Кириенко Сергей. Гулы

   – Во сколько вы заканчиваете работать завтра?
   – В два часа.
   – Ясно… Садитесь. – Андрей открыл дверь машины, и Паола села.
   Когда он оказался за рулем, Паола спросила:
   – А что вы будете делать завтра?
   – Я? – Андрей пожал плечами. – Что-нибудь придумаю… У вас тут есть заброшенный монастырь за городом. Может быть, съезжу туда.
   – Профессиональный интерес? – кивнула Паола.
   – Ну, да. Что-то в этом роде.
   Андрей завел двигатель, и «мустанг» двинулся по виа делла Витториа.
   – Скажите, – протянула Паола, глядя на проплывающие мимо рубиновые и сапфировые огни неоновых вывесок, – а вот то, о чем вы рассказывали в пиццерии, помните? О том, что вы пишете книгу? Как вы назвали тех существ, про которых у вас не достает информации?
   – Каких существ? – не понял Андрей.
   – Ну, тех, со странным названием, – улыбнулась Паола, – злых духов Азии.
   Несколько секунд Андрей пытался понять, что имеет в виду Паола, и, наконец, протянул:
   – А-а… Вы, наверное, имеете в виду гулов?
   – Да, гулы. Кто они такие? Не расскажете?
   – Это долго. – Андрей пытался сосредоточиться на дороге – все-таки выпитое вино давало о себе знать. – Да сейчас я и не в том состоянии, чтобы рассказывать.
   На мгновение он посмотрел на Паолу и неожиданно предложил:
   – Но вот показать я вам кое-что могу. Хотите?
   – Что показать?
   – У меня есть материал. Он пока сырой, но кое-что из него понять можно. Хотите взглянуть?
   – Где он?
   – У меня в номере.
   Паола коротко взглянула на Андрея и повторила:
   – У вас в номере? – Уголки ее губ дрогнули.
   – Да, в гостинице… Нет, не подумайте только, что я вас соблазняю, – начал Андрей, – просто…
   Паола улыбнулась. Она знала, что произойдет, если она согласится, и все слова Андрея вряд ли будут иметь хоть какое-то значение, если они окажутся в его номере, потому что, даже если он сдержит слово, то не выдержит она сама… Но не к этому ли она шла подсознательно с самого утра?
   – Что это за материалы?
   – Копии рукописей, выписки из книг… Они еще не совсем обработаны, но общее представление по ним можно составить.
   – Это интересно? – Паола непроизвольно поправила лежащую на коленях сумочку.
   – Я пишу книгу седьмой год, – ответил Андрей, – а занимаюсь этим больше десяти… Кроме того, я всегда берусь только за самое интересное. Так что можете делать выводы.
   – Кстати, а куда мы сейчас едем?
   – Что?
   – Куда мы едем? Я ведь не сказала вам, где живу.
   – Очевидно, я еду к себе. – Внезапно Андрей вспомнил, что Паола действительно не сказала ему своего адреса, и улыбнулся. – Извините!
   Он остановил машину у тротуара и развернулся на сиденье вполоборота к девушке.
   – Так куда вас везти?
   Несколько секунд Паола смотрела в глубину глаз Андрея – сейчас в них плясали веселые огоньки, которые она уже видела сегодня днем, во время обеда, – потом сказала:
   – Дайте слово, что вы просто покажете материалы.
   – Даю, – ответил Андрей.
   – Точно? – Она вдруг увидела, как лицо его двинулось в ее сторону и принялось наплывать с неотвратимостью айсберга, налетающего на «Титаник».
   – Конечно.
   – Ну, тогда… – Паола уже чувствовала на своем лице жар губ Андрея и понимала, что произойдет через какую-то секунду, – тогда, ладно…
   В следующее мгновение его губы накрыли рот Паолы и растворили его в поцелуе…
 
   Джей Адамс проснулась от громкого звука. Открыв глаза, какое-то время с недоумением смотрела перед собой – на светящийся экран телевизора, – потом с запозданием вспомнила, что только что по нему крутили «Колесо Фортуны». Сейчас же на экране шел фильм, а из динамика не раздавалось ни звука. Господи, неужели она заснула, подумала Джей. Сколько же сейчас времени?
   Взглянув на горящий циферблат часов, стоящих на столике, она охнула – часы показывали пятнадцать минут двенадцатого!
   В комнате было темно. Светился лишь экран телевизора, и горело электронное табло часов. В доме висела абсолютная тишина.
   Внезапно Джей вспомнила, что перед тем, как уснуть, она удивлялась: куда делся Тревор?.. Наверное, он давно уже пришел. Но почему не разбудил ее? Или хотя бы не выключил телевизор?
   – Трев? – крикнула Джей, поднимаясь в кресле и разворачиваясь в нем, чтобы посмотреть в коридор, ведущий в кабинет мужа.
   Странную тишину дома по-прежнему нарушало лишь шипение телевизора.
   Джей почувствовала все нарастающее беспокойство. Внезапно у нее появилась непонятная уверенность, что недавно в этом доме произошло что-то страшное. Она должна была это почувствовать, как только вошла в дом, но не почувствовала. Возможно, виной тому была ее усталость.
   Резкий хлопок, раздавшийся от телевизора, заставил ее обернуться. На экране висела та же картинка, что и минуту назад: комната с огромным диваном, оббитым красным плюшем, парой кресел и журнальным столиком, стоящим у телевизора. Изображение не менялось. Лишь из динамика раздавались странные хлопки, словно кто-то за кадром колотил стулом об пол.
   «Что за дерьмовый фильм?!» – подумала Джей. Она хотела отвести взгляд от экрана, чтобы встать и пойти позвонить Пинсонам. В этот момент до нее дошло, что это не фильм. Она вдруг узнала комнату на экране – это же их с Тревором гостиная!
   Джей перевела взгляд на панель телевизора, на которой светились два индикатора: электропитания и работающего видеомагнитофона. Она подняла с пола пульт, щелкнула кнопкой и убедилась в том, что магнитофон прокручивает запись. «Тревор снял гостиную на пленку, – подумала она. – Но зачем?»
   Электронный счетчик показывал, как в магнитофоне крутится лента. Картина на экране не менялась. Зачем Тревор снял их гостиную на пленку?
   Она решила выключить запись и подняла пульт. В этот момент из динамика прошелестел тихий смех. Он был похож на шелест январского ветра в сухом тростнике.
   Джей вздрогнула.
   Точно так же дрогнула картинка на экране. Изображение гостиной медленно поплыло по кругу, словно тот кто снимал ее, начал крутиться на месте. Изображение дивана и телевизора сменилось быстро промелькнувшей стеной с акварельным рисунком, изображавшим обнаженную всадницу на белом коне, потом появилась дверь прихожей, торцевая стена гостиной и, наконец, проем коридора, ведущего в спальню. На секунду камера остановилась. Потом двинулась по коридору…
   «Трев, мне совсем не нравятся твои идиотские шуточки!» – мысленно произнесла Джей, сжав зубы и чувствуя, как в животе завязывается тугой комок страха.
   Камера двинулась в глубь коридора, проплыла мимо двери спальни, мимо рабочего кабинета Тревора и остановилась у двери маленькой кладовой. Дверь распахнулась, и камера наехала крупным планом на какой-то черный мешок. Картинка на экране вновь замерла.
   Джей тупо уставилась на экран, стараясь понять, что это за мешок. Потом до нее дошло, что это – чехол от «Тоутэл Джима». Трев всегда убирал тренажер в кладовую, когда заканчивал заниматься.
   Джей сглотнула. Что он хочет сказать ей, показывая этот дурацкий мешок?
   Неожиданно на экране появилась рука.
   Она высунулась откуда-то сверху и легонько похлопала по чехлу. Словно мать, ласкающая любимого ребенка, пронеслось в сознании Джей. Затем из динамика прозвучал тот же смех, что испугал ее минуту назад. В телевизоре что-то щелкнуло, и кто-то отчетливо произнес:
   – А теперь твоя очередь, Джейром. Я приду за тобой!
   Тихий смех перешел в каркающий хохот, который становился все громче и резче и вдруг… оборвался. Раздался щелчок видеомагнитофона – запись окончилась.
   Чувствуя, как ужас затапливает сознание, Джей поднялась с кресла и на ватных ногах двинулась к коридору. Включив свет в гостиной, она вдруг заметила, что на резной тумбе, стоящей у двери в прихожую, нет ее любимой фарфоровой вазы. Впрочем, сейчас ей было не до нее. Она щелкнула выключателем в коридоре и медленно пошла к двери кладовой, видневшейся в его дальнем конце. Каждый шаг отдавался в груди ударом маленького молотка, Джей чувствовала, что все ее тело покрывается пленкой липкого пота, но ватные ноги сами собой несли ее по коридору…
   Когда она остановилась у кладовой, у нее перехватило дыхание. Взявшись за ручку двери, она почувствовала, как волна противного озноба, в сто раз худшего, чем похмельный, прокатилась по телу.
   Дверь распахнулась.
   Кожаный чехол от «Тоутэл Джима» стоял у самой двери. Рука Джей потянулась к молнии.
   На секунду она закрыла глаза и замерла, боясь увидеть нечто ужасное. Пальцы потянули замок…
   В следующее мгновение что-то вывалилось из мешка и ударило ее по ногам.
   Джей захрипела – в бедро ее ткнулась белая рука со скрюченными пальцами!
   Закусив кулак, чтобы не завизжать от ужаса, она медленно опустилась на пол, не сводя глаз с того, что находилось в мешке, – с посиневшего лица человека, засунутого в чехол от «Тоутэл Джима». На нее глядели мертвые глаза ее мужа…

Часть вторая
Лики смерти

Глава одиннадцатая

   Серые тени, похожие на крылья дракона, спустились с гор и накрыли Террено пеленой мрака. Ночь, полная таинственной неизвестности, вступила в свои права. Город, лежащий на дне долины, расцвеченный бесчисленным множеством неоновых огней, стал похож на пасхальное яйцо, выкрашенное сумасшедшим художником. Тонкие нити улиц «американского» квартала, испещренные желтыми точками фонарей, словно щупальца осьминога, протянулись к Золотому бульвару, где царило настоящее неистовство красок. Синие и зеленые, белые и малиновые огни зажигались и гасли здесь, чередуясь в безудержной чехарде световой пляски, делавшей похожим центр Террено на древний Вавилон. Словно вторя сумасшествию Золотого бульвара, главные улицы восточного района рассыпались сполохами огней многочисленных увеселительных заведений. Сотни машин двигались вдоль реки, создавая иллюзию чего-то огромного и живого, словно по гигантской артерии колоссального организма текла кровь.
   С вершины нависшей над Террено горы город, лежащий на дне долины, представлялся огромной каплей, вытянувшейся с северо-запада на юго-восток, – каплей, в которой одновременно копошились восемьдесят тысяч человеческих жизней. Любому, кто смотрел на Террено сверху, сразу же бросалась в глаза особенность раскинувшегося внизу города – он был сжат с обеих сторон естественными «тисками»: с запада его огораживала огромная гора, перебраться через которую без специального снаряжения было практически невозможно, с востока он ограничивался рекой, за которой начинались покрытые колючими кустами и аллепскими соснами холмы с гнилыми болотами в ложбинах. В город вела лишь одна дорога – государственное шоссе из Милана. Она входила в Террено на юге, плавно перетекала в главную улицу города корсо Нейтрале, и выходила на северо-западе по направлению к Варесе. Особенностью же, которую легко мог заметить любой человек, знакомый с военной стратегией, было следующее: имея пару десятков вооруженных людей, ничего не стоило отрезать Террено от внешнего мира. Для этого достаточно было перекрыть дорогу с двух концов города. Об этой особенности знали все жители Террено, но не придавали ей никакого значения – ведь от возможного до действительного большой шаг… В эту ночь город отдыхал – так, как привык это делать на протяжении многих лет. Ночь эта не отличалась от сотен предыдущих ночей для подавляющего большинства его жителей. Впрочем, одно отличие у нее все же было. Сто человек из отрядов Армандо Эрбы, Луиджи ле Гранде и Доминика Пальоли обшаривали Террено, заглядывая в каждый угол, каждый притон, где мог скрываться Франко Пандора. Делали они это по двум основным причинам, первой из которых был приказ синьора Франческо Борзо. Вторая заключалась в том, что каждому из них нравилась спокойная жизнь. Если же они не найдут Франко к утру, завтра может начаться война. Это значит, прольется кровь, и многие отправятся на Кальва-Монтанья. Примерять же «брезентовый плащ» никому не хотелось. Поэтому сто человек обшаривали Террено, сжигая галлоны бензина и стирая башмаки, в надежде найти брата Амелико Пандоры, но… Найти его в эту ночь им было не суждено. Причина была проста: пошли вторые сутки, как Франко Пандора был мертв…
   Существо, выбравшееся из могилы на чимитеро ди Джовани, вышло за ворота кладбища и направилось через пустырь в Террено. Двигалось оно медленно, с трудом переставляя ноги и низко склонив голову – чтобы видеть дорогу, – пару раз запиналось о растущие на пустыре сорняки, но шло дальше.
   Когда оно отошло от ворот метров на тридцать, сзади него произошло какое-то движение: серая масса, которую существо приняло за кучу земли, вдруг резко выпрямилась – как стальная пружина. Существо дернуло головой, чтобы разглядеть, что это такое, но в этот момент что-то твердое, похожее на свинцовую трубу, ударило его под колени. Существо рухнуло на спину. В следующий миг сильные руки перевернули его лицом вниз, железная труба опустилась на затылок, впечатывая голову существа в землю, а его запястья обхватила веревка. Мощный рывок, выворачивающий суставы и ломающий мелкие кости, заставил руки существа сломаться в локтях. Через мгновение его запястья оказались у затылка. Веревка обмоталась вокруг горла, намертво приковывая руки к шее.
   Все это не заняло и пары секунд. Существо хотело вывернуть голову, чтобы посмотреть на того, чье колено вдавливало его голову в землю, но в следующий миг на его рот и единственный уцелевший глаз опустилось что-то липкое и непрозрачное, и существо потеряло всякую возможность видеть. И все же, перед тем, как его глаз закрылся, оно заметило силуэт человека в пятнистом комбинезоне. Затем существо почувствовало, как его ноги также стянула веревка, кто-то невидимый схватил его за волосы и потащил по земле…
   Промчавшись по южной окраине Вилладжо-Верде, «форд-мэверик» остановился в квартале от корсо Чентрале. Доминик Пальоли обернулся к сидящим позади снайперам и сказал:
   – Свободны!
   Марцо и Маджо положили винтовки на сиденье и выбрались из машины. Темно-бордовый автомобиль, который в сгустившихся сумерках казался угольно-черным, взревел двигателем и помчался на юг. Следом за ним отправился «корветт», за рулем которого сидел Нино Альбани. Снайперы Армандо Эрбы развернулись и направились к корсо Чентрале…
   Десять минут спустя «форд» и «корветт» остановились возле трех приземистых одноэтажных строений, известных среди людей Пальоли как «склад». Расположены они были в полутора километрах от южной оконечности Террено и в километре от автострады, ведущей в Милан. Тридцать лет назад в них располагался склад винодельческой компании Ганини. Но после того, как компания построила новый комплекс по переработке и хранению винограда, их забросили. Доминик Пальоли решил использовать здания под свои нужды.
   Когда машины остановились перед оградой, Нино Альбани выскочил из «корветта» и открыл ворота на территорию «склада». Джип проехал в ворота и остановился возле самого большого из трех строений. Сандро Чиголо заглушил двигатель.
   Через секунду двери джипа открылись. Из машины выбрались три человека. Черри распахнул заднюю дверь «форда» и рывком вытащил наружу длинноволосого. Тот что-то промычал.
   – Тащите его в «разделочный»! – бросил Доминик.
   Черри и Чиголо подхватили долговязого под руки и поволокли его в главное здание. Нино Альбани остановил «корветт» рядом с «фордом», выбрался из машины и поспешил вслед за боссом.
   Когда Доминик и Нино вошли в «разделочный» цех, длинноволосый уже сидел на стуле возле дальней стены зала. Вокруг его шеи был защелкнут толстый металлический ошейник, прикованный к железной трубе, идущей по периметру склада. Чиголо достал из шкафа, стоящего у входа в зал, бутылку «Чинзано» и пару стаканов. Плеснув в них вина, он протянул стакан боссу. Доминик выпил. Вслед за ним то же самое сделали Черри и Чиголо. Налив вина Нино, Сандро подошел к стене и включил основное освещение.
   Под потолком зала, освещенного до этого дежурными плафонами, вспыхнули трехсотвольтовые лампы. Яркий электрический свет выхватил из полумрака грязные стены, земляной пол и груду деревянных ящиков в одном из углов.
   – Просперо, посмотри, что с ним, – приказал Доминик.
   Черри подошел к длинноволосому, сорвал с его плеча одежду, собираясь осмотреть рану, а в следующую секунду изумленно выдохнул:
   – Вот дерьмо!
   – Что там? – спросил Доминик.
   Он пересек зал и остановился рядом со светловолосым помощником, однако, взглянув на длинноволосого, не сразу поверил уведенному. В плече сидящего человека зияла дыра, рваные края пулевого отверстия конвульсивно подрагивали, но самое паршивое заключалось в том, что на обнаженном теле не было видно следов крови.
   – Вот дерьмо! – повторил Черри и, быстро перекрестившись, отступил от стула.
   Чиголо, удивленный поведением Просперо, шагнул к боссу, взглянул на длинноволосого и выдохнул:
   – Матерь Божия!
   Доминик облизнул губы.
   Протянув руку, он сорвал остатки рубахи, покрывающей тело пленника, и вздрогнул. На худощавом теле, полностью лишенном волос, виднелось несколько серых пятен – на животе и груди. Сосков и пупка у сидящего на стуле существа не было… Доминик судорожно сглотнул и перевел взгляд на лицо пленника. Рот того был заклеен скотчем, поэтому говорить он не мог, но глаза его говорили лучше всяких слов – в них светилась ненависть. И презрение к окружавшим его людям…
   – Святая Мария! – прохрипел Черри. – Босс, это не человек!
   Доминик снова сглотнул. Он и сам уже понял, что это не человек. Но сидящая на стуле тварь – кем бы она ни была – убила Пепе, и накладывать в штаны от одного лишь вида ублюдка, у которого из раны не вытекает кровь, он не собирался.
   – Я вижу, что это не человек, – прошептал Доминик.
   – Нужно сваливать отсюда, босс! – Теперь Просперо Черри не решался даже приблизиться к длинноволосому.
   – Сваливать?.. – Доминик облизнул губы. – Хорошо. Мы сделаем это. Только сначала кое-что узнаем.
   Несколько секунд он разглядывал пятна на груди длинноволосого. Чем-то они ему были смутно знакомы. Но чем?.. Наконец, подняв руку, он сорвал с лица пленника скотч. Голова длинноволосого дернулась, но он не издал при этом ни звука – похоже, боли он не испытывал.
   Доминик склонился к существу и спросил:
   – Кто ты?
   – Наполеон Бонапарт, – хмыкнул тот и растянул свои серые, словно куриный помет, губы в стороны.
   Доминик поднял кулак и въехал длинноволосому в челюсть. Голова существа дернулась назад – насколько ей позволил ошейник, ухмылка с его лица исчезла быстрее, чем появилась.
   – Кто ты? – повторил Доминик. Существо высунуло язык и, облизнув губы, прошипело:
   – Зря ты так со мной, Доминик Пальоли. Я не люблю, когда меня бьют.
   – Ты знаешь мое имя? – Доминик приблизил свое лицо к лицу длинноволосого. – Откуда?
   – Угадай. – Резиновые губы существа снова расползлись в противной ухмылке. – Я предложу тебе три варианта ответа: первый – из телефонной книги, второй – со слов Пепе Сборцы, третий – мне его сказала твоя жена Сара, когда отсасывала у меня…
   Доминик Пальоли почувствовал ярость: этот урод вздумал издеваться над ними!
   Резко развернувшись, он прошел в угол зала, где лежали деревянные ящики, отшвырнув один из них в сторону, поднял с пола свинцовую трубку, один конец которой был обмотан изолентой, и вернулся к стене.
   – Посмотрим, такой ли ты смелый, как кажешься, – сказал Доминик и со всего размаху опустил трубу на ребра длинноволосого.
   Громко хрустнули кости. Черри и Чиголо, стоящие в паре метров от босса, выдохнули вместе с ударом, на лице Нино Альбани появилась гримаса отвращения: но сам длинноволосый даже не сморщился. Он лишь на секунду опустил глаза вниз – в том месте, куда угодила свинчатка, на теле проступила серая отметина величиной с кулак, – потом поднял взгляд на Пальоли и отчетливо процедил:
   – Ты сдохнешь, Доминик Пальоли… Ты и твои подручные.
   – Правда? – Доминик упер конец трубы в переносицу пленника и, сильно надавив ей, спросил:
   – Интересно: как? Ты ведь пока в моей власти…
   Несколько секунд он смотрел в глаза существа. Они были похожи на обычные человеческие, и все же было в них нечто отличное от человеческих – что-то, что завораживало и притягивало, приказывало смотреть в них не отрываясь…
   Наконец, он стряхнул с себя странное оцепенение, на мгновение овладевшее им, отшвырнул трубу в сторону и прошел в угол зала, где стоял шкаф. Когда он распахнул его дверцы, Черри шагнул к нему и прошептал:
   – Босс, мне это не нравится – эту тварь не взяла пуля. По-моему, отсюда надо сваливать?
   Доминик резко повернулся к Черри, и внезапно в его глазах вспыхнула злость.
   – А знаешь, что не нравится мне, Просперо? – спросил он, и под этим взглядом Черри почувствовал вдруг себя желторотым юнцом, решившимся давать советы человеку, во сто крат более мудрому. – Когда убивают моих людей!.. Когда на моей территории появляются твари, которых мои же люди начинают бояться!.. Знаешь, что хочу сделать я? Заставить бояться его. – Доминик кивнул в сторону длинноволосого. Окинув быстрым взглядом коренастую фигуру помощника, он добавил:
   – А сейчас успокойся, Просперо… Успокойся и иди свяжись с Кирски. Узнай, что с Гарротой. Понял?
   Черри облизнул губы и поспешно кивнул. Потом он вышел из зала и направился к джипу.
   Тем временем Доминик взял лежащий в шкафу нож и сказал Чиголо:
   – Сандро, приготовь утюг.
   Он снова пересек зал и остановился у стула. Склонившись над длинноволосым, смерившим его настороженным взглядом, протянул:
   – Значит, ты не чувствуешь боли, урод?.. Посмотрим, как ты устроен.
   Подняв руку, Доминик провел ножом по груди существа. На мгновение ему показалось, что он разрезал восковой манекен – шестидюймовое лезвие охотничьего ножа почти не встретило сопротивления. Полоска кожи на груди длинноволосого отвалилась, обнажая серое «мясо». Существо открыло рот и выдавило:
   – Доминик Пальоли, я предлагаю тебе сделку: ты отпускаешь меня, а я оставляю жизни тебе и твоим подручным.
   Брови на лице Доминика скользнули вверх.
   – А если нет?
   – Тогда ты умрешь.
   – Правда?.. Сандро, утюг!
   – Не делай ошибку, Пальоли! – Существо дернулось всем телом в сторону Доминика, но металлический ошейник крепко держал его шею.
   – Вот что, урод. – Доминик резко нагнулся и заглянул в холодные, змеиные глаза длинноволосого. – Я вижу, что ты боишься… Я еще не знаю, кто ты такой, но вижу, что ты боишься – иначе бы ты не стал предлагать мне всякие сделки… На твое счастье, я деловой человек, и я отпущу тебя, если ты согласишься помочь мне. Идет?
   – Что значит: помочь?
   – Ответить кое на какие вопросы.
   – Какие?
   – Их несколько… Кто ты такой? И кто такой твой напарник?.. Знаешь ты светловолосого типа в синей футболке? Сегодня утром его сбила машина, но он даже не обратил на это внимание. Похоже, он из твоей команды?.. Откуда вы взялись в Террено, и что вам здесь надо?
   – Сколько вопросов, – усмехнулся длинноволосый, – и все сразу!
   – В самый раз, – выдавил Доминик. – Ну, так что? Будешь отвечать?
   Длинноволосый перевел взгляд с Доминика Пальоли на Нино Альбани. На секунду он задержал его, потом посмотрел на Чиголо. Сандро, стоящий за спиной босса, почувствовал себя под этим взглядом так, словно его раздели, положили на предметное стекло и засунули под микроскоп. Внезапно ему показалось, что его затылка коснулась каменная ладонь великана. Это прикосновение всколыхнуло в голове Сандро неприятные воспоминания. На мгновение перед его глазами все смазалось и поплыло…
 
   Лежа на широкой кровати в одноместном номере гостиницы «Ла Соста дей Вьяджатори», Паола де Тарцини прислушивалась к своему телу. Теплые волны прокатывались по нему, похожие на волны прибоя. Еще они напоминали ей маленькие грозовые разряды, каждый из которых заставлял ее ощущать укол необычайного наслаждения. То, что произошло в этом номере за последние тридцать минут, было неописуемо – никогда в жизни ей не было так хорошо, как сейчас…
   Повернув голову, она посмотрела на лежащего рядом Андрея.
   – Ты как? – спросил он.
   – Чудесно!
   Паола перевернулась и, приподнявшись на одной пуке, нависла над ним. – Это было похоже на падение с водопада!
   Ее волосы накрыли подушку каштановой паутиной. Их губы опять встретились, и какое-то время изучали друг Друга. Потом Паола подняла голову и положила ее на грудь Андрея. Тепло его тела передалось ей, она двинула рукой и принялась гладить его грудь, попутно разглядывая то, чего касались ее пальцы… В номере было темно. Единственным источником света, проникавшего в комнату, был уличный фонарь, горевший за окном. Его свет не позволял различить мелкие детали, и все-таки Паола разглядела маленький шрам, белеющий на груди Андрея.
   – Что это? – спросила она.
   – Где?
   – Вот это, – повторила Паола и провела пальцем по его груди. – Что это за шрам?
   Андрей поднял руку и накрыл ее пальцы своей ладонью.
   – Это давняя история.
   – Расскажи.
   – Рассказать тебе что?
   – Как ты его получил.
   – Да это было давно. – Андрей улыбнулся. – По-моему, еще в детстве. Подрался с мальчишками.
   – Я не верю тебе, – протянула Паола и неожиданно заговорщически подмигнула. – Наверняка это был укус вампира.