно, как это делали дэгоги в прошлом. Мне не надо было повиноваться ему, и я не стыжусь, что теперь верен Тарну.
— А следовало бы, — жестко возразил Ричиус. — Тарн — животное, и ты это знаешь. Я предполагал, что дэгога убили, но полной уверенности у меня не было. А ты стоял и смотрел, как его приканчивают.
— Ты ошибаешься, Ричиус. Я пытался ему помочь. Я умолял Тарна остановиться. Но ты должен понять, что перенес Тарн. Дэгог пытал его, ради потехи изувечил ему колени. Его секли…
— Да-да, — прервал его Ричиус. — Я все это слышал, и это ничего не оправдывает. Возможно, дэгог получил по заслугам, но это не делает Тарна невинным.
— Ричиус, послушай меня, пожалуйста! Тарн прекратил все военные действия. Он принес нашему народу мир. Он даровал всем нам жизнь, доказав свою доброту. В Люсел-Лоре больше не льется кровь. Впервые за много десятилетий.
— Так он даровал тебе жизнь, — отмахнулся от его слов Ричиус. — Но эти его силы уничтожили почти всех наших солдат. У тебя нет проблем с этим? У меня — есть.
— У меня тоже. Но это была война, а во время войны люди гибнут. Я убивал трийцев. Свой собственный народ. С этим мне приходится жить. Так что не обвиняй меня в преступлениях, ты просто не понимаешь.
Ричиус увидел боль, отразившуюся на лице друга. Ему вдруг захотелось покончить с этим горьким раздором.
— Расскажи мне еще кое-что, — попросил он. — Ты говорил, Дьяна в безопасности. Она здорова? Как он с ней обращается?
— Он — сама доброта, — ответил Люсилер с легкой улыбкой. — Он обращается с ней как с принцессой. Она ни в чем не нуждается, поверь мне.
— Откуда ты узнал о ней? Я не встречался с тобой после того, как уехал в Экл-Най. Это она отправила тебя ко мне?
— К тебе меня отправил Тарн. Но она знала, что я с тобой увижусь. Она попросила передать тебе одну вещь.
Он сунул руку за пазуху, немного пошарил — и достал небольшой сверкающий предмет.
— Мое кольцо! — воскликнул Ричиус.
Он с радостью взял его и надел на палец. Казалось, с того дня, когда он отдал это кольцо Дьяне как ключ, который должен был обеспечить ей безопасный проход в Арамур, прошли годы. И теперь оно чудесным образом вернулось к нему.
— Она хорошо тебя помнит, Ричиус. И она хотела, чтобы я сказал тебе нечто. Она сказала, ты поймешь.
— Что? — нетерпеливо произнес Ричиус.
— Спасибо.
Ричиус отвернулся.
— Ты это понял? — спросил Люсилер.
— Да. Она благодарит меня за то, что я пытался ее спасти. Она знала, что Тарн ее ищет. Именно поэтому и оказалась в Экл-Нае. Она хотела выбраться из Люсел-Лора, и я обещал отправить ее домой, в Арамур, с Эдгардом. Но твой новый господин — человек сильный, Люсилер. Он убил Эдгарда раньше, чем она успела обратиться к нему, а потом воспользовался своей проклятой бурей, чтобы похитить ее. Она не хотела выходить за Тарна замуж, и он это знал. Но, похоже, его это не трогает, так?
— Тарна это трогает, — спокойно ответил Люсилер. — Он не хладнокровный убийца, как считаешь ты. Он — мирный человек, посланный богами для того, чтобы спасти нас от самих себя. Это они наделили его такими силами. Прежде я не верил в его способности, но теперь я это вижу. Он не какой-то злобный колдун. Он — пророк.
Ричиус мрачно улыбнулся.
— Я считаю, все это чепуха, знаешь ли.
— Тебе не обязательно мне верить. Я здесь не для этого.
— Как ты осуществил это, Люсилер? Чем был тот образ, который я видел?
— Тарн назвал его уловкой, — объяснил триец. — Это — способ показывать себя издалека. Это было трудно. Именно поэтому я не мог долго с тобой разговаривать. Но я знал, где ты. Я чувствовал тебя. И твою жену. Она была в твоих мыслях. Я увидел ее лицо. Ты с ней ссорился, правда?
Ричиус ощетинился.
— Это была магия дролов? Тарн научил тебя, как ею пользоваться?
— Не магия. Только Тарн обладает даром Небес. Но мне необходимо было средство связаться с тобой, и он показал мне, как это сделать. Он сказал, что любой способен на такое, если поверит. Я по-прежнему не понимаю, как это действует, но я смог тебе явиться.
Ричиус осмелился задать очевидный вопрос:
— Почему, Люсилер? Что ему от меня нужно?
— Твое влияние. — Люсилер полулежал, опираясь на локоть. — Примерно месяц назад в крепость Фалиндар явился один человек. Крепость расположена на океане, и этот человек приехал туда один на небольшой лодке. Он был агентом короля Лисса и хотел поговорить с Тарном.
— Лисс? — удивился Ричиус; насколько ему было известно, обитатели этого островного государства не покидали его берегов уже лет десять. — Нар окружил Лисс блокадой! Не понимаю, как он мог пробраться оттуда.
— Он отплыл от Лисса глубокой ночью, сумев уйти от дредноутов Нара. Его лодка незаметно проскользнула мимо них. Плаванье было долгим и трудным. Когда он наконец добрался до Фалиндара, он был на грани смерти, буквально умирал от голода. Но он точно явился из Лисса — при нем было запечатанное письмо от его короля. Он вручил это письмо Тарну. — Люсилер помолчал, пристально глядя на Ричиуса. — Как ты думаешь, о чем там говорилось?
— Ты скажи мне.
— В письме была просьба о помощи. Лисс просил помощи Люсел-Лора в борьбе с твоей империей. Наверное, до них дошла весть о том, как мы нанесли поражение Нару и вытеснили его солдат с нашей земли. Король Лисса хотел, чтобы мы помогли ему сделать то же самое.
— Поразительно, — заметил Ричиус, — но бесполезно. Зачем Тарну помогать Лиссу? Ему это ничего не даст.
— О, тут ты ошибаешься, Ричиус. Потому что в письме говорилось не только об этом. У короля Лисса имелись для Тарна интересные известия. Там утверждалось, что Нар планирует новое вторжение в Люсел-Лор и что оно начнется, как только падет Лисс. Моряки нарского флота говорили всем пленным лиссцам, что вернутся в Люсел-Лор, как только Лисс будет уничтожен. — Люсилер придвинулся к нему. — А еще они говорили, что Арамур уже дал согласие на это вторжение. Это так, Ричиус? Нар действительно планирует новое вторжение в Люсел-Лор?
Ричиус судорожно вздохнул. Он не знал, что ему отвечать. Но, увидев встревоженное лицо Люсилера, быстро принял решение.
— Это правда. Много месяцев назад я был в Наре и там узнал, что Аркус хочет снова начать войну. На этот раз он настроен серьезно. Он поручил мне возглавить вторжение из Арамура.
Люсилер отшатнулся, потрясенный этим признанием.
— И ты согласился?
— Да. Во-первых, я не разделяю твоего оптимистического отношения к Тарну. Для меня он — хладнокровный убийца, и я по-прежнему с удовольствием содрал бы с него шкуру живьем. Не забывай, Люсилер: из-за него погибли мои друзья и мой отец. Я даже считал, что и тебя он убил. А еще это был шанс вернуться и найти Дьяну. Это — истинная причина, по которой я согласился.
Люсилер побледнел.
— Как это — твой отец? — переспросил он. — Разве твой отец умер?
— А ты разве не знаешь? — возмущенно парировал Ричиус. — Он погиб, его убил специально подосланный дрол, пока я еще не вернулся.
— О нет! — вскричал триец. — Не может быть!
— Что не может быть? Он мертв, Люсилер.
— Я не сомневаюсь в том, что твой отец мертв, и даже в том, что его могли убить. Но его убийцей никоим образом не мог быть дрол! Я решительно этому не верю.
— Зато я верю, — ответил Ричиус. — Так что теперь король Арамура — я. Разве ты об этом не знал?
— Ричиус, мы в Люсел-Лоре почти ничего не знаем об империи. Этот агент из Лисса был первым чужеземцем, попавшим на трийскую землю, с тех пор как ее покинули имперские солдаты. Но повторяю еще раз: твоего отца убил не дрол!
— Думай что хочешь, мне все равно. Но я по-прежнему не понимаю, что от меня нужно Тарну. Ты говоришь — мое влияние? С какой целью?
— Закончить войну. Тарн надеется, что ты вернешься в Нар и убедишь императора не вторгаться к нам. И ты теперь король. Это даже лучше. Может быть, он к тебе прислушается.
Эта мысль была столь нелепа, что Ричиус громко рассмеялся.
— Ты это серьезно? Да с чего я стану делать что бы то ни было для Тарна?
— Потому что это было бы правильно. В Люсел-Лоре теперь мир. Мы больше не хотим воевать. И, думаю, ты тоже не хочешь.
Ричиус тут же оборвал смех.
— В этом ты прав. Но влияние? Это нелепо! Ты же знаешь, мой отец никаким влиянием не пользовался. А у меня его, наверное, еще меньше.
— Но ты должен попытаться! — настаивал Люсилер. — Скажи императору, что он не сможет одержать победу. Скажи ему, что Тарн может сотворить с его солдатами…
— Все это я уже ему говорил. Он не желает меня слушать. И кроме того, я не стал бы этого делать, даже если б мог. Возможно, Тарн и покорил тебя своими чарами, может, теперь ты считаешь его великим человеком, но было время, когда ты ненавидел его так же сильно, как я. Я не стал бы ничего делать, чтобы помочь ему и его власти.
— И ты допустишь, чтобы снова умирали твои сограждане? Ты будешь вести новую войну по приказу своего императора?
— Против Тарна? Да, буду. Я обрадовался шансу его уничтожить, так же как был рад возможности получить Дьяну обратно. Он знает про нас, не так ли? Вот почему он отправил тебя со мной разговаривать. Он знал, что я буду тебя слушать — ради спасения Дьяны.
— Знал, — согласился Люсилер. — Но еще он полагал, что ты прислушаешься к моим словам. Почему ты не хочешь мне верить, Ричиус?
— Если б он хотел заручиться моей помощью, ему следовало бы прислать с тобой Дьяну. Вот это действительно помогло бы меня убедить.
Люсилер опустил глаза.
— Дорога сюда долгая, а я надеялся, что смогу убедить тебя сам. Но, наверное, так даже лучше. — Он снова взглянул на Ричиуса. — Ты не позволишь мне убедить тебя, друг мой? Если б ты сейчас увидел Люсел-Лор, я уверен, ты поверил бы мне. Если б я показал тебе, что он не стоит новой войны, ты смог бы убедить в этом своего императора?
— А если я вернусь с тобой в Фалиндар, Тарн освободит Дьяну? Скажи мне правду, Люсилер. Она будет вольна вернуться со мной?
— Не могу сказать, — поморщился триец. — Она — его жена. Я не знаю, насколько он к ней привязан или каковы его истинные намерения. Но могу сказать тебе одно: когда ты встретишься с Тарном, ты убедишься, что он — хороший человек. Ты увидишь, что он принес Люсел-Лору мир, и поверишь.
— Мне нужна Дьяна, и все. Если он отдаст ее мне, я поговорю с Аркусом от его имени. Но я буду честен с тобой, Люсилер: Тарн ошибается, считая меня человеком влиятельным. Я не смогу помешать Аркусу начать вторжение. Даже если он поверит, что я не собираюсь в нем участвовать, он будет воевать. Со мной или без меня.
— Но силы Тарна…
— Именно силы Тарна и интересуют Аркуса, — прервал его Ричиус. — Он слышал о них и убежден в том, что весь Люсел-Лор полон такого волшебства. И именно за него будет идти война. Именно это он и хотел получить от Люсел-Лора. Он умирает и надеется, что трийская магия может его спасти. И его не интересует, сколько людей должны будут умереть для того, чтобы добыть ему эту магию. Так что вам следует готовиться к войне, Люсилер, поскольку она начнется, как только падет Лисс.
Люсилер помрачнел.
— Тогда у нас серьезные проблемы. Тарн не хочет применять свои силы против империи. Если ваши войска вторгнутся в Люсел-Лор, нам придется воевать с ними без его помощи.
— Правда? — не поверил Ричиус. — Что, он утратил свои силы?
— Нет. Однако он больше никогда ими не воспользуется. Он поклялся в этом.
— Но почему?
Люсилер бросил на него быстрый взгляд.
— Сейчас нам лучше об этом не говорить. Когда ты с ним встретишься, поймешь все сам. — Триец встал и потянулся всем своим гибким телом. — Утром мы тронемся в Фалиндар. Я уже говорил Тарну, что ты не сможешь нам помочь, но ему кажется, он способен тебя убедить. Когда мы приедем, ты увидишь Дьяну.
— Я не хочу просто ее увидеть, — предупредил его Ричиус. — Я увезу ее с собой. Если он хочет, чтобы я говорил с Аркусом, ему придется ее отпустить. Он понимает это, да?
Люсилер отвернулся и устремил взгляд в темноту.
— Тарн очень мудр, — тихо молвил он. — Несомненно, он ожидает такого требования.
24
Граф Ренато Бьяджио умиротворенно смотрел в небольшое окошко на великолепный весенний день, заливавший светом внутренний двор арамурского замка. Он предпочитал отправляться на север в благоприятное время года: эти земли были жемчужиной империи! Столь необычных видов деревьев и цветов, таких любопытных животных не было больше нигде в Наре. Весной Арамур действительно бесподобен, и он решил, что ему следует чаще бывать здесь, а в Талистане проводить меньше времени. Но Гейлы радушно принимали его и позволяли пристально следить за Арамуром — так пристально, как он не мог бы этого делать, находясь на другом конце континента, в столице. Арамур имел для Аркуса особое значение. Бьяджио надеялся, что вызов Джоджастина не является следствием возникших там проблем.
Отправив в рот еще одну виноградину, граф откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за тем, как испуганная служанка возится с тарелкой аккуратно разложенных бутербродов. Она была довольно привлекательна. Ему понравились ее каштановые волосы, заплетенные в длинную толстую косу. Женщины на Кроуте причесывались так же, и всякий раз, когда он видел северянку с такой прической, губы у него начинали подрагивать.
Будучи уроженцем Кроута, Бьяджио поклонялся искусству и красоте человеческого тела. Дженна не представляла собой совершенство, как те скульптуры, что стояли у него на вилле, но она была чистоплотна и привлекательна и отличалась спокойствием, которое граф высоко ценил в своих возлюбленных обоих полов. От его пристального взгляда она задрожала.
— Дженна, — велел он, положив обутые в сапоги ноги на стол, — принеси мне, пожалуйста, еще вина. Мне ни как не дотянуться до бутылки.
Его позабавила поспешность, с какой девушка взяла бутылку со стола и налила ему еще стакан вина. Плотоядные взгляды двух телохранителей у него за спиной повергли ее в ужас, и она вся затряслась. Стакан чуть было не переполнился, и граф упреждающе поднял руку.
— Эй, не перестарайся! — предостерег он ее. — Этот плащ дорого стоит. Тебе ведь не захочется ткать мне новый, правда?
— Извините, милорд, — пролепетала девушка.
Он с удовольствием отметил, как она взглянула на дверь в надежде, что кто-нибудь — кто угодно — явится и выручит ее. Увы: она имела несчастье первой встретить Бьяджио во дворе и по его просьбе вынуждена была остаться с ним, пока Джоджастин приводил себя в порядок. Граф особенно высоко оценил эту задержку. Обычно его раздражало ожидание, но сейчас оно было не столь обременительно, так как ему прислуживала привлекательная женщина. И такой визит был для Бьяджио нетипичен. Он не привык, чтобы его вызывали к кому-то на дом, и необычность подобного приглашения заинтриговала его. Он получил письмо Джоджастина, будучи в Талистане; послание это показалось ему таким встревоженным, что он сразу же отправился в Арамур. «Очень серьезная проблема», — прочитал он. Граф захватил зубами виноградную косточку и выплюнул ее себе на ладонь. Надо надеяться, Джоджастин не ошибся.
— Я увижу Ричиуса? — спросил он у девушки.
Бьяджио не видел молодого Вентрана со времени его отъезда из Нара. И вестей от него он тоже не получал. Предполагалось, что молодой король будет дожидаться в Арамуре, готовя страну к близящемуся вторжению. Он считал Ричиуса удивительно терпеливым — до сегодняшнего дня.
— Я не видел его, когда шел через замок. Ему сказали, что я приехал?
— Не знаю, милорд, — беспомощно пролепетала Дженна.
«Ты совершенно не умеешь врать», — подумал Бьяджио.
Тем не менее он рассчитывал получить ответ от старика. Несомненно, тревожное письмо Джоджастина имеет какое-то отношение к очевидному отсутствию короля. Бьяджио высосал сок из очередной виноградины. Позади него Ангелы Теней из его свиты стояли словно черные статуи, бдительно наблюдая за окном и дверью, дабы упредить черный замысел опрометчивого убийцы. Они наблюдали и за Дженной — голодными взглядами одиноких мужчин. Бьяджио мысленно взял себе на заметку, что его телохранители давно не имели женщину. Необходимо в скором времени исправить это упущение. Возможно, по дороге домой придется сделать остановку в талистанском борделе.
Наконец дверь снова открылась, и в комнату вошел Джоджастин. Дженна облегченно вздохнула. Бьяджио заметил, что старик неестественно бледен, а на висках его бьются жилки. Одет он был как всегда щегольски. Жилет с золотыми пуговицами облегал тонкую талию, безупречно начищенные сапоги сияли. И в то же время его окружала особая аура — сладостная атмосфера страха, свойственная приговоренному к смерти за секунду до того, как у него из-под ног уйдет пол. Бьяджио отодвинул стакан с вином и встал с кресла. Дженна поспешно убежала из комнаты. Джоджастин закрыл за ней дверь.
— Граф Бьяджио, — неуверенно проговорил он, — спасибо, что вы так быстро приехали.
Бьяджио наклонил голову.
— В вашем письме звучала тревога, сэр Джоджастин. Я решил разобраться, в чем дело.
От него не ускользнуло, как взгляд старика на секунду метнулся к Ангелам Теней.
— Пожалуйста, сядьте, — попросил его Джоджастин. — Вашим людям… им ничего не требуется?
— Не обязательно, — ответил Бьяджио, снова погружаясь в кресло. — Ваша девушка, Дженна, уже напомнила мне об их потребностях.
Джоджастин был явно озадачен этими словами, но промолчал. Усевшись напротив графа, он налил себе щедрую порцию вина. Только сделав три жадных глотка, он заговорил снова:
— Как вы доехали из Талистана, граф? Надеюсь, никаких проблем по дороге?
Бьяджио улыбнулся.
— Никаких проблем. Сэр Джоджастин, мне интересно, где находится молодой король Ричиус. Я ожидал увидеть его здесь.
Лицо управляющего напряженно застыло.
— Боюсь, что Ричиуса… сегодня увидеть нельзя, граф. Я глубоко сожалею.
— О Боже! Он не болен, надеюсь?
Джоджастин долго медлил с ответом, а когда отыскал наконец слова, его взгляд был устремлен не на Бьяджио, а в окно.
— Если честно признаться, то я не знаю. Возможно, им овладела какая-то болезнь. Извините, граф, но я вынужден сказать вам нечто совершенно ужасное.
— Говорите же! — поторопил его Бьяджио.
Старый управляющий неловко заерзал под его взглядом и направленными на него глазами Ангелов Теней.
— Ричиуса… — Джоджастин замялся, прежде чем обронить: -… нет.
— Нет? Что значит «нет», сэр? Где он?
Допрашиваемый судорожно вздохнул.
— В Люсел-Лоре.
— Всевидящее око! — воскликнул Бьяджио. — Что он там делает?
— Это долгая история, граф, — устало промолвил Джоджастин.
— Я не тороплюсь, сэр. Рассказывайте!
— Пожалуйста, — взмолился старик, — сохраняйте спокойствие! Я объясню вам все, насколько смогу. — Он вдавился в спинку кресла и стал копаться в своей бороде, словно в глубоком ящике, полном мыслей. — Три дня назад Ричиусу явился его друг, некий триец, с которым он сражался бок о бок во время войны. Этот тип сказал Ричиусу, что ему необходимо с ним поговорить, что у него есть для него важные известия, но не пожелал сообщить, какие именно.
Джоджастин взглянул на графа, пытаясь прочесть его реакцию.
— Продолжайте, пожалуйста, — хладнокровно велел Бьяджио. — Я весь внимание.
— Ну, у этого трийца действительно имелись известия. Когда Ричиус был в Люсел-Лоре, он влюбился там в одну женщину, трийку по имени Дьяна. Но он ее потерял. Ее унесло бурей, уничтожившей Экл-Най, — той самой, которую, по вашему представлению, устроил Тарн. Тот триец, что явился Ричиусу, сказал ему, будто он знает, где она. По тому, что мне удалось понять со слов друга Ричиуса, Петвина и леди Сабрины, эта женщина, Дьяна, якобы находится у Тарна. По-моему, Ричиус отправился ее спасать.
Отправив в рот еще одну виноградину, граф откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за тем, как испуганная служанка возится с тарелкой аккуратно разложенных бутербродов. Она была довольно привлекательна. Ему понравились ее каштановые волосы, заплетенные в длинную толстую косу. Женщины на Кроуте причесывались так же, и всякий раз, когда он видел северянку с такой прической, губы у него начинали подрагивать.
Будучи уроженцем Кроута, Бьяджио поклонялся искусству и красоте человеческого тела. Дженна не представляла собой совершенство, как те скульптуры, что стояли у него на вилле, но она была чистоплотна и привлекательна и отличалась спокойствием, которое граф высоко ценил в своих возлюбленных обоих полов. От его пристального взгляда она задрожала.
— Дженна, — велел он, положив обутые в сапоги ноги на стол, — принеси мне, пожалуйста, еще вина. Мне ни как не дотянуться до бутылки.
Его позабавила поспешность, с какой девушка взяла бутылку со стола и налила ему еще стакан вина. Плотоядные взгляды двух телохранителей у него за спиной повергли ее в ужас, и она вся затряслась. Стакан чуть было не переполнился, и граф упреждающе поднял руку.
— Эй, не перестарайся! — предостерег он ее. — Этот плащ дорого стоит. Тебе ведь не захочется ткать мне новый, правда?
— Извините, милорд, — пролепетала девушка.
Он с удовольствием отметил, как она взглянула на дверь в надежде, что кто-нибудь — кто угодно — явится и выручит ее. Увы: она имела несчастье первой встретить Бьяджио во дворе и по его просьбе вынуждена была остаться с ним, пока Джоджастин приводил себя в порядок. Граф особенно высоко оценил эту задержку. Обычно его раздражало ожидание, но сейчас оно было не столь обременительно, так как ему прислуживала привлекательная женщина. И такой визит был для Бьяджио нетипичен. Он не привык, чтобы его вызывали к кому-то на дом, и необычность подобного приглашения заинтриговала его. Он получил письмо Джоджастина, будучи в Талистане; послание это показалось ему таким встревоженным, что он сразу же отправился в Арамур. «Очень серьезная проблема», — прочитал он. Граф захватил зубами виноградную косточку и выплюнул ее себе на ладонь. Надо надеяться, Джоджастин не ошибся.
— Я увижу Ричиуса? — спросил он у девушки.
Бьяджио не видел молодого Вентрана со времени его отъезда из Нара. И вестей от него он тоже не получал. Предполагалось, что молодой король будет дожидаться в Арамуре, готовя страну к близящемуся вторжению. Он считал Ричиуса удивительно терпеливым — до сегодняшнего дня.
— Я не видел его, когда шел через замок. Ему сказали, что я приехал?
— Не знаю, милорд, — беспомощно пролепетала Дженна.
«Ты совершенно не умеешь врать», — подумал Бьяджио.
Тем не менее он рассчитывал получить ответ от старика. Несомненно, тревожное письмо Джоджастина имеет какое-то отношение к очевидному отсутствию короля. Бьяджио высосал сок из очередной виноградины. Позади него Ангелы Теней из его свиты стояли словно черные статуи, бдительно наблюдая за окном и дверью, дабы упредить черный замысел опрометчивого убийцы. Они наблюдали и за Дженной — голодными взглядами одиноких мужчин. Бьяджио мысленно взял себе на заметку, что его телохранители давно не имели женщину. Необходимо в скором времени исправить это упущение. Возможно, по дороге домой придется сделать остановку в талистанском борделе.
Наконец дверь снова открылась, и в комнату вошел Джоджастин. Дженна облегченно вздохнула. Бьяджио заметил, что старик неестественно бледен, а на висках его бьются жилки. Одет он был как всегда щегольски. Жилет с золотыми пуговицами облегал тонкую талию, безупречно начищенные сапоги сияли. И в то же время его окружала особая аура — сладостная атмосфера страха, свойственная приговоренному к смерти за секунду до того, как у него из-под ног уйдет пол. Бьяджио отодвинул стакан с вином и встал с кресла. Дженна поспешно убежала из комнаты. Джоджастин закрыл за ней дверь.
— Граф Бьяджио, — неуверенно проговорил он, — спасибо, что вы так быстро приехали.
Бьяджио наклонил голову.
— В вашем письме звучала тревога, сэр Джоджастин. Я решил разобраться, в чем дело.
От него не ускользнуло, как взгляд старика на секунду метнулся к Ангелам Теней.
— Пожалуйста, сядьте, — попросил его Джоджастин. — Вашим людям… им ничего не требуется?
— Не обязательно, — ответил Бьяджио, снова погружаясь в кресло. — Ваша девушка, Дженна, уже напомнила мне об их потребностях.
Джоджастин был явно озадачен этими словами, но промолчал. Усевшись напротив графа, он налил себе щедрую порцию вина. Только сделав три жадных глотка, он заговорил снова:
— Как вы доехали из Талистана, граф? Надеюсь, никаких проблем по дороге?
Бьяджио улыбнулся.
— Никаких проблем. Сэр Джоджастин, мне интересно, где находится молодой король Ричиус. Я ожидал увидеть его здесь.
Лицо управляющего напряженно застыло.
— Боюсь, что Ричиуса… сегодня увидеть нельзя, граф. Я глубоко сожалею.
— О Боже! Он не болен, надеюсь?
Джоджастин долго медлил с ответом, а когда отыскал наконец слова, его взгляд был устремлен не на Бьяджио, а в окно.
— Если честно признаться, то я не знаю. Возможно, им овладела какая-то болезнь. Извините, граф, но я вынужден сказать вам нечто совершенно ужасное.
— Говорите же! — поторопил его Бьяджио.
Старый управляющий неловко заерзал под его взглядом и направленными на него глазами Ангелов Теней.
— Ричиуса… — Джоджастин замялся, прежде чем обронить: -… нет.
— Нет? Что значит «нет», сэр? Где он?
Допрашиваемый судорожно вздохнул.
— В Люсел-Лоре.
— Всевидящее око! — воскликнул Бьяджио. — Что он там делает?
— Это долгая история, граф, — устало промолвил Джоджастин.
— Я не тороплюсь, сэр. Рассказывайте!
— Пожалуйста, — взмолился старик, — сохраняйте спокойствие! Я объясню вам все, насколько смогу. — Он вдавился в спинку кресла и стал копаться в своей бороде, словно в глубоком ящике, полном мыслей. — Три дня назад Ричиусу явился его друг, некий триец, с которым он сражался бок о бок во время войны. Этот тип сказал Ричиусу, что ему необходимо с ним поговорить, что у него есть для него важные известия, но не пожелал сообщить, какие именно.
Джоджастин взглянул на графа, пытаясь прочесть его реакцию.
— Продолжайте, пожалуйста, — хладнокровно велел Бьяджио. — Я весь внимание.
— Ну, у этого трийца действительно имелись известия. Когда Ричиус был в Люсел-Лоре, он влюбился там в одну женщину, трийку по имени Дьяна. Но он ее потерял. Ее унесло бурей, уничтожившей Экл-Най, — той самой, которую, по вашему представлению, устроил Тарн. Тот триец, что явился Ричиусу, сказал ему, будто он знает, где она. По тому, что мне удалось понять со слов друга Ричиуса, Петвина и леди Сабрины, эта женщина, Дьяна, якобы находится у Тарна. По-моему, Ричиус отправился ее спасать.