Кириенко Сергей. Гулы

   Все эти мысли пронеслись в голове Гольди за долю секунды, и он спросил:
   – Сколько членов насчитывает эта организация?
   Мужчина в зеленом оторвал взгляд от Гольди и посмотрел на старика. Тот взглянул на своего соседа, затем – на комиссара, и коротко выдохнул:
   – Более двух десятков.
   От одной этой цифры Гольди почувствовал легкое головокружение. Повернув голову, он заметил, какое странное выражение на лице у Джей Адамс, развернулся и протянул руку к рации…

Глава двадцать четвертая

   Вывернув от аптеки, глянцево-черный «БМВ-купе» покатил на юг по виа Куаттроченте. Марио Протти завел двигатель и поехал за «БМВ», держа дистанцию в сорок метров.
   Вскоре с правой стороны улицы появилась и потянулась назад решетка церковной ограды. Бросившему взгляд на фасад церкви инспектору показалось, что двери Сант-Антонио ди Франчезе закрыты. Впрочем, уже в следующую секунду ворота ограды исчезли из его поля зрения, и Марио не мог быть уверен, что не ошибся.
   Двигаясь на юг, «БМВ» быстро проехал два квартала – впереди показалась кольцевая дорога, опоясывающая центр Террено. Не доезжая до нее двухсот метров, «седан» сбросил скорость и повернул в переулок, ответвляющийся от виа Куаттроченте в направлении «американского» квартала.
   Подъехав к повороту, Марио притормозил, повернул за угол и оказался на узкой – метров в шесть – улочке, по обеим сторонам которой, впритык друг к другу, стояли лотки зеленщиков и продавцов рыбы. Бросив взгляд на дорогу, он увидел черную машину, не спеша плывущую среди лотков метрах в шестидесяти от себя… Улочка эта, известная среди терренцев как рыбный переулок, тянулась от виа Куаттроченте до Золотого бульвара, пересекая на своем пути несколько улиц, идущих к пьяцца дель Фуоко. Впрочем, Марио интуитивно чувствовал, что «БМВ» направляется к Золотому бульвару, поэтому ехал в шестидесяти метрах, не опасаясь упустить его на одной из боковых улиц…
   Через пару минут, проехав рыбный переулок, «БМВ» выбрался на Золотой бульвар и повернул влево, Марио, доехав до проспекта, последовал за машиной.
   Оказавшись на Золотом бульваре, инспектор открыл окно, предусмотрительно закрытое им минуту назад (после проезда по рыбному переулку в машине на пару дней обеспечен запах селедочной требухи), вдохнул свежего воздуха и не отрывая взгляда от «БМВ», взялся за рацию.
   Несколько секунд он пытался вызвать комиссара, но машина Гольди не отвечала. Тогда Марио выключил рацию и сосредоточился на «БМВ»: на Золотом бульваре преследуемый автомобиль легко можно было потерять – по проспекту катились десятки машин, еще больше их было припарковано возле шикарных «золотых» ресторанов, из-за которых Вьяле Чоччоне и получило свое второе название. Марио пропустил между собой и черной машиной пару сверкающих хромом автомобилей и покатил за «БМВ», держа дистанцию в двадцать метров.
   Глядя на проплывающие мимо зеркальные вывески ресторанов, он думал о сидящих в машине. Он не знал, что может связывать священника – пастора церкви – с одним из людей, составляющих «черную когорту» Террено. Тито Дамаччо был известен полиции как один из самых жестоких преступников города, отец Федерико имел безупречную репутацию. Так что же может их связывать?.. Марио не знал этого, но еще большее недоумение вызывало у него то, что Дамаччо был в машине один – без своих извечных телохранителей, вошедших среди полицейских Террено в поговорку, а священник был одет, словно студент-хиппи, едущий автостопом из Рима по «автостраде Солнца».
   Марио покачал головой, однако его дальнейшие размышления прервал «БМВ» – проехав мимо здания косметического салона, черный автомобиль свернул в один из проулков, ответвляющихся от проспекта через каждые сто метров. Марио доехал до поворота, краем глаза отметив оставшееся с левой стороны Золотого бульвара самое шикарное заведение Террено – ресторан Гизи Валенти, – и повернул вслед за «БМВ».
   Через секунду он оказался между парой двухэтажных строений. Открывшийся перед ним переулок представлял собой мощеную улочку шириной метра в четыре и шел между разнокалиберными зданиями. Марио знал, что такие проезды используются хозяевами ресторанов для подвоза продуктов, а также наркоманами и продавцами зелья – как место продажи наркотиков. Этот переулок не являлся исключением: начинаясь между двумя двухэтажными зданиями модельного магазина и косметического салона, фасады которых сверкали стеклом, он шел между одноэтажными постройками, служившими по большей части складами. Переулок не был прямым – через пятнадцать метров он поворачивал вправо, дальше делал левый зигзаг, потом опять правый, и так далее, но Марио знал и то, что все эти переулки не тупиковые – они начинаются на Золотом бульваре, идут по «ничейной» территории и выходят на огромную пустошь, застроенную автомастерскими и гигантскими складами-ангарами, за которой начинается «американский» квартал…
   Доехав до первого поворота, Марио притормозил, заглушил двигатель и, высунувшись из окна, прислушался. Звук работающего двигателя «БМВ» доносился издалека и с каждой секундой слабел. Марио удовлетворенно кивнул – последнее означало, что водитель свернул в проулок не из-за того, что заметил его и решил проверить, что будет делать преследующий его «фиат», а потому что ему нужно было свернуть. Он быстро завел двигатель и двинулся дальше…
   Лет пятнадцать назад – когда он был еще пацаном – здесь была окраина города. Но потом сюда приехали американцы – разрабатывать найденный к северу от города цирконий, – и власти Террено построили для них «новый» город. В результате окраина города, занятая некогда бараками и хибарами бедняков, оказалась в центре Террено, но участь их от этого не изменилась: большинство этих зданий были теперь заброшены, лишь те, что примыкали к Золотому бульвару, использовались под склады. В заброшенных зданиях ночевали бродяги, продавцы наркотиков проворачивали свои сделки, да люди Пандоры устраивали нелегальные притоны. В двухстах метрах от полуразвалившихся строений кипела другая жизнь – там, в отделанных красным деревом и мрамором ресторанах, за один вечер прокручивались десятки миллионов лир, на «ничейной» территории в это время «ломающийся» наркоман по дешевке продавал ворованную вещь, принимая трясущимися руками из холеных рук торговца наркотиками дозу зелья. Это было странное соседство, – Марио знал это, – но это было.
   Сейчас узкий проулок насквозь освещался солнцем – солнечные лучи падали на левую сторону дороги, высветляя старые стены домов, отражаясь и преломляясь на частичках пыли, поднятой в воздух колесами проехавшего «БМВ». Глядя на плывущую улочку, Марио чувствовал себя так, словно попал в заброшенный город, но никакого страха не ощущал, – днем здесь относительно безопасно. Другое дело ночью – в темном проулке, где не видно ни зги, легко можно пропасть. Патрульные с наступлением сумерек предпочитают сюда не соваться…
   Спидометр «фиата» продолжал крутить цифры и скоро нащелкал триста метров – судя по пройденному расстоянию, «ничейная» территория должна была скоро закончиться… Через несколько секунд, повернув за угол очередной развалюхи, Марио увидел выезд на широкий пустырь, притормозил, развернулся поперек переулка и остановился. Потом он огляделся по сторонам и увидел «БМВ».
   Черный автомобиль отъехал от выезда из переулка метров на сто пятьдесят вправо и остановился возле одного из грязно-зеленых складов-ангаров. Слева от Марио находилась небольшая автомастерская: на асфальтированной площадке перед ней замерли три автомобиля, их водители о чем-то оживленно переговаривались. Между мастерской и ангаром, возле которого остановился «БМВ», расположилось еще несколько разноцветных складов. За ними виднелось небольшое пространство, поросшее вереском и пустынником, а еще дальше начинался «американский» квартал. На пустыре, кроме ангаров и автомастерских, находилось несколько торговых хранилищ и оптовый магазин по продаже вина, поэтому, в отличие от «ничейной» территории, здесь время от времени проезжали машины. И все-таки Марио не стал рисковать и выезжать из проулка – он не исключал, что Дамаччо заметил его автомобиль, и появление «фиата» из того же проулка, из которого выехал «БМВ», могло вызвать у него подозрение. Инспектор решил наблюдать за машиной отсюда – пока та не двинется дальше.
   Перебравшись на пассажирское сиденье, он открыл бардачок. Здесь у него был целый арсенал, состоящий из резиновых перчаток и солнечных очков, свинцового кастета и запасных обойм к пистолету… среди прочего здесь лежал монокуляр с двадцатикратным увеличением.
   Марио опустил стекло двери и направил монокуляр в сторону склада. Секунда у него ушла на отрегулирование прибора, потом он увидел Тито Дамаччо. Помощник дона Пандоры сидел на капоте «БМВ» и смотрел на ворота ангара. Отца Федерико ни в машине, ни возле нее не было. Очевидно, он успел пройти на склад, понял Марио, разглядев открытую дверь в стене ангара.
   Картина не менялась в течение минуты. Затем Марио увидел, как ворота ангара дрогнули и их левая створка начала открываться. Когда трехметровая стальная плита повернулась на шарнирах и оказалась под углом в девяносто градусов к стене ангара, инспектор заметил и того, кто ее толкал, – отца Федерико. Открыв одну створку с поразившей Марио проворностью, священник быстро вернулся на склад и принялся толкать вторую.
   Через мгновение после того, как ворота склада оказались открыты, Марио увидел в глубине ангара большой грузовик. Вернее, он разглядел только его ярко-красную, сильно скошенную вверх кабину с надписью «вольво» на левой стороне радиатора. На месте лобового стекла машины темнело размазанное пятно. Открыв ворота, отец Федерико придержал правую створку и громко свистнул. Свист этот донесся до Марио, а через мгновение он увидел, как световые блики на лакированной кабине грузовика дрогнули – машина двинулась на улицу…
   За десять секунд громоздкий «вольво» выбрался из ангара, объехал «БМВ» и остановился сбоку от него задом к Протти. Отец Федерико тут же принялся закрывать двери склада. Тем временем из кабины грузовика выбрался мужчина лет тридцати и направился к задней части машины. Через прибор Марио отчетливо разглядел его лицо, но не узнал. В Террено он знал многих, кто работал на Пандору, – это диктовали условия его работы, – и то, что он не узнал водителя «вольво», говорило о том, что либо это приезжий, либо человек, живущий в Террено, но не принадлежащий людям Пандоры, – например, один из шести тысяч рабочих циркониевого завода. Марио не удивился бы, если бы этот человек действительно оказался американцем, – после того, как он увидел Тито Дамаччо и отца Федерико вместе, последнее казалось весьма правдоподобным.
   Когда водитель грузовика спрыгнул на землю, Тито Дамаччо слез с капота «БМВ» и подошел к задней двери «вольво». Пройдя вдоль десятиметрового кузова, водитель остановился рядом с Дамаччо, открыл замок двери и широко распахнул ее. Марио еще сильнее высунулся из своей машины, стараясь разглядеть, что находится в грузовике – история эта интриговала его с каждой минутой все больше, – но поначалу ничего не увидел – то, что лежало в кузове «вольво», было накрыто брезентом.
   Тито Дамаччо забрался в кузов грузовика, а водитель остался стоять на земле. Священник, закрыв дверь ангара, подошел к «вольво» и замер рядом с водителем.
   Оказавшись в кузове, Дамаччо прошел в глубину машины, и на секунду Марио потерял его из виду, но затем тот вернулся назад и откинул брезент. В следующее мгновение инспектор увидел блестящие баллоны длиной в полтора метра: с дюжину баллонов лежало с левой стороны кузова, укрепленные в специальных металлических стояках, столько же располагалось по правую сторону, между рядами баллонов оставался узкий проход. Убрав брезент, Тито Дамаччо принялся осматривать баллоны, на секунду склоняясь над каждым из них. Водитель и священник стояли возле грузовика и терпеливо ждали, когда человек в кузове закончит проверку.
   Увиденное вызвало у Марио удивление. Пока он ничего не понял: ни что это за баллоны, ни что задумали эти люди, но интуитивно чувствовал, что все это ему не нравится… Когда Тито Дамаччо исчез из его поля зрения, скрывшись в глубине кузова, инспектор, не опуская монокуляр, левой рукой включил радию и в третий раз за последние десять минут попытался вызвать машину Гольди.
   Несколько секунд, как и два раза до этого, из динамика рации доносились статические шумы, затем вдруг раздался щелчок, и вслед за ним – голос комиссара…
 
   Протянув руку, Гольди взялся за микрофон рации и щелкнул тумблером вызова. Несколько секунд из динамика раздавались статические шумы, потом в салон «ланчи» ворвался громкий голос диспетчера:
   – Диспетчерская комиссариата.
   – Это Гольди, – начал комиссар. – Диспетчер, дайте мне последнюю сводку по людям: сколько полицейских имеется в наличии, количество резерва и отсутствующих в городе.
   Он замолчал, давая диспетчеру возможность ответить. Однако, вместо того чтобы ответить, тот обеспокоенно проговорил:
   – Комиссар, где вы находитесь? Вы знаете, что случилось в заброшенном монастыре?
   – Да, я только что оттуда, направляюсь в комиссариат… Вы установили, сколько людей имеется в наличии?
   Повторив свой вопрос, Гольди опять замолчал. На этот раз из динамика донеслись звуки быстрого разговора, – очевидно, диспетчер с кем-то переговаривался… Наконец, после короткой паузы он сообщил:
   – Мы сняли с патрулирования все машины дорожной полиции, вызвали ночную смену и отдыхающих – люди продолжают подъезжать. Сейчас у нас примерно человек тридцать – кроме тех, кто у монастыря.
   – Плацци приказал вам отправлять их к монастырю?
   – Да, они отправляются группами.
   – Ясно… Дежурный по управлению уже передал о случившемся в Милан?
   На короткое время диспетчер опять сделал паузу. Гольди представил, как он разговаривает по внутренней линии с дежурным по комиссариату… Через десять секунд диспетчер вернулся на линию:
   – Нет, комиссар… Доктор Плацци приказал не сообщать в Милан о случившемся. Он сделает это сам, как только вернется в управление.
   – Плацци приказал сделать это? – с удивлением переспросил Гольди.
   – Так точно.
   На мгновение Гольди задумался. Приказ начальника полиции, на его взгляд, означал одно: Плацци не хочет спешить – наверное, он хочет установить точные размеры случившегося: число убитых и раненых, количество оставшихся в наличии полицейских, и лишь после этого передать точные данные в Миланскую префектуру. Но Плацци не знает того, что знает он сам, а если бы знал, то не медлил.
   – Диспетчер, свяжите меня по внешней линии с дежурным Миланского комиссариата.
   – Что вы хотите сделать, комиссар? – В голосе диспетчера проскользнуло легкое беспокойство.
   – У нас появились новые данные, которые необходимо передать немедленно. Свяжите меня с Миланом, – повторил Гольди.
   Пару секунд диспетчер колебался, но все-таки не решился ослушаться приказа.
   – Хорошо, комиссар… Ждите.
   Некоторое время из динамика не раздавалось ни звука. Гольди слышал, как тяжело дышит старик. Джей Адамс с напряжением смотрела на комиссара, сжав автомат. Белов смотрел на Гольди с не меньшим напряжением. За то время, пока комиссар разговаривал с управлением, мимо стоянки по направлению к монастырю промчалось несколько полицейских и пожарных машин, а за ними, словно почуявшие падаль стервятники, – пара автомобилей, в которых Гольди разглядел нескольких знакомых журналистов. «Потеха начинается, – подумал он, – скоро у монастыря станет жарко». Он взглянул на часы – было уже без двадцати одиннадцать…
   Наконец, в рации щелкнуло, и диспетчер сказал:
   – Даю Милан.
   Вслед за этим из динамика раздался густой бас:
   – Помощник дежурного по комиссариату инспектор Дзагатто.
   – Это комиссар Гольди из Терренского комиссариата, – начал Гольди.
   – Доброе утро, комиссар, – приветствовал его Дзагатто.
   – Оно не совсем доброе, – ответил Гольди. Прежде чем продолжить, он немного помедлил. – Инспектор, слушайте меня внимательно… Двадцать минут назад в Террено произошло чепе по коду «В один». Есть жертвы…
   – «В один»? – переспросил Дзагатто. Внезапно его голос стал как будто тише, словно он отдалился от трубки. Гольди представил, как он дает знак кому-то из полицейских срочно найти дежурного. – Продолжайте.
   – Многочисленные жертвы среди гражданского населения и полиции.
   – Насколько многочисленные?
   – Больше ста убитых гражданских, около тридцати полицейских и сорок карабинеров.
   На мгновение в динамике смолкли все звуки. Инспектор Дзагатто, видимо, не мог вот так сразу поверить услышанному. Гольди представил себе его побледневшее лицо. Случайно он бросил взгляд в зеркало и увидел такое же бледное лицо Борзо.
   – Комиссар, кто может подтвердить вашу информацию? – спросил Дзагатто через пару секунд. Гольди показалось, что в его голосе появилась легкая хрипотца.
   – После того как мы переговорим, вы свяжетесь с нашей дежурной службой и проверите достоверность информации – они ею владеют. Пока же слушайте меня внимательно и не перебивайте.
   – Хорошо, комиссар, но еще один вопрос, – быстро вставил Дзагатто: – Не могли бы вы сказать, где ваш начальник полиции?
   – Начальник полиции, доктор Плацци, ранен. Убиты начальник отдела по борьбе с организованной преступностью комиссар Манари и командир роты карабинеров лейтенант Ональдо…
   – Подождите, комиссар, – перебил Дзагатто. – Здесь дежурный по комиссариату.
   В следующую секунду густой бас инспектора сменил спокойный баритон:
   – Старший инспектор Ретти.
   – Дзагатто передал вам мое сообщение, инспектор? – спросил Гольди без всяких вступлений.
   Последовала небольшая пауза, разбавленная приглушенным гулом двух голосов, после чего Ретти ответил:
   – Да, комиссар… Вы взяли ситуацию под контроль?
   – Весь контроль свелся к оцеплению места происшествия пожарными и остатками полиции.
   – Что стало с теми, кто стрелял? Они уже обезврежены?
   – Вот именно по этому поводу я с вами и связался, – ответил Гольди, бросил взгляд в зеркало и увидел глаза старика и его молодого спутника. – Ситуация в нашем городе может выйти из-под контроля в ближайшие часы. У нас нет достаточных сил – в городе осталось не более пятидесяти полицейских. В то же время нам стало известно, что люди, устроившие бойню, планируют провести в Террено несколько террористических акций.
   – Вам известно, кто они и что задумали?
   – Нам известно их число – больше двадцати человек. Все они вооружены автоматическим оружием. Мы не знаем, что конкретно они планируют, но известно, что их цель – массовые убийства горожан. Если они начнут осуществлять задуманное в Террено, мы не сможем им помешать… – Гольди помедлил. – Ретти, нам нужна помощь – свежие силы. Сможете вы прислать нам подкрепление в течение часа?
   Задав вопрос, комиссар замолчал. После его слов в динамике снова повисла тишина. К этой напряженной тишине прислушивались люди, сидящие в «ланче», и дежурная служба Терренского комиссариата. Очевидно, все те, кто находился в дежурном помещении Миланского комиссариата, с не меньшим напряжением ждали продолжения разговора. Слышно было, как где-то далеко Ретти разговаривает с кем-то по телефону.
   Неожиданно для себя Гольди обернулся назад и проговорил:
   – Даже если они начнут действовать немедленно, полчаса им потребуется, чтобы собрать и экипировать людей, найти транспорт, сорок минут – чтобы добраться до Террено. Так что раньше чем через час десять их ждать бесполезно.
   Выслушав комиссара, старик облизнул губы, человек в зеленой рубахе нахмурился. Комиссар же повернулся к рации и принялся ждать.
   Через минуту из динамика прозвучал голос Ретти:
   – Комиссар, я только что переговорил с начальством – мы не сможем отправить к вам людей раньше чем через час. Насколько серьезно положение в Террено?
   – Серьезнее некуда – люди нам могут понадобиться в течение часа.
   – Но это невозможно, – повторил Ретти. – Мы не успеем…
   Он помолчал. Пока длилась пауза, Гольди чувствовал, как болезненно сжимаются его внутренности, – его опять начинало захлестывать ощущение того, что Террено катится к пропасти – он все ближе и ближе к чудовищной катастрофе… Наконец, Ретти сказал:
   – Послушайте, комиссар, у нас есть запасной вариант… Час назад две роты карабинеров из окружного управления Ломбардии выехали из Биеллы в Монцу. У них были совместные учения с пьемонтскими карабинерами, сейчас они возвращаются домой… В данный момент они двигаются по шоссе к Леньяно. Они не входят в наше непосредственное подчинение, но случай особый, – мы можем выйти на префекта Милана, он хорошо знаком с командиром окружных карабинеров. Я думаю, он не откажется вам помочь. Машины с карабинерами повернут в Террено… Как вам такой вариант?
   – Сколько у них человек? – спросил Гольди. Слова Ретти пробудили в нем потухшую было надежду.
   – Около двухсот.
   – Они вооружены?
   – Конечно… Правда, у них почти не осталось боеприпасов после недельных учений. Но думаю, вы что-нибудь придумаете?
   – С этим проблем не будет, – машинально проговорил Гольди. И тут же добавил, словно до сих пор не мог поверить в услышанное:
   – Вы действительно можете это сделать, инспектор?
   – Не сомневаюсь… Предварительно мы должны будем, конечно, проверить вашу информацию – это формальность, но все-таки в таком деле, понимаете, комиссар?.. И хотелось бы поговорить с вашим начальником полиции. Дзагатто сказал, что он ранен?
   – У него прострелено плечо, но рана легкая.
   – Вот как? Понятно… Значит, мы переговорим с доктором Плацци?
   – Конечно. Но сначала свяжитесь с карабинерами.
   Немного помедлив, словно раздумывая над ответом, Ретти сказал:
   – Сейчас я свяжусь с префектом, но сначала еще один вопрос вам, комиссар… Как это произошло? Каким образом погибло столько людей?
   – Я сам точно не знаю, – поморщился Гольди. – Свяжитесь с начальником полиции – он все объяснит. Он разрабатывал операцию и был на месте перестрелки… Единственное, что известно мне, – людей расстреляли из автоматического оружия.
   – Из автоматов? – переспросил Ретти. – Вот дьявол!.. Ладно, комиссар, мы начинаем работать… Я думаю, разрешение на перевод карабинеров получим быстро. Сейчас они на расстоянии тридцати километров от Террено, так что, если все пойдет гладко, они будут у вас самое позднее через тридцать минут. Может быть, раньше.
   – Хорошо.
   – Куда им прибыть в Террено?
   – К комиссариату – на главную площадь города. Ее легко найти – главная улица ведет к этой площади.
   – Понял. Я передам координаты командиру отряда. – Ретти помедлил, делая пометку. – И вот еще что, комиссар… Кроме этих людей, вам нужны дополнительные силы? Может быть, поднять по тревоге отряд ДИА? (Специальное подразделение итальянской полиции для борьбы с мафией.)
   – ДИА? – Гольди задумался… Отряд специально обученных профессионалов пригодился бы им сейчас как нельзя более кстати, а еще лучше вызвать в Террено один из антитеррористических отрядов. Но подобных подразделений в стране всего пара штук, да и те наверняка в Риме. Чтобы вызвать такой отряд в Террено, одной его просьбы недостаточно – здесь нужен запрос официальных лиц города… Неожиданно его взгляд упал в зеркало – на лицо старика, – и на мгновение Гольди показалось, что в глазах того промелькнуло просительное выражение, но комиссар уже принял решение и ответил:
   – Нет, я не имею подобных полномочий… Свяжитесь с карабинерами, а об остальном распорядится начальник полиции. Переговорите с доктором Плацци – все дальнейшие распоряжения будут исходить от него.