Страница:
Но не ради статистики начато было все дело.
Статистикой - обследованием читательских интересов - у нас еще будут
заниматься серьезно и много. А эта переписка больше всего похожа на простой
откровенный разговор между литературой и ее читателем. Ребята не заполняют
анкетные рубрики, а пишут свободно и весело о себе, о своей библиотеке,
освоих товарищах, о том, чем они интересуются и кем собираются быть.
Ребят воодушевляет и самый адрес письма - Москва, Горькому - и
возможность предъявить к собственному издательству требования, которые будут
услышаны и осуществлены.
"Максим Горький! Я к тебе обращаюсь с таким вопросом. Как
организовалась Красная Армия и как боролась Красная Армия во время
гражданской войны? Я пионер Угловского отряда 3-го звена "Буденновец". Я
писал письмо, а в сердце горела радость. Привет от пионеров Угловского
отряда. Писал Капитонов Кирилл Яковлевич".
Когда у человека "в сердце горит радость", он умеет говорить о своих
желаниях просто и прямо. Даже трудности орфографии не останавливают его.
Младшие ребята пишут еще проще и лаконичнее:
"Очень люблю книжки про зверей, очень интересуюсь про слона".
Или:
"Дорогой Максим Горький! Я люблю смешные книжки. Мне восемь лет. Лиля
Чекрызова".
Или:
"Максим Горький! Мне хочется прочитать сказку про бычка, рассказ про
городскую жизнь, стишок про оленя, сказку про волка. Ольга Петрова" (деревня
Липняки, Рыбинского района).
Всякий, кто знает маленьких детей, скажет, что эти письма выражают
подлинные интересы первого читательского возраста. В них нет и тени того
снисходительного лицемерия, с которым дети отвечают взрослым на их
назойливые вопросы. Такая откровенность позволяет нам на этот раз
по-настоящему познакомиться со множеством читателей-детей, вникнуть в их
интересы и вкусы, которые они так хорошо умеют прятать от нас, взрослых.
Кто же он такой, наш новый читатель, советский ребенок и подросток? Чем
отличается он от тех читателей, какими были в его возрасте мы, и от своих
сверстников, которые сейчас растут за границей?
^T2. ОХОТНИКИ ЗА КНИГАМИ ^U
Самым старшим из корреспондентов Горького лет пятнадцать - шестнадцать,
а самым младшим - семь, если не считать нескольких четырехлеток, за которых
пишут матери.
Но больше всего писем от школьников двенадцати - четырнадцати лет. Это
читатели жадные и требовательные.
В каждом письме они жалуются, что книг мало. Для тогочтобы получить
интересную книжку, они готовы часами сидеть в библиотеке, поджидая, не
принесет ли кто-нибудь единственный экземпляр любимой повести.
"В библиотеке хорошую книгу _захватить_ очень трудно. Раз только Д.
Вознесенскому удалось _ухватить_ книгу Марка Твена. В кооперативе хороших
книг тоже нет. Скоро начнется учебный год. В свободный день или в свободное
время нам опять нечего делать".
Так пишут три пионера из села Ляхи.
Что ни письмо, то просьба прислать книг - на 2 рубля, на 81 копейку,
"аж на 20 рублей". Что ни письмо, то жалоба. Вместо рассказов и стихов
приходится читать учебники. В школе деревни Кемка, Ленинградской области,
вся школьная библиотека состоит из четырех книг. Первая книга -
"Вопросырайонирования", вторая книга - "Борьба с дифтеритом", третья книга -
"Положение женщины в Советском Союзе", а четвертая - случайный, одинокий но-
мер журнала "Мурзилка". Вот и все.
Я видел собственными глазами эту детскую библиотеку в Кемке. На
самодельной полке у стены стояли там, перевязанные тесемочкой, четыре
выцветшие брошюрки. Они давно намозолили ребятам глаза, как лозунг: "Кто
куда, а я в сберкассу". Их никто даже и не считал за книги.
Да и какие ребята стали бы читать про скучное районирование с
дифтеритом!
Зато уж если забредет в деревенскую школу интересная книга или свежая
газета, ее читают "гуртом" - все вместе.
"Як грачи посядем, - пишут белорусские пионеры из Пасецкого сельсовета,
- одного усадим читать, а все сидим и слушаем коллективно, как родные
братья, одного батька дети".
На книги охотятся, ищут их у товарищей, записываются в очередь.
О книге говорят ласково, любовно:
"Хорошая книжечка". "Вот это так книжечка". "Достать бы хоть троечку
таких книг!"
"Хорошо, кабы книжечки были потолще, чтобы читать их можно было долго,
ну хоть бы три-четыре дня".
"Очень хочется какого-нибудь журнальчика, чтобы картины в нем были в
красках".
Но уж если книга не понравилась, о ней говорят гневно и презрительно.
Ей не могут простить, что она обманула лучшие ожидания.
- Нудьга!
Дети уверены, что каждая книжка обязательно должна принести им веселье,
дело, новые знания.
"Я люблю читать всякие книги, кроме скучных", - пишет школьница 5-й
группы, нечаянно повторяя Вольтера.
"Живу в Бузиновке, - пишет мальчик. - Мой папа работает здесь
начальником политотдела. Ему-то весело, а мне скучно и нечего читать".
Интересную книгу читают по два, по три раза.
"Эту книгу я читал с большим вниманием. Прочитав ее один раз, я захотел
прочитать еще. Прочтя два раза, я остался доволен этой книгой" (Купцов А. П.
из Ленинграда. Отзывы на книгу Пантелеева "Часы).
Содержание книжки ребята помнят точно.
Во многих письмах они пересказывают Горькому целые повести: "Детство" и
"В людях" самого же Горького, "Таинственный остров" Жюля Верна, "Дерсу
Узала" Арсеньева, "Пакет" Пантелеева, "Рассказ о великом плане" Ильина,
"Кара-Бугаз" Паустовского, "Джека Восьмеркина" Смирнова. "Джека" они просят
даже продлить, то есть написать к нему продолжение.
Вряд ли весть об организации какого-нибудь нового издательства для
взрослых вызвала бы такую бурю вопросов, ожиданий и надежд, какая поднялась
среди школьников всего нашего Союза после письма М. Горького.
^T3. ЧИТАТЕЛЬ ИЗ КАЛГАСА ^U
Но вспомним наше собственное детство. Разве в 12-13 лет мы не были
такими же яростными и жадными читателями? Разве мы не собирали любовно из
года в год все романы Купера, все повести Жюля Верна?
Да, конечно, и мы любили книжки, и, пожалуй, не меньше любили, чем
нынешние ребята.
Я отлично помню своих сверстников, читавших и сидя, и лежа, и в
постели, и на "империале" - на верхушке конки. На память о нашем отроческом
чтении мы с тринадцатилетнего возраста носим очки.
Но много ли нас было?
Все мы, посетители библиотек и собиратели библиотечек, были либо детьми
интеллигентов, либо теми самоучками, которые добирались до книги с трудом и
глотали ее урывками - за прилавком, у столярного верстака, перед швейной
машиной. А все то, что было выше и ниже этого тонкого читательского слоя,
никак не могло быть названо по-нынешнему "библиотечным активом".
В кадетских корпусах и в институтах благородных девиц к заядлым
любителям чтения зачастую относились неодобрительно. Чтение портило карьеру
и фигуру. Мальчикам из мясных и зеленных лавок было не до чтения и, во
всяком случае, не до литературы. А деревня была попросту неграмотна.
Нужна была революция для того, чтобы читатель завелся у нас в каждой
железнодорожной сторожке, в любом сезонном бараке - всюду, где только есть
дети.
Новый читатель пишет о себе так:
"Пока летом школы нет, так мы коней коллективно гоняем в ночлег (в
ночное). Скоро картошку копать. А сено у нас нынче все сухое, под дождем не
было ни разу".
Это пишут те самые белорусские ребята из Пасецкого сельсовета, которые
рассказывали о коллективном, "гуртовом" чтении книг и газет.
Ребята из "калгаса" и коней гонят в ночное коллективно, и картошку
убирают вместе, и читают сообща.
В своих письмах они хлопочут о том, чтобы хорошие книги рассылались по
всем школам, да не по одной, а по несколько штук сразу, "чтобы на всех
хватило".
Письма ребят, особенно деревенских, с первого взгляда напоминают письмо
Ваньки Жукова: "На деревню дедушке".
Они начинаются обычно так":
"Письмо дорогому писателю Максиму Горькому. Пишут вам пионеры деревни
Кукшино Мишинского сельсовета. Дорогой писатель Максим Горький, просят вас
пионеры" и т. д. Кончается письмо также классически: "Остаемся живы и
здоровы. Желаем вам долгой жизни. Писал письмо пионер Семенков Иван
Антонович".
Казалось бы, такое письмо должно быть наполнено поклонами: "еще
кланяется тетенька Анна Захаровна, еще кланяется дяденька Данила Егорович,
низкий поклон до земли" - или в лучшем случае домашними новостями.
А между тем в письмах говорится о самых серьезных вещах. Например:
"Как и из чего образовались металлы и нефть?" (Село Бачманово.)
Или:
"Как и каким путем стать художником литературного творчества?" (Село
Ольхи.)
Или:
"В нашем магазине "Коммуна" нет интересных детских книг. Поэтому я
купил интересную для меня книжку "Письма Ленина к Горькому", которую я читаю
с охотой. Она для меня такой же учебник по писанию писем". (Село Калинкино,
колхоз "Правда стойких".)
В любом письме читатель виден весь, целиком, потому что он вносит в
несколько строчек всю свою живую заинтересованность. Он всего только
называет тему, которая кажется ему заманчивой, а послушайте, как она
поэтично и даже сказочно звучит:
"Я, Андреев Анатолий, хочу читать такие книги: о дальних путешествиях и
экспедициях советских ученых, о разных зверях и животных жарких и холодных
стран, о том, как охотники ходили на зверя и в нередкости что с ними
случалось. О том еще, как голодный зверь нападал на свою добычу. О хищном и
дерзком звере тигре".
Анатолий Андреев живет в деревне Суки-Горбовки, Балясинского
сельсовета.
А в пригороде Сергиевске (Средне-Волжский край) живут два пионера, Юра
и Толя.
Они пишут Горькому:
"Некоторых из нас интересует загадочная для нас история небесных
светил, узнать о которых не всегда нам удается, так как книжек про звезды на
нашем детском языке почти не встретишь, а дорогие мамаши и папаши на наши
вопросы про сущность звезд стараются в большинстве случаев отмолчаться или
же удовлетворить нас простым поддакиванием. Многих из нас также интересуют
вопросы о вулканах, гейзерах и прочих подземных извержениях, что также
хотелось бы узнать из детских книг. Также небезынтересно нам знать, как
живут дети заграничных рабочих. По поручению от детей пионеротряда Юра и
Толя".
Эти два письма следовало бы разослать всем литераторам, которые пишут и
переводят детские книги о зверях, вулканах и звездах.
Разве похож "хищный и дерзкий зверь тигр" из письма деревенского
мальчика на то выцветшее научно-популярное животное, которое до сих пор
рыщет по страницам иллюстрированных журналов и повестей переводного стиля?
Нет, не похож, ни в какой мере не похож. Ребята еще ждут своей книги. И я
уверен, что рано или поздно умный и талантливый читатель из деревни
Суки-Горбовки дождется умной и талантливой книги о "хищном и дерзком звере
тигре", а пионеры из посада Сергиевска получат наконец понятную книгу, в
которой будет раскрыта и разъяснена "Загадочная история небесных светил".
^T5. СКАЖИТЕ ГЛАВНОМУ КОМИССАРА^U
Читая письма ребят, неожиданно узнаешь факты из их биографии, их
повседневный быт, их желания, нужды и заботы.
Старшие ребята говорят в письмах не только о себе. У них скопились уже
какие-то мысли о воспитании, они помнят свое детство и пытаются вывести из
него заключения, которые могут понадобиться младшим.
"Мне уже 16 лет, но я не забыл еще, что нас, мальчишек, интересовало в
детстве, и особенно сознаю теперь, что полезно было бы тогда читать нам, что
могло бы предохранить нас от ошибок и толкнуть на правильный путь жизни.
Сознаю, что, если бы такие книжки попадались в детстве, я теперь был бы
много лучше, полезнее и веселее. Ведь цель жизни у нас должна быть в работе,
которая приносит пользу. Случайно попавшаяся мне книга одного ученого о
выборе профессии окончательно открыла мне на это глаза. Он пишет об
институтах для определения способностей к разного рода профессиям. Я уверен,
что со временем это будет для всех доступно. Но пока мы все этим не можем
пользоваться, нам хотя бы книжек прислали из центра, в которых занятно и
просто описывался бы труд разных профессий, разные обстановки и случаи
жизни. Рассказы должны быть настолько живы, чтобы каждый из нас
почувствовал, что для него больше подходит... Вы спрашиваете в своей статье
к детям, что их интересует. Насколько я вспоминаю своих товарищей в детстве,
то каждого интересовало что-либо другое в природе и в работе, но в общем
всех интересовали книги про сильных, добрых и здоровых людей, у которых
хватает сообразительности выпутываться из тяжелых положений".
Это только отрывки из письма псковского комсомольца Володи. Письмо
занимает целых восемь страниц и рассказывает доверчиво и серьезно о том, как
его автору не удалось заняться делом, о котором он с малых лет мечтал.
"Меня никогда не оставляло желание работать на море, но родители
уверяли, что это глупости, и учили меня другому... Я прочел много ваших книг
и статей, которые вы пишете в газетах, и потому пишу вам. Уверен, что вы
сами много испытали в своей жизни и меня поймете больше других".
С такой свободой и смелостью говорит о себе и о своем быте не один
комсомолец Володя.
"Скажите, пожалуйста, самому главному комиссару, чтобы нам дали
учительницу по музыке, а то рояль в школе у нас есть, а учить некому".
Это пишет девочка лет восьми-девяти.
А в другом письме пионеры говорят:
"Мы бы хотели попросить книжку о детской подготовке к физкультуре, о
значке "ГТО" и значке "Ворошилов", потому что мы даем прыжки в 140
сантиметров и стреляем из мелкокалиберной от 25 метров. Все пули попадают в
яблочко, но нет у нас инструктора". Это письмо, как и все другие, начинается
с книг и незаметно, естественно переходит к тому, что в эту минуту занимает
и беспокоит ребят больше всего.
Все авторы писем чувствуют свое право говорить громко о собственных
делах и нуждах. Они уверены, что это задачи первоочередной государственной
важности.
Для них писатель - не какое-то сверхъестественное существо, неизвестно
где витающее, а живой человек, с которым можно поговорить и серьезно и
весело.
"Дорогой советский и детский писатель Алексей Максимович. Я, пионер
28-й школы ОНО, пишу тебе письмо - ответ. Мне 12 лет, и я очень люблю книги.
А о вашем детстве я тоже знаю. Ну, у меня, Алексей Максимович, не такое, а
лучше. Хочу я просить вас, чтобы вы написали про ребят Италии. Я знаю, вы
там были, нам говорила библиотекарша. Меня интересует жизнь итальянских
ребят. Только пиши и смешно, чтобы было чем заинтересоваться. Ну, хорошо бы
и грустные рассказы почитать. Вот и все, больше не знаю, о чем просить".
А вот девочка 5 лет и 3 месяцев пишет огромными буквами:
"Милый дорогой Горький что ты так детей уважаешь. Напечатайте книгу -
леса, поля, луга и как хлеб убирают и разные песенки. Больше всего мне
нравится сам Горький, потому что у него жизнь сама горькая, а потом
становился все умнее и умнее.
Виринея Мельтиер"
^T6. НАС, ПИОНЕРОВ, ИНТЕРЕСУЕТ ВСЕ^U
Какие же темы предлагают ребята новому издательству для детей?
Одна из наиболее распространенных тем формулируется очень коротко:
_все_!
Все - это слово, которое само по себе ничего не значит.
Обо всем понемногу знают обычно самые поверхностные люди, верхогляды.
Но в письмах ребят это слово приобретает особое значение.
Пионеры Ленинградского аэропорта пишут:
"Вы спрашиваете, что нас, пионеров, интересует больше всего. На этот
вопрос нам очень трудно ответить, так как нас, пионеров, интересует все".
Эта общая фраза звучит в письме как лозунг. В другом месте она
расшифрована:
"Мы хотим чшать о прошлом, чтобы лучше понимать настоящее. Нам нужны
классики. Мы хотим читать о революционном движении на Западе и у нас, о
гражданской войне и Красной Армии, о разведке недр и социалистическом
строительстве. Нас интересует научно-техническая книга. Мы хотим книгу о
путешествиях, нам нужен журнал обо всяких пионерских делах".
Конечно, этим списком далеко не исчерпываются предметы, интересующие
ребят. И поэтому ребята дополняют свой список словом "все", чтобы новое
издательство не подумало, что отделается от них десятком книжек!
Во многих других письмах это слово "все" тоже склоняется в разных
падежах:
"Мы просим, чтобы вы прислали нам книгу, по которой мы могли бы
научиться _всему_ политическому знанию" (станция Болотная, Запсибкрай).
"Мне нужна книга обо _всех_ путешествиях на Северный полюс" (гор.
Бузулук).
"Я хотел бы знать географию _всего_ мира, какие где животные и
растения" (дер. Татарские выселки, Моск. обл.).
"Мне хочется прочитать книгу обо _всех_ животных и чтобы книга была с
картинками _всех_ животных и птиц" (Псков. Мальчик 7 лет).
"Нам хочется знать _обо всем_, а книг интересных очень мало. Вот какие
книги нам нужны. О жизни и работе Ленина - большая, со многими рисунками. О
жизни вождей Красной Армии, революционеров, изобретателей, путешественников,
ученых, писателей (и старых и новых), о морском и воздушном флоте, рассказы
обо всех странах, о природе. Вот мы лечимся в Крыму на берегу Черного моря,
а книг детских о Крыме и море совсем нет. Нам хочется иметь книжку, как
альбом, о том, что уже построено у нас в СССР. Мало рассказов из нашей
детской жизни. Очень нам нужна энциклопедия, из которой мы могли бы узнать
_обо всем_" (дети 2-го костного отделения Евпаторийской санатории РККА).
Это письмо начинается и кончается одними и теми же словами: "обо всем".
Но евпаторийские ребята точнее, чем другие, определили свое требование. Они
знают, что "книга обо всем" называется у взрослых очень длинно и
торжественно: _энциклопедия_.
Речь идет, конечно, не о справочном энциклопедическом словаре, хотя и
такой словарь - с иллюстрациями, с картами, с чертежами - полезен и нужен.
Но подлинная энциклопедия, которой ждут наши дети, - это система
знаний, это связь и зависимость всех окружающих явлений.
Если ребят интересуют животные, то они уже с малых лет сравнивают и
сопоставляют льва и тигра, слона и бегемота, кролика и зайца, - кто сильнее,
кто хитрее, кто больше, кто меньше, кто кого ест? А потом, когда дети
подрастают, у них уже возникают настоящие проблемы: как произошел животный
мир, как он эволюционирует, какова судьба животных в будущем.
"Хотелось бы знать, если это ученые как-нибудь уже узнали, будут ли
животные на земле с течением тысячелетий очень маленькими по сравнению со
своими собратьями, которые живут теперь" (письмо школьницы 4-й группы).
Если нашего школьника интересуют путешествия - скажем, на полюсы, то
ему хочется узнать не об одном каком-нибудь путешествии, а обо всех
экспедициях, от первой до последней, обо всех зимовках, о том, как
снаряжались старые экспедиции и как снаряжаются нынешние. Почему потерпел
неудачу Андрэ, почему погиб Седов. Читатель должен уяснить себе причины
побед и поражений, сравнить все маршруты, все способы передвижения.
Читатель хочет быть участником в деле завоевания Арктики, а не
равнодушным зрителем борьбы за полюс.
Когда наши дети говорят, что они интересуются революционным движением,
это значит, что они хотят знать судьбу революций разных времен, историю
партии большевиков до и после Октябрьской революции, биографии всех
революционеров, технику баррикадного боя и, наконец, случаи из жизни детей -
участников борьбы за свободу в царской России и сейчас за рубежом.
Таковы наши дети: они энциклопедисты по самому характеру своего
мышления. Это легко увидеть, читая письмо за письмом.
Интересы деревенских ребят, пожалуй, еще энциклопедичнее городских.
Отчасти это объясняется их меньшей осведомленностью, - они не знают еще, как
сложна система наших наук, как дифференцированно человеческое знание.
Городской ребенок угадывает это легче. Ведь он слышит с первых лет
названия самых различных специальностей, научных институтов, хозяйственных
учреждений. А для деревенского мир еще не разделен таким бесконечным
количеством перегородок.
Но дело тут не в одной осведомленности. Желание охватить "все" у наших
ребят - городских и деревенских - чем-то напоминает ломоносовский
энциклопедизм, ответственный и смелый.
Такой энциклопедизм бывает необходим в самые активные, созидательные
времена, когда человек сознает, что ему предстоит построить все заново,
своими руками.
А как построишь хотя бы один угол здания, когда не знаешь всего плана
постройки, всех соотношений ее частей?
^T7. НА КОГО И КАКАЯ РЫБА КЛЮЕТ?^U
- Ну что ж, - скажут нам, - дети всегда были любопытны. Они всегда
забрасывали взрослых тысячами вопросов.
Пять тысяч "где",
Семь тысяч "как",
Сто тысяч "почему" [1].
Всегда и во все времена детям хотелось знать, что ест за обедом
крокодил, почему у страуса растут на хвосте перья, отчего у жирафа пятнистая
шкура.
Но "сто тысяч "почему" наших ребят совсем не похожи на вопросы
киплинговского слоненка и на старинные Любочкины "отчего и оттого".
Правда, наши ребята никому не уступят в количестве и в неожиданности
своих вопросов. Но спрашивают они не о том и не так, как спрашивали
любопытный слоненок и любознательная Любочка.
"Меня интересует, в какое время, на кого и какая рыба клюет,
происхождение земли и человека и еще обо всех небесных светилах".
Это пишет пионер из колхоза "Новый путь", Горьковского края.
"Хотелось бы прочесть про население Австралии, про острова
Атлантического и Тихого океана, про путешествие на луну. Еще хотелось бы
читать журналы, в которых говорится, как построить какую-нибудь
машину-двигатель из простого материала", - пишет 12-летний школьник из
Одессы.
"У меня вопросы такие. Подробные сведения о полете в стратосферу?
Оборудование приборов для полетов? Какие нужны приборы? Есть ли люди на
Луне? Какие успехи социалистического строительства? Каких людей можно
назвать учеными? Как в СССР изучается парашютизм? Что такое планета? Почему
земля вертится? Какая наука называется астрономией? Почему летает дирижабль
и как он устроен? Все эти вопросы мне хотелось узнать самому. Ну, все. С
приветом. Хотелось бы вести переписку. Адрес мой: Уральская область, прииск
Кокчарь, улица Октябрьская, дом 137. Пермяков Виктор, ученик 4-й группы".
Для того чтобы вопросов было ровно сто тысяч, я приведу еще несколько
строк из одного письма. Оно прислано со станции Кусково, из Первовокзального
переулка, и написал его пионер Вася Фендт.
"Мне хочется прочесть вообще все книжки, в которых написано про
путешествия и где касается географии и про военные действия, но я еще
интересуюсь двумя вещичками. Я с товарищем построили киноаппарат и
напечатали 4 картины, но этого мало. Мы нигде не можем найти подходящей
книжки для Октября в зарубежных странах. Еще одно. Мне хочется сделать
броненосец, который мог бы от берега ехать с помощью винта, а дальше
парусом. Я уже сделал из картона модель, но не знаю, как придумать, чтобы
вертелся винт".
В каждом из этих писем сталкиваются темы чуть ли не мирового масштаба с
вопросами прикладными, техническими, узкими. Происхождение Земли - и на кого
какая рыба клюет! Путешествие на Луну - и самодельный двигатель из простого
материала! Вся география - и винт для картонного броненосца!
В этом-то и особенность наших энциклопедистов из пятого класса школы.
Научные и политические проблемы самого большого объема они соединяют с
самыми практическими задачами. Будущий пилот межпланетных сообщений пока что
собирает все брошюрки из серии "Сделай сам", строит самодельные
электроприборы и при этом живейшим образом интересуется вопросом: есть ли в
Италии пионеры, "как идет у нас строительство разных машин и орудий" и
"какой закон даден пионеру, - за чем следить?"
(Ардатов, два пионера).
У нас часто говорят о том, что все наши пионеры поголовно готовятся в
инженеры - увлекаются техникой в ущерб остальному.
В письмах ребят, действительно, о технике говорится много. Изобретения
старые и новые, радиоаппараты, электроприборы, модель дрезины, модель
турбины, модель дирижабля, модель педального автомобиля, модель броненосца,
- обо всем этом ребята пишут горячо, с интересом, с азартом.
Но среди наших читателей есть, несомненно, и будущие зоологи, и будущие
экономисты, астрономы, геологи, историки, летчики, моряки.
"Я интересуюсь жизнью зверей, _но без вмешательства человека_, то есть
чтобы о звере написали не с точки зрения какого-нибудь охотника, а о самой
жизни животных. Как живет, например, лисица и для чего ей нужна ее
хитрость?"
Это говорит Абрам Райхрут, 11 лет, ученик одной из ленинградских школ.
"Я очень интересуюсь геологией. У меня есть коллекция с Кольского
полуострова. Двадцать камней я уже определил, а другие никак не определить.
Я все время изучаю землю снаружи и внутри. А натолкнулся я на это так: начал
читать Жюля Верна и тут как-то заинтересовался землей" (Михайлов, 12 лет,
Ленинградская 9-я школа).
"Былины и песни в библиотеке всегда сокращены, хорошо бы записывать их
в Карелии и издавать" (Баранов, 14 лет, Ленинград).
Разнообразие интересов не мешает нашим читателям проявлять способности
и склонности, которые со временем создадут из них настоящих специалистов.
Но можно надеяться, что это будут не узкие специалисты вроде
Статистикой - обследованием читательских интересов - у нас еще будут
заниматься серьезно и много. А эта переписка больше всего похожа на простой
откровенный разговор между литературой и ее читателем. Ребята не заполняют
анкетные рубрики, а пишут свободно и весело о себе, о своей библиотеке,
освоих товарищах, о том, чем они интересуются и кем собираются быть.
Ребят воодушевляет и самый адрес письма - Москва, Горькому - и
возможность предъявить к собственному издательству требования, которые будут
услышаны и осуществлены.
"Максим Горький! Я к тебе обращаюсь с таким вопросом. Как
организовалась Красная Армия и как боролась Красная Армия во время
гражданской войны? Я пионер Угловского отряда 3-го звена "Буденновец". Я
писал письмо, а в сердце горела радость. Привет от пионеров Угловского
отряда. Писал Капитонов Кирилл Яковлевич".
Когда у человека "в сердце горит радость", он умеет говорить о своих
желаниях просто и прямо. Даже трудности орфографии не останавливают его.
Младшие ребята пишут еще проще и лаконичнее:
"Очень люблю книжки про зверей, очень интересуюсь про слона".
Или:
"Дорогой Максим Горький! Я люблю смешные книжки. Мне восемь лет. Лиля
Чекрызова".
Или:
"Максим Горький! Мне хочется прочитать сказку про бычка, рассказ про
городскую жизнь, стишок про оленя, сказку про волка. Ольга Петрова" (деревня
Липняки, Рыбинского района).
Всякий, кто знает маленьких детей, скажет, что эти письма выражают
подлинные интересы первого читательского возраста. В них нет и тени того
снисходительного лицемерия, с которым дети отвечают взрослым на их
назойливые вопросы. Такая откровенность позволяет нам на этот раз
по-настоящему познакомиться со множеством читателей-детей, вникнуть в их
интересы и вкусы, которые они так хорошо умеют прятать от нас, взрослых.
Кто же он такой, наш новый читатель, советский ребенок и подросток? Чем
отличается он от тех читателей, какими были в его возрасте мы, и от своих
сверстников, которые сейчас растут за границей?
^T2. ОХОТНИКИ ЗА КНИГАМИ ^U
Самым старшим из корреспондентов Горького лет пятнадцать - шестнадцать,
а самым младшим - семь, если не считать нескольких четырехлеток, за которых
пишут матери.
Но больше всего писем от школьников двенадцати - четырнадцати лет. Это
читатели жадные и требовательные.
В каждом письме они жалуются, что книг мало. Для тогочтобы получить
интересную книжку, они готовы часами сидеть в библиотеке, поджидая, не
принесет ли кто-нибудь единственный экземпляр любимой повести.
"В библиотеке хорошую книгу _захватить_ очень трудно. Раз только Д.
Вознесенскому удалось _ухватить_ книгу Марка Твена. В кооперативе хороших
книг тоже нет. Скоро начнется учебный год. В свободный день или в свободное
время нам опять нечего делать".
Так пишут три пионера из села Ляхи.
Что ни письмо, то просьба прислать книг - на 2 рубля, на 81 копейку,
"аж на 20 рублей". Что ни письмо, то жалоба. Вместо рассказов и стихов
приходится читать учебники. В школе деревни Кемка, Ленинградской области,
вся школьная библиотека состоит из четырех книг. Первая книга -
"Вопросырайонирования", вторая книга - "Борьба с дифтеритом", третья книга -
"Положение женщины в Советском Союзе", а четвертая - случайный, одинокий но-
мер журнала "Мурзилка". Вот и все.
Я видел собственными глазами эту детскую библиотеку в Кемке. На
самодельной полке у стены стояли там, перевязанные тесемочкой, четыре
выцветшие брошюрки. Они давно намозолили ребятам глаза, как лозунг: "Кто
куда, а я в сберкассу". Их никто даже и не считал за книги.
Да и какие ребята стали бы читать про скучное районирование с
дифтеритом!
Зато уж если забредет в деревенскую школу интересная книга или свежая
газета, ее читают "гуртом" - все вместе.
"Як грачи посядем, - пишут белорусские пионеры из Пасецкого сельсовета,
- одного усадим читать, а все сидим и слушаем коллективно, как родные
братья, одного батька дети".
На книги охотятся, ищут их у товарищей, записываются в очередь.
О книге говорят ласково, любовно:
"Хорошая книжечка". "Вот это так книжечка". "Достать бы хоть троечку
таких книг!"
"Хорошо, кабы книжечки были потолще, чтобы читать их можно было долго,
ну хоть бы три-четыре дня".
"Очень хочется какого-нибудь журнальчика, чтобы картины в нем были в
красках".
Но уж если книга не понравилась, о ней говорят гневно и презрительно.
Ей не могут простить, что она обманула лучшие ожидания.
- Нудьга!
Дети уверены, что каждая книжка обязательно должна принести им веселье,
дело, новые знания.
"Я люблю читать всякие книги, кроме скучных", - пишет школьница 5-й
группы, нечаянно повторяя Вольтера.
"Живу в Бузиновке, - пишет мальчик. - Мой папа работает здесь
начальником политотдела. Ему-то весело, а мне скучно и нечего читать".
Интересную книгу читают по два, по три раза.
"Эту книгу я читал с большим вниманием. Прочитав ее один раз, я захотел
прочитать еще. Прочтя два раза, я остался доволен этой книгой" (Купцов А. П.
из Ленинграда. Отзывы на книгу Пантелеева "Часы).
Содержание книжки ребята помнят точно.
Во многих письмах они пересказывают Горькому целые повести: "Детство" и
"В людях" самого же Горького, "Таинственный остров" Жюля Верна, "Дерсу
Узала" Арсеньева, "Пакет" Пантелеева, "Рассказ о великом плане" Ильина,
"Кара-Бугаз" Паустовского, "Джека Восьмеркина" Смирнова. "Джека" они просят
даже продлить, то есть написать к нему продолжение.
Вряд ли весть об организации какого-нибудь нового издательства для
взрослых вызвала бы такую бурю вопросов, ожиданий и надежд, какая поднялась
среди школьников всего нашего Союза после письма М. Горького.
^T3. ЧИТАТЕЛЬ ИЗ КАЛГАСА ^U
Но вспомним наше собственное детство. Разве в 12-13 лет мы не были
такими же яростными и жадными читателями? Разве мы не собирали любовно из
года в год все романы Купера, все повести Жюля Верна?
Да, конечно, и мы любили книжки, и, пожалуй, не меньше любили, чем
нынешние ребята.
Я отлично помню своих сверстников, читавших и сидя, и лежа, и в
постели, и на "империале" - на верхушке конки. На память о нашем отроческом
чтении мы с тринадцатилетнего возраста носим очки.
Но много ли нас было?
Все мы, посетители библиотек и собиратели библиотечек, были либо детьми
интеллигентов, либо теми самоучками, которые добирались до книги с трудом и
глотали ее урывками - за прилавком, у столярного верстака, перед швейной
машиной. А все то, что было выше и ниже этого тонкого читательского слоя,
никак не могло быть названо по-нынешнему "библиотечным активом".
В кадетских корпусах и в институтах благородных девиц к заядлым
любителям чтения зачастую относились неодобрительно. Чтение портило карьеру
и фигуру. Мальчикам из мясных и зеленных лавок было не до чтения и, во
всяком случае, не до литературы. А деревня была попросту неграмотна.
Нужна была революция для того, чтобы читатель завелся у нас в каждой
железнодорожной сторожке, в любом сезонном бараке - всюду, где только есть
дети.
Новый читатель пишет о себе так:
"Пока летом школы нет, так мы коней коллективно гоняем в ночлег (в
ночное). Скоро картошку копать. А сено у нас нынче все сухое, под дождем не
было ни разу".
Это пишут те самые белорусские ребята из Пасецкого сельсовета, которые
рассказывали о коллективном, "гуртовом" чтении книг и газет.
Ребята из "калгаса" и коней гонят в ночное коллективно, и картошку
убирают вместе, и читают сообща.
В своих письмах они хлопочут о том, чтобы хорошие книги рассылались по
всем школам, да не по одной, а по несколько штук сразу, "чтобы на всех
хватило".
Письма ребят, особенно деревенских, с первого взгляда напоминают письмо
Ваньки Жукова: "На деревню дедушке".
Они начинаются обычно так":
"Письмо дорогому писателю Максиму Горькому. Пишут вам пионеры деревни
Кукшино Мишинского сельсовета. Дорогой писатель Максим Горький, просят вас
пионеры" и т. д. Кончается письмо также классически: "Остаемся живы и
здоровы. Желаем вам долгой жизни. Писал письмо пионер Семенков Иван
Антонович".
Казалось бы, такое письмо должно быть наполнено поклонами: "еще
кланяется тетенька Анна Захаровна, еще кланяется дяденька Данила Егорович,
низкий поклон до земли" - или в лучшем случае домашними новостями.
А между тем в письмах говорится о самых серьезных вещах. Например:
"Как и из чего образовались металлы и нефть?" (Село Бачманово.)
Или:
"Как и каким путем стать художником литературного творчества?" (Село
Ольхи.)
Или:
"В нашем магазине "Коммуна" нет интересных детских книг. Поэтому я
купил интересную для меня книжку "Письма Ленина к Горькому", которую я читаю
с охотой. Она для меня такой же учебник по писанию писем". (Село Калинкино,
колхоз "Правда стойких".)
В любом письме читатель виден весь, целиком, потому что он вносит в
несколько строчек всю свою живую заинтересованность. Он всего только
называет тему, которая кажется ему заманчивой, а послушайте, как она
поэтично и даже сказочно звучит:
"Я, Андреев Анатолий, хочу читать такие книги: о дальних путешествиях и
экспедициях советских ученых, о разных зверях и животных жарких и холодных
стран, о том, как охотники ходили на зверя и в нередкости что с ними
случалось. О том еще, как голодный зверь нападал на свою добычу. О хищном и
дерзком звере тигре".
Анатолий Андреев живет в деревне Суки-Горбовки, Балясинского
сельсовета.
А в пригороде Сергиевске (Средне-Волжский край) живут два пионера, Юра
и Толя.
Они пишут Горькому:
"Некоторых из нас интересует загадочная для нас история небесных
светил, узнать о которых не всегда нам удается, так как книжек про звезды на
нашем детском языке почти не встретишь, а дорогие мамаши и папаши на наши
вопросы про сущность звезд стараются в большинстве случаев отмолчаться или
же удовлетворить нас простым поддакиванием. Многих из нас также интересуют
вопросы о вулканах, гейзерах и прочих подземных извержениях, что также
хотелось бы узнать из детских книг. Также небезынтересно нам знать, как
живут дети заграничных рабочих. По поручению от детей пионеротряда Юра и
Толя".
Эти два письма следовало бы разослать всем литераторам, которые пишут и
переводят детские книги о зверях, вулканах и звездах.
Разве похож "хищный и дерзкий зверь тигр" из письма деревенского
мальчика на то выцветшее научно-популярное животное, которое до сих пор
рыщет по страницам иллюстрированных журналов и повестей переводного стиля?
Нет, не похож, ни в какой мере не похож. Ребята еще ждут своей книги. И я
уверен, что рано или поздно умный и талантливый читатель из деревни
Суки-Горбовки дождется умной и талантливой книги о "хищном и дерзком звере
тигре", а пионеры из посада Сергиевска получат наконец понятную книгу, в
которой будет раскрыта и разъяснена "Загадочная история небесных светил".
^T5. СКАЖИТЕ ГЛАВНОМУ КОМИССАРА^U
Читая письма ребят, неожиданно узнаешь факты из их биографии, их
повседневный быт, их желания, нужды и заботы.
Старшие ребята говорят в письмах не только о себе. У них скопились уже
какие-то мысли о воспитании, они помнят свое детство и пытаются вывести из
него заключения, которые могут понадобиться младшим.
"Мне уже 16 лет, но я не забыл еще, что нас, мальчишек, интересовало в
детстве, и особенно сознаю теперь, что полезно было бы тогда читать нам, что
могло бы предохранить нас от ошибок и толкнуть на правильный путь жизни.
Сознаю, что, если бы такие книжки попадались в детстве, я теперь был бы
много лучше, полезнее и веселее. Ведь цель жизни у нас должна быть в работе,
которая приносит пользу. Случайно попавшаяся мне книга одного ученого о
выборе профессии окончательно открыла мне на это глаза. Он пишет об
институтах для определения способностей к разного рода профессиям. Я уверен,
что со временем это будет для всех доступно. Но пока мы все этим не можем
пользоваться, нам хотя бы книжек прислали из центра, в которых занятно и
просто описывался бы труд разных профессий, разные обстановки и случаи
жизни. Рассказы должны быть настолько живы, чтобы каждый из нас
почувствовал, что для него больше подходит... Вы спрашиваете в своей статье
к детям, что их интересует. Насколько я вспоминаю своих товарищей в детстве,
то каждого интересовало что-либо другое в природе и в работе, но в общем
всех интересовали книги про сильных, добрых и здоровых людей, у которых
хватает сообразительности выпутываться из тяжелых положений".
Это только отрывки из письма псковского комсомольца Володи. Письмо
занимает целых восемь страниц и рассказывает доверчиво и серьезно о том, как
его автору не удалось заняться делом, о котором он с малых лет мечтал.
"Меня никогда не оставляло желание работать на море, но родители
уверяли, что это глупости, и учили меня другому... Я прочел много ваших книг
и статей, которые вы пишете в газетах, и потому пишу вам. Уверен, что вы
сами много испытали в своей жизни и меня поймете больше других".
С такой свободой и смелостью говорит о себе и о своем быте не один
комсомолец Володя.
"Скажите, пожалуйста, самому главному комиссару, чтобы нам дали
учительницу по музыке, а то рояль в школе у нас есть, а учить некому".
Это пишет девочка лет восьми-девяти.
А в другом письме пионеры говорят:
"Мы бы хотели попросить книжку о детской подготовке к физкультуре, о
значке "ГТО" и значке "Ворошилов", потому что мы даем прыжки в 140
сантиметров и стреляем из мелкокалиберной от 25 метров. Все пули попадают в
яблочко, но нет у нас инструктора". Это письмо, как и все другие, начинается
с книг и незаметно, естественно переходит к тому, что в эту минуту занимает
и беспокоит ребят больше всего.
Все авторы писем чувствуют свое право говорить громко о собственных
делах и нуждах. Они уверены, что это задачи первоочередной государственной
важности.
Для них писатель - не какое-то сверхъестественное существо, неизвестно
где витающее, а живой человек, с которым можно поговорить и серьезно и
весело.
"Дорогой советский и детский писатель Алексей Максимович. Я, пионер
28-й школы ОНО, пишу тебе письмо - ответ. Мне 12 лет, и я очень люблю книги.
А о вашем детстве я тоже знаю. Ну, у меня, Алексей Максимович, не такое, а
лучше. Хочу я просить вас, чтобы вы написали про ребят Италии. Я знаю, вы
там были, нам говорила библиотекарша. Меня интересует жизнь итальянских
ребят. Только пиши и смешно, чтобы было чем заинтересоваться. Ну, хорошо бы
и грустные рассказы почитать. Вот и все, больше не знаю, о чем просить".
А вот девочка 5 лет и 3 месяцев пишет огромными буквами:
"Милый дорогой Горький что ты так детей уважаешь. Напечатайте книгу -
леса, поля, луга и как хлеб убирают и разные песенки. Больше всего мне
нравится сам Горький, потому что у него жизнь сама горькая, а потом
становился все умнее и умнее.
Виринея Мельтиер"
^T6. НАС, ПИОНЕРОВ, ИНТЕРЕСУЕТ ВСЕ^U
Какие же темы предлагают ребята новому издательству для детей?
Одна из наиболее распространенных тем формулируется очень коротко:
_все_!
Все - это слово, которое само по себе ничего не значит.
Обо всем понемногу знают обычно самые поверхностные люди, верхогляды.
Но в письмах ребят это слово приобретает особое значение.
Пионеры Ленинградского аэропорта пишут:
"Вы спрашиваете, что нас, пионеров, интересует больше всего. На этот
вопрос нам очень трудно ответить, так как нас, пионеров, интересует все".
Эта общая фраза звучит в письме как лозунг. В другом месте она
расшифрована:
"Мы хотим чшать о прошлом, чтобы лучше понимать настоящее. Нам нужны
классики. Мы хотим читать о революционном движении на Западе и у нас, о
гражданской войне и Красной Армии, о разведке недр и социалистическом
строительстве. Нас интересует научно-техническая книга. Мы хотим книгу о
путешествиях, нам нужен журнал обо всяких пионерских делах".
Конечно, этим списком далеко не исчерпываются предметы, интересующие
ребят. И поэтому ребята дополняют свой список словом "все", чтобы новое
издательство не подумало, что отделается от них десятком книжек!
Во многих других письмах это слово "все" тоже склоняется в разных
падежах:
"Мы просим, чтобы вы прислали нам книгу, по которой мы могли бы
научиться _всему_ политическому знанию" (станция Болотная, Запсибкрай).
"Мне нужна книга обо _всех_ путешествиях на Северный полюс" (гор.
Бузулук).
"Я хотел бы знать географию _всего_ мира, какие где животные и
растения" (дер. Татарские выселки, Моск. обл.).
"Мне хочется прочитать книгу обо _всех_ животных и чтобы книга была с
картинками _всех_ животных и птиц" (Псков. Мальчик 7 лет).
"Нам хочется знать _обо всем_, а книг интересных очень мало. Вот какие
книги нам нужны. О жизни и работе Ленина - большая, со многими рисунками. О
жизни вождей Красной Армии, революционеров, изобретателей, путешественников,
ученых, писателей (и старых и новых), о морском и воздушном флоте, рассказы
обо всех странах, о природе. Вот мы лечимся в Крыму на берегу Черного моря,
а книг детских о Крыме и море совсем нет. Нам хочется иметь книжку, как
альбом, о том, что уже построено у нас в СССР. Мало рассказов из нашей
детской жизни. Очень нам нужна энциклопедия, из которой мы могли бы узнать
_обо всем_" (дети 2-го костного отделения Евпаторийской санатории РККА).
Это письмо начинается и кончается одними и теми же словами: "обо всем".
Но евпаторийские ребята точнее, чем другие, определили свое требование. Они
знают, что "книга обо всем" называется у взрослых очень длинно и
торжественно: _энциклопедия_.
Речь идет, конечно, не о справочном энциклопедическом словаре, хотя и
такой словарь - с иллюстрациями, с картами, с чертежами - полезен и нужен.
Но подлинная энциклопедия, которой ждут наши дети, - это система
знаний, это связь и зависимость всех окружающих явлений.
Если ребят интересуют животные, то они уже с малых лет сравнивают и
сопоставляют льва и тигра, слона и бегемота, кролика и зайца, - кто сильнее,
кто хитрее, кто больше, кто меньше, кто кого ест? А потом, когда дети
подрастают, у них уже возникают настоящие проблемы: как произошел животный
мир, как он эволюционирует, какова судьба животных в будущем.
"Хотелось бы знать, если это ученые как-нибудь уже узнали, будут ли
животные на земле с течением тысячелетий очень маленькими по сравнению со
своими собратьями, которые живут теперь" (письмо школьницы 4-й группы).
Если нашего школьника интересуют путешествия - скажем, на полюсы, то
ему хочется узнать не об одном каком-нибудь путешествии, а обо всех
экспедициях, от первой до последней, обо всех зимовках, о том, как
снаряжались старые экспедиции и как снаряжаются нынешние. Почему потерпел
неудачу Андрэ, почему погиб Седов. Читатель должен уяснить себе причины
побед и поражений, сравнить все маршруты, все способы передвижения.
Читатель хочет быть участником в деле завоевания Арктики, а не
равнодушным зрителем борьбы за полюс.
Когда наши дети говорят, что они интересуются революционным движением,
это значит, что они хотят знать судьбу революций разных времен, историю
партии большевиков до и после Октябрьской революции, биографии всех
революционеров, технику баррикадного боя и, наконец, случаи из жизни детей -
участников борьбы за свободу в царской России и сейчас за рубежом.
Таковы наши дети: они энциклопедисты по самому характеру своего
мышления. Это легко увидеть, читая письмо за письмом.
Интересы деревенских ребят, пожалуй, еще энциклопедичнее городских.
Отчасти это объясняется их меньшей осведомленностью, - они не знают еще, как
сложна система наших наук, как дифференцированно человеческое знание.
Городской ребенок угадывает это легче. Ведь он слышит с первых лет
названия самых различных специальностей, научных институтов, хозяйственных
учреждений. А для деревенского мир еще не разделен таким бесконечным
количеством перегородок.
Но дело тут не в одной осведомленности. Желание охватить "все" у наших
ребят - городских и деревенских - чем-то напоминает ломоносовский
энциклопедизм, ответственный и смелый.
Такой энциклопедизм бывает необходим в самые активные, созидательные
времена, когда человек сознает, что ему предстоит построить все заново,
своими руками.
А как построишь хотя бы один угол здания, когда не знаешь всего плана
постройки, всех соотношений ее частей?
^T7. НА КОГО И КАКАЯ РЫБА КЛЮЕТ?^U
- Ну что ж, - скажут нам, - дети всегда были любопытны. Они всегда
забрасывали взрослых тысячами вопросов.
Пять тысяч "где",
Семь тысяч "как",
Сто тысяч "почему" [1].
Всегда и во все времена детям хотелось знать, что ест за обедом
крокодил, почему у страуса растут на хвосте перья, отчего у жирафа пятнистая
шкура.
Но "сто тысяч "почему" наших ребят совсем не похожи на вопросы
киплинговского слоненка и на старинные Любочкины "отчего и оттого".
Правда, наши ребята никому не уступят в количестве и в неожиданности
своих вопросов. Но спрашивают они не о том и не так, как спрашивали
любопытный слоненок и любознательная Любочка.
"Меня интересует, в какое время, на кого и какая рыба клюет,
происхождение земли и человека и еще обо всех небесных светилах".
Это пишет пионер из колхоза "Новый путь", Горьковского края.
"Хотелось бы прочесть про население Австралии, про острова
Атлантического и Тихого океана, про путешествие на луну. Еще хотелось бы
читать журналы, в которых говорится, как построить какую-нибудь
машину-двигатель из простого материала", - пишет 12-летний школьник из
Одессы.
"У меня вопросы такие. Подробные сведения о полете в стратосферу?
Оборудование приборов для полетов? Какие нужны приборы? Есть ли люди на
Луне? Какие успехи социалистического строительства? Каких людей можно
назвать учеными? Как в СССР изучается парашютизм? Что такое планета? Почему
земля вертится? Какая наука называется астрономией? Почему летает дирижабль
и как он устроен? Все эти вопросы мне хотелось узнать самому. Ну, все. С
приветом. Хотелось бы вести переписку. Адрес мой: Уральская область, прииск
Кокчарь, улица Октябрьская, дом 137. Пермяков Виктор, ученик 4-й группы".
Для того чтобы вопросов было ровно сто тысяч, я приведу еще несколько
строк из одного письма. Оно прислано со станции Кусково, из Первовокзального
переулка, и написал его пионер Вася Фендт.
"Мне хочется прочесть вообще все книжки, в которых написано про
путешествия и где касается географии и про военные действия, но я еще
интересуюсь двумя вещичками. Я с товарищем построили киноаппарат и
напечатали 4 картины, но этого мало. Мы нигде не можем найти подходящей
книжки для Октября в зарубежных странах. Еще одно. Мне хочется сделать
броненосец, который мог бы от берега ехать с помощью винта, а дальше
парусом. Я уже сделал из картона модель, но не знаю, как придумать, чтобы
вертелся винт".
В каждом из этих писем сталкиваются темы чуть ли не мирового масштаба с
вопросами прикладными, техническими, узкими. Происхождение Земли - и на кого
какая рыба клюет! Путешествие на Луну - и самодельный двигатель из простого
материала! Вся география - и винт для картонного броненосца!
В этом-то и особенность наших энциклопедистов из пятого класса школы.
Научные и политические проблемы самого большого объема они соединяют с
самыми практическими задачами. Будущий пилот межпланетных сообщений пока что
собирает все брошюрки из серии "Сделай сам", строит самодельные
электроприборы и при этом живейшим образом интересуется вопросом: есть ли в
Италии пионеры, "как идет у нас строительство разных машин и орудий" и
"какой закон даден пионеру, - за чем следить?"
(Ардатов, два пионера).
У нас часто говорят о том, что все наши пионеры поголовно готовятся в
инженеры - увлекаются техникой в ущерб остальному.
В письмах ребят, действительно, о технике говорится много. Изобретения
старые и новые, радиоаппараты, электроприборы, модель дрезины, модель
турбины, модель дирижабля, модель педального автомобиля, модель броненосца,
- обо всем этом ребята пишут горячо, с интересом, с азартом.
Но среди наших читателей есть, несомненно, и будущие зоологи, и будущие
экономисты, астрономы, геологи, историки, летчики, моряки.
"Я интересуюсь жизнью зверей, _но без вмешательства человека_, то есть
чтобы о звере написали не с точки зрения какого-нибудь охотника, а о самой
жизни животных. Как живет, например, лисица и для чего ей нужна ее
хитрость?"
Это говорит Абрам Райхрут, 11 лет, ученик одной из ленинградских школ.
"Я очень интересуюсь геологией. У меня есть коллекция с Кольского
полуострова. Двадцать камней я уже определил, а другие никак не определить.
Я все время изучаю землю снаружи и внутри. А натолкнулся я на это так: начал
читать Жюля Верна и тут как-то заинтересовался землей" (Михайлов, 12 лет,
Ленинградская 9-я школа).
"Былины и песни в библиотеке всегда сокращены, хорошо бы записывать их
в Карелии и издавать" (Баранов, 14 лет, Ленинград).
Разнообразие интересов не мешает нашим читателям проявлять способности
и склонности, которые со временем создадут из них настоящих специалистов.
Но можно надеяться, что это будут не узкие специалисты вроде