Московцев Федор. Темные изумрудные волны

   Оборудование отстояли. И все облегчённо вздохнули, и не только потому, что спасли бюджетные деньги и получили оборудование. Перекрестились, что не взяли от поставщиков ни копейки отката, иначе разразился бы грандиозный коррупционный скандал, многие бы угодили за решётку за растрату бюджетных денег, а пустая коробка осталась бы стоять на живописных холмах Горной Поляны.
   На момент ввода в эксплуатацию, по оснащённости кардиоцентр был одним из лучших в Европе.

Глава 100

   Войдя без стука к заместителю главного врача, Игорь Быстров сразу же вывалил неприятную новость. Заместитель, Владлен Михайлович Ильичев, массивный, лобастый, с бугристым лицом, с массой седых, по-бетховенски спутанных, курчавых волос над мясистым лбом, молча выслушал, и спросил:
   — Что значит «свистнул все деньги»?
   Быстров рассказал всё заново. Ильичёв сразу схватил суть вопроса, но всё же уточнял элементарные вещи. «Поставили оборудование?» — «Да, всё поставили». — «Поставлено всё в срок?» — «Да, конечно». — «Установили?» — «Да, Владлен Михайлович, установили». — «Инженеры установили?» — «Да, сервис-инженеры установили и настроили». — «Они тут были в командировке за счёт фирмы?» — «Естественно, всё это предусмотрено договором». — «А где они жили…»
   На самом деле Ильичёв размышлял над тем, что произошло, и обдумывал дальнейший план действий.
   Для закупки дополнительного оборудования была привлечена петербургская компания «Передовые Технологии». Переговоры вёл заведующий отделением кардиохирургии Быстров. Он прекрасно осведомлён о существующей системе скидок, знал все цены. Обычно компании предлагают так называемые «каталожные», «заводские» цены, плюс растаможка. Себестоимость оборудования не превышает двадцати процентов этих цен. Представитель производителя, или дилерская компания, имеет определённый разбег, и может «упасть» процентов на пятьдесят, если сумма контракта велика. Обычная скидка — 10–15 %. С «Передовыми Технологиями» договорились на десять процентов, и эти деньги директор фирмы должен был передать Быстрову через несколько дней после монтажа оборудования. Так получилось, что Игорь уехал с семьёй на море. В то же самое время в Петербург приехал заместитель главного врача по хирургии Птицын, — так же, как и заведующий кардиохирургией, петербуржец, приглашённый на работу в Волгоград из-за отсутствия своих специалистов. Он был знаком с директором «Передовых Технологий», в прошлом имел с ним дела. Они встретились, и Птицын попросил передать полагавшийся бонус через него. Несмотря на то, что переговоры насчёт комиссионных вёл Быстров, директор согласился. Спецификацию утверждали все вместе, априори было известно, что бонус будет «раскидан» на всех врачей, лишний раз в Волгоград мотаться неохота, а Птицын — человек проверенный; и деньги в итоге были ему переданы. Приехав с моря, Быстров позвонил в Петербург, и ему было сказано, как всё произошло. Он обратился к Птицыну, тот ответил, что ничего не знает. Снова звонок в Петербург, и снова тот же ответ. Насчёт директора фирмы Быстров не сомневался — многолетние отношения, и перспективы дальнейшей работы с кардиоцентром, тому просто не имело смысла кидать. А за Птицыным водился такой грешок…
   — Вы там не мухлюете, два питерца? — неожиданно спросил Ильичёв.
   — Владлен Михайлович… свистните Птицына, и спросите его, сейчас, при мне!
   — Верю тебе, верю, это я так… Я вижу людей, ты — честный парень, а этот индюк мне сразу не понравился.
   Игорь был взбешен. Что сказать жене? Что сказать брату, которому обещаны деньги на бизнес?
   — Давайте вызовем его, Владлен Михайлович, давайте будем разбираться! Главный врач…
   — Успокойся. Главного не будем трогать. Как ты это представляешь — разобрать на пятиминутке, что ведущий хирург скрысил взятку? Уволить по статье — так ведь такой статьи нет! Главный не будет наказывать специалиста, которому куплена квартира, и который ещё её не отработал. Лет пять придётся ждать…
   — Пять лет?!
   — Потом мы ему сделаем подножку.
   Игорь потерял терпение, в этом Волгограде люди живут в другом измерении, они думают о сведении счётов, а не о решении проблемы.
   — Зачем подножку через пять лет, деньги сейчас нужны!
   — У нас другие приоритеты — нам нужно поставить дело и воспитать кадры. Потом — всё остальное. Скрысил — хрен с ним, пусть поперёк горла встанут.
   Выпустив пар, пожелав летучей крысе приземлиться на очко, Игорь ушел ни с чем. Одна мысль его снедала: где взять деньги? Ведь это крайне несерьёзно — объяснять близким людям, что какой-то мудак замылил деньги. Попробуй объясни это жене, детям, и брату. В расстроенных чувствах он поднялся в отделение, и возле своего кабинета увидел посетителя. Это был Трегубов.
   Они поздоровались. Игорь открыл кабинет, подошёл к столу, упал в кресло. Посмотрел в открытое окно. Прекрасный вид — холмы, сады, вдали тёмной полоской тянется Волга, дальше зеленеет остров. Красота! А денег нет.
   Он нажал кнопку интерфона, попросил медсестру принести две чашки кофе, и пару сигарет.
   — Пришёл мне выкатить блондинку? — спросил он Романа.
   — Да хоть негритоску, всё для вас, Игорь Викторович.
   — Нет, мне ту блондинку, которая была с тобой в ресторане.
   — Ольга? Нет… то бесполезно, она нашла себе блондина.
   — Тогда десять блондинок — она десятерых стоит. Чего пришёл? Как дед?
   — Спасибо, хорошо, как заново родился. Живой, здоровый, уже требует блондинку, не хуже, как вы.
   Помолчав, прибавил:
   — Вот у меня проблема.
   Игорь скептически посмотрел на его внушительную фигуру.
   — Мотор забарахлил?
   — Нет, другое.
   Они подождали, пока вошедшая медсестра расставит чашки.
   — Ну, говори, чего пришёл.
   И Роман рассказал.
   Год назад был убит Лиманский, сотрудник службы безопасности «Волгоградского Индустриального банка», труп его найден в Городищенском районе, в песчаном карьере. Осенью прошлого года в подъезде был застрелен Ефим Бухман, учредитель компании «Фармбизнес». Шайтан нашептал следователю из ГУВД, что преступления совершены им, Романом Трегубовым, законопослушным гражданином, праведником из праведников. Сам защитить он себя не может — всё от бедности. А поскольку среди посетителей зав. отделением замечены высокопоставленные чиновники, нетрудно предположить, что с некоторыми из этих людей можно завязать нужные знакомства, и решить проблему.
   — Какая-то эпидерсия, как я решу твою проблему? — недоверчиво спросил Игорь.
   — Вы меня можете свести с нужными людьми, замолвить слово… как за своего родственника.
   — Ты же работаешь в «офисе», у вас разве нет «крыши»?
   Роман мотнул головой.
   — Без мазы. Моё дело… оно шло мимо… Я не могу к ним обратиться. Из тех, кого я знаю, двое могут решить вопрос: Каданников и Еремеев. Первый отпадает, второй исчез. В натуре, исчез, пропал. Выходить через других опасно. Возьмут деньги, опрокинут, сдадут, ещё хуже будет. Беда, хоть убегай в пампасы. Менты висят на хвосте, телефон на прослушке, даже за бабой следят.
   — Ну, а я что, чего ко мне пришёл?
   — Вы можете поговорить как доктор, вас не опрокинут. Скажете, что я — ваш родственник, попал парень, выручайте. Вы можете развести, разложить по понятиям, я же знаю… Другие будут сутками дожидаться приёма, а к вам приедут кто нужно сами — сразу по звонку. А я, со своей стороны, подсоблю монетами…
   Игорь подобрался, как охотник, увидевший долгожданную дичь.
   — Ну-ка, ну-ка…
   — Поговорить с людьми, которые тут у вас бывали, чтобы приняли меня. А я уж разведу базар-вокзал.
   — Сколько?
   Роман написал на листке цифру. Игорь скривился:
   — Что за эпидерсия, это за всё?
   — Нет, это ваше. С людьми я буду сам договариваться.
   — Годится, — сказал Игорь, и потянулся за блокнотом. — Был у меня прокурор…
   Роман замахал руками.
   — Не пойдёт. Неймуд, он только хуже сделает. Я видел тут Хохлова, замначальника ГУВД. Знаете такого?
   Игорь кивнул.
   — У тебя тут слежка? Откуда знаешь, кто ко мне приходит?
   Роман продолжил:
   — Своя кокарда, сделает. Вы ему пробросьте: родственник, попал в беду… и всё такое. А дальше я сам разотру.
   Игорь допил кофе, посмотрел в открытое окно, и, полюбовавшись пейзажем, повернулся к посетителю:
   — Давай ещё раз. Лиманский, Чухман… Ты, что ли, антисемит…

Глава 101

   «Зачем торчу здесь, подобно занозе, больше часа?!» — стоя возле входа в мединститут, спрашивал сам себя Андрей, и не находил ответа.
   Эти выходки Мариам, — никому бы он не позволил вытворять такое. Да, ему с ней хорошо, она боготворит его, она точно определилась, что он ей нужен. Да, её молодость, шарм свежей наивности, приятные ощущения, но какой ценой!
   Она выясняла отношения по самому ничтожному поводу, это была какая-то устроительница стаканных бурь. Да и само общение по количеству словесных ловушек напоминало допрос. Пулемётной очередью сыпались вопросы «что бы ты сделал, если…», далее шло «если бы девушка залетела от тебя?», «если жена подала на развод, стал бы ты делить имущество?», «если бы ты полюбил девушку, а у неё уже есть ребёнок, женился бы ты на ней?». И так далее — многочасовая пытка предположениями. Если ответ противоречил её мировоззрению, Мариам начинала выяснять отношения. А если сильно противоречил, могла обидеться, развернуться, и пойти в противоположную сторону. Нужно было её догонять, уговаривать, просить прощение. Однажды Андрей не стал догонять, отправился пить пиво с друзьями. Мариам не выдержала первая, позвонила через день.
   И отомстила. При встрече заявила, что накануне, будучи в гостях у подружки, отдалась парню, которого видела первый раз в жизни. И стала допытываться: простит её Андрей после этого, она ведь честно рассказала, не утаила. Ему очень хотелось свернуть ей шею, но он сдержанно улыбнулся. Ежу понятно — это очередной розыгрыш. Но в следующие двадцать минут она заставила его понервничать, и он начал сомневаться. Своей неукротимой энергией она сумела сломить все соображения здравого смысла, весь его опыт — ведь ни одна блудница не раскроет свою сущность, будет прикидываться девочкой.
   Андрей всё же подыграл ей, сказал, что ладно, он прощает её, и попросил впредь быть более осмотрительной. Тогда Мариам заявила, что это была проверка, и если бы он не простил ей измену, пришлось бы расстаться с ним, потому что настоящая любовь — это умение прощать.
   Были другие попытки вызвать ревность — натужные, нелепые, смешные. Но, мысленно награждая её титулом «средоточия глупости», Андрей всё же подыгрывал ей. Его тянуло к ней. Он шёл к ней на свидание с уверенностью лунатика. Мариам притягивала его каким-то дьявольским магнетизмом. Она увлекала полётом фантазии, бессвязной, но яркой, и только потом, придя в себя, точно после припадка, он осознавал, что она оказалась сильнее его.
   Ему не удавалось «вдыхать аромат розы, не дотрагиваясь до шипов».
   А её умение держать дистанцию просто сводило его с ума. Она позволяла ему целовать, ласкать себя, но близости у них не было. По её мнению, за год знакомства они недостаточно хорошо узнали друг друга. Неужели она была дорога ему лишь желанием, которое внушала?! Смятение чувств не позволяло ему постичь с достаточной ясностью эту бледную философскую истину.
   Так не могло продолжаться без конца. Дело должно двигаться — либо вперёд, либо назад. Андрей продолжал вести осаду. И если б не выручала Ольга, совсем пришлось бы туго.
   …Он прервал свои размышления. Со стороны Площади Павших Борцов шла Мариам. С ней был молодой человек. Дойдя вместе до края тротуара, они попрощались, молодой человек пошёл в обратную сторону, она стала переходить дорогу.
   «Вот если бы они держались за руки, а на прощание поцеловались, интересно, смог бы я наорать на неё, и послать куда подальше?» — подумал Андрей.
   Мариам подошла, как ни в чём не бывало, взяла его под руку. Они пошли на набережную. Он решил её позлить, и сделал вид, что ничего не произошло. Рассказал смешной случай, потом заговорил о работе. Наконец, она не выдержала, и спросила раздражённо, почему он не выясняет причину опоздания, и что это за парень проводил её. Разве Андрею безразлично, что его девушка ходит с другим?
   Он покорно задал вопрос, который она так ждала. И она возмутилась, почему нет живого интереса, всё как из-под палки. Тогда Андрей изобразил живой и неподдельный интерес.
   Мариам объяснила.
   Парень — это одноклассник, с которым она когда-то встречалась. После их расставания он всё время надеялся, что они снова будут вместе. И теперь ему необходимо окончательно выяснить, вернётся она к нему, или нет.
   «Когда прекратятся эти дурацкие попытки заставить меня ревновать?» — зло подумал Андрей. Вслух же сказал:
   — Как тебе понравится, если я активирую свой телефонный справочник, разыщу всех школьных, институтских, и прочих подруг, начну с ними выяснять что-нибудь — непременно перед нашим свиданием?!
   — На минуточку: все твои «бывшие» — шалавы, а я с этим человеком встречалась несколько лет, он настоящий друг, — презрительно проговорила Мариам. — Твоё сравнение неуместно.
   Начался прессинг. Когда Андрей, отчаявшись, стал просить прощения непонятно за что, Мариам успокоилась.
   Они пришли в ресторан «Август». Заняв столик на балконе, откуда открывался вид на Волгу, принялись листать меню. Быстро всё просмотрев, Мариам сказала, что доверяет выбору Андрея. Когда подошёл официант, Андрей заказал греческий салат, мясные рулеты с жареными грибами, и бутылку шампанского.
   И стал рассказывать про Гордеева, про его новую чудинку. Он начал строить дом на Тумаке. Почему так далеко? Для бешеной собаки семь вёрст не крюк. Реально, Глеб надеется, что когда-нибудь в черте города построят мост через Волгу, и тогда не надо будет мотаться в объезд, через Волжский, или часами ждать паром. Все отговаривали его — ведь даже строительство моста не спасёт ситуацию, а если уж рассчитывать на этот мост, надо строить дом в Краснослободске, а не на Тумаке. Но эти уговоры только укрепили решимость Глеба. Если бы ему стукнуло в голову строить дом в Жирновске, он бы и этому нашёл объяснение.
   На стройку он взял бригаду таджиков. Сказал, что так дешевле, но платил им, как потомственным москвичам. Из-за этой стройки он стал меньше внимания уделять бизнесу, реже стал ездить в командировки по своему официальному месту работы.
   — Если он не работает, — сказала Мариам, — забери бизнес, работай один. Это же твоё дело.
   — Дело начал он, потом пригласил меня. Да и не собираюсь я кидать его, это непорядочно.
   — Мой отец поссорился с компаньоном, и стал работать один. Он говорит, что все компаньоны рано или поздно разбегаются.
   — Тем более мы дружим.
   — Мне он не нравится. Почему ты не работаешь с Второвым, он выглядит интереснее.
   — «Интересный человек» — это не профессия.
   Андрей задумался над тем, надо ли сообщать Вадиму переданные Ольгой сведения. Несмотря на уговор, она всё-таки подслушала беседу Капранова с неким Давиденко. Обсуждали варианты защиты от москвичей, пытавшихся взыскать с завода девятьсот тысяч долларов. Первый вариант — провести налоговую проверку, найти массу нарушений, и передать дело в УНП. Если москвичи выиграют суды второй и третьей инстанции, и начнут банкротить завод, в любой момент времени можно будет выставить инкассо, и арестовать заводской счёт. А инкассо можно выставить на любую, самую запредельную сумму. Бюджетный долг считается первоочередным, поэтому москвичам придётся покурить в сторонке. Банкротить завод будет налоговая инспекция — волгоградская, опять же. Значит, конкурсный управляющий будет свой человек. Значит, ситуация будет предсказуема.
   Другой вариант связан с силовым воздействием на москвичей, и выход на тех, кто за ними стоит. Ни у кого нет сомнений в том, что замутили дело волгоградцы, Москва — для прикрытия. И, скорее всего, кто-то из своих, из акционеров. Когда тайна откроется, этих людей, как минимум, вышвырнут с завода.
   Ночь простёрла над городом свои темные покровы. От Волги веяло прохладой, и яркие звёзды в чёрном провале от этого казались ещё холоднее.
   Разговаривая с Мариам, Андрей думал над этой сложной задачей — говорить Вадиму, или нет. Не мешало бы его проучить за то, что не взял в дело, но, с другой стороны, он друг.
   Когда Мариам не устраивала сцен, общаться с ней было одно удовольствие. Она умела слушать, была приятной собеседницей.
   Иногда она бросала какую-нибудь общую фразу, являвшуюся вводной для длинной разговора, подталкивавшую собеседника долго о чём-нибудь рассказывать. Например, она говорила: я верю в любовь и в счастливую встречу. И испытующе смотрела на Андрея. Предполагалось, что он начнёт разгадывать ребус: имеется в виду их счастливая встреча, или же девушка мечтает о новой. Тема для длинной дискуссии задана.
   Или же вопрос: почему интереснее работать в иностранной компании? Тут в двух словах не скажешь, предполагается развёрнутый ответ. Начать хотя бы с того, что вопрос дискутабельный — откуда такая уверенность, что в иностранной компании работать интереснее, чем в российской?
   Иногда казалось, что Мариам не очень-то понимает, о чём идёт речь, и что ей неинтересно, и вопросы задаются формально. Но всё равно общаться с ней было приятно. Ощущалось превосходство над этим прелестным созданием, а это уже что-то значило. Она была из тех красавиц, чей обжигающий взгляд заставляет трепетать даже суровые сердца.
   В ожидании десерта, заказанного дополнительно, она спросила:
   — Я думаю, правильно ли сделала, отказав ему.
   — Кому?
   — Моему другу.
   Андрей поперхнулся шампанским. Эти постоянные подначивания встали ему поперёк горла. Мариам наблюдала за ним с очаровательной улыбкой. Милая людоедка!
   Он много раз давал себе слово не поддаваться на провокации, посмотреть, как она будет злиться, и вёлся каждый раз, а потом себя ругал. И в этот раз Андрей произнёс длинную эмоциональную тираду, которую следовало бы сказать в этом случае. Мариам удовлетворённо кивала. Вампирша из вампирш! Выслушав, сказала:
   — Но он предложил мне выйти за него замуж. Я не просто обидела человека, если что, я упустила жениха.
   Андрей взорвался:
   — Если я буду тебе рассказывать обо всех своих упущенных возможностях…
   Заметив её победный взгляд, он вспомнил о необычных способах достижения оргазма, о которых рассказывала Оля. Она могла кончить, например, когда доставляла оральное удовольствие партнёру, или же когда ей делали массаж ступней.
   Во взгляде Мариам сквозило удовольствие, но она возмутилась тоном Андрея, и его словами. Назидательным учительским тоном поведала, что открытость — главное условие нормальных человеческих взаимоотношений. Андрей почувствовал себя испорченным мальчиком, которого снисходительно берут на попечительство — в надежде на то, что он когда-нибудь исправится.
   И так ловко повела разговор, что единственным выходом из возведённого ею лабиринта хитроумных размышлений был один, и он вёл прямо в ЗАГС. Она ведь из-за Андрея отказала однокласснику, готовому жениться на ней. Значит…
   — Ну, и я готов… — пробормотал Андрей, и тут же пожалел об этом.
   — Разве так просят руку девушки? Как будто я тебя заставляю на себе жениться.
   Придав лицу долженствующее выражение, Андрей сказал то, что обычно говорят в таких случаях, опять же, — соответствующим тоном.
   Позже, проводив Мариам домой, он решил, что расскажет Вадиму то, что выведала Ольга. Насчёт свадьбы он решил подумать потом. Чувствовалась жуткая слабость — как будто с него выпустили всю кровь.

Глава 102

   Седые толстые тучи быстро заволокли небо, в комнате стало серо и темно, как в сумерках. Ветер, уже неделю трепавший город, обрушился на него с новой силой, пригибая к земле деревья и срывая свежие майские листья. Первые крупные капли дождя постучались в оконное стекло, оставляя на нем мокрые дорожки следов.
   Вдруг все стихло, но только на короткое зыбкое мгновение. И вот снова пыльной метелью ветер кружился, танцевал на тротуарах, пятнистых и рябых, подхватывал капли дождя, не давая им упасть на землю.
   В комнату задувал воздух с улицы, он пахнул пылью, сыростью, тополем и маем.
   Вроде бы все стихло, только листья на деревьях шипели, недовольные непогодой, да иногда очередная капля с глухим стоном разбивалась о стекло. Массивы туч, как лошади, подгоняемые ветром-кучером, бежали, обгоняя друг друга, наскакивая друг на друга, иногда давая пробиться лучику солнца и сея мелкие капли дождя.
   Но вот ускакали кони-тучи, кучер-ветер, растерявшись, запутался в кроне старого тополя, иногда будоража пахучие молодые листья. Незаметно подкрался вечер.
   Катя сидела у окна и смотрела, как сумерки ложатся на мокрый асфальт, заползают в комнату, делая воздух в ней густым и полным странных теней.
   На улице зажигались фонари, спешили прохожие и машины, но она ничего не замечала. Перед ее большими печальными глазами проносились совсем другие картины и люди. Это вновь были мечты. Их она узнавала по ни с чем не сравнимому аромату — аромату свободы и счастья.
   Может показаться странным, но она любила эти мгновения, когда ее мысли, распростившись с реальностью, уносились в неизведанные дали, подвластные только ей самой. Это было единственное место, куда никто не мог проникнуть, где никто не мог ничего испортить или предать ее. Это был рай одной единственной души в огромном, безбрежном океане жизни.
   Вдруг она громко рассмеялась. Это был невесёлый смех, — смех одиночества.

Глава 103

   Они ходили друг за другом, выискивая незащищённые места для ударов. Всё тщетно. Противники хорошо изучили друг друга, знали слабые и сильные стороны, и провести удар стоило огромных усилий. Наконец, Ренат не выдержал, и бросился в атаку. Он пропустил несколько ударов по корпусу, и, зайдя с боку, провёл «ножницы» — обхватив в прыжке туловище Андрея ногами, повалил его на татами.
   Этот поединок выиграл Ренат. Общий счёт сравнялся.
   Когда они поднялись на ноги, Ренат попросил — уже в который раз! — рассказать про поединок в камере. Эту историю он мог слушать бесконечно. Андрей снова рассказал и показал, как всё было.
   Затем они направились в раздевалку, а оттуда — в сауну. Там уже никого не было. Тренировка давно закончилась, они задержались, чтобы закончить товарищеский поединок.
   — Ты всё-таки женишься, — сказал Ренат, подливая на камни воду.
   Вода зашипела, пошёл пар, распространяя запах эвкалиптового масла.
   — Не знаю.
   — А если вдруг приедет Катя?
   — Да когда она приедет?! — в сердцах воскликнул Андрей. — Тут уже всё ясно, она с кем-то живёт. Приехала на лето, погостила, и вернулась к своему мужу. Сейчас появится на пару летних месяцев, потусуется, найдёт причину для отъезда, и снова ускользнёт.
   — Она же звала тебя в Питер, а потом и во Владивосток.
   — Знала, как звать. Театр, показуха. Ей было прекрасно известно, что я не мог сразу выехать. Она меня хорошо изучила — как я тщательно готовлюсь ко всему. Я не выехал, она изобразила обиду.
   — А вдруг приедет, а у тебя тут целый гарем.
   — Она там тоже не скучает. Полдня не могла терпеть, думаешь, восемь месяцев выдержит?!
   Тут другой вопрос начинается: нужно ли мне жениться?
   — Возможно.
   — А если я не женюсь?
   — Большой беды не будет.
   — Не будет?
   — Я такое скажу: нет ничего хуже, чем отсутствие выбора. А женитьба резко ограничивает свободу манёвра. Представь: ты бы дрался со мной с пятидесятикилограммовым мешком за спиной.
   — Но, опять же, есть важный довод в пользу того, чтобы жениться сейчас на Мариам.
   — Что за довод, удостой мой слух.
   — Она не гуляет, не смотрит по сторонам, как Маша. У неё нет престарелого любовника, папочки, который её содержит, — как у Оли. Она не будет уезжать, и устраивать мне испытания, как Катя… К чьему прошлому я ревную почти так же, как к настоящему. Мариам взбалмошна, но это пустяк по сравнению с тем, что бывает у других. Она проста, наивна, неопытна, и это скорее её достоинство, чем недостаток. Ей восемнадцать лет, нужно жениться на ней как можно скорее.
   — Тогда поторопись со свадьбой.
   — И мне будет хорошо?
   — Одно из двух: либо плохо, либо хорошо.
   Поднявшись со скамейки, Ренат подлил воды на камни. Взяв веник из тазика, принялся охаживать им себя.
   — Думаю, что буду счастлив, — проговорил Андрей.
   — В известной мере.
   — А если у неё окажется совсем уж скверный характер? Если этот её вампиризм начнёт прогрессировать?
   — За это не ручаюсь.
   — Голова идёт кругом. Посоветуй, что мне делать.
   — Скажу так: делай всё, что хочешь!
   — Ай… вражья сила.
   Андрей вышел из терпения, но продолжал спрашивать.
   — Жениться мне? Если я не женюсь, то, значит, никогда не буду обманут?
   — Выходит, так.
   — А если женюсь, то буду? Ведь девушка опытная уже знает, что к чему, и что ей надо. У неё ведь опыт. Она находит определённого мужчину, и успокаивается на этом. А девушка неопытная, ей всё интересно, начнёт смотреть по сторонам, искать, экспериментировать… Опять же, взяв такую, по всему выходит, что ты готовишь её для другого, что называется, предпродажная подготовка…
   — Бывает и такое.
   — Вот если бы в таких случаях предусматривалось гарантийное, что называется, послепродажное обслуживание…