Дюма Александр. Сальватор

   XXIII
   Глава, в которой г-н Жакаль пытается положить конец беспокойной жизни г-на Жерара
   Бледно-зеленый г-н Жерар, обливаясь потом и трясясь от страха, вошел в кабинет. - Ах, господин Жакаль! - вскричал он и упал в кресло. - Ну, ну, возьмите себя в руки, честнейший господин Жерар, - проговорил начальник полиции. - У нас еще есть время подумать о вас.
   Он прибавил вполголоса, обращаясь к секретарю:
   - Бегите вниз! Вы видели молодого человека с собакой, не так ли?
   - Да, сударь.
   - Сейчас его арестуют. Он так же опасен, как и его пес. Но вы головой отвечаете за то, чтобы ни человеку, ни его собаке не причинили никакого вреда.
   - Слушаюсь, сударь.
   - Поторопитесь! И еще, меня ни для кого нет. Прикажите заложить лошадей. Ступайте!
   Секретарь исчез.
   Господин Жакаль повернулся к г-ну Жерару.
   Негодяй был близок к обмороку.
   Он не мог говорить и лишь умоляюще сложил руки.
   - Ладно, ладно! - брезгливо бросил г-н Жакаль. - Мы примем меры, а пока подойдите к окну и посмотрите, что происходит во дворе.
   - Как?! Вы хотите, чтобы я в моем состоянии...
   - Честнейший господин Жерар! - молвил начальник полиции. - Вы пришли просить об услуге, не так ли?
   - Об огромной услуге, господин Жакаль!
   - А в жизни за все надо платить. Мне нужны вы, я - вам:
   давайте поможем друг другу.
   - Я бы с удовольствием!
   - В таком случае подойдите к окну.
   - А как же мое дело?
   - Ваше? Это потом. Начнем с того, что не терпит отлагательств. Если бы я не исполнял все по порядку, все мои дела давно перепутались бы. Порядок прежде всего, честейший господин Жерар. Итак, для начала ступайте к окну.
   Господин Жерар двинулся в указанном направлении, хватаясь за мебель, которая попадалась ему на пути. Ему словно отдавило ноги, и он не шел, а полз.
   - Я готов, - прошептал он.
   - Отворите окно.
   Господин Жакаль вальяжно развалился в кресле, вынул табакерку, зачерпнул табаку и удовлетворенно крякнул в предвкушении удовольствия.
   Только в борьбе он чувствовал себя по-настоящему великим, а на сей раз он увидел в Сальваторе достойного противника.
   - Окно открыто, - доложил г-н Жерар.
   - Посмотрите, что происходит во дворе.
   - Какой-то человек идет через двор.
   - Хорошо.
   - На него набрасываются четверо полицейских.
   - Так.
   - Завязывается драка.
   - Правильно! Внимательно смотрите, что будет дальше, честнейший господин Жерар. Ваша жизнь в руках этого молодого человека.
   Господин Жерар вздрогнул.
   - Да ведь там собака! - вскричал он.
   - Да, да, и у этой собаки отличный нюх!
   - Пес бросается ему на помощь.
   - Я так и думал.
   - Полицейские зовут на помощь.
   - Но молодого человека не отпускают, верно?
   - Да, теперь их уже восемь человек.
   - Этого мало, черт возьми!
   - Он дерется как лев.
   - Храбрый Сальватор!
   - Одного он придавил ногой к земле, другого душит, пес вцепился в горло третьему.
   - Дьявольщина! Как бы не сорвалось! Где же солдаты?
   - Только что прибежали.
   - Ага!
   - Повалили его на землю.
   - А пес?
   - Ему накинули мешок на голову и завязывают его вокруг шеи.
   - Эти идиоты изобретательны, когда дело касается их шкуры.
   - Человека уносят.
   - А что собака?
   - Собака бежит за ним.
   - Дальше?
   - Человек, собака и полицейские скрываются в дверях.
   - Все кончено. Закройте окно, честнейший господин Жерар, и сядьте в это кресло.
   Господин Жерар затворил окно и сел или, точнее, упал в кресло.
   - Ну, теперь поговорим о наших делах... Вы задали большой предвыборный ужин, честнейший господин Жерар?
   - Я полагал, что в моем положении, выдвигая свою кандидатуру...
   - ...неплохо предпринять этот нехитрый кулинарный подкуп. Я вас не осуждаю, дорогой господин Жерар, так часто делается. Но вы допустили ошибку.
   - Какую?
   - Вы оставили своих гостей во время ужина.
   - Я не виноват, господин Жакаль. За мной пришли и сказали, что вы немедленно желаете со мной переговорить.
   - Надо было отложить дела на завтра.
   - Я не посмел, господин Жакаль.
   - И вы оставили гостей за столом?
   - Увы, да.
   - Не сообразив, что стол стоит на том самом месте, куда вы перенесли труп несчастного ребенка!
   - Господин Жакаль! - вскричал убийца. - Откуда вы знаете?..
   - Разве не положено мне по должности все знать?
   - Так вы знаете?..
   - Я знаю, что, когда вы вернулись к себе, гости и слуги разбежались, стол был опрокинут, а могила пуста.
   - Господин Жакаль! - вскричал негодяй. - Где может быть скелет?
   Начальник полиции потянул за угол салфетки, лежавшей на его столе, и кивнул на кости.
   - Вот он!
   Господин Жерар пронзительно закричал, вскочил и в беспамятстве бросился к двери.
   - Что вы делаете? - остановил его г-н Жакаль.
   - Не знаю я ничего... Бежать!
   - Куда? В таком состоянии, как теперь, вы далеко не убежите: вас сейчас же арестуют!.. Господин Жерар! Нельзя быть вором, убийцей, клятвопреступником, имея такую голову, как у вас. Я начинаю думать, что вы рождены, чтобы быть честным человеком. Идите-ка сюда! Давайте поговорим спокойно, как и положено, когда дело серьезное.
   Господин Жерар вернулся, пошатываясь, и сел в кресло, которое покинул за минуту до того.
   Господин Жакаль приподнял очки и посмотрел на негодяя, как кот на мышь, которую он держит в когтях.
   У убийцы выступил на лбу пот.
   - Знаете ли вы, - продолжал г-н Жакаль, - что представляете живейший интерес для мелодраматурга вроде господина Гилбера де Пиксерекура или такого романиста, как господин Дюкрей-Дюминиль: до чего ваша жизнь богата драматическими событиями, Бог мой! Какими душераздирающими сценами, какими захватывающими перипетиями полна неведомая драма вашей жизни! А этот пес!.. Откуда вы его знаете? Это же потомок пса Монтаржи! Должно быть, этот чертов Бразил имеет на вас зуб!
   Господин Жерар лишь простонал в ответ.
   Начальник полиции словно ничего не слышал и продолжал:
   - Клянусь честью, весь Париж готов рукоплескать такой драме. Правда, развязка еще неизвестна. Но мы здесь как раз для того, чтобы придумать какой-нибудь конец, не правда ли, честнейший господин Жерар? Занавес опустился после четвертого акта: опрокинутый стол, опустевшая могила, разбежавшиеся гости и слуги... Вот так картина!
   - Господин Жакаль, - умоляюще прошептал убийца, - господин Жакаль...
   - О, я отлично знаю, что вы скажете: вы не знаете, как выпутаться... Черт побери! Это касается только вас: когда люди объединены общим делом, каждый выполняет свою часть, или кто-нибудь из двоих останется в проигрыше. Я свое сделал:
   арестовал защитника невиновности и добродетельного пса.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я говорю об этом молодом человеке, опрокидывавшем и душившем моих людей, и готовой их растерзать собаке. Как вы думаете, ради кого одному накинули мешок на голову, а другому надели наручники? Ради вас, неблагодарный!
   - Этот молодой человек... Эта собака...
   - Этот молодой человек, честнейший господин Жерар, и есть Сальватор, комиссионер с улицы О-Фер, друг аббата Доминика, сына господина Сарранти. А пес - это Бразил, принадлежавший вашему несчастному брату, друг ваших бедных племянников, тот самый, которого вы, как вам казалось, убили, а на самом деле промахнулись или, вернее, только ранили.
   Можете быть уверены: он вас живьем слопает, если только встретит когда-нибудь.
   - О Боже, Боже! - закрыв лицо руками, пролепетал г-н Жерар.
   - Вы допускаете неосторожность, призывая Господа Бога, - заметил г-н Жакаль. - Если бы Он обратил на вас свой взгляд, вас в ту же минуту поразило бы громом небесным. Ну, это, пожалуй, подходящая развязка. Что скажете?
   - Господин Жакаль! Если у вас в душе осталась для меня хоть крупица жалости, не шутите так: вы меня убиваете!
   Он уронил руки, а голову запрокинул назад и смертельно побледнел.
   - Ну, ну, не стоит так волноваться, - сказал г-н Жакаль. - Сейчас не время бледнеть, лишаться чувств, заливать мой паркет потом. Призовите на помощь свое воображение, господин Жерар!
   Убийца покачал головой и ничего не сказал. Он был раздавлен.
   - Поберегитесь! - предупредил г-н Жакаль. - Если мне придется заканчивать драму в одиночку, я не могу поручиться за то, что финал вас удовлетворит. Я, как вдохновитель и начальник полиции, скажу вам так: приведя в действие какую-нибудь пружину драматургии, я найду способ заставить молодого человека и пса сбежать отсюда. Я не стану им мешать, когда они отправятся к королевскому прокурору, к хранителю королевской печати, к великому канцлеру, - да пусть идут куда пожелают!
   Я признаю невиновность господина Сарранти, виновность настоящего убийцы и, в ту минуту как палач уже будет готовить обвиняемого к казни, прикажу своим людям кричать: "Господин Сарранти свободен! Настоящий убийца господин Жерар! Вот он! Вот он!" Я прикажу бросить господина Жерара в темницу, из которой только что перед тем выйдет господин Сарранти под приветственные крики и рукоплескания толпы.
   Господин Жерар не сдержался и простонал. По его телу пробежала дрожь.
   - Какой вы нервный! - посетовал г-н Жакаль. - Если бы у меня было хотя бы трое таких подчиненных, как вы, мне бы уже через неделю не миновать падучей! Теперь слушаю ваши предложения. Какого черта! Я вам сказал: "Вот моя развязка!" Я не утверждаю, что она хороша. Скажите вы свое слово, изложите свои соображения, и если они окажутся удачнее моих, я готов их рассмотреть.
   - Мне нечего предложить! - вскричал г-н Жерар.
   - Не верю. Вы наверняка пришли сюда с какими-то намерениями!
   - Нет! Я пришел просить совета.
   - Как скучно то, что вы говорите!
   - В дороге я обо всем поразмыслил...
   - И к какому же выводу вы пришли?
   - Мне кажется, вы не меньше моего заинтересованы в том, чтобы со мной не случилось несчастья.
   - Не совсем так. Впрочем, это не имеет значения. Продолжайте!
   - Я себе сказал: у меня есть еще по крайней мере двенадцать часов.
   - Двенадцать - это чересчур. Ну ладно, предположим - двенадцать.
   - За это время можно далеко уехать.
   - Сорок лье, платя по три франка прогонных.
   - Через восемнадцать часов я буду в гавани, а через двадцать четыре часа - в Англии.
   - Но для этого нужен паспорт.
   - Разумеется.
   - И вы пришли за ним ко мне?
   - Вот именно.
   - Предоставляя мне после вашего отъезда либо спасти, либо казнить господина Сарранти по своему усмотрению?
   - Я никогда не требовал его смерти...
   - До тех пор, пока он не угрожал вашей жизни, я понимаю.
   - Что вы ответите на мою просьбу?
   - На ваше предложение?
   - Да, если угодно.
   - Скажу, что это плоско: добродетель не наказана, что верно - то верно, но и преступление - тоже.
   - Господин Жакаль.
   - Ну, раз у нас нет ничего лучше...
   - Вы согласны? - подпрыгнув от радости, вскрикнул г-н Жерар.
   - Приходится согласиться.
   - Ах, дорогой господин Жакаль!
   Убийца бросился к начальнику полиции с распростертыми объятиями. Однако тот уклонился и позвонил.
   Вошел секретарь.
   - Чистый паспорт! - приказал г-н Жакаль.
   - Заграничный! - робко прибавил г-н Жерар.
   - Заграничный! - подтвердил начальник полиции.
   - Уф! - облегченно выдохнул г-н Жерар, опустился в кресло и вытер лоб.
   В кабинете воцарилось ледяное молчание. Г-н Жерар не смел поднять глаза, а г-н Жакаль неотрывно следил маленькими серыми глазками за негодяем и его агонией, не желая упустить ни малейшей подробности.
   Дверь снова отворилась, г-н Жерар вздрогнул.
   - Как бы вас не хватил столбняк! - предостерег посетителя г-н Жакаль. Если не ошибаюсь, именно от этой болезни вы умрете.
   - Я думал... - пролепетал г-н Жерар.
   - Вы думали, что это жандарм, и ошиблись: это ваш паспорт.
   - Но в нем нет визы! - робко возразил |Г-н Жерар.
   - До чего вы осмотрительны! - отвечал г-н Жакаль. - Визы в самом деле нет, да она и ни к чему. Это паспорт специального агента, и если вам не совестно путешествовать за счет правительства...
   - Нет, нет! - воскликнул г-н Жерар. - Слишком много будет для меня чести.
   - В таком случае вот ваша грамота: "Обеспечить свободное продвижение..."
   - Спасибо, спасибо, господин Жакаль! - перебил негодяй, дрожащей рукой хватаясь за паспорт и не давая начальнику полиции читать дальше. - А теперь полагаюсь на Божью милость!
   С этими словами он бросился из кабинета вон.
   - На дьявольскую милость! - крикнул г-н Жакаль. - Если Всевышний обратит взор на твои деяния, подлый пройдоха, ты пропал!
   Он снова позвонил.
   - Карета готова? - спросил г-н Жакаль у дежурного.
   - Уже десять минут как дожидается!
   Господин Жакаль оглядел себя в зеркало. Он был одет безукоризненно: черный фрак, черные панталоны, лаковые туфли, белый жилет и белый галстук.
   Он удовлетворенно хмыкнул, накинул длинное пальто, не спеша спустился по лестнице, сел в карету и приказал:
   - К господину министру юстиции, Вандомская площадь.
   Потом сейчас же спохватился:
   - Что я такое говорю? Во дворце Сен-Клу сегодня бал, и министры пробудут до двух часов там.
   Он высунулся в окошко и крикнул кучеру:
   - В Сен-Клу!
   Поудобнее устроившись в углу, он проговорил, зевая:
   - Ну и прекрасно: посплю в дороге!
   Лошади поскакали крупной рысью, и г-н Жакаль, умевший при желании заснуть в любое время, не успел подъехать к Лувру, как уже спал глубоким сном.
   Правда, когда он проезжал по бульвару Кур-ля-Рен, его совершенно неожиданно разбудили.
   Карета остановилась, обе дверцы распахнулись, с каждой стороны на подножку вскочили по два человека; двое приставили пистолеты к груди г-на Жакаля, двое других взялись за кучера.
   Все четверо нападавших были в масках.
   Господин Жакаль подпрыгнул от неожиданности.
   - В чем дело? Что вам угодно?
   - Ни слова, ни жеста, или вам конец! - предупредил один из налетчиков.
   - Как?! - вскричал г-н Жакаль, еще не до конца проснувшись - Теперь в полночь нападают даже на Елисейских полях?
   Кто же в таком случае служит в полиции?
   - Вы, господин Жакаль. Да успокойтесь вы, в этом не ваша вина. А мы не воры.
   - Кто же вы?
   - Мы ваши враги. Своей жизнью мы не дорожим, зато вашу держим в своих руках. Итак, ни слова, ни жеста, иначе, повторяем, вам конец.
   Господина Жакаля схватили, а он даже не знал, кто именно.
   Ни на чью помощь он не надеялся и потому смирился.
   - Делайте со мной что хотите, господа, - молвил он.
   Один из нападавших завязал ему глаза платком, другой по-прежнему держал пистолет у его груди. Двое других проделали то же с кучером.
   Когда с повязками было покончено, один из четырех налетчиков сел в карету, другой - рядом с кучером, у которого забрал из рук вожжи, еще двое вскарабкались на запятки.
   - Вы знаете, куда везти! - проговорил начальственным тоном тот, что сел в карету.
   Экипаж развернулся, лошади получили мощный удар кнутом и помчались галопом.
   XXIV
   Путевые заметки г-на Жакаля
   Тот из четверых неизвестных в масках, что занял на облучке место кучера, был, несомненно, мастер своего дела. За десять минут летевшая на полном ходу карета сделала столько поворотов и крюков, что г-н Жакаль, несмотря на свою прозорливость и знание окрестностей, сбился с пути и не мог определить, куда его везут.
   Действительно, после того как карета развернулась, она стало быть, поехала в обратном направлении, то есть от бульвара Кур-ля-Рен в сторону набережной Конферанс. Свернув налево, она вернулась на то место, с которого началось путешествие, и поехала прежним маршрутом, а затем пересекла мост Людовика XV.
   Когда коляска замедлила ход, г-н Жакаль понял, что они едут по мосту.
   Карета свернула налево и поехала по набережной Орсей.
   Там г-н Жакаль еще узнавал дорогу. Он догадался, что они следуют вдоль реки, судя по свежести от воды.
   Когда экипаж свернул вправо, г-н Жакаль понял, что он на улице Бак, потом - снова направо: никаких сомнений, что это Университетская улица.
   Карета покатила вверх по улице Белыпасс, потом свернула на улицу Гренель, затем снова поехала вниз к Университетской, и дальше - все прямо.
   Господин Жакаль почувствовал, что начинает сбиваться.
   Но когда они оказались на бульваре Инвалидов, на него снова пахнуло влажным воздухом, как с Сены. Этот воздух исходил с покрытых росой деревьев. Он решил, что они либо вернулись к реке, либо едут вдоль бульвара.
   Карета катила некоторое время по земле, а не по булыжной мостовой, что заставило его остановиться на второй точке зрения.
   Несомненно, они следовали по бульвару.
   Коляска по-прежнему мчалась со скоростью не меньше четырех лье в час.
   Поднявшись к улице Вожирар, экипаж остановился.
   - Мы приехали? - спросил г-н Жакаль. Путешествие, как ему казалось, несколько затянулось.
   - Нет, - коротко отвечал его сосед.
   - Не сочтите за любопытство: а долго ли нам еще ехать? поинтересовался начальник полиции.
   - Да, - ответил сосед все с той же лаконичностью, которой позавидовал бы любой спартанец.
   - Надеюсь, вы позволите мне, сударь, воспользоваться остановкой и взять щепоть табаку? - спросил г-н Жакаль то ли из нужды, то ли пытаясь по голосу и манере выражаться определить, с какими людьми имеет дело.
   - Пожалуйста, сударь, - разрешил спутник г-на Жакаля. - Но прежде позвольте мне забрать оружие, которое лежит в правом кармане вашего пальто.
   - Ах, ах!
   - Да! Пару карманных пистолетов и кинжал.
   - Сударь! Вы знаете о содержимом моих карманов, словно обшарили их! Освободите мне, пожалуйста, руку, и я сдам оружие.
   - Ни к чему! Если не возражаете, я заберу его сам. Если бы я не попросил вас отдать мне пистолеты и кинжал, то, как я и обещал, я убил бы вас при первой же попытке ими воспользоваться. Я только хотел посмотреть, как вы отнесетесь к моим словам.
   Незнакомец обыскал г-на Жакаля, забрал оружие и переложил его в карман своего редингота.
   - А теперь, - обратился он к г-ну Жакалю, - я освобожу вам руки. Только лучше без глупостей, уж вы мне поверьте.
   - Вы очень любезны, благодарю вас, - вежливо проговорил г-н Жакаль. Поверьте, если мне представится случай, я отплачу вам тем же и не забуду удовольствия, которое вы мне доставили.
   - Такой случай не представится, - возразил незнакомец. - И не надейтесь!
   Господин Жакаль потянулся было за табаком, но при этих словах замер.
   "Дьявольщина! - с чувством выругался он. - Шутка зашла, кажется, слишком далеко. Да и кому вздумалось со мной шутить? У меня нет врагов, если не считать подчиненных. Однако никому из них не придет в голову устраивать мне ловушку. Все эти люди сильны и смелы, когда они действуют сообща и под присмотром хозяина, а поодиночке глупы и трусливы. Во Франции есть только два человека, способных померяться со мной силами: Сальватор и префект полиции. Префекту я нужен в любое время, но особенно на время выборов; значит, он вряд ли заставит меня бесцельно кататься по улицам от полуночи до часу ночи. Раз это не префект, остается Сальватор. Ох, этот негодяй Жерар. Именно он втянул меня в это осиное гнездо!
   Из-за его трусости, подлости, оплошности я страдаю! Если я выпутаюсь, он за все мне ответит! Будь он в Мономотапе, я и там настигну этого висельника! Однако что задумал Сальватор? Как мое похищение или исчезновение могут помочь Сарранти? Ведь именно с этой целью его друзья устроили мне прогулку в столь поздний час, хотя... Ах я дурак! Ну конечно! Он предвидел, что я прикажу его арестовать, и сказал своим друзьям: "Если в такое-то время я не выйду, значит, меня арестовали. Хватайте г-на Жакаля: он будет заложником". Да, черт побери, все так и есть!"
   Господин Жакаль так обрадовался своей сообразительности, что потер руки, будто сидел в своем кабинете и только что со свойственной ему ловкостью обделал удачное дельце.
   Господин Жакаль был по натуре артист. Он занимался искусством ради искусства.
   Вдруг что-то тяжелое со стуком упало на крышу кареты, и г-н Жакаль вздрогнул от неожиданности.
   - Ого! Что это? - спросил он спутника.
   - Ничего! - все так же кратко ответил тот.
   И, словно лишний вес нарочно должен был, вопреки всем законам динамики, облегчить коляску, она покатила с невероятной скоростью (г-ну Жакалю могло бы показаться, что он едет по железной дороге, если бы железные дороги существовали в описываемую эпоху).
   - Странно! Очень странно! - пробормотал г-н Жакаль, втягивая одну за другой две огромные понюшки табаку. - Карета, и так довольно тяжелая, судя по грохоту колес, едет еще быстрее, чем до того, как ее нагрузили! Речная свежесть, а, с другой стороны, экипаж катится легко, будто женщина идет по траве... Странно! Более чем странно!.. Очевидно, мы в открытом поле... Но в какой стороне? На севере, юге, востоке, западе?
   Господин Жакаль страстно надеялся отомстить за свое похищение, а потому направление интересовало его в эту минуту в тысячу раз больше, чем конечная цель путешествия. Его возбуждение достигло крайних пределов, и страстное желание, а главное - любопытство, стали нестерпимыми: он позабыл о предупреждении спутника и поднес левую руку к повязке на лице. Однако сосед не спускал с него глаз: сейчас же щелкнул затвор пистолета, г-н Жакаль торопливо опустил руку, и, притворившись, что ничего не слышал, самым естественным тоном спросил:
   - Сударь! Не откажите в услуге: я буквально задыхаюсь.
   Позвольте мне глотнуть воздуху!
   - Нет ничего проще! - заметил незнакомец, открывая справа от себя окно. - Только из-за вас и ехали с одним отворенным окошком, опасаясь сквозняков.
   - Вы тысячу раз добры, - поспешил сказать г-н Жакаль, съежившись под порывом холодного ночного воздуха. - Однако мне бы не хотелось злоупотреблять вашей любезностью. Я боюсь, что этот сквозняк - а я действительно ощущаю сквозняк! - может быть вам вреден или даже просто неприятен, и умоляю не принимать мою просьбу всерьез.
   - Отчего же, сударь, - возразил незнакомец. - Вы пожелали, чтобы я открыл это окно: оно останется открытым.
   - Тысячу раз вам благодарен, - отозвался г-н Жакаль, не пытаясь продолжить разговор, который, по-видимому, его спутник поддерживал с большой неохотой.
   Полицейский опять погрузился в размышления.
   "Да, - думал он, - это рука Сальватора. Нелепо было бы в этом сомневаться. Люди, с которыми я имею дело, непохожи на остальных. Они выражаются вежливо, хотя и немногословны.
   У них приятные манеры, и вместе с тем настроены они весьма решительно и далеко не благодушно. Итак, похищением я обязан Сальватору. Как я уже сказал, он, должно быть, просчитал, что его могут арестовать. Какая жалость, что такой ловкий человек до такой степени честен! Этот чудак знает чуть ли не весь Париж, да что там Париж - всю Францию, не говоря уж о карбонариях Италии и иллюминатах Германии. Настоящий дьявол! Надо было обращаться с ним поосторожнее. Он же меня предупредил, перед тем как уйти: "Вы знаете, что с вами будет, если вы попытаетесь меня арестовать". Да уж, я был предупрежден, нечего сказать! Проклятый Сальватор! Чертов Жерар!".
   Вдруг г-н Жакаль радостно вскрикнул.
   Его осенило, и как бы он ни умел владеть собой, он не сдержался.
   - Ах! - обронил он.
   - Что еще? - спросил сосед.
   Господин Жакаль решил рискнуть.
   - Сударь! - сказал он. - Я вспомнил об одном важном деле. Вы же, очевидно, не хотите, чтобы наша весьма приятная для меня прогулка привела к печальному результату для третьего лица. Вообразите, сударь, что перед отъездом я приказал задержать на всякий случай, так, из осторожности, прекрасного молодого человека. Я рассчитывал освободить его через два часа, то есть по возвращении из Сен-Клу. Ведь я ехал в Сен-Клу, когда вы оказали мне честь своим появлением и изменили мой маршрут.
   Было бы неплохо, если бы я вернулся через час в префектуру полиции. Скажите, это возможно?
   - Нет, - все так же лаконично отозвался незнакомец.
   - Как видите, мое путешествие может иметь серьезные последствия - иными словами, задержит под стражей невиновного дольше, чем я того хотел. Позвольте, сударь, я при вас напишу приказ, который мой кучер отвезет в префектуру, и господин Сальватор будет немедленно освобожден.
   Господин Жакаль нарочно упомянул о нашем друге в самом конце своей речи, потому что, выражаясь языком театра, приберегал эффект. Он понял, что попал в точку: при имени Сальватора его сосед невольно вздрогнул.
   - Стой! - крикнул он кучеру, или, скорее, тому, кто исполнял его обязанности.
   Карета резко остановилась.
   - Нет ничего проще: я при свете луны черкну несколько слов в своем блокноте, - небрежно продолжал г-н Жакаль.
   Словно уже получив разрешение, г-н Жакаль поднес руку к повязке на глазах, однако спутник его остановил.
   - Не надо самостоятельности, сударь. Мы сами решим, как все будет происходить.
   Закрыв окна, незнакомец для большей верности тщательно задернул красные шелковые занавески. Затем он вынул из кармана небольшой потайной фонарик и зажег его при помощи фосфорных спичек.
   Господин Жакаль услышал, как затрещала, разгораясь, спичка, и почувствовал резкий запах фосфора.
   - Кажется, мои спутники ни за что не хотят, чтобы я видел, где нахожусь. Это сильные люди. С такими приятно иметь дело! - промолвил г-н Жакаль.
   - Сударь! - обратился к нему спутник. - Вы можете теперь снять повязку.
   Господин Жакаль упрашивать себя не заставил. Он неспешно, как человек, которому некуда торопиться, убрал препятствие, Делавшее его на время слепым, как Удача или Любовь.
   Ему показалось, что он находится в герметично закрытой коробке.
   Он понял, что не имеет смысла пытаться выглянуть наружу.
   Немедленно смирившись, что свойственно всем решительным людям, он вынул из кармана записную книжку и написал: