Страница:
– Ну, хорошо… А насколько все это соответствует действительности?
– Вы спрашиваете: насколько это соответствует действительности? Правда ли то, что рассказал Бен? Разве вы не видели достаточных подтверждений своими глазами?
Гольди нахмурился, а демонолог взял банку и сделал глоток. Глядя на него сверху, комиссар отметил морщины, обозначившиеся вокруг его глаз, – благодаря многолетнему опыту ему были знакомы эти морщины – так выглядят лица тех, кто пытается найти решение какой-нибудь важной проблемы. Похоже, что-то мучает этого человека, решил комиссар и спросил:
– Синьор Белов, вы согласны с тем, что сейчас мы должны ждать?
– Конечно, ничего другого нам пока не остается.
Гольди кивнул:
– Мне кажется, у вас что-то есть на уме?
Андрей перевел на него взгляд и какой-то миг медлил – словно раздумывал: говорить ли комиссару то, что вызывало у него пока только смутные подозрения, – наконец произнес:
– Вообще-то, да, но думаю, это не имеет отношения к тому, что мы собираемся делать, – это касается убийства в библиотеке…
Гольди нахмурился – события последнего часа заставили его забыть рассказ Паолы: два человека, задушенные в публичной библиотеке, померкли перед восьмьюдесятью тысячами трупов в долине словно зыбкие тени.
– Паола утверждает, что убийца приходил в библиотеку за одной рукописью, и вот эта-то рукопись не дает мне покоя, – продолжал демонолог. – В ней рассказывается об уничтожении целого города, гибели его жителей и таинственной схватке двух сил. Это поразительно напоминает Террено, правда, написана эта рукопись была полтора века назад. Сегодня утром в библиотеку пришел гул и для того, чтобы получить ее, убил двоих человек. Это весьма необычно. Кроме того, мне не дают покоя слова, которые я прочитал в этой рукописи. Часть из того, что вы узнали сейчас, Бен рассказал мне в монастыре – перед тем как там началась бойня. В его рассказе мне встретилось слово, показавшееся смутно знакомым, однако сразу я не сумел вспомнить, где слышал его, так как вскоре в монастыре стали стрелять. Потом мы оказались в вашей машине, и мне опять же было не до него. Однако сейчас, когда Бен говорил вам о гулах, я снова услышал его, Паола напомнила мне про библиотеку, и я вспомнил, где встречал это слово – в той рукописи, о которой я упомянул, действовали две силы: у обоих были странные названия, но одни из них назывались кахмарами… Старик, смотревший до этого в телескоп и прислушивавшийся к разговору лишь краем уха, услышав последние слова демонолога, резко отвернулся от парапета.
– Повествование в рукописи велось от лица рассказчика, который действовал против кахмаров, – говорил между тем Андрей. – В тех листах рукописи, которые я прочитал, говорилось, что кахмары уничтожили десять тысяч собратьев рассказчика, и он поклялся отомстить им, когда придет его время. Однако, кроме этого слова – «кахмары», – там было еще несколько непонятных названий, одно из которых – «банту».
Договорив предложение, Андрей замолчал. Гольди повернул голову к Паоле, собираясь спросить ее о подробностях происшедшего в библиотеке, однако сделать этого не успел – внезапно за его спиной раздались звуки шагов, а через мгновение возле стола остановился старик. Уперевшись в крышку стола, он склонился к Андрею, и Гольди поразило выражение, появившееся на лице Аз Гохара, – все та же маска воина-мавра, но теперь она стала стальной. Глядя на Андрея глазами, в которых полыхал странный огонь, старик отчетливо произнес:
– Синьор Белов, вы сказали: «банту»?
– Да, – кивнул тот, – именно это слово упоминалось в той рукописи.
Аз Гохар выдохнул:
– Рассказывайте об этой рукописи все с самого начала и подробно!
Не разгибаясь, он так и остался стоять возле стола, глядя на Андрея пристальным взглядом. Комиссар интуитивно почувствовал, что демонолог сказал что-то значительное, причем настолько значительное, что пока он этого не мог себе и представить. Он почти физически ощутил напряжение, возникшее под навесом, и, глядя в побледневшее лицо Паолы, краем глаза заметил повернувшуюся к ним Джей Адамс, стоящую у парапета.
Мгновение Андрей смотрел в глаза Аз Гохара, словно загипнотизированный полыхающим в них огнем, затем принялся говорить…
Сидя на полу лестничного пролета, Франческо смотрел на ступени, не чувствуя как каменеют его желваки, и прокручивая в уме все, что ему было известно о гулах из рассказа старика и его спутника, разговора Вассаха и Гольди по рации, виденного им самим. Он не сомневался в том, что о случившемся в городе в Милане узнают не скоро: телефоны и электричество в Террено отключены, выезды из долины закрыты, поэтому те немногие, кому посчастливилось не погибнуть от газа, вряд ли выберутся из нее в ближайшие сутки, пытаться же бороться с гулами в одиночку бессмысленно – в этом он успел убедиться. Из всего этого следует, что у него остается единственный выход – каким-то образом сообщить о случившемся внешнему миру. Но как это сделать? Сидя у цементной стены и прокручивая в уме события последнего часа, Франческо цедил минеральную воду, не замечая, что часть ее стекает по его подбородку и попадает на грудь, но не мог придумать ничего подходящего.
Через пару минут, когда пол-литровая бутылка опустела, Франческо опустил ее на пол. Пластиковая бутылка, поставленная на донышко, не удержав равновесия, пошатнулась и упала на бок. Проследив за тем, как она откатилась, Франческо вспомнил картину, виденную им полтора часа назад на пьяцца дель Фуоко: двести карабинеров расстреливали друг друга и падали на асфальт, словно пустые бутылки, а после того, как все они оказались мертвы, гулы отвели их командира и радиста в комиссариат. Картину эту он вспоминал много раз, но не видел в ней ничего, что бы могло подсказать ему, как действовать дальше. Однако сейчас он вдруг замер, пораженный пришедшей на ум мыслью. Он облизнул губы, еще раз обдумал ее и кивнул – именно в этом может состоять способ сообщить внешнему миру о происшедшем в Террено. Взгляд его упал на лежащий возле ног гранатомет – достаточно одного прицельного выстрела, подумал Франческо, и план гулов рухнет.
Внезапно он ощутил необычный прилив энергии, заставивший его вскочить на ноги. Подхватив сумки и гранатомет, бросил взгляд за окно – в затененном дворе было по-прежнему пусто, – развернулся и принялся спускаться по лестнице.
Уже через короткое время Франческо выскочил из подъезда, пересек пустой двор с покойником и быстрым шагом отправился в сторону пьяцца дель Фуоко. Он чувствовал, как стучит его сердце, а в мозгу его билось одно: ему нужен один выстрел – всего лишь один, – и тогда все изменится…
Глядя в глаза старика, Андрей говорил быстро и четко – за пару минут рассказал, как вчера днем познакомился с Паолой де Тарцини, узнал от нее о старинной рукописи, хранящейся в библиотеке, попросил сделать копии с пары листов и принести их ему вечером, после чего, не вдаваясь в подробности, сообщил, что они встретились после закрытия библиотеки и девушка передала ему нужные ксерокопии. Изложив дословно их содержание, Андрей замолчал. Мгновение Аз Гохар стоял в той же позе – уперев руку в крышку стола и глядя на демонолога, – потом не разгибаясь спросил:
– Синьор Белов, вы уверены, что правильно запомнили эти слова: «банту» и «кахмар»?
– Да, у меня хорошая память.
– Вы говорите: рассказчик писал, что кахмары уничтожили десять тысяч его собратьев? Это было написано именно так?
– Да.
Аз Гохар поднял руку и провел пальцами по лицу, прошептав фразу, которую стоящий рядом Гольди не понял. Потом он спросил:
– Где эти листы сейчас?
– В гостинице, у меня в номере.
– А рукопись в библиотеке? – Старик перевел взгляд на Паолу, и та молча кивнула.
Гольди нахмурился – он чувствовал, что странная рукопись, о которой рассказал демонолог, имеет отношение к происшедшему в городе, но не понимал, какое конкретно. Тем временем Андрей произнес:
– Послушайте, Бен, вы упоминали сегодня это слово, «кахмар», много раз. Насколько я донимаю, им называют людей вашего рода?
Старик кивнул:
– Все мужчины нашего рода делятся на кахмаров и тахши. Тахши могут самостоятельно искать и уничтожать гулов, кахмары помогают им и становятся тахши только после определенного испытания… Обычно кахмарами называют молодых мужчин нашего рода, но в более общем смысле кахмар – это воин, и на время им может стать любой человек, если тахши нужна помощь.
Нагнувшись над столом, демонолог вздохнул:
– Бен, эта рукопись была написана полтора века назад, но в ней встречается это слово, «кахмар». Что это значит? Может ли это быть совпадением?
– Это не совпадение.
– Но тогда… – лицо Андрея исказила гримаса. – Не хотите же вы сказать, что…
Он замолчал, увидев движение головы старика. Гольди заметил, какое странное выражение повисло на лице демонолога, и обеспокоенно произнес:
– Синьор Аз Гохар, прекратите говорить загадками, объясните, что это за рукопись и какое отношение она имеет ко всей этой истории.
Он перевел взгляд на Аз Гохара. Секунду старик стоял молча, а потом бросил:
– Существует предание об еще одной способности гулов. Никому из людей нашего рода не удавалось его проверить – оно перешло к нам от Язатов, – так вот предание это гласит, что способность гулов знать будущее не ограничивается тем, что я вам уже рассказал. Язаты верили в то, что гул, которому суждено стать Вассахом, в середине жизни получает от Ахримана особый дар – на короткое время увидеть свою жизнь целиком: от рождения до смерти. Поэтому я считаю, что рукопись, о которой рассказал синьор Белов, была написана Вассах Гулом.
Гольди недоверчиво выдохнул, заметив сузившиеся зрачки демонолога.
– Наверное, в прошлом веке Вассах достиг середины жизненного пути, – продолжал Аз Гохар, – и настал тот момент, когда будущее открылось перед ним на многие годы вперед. Не надеясь, что способность видеть так далеко у него сохранится, он описал события, происходящие в Террено сейчас, – чтобы, когда придет его время, знать, что ему делать.
Старик замолчал.
Какое-то время под навесом висела полная тишина. Нарушил ее комиссар:
– Это слишком фантастично, чтобы быть правдой!
Старик бросил на него взгляд, в котором все еще полыхал фанатичный огонь, а демонолог сказал:
– Бен, вы говорите, что это всего лишь предание и никому из ваших предков не удавалось проверить эту способность Вассаха на практике?
– Никому, это знание получено нами от Язатов, – подтвердил Аз Гохар. – Однако теперь я не сомневаюсь в том, что это правда, и подтверждением этому являются ваши слова – «банту» на языке гулов означает «люди»…
Андрей вспомнил фразу, прочитанную им на одном из листов и отпечатавшуюся в его сознании: «…Мы растворимся среди банту, сольемся с ними и будем ждать. Когда придет наш час, мы вернемся, чтобы покарать убийц наших братьев – и месть наша будет страшной…»
– Два этих слова не могли оказаться в рукописи случайно, – продолжал Аз Гохар, – их мог написать только тот, кому был известен их смысл, а это подтверждает то, что рукопись написана Вассахом.
Слушая старика, комиссар лихорадочно думал. Он уже понял, что странная рукопись является еще одним кирпичиком в мозаике происшедшего, однако кое-что здесь не стыковалось, и он решил это выяснить.
– Вы говорите, что рукопись была написана Вассахом, – проговорил он, когда замолчал Аз Гохар. – Но почему она оказалась в библиотеке? Какой смысл был Вассаху отдавать ее в библиотеку, а не держать у себя?
Аз Гохар перевел на него взгляд.
– Рукопись была написана в середине прошлого века, комиссар. Я уже говорил вам, что за это время Вассах десятки раз исчезал из города, чтобы не привлекать к себе внимание горожан. Хранить все это время рукопись при себе ему было накладно – он мог ее потерять. Наверно, поэтому он и решил отдать ее в библиотеку, чтобы, когда придет его время, спокойно забрать.
– Но тогда почему он не сделал это заранее, допустим, несколько дней назад?
– Я полагаю, что он просто забыл о ней.
– Забыл?
– Да… После того, как дар Ахримана исчез, Вассах мог забыть о виденном в будущем и о рукописи – за сотню лет это было не трудно.
– Тогда почему этим утром он вспомнил о ней?
– Я думаю, на это его навели мои действия… – Увидев непонимание на лице комиссара, старик пояснил: – Вчера вечером, после встречи со святыми отцами, я отправился в библиотеку и сказал им об этом. Сегодня ночью гулы убили священников, но перед этим Вассах вошел в их сознания и узнал о моем визите в библиотеку. Конечно, он не смог узнать, зачем я туда приходил, но, возможно, это помогло ему вспомнить о рукописи. И возможно, поэтому сегодня утром он отправил в библиотеку одного из слуг, чтобы забрать ее. Наверняка он уже не видит, чем закончится сегодняшний день, и решил узнать это из рукописи.
На какой-то миг старик опять замолчал, однако на этот раз ни демонолог, ни комиссар не успели заговорить, потому что Аз Гохар опередил их. Склонившись к сидящей за столом Паоле, произнес:
– Послушайте, Паола, теперь я хочу задать пару вопросов вам, вы сможете ответить на них? Это вопросы о рукописи.
Девушка подняла на Аз Гохара испуганный взгляд.
– Синьор Белов утверждает, что вы читали рукопись полностью. Вы можете вспомнить и пересказать ее содержание нам?
– Нет, – ответила Паола, – это было два года назад.
– А чем она оканчивается, вы запомнили?
– Да, там написано, что город уничтожается.
– Уничтожается?
– Да, разрушается полностью.
Аз Гохар довольно кивнул.
– Сейчас эта рукопись находится в библиотеке?
– Она оставалась там, когда… – Паола запнулась, – когда я убегала оттуда.
– Вы знаете, где именно?
– Примерно. Я просила напарницу унести ее в хранилище.
– Это та самая девушка, которую убили?
– Да.
– Она знала о рукописи?
– Нет.
– Значит, тот гул, что убил вашу напарницу, не знает, где находится рукопись?
Паола качнула головой, а старик произнес:
– И последний вопрос, Паола: сколько книг в вашей библиотеке?
– Около ста тысяч томов.
Кивнув, Аз Гохар произнес:
– Ну, вот и все, комиссар, теперь я могу ответить на ваш вопрос: что делать дальше?.. Мы не будем ждать, когда гулы начнут действовать, а опередим их – пойдем в библиотеку и достанем рукопись Вассаха.
– Идти в город?! – выдохнул комиссар. – Вы с ума сошли!.. Сейчас там полно дьявольских существ. Кроме того, тот гул, наверняка, остался в библиотеке!
– Мы должны пойти в библиотеку и опередить Вассаха, – повторил Аз Гохар, – в его рукописи наверняка описано то, что мы должны будем сделать, чтобы уничтожить гулов – ведь там говорится, что тысячи их погибнут, а город будет разрушен – кроме нас же сейчас это сделать некому… Что же касается гула в библиотеке, то одно дьявольское существо не так уж и страшно, если знать, как с ним бороться.
Комиссар снова выдохнул, пораженный предложением старика, но ничего не сказал. Через мгновение глядевший в долину демонолог задумчиво сказал:
– Бен, вы считаете, что описанные в рукописи кахмары – это кто-то из нас?
Взглянув на него, Аз Гохар кивнул:
– Скорее всего.
Гольди открыл рот, намереваясь сказать, что все это напоминает бред сумасшедших, но в этот момент заметил вдруг, как изменилось лицо демонолога: оно напряглось, а глаза сконцентрировались на одной точке – словно тот увидел что-то в долине. Он медленно повернулся к Террено и увидел движение – там, где южная окраина города переходила в пустырь, по направлению к кладбищам двигались темные точки. В следующую секунду вслед за комиссаром к долине повернулся старик. Мгновение он смотрел на пустырь, а потом протянул:
– Ну, вот – похоже, гулы начали действовать.
Он быстро подошел к телескопу, развернул его и направил на кладбище. Комиссар тоже шагнул к парапету, поднимая бинокль. На этот раз расстояние до объектов было небольшим, и он без труда узнал в точках два строительных грейдера – крохотные машинки двигались через пустырь к чимитеро ди Джовани, их острые лезвия тускло блестели, стальные гусеницы беззвучно крутились, оставляя на земле двойные следы. За короткое время грейдеры пересекли пустырь между окраиной Вилладжо-Верде и кладбищем и оказались перед его оградой, в тот же миг Гольди заметил третью машину, выползшую из переулка южной окраины.
Комиссар собрался спросить Аз Гохара, что, по его мнению, собираются делать эти машины, однако за мгновение до того получил внезапный ответ – подъехавшие к кладбищу грейдеры пробили ограду, сорвав металлические пролеты, и, опустив лезвия, двинулись к противоположной стороне чимитеро ди Джовани, сгребая мраморные надгробия и резные решетки. Через бинокль вся эта картина представилась комиссару какой-то нелепицей, похожей на театр абсурда: две машины не спеша двигались по прямоугольнику кладбища, и перед ними вырастала куча земли с торчащими из нее надгробными плитами, мраморными ангелами, вырванными с корнем деревьями… Через короткое время третий грейдер въехал на кладбище. Гольди перевел бинокль на чимитеро Нуово и увидел, что по нему движутся две точно такие же машины…
Медленно выдохнув, он опустил бинокль и огляделся по сторонам. Старик, прильнув к телескопу, следил за передвижением грейдеров, слева от него замерла Джей, справа – демонолог и девушка. Комиссар протянул бинокль Андрею, механически поднял банку с колой и сделал глоток, потом он оглядел город. Нигде в долине по-прежнему не наблюдалось движения, кроме кладбищ, по которым двигались грейдеры, исчезнувшие за домами грузовики пока не появлялись. На мгновение он задержал взгляд на зеленом пятне в центре Террено и подумал: «Что происходит на площади?..»
Через пару секунд комиссар решил подойти к Аз Гохару, чтобы обсудить с ним увиденное, однако в этот миг произошло то, что заставило его замереть, – внезапно над деревьями, окружающими пьяцца дель Фуоко, взметнулся огненный шар. Он поднялся раза в два выше, чем столбы пламени, появлявшиеся у реки, и на мгновение стал похож на раскаленный рубин. Комиссар отметил кровавые сполохи, какие возникают лишь при взрыве тротила, а через пару секунд, потребовавшихся звуку, чтобы дойти до горы, все стоящие на площадке услышали грохот. Четыре человека метнули взгляды в центр Террено, где желтое пламя съеживалось, словно умирающая медуза, а черный дым поднимался над ним щупальцем осьминога, секунду молчали, а затем комиссар процедил:
– Ну, на этот раз это точно не гулы!
Он посмотрел на старика. Аз Гохар коротко взглянул на него, но ничего не ответил.
Минуту спустя со стороны автострады, ведущей в Милан, раздалась пулеметная очередь, приглушенная серией взрывов, а еще через двадцать секунд над взлетным полем местного аэропорта поднялась точка. Люди, наблюдавшие за городом со склона горы, узнали в ней самолет, полтора часа назад уничтоживший жителей Террено. Поднявшись над городом, самолет направился к пьяцца дель Фуоко и, не долетая до нее двух километров, принялся выбрасывать газ, двигаясь по спирали…
Часть шестая
Глава тридцать седьмая
– Вы спрашиваете: насколько это соответствует действительности? Правда ли то, что рассказал Бен? Разве вы не видели достаточных подтверждений своими глазами?
Гольди нахмурился, а демонолог взял банку и сделал глоток. Глядя на него сверху, комиссар отметил морщины, обозначившиеся вокруг его глаз, – благодаря многолетнему опыту ему были знакомы эти морщины – так выглядят лица тех, кто пытается найти решение какой-нибудь важной проблемы. Похоже, что-то мучает этого человека, решил комиссар и спросил:
– Синьор Белов, вы согласны с тем, что сейчас мы должны ждать?
– Конечно, ничего другого нам пока не остается.
Гольди кивнул:
– Мне кажется, у вас что-то есть на уме?
Андрей перевел на него взгляд и какой-то миг медлил – словно раздумывал: говорить ли комиссару то, что вызывало у него пока только смутные подозрения, – наконец произнес:
– Вообще-то, да, но думаю, это не имеет отношения к тому, что мы собираемся делать, – это касается убийства в библиотеке…
Гольди нахмурился – события последнего часа заставили его забыть рассказ Паолы: два человека, задушенные в публичной библиотеке, померкли перед восьмьюдесятью тысячами трупов в долине словно зыбкие тени.
– Паола утверждает, что убийца приходил в библиотеку за одной рукописью, и вот эта-то рукопись не дает мне покоя, – продолжал демонолог. – В ней рассказывается об уничтожении целого города, гибели его жителей и таинственной схватке двух сил. Это поразительно напоминает Террено, правда, написана эта рукопись была полтора века назад. Сегодня утром в библиотеку пришел гул и для того, чтобы получить ее, убил двоих человек. Это весьма необычно. Кроме того, мне не дают покоя слова, которые я прочитал в этой рукописи. Часть из того, что вы узнали сейчас, Бен рассказал мне в монастыре – перед тем как там началась бойня. В его рассказе мне встретилось слово, показавшееся смутно знакомым, однако сразу я не сумел вспомнить, где слышал его, так как вскоре в монастыре стали стрелять. Потом мы оказались в вашей машине, и мне опять же было не до него. Однако сейчас, когда Бен говорил вам о гулах, я снова услышал его, Паола напомнила мне про библиотеку, и я вспомнил, где встречал это слово – в той рукописи, о которой я упомянул, действовали две силы: у обоих были странные названия, но одни из них назывались кахмарами… Старик, смотревший до этого в телескоп и прислушивавшийся к разговору лишь краем уха, услышав последние слова демонолога, резко отвернулся от парапета.
– Повествование в рукописи велось от лица рассказчика, который действовал против кахмаров, – говорил между тем Андрей. – В тех листах рукописи, которые я прочитал, говорилось, что кахмары уничтожили десять тысяч собратьев рассказчика, и он поклялся отомстить им, когда придет его время. Однако, кроме этого слова – «кахмары», – там было еще несколько непонятных названий, одно из которых – «банту».
Договорив предложение, Андрей замолчал. Гольди повернул голову к Паоле, собираясь спросить ее о подробностях происшедшего в библиотеке, однако сделать этого не успел – внезапно за его спиной раздались звуки шагов, а через мгновение возле стола остановился старик. Уперевшись в крышку стола, он склонился к Андрею, и Гольди поразило выражение, появившееся на лице Аз Гохара, – все та же маска воина-мавра, но теперь она стала стальной. Глядя на Андрея глазами, в которых полыхал странный огонь, старик отчетливо произнес:
– Синьор Белов, вы сказали: «банту»?
– Да, – кивнул тот, – именно это слово упоминалось в той рукописи.
Аз Гохар выдохнул:
– Рассказывайте об этой рукописи все с самого начала и подробно!
Не разгибаясь, он так и остался стоять возле стола, глядя на Андрея пристальным взглядом. Комиссар интуитивно почувствовал, что демонолог сказал что-то значительное, причем настолько значительное, что пока он этого не мог себе и представить. Он почти физически ощутил напряжение, возникшее под навесом, и, глядя в побледневшее лицо Паолы, краем глаза заметил повернувшуюся к ним Джей Адамс, стоящую у парапета.
Мгновение Андрей смотрел в глаза Аз Гохара, словно загипнотизированный полыхающим в них огнем, затем принялся говорить…
Сидя на полу лестничного пролета, Франческо смотрел на ступени, не чувствуя как каменеют его желваки, и прокручивая в уме все, что ему было известно о гулах из рассказа старика и его спутника, разговора Вассаха и Гольди по рации, виденного им самим. Он не сомневался в том, что о случившемся в городе в Милане узнают не скоро: телефоны и электричество в Террено отключены, выезды из долины закрыты, поэтому те немногие, кому посчастливилось не погибнуть от газа, вряд ли выберутся из нее в ближайшие сутки, пытаться же бороться с гулами в одиночку бессмысленно – в этом он успел убедиться. Из всего этого следует, что у него остается единственный выход – каким-то образом сообщить о случившемся внешнему миру. Но как это сделать? Сидя у цементной стены и прокручивая в уме события последнего часа, Франческо цедил минеральную воду, не замечая, что часть ее стекает по его подбородку и попадает на грудь, но не мог придумать ничего подходящего.
Через пару минут, когда пол-литровая бутылка опустела, Франческо опустил ее на пол. Пластиковая бутылка, поставленная на донышко, не удержав равновесия, пошатнулась и упала на бок. Проследив за тем, как она откатилась, Франческо вспомнил картину, виденную им полтора часа назад на пьяцца дель Фуоко: двести карабинеров расстреливали друг друга и падали на асфальт, словно пустые бутылки, а после того, как все они оказались мертвы, гулы отвели их командира и радиста в комиссариат. Картину эту он вспоминал много раз, но не видел в ней ничего, что бы могло подсказать ему, как действовать дальше. Однако сейчас он вдруг замер, пораженный пришедшей на ум мыслью. Он облизнул губы, еще раз обдумал ее и кивнул – именно в этом может состоять способ сообщить внешнему миру о происшедшем в Террено. Взгляд его упал на лежащий возле ног гранатомет – достаточно одного прицельного выстрела, подумал Франческо, и план гулов рухнет.
Внезапно он ощутил необычный прилив энергии, заставивший его вскочить на ноги. Подхватив сумки и гранатомет, бросил взгляд за окно – в затененном дворе было по-прежнему пусто, – развернулся и принялся спускаться по лестнице.
Уже через короткое время Франческо выскочил из подъезда, пересек пустой двор с покойником и быстрым шагом отправился в сторону пьяцца дель Фуоко. Он чувствовал, как стучит его сердце, а в мозгу его билось одно: ему нужен один выстрел – всего лишь один, – и тогда все изменится…
Глядя в глаза старика, Андрей говорил быстро и четко – за пару минут рассказал, как вчера днем познакомился с Паолой де Тарцини, узнал от нее о старинной рукописи, хранящейся в библиотеке, попросил сделать копии с пары листов и принести их ему вечером, после чего, не вдаваясь в подробности, сообщил, что они встретились после закрытия библиотеки и девушка передала ему нужные ксерокопии. Изложив дословно их содержание, Андрей замолчал. Мгновение Аз Гохар стоял в той же позе – уперев руку в крышку стола и глядя на демонолога, – потом не разгибаясь спросил:
– Синьор Белов, вы уверены, что правильно запомнили эти слова: «банту» и «кахмар»?
– Да, у меня хорошая память.
– Вы говорите: рассказчик писал, что кахмары уничтожили десять тысяч его собратьев? Это было написано именно так?
– Да.
Аз Гохар поднял руку и провел пальцами по лицу, прошептав фразу, которую стоящий рядом Гольди не понял. Потом он спросил:
– Где эти листы сейчас?
– В гостинице, у меня в номере.
– А рукопись в библиотеке? – Старик перевел взгляд на Паолу, и та молча кивнула.
Гольди нахмурился – он чувствовал, что странная рукопись, о которой рассказал демонолог, имеет отношение к происшедшему в городе, но не понимал, какое конкретно. Тем временем Андрей произнес:
– Послушайте, Бен, вы упоминали сегодня это слово, «кахмар», много раз. Насколько я донимаю, им называют людей вашего рода?
Старик кивнул:
– Все мужчины нашего рода делятся на кахмаров и тахши. Тахши могут самостоятельно искать и уничтожать гулов, кахмары помогают им и становятся тахши только после определенного испытания… Обычно кахмарами называют молодых мужчин нашего рода, но в более общем смысле кахмар – это воин, и на время им может стать любой человек, если тахши нужна помощь.
Нагнувшись над столом, демонолог вздохнул:
– Бен, эта рукопись была написана полтора века назад, но в ней встречается это слово, «кахмар». Что это значит? Может ли это быть совпадением?
– Это не совпадение.
– Но тогда… – лицо Андрея исказила гримаса. – Не хотите же вы сказать, что…
Он замолчал, увидев движение головы старика. Гольди заметил, какое странное выражение повисло на лице демонолога, и обеспокоенно произнес:
– Синьор Аз Гохар, прекратите говорить загадками, объясните, что это за рукопись и какое отношение она имеет ко всей этой истории.
Он перевел взгляд на Аз Гохара. Секунду старик стоял молча, а потом бросил:
– Существует предание об еще одной способности гулов. Никому из людей нашего рода не удавалось его проверить – оно перешло к нам от Язатов, – так вот предание это гласит, что способность гулов знать будущее не ограничивается тем, что я вам уже рассказал. Язаты верили в то, что гул, которому суждено стать Вассахом, в середине жизни получает от Ахримана особый дар – на короткое время увидеть свою жизнь целиком: от рождения до смерти. Поэтому я считаю, что рукопись, о которой рассказал синьор Белов, была написана Вассах Гулом.
Гольди недоверчиво выдохнул, заметив сузившиеся зрачки демонолога.
– Наверное, в прошлом веке Вассах достиг середины жизненного пути, – продолжал Аз Гохар, – и настал тот момент, когда будущее открылось перед ним на многие годы вперед. Не надеясь, что способность видеть так далеко у него сохранится, он описал события, происходящие в Террено сейчас, – чтобы, когда придет его время, знать, что ему делать.
Старик замолчал.
Какое-то время под навесом висела полная тишина. Нарушил ее комиссар:
– Это слишком фантастично, чтобы быть правдой!
Старик бросил на него взгляд, в котором все еще полыхал фанатичный огонь, а демонолог сказал:
– Бен, вы говорите, что это всего лишь предание и никому из ваших предков не удавалось проверить эту способность Вассаха на практике?
– Никому, это знание получено нами от Язатов, – подтвердил Аз Гохар. – Однако теперь я не сомневаюсь в том, что это правда, и подтверждением этому являются ваши слова – «банту» на языке гулов означает «люди»…
Андрей вспомнил фразу, прочитанную им на одном из листов и отпечатавшуюся в его сознании: «…Мы растворимся среди банту, сольемся с ними и будем ждать. Когда придет наш час, мы вернемся, чтобы покарать убийц наших братьев – и месть наша будет страшной…»
– Два этих слова не могли оказаться в рукописи случайно, – продолжал Аз Гохар, – их мог написать только тот, кому был известен их смысл, а это подтверждает то, что рукопись написана Вассахом.
Слушая старика, комиссар лихорадочно думал. Он уже понял, что странная рукопись является еще одним кирпичиком в мозаике происшедшего, однако кое-что здесь не стыковалось, и он решил это выяснить.
– Вы говорите, что рукопись была написана Вассахом, – проговорил он, когда замолчал Аз Гохар. – Но почему она оказалась в библиотеке? Какой смысл был Вассаху отдавать ее в библиотеку, а не держать у себя?
Аз Гохар перевел на него взгляд.
– Рукопись была написана в середине прошлого века, комиссар. Я уже говорил вам, что за это время Вассах десятки раз исчезал из города, чтобы не привлекать к себе внимание горожан. Хранить все это время рукопись при себе ему было накладно – он мог ее потерять. Наверно, поэтому он и решил отдать ее в библиотеку, чтобы, когда придет его время, спокойно забрать.
– Но тогда почему он не сделал это заранее, допустим, несколько дней назад?
– Я полагаю, что он просто забыл о ней.
– Забыл?
– Да… После того, как дар Ахримана исчез, Вассах мог забыть о виденном в будущем и о рукописи – за сотню лет это было не трудно.
– Тогда почему этим утром он вспомнил о ней?
– Я думаю, на это его навели мои действия… – Увидев непонимание на лице комиссара, старик пояснил: – Вчера вечером, после встречи со святыми отцами, я отправился в библиотеку и сказал им об этом. Сегодня ночью гулы убили священников, но перед этим Вассах вошел в их сознания и узнал о моем визите в библиотеку. Конечно, он не смог узнать, зачем я туда приходил, но, возможно, это помогло ему вспомнить о рукописи. И возможно, поэтому сегодня утром он отправил в библиотеку одного из слуг, чтобы забрать ее. Наверняка он уже не видит, чем закончится сегодняшний день, и решил узнать это из рукописи.
На какой-то миг старик опять замолчал, однако на этот раз ни демонолог, ни комиссар не успели заговорить, потому что Аз Гохар опередил их. Склонившись к сидящей за столом Паоле, произнес:
– Послушайте, Паола, теперь я хочу задать пару вопросов вам, вы сможете ответить на них? Это вопросы о рукописи.
Девушка подняла на Аз Гохара испуганный взгляд.
– Синьор Белов утверждает, что вы читали рукопись полностью. Вы можете вспомнить и пересказать ее содержание нам?
– Нет, – ответила Паола, – это было два года назад.
– А чем она оканчивается, вы запомнили?
– Да, там написано, что город уничтожается.
– Уничтожается?
– Да, разрушается полностью.
Аз Гохар довольно кивнул.
– Сейчас эта рукопись находится в библиотеке?
– Она оставалась там, когда… – Паола запнулась, – когда я убегала оттуда.
– Вы знаете, где именно?
– Примерно. Я просила напарницу унести ее в хранилище.
– Это та самая девушка, которую убили?
– Да.
– Она знала о рукописи?
– Нет.
– Значит, тот гул, что убил вашу напарницу, не знает, где находится рукопись?
Паола качнула головой, а старик произнес:
– И последний вопрос, Паола: сколько книг в вашей библиотеке?
– Около ста тысяч томов.
Кивнув, Аз Гохар произнес:
– Ну, вот и все, комиссар, теперь я могу ответить на ваш вопрос: что делать дальше?.. Мы не будем ждать, когда гулы начнут действовать, а опередим их – пойдем в библиотеку и достанем рукопись Вассаха.
– Идти в город?! – выдохнул комиссар. – Вы с ума сошли!.. Сейчас там полно дьявольских существ. Кроме того, тот гул, наверняка, остался в библиотеке!
– Мы должны пойти в библиотеку и опередить Вассаха, – повторил Аз Гохар, – в его рукописи наверняка описано то, что мы должны будем сделать, чтобы уничтожить гулов – ведь там говорится, что тысячи их погибнут, а город будет разрушен – кроме нас же сейчас это сделать некому… Что же касается гула в библиотеке, то одно дьявольское существо не так уж и страшно, если знать, как с ним бороться.
Комиссар снова выдохнул, пораженный предложением старика, но ничего не сказал. Через мгновение глядевший в долину демонолог задумчиво сказал:
– Бен, вы считаете, что описанные в рукописи кахмары – это кто-то из нас?
Взглянув на него, Аз Гохар кивнул:
– Скорее всего.
Гольди открыл рот, намереваясь сказать, что все это напоминает бред сумасшедших, но в этот момент заметил вдруг, как изменилось лицо демонолога: оно напряглось, а глаза сконцентрировались на одной точке – словно тот увидел что-то в долине. Он медленно повернулся к Террено и увидел движение – там, где южная окраина города переходила в пустырь, по направлению к кладбищам двигались темные точки. В следующую секунду вслед за комиссаром к долине повернулся старик. Мгновение он смотрел на пустырь, а потом протянул:
– Ну, вот – похоже, гулы начали действовать.
Он быстро подошел к телескопу, развернул его и направил на кладбище. Комиссар тоже шагнул к парапету, поднимая бинокль. На этот раз расстояние до объектов было небольшим, и он без труда узнал в точках два строительных грейдера – крохотные машинки двигались через пустырь к чимитеро ди Джовани, их острые лезвия тускло блестели, стальные гусеницы беззвучно крутились, оставляя на земле двойные следы. За короткое время грейдеры пересекли пустырь между окраиной Вилладжо-Верде и кладбищем и оказались перед его оградой, в тот же миг Гольди заметил третью машину, выползшую из переулка южной окраины.
Комиссар собрался спросить Аз Гохара, что, по его мнению, собираются делать эти машины, однако за мгновение до того получил внезапный ответ – подъехавшие к кладбищу грейдеры пробили ограду, сорвав металлические пролеты, и, опустив лезвия, двинулись к противоположной стороне чимитеро ди Джовани, сгребая мраморные надгробия и резные решетки. Через бинокль вся эта картина представилась комиссару какой-то нелепицей, похожей на театр абсурда: две машины не спеша двигались по прямоугольнику кладбища, и перед ними вырастала куча земли с торчащими из нее надгробными плитами, мраморными ангелами, вырванными с корнем деревьями… Через короткое время третий грейдер въехал на кладбище. Гольди перевел бинокль на чимитеро Нуово и увидел, что по нему движутся две точно такие же машины…
Медленно выдохнув, он опустил бинокль и огляделся по сторонам. Старик, прильнув к телескопу, следил за передвижением грейдеров, слева от него замерла Джей, справа – демонолог и девушка. Комиссар протянул бинокль Андрею, механически поднял банку с колой и сделал глоток, потом он оглядел город. Нигде в долине по-прежнему не наблюдалось движения, кроме кладбищ, по которым двигались грейдеры, исчезнувшие за домами грузовики пока не появлялись. На мгновение он задержал взгляд на зеленом пятне в центре Террено и подумал: «Что происходит на площади?..»
Через пару секунд комиссар решил подойти к Аз Гохару, чтобы обсудить с ним увиденное, однако в этот миг произошло то, что заставило его замереть, – внезапно над деревьями, окружающими пьяцца дель Фуоко, взметнулся огненный шар. Он поднялся раза в два выше, чем столбы пламени, появлявшиеся у реки, и на мгновение стал похож на раскаленный рубин. Комиссар отметил кровавые сполохи, какие возникают лишь при взрыве тротила, а через пару секунд, потребовавшихся звуку, чтобы дойти до горы, все стоящие на площадке услышали грохот. Четыре человека метнули взгляды в центр Террено, где желтое пламя съеживалось, словно умирающая медуза, а черный дым поднимался над ним щупальцем осьминога, секунду молчали, а затем комиссар процедил:
– Ну, на этот раз это точно не гулы!
Он посмотрел на старика. Аз Гохар коротко взглянул на него, но ничего не ответил.
Минуту спустя со стороны автострады, ведущей в Милан, раздалась пулеметная очередь, приглушенная серией взрывов, а еще через двадцать секунд над взлетным полем местного аэропорта поднялась точка. Люди, наблюдавшие за городом со склона горы, узнали в ней самолет, полтора часа назад уничтоживший жителей Террено. Поднявшись над городом, самолет направился к пьяцца дель Фуоко и, не долетая до нее двух километров, принялся выбрасывать газ, двигаясь по спирали…
Часть шестая
Черная рукопись
Глава тридцать седьмая
Краски и звуки… Краски – то блеклые и смазанные, словно на выцветших на солнце картинах, то яркие и кричащие, как на полотнах сюрреалистов. Звуки – глухие, неясные, доносящиеся из какого-то параллельного мира, отстоящего на световые годы от этого, а уже в следующий миг они оглушают, рвут перепонки и хочется зажать уши, чтобы не слышать их многократного эха. Краски и звуки сменяют друг друга, переплетаясь, словно в странной игре, и порой трудно разобрать их значение: картина, металлические голоса, вспышка… новая картина, взрыв криков, вспышка… еще одна картина, вспышка…
Он за рулем машины, едет по улицам Вилладжо-Верде. Его что-то тревожит, но он не знает, что именно. Взгляд его прыгает с тротуара на подворотни домов, пытаясь что-то найти, но того, что он ищет, нет, и это увеличивает его тревогу. Внезапно из темной арки старого дома на мостовую выскакивает парень со светлыми волосами, он успевает вывернуть руль, но встречная машина сбивает его, и парень летит по воздуху на удивление долго и медленно – словно во сне, – наконец падает вниз. Не выходя из машины, он приближается к сбитому, вглядывается в его лицо и понимает, что где-то видел его, краем глаза отмечает людей, выбравшихся из покореженного автомобиля, но ему не до них – он пытается вспомнить, где видел этого типа. Внезапно светловолосый поднимает голову и говорит голосом, напоминающим звон разбитого колокола: «Тебе придется умереть, Тревор Адамс!.. Тебе и твоей женушке!..» Слова эти разрывают реальность, и в этот миг в конце улицы появляется полицейский автомобиль. Его мигалка словно отрывается от машины и плывет к ним сама по себе. Ее яркие блики нарастают, их блеск режет глаза, и вот уже на них нельзя смотреть без боли. Вспышка…
Он поднимается по крыльцу ресторана Гизи Валенти. Прохладный полумрак зала – словно в похоронном бюро, три могильщика сидят за столом, сам он – четвертый. «У Амелико Пандоры исчез брат, – тягучим голосом говорит главный могильщик. – Его нужно найти. Но на всякий случай приготовьте оружие…» Два младших могильщика поспешно кивают, их лица растворяются в темных углах, и они остаются вдвоем. «Что стряслось, Дик? – спрашивает главный могильщик. – Я с самого начала понял, что у тебя что-то неладно. Выкладывай!..» Он морщится и губами, которые не хотят двигаться, шепчет: «Он исчез…» «Кто исчез?..» – не понимает главный могильщик. «Он…» – он пытается вспомнить, о ком идет речь, но это не удается ему, и это вызывает боль, которую нельзя погасить. Внезапно дрожит телефон, из которого появляется лицо Рокко Траколло, бесплотный рот говорит: «Его нигде нет: ни в больницах, ни в морге…» Эти слова увеличивают боль и сгибают его пополам. Вспышка!..
Он у себя дома. Боль от последних слов сменяется жжением – он перекидывает на ладонях пышущий пончик, – и в этот момент звонит телефон. Он едва разбирает звонок – слишком тот слаб. Ему не хочется поднимать трубку – он знает, что если сделает это, произойдет что-то страшное, – но, видимо, и телефон это знает – его трубка вдруг поднимается и летит к нему, вытягивая неправдоподобно длинный, змеящийся шнур. Она подлетает к нему, обвивается вокруг головы, и он слышит голос: «Дик, я видел Гарроту!..» Он узнает этот голос – это голос его помощника Пепе. Новая боль пронзает сознание: пончик, который он держит в руке, превращается в сигарету, последняя прожигает ладонь и падает на ногу. Вспышка!..
Окрестности заброшенного монастыря. Они проходят в ворота, идут по двору и оказываются в главном здании монастыря. Здесь царит запустение: всюду многолетний слой пыли, затхлым воздухом трудно дышать. Он приказывает обыскать здание, и его люди делают это, но ничего не находят, кроме гильзы и кусков странного воска, покрывающих пол. Он поднимает один из кусков и рассматривает его: на первый взгляд, ничего необычного в нем нет, но вдруг его захлестывает пелена ужаса, сродни первобытному. Вспышка!..
Они взбираются по склону горы. Длинные ветви орешника цепляют одежду, словно пальцы покойников. Он идет быстро, почти бежит, хотя уже знает, что его ждет возле огромного валуна, где закопан светловолосый. Они выходят на поляну, и его рука протягивается к подножию камня. Кто-то вонзает в землю лопату, и древняя могила обрушивается, словно внутри нее пустота. Края осыпаются, и на дне ямы он видит сбитого серебристым «опелем» парня. «Ты лезешь не в свое дело, приятель!» – ухмыляется светловолосый и указывает на него пальцем. Внезапно тип исчезает, а там, где он стоял секунду назад, остаются пули и пропитанная кровью рубаха. «Что это значит, босс? – произносит кто-то за его спиной. – Зачем здесь закопали эту рубаху?..» Внезапно он оказывается на дне могилы и прыгает вверх, пытаясь уцепиться за ускользающие края, но дно стремительно опускается, а стены взлетают, и он понимает, что ему не выбраться из этой могилы. Он ощущает ужас, затапливающий сознание. Вспышка!..
Он в тесной комнате с парой окошек, выходящих на затененный проулок, сидит за столом. На противоположном конце стола – Эрба. Армандо внимательно смотрит на него и спрашивает: «Зачем тебе мои снайперы, Дик?» – «В Террено появились чужаки», – отвечает он. «Ты их уже видел?» – «Да». – «И ты их не знаешь?..» В глазах Эрбы светится мудрость, и он понимает, что никакие уловки не могут заслонить от него истину, но ничего не говорит. Кажется, вечность Эрба молчит, зрачки его заполняют всю комнату, а потом они вдруг исчезают, а на их месте появляются снайперы. Они удивительно похожи, хотя в то же время и не похожи совсем. Вместо левой руки у каждого из них автоматическая винтовка. Они одновременно передергивают затворы и произносят с мрачной торжественностью: «Никаких проблем!..» Щелчки затворов напоминают грохот петард. Вспышка!..
К дому напротив подъезжает машина. В сгустившихся сумерках она напоминает африканского бегемота или доисторического монстра, какими их изображают в популярных журналах. Из машины выходит водитель. Внезапно рядом с ним появляется длинноволосый, который держит перед собой скатанный ковер. Он знает, что находится внутри этого ковра. Двое садятся в машину и едут в темноту. Он отправляется за ними, видит, как они въезжают на кладбище, вытаскивают из машины ковер и несут его к яме. Они разворачивают ковер, и он видит Пепе. Лицо Сборцы бледное, и он знает, что Пепе мертв, но странное выражение на этом лице заставляет его ощутить страх. Пара хлопков разрывает тишину ночи, и двое падают возле могилы. «Тащите его в машину!» – кричит он кому-то. Длинноволосого уносят в темноту, а сам он остается возле мертвого Пепе. Он понимает, что Сборца не дышит, и в то же время знает, что это не так. Он ждет, что сейчас Пепе откроет глаза, и боится этого, потому что, если это произойдет, это будет уже не Пепе. «Закапывай его!» – кричит он стоящему возле него человеку и начинает сбрасывать землю в могилу, пытаясь закрыть лицо Сборцы. Он боится опоздать и слышит удары в груди: они кажутся ему оглушительными. Вспышка!..
Он за рулем машины, едет по улицам Вилладжо-Верде. Его что-то тревожит, но он не знает, что именно. Взгляд его прыгает с тротуара на подворотни домов, пытаясь что-то найти, но того, что он ищет, нет, и это увеличивает его тревогу. Внезапно из темной арки старого дома на мостовую выскакивает парень со светлыми волосами, он успевает вывернуть руль, но встречная машина сбивает его, и парень летит по воздуху на удивление долго и медленно – словно во сне, – наконец падает вниз. Не выходя из машины, он приближается к сбитому, вглядывается в его лицо и понимает, что где-то видел его, краем глаза отмечает людей, выбравшихся из покореженного автомобиля, но ему не до них – он пытается вспомнить, где видел этого типа. Внезапно светловолосый поднимает голову и говорит голосом, напоминающим звон разбитого колокола: «Тебе придется умереть, Тревор Адамс!.. Тебе и твоей женушке!..» Слова эти разрывают реальность, и в этот миг в конце улицы появляется полицейский автомобиль. Его мигалка словно отрывается от машины и плывет к ним сама по себе. Ее яркие блики нарастают, их блеск режет глаза, и вот уже на них нельзя смотреть без боли. Вспышка…
Он поднимается по крыльцу ресторана Гизи Валенти. Прохладный полумрак зала – словно в похоронном бюро, три могильщика сидят за столом, сам он – четвертый. «У Амелико Пандоры исчез брат, – тягучим голосом говорит главный могильщик. – Его нужно найти. Но на всякий случай приготовьте оружие…» Два младших могильщика поспешно кивают, их лица растворяются в темных углах, и они остаются вдвоем. «Что стряслось, Дик? – спрашивает главный могильщик. – Я с самого начала понял, что у тебя что-то неладно. Выкладывай!..» Он морщится и губами, которые не хотят двигаться, шепчет: «Он исчез…» «Кто исчез?..» – не понимает главный могильщик. «Он…» – он пытается вспомнить, о ком идет речь, но это не удается ему, и это вызывает боль, которую нельзя погасить. Внезапно дрожит телефон, из которого появляется лицо Рокко Траколло, бесплотный рот говорит: «Его нигде нет: ни в больницах, ни в морге…» Эти слова увеличивают боль и сгибают его пополам. Вспышка!..
Он у себя дома. Боль от последних слов сменяется жжением – он перекидывает на ладонях пышущий пончик, – и в этот момент звонит телефон. Он едва разбирает звонок – слишком тот слаб. Ему не хочется поднимать трубку – он знает, что если сделает это, произойдет что-то страшное, – но, видимо, и телефон это знает – его трубка вдруг поднимается и летит к нему, вытягивая неправдоподобно длинный, змеящийся шнур. Она подлетает к нему, обвивается вокруг головы, и он слышит голос: «Дик, я видел Гарроту!..» Он узнает этот голос – это голос его помощника Пепе. Новая боль пронзает сознание: пончик, который он держит в руке, превращается в сигарету, последняя прожигает ладонь и падает на ногу. Вспышка!..
Окрестности заброшенного монастыря. Они проходят в ворота, идут по двору и оказываются в главном здании монастыря. Здесь царит запустение: всюду многолетний слой пыли, затхлым воздухом трудно дышать. Он приказывает обыскать здание, и его люди делают это, но ничего не находят, кроме гильзы и кусков странного воска, покрывающих пол. Он поднимает один из кусков и рассматривает его: на первый взгляд, ничего необычного в нем нет, но вдруг его захлестывает пелена ужаса, сродни первобытному. Вспышка!..
Они взбираются по склону горы. Длинные ветви орешника цепляют одежду, словно пальцы покойников. Он идет быстро, почти бежит, хотя уже знает, что его ждет возле огромного валуна, где закопан светловолосый. Они выходят на поляну, и его рука протягивается к подножию камня. Кто-то вонзает в землю лопату, и древняя могила обрушивается, словно внутри нее пустота. Края осыпаются, и на дне ямы он видит сбитого серебристым «опелем» парня. «Ты лезешь не в свое дело, приятель!» – ухмыляется светловолосый и указывает на него пальцем. Внезапно тип исчезает, а там, где он стоял секунду назад, остаются пули и пропитанная кровью рубаха. «Что это значит, босс? – произносит кто-то за его спиной. – Зачем здесь закопали эту рубаху?..» Внезапно он оказывается на дне могилы и прыгает вверх, пытаясь уцепиться за ускользающие края, но дно стремительно опускается, а стены взлетают, и он понимает, что ему не выбраться из этой могилы. Он ощущает ужас, затапливающий сознание. Вспышка!..
Он в тесной комнате с парой окошек, выходящих на затененный проулок, сидит за столом. На противоположном конце стола – Эрба. Армандо внимательно смотрит на него и спрашивает: «Зачем тебе мои снайперы, Дик?» – «В Террено появились чужаки», – отвечает он. «Ты их уже видел?» – «Да». – «И ты их не знаешь?..» В глазах Эрбы светится мудрость, и он понимает, что никакие уловки не могут заслонить от него истину, но ничего не говорит. Кажется, вечность Эрба молчит, зрачки его заполняют всю комнату, а потом они вдруг исчезают, а на их месте появляются снайперы. Они удивительно похожи, хотя в то же время и не похожи совсем. Вместо левой руки у каждого из них автоматическая винтовка. Они одновременно передергивают затворы и произносят с мрачной торжественностью: «Никаких проблем!..» Щелчки затворов напоминают грохот петард. Вспышка!..
К дому напротив подъезжает машина. В сгустившихся сумерках она напоминает африканского бегемота или доисторического монстра, какими их изображают в популярных журналах. Из машины выходит водитель. Внезапно рядом с ним появляется длинноволосый, который держит перед собой скатанный ковер. Он знает, что находится внутри этого ковра. Двое садятся в машину и едут в темноту. Он отправляется за ними, видит, как они въезжают на кладбище, вытаскивают из машины ковер и несут его к яме. Они разворачивают ковер, и он видит Пепе. Лицо Сборцы бледное, и он знает, что Пепе мертв, но странное выражение на этом лице заставляет его ощутить страх. Пара хлопков разрывает тишину ночи, и двое падают возле могилы. «Тащите его в машину!» – кричит он кому-то. Длинноволосого уносят в темноту, а сам он остается возле мертвого Пепе. Он понимает, что Сборца не дышит, и в то же время знает, что это не так. Он ждет, что сейчас Пепе откроет глаза, и боится этого, потому что, если это произойдет, это будет уже не Пепе. «Закапывай его!» – кричит он стоящему возле него человеку и начинает сбрасывать землю в могилу, пытаясь закрыть лицо Сборцы. Он боится опоздать и слышит удары в груди: они кажутся ему оглушительными. Вспышка!..