Страница:
– Ясно, – ответил Ретти. – Сейчас мы вас отключаем, комиссар, нужна линия. У вас больше нет ничего срочного?
– Пока нет.
– Хорошо. Тогда до связи.
В динамике щелкнуло, но прежде, чем диспетчер местного комиссариата успел отключиться, Гольди сказал:
– Диспетчер, свяжитесь с доктором Плацци и передайте ему о моем разговоре с Миланом. Если он захочет переговорить со мной, я буду в комиссариате через пять минут.
– Понял, комиссар, – сказал диспетчер и отключился.
Гольди повесил микрофон рации на панель и замер. Некоторое время в машине висела мертвая тишина…
Прервал ее человек в зеленой рубахе: пошевелившись на своем месте, он отчетливо произнес:
– Вы все сделали правильно, комиссар. Теперь главное – чтобы они приехали как можно быстрей.
Комиссар повернулся назад и секунду разглядывал старика-араба и его спутника. Потом наклонился к решетке и спросил:
– Кто вы такие? Что вы делаете в Террено? Почему вы знаете то, что по роду работы положено знать полиции? Откуда вам стало известно об организации убийц, появившейся в Террено? Что вы делали в монастыре?
Он перевел настороженный взгляд на лицо Аз Гохара. Старик и мужчина переглянулись, и Белов хотел уже было ответить, но в этот момент снова сработала рация – на ее панели загорелся голубой индикатор. Гольди нехотя обернулся к панели, оторвав взгляд от сидящих за решеткой, щелкнул клавишей и услышал знакомый голос:
– Комиссар, ответьте, комиссар, ответьте – это Протти. Комиссар, ответьте…
– Марио? – выдохнул Гольди.
В следующую секунду монотонный голос инспектора сменился на напряженный:
– Комиссар, это вы? Слава Богу, я до вас добрался!
– Где ты, Марио? – перебил его Гольди.
– Я недалеко от Золотого бульвара, – быстро сообщил Протти. – Пятнадцать минут назад меня разбудил дежурный по комиссариату, сказал, чтобы я немедленно выезжал в управление. Он сказал, что в городе что-то произошло – что-то серьезное. Я связывался с комиссариатом, но мне никто не ответил. Я пытался вызвать вас два раза, но безуспешно. Комиссар, что произошло в городе?
Свои слова Марио выпалил на одном дыхании. Когда он замолчал, Гольди облизнул губы – услышать одного из инспекторов отдела – в этом для него сейчас было хоть какое-то облегчение, и сказал:
– У нас действительно чепе, Марио, – полчаса назад в заброшенном монастыре была дикая перестрелка.
– Кто-нибудь погиб? – с беспокойством спросил инспектор.
– Очень многие… – Немного помедлив, словно раздумывая, говорить ли следующие слова Марио, Гольди выдавил:
– Убит Санти.
Несколько секунд из динамика не раздавалось ни звука. Потом изменившимся голосом Протти спросил:
– Санти убит?
– Да, я был там и видел его… – Гольди чувствовал, как вспотели его пальцы, держащие микрофон. – Марио, ты должен немедленно прибыть в комиссариат. Я скоро там буду, там мы и поговорим.
– Да-да, конечно, – как-то механически ответил инспектор и вдруг выдохнул: – О Господи!..
Помедлив еще и, видимо, не до конца поверив в услышанное, он начал говорить быстро, каким-то картонным голосом:
– Комиссар, я уже ехал в комиссариат, когда увидел кое-что непонятное: Тито Дамаччо сидел в машине возле аптеки на виз Куаттроченте один – без своих горилл. Мне это показалось необычным, а потом я увидел священника – пастора Сант-Антонио ди Франчезе. Он был одет странно: в какую-то серую хламиду, сел в машину к Дамаччо, и они поехали. Я проследил за ними – они отправились на Золотой бульвар, проехали «ничейную» территорию, оказались на пустыре и остановились возле одного из ангаров. Они вывели из него грузовик и сейчас осматривают его кузов, с ними еще один парень – я его не знаю… – Тут Марио неожиданно сбился. – Я думал, что этот вызов из управления не важен, комиссар, но раз такое дело, я сейчас же выезжаю в комиссариат – черт с ним, с Дамаччо!
Марио вдруг как-то резко замолчал – видимо, известие о смерти Санти до сих пор заставляло его пребывать в состоянии шока.
Выслушав инспектора, Гольди хотел уже подтвердить, чтобы тот ехал в управление – информация о Дамаччо и священнике была ничтожна по сравнению с тем, что случилось в монастыре, – но в этот момент различил хрип. Обернувшись назад, Гольди увидел вспыхнувшие яростным блеском глаза старика – Аз Гохар придвинулся к самой решетке и, на мгновение позабыв о ране, взялся обеими руками за прутья. В следующую секунду он выдохнул:
– Подождите!.. Остановите его: эти люди – одни из тех, кто устроил бойню в монастыре!
Брови Гольди скользнули вверх.
– О чем вы?.. Пастор церкви – один из членов секты? – Кончики губ комиссара недоверчиво изогнулись вниз.
– Я разговаривал с отцом Федерико вчера вечером, – проговорил Аз Гохар. Внезапно его лицо исказила гримаса. – Поверьте мне: он – один из них!
За секунду рой мыслей пронесся в голове комиссара. В том, что Тито Дамаччо мог оказаться в загадочной организации убийц, на его взгляд, не было ничего удивительного. Но то, что к ним мог примкнуть священник?.. Он снова недоверчиво улыбнулся, но старик, не обратив внимания на выражение лица комиссара, продолжил:
– Спросите его, что они делают!
Какое-то мгновение Гольди колебался, но все-таки сказал:
– Подожди, Марио… Что эти трое делают сейчас?
– Дамаччо осматривает кузов грузовика, – механически ответил инспектор. – В нем какие-то блестящие баллоны.
– Ты находишься рядом с ними?
– Нет, наблюдаю в бинокль.
– Скажите ему, чтобы он не приближался к ним ближе пятидесяти метров, но не спускал с них глаз, – выдохнул старик, ловивший каждое слово из рации. – Возможно, это именно то, чего следует опасаться, – скорее всего, это связано с тем, что они намерены сделать в Террено.
На секунду Гольди задержал взгляд на лице Аз Гохара и вдруг… вздрогнул. Внезапно он увидел в глазах старика такие веру и страдание, что понял, что его слова – правда. Облизнув губы, он медленно выдавил:
– Вот что, Марио, комиссариат откладывается. Продолжай следить за этими людьми и постоянно докладывай мне об их действиях. Только не пытайся приблизиться к ним, следи издалека. Ты меня понял?
– Комиссар, но это…
– Следи за ними, – повторил Гольди. – Тебе повезло, что ты заметил Дамаччо и этого священника. Возможно, это самое важное дело в твоей жизни. Ты понял?
– Да. – На этот раз Протти ответил твердо.
– Сейчас у нас не хватает людей, но я постараюсь найти кого-нибудь и пришлю тебе помощь. Держи со мной связь.
– Хорошо, – ответил инспектор и отключился.
Когда в динамике раздался щелчок, возвестивший об окончании связи, комиссар повесил микрофон в гнездо на панели и обернулся назад. Мгновение он вглядывался в лица старика и его молодого спутника, не обращая внимания на скорчившегося возле них Борзо, потом сказал:
– Дай бог, чтобы вы ошиблись.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и завел двигатель. Через секунду «ланча» развернулась на стоянке и, выехав на дорогу, помчалась в Террено.
Когда мимо окон машины пронеслись два первых квартала городской окраины, Белов обеспокоенно проговорил:
– Комиссар, что вы намерены делать теперь?
– Я отвезу вас в комиссариат и сниму показания.
– Подождите… Но нам нельзя в комиссариат! Послушайте, после всего, что мы объяснили…
– Вы ничего не объяснили, – прервал его Гольди, не поворачивая головы и следя за дорогой, – только запутали, напустили туману о членах загадочной организации и заставили вызвать подкрепление из Милана… Положим, последнее мы рано или поздно сделали бы и без вас, но никакой действительно ценной информации от вас я не получил.
– Но нам нельзя в комиссариат, – повторил Белов, – особенно Аз Гохару. У нас есть подозрения, что один из членов организации работает в вашей полиции. Если он заполучит в свои руки Аз Гохара, то…
– Кто этот человек? – быстро спросил Гольди. – Как его имя?
– Пока мы этого не знаем…
– Не знаете?! – процедил комиссар таким тоном, словно заранее ждал этого ответа, и со злостью добавил: – Мне надоели ваши недомолвки, приятель. Вы строите ни на чем не обоснованные обвинения. Я намерен отвезти вас в комиссариат и допросить.
– Послушайте, но это правда!.. У нас есть свидетельства того, что один из членов организации служит в полиции! Неужели вы не замечали в последнее время в комиссариате ничего необычного?
Помимо его собственной воли слова Белова заставили комиссара вспомнить события последних суток. За последние двадцать четыре часа в Террено произошло много странного и, на первый взгляд, непонятного. Но все это относилось к загадочным убийствам – полиция не имела к ним никакого отношения. Ничего странного в самом комиссариате он тоже не замечал.
В этот момент с левой стороны от дороги появилась и потянулась назад серая вереница складов речного порта. Одноэтажные постройки, разделенные клочьями пустоши, протянулись на километр вдоль Олоны. На одном из этих складов вчера утром нашли трех задушенных бродяг, машинально отметил Гольди и тут же вспомнил недавний разговор с Ризо. Инспектор установил, что вчера днем отец Винченцо взял в архиве муниципалитета закон об уничтожении собак в Террено, затем, всего лишь через полчаса после прихода священника в муниципалитет, кто-то из комиссариата заинтересовался личностью делавшего запрос, а еще через несколько часов отец Винченцо был убит в Санта Марии Аквилонии… Неожиданно комиссар ощутил, как смутное беспокойство, похожее на легкую паутинку, задело его сознание. Впрочем, сейчас его мозг жгли гораздо более серьезные вещи. Он решил, что это простое совпадение – какая связь может быть между отлавливаемыми собаками, смертью священника и массовой бойней в заброшенном монастыре? «Чепуха все это», – подумал Гольди и сказал:
– Мне надоели ваши измышления, Белов. Заткнитесь и сидите спокойно. Вы задержаны с оружием в руках в трехстах метрах от места гибели двухсот человек. Так что, думайте-ка лучше о том, как вам самому выкрутиться из всей этой истории.
– Вы либо кретин, комиссар, либо боитесь взглянуть в лицо фактам, – ответил мужчина. – Если вы и дальше будете действовать подобным образом, то вскоре никого не будет интересовать такая мелочь, как автомат.
Гольди пожал плечами и повторил:
– Заткнитесь…
Через несколько секунд «ланча» проехала мимо речного порта и покатила по узкой улочке, идущей вдоль реки, параллельно виа делла Виттория. Белов сообразил, что они находятся в паре минут езды от пьяцца дель Фуоко, на которой располагается комиссариат, повернулся и сообщил об этом Аз Гохару.
Вскоре машина повернула к центру Террено. Гольди взялся за рацию и попытался вызвать Ризо. Однако инспектор молчал. Комиссар чертыхнулся и отключил рацию, краем глаза взглянув на Джей Адамс. Женщина сидела на соседнем сиденье, глядя отрешенным взглядом перед собой. Видимо, последние события сильно подействовали на нее, решил Гольди. Хоть он и подумал, что у нее сильный характер, но, видимо, все-таки не такой сильный, чтобы невозмутимо смотреть на происходящие вокруг смерти. «И еще ее муж: погиб, словно перед началом кошмарного спектакля, – пронеслось у него в голове, – словно в преддверии чудовищного действия, охватившего весь город… Надо будет отпустить ее домой – сейчас она не в том состоянии, чтобы с ней работать. Да и времени в ближайшие сутки на нее не будет…»
– Как вы, Джей? – спросил Гольди.
Та повернула голову и молча взглянула на комиссара, ничего не ответив. Неожиданно в глазах ее проскользнуло странное выражение, которое ему не понравилось, впрочем, он успокоил себя тем, что подумал, что она просто в шоке.
В этот момент сзади снова раздался голос Белова:
– Комиссар, остановите машину.
Его слова вызвали у Гольди раздражение.
– Заткнитесь и сидите спокойно!
– Остановите машину и давайте поговорим, – повторил Белов, не обращая внимания на тон комиссара.
– Мы разговаривали два раза. Третий раз будем говорить в комиссариате.
– Черт, да вы же почти ничего не знаете! – взорвался Белов. Внезапно нетерпение в его голосе сменила злость. – Остановите машину и дайте нам объяснить все подробно!
– Вы сделаете это чуть позже. – Гольди кивнул на высокий шпиль городской ратуши, возвышающийся над пьяцца дель Фуоко: до комиссариата оставалось не больше минуты езды.
– Нет, вы точно кретин, комиссар, – процедил Белов. – Вы делаете все, чтобы катастрофа состоялась.
– Не думаю, что это произойдет. По-вашему же совету я вызвал подкрепление из Милана. Минут через двадцать двести карабинеров высадятся на площади перед комиссариатом. Думаю, с их помощью мы остановим любую катастрофу.
– Ничего не зная о том, что действительно происходит в Террено, вы добьетесь одного: этих карабинеров постигнет участь ваших коллег. Остановите машину и дайте нам объяснить…
– Нет!
В этот момент «ланча» повернула на короткую улочку, перед въездом на которую висел запрещающий знак. Улица эта вела к пьяцца дель Фуоко и выходила на нее между зданиями городской магистратуры и ратуши.
Гольди слегка снизил скорость, и «ланча» покатила к площади, пересекая световые блики и тени, создаваемые кронами растущих по обеим сторонам улочки вязов.
Когда они проехали метров сорок по улочке, Джей Адамс повернула голову и попросила:
– Комиссар, остановите машину.
Гольди, не ожидавший подобного от Джей, в свою очередь сказал:
– Что?
– Остановите машину.
– Но мы сейчас будем у комиссариата и остановимся.
– Господи, меня сейчас вырвет! Хотите, чтобы это произошло в вашей машине?
Гольди взглянул на побледневшее лицо женщины и понял, что, если он не остановит машину, через пару секунд Джей действительно вывернет на приборную панель его «ланчи». Он нажал тормоз, и через секунду машина остановилась на совершенно пустой улочке, в шестидесяти метрах от ратуши.
Джей быстро открыла дверь.
– Послушайте, там где-нибудь… – начал Гольди, и в этот момент Джей сделала что-то необъяснимое: двинувшись на сиденье, сняла автомат с предохранителя и направила его дуло в живот комиссару.
Гольди почувствовал, как ноги его превращаются в два соляных столба. Ледяной ураган пронесся у него в животе, и Гольди сглотнул – он знал, что может сделать с ним на таком расстоянии очередь из «скорпио»…
Медленно переведя взгляд на лицо женщины, комиссар протянул:
– Что с вами, Джей? Вы в своем уме? Не шутите с оружием – это же автомат!
– Я знаю, – процедила Джей, – а вот вы, комиссар, похоже действительно потеряли голову… Господи, вы что, в самом деле поверили словам этого человека? – Она кивнула на мужчину в зеленом. – Разве вы не слышали, что сказал старик? В Террено появились дьявольские существа. Неужели вы настолько слепы, чтобы не видеть это? Ведь я говорила вам о светловолосом типе: мы сбили его машиной, но он встал на ноги и ушел, а потом пришел к нам домой и убил Тревора. Он прочитал наши мысли, комиссар. Это, по-вашему, члены таинственной организации?
Последние слова Джей почти прокричала. Гольди с напряжением переводил взгляд с автомата па ее лицо. Он видел подрагивающий палец женщины, почти касающийся курка, и чувствовал, как холод гуляет по его телу, – достаточно одного неосторожного движения ее пальца, и его живот можно будет использовать для просеивания макаронов.
– Послушайте, Джей, никаких дьявольских созданий не существует. Вы просто переволновались, – осторожно проговорил он. – События последних суток…
– Вы кретин, комиссар, – повторила Джей слова Белова. – Вы не видите того, что творится у вас под носом.
Неожиданно она дернула автоматом, и Гольди дернулся вместе с этим движением. Краем глаза он заметил подавшегося на своем сиденье Белова – тот с не меньшим напряжением, чем он сам, смотрел на Джей Адамс.
– Джей, – медленно произнес Гольди. – Ведь вы не выстрелите… Одно дело просто говорить, другое – убить человека. Поверьте: это не так легко, как вы думаете. И подумайте о последствиях. Сейчас вы проходите свидетелем по делу об убийстве вашего мужа, но если вы выстрелите, вас будут обвинять за вооруженное нападение на полицейского…
Говоря это, он осторожно убрал руки с руля и положил их на колени. Пистолет был у него в кармане, но он и не думал воспользоваться пистолетом против Джей – он понимал, что сейчас она в шоке и не контролирует свои действия. Единственный способ обезоружить ее – словами убедить убрать автомат.
– Что вы хотите, Джей? – продолжал он. – Чтобы я переговорил с этими людьми? Хорошо – я сделаю это. Только опустите оружие. Ведь вы не убийца, Джей. Вы не выстрелите.
Джей Адамс облизнула губы и прошептала:
– Вы хотите усыпить мою бдительность, так, комиссар? Чтобы забрать автомат…– Она помедлила, прежде чем добавить:
– Вы правы, что я не убийца, и, наверное, не смогу выстрелить… Но я сделаю кое-что другое.
Прежде чем Гольди успел помешать ей, Джей толкнула уже открытую дверь и протянула руку к рулю. В следующую секунду она нажала кнопку, блокирующую заднюю дверь. Комиссар услышал щелчок, вслед за которым Джей Адамс выскочила из машины. Гольди рванул руку к пистолету и обернулся назад, краем глаза заметив, что мужчина в зеленом успел выскочить на дорогу. В это мгновение Джей перекинула автомат над машиной, Белов поймал его правой рукой, а через секунду наставил на комиссара. Гольди, успевший вытащить пистолет, но державший его на уровне колен, замер, увидев направленный на себя «скорпио».
– Спокойнее, комиссар, – проговорил Белов, – ведь вы верите, что уж я то выстрелю, не так ли?.. Бросьте пистолет в окно – только аккуратно!
Гольди скрипнул зубами, но ничего другого, как подчиниться ему, не оставалось.
Подняв правую руку с оружием и держа пистолет двумя пальцами за рукоятку, он высунул руку в окно и разжал пальцы. Пистолет скользнул вниз и с лязгающим звуком упал на асфальт…
Глава двадцать пятая
– Пока нет.
– Хорошо. Тогда до связи.
В динамике щелкнуло, но прежде, чем диспетчер местного комиссариата успел отключиться, Гольди сказал:
– Диспетчер, свяжитесь с доктором Плацци и передайте ему о моем разговоре с Миланом. Если он захочет переговорить со мной, я буду в комиссариате через пять минут.
– Понял, комиссар, – сказал диспетчер и отключился.
Гольди повесил микрофон рации на панель и замер. Некоторое время в машине висела мертвая тишина…
Прервал ее человек в зеленой рубахе: пошевелившись на своем месте, он отчетливо произнес:
– Вы все сделали правильно, комиссар. Теперь главное – чтобы они приехали как можно быстрей.
Комиссар повернулся назад и секунду разглядывал старика-араба и его спутника. Потом наклонился к решетке и спросил:
– Кто вы такие? Что вы делаете в Террено? Почему вы знаете то, что по роду работы положено знать полиции? Откуда вам стало известно об организации убийц, появившейся в Террено? Что вы делали в монастыре?
Он перевел настороженный взгляд на лицо Аз Гохара. Старик и мужчина переглянулись, и Белов хотел уже было ответить, но в этот момент снова сработала рация – на ее панели загорелся голубой индикатор. Гольди нехотя обернулся к панели, оторвав взгляд от сидящих за решеткой, щелкнул клавишей и услышал знакомый голос:
– Комиссар, ответьте, комиссар, ответьте – это Протти. Комиссар, ответьте…
– Марио? – выдохнул Гольди.
В следующую секунду монотонный голос инспектора сменился на напряженный:
– Комиссар, это вы? Слава Богу, я до вас добрался!
– Где ты, Марио? – перебил его Гольди.
– Я недалеко от Золотого бульвара, – быстро сообщил Протти. – Пятнадцать минут назад меня разбудил дежурный по комиссариату, сказал, чтобы я немедленно выезжал в управление. Он сказал, что в городе что-то произошло – что-то серьезное. Я связывался с комиссариатом, но мне никто не ответил. Я пытался вызвать вас два раза, но безуспешно. Комиссар, что произошло в городе?
Свои слова Марио выпалил на одном дыхании. Когда он замолчал, Гольди облизнул губы – услышать одного из инспекторов отдела – в этом для него сейчас было хоть какое-то облегчение, и сказал:
– У нас действительно чепе, Марио, – полчаса назад в заброшенном монастыре была дикая перестрелка.
– Кто-нибудь погиб? – с беспокойством спросил инспектор.
– Очень многие… – Немного помедлив, словно раздумывая, говорить ли следующие слова Марио, Гольди выдавил:
– Убит Санти.
Несколько секунд из динамика не раздавалось ни звука. Потом изменившимся голосом Протти спросил:
– Санти убит?
– Да, я был там и видел его… – Гольди чувствовал, как вспотели его пальцы, держащие микрофон. – Марио, ты должен немедленно прибыть в комиссариат. Я скоро там буду, там мы и поговорим.
– Да-да, конечно, – как-то механически ответил инспектор и вдруг выдохнул: – О Господи!..
Помедлив еще и, видимо, не до конца поверив в услышанное, он начал говорить быстро, каким-то картонным голосом:
– Комиссар, я уже ехал в комиссариат, когда увидел кое-что непонятное: Тито Дамаччо сидел в машине возле аптеки на виз Куаттроченте один – без своих горилл. Мне это показалось необычным, а потом я увидел священника – пастора Сант-Антонио ди Франчезе. Он был одет странно: в какую-то серую хламиду, сел в машину к Дамаччо, и они поехали. Я проследил за ними – они отправились на Золотой бульвар, проехали «ничейную» территорию, оказались на пустыре и остановились возле одного из ангаров. Они вывели из него грузовик и сейчас осматривают его кузов, с ними еще один парень – я его не знаю… – Тут Марио неожиданно сбился. – Я думал, что этот вызов из управления не важен, комиссар, но раз такое дело, я сейчас же выезжаю в комиссариат – черт с ним, с Дамаччо!
Марио вдруг как-то резко замолчал – видимо, известие о смерти Санти до сих пор заставляло его пребывать в состоянии шока.
Выслушав инспектора, Гольди хотел уже подтвердить, чтобы тот ехал в управление – информация о Дамаччо и священнике была ничтожна по сравнению с тем, что случилось в монастыре, – но в этот момент различил хрип. Обернувшись назад, Гольди увидел вспыхнувшие яростным блеском глаза старика – Аз Гохар придвинулся к самой решетке и, на мгновение позабыв о ране, взялся обеими руками за прутья. В следующую секунду он выдохнул:
– Подождите!.. Остановите его: эти люди – одни из тех, кто устроил бойню в монастыре!
Брови Гольди скользнули вверх.
– О чем вы?.. Пастор церкви – один из членов секты? – Кончики губ комиссара недоверчиво изогнулись вниз.
– Я разговаривал с отцом Федерико вчера вечером, – проговорил Аз Гохар. Внезапно его лицо исказила гримаса. – Поверьте мне: он – один из них!
За секунду рой мыслей пронесся в голове комиссара. В том, что Тито Дамаччо мог оказаться в загадочной организации убийц, на его взгляд, не было ничего удивительного. Но то, что к ним мог примкнуть священник?.. Он снова недоверчиво улыбнулся, но старик, не обратив внимания на выражение лица комиссара, продолжил:
– Спросите его, что они делают!
Какое-то мгновение Гольди колебался, но все-таки сказал:
– Подожди, Марио… Что эти трое делают сейчас?
– Дамаччо осматривает кузов грузовика, – механически ответил инспектор. – В нем какие-то блестящие баллоны.
– Ты находишься рядом с ними?
– Нет, наблюдаю в бинокль.
– Скажите ему, чтобы он не приближался к ним ближе пятидесяти метров, но не спускал с них глаз, – выдохнул старик, ловивший каждое слово из рации. – Возможно, это именно то, чего следует опасаться, – скорее всего, это связано с тем, что они намерены сделать в Террено.
На секунду Гольди задержал взгляд на лице Аз Гохара и вдруг… вздрогнул. Внезапно он увидел в глазах старика такие веру и страдание, что понял, что его слова – правда. Облизнув губы, он медленно выдавил:
– Вот что, Марио, комиссариат откладывается. Продолжай следить за этими людьми и постоянно докладывай мне об их действиях. Только не пытайся приблизиться к ним, следи издалека. Ты меня понял?
– Комиссар, но это…
– Следи за ними, – повторил Гольди. – Тебе повезло, что ты заметил Дамаччо и этого священника. Возможно, это самое важное дело в твоей жизни. Ты понял?
– Да. – На этот раз Протти ответил твердо.
– Сейчас у нас не хватает людей, но я постараюсь найти кого-нибудь и пришлю тебе помощь. Держи со мной связь.
– Хорошо, – ответил инспектор и отключился.
Когда в динамике раздался щелчок, возвестивший об окончании связи, комиссар повесил микрофон в гнездо на панели и обернулся назад. Мгновение он вглядывался в лица старика и его молодого спутника, не обращая внимания на скорчившегося возле них Борзо, потом сказал:
– Дай бог, чтобы вы ошиблись.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и завел двигатель. Через секунду «ланча» развернулась на стоянке и, выехав на дорогу, помчалась в Террено.
Когда мимо окон машины пронеслись два первых квартала городской окраины, Белов обеспокоенно проговорил:
– Комиссар, что вы намерены делать теперь?
– Я отвезу вас в комиссариат и сниму показания.
– Подождите… Но нам нельзя в комиссариат! Послушайте, после всего, что мы объяснили…
– Вы ничего не объяснили, – прервал его Гольди, не поворачивая головы и следя за дорогой, – только запутали, напустили туману о членах загадочной организации и заставили вызвать подкрепление из Милана… Положим, последнее мы рано или поздно сделали бы и без вас, но никакой действительно ценной информации от вас я не получил.
– Но нам нельзя в комиссариат, – повторил Белов, – особенно Аз Гохару. У нас есть подозрения, что один из членов организации работает в вашей полиции. Если он заполучит в свои руки Аз Гохара, то…
– Кто этот человек? – быстро спросил Гольди. – Как его имя?
– Пока мы этого не знаем…
– Не знаете?! – процедил комиссар таким тоном, словно заранее ждал этого ответа, и со злостью добавил: – Мне надоели ваши недомолвки, приятель. Вы строите ни на чем не обоснованные обвинения. Я намерен отвезти вас в комиссариат и допросить.
– Послушайте, но это правда!.. У нас есть свидетельства того, что один из членов организации служит в полиции! Неужели вы не замечали в последнее время в комиссариате ничего необычного?
Помимо его собственной воли слова Белова заставили комиссара вспомнить события последних суток. За последние двадцать четыре часа в Террено произошло много странного и, на первый взгляд, непонятного. Но все это относилось к загадочным убийствам – полиция не имела к ним никакого отношения. Ничего странного в самом комиссариате он тоже не замечал.
В этот момент с левой стороны от дороги появилась и потянулась назад серая вереница складов речного порта. Одноэтажные постройки, разделенные клочьями пустоши, протянулись на километр вдоль Олоны. На одном из этих складов вчера утром нашли трех задушенных бродяг, машинально отметил Гольди и тут же вспомнил недавний разговор с Ризо. Инспектор установил, что вчера днем отец Винченцо взял в архиве муниципалитета закон об уничтожении собак в Террено, затем, всего лишь через полчаса после прихода священника в муниципалитет, кто-то из комиссариата заинтересовался личностью делавшего запрос, а еще через несколько часов отец Винченцо был убит в Санта Марии Аквилонии… Неожиданно комиссар ощутил, как смутное беспокойство, похожее на легкую паутинку, задело его сознание. Впрочем, сейчас его мозг жгли гораздо более серьезные вещи. Он решил, что это простое совпадение – какая связь может быть между отлавливаемыми собаками, смертью священника и массовой бойней в заброшенном монастыре? «Чепуха все это», – подумал Гольди и сказал:
– Мне надоели ваши измышления, Белов. Заткнитесь и сидите спокойно. Вы задержаны с оружием в руках в трехстах метрах от места гибели двухсот человек. Так что, думайте-ка лучше о том, как вам самому выкрутиться из всей этой истории.
– Вы либо кретин, комиссар, либо боитесь взглянуть в лицо фактам, – ответил мужчина. – Если вы и дальше будете действовать подобным образом, то вскоре никого не будет интересовать такая мелочь, как автомат.
Гольди пожал плечами и повторил:
– Заткнитесь…
Через несколько секунд «ланча» проехала мимо речного порта и покатила по узкой улочке, идущей вдоль реки, параллельно виа делла Виттория. Белов сообразил, что они находятся в паре минут езды от пьяцца дель Фуоко, на которой располагается комиссариат, повернулся и сообщил об этом Аз Гохару.
Вскоре машина повернула к центру Террено. Гольди взялся за рацию и попытался вызвать Ризо. Однако инспектор молчал. Комиссар чертыхнулся и отключил рацию, краем глаза взглянув на Джей Адамс. Женщина сидела на соседнем сиденье, глядя отрешенным взглядом перед собой. Видимо, последние события сильно подействовали на нее, решил Гольди. Хоть он и подумал, что у нее сильный характер, но, видимо, все-таки не такой сильный, чтобы невозмутимо смотреть на происходящие вокруг смерти. «И еще ее муж: погиб, словно перед началом кошмарного спектакля, – пронеслось у него в голове, – словно в преддверии чудовищного действия, охватившего весь город… Надо будет отпустить ее домой – сейчас она не в том состоянии, чтобы с ней работать. Да и времени в ближайшие сутки на нее не будет…»
– Как вы, Джей? – спросил Гольди.
Та повернула голову и молча взглянула на комиссара, ничего не ответив. Неожиданно в глазах ее проскользнуло странное выражение, которое ему не понравилось, впрочем, он успокоил себя тем, что подумал, что она просто в шоке.
В этот момент сзади снова раздался голос Белова:
– Комиссар, остановите машину.
Его слова вызвали у Гольди раздражение.
– Заткнитесь и сидите спокойно!
– Остановите машину и давайте поговорим, – повторил Белов, не обращая внимания на тон комиссара.
– Мы разговаривали два раза. Третий раз будем говорить в комиссариате.
– Черт, да вы же почти ничего не знаете! – взорвался Белов. Внезапно нетерпение в его голосе сменила злость. – Остановите машину и дайте нам объяснить все подробно!
– Вы сделаете это чуть позже. – Гольди кивнул на высокий шпиль городской ратуши, возвышающийся над пьяцца дель Фуоко: до комиссариата оставалось не больше минуты езды.
– Нет, вы точно кретин, комиссар, – процедил Белов. – Вы делаете все, чтобы катастрофа состоялась.
– Не думаю, что это произойдет. По-вашему же совету я вызвал подкрепление из Милана. Минут через двадцать двести карабинеров высадятся на площади перед комиссариатом. Думаю, с их помощью мы остановим любую катастрофу.
– Ничего не зная о том, что действительно происходит в Террено, вы добьетесь одного: этих карабинеров постигнет участь ваших коллег. Остановите машину и дайте нам объяснить…
– Нет!
В этот момент «ланча» повернула на короткую улочку, перед въездом на которую висел запрещающий знак. Улица эта вела к пьяцца дель Фуоко и выходила на нее между зданиями городской магистратуры и ратуши.
Гольди слегка снизил скорость, и «ланча» покатила к площади, пересекая световые блики и тени, создаваемые кронами растущих по обеим сторонам улочки вязов.
Когда они проехали метров сорок по улочке, Джей Адамс повернула голову и попросила:
– Комиссар, остановите машину.
Гольди, не ожидавший подобного от Джей, в свою очередь сказал:
– Что?
– Остановите машину.
– Но мы сейчас будем у комиссариата и остановимся.
– Господи, меня сейчас вырвет! Хотите, чтобы это произошло в вашей машине?
Гольди взглянул на побледневшее лицо женщины и понял, что, если он не остановит машину, через пару секунд Джей действительно вывернет на приборную панель его «ланчи». Он нажал тормоз, и через секунду машина остановилась на совершенно пустой улочке, в шестидесяти метрах от ратуши.
Джей быстро открыла дверь.
– Послушайте, там где-нибудь… – начал Гольди, и в этот момент Джей сделала что-то необъяснимое: двинувшись на сиденье, сняла автомат с предохранителя и направила его дуло в живот комиссару.
Гольди почувствовал, как ноги его превращаются в два соляных столба. Ледяной ураган пронесся у него в животе, и Гольди сглотнул – он знал, что может сделать с ним на таком расстоянии очередь из «скорпио»…
Медленно переведя взгляд на лицо женщины, комиссар протянул:
– Что с вами, Джей? Вы в своем уме? Не шутите с оружием – это же автомат!
– Я знаю, – процедила Джей, – а вот вы, комиссар, похоже действительно потеряли голову… Господи, вы что, в самом деле поверили словам этого человека? – Она кивнула на мужчину в зеленом. – Разве вы не слышали, что сказал старик? В Террено появились дьявольские существа. Неужели вы настолько слепы, чтобы не видеть это? Ведь я говорила вам о светловолосом типе: мы сбили его машиной, но он встал на ноги и ушел, а потом пришел к нам домой и убил Тревора. Он прочитал наши мысли, комиссар. Это, по-вашему, члены таинственной организации?
Последние слова Джей почти прокричала. Гольди с напряжением переводил взгляд с автомата па ее лицо. Он видел подрагивающий палец женщины, почти касающийся курка, и чувствовал, как холод гуляет по его телу, – достаточно одного неосторожного движения ее пальца, и его живот можно будет использовать для просеивания макаронов.
– Послушайте, Джей, никаких дьявольских созданий не существует. Вы просто переволновались, – осторожно проговорил он. – События последних суток…
– Вы кретин, комиссар, – повторила Джей слова Белова. – Вы не видите того, что творится у вас под носом.
Неожиданно она дернула автоматом, и Гольди дернулся вместе с этим движением. Краем глаза он заметил подавшегося на своем сиденье Белова – тот с не меньшим напряжением, чем он сам, смотрел на Джей Адамс.
– Джей, – медленно произнес Гольди. – Ведь вы не выстрелите… Одно дело просто говорить, другое – убить человека. Поверьте: это не так легко, как вы думаете. И подумайте о последствиях. Сейчас вы проходите свидетелем по делу об убийстве вашего мужа, но если вы выстрелите, вас будут обвинять за вооруженное нападение на полицейского…
Говоря это, он осторожно убрал руки с руля и положил их на колени. Пистолет был у него в кармане, но он и не думал воспользоваться пистолетом против Джей – он понимал, что сейчас она в шоке и не контролирует свои действия. Единственный способ обезоружить ее – словами убедить убрать автомат.
– Что вы хотите, Джей? – продолжал он. – Чтобы я переговорил с этими людьми? Хорошо – я сделаю это. Только опустите оружие. Ведь вы не убийца, Джей. Вы не выстрелите.
Джей Адамс облизнула губы и прошептала:
– Вы хотите усыпить мою бдительность, так, комиссар? Чтобы забрать автомат…– Она помедлила, прежде чем добавить:
– Вы правы, что я не убийца, и, наверное, не смогу выстрелить… Но я сделаю кое-что другое.
Прежде чем Гольди успел помешать ей, Джей толкнула уже открытую дверь и протянула руку к рулю. В следующую секунду она нажала кнопку, блокирующую заднюю дверь. Комиссар услышал щелчок, вслед за которым Джей Адамс выскочила из машины. Гольди рванул руку к пистолету и обернулся назад, краем глаза заметив, что мужчина в зеленом успел выскочить на дорогу. В это мгновение Джей перекинула автомат над машиной, Белов поймал его правой рукой, а через секунду наставил на комиссара. Гольди, успевший вытащить пистолет, но державший его на уровне колен, замер, увидев направленный на себя «скорпио».
– Спокойнее, комиссар, – проговорил Белов, – ведь вы верите, что уж я то выстрелю, не так ли?.. Бросьте пистолет в окно – только аккуратно!
Гольди скрипнул зубами, но ничего другого, как подчиниться ему, не оставалось.
Подняв правую руку с оружием и держа пистолет двумя пальцами за рукоятку, он высунул руку в окно и разжал пальцы. Пистолет скользнул вниз и с лязгающим звуком упал на асфальт…
Глава двадцать пятая
Выключив рацию, Марио Протти медленно опустил руку и воткнул микрофон в крепящее гнездо на панели. В ушах его похоронным набатом звучали слова комиссара о гибели Эстебане, но он не мог в них поверить: ведь он видел Санти в комиссариате сегодня утром и разговаривал с ним, так как же он может быть мертв?..
Несколько секунд он разглядывал свою левую руку, сжавшуюся в кулак: ногти больно впивались в ладонь. Он разжал пальцы и увидел синие отметины в тех местах, где ногти входили в плоть… Комиссар не стал бы обманывать его подобным образом, подумал он вдруг. К тому же он помнил слова Канатты. Произошла перестрелка в заброшенном монастыре, сказал комиссар, и многие погибли, среди них – Санти.
Инспектор перевел взгляд на ангар, который он упустил из виду на время разговора, и, постаравшись отвлечься от только что полученного известия, сосредоточился на том, что видел в монокуляр… Тито Дамаччо закончил осматривать металлические баллоны в кузове «вольво». Накинув на них брезент, он спрыгнул на землю. Водитель грузовика закрыл дверь, после чего три человека разделились: водитель и отец Федерико сели в кабину «вольво», Тито Дамаччо вернулся к «БМВ». Через секунду до Марио долетел звук взревевшего двигателя: трехсотсильный мотор сдвинул с места тяжеловесную машину, и она двинулась вдоль ангаров на север – в противоположную от инспектора сторону, черная «БМВ-купе» последовала за грузовиком.
Марио поспешно перебрался на водительское сиденье «фиата», завел двигатель и, когда процессия из «вольво» и «БМВ» отъехала метров на пятьдесят от ангара, вывернул из переулка.
Он не знал, что находится в баллонах, лежащих в кузове «вольво», – здесь можно было предположить все что угодно: начиная бытовым газом и заканчивая секретными военными химикатами. Марио сомневался в том, что в этих баллонах находится простой газ, в то же время не верил и в то, что эта троица раздобыла где-то секретное оружие военных. Наверняка истина располагалась где-то посередине… Хорошо было бы получить помощь из комиссариата, думал Марио. Впрочем, он понимал, что скорее всего действовать ему придется в одиночку, – комиссар сказал об этом предельно ясно. Так же ясно он сказал, чтобы Марио действовал осторожно, не приближался к преследуемым машинам ближе пятидесяти метров, но и не упускал их из виду… Многое в поведении этой троицы было непонятно, но Марио решил ничего пока не анализировать, а просто наблюдать. В конце концов, когда у него появится больше данных, он обязательно узнает и что это за баллоны, и почему столь разные люди действуют заодно…
Набрав приличную скорость, «вольво» катил по пустырю вдоль «ничейной» территории. Черный автомобиль следовал за ним словно сторожевая собака. Машина Марио ехала в двухстах метрах от «БМВ» – инспектор не боялся упустить «вольво» из виду: такая махина не могла нырнуть в один из проулков бывшей окраины, в то же время со стороны «американского» квартала пустырь был огорожен металлической сеткой. Выезд здесь был один – на кольцевую дорогу на севере города.
Глядя на плывущие впереди машины, Марио ни на мгновение не мог забыть слова Гольди – как ни пытался он думать о чем-то другом, известие о гибели Санти всплывало в его сознании, обжигая мозг раскаленным свинцом. Однако беспокоило его не только это – Марио понимал, что Тито Дамаччо мог заподозрить, что за ними следят. Ведь человек этот параноидально осторожен – он видел его машину возле аптеки на виа Куаттроченте, и, вполне возможно, заметил ее в рыбном переулке или на Золотом бульваре. Впрочем, выбора у инспектора не было: помощи со стороны комиссариата ждать не приходилось, оставалось надеяться на то, что машина у него неприметная, – светло-серых «фиатов-пунто» в этом городе сотни…
Ярко-красный грузовик и черное «купе» ехали на север. Солнечные лучи, отражаясь от кузова «вольво», превращали машину в размытое пятно, напоминающее кровяную каплю, застывшую на пальце после неудачного укола, на фоне этого пятна грязной кляксой чернела «БМВ»… За две минуты машины проехали до северной окраины пустыря, где металлическая сетка со стороны Рионе Нуово обрывалась. Ряды заброшенных хибар со стороны Золотого бульвара поредели, и теперь машины ехали по накатанной дороге между зарослями вереска и одиночными полуразвалившимися постройками.
Спустя еще минуту грузовик выбрался на асфальтированную дорогу, идущую вдоль северной оконечности Террено, и повернул в сторону циркониевого завода. Черный автомобиль тенью последовал за ним.
Выбравшись на кольцевую дорогу, Марио пристроился в ста метрах от «БМВ» и попытался понять, куда они едут. То, что машины повернули влево, ему ни о чем не говорило, – с точно такой же вероятностью они могли повернуть в противоположную сторону, это было бы даже более логично: ведь там, куда едут машины, не находится ничего важного, кроме циркониевого завода и аэропорта, да еще в шести километрах от города располагается рудник. Но что может связывать Тито Дамаччо и добытчиков циркония? Может быть, они едут в аэропорт? Но зачем?.. Пока это были вопросы без ответов. Единственное, что оставалось Марио, – ждать…
Быстро двигаясь по кольцевой дороге, «вольво» и «БМВ» проехали два километра. Вскоре с правой стороны мелькнули подъездная дорога к терминалу аэропорта, коробка терминала, высокая диспетчерская башня, и потянулся огораживающий взлетное поле металлический забор.
Машины проехали еще пятьсот метров, оставив позади дюжину самолетов на взлетных полосах, и внезапно начали сбавлять скорость. Спустя десять секунд они свернули на ответвлявшуюся от шоссе дорогу, уходящую вправо. С обеих сторон дорога эта была обсажена кустами сирени, поэтому, свернув с шоссе, «вольво» и «БМВ» сразу же исчезли из поля зрения Марио. Впрочем, инспектора не сильно обеспокоило последнее обстоятельство – он знал, куда идет эта дорога: к «грузовым» воротам аэропорта, по этой дороге на взлетное поле доставляются тяжелые и крупногабаритные грузы…
Проехав мимо поворота, Марио остановился на обочине за кустами, заглушил двигатель и, достав пистолет, выбрался из машины, после чего спустился с шоссе, пересек покрытую невысокой травой поляну, и, оказавшись у поворота, осторожно выглянул из-за деревьев.
Металлические створки ворот были закрыты. Грузовик и «БМВ» остановились на небольшой асфальтированной площадке с правой стороны от ворот. Марио отчетливо видел, что водитель грузовика и священник сидят в «вольво», Тито Дамаччо тоже не спешил выходить из «БМВ». Прислонившись плечом к стволу вяза, инспектор решил ждать и наблюдать за машинами отсюда. Позиция у него неплохая: в случае, если эта троица решит вернуться к шоссе, он сможет быстро добраться до своей машины, если же они решат проехать на взлетное поле, он преодолеет пятьдесят метров до ворот за десять секунд.
На мгновение Марио пожалел, что у него нет с собой переносной рации («Сейчас было бы неплохо связаться с комиссаром», – подумал он), но в случае срочной необходимости можно будет вернуться к машине.
Он переложил пистолет в карман брюк и отвел свободной рукой ветви сиреневого куста, закрывающие ему картину ворот и парковочной стоянки. Пассажиры обеих машин по-прежнему не шевелились. «Что они задумали?» – машинально подумал Марио и тут же нахмурился, вспомнив недавний разговор с Гольди…
Несколько секунд он разглядывал свою левую руку, сжавшуюся в кулак: ногти больно впивались в ладонь. Он разжал пальцы и увидел синие отметины в тех местах, где ногти входили в плоть… Комиссар не стал бы обманывать его подобным образом, подумал он вдруг. К тому же он помнил слова Канатты. Произошла перестрелка в заброшенном монастыре, сказал комиссар, и многие погибли, среди них – Санти.
Инспектор перевел взгляд на ангар, который он упустил из виду на время разговора, и, постаравшись отвлечься от только что полученного известия, сосредоточился на том, что видел в монокуляр… Тито Дамаччо закончил осматривать металлические баллоны в кузове «вольво». Накинув на них брезент, он спрыгнул на землю. Водитель грузовика закрыл дверь, после чего три человека разделились: водитель и отец Федерико сели в кабину «вольво», Тито Дамаччо вернулся к «БМВ». Через секунду до Марио долетел звук взревевшего двигателя: трехсотсильный мотор сдвинул с места тяжеловесную машину, и она двинулась вдоль ангаров на север – в противоположную от инспектора сторону, черная «БМВ-купе» последовала за грузовиком.
Марио поспешно перебрался на водительское сиденье «фиата», завел двигатель и, когда процессия из «вольво» и «БМВ» отъехала метров на пятьдесят от ангара, вывернул из переулка.
Он не знал, что находится в баллонах, лежащих в кузове «вольво», – здесь можно было предположить все что угодно: начиная бытовым газом и заканчивая секретными военными химикатами. Марио сомневался в том, что в этих баллонах находится простой газ, в то же время не верил и в то, что эта троица раздобыла где-то секретное оружие военных. Наверняка истина располагалась где-то посередине… Хорошо было бы получить помощь из комиссариата, думал Марио. Впрочем, он понимал, что скорее всего действовать ему придется в одиночку, – комиссар сказал об этом предельно ясно. Так же ясно он сказал, чтобы Марио действовал осторожно, не приближался к преследуемым машинам ближе пятидесяти метров, но и не упускал их из виду… Многое в поведении этой троицы было непонятно, но Марио решил ничего пока не анализировать, а просто наблюдать. В конце концов, когда у него появится больше данных, он обязательно узнает и что это за баллоны, и почему столь разные люди действуют заодно…
Набрав приличную скорость, «вольво» катил по пустырю вдоль «ничейной» территории. Черный автомобиль следовал за ним словно сторожевая собака. Машина Марио ехала в двухстах метрах от «БМВ» – инспектор не боялся упустить «вольво» из виду: такая махина не могла нырнуть в один из проулков бывшей окраины, в то же время со стороны «американского» квартала пустырь был огорожен металлической сеткой. Выезд здесь был один – на кольцевую дорогу на севере города.
Глядя на плывущие впереди машины, Марио ни на мгновение не мог забыть слова Гольди – как ни пытался он думать о чем-то другом, известие о гибели Санти всплывало в его сознании, обжигая мозг раскаленным свинцом. Однако беспокоило его не только это – Марио понимал, что Тито Дамаччо мог заподозрить, что за ними следят. Ведь человек этот параноидально осторожен – он видел его машину возле аптеки на виа Куаттроченте, и, вполне возможно, заметил ее в рыбном переулке или на Золотом бульваре. Впрочем, выбора у инспектора не было: помощи со стороны комиссариата ждать не приходилось, оставалось надеяться на то, что машина у него неприметная, – светло-серых «фиатов-пунто» в этом городе сотни…
Ярко-красный грузовик и черное «купе» ехали на север. Солнечные лучи, отражаясь от кузова «вольво», превращали машину в размытое пятно, напоминающее кровяную каплю, застывшую на пальце после неудачного укола, на фоне этого пятна грязной кляксой чернела «БМВ»… За две минуты машины проехали до северной окраины пустыря, где металлическая сетка со стороны Рионе Нуово обрывалась. Ряды заброшенных хибар со стороны Золотого бульвара поредели, и теперь машины ехали по накатанной дороге между зарослями вереска и одиночными полуразвалившимися постройками.
Спустя еще минуту грузовик выбрался на асфальтированную дорогу, идущую вдоль северной оконечности Террено, и повернул в сторону циркониевого завода. Черный автомобиль тенью последовал за ним.
Выбравшись на кольцевую дорогу, Марио пристроился в ста метрах от «БМВ» и попытался понять, куда они едут. То, что машины повернули влево, ему ни о чем не говорило, – с точно такой же вероятностью они могли повернуть в противоположную сторону, это было бы даже более логично: ведь там, куда едут машины, не находится ничего важного, кроме циркониевого завода и аэропорта, да еще в шести километрах от города располагается рудник. Но что может связывать Тито Дамаччо и добытчиков циркония? Может быть, они едут в аэропорт? Но зачем?.. Пока это были вопросы без ответов. Единственное, что оставалось Марио, – ждать…
Быстро двигаясь по кольцевой дороге, «вольво» и «БМВ» проехали два километра. Вскоре с правой стороны мелькнули подъездная дорога к терминалу аэропорта, коробка терминала, высокая диспетчерская башня, и потянулся огораживающий взлетное поле металлический забор.
Машины проехали еще пятьсот метров, оставив позади дюжину самолетов на взлетных полосах, и внезапно начали сбавлять скорость. Спустя десять секунд они свернули на ответвлявшуюся от шоссе дорогу, уходящую вправо. С обеих сторон дорога эта была обсажена кустами сирени, поэтому, свернув с шоссе, «вольво» и «БМВ» сразу же исчезли из поля зрения Марио. Впрочем, инспектора не сильно обеспокоило последнее обстоятельство – он знал, куда идет эта дорога: к «грузовым» воротам аэропорта, по этой дороге на взлетное поле доставляются тяжелые и крупногабаритные грузы…
Проехав мимо поворота, Марио остановился на обочине за кустами, заглушил двигатель и, достав пистолет, выбрался из машины, после чего спустился с шоссе, пересек покрытую невысокой травой поляну, и, оказавшись у поворота, осторожно выглянул из-за деревьев.
Металлические створки ворот были закрыты. Грузовик и «БМВ» остановились на небольшой асфальтированной площадке с правой стороны от ворот. Марио отчетливо видел, что водитель грузовика и священник сидят в «вольво», Тито Дамаччо тоже не спешил выходить из «БМВ». Прислонившись плечом к стволу вяза, инспектор решил ждать и наблюдать за машинами отсюда. Позиция у него неплохая: в случае, если эта троица решит вернуться к шоссе, он сможет быстро добраться до своей машины, если же они решат проехать на взлетное поле, он преодолеет пятьдесят метров до ворот за десять секунд.
На мгновение Марио пожалел, что у него нет с собой переносной рации («Сейчас было бы неплохо связаться с комиссаром», – подумал он), но в случае срочной необходимости можно будет вернуться к машине.
Он переложил пистолет в карман брюк и отвел свободной рукой ветви сиреневого куста, закрывающие ему картину ворот и парковочной стоянки. Пассажиры обеих машин по-прежнему не шевелились. «Что они задумали?» – машинально подумал Марио и тут же нахмурился, вспомнив недавний разговор с Гольди…