Неизвестен Автор. История русской литературы в четырех томах (Том 3)

   Уже заглавия романов, чрезвычайно схожие как по форме (вопрос), так и по содержанию (вопрос о виновнике зла), дают основание для сопоставительного анализа и установления родства проблематики этих двух произведений. Оба романа, создававшиеся независимо друг от друга, рисовали трагическую судьбу женщины, страдающей от грубости бездуховной среды, которая ее окружает, ищущей покровительства и помощи у топкого, интеллектуально развитого человека и не находящей в нем опоры. Оба задавали вопрос о том, кто несет ответственность за бесправное, бессмысленное существование женщины, и оба утверждали невиновность женщины, которая, отстаивая свое человеческое достоинство, нарушает законы и предрассудки пошлого общества. Оба писателя изображали столкновение своей героини с тиранией в семье и недоброжелательством дворянского общества, распад семьи, не скрепленной взаимным чувством супругов, любовь замужней женщины к человеку, возвышающемуся над окружающим обществом, и трагический исход этой любви. Вместе с тем романы и герои Герцена и Писемского по существу очень различны. Противопоставляя звероподобным провинциальным помещикам мыслящего и протестующего представителя дворянской интеллигенции, Герцен предъявлял к нему высокие требования политической активности, исторического творчества, критиковал его. но верил в него.
   Писемский рисовал среднего молодого дворянина, претендующего на репутацию выдающейся личности.
   Видя задачу писателя в анализе и критике всех явлении действительности, осуждая Гоголя за его попытку внести идеальный элемент в литературу. Писемский и к среде образованного, испытавшего воздействие современных освободительных идей дворянства подходит как обличитель, отмечающий его слабость, непоследовательность, неспособность к борьбе с рутиной. Он избирает своим героем дюжинного человека, усвоившего лишь поверхностно идеи передовых людей своего времени. Лекции университетских профессоров, чтение журналов и классической литере туры, увлечение искусствами, театром - всего этого герой романа Писемского "Виновата ли она?" Эльчанинов коснулся слегка, как Моды или непродолжительного увлечения.
   "Выбор" героя Писемским, с одной стороны, и Герценом, с другой, говорил сам по себе о полярной противоположности их отношения к интеллектуальному, мыслящему современнику. Герцен в "Кто виноват?", а позже Тургенев в романах и Чернышевский в "Что делать?" показали общественно-историческое значение умственной инициативы, роль личностей, вносящих в духовную жизнь поколения новые идеи. Писемскому была чужда подобная проблематика. Жизнь, которую рисует Писемский, управляется не идеями, и ее конфликты основаны не па борьбе мнений, смене духовных ценностей и идеологических систем; инстинкты, стремление удовлетворить свои простейшие, хотя иногда и достаточно изощренные потребности, господство плоти, лишь слегка оснащенной духовным камуфляжем, - вот что движет людьми, изображенными уже в первом его романе. Это засилие плоти не только характеризует провинциально-помещичью среду, которая губит героиню, но и оказывает свое губительное воздействие на отношения между интеллектуальным героем и любящей его женщиной.
   Писемского интересовали по преимуществу устойчивые черты быта, выраженные в каждодневных, будничных проявлениях жизни общества. Он наблюдал русскую провинцию и, соотнося широко "разметавшиеся" по земле уезды и губернии с Москвой и Петербургом, а помещичью и крестьянскую провинциальную Русь с московским и петербургским обществом, усматривал подлинный образ страны в ее провинциальном, "глубинном", традиционно-неподвижном бытии.
   Поэтому герой пли героиня в романе "Виновата ли она?" не приобретают того особого значения структурного центра, которое они имеют в произведениях Тургенева, Гончарова, Герцена и других романистов его времени.
   Центральные герои этого романа Писемского входят как отдельные фигуры в калейдоскоп действующих лиц произведения, лишь немного отделяясь от остальных - нарисованных в нем подчас бегло - персонажей. Изображение среды - бездуховного общества, занятого едой (пышные обеды - одно из главных развлечений этого мира), пьянством, поглощенного грубыми материальными интересами, - занимает в романе не подчиненное положение фона, а первый план картины. Стяжатель, пьяница и драчун Задор-Мановский слывет в этом обществе за любезного кавалера, Эльчанинов - за рафинированного интеллектуала.
   В "Мертвых душах" Гоголя афера Чичикова, "предприятие" дельца буржуазного типа, сталкивается со сплетней провинциально-патриархальной среды, с ее нецеленаправленной интригой и разрушается ею. В "Боярщине" Писемского сплетня выступает как умышленно составленный, злонамеренный заговор провинциально-помещичьего общества против женщины, непохожей на других в силу своей духовной одаренности. Параллельно со сплетней проявлением жизнедеятельности Боярщины - в повести развертывается вторая интрига, сознательно организованная графом Сапегой - сановником, столичным светским человеком, рационально разрабатывающим хитрый план овладения Анной Павловной. Ради осуществления этого плана он разрушает и без того шаткое семейное благополучие Задор-Мановских, сводит Анну Павловну с Эльчаниновым, губит ее репутацию, разлучает ее с Эльчаниновым, который рад этому, пресытившись любовью, и вынуждает Анну Павловну принять его покровительство.
   В этих действиях граф, человек незлой от природы, принадлежащий к высшему свету и презирающий грубые нравы провинции, сближается с Боярщиной, ибо источником его поступков является та же животная стихия, которая правит обществом захолустных помещиков. Стихийные инстинкты владеют в первом романе Писемского всеми без исключения героями, кромеАнны Павловны.
   Наделенный острой наблюдательностью и замечательным умением передавать "вещную", материальную сторону жизни человека, Писемский явился в этом отношении наследником Гоголя. Но в отличие от Гоголя, который видел в засилии материальных интересов и плотских инстинктов страшное искажение духовной природы человека, "огрубение" ее, Писемский признавал закономерность этой стороны жизни и не только обличал "низменность" интересов людей изображаемой среды, но и обстоятельно анализировал эти интересы.
   К первому роману Писемского как по содержанию, так и по жанровым признакам примыкают его произведения начала 50-х гг.: повесть "Тюфяк" (1850) и роман "Богатый жених" (1851-1852). Повесть "Тюфяк", по своим жанровым особенностям, по композиции, широте охвата социальных явлений близкая к ранним романам Писемского, отличалась от них особым значением в ней главного героя - Павла Бешметева. Островский придавал большое значение этому характеру и утверждал, что все остальные персонажи "Тюфяка" призваны оттенять и выявлять его. [4] Многие современники, в том числе Д. И. Писарев, сравнивали этого героя с созданным позднее Обломовым; однако Писарев, наиболее обстоятельно аргументировавший это сравнение, тут же сделал существенную оговорку: в отличие от Обломова Бешметов "нисколько не ленив". [5] Это важнейшее характерологическое отличие коренится в несходстве социальной природы героев Писемского и Гончарова.
   Герой "Тюфяка" - мечтатель, и мечты его не отвлеченные, оторванные от жизни сновидения, которыми тешит себя дремлющий целыми днями Обломов, а порождения реальных желаний.
   Он хочет быть любимым, плодотворно трудиться, иметь семью. Практические устремления Бешметева объясняются его положением и воспитанием. Юность его скорее похожа на юность разночинца, чем барина. Родители Бешметева, небогатые, темные люди, мелкие помещики, по его собственному выражению, "употребили последние крохи" на его образование. Робкий и скромный юноша, он весь уходит в кабинетные занятия. Он надеется стать профессором и готов ради достижения этой мечты трудиться. Получая в годы учения в университете скудное содержание от родителей, он поселяется на дешевой квартире, отказывает себе в самых скромных удовольствиях и погружается в занятия. Университет он оканчивает кандидатом. Бешметев не столько философствует и рассуждает, сколько готовится к "положительной деятельности",, к труду. Это его тоже сближает с разночинцами, для которых, труд и ученая карьера в огромном большинстве случаев были единственной и желанной дорогой в жизни.
   Неблагоприятные обстоятельства (безнадежная болезнь матери) вынуждают его вернуться в провинцию. Только надежда на возможность продолжения научных трудов ободряет Бешметева. Убедившись в несбыточности этой надежды, он понимает, что погиб.
   Бешметев сравнительно легко переходит рубеж, перед которым останавливались впоследствии не только Обломов, но и "рефлектирующие" герои Тургенева. Полюбив девушку, он женится на ней без оглядки на возможные последствия, без мысли о том, что брак может повредить его карьере. Однако именно эта решительность свидетельствует о "кабинетности" его представлений, о незнании жизни и тех опасностей, которые подстерегают в современном обществе людей доверчивых, "простых".
   Семейная жизнь Бешметева именно потому оборачивается трагедией, что он не такой человек, которого может удовлетворить бессмысленное, чуждое духовных интересов прозябание. Вместе с теп, показывая семейную драму Бешметева, Писемский не принимает сторону ни одного из своих героев. Он раскрывает пошлость и черствость Юлии - светской барышни, воспитанной среди показной роскоши и мнимого аристократизма, неспособной ценить душевные достоинства мужа, не привыкшей ни к какому труду, чуждой подлинного нравственного чувства. Светское женское воспитание, привившее ей только непомерные претензии, склонность к беззаботной, бездумной жизни и страсть к роскоши, а также природная холодность, бездушие, которые она привыкла считать "хорошим тоном", делают ее неспособной к любви. Ее роман с Бахтиаровым - провинциальным Дон-Жуаном - не только не утверждает ее человеческого достоинства, но окончательно развращает ее. Бешметев несет существенную долю вины за неудачную семейную жизнь и падение Юлии, но он глубоко страдает и искренне любит. Он презирает, совсем как разночинец, внешнюю форму поведения. Фетишам светского воспитания, салонных изящных манер, штампам бальной болтовни и стандартной галантности он бессознательно противопоставляет внутренние достоинства настоящей образованности, подлинно душевных отношений.
   Однако, отказавшись от привычных для общества внешних форм проявления чувств, он не знает, чем их заменить. Его внутренний мир замкнут, между ним и окружающими стоит стена отчуждения. Эта отчужденность парализует его волю к общению с людьми и порождает мучительную застенчивость, причиняющую ему постоянные страдания. Неспособность Бешметева выразить высокие стороны своей любви к жене, немота этих его чувств, обнажает физическую, животную их подоснову. Человек деликатный в душе, "идеалист" в любви, наделяющий женщину в своем воображении "неземными" достоинствами, Бешметев во внешних проявлениях своих чувств уподобляется звероподобным обывателям, окружающим его. Не найдя новых этических норм ж новых форм поведения в быту, он легко входит в привычную колею распущенности и "халатной" семейной жизни. Сам того не замечая, он спускается с высот романтического обожания женщины, ученых занятий, скромной стыдливости в проявлении чувства в пучину пьянства и безделья, мелкой тирании и вульгарных скандалов.
   Вместе с тем художник способен реабилитировать огрубелого, падшего, погруженного в растительную жизнь человека, найти в его низкой природе семена иного, духовного, изящного строя чувств. Источник возможности нравственного возрождения он видит не в страдании, как Ф. М. Достоевский, не в религиозных и нравственно-философских исканиях, как Л. Н. Толстой, а в той же физической природе сильного чувства. Сестра Бешметева Лиза внушает подлинную любовь своему легкомысленному, непутевому мужу Масурову и опустошенному провинциальному сердцееду Бахтиарову, для обоих этих мужчин чувство к Лизе - маяк, озаряющий нравственные потемки, в которые они погружены.
   Лиза Масурова открывает источники высоких чувств в любящих ее мужчинах не вследствие безупречной своей добродетели, а потому, что, прощая мужу и жалея его и любя Бахтиарова, но предъявляя к нему серьезные нравственные требования, она сама колеблется, ищет пути, страдает и находит правильный путь не по указке молвы, лицеприятного и жестокого общественного мнения бездуховной среды, а по велению собственного великодушного сердца.
   Вера Писемского в возможность нравственного усовершенствования натуры человека и постановка им проблемы "строительства личности", усвоения духовной культуры и претворения ее в стихийном чувстве была важна для русского общества 50-х гг. В это время начался процесс формирования разночинной интеллигенции, который особенно бурно проявился в последующее десятилетие. Эта новая культурная сила общества активно вырабатывала свою этику, этику человека труда и напряженной интеллектуальной жизни, человека, верного своим принципам вопреки давлению материальной нужды и антидемократической политической системы. Умение претворить эти принципы в свое бытовое поведение было камнем преткновения для многих разночинцев. Их волновал и заставлял задумываться "Тюфяк" Писемского.
   2
   С 1852 г. Писемский начал работать над очерками и рассказами из крестьянской жизни. В этих очерках писатель создал образ идеального кокинского исправника - защитника интересов крестьян, большого знатока быта. Эпизоды очерка из крестьянского быта "Леший" передаются как рассказы кокинского исправника. Подзаголовок "Рассказ исправника" связывает очерк "Фанфарон" с крестьянскими очерками. Возможно, что Писемскому смутно рисовался цикл о деревенской России, подобный "Запискам охотника", здесь могли найти место и рассказ кокинского исправника "Леший", и его же рассказ "Фанфарон". Этот замысел не был осуществлен в полном своем объеме.
   "Очерки из крестьянского быта" Писемского были отдельным сборником опубликованы в 1856 г. Сюда вошли три произведения, появившиеся до того в разных журналах: "Питерщик" (напечатанный в 1852 г. в "Москвитянине"), "Леший. Рассказ исправника" ("Современник", 1853, № 11) и "Плотничья артель" ("Отечественные записки", 1855, № 9). Каждый из этих больших очерков, которые критики с достаточным основанием определяли подчас не только как рассказы, но даже как повести, обращал на себя внимание знатоков и имел значительный читательский успех, однако собранные в книжку они произвели особенно большое впечатление. Появившись в момент, когда в критике живо обсуждался вопрос о значении рассказов и романов из деревенской жизни, доля которых в потоке публикуемых беллетристических произведении все возрастала, "Очерки из крестьянского быта" Писемского давали своеобразные ответы на вопросы, волновавшие многих литераторов, но особенно резко поставленные в статье П. В. Анненкова "По поводу романов и рассказов из простонародного быта" ("Современник", 1854, № 3).
   Писемскому не понравилась интерпретация Анненковым его рассказа "Питерщик". Признавая, что статья Анненкова в целом "остроумная", он находил, что критик не вникает в особенность трактовки крестьянской темы разными авторами и поэтому решительно не понимает смысла отдельных произведений. [6] Анненков утверждал, что крестьянский быт столь однообразен по содержанию, столь традиционно устойчив, что не может дать материал для развернутого эпического повествования. Писатель, избравший своим основным предметом жизнь патриархальной деревни, по мнению Анненкова, обречен па работу в малых литературных жанрах очерка и рассказа. На примере "Питерщика" Писемского Анненков доказывал, что, рисуя большие чувства и страсти крестьянина, писатель неминуемо выходит за пределы явлений, типичных для крестьянской среды, вступает в область общечеловеческого.
   Появление сборника "Очерки из крестьянского быта" выявило особенности манеры Писемского как автора, рисующего деревенский быт; вместе с тем этот сборник давал возможность пересмотреть вопрос о соотношении монументально-эпического и очеркового начала в литературных произведениях о пароде.
   В очерке "Леший" Писемский рисует ситуацию, изображавшуюся в литературе 40-х гг., в частности в народных повестях Григоровича: притеснение крестьян управляющим - барским фаворитом, бывшим камердинером. Эта типичная ситуация раскрывается через экзотический, необычный сюжет, через событие нетипичное похищение крестьянской девушки и тайное сожительство с нею управляющего под личиной лешего, в существование которого темные, забитые крестьяне верят. Предшественники Писемского рисовали обычно более заурядные, общераспространенные происшествия: разорение крестьянина, у которого в счет недоимок отбирают последнюю лошадь, назначение "неугодного" управляющему крестьянина и его семьи вне очереди на тяжелые барщинные работы и т. д. Этот момент "катастрофы", нарушения равновесия и составлял трагедийное зерно сюжета деревенских повестей Григоровича.
   У Писемского в центре повествования тоже, как правило, момент катастрофы, решительного нарушения обычного течения жизни, по этот "центр" не располагается в середине рассказа и к нему читатель не подводится постепенно; напротив, как правило, о нем рассказывается ретроспективно, как о факте свершившемся, пережитом и подлежащем анализу и выяснению. Такова композиционная структура "Питерщика" - очерка, в котором состоятельный крестьянин-подрядчик рассказывает своему постояльцу-чиновнику о разорившей его страсти к петербургской барышне. Эпилогом этого рассказа служит встреча с питерщиком через некоторое время. Вновь отпущенный барином в город, он восстановил свой кредит и свое, казалось бы, непоправимо пошатнувшееся благосостояние. В "Лешем" становой пристав рассказывает о том, как ему удалось распутать "плутни" управляющего и как он разоблачил его преступления против крестьян.
   В более сложном по композиции рассказе "Плотничья артель" ретроспективное повествование о несправедливостях, обидах и жестокостях отца, мачехи и крестьянского "мира" по отношению к Петру, а затем об эксплуатации его и всей плотничьей артели подрядчиком Пузичем завершается эпизодом нечаянного убийства Пузича Петром в драке. Рассказ назывался первоначально "Порченый", и история "порчи" - болезни и глубокой психической депрессии, следствия пережитых Петром бедствий и обид - составляет существенную часть его содержания.
   "Тайна", которую ощущал и передавал Тургенев, рисуя своих героев-крестьян, у Писемского приобрела характер подлежащих выяснению жизненных обстоятельств. Эти обстоятельства могут быть узнаны, и писатель распутывает их, выявляя побудительные причины поступков своих героев и объясняя загадочные черты их поведения. Юродство и кликушество "одержимой бесом" девушки Марфуши оказывается истерией, вызванной страхом перед наказанием, раскаянием и любовью, мрачный характер Петра объясняется реальными причинами, хотя сам он и считает, что на него напущена "порча".
   Если в "Записках охотника" Тургенева автор-рассказчик наблюдает жизнь, угадывает характеры людей, порой случайно подслушивает их речи и подглядывает их поступки в естественной, обычной для них ситуации (рассказы "Свидание", "Ермолай и мельничиха", "Бежин луг", "Певцы", "Бирюк" и многие другие), порой выслушивает их добровольные признания, то Писемский расспрашивает своих героев, "дознается" их подноготной. Он как бы берет "интервью" у своих героев-крестьян.
   В "Плотничьей артели" писатель мотивирует это своеобразное "выспрашивание", "обнажая" прием. Он сам делается под собственным именем участником событий: "Батюшка, Алексей Феофилактыч!" - обращаются к нему крестьяне. Они вспоминают отца писателя - умного и строгого барина "Филата Гаврилыча", окликают автора: "господин Писемский". Разговорившись с барином, у которого он работает, Петр - герой "Плотничьей артели" - спрашивает: "Правда ли, дворовые хвастают, что ты книги печатные про мужиков сочиняешь? <...> - Сочиняю, - отвечал я. - Ой ли? - воскликнул Петр. - В грамоте я не умею. а почитал бы. Коли так, братец, так сочини и про меня книгу...". [7]
   Таким образом, "любопытство" автора рассказа объяснено: он писатель-реалист, наблюдающий жизнь. Описывая, как все члены дворни поодиночке приходят к нему отпрашиваться па праздничное гулянье, Писемский замечает: "проситься на праздник - обычай, который заведен был еще прадедами и который я поддерживаю, имея случай при этом делать неистощимое число наблюдений". Так писать он мог только после длительной жизни в "раменском уединении", в поместья, когда ощущал себя потомственным помещиком и известным уже писателем. Очерки его о крестьянстве ("книги печатные про мужиков"), написанные до "Плотничьей артели", - "Питерщик" и "Леший" широко известны, и он может считаться автором произведений о народе.
   В предшествовавших "Плотничьей артели" произведениях писатель, публикующий повесть о том, как ему была рассказана история крестьянской жизни, т. е. "рассказчик № 1", представляющий читателю "рассказчика № 2" крестьянина, не только со слов, но и словами которого передается событие, выступал как чиновник, а не как литератор-помещик. В первом очерке он говорит о себе крестьянину, рассказ которого и составит содержание "Питерщика", несколько неопределенно. "Вона барин приехал, на фатеру к тебе позывается", - кричит Клементию Матвеичу десятский; "Позволь мне, мужичок, остановиться в твоем доме, я приехал по службе", - говорит писатель своему будущему хозяину (2, 217). В следующем "крестьянском очерке" "Леший" уже со всей определенностью сказано, что автор его не просто чиновник, а следователь. Мало того, и "рассказчик № 2" в этом очерке, со слов которого писатель передает происшествие, - тоже участник следствия. "Я был командирован для производства одного уголовного следствия в Кокинский уезд вместе с тамошним исправником, которого лично не знал, но слышал о нем много хорошего: все почти говорили, что он очень добрый человек и ловкий, распорядительный исправник, сверх того, большой говорун и великий мастер представлять, как мужики и бабы говорят" (2, 244). Последние слова этой характеристики были очень важны для писателя: одной из главных своих задач он считал воспроизведение народной речи, передающей образ мыслей крестьянина. Для того чтобы мотивировать живую, прямую речь народа на страницах своего очерка, он должен был "наделить" исправника умением "представлять, как мужики и бабы говорят"; в подзаголовке очерка стояло "Рассказ исправника". Сюжет очерка составляет не следствие, ради которого чиновник приехал в Кокинский уезд, а обнаруженное и распутанное исправником до того преступление.
   Ход повествования определяется не событиями, происходящими в настоящее время, и даже не тем, что происходило прежде, а логикой расследования, по собственной инициативе предпринятого исправником. Таким образом, в этом очерке есть элемент детективного жанра, и это не случайно. Почти все произведения Писемского о народе содержат в качестве кульминационного пункта преступление н жизненную катастрофу. В "Питерщике" это преступление еще не очень тяжелое, хотя достаточно серьезное в крестьянском быту. Выдав себя за холостого купца и пообещав жениться, богатый и женатый крепостной крестьянин в Петербурге берет на содержание барышню, которую "продает" ему ее тетка, и прокучивает с нею весь свой капитал. В соответствии с преступлением героя постигает и наказание - его возвращают в деревню, определяют на барщину и некоторое время не пускают в город. Согрешивший Клементий Матвеич замечательный мастер-маляр - не только сам трудился в городе, но учил других, управлял артелью, понимал толк в работе и имел хорошую репутацию знатока своего дела. От полевых работ и жизни в деревне он отвык, и такое наказание, возвращающее его в положение рядового крепостного мужика, для него очень тяжело. "Помилованный" барином, он восстанавливает свое положение. Его обстоятельный и откровенный рассказ о своих злоключениях и о чувствах, побудивших его решиться на обман и разорение, "спровоцирован" целой серией умно и тонко задаваемых чиновником - его постояльцем вопросов. Умение поставить вопрос и бесцеремонная прямота вопросов обнаруживают в чиновнике опытного следователя.
   В "Лешем", как выше уже отмечалось, "следствие" вел кокинский исправник, Писемский-автор только "слушал" его рассказ. Однако беседа чиновников, вдвоем едущих на следствие, носит здесь характер профессионального разговора. Кокинский исправник рассказывает, как он раскрыл преступление, коллеге, человеку, способному оценить его "ловкость" и "распорядительность". Преступление, которое стоит в центре очерка, более серьезно, чем описанное в "Питерщике". Это злоупотребление властью, похищение девушки и насилие над ней. Преступника также постигает наказание: он отставлен от должности, и только его "старые заслуги" перед барином спасают его от ссылки на поселение.
   "Плотничья артель" сюжетно распадается на две части. В первой направляемый ловкими вопросами барина (Писемского) Петр рассказывает о своем прошлом, об интригах своей мачехи, "русской Федры", пожелавшей любви пасынка и пытавшейся извести его и невестку в отместку за его нравственную стойкость. За свои преступления (одно из них - колдовство, в магическую силу которого крестьяне верят) мачеха наказывается: ее порют по распоряжению барина, а затем, после новых прегрешений, ссылают на поселение. Вторая часть очерка, рисующая новый период жизни Петра, завершается его невольным преступлением - убийством Пузича. Петра ждет острог и суд.