Дюма Александр. Сальватор

   Как мы уже сказали, экипаж остановился у харчевни "Божья милость".
   Именно там Сальватор назначил встречу Жану Бычье Сердце и Туссену Бунтовщику.
   Двое наших могикан уже были на месте, и - странное дело! - хотя они провели здесь около часа, стоявшая перед ними бутылка оставалась непочатой. Можно было поначалу подумать, что это уже вторая бутылка... Впрочем, стаканы оставались столь же прозрачны, будто только что вышли из мануфактуры.
   Оба заговорщика встали, едва завидев Сальватора; он вышел из коляски один и один вошел в харчевню.
   Оглянувшись, Сальватор заметил лишь двух своих знакомцев; они сидели в сторонке, подальше от посторонних глаз.
   Жан Бычье Сердце понял, что занимает комиссионера.
   - О, можете говорить свободно, господин Сальватор, - успокоил он его. Никто нас не слушает.
   - Да, - подхватил Туссен Бунтовщик. - Мы ждем только ваших указаний.
   - Указания будут такие: вы можете мне понадобиться нынче ночью...
   - Тем лучше! - обрадовался Жан Бычье Сердце.
   - Вполне вероятно, что я справлюсь без вас...
   - Тем хуже! - огорчился Туссен Бунтовщик.
   - В любом случае я беру вас с собой.
   - Мы к вашим услугам.
   - Вы даже не спрашиваете, куда я вас везу?
   - А зачем? Вы же знаете: мы готовы следовать за вами хоть к самому черту, - молвил Бартелеми Лелонг.
   - И что дальше? - уточнил Туссен Бунтовщик.
   - Потом я вас оставлю, где вам и положено оставаться, и, заклинаю вас, не показывайтесь, пока я не скажу: "Ко мне!"
   - А если вам будет что-нибудь угрожать, господин Сальватор?
   - Это мое дело.
   - Скажете тоже!
   - Дайте слово, что не выйдете, прежде чем не услышите:
   "Ко мне!"
   - Что же делать?! Придется пообещать...
   - Ваше слово!
   - Клянусь именем Бартелеми Лелонга!
   - Честное слово Туссена Бунтовщика!
   - Хорошо. Бартелеми! Сунь эти веревки в карман. А ты, Туссен, положи к себе вот этот платок
   - Готово дело!
   - Теперь вот что: вам знаком парк Вири?
   - Мне - нет, - признался Туссен.
   - А я его знаю, - обрадовался Жан Бычье Сердце.
   - Если один из вас двоих знает, этого достаточно.
   - Что мы должны делать?
   - Ступайте через поле и, когда заметите высокий белокаменный забор, проходящий под углом от дороги, остановитесь и спрячьтесь неподалеку. Я найду вас сам.
   - Понятно, - в один голос отозвались Жан Бычье Сердце и Туссен Бунтовщик.
   - До скорого свидания!
   - До встречи, господин Сальватор.
   Оба могиканина вышли.
   Сальватор вернулся к генералу Лебастару де Премону и Жюстену, которых, как мы сказали, он оставил в экипаже.
   Они продолжали путь по Шатийонской дороге и выехали наконец на главную дорогу в Фонтенбло в том самом месте, где идущая под уклон дорога выходит на мост Годо, а оттуда - в замок Вири.
   У Сальватора был натренированный глаз, и он увидел, как в сумерках мелькнули две тени; это были Бартелеми Лелонг и Туссен Бунтовщик
   Карета покатилась под уклон, выехала на мост Годо, и оттуда стала видна белая каменная стена, напоминавшая в ночи молочную реку, катившую волны через равнину.
   Путешественники вышли из кареты, оставив ее под деревьями на краю дороги, словно нарочно для этого случая образовавшими огромный навес. Жаку Бернару было приказано молчать, и он был горд тем, что хоть так причастен к готовившемуся таинственному событию.
   Поставив экипаж в надежное укрытие, Сальватор в сопровождении Жюстена, а потом генерала не пошел проселочной дорогой на Вири, а ступил на тропинку, подводившую к каменному забору.
   Из-за туч выглянула per arnica silentia lunoe, как сказал бы Вергилий, вестница последней весенней или, вернее, первой летней ночи. Воздух был теплый, небо облачное, и каждую минуту та же луна, что, как мы сказали, дарила путникам свое дружественное молчание, играла с ними, словно расшалившееся дитя, в прятки, скрывалась за темные облака, потом снова появлялась и опять исчезала.
   Так все трое подошли к уже знакомой нам решетке, потом приняли вправо и вышли к тому месту в стене, где обычно перелезал Жюстен. Там генералу объяснили, что ему надлежит предпринять. Сальватор прислонился спиной к стене и подставил руки. Жюстен, подавая пример, полез первым и спрыгнул по другую сторону забора с ловкостью, свидетельствовавшей о том, что это упражнение для него привычное. Генерал последовал за ним; хотя генерал был старше Жюстена на пятнадцать лет, он не уступал в ловкости и легкости.
   Думая, что пришел его черед, Роланд изготовился к прыжку, как вдруг хозяин его остановил. Тот не забыл двух приятелей, которые вышли раньше, но отстали благодаря удали Жака Бернара. Сальватор решил их дождаться и встал на углу.
   Пять минут спустя он заметил Жана Бычье Сердце и Туссена Бунтовщика: их тени замаячили вдали, неумолимо надвигаясь, словно то были великаны. Появление их казалось тем более невероятным, что шагов не было слышно.
   Они приблизились к Сальватору, и только тогда он увидел, что они идут босиком.
   - Великолепно! - шепотом похвалил он. - А я вас ждал.
   - Здесь мы! - доложили оба вновь прибывших.
   - Следуйте за мной.
   Плотник и угольщик повиновались.
   Подойдя все к тому же месту в стене, где перелезли Жюстен и генерал, Сальватор остановился.
   - Это здесь, - сообщил он.
   - Ага! - промолвил Жан Бычье Сердце. - Надо перемахнуть через этот забор, так?
   - Вот именно. Сейчас мы вам покажем, как это делается, дружище Жан, пообещал Сальватор. - Ко мне, Роланд!
   Пес подбежал к хозяину и вспрыгнул передними лапами на стену.
   Сальватор приподнял собаку на высоту стены: пес зацепился когтями за верхушку и, оттолкнувшись задними лапами, спрыгнул в парк. Сальватор подпрыгнул, ухватился рукой за стену и, подтянувшись, сел верхом на каменный гребешок.
   - Теперь ваша очередь! - сказал он.
   Двое приятелей окинули взглядом возвышавшееся перед ними препятствие.
   - Дьявольщина! - выругался Жан Бычье Сердце.
   - Как?! Ты, плотник, мастер мастеров и всеобщий учитель, спасуешь?..
   - Если Туссен Бунтовщик не боится, что я раздавлю его в лепешку, и подставит мне руки, - отвечал Жан Бычье Сердце, - я бы, пожалуй, мог взобраться.
   - Я-то не боюсь! - заметил Туссен Бунтовщик.
   - Предупреждаю: я вешу сто пятьдесят килограммов, Туссен, - проговорил Бартелеми Лелонг.
   - Это чуть больше, чем два мешка угля, - заметил Туссен, - а мне и по три приходилось поднимать. А вот как я сам перелезу?
   - Дай только мне залезть и больше ни о чем можешь не беспокоиться.
   - Ну давай поднимайся! - предложил Туссен.
   Угольщик помог Жану Бычье Сердце, как за четверть часа до этого Сальватор помог Жюстену и генералу.
   Через несколько секунд Жан уже сидел на гребешке стены против Сальватора. И было самое время! Как бы мало времени ни заняло восхождение, Туссен начал сгибаться под тяжестью гиганта.
   - Готово! - бросил Жан.
   Он вынул из кармана веревку и завязал на конце петлю.
   - Держись-ка, - приказал он Туссену, да покрепче!
   Туссен ухватился за веревку.
   - Держишься? - спросил Жан Бычье Сердце.
   - Да.
   - Крепко?
   - Не беспокойся.
   - Ну, поднимаю!
   И, подтянув одной рукой веревку, другой он схватил Туссена за воротник бархатной куртки и, словно ребенка, посадил рядом с собой на гребень стены.
   Туссен хотел было ухватиться руками за стену.
   - О, это ни к чему, - остановил его Жан Бычье Сердце.
   Он подхватил угольщика под ноги, перенес его через стену и, вернув его снова в вертикальное положение, опустил в парк.
   Он приготовился последовать за ним.
   - Теперь моя очередь!
   Но Сальватор положил руку ему на колено, будто прося тишины.
   - Слушай-ка! - сказал он.
   - В чем дело?
   - Тсс!
   Издалека доносился топот лошадиных копыт.
   Он становился все ближе.
   Затем раздалось ржание.
   Подавал ли это голос скакавший галопом конь или заржала одна из лошадей, запряженных в коляску? Сальватор не мог это определить, потому что тень всадника возникла в это время недалеко от того места, где был спрятан экипаж.
   Всадник стремительно приближался.
   - Ложись, Жан! Прыгай! - приказал Сальватор.
   Жан Бычье Сердце тяжело перевалился через стену.
   Как это было однажды, Сальватор повис на руках, уцепившись за гребень стены и высунувшись поверх забора так, что его не было видно.
   Всадник проехал мимо, завернувшись в плащ.
   Но Сальватор узнал в нем Лоредана де Вальженеза.
   - Это он! - выдохнул Сальватор.
   И он бесшумно спрыгнул на землю, а Роланд глухо зарычал.
   - В путь! - приказал Сальватор. - Времени терять нельзя, если только мы уже не опоздали.
   Сальватор поспешил через парк, два человека последовали за ним.
   XXXV
   Ночь комиссионера
   Где находились Жюстен и Мина? Вот в чем заключался вопрос.
   В те дни, когда Мина ждала Жюстена, она держалась неподалеку от скамейки, где впервые Сальватор увидел девушку. Но еще ни разу Жюстен не являлся без предупреждения:
   расставаясь, молодые люди договаривались о следующей встрече.
   Сальватор побежал в сторону замка. Генерал, спустившийся вместе с Жюстеном, последовал раньше за школьным учителем.
   Когда мы говорим, что Сальватор "побежал", мы ошибаемся: невозможно было передвигаться бегом в этом парке, где все поросло колючками, крапивой, высокой травой, где, как казалось, давно не ступала нога человека, - парк чем-то напоминал девственный лес на улице Анфер.
   Роланд с глухим ворчанием тянул в ту сторону, где находилась могила мальчика, но Сальватор, прокладывая себе в зарослях путь, сдерживал пса.
   Они вышли на берег пруда.
   Там Жан Бычье Сердце и Туссен Бунтовщик остановились.
   Сальватор огляделся, пытаясь сообразить, что их смутило.
   - Уфф! Это же статуи! - облегченно вздохнул Туссен.
   Двоих друзей в самом деле заставили замереть на месте мифологические божества; казалось, они колышутся в неясном свете луны, сходят с пьедестала и вот-вот побегут навстречу похитителям, вторгшимся в их владения.
   Зато Роланд сейчас же узнал пруд и хотел броситься в воду, но Сальватор его остановил.
   - Потом, потом, Роланд, - вполголоса пообещал он. - Сегодня у нас другие дела.
   С того места, где они находились, были видны окна старого фасада. Ни в одном окне света не было.
   Сальватор насторожился; ему почудилось - в стороне, противоположной той, куда он направлялся, - он узнаёт голос Жюстена: молодой человек звал Мину.
   - Какая неосмотрительность! - заметил Сальватор. - Правда, он не знает...
   Он поспешил на голос, приказав двум приятелям:
   - Возвращайтесь туда, откуда мы идем, и, что бы ни случилось, как мы и договорились, не двигайтесь, пока я вас не позову.
   Жан и Туссен сориентировались и вернулись той же дорогой, что пришли к пруду.
   Сальватор с Роландом обогнули пруд, выбирая, где потемнее, то есть прошли берегом, поросшим лесом.
   Роланд бежал впереди: можно было подумать, что он угадывает мысли хозяина.
   Собака и человек вошли в одну из поперечных аллей, когда Жюстен и Мина бросились друг другу в объятия.
   Первым, кого заметила Мина, обводя взглядом окрестности, был генерал де Премон. Она вскрикнула от страха.
   - Ничего не бойся, дорогая, - успокоил ее Жюстен. - Это друг!
   С другой стороны показались в это время Сальватор и Роланд.
   - Тревога! Тревога! - предупредил Сальватор. - Нельзя терять ни минуты.
   - Что там такое? - испуганно спросила Мина.
   - Мы вас похищаем, дорогая Мина.
   - Мина?.. - пробормотал генерал. - Так зовут мою дочь!
   И он пошел вперед, протягивая Мине руки.
   Но Сальватор не дал ему времени обменяться с девушкой ни словом.
   - Мы должны действовать тихо и скоро! - сказал он. - Вы обо всем переговорите в карете. У вас двое суток впереди!
   Помогая Жюстену, он увлек девушку к тому месту в стене, где надо было через нее перелезать.
   - Вперед, Жюстен! - приказал Сальватор.
   - А как же Мина?.. - спросил тот.
   - Вперед! - повторил Сальватор. - Говорю вам, что у нас нет времени.
   Жюстен подчинился.
   - Прощайте, господин Сальватор! Прощайте, мой добрый друг! - прошептала девушка, подставляя молодому человеку белый лоб для поцелуя.
   - Прощайте, сестра, прощайте! - молвил Сальватор и поцеловал девушку в лоб.
   - Я тоже! - проговорил генерал. - Дайте мне вас поцеловать, дитя мое!
   Губы генерала коснулись ее лба в том же месте, что и губы Сальватора, потом он простер руку над головой Мины.
   - Будь счастлива, девочка моя! - со слезами в голосе произнес он. Тебя благословляет отец, пятнадцать лет не видевший свою дочь!.. Про...щай!..
   - Скорей, скорей, - поторопил их Сальватор. - Сейчас каждая минута на счету!
   - Я жду, - напомнил Жюстен, ?идя верхом на гребне стены.
   - Отлично! - похвалил Сальватор.
   Он одним прыжком очутился рядом.
   - А теперь, - обратился Сальватор к генералу, подсадите девушку.
   Генерал поднял Мину, как Кротон из Милона поднял бы агнца, и, держа на вытянутых руках, приблизился к каменному забору. Молодые люди обхватили ее с обеих сторон за талию, а генерал подставил руку ей под ноги и подталкивал снизу.
   Когда Мина очутилась на гребне стены, Сальватор приказал:
   - Прыгайте, Жюстен!
   Жюстен спрыгнул на тропинку.
   - Подойдите к забору, - продолжал Сальватор. - Упритесь головой и руками в стену... Вот так!
   Он обернулся к Мине.
   - Дитя мое! - прибавил он, поднимая девушку и переворачивая в воздухе лицом к стене. - Встаньте Жюстену на плечи.
   Девушка исполнила то, что он нее требовалось.
   - Присядьте, Жюстен.
   Тот повиновался.
   - Еще немного!
   Жюстен присел ниже.
   - Теперь на колени!
   Жюстен опустился на колени.
   - Теперь, - сказал Сальватор, выпуская руки Мины, - вы спасены.
   - Не совсем! - послышался чей-то голос.
   Вслед за тем раздался выстрел.
   Мина, находившаяся в это мгновение в двух футах от земли, спрыгнула в траву.
   Девушка узнала голос г-на де Вальженеза и вскрикнула.
   - Бегите! Счастливого пути! - крикнул Сальватор и спрыгнул в парк.
   Генерал уже бросился в ту сторону, откуда полыхнул выстрел.
   - Назад, генерал! - проговорил Сальватор, с силой отталкивая г-на Лебастара де Премона, чтобы самому пройти вперед. - Это мое дело!
   Генерал посторонился.
   Сальватор поспешил к тому месту, откуда донесся выстрел, и столкнулся лицом к лицу с г-ном де Вальженезом.
   - Ага! В первый раз я не попал! - вскричал тот. - Но сейчас я не промахнусь!
   И он опустил ствол пистолета, почти касаясь им груди Сальватора.
   Еще секунда - и молодой человек упал бы замертво, но в это мгновение пес, словно тигр, бросился на графа и вцепился ему в горло: Роланд пришел на помощь хозяину.
   В прыжке пес задел руку графа, и пистолет выстрелил в воздух.
   - Дорогой господин Лоредан! - обратился к графу Сальвагор. - Знаете ли вы, что едва не застрелили своего кузена?
   Тот не выдержал схватки с Роландом и у пая навзничь, а падая, выронил пистолет.
   Роланд не выпускал его горла.
   - Сударь, - прохрипел граф, отбиваясь, - вы хотите, чтобы меня задушила ваша собака?
   - Роланд! - крикнул Сальватор. - Сюда... ко мне!
   Пес против воли выпустил графа и, ворча, сел у его ног.
   Лоредан поднялся на одно колено и вынул из кармана стилет. Но он не успел пустить его в ход: справа от него вырос Жан Бычье Сердце, слева Туссен Бунтовщик.
   Когда Сальватор, обращаясь к Роланду, крикнул: "Сюда, ко мне!" - двое приятелей решили, что это условный сигнал, и прибежали на помощь. Читатели помнят, что Сальватор приказал им прийти на помощь, когда он крикнет: "Ко мне!"
   Жан Бычье Сердце увидел, как при свете луны в руке у Лоредана сверкнуло оружие, он схватил эту руку повыше запястья так, что кость хрустнула.
   - Ну-ка бросьте игрушку, - прикрикнул он. - Она вам не понадобится, милейший!
   И он сжал руку сильнее.
   Хватка у плотника была железная: он сжал запястье графа, словно в тисках. Г-н де Вальженез закричал, словно его пытали; пальцы разжались сами собой, и стилет упал к его ногам.
   - Подними-ка его, Туссен, - сказал Бартелеми Лелонг. - Он нам еще пригодится: будем выколачивать им наши трубки.
   Туссен наклонился и подобрал стилет.
   - А теперь, - продолжал Жан Бычье Сердце, обращаясь к Сальватору, - что прикажете сделать с его сиятельством, хозяин?
   - Завяжите ему рот платком, свяжите его по рукам и ногам, - не теряя хладнокровия, отвечал Сальватор.
   Туссен Бунтовщик вынул из кармана платок, а Жан Бычье Сердце - веревки.
   Во время этих приготовлений Жану пришлось выпустить руку графа; тот в надежде ускользнуть воспользовался минутной свободой и отскочил в сторону с криком:
   - На помощь!
   Но прямо перед ним вырос генерал, который до той минуты стоял неподвижно и молча наблюдал за происходящим.
   - Сударь! - молвил генерал, приставляя Лоредану ко лбу пистолет. - Даю вам слово чести: если вы сделаете хоть одно движение, если попытаетесь бежать или позвать на помощь, я прострелю вам голову, будто бешеной собаке.
   - Я, значит, имею дело с бандой разбойников? - спросил г-н де Вальженез.
   - Вы имеете дело, - отозвался Сальватор, - с честными людьми, поклявшимися вырвать у вас из рук девушку, которую вы бессовестно похитили.
   Он подал знак Туссену и Жану.
   - Давайте платок и веревки! - приказал он. - Только завяжите платок так, чтобы преступник не задохнулся, а веревки затяните настолько, чтобы он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я сейчас вернусь.
   - Вам нужна моя помощь, сударь? - спросил генерал.
   - Нет, оставайтесь здесь и присмотрите за тем, как все будет исполнено.
   Генерал кивнул, и Сальватор исчез.
   Туссен с поразительным проворством завязал платком рот графу, а Жан обмотал его с головы до ног веревкой и привязал ее конец к платку.
   Скрестив на груди руки, г-н Лебастар де Премон наблюдал за ними.
   Через десять минут они услышали конский топот, заглушаемый травой в аллее; появился Сальватор, ведя под уздцы графскую лошадь, а в другой руке неся железные щипцы.
   - Все готово, хозяин, - доложил Жан Бычье Сердце, - и сделано на совесть, за это я отвечаю.
   - Не сомневаюсь, Жан, - улыбнулся Сальватор. - А теперь, пока мы усадим господина на лошадь, возьми клещи и отопри ворота.
   У лошади были и повод, и узда; уздечку сняли и тонким кожаным ремешком привязали графа де Вальженеза к лошади.
   - Вот так! - удовлетворенно проговорил Сальватор. - А теперь в путь!
   Туссен взял лошадь под уздцы, и все двинулись к воротам.
   Жан Бычье Сердце с засовом в руке, словно швейцар, стоял у распахнутых ворот.
   Сальватор подошел к нему.
   - Знаешь хижину на берегу0 - осведомился он.
   - Это где мы собирались две недели назад?
   - Совершенно верно.
   - Как свои пять пальцев, господин Сальватор.
   - Вот туда вы и доставите графа в целости и сохранности.
   - Там есть кровать: ему будет удобно.
   - Не спускайте с него глаз.
   - Понял!
   - В шкафу найдете мясо, хлеб и вино на два дня.
   - На два дня... Стало быть, мы продержим его там два дня?
   - Да... Если он проголодается или захочет пить, вы развяжете платок, освободите ему руки: пусть поест и попьет.
   - Это правильно, всякий жить хочет.
   - Глупая поговорка, Жан. А как же негодяи?
   - Так ежели вам угодно, чтоб он не жил, господин Сальватор... промолвил Жан Бычье Сердце и провел ногтем большого пальца по горлу, - вы только скажите одно слово, ведь вы же меня знаете.
   - Несчастный! - вскричал Сальватор и против воли улыбнулся при мысли о том, что этот человек готов слепо ему повиноваться.
   - Вы не это имели в виду? Ну и не будем больше об этом говорить, согласился Жан.
   Сальватор двинулся было к группе, состоявшей из связанного молодого человека на лошади, Туссена и генерала.
   Жан Бычье Сердце его остановил.
   - Кстати сказать, господин Сальватор... - начал он.
   - Что такое?
   - Когда его отпустить?
   - Послезавтра в это же время. И позаботьтесь не только о пленнике, но и о лошади.
   - Больше даже о лошади, господин Сальватор, - покачал головой Жан Бычье Сердце. - Ведь человек наверняка стоит меньше коня!
   - В полночь оседланная лошадь должна стоять возле хижины; один из вас перережет веревки, другой отворит дверь; вы отпустите пленника и пожелаете ему счастливого пути.
   - Нам возвращаться в Париж?
   - Да, возвращайтесь; и ты, Жан Бычье Сердце, отправишься на работу, словно ничего не произошло, и Туссену скажи, чтобы поступил так же.
   - Всё?
   - Все.
   - Работенка не пыльная, господин Сальватор!
   - И честная, дорогой Бартелеми. Совесть твоя может быть спокойна.
   - Раз уж к этому приложили свою руку вы, господин Сальватор...
   - Спасибо, славный мой!
   - Ну, в путь, ваше сиятельство! - молвил Жан Бычье Сердце.
   - Пошла, лошадка! - причмокнул Туссен Бунтовщик, одной рукой поглаживая лошадь, а другой ведя ее за удила.
   Жан Бычье Сердце пошел с другой стороны; двое приятелей отправились к хижине на берегу, сопровождая г-на де Вальженеза.
   Со стороны, в свете луны г-н де Вальженез, привязанный к лошади, напоминал Мазепу.
   - А теперь, генерал, - сказал Сальватор, - закроем ворота и займемся господином Сарранти.
   С помощью генерала Сальватор в самом деле запер ворота, потом кликнул Роланда - тот исчез, словно непреодолимая сила тянула его к скамейке в парке.
   Сальватор позвал пса в другой раз, голосом еще более властным, назвав его не Роландом, а Бразилом.
   Собака с воем вышла из чащи; было очевидно, что ей помешали в исполнении самого горячего желания.
   - Да, - пробормотал Сальватор, - я знаю, чего ты хочешь, дорогой Бразил. Не волнуйся, мы туда еще вернемся... Назад, Бразил, назад!
   Генерал словно не слышал разговор Сальватора с собакой; он наклонил голову и автоматически следовал за молодым человеком, не произнося ни слова.
   Когда они миновали дуб и скамью, привлекавшие внимание Бразила, Сальватор свернул в аллею, которая вела к замку, и тоже пошел молча.
   Через несколько шагов тишину нарушил генерал.
   - Вы не поверите, господин Сальватор, - сказал он, - какое волнение меня охватило при виде этой девочки.
   - Девушка прелестна, это верно, - согласился Сальватор.
   - У меня должна быть дочь тех же лет... если только она жива.
   - Вы не знаете, что с нею сталось?
   - Когда я уезжал из Франции, я поручил ее славным людям, у которых еще спрошу отчет, как только смогу сделать это открыто. Когда придет время, мы еще поговорим на эту тему, господин Сальватор.
   Тот кивнул.
   - Меня особенно взволновало, - продолжал генерал, - когда вы назвали ее Миной.
   - Так зовут эту девочку.
   - Мою дочку тоже так звали, - прошептал генерал. - Я бы хотел, чтобы моя Мина оказалась столь же красивой и чистой, как ваша, дорогой господин Сальватор.
   Повесив голову, генерал умолк, вынужденный замолчать под влиянием тех же чувств, которые заставили его заговорить.
   Оба некоторое время молчали, поглощенные своими мыслями.
   Теперь первым заговорил Сальватор.
   - Меня сейчас беспокоит одно, - признался он.
   - Что именно? - машинально спросил генерал.
   - В этом замке жили всего три человека: Мина, господин де Вальженез и нечто вроде гувернантки.
   - Мина! - повторил генерал, словно находя удовольствие в том, чтобы повторять это имя.
   - Мина уехала с Жюстеном, господин де Вальженез в руках Жана и Туссена, и они его не выпустят, за это я ручаюсь. Остается гувернантка.
   - Что же? - заинтересовался генерал, понимая, что Сальватор подводит его к делу, которое сейчас занимало их обоих, иными словами - к оправданию г-на Сарранти.
   - Если она не спала, то, должно быть, слышала выстрелы, а если так, она, верно, убежала куда глаза глядят.
   - Давайте ее поищем, - предложил генерал.
   - К счастью, - продолжал Сальватор, - у нас есть Бразил, он-то и поможет нам ее отыскать.
   - Кто такой Бразил?
   - Мой пес.
   - Я думал, его зовут Роланд.
   - Кличка его в самом деле Роланд, но у моего пса, как и у меня самого, два имени: одно - для всех, и оно соответствует его настоящей жизни; другое знаю только я, оно досталось ему из жизни прошлой; надобно вам заметить, что у Роланда жизнь не менее бурная и почти такая же таинственная, как у меня.
   - Вот бы когда-нибудь узнать вашу тайну, сударь... - проговорил г-н де Премон.
   Он замолчал, понимая, что настойчивость с его стороны может быть истолкована как нескромность.
   - Возможно, когда-нибудь так и будет, генерал, - отвечал Сальватор, пока же надо бы раскрыть тайны, связанные с жизнью Бразил а.
   - Это не так просто, - заметил генерал. - И хотя я говорю на восьми языках, я не возьмусь служить вам переводчиком.
   - О, мы с Бразилом и так отлично друг друга понимаем, генерал; сейчас вы убедитесь в этом сами... Вы видели, каким беззаботным он может быть, верно? Обратите внимание, как он оживляется по мере приближения к замку. А ведь там свет не горит, никакие звуки оттуда не доносятся... Взгляните сами:
   нигде ни свечки, а Бразил весь так и напрягся.
   В самом деле, подходя к безмолвному и неосвещенному дому, Бразил насторожился, словно приготовившись к схватке.
   - Видите, генерал? - сказал Сальватор. - Помяните мое слово: если гувернантка еще в замке, в погребе или на чердаке, мы ее отыщем, как бы старательно она ни пряталась. Войдемте, генерал!
   Проникнуть в дом было несложно: выйдя прогуляться в парк, Мина оставила дверь незапертой, но, как мы уже сказали, дом освещался лишь снаружи: он был едва различим в свете луны.
   Сальватор вынул из кармана фонарик и зажег его.
   Посреди передней Бразил завертелся волчком, словно исследуя предметы и ориентируясь на месте, потом вдруг, решившись на что-то, ткнулся мордой в низкую дверь, которая, повидимому, вела в комнаты.