Страница:
Он снова перевел взгляд на дверь и остановил его на скобе с молотком – по старинке Доминик использовал скобу вместо звонка, – какой-то миг медлил, не желая нарушать тишину улицы, а потом все-таки протянул к молотку руку. Металлический стук прокатился от дома, но движения за дверью не вызвал. Франческо отпустил молоток и повернулся к седану…
Две секунды спустя он остановился возле машины и, заглянув в салон, бросил:
– Дик, входная дверь заперта. Можно попасть в дом без ключа?.. Через окно или чердак? Может быть, от соседей?
Мгновение Доминик сидел молча, пытаясь понять, что означает тот факт, что капо не сумел попасть в дом через дверь, наконец, выдохнул:
– Гараж… В дом можно попасть через гараж… Повернув голову, Франческо взглянул на квадрат подъемных ворот и качнул головой:
– Дик, в городе нет электричества – ворота не смогут подняться.
– Блокиратор…
– Что?
– Механический блокиратор… Можно поднять ворота вручную…
На этот раз Франческо понял, что имеет в виду помощник, и быстро кивнул.
– Там цифровой код, – добавил Доминик, – замок на воротах…
Через короткое время, оказавшись у гаража, Франческо обнаружил металлическую пластину, вделанную в ворота на уровне человеческой головы. Подняв пластину, увидел замок наподобие тех, что используют в сейфах, – колесики с цифрами были выставлены на нули, – протянул руку и принялся набирать номер, продиктованный Домиником.
Набрав последнюю цифру, он услышал щелчок. Взявшись за поручень на воротах, потянул его вверх и легко поднял ворота на метровую высоту. Затем, удерживая их правой рукой, скользнул под ворота.
Оказавшись внутри гаража, Франческо огляделся по сторонам. В помещении царил полумрак – свет проникал внутрь через вентиляционные отверстия под потолком и освещал стоящий в центре «форд-проуб» Пальоли. Машина занимала полгаража, но возле нее еще оставалось достаточно места. Прислушавшись, капо ничего не услышал и двинулся мимо машины.
Через короткое время, поднявшись по четырем ступенькам крыльца, ведущего в дом, он оказался у двери, отделанной фосфоресцирующим пластиком, толкнул ее и ступил в коридор. В конце коридора находилась прихожая, из которой можно было попасть на верхний этаж, однако Франческо решил для начала исследовать комнаты первого этажа и лишь после этого подняться наверх, но не успел этого сделать. Двинувшись по проходу, в считанные мгновения оказался в прихожей и увидел то, что завершило его едва начавшийся поиск: на полу прихожей, перед уличной дверью, лежали покойники. Двое из них были парнями Пальоли, остававшимися здесь охранять жену Доминика, сама Сара лежала тут же – оперевшись спиной о комод и глядя невидящими глазами сквозь стену.
Чувствуя, как тяжелеет в висках, Франческо остановился, не отрывая взгляда от Сары. Внезапно лицо мертвой женщины дрогнуло, смазавшись в нечто бесформенное, а через секунду опять стало четким, но Франческо ощутил липкий ужас – внезапно ему показалось, что на полу лежит его Мальда…
Оттолкнув мертвеца, старик бросился к Джей. Через мгновение он навалился на нее и закрыл рот ладонью. Взглянув в глаза женщины, увидел в них страх. «Молчите, Джей!» – прошипел Аз Гохар и бросил взгляд вниз – выглядывающее из земли щупальце по-прежнему держалось за ее щиколотку. Взмахом ножа старик рассек щупальце пополам: высовывающийся из земли «корень» дернулся и принялся отползать, Аз Гохар схватился за кусок щупальца и попытался стянуть его с ноги Джей… Он справился с ним без труда – серый жгут был похож на впавшую в спячку змею, – ухватившись за него, старик легко стащил его и зашвырнул на вал…
Следующие секунды показались ему минутами – прижав ладонь ко рту Джей, Аз Гохар глядел в центр кладбища, слыша тяжелое дыхание женщины и чувствуя боль в правой руке. До сих пор в ушах его стоял ее крик – он был очень коротким, но находившиеся у ворот гулы могли услышать его. Глядя на восток, он боялся, что в любой момент оттуда появятся адские твари, и знал, что если это произойдет, у них будет мало шансов, чтобы остаться в живых. Однако шло время, а гулы не появлялись. В конце концов, он решил, что крика, они не услышали – наверное, его просто снес ветер.
Повернув голову, Аз Гохар перевел взгляд на Джей – в глазах ее до сих пор плавали круги страха, – и выдохнул:
– Не делайте этого больше!
Он почувствовал, как под его пальцами двинулись губы, и поднял руку, женщина судорожно открыла рот и вздохнула.
– Вы в порядке? – Аз Гохар указал на ее ногу.
Голова Джей качнулась вперед.
Аз Гохар понял, что щупальце не причинило Джей Адамс вреда – движение его было рефлексом, кричала же она скорее от страха.
– Ползите к ограде, – прошептал он, отворачиваясь от женщины.
Та не заставила повторять это дважды – развернулась и быстро двинулась к валу. Тем временем Аз Гохар поднял нож и направился к лежащему во втором ряду трупов темноволосому парню…
Двух минут ему хватило на то, чтобы проверить несколько тел в разных рядах и убедиться в том, что все они напоминают чудовищных близнецов: серые щупальца, выглядывающие из земли, протягивались к открытой коже покойников и входили в тела, у всех мертвецов были неестественно вздувшиеся конечности, лопнувшие капилляры и «резиновая» кожа… После осмотра уже третьего трупа Аз Гохар понял, почему гулы не закапывают покойников, и решил, что оставаться здесь больше нет смысла. Закончив осматривать последнего мертвеца – рыжеволосую женщину, под юбку которой втягивалось серое щупальце, похожее на чудовищный фаллос, – он развернулся и двинулся к валу.
Оказавшись возле Джей Адамс, Аз Гохар объявил, что узнал все, что хотел, и теперь пора уходить. По его знаку женщина полезла наверх. Подтолкнув ее снизу, Аз Гохар помог Джей забраться на вал, после чего полез на вал сам. Через короткое время, оказавшись на куче земли, он обернулся и увидел двигающихся далеко у ворот гулов, через пустырь к кладбищу ехал очередной грузовик. Пару секунд старик смотрел на фигурки адских существ – сейчас они были заняты раскладыванием трупов и не обращали внимания на кладбище, – затем решительно повернулся и сделал знак Джей двигаться к зарослям.
Три минуты спустя, пройдя через заросли можжевельника и дубовую рощу, Джей Адамс и Аз Гохар вышли к машине. Когда они сели, старик вдавил педаль газа – подняв с земли кучу листвы, автомобиль рванулся вперед и помчался на север…
Сидя в «пежо», Доминик слышал удары в груди. Еще он ощущал странное чувство, похожее на отчаяние обреченного. Взгляд его был прикован к воротам, за которыми скрылся Франческо, и он ждал его появления, в то же время он боялся выхода капо.
Через минуту после того, как опустились ворота, Франческо вышел из дома через парадную дверь. Подойдя к замершей у тротуара машине, опустился за руль, протянул руку и разжал пальцы. Доминик опустил взгляд на ладонь капо и увидел кольцо. Секунду он с недоумением смотрел на него, а затем в его сознании что-то оборвалось – внезапно он узнал в нем кольцо, которое надел когда-то давно на палец жены в церкви маленькой сицилийской деревни.
Двинув рукой, Доминик взял кусочек металла ставшими вмиг неуклюжими пальцами, и это прикосновение словно лишило его сил – он замер и остался сидеть неподвижно, держа кольцо Сары перед собой и глядя на него остановившимся взглядом.
– У них не было шансов, – глухо проговорил капо, – прости…
Он поднял руку и сжал плечо Доминика, тучная фигура помощника качнулась на сиденье, но позы он не сменил.
Какое-то время они так и сидели: Доминик смотрел на кольцо, Франческо следил за дорогой, краем глаза глядя на помощника. Слыша шорох гирлянды, Франческо чувствовал горечь, которая притупилась в нем после того, как он ушел от своей виллы, а сейчас разгоралась с удвоенной силой – и вызывало ее чужое горе. Он знал, что у Доминика и Сары не было детей. Если бы они у них были и находились сейчас вне Террено, это бы дало Доминику силы жить дальше, но вышло так, что их не было. По этой причине Доминик переносил всю любовь на жену и хотя внешне был жестким, а порой и жестоким, Франческо знал, каким может быть помощник в действительности, и понимал, что значит для него потеря жены. Глядя на тротуар, он представлял, что творится у Доминика в душе, и старался не вспоминать свой собственный дом – пока это воспоминание было чересчур свежо и вызывало лишь боль.
Наконец Доминик шевельнулся, механически двинув рукой, опустил кольцо в левый карман и вытащил из него прозрачную ампулу. Достав из кармана одноразовый шприц, разорвал упаковку, отбил кончик ампулы и принялся набирать ее содержимое в шприц.
Франческо наблюдал за действиями помощника молча… Когда шприц наполнился, Доминик обнажил правую руку и поднес шприц к локтю. Внезапно Франческо заметил, как дрожат пальцы помощника, и скрипнул зубами.
Воткнув иглу в вену, Доминик нажал поршень – за короткое время шприц опустел. Вытащив иглу, Доминик сунул шприц в упаковку, пустую ампулу откинул в окно и какое-то время сидел неподвижно. Наконец он повернул голову и спросил:
– Кто они такие? Откуда взялись в этом городе?..
Франческо двинулся на сиденье, а Доминик продолжал:
– Почему эти твари выбрали именно Террено? Что это за создания?
На мгновение он замолчал, и капо ответил:
– Я не знаю, Дик. Тот старик сказал, что они рождаются в земле.
– Их можно достать?
– Что? – Франческо не понял, что имеет в виду Доминик.
– Их можно достать? – повторил тот. – Этих тварей? Можно убить?
На этот раз Франческо понял, что хочет спросить помощник, и быстро нахмурился – он ждал любой реакции Доминика на известие о смерти жены, но эта стояла в очереди последней. Впрочем, реакция Доминика лишь подтвердила то, что ему было известно о нем, – нескольких минут Пальоли хватило, чтобы в какой-то степени оправиться от удара и прийти в то состояние, когда он уже может действовать.
Развернувшись вполоборота к помощнику, Франческо провел рукой по лицу и, попытавшись собраться, принялся заново рассказывать, что он сделал после того, как ушел от своей виллы, – со всеми подробностями, которые упустил в первый раз.
Через две минуты он замолчал. Мгновение Доминик сидел неподвижно, словно переваривая услышанное, затем облизнул губы и принялся говорить, останавливаясь после каждого предложения и переводя дух:
– Вчера после нашего разговора я поехал к Армандо, попросил у него пару снайперов и отправился в виколо Гарибальди. Мой помощник засек двоих типов, о которых Пепе упомянул в сообщении, – они засели в этом проулке… Мы наблюдали за их квартирой весь вечер… В половине одиннадцатого к ним приехал третий, на джипе… Они погрузили в машину ковер с трупом Пепе, после чего один остался в квартире, а двое поехали на чимитеро ди Джовани… Я оставил часть парней в переулке и поехал за джипом… На кладбище эти твари вытащили Пепе и хотели его закопать… Снайперы застрелили водителя, а длинноволосого ранили… Длинноволосого мы отвезли на заброшенный склад, надели наручники и стали допрашивать… Я сразу же понял, что это не человек: у него из ран не текла кровь, и он не реагировал на раскаленный утюг… Однако я понял, что он боится огня… Я начал задавать вопросы ему, но он не отвечал на них, а потом сказал, чтобы мы отпустили его, иначе умрем… Я не поверил ему, но потом это случилось: в меня кто-то выстрелил, и я потерял сознание… Когда же очнулся, все были мертвы, а длинноволосая тварь со склада исчезла.
– Вы допрашивали типа с длинными волосами? – спросил Франческо, когда Доминик замолчал.
– Да, высокий парень с длинными волосами.
Капо нахмурился – слова Доминика вызвали в его памяти картину бойни в монастыре: длинноволосый сторож-«цербер», убивший Армандо, очень уж подходил под описание помощника.
– Ты говоришь, вы надели на него наручники… А он не пытался освободиться?
– Нет.
– Странно, – протянул капо, – эти твари легко меняют тела. Если это был гул, ему ничего не стоило вырваться из наручников?
– Он не пытался этого делать, – повторил Доминик.
«Может быть, не все они одинаковы, – подумал Франческо, – и как-то отличаются друг от друга?»
– Погибли все, кто находился на складе?
– Кроме меня.
– Как удалось выжить тебе?
– Я потерял сознание и упал на пол – наверное, он решил, что я мертв… Когда же очнулся, увидел парней – все они были застрелены, – а длинноволосый со стула исчез… Я вышел во двор, сел в машину и поехал к шоссе… Не доезжая его, снова потерял сознание, а очнулся в больнице…
Какое-то время Франческо обдумывал слова Доминика – теперь ему было ясно, что произошло этой ночью на складе, – наконец, сказал:
– Видимо, он использовал одного из твоих парней – заставил застрелить остальных.
Доминик бросил на капо непонимающий взгляд, и тот пояснил:
– Эти твари действуют на мозг человека. На пьяцца дель Фуоко их главарь заставил расстрелять друг друга двести карабинеров, я уже говорил это.
Мгновение Доминик всматривался в глаза капо.
– Наверное, это Сандро… Весь разговор на складе он был сам не свой… Франческо кивнул:
– Ладно, с этим понятно. Теперь о другом… Ты хочешь достать этих тварей?
– Да, – Доминик шевельнулся, и капо заметил, как рука его скользнула к карману.
– Это не просто, – Франческо перевел взгляд на улицу. – Ты видел, каким живучим оказался тот гул? Пули останавливают их только на время. Я сунул ему гранату в живот, но сомневаюсь, что даже это прикончило его окончательно.
– Ты говоришь, что та тварь в кабине сгорела, а значит, их можно убить.
– Я и не спорю, что гула можно убить, – кивнул капо, – только это не просто… Кроме того, здесь есть одно «но»: можно подстеречь и убить одного гула, но какой в этом смысл? Последние два часа я пытаюсь понять, что делают эти твари – зачем они уничтожили жителей города, – и вот к чему я пришел. По-моему, самое главное сейчас происходит на кладбищах. За пару часов гулы собрали трупы на всех главных улицах и перевезли их туда. Старик, о котором я говорил, утверждает, что гулы рождаются из трупов людей. Я думаю, эти твари отвезли трупы на кладбища для того, чтобы родить из них новых гулов… Сейчас в Террено несколько десятков этих существ, но если на кладбищах родятся новые гулы, их станет несколько тысяч, и тогда бороться с ними станет нельзя.
– Тогда их надо остановить прямо сейчас.
– Согласен, но как? – Франческо перевел взгляд на помощника. – Мы не можем убрать тела с кладбищ, а даже если бы нам и удалось это сделать, гулы снова заполнят их мертвецами. Единственный выход изменить ситуацию: очистить город от гулов – тогда появится смысл уничтожать трупы на кладбищах, – но по-моему, сделать это сейчас мы не сможем.
Доминик дернулся. Внезапно Франческо увидел выступившую на его лбу испарину и нахмурился – на улице было довольно прохладно, – кроме того, он заметил, как изменился цвет лица Доминика. «Наверное, это результаты укола», – пронеслось у него в голове, тем временем Доминик произнес:
– Тогда надо связаться с Миланом – пусть власти бросят сюда армию или карабинеров.
– Гулы не дураки, Дик, – ответил Франческо, – они отключили телефоны и электричество, заняли все объекты, откуда можно связаться с Миланом. В твоей машине я нашел радиотелефон и попробовал позвонить по нему, но он не сработал, – сотовая станция обесточена. Кроме того, я не уверен, что, даже если в Милане узнают о происшедшем, они смогут изменить что-то быстро – комиссар сообщил им о бойне в монастыре, но когда сюда приехали окружные карабинеры, их уничтожили. И по-моему, похожая история опять повторилась… – Глядя в напрягшееся лицо Доминика, он пояснил: – В начале второго я видел, как гулы провезли на пьяцца дель Фуоко несколько человек в разбитых машинах – а это были машины Миланского комиссариата.
Договорив, Франческо умолк. Какое-то время Доминик сидел молча, потом прошептал:
– Но какой-то выход здесь должен быть. Этих тварей нужно уничтожить, и какой-то способ сделать это должен существовать.
Франческо устало потер переносицу:
– Возможно, Дик, но этот способ мне неизвестен… С полудня ты первый живой человек, которого я встретил в Террено. Все наши люди погибли – мы остались вдвоем, и я не знаю, что можно придумать.
– Какой-то способ должен существовать, – повторил Доминик. Мгновение его глаза были прикованы к мостовой, а затем он повернул голову к капо, и последний увидел в его глазах странный огонь. – Франческо, ты говоришь, что у этих тварей есть предводитель?
– По словам старика, это так. Гольди опознал его по фотографии – это начальник местной полиции.
– Плацци? – выдохнул Доминик. – Он вожак гулов?
– Да.
Секунду Доминик сидел молча, словно не веря в услышанное, наконец спросил:
– А что, если мы убьем Плацци?
Теперь пришел черед удивиться Франческо. Он бросил взгляд на Пальоли – вид Доминика изменялся все больше: похоже, вещество, которое он вколол себе, содержало наркотик, к тому же, и речь его с каждой секундой становилась все резче.
– Ты предлагаешь убить их вожака?
Доминик кивнул:
– Да… Если мы убьем Плацци, гулы останутся без предводителя. Ни одна группа не может действовать слаженно без предводителя, а значит, и гулы не смогут действовать организованно. После того, как мы убьем Плацци, с ними можно будет бороться.
Франческо нахмурился – план Доминика слишком сильно смахивал на бред сумасшедшего, но ничего более путного сам он не видел.
– Сомневаюсь, что нам удастся добраться до Плацци, – я не знаю, где он находится. В последний раз он оставался на площади. Но даже если сейчас он в центре Террено, мы вряд ли до него доберемся – на пьяцца дель Фуоко не меньше дюжины гулов.
– У нас есть гранатомет, – возразил Доминик, – кое-что можно достать неподалеку отсюда. Главное увидеть его, а уничтожить его мы сможем на расстоянии.
Какой-то миг капо медлил – предложение Пальоли ему явно не нравилось, – потом проговорил:
– Значит, Плацци… – Он помедлил еще. – Для этого нам придется отправиться к площади, но повторяю: я сомневаюсь, что нам удастся подобраться к нему.
Доминик неопределенно двинул плечами.
Еще с полминуты Франческо напряженно раздумывал: идти к пьяцца дель Фуоко, в самое логово гулов, было опасно, но план Доминика хоть как-то мог изменить ситуацию, и это было разумнее, чем отправляться на кладбище и пытаться уничтожать простых гулов – он понимал, что это ничего им не даст. Наконец, потерев подбородок, спросил:
– Ты сможешь держать оружие, Дик?
Доминик поднял левую руку и сжал ее в кулак с такой силой, что побелели костяшки.
– Ладно, – протянул капо. Он быстро нагнулся и вытащил из-под ног сумку, которую вынес из дома. – Мы отправимся к комиссариату, но сначала тебе нужно переодеться – я взял кое-что для тебя.
Увидев сумку жены, Доминик на неуловимую долю секунды стал прежним – словно опять увидел кольцо, – однако уже в следующий миг во взгляде его полыхнули жесткие искры, он поднял руку и принялся решительно освобождаться от халата…
Глава сорок третья
Две секунды спустя он остановился возле машины и, заглянув в салон, бросил:
– Дик, входная дверь заперта. Можно попасть в дом без ключа?.. Через окно или чердак? Может быть, от соседей?
Мгновение Доминик сидел молча, пытаясь понять, что означает тот факт, что капо не сумел попасть в дом через дверь, наконец, выдохнул:
– Гараж… В дом можно попасть через гараж… Повернув голову, Франческо взглянул на квадрат подъемных ворот и качнул головой:
– Дик, в городе нет электричества – ворота не смогут подняться.
– Блокиратор…
– Что?
– Механический блокиратор… Можно поднять ворота вручную…
На этот раз Франческо понял, что имеет в виду помощник, и быстро кивнул.
– Там цифровой код, – добавил Доминик, – замок на воротах…
Через короткое время, оказавшись у гаража, Франческо обнаружил металлическую пластину, вделанную в ворота на уровне человеческой головы. Подняв пластину, увидел замок наподобие тех, что используют в сейфах, – колесики с цифрами были выставлены на нули, – протянул руку и принялся набирать номер, продиктованный Домиником.
Набрав последнюю цифру, он услышал щелчок. Взявшись за поручень на воротах, потянул его вверх и легко поднял ворота на метровую высоту. Затем, удерживая их правой рукой, скользнул под ворота.
Оказавшись внутри гаража, Франческо огляделся по сторонам. В помещении царил полумрак – свет проникал внутрь через вентиляционные отверстия под потолком и освещал стоящий в центре «форд-проуб» Пальоли. Машина занимала полгаража, но возле нее еще оставалось достаточно места. Прислушавшись, капо ничего не услышал и двинулся мимо машины.
Через короткое время, поднявшись по четырем ступенькам крыльца, ведущего в дом, он оказался у двери, отделанной фосфоресцирующим пластиком, толкнул ее и ступил в коридор. В конце коридора находилась прихожая, из которой можно было попасть на верхний этаж, однако Франческо решил для начала исследовать комнаты первого этажа и лишь после этого подняться наверх, но не успел этого сделать. Двинувшись по проходу, в считанные мгновения оказался в прихожей и увидел то, что завершило его едва начавшийся поиск: на полу прихожей, перед уличной дверью, лежали покойники. Двое из них были парнями Пальоли, остававшимися здесь охранять жену Доминика, сама Сара лежала тут же – оперевшись спиной о комод и глядя невидящими глазами сквозь стену.
Чувствуя, как тяжелеет в висках, Франческо остановился, не отрывая взгляда от Сары. Внезапно лицо мертвой женщины дрогнуло, смазавшись в нечто бесформенное, а через секунду опять стало четким, но Франческо ощутил липкий ужас – внезапно ему показалось, что на полу лежит его Мальда…
Оттолкнув мертвеца, старик бросился к Джей. Через мгновение он навалился на нее и закрыл рот ладонью. Взглянув в глаза женщины, увидел в них страх. «Молчите, Джей!» – прошипел Аз Гохар и бросил взгляд вниз – выглядывающее из земли щупальце по-прежнему держалось за ее щиколотку. Взмахом ножа старик рассек щупальце пополам: высовывающийся из земли «корень» дернулся и принялся отползать, Аз Гохар схватился за кусок щупальца и попытался стянуть его с ноги Джей… Он справился с ним без труда – серый жгут был похож на впавшую в спячку змею, – ухватившись за него, старик легко стащил его и зашвырнул на вал…
Следующие секунды показались ему минутами – прижав ладонь ко рту Джей, Аз Гохар глядел в центр кладбища, слыша тяжелое дыхание женщины и чувствуя боль в правой руке. До сих пор в ушах его стоял ее крик – он был очень коротким, но находившиеся у ворот гулы могли услышать его. Глядя на восток, он боялся, что в любой момент оттуда появятся адские твари, и знал, что если это произойдет, у них будет мало шансов, чтобы остаться в живых. Однако шло время, а гулы не появлялись. В конце концов, он решил, что крика, они не услышали – наверное, его просто снес ветер.
Повернув голову, Аз Гохар перевел взгляд на Джей – в глазах ее до сих пор плавали круги страха, – и выдохнул:
– Не делайте этого больше!
Он почувствовал, как под его пальцами двинулись губы, и поднял руку, женщина судорожно открыла рот и вздохнула.
– Вы в порядке? – Аз Гохар указал на ее ногу.
Голова Джей качнулась вперед.
Аз Гохар понял, что щупальце не причинило Джей Адамс вреда – движение его было рефлексом, кричала же она скорее от страха.
– Ползите к ограде, – прошептал он, отворачиваясь от женщины.
Та не заставила повторять это дважды – развернулась и быстро двинулась к валу. Тем временем Аз Гохар поднял нож и направился к лежащему во втором ряду трупов темноволосому парню…
Двух минут ему хватило на то, чтобы проверить несколько тел в разных рядах и убедиться в том, что все они напоминают чудовищных близнецов: серые щупальца, выглядывающие из земли, протягивались к открытой коже покойников и входили в тела, у всех мертвецов были неестественно вздувшиеся конечности, лопнувшие капилляры и «резиновая» кожа… После осмотра уже третьего трупа Аз Гохар понял, почему гулы не закапывают покойников, и решил, что оставаться здесь больше нет смысла. Закончив осматривать последнего мертвеца – рыжеволосую женщину, под юбку которой втягивалось серое щупальце, похожее на чудовищный фаллос, – он развернулся и двинулся к валу.
Оказавшись возле Джей Адамс, Аз Гохар объявил, что узнал все, что хотел, и теперь пора уходить. По его знаку женщина полезла наверх. Подтолкнув ее снизу, Аз Гохар помог Джей забраться на вал, после чего полез на вал сам. Через короткое время, оказавшись на куче земли, он обернулся и увидел двигающихся далеко у ворот гулов, через пустырь к кладбищу ехал очередной грузовик. Пару секунд старик смотрел на фигурки адских существ – сейчас они были заняты раскладыванием трупов и не обращали внимания на кладбище, – затем решительно повернулся и сделал знак Джей двигаться к зарослям.
Три минуты спустя, пройдя через заросли можжевельника и дубовую рощу, Джей Адамс и Аз Гохар вышли к машине. Когда они сели, старик вдавил педаль газа – подняв с земли кучу листвы, автомобиль рванулся вперед и помчался на север…
Сидя в «пежо», Доминик слышал удары в груди. Еще он ощущал странное чувство, похожее на отчаяние обреченного. Взгляд его был прикован к воротам, за которыми скрылся Франческо, и он ждал его появления, в то же время он боялся выхода капо.
Через минуту после того, как опустились ворота, Франческо вышел из дома через парадную дверь. Подойдя к замершей у тротуара машине, опустился за руль, протянул руку и разжал пальцы. Доминик опустил взгляд на ладонь капо и увидел кольцо. Секунду он с недоумением смотрел на него, а затем в его сознании что-то оборвалось – внезапно он узнал в нем кольцо, которое надел когда-то давно на палец жены в церкви маленькой сицилийской деревни.
Двинув рукой, Доминик взял кусочек металла ставшими вмиг неуклюжими пальцами, и это прикосновение словно лишило его сил – он замер и остался сидеть неподвижно, держа кольцо Сары перед собой и глядя на него остановившимся взглядом.
– У них не было шансов, – глухо проговорил капо, – прости…
Он поднял руку и сжал плечо Доминика, тучная фигура помощника качнулась на сиденье, но позы он не сменил.
Какое-то время они так и сидели: Доминик смотрел на кольцо, Франческо следил за дорогой, краем глаза глядя на помощника. Слыша шорох гирлянды, Франческо чувствовал горечь, которая притупилась в нем после того, как он ушел от своей виллы, а сейчас разгоралась с удвоенной силой – и вызывало ее чужое горе. Он знал, что у Доминика и Сары не было детей. Если бы они у них были и находились сейчас вне Террено, это бы дало Доминику силы жить дальше, но вышло так, что их не было. По этой причине Доминик переносил всю любовь на жену и хотя внешне был жестким, а порой и жестоким, Франческо знал, каким может быть помощник в действительности, и понимал, что значит для него потеря жены. Глядя на тротуар, он представлял, что творится у Доминика в душе, и старался не вспоминать свой собственный дом – пока это воспоминание было чересчур свежо и вызывало лишь боль.
Наконец Доминик шевельнулся, механически двинув рукой, опустил кольцо в левый карман и вытащил из него прозрачную ампулу. Достав из кармана одноразовый шприц, разорвал упаковку, отбил кончик ампулы и принялся набирать ее содержимое в шприц.
Франческо наблюдал за действиями помощника молча… Когда шприц наполнился, Доминик обнажил правую руку и поднес шприц к локтю. Внезапно Франческо заметил, как дрожат пальцы помощника, и скрипнул зубами.
Воткнув иглу в вену, Доминик нажал поршень – за короткое время шприц опустел. Вытащив иглу, Доминик сунул шприц в упаковку, пустую ампулу откинул в окно и какое-то время сидел неподвижно. Наконец он повернул голову и спросил:
– Кто они такие? Откуда взялись в этом городе?..
Франческо двинулся на сиденье, а Доминик продолжал:
– Почему эти твари выбрали именно Террено? Что это за создания?
На мгновение он замолчал, и капо ответил:
– Я не знаю, Дик. Тот старик сказал, что они рождаются в земле.
– Их можно достать?
– Что? – Франческо не понял, что имеет в виду Доминик.
– Их можно достать? – повторил тот. – Этих тварей? Можно убить?
На этот раз Франческо понял, что хочет спросить помощник, и быстро нахмурился – он ждал любой реакции Доминика на известие о смерти жены, но эта стояла в очереди последней. Впрочем, реакция Доминика лишь подтвердила то, что ему было известно о нем, – нескольких минут Пальоли хватило, чтобы в какой-то степени оправиться от удара и прийти в то состояние, когда он уже может действовать.
Развернувшись вполоборота к помощнику, Франческо провел рукой по лицу и, попытавшись собраться, принялся заново рассказывать, что он сделал после того, как ушел от своей виллы, – со всеми подробностями, которые упустил в первый раз.
Через две минуты он замолчал. Мгновение Доминик сидел неподвижно, словно переваривая услышанное, затем облизнул губы и принялся говорить, останавливаясь после каждого предложения и переводя дух:
– Вчера после нашего разговора я поехал к Армандо, попросил у него пару снайперов и отправился в виколо Гарибальди. Мой помощник засек двоих типов, о которых Пепе упомянул в сообщении, – они засели в этом проулке… Мы наблюдали за их квартирой весь вечер… В половине одиннадцатого к ним приехал третий, на джипе… Они погрузили в машину ковер с трупом Пепе, после чего один остался в квартире, а двое поехали на чимитеро ди Джовани… Я оставил часть парней в переулке и поехал за джипом… На кладбище эти твари вытащили Пепе и хотели его закопать… Снайперы застрелили водителя, а длинноволосого ранили… Длинноволосого мы отвезли на заброшенный склад, надели наручники и стали допрашивать… Я сразу же понял, что это не человек: у него из ран не текла кровь, и он не реагировал на раскаленный утюг… Однако я понял, что он боится огня… Я начал задавать вопросы ему, но он не отвечал на них, а потом сказал, чтобы мы отпустили его, иначе умрем… Я не поверил ему, но потом это случилось: в меня кто-то выстрелил, и я потерял сознание… Когда же очнулся, все были мертвы, а длинноволосая тварь со склада исчезла.
– Вы допрашивали типа с длинными волосами? – спросил Франческо, когда Доминик замолчал.
– Да, высокий парень с длинными волосами.
Капо нахмурился – слова Доминика вызвали в его памяти картину бойни в монастыре: длинноволосый сторож-«цербер», убивший Армандо, очень уж подходил под описание помощника.
– Ты говоришь, вы надели на него наручники… А он не пытался освободиться?
– Нет.
– Странно, – протянул капо, – эти твари легко меняют тела. Если это был гул, ему ничего не стоило вырваться из наручников?
– Он не пытался этого делать, – повторил Доминик.
«Может быть, не все они одинаковы, – подумал Франческо, – и как-то отличаются друг от друга?»
– Погибли все, кто находился на складе?
– Кроме меня.
– Как удалось выжить тебе?
– Я потерял сознание и упал на пол – наверное, он решил, что я мертв… Когда же очнулся, увидел парней – все они были застрелены, – а длинноволосый со стула исчез… Я вышел во двор, сел в машину и поехал к шоссе… Не доезжая его, снова потерял сознание, а очнулся в больнице…
Какое-то время Франческо обдумывал слова Доминика – теперь ему было ясно, что произошло этой ночью на складе, – наконец, сказал:
– Видимо, он использовал одного из твоих парней – заставил застрелить остальных.
Доминик бросил на капо непонимающий взгляд, и тот пояснил:
– Эти твари действуют на мозг человека. На пьяцца дель Фуоко их главарь заставил расстрелять друг друга двести карабинеров, я уже говорил это.
Мгновение Доминик всматривался в глаза капо.
– Наверное, это Сандро… Весь разговор на складе он был сам не свой… Франческо кивнул:
– Ладно, с этим понятно. Теперь о другом… Ты хочешь достать этих тварей?
– Да, – Доминик шевельнулся, и капо заметил, как рука его скользнула к карману.
– Это не просто, – Франческо перевел взгляд на улицу. – Ты видел, каким живучим оказался тот гул? Пули останавливают их только на время. Я сунул ему гранату в живот, но сомневаюсь, что даже это прикончило его окончательно.
– Ты говоришь, что та тварь в кабине сгорела, а значит, их можно убить.
– Я и не спорю, что гула можно убить, – кивнул капо, – только это не просто… Кроме того, здесь есть одно «но»: можно подстеречь и убить одного гула, но какой в этом смысл? Последние два часа я пытаюсь понять, что делают эти твари – зачем они уничтожили жителей города, – и вот к чему я пришел. По-моему, самое главное сейчас происходит на кладбищах. За пару часов гулы собрали трупы на всех главных улицах и перевезли их туда. Старик, о котором я говорил, утверждает, что гулы рождаются из трупов людей. Я думаю, эти твари отвезли трупы на кладбища для того, чтобы родить из них новых гулов… Сейчас в Террено несколько десятков этих существ, но если на кладбищах родятся новые гулы, их станет несколько тысяч, и тогда бороться с ними станет нельзя.
– Тогда их надо остановить прямо сейчас.
– Согласен, но как? – Франческо перевел взгляд на помощника. – Мы не можем убрать тела с кладбищ, а даже если бы нам и удалось это сделать, гулы снова заполнят их мертвецами. Единственный выход изменить ситуацию: очистить город от гулов – тогда появится смысл уничтожать трупы на кладбищах, – но по-моему, сделать это сейчас мы не сможем.
Доминик дернулся. Внезапно Франческо увидел выступившую на его лбу испарину и нахмурился – на улице было довольно прохладно, – кроме того, он заметил, как изменился цвет лица Доминика. «Наверное, это результаты укола», – пронеслось у него в голове, тем временем Доминик произнес:
– Тогда надо связаться с Миланом – пусть власти бросят сюда армию или карабинеров.
– Гулы не дураки, Дик, – ответил Франческо, – они отключили телефоны и электричество, заняли все объекты, откуда можно связаться с Миланом. В твоей машине я нашел радиотелефон и попробовал позвонить по нему, но он не сработал, – сотовая станция обесточена. Кроме того, я не уверен, что, даже если в Милане узнают о происшедшем, они смогут изменить что-то быстро – комиссар сообщил им о бойне в монастыре, но когда сюда приехали окружные карабинеры, их уничтожили. И по-моему, похожая история опять повторилась… – Глядя в напрягшееся лицо Доминика, он пояснил: – В начале второго я видел, как гулы провезли на пьяцца дель Фуоко несколько человек в разбитых машинах – а это были машины Миланского комиссариата.
Договорив, Франческо умолк. Какое-то время Доминик сидел молча, потом прошептал:
– Но какой-то выход здесь должен быть. Этих тварей нужно уничтожить, и какой-то способ сделать это должен существовать.
Франческо устало потер переносицу:
– Возможно, Дик, но этот способ мне неизвестен… С полудня ты первый живой человек, которого я встретил в Террено. Все наши люди погибли – мы остались вдвоем, и я не знаю, что можно придумать.
– Какой-то способ должен существовать, – повторил Доминик. Мгновение его глаза были прикованы к мостовой, а затем он повернул голову к капо, и последний увидел в его глазах странный огонь. – Франческо, ты говоришь, что у этих тварей есть предводитель?
– По словам старика, это так. Гольди опознал его по фотографии – это начальник местной полиции.
– Плацци? – выдохнул Доминик. – Он вожак гулов?
– Да.
Секунду Доминик сидел молча, словно не веря в услышанное, наконец спросил:
– А что, если мы убьем Плацци?
Теперь пришел черед удивиться Франческо. Он бросил взгляд на Пальоли – вид Доминика изменялся все больше: похоже, вещество, которое он вколол себе, содержало наркотик, к тому же, и речь его с каждой секундой становилась все резче.
– Ты предлагаешь убить их вожака?
Доминик кивнул:
– Да… Если мы убьем Плацци, гулы останутся без предводителя. Ни одна группа не может действовать слаженно без предводителя, а значит, и гулы не смогут действовать организованно. После того, как мы убьем Плацци, с ними можно будет бороться.
Франческо нахмурился – план Доминика слишком сильно смахивал на бред сумасшедшего, но ничего более путного сам он не видел.
– Сомневаюсь, что нам удастся добраться до Плацци, – я не знаю, где он находится. В последний раз он оставался на площади. Но даже если сейчас он в центре Террено, мы вряд ли до него доберемся – на пьяцца дель Фуоко не меньше дюжины гулов.
– У нас есть гранатомет, – возразил Доминик, – кое-что можно достать неподалеку отсюда. Главное увидеть его, а уничтожить его мы сможем на расстоянии.
Какой-то миг капо медлил – предложение Пальоли ему явно не нравилось, – потом проговорил:
– Значит, Плацци… – Он помедлил еще. – Для этого нам придется отправиться к площади, но повторяю: я сомневаюсь, что нам удастся подобраться к нему.
Доминик неопределенно двинул плечами.
Еще с полминуты Франческо напряженно раздумывал: идти к пьяцца дель Фуоко, в самое логово гулов, было опасно, но план Доминика хоть как-то мог изменить ситуацию, и это было разумнее, чем отправляться на кладбище и пытаться уничтожать простых гулов – он понимал, что это ничего им не даст. Наконец, потерев подбородок, спросил:
– Ты сможешь держать оружие, Дик?
Доминик поднял левую руку и сжал ее в кулак с такой силой, что побелели костяшки.
– Ладно, – протянул капо. Он быстро нагнулся и вытащил из-под ног сумку, которую вынес из дома. – Мы отправимся к комиссариату, но сначала тебе нужно переодеться – я взял кое-что для тебя.
Увидев сумку жены, Доминик на неуловимую долю секунды стал прежним – словно опять увидел кольцо, – однако уже в следующий миг во взгляде его полыхнули жесткие искры, он поднял руку и принялся решительно освобождаться от халата…
Глава сорок третья
Стоя перед окошком депо, комиссар смотрел на здание муниципального банка. Пустые окна двухэтажного здания были похожи на подслеповатые глаза старика – отражая мертвую площадь, не содержали в себе признаков жизни. Переведя взгляд на север, комиссар оглядел пустой навес кафе-мороженого, цветочный магазин возле нее, решетчатые ставни домов справа от площади… Внезапно он вспомнил Анну Мартоцци, оставшуюся на юге Террено, и подумал: «Возможно, в одном из этих домов сидит кто-то живой, но он боится выйти на улицу, боится позвать и ощущает лишь страх…» Он снова скользнул взглядом по площади: выложенная серым булыжником, она была абсолютно пуста – ни возле кафе-мороженого, ни перед входом в банк не было видно людей: гулы очистили эту площадь от трупов – так же, как и другие площади города. Вздохнув, комиссар поднял бинокль и направил его через Пьяцца дель Пополо. Через секунду в окулярах возникло изображение ажурной ограды, окружающей библиотеку, Гольди принялся осматривать окна верхнего этажа.
Через двадцать секунд он опустил бинокль – окна библиотеки были мертвы. Однако то, что он в них сейчас никого не увидел, ничего не меняло: три минуты назад он отчетливо разглядел человеческую фигуру в угловом окне верхнего этажа – где, по словам Паолы, находился газетный архив.
Повернув голову, комиссар взглянул на девушку и демонолога, Андрей стоял возле него и смотрел на площадь через бинокль, Паола, сидя на стуле, чертила на листе план Палаццо ди Алья. Комиссар перевел взгляд в дальний угол ангара и еще раз оглядел пространство депо: огромный гараж, рассчитанный на двенадцать машин, был девственно пуст – все машины пожарной команды находились сейчас возле монастыря, а их экипажи наверняка лежали на кладбищах.
Ощутив горечь во рту, Гольди повернулся к Андрею. Последний, словно почувствовав на себе взгляд комиссара, опустил свой бинокль.
– По-прежнему ничего?
– Пока нет, комиссар, но он там – ведь мы его видели.
Гольди кивнул.
– Паола, что у вас?
– Еще немного, – ответила та.
Комиссар снова отметил, что голос у нее стал намного спокойнее – словно то, что произошло четверть часа назад, внушило ей, что ее мать жива, – и поднял бинокль. Мощная оптика, рассчитанная на километровые расстояния, чудовищно приближала строение, расположенное всего лишь в ста метрах от них, однако это же было плохо – мельчайшие дефекты стекла, через которое смотрел комиссар, сейчас проявлялись и делали картинку в окуляре нечеткой и смазанной. Какое-то время он глядел на Палаццо ди Алья, пытаясь увидеть в нем гула, но никого не заметил. Тогда он перевел взгляд на Паолу – похоже, у них была еще пара минут до того, как она закончит чертить. Взглянув на часы, комиссар вдруг подумал, что за это время успеет задать Белову пару вопросов, ответы на которые ему еще не известны и которые он вряд ли задаст в ближайшее время, и сказал, словно возобновляя прерванный разговор, который они с демонологом вели по пути к пьяцца дель Пополо:
– И все-таки возвращаясь к тому, о чем мы говорили в машине, синьор Белов, – у меня остается пара вопросов, которые бы я хотел прояснить. Вы мне поможете?
– Давайте, – кивнул демонолог, поднимая бинокль и направляя его в сторону площади. – Только поспешите, комиссар, у нас мало времени.
Гольди произнес:
– Насколько я понял из разговора на станции, Аз Гохар человек верующий?
– Вы поняли правильно, комиссар.
– Но с его слов выходит, что он не исповедует ни христианскую, ни исламскую религию. Это так?
– Верно.
– В таком случае, какую же веру он исповедует? – Быть может, буддизм?
Не опуская бинокль, Андрей протянул:
– Религия рода Аз Гохар намного старше всех современных религий. Как и его предки, Бен исповедует маздеизм.
– Маздеизм?
– Похоже, вы никогда не слышали этого названия?
– Честно говоря, нет.
– Ничего удивительного, уже полторы тысячи лет эта религия не имеет широкого распространения. В Азии она сменилась исламом, хотя когда-то была доминирующей религией на Востоке, а ее служители – самыми могущественными людьми континента.
– И Аз Гохар последователь маздеизма?
– Да.
– Но разве это возможно – быть последователем несуществующей религии?
– Вы не совсем правы, комиссар: в современном мире еще сохраняются группы людей, исповедующих маздеизм. – Не заметив в окнах библиотеки ничего движущегося, Андрей опустил бинокль и перевел взгляд на Гольди. – Например, парсы в Индии до сих пор поклоняются верховному божеству Ахурамазде, поэтому маздеизм нельзя считать абсолютно мертвой религией…
Слушая демонолога, комиссар одновременно прислушивался и к своему телу. С момента, когда они подъехали к зданию пожарной команды, вошли в него, пересекли пустое депо и остановились у окон, выходящих на площадь, его не покидало странное чувство, похожее на испытанное им ночью ощущение «зова», шедшего со стороны Кальва-Монтанья, – только теперь оно было намного слабее и напоминало писк комара, который ты слышишь, но не можешь понять, откуда идет. Подспудно комиссар понимал, в чем может заключаться причина этого чувства – здание пожарной команды расположено в ста метрах от библиотеки, в которой сейчас находится гул, и если слова старика о людях, способных чувствовать гулов, являются правдой, то «писк» объясняется просто. И если он прав, то, когда они окажутся на другой стороне площади, звук станет отчетливее, и его последние сомнения исчезнут. Впрочем, до этого есть еще время, решил комиссар, переводя взгляд на демонолога.
– Значит, Аз Гохар, как и его предки, исповедует маздеизм, – заключил он, когда Андрей замолчал. – Но по его словам, его предки борются с гулами уже три тысячи лет. И все это время они являются последователями этой религии?
– Зороастризм, или маздеизм, намного старше христианства и ислама, комиссар, – пожал плечами Андрей, – он зародился во втором тысячелетии до нашей эры.
Глядя на демонолога, Гольди вспомнил вдруг слова старика, вызвавшие у него неприятие на горе – о преходящести всех современных религий, – и подумал, что человек, предки которого начали исповедовать свою веру задолго до появления Вифлеемской звезды, в какой-то степени имеет право говорить подобные вещи.
Через двадцать секунд он опустил бинокль – окна библиотеки были мертвы. Однако то, что он в них сейчас никого не увидел, ничего не меняло: три минуты назад он отчетливо разглядел человеческую фигуру в угловом окне верхнего этажа – где, по словам Паолы, находился газетный архив.
Повернув голову, комиссар взглянул на девушку и демонолога, Андрей стоял возле него и смотрел на площадь через бинокль, Паола, сидя на стуле, чертила на листе план Палаццо ди Алья. Комиссар перевел взгляд в дальний угол ангара и еще раз оглядел пространство депо: огромный гараж, рассчитанный на двенадцать машин, был девственно пуст – все машины пожарной команды находились сейчас возле монастыря, а их экипажи наверняка лежали на кладбищах.
Ощутив горечь во рту, Гольди повернулся к Андрею. Последний, словно почувствовав на себе взгляд комиссара, опустил свой бинокль.
– По-прежнему ничего?
– Пока нет, комиссар, но он там – ведь мы его видели.
Гольди кивнул.
– Паола, что у вас?
– Еще немного, – ответила та.
Комиссар снова отметил, что голос у нее стал намного спокойнее – словно то, что произошло четверть часа назад, внушило ей, что ее мать жива, – и поднял бинокль. Мощная оптика, рассчитанная на километровые расстояния, чудовищно приближала строение, расположенное всего лишь в ста метрах от них, однако это же было плохо – мельчайшие дефекты стекла, через которое смотрел комиссар, сейчас проявлялись и делали картинку в окуляре нечеткой и смазанной. Какое-то время он глядел на Палаццо ди Алья, пытаясь увидеть в нем гула, но никого не заметил. Тогда он перевел взгляд на Паолу – похоже, у них была еще пара минут до того, как она закончит чертить. Взглянув на часы, комиссар вдруг подумал, что за это время успеет задать Белову пару вопросов, ответы на которые ему еще не известны и которые он вряд ли задаст в ближайшее время, и сказал, словно возобновляя прерванный разговор, который они с демонологом вели по пути к пьяцца дель Пополо:
– И все-таки возвращаясь к тому, о чем мы говорили в машине, синьор Белов, – у меня остается пара вопросов, которые бы я хотел прояснить. Вы мне поможете?
– Давайте, – кивнул демонолог, поднимая бинокль и направляя его в сторону площади. – Только поспешите, комиссар, у нас мало времени.
Гольди произнес:
– Насколько я понял из разговора на станции, Аз Гохар человек верующий?
– Вы поняли правильно, комиссар.
– Но с его слов выходит, что он не исповедует ни христианскую, ни исламскую религию. Это так?
– Верно.
– В таком случае, какую же веру он исповедует? – Быть может, буддизм?
Не опуская бинокль, Андрей протянул:
– Религия рода Аз Гохар намного старше всех современных религий. Как и его предки, Бен исповедует маздеизм.
– Маздеизм?
– Похоже, вы никогда не слышали этого названия?
– Честно говоря, нет.
– Ничего удивительного, уже полторы тысячи лет эта религия не имеет широкого распространения. В Азии она сменилась исламом, хотя когда-то была доминирующей религией на Востоке, а ее служители – самыми могущественными людьми континента.
– И Аз Гохар последователь маздеизма?
– Да.
– Но разве это возможно – быть последователем несуществующей религии?
– Вы не совсем правы, комиссар: в современном мире еще сохраняются группы людей, исповедующих маздеизм. – Не заметив в окнах библиотеки ничего движущегося, Андрей опустил бинокль и перевел взгляд на Гольди. – Например, парсы в Индии до сих пор поклоняются верховному божеству Ахурамазде, поэтому маздеизм нельзя считать абсолютно мертвой религией…
Слушая демонолога, комиссар одновременно прислушивался и к своему телу. С момента, когда они подъехали к зданию пожарной команды, вошли в него, пересекли пустое депо и остановились у окон, выходящих на площадь, его не покидало странное чувство, похожее на испытанное им ночью ощущение «зова», шедшего со стороны Кальва-Монтанья, – только теперь оно было намного слабее и напоминало писк комара, который ты слышишь, но не можешь понять, откуда идет. Подспудно комиссар понимал, в чем может заключаться причина этого чувства – здание пожарной команды расположено в ста метрах от библиотеки, в которой сейчас находится гул, и если слова старика о людях, способных чувствовать гулов, являются правдой, то «писк» объясняется просто. И если он прав, то, когда они окажутся на другой стороне площади, звук станет отчетливее, и его последние сомнения исчезнут. Впрочем, до этого есть еще время, решил комиссар, переводя взгляд на демонолога.
– Значит, Аз Гохар, как и его предки, исповедует маздеизм, – заключил он, когда Андрей замолчал. – Но по его словам, его предки борются с гулами уже три тысячи лет. И все это время они являются последователями этой религии?
– Зороастризм, или маздеизм, намного старше христианства и ислама, комиссар, – пожал плечами Андрей, – он зародился во втором тысячелетии до нашей эры.
Глядя на демонолога, Гольди вспомнил вдруг слова старика, вызвавшие у него неприятие на горе – о преходящести всех современных религий, – и подумал, что человек, предки которого начали исповедовать свою веру задолго до появления Вифлеемской звезды, в какой-то степени имеет право говорить подобные вещи.