Московцев Федор. Темные изумрудные волны

Глава 30

   Офис и склад компании «Доступная Техника» находились на территории «АТП-10». Детально обсудив план предстоящего разговора, Артур и Владимир приехали в офис в конце рабочего дня. На входе возникла заминка: охранник не захотел пускать Владимира. В ответ Артур громогласно заявил, что он тут решает, кому находиться в офисе. Охранник возразил, что руководством дано распоряжение посторонних не пускать. Грубо оттолкнув его, Артур ответил, что с этого дня охранник может считать себя посторонним в этом офисе.
   Они прошли в кабинет генерального директора.
   — Ответь мне на такой вопрос, — с порога набросился Артур на Николая Моничева. — Почему какой-то мудозвон, которого ты поставил на входе, диктует мне, кого мне сюда приводить?!
   Не дожидаясь ответа, он подошёл к столу и продолжил агрессивно:
   — Как ты меня представляешь народу, которого набираешь на работу? На какое «руководство» ссылается охранник? А я кто, по-твоему, х… с бугра?
   — Это недоразумение, Артур, — ответил Николай, убирая со стола бумаги. — Что-то случилось? Мы, кажется, не договаривались о встрече.
   Владимир уселся в конце длинного приставного стола, установленного перпендикулярно столу директорскому. Артур сел напротив Николая.
   — Мне надо докладываться о приездах в мой офис?
   Моничев натянуто улыбнулся.
   — Я… не пойму, тебя какая муха укусила? Зачем так нервничать?
   И он покосился в сторону Владимира:
   — Может, поговорим без посторонних?
   — Он мне не посторонний, мы будем говорить при нём.
   Артур окинул взглядом кабинет.
   — Ты купил дорогую офисную мебель.
   — Самая обычная мебель, — ответил Николай бесцветно.
   — Это итальянская мебель, я знаю, сколько она стоит.
   — Я купил её на свои деньги. В моём отчете о расходах этот гарнитур не фигурирует. Ты должен помнить.
   Артур смотрел в упор на компаньона. Помедлив, он сказал:
   — Вот об этой отчетности я и хочу с тобой поговорить. Дай мне полный расклад по всем нашим делам.
   Едва уловимая усмешка заиграла на губах Николая. Он пустился в пространные объяснения: предприятие обширное, и невозможно в двух словах, вот так сразу, с наскока, дать всеобъемлющий отчет. Тем более, в конце рабочего дня. Тем более, что нетерпеливому компаньону регулярно предоставляется исчерпывающая отчетность, и почему бы ему не потрудиться, и, суммировав все данные, вывести требуемые цифры?!
   Артур обернулся и посмотрел на Владимира. Тот скривился: мол, ерунда это всё, он тебя держит за круглого идиота.
   — Коля… Ты мне сейчас расскажешь, на какую сумму у нас имущества, где сколько денег, куда что инвестировано. Потом мы пойдём и всё это посмотрим.
   — Но… конец рабочего дня! Так не делают.
   — Не делают бабы детей без мужиков, — нравоучительно заметил Артур. — Давай, Коленька, приступим к делу. У нас с тобой не «Лукойл», проведем за час ревизию.
   Гендиректор, по-видимому, не имел причин для излишних волнений. Выяснив у компаньона, что необходимо в первую очередь просмотреть бумаги — отчеты о прибылях и расходах, отчет о движении товара и складских запасах — он вызвал по телефону главного бухгалтера. Пока её ждали, он благодушно посетовал, что ревизия действительно необходима, и слава богу, что компаньон её инициировал, сам давно уж собирался… Только, конечно, неплохо было бы сделать это с утра, на свежую голову, основательно, не торопясь. И хорошо бы без посторонних. А то как-то не по-людски получается — работали всегда на доверии, и вдруг — обидные подозрения.
   Не слушая его, Артур смотрел в окно.
   В кабинет вошла главный бухгалтер — эффектная двадцатипятилетняя женщина в брючном костюме. Она положила на стол перед гендиректором несколько папок. Бросив на неё оценивающий взгляд, Владимир пересел поближе. Они с Артуром стали вместе просматривать бухгалтерскую отчетность.
   — Я вас не припоминаю, — оторвавшись от бумаг, обратился Артур к бухгалтеру. — Давно вы здесь работаете?
   Выяснилось, что работает она уже полгода, зовут её Антонина, и что приняли её после первого же собеседования. Сначала устроилась обыкновенным бухгалтером, но вскоре, благодаря своим способностям, была назначена главбухом — после увольнения прежнего.
   — Какая у вас зарплата? — поинтересовался Владимир.
   Моничев попытался было вмешаться, но Артур остановил его, и дал знак Антонине — мол, говори. Она назвала сумму.
   Тут зазвонил телефон.
   — Да… нет… да… оставайтесь, — ответил гендиректор и положил трубку.
   Артур сказал:
   — Здесь отчетность кучи левых фирм. Нет ни одной с названием «Доступная Техника».
   И снова на губах гендиректора промелькнула легкая усмешка. Владимир толкнул локтем Артура — мол, опять он над тобой смеется.
   Антонина принялась сбивчиво объяснять особенности делопроизводства, а Николай по ходу объяснения дополнял её. Артур переводил свой взгляд с одного на другого, пытаясь понять характер их взаимоотношений. Наконец, Владимир, уловив суть вопроса, прервал главного бухгалтера.
   — Мне всё ясно. Она витиевато пытается рассказать следующее…
   И он объяснил Артуру в двух словах то, что, судя по всему, грозило затянуться на весь вечер.
   «Доступная Техника» — это название магазинов, брэнд, компании такой не существует. В целях оптимизации налогообложения, и предотвращения разных неприятностей в нашем непредсказуемом государстве, деятельность ведётся через несколько подставных фирм. Каждая из них отвечает за определенный бизнес-процесс. Закупку товара ведёт одна фирма, аренда торговых помещений у хозяев — другая фирма, розничная продажа — третья, и так далее. Бухгалтерский отчет о прибылях и убытках, сведения об основных средствах, и другие цифры официальной отчетности ровным счетом ничего не значат, поскольку сознательно занижены и не отражают реального положения дел. Кроме того, наличная выручка занижается — путём ежевечернего сматывания показаний кассовых аппаратов — и в отчетах указываются мизерные суммы. Или, если фирму предстоит бросить через год, пишутся реальные цифры, но налоги с этих сумм не платят.
   Он подытожил объяснение следующими словами:
   — Мы тут толкуем чисто азбучные истины. Вам в какой-то степени объяснили, что нам нужно. Давайте не будем терять время. Где ваша реальная, управленческая отчетность?
   Главный бухгалтер растерянно посмотрела на гендиректора.
   — Я не уверен, — обратился Владимир к Артуру, — что здесь все фирмы. Ты понимаешь, да, что делов тут может быть намного больше.
   И он посмотрел на Моничева, отметив про себя, как на его лице промелькнула легкая тень.
   — Что-то не улавливаю ваших полномочий, — ответил гендиректор. — Меня хотят в чем-то уличить?
   — Она тут больше не нужна, — произнес Владимир, еще раз осмотрев Антонину с головы до ног.
   Николай ей ласково улыбнулся, его лицо по-прежнему выражало состояние полного душевного равновесия, и она, ответив ему тем же, забрав бумаги, удалилась.
   На лице Артура отражалась сложная гамма чувств — обида, отчаяние, и неожиданное прозрение.
   — Никак не могу понять, нравится мне эта тёлка, или нет, — сказал он Владимиру, и перевел свой взгляд на Николая.
   — Вторсырьё, — ответил Владимир, внимательно наблюдая за реакцией Моничева.
   — Да, Вовок, я тоже предпочитаю семнадцатилетних.
   Тусклая бледность покрыла темные скулы Моничева. Он стиснул зубы, и метнул недоброжелательные взгляды на своих собеседников.
   — Чисто интересно: кому принадлежат помещения?
   — Два магазина мои, Вовок, — оформлены на мать, два — его, офис и склад в аренде.
   Артур встал, прошелся по кабинету. Открыл стеклянную дверцу шкафа, стал перебирать лежащие на полке модные журналы, каталоги фирм-производителей бытовой техники, книги по менеджменту и маркетингу. Тут он наткнулся на брошюру под названием «Гормональная контрацепция». Заинтересовавшись, стал её листать, и между страниц обнаружил фотографию Антонины — на берегу моря, в купальнике. Внимательно рассмотрев девушку, он показал издали фотографию Владимиру, затем вложил её между страниц брошюры, которую ловким движением бросил на стол:
   — А она ничего. Полюбуйся.
   И спросил у Моничева:
   — Сосёт нормально?
   — Артур… — пролепетал Николай, позеленев, как трава. — К чему эти разговоры?
   — А что, нормальные разговоры. Ты всегда любил такие разговоры, особенно в баньке, под водочку, когда вокруг резвятся девочки. Что-то изменилось в твоей жизни? А?
   Владимир разглядывал фотографию с нарочитой внимательностью, причмокивая языком, делая знаки Артуру — да, мол, хорошая баба. Николай молчал.
   — Коля… ты что молчишь? Может, поедем в баню, а? Как в старые добрые времена, а, Коль? Зацепим Тоньку, будем пялить её на три смычка, по-братски?!
   — Чисто конкретно, — хохотнул Владимир, — пялить по-братски!
   — У нас с ней всё по-другому, — сдавленно проговорил Моничев, и, перегнувшись через стол, забрал фотографию с брошюрой и спрятал в тумбочку.
   — Я смотрю, Коля, у тебя всё по-другому. Ты многое скрываешь от меня, нарушаешь договорённости.
   — Что за предвзятое отношение? — вдруг выпалил Моничев, вытирая со лба холодные капли пота. — Откуда эта подозрительность? Я дал тебе какой-то повод?
   — Тихо… тихо… успокойся… малыш…
   Артур присел на край стола, и, взяв в руки перекидной календарь, стал его листать.
   — Ты платишь ей в два раза больше, чем мы установили зарплату для главбуха.
   Моничев хотел что-то ответить, но Артур его перебил:
   — Хочешь сказать, что платишь ей из своего кармана?
   Тот кивнул.
   — А не слишком ли большая нагрузка на твой карман, Коля? — простодушно спросил Артур. — Я, вот, твой равноправный компаньон, не позволяю себе покупать в свой кабинет дорогую мебель и содержать баб на стороне.
   И, выждав паузу, добавил:
   — Тем более, мы договаривались не брать на работу подстилок.
   Николай вспыхнул, но промолчал.
   — Кто такой Давиденко И.Г.? — вдруг спросил Артур.
   — В смысле? — растерянно переспросил Моничев.
   Артур бросил на стол перекидной календарь:
   — У тебя тут написано это имя. Кто это такой?
   — Перестань разговаривать со мной таким тоном! — резко вскочив, взорвался Николай. — Я ни в чём не виноват перед тобой!
   Крепко взяв его за плечи, Артур усадил гендиректора обратно в кресло.
   — Малыш… ты меня волнуешь…
   — Тоня… ведёт направление… я тебе про это рассказывал, и ей платят наши партнеры. У меня нет никаких лишних расходов. Вот.
   — Не помню никаких новых направлений. Мы ни о чём таком не договаривались.
   — Ну, как же, Артур. «Компания Три-Эн». Они ссужают деньги под очень выгодный процент. За счет этого мы увеличили товарооборот, и скоро — дай бог — откроем новый магазин.
   Владимир насторожился. Он поинтересовался, что это за компания, и чем она занимается.
   — Финансовые операции, — пояснил Моничев.
   — Очень подробный ответ, — усмехнулся Артур. — Ничего ты мне не говорил про это. Первый раз слышу.
   — Но как же, всё это отражается в отчётах, ты просто не приглядываешься к цифрам, а там всё прекрасно видно.
   И гендиректор принялся суетливо лазить по тумбочке, вытаскивая из разных ящиков исписанные шариковой ручкой бумаги и выкладывая их на стол.
   — И где же эта компания, покажи!
   Моничев ткнул пальцем в графу «Прочие доходы» и пояснил, что в этой графе суммировано много цифр, но там, именно в этой графе, находится искомая «Компания Три-Эн». Деятельность предприятия — благодаря заслугам гендиректора — значительно расширилась, и полный отчет занял бы много страниц машинного текста. Для удобства компаньона цифры сводятся в таблицы, в которой каждая строка представляет собой сумму сразу многих показателей.
   Начал он говорить почти торжественно, и почти трагически прозвучали финальные слова его монолога.
   — Поэтому незачем меня так подозревать!
   Давящая тишина воцарилась в кабинете. Артур следил неподвижным взглядом, как Николай просматривает записи в блокноте. Владимир изучал отчеты, взятые со стола гендиректора, время от времени делая пометки.
   Раздался телефонный звонок. Взяв трубку, гендиректор односложно отвечал невидимому собеседнику: «да…нет…да…». Затем он положил трубку.
   Надвинувшись на компаньона, Артур решительно произнёс:
   — Вот что, Коля, хочется, чтоб ты понял: этой беседой я тебе делаю огромное одолжение. Мне с первых минут всё стало ясно, я просто жду, когда у тебя заговорит совесть.
   — Не понимаю, что ты хочешь, — холодно ответил Моничев.
   — Хорошо, давай дальше играть в кошки-мышки. Предупреждаю — игра пойдёт не в твою пользу. Во-первых: твоя подстилка и неурегулированный вопрос по её зарплате. Второе: все эти левые конторы. Ты мне подсовывал какие-то бумаги — я это отлично помню — и утверждал всегда, что у нас чистая фирма. Выясняется, что всё иначе. Мы так с тобой не договаривались. Так вести дела я мог бы сам, без тебя. Ты был нужен для того, чтобы вести нормальный бизнес, нужна была чистая компания. Для крупных, серьёзных дел. Что сделал ты?! На кой хрен ты развёл эту сраную гопоту?! Третье. Этот долбанный «Три-Эн». Какого хрена ты принимаешь такие важные решения без меня — пускаешь кого-то в мой бизнес? Совсем, что ли, нюх потерял?! Четвёртое: тебе что было сказано? Дай реальный отчет! А ты что мне тут устроил со своей бл… Ладно, промолчу…И пятое: нутром чую, что много ты чего еще скрываешь. Выкладывай всё, что есть, иначе…
   Наклонившись, он приблизился вплотную к гендиректору:
   — Кто такой Давиденко?
   Лицо Моничева конвульсивно передернулось.
   — М-м… жены родственник… Я ему продал… со скидкой… кондиционер.
   Артур отстранился:
   — Я проверю!
   — Почему у вас все цифры круглые? — вмешался Владимир. — Зарплата, офисные расходы, и так далее. Все цифры оканчиваются на нули, без копеек. Во всех без исключения бумагах. Выглядит подозрительно, вы не находите?
   — Так получилось, — хмуро обронил Моничев.
   — Получилось… Выручка вся тоже округлённая. У вас разве цены на продукцию все круглые, без копеек? Давайте пригласим сюда рядовых бухгалтеров — тех, что учитывают розницу.
   — Уже рабочий день закончился.
   Артур пододвинул Николаю телефон:
   — Вызывай из дома.
   Тут раздался звонок. Артур взял трубку. Услышав женский голос, спрашивавший Николая Степановича, он ответил: «Мы заняты!» и с треском вдавил трубку в телефонный аппарат.
   — Почему у вас в двух местах не совпадают товарные остатки? — продолжил Владимир расспросы. — Вот остаток товара на конец месяца, а вот — на начало следующего. Цифры не бьют.
   — Это… черновики, промежуточные отчеты.
   Артур присмотрелся к бумагам:
   — Какие на х… черновики? У меня точно такие же. Копии, снятые с этих бумаг. Где у тебя правильные бумаги живут, давай на них посмотрим.
   Николай молчал. Стиснув зубы, он смотрел прямо перед собой. Лоб его усеяли мелкие бисеринки пота. Артур взревел:
   — Грёбаный вафел, тебе башку отбить, чтоб ты заговорил? Одна отчетность левая, во второй цифры не бьют! Где правая… мать её… отчетность?!
   Закончив просмотр бумаг, Владимир отложил их в сторону.
   — Это не отчётность. Это тупая отписка, рассчитанная на идиота. Рыночные торговцы, у которых один киоск на десятерых, гораздо скрупулезнее ведут подсчеты. А в такой серьезной компании, как ваша… Моё мнение такое, Артур: это чисто… обувалово!
   И он пренебрежительно указал пальцем на гендиректора:
   — Он даже не утруждает себя составлением более менее убедительных отчетов.
   Моничев вытер платком лоб.
   — Я не могу в таком тоне разговаривать.
   Артур взорвался:
   — Ты понимаешь, гондон штопаный, что я не контролировал тебя не потому, что я — лох, и ничего не соображаю, а потому, что доверял тебе?! Разобраться и проверить каждую копейку — нет ничего проще! Три вопроса, пять подзатыльников — на полчаса работы! И вся отчетность на руках! Но я доверял тебе, верил твоей грёбаной писанине. Думал, что ты закрываешь мне тыловой участок, пока я пробиваю новые темы. А ты, вместо того, чтобы развивать мой бизнес, и в дальнейшем участвовать в более серьёзных проектах, начал крысятничать…, пытаешься на дерьме взбить сливки!..
   И ударил что есть силы по стенке шкафа — так, что тот покосился. От удара Моничев, вздрогнув, испуганно уставился на Артура. Тот сказал:
   — … Разнёс бы я твою пустую тыкву… да рука не поднимается…
   Артур рассуждал, вышагивая по кабинету.
   — Я бы мог взять брата в долю. Жалею, что тогда не уговорил. Он, хоть не такой шустрый, зато порядочный. Да и насобачился бы быстро. Сложного тут ничего нет. Раз уж ты, верблюжий помет, научился…
   Переглянувшись с Владимиром, он сел за стол и попросил несколько листов чистой бумаги.
   — Поражаюсь я твоей тупости, Колян. Тебе делают одолжение, с тобой, поганой крысой ведут деловой разговор, а ты ведёшь себя, как чёрт последний. Зря…
   Он посмотрел на Моничева, как смотрят на попавших в мышеловку крыс.
   — Начнёшь разговор, или прикажешь дубинкой выбить из твоего горла нужную речь?!
   — А что? Что ты хочешь, Артур?
   — Да уже ничего…
   Взяв калькулятор, Артур углубился в подсчеты. На бумаге появлялись строчки и цифры. Он пояснял свои действия:
   — Два года назад мы начали работу с одной фуры в две недели… Это было в рублях… столько-то… Затем у нас оборот увеличился до четырех фур в месяц… Работало у нас тогда восемь постоянных работников и человек пятнадцать мы нанимали… время от времени.
   На листке появились новые графы, Артур заносил в них цифры, которые высчитывал на калькуляторе.
   — Сейчас я вычислю, какую прибыль я недополучил, прибавлю к ней мой первоначальный вклад, и ты мне эту сумму выдашь… энергично и незамедлительно.
   — Но так не делается! — возмутился Моничев.
   Артур брезгливо поморщился:
   — Закрой свой рот, х…ми прёт! Устал я от тебя, ей богу.
   Взяв отчеты гендиректора, Артур бегло просмотрел их. На его листе появлялись новые цифры и пометки.
   — Ну ты раздул штат. Зачем столько охранников? Но теперь это твои проблемы. Я не согласен с такими высокими расходами, это всё ляжет на тебя… Мебель, компьютеры, канцтовары… Маркетинговые исследования… Нет, тебе правда, ветром голову надуло… Но ничего, это твоя головная боль.
   Закончив, Артур пробежал глазами написанное, и сверился с директорскими отчетами.
   — Почти совпадает. Только у меня доходная часть процентов на двадцать выше, и расходная часть вполовину меньше. А в общем… есть контакт!
   И он положил листок перед Николаем. Наклонившись над бумагой, гендиректор замер с выпученными глазами и открытым ртом.
   — Ско-о-лько?! — выдавил Моничев, и вдруг, словно из горла каменного аиста, вырвался фонтан если не воды, то слов. Захлёбываясь, задыхаясь, давясь собственным языком, он визгливо выкрикивал, возмущался, приводил свои доводы.
   Он много работал, он знает, что такое бизнес в современных условиях. Маржа неуклонно уменьшается, издержки растут. Давно прошли те времена, когда купил и быстро продал втридорога. Сейчас другая арифметика. Растет конкуренция, трудовые ресурсы дорожают. Приходится выкладывать деньги на рекламу.
   Поэтому заявленную сумму надо уменьшить вдвое, как минимум. К тому же, где найти такие деньги, на ночь глядя?
   — Заткнись, — прервал его Артур. — Голова разболелась от твоих мудовых рыданий. Даёшь деньги?! Или я забираю товар. Смотри сам: товара я заберу на сумму в два раза больше — и буду учитывать не розничную цену, а цену поставщиков.
   — У меня нет денег. И столько товара…
   Артур выглянул в окно.
   — Фура на месте… Отлично. Пойдем на склад. Не будет здесь товара — поедем по магазинам, там не будет — к тебе в гости заглянем…
   Моничев вскинул на компаньона глаза, затаившие хитрые огоньки, и порывисто поднялся:
   — Как хочешь…
   — Он что-то задумал, — сказал Владимир.
   — Смотри, без глупостей, — проговорил Артур с угрозой. — Мы с таких людей деньги выбивали — ты перед ними, как мандавошка перед крабом.
   Они вышли из кабинета. Закрыв дверь, Моничев собрался пойти в противоположную от выхода сторону, но Артур, взяв его за руку, грубо толкнул впереди себя.
   — Ключи… Я за ключами, — промямлил гендиректор.
   — У меня всё есть, дурашка.
   Когда вышли на улицу, Артур подошел к припаркованной у входа машине с затонированными стеклами и постучал по крыше. Из задней двери вышел плечистый молодой человек в майке-безрукавке. Артур вынул из кармана ключи, и, передавая их, махнул рукой в сторону фуры. Взяв ключи, парень кивнул, и направился к грузовику.
   Владимир, тем временем, стоял рядом с Моничевым, предупреждая его попытки вступать в контакт со своими сотрудниками.
   Безмолвная группа — Николай, Владимир, и Артур — шла мимо длинных ангаров, гаражей, эстакад, хозяйственных построек автопредприятия. Когда группа скрылась за поворотом, открылась задняя дверь машины, припаркованной возле офиса, оттуда вышел Алексей Ансимов, и пересел на водительское место. Машина тронулась. Алексей поехал вслед за братом.
   — Большое хозяйство, — прервал молчание Владимир, оглядывая унылый промышленный пейзаж, украшенный разрушенными постройками, поломанными прицепами, грудами металлолома, ржавыми корпусами полуразобранных грузовиков и автобусов.
   Их обогнала фура, подняв столбами пыль.
   — Мало арендаторов, Вовок. Я своё заберу, одним будет меньше. Этот полупокер…
   Артур ткнул пальцем Николая.
   — … отсюда съедет. Будет ютиться в магазине. Нутром чую, он тупо профазанил все деньги. Просадил на свою блудню. Никуда он ничего не инвестировал.
   Начался дождь, когда они подошли к складу. Мелкие капли усеивали пыльный тротуар, отпечатывались на грязных стенах. Склад представлял собой вытянутое кирпичное здание, по бокам тянулись большие оконные проемы, выполненные грязными стеклоблоками, почти сливавшимися с почерневшими стенами. Ниже окон вдоль всего здания тянулись покрытые рубероидом пристройки — одинаковые с обеих сторон. Задней стеной склад примыкал к забору.
   Водитель уже успел подогнать фуру задом к воротам. Теперь он стоял и ждал дальнейших указаний. Артур открыл ворота, и все вошли вовнутрь. Четыре ряда стеллажей — два вдоль боковых стен и два по центру — заполняли помещение. Включили освещение, и яркий свет, казалось, раздвинул черные колонные мрака, подпиравшие кровлю.
   С калькулятором в руке Артур ходил вдоль стеллажей, перемножая количество холодильников, пылесосов, стереосистем, утюгов, шин, аккумуляторов, автомобильных масел, на стоимость этого товара.
   — Должно хватить, — задумчиво сказал он, окидывая взглядом помещение. — Несколько раз придётся ездить.
   — Сходи, возьми двоих ребят. — скомандовал он водителю, махнув рукой в сторону выхода, — Автопогрузчиком умеешь пользоваться?
   Тот кивнул и бросился исполнять поручение.
   Моничев уныло прохаживался, безучастно наблюдая за происходившим. Владимир неотступно следовал за ним. Артур, углубившись в подсчеты, медленно продвигался к дальнему концу зала. Возле кирпичной подсобки, пристроенной к задней стене помещения, они все встретились.
   — Сколько стоят 190-е аккумуляторы, Вовок? — спросил Артур, остановившись возле паллета, нагруженного аккумуляторами.
   — Что за бендежка? — вместо ответа спросил Владимир, показывая на пристройку.
   — Подсобка. Тут грузчики переодеваются.
   — А решётка зачем? Чтобы спецовку не спёрли?!
   — Характер у тебя, Вовок! О-очень въедливый! Суёшь свой нос везде, даже туда, куда собака свой хер не засунет!
   Ругнувшись за то, что отвлекли от подсчётов, Артур подобрал нужный ключ и вставил в замочную скважину.
   — Ёксель-моксель! Что за чертовщина? Почему замок не открывается?!
   И он стал дёргать дверь. Владимир указал пальцем на Моничева:
   — Он весь напрягся. Там что-то есть.
   Моничев попятился назад, хватаясь руками за стену.
   — Всё, животное, ты меня запарил!
   С этими словами Артур с силой толкнул Николая, повалил на землю, и принялся избивать ногами. Потом заставил подняться, и стал бить его головой о дверь:
   — Выбирай, сука: или ты сам откроешь дверь, или головой пробьешь!
   — Барсетка… — сплевывая кровь, выкрикнул Моничев.
   Владимир поднял оброненную Николаем барсетку, открыл её, и вынул оттуда связку ключей. Когда дверь открыли, Артур схватил за волосы Моничева и втолкнул его вовнутрь. И крикнул что есть силы:
   — Говори, животное, что тут прячешь!
   От неожиданно громкого крика отшатнулись оба — и Владимир, и Николай. Гендиректор опустился на табурет.
   Мертвенная бледность покрыла лицо Моничева, он опустил веки и мгновенно их поднял. За стеной послышался неясный шум и тяжелый топот. С грохотом отворилась дверь, и на пороге показался охранник в черной униформе. В его руках был пистолет. Следом показался еще один, с резиновой дубинкой. Артур выглянул в окно, но вместо своих ребят увидел в зале еще двоих охранников, бегущих к подсобке. Он посмотрел на Моничева и увидел в его глазах плохо скрываемое торжество и злорадство.
   — Глупый ты, Колян… совсем неумный. Думаешь, напугал меня своими клоунами?
   — А мог бы жить… — добавил Владимир.
   Охранник — тот, что с пистолетом — вопросительно уставился на Моничева. Тот продолжал сидеть на табурете молча, теперь на его лице был написан дикий, животный испуг.
   — Убери игрушку, сынок, — обратился Артур к охраннику, — пока я не засадил оливу в твой чердак — из твоего же пистолетика.