Марко Джон. Нарский Шакал

   И произошло именно так, как предсказывало это мрачное послание. К сумеркам три тысячи трийцев были мертвы — сожжены, повешены, истерзаны. Груды трупов, брошенных за пределы тлеющего города, оставили на съедение крысам и стервятникам. Не пощадили ни единого ребенка, ни одной женщины не обратили в рабство. Всех истребили. Таково было предостережение Аркуса всем трийцам: никакого милосердия не ждите. Древняя, злобная слава Нара в ту ночь пылала ярко и ужасающе. И во главе его легионов стоял человек в серебряной маске на пол-лица, великан, на чьем штандарте красовался несущийся в атаку конь, а голос гремел подобно грому, возвещая отмщение Шакалу. Те, кто видел его в зеленых с золотом доспехах, принимали его за великолепного демона. Те, кто был с ним знаком, видели в нем еще более страшное зло.
   История падения Экл-Ная передавалась из уст в уста. К тому моменту, когда она докатилась до Фалиндара, в цитадели уже никто не мог с уверенностью сказать, насколько этот рассказ соответствует действительности. Они верили лишь тому, что сказал им Ричиус: Нар вполне способен на такое преступление.
   Самого Ричиуса известие о падении Экл-Ная не потрясло. Он ожидал, что оно будет скорым и бесчеловечным. Вот чего он не ожидал, так это столь быстрого известия о Блэквуде Гейле. Талистанский барон не мешкал в поисках Ричиуса Вентрана, своего заклятого врага. Он вновь стал любимцем Аркуса, получил в свое распоряжение все ресурсы Нара — и с их помощью был готов стереть с лица земли Люсел-Лор, чтобы найти одного человека. Ричиус не тешил себя иллюзиями относительно целей барона. Конечно, Гейлу хотелось отомстить Тарну — но гораздо важнее ему было заполучить Шакала.
   И, возможно, в первую очередь именно это убедило Ричиуса помочь повелителю трийцев. Он убеждал себя, что делает это ради Дьяны и малышки, но втайне сознавал: в его сердце затаилась более страшная причина. Блэквуд Гейл сам едет к нему! Ему больше не нужно строить планы тайного проникновения в Талистан, чтобы его отыскать. Он хотел провести клинком по горлу барона и не боялся, что при этом его поймают. Казалось, он дал себе один из легендарных трийских зароков — отомстить любой ценой, даже ценой собственной жизни. А эта жизнь стала бессмысленной — как бы добрая Дьяна ни пыталась убедить его в обратном. Дьяна и Шани будут жить или умрут без него, но смерть Блэквуда Гейла стала для Ричиуса непреодолимым искушением. Он жаждал ее.
   Когда в Фалиндар пришло известие о разрушении Экл-Ная, Тарн закрылся в своих покоях, чтобы горевать о погибших. Он не выходил оттуда, пока в цитадель не начали съезжаться военачальники Люсел-Лора. Первым явился Боава из Шеза. Речной Змей, как прозвали его почитатели, прибыл в сопровождении затянутых в кожу воинов и с подарком для хозяина Фалиндара — сверкающим жиктаром, откованным лучшим кузнецом. Выгравированные на оружии руны гласили: «Смерть Нару». Поскольку он приехал первым, то был вознагражден самыми просторными покоями крепости. Однако согласно правилам, определявшим поведение достойного военачальника, немедленно отказался от пышных апартаментов, чтобы поселиться со своими воинами.
   Вскоре начали съезжаться и другие. Почти ежедневно очередная гордая процессия вступала в ворота крепости. Делгар из Мирадона и Пракстин-Тар из Рийна явились в Таттерак вместе, несмотря на то что прежде были соперниками. Из горной крепости Кес прибыл лорд Ишья, а из безрадостных восточных земель — Шохар; последний привез Тарну еще один подарок: коллекцию черепов нарцев, которую он собрал во время первой войны с империей. Мрачных трофеев, любовно отполированных до блеска слоновой кости, оказалось больше сотни.
   Другие привозили менее странные дары — золото, оружие и жен. Тарн благосклонно принимал все подарки, хотя освобождал женщин, которые становились прислугой в замке, и передавал оружие воинам Кронина. Он приветствовал каждого военачальника со сдержанным уважением: никогда не благодарил слишком многословно и не кланялся слишком глубоко. Принятый военачальник отвечал на его отчужденность глубоким расположением, демонстрируя свою убежденность в том, что Тарн — обладатель дара Небес и единственный человек, способный уберечь их от страшных напастей.
   Последним приехал Гаврос из Гарла, и Тарн отдал распоряжение собрать военный совет. Стали готовиться для проведения встречи на лужайке. Ричиусу объяснили, что совет должен происходить под открытым небом, где боги могут взирать на них с высоты и окутывать их защитным светом луны. На склонах поставили факелы и разместили столы с разнообразными закусками, винами и подношениями в виде зубов барса и змеиного яда. Установили жаровни с ароматизированным углем, чтобы благовонный дым, возносящийся к небу, пробуждал спящих божеств воздуха, а вокруг столов были вырыты колодцы, дабы благословенные воды океана могли подняться выше и обеспечить место отдохновения для бессмертных повелителей морей. Все божества таким образом смогут услышать призывы правоверных.
   Для Лорриса и Прис, покровителей этого дролского обряда, на центральный стол возложили особый венок. Сплетенный из полевых цветов и колючих лиан, величиной он достигал колеса телеги. Круглая форма венка должна была символизировать нескончаемую преданность, соединявшую божественных брата и сестру. По кругу расположили золотистые свечи, которые по очереди будут зажжены собравшимися на совет военачальниками. Ричиус с интересом наблюдал за этими приготовлениями и задавал наивные вопросы — при этом он ждал появления Фориса Волка. Он прождал до темноты, когда на лужайке загорелись церемониальные факелы и лунный свет заиграл на лицах собравшихся вокруг стола. Но Волк так и не появился.
   — Как ты думаешь, он будет здесь? — спросил Ричиус у Люсилера.
   Они сидели рядом на одеяле, постеленном на траве у низенького стола. Военачальники уже начали подходить — и все ожидали появления Тарна. Военный совет начнется в ту минуту, когда искусник зажжет свечу в центре венка. Жаровни горели, посылая свои мистические сигналы. Люсилер нервничал и потому решил заняться своим жиктаром: он стал полировать парные клинки тряпочкой, так что на них не осталось ни пятнышка. Он был столь поглощен созерцанием собственного отражения на стали, что едва взглянул на Ричиуса.
   — Кажется, Тарн считает, что будет, — ответил он, не поворачиваясь.
   Ричиус осмотрелся. Только что возник странный Боава со свитой воинов: бормоча молитву, он преклонил колени перед венком в центре стола. Шохар и Ишья тоже явились, как и большинство военачальников, — однако Форис демонстративно отсутствовал. Так же, впрочем, как и Кронин, и это совпадение показалось Ричиусу очень неприятным.
   — Ему уже следовало здесь быть, — с беспокойством промолвил Ричиус. — Долина Дринг сравнительно недалеко. И где Кронин? Разве ему не положено быть здесь?
   Упоминание о военачальнике Таттерака привлекло внимание Люсилера. Он наконец оторвался от своего жиктара и обвел взглядом вооруженных воинов. Отсутствие Кронина его явно озадачило.
   — Может быть, он с Тарном.
   — Возможно.
   С каждой минутой Ричиус чувствовал себя все более неуютно, хоть и старался игнорировать изумленные взгляды военачальников. Он наблюдал за тем, как Боава и его воины по окончании молитвы поцеловали свои жиктары и уселись поблизости от центрального стола. При виде Ричиуса на лице этого военачальника отразилось почти комическое удивление. Ричиус отвел взгляд.
   — Ему надо бы поторопиться. Из-за этих военачальников я как будто сижу на угольях.
   — Сохраняй спокойствие, — посоветовал Люсилер. — С тобой ничего не случится.
   — Как ты думаешь, Тарн попросит меня что-то сказать?
   — Ты здесь именно для этого. Тарн хочет, чтобы все военачальники знали, кто им противостоит. Никто не посвящен в это лучше, чем ты, Ричиус. Не бойся. Просто говори мне, что ты желаешь сказать, а я стану переводить. Если у них будут вопросы, отвечай на них прямо. Не отводи взгляд. Иначе тебя сочтут слабым.
   Ричиус застонал: он только что показал себя слабым в глазах Боавы! Он снова посмотрел в сторону этого военачальника, пытаясь встретиться с ним взглядом, но воин с реки Шез не обращал на него внимания.
   — И это — все военачальники Люсел-Лора? — спросил он.
   — Практически все. Не считая Фориса и Кронина. И, конечно, Карлаза.
   — А кто такой Карлаз?
   — Он из Чандаккара, глава львиных всадников. На самом деле он не военачальник, а просто вождь клана. Тарн послал к нему гонца с приглашением приехать. Гонца отправили обратно. — Люсилер фыркнул. — Тарну можно было не трудиться.
   — Ну не знаю, — задумчиво сказал Ричиус. — Эти львы могли бы хорошо сражаться с всадниками Гейла.
   — Ричиус, Тарн мог бы даже встать перед ними на колени и умолять приехать — ничего бы не изменилось.
   — Почему это?
   — Потому что они хотят только, чтобы их оставили в покое. Когда дэгог просил их помощи против Тарна, они его игнорировали. А теперь они игнорируют Тарна. Это — племя себялюбцев, они не хранят верности никому, кроме самих себя.
   Ричиус молча кивнул, вспомнив свою опасную стычку с львиным всадником в Дандазаре. Это был дьявольски жестокий человек — к тому же патологически подозрительный. Не зря Люсилер их так не любит.
   — Если они настолько плохи, то для чего они нужны здесь Тарну?
   — Тарн хочет объединить весь Люсел-Лор. Именно для этого он созвал военный совет: обеспечить верность военачальников и организовать наше сопротивление.
   — Ему понадобится их безграничная верность, только тогда он получит хотя бы небольшой шанс остановить Аркуса, — покачал головой Ричиус. — Я ведь сказал тебе: он применит все силы и все оружие, которые у него есть. Он уже направил сюда свои боевые фургоны.
   Люсилер вздохнул.
   — Боевые фургоны! Даже название внушает ужас. А как называются те твари?
   — Григены. Они водятся на севере империи, неподалеку от Горкнея. Их с детства приучают возить эти фургоны.
   — Тарн говорит, будто их нельзя остановить. Это правда?
   Ричиус пожал плечами: он не мог считать себя экспертом по нарским вооружениям.
   — Я тоже об этом слышал. А видел их только один раз, когда был в столице Нара. — Он обвел взглядом острые жиктары, пытаясь представить, сколько ударов крепкой стали понадобится для того, чтобы пробить бронированную шкуру григена. — Они не участвуют в сражении, они просто везут фургоны. Разрушения производит огнемет.
   — Еще одно мерзкое оружие, — сказал Люсилер, разглядывая свой жиктар. — Такое оружие не подходит для настоящего мужчины.
   — Вот как? А в долине Дринг они тебе нравились.
   — Там все было по-другому, — лукаво усмехнулся Люсилер. — Тогда они были у нас. А у Фориса их не было.
   Оба расхохотались, но сразу же умолкли, когда на них вдруг легла тень. Лунный свет загородила фигура полуголого мужчины. Он прошел мимо них к военачальникам. Следом за ним шли три таких же обнаженных по пояс воина. На бледнокожих спинах красовалась одинаковая татуировка: хищная птица с распростертыми крыльями. Все они были лысые, но с макушки у них свисал длинный белый хвост. Оба бицепса были стянуты широкими кожаными полосами, а самый высокий воин — тот, что заслонил лунный свет, — был к тому же перепоясан широким ремнем из потертой оленьей кожи, усеянной заклепками. Их мускулистые тела блестели в оранжевом свете факелов, от чего они напоминали не столько мужчин, сколько призраков.
   — А это кто? — Ричиусу никогда еще не приходилось… видеть трийцев с более дикарским обликом.
   — Нанг, — прошептал Люсилер. — Воин из Огненных степей.
   Нанг походил на человека из иной эпохи, некую особь с толстыми костями черепа, глазами кошки и отточенными по-змеиному зубами. Он опустился на колени перед центральным венком, склонил голову до земли, а подняв ее, издал пронзительный крик. Он пел свою чудовищную молитву, покуда у него хватало дыхания, потом замолчал, отцепил от пояса крошечный мешочек и швырнул его на стол.
   — Еще один подарок? — спросил Ричиус.
   Люсилер помотал головой.
   — Это не подарок. Это мешочек духа. Народ Нанга верит, что в такую ловушку можно поймать душу врага. В мешочке — травы и камни, способные пленить зло. Нанг дает его Тарну, чтобы тот сумел поймать душу своего врага.
   — И кто бы он был? — поинтересовался Ричиус.
   Люсилер ухмыльнулся.
   — Как ты считаешь, мой друг: у твоего императора есть душа, которую можно было бы поймать?
   — Не знаю. Но если есть, то у этого мешочка как раз подходящий размер.
   Их разговор, шутливый и непринужденный, казалось, вернул их в прежние времена, и Ричиус ощутил внезапную радость. Возможно, это объяснялось тем, что их сблизила война, а может быть, причина состояла в том, что Люсилер был единственным другом, который остался у него в этом мире. В любом случае Ричиус не хотел над этим задумываться. Люсилер все тот же — открытый и честный. И Ричиус ему верит.
   Группа искусников в шафранных одеяниях вышла на освещенную факелами траву. Склонив головы в безмолвном раздумье, они прошли мимо военачальников, сидевших скрестив ноги на одеялах вокруг центрального стола. Незанятыми оставались только два места. Одно, конечно, предназначено для Тарна, второе, по предположению Ричиуса, — для Фориса.
   «Или Кронина», — вспомнил он вдруг, чувствуя тревогу.
   Он еще раз обвел взглядом собравшихся, но раскрашенного военачальника нигде не было видно.
   — Уже пора, — прошептал Люсилер и указал на искусников. — Тарн скоро выйдет.
   Ричиус подавил нервную дрожь, возникавшую всякий раз при мысли, что ему придется говорить с военачальниками. Он надеялся, что Кронин скоро появится. По крайней мере он увидит одно дружелюбное лицо. Люсилер последовал примеру других воинов и положил свой жиктар на землю рядом с собой. Легкий ветерок колебал пламя факелов. Все говорили очень тихо. Никто еще не прикасался к еде и напиткам. Да и собрались они здесь вовсе не для того, чтобы пировать.
   — Хоть бы все это скорее закончилось, — тихо молвил Ричиус, — и все военачальники разъехались по домам.
   Он вздохнул и попытался расслабиться, скрестив руки на груди. Краем глаза он заметил медленное приближение чего-то белого. Оно подошло к нему и остановилось. Ричиус повернулся — посмотреть, что это.
   Собака? Животное, глядело на него, лениво свесив язык, а затем село. Несколько мгновений Ричиус в изумлении соображал, что происходит, пока не уразумел, что животное это — не собака, а белоснежный улыбающийся волк.
   — Боже! — воскликнул он, отпрянув от зверя. — Люсилер, посмотри на…
   Откуда— то из-за его спины протянулась огромная рука, схватила за ворот и приподняла над землей. Ричиус задохнулся, вырываясь из железной хватки, и обернулся к яростному белому лицу. На него смотрел Форис, угрожающе скаля зубы. Он отпустил воротник, но сгреб Ричиуса за грудки и начал гневно трясти.
   — Кэлак!
   Ричиус поддался панике. Он лягнул воина по ногам и успел нанести сильный удар в щиколотку, прежде чем был брошен на спину. Он тяжело упал на один из накрытых столов — графины с вином и тарелки с едой разлетелись сотнями осколков. Острая боль пронизала все тело, и у него перехватило дыхание. Он попытался встать. Истерические крики Люсилера смешались с рычанием волка. Ричиус поспешно отполз в сторону. Вино, обагрившее его лицо, застилало глаза. Он перекатился на живот. Остроносый сапог Фориса врезался ему в ребра. Ричиус заорал от боли, хватаясь за первое попавшееся под руку оружие — массивный металлический кувшин, лежавший на столе. Он вскочил на ноги и замахнулся.
   Как это ни удивительно, но его бросок настиг Фориса в момент прыжка, со странным гулом ударив его по лысой голове. Форис взвыл и отшатнулся. Ричиус с трудом выпрямился. Вокруг них стояли пораженные военачальники с открытыми от удивления ртами. Люсилер держал в руке жиктар. Он бежал к Форису с криками протеста.
   Форис вытащил свой жиктар и одним стремительным движением послал клинок в сторону Люсилера; клинок угодил в запястье. Люсилер с проклятием выронил жиктар. Из раны хлынула кровь. Форис промчался мимо него, сильно ударив по плечу. Ричиус приготовился к отпору — занес кувшин для следующего удара. Форис остановился. Вытянул вперед жиктар, а потом бросил его на землю.
   — Жара мин, Кэлак! — произнес он с вызывающей ухмылкой и медленно перешагнул через свое оружие.
   — Я тебе нужен? — закричал Ричиус и швырнул кувшин в военачальника; тот его легко отбил. — Ну так попробуй возьми меня!
   — Ричиус, прекрати! — воскликнул Люсилер.
   Он с трудом поднимался на ноги, зажимая кровоточащую рану. Форис едва на него взглянул. Волк повернулся от Ричиуса к Люсилеру и остановил трийца угрожающим рычанием.
   — Изей, Форис! — закричал Люсилер. — Хара акка Тарн!
   Форис захохотал.
   — Тарн бена нака тор. Тасса Кэлак!
   — Ричиус, он собирается тебя убить! — предостерег его Люсилер. — Защищайся!
   Это был глупый совет. Ричиус уже готовился к схватке. Он посмотрел мимо Фориса на два жиктара, без дела лежавших на траве. Если б он смог добраться хотя бы до одного…
   Но нет — они слишком далеко. Тогда — факел. Он бросился к ближайшему, вырвал его из земли и вытянул перед собой. Похоже, Фориса это только позабавило. Он насмешливо поднял палец и поманил Ричиуса к себе.
   — Жара мин, Кэлак.
   Ричиус кипел гневом. Бок у него горел от удара Фориса, и при ходьбе он слегка горбился. Факел оказался слишком тяжелым и неуклюжим, чтобы им можно было эффективно воспользоваться. Он уронил его и бросился вперед. Форис резво отскочил в сторону. Насмешливый хохот военачальника разносился по лужайке, но Ричиус не обращал на это внимания. Он мгновенно перекатился мимо Фориса и схватил брошенный жиктар. В следующую секунду вскочил на ноги и торжествующе поднял оружие. Из толпы послышались крики одобрения.
   — Ну, подонок, — прошипел он, — теперь я готов!
   Жиктар грозно сверкнул, полоснув Фориса поперек груди. Военачальник отшатнулся. На его одеянии появился тонкий красный разрез, обнаживший окровавленную грудь. Он вскрикнул, и его волк беспокойно оглянулся. Этой паузы оказалось достаточно, чтобы Люсилер применил свой жиктар. Один клинок прихватил ногу зверя и отсек ее, а второй прикончил его, резанув по горлу. Форис взвыл от ярости. Он бросился к убитому любимцу, но Ричиус задержал его жиктаром.
   — Не вздумай шевельнуться!
   Форис злобно смотрел на него. Он погрозил Ричиусу кулаком, а потом плюнул ему в лицо. Люсилер встал рядом с Ричиусом, держа наготове жиктар.
   — Иди, — приказал он. — Возвращайся в крепость. Найди Тарна.
   — Черта с два я туда пойду!
   Ричиус поднял жиктар, чтобы перерезать Форису горло.
   — Стой! — взмолился друг, хватая его за рукав.
   Ричиус замер.
   — Проклятие, Люсилер! Почему бы мне этого не сделать?
   — Уходи. Сейчас же.
   — Нет, я не могу, Люсилер. И не буду.
   — Будете, — произнес у него за спиной хриплый голос.
   Ричиус обернулся — Тарн находился в пяти шагах от них. Искусник встал между противниками. Его тело сотрясалось от едва сдерживаемого гнева. Он протянул руку к Форису и обратился к нему размеренным голосом. Военачальник резко покачал головой.
   — Ахда! — Он указал на Ричиуса, грозя ему пальцем. — Погоа иза Кэлак.
   — Что он говорит? — спросил Ричиус.
   — Отойди назад, Ричиус. — Люсилер положил собственный жиктар на землю и протянул Форису открытые ладони. Ричиус не двигался с места. — Делай, что я тебе говорю! — потребовал Люсилер. — Быстро!
   — Не стану, пока ты не переведешь мне, что он сказал.
   Тарн повернулся лицом к нему.
   — Он сказал, что вы — дерьмо, — безмятежно объявил он, — и что ваше присутствие здесь — позор. А теперь отойдите.
   — Это он напал на меня, искусник, — оправдывался Ричиус. — Пусть он отойдет первым.
   — Вы уже пустили ему кровь, — возразил Тарн. — Удовлетворитесь этим. Он не может сдаться в присутствии остальных.
   — Все закончилось, — настаивал Люсилер. — Пожалуйста.
   Ричиус с ненавистью посмотрел на окровавленного военачальника. Во взгляде Фориса читалась не менее сильная злоба.
   — Если он обещает больше на меня не нападать, я опущу оружие, — сказал он. — Но сначала я хочу это услышать.
   Тарн перевел требование Ричиуса. Форис ответил сардонической усмешкой и несколькими откровенно фальшивыми словами.
   — Этого недостаточно, — вмешался Люсилер. — Ричиус, он говорит, что не причинит тебе вреда, пока здесь Тарн. Тарн, заставьте его сказать, что он вообще не будет причинять Ричиусу вреда. Пусть он поклянется в этом.
   Тарн и Форис снова обменялись гневными фразами. Наконец военачальник кивнул и сделал шаг назад.
   — Он не дал клятвы, — заявил Люсилер.
   — И не даст, — прохрипел Тарн, с отвращением глядя на Люсилера. — Ты забываешься. Он — военачальник Люсел-Лора. Помни об этом. Ричиус, верните ему жиктар. Сейчас же, будьте любезны.
   В голосе Тарна было нечто, лишавшее слушателя способности сопротивляться. Ричиус невольно смягчился. Однако он не собирался возвращать оружие Форису. Вместо этого он презрительно разжал руку, и жиктар военачальника упал в грязь.
   — Пусть поднимает его сам, — сказал он и, развернувшись, отошел.
   Верный Люсилер следовал за ним.
   Стол, за которым они сидели до появления Фориса, пришел в негодность, и они нашли себе места поближе к главному столу, где и расположились. Недалеко от них оказался военачальник Нанг. Ричиусу почудилось, будто он одобрительно им улыбнулся. Люсилер стер с лица обильный пот, а потом налил себе из кувшина щедрую порцию вина и одним махом осушил стакан. Поставил его на стол и вздохнул.
   — Лоррис и Прис свидетели, тебя никак не оставят в покое, мой друг. Куда бы ты ни отправился, тебя обязательно кто-нибудь хочет убить!
   — Заносчивый ублюдок, — бросил Ричиус.
   Несколько воинов уже убирали с лужайки труп волка.
   — Зря я этого не сделал, — подумал он вслух. — Мне следовало прикончить его, пока была такая возможность.
   — Никакой возможности у тебя не было, — спокойно осадил его триец. — Форис убил бы тебя.
   — Что? У меня было его оружие, Люсилер! А у него не было ничего.
   — Он отнял бы у тебя жиктар, Ричиус, как отнял его у меня. — Люсилер поднял окровавленную руку и продемонстрировал ее Ричиусу. — Он крупный, но двигается очень быстро.
   — Ох, Люсилер! — воскликнул Ричиус. — Извини, я забыл.
   Он осторожно взял его запястье и осмотрел рану, проходившую по основанию ладони. Стоило Люсилеру пошевелить пальцами, как из пореза ударила волна крови.
   — Тебе надо ею заняться, — встревожился Ричиус. — Пойди и перевяжи.
   — Не сейчас. Я тебе нужен здесь.
   — Люсилер, у тебя идет кровь. Вернись в цитадель, и пусть тебе сделают перевязку. Возвращайся, когда сможешь.
   — Если я уйду, ты не поймешь ни единого слова, — возразил Люсилер. — И я не доверяю Форису. — Он указал другу на свой рукав. — Вот. Возьми мой жиктар и отрежь рукав. Пока это сойдет.
   Ричиус неловко принялся отрезать рукав похожим на косу оружием, не поспешая, чтобы не сделать неверного движения. Ткань легко порвалась под острым лезвием, и у Ричиуса в руках оказалась длинная матерчатая трубка. Он разрезал ее на полосы и бережно перевязал рану, промокая кровь остатками ткани. Люсилер проверил перевязку кулаком.
   — Хорошо. Спасибо тебе.
   — Это годится ненадолго, — предостерег его Ричиус. — Порез довольно глубокий. Надо наложить швы.
   — После совета, — пообещал триец.
   — Люсилер? — смущенно промолвил Ричиус.
   — М-м?…
   — Спасибо.
   — Друзья для того и существуют, Ричиус, — торопливо кивнул Люсилер. — А теперь садись. Тарн уже подходит.
   Праведный калека ковылял по склону к центральному столу. При его приближении собравшиеся затихли. Форис медленно шел рядом с Тарном, стараясь его не опередить. Казалось, военачальник не замечает раны, намочившей кровью его алое одеяние. Атмосфера наэлектризовалась: все были полны ожидания. Благовонный ветер казался сладким. Издалека доносился шум прибоя. Тарн добрался до стола и воздел превратившуюся в культю руку. Он заговорил, и голос его был подобен переломленной молнии. Люсилер придвинулся к Ричиусу и стал переводить:
   — Лоррис и Прис, силы земли и неба, ниспошлите свою мощь на нас, защитников вашей веры. Даруйте нам способность очистить ваше благословенное царство, чтобы мы могли убивать жалких людей, которые оскверняют вас.
   Тарн потянулся к центральной свече, высвободил ее из подсвечника и зажег от ближайшего факела. Оранжевое пламя плясало по его лицу. Он произнес еще несколько слов и передал свечу Форису, который зажег от нее следующую свечу венка и возгласил торжественную клятву:
   — Смерть Нару!
   Свеча по очереди передавалась военачальникам, и каждый поднимался из-за стола, чтобы зажечь еще один огонь и произнести ту же суровую клятву. Когда все зажгли свечи, осталась еще одна — не зажженная.
   — Кронина, — шепотом объяснил Люсилер.
   Тарн попросил Фориса сесть и зажег свечу за Таттерак.
   — Мы объединяемся, чтобы остановить руку зла. — Он вернул самую большую свечу в центр венка. — Пусть духи этого мира ведут нас и сделают этот совет мудрым.
   — Смерть Нару! — хором выкрикнули военачальники.
   — Пусть сила Лорриса превратит нашу слабую плоть в сталь. Пусть любовь его сестры Прис вдохновляет нас на битву.
   — Смерть Нару!