Страница:
Полтавой, а у телевизора - ближе к концу 3-го периода). Только на рубашках у
них были бы золотые двуглавые орлы...
Сегодня, наблюдая вялую возню ребят с золотыми орлами, я вздрагиваю: а
если бы Мамай не влез в мышеловку между Доном и Непрядвой? А если бы
беременная Елена не нагрубила грозному свекру? А если бы Жолкевский не уехал
из Москвы помыться и отдохнуть? А если бы Мюрат ударил обходным рейдом на
Москву мимо Бородина, а Гудериан - мимо Подольска? Что за ужасы произошли
бы?!
Никаких ужасов, дети мои!
Ничего более ужасного, чем смерть всех и каждого в свой черед.
Ничего более смертельного, чем унизительный труд от получки до получки.
Ничего более унизительного, чем многолетнее вращение в необъятном
ржавом механизме нашей великой страны, которая на всем белом свете одна
такова.
И мы с вами остались бы такими же, какие мы есть и какими родила нас
наша милая лесная мама в далеком году, задолго до позорного 862 года. Мы
точно так же оправдали бы и год 1380-й, - если бы в нем случился позор, а не
подвиг, - и 1570-й и 1613-й и 1812-й, 1917-й и 1941-й, как сейчас
оправдываем 862-й и 986-й, 1917-й и все прочие русские годы...
Пройди сквозь колоннаду Бранденбургских ворот 20 апреля.
Выйди на Трафальгар-сквер в другой день рождения, - день рождения
королевы.
Облокотись на бетонный столбик на Арлингтоне 4 июля.
Споткнись о камень на площади Бастилии еще через 10 дней.
Взойди кавалерийской, шаркающей походкой на Храмовую гору в любой из
тамошних праздников.
Видишь, сколько людей вокруг?
Скажи им всю правду.
Крикни, что предки их -- свиньи!
Что религия у них была неправильная, козлиная!
Что сами они по уши увязли в грехе, кровосмешении, ереси!
Что отцы их, -- вот они -- в могилах лежат, - были темными язычниками,
наивными идиотами, жидовскими мордами, расистами-фашистами, врагами
собственного народа, убийцами младенцев, предателями, гонителями и
казнителями небесных учителей!...
Сказал? Крикнул?
Так...
Теперь, пока в глазах твоих плывут круги от скинхедовской
бутылки-по-затылку, пока тебя выворачивает от шутцмановского колена-под-дых
и голлистского башмака куда-не-договаривались, пока гарвардские мальчики
волокут тебя, избитого, до демаркационной линии и кидают в ласковые руки
детей Сиона, пойми остатками мозгов -- ты был не прав!
Нельзя оскорблять генетическую память людей. Нельзя публично
сомневаться в добродетели их предков. Нельзя отрицать опыт поколений. Нельзя
унижать чужое, пусть и надуманное, достоинство.
Ну, что? Очухался?
А теперь вспомни, как пришли из-за моря темные люди и сказали, что отцы
твои и деды -- подлецы и людоеды. (прямо в рифму у них получилось!).
Вспомни, как оскорбили и отменили твою религию, как назвали твоих детей
и братьев незаконными выродками, как изматерили твоих сестер и дочерей
блудным замужеством, как предали анафеме твоих дедов и обрекли их посмертно
адскому пламени.
Помнишь, как сказали тебе, что братья твои двоюродные из соседнего села
-- кровожадные сволочи и нужно вспороть им животы, оторвать руки-ноги,
отсечь головы. Не снится тебе, как ты делал это?
А потом пришел очередной наглый попик и за неправильный крест объявил
геенну огненную еще сорока поколениям твоих крещенных пращуров. А за ним
последовал истинный черт и язвил тебя огнем, мечом да смертельною работою. И
мелькали в зрачках твоих красивые и сытые, один за одним. И все они кликали
мать твою сукой, а тебя -- сукиным сыном...
А ты молчал. Почти молчал!
Что ж ты не въехал им бутылкой по черепу?
Что ж не спалил их живьем?
Что ж не распял их под вороний хор?
Что ж ты не развесил их по кремлевской стене, где тебя вешали?
Молчишь?...
Такой уж ты человек -- торчащий молчаливо!..
Ты если и громил кого, то не сам, а по чужой, злокозненной заводке...
Теплым майским днем одного не самого военного года в одном из самых
обычных пропащих веков мы с Писцом строили на Красной площади красивое
здание. Историк тут же ходил, посмеивался.
Здание нам очень нужно было. Мы долго обсуждали его кондиции, и я почти
настоял на проекте вавилонского зиккурата (самая подходящая форма!) из
красно-коричневого гранита (самый подходящий цвет!). На крыше постройки мы
намеревались сделать смотровую площадку вокруг центрального куба с
прорезными окнами внутрь. Чтобы, стоя наверху, наблюдать, что происходит в
помещении. А происходила бы там казнь вавилонская...
Фасад монумента хотелось украсить лаконичной надписью, точно передающей
смысл содержимого. Я склонялся к единственному слову: "УРОДЫ", и размышлял,
каким размером и шрифтом его написать, уместен ли будет Times New Roman и не
примитивен ли Arial Cyr...
Но Писец прервал мои измышления и доказал, что здание нужно строить
деревянное, сосновое, без выкрутасов. Гранита в окрестностях нету, зато
татарвы полно, и надо спешить...
Назначение здания предполагалось чисто литературным. Мы с Писцом,
пользуясь нашими творческими возможностями, хотели согнать в сруб всю
нечисть земли Русской, всех ее оскорбителей и угнетателей, всех безумных
правителей и мечтателей и накрепко запереть до суда. А я, памятуя пожары
московские, не прочь был и запалить скорбный терем без проволочки. В общем,
мечтали мы с Писцом спасти нашу Родину от тысячелетней напасти...
Историк над нами издевался. Откуда только взялись у седовласого
академика ироничность и сатиризм! Где нахватался он несвойственных
придворному воспитателю выражений и ненормативных оборотов? Он обзывал нас
сосунками, свинопасами, чмошниками, лишенцами и фитоцефалами, уклонистами,
оппортунистами, богоборцами, ревизионистами и копрофилами. Ну, и,
естественно, - сукиными детьми!.. Цензурная мысль Историка сводилась к
отрицанию бессмысленного очистительного труда...
Мы так намаялись за день, что не смогли вполне насладиться нашим
творением в пламени заката. Призвав на службу пару зверовидных стрельцов,
приставили их к срубу с наказом: "Всех впускать, никого не выпускать", и
завалились спать, где стояли...
Утро нового дня пробудило нас шумом толпы и толчками в бок. Это Историк
бесцеремонно орудовал носком лакированного сапога. Он был теперь в кожаной
куртке и при оружии.
- Вставайте, падшие! -- выкрикивал он, - вы первые, кто проснулся
здесь!.. - Мы огляделись. Действительно, упокоиться на Лобном месте и
восстать невредимо до нас никому не удавалось.
Однако, надивиться этому малому чуду мы не успели, ибо вокруг
свершалось чудо великое! Сруб наш сосновый за ночь таинственным образом
превратился в красногранитный зиккурат.
На крыше его нахально лыбились запланированные нами уроды Земли
Русской. Тут были все "наши" -- хромые и горбатые, грозные и темные,
блаженные и кровавые, кроткие и удалые, тишайшие и безумные, меченые и
калеченые. Они стояли спиной к блоку с прорезами и совсем не интересовались
тем, что происходит внутри, они смотрели наружу и вниз, на площадь. А по
площади двигалась бесконечная людская очередь. Хвост ее терялся где-то в
конце Арбата, а вся она медленно заползала в распахнутую дымную дверь нашего
страшного здания. На подходе люди восторженно впивались глазами в лица своих
неуязвимых вождей, склоняли головы у гранитной двери, скользили меж двух
стрельцов, исчезали за порогом зиккурата.
Никто не сопротивлялся всеобщему движению в тар-тарары, и назад не
возвращался никто.
- Вот уроды! -- обобщенно выдохнул Писец, хоть вывеску на фасаде уже
успели заменить, - написано на ней было какое-то другое, тоже пятибуквенное
слово.
Мы с Историком молчали. Он -- в удовлетворении, а я -- в отчаянии от
непротивления великого народа, бессильного перед горсткой негодяев, перед
случайным несчастьем, перед страшным и необратимым Временем.
Так и простояли мы, разинув рты, дотемна...
Мы вышли из Дикого Поля и уже прошли мимо белых мазанок и вербных
плетней, когда тонкий серп огромной Луны взошел над Диканькой.
Звезды высыпали чистые и частые. На горизонте разом издохли дымные
отсветы нелепых и грешных городов, и звезды стали еще ярче, а воздух --
чище, какими только и должны быть звезды и воздух над нашей землей.
Дышалось легко, дорога стелилась белым полотном, и к полуночи мы вышли
к Реке. Как оказались мы на том, высоком берегу, не помнит никто из нас.
Мы стояли на взгорье, обернувшись лицом к Полю, и первая русская улица
поднималась от Реки к нашим ногам.
Писец вздрогнул и покосился вбок, - там, в лунной тени проступил силуэт
человека в длинном плаще и с огромным крестом.
А Луна забиралась все выше, выше; серп ее на глазах оборачивался
безобманной серебряной монетой. Это кончалось над нашей страной многовековое
затмение.
Лунная дорожка легла на черную днепровскую воду и соединилась с покатой
колеей Боричева Взвоза. И тогда мы увидели, что по ней тянется длинная
вереница серых точек, выходящих, как и мы, из Поля.
Это были люди...
Куда-то делись истошные крики цикад, пространство вокруг наполнилось
новыми звуками, стал слышен шорох одежд, топот ног и копыт, скрип повозок,
многоголосый ропот и музыка. И то ли все Поле покрылось кострами, то ли это
звезды отражались в белом ковыльном зеркале.
Люди шли неспеша, но и быстро. Пройдя по воде, они поднимались в гору,
приближались, расходились на четыре тропинки и скользили мимо каждого из
нас.
Да, а кто это оказался с нами четвертым? Это здоровенный, бородатый
мужик в плаще, отливающем лунной бронзой, оставил свое прежнее место и
теперь тяжко и гулко дышал рядом с Писцом.
Я оглянулся, - крест его стоял одиноко...
А Луна застыла в днепровском зените, и вместе с ней остановилось само
Время, - очень уж многое нужно было успеть в эту ночь. И всю ночь шли мимо
нас четверых наши люди.
Не знаю, как другие, а я не узнавал никого из своих и был рад, что они
просто есть.
Первым подошел ко мне старик в потертом пиджаке с орденом Славы и
медалью "За отвагу".
Мы обнялись, и он спросил.
И я ответил ему.
Дед пошел дальше в гору, и спина его, освещенная Луной, медленно
превращалась в яркую точку на фоне черного неба.
- Эге! Так вот отчего несметно звезд на небесах господних! -- понял
Писец у меня за спиной.
Я обернулся и увидел, что они с Историком тоже, каждый в свой черед,
встречают людей из очереди, обмениваются с ними короткими фразами, а
приставший к нашей компании богатырь обнимает двух пацанов, и плечи его
трясутся.
Публика все прибывала. Шли стайки девушек в венках, брели монахи и
слепые со странными инструментами, воины шагали бесконечной колонной, и все
-- без оружия. Ехали красивые всадники в яркой одежде, и прекрасные дамы
покачивались в каретах и носилках. И еще, - огромные толпы простого, ничем
не замечательного народа всю эту лунную ночь пробирались мимо нас.
И ни в ком из людей не было ни зла, ни зависти, ни гордости, ни
униженности, ни сытой спеси, ни вожделения. Оставались только надежда и
желание узнать.
И каждый спрашивал.
И каждому мы отвечали.
Вы знаете, что они спрашивали, потому что к третьим петухам и вы,
дорогие мои читатели, тоже прошли своим чередом. И вы тоже забыли о ваших
болезнях и напастях, о безденежье и невзгодах, успехах и поражениях.
И вы тоже спросили.
Спросили то же, что и все:
"Ну, а дальше-то что?"...
Я не знаю, что ответил Святой Владимир своим убитым сыновьям и мертвым
девам села Берестова.
Я не расслышал, что ответил хмельной Писец своим истлевшим монахам,
витязям и воеводам.
Я не понял, что ответил строгий Историк своим покойным государям -
великим и малым князьям, царям и императорам.
Но я точно помню, что отвечал я вам, друзья мои:
- Дальше все будет хорошо! -- повторял я, -
- Все будет хорошо, пока мы живы...
Новочеркасск, Россия, 11 марта 1998 -- 17 июня 2002.
1. Завещание Ярослава Мудрого, 1054.
2. Повесть об ослеплении Василька Требовльского. Пресвитер Василий,
1097.
3. Повесть временных лет. Монах Нестор, игумен Сильвестр, 1113-1116.
4. Поучение Владимира Мономаха, 1117.
5. Съказание и страсть и похвала святюю мученику Бориса и Глеба. Неизв.
автор, 11 век.
6. Слово похвалное на перенесение святых страстотерпец Бориса и Глеба,
да и прочии не враждуют на братию свою. Проповедь неизвестного духовного
лица 2 мая 1175 года.
7. Слово о пълку Игореве, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова.
Неизвестный автор, 1187.
8. Слово Даниила Заточника, еже написа своему князю Ярославу
Володимеровичю, 1182-1199.
9. Третье Слово святого преподобнаго Сирапиона. Серапион, архиепископ
Владимирский, 1275.
10. О побоищи, иже на Дону, и о том, князь великий како бился с ордою.
Неизвестный автор, после 1380.
11. Послание архиепископа Ростовского Вассиана к великому князю Ивану
Василиевичю всея Русии самодержьцу на Югру о храбръском подвизе противу
безбожных татар за православное христианьство богом дарованныа ему державы
Русскаго царствия, 1480.
12. Во времена сицево сказуется притча о Вавилоне граде. Неизвестный
автор, Византия, до середины 15 века.
13. Сказание о князех Владимирских. Неизвестный автор, конец 15 века.
14. Наказания митрополита Даниила, около 1547.
15. Сказания Ивана Пересветова. 1549.
16. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Курбский: 1564, 1564,
1579; Иоанн: 1564, 1577.
17. От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Василью
Грязному Ильину, послание 1573 года.
18. Домострой. Протопоп Сильвестр, середина 16 века.
19. Повесть како отомсти всевидящее око Христос Борису Годунову
пролитие неповинные крови новаго своего страстотерпца благовернаго царевича
Дмитрея Углечскаго. Неизвестный автор, май-июнь 1606.
20. Повесть сия о некоей брани, надлежащей на благочестивую Росию грех
ради наших, и о видении некоего знамения в нынешнем последнем роде нашем, о
нем же преди слова беседа изъявит. Дьяк Евстратий, около 1610.
21. История в память сущим предъидущим родом, да не забвена будут
благодеяния, еже показа нам мати слова Божия, всегда от всея твари
благословенная приснодевая Мария, и како соверши обещание к преподобному
Сергию, яко неотступно буду от обители твоея. Авраамий Палицын, около 1627
года.
22. Восстание в Москве 1682 года. Сборник документов АН СССР, 1976.
23. История государства Российского. Николай Карамзин, 1815.
24. Руслан и Людмила. Александр Пушкин, 1817.
25. Ворон. Александр Пушкин, 1828.
26. Мертвые души. Николай Гоголь, 1842.
27. Стихи Федора Тючева. 1830-1866.
28. Москва. Федор Глинка, 1840.
29. История России с древнейших времен в 29 томах. Сергей Соловьев,
1871-1877.
30. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Николай
Костомаров, 1873.
31. История Екатерины II. А.Г. Брикнер, 1885.
32. Русская история. Курс лекций Василия Ключевского, 1904-1910.
33. Картины былого Тихаго Дона. Иллюстрированная история казачества.
Петр Краснов, С-Петербург, 1909.
34. История СССР с древнейших времен до великой Октябрьской
социалистической революции. В 12 томах под ред. Бориса Пономарева, Институт
Истории АН СССР, 1966.
35. Россия в середине XVIII века. Евгений Анисимов, 1986.
36. Грань веков. Натан Эйдельман, 1988.
37. Легенды об императоре Александре Первом. Д. Романов -- О. Федорова,
1991.
38. Николай II: жизнь и смерть. Эдвард Радзинский, 2000.
39. Воспоминания террориста. Борис Савинков, 1909.
40. Дни. Василий Шульгин, 1917.
41. Красный террор в России 1918 - 1923. Сергей Мельгунов, 1924.
42. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП (б). Иосиф
Сталин, 1930.
43. Цель жизни. Александр Яковлев, 1970.
44. Воспоминания и размышления. Георгий Жуков, 1974.
(Порядок дат: рождение - начало правления - конец правления - смерть)
Столица - Ладога
"Гостомысл" -
- "мыслящий о гостях" -
предположительно не правитель славян,
а лидер сторонников призвания "варяжских гостей"
ДОМ РЮРИКА (862 - 1610)
Столица - Новгород
Рюрик, Синеус, Трувор
? - 862 - 864 - 864
(Синеус и Трувор)
Рюрик
? - 862 - 879 - 879
Столица - Киев (~879)
Олег "Вещий"
? - 879 - 912 - 912
Игорь I
? - 912 - 945 - 945*
Св. Ольга - мать-регентша при Святославе I
? - 945 - 966 - 969
Святослав I Игоревич
~942 - 945*** - 972 - 972*
Ярополк I Святославич
~961 - 972 - 980 - 980*
Св. Владимир I Святославич "Красно Солнышко"
~960 - 980 - 1015 - 1015
Святополк I Владимирович "Окаянный"
~980 - 1015 - 1019 - 1019*
Ярослав I Владимирович "Хромой", "Старый", "Мудрый"
~978 - 1019 - 1054 - 1054
Изяслав I Ярославич
1024 - 1054 - 1068 - 1078*
Всеслав Брячеславич "Чародей"
? - 1068 - 1069 - 1101
Изяслав I Ярославич (повторно)
1024 - 1069 - 1073 - 1078*
Святослав II Ярославич
Изяслав I Ярославич (в третий раз)
1024 - 1076 - 1078 - 1078*
Всеволод I Ярославич
Святополк II Изяславич
Владимир II Всеволодович "Мономах"
Мстислав I Владимирович "Великий"
Ярополк II Владимирович
Всеволод II Ольгович
? - 1139 - 1146 - 1146
Игорь II Ольгович
? - 1146 - 1146 - 1147*
Изяслав II Мстиславич
~1097 - 1146 - 1149 - 1154
Юрий (Георгий) I Владимирович "Долгорукий"
~1090 - 1149 - 1151 - 1157
Изяслав II Мстиславич (повторно)
~1097 - 1151 - 1154 - 1154
Ростислав I Мстиславич
? - 1154 - 1155 - 1167
Юрий (Георгий) I Владимирович "Долгорукий" (повторно)
~1090 - 1155 - 1157 - 1157
Изяслав III Давыдович
? - 1157 - 1159 - 1162*
Ростислав I Мстиславич (повторно)
? - 1159 -1167 - 1167
Мстислав II Изяславич
? - 1167 - 1169 - 1170*
Столица - Владимир (1169)
Андрей I Юрьевич "Боголюбский"
- временная столица - село Боголюбово
~1111 - 1169 - 1174 - 1174*
Михаил I Юрьевич
? - 1174 - 1175 - 1176
Ярополк III Ростиславич
? - 1175 - 1175 ~1181
Михаил I Юрьевич (повторно)
? - 1175 - 1176 - 1176
Всеволод III Юрьевич "Большое гнездо"
Юрий II Всеволодович
1188 - 1212 - 1216 - 1238*
Константин Всеволодович "Добрый"
Юрий II Всеволодович (повторно)
1188 - 1218 - 1238 - 1238*
Ярослав II Всеволодович
1191 - 1238 - 1246 - 1246*
Святослав III Всеволодович
? - 1246 -1247 - 1252
Михаил II Ярославич "Хоробрит"
? - 1247 - 1248 - 1248*
Андрей II Ярославич
~1221 - 1249 - 1252 - 1264
Св. Александр I Ярославич "Невский"
1220 - 1252 - 1263 - 1263*
Ярослав III Ярославич
1230 - 1264 - 1272 - 1272*
Василий Ярославич
(по праву - Василий I, но, увы, - без номера)
Дмитрий I Александрович
~1250 - 1276 - 1283 - 1294
Андрей III Александрович
? - 1283 - 1284 - 1304
Дмитрий I Александрович (повторно)
~1250 - 1284 - 1293 - 1294
Андрей III Александрович (повторно)
? - 1293 - 1304 - 1304
Св.-муч. Михаил III Ярославич "Тверской"
1271 - 1305 - 1317 - 1318*
Юрий III Данилович
~1281 - 1317 - 1322 - 1325*
Дмитрий II Михайлович "Грозные очи"
1299 - 1322 - 1326 - 1326*
Александр II Михайлович "Тверской"
1301 - 1326 - 1327 - 1339*
Столица - Москва
Иоанн I Данилович "Калита"
? - 1328 -1341 - 1341
Симеон I Иоаннович "Гордый"
Иоанн II Иоаннович "Красный"
Алексей Фeдорович БЯКОНТ -
- боярин-регент при Дмитрии IV Иоанновиче
~1293 - 1359 - 1368 - 1378
одновременно ярлык на великое княжение имел
Дмитрий III Константинович
? - 1359 - 1363 - ?
Св. Дмитрий IV Иоаннович "Донской"
1350 - 1359*** - 1389 - 1389
Василий I Дмитриевич
Софья Витовтовна - мать-регентша при Василии II
Василий II Васильевич
1415 - 1432*** - 1446 - 1462
Дмитрий V Юрьевич "Шемяка"
1420 - 1446 - 1447 - 1453*
Василий II Васильевич "Тeмный" (повторно)
Иоанн III Васильевич "Горбатый"
Василий III Иоаннович
Елена Васильевна ГЛИНСКАЯ - мать-регентша при Иоанне IV
? - 1533 - 1538 - 1538*
Бояре ШУЙСКИЕ, БЕЛЬСКИЕ при Иоанне IV
Иоанн IV Васильевич "Грозный"
(первым венчан на царство 16 января 1547)
временная столица - сл. Александровская
1530 - 1533*** - 1584 - 1584
Симeон (II) БЕКБУЛАТОВИЧ
венчан номинально, реально правил Иван Грозный
? - 1574*** - 1576 - 1616
Фeдор I Иоаннович "Блаженный"
Борис Фeдорович ГОДУНОВ
Фeдор Борисович ГОДУНОВ (не венчан)
1589 - 1605 - 1605 - 1605*
Лжедмитрий I (Григорий ОТРЕПЬЕВ)
? - 1605 - 1606 - 1606*
Василий IV Иванович Шуйский
Междуцарствие - "Семибоярщина" (1610-1612)
Владислав IV Сигизмундович ВАЗА -
- заочная присяга правящей боярской думы
1595 - 1610*** - 1612 - 1648
ДОМ РОМАНОВЫХ (1613-1917)
Михаил Фeдорович "Кроткий"
1696 - 1613*** - 1645 - 1645
Eго отец, патриарх Филарет (Федор Никитич Романов)
соправитель с 1619 по 1633 год.
Алексей Михайлович "Тишайший"
Фeдор Алексеевич
Софья Алексеевна - сестра-регентша при Иоанне V и Петре I
Иоанн V**** Алексеевич
1670 - 1682*** - 1696 - 1696
Пeтр I Алексеевич "Великий"
1672 - 1682*** - 1725 - 1725
Столица - Санкт-Петербург (1708)
Екатерина I Алексеевна (Марта Елена СКАВРОНСКАЯ)
Пeтр II Алексеевич
Анна Иоанновна
Иван VI**** Антонович - правнук Иоанна V Алексеевича,
регенты: Эрнст Иоганн Бирон,
затем отец Ивана - Антон Брауншвейгский
1740 - 1740*** - 1741 - 1764*
Елизавета Петровна
Пeтр III Фeдорович
1728 - 1761 - 1762 - 1762*
Екатерина II "Великая"
Павел I Петрович
1754 - 1796 - 1801 - 1801*
Александр I Павлович "Благословенный"
1777 - 1801 - 1825 - 1825**
Николай I Павлович "Палкин"
Александр II Николаевич "Освободитель"
1818 - 1855 - 1881 - 1881*
Александр III Александрович "Миротворец"
Св.-муч. Николай II Александрович "Кровавый"
1868 - 1894 - 1917 - 1918*
Георгий Евгеньевич ЛЬВОВ
Александр Фeдорович КЕРЕНСКИЙ
Владимир Ильич УЛЬЯНОВ "Ленин"
Столица - Москва (с 11 марта 1918 г.)
Иосиф Виссарионович ДЖУГАШВИЛИ "Сталин"
Георгий Максимилианович МАЛЕНКОВ
Никита Сергеевич ХРУЩEВ
Леонид Ильич БРЕЖНЕВ
Юрий Владимирович АНДРОПОВ
Константин Устинович ЧЕРНЕНКО
Михаил Сергеевич ГОРБАЧEВ -
- первый и последний Президент СССР
Борис Николаевич ЕЛЬЦИН
Владимир Владимирович ПУТИН
Примечания:
Заглавными буквами выделены фамилии правителей, не принадлежащих к
династиям, кавычками -- клички и псевдонимы;
~ - приблизительная дата;
* - доказанная или предполагаемая насильственная смерть;
** - версия ухода Александра I Романова в скит;
*** - правление под временным или полным регентством;
**** - у меня нумерация в титуле правителя возобновляется с единицы при
смене
династии и не используется, если это имя не повторяется в дальнейшем,
например, - Елизавета Петровна. Но есть и вынужденные исключения из-за
устоявшейся традиции: Василий Ярославич - без номера; Павел I.
Вообще, с нумерацией правителей - полная неразбериха. Так, во многих
источниках нумерация Рюриковичей плавно перетекает в нумерацию Романовых, и
Иван Антонович (Романов), например, приобретает номер VI после своего
прадеда Ивана V Алексеевича (тоже Романова) и Ивана IV Грозного
(Рюриковича). Если так, то и Александр Первый должен быть Третьим - после
Невского и Тверского. Нет, так не считается. Хорошо, пусть правители
нумеруются заново после введения традиции венчания на царство. Но почему
тогда Иван Грозный - Четвертый, а не Первый? А вот в записях эпохи
Регентства Иван Антонович вдруг прописан Иоанном III. Вообще непонятно!
Так что, давайте впредь будем осторожны с номерами. Лучше нам не
выходить за рамки династий, чтобы наш нынешний Президент не оказался
нечаянно Владимиром Четвертым - после Красного Солнышка, Мономаха и
Ленина...
них были бы золотые двуглавые орлы...
Сегодня, наблюдая вялую возню ребят с золотыми орлами, я вздрагиваю: а
если бы Мамай не влез в мышеловку между Доном и Непрядвой? А если бы
беременная Елена не нагрубила грозному свекру? А если бы Жолкевский не уехал
из Москвы помыться и отдохнуть? А если бы Мюрат ударил обходным рейдом на
Москву мимо Бородина, а Гудериан - мимо Подольска? Что за ужасы произошли
бы?!
Никаких ужасов, дети мои!
Ничего более ужасного, чем смерть всех и каждого в свой черед.
Ничего более смертельного, чем унизительный труд от получки до получки.
Ничего более унизительного, чем многолетнее вращение в необъятном
ржавом механизме нашей великой страны, которая на всем белом свете одна
такова.
И мы с вами остались бы такими же, какие мы есть и какими родила нас
наша милая лесная мама в далеком году, задолго до позорного 862 года. Мы
точно так же оправдали бы и год 1380-й, - если бы в нем случился позор, а не
подвиг, - и 1570-й и 1613-й и 1812-й, 1917-й и 1941-й, как сейчас
оправдываем 862-й и 986-й, 1917-й и все прочие русские годы...
Пройди сквозь колоннаду Бранденбургских ворот 20 апреля.
Выйди на Трафальгар-сквер в другой день рождения, - день рождения
королевы.
Облокотись на бетонный столбик на Арлингтоне 4 июля.
Споткнись о камень на площади Бастилии еще через 10 дней.
Взойди кавалерийской, шаркающей походкой на Храмовую гору в любой из
тамошних праздников.
Видишь, сколько людей вокруг?
Скажи им всю правду.
Крикни, что предки их -- свиньи!
Что религия у них была неправильная, козлиная!
Что сами они по уши увязли в грехе, кровосмешении, ереси!
Что отцы их, -- вот они -- в могилах лежат, - были темными язычниками,
наивными идиотами, жидовскими мордами, расистами-фашистами, врагами
собственного народа, убийцами младенцев, предателями, гонителями и
казнителями небесных учителей!...
Сказал? Крикнул?
Так...
Теперь, пока в глазах твоих плывут круги от скинхедовской
бутылки-по-затылку, пока тебя выворачивает от шутцмановского колена-под-дых
и голлистского башмака куда-не-договаривались, пока гарвардские мальчики
волокут тебя, избитого, до демаркационной линии и кидают в ласковые руки
детей Сиона, пойми остатками мозгов -- ты был не прав!
Нельзя оскорблять генетическую память людей. Нельзя публично
сомневаться в добродетели их предков. Нельзя отрицать опыт поколений. Нельзя
унижать чужое, пусть и надуманное, достоинство.
Ну, что? Очухался?
А теперь вспомни, как пришли из-за моря темные люди и сказали, что отцы
твои и деды -- подлецы и людоеды. (прямо в рифму у них получилось!).
Вспомни, как оскорбили и отменили твою религию, как назвали твоих детей
и братьев незаконными выродками, как изматерили твоих сестер и дочерей
блудным замужеством, как предали анафеме твоих дедов и обрекли их посмертно
адскому пламени.
Помнишь, как сказали тебе, что братья твои двоюродные из соседнего села
-- кровожадные сволочи и нужно вспороть им животы, оторвать руки-ноги,
отсечь головы. Не снится тебе, как ты делал это?
А потом пришел очередной наглый попик и за неправильный крест объявил
геенну огненную еще сорока поколениям твоих крещенных пращуров. А за ним
последовал истинный черт и язвил тебя огнем, мечом да смертельною работою. И
мелькали в зрачках твоих красивые и сытые, один за одним. И все они кликали
мать твою сукой, а тебя -- сукиным сыном...
А ты молчал. Почти молчал!
Что ж ты не въехал им бутылкой по черепу?
Что ж не спалил их живьем?
Что ж не распял их под вороний хор?
Что ж ты не развесил их по кремлевской стене, где тебя вешали?
Молчишь?...
Такой уж ты человек -- торчащий молчаливо!..
Ты если и громил кого, то не сам, а по чужой, злокозненной заводке...
Теплым майским днем одного не самого военного года в одном из самых
обычных пропащих веков мы с Писцом строили на Красной площади красивое
здание. Историк тут же ходил, посмеивался.
Здание нам очень нужно было. Мы долго обсуждали его кондиции, и я почти
настоял на проекте вавилонского зиккурата (самая подходящая форма!) из
красно-коричневого гранита (самый подходящий цвет!). На крыше постройки мы
намеревались сделать смотровую площадку вокруг центрального куба с
прорезными окнами внутрь. Чтобы, стоя наверху, наблюдать, что происходит в
помещении. А происходила бы там казнь вавилонская...
Фасад монумента хотелось украсить лаконичной надписью, точно передающей
смысл содержимого. Я склонялся к единственному слову: "УРОДЫ", и размышлял,
каким размером и шрифтом его написать, уместен ли будет Times New Roman и не
примитивен ли Arial Cyr...
Но Писец прервал мои измышления и доказал, что здание нужно строить
деревянное, сосновое, без выкрутасов. Гранита в окрестностях нету, зато
татарвы полно, и надо спешить...
Назначение здания предполагалось чисто литературным. Мы с Писцом,
пользуясь нашими творческими возможностями, хотели согнать в сруб всю
нечисть земли Русской, всех ее оскорбителей и угнетателей, всех безумных
правителей и мечтателей и накрепко запереть до суда. А я, памятуя пожары
московские, не прочь был и запалить скорбный терем без проволочки. В общем,
мечтали мы с Писцом спасти нашу Родину от тысячелетней напасти...
Историк над нами издевался. Откуда только взялись у седовласого
академика ироничность и сатиризм! Где нахватался он несвойственных
придворному воспитателю выражений и ненормативных оборотов? Он обзывал нас
сосунками, свинопасами, чмошниками, лишенцами и фитоцефалами, уклонистами,
оппортунистами, богоборцами, ревизионистами и копрофилами. Ну, и,
естественно, - сукиными детьми!.. Цензурная мысль Историка сводилась к
отрицанию бессмысленного очистительного труда...
Мы так намаялись за день, что не смогли вполне насладиться нашим
творением в пламени заката. Призвав на службу пару зверовидных стрельцов,
приставили их к срубу с наказом: "Всех впускать, никого не выпускать", и
завалились спать, где стояли...
Утро нового дня пробудило нас шумом толпы и толчками в бок. Это Историк
бесцеремонно орудовал носком лакированного сапога. Он был теперь в кожаной
куртке и при оружии.
- Вставайте, падшие! -- выкрикивал он, - вы первые, кто проснулся
здесь!.. - Мы огляделись. Действительно, упокоиться на Лобном месте и
восстать невредимо до нас никому не удавалось.
Однако, надивиться этому малому чуду мы не успели, ибо вокруг
свершалось чудо великое! Сруб наш сосновый за ночь таинственным образом
превратился в красногранитный зиккурат.
На крыше его нахально лыбились запланированные нами уроды Земли
Русской. Тут были все "наши" -- хромые и горбатые, грозные и темные,
блаженные и кровавые, кроткие и удалые, тишайшие и безумные, меченые и
калеченые. Они стояли спиной к блоку с прорезами и совсем не интересовались
тем, что происходит внутри, они смотрели наружу и вниз, на площадь. А по
площади двигалась бесконечная людская очередь. Хвост ее терялся где-то в
конце Арбата, а вся она медленно заползала в распахнутую дымную дверь нашего
страшного здания. На подходе люди восторженно впивались глазами в лица своих
неуязвимых вождей, склоняли головы у гранитной двери, скользили меж двух
стрельцов, исчезали за порогом зиккурата.
Никто не сопротивлялся всеобщему движению в тар-тарары, и назад не
возвращался никто.
- Вот уроды! -- обобщенно выдохнул Писец, хоть вывеску на фасаде уже
успели заменить, - написано на ней было какое-то другое, тоже пятибуквенное
слово.
Мы с Историком молчали. Он -- в удовлетворении, а я -- в отчаянии от
непротивления великого народа, бессильного перед горсткой негодяев, перед
случайным несчастьем, перед страшным и необратимым Временем.
Так и простояли мы, разинув рты, дотемна...
Мы вышли из Дикого Поля и уже прошли мимо белых мазанок и вербных
плетней, когда тонкий серп огромной Луны взошел над Диканькой.
Звезды высыпали чистые и частые. На горизонте разом издохли дымные
отсветы нелепых и грешных городов, и звезды стали еще ярче, а воздух --
чище, какими только и должны быть звезды и воздух над нашей землей.
Дышалось легко, дорога стелилась белым полотном, и к полуночи мы вышли
к Реке. Как оказались мы на том, высоком берегу, не помнит никто из нас.
Мы стояли на взгорье, обернувшись лицом к Полю, и первая русская улица
поднималась от Реки к нашим ногам.
Писец вздрогнул и покосился вбок, - там, в лунной тени проступил силуэт
человека в длинном плаще и с огромным крестом.
А Луна забиралась все выше, выше; серп ее на глазах оборачивался
безобманной серебряной монетой. Это кончалось над нашей страной многовековое
затмение.
Лунная дорожка легла на черную днепровскую воду и соединилась с покатой
колеей Боричева Взвоза. И тогда мы увидели, что по ней тянется длинная
вереница серых точек, выходящих, как и мы, из Поля.
Это были люди...
Куда-то делись истошные крики цикад, пространство вокруг наполнилось
новыми звуками, стал слышен шорох одежд, топот ног и копыт, скрип повозок,
многоголосый ропот и музыка. И то ли все Поле покрылось кострами, то ли это
звезды отражались в белом ковыльном зеркале.
Люди шли неспеша, но и быстро. Пройдя по воде, они поднимались в гору,
приближались, расходились на четыре тропинки и скользили мимо каждого из
нас.
Да, а кто это оказался с нами четвертым? Это здоровенный, бородатый
мужик в плаще, отливающем лунной бронзой, оставил свое прежнее место и
теперь тяжко и гулко дышал рядом с Писцом.
Я оглянулся, - крест его стоял одиноко...
А Луна застыла в днепровском зените, и вместе с ней остановилось само
Время, - очень уж многое нужно было успеть в эту ночь. И всю ночь шли мимо
нас четверых наши люди.
Не знаю, как другие, а я не узнавал никого из своих и был рад, что они
просто есть.
Первым подошел ко мне старик в потертом пиджаке с орденом Славы и
медалью "За отвагу".
Мы обнялись, и он спросил.
И я ответил ему.
Дед пошел дальше в гору, и спина его, освещенная Луной, медленно
превращалась в яркую точку на фоне черного неба.
- Эге! Так вот отчего несметно звезд на небесах господних! -- понял
Писец у меня за спиной.
Я обернулся и увидел, что они с Историком тоже, каждый в свой черед,
встречают людей из очереди, обмениваются с ними короткими фразами, а
приставший к нашей компании богатырь обнимает двух пацанов, и плечи его
трясутся.
Публика все прибывала. Шли стайки девушек в венках, брели монахи и
слепые со странными инструментами, воины шагали бесконечной колонной, и все
-- без оружия. Ехали красивые всадники в яркой одежде, и прекрасные дамы
покачивались в каретах и носилках. И еще, - огромные толпы простого, ничем
не замечательного народа всю эту лунную ночь пробирались мимо нас.
И ни в ком из людей не было ни зла, ни зависти, ни гордости, ни
униженности, ни сытой спеси, ни вожделения. Оставались только надежда и
желание узнать.
И каждый спрашивал.
И каждому мы отвечали.
Вы знаете, что они спрашивали, потому что к третьим петухам и вы,
дорогие мои читатели, тоже прошли своим чередом. И вы тоже забыли о ваших
болезнях и напастях, о безденежье и невзгодах, успехах и поражениях.
И вы тоже спросили.
Спросили то же, что и все:
"Ну, а дальше-то что?"...
Я не знаю, что ответил Святой Владимир своим убитым сыновьям и мертвым
девам села Берестова.
Я не расслышал, что ответил хмельной Писец своим истлевшим монахам,
витязям и воеводам.
Я не понял, что ответил строгий Историк своим покойным государям -
великим и малым князьям, царям и императорам.
Но я точно помню, что отвечал я вам, друзья мои:
- Дальше все будет хорошо! -- повторял я, -
- Все будет хорошо, пока мы живы...
Новочеркасск, Россия, 11 марта 1998 -- 17 июня 2002.
1. Завещание Ярослава Мудрого, 1054.
2. Повесть об ослеплении Василька Требовльского. Пресвитер Василий,
1097.
3. Повесть временных лет. Монах Нестор, игумен Сильвестр, 1113-1116.
4. Поучение Владимира Мономаха, 1117.
5. Съказание и страсть и похвала святюю мученику Бориса и Глеба. Неизв.
автор, 11 век.
6. Слово похвалное на перенесение святых страстотерпец Бориса и Глеба,
да и прочии не враждуют на братию свою. Проповедь неизвестного духовного
лица 2 мая 1175 года.
7. Слово о пълку Игореве, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова.
Неизвестный автор, 1187.
8. Слово Даниила Заточника, еже написа своему князю Ярославу
Володимеровичю, 1182-1199.
9. Третье Слово святого преподобнаго Сирапиона. Серапион, архиепископ
Владимирский, 1275.
10. О побоищи, иже на Дону, и о том, князь великий како бился с ордою.
Неизвестный автор, после 1380.
11. Послание архиепископа Ростовского Вассиана к великому князю Ивану
Василиевичю всея Русии самодержьцу на Югру о храбръском подвизе противу
безбожных татар за православное христианьство богом дарованныа ему державы
Русскаго царствия, 1480.
12. Во времена сицево сказуется притча о Вавилоне граде. Неизвестный
автор, Византия, до середины 15 века.
13. Сказание о князех Владимирских. Неизвестный автор, конец 15 века.
14. Наказания митрополита Даниила, около 1547.
15. Сказания Ивана Пересветова. 1549.
16. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Курбский: 1564, 1564,
1579; Иоанн: 1564, 1577.
17. От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Василью
Грязному Ильину, послание 1573 года.
18. Домострой. Протопоп Сильвестр, середина 16 века.
19. Повесть како отомсти всевидящее око Христос Борису Годунову
пролитие неповинные крови новаго своего страстотерпца благовернаго царевича
Дмитрея Углечскаго. Неизвестный автор, май-июнь 1606.
20. Повесть сия о некоей брани, надлежащей на благочестивую Росию грех
ради наших, и о видении некоего знамения в нынешнем последнем роде нашем, о
нем же преди слова беседа изъявит. Дьяк Евстратий, около 1610.
21. История в память сущим предъидущим родом, да не забвена будут
благодеяния, еже показа нам мати слова Божия, всегда от всея твари
благословенная приснодевая Мария, и како соверши обещание к преподобному
Сергию, яко неотступно буду от обители твоея. Авраамий Палицын, около 1627
года.
22. Восстание в Москве 1682 года. Сборник документов АН СССР, 1976.
23. История государства Российского. Николай Карамзин, 1815.
24. Руслан и Людмила. Александр Пушкин, 1817.
25. Ворон. Александр Пушкин, 1828.
26. Мертвые души. Николай Гоголь, 1842.
27. Стихи Федора Тючева. 1830-1866.
28. Москва. Федор Глинка, 1840.
29. История России с древнейших времен в 29 томах. Сергей Соловьев,
1871-1877.
30. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Николай
Костомаров, 1873.
31. История Екатерины II. А.Г. Брикнер, 1885.
32. Русская история. Курс лекций Василия Ключевского, 1904-1910.
33. Картины былого Тихаго Дона. Иллюстрированная история казачества.
Петр Краснов, С-Петербург, 1909.
34. История СССР с древнейших времен до великой Октябрьской
социалистической революции. В 12 томах под ред. Бориса Пономарева, Институт
Истории АН СССР, 1966.
35. Россия в середине XVIII века. Евгений Анисимов, 1986.
36. Грань веков. Натан Эйдельман, 1988.
37. Легенды об императоре Александре Первом. Д. Романов -- О. Федорова,
1991.
38. Николай II: жизнь и смерть. Эдвард Радзинский, 2000.
39. Воспоминания террориста. Борис Савинков, 1909.
40. Дни. Василий Шульгин, 1917.
41. Красный террор в России 1918 - 1923. Сергей Мельгунов, 1924.
42. Политический отчет Центрального Комитета XVI съезду ВКП (б). Иосиф
Сталин, 1930.
43. Цель жизни. Александр Яковлев, 1970.
44. Воспоминания и размышления. Георгий Жуков, 1974.
(Порядок дат: рождение - начало правления - конец правления - смерть)
Столица - Ладога
"Гостомысл" -
- "мыслящий о гостях" -
предположительно не правитель славян,
а лидер сторонников призвания "варяжских гостей"
ДОМ РЮРИКА (862 - 1610)
Столица - Новгород
Рюрик, Синеус, Трувор
? - 862 - 864 - 864
(Синеус и Трувор)
Рюрик
? - 862 - 879 - 879
Столица - Киев (~879)
Олег "Вещий"
? - 879 - 912 - 912
Игорь I
? - 912 - 945 - 945*
Св. Ольга - мать-регентша при Святославе I
? - 945 - 966 - 969
Святослав I Игоревич
~942 - 945*** - 972 - 972*
Ярополк I Святославич
~961 - 972 - 980 - 980*
Св. Владимир I Святославич "Красно Солнышко"
~960 - 980 - 1015 - 1015
Святополк I Владимирович "Окаянный"
~980 - 1015 - 1019 - 1019*
Ярослав I Владимирович "Хромой", "Старый", "Мудрый"
~978 - 1019 - 1054 - 1054
Изяслав I Ярославич
1024 - 1054 - 1068 - 1078*
Всеслав Брячеславич "Чародей"
? - 1068 - 1069 - 1101
Изяслав I Ярославич (повторно)
1024 - 1069 - 1073 - 1078*
Святослав II Ярославич
Изяслав I Ярославич (в третий раз)
1024 - 1076 - 1078 - 1078*
Всеволод I Ярославич
Святополк II Изяславич
Владимир II Всеволодович "Мономах"
Мстислав I Владимирович "Великий"
Ярополк II Владимирович
Всеволод II Ольгович
? - 1139 - 1146 - 1146
Игорь II Ольгович
? - 1146 - 1146 - 1147*
Изяслав II Мстиславич
~1097 - 1146 - 1149 - 1154
Юрий (Георгий) I Владимирович "Долгорукий"
~1090 - 1149 - 1151 - 1157
Изяслав II Мстиславич (повторно)
~1097 - 1151 - 1154 - 1154
Ростислав I Мстиславич
? - 1154 - 1155 - 1167
Юрий (Георгий) I Владимирович "Долгорукий" (повторно)
~1090 - 1155 - 1157 - 1157
Изяслав III Давыдович
? - 1157 - 1159 - 1162*
Ростислав I Мстиславич (повторно)
? - 1159 -1167 - 1167
Мстислав II Изяславич
? - 1167 - 1169 - 1170*
Столица - Владимир (1169)
Андрей I Юрьевич "Боголюбский"
- временная столица - село Боголюбово
~1111 - 1169 - 1174 - 1174*
Михаил I Юрьевич
? - 1174 - 1175 - 1176
Ярополк III Ростиславич
? - 1175 - 1175 ~1181
Михаил I Юрьевич (повторно)
? - 1175 - 1176 - 1176
Всеволод III Юрьевич "Большое гнездо"
Юрий II Всеволодович
1188 - 1212 - 1216 - 1238*
Константин Всеволодович "Добрый"
Юрий II Всеволодович (повторно)
1188 - 1218 - 1238 - 1238*
Ярослав II Всеволодович
1191 - 1238 - 1246 - 1246*
Святослав III Всеволодович
? - 1246 -1247 - 1252
Михаил II Ярославич "Хоробрит"
? - 1247 - 1248 - 1248*
Андрей II Ярославич
~1221 - 1249 - 1252 - 1264
Св. Александр I Ярославич "Невский"
1220 - 1252 - 1263 - 1263*
Ярослав III Ярославич
1230 - 1264 - 1272 - 1272*
Василий Ярославич
(по праву - Василий I, но, увы, - без номера)
Дмитрий I Александрович
~1250 - 1276 - 1283 - 1294
Андрей III Александрович
? - 1283 - 1284 - 1304
Дмитрий I Александрович (повторно)
~1250 - 1284 - 1293 - 1294
Андрей III Александрович (повторно)
? - 1293 - 1304 - 1304
Св.-муч. Михаил III Ярославич "Тверской"
1271 - 1305 - 1317 - 1318*
Юрий III Данилович
~1281 - 1317 - 1322 - 1325*
Дмитрий II Михайлович "Грозные очи"
1299 - 1322 - 1326 - 1326*
Александр II Михайлович "Тверской"
1301 - 1326 - 1327 - 1339*
Столица - Москва
Иоанн I Данилович "Калита"
? - 1328 -1341 - 1341
Симеон I Иоаннович "Гордый"
Иоанн II Иоаннович "Красный"
Алексей Фeдорович БЯКОНТ -
- боярин-регент при Дмитрии IV Иоанновиче
~1293 - 1359 - 1368 - 1378
одновременно ярлык на великое княжение имел
Дмитрий III Константинович
? - 1359 - 1363 - ?
Св. Дмитрий IV Иоаннович "Донской"
1350 - 1359*** - 1389 - 1389
Василий I Дмитриевич
Софья Витовтовна - мать-регентша при Василии II
Василий II Васильевич
1415 - 1432*** - 1446 - 1462
Дмитрий V Юрьевич "Шемяка"
1420 - 1446 - 1447 - 1453*
Василий II Васильевич "Тeмный" (повторно)
Иоанн III Васильевич "Горбатый"
Василий III Иоаннович
Елена Васильевна ГЛИНСКАЯ - мать-регентша при Иоанне IV
? - 1533 - 1538 - 1538*
Бояре ШУЙСКИЕ, БЕЛЬСКИЕ при Иоанне IV
Иоанн IV Васильевич "Грозный"
(первым венчан на царство 16 января 1547)
временная столица - сл. Александровская
1530 - 1533*** - 1584 - 1584
Симeон (II) БЕКБУЛАТОВИЧ
венчан номинально, реально правил Иван Грозный
? - 1574*** - 1576 - 1616
Фeдор I Иоаннович "Блаженный"
Борис Фeдорович ГОДУНОВ
Фeдор Борисович ГОДУНОВ (не венчан)
1589 - 1605 - 1605 - 1605*
Лжедмитрий I (Григорий ОТРЕПЬЕВ)
? - 1605 - 1606 - 1606*
Василий IV Иванович Шуйский
Междуцарствие - "Семибоярщина" (1610-1612)
Владислав IV Сигизмундович ВАЗА -
- заочная присяга правящей боярской думы
1595 - 1610*** - 1612 - 1648
ДОМ РОМАНОВЫХ (1613-1917)
Михаил Фeдорович "Кроткий"
1696 - 1613*** - 1645 - 1645
Eго отец, патриарх Филарет (Федор Никитич Романов)
соправитель с 1619 по 1633 год.
Алексей Михайлович "Тишайший"
Фeдор Алексеевич
Софья Алексеевна - сестра-регентша при Иоанне V и Петре I
Иоанн V**** Алексеевич
1670 - 1682*** - 1696 - 1696
Пeтр I Алексеевич "Великий"
1672 - 1682*** - 1725 - 1725
Столица - Санкт-Петербург (1708)
Екатерина I Алексеевна (Марта Елена СКАВРОНСКАЯ)
Пeтр II Алексеевич
Анна Иоанновна
Иван VI**** Антонович - правнук Иоанна V Алексеевича,
регенты: Эрнст Иоганн Бирон,
затем отец Ивана - Антон Брауншвейгский
1740 - 1740*** - 1741 - 1764*
Елизавета Петровна
Пeтр III Фeдорович
1728 - 1761 - 1762 - 1762*
Екатерина II "Великая"
Павел I Петрович
1754 - 1796 - 1801 - 1801*
Александр I Павлович "Благословенный"
1777 - 1801 - 1825 - 1825**
Николай I Павлович "Палкин"
Александр II Николаевич "Освободитель"
1818 - 1855 - 1881 - 1881*
Александр III Александрович "Миротворец"
Св.-муч. Николай II Александрович "Кровавый"
1868 - 1894 - 1917 - 1918*
Георгий Евгеньевич ЛЬВОВ
Александр Фeдорович КЕРЕНСКИЙ
Владимир Ильич УЛЬЯНОВ "Ленин"
Столица - Москва (с 11 марта 1918 г.)
Иосиф Виссарионович ДЖУГАШВИЛИ "Сталин"
Георгий Максимилианович МАЛЕНКОВ
Никита Сергеевич ХРУЩEВ
Леонид Ильич БРЕЖНЕВ
Юрий Владимирович АНДРОПОВ
Константин Устинович ЧЕРНЕНКО
Михаил Сергеевич ГОРБАЧEВ -
- первый и последний Президент СССР
Борис Николаевич ЕЛЬЦИН
Владимир Владимирович ПУТИН
Примечания:
Заглавными буквами выделены фамилии правителей, не принадлежащих к
династиям, кавычками -- клички и псевдонимы;
~ - приблизительная дата;
* - доказанная или предполагаемая насильственная смерть;
** - версия ухода Александра I Романова в скит;
*** - правление под временным или полным регентством;
**** - у меня нумерация в титуле правителя возобновляется с единицы при
смене
династии и не используется, если это имя не повторяется в дальнейшем,
например, - Елизавета Петровна. Но есть и вынужденные исключения из-за
устоявшейся традиции: Василий Ярославич - без номера; Павел I.
Вообще, с нумерацией правителей - полная неразбериха. Так, во многих
источниках нумерация Рюриковичей плавно перетекает в нумерацию Романовых, и
Иван Антонович (Романов), например, приобретает номер VI после своего
прадеда Ивана V Алексеевича (тоже Романова) и Ивана IV Грозного
(Рюриковича). Если так, то и Александр Первый должен быть Третьим - после
Невского и Тверского. Нет, так не считается. Хорошо, пусть правители
нумеруются заново после введения традиции венчания на царство. Но почему
тогда Иван Грозный - Четвертый, а не Первый? А вот в записях эпохи
Регентства Иван Антонович вдруг прописан Иоанном III. Вообще непонятно!
Так что, давайте впредь будем осторожны с номерами. Лучше нам не
выходить за рамки династий, чтобы наш нынешний Президент не оказался
нечаянно Владимиром Четвертым - после Красного Солнышка, Мономаха и
Ленина...