Кириенко Сергей. Гулы

   – Вы когда-нибудь встречались с чем-то подобным, Умберто? – Гольди облизнул губы.
   – Никогда, комиссар. Больше того, я никогда ни о чем подобном не слышал. Для меня это такая же загадка, как и сам «воск». Я вам уже говорил, что это мертвая органика, не встречающаяся ни у одного из видов живых организмов.
   – Но ведь какое-то объяснение этому должно существовать?
   – Да. Но я его не знаю.
   Гольди посмотрел на замолчавшего доктора, и внезапно вопрос, возникший у него пять минут назад, получил совершенно другой ответ: теперь он был уверен в том, что неизвестный душитель бродяг и загадочные похитители костей связаны друг с другом. Связующей их ниточкой был «воск». Но пока это было единственное, что он понял. Все остальное было по-прежнему покрыто пеленой мрака.
   Еще раз заглянув в микроскоп, он тихо проговорил:
   – Умберто, я попрошу вас никому не говорить о том, что произошло сегодня вечером на кладбище и о том, что вы обнаружили здесь. Завтра утром я допрошу смотрителя. Возможно, мы выйдем на след похитителей, и тогда выяснится разгадка этой головоломки. – Он кивнул в сторону микроскопа. – До тех пор любая утечка информации может нал повредить.
   – Я понимаю, – сказал Скала. – И, кстати, комиссар, у меня к вам будет встречная просьба: если вы найдете этих людей, сообщите мне. Мне интересно знать, что это такое, с профессиональной точки зрения.
   – Да, конечно, – ответил Гольди. Потом он посмотрел на часы и сказал:
   – Вот что, Умберто, теперь уже поздно. Давайте сделаем следующее… Сейчас я отвезу вас домой. Завтра утром вы вернетесь сюда и еще раз подробно изучите образцы. Может быть, на свежую голову вы найдете то, что пропустили сейчас?
   – Да, это будет разумнее всего, – согласился доктор.
   Выключив микротом, он снял резиновые перчатки и бросил их в раковину умывальника.
   Через минуту Гольди и Скала вышли из кабинета. Доктор закрыл дверь на ключ, и они спустились к служебному входу, где стояла машина. Вскоре заурчал двигатель «фольксвагена», микроавтобус вывернул со стоянки и покатил в сторону корсо Чентрале…
 
   Волна ненависти, исходящая от скорчившегося у стены существа, за какую-то секунду увеличилась в тысячу раз. Это было похоже на порыв ветра цунами, налетающего с океана и вырывающего деревья прибрежной рощицы с корнем. На мгновение Бен Аз Гохар оказался в роли пловца, которого накрыло пятиметровой волной, – он ощутил неуверенность в своих силах и попятился от сидящего у стены.
   Выражение страха исчезло с лица адского создания. Его сменило выражение радости. Но радость эта был дьявольской… Гул высунул язык, облизнул губы и тихо сказал:
   – Ну, вот мы и встретились, тахши.
   Несмотря на прохладу, опустившуюся на Террено с наступлением ночи, Бен Аз Гохар почувствовал, как на спине его выступил холодный пот. В голове огненным языком полыхнуло: «Вассах!»
   – Ты правильно мыслишь, тахши, – протянул гул. – Это я. И я жду тебя давно. Очень давно. Но… – Серые губы существа расползлись в стороны, обнажая осколки зубов. – Ты опоздал. Теперь ты уже ничего не можешь мне сделать, потому что я сильнее тебя.
   Аз Гохар стиснул кулаки и шагнул к гулу. Выражение дьявольской радости придавало созданию вид злого клоуна. Голос, каким гул говорил сейчас, отличался от того, каким он говорил минуту назад.
   – Где ты? – спросил Аз Гохар.
   – Я перед тобой, – сказал гул. – Открой мне глаз и ты увидишь меня.
   – Это не ты, – сказал Аз Гохар, – а всего лишь кусок мертвечины, которому положено лежать в земле и который я скоро туда закопаю.
   – Открой мне глаз, – повторил гул. – Я хочу увидеть тебя.
   – Зачем?
   – Всегда полезно знать своего врага в лицо.
   Аз Гохар помолчал, обдумывая слова гула.
   – Я думаю, торопиться не следует, – ответил он наконец. – Мы еще встретимся.
   – Это неправильно, – прошептал гул. – Я ждал тебя столько лет. И вот теперь ты даже не хочешь показать мне свое лицо? Открой мне глаз, тахши.
   – Ты хочешь увидеть, где я, – сказал Аз Гохар. – Чтобы прислать сюда своих псов и убить меня. Верно?.. Пожалуй, я не сниму повязку, а подожду немного и доберусь до тебя сам.
   Внезапно тело гула выгнулось дугой, а в его спокойной до этого речи появилась угроза.
   – Ты безмозглый червяк, тахши! Ты ничего не можешь мне сделать! Я сильнее тебя!..
   Гул успокоился так же быстро, как разозлился, и, облизнув губы, добавил:
   – Хочешь, я скажу тебе то, что тебе не понравится?.. К завтрашнему вечеру этот город будет в моей власти.
   – Ты самоуверен, – сказал Аз Гохар. – Но я остановлю тебя.
   – Я даю тебе шанс, – прошептал гул. – Уезжай из Террено, тахши, тогда ты сохранишь свою жизнь.
   – Нет, я останусь и возьму твою жизнь.
   – Если ты останешься, то умрешь.
   – У меня долгая линия жизни, – возразил Аз Гохар. – И я думаю, что проживу еще несколько лет.
   – Ну, что ж. Тогда к завтрашнему вечеру ты останешься единственным живым человеком в этом городе.
   Аз Гохар ждал продолжения, но гул замолчал. Уголки его губ дрогнули… Внезапно Аз Гохар почувствовал, словно кто-то невидимый просунул в его череп пальцы и начал там шарить. Он мгновенно представил себе полыхающие руки гула. Сидящее у стены существо зашипело, а Аз Гохар ощутил, как «пальцы» стремительно вылетели из его сознания.
   – Ты умрешь, тахши! – процедил гул, дернувшись всем телом в сторону Аз Гохара.
   – Я давно привык не обращать внимания на пустые угрозы, – ответил тот.
   – Ладно, – прошипел гул. – Тогда я скажу еще кое-что… Я приготовил тебе сюрприз. Хочешь знать: какой?
   Неожиданно гул хихикнул – словно маленький нашкодивший ребенок. Аз Гохар почувствовал тревогу – но не от слов гула, а от того тона, каким они были произнесены. В словах сидящего у стены создания звучала уверенность.
   – Этот сюрприз приготовил тебе один твой знакомый, – продолжал гул. – Недавно я повидал его, и он рассказал мне массу интересного.
   Аз Гохар нахмурился.
   – Хотя…– На секунду гул замолчал. – Пожалуй, я ничего тебе не скажу – иначе сюрприз не получится. Ты все узнаешь сам – завтра утром.
   Он снова хихикнул. Потом тело существа содрогнулось так же, как это случилось минуту назад. Черты лица гула исказились, тело выгнулось дугой, а изо рта вылетел шипящий выдох:
   – Мы еще встретимся, тахши!..
   Через несколько секунд выражение злобной радости исчезло с лица гула. Его сменил страх. Гул открыл рот и быстро проговорил:
   – Ты обманул меня! Ты использовал меня в своих целях! Я ничего тебе больше не скажу, человек!
   Аз Гохар поднял лежащий на полу кусок скотча и залепил им рот гула. Он уже понял, что тот, с кем он говорил минуту назад, из этого тела ушел. Тот же, кто вернулся в него, был ему попросту не интересен…

Глава пятнадцатая

   Инспектор из отдела по расследованию убийств Марио Протти сидел за небольшим кухонным столом и смотрел на замершую на противоположном конце стола женщину. При других обстоятельствах он мог бы назвать ее привлекательной: у женщины были короткие иссиня-черные волосы, уложенные в аккуратную прическу, большие карие глаза и чувственный рот. Но сейчас ее глаза покраснели, а губы то и дело кривились, словно женщина собиралась расплакаться. Марио посмотрел на часы – было начало второго – и устало потер переносицу.
   – Джей, – сказал он, – давайте еще раз восстановим порядок происшедших событий. Я буду задавать вам вопросы, а вы отвечайте на них. Хорошо?
   Женщина кивнула.
   Марио взглянул на листок с протоколом допроса. Убитым был Тревор Адамс – американский поданный, до сегодняшнего дня работавший менеджером местного филиала Аризонской горнорудной компании. Женщина, сидевшая напротив него, – Джей Адамс, жена убитого. За последние пятнадцать минут он успел поговорить с ней и выяснил, что по-итальянски она говорит с сильным акцентом. Он понимал ее, но слух его то и дело резали странные скругления окончаний и растягивающаяся «р». Пятнадцати минут ему хватило вполне, чтобы сейчас он предпочел задавать вопросы, а не выслушивать ее повторные объяснения.
   – Итак, – начал Марио, – вы приехали домой в десять минут девятого. После чего переоделись, осмотрели дом, но мужа нигде не обнаружили. Тогда вы прошли в гостиную и включили телевизор. Пока все верно?
   – Да.
   – Что там показывали?
   – «Колесо Фортуны», – прошептала Джей, не поднимая глаз от стола.
   – Судя по программе, оно началось в двадцать минут девятого. Во сколько вы уснули? Минут через десять после начала?
   – Да. Не больше.
   – Хорошо… Проснулись вы от громкого звука?
   – Да.
   Марио кивнул. С этим телевизором они разобрались быстрее всего. Сильный шум, разбудивший Джей Адамс, был записан на пленку, вставленную в видеомагнитофон, а сам телевизор был установлен на пятнадцать минут двенадцатого для ее автоматического прокручивания. Эксперт, осматривавший пленку, предположил, что она была сделана на домашней видеокамере Адамсов. Впрочем, точнее они установят это позже. А сделал пленку скорее всего тот, кто и убил Адамса.
   – Джей, – осторожно проговорил Марио, – вы утверждаете, что потеряли сознание, когда обнаружили труп мужа?
   Джей молча кивнула.
   – И были без сознания полтора часа?
   – Я же уже отвечала, – прошептала Джей. – Да.
   Марио с сомнением нахмурил брови. Упасть в обморок при виде мертвого мужа, засунутого в чехол от домашнего тренажера, – в это он мог поверить без особых усилий. Но пролежать рядом с трупом без сознания полтора часа? Это не укладывалось у него в голове. Впрочем доктор, осматривавший труп Адамса и посмотревший саму Джей, сказал, что такое возможно – в том случае, если…
   – Вы вызвали полицию сразу же, как пришли в себя?
   – Да.
   – С домашнего телефона?
   – Да.
   – Хорошо. – Марио взглянул на протокол. – Вы утверждаете, что из вещей в доме ничего не пропало?
   – Нет. Кроме фарфоровой вазы.
   – Которую подарил вам ваш муж?
   – Да. – Джей стиснула лежащие на столе пальцы. Марио задумался. Осколки «пропавшей» вазы нашли в мусорном бачке за домом. На ковре рядом с тумбой, на которой стояла ваза, эксперт обнаружил микроосколки фарфора, а в стене над тумбой – пулевое отверстие.
   – У вашего мужа был пистолет, Джей?
   – Нет.
   – А у вас самой?
   – Нет.
   Инспектор вздохнул. Если в доме не было оружия, значит, его принес убийца. Но уже установлено, что Тревор Адамс задушен. На его теле нет ни одного пулевого ранения. Тогда чем объяснить отверстие в стене гостиной? Какой смысл стрелять в вазу?
   Он собрался задать следующий вопрос, но в этот момент на кухню заглянул эксперт, и Марио Протти сказал:
   – Джей, посидите пока здесь. Я скоро вернусь.
   Когда он вышел в примыкающий к кухне коридор, дежурный криминалист показал ему маленький целлофановый пакет с четырьмя серебристыми патронами.
   – Где вы это нашли? – спросил Протти.
   – В столе у убитого. Они были спрятаны в табакерке, – пояснил эксперт. – Между прочим, на них есть свежие следы – убитый держал их в руках несколько часов назад.
   – Забавно, – сказал Протти.
   – Еще более забавно, что эти патроны с «начинкой» – у них смещен центр тяжести.
   – Вот как? – Инспектор удивленно нахмурил брови. – А само оружие не нашли?
   – Нет… В доме оно отсутствует.
   – Ладно. Спасибо. – Марио поблагодарил эксперта и прошел через гостиную в коридор, на полу которого лежал труп. Над задушенным Тревором Адамсом стоял дежурный врач.
   – Есть что-нибудь на одежде или на теле? – спросил Протти.
   – Нет, – качнул головой врач. – Никаких следов убийцы. Единственное, что установили дополнительно: перед смертью убитый, возможно, был оглушен – на затылке у него имеется свежая ссадина.
   Протти нахмурился: завтра утром будет подарок комиссару. Еще один задушенный, но теперь уже не утром, как все остальные, а вечером. К тому же не бродяга какой, а работник солидной фирмы – иностранец… Впрочем, подарки завтра будут всему отделу. И работы – на несколько недель. Марио вспомнил картину, виденную им час назад в виколо Гарибальди: догорающие остатки разбитого вдребезги автомобиля. Возле сгоревшей машины нашли обугленный скелет человека. Другого парня нашли уползающим от горящей машины. Похоже, у того типа слегка сдвинуло крышу, подумал Марио, когда патрульные засовывали его в машину, он совершенно не понимал, что происходит, и твердил о каком-то монстре, который хочет убить его… Необычным во всей этой истории было то, что неизвестный, звонивший в полицию, сообщил, что слышал выстрелы на улице и в одном из домов. Криминалисты до сих пор работают в переулке, и похоже, они уже знают, куда делась часть выпущенных пуль – череп сгоревшего человека был прострелен не меньше полудюжины раз. Да и в самом сгоревшем автомобиле имелись пулевые отверстия… С этим еще разбираться и разбираться, думал Марио, но сейчас ему нужно закончить с этим убийством. Кивнув доктору, он сказал:
   – Ладно. Если вам здесь больше нечего делать, можете увозить его.
   Развернувшись, инспектор вернулся на кухню, где сидела Джей Адамс. Сейчас она курила, нервно затягиваясь и глядя в угол комнаты. «Интересно, есть ли у нее любовник?» – пронеслось вдруг в голове Марио, когда он усаживался напротив Джей. У такой роскошной женщины, как эта, любовник должен быть – эта штучка в самом соку…
   – Джей, осталось самое неприятное, – сказал инспектор, возвращаясь к прерванному разговору. – Но, сделать это необходимо. Давайте поговорим об убийце… Тот голос на пленке, произносящий имя «Джейром». Это ваше имя?
   Джей Адамс подняла на инспектора глаза, и на мгновение Марио показалось, что он увидел в них страх.
   – Да. Трев иногда называл меня так.
   – Что ж… – Протти помедлил и задал вопрос, который он еще не задавал, но который был, пожалуй, самым важным во всем разговоре:
   – Вы не знаете, кому принадлежит этот голос? Я имею в виду, подозреваете ли вы кого-то в убийстве вашего мужа?
   Несколько секунд женщина сидела молча. Затем облизнула губы и прошептала:
   – Да.
   – Да? – Марио Протти вздрогнул и, приподнявшись над столом, заглянул в лицо Джей Адамс. На мгновение он решил, что ослышался. – У вас есть подозреваемый, Джей?
   – Да, – повторила та и глубоко затянулась. – Думаю, я знаю, кто убил Тревора…
 
   Доминик Пальоли вынырнул из небытия и почувствовал боль: правое плечо и грудь полыхали огнем, превратившись из всегда послушного и привычного тела в кусок расплавленного железа.
   Открыв глаза, он увидел перед собой пыльную поверхность земляного пола и пошевелил левой рукой. Движение отозвалось легкой болью в груди. Уперев руку в пол, он попытался перекатиться на спину. После нескольких мучительных телодвижений, отдавшихся в плече ударами молотка, он сумел это сделать. Затем повернул голову и осмотрел склад.
   Недалеко от него, на полу зала, лежал Нино Альбани. То, что осталось от его головы, ни один хирург, даже самый опытный, собрать бы уже не смог, – затылок Нино представлял собой кашу из костей и мозгов. Рядом с Альбани лежали Черри и Чиголо. Ни один из них не шевелился. Доминик сделал усилие и, приподняв голову, разглядел на груди обоих кровавые круги. Наконец он взглянул на стул – длинноволосой твари на нем не было…
   Доминик уронил голову и почувствовал в плече новый укол боли.
   Итак, длинноволосый сдержал свое слово – его люди умерли. Доминик ничего не помнил после того, как почувствовал мощный удар в плечо и упал на пол. Что произошло после выстрела, он не знал. Не знал он, и кто в него стрелял. Но в том, что это было дело рук твари, он не сомневался. Теперь же она ушла.
   Несколько секунд Доминик лежал неподвижно, чувствуя пульсирующую в груди боль. Перед глазами его плавали темные круги. Он чувствовал спиной что-то мокрое. Наверное, это была кровь, вытекшая из его собственного тела. Кровь была теплой. Он знал, что его рана не смертельна – пуля прошла навылет и не задела ни одного жизненно важного органа. Но если он пролежит здесь хотя бы еще полчаса, то умрет от потери крови. Ему нужно выбраться отсюда. Или позвать на помощь.
   Сделав усилие, Доминик рывком сел. Перед глазами все смазалось, но он удержал равновесие. Падать сейчас было нельзя.
   С минуту он сидел неподвижно, чувствуя, как из раны течет кровь. Потом оперся о стул и, перенеся на него вес тела, тяжело, словно неуклюжий медведь, встал на ноги. В следующую секунду он едва не упал. Ноги его превратились в протезы, набитые ватой, и почти не слушались тела. Он оглядел пол, залитый кровью, вытекшей из трех трупов, и медленно, держась рукой за стену, двинулся к двери склада.
   Для того чтобы преодолеть двадцать метров, ему потребовалось две минуты. Когда же он вышел на улицу, то увидел «форд» – машина стояла в десяти метрах от дверей склада. «Корветта» во дворе не было. Ворота ограды были широко открыты.
   Маленький переход по складу отнял у Доминика больше сил, чем он думал. Теперь же ему предстояло дойти до машины, чтобы добраться до телефона.
   Отпустив дверь, он сделал шаг в сторону джипа. Однако в это мгновение что-то черное и невероятно огромное метнулось ему навстречу – словно стена небоскреба, невесть откуда взявшегося на окраине Террено, обрушилась на него. Доминик Пальоли поднял руку, закрывая лицо, и рухнул на землю…
 
   На какой-то миг Марио Протти показалось, что он ослышался. Несколько секунд инспектор смотрел на сидящую напротив женщину с недоверием. За последнюю неделю они почти привыкли к тому, что загадочный душитель не оставляет следов. Эта же женщина утверждает, что знает, кто убил ее мужа.
   – Я знаю, кто убил Тревора, – повторила Джей Адамс. Нервно затянувшись, она выпустила дым в сторону и принялась объяснять:
   – Сегодня утром Тревор сбил машиной одного парня. Мы думали, что он погиб, но этот тип совершенно не пострадал. Он встал на ноги и принялся угрожать нам – сказал, что убьет меня и Тревора. Он сказал, что запомнил номер нашей машины и по нему узнает наш адрес, а вечером придет и убьет нас обоих…
   Марио впитывал каждое слово, произносимое Джей Адамс. Сейчас он даже перестал обращать внимание на ее акцент. То, что она говорила, было куда важнее того, как она это делала.
   – Подождите, Джей, – сказал инспектор, когда женщина на мгновение замолчала. – Давайте кое-что уточним. Здесь важны детали. – Он раскрыл свой рабочий блокнот и склонился над столом. – Итак, во-первых, когда вы сбили этого человека? Во сколько это было точно?
   – Где-то без двадцати или без пятнадцати одиннадцать, – ответила Джей.
   – Где это произошло?
   – На виа Роза.
   – Где именно? Это улица длинная.
   – Ну, я точно не знаю… Там стояли какие-то серые дома. – Джей замялась. – Вообще-то там по всей улице эти дома.
   – Ну, хорошо. Кто-нибудь видел, как вы сбили этого человека?
   – Да. Мужчина в коричневом «форде». Он сам чуть не сбил этого парня – тот выскочил из подворотни неожиданно.
   – Что за мужчина? Как он выглядел?
   – Толстый. Высокий.
   – Вы его раньше видели?
   – Нет.
   – Но могли бы опознать?
   – Думаю, да.
   Марио удовлетворенно кивнул.
   – Кто-нибудь еще был там, когда вы сбили того парня?
   – Нет. – Джей качнула головой. – Правда, потом приехала полиция. Тот мужчина вызвал ее по телефону.
   – Полиция? – Брови Марио Протти взлетели вверх.
   Это хорошо, отметил он. Если на месте происшествия были патрульные из дорожной полиции, они составили протокол. Тогда завтра утром они легко смогут найти того толстяка и по его показаниям и показаниям Джей Адамс составить портрет того парня.
   – Хорошо. Они осмотрели вашу машину? – спросил Марио.
   – Да.
   – И составили протокол?
   – Нет.
   – Нет? – Брови инспектора снова скользнули вверх.
   – Тот мужчина, по-моему, был знаком с полицейским, потому что сказал, что спешит, и попросил не составлять бумаг, – объяснила Джей.
   Марио досадливо сморщился. Наверное, какой-нибудь родственник, подумал он. В этом городе у каждого полицейского куча родни. Достаточно такому горе-водителю, попавшему в аварию, пустить слезу, и родственник-полицейский его отпускает.
   – Но, может быть, вы запомнили какие-нибудь приметы, по которым можно было бы найти того толстяка? – спросил Марио без особой надежды в голосе.
   – Тот полицейский назвал его по имени, – сказала Джей.
   – По имени? – Инспектор напрягся. – И вы запомнили это имя?
   – По-моему, да. Полицейский назвал его синьором Пальоли…
   До Марио не сразу дошел смысл услышанного. Он записал имя в блокнот, перечитал его и лишь тогда посмотрел на женщину с изумлением.
   – Джей, вы сказали: Пальоли?
   – Да, он назвал его синьором Пальоли, – повторила Джей Адамс.
   Марио Протти почти физически ощутил подскочивший в крови адреналин. Перед глазами его моментально возникло лицо толстяка Доминика Пальоли – одного из помощников дона Франческо Борзо. «Дьявол! – подумал Марио. – Сегодняшняя ночь – ночь сюрпризов! Привлечь такого типа в качестве свидетеля!» Он постарался успокоиться и спросил:
   – Джей, вы не запомнили номер полицейской машины?
   – Нет.
   – Ладно, ничего страшного.
   Найти патрульных, выезжавших на место происшествия, будет не сложно. Это они сделают завтра утром. Постаравшись отвлечься от только что полученного известия, инспектор предложил:
   – Джей, давайте поговорим об убийце. На пленке он произносит ваше имя. Вы знаете этого человека?
   – Я имею в виду, знали ли вы его до сегодняшнего утра?
   – Нет, я его никогда прежде не видела.
   – Тогда откуда он знает ваше имя?
   – Не знаю.
   – Может быть, ваш муж сказал его?
   – Я не знаю, – повторила Джей.
   – А как этот человек вел себя? Вы говорили, что он угрожал вам?
   – Да, он сказал, что убьет меня и моего мужа.
   – Он обращался к вам по именам?
   – Да.
   – Тот толстяк слышал, как он угрожал вам?
   – Думаю, да.
   – Ну, что ж, хорошо… – Марио сделал необходимые пометки в блокноте. – Джей, опишите, как выглядел сбитый вами человек.
   Джей положила окурок сигареты в стоящую на столе пепельницу и сказала:
   – Он молодой – лет двадцать, не больше. Одет в джинсы и синюю безрукавку. Волосы светлые…
   Слушавший Джей Марио вздрогнул и подался над столом к женщине. Он решил, что снова ослышался. Это было уж слишком! То, что говорила Джей Адамс, почти слово в слово повторяло описание душителя, полученное ими сегодня утром от служащих порта! Тип, которого они искали больше недели, почти попал в руки полиции, пронеслось в голове инспектора. Окажись удар машины чуть посильнее или появись полиция чуть пораньше, того парня отвезли бы в комиссариат. Дьявол!.. Марио постарался не слушать, как бухает сердце, и спросил:
   – Джей, вы уверены, что волосы у него были светлые?
   – Да.
   – Вы запомнили его лицо?
   Джей ответила без паузы:
   – Очень хорошо.
   – Сможете составить его фоторобот?
   – Конечно.
   Марио Протти откинулся на спинку стула и выдохнул. Завтра утром комиссар грохнется в обморок, получив полные данные на душителя. И портрет впридачу!
   – Какая машина у вашего мужа, Джей?
   – Серебристый «опель-астра».
   – Она сейчас в гараже?
   – Нет, в гараже моя машина. Тревор обычно оставлял свой автомобиль возле дома.
   – Но сейчас его там нет?
   – Нет.
   – Где же он может быть?
   – Не знаю. – Джей пожала плечами. – Может быть, он отогнал ее на станцию техобслуживания?
   В этот момент в дверях кухни появился эксперт и показал инспектору, что он закончил – все, что можно было обнаружить в доме, он обнаружил. Марио кивнул эксперту и, сделав еще несколько пометок в блокноте, сказал:
   – Джей, завтра утром с вами будет разговаривать комиссар. Я попрошу вас вспомнить те подробности, которые вы, быть может, забыли сейчас. Это может помочь нам поймать убийцу вашего мужа. Вы понимаете?
   – Да.
   – Мы сейчас уезжаем. Хотите, чтобы я оставил с вами полицейского?
   – Вы не заберете меня с собой?
   – Что?
   – Вы не заберете меня с собой? – повторила Джей. Марио Протти показалось, что в глазах женщины вспыхнул испуг.
   – Я оставлю с вами полицейского, – сказал он. – Вам нечего бояться, Джей. Он вооружен.
   – Но это…– Джей Адамс оборвала фразу не договорив. – Я не могу здесь остаться.
   Марио нахмурился:
   – Может быть, вы переночуете у соседей? Или друзей?
   На мгновение Джей подумала о Пинсонах, но уже в следующую секунду покачала головой. Интуитивно она понимала, что нигде не будет чувствовать себя сегодня спокойно. За исключением одного места: полицейского управления, в котором даже ночью не меньше десятка вооруженных людей.
   – Возьмите меня с собой, – попросила она.
   – Послушайте, – сказал Марио, – в комиссариате нет места для вас. Я имею в виду, что у нас есть только камеры для задержанных. Вам там негде будет лечь и отдохнуть.
   – Я лягу в камере. – В голосе Джей Адамс звучала почти откровенная, мольба.
   Секунду Марио Протти колебался: каково это будет, если он привезет в комиссариат эту женщину и скажет, что она хочет переночевать в камере?.. Но, в конце концов, она важный свидетель, подумал он, и если он скажет, что она боится за свою жизнь, то ничего особенного здесь не будет.