Кириенко Сергей. Гулы

   Чем дольше они шли, тем отчетливее становился шум впереди, однако кругом по-прежнему висела кромешная тьма. Вскоре они оказались метрах в тридцати от того места, откуда раздавались звуки, но света все не было.
   Неожиданно Черри пихнул Доминика в плечо и прошептал на ухо:
   – Вон они, босс!
   Доминик посмотрел туда, куда указывал Черри, и разглядел между пятнами надгробий и рядами деревьев две фигуры. Они были почти такими же темными, как земля, и едва выделялись на ее фоне. На мгновение он поднял очки и с удивлением выдохнул – света впереди не было. «Какого хрена они делают в темноте?» – мелькнуло в голове Доминика. Он снова опустил очки и посмотрел на Черри – фигура помощника светилась ярко-зеленым цветом. Почему же эти двое выглядят, как куски придорожной грязи?
   Вопрос требовал разрешения, но не было времени искать ответ. Доминик повернулся к снайперам и тихо спросил:
   – Сможете их снять отсюда?
   Марцо поднял винтовку, включил инфракрасную подсветку прицеливателя и, заглянув в него, кивнул.
   – Да, мы их достанем в любую точку.
   – Хорошо, – пробормотал Доминик. Потом сказал, поворачиваясь к Маджо:
   – А ну-ка, дай мне свою винтовку.
   Тот помедлил, словно не хотел расставаться с оружием, но все-таки протянул винтовку Пальоли.
   Доминик включил лазерную подсветку и заглянул в окуляр прицеливателя. На перекрестье прибора возникли две четкие, как на картинке, фигуры.
   Ему потребовалось не больше секунды, чтобы составить себе общее представление о том, что происходит впереди: длинноволосый держал в руках лопату, замерший возле него водитель склонился над лежащим возле надгробия свертком, невдалеке от них земле зияла дыра. Доминик понял, что это – заранее приготовленная могила.
   Через очки лица водителя и длинноволосого представлялись размытыми темно-зелеными пятнами. Какое-то время они неподвижно стояли у ямы, потом водитель принялся разворачивать сверток…
   Неожиданно Доминик ощутил, как сжалось в груди, и понял, что увидит через секунду. Длинноволосый склонился к земле и принялся помогать водителю. Через короткое время они развернули ковер, и Доминик увидел тело неподвижно лежащего на нем человека – оно светилось слабым, нежно-зеленым цветом. На мгновение две фигуры подняли тело за руки, в тот же миг Доминик охнул – он узнал это лицо: в руках длинноволосого и водителя безвольным мешком повис Пепе!
 
   Маленький ансамбль играл на эстраде генуэзский вальс. Звуки инструментов свивались в тонкие нити и обволакивали фигуры танцующих невидимой паутиной. Мягкий свет лился на круглую площадку, по которой скользили пары.
   Андрей чувствовал под рукой тело Паолы. Ее тепло проникало сквозь ткань платья и успокаивало, отвлекало его от тех забот, которые – он знал это – завтра снова навалятся на него с прежней силой.
   – Я давно так не танцевала. – Голос девушки в полумраке зала звучал мягко, казался далеким и загадочным.
   – Я тоже, – отозвался Андрей.
   – Когда-то я обожала танцевать – в Генуе ходила почти на все студенческие дискотеки, но потом, когда вернулась в Террено, мне уже не удавалось делать этого так часто… – Паола вздохнула:
   – Почему так происходит, Андрей?
   – Наверное, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями? – ответил он.
   – Это плохо.
   – Да.
   – Но ведь если бы выполнялись все желания, было бы тоже не хорошо. Правда?
   Андрей чувствовал тело Паолы, склонившей голову на его плечо. Ее голос раздавался в нескольких сантиметрах от его лица. Две соседние пары танцующих казались далекими и не принадлежащими этому миру. Сейчас эта маленькая площадка, эстрада и сидящие на ней музыканты принадлежали только им двоим.
   – Если бы выполнялись все желания, мир был бы скучен, – ответил он, чувствуя на своем лице тонкую паутину ее волос.
   – Но почему бы некоторым желаниям не осуществляться? Хотя бы самым сокровенным?
   В этот момент музыка оборвалась.
   Некоторое время они стояли так, как застигло их окончание танца, – глядя в глаза друг другу. Потом спустились с площадки и отправились к своему столику.
   Когда они сели, Паола подняла бокал. Это была уже их вторая бутылка, впрочем вино не было крепким – с него нельзя было опьянеть. Оно возбуждало.
   – Самое хорошее всегда заканчивается быстро. Почему так, Андрей?
   – Не знаю. Может быть, потому, что самого хорошего и не может быть много.
   – Почему?
   – Не знаю, – повторил он. – Мир так устроен. Паола сделала глоток, почувствовала приторную сладость вина и вздохнула. На мгновение ее давние мечты показались ей такими далекими и нереальными. Реальным был вот этот человек, сидящий напротив…
   – Андрей, а вы любите смотреть на воду?
   – Что?
   – В детстве я любила приходить в порт, – пояснила Паола. – Мы с подружками приходили в порт, смотрели на реку и мечтали о будущем. Бегущая вода напоминала нам жизнь. Знаете, у нас было столько планов!
   – Они осуществились?
   – Нет… Вернее, осуществилась часть. Но не та, которая бы мне хотелось.
   – Вы молоды, Паола. – Андрей поднял бокал. – И у вас еще все впереди.
   – Некоторые считают, что в моем возрасте уже поздно говорить о молодости.
   – Не слушайте их. Человек молод, пока он чувствует себя молодым. А вы, кроме того, действительно молоды… И красивы.
   – Спасибо. – Паола повернула голову и посмотрела на него. – Вы действительно так считаете?
   – Да.
   Некоторое время она смотрела на эстраду, где музыканты настраивали инструменты. Андрей сидел молча, цедя вино маленькими глотками, потом предложил:
   – А хотите, мы можем пойти в порт прямо сейчас? Посмотрим на ночную реку?
   – Не думаю, что это хорошая идея, – ответила Паола. – Давайте лучше потанцуем еще?
   Андрей улыбнулся. Пару секунд разглядывал разноцветные огоньки, вспыхивающие и гаснущие на груди Паолы, затем отпил вина и сказал:
   – Хорошо. Если вы хотите танцевать, мы будем танцевать. Пока у нас не кончатся силы…

Глава десятая

   Комья земли вылетали из-под лопат, словно растревоженные лесные шершни. Кавио Гольди махал лопатой с ритмичностью заведенного механизма, Санти Эстебане работал, наваливаясь на инструмент всем телом и выбрасывая землю далеко от могилы, Тони Ризо копал спокойно, но не отставал от Гольди и Эстебане. Умберто Скала сидел недалеко от могилы, на шершавой поверхности цементного надгробия, и смотрел на мелькающие в свете фар лопаты. На часах было две минуты двенадцатого…
   Выбросив из ямы очередную порцию грунта, Гольди проворчал:
   – Санти, не разбрасывай землю по всему кладбищу. Нам их еще закапывать.
   – Комиссар, да этой земли здесь навалом!
   Инспектор ухмыльнулся, весело обнажив зубы. Затем он навалился на лопату и выбросил в темноту еще один ком земли.
   На секунду Гольди остановился и посмотрел на то что у них выходит: за двадцать минут они вырыли яму метровой глубины – еще сантиметров тридцать, и появятся крышки гробов. Затем он взглянул на Скалу. Тот сидел на бетонной плите и смотрел в темноту. На мгновение Гольди показалось, что с доктором что-то не в порядке.
   – О чем вы задумались, Умберто?
   – Что?.. – Скала вздрогнул и, переведя взгляд на Гольди, попытался сосредоточиться.
   – Я спрашиваю, о чем вы задумались?
   – Так, ни о чем конкретном… – Скала помедлил и неожиданно спросил:
   – Комиссар, вы слышите звук?
   – Звук?
   – Да… Такой тонкий, ноющий звук, похожий на комариный писк?
   Теперь пришел черед удивиться Гольди. Он выпрямился и прислушался, но ничего не услышал.
   – Санти, ты что-нибудь слышишь?
   – Нет, – коротко ответил Эстебане, не прекращая выбрасывать землю.
   Гольди пожал плечами:
   – Наверное, вам послышалось, Умберто?
   Он воткнул лопату в дно ямы и возобновил прерванную работу.
   – Послышалось? – тихо пробормотал Скала. – Может быть… Все может быть…
   Он перевел взгляд на зияющую в земле могилу. В резком свете фар она представилась ему вдруг огромным фурункулом, вскрывшимся на лице человека. Может быть, ему действительно послышался этот звук? Он прислушался. Да, сейчас его не было. Но за последние двадцать минут он слышал этот звук, как минимум, раза три. Сначала – слабо, затем – будто громче и отчетливей. Звук, похожий на голос, зовущий его из глубины…
   Скала вздрогнул.
   Он вдруг подумал, что на этом кладбище что-то не так. Секунду он думал: что не так? Затем прикрыл глаза и снова прислушался. На кладбище было тихо, если не считать звуков грызущих землю лопат и сопение Эстебане. Единственными источниками звуков на чимитеро Нуово были копающие землю люди. И все-таки… Все-таки что-то здесь было не правильно, что-то чего не должно быть ночью на кладбище.
   Скала раскрыл свой рабочий чемодан и заглянул внутрь. Блестящие, металлические инструменты, лежащие в чемодане, на какое-то время успокоили его. Они были привычными, такими знакомыми и земными.
   Неожиданно он вздрогнул. В его голове опять прозвучал этот голос, похожий на шелест камыша, потревоженного ветром. Он посмотрел на Гольди и Эстебане копающих землю в паре метров от него, но они, похоже, ничего не слышали. Внезапно он понял, что здесь не так. Это кладбище живет. Оно живет своей жизнью и не хочет, чтобы они…
   Он вдруг почувствовал, как в его голове что-то грохнуло. В ушах зазвенело, перед глазами все смазалось в какие-то блеклые пятна, к горлу подкатила тошнота. Лоб мгновенно покрылся испариной, а сердце гулко заухало. Неожиданно слабая мысль, мелькнувшая в его голове секунду назад, перешла в твердую уверенность: это место не хочет, чтобы они здесь находились…
   Скала торопливо запустил руку в чемодан, на ощупь отыскал флакончик с нашатырем и быстро поднес его к носу. Он боялся, что нашатырь не подействует, но, как ни странно, ему полегчало. Тошнота исчезла, мир обрел прежнюю ясность и «голос» исчез… Может, ему это все показалось? Может, у него был простой обморок? Скала сглотнул. Лоб его все еще покрывал пот, сердце стучало, но не так сильно, как прежде. Он вдруг подумал: а не сказать ли Гольди о том, что он испытал секунду назад?.. Но что, если это действительно был простой обморок, вызванный кислородной недостаточностью? Или того хуже – проблемы с сердцем? Ведь ему уже за пятьдесят, а в таком возрасте возможно все…
   Но он не успел принять решение. Неожиданно Эстебане выпалил:
   – Кажется, есть, комиссар!
   Инспектор вытащил из земли лопату, высоко поднял ее над могилой и снова вогнал в дно ямы. Гольди, Гизо и Скала услышали, как острие глухо ткнулось о дерево. Наверное, это была крышка гроба.
   Гольди повернулся к доктору и сказал:
   – Доставайте инструменты, Умберто. Похоже у вас появились первые пациенты…
 
   На чимитеро ди Джовани Доминик Пальоли почувствовал, как на мгновение остановилось сердце а мозг словно огнем обожгло: эти ублюдки все-таки кончили Пепе!.. На секунду он сжал зубы и прикрыл глаза. Затем протянул винтовку Маджо и постарался собраться с мыслями.
   – Марцо, я хочу, чтобы вы их сняли. Обоих одновременно, но не убивать! Просто подстрелите их, чтобы они не могли двигаться. Они должны нам ответить кое на какие вопросы. Сможете?
   Он увидел, как шевельнулась ярко-зеленая голова Марцо.
   – Мы их снимем в плечо. Это вызовет у них болевой шок.
   – Идет. – Доминик облизнул губы. – Будете стрелять по моей команде.
   Потом он обернулся к Черри и Чиголо.
   – Просперо, обойдите их сбоку… Как только снайперы свалят ублюдков, хватайте их и тащите к джипу. Если еще будут дергаться, всадите по пуле в ногу или руку. С ними можно не церемониться.
   – Ясно, босс, – в темноте голос Черри прозвучал глухо.
   Светловолосый крепыш вытащил из кармана куртки короткую свинцовую трубку, с которой не расставался ни при каких обстоятельствах, Чиголо поступил проще – достал пистолет. Потом оба скользнули в темноту и, словно пустынные ящерицы, принялись пробираться между полутораметровыми надгробиями к водителю и длинноволосому.
   Доминик снова посмотрел туда, где на ковре лежал мертвый Пепе. В этот момент две темно-зеленые фигуры подняли труп и потащили его к вырытой яме, Доминик понял, что хотят сделать эти двое – закопать Пепе и скрыть следы. Никто не додумается искать исчезнувшего человека на кладбище. Его похоронят, но никто не узнает, что лежит он там, где и положено лежать после смерти любому человеку. Он навсегда останется пропавшим без вести.
   Доминик стиснул зубы.
   Бросив взгляд в сторону от длинноволосого и водителя, он увидел две ярко «светящиеся» фигуры, притаившиеся за металлически поблескивающими надгробиями, – между его людьми и этими ублюдками теперь было не больше десяти метров.
   Пришло время действовать.
   Он обернулся к Марцо и Маджо. Снайперы расположились возле двух надгробий, устроив оружие на гранитных плитах. Стволы двух винтовок были направлены на длинноволосого и водителя.
   – Готовы? – спросил Доминик.
   – Да, – коротко ответил Марцо.
   Доминик перевел взгляд на две темно-зеленые фигуры – те уже подтащили Пепе к могиле и собирались скинуть его в яму – и сказал:
   – Валите их!..
 
   На чимитеро Нуово Умберто Скала подошел к краю ямы и заглянул внутрь чернеющего провала. Кавио Гольди и Санти Эстебане, надев резиновые перчатки, принялись очищать крышки гробов. Тони Ризо выбрался из могилы и вместе с доктором следил за действиями комиссара и инспектора…
   Спустя полминуты Гольди закончил отгребать землю и, разогнувшись над дном ямы, сказал:
   – Тони, принеси из машины фонарь. Здесь плохо видно.
   Ризо быстро сходил к автобусу и вернулся назад, неся в руке мощный переносной «лайтнинг».
   Гольди включил фонарь и осветил дно ямы. Прямо под своими ногами он увидел доску. Опустившись на корточки, комиссар тронул ее. Неожиданно доска пошевелилась. Гольди нахмурился. Зазубренный деревянный конец вылез из земли и замер в приподнятом положении. Комиссар взялся за край доски и потянул ее вверх. Она выскользнула из земли неожиданно легко.
   – Что это, комиссар? – нахмурился Скала, стоящий на самом краю могилы.
   Доска явно принадлежала гробу – кусок дерева Длиной в метр. Края у нее были зазубрены, будто она была выломана из куска дерева большего размера. Гольди перевернул ее. С внутренней стороны на доске виднелись какие-то глубокие борозды, будто по ней с силой водили стальным долотом. «Или скребли когтями», – пронеслось в голове комиссара. Он невольно нахмурился.
   – Что это за доска? – повторил Скала, с беспокойством поглядывая на комиссара. Два дня назад, когда закапывали бродяг, никаких посторонних досок в могиле не было.
   Гольди пожал плечами и потянул за еще один кусок дерева, выглядывавший из земли. Этот оказался гораздо меньше первого, но и на нем имелись странные борозды. В течение следующей минуты комиссар вытащил из-под ног еще с дюжину кусков доски, еще позавчера бывшей крышкой от гроба, и чем больше он их вытаскивал, тем больше ему это не нравилось.
   Неожиданно его рука наткнулась на что-то мягкое. Гольди поднял руку с зажатой в пальцах находкой, осветил ее фонарем, секунду рассматривал и вдруг… почувствовал, что сейчас его вырвет – пальцы его сжимали кусок мяса, размером с человеческую ладонь!
   Он услышал, как судорожно выдохнул Ризо, а затем над могилой прозвучал полный ужаса шепот Эстебане:
   – Боже, да что же это такое?!
   Гольди с отвращением отбросил свою находку в сторону и, резко обернувшись, посмотрел на то, что отрыл Санти – второй гроб. В следующую секунду ему показалось, что он сходит с ума.
   На дне могилы лежало то, что еще два дня назад было крепким деревянным ящиком. Сейчас на дне ямы виднелся гроб, словно взорванный изнутри: крышка его была разорвана на десятки кусков, в земле, вперемешку с обломками дерева, лежали какие-то бурые ошметки.
   Гольди почувствовал, как в животе его завязывается тошнотворный комок.
   Неожиданно Санти Эстебане выскочил из могилы. Через секунду он упал на колени недалеко от вырытой ямы, и его вывернуло наизнанку…
 
   Доминик Пальоли сказал: «Валите их!..» и впился глазами в две темно-зеленые фигуры, шевелившиеся в тридцати метрах от него.
   Марцо и Маджо одновременно нажали на курки. Раздались два легких щелчка, словно кто-то невидимый раскусил фундук. Две свинцовые, семимиллиметровые пули, вытолкнутые из стволов взорвавшимся порохом, понеслись над могилами.
   В тот момент, когда прозвучали выстрелы, Доминик вдруг увидел, как водитель и длинноволосый обернулись к нему. Длинноволосый толкнул водителя, словно угадал, что произойдет в следующую секунду. Но он опоздал на какой-то миг – через мгновение две пули врезались в цель и отбросили длинноволосого и водителя на землю.
   – Вперед! – скомандовал Доминик.
   Марцо и Маджо, с винтовками наперевес, кинулись за Пальоли.
   В этот момент Черри и Чиголо выскочили из-за надгробий и через секунду оказались рядом с упавшими. Черри включил фонарик и осветил землю. В следующее мгновение он увидел развороченную голову водителя – пуля, направленная ему в плечо, угодила в лицо и разодрала полголовы: левого глаза и уха у водителя не было, из огромной дыры на затылке вывалилось содержимое черепа. У длинноволосого в плече зияло отверстие, однако он был в сознании и в следующее мгновение пошевелился и попытался встать на ноги. Черри вовремя опомнился и опустил свинцовую трубку на затылок длинноволосого. Раздался хруст ломающейся кости, но Черри не стал задумываться: убил ли он этого типа, а, перевернув его крикнул Чиголо:
   – Наручники!
   Сандро проворно вытащил из кармана пару стальных браслетов и бросил их Черри. Просперо защелкнул их на запястьях длинноволосого, вывернув его руки за спину, – тот не шевелился.
   В этот момент из темноты выскочили Доминик Пальоли и снайперы.
   – Этот мертвяк, босс! – выпалил Черри, осветив водителя. – Наверное, перед выстрелом он что-то почувствовал?
   – К хренам его! – прохрипел Доминик. – Сдох, туда ему и дорога!.. Этого – тащите в машину!
   Черри легко, словно пушинку, подхватил тело Длинноволосого и помчался с ним в сторону джипа. Луч фонарика запрыгал между могилами.
   – Идите за ним, – приказал Доминик снайперам. Те развернулись и скрылись в темноте.
   Доминик вытащил из кармана фонарик и, включив его, на мгновение склонился над водителем. «Как они поняли, что в них будут стрелять?» – машинально подумал он. Впрочем, это было уже неважно. Он перевел луч света на Пепе, лежащего на краю могилы. Сборца был мертв. Доминик быстро притронулся к его руке и почувствовал холод – по-видимому, Пепе умер давно.
   – Вот уроды! – прошептал Сандро, сжав пистолет. – Что делать с ним? – кивнул он на труп водителя.
   Секунду Доминик думал, потом глухо проговорил:
   – Закапывай его… Немного помедлив, добавил:
   – …и Пепе тоже.
   Сандро вздрогнул. Спихнув тело водителя в яму, он замер и медленно прошептал:
   – Пресвятая Мария!.. Босс, лучше бы нам вывезти его отсюда и похоронить по-человечески?!
   – Закапывай! – прорычал Доминик. Сандро сглотнул. Затем осторожно спустил в яму тело Пепе и подхватил лежащую возле могилы лопату. Доминик бросил в яму ковер и начал помогать Сандро, сгребая землю ногой. Сандро принялся махать лопатой с такой скоростью, словно пришел конец света.
   Через минуту метровая яма была зарыта.
   – Сматываемся отсюда, – прохрипел Доминик, тяжело переводя дыхание.
   Два человека бросились через кладбище в сторону джипа. Спустя полминуты они оказались возле ограды. Чиголо помог Доминику перебраться на ту сторону, затем перемахнул через ограду сам. Черри и снайперы были уже в машине. Длинноволосый лежал на полу джипа со скованными за спиной руками. Глаза его были широко открыты и смотрели на окружавших его людей с ненавистью, однако говорить он не мог, так как рот его закрывала липкая лента.
   – Жив, паскуда! – прошипел Доминик, бросая взгляд на длинноволосого. – Хорошо!.. Ответишь нам сейчас на пару вопросов!
   Потом он залез в машину и бросил:
   – Поехали, Сандро!
   «Форд-мэверик» взревел двигателем и резко вырвался на пустырь. В тусклом свете, горевшем в машине никто из людей не обратил внимания на странную вещь: на заляпанной грязью одежде длинноволосого, возле огромной дыры, зияющей в его плече, не было видно крови…
 
   На чимитеро Нуово Умберто Скала спрыгнул в могилу и склонился над одним из разрытых гробов – точнее, над тем, что от него осталось. Кавио Гольди стоял в углу ямы и, сжав зубы, смотрел на «взорванные» гробы и останки людей, перемешанные с обломками дерева.
   Санти Эстебане к этому времени вынюхал полфлакона нашатыря и стоял с бледным лицом недалеко от «фольксвагена». Приближаться к могиле он не захотел. Тони Ризо, нахмурившись, наблюдал за доктором.
   Скала действовал быстро: разгребая землю, откладывал куски дерева в сторону и профессионально осматривал найденные части человеческого тела.
   Через минуту он закончил осматривать первый гроб и перешел ко второму.
   – Что это такое, Умберто? – спросил Гольди искаженным от хрипоты голосом.
   Когда Скала разогнулся над гробом, его лицо на мгновение попало в свет фар, и Гольди заметил, как оно исказилось. Наверное, даже доктору с его многолетним опытом патологоанатома не доводилось видеть того, что они раскопали здесь.
   Ничего не ответив. Скала склонился над вторым гробом и с пару минут разгребал землю.
   Наконец, он выпрямился и посмотрел на комиссара. Гольди увидел в глазах доктора ужас.
   – Комиссар, – прохрипел Скала, – скажите мне, что я сошел с ума!
   – Что вы нашли, Умберто? – Гольди заглянул в самую глубину глаз доктора, затем встряхнул его за плечо и кивнул в сторону «взорванных» гробов, – Что это?
   Скала облизнул губы и сглотнул:
   – Там нет костей…
   – Что?
   – Там нет костей! – повторил доктор и добавил – Только мясо и внутренности.
   Приблизив свое лицо к лицу Гольди, он медленно прошептал:
   – Комиссар, кто-то украл у покойников кости! Там нет ни единой кости!..
 
   Темно-бордовый «форд-мэверик» с ревом промчался по пустырю и скрылся на узких улочках Вилладжо-Верде. На чимитеро ди Джовани повисла тишина, не нарушаемая ни единым звуком. У ворот кладбища горел одинокий фонарь, освещавший пару метров асфальтовой дорожки и стену домика смотрителя.
   Неожиданно на могиле, в которой минуту назад закопали Сборцу и водителя «шевроле», дрогнула земля. Пара сухих листьев, упавших с дерева, с легким шорохом соскользнула вниз, когда поверхность земли вспучилась и из могилы высунулась рука. Пальцы проскребли по траве, и рука вылезла из земли по плечо. Неожиданно движение прекратилось – словно тот, кто лез вверх, остановился, чтобы собраться с силами… Но вот земля дрогнула вновь, и на поверхности показалась голова. Затем из могилы высунулась вторая рука.
   Существо, вылезшее из земли, уперлось руками в края ямы выкарабкалось из могилы и рухнуло возле надгробия. Некоторое время оно лежало неподвижно.
   Затем его единственный уцелевший глаз обежал ряды могил. Кругом висела кромешная тьма, но существо видело в темноте так же хорошо, как и днем. Вокруг не было ни души. Тогда оно поднялось на ноги и сделало шаг в сторону ворот кладбища. Часть затылка, висящая на тонком лоскуте кожи, дернулась, едва не оторвавшись от головы. Существо подняло руку и, оторвав кусок своего тела, отбросило его в сторону. Затем, пошатываясь, побрело меж могил.
   Десять секунд спустя оно прошло мимо машины, стоящей на дорожке кладбища, но даже не посмотрело в ее сторону – медленно переставляя ноги, существо продолжало идти к воротам. Пару раз оно падало, но затем поднималось и шло дальше…
   Наконец существо оказалось у ворот.
   За пару секунд оно пересекло световой круг, создаваемый тусклым фонарем. Упавший свет осветил разодранную пулей голову, существо распахнуло калитку и побрело в темноту, на пустырь.
   Старый смотритель чимитеро ди Джовани, сидевший в своей будке и смотревший в окно, видел, как из темноты появился монстр, у которого не хватало половины лица. Когда он скрылся за воротами кладбища, смотритель закрыл дверь домика на замок и сел в углу комнаты, обхватив голову руками. Потом он принялся раскачиваться из стороны в сторону, глядя перед собой отрешенным взглядом и бормоча что-то под нос. Он твердо решил, что ни за что на свете не откроет эту дверь до утра – пусть даже на кладбище из могил поднимутся все покойники…
 
   В начале двенадцатого вторая бутылка вина была выпита. Паола поставила бокал на разделяющий их столик и сказала:
   – Уже поздно, Андрей. Мне пора.
   – Вы хотите идти?
   – Мне завтра рано вставать.
   – Но завтра суббота?
   – Да, но мы работаем до обеда.
   – Вот как…
   Андрей посмотрел на эстраду и танцующие на площадке пары. Невольно вспомнились слова, сказанные Паолой полчаса назад: «Самое хорошее всегда заканчивается быстро. Почему так, Андрей?» Потом он подозвал официанта…
   Через пару минут они вышли из ресторана и направились на стоянку, на которой стоял огненно-красный «мустанг». Когда они остановились возле машины, Паола сказала:
   – Спасибо за вечер.
   – Вам понравилось?
   – Да.
   – Отвезти вас домой?
   – А разве есть другие предложения? – спросила Паола. В следующее мгновение она рассмеялась, поняв, что получилась двусмысленность, и добавила:
   – То есть… конечно, домой!
   Андрей кивнул и спросил: