Страница:
лучше ли было сдать Северную Пальмиру во временное пользование настырным
тевтонам? Не бог ли с ними, янтарными комнатами, рембрантовскими бабами,
медными всадниками и бронзовыми пехотинцами всех династий? Не лучше ли было
сохранить детей? Не дороже ли "слеза одного ребенка" слезы обкультуренного
партработника?..
Гринписовец еще продолжает стенать, а мы уже четко врезаем:
- Пойди, папаша, в начало нашей пятой части. Там тебе каждый рядовой
опричник скажет, что дети твои блокадные, -- будь они живы, -- давно бы у
нас состарились до безобразия, пользы державе от них никакой бы не осталось
-- только расходы да пенсии одни. А кони медные и Самсон земноводный стране
моей пожизненно нужны. "Они -- богатство нашего народа, хотя, конечно, -
пережиток старины".
И все бы хорошо, но в наши дни каким-то неуловимым фоном,
симпатическими строчками начинает проступать меж классических строк какая-то
новая, вялая, карамельная имперская антитеория, или, скорее, - антиимперская
теория. И получается, что Ленинград оборонять нужно было только до разумного
предела, врагов народа казнить выборочно, детей вражеских щадить, предателей
Родины, выдравшихся из немецкого плена -- лечить...
Но это потом. А пока мы - неподсудные победители, товарищ Сталин жив,
беспокоиться нам не о чем. Беспокойство, а вернее, научная проблема у нас
должна быть только одна - какую послевоенную Империю хочет строить наш
вождь?
У него появилось новое пространство - "страны социалистического
лагеря", то есть вся территория, освобожденная от фашистских захватчиков -
наследственная наша доля по "молотовриббентропу".
Пункты имперского строительства казались очевидными.
1. Перековка присоединенных народов и правительств.
2. Создание единого государства.
3. Создание единой партии.
4. Развитие единой промышленности.
5. Разработка новой политики "добровольного" присоединения всех прочих
к нашему пролетарскому котлу.
6. Перманентная чистка собственных рядов и зачистка тылов
противоположных.
В этом направлении мы и поехали. Но вмешалась новая атомная реальность,
проклятый "фактор сдерживания". Черчиля осенило назвать-таки нас "Империей
Зла", - прямо в дых ударил, союзник хренов!
Из-за этого планы наши несколько забуксовали. А там и Сталин нас
покинул, хоть и надеялись мы на его бессмертие.
С некоторых пор к нашей компании то там, то сям стал прилипать какой-то
прилизанный молодой человек. У него было очень строгое лицо, правда,
строгость эту он удерживал с трудом. Молодой человек все время норовил
вставить в наши беседы какие-то дикие умозаключения. То он настаивал на
непогрешимости Красного Солнышка и Невского, то оправдывал Грозного
исторической необходимостью "жесткого курса", то намекал, что все эти герои
былых времен, хоть и герои, но до настоящего идеала не дотягивают. Однажды
он даже заявил, что знает, где находится этот руководящий идеал...
- Да откуда вы, сударь, взялись?! -- не вытерпел Историк.
- От нас, - почти краснея, признался я.
- А! Это писец Задней Летописи! -- догадался настоящий Писец, - они
пишут опосля, чего будто бы случилось намедни. Но озорны еси!..
Пришлось мне заняться комсомольцем. Я тихо подкрался к нему с вопросом:
- Ну, что у нас, товарищ, новенького в ПСРЛ?..
И стали мы с комсомольцем смотреть друг на друга и напряженно
улыбаться. Наконец, он уверенно ответил, что Партия
Социалистов-Революционеров у нас идейно и организационно разгромлена еще в
1918 году.
Тут уж радостно заулыбались все.
Историк и настоящий Писец поверили в безопасность и научную
инфантильность Заднего Писца (они еще не знали, что у него во внутреннем
кармане, за партбилетом, поближе к горячему сердцу, притаился дамский
браунинг).
Сам комсомолец тужился за улыбкой спрятать нарастающее смятение: "Что
там еще за буква "Л"?! Неужто бывают эсэры-ленинцы?!".
Я улыбался вежливо и грустно. Мне было очень жаль, что этот молодой и
не самый глупый парень, окончивший исторический факультет неплохого
московского ВУЗа и представляющий нашу страну на каких-то международных
сборищах, ничего не слыхал о Полном Собрании Русских Летописей. Зря,
конечно, доверили этому молокососу дописывать нашу послевоенную историю.
Совсем он ее изоврал.
Пробравшись сквозь дебри бумажной лжи и пустых наворотов, кратко оценим
новую эпоху. Она прошла под прежними знаменами, но под новыми портретами.
Теперь на портретах оказались не товарищ Сталин и товарищ Берия, а наоборот
- товарищ Хрущев.
Никита Сергеевич Хрущев, нахрапистый, хитроватый малый, которого Сталин
держал за придурка, прошел полный курс нашего партийного образования.
Побывал руководителем регионов и парторганизаций, в том числе и самой
главной - московской. По долгу службы утверждал смертные приговоры -
расстрельные списки перед войной и после войны. В войну Никита тоже не гопак
танцевал. Был он Членом Военного Совета - представителем Ставки Верховного
главнокомандования. То есть, на фронте не парился, а наезжал туда, чтобы
донести до растерянного фронтового командования всевышнюю волю. Ну, и
обратно привезти, чего на этом фронте не так.
Исхитрившись ухватить власть после Сталина, Никита правильно расстрелял
Берию, запугал этим соседей по Политбюро, стал тихо подталкивать их к
инфарктам. Но тут он не доработал, понадеялся на авось. А нужно было косить
всех старых, сажать всех новых.
Пока испуг не рассеялся, управление шло успешно. К тому же, работали
колоссальные запасы потенциальной и кинетической энергии, оставленные
великим Сталиным. Как раз вышла на практический результат космическая
программа, запущенная исключительно вдогонку за гитлеровскими "Фау" с целью
быстрой доставки за океан ядерных гостинцев.
Атомно-водородная бомба успешно была освоена (присвоена) еще при
Сталине, теперь оставалось только производство расширять.
Покорение целины - тоже не хрущевское изобретение. Переселение народов
Горбатый с Грозным опробовали давным-давно, Сталин вспомнил в 30-е годы
20-го века, повторил во время войны.
Сам Никита ничего нового, конструктивного, разумного в государственное
строительство не внес. Он его только расшатал, растопил своими дурацкими
"оттепелями". Обманул, разнежил, расстроил народ, сманил с пути истинного
видением коммунистического обжорства, и опять поставил на грань голода...
Давайте отвлечемся от этого малопочтенного персонажа, которому только
всевышним недоразумением было позволено провалить предпоследнюю имперскую
попытку, и возьмем дело новейшего категорического императива в свои руки,
вернее, - перья.
Первое, что мы должны были сделать, это выдержать линию св. Иосифа. То
есть:
1. Всех товарищей крапленых ставим к стенке, от Маленкова и Берии - до
Хрущева и Молотова. Героев - Жукова, Рокоссовского, прочих под фанфары
провожаем в последний путь - в восточные округа и дисбаты, с последующей
гибелью на маневрах и в санаториях. Вместо них выставляем карьерную
молодежь, понаглее и побеспороднее. Клоунов архимандрических типа Буденного
и Ворошилова по-прежнему бережем для витрин и парадов.
2. КПСС чистим беспощадно, готовим к перестройке в мировом масштабе.
Фильтруем зарубежные партии. Собираем V Интернационал. Тащим всемирных
коммунистов в бани, охотничьи угодья, женские подразделения КГБ. Показываем
им, где в Подмосковье, Поволжье, Приднепровье, на Балатоне, Ганге и т.п.
будут построены их личные замки. Согласным на Подмосковье показываем уже
готовые котлованы и заложенные фундаменты. Снова выпиваем. На радостях все
братские партии распускаем, создаем одну новую - Коммунистическую Партию
Земли (КПЗ), - теперь она будет указывать нам истинный путь.
3. Все деньги и живую силу бросаем на индустрию и сельское хозяйство
целинно-лагерного типа.
4. Но средства доставки готовой продукции, все эти ракеты, подлодки и
самолеты, отменяем. На них только расходы одни. Всю доставку поручаем
исключительно коммунистам из КПЗ.
5. Скупаем активы по всему миру. И не за бешеные биржевые деньги, а за
малые партвзносы и великие перспективы, которые божимся предоставить
новообращенным коммунистическим магнатам.
6. Формируем гиганское государство нового типа - долгожданную нашу
Империю.
7. Вывозим народы Европы в Азию, азиатов - в Европу. Делаем это
потихоньку, шито-крыто, почти добровольно, под некие стимулы - временную
раздачу земель и лесоповалов.
И дальше в том же духе. Собственно, тут и фантазировать особенно
нечего. Читай Сталина, Ленина, Маркса, Троцкого, Макиавелли, Майн Кампф,
Чингизовы заветы, еще пару-тройку книжек, и делай, как люди говорят.
А что сделал Хрущев? Он почти сразу сломал нашей имперской кляче ее
тысячелетний хребет, обрезал прозрачные крылья. Он сдался. Объявил политику
"без оружия, без войн".
А ведь писал нам великий Ленин, что компромиссы допустимы только в
экономике и политике. А за попытку компромисса в идеологии нужно прямо
резать языки, уши, другие торчковые органы чувств.
Отказ от идеи захвата всего мира - как раз такой предательский
компромисс и есть.
Можно, конечно, говорить, что мы согласились на мирное сосуществование
понарошку. Но народ-то наш поверил! Подопечные папуасы из братских партий
поверили! А враг не поверил. И баланс упал в его сторону. Пришлось сурово
бороться за экономическое первенство, что было наивно и бессмысленно.
Империя обрушилась в наших мозгах и восстановлению не подлежала.
Нам предстоял длительный, мерзкий второй период полураспада - день за
днем, год за годом.
Леонид Ильич Брежнев и сопровождающие его лица устранили суетливого
Хрущева совершенно оригинальным, невиданным на Руси способом. Живьем ...
отправили на заслуженный отдых. Даже ноздри ему не вырвали, даже в целинные
степи не сослали.
Инстинкты подсказывали коммунистам-брежневцам, что нужно насмерть
вцепиться в старые красные знамена и действовать по Сталину. Но вот не
выходило! Народ не поддавался! Страха божьего не имел.
Казней публичных устраивать уже не решались. Политические процессы были
какие-то вялые. Новоявленные курбские из-за границы шельмовали
государя-секретаря публично, в неуловимых и неугасимых эфирных волнах.
Стороны матерились до хрипоты, но превозмочь никто не мог.
Оставалось только ждать. Фактор времени работал против побежденных.
Правящая стая чуяла это не только сердцем, но и почками, печенью, всеми
системами искусственного дыхания и кровообращения. Масса народных вождей
просто биологически сопротивлялась гибели. Члены массы старились, им авансом
ставили бронзовые памятники, под ними они умирали, но упирались на краю
могилы и продолжали посещать заседания. Столы президиумов наполнились
мумиями. Заставить их вернуться под изваяния можно было только особым,
тайным заклинанием.
Вся мыслящая часть нации, так называемая "интеллигенция", напыжилась в
прокуренных кухнях, натужилась в санузлах. Все тысячеумные усилия были
направлены на отыскание магического пароля. Ничего не выходило.
Решили крыть площадями. То есть, говорить все слова сразу, чтобы среди
них прозвучало в конце концов роковое "квинтер-финтер-жаба".
В потугах прошло двадцать лет, вторая половина моисеевского срока.
Наконец случайное звукосочетание грянуло, и что особенно забавно, не в
бардовской песне и не в самиздатовских виршах, а в речи на вполне легальном
Двадцать Предпоследнем съезде КПСС (эрзац КПЗ) из уст дежурного вождя -
Михаила Сергеевича Горбачева.
Этот новый Михаил, по-видимому, не был самостоятельным человеком. Я
измерил его экспрессию в ТВ эфире, и оказалось, что это - мнимое, иллюзорное
отражение Михаила IV "Кроткого", - обычный телевизионный спецэффект! Призрак
быль столь же путанным, нерешительным, и беспокойным, как и оригинал, так же
не мог шагу ступить без направляющей руки соправителя.
Правда, в ученых провинциальных кругах всерьез обсуждалась гипотеза,
что Горбачев - иррациональный дубликат Иоанна III Васильевича, но
столкнувшись как-то с ним лично, я радостно ухмыльнулся истинности своих
измерений. Это был безусловно не Горбатый!
Да, а слово-то, слово?! Вот оно: "Плюрализм!".
Плюрализм дословно переводится как "Плюшевый либерализм". Это такой
строй, такое устройство государства, при котором очень продуктивно могут
существовать только плюшевые Мишки. Причем, каждый зверек имеет собственное
мнение, никому не мешает, ни на что не влияет. И все по-прежнему равны.
Плюрализм у нас не прижился, постепенно учах, но разрушения произвел
окончательные. Плюшевая говорильня была опасна еще тем, что среди
многомилионного разногласия всуе произносимых словосочетаний типа
"Abrakadabra", "Mutabor", "Khozraschet" и т.п., ненароком прозвучали над
нашими просторами и некие невнятные, теперь уж никогда не восстановимые
страшные заклинания, вконец погубившие защитную астральную ткань.
Небо над Россией прохудилось, в прорехи ринулись сонмы темных
архангелов, затрубили невыносимые трубы, вспыхнули зловещие лазерные сияния
от края небес и до края их.
Под эти метеорологические катаклизмы скончалась Третья, безродная
коммунистическая династия. Самозванство упало на Русь новейшим Смутным
временем. В который раз завертелся цикл стандартных аналогий. Вырваться из
этого круга было нельзя. Все предстояло претерпеть.
Воцарился коммунист-расстрига Борис II Николаевич. Его предназначение
было шире, чем у Годунова, - он должен был порвать не только династическую
красную нить, но и всю имперскую паутину в целом. Мы аплодировали могучему
взрывателю, он сделал свое дело. Жаль только, что влетевшие под наше
освобожденное небо перепончатые твари возжелали жены ближнего, вола и осла
его, а также крови христианских, чеченских, еврейских и прочих младенцев.
Подходящего царевича Димитрия не ухватили. Пришлось зачать серийную
бойню с библейским расчетом, что среди 44 тысяч невинно убиенных окажется и
необходимая жертва, апокрифический "Неизвестный солдат". Один из древних
языческих приговоров гласит, что военные несчастья не кончатся, пока этот
неизвестный, последний солдат не упокоится в своем гробу у поганого
чингизова огня. Поэтому война упорно продолжается и поныне, рефрижераторы
полнятся "фрагментами тел", повизгивают компьютеры, сравнивая генокоды, и
списки пропавших без вести переполняют оперативную память. И гибнут, гибнут
люди русские и прочие, тоже родные наши люди. И значит невидимка жив пока.
Но жива и надежда, что "Неизвестный солдат" сгинет со дня на день ради
нашего счастливого будущего.
Кровавые мальчики Бориса Второго - убитые и убийцы, сожженные и живьем
растворенные в очистных бактериальных водоемах - все еще не переполнили
искомой жертвенной нормы, когда ударил набатный колокол кремлевских
курантов, и с наступлением последнего года последнего века нашей Империи на
трон московский взошел еще один император.
Рубиновые звезды взлетели с его погон и замельтешили милицейской
мигалкой.
И замахнулся он смело.
И воскликнул дерзко.
И возжелал добра невиданного и неслыханного.
И объявил нам всеобщие процедуры неявного смысла...
Тут мы призадумались. Уж не дала ли сбоя наша теория? Вот вкратце суть
проблемы.
Мы достоверно установили зеркальную аналогию Михаила Г. и Михаила Р.,
Бориса Г. и Бориса Е. В прошлый раз Михаил наследовал Борису. Теперь
наоборот - Борис сменил Михаила. Вывод отсюда очевиден: зеркальному эффекту
подвержены не только лики вождей, но и само Время! В наши дни оно тоже стало
мнимым, и потекло вспять!
Исследуем математическую форму этого течения. Предположим, обратное
течение Времени так же линейно, как и прямое. Тогда Бориса должен был
сменить Федор. Но никаких Федоров, кроме нашего скромного Писца Феди, в
окрестностях не наблюдалось. Обнаружился Владимир. Если это дублер Мономаха,
то получается огромный временной скачок! А если дает себя знать Красное
Солнце, то скачок еще больше, и, значит, до конца света (заката солнца),
который, естественно, должен зеркально совпасть с рождением Владимира I,
крещением Руси или призванием варягов, - один вздох и один всхлип.
Так что здесь - тяжкая проблема: "Кто есть кто?".
Обсудить проблему нам, правда, не удается. Не подходящая для спокойного
обсуждения образовалась атмосфера.
Вот взорвалось что-то, вот сирены завыли, там поют, тут плачут...
А вот и репродуктор вскрикнул командным афоризмом, - это наш президент
снова чего-то доброго пожелал.
Но не успело эхо гласа его, вопиющего в Соборной пустыне, разбудить
успенских и архангельских старцев, как вновь 12 раз пробили наши часы, и
старое Время закончилось вовсе.
Кончился роковой 2000-й год.
Кончился жуткий 20-й век.
Кончилась красная ниточка, привязанная к дубовому сучку в 862 году.
Размоталась без остатка.
Мы ждали этого.
Мы мечтали видеть, что там внутри клубка.
Не посягая на Главный Вопрос, мы хотели узнать, на что намотана нить
нашей судьбы?
Что мы будем иметь, когда кончится Время?
И вот, мы увидели: ничего там хорошего нет, - обычная пустота, - так
нам сначала в отчаянье показалось.
Но, смотрите глубже! При внимательном наблюдении клочок пустоты на
ладони оказывается малой частичкой НАШЕГО воздуха, крошечным клочком НАШЕГО
неба с мелкой россыпью неярких, не золотых и не рубиновых, но НАШИХ звезд!
Как знать, может этого и довольно нам?
Если долго смотреть в звездное небо, то можно оказаться в странном,
полусонном состоянии и грезить наяву.
Вот лежишь ты на верхушке соломенной скирды и видишь, как колючая
звездная искра расплывается в мутное телевизионное пятно, и там какие-то
люди проходят на фоне звезд, какие-то толпы пробегают в огне и водах. И ты
задумываешься о своем здоровье.
Но ученый не должен поддаваться мистической панике, религиозному бреду.
И ты начинаешь анализировать физику звездного света и обнаруживаешь забавные
вещи.
Вон та звезда, самая яркая звезда нашего неба, низко проходящая над
южным горизонтом, имеет звездную величину -- 1.56 -- ярче некуда.
По-научному она называется Альфа Большого Пса (Сириус), мы в КБ называли ее
Альфа Собаки. Расстояние от нас до нее -- 8,7 световых года. Это значит, что
любопытный голубенький свет вылетел из Собаки почти 9 наших лет назад и
прибыл к нам только сейчас. Ба! Как тут все изменилось! Вылетал-то он при
полной победе коммунизма в отдельно взятой кремлевской столовой, хотелось
ему успеть на очередной съезд КПСС, а вот, поди ж ты, куда попал! Хоть назад
поворачивай!
И поворачивает!
Нам понятно, что поворачивает этот луч туда-сюда каждые 8,7 лет. В
прошлый раз он был у нас 17 лет и 5 месяцев назад и сканировал без
разрешения похороны глубокоуважаемого Генерального секретаря. А позапрошлый
раз -- 35 лет назад -- им отсняты были исторические кадры, как этот
покойник, продолжатель дела другого покойника сгонял с российского престола
своего предшественника. Правда, изображение позапрошлого захода уже не такое
резкое и накладывается на кадры прошлого раза. Получается, что наш дорогой
секретарь на собственных похоронах произносит пламенную речь в осуждение
волюнтаризма.
Голубой огонек Собаки приносит нам изображение недавно минувших дней.
Но нам это не очень интересно. Мы хотим переключить канал. Можно? Конечно! -
вон их сколько, этих звездных кнопочек, - на все вкусы и сроки. Берем
"Астрономический календарь" издания АН СССР и подбираем нужную звездочку.
Допустим, нам любопытно подсмотреть, как жили наши предки в незамутненном
лесном прошлом. Вычисляем срок давности этой жизни, ну, допустим 1300 лет,
чтобы уж точно опередить наезд бригады Рюрика. Делим этот срок пополам,
получаем 650 лет туда и столько же обратно. Находим по таблице звезду,
удаленную на эти 650 лет, -- это как раз красненькая звездочка Бетельгейзе
-- альфа Ориона, - и пялимся на нее до посинения. Вот и видим себя в лесах и
ковылях, как в зеркале. Или наоборот, щелкаем по звездам наугад и смотрим,
чего там показывают. Невооруженным трезвым глазом можно обозреть до 6 тысяч
каналов, а через шестикратный театральный бинокль (после буфета в антракте)
-- 117 тысяч спектаклей. Вот вам и программка на сегодня:
1. Альфа Креста -- мелодрама "Стенания Ивана Грозного у постели
умирающей любимой жены Анастасии Романовны".
2. Бета Центавра -- "Торжественное воцарение Бориса Годунова промыслом
Владимирской Божьей матери"; затем для школьников -- "Ученик Гриша Отрепьев
пишет сочинение на тему "Похвальное слово московским чудотворцам".
3. Альфа Скорпиона (Антарес) -- фильм ужасов "Сновидения патриарха
Никона".
4. Альфа Девы (Спика) -- индийский фильм "Семейные неприятности царя
Федора Алексеевича"; после прогноза погоды -- криминальный сериал
"Стрелецкий бунт. Дело первое".
5. Альфа Эридана (Архенар) -- рекламная пауза перед Полтавской битвой.
Любителям современных ритмов предлагаем:
6. Альфа Возничего (Капелла) -- "Уход Льва Толстого из Ясной Поляны";
там же -- "Убийство премьера П.А. Столыпина" в постановке Киевского оперного
театра; сразу по окончанию - 11-кратный обладатель Оскара, голливудский
блокбастер "Гибель Титаника".
Ну, и так далее.
Висит над нами звездное заркало, и показывает нам все наши прошлые дела
одновременно. Но мы не очень наблюдательны, некогда нам голову поднять, мы
успеваем это сделать только под петлей или у плахи.
Ученые ворчат, что ближайшая звезда, Альфа Центавра, находится от нас в
4,3 летах, то есть, самое свежее звездное кино у нас феллиниевское -- восьми
с половиной лет выдержки. Это -- начало гайдаровских реформ, интересный,
поучительный сеанс, ну, а дальше-то что? А дальше -- продолжение следует, -
извините, господа, съемку мы уже сделали до самых укромных моментов
Чеченской войны и президентских выборов 1996 года, но материал пока
находится в обратном монтаже, потерпите. И мы терпим.
Но беда не в терпении. Есть одна большая опасность. Вдруг небесные
киношники внимательно просматривают отснятый материал? Это значит, они видят
все наши безобразия на 4 года -- на целый президентский срок - раньше нас
самих? Ничего себе зеркало! В борделях ставят такие односторонние зеркала!
Мы на такое не согласны!..
Тут мы возмущенно переворачиваемся с боку на бок, и толстый стебель,
самозванно затесавшийся в солому, ширяет нас в бок. Мы просыпаемся, и, слава
Богу! Все на своих местах -- и земля наша, и звезды, и скирда соломенная, и
мы, честные и непорочные. К утру тает весь наш стыд перед Небом, стыд за
упущенное время, за утраченные возможности, за потерянную нашу Россию...
Мы потеряли свою Россию не в том смысле, что вот она была, такая
нарядная, добрая, сытая, честная и веселая -- и нету, а в том смысле, что
потеряли возможность ее таковую хотя бы раз поиметь.
Потеряли мы небывалую страну не в один базарный день через ветхий
карман или срезанный кошелек. Потеряли мы ее постепенно -- за 1000 лет после
первых потерь и утрат. Нам нужно было давным-давно упереться языческим рогом
на своих принципах, стать такими честными, что остальные народы только
посмеивались бы: "А! -- ну это же русские!". И все бы про русских знали. И
понимали, что:
1. Русские упрямы в своей честности до идиотизма.
2. Они проторговывают из-за этого свои повседневные выгоды.
3. Они даже вырастили породу своих непостижимых начальников -- таких же
честных идиотов, которых казнят за мелочь, награждают по делам.
4. Зато, если уж русский царь, дипломат, купец говорят "да", то это
"да" и есть, окончательное и бесповоротное.
И вот уже в очередной битве народов русские стоят насмерть, как и
обещали.
А следующая битва народов отменяется из-за тех же проклятых русских, --
султан их боится, Европа боится, то есть -- уважают.
А вот уже у этих странных людей и благосостояние повышается незаметно,
но верно, - это срабатывает стратегический запас национальной этики.
И становятся русские мировым авторитетом, международным эталоном. И
относятся к ним за рубежом, как к божкам с острова Пасхи, а не то, что
теперь.
Да, чуть не забыл! -- столица теперь у русских -- Нью-Васюки. В Москве,
сами понимаете, такое глубокое национальное перевоспитание невозможно.
Вот какую Россию, вот каких русских мы потеряли!
Самое обидное, что искра доброго идиотизма в нашем народе есть, она
неугасимо светится в наших зрачках, она светлее олимпийского огня и
таинственнее июльского цветка папоротника. И мы все ждем, когда из этой
искры возгорится пламя...
В детстве я как-то спросил отца, что было бы, если бы Троцкий победил в
дискуссии. Какой бы это был кошмар!
- Никакого кошмара, - отвечал отец, - мы точно так же шли бы к победе
коммунизма под знаменем Ленина-Троцкого, уничтожали левых и правых
сталинистов-морганистов, поднимались в штыки "За Родину, за Троцкого!" Потом
разоблачили бы культ личности Троцкого и шлепнули в подвале Берию, который
все равно пронырнул бы в министры безопасности.
Голова у меня закружилась. И я спросил страшное.
- А если бы Великой Октябрьской социалистической революции не
случилось?!
- Ну, тогда наши точно так же добивали бы шведов (дело было не под
тевтонам? Не бог ли с ними, янтарными комнатами, рембрантовскими бабами,
медными всадниками и бронзовыми пехотинцами всех династий? Не лучше ли было
сохранить детей? Не дороже ли "слеза одного ребенка" слезы обкультуренного
партработника?..
Гринписовец еще продолжает стенать, а мы уже четко врезаем:
- Пойди, папаша, в начало нашей пятой части. Там тебе каждый рядовой
опричник скажет, что дети твои блокадные, -- будь они живы, -- давно бы у
нас состарились до безобразия, пользы державе от них никакой бы не осталось
-- только расходы да пенсии одни. А кони медные и Самсон земноводный стране
моей пожизненно нужны. "Они -- богатство нашего народа, хотя, конечно, -
пережиток старины".
И все бы хорошо, но в наши дни каким-то неуловимым фоном,
симпатическими строчками начинает проступать меж классических строк какая-то
новая, вялая, карамельная имперская антитеория, или, скорее, - антиимперская
теория. И получается, что Ленинград оборонять нужно было только до разумного
предела, врагов народа казнить выборочно, детей вражеских щадить, предателей
Родины, выдравшихся из немецкого плена -- лечить...
Но это потом. А пока мы - неподсудные победители, товарищ Сталин жив,
беспокоиться нам не о чем. Беспокойство, а вернее, научная проблема у нас
должна быть только одна - какую послевоенную Империю хочет строить наш
вождь?
У него появилось новое пространство - "страны социалистического
лагеря", то есть вся территория, освобожденная от фашистских захватчиков -
наследственная наша доля по "молотовриббентропу".
Пункты имперского строительства казались очевидными.
1. Перековка присоединенных народов и правительств.
2. Создание единого государства.
3. Создание единой партии.
4. Развитие единой промышленности.
5. Разработка новой политики "добровольного" присоединения всех прочих
к нашему пролетарскому котлу.
6. Перманентная чистка собственных рядов и зачистка тылов
противоположных.
В этом направлении мы и поехали. Но вмешалась новая атомная реальность,
проклятый "фактор сдерживания". Черчиля осенило назвать-таки нас "Империей
Зла", - прямо в дых ударил, союзник хренов!
Из-за этого планы наши несколько забуксовали. А там и Сталин нас
покинул, хоть и надеялись мы на его бессмертие.
С некоторых пор к нашей компании то там, то сям стал прилипать какой-то
прилизанный молодой человек. У него было очень строгое лицо, правда,
строгость эту он удерживал с трудом. Молодой человек все время норовил
вставить в наши беседы какие-то дикие умозаключения. То он настаивал на
непогрешимости Красного Солнышка и Невского, то оправдывал Грозного
исторической необходимостью "жесткого курса", то намекал, что все эти герои
былых времен, хоть и герои, но до настоящего идеала не дотягивают. Однажды
он даже заявил, что знает, где находится этот руководящий идеал...
- Да откуда вы, сударь, взялись?! -- не вытерпел Историк.
- От нас, - почти краснея, признался я.
- А! Это писец Задней Летописи! -- догадался настоящий Писец, - они
пишут опосля, чего будто бы случилось намедни. Но озорны еси!..
Пришлось мне заняться комсомольцем. Я тихо подкрался к нему с вопросом:
- Ну, что у нас, товарищ, новенького в ПСРЛ?..
И стали мы с комсомольцем смотреть друг на друга и напряженно
улыбаться. Наконец, он уверенно ответил, что Партия
Социалистов-Революционеров у нас идейно и организационно разгромлена еще в
1918 году.
Тут уж радостно заулыбались все.
Историк и настоящий Писец поверили в безопасность и научную
инфантильность Заднего Писца (они еще не знали, что у него во внутреннем
кармане, за партбилетом, поближе к горячему сердцу, притаился дамский
браунинг).
Сам комсомолец тужился за улыбкой спрятать нарастающее смятение: "Что
там еще за буква "Л"?! Неужто бывают эсэры-ленинцы?!".
Я улыбался вежливо и грустно. Мне было очень жаль, что этот молодой и
не самый глупый парень, окончивший исторический факультет неплохого
московского ВУЗа и представляющий нашу страну на каких-то международных
сборищах, ничего не слыхал о Полном Собрании Русских Летописей. Зря,
конечно, доверили этому молокососу дописывать нашу послевоенную историю.
Совсем он ее изоврал.
Пробравшись сквозь дебри бумажной лжи и пустых наворотов, кратко оценим
новую эпоху. Она прошла под прежними знаменами, но под новыми портретами.
Теперь на портретах оказались не товарищ Сталин и товарищ Берия, а наоборот
- товарищ Хрущев.
Никита Сергеевич Хрущев, нахрапистый, хитроватый малый, которого Сталин
держал за придурка, прошел полный курс нашего партийного образования.
Побывал руководителем регионов и парторганизаций, в том числе и самой
главной - московской. По долгу службы утверждал смертные приговоры -
расстрельные списки перед войной и после войны. В войну Никита тоже не гопак
танцевал. Был он Членом Военного Совета - представителем Ставки Верховного
главнокомандования. То есть, на фронте не парился, а наезжал туда, чтобы
донести до растерянного фронтового командования всевышнюю волю. Ну, и
обратно привезти, чего на этом фронте не так.
Исхитрившись ухватить власть после Сталина, Никита правильно расстрелял
Берию, запугал этим соседей по Политбюро, стал тихо подталкивать их к
инфарктам. Но тут он не доработал, понадеялся на авось. А нужно было косить
всех старых, сажать всех новых.
Пока испуг не рассеялся, управление шло успешно. К тому же, работали
колоссальные запасы потенциальной и кинетической энергии, оставленные
великим Сталиным. Как раз вышла на практический результат космическая
программа, запущенная исключительно вдогонку за гитлеровскими "Фау" с целью
быстрой доставки за океан ядерных гостинцев.
Атомно-водородная бомба успешно была освоена (присвоена) еще при
Сталине, теперь оставалось только производство расширять.
Покорение целины - тоже не хрущевское изобретение. Переселение народов
Горбатый с Грозным опробовали давным-давно, Сталин вспомнил в 30-е годы
20-го века, повторил во время войны.
Сам Никита ничего нового, конструктивного, разумного в государственное
строительство не внес. Он его только расшатал, растопил своими дурацкими
"оттепелями". Обманул, разнежил, расстроил народ, сманил с пути истинного
видением коммунистического обжорства, и опять поставил на грань голода...
Давайте отвлечемся от этого малопочтенного персонажа, которому только
всевышним недоразумением было позволено провалить предпоследнюю имперскую
попытку, и возьмем дело новейшего категорического императива в свои руки,
вернее, - перья.
Первое, что мы должны были сделать, это выдержать линию св. Иосифа. То
есть:
1. Всех товарищей крапленых ставим к стенке, от Маленкова и Берии - до
Хрущева и Молотова. Героев - Жукова, Рокоссовского, прочих под фанфары
провожаем в последний путь - в восточные округа и дисбаты, с последующей
гибелью на маневрах и в санаториях. Вместо них выставляем карьерную
молодежь, понаглее и побеспороднее. Клоунов архимандрических типа Буденного
и Ворошилова по-прежнему бережем для витрин и парадов.
2. КПСС чистим беспощадно, готовим к перестройке в мировом масштабе.
Фильтруем зарубежные партии. Собираем V Интернационал. Тащим всемирных
коммунистов в бани, охотничьи угодья, женские подразделения КГБ. Показываем
им, где в Подмосковье, Поволжье, Приднепровье, на Балатоне, Ганге и т.п.
будут построены их личные замки. Согласным на Подмосковье показываем уже
готовые котлованы и заложенные фундаменты. Снова выпиваем. На радостях все
братские партии распускаем, создаем одну новую - Коммунистическую Партию
Земли (КПЗ), - теперь она будет указывать нам истинный путь.
3. Все деньги и живую силу бросаем на индустрию и сельское хозяйство
целинно-лагерного типа.
4. Но средства доставки готовой продукции, все эти ракеты, подлодки и
самолеты, отменяем. На них только расходы одни. Всю доставку поручаем
исключительно коммунистам из КПЗ.
5. Скупаем активы по всему миру. И не за бешеные биржевые деньги, а за
малые партвзносы и великие перспективы, которые божимся предоставить
новообращенным коммунистическим магнатам.
6. Формируем гиганское государство нового типа - долгожданную нашу
Империю.
7. Вывозим народы Европы в Азию, азиатов - в Европу. Делаем это
потихоньку, шито-крыто, почти добровольно, под некие стимулы - временную
раздачу земель и лесоповалов.
И дальше в том же духе. Собственно, тут и фантазировать особенно
нечего. Читай Сталина, Ленина, Маркса, Троцкого, Макиавелли, Майн Кампф,
Чингизовы заветы, еще пару-тройку книжек, и делай, как люди говорят.
А что сделал Хрущев? Он почти сразу сломал нашей имперской кляче ее
тысячелетний хребет, обрезал прозрачные крылья. Он сдался. Объявил политику
"без оружия, без войн".
А ведь писал нам великий Ленин, что компромиссы допустимы только в
экономике и политике. А за попытку компромисса в идеологии нужно прямо
резать языки, уши, другие торчковые органы чувств.
Отказ от идеи захвата всего мира - как раз такой предательский
компромисс и есть.
Можно, конечно, говорить, что мы согласились на мирное сосуществование
понарошку. Но народ-то наш поверил! Подопечные папуасы из братских партий
поверили! А враг не поверил. И баланс упал в его сторону. Пришлось сурово
бороться за экономическое первенство, что было наивно и бессмысленно.
Империя обрушилась в наших мозгах и восстановлению не подлежала.
Нам предстоял длительный, мерзкий второй период полураспада - день за
днем, год за годом.
Леонид Ильич Брежнев и сопровождающие его лица устранили суетливого
Хрущева совершенно оригинальным, невиданным на Руси способом. Живьем ...
отправили на заслуженный отдых. Даже ноздри ему не вырвали, даже в целинные
степи не сослали.
Инстинкты подсказывали коммунистам-брежневцам, что нужно насмерть
вцепиться в старые красные знамена и действовать по Сталину. Но вот не
выходило! Народ не поддавался! Страха божьего не имел.
Казней публичных устраивать уже не решались. Политические процессы были
какие-то вялые. Новоявленные курбские из-за границы шельмовали
государя-секретаря публично, в неуловимых и неугасимых эфирных волнах.
Стороны матерились до хрипоты, но превозмочь никто не мог.
Оставалось только ждать. Фактор времени работал против побежденных.
Правящая стая чуяла это не только сердцем, но и почками, печенью, всеми
системами искусственного дыхания и кровообращения. Масса народных вождей
просто биологически сопротивлялась гибели. Члены массы старились, им авансом
ставили бронзовые памятники, под ними они умирали, но упирались на краю
могилы и продолжали посещать заседания. Столы президиумов наполнились
мумиями. Заставить их вернуться под изваяния можно было только особым,
тайным заклинанием.
Вся мыслящая часть нации, так называемая "интеллигенция", напыжилась в
прокуренных кухнях, натужилась в санузлах. Все тысячеумные усилия были
направлены на отыскание магического пароля. Ничего не выходило.
Решили крыть площадями. То есть, говорить все слова сразу, чтобы среди
них прозвучало в конце концов роковое "квинтер-финтер-жаба".
В потугах прошло двадцать лет, вторая половина моисеевского срока.
Наконец случайное звукосочетание грянуло, и что особенно забавно, не в
бардовской песне и не в самиздатовских виршах, а в речи на вполне легальном
Двадцать Предпоследнем съезде КПСС (эрзац КПЗ) из уст дежурного вождя -
Михаила Сергеевича Горбачева.
Этот новый Михаил, по-видимому, не был самостоятельным человеком. Я
измерил его экспрессию в ТВ эфире, и оказалось, что это - мнимое, иллюзорное
отражение Михаила IV "Кроткого", - обычный телевизионный спецэффект! Призрак
быль столь же путанным, нерешительным, и беспокойным, как и оригинал, так же
не мог шагу ступить без направляющей руки соправителя.
Правда, в ученых провинциальных кругах всерьез обсуждалась гипотеза,
что Горбачев - иррациональный дубликат Иоанна III Васильевича, но
столкнувшись как-то с ним лично, я радостно ухмыльнулся истинности своих
измерений. Это был безусловно не Горбатый!
Да, а слово-то, слово?! Вот оно: "Плюрализм!".
Плюрализм дословно переводится как "Плюшевый либерализм". Это такой
строй, такое устройство государства, при котором очень продуктивно могут
существовать только плюшевые Мишки. Причем, каждый зверек имеет собственное
мнение, никому не мешает, ни на что не влияет. И все по-прежнему равны.
Плюрализм у нас не прижился, постепенно учах, но разрушения произвел
окончательные. Плюшевая говорильня была опасна еще тем, что среди
многомилионного разногласия всуе произносимых словосочетаний типа
"Abrakadabra", "Mutabor", "Khozraschet" и т.п., ненароком прозвучали над
нашими просторами и некие невнятные, теперь уж никогда не восстановимые
страшные заклинания, вконец погубившие защитную астральную ткань.
Небо над Россией прохудилось, в прорехи ринулись сонмы темных
архангелов, затрубили невыносимые трубы, вспыхнули зловещие лазерные сияния
от края небес и до края их.
Под эти метеорологические катаклизмы скончалась Третья, безродная
коммунистическая династия. Самозванство упало на Русь новейшим Смутным
временем. В который раз завертелся цикл стандартных аналогий. Вырваться из
этого круга было нельзя. Все предстояло претерпеть.
Воцарился коммунист-расстрига Борис II Николаевич. Его предназначение
было шире, чем у Годунова, - он должен был порвать не только династическую
красную нить, но и всю имперскую паутину в целом. Мы аплодировали могучему
взрывателю, он сделал свое дело. Жаль только, что влетевшие под наше
освобожденное небо перепончатые твари возжелали жены ближнего, вола и осла
его, а также крови христианских, чеченских, еврейских и прочих младенцев.
Подходящего царевича Димитрия не ухватили. Пришлось зачать серийную
бойню с библейским расчетом, что среди 44 тысяч невинно убиенных окажется и
необходимая жертва, апокрифический "Неизвестный солдат". Один из древних
языческих приговоров гласит, что военные несчастья не кончатся, пока этот
неизвестный, последний солдат не упокоится в своем гробу у поганого
чингизова огня. Поэтому война упорно продолжается и поныне, рефрижераторы
полнятся "фрагментами тел", повизгивают компьютеры, сравнивая генокоды, и
списки пропавших без вести переполняют оперативную память. И гибнут, гибнут
люди русские и прочие, тоже родные наши люди. И значит невидимка жив пока.
Но жива и надежда, что "Неизвестный солдат" сгинет со дня на день ради
нашего счастливого будущего.
Кровавые мальчики Бориса Второго - убитые и убийцы, сожженные и живьем
растворенные в очистных бактериальных водоемах - все еще не переполнили
искомой жертвенной нормы, когда ударил набатный колокол кремлевских
курантов, и с наступлением последнего года последнего века нашей Империи на
трон московский взошел еще один император.
Рубиновые звезды взлетели с его погон и замельтешили милицейской
мигалкой.
И замахнулся он смело.
И воскликнул дерзко.
И возжелал добра невиданного и неслыханного.
И объявил нам всеобщие процедуры неявного смысла...
Тут мы призадумались. Уж не дала ли сбоя наша теория? Вот вкратце суть
проблемы.
Мы достоверно установили зеркальную аналогию Михаила Г. и Михаила Р.,
Бориса Г. и Бориса Е. В прошлый раз Михаил наследовал Борису. Теперь
наоборот - Борис сменил Михаила. Вывод отсюда очевиден: зеркальному эффекту
подвержены не только лики вождей, но и само Время! В наши дни оно тоже стало
мнимым, и потекло вспять!
Исследуем математическую форму этого течения. Предположим, обратное
течение Времени так же линейно, как и прямое. Тогда Бориса должен был
сменить Федор. Но никаких Федоров, кроме нашего скромного Писца Феди, в
окрестностях не наблюдалось. Обнаружился Владимир. Если это дублер Мономаха,
то получается огромный временной скачок! А если дает себя знать Красное
Солнце, то скачок еще больше, и, значит, до конца света (заката солнца),
который, естественно, должен зеркально совпасть с рождением Владимира I,
крещением Руси или призванием варягов, - один вздох и один всхлип.
Так что здесь - тяжкая проблема: "Кто есть кто?".
Обсудить проблему нам, правда, не удается. Не подходящая для спокойного
обсуждения образовалась атмосфера.
Вот взорвалось что-то, вот сирены завыли, там поют, тут плачут...
А вот и репродуктор вскрикнул командным афоризмом, - это наш президент
снова чего-то доброго пожелал.
Но не успело эхо гласа его, вопиющего в Соборной пустыне, разбудить
успенских и архангельских старцев, как вновь 12 раз пробили наши часы, и
старое Время закончилось вовсе.
Кончился роковой 2000-й год.
Кончился жуткий 20-й век.
Кончилась красная ниточка, привязанная к дубовому сучку в 862 году.
Размоталась без остатка.
Мы ждали этого.
Мы мечтали видеть, что там внутри клубка.
Не посягая на Главный Вопрос, мы хотели узнать, на что намотана нить
нашей судьбы?
Что мы будем иметь, когда кончится Время?
И вот, мы увидели: ничего там хорошего нет, - обычная пустота, - так
нам сначала в отчаянье показалось.
Но, смотрите глубже! При внимательном наблюдении клочок пустоты на
ладони оказывается малой частичкой НАШЕГО воздуха, крошечным клочком НАШЕГО
неба с мелкой россыпью неярких, не золотых и не рубиновых, но НАШИХ звезд!
Как знать, может этого и довольно нам?
Если долго смотреть в звездное небо, то можно оказаться в странном,
полусонном состоянии и грезить наяву.
Вот лежишь ты на верхушке соломенной скирды и видишь, как колючая
звездная искра расплывается в мутное телевизионное пятно, и там какие-то
люди проходят на фоне звезд, какие-то толпы пробегают в огне и водах. И ты
задумываешься о своем здоровье.
Но ученый не должен поддаваться мистической панике, религиозному бреду.
И ты начинаешь анализировать физику звездного света и обнаруживаешь забавные
вещи.
Вон та звезда, самая яркая звезда нашего неба, низко проходящая над
южным горизонтом, имеет звездную величину -- 1.56 -- ярче некуда.
По-научному она называется Альфа Большого Пса (Сириус), мы в КБ называли ее
Альфа Собаки. Расстояние от нас до нее -- 8,7 световых года. Это значит, что
любопытный голубенький свет вылетел из Собаки почти 9 наших лет назад и
прибыл к нам только сейчас. Ба! Как тут все изменилось! Вылетал-то он при
полной победе коммунизма в отдельно взятой кремлевской столовой, хотелось
ему успеть на очередной съезд КПСС, а вот, поди ж ты, куда попал! Хоть назад
поворачивай!
И поворачивает!
Нам понятно, что поворачивает этот луч туда-сюда каждые 8,7 лет. В
прошлый раз он был у нас 17 лет и 5 месяцев назад и сканировал без
разрешения похороны глубокоуважаемого Генерального секретаря. А позапрошлый
раз -- 35 лет назад -- им отсняты были исторические кадры, как этот
покойник, продолжатель дела другого покойника сгонял с российского престола
своего предшественника. Правда, изображение позапрошлого захода уже не такое
резкое и накладывается на кадры прошлого раза. Получается, что наш дорогой
секретарь на собственных похоронах произносит пламенную речь в осуждение
волюнтаризма.
Голубой огонек Собаки приносит нам изображение недавно минувших дней.
Но нам это не очень интересно. Мы хотим переключить канал. Можно? Конечно! -
вон их сколько, этих звездных кнопочек, - на все вкусы и сроки. Берем
"Астрономический календарь" издания АН СССР и подбираем нужную звездочку.
Допустим, нам любопытно подсмотреть, как жили наши предки в незамутненном
лесном прошлом. Вычисляем срок давности этой жизни, ну, допустим 1300 лет,
чтобы уж точно опередить наезд бригады Рюрика. Делим этот срок пополам,
получаем 650 лет туда и столько же обратно. Находим по таблице звезду,
удаленную на эти 650 лет, -- это как раз красненькая звездочка Бетельгейзе
-- альфа Ориона, - и пялимся на нее до посинения. Вот и видим себя в лесах и
ковылях, как в зеркале. Или наоборот, щелкаем по звездам наугад и смотрим,
чего там показывают. Невооруженным трезвым глазом можно обозреть до 6 тысяч
каналов, а через шестикратный театральный бинокль (после буфета в антракте)
-- 117 тысяч спектаклей. Вот вам и программка на сегодня:
1. Альфа Креста -- мелодрама "Стенания Ивана Грозного у постели
умирающей любимой жены Анастасии Романовны".
2. Бета Центавра -- "Торжественное воцарение Бориса Годунова промыслом
Владимирской Божьей матери"; затем для школьников -- "Ученик Гриша Отрепьев
пишет сочинение на тему "Похвальное слово московским чудотворцам".
3. Альфа Скорпиона (Антарес) -- фильм ужасов "Сновидения патриарха
Никона".
4. Альфа Девы (Спика) -- индийский фильм "Семейные неприятности царя
Федора Алексеевича"; после прогноза погоды -- криминальный сериал
"Стрелецкий бунт. Дело первое".
5. Альфа Эридана (Архенар) -- рекламная пауза перед Полтавской битвой.
Любителям современных ритмов предлагаем:
6. Альфа Возничего (Капелла) -- "Уход Льва Толстого из Ясной Поляны";
там же -- "Убийство премьера П.А. Столыпина" в постановке Киевского оперного
театра; сразу по окончанию - 11-кратный обладатель Оскара, голливудский
блокбастер "Гибель Титаника".
Ну, и так далее.
Висит над нами звездное заркало, и показывает нам все наши прошлые дела
одновременно. Но мы не очень наблюдательны, некогда нам голову поднять, мы
успеваем это сделать только под петлей или у плахи.
Ученые ворчат, что ближайшая звезда, Альфа Центавра, находится от нас в
4,3 летах, то есть, самое свежее звездное кино у нас феллиниевское -- восьми
с половиной лет выдержки. Это -- начало гайдаровских реформ, интересный,
поучительный сеанс, ну, а дальше-то что? А дальше -- продолжение следует, -
извините, господа, съемку мы уже сделали до самых укромных моментов
Чеченской войны и президентских выборов 1996 года, но материал пока
находится в обратном монтаже, потерпите. И мы терпим.
Но беда не в терпении. Есть одна большая опасность. Вдруг небесные
киношники внимательно просматривают отснятый материал? Это значит, они видят
все наши безобразия на 4 года -- на целый президентский срок - раньше нас
самих? Ничего себе зеркало! В борделях ставят такие односторонние зеркала!
Мы на такое не согласны!..
Тут мы возмущенно переворачиваемся с боку на бок, и толстый стебель,
самозванно затесавшийся в солому, ширяет нас в бок. Мы просыпаемся, и, слава
Богу! Все на своих местах -- и земля наша, и звезды, и скирда соломенная, и
мы, честные и непорочные. К утру тает весь наш стыд перед Небом, стыд за
упущенное время, за утраченные возможности, за потерянную нашу Россию...
Мы потеряли свою Россию не в том смысле, что вот она была, такая
нарядная, добрая, сытая, честная и веселая -- и нету, а в том смысле, что
потеряли возможность ее таковую хотя бы раз поиметь.
Потеряли мы небывалую страну не в один базарный день через ветхий
карман или срезанный кошелек. Потеряли мы ее постепенно -- за 1000 лет после
первых потерь и утрат. Нам нужно было давным-давно упереться языческим рогом
на своих принципах, стать такими честными, что остальные народы только
посмеивались бы: "А! -- ну это же русские!". И все бы про русских знали. И
понимали, что:
1. Русские упрямы в своей честности до идиотизма.
2. Они проторговывают из-за этого свои повседневные выгоды.
3. Они даже вырастили породу своих непостижимых начальников -- таких же
честных идиотов, которых казнят за мелочь, награждают по делам.
4. Зато, если уж русский царь, дипломат, купец говорят "да", то это
"да" и есть, окончательное и бесповоротное.
И вот уже в очередной битве народов русские стоят насмерть, как и
обещали.
А следующая битва народов отменяется из-за тех же проклятых русских, --
султан их боится, Европа боится, то есть -- уважают.
А вот уже у этих странных людей и благосостояние повышается незаметно,
но верно, - это срабатывает стратегический запас национальной этики.
И становятся русские мировым авторитетом, международным эталоном. И
относятся к ним за рубежом, как к божкам с острова Пасхи, а не то, что
теперь.
Да, чуть не забыл! -- столица теперь у русских -- Нью-Васюки. В Москве,
сами понимаете, такое глубокое национальное перевоспитание невозможно.
Вот какую Россию, вот каких русских мы потеряли!
Самое обидное, что искра доброго идиотизма в нашем народе есть, она
неугасимо светится в наших зрачках, она светлее олимпийского огня и
таинственнее июльского цветка папоротника. И мы все ждем, когда из этой
искры возгорится пламя...
В детстве я как-то спросил отца, что было бы, если бы Троцкий победил в
дискуссии. Какой бы это был кошмар!
- Никакого кошмара, - отвечал отец, - мы точно так же шли бы к победе
коммунизма под знаменем Ленина-Троцкого, уничтожали левых и правых
сталинистов-морганистов, поднимались в штыки "За Родину, за Троцкого!" Потом
разоблачили бы культ личности Троцкого и шлепнули в подвале Берию, который
все равно пронырнул бы в министры безопасности.
Голова у меня закружилась. И я спросил страшное.
- А если бы Великой Октябрьской социалистической революции не
случилось?!
- Ну, тогда наши точно так же добивали бы шведов (дело было не под