Страница:
правительства предложение о выделении части ежемесячных личных взносов в
ЦФСО на частичную оплату личных медицинских счетов. Кен Сви, заместитель
премьер - министра, поддержал предложение установить эти взносы для оплаты
больничных счетов на уровне 2% заработной платы. Я согласился, что такая
система была лучше, чем общее медицинское страхование, потому что в этом
случае расходы оплачивались бы индивидуально, что предотвращало бы
злоупотребления.
То Чин Чай, занимавший тогда пост министра здравоохранения, хотел
отложить этот проект. Он тогда только что вернулся из Китая, где посетил
несколько госпиталей в Пекине, и находился под впечатлением от великолепного
медицинского обслуживания, которое было бесплатным и обеспечивало одинаковое
лечение для всех, независимо от социального статуса. Я не поверил, что
китайцам удалось обеспечить подобные стандарты медицинского обслуживания для
всех даже в Пекине, не говоря уже обо всем Китае.
Я решил не спорить по этому поводу. Вместо этого, я попросил
постоянного секретаря министерства здравоохранения д-ра Эндрю Чу Гуан Хуана
(Dr. Andrew Chew Guan Khuan) подсчитать, какую часть взносов в ЦФСО
необходимо было выделить на частичную оплату медицинских расходов. Он
доложил, что эта часть должна была быть в пределах 6 - 8 % ежемесячных
взносов в ЦФСО. Начиная с 1977 года, я потребовал от всех членов ЦФСО
откладывать 1% их ежемесячного дохода на специальный счет, который мог
использоваться для частичной оплаты их личных медицинских расходов и
расходов членов их семей. Постепенно размер этого взноса был увеличен до 6%.
После выборов, состоявшихся в конце 1980 года, я назначил Го Чок Тонга
(Goh Chok Tong) министром здравоохранения. Он был избран в парламент в 1976
году и вполне соответствовал новой должности. Я поделился с ним своими
мыслями по поводу развития системы здравоохранения и дал ему некоторые
исследовательские отчеты и другие статьи, касавшиеся стоимости медицинского
обслуживания. Он понял, чего я хотел: наличия хорошей системы
здравоохранения, при которой затраты и расточительство разного рода
ограничивались бы путем частичного покрытия расходов со стороны пациентов.
Субсидии на содержание системы здравоохранения были необходимы, но они также
могли привести к расточительству и стать просто губительными для
государственного бюджета.
К тому времени как в 1984 году мы внедрили систему "Медисэйв"
("Medisave"), на каждом спецсчете в ЦФСО накопились изрядные суммы. Мы
увеличили размер месячного взноса на специальный счет "Медисэйв" до 6%
заработной платы, установив в 1986 году верхний предел для такого взноса на
уровне 15,000 сингапурских долларов. Этот предел регулярно увеличивался
через определенные промежутки времени. Сбережения, превышавшие эту сумму,
переводились на общий личный счет ЦФСО и могли использоваться для выплаты
жилищного займа или других инвестиций. Чтобы усилить семейную солидарность и
ответственность, счета "Медисэйв" разрешалось использовать для оплаты
медицинских счетов ближайших родственников: бабушек, дедушек, родителей,
супругов и детей.
Частичная оплата медицинских услуг пациентами предотвращала
расточительство. Субсидии на оплату медицинских расходов в государственных
больницах составляли до 80% стоимости услуг, в зависимости от типа лечения и
качества ухода за больным, который избирали сами пациенты. По мере роста
доходов все меньшее число людей предпочитали недорогие виды услуг, которые в
наибольшей степени субсидировались правительством, и выбирали лечение в
более комфортных условиях, которые стоили дороже, но субсидировались
правительством в меньшей степени. Правительство рассматривало введение
такого порядка, при котором тип ухода, на который пациент имел право,
определялся бы согласно определенным критериям, но потом отказалось от этой
идеи, ибо реализовать ее на практике было бы сложно. Вместо этого мы
поощряли людей выбирать более качественное лечение, в пределах того, что они
могли себе позволить, оборудуя различные по стоимости отделения больниц так,
что они значительно отличались по уровню комфорта. В результате, каждый
пациент мог выбрать то, что ему было по карману. Растущие доходы людей
привели к увеличению сбережений на счетах "Медисэйв" и позволили людям,
почувствовавшим себя достаточно состоятельными, выбирать лучше оснащенные
отделения.
Мы разрешили использовать средства со счетов "Медисэйв" для оплаты
счетов частных клиник, установив при этом предельные цены для различных
видов лечения. Такая конкуренция заставляла правительственные больницы
улучшать качество лечения. Но мы не разрешали использовать средства со
счетов "Медисэйв" для оплаты посещения поликлиник или частных терапевтов. Мы
считали, что если дать людям возможность оплачивать эти расходы со счетов
"Медисэйв", то большее число людей станет обращаться к доктору без особой
необходимости, по незначительным поводам, чем в том случае, если бы они
платили за эти услуги наличными.
В 1990 году мы дополнили эту систему системой "Медишилд" (Medishield) -
добровольным страхованием для покрытия стоимости лечения фатальных
заболеваний. Страховые премии можно было платить за счет средств на счетах
"Медисэйв". В 1993 году мы учредили фонд "Медифанд" (Medifund),
существовавший за счет правительственных поступлений и предназначавшийся для
покрытия медицинских расходов тех, кто исчерпал средства со счетов
"Медисэйв", "Медишилд" и не имел близких родственников, которые могли бы
помочь. Такие пациенты могли обращаться за помощью в оплате всех медицинских
расходов, которые потом покрывались за счет "Медифанд". Таким образом, в то
время как все нуждающиеся получали необходимую медицинскую помощь, у нас не
было ни значительной утечки ресурсов на содержание системы здравоохранения,
ни длинных очередей пациентов на операцию.
Универсальной проблемой, которую нам предстояло разрешить, была
проблема пенсионного обеспечения рабочих, которые достигли возраста, когда
они не могли больше работать. В Европе и Америке пенсионным обеспечением
занимается правительство, а платят за это - налогоплательщики. Мы решили,
что все работники должны откладывать сбережения на старость в ЦФСО. В 1978
году правительство разрешило использовать средства ЦФСО в качестве личного
сберегательного фонда для инвестирования. В начале 1978 года правительство
провело реструктуризацию автобусного сообщения в Сингапуре. Мы учредили
компанию "Сингапур бас сервисиз" (Singapore Bus Services), выпустили ее
акции на фондовой бирже и разрешили членам ЦФСО использовать до 5,000
долларов на их счетах для покупки акций компании. Я хотел, чтобы число
владельцев компании было максимальным, так что прибыль от ее работы
возвращалась бы рабочим, которые регулярно пользовались услугами
общественного транспорта. У них также было бы меньше стимулов требовать
установления более низкой платы за проезд в общественном транспорте и
выделения правительственных субсидий на его развитие.
Окрыленные этим успехом, мы разрешили использование средств ЦФСО для
инвестиций в частные коммерческие и промышленные объекты, акции, золото и
акции инвестиционных фондов. Если доход по этим инвестициям превышал сумму
процентов, начисляемых на остатки по счетам ЦФСО, владельцы счетов могли
снять излишки со счетов ЦФСО. Мы ввели некоторые ограничения, чтобы
предотвратить потерю членами ЦФСО их сбережений. К 1997 году полтора
миллиона членов ЦФСО инвестировали средства в ценные бумаги и акции
крупнейших компаний, котировавшихся на биржах Сингапура.
Когда в 1993 году мы начали продажу акций компании "Сингапур телеком",
мы продали значительную их часть всем взрослым гражданам страны за половину
стоимости. Мы сделали так, чтобы перераспределить излишки госбюджета,
накопившиеся за годы устойчивого экономического роста. Мы хотели, чтобы наши
люди владели акциями крупной сингапурской компании - осязаемой частью
материального богатства страны.
Чтобы предотвратить немедленную продажу акций для получения прибыли,
как это случилось, когда Великобритания приватизировала компанию "Бритиш
телеком" (British Telecom), мы предложили акционерам право на получение
бесплатных акций после одного, двух, четырех и шести лет владения акциями
при условии, что они не продадут первоначально полученные акции. В
результате 90% всех работников владели акциями "Сингапур телеком". Вероятно,
это наивысший показатель в мире.
После того, как я заметил разницу в отношении людей к уходу за
собственными домами и за жильем, которое они снимали, я убедился, что
чувство собственности имеет глубокие корни в человеческой натуре. Во время
беспорядков, имевших место в 50-ых - 60-ых годах, люди присоединялись к
толпе, били ветровые стекла автомобилей, переворачивали машины и сжигали их.
А когда беспорядки вспыхнули в середине 60-ых годов, после того, как многие
из них стали владельцами жилья и собственности, люди вели себя иначе. Я
наблюдал, как молодые люди уносили свои мопеды и мотороллеры, припаркованные
на обочинах дорог, чтобы закрыть их в безопасных местах - на лестницах домов
УЖГР, в которых они жили. Моя убежденность в том, что каждая семья должна
владеть собственностью, которую, я был уверен, она будет охранять и
оберегать, только окрепла. Особенно это касалось домов. И я не ошибся.
Мы решили перераспределять общественное богатство не через
субсидирование потребления, а через накопление собственности. Даже те, кто
не смог завоевать высших наград в рыночной конкуренции, все - таки получали
достаточно ценные подарки за участие в жизненном марафоне. Тот, кто хотел
потратить накопленные средства, мог продать активы, которыми он владел.
Замечательно, что таких людей было немного. Вместо этого, люди предпочитали
инвестировать и увеличивать стоимость своих активов, используя на
потребление только полученный с них доход. Они хотели сохранить свой капитал
на "черный день", а впоследствии оставить его своим детям и внукам.
Членство в ЦФСО выросло с 420,000 человек в 1965 году до более чем 2.8
миллиона человек в 1998 году. Стоимость активов ЦФСО в 1998 году равнялась
85 миллиардам сингапурских долларов, не считая 80 миллиардов сингапурских
долларов, использованных на покупку жилья УЖГР, частной собственности и
инвестиций в ценные бумаги. Практически каждый работник имеет свой личный
пенсионный фонд. В случае его смерти, сбережения, накопленные работником на
счету в ЦФСО, будут выплачены наследникам в соответствии с его завещанием,
безо всяких задержек и судебных формальностей.
Наблюдая за постоянно растущей стоимостью социального обеспечения в
Великобритании и Швеции, мы решили отказаться от подобной практики. Уже к
70-ым годам мы заметили, что там, где правительство брало на себя
ответственность за выполнение функций главы семьи, люди начинали
расслабляться. Система социального обеспечения подрывала в людях сознание
того, что в жизни следует полагаться на себя. Им не надо было больше
работать на благо своей семьи, подачки становились образом жизни. Эта
нисходящая спираль становится бесконечной, по мере того как мотивация людей
к труду ослабевает, а производительность труда снижается. Люди утрачивают
стремление добиваться успеха, потому что они платят слишком много налогов. С
другой стороны, они начинают зависеть от государства в удовлетворении своих
основных потребностей.
Мы считали, что наилучшим решением проблемы являлось укрепление
традиционной конфуцианской веры в то, что мужчина является ответственным за
свою семью: родителей, жену и детей. Нас часто критиковали представители
оппозиционных партий и корреспонденты западных средств массовой информации в
Сингапуре за то, что мы проводили такую жесткую политику и не желали
субсидировать потребление. Нам было трудно бороться с искушением пойти на
поводу у предвыборных обещаний оппозиции в сфере социального обеспечения. В
60-ых - 70-ых годах крах европейской модели "государства благосостояния" не
был еще столь очевиден. Потребовалось два поколения, чтобы понять, какой
ущерб наносит такая политика в области социального обеспечения, подрывая
производительность труда людей, замедляя экономический рост и увеличивая
дефицит бюджета. Нам потребовалось значительное время, чтобы накопить
достаточные сбережения в ЦФСО и сделать значительное число людей
собственниками жилья. Но после этого люди больше не желали, чтобы их
индивидуальные сбережения шли в общий котел для обеспечения каждому равных
прав в сфере социального обеспечения, - владения одинаковыми домами или
получения примерно одинакового уровня медицинского обслуживания в больнице.
Я был убежден, что люди предпочли бы больше работать, чтобы быть в состоянии
заплатить за лучшее и более просторное жилье или за более качественное
лечение. Хорошо, что я не поддался критике, звучавшей в ходе одной
избирательной кампании за другой до 80-ых годов, когда западные средства
массовой информации все-таки признали крах модели "государства
благосостояния".
ЦФСО сделал наше общество другим. Люди, обладающие значительными
сбережениями и активами, по-другому относятся к жизни. Они более уверены в
собственных силах и принимают на себя ответственность за себя и за свои
семьи. Они не подвержены "буфетному синдрому", который возникает, когда,
заплатив страховую премию, люди стараются пройти через такое количество
медицинских обследований и процедур, какое только заблагорассудиться их
докторам или им самим.
Чтобы сбережения, накопленные членом ЦФСО на его счету, оказались
достаточными при его выходе на пенсию, мы не разрешаем использовать деньги,
находящиеся на этом счету, и активы, приобретенные за счет этих сбережений,
для покрытия долгов или судебных исков. Жилье УЖГР, купленное за счет
средств ЦФСО, также не может стать добычей кредиторов. Только само УЖГР
может принимать меры против владельца жилья, который не расплатился по
жилищному займу, выданному на приобретение дома.
ЦФСО позволил работникам самим финансировать личный фонд всестороннего
социального обеспечения, не уступающий любым системам пенсионного или
социального обеспечения, не перекладывая этот груз на плечи следующего
поколения работников. Это и более справедливо, и более разумно, когда каждое
поколение платит за себя, и каждый работник откладывает деньги в личный
пенсионный фонд.
Такая система социального обеспечения и частного домовладения
обеспечила политическую стабильность в течение 30 лет. Жители Сингапура
находятся в иной ситуации, нежели жители Гонконга, Тайбэя, Сеула или Токио,
которые получают высокую заработную плату, но при этом платят высокую
квартплату за проживание в крошечных комнатках, которыми они никогда не
будут владеть. Подобный электорат не позволил бы ПНД побеждать на одних
выборах за другими, набирая подавляющее большинство голосов.
Предпосылкой создания подобной ЦФСО системы социального обеспечения,
является наличие экономики с низким уровнем инфляции и поддержание ставки
банковского процента на уровне, превышающем уровень инфляции. Люди должны
быть уверены, что их сбережения не пропадут в результате инфляции и
девальвации национальной валюты. Другими словами, разумная финансовая и
бюджетная политика являлись предпосылками успешного функционирования ЦФСО.
Если бы мы не перераспределяли те блага, которые наши люди создавали в
условиях рыночной конкуренции, мы бы ослабили чувство солидарности между
жителями Сингапура, ослабили бы чувство того, что все они - люди одной
судьбы. Я попробую объяснить необходимость правильного баланса между
индивидуальной конкуренцией и групповой солидарностью, используя восточные
символы "инь" и "янь" (Yin, Yang). Эти округлые символы, похожие на рыбок,
вместе образуют круг. "Инь" представляет собой женский элемент, "янь" -
мужской. Чем больше "янь" (мужского элемента), то есть, чем больше
конкуренции в обществе, тем больших результатов оно добивается. Если
"победитель получает все", то конкуренция будет острой, но групповая
солидарность - слабой. Чем больше "инь" (женского элемента), то есть, чем
равномернее распределены результаты работы, тем сильнее групповая
солидарность, но тем ниже общие достижения ввиду ослабления конкуренции.
В азиатском обществе Сингапура родители обычно хотят, чтобы их дети
имели лучшие стартовые условия в жизни, чем они сами. Из-за того, что
практически все сингапурцы являются иммигрантами, их стремление к
безопасности, особенно для своих детей, огромно. Владение собственностью,
вместо выделения субсидий на социальное обеспечение, предоставило людям
широкие возможности и возложило на них ответственность за то, на что
потратить свои деньги.
Безответственные и неспособные люди будут в обществе всегда, и в нашем
обществе они составляют примерно 5% населения. Такие люди растранжирят любые
активы, будь-то дом или ценные бумаги. Мы прикладываем большие усилия, чтобы
заставить этих людей быть настолько независимыми, насколько это возможно, и
не оказаться в благотворительном заведении. Что еще более важно, мы пытаемся
уберечь их детей от повторения безответственных поступков родителей. Мы
предоставляем таким людям помощь, но лишь в том случае, если никакого
другого выхода у них нет. Такой подход представляет собой полную
противоположность социальной политике западных стран, в которых либералы
активно поощряют людей обращаться за социальной помощью безо всякого чувства
стыда, что приводит к огромному росту затрат на социальное обеспечение.
(Прим. пер.: согласно нормам конфуцианской морали, сторонником которой
является Ли Куан Ю, получать не заработанное из любого источника - стыдно).
Наша социальная политика побуждала людей добиваться в работе наивысших
результатов. Финансовая стабильность, сбалансированный бюджет, низкие налоги
поощряли значительные инвестиции и высокую производительность. Кроме
обязательных сбережений в ЦФСО, составлявших 40% заработной платы, многие
люди дополнительно добровольно сберегали деньги в Почтовом сберегательном
банке, который позже был переименован в ПОС-банк (POSbank). Все это
позволило правительству инвестировать в развитие инфраструктуры: дорог,
мостов, аэропортов, контейнерных портов, электростанций, водохранилищ и
метрополитена (mass rapid transit system). Мы не допускали расточительных
затрат, и это позволяло сохранить низкий уровень инфляции и не прибегать к
иностранным займам. Начиная с 60-ых годов, мы ежегодно сводили бюджет с
профицитом, за исключением 1985-1987 годов, когда экономика переживала спад.
Правительственные расходы составляли 20% ВНП, по сравнению с 37% в странах
"большой семерки". С другой стороны, наши затраты на развитие страны намного
превышали подобные расходы в странах "большой семерки".
Практически ежегодно мы стремились к тому, чтобы собрать бюджетные
поступления в объемах, достаточных для финансирования текущих расходов и
инвестиций, оставаясь при этом конкурентоспособными по отношению к другим
странам в налоговой сфере. В 1984 году прямые налоги составляли две трети
общих налоговых поступлений. Мы прогрессивно снижали ставку подоходного
налога, - как личного, так и корпоративного, - и в 1996 году прямые налоги
составляли примерно половину общих налоговых поступлений, по сравнению с
тремя четвертями в странах "большой семерки". Мы переходили от
налогообложения дохода к налогообложению потребления. Максимальная ставка
налогообложения доходов частных лиц (income tax) была снижена с 55% в 1965
году до 28% в 1996 году. Налог на прибыль корпораций сократился за тот же
период с 40% до 26% процентов. В Сингапуре нет налога на прирост капитала
(capital gains tax). Наш налог с оборота - эквивалент НДС - составляет 3%.
Наши импортные тарифы составляют примерно 0.4 %.
Первоначально у нас была очень высокая ставка налогов на продажу
собственности (estate duty), основанная на воззрениях британской
социалистической философии, призывавшей высасывать соки из богатых. Но
квалифицированные налоговые юристы и бухгалтеры мало что оставляли на долю
налоговых инспекторов. В 1984 году мы снизили ставку налога на продажу
собственности с 60% до 5 - 10%, в зависимости от стоимости собственности. В
результате объем налоговых поступлений увеличился, так как богатые считали,
что уклоняться от этого налога больше не имело смысла. Мы также имеем
значительные неналоговые поступления в бюджет от обложения широкого круга
пользователей и потребителей товаров и услуг, предоставляемых государством.
Целью этих сборов является частичное или полное возмещение стоимости этих
товаров и услуг. Это предотвращает чрезмерное потребление субсидируемых
социальных благ и уменьшает диспропорции в распределении ресурсов.
Сбалансированный рост экономики обеспечивает стабильность, которая, в
свою очередь, поощряет инвестиции, способствующие созданию дополнительных
материальных благ. В самом начале мы приняли трудные решения, что позволило
создать благоприятные условия для экономического развития. Мы удерживали
государственные расходы и затраты на социальное обеспечение на невысоком
уровне, одновременно поддерживая высокий уровень сбережений и инвестиций. Мы
накапливали активы на протяжении последних 30 лет. В этот период темпы
экономического роста были высоким, а рабочая сила - сравнительно молодой. На
протяжении следующих 20 лет экономический рост замедлится, а население
постареет. Уровень частных сбережений снизится, расходы на здравоохранение,
с ростом числа пожилых людей, - резко возрастут, в то время как доля
налогоплательщиков в общей численности населения снизится. Частично мы можем
подготовится к решению этой проблемы загодя, приняв меры к увеличению
сбережений пожилых людей на счетах "Медисэйв". Еще лучшим решением было бы
привлечение образованных и квалифицированных иммигрантов для увеличения
числа талантливых людей, роста ВНП и налоговых поступлений. Правительство
также должно увеличить финансовую и административную поддержку социальных
проектов, осуществляемых по месту жительства добровольцами, выполняющими и
контролирующими эти работы на общественных началах.
Вся эта деятельность по налаживанию экономики была бы невозможной, если
бы угнетающее влияние коммунистов на экономику сохранялось. Вместо этого,
после провозглашения независимости Сингапура в 1965 году, лидеры коммунистов
колебались и занимались политической возней. Они сами ушли с арены
конституционной и законодательной деятельности, предоставив ПНД возможность
самостоятельно строить планы относительно будущего страны. Мы использовали
эту возможность и полностью изменили политическую жизнь Сингапура.
Утром 17 ноября 1965 года начальник тюрьмы Чанги (Changi Prison)
заметил, что Лим Чин Сион (Lim Chin Siong), который обычно приветствовал
его, был необычайно тих. Лидер Объединенного фронта коммунистов в 50-ых и
60-ых годах, а также член Законодательного собрания от ПНД находился в
заключении с 1963 года. Лим дрожал, его одежда была в беспорядке, брюки
разорваны, казалось, что он участвовал в драке. Он попросил перевести его в
другую камеру. Лима допросили в присутствии начальника тюрьмы. В сильном
расстройстве Лим пробормотал: "Они будут бить меня, они меня отравят...Я
покончу с собой, или они прикончат меня... Идеологические разногласия". По
его просьбе его перевели в камеру в другой части тюрьмы.
На следующий день он заболел и был переведен сначала в тюремный
госпиталь, а затем в гражданскую больницу. Примерно в 3:00 часа утра
надзиратель заметил, как Лим что-то искал около тележки с медицинскими
инструментами. На вопрос надзирателя он пояснил, что ищет нож. В 6:15 утра
Лим встал и попросился в туалет, надзиратель ждал его за дверью. Когда Лим
не вышел оттуда через три минуты, надзиратель постучал в дверь. Ответа не
последовало. Надзиратель заглянул в его кабинку со стороны смежного туалета
и увидел Лима повесившимся на трубе, идущей от бака с водой. Для этого он
использовал свою пижаму. Надзиратель выбил дверь и вынул Лима из петли,
доктора откачали его.
Коммунисты, находившиеся в заключении, были растеряны и разобщены после
тех неудач, которые обрушились на них. Во-первых, поражением на референдуме
о воссоединении с Малайзией в 1962 году; во-вторых, поражением на выборах в
сентябре 1963 года. Партия Объединенного фронта "Барисан социалис" (Barisan
Sosialis) получила только 33% голосов избирателей и, завоевав 13 из 51 места
в парламенте, оказалась второй по величине партией в парламенте. Когда
Сингапур отделился от Малайзии, доктор Ли Сью Чо (Lee Sew Choh),
председатель партии "Барисан социалис", осудил независимость Сингапура как
"фиктивную". На выборах в парламент он потерпел поражение и не присутствовал
в парламенте, когда тот собрался на заседание в декабре 1965 года. От имени
членов парламента от партии "Барисан" он заявил, что они будут бойкотировать
парламент. Через некоторое время Ли Сью Чо объявил, что коммунисты
ЦФСО на частичную оплату личных медицинских счетов. Кен Сви, заместитель
премьер - министра, поддержал предложение установить эти взносы для оплаты
больничных счетов на уровне 2% заработной платы. Я согласился, что такая
система была лучше, чем общее медицинское страхование, потому что в этом
случае расходы оплачивались бы индивидуально, что предотвращало бы
злоупотребления.
То Чин Чай, занимавший тогда пост министра здравоохранения, хотел
отложить этот проект. Он тогда только что вернулся из Китая, где посетил
несколько госпиталей в Пекине, и находился под впечатлением от великолепного
медицинского обслуживания, которое было бесплатным и обеспечивало одинаковое
лечение для всех, независимо от социального статуса. Я не поверил, что
китайцам удалось обеспечить подобные стандарты медицинского обслуживания для
всех даже в Пекине, не говоря уже обо всем Китае.
Я решил не спорить по этому поводу. Вместо этого, я попросил
постоянного секретаря министерства здравоохранения д-ра Эндрю Чу Гуан Хуана
(Dr. Andrew Chew Guan Khuan) подсчитать, какую часть взносов в ЦФСО
необходимо было выделить на частичную оплату медицинских расходов. Он
доложил, что эта часть должна была быть в пределах 6 - 8 % ежемесячных
взносов в ЦФСО. Начиная с 1977 года, я потребовал от всех членов ЦФСО
откладывать 1% их ежемесячного дохода на специальный счет, который мог
использоваться для частичной оплаты их личных медицинских расходов и
расходов членов их семей. Постепенно размер этого взноса был увеличен до 6%.
После выборов, состоявшихся в конце 1980 года, я назначил Го Чок Тонга
(Goh Chok Tong) министром здравоохранения. Он был избран в парламент в 1976
году и вполне соответствовал новой должности. Я поделился с ним своими
мыслями по поводу развития системы здравоохранения и дал ему некоторые
исследовательские отчеты и другие статьи, касавшиеся стоимости медицинского
обслуживания. Он понял, чего я хотел: наличия хорошей системы
здравоохранения, при которой затраты и расточительство разного рода
ограничивались бы путем частичного покрытия расходов со стороны пациентов.
Субсидии на содержание системы здравоохранения были необходимы, но они также
могли привести к расточительству и стать просто губительными для
государственного бюджета.
К тому времени как в 1984 году мы внедрили систему "Медисэйв"
("Medisave"), на каждом спецсчете в ЦФСО накопились изрядные суммы. Мы
увеличили размер месячного взноса на специальный счет "Медисэйв" до 6%
заработной платы, установив в 1986 году верхний предел для такого взноса на
уровне 15,000 сингапурских долларов. Этот предел регулярно увеличивался
через определенные промежутки времени. Сбережения, превышавшие эту сумму,
переводились на общий личный счет ЦФСО и могли использоваться для выплаты
жилищного займа или других инвестиций. Чтобы усилить семейную солидарность и
ответственность, счета "Медисэйв" разрешалось использовать для оплаты
медицинских счетов ближайших родственников: бабушек, дедушек, родителей,
супругов и детей.
Частичная оплата медицинских услуг пациентами предотвращала
расточительство. Субсидии на оплату медицинских расходов в государственных
больницах составляли до 80% стоимости услуг, в зависимости от типа лечения и
качества ухода за больным, который избирали сами пациенты. По мере роста
доходов все меньшее число людей предпочитали недорогие виды услуг, которые в
наибольшей степени субсидировались правительством, и выбирали лечение в
более комфортных условиях, которые стоили дороже, но субсидировались
правительством в меньшей степени. Правительство рассматривало введение
такого порядка, при котором тип ухода, на который пациент имел право,
определялся бы согласно определенным критериям, но потом отказалось от этой
идеи, ибо реализовать ее на практике было бы сложно. Вместо этого мы
поощряли людей выбирать более качественное лечение, в пределах того, что они
могли себе позволить, оборудуя различные по стоимости отделения больниц так,
что они значительно отличались по уровню комфорта. В результате, каждый
пациент мог выбрать то, что ему было по карману. Растущие доходы людей
привели к увеличению сбережений на счетах "Медисэйв" и позволили людям,
почувствовавшим себя достаточно состоятельными, выбирать лучше оснащенные
отделения.
Мы разрешили использовать средства со счетов "Медисэйв" для оплаты
счетов частных клиник, установив при этом предельные цены для различных
видов лечения. Такая конкуренция заставляла правительственные больницы
улучшать качество лечения. Но мы не разрешали использовать средства со
счетов "Медисэйв" для оплаты посещения поликлиник или частных терапевтов. Мы
считали, что если дать людям возможность оплачивать эти расходы со счетов
"Медисэйв", то большее число людей станет обращаться к доктору без особой
необходимости, по незначительным поводам, чем в том случае, если бы они
платили за эти услуги наличными.
В 1990 году мы дополнили эту систему системой "Медишилд" (Medishield) -
добровольным страхованием для покрытия стоимости лечения фатальных
заболеваний. Страховые премии можно было платить за счет средств на счетах
"Медисэйв". В 1993 году мы учредили фонд "Медифанд" (Medifund),
существовавший за счет правительственных поступлений и предназначавшийся для
покрытия медицинских расходов тех, кто исчерпал средства со счетов
"Медисэйв", "Медишилд" и не имел близких родственников, которые могли бы
помочь. Такие пациенты могли обращаться за помощью в оплате всех медицинских
расходов, которые потом покрывались за счет "Медифанд". Таким образом, в то
время как все нуждающиеся получали необходимую медицинскую помощь, у нас не
было ни значительной утечки ресурсов на содержание системы здравоохранения,
ни длинных очередей пациентов на операцию.
Универсальной проблемой, которую нам предстояло разрешить, была
проблема пенсионного обеспечения рабочих, которые достигли возраста, когда
они не могли больше работать. В Европе и Америке пенсионным обеспечением
занимается правительство, а платят за это - налогоплательщики. Мы решили,
что все работники должны откладывать сбережения на старость в ЦФСО. В 1978
году правительство разрешило использовать средства ЦФСО в качестве личного
сберегательного фонда для инвестирования. В начале 1978 года правительство
провело реструктуризацию автобусного сообщения в Сингапуре. Мы учредили
компанию "Сингапур бас сервисиз" (Singapore Bus Services), выпустили ее
акции на фондовой бирже и разрешили членам ЦФСО использовать до 5,000
долларов на их счетах для покупки акций компании. Я хотел, чтобы число
владельцев компании было максимальным, так что прибыль от ее работы
возвращалась бы рабочим, которые регулярно пользовались услугами
общественного транспорта. У них также было бы меньше стимулов требовать
установления более низкой платы за проезд в общественном транспорте и
выделения правительственных субсидий на его развитие.
Окрыленные этим успехом, мы разрешили использование средств ЦФСО для
инвестиций в частные коммерческие и промышленные объекты, акции, золото и
акции инвестиционных фондов. Если доход по этим инвестициям превышал сумму
процентов, начисляемых на остатки по счетам ЦФСО, владельцы счетов могли
снять излишки со счетов ЦФСО. Мы ввели некоторые ограничения, чтобы
предотвратить потерю членами ЦФСО их сбережений. К 1997 году полтора
миллиона членов ЦФСО инвестировали средства в ценные бумаги и акции
крупнейших компаний, котировавшихся на биржах Сингапура.
Когда в 1993 году мы начали продажу акций компании "Сингапур телеком",
мы продали значительную их часть всем взрослым гражданам страны за половину
стоимости. Мы сделали так, чтобы перераспределить излишки госбюджета,
накопившиеся за годы устойчивого экономического роста. Мы хотели, чтобы наши
люди владели акциями крупной сингапурской компании - осязаемой частью
материального богатства страны.
Чтобы предотвратить немедленную продажу акций для получения прибыли,
как это случилось, когда Великобритания приватизировала компанию "Бритиш
телеком" (British Telecom), мы предложили акционерам право на получение
бесплатных акций после одного, двух, четырех и шести лет владения акциями
при условии, что они не продадут первоначально полученные акции. В
результате 90% всех работников владели акциями "Сингапур телеком". Вероятно,
это наивысший показатель в мире.
После того, как я заметил разницу в отношении людей к уходу за
собственными домами и за жильем, которое они снимали, я убедился, что
чувство собственности имеет глубокие корни в человеческой натуре. Во время
беспорядков, имевших место в 50-ых - 60-ых годах, люди присоединялись к
толпе, били ветровые стекла автомобилей, переворачивали машины и сжигали их.
А когда беспорядки вспыхнули в середине 60-ых годов, после того, как многие
из них стали владельцами жилья и собственности, люди вели себя иначе. Я
наблюдал, как молодые люди уносили свои мопеды и мотороллеры, припаркованные
на обочинах дорог, чтобы закрыть их в безопасных местах - на лестницах домов
УЖГР, в которых они жили. Моя убежденность в том, что каждая семья должна
владеть собственностью, которую, я был уверен, она будет охранять и
оберегать, только окрепла. Особенно это касалось домов. И я не ошибся.
Мы решили перераспределять общественное богатство не через
субсидирование потребления, а через накопление собственности. Даже те, кто
не смог завоевать высших наград в рыночной конкуренции, все - таки получали
достаточно ценные подарки за участие в жизненном марафоне. Тот, кто хотел
потратить накопленные средства, мог продать активы, которыми он владел.
Замечательно, что таких людей было немного. Вместо этого, люди предпочитали
инвестировать и увеличивать стоимость своих активов, используя на
потребление только полученный с них доход. Они хотели сохранить свой капитал
на "черный день", а впоследствии оставить его своим детям и внукам.
Членство в ЦФСО выросло с 420,000 человек в 1965 году до более чем 2.8
миллиона человек в 1998 году. Стоимость активов ЦФСО в 1998 году равнялась
85 миллиардам сингапурских долларов, не считая 80 миллиардов сингапурских
долларов, использованных на покупку жилья УЖГР, частной собственности и
инвестиций в ценные бумаги. Практически каждый работник имеет свой личный
пенсионный фонд. В случае его смерти, сбережения, накопленные работником на
счету в ЦФСО, будут выплачены наследникам в соответствии с его завещанием,
безо всяких задержек и судебных формальностей.
Наблюдая за постоянно растущей стоимостью социального обеспечения в
Великобритании и Швеции, мы решили отказаться от подобной практики. Уже к
70-ым годам мы заметили, что там, где правительство брало на себя
ответственность за выполнение функций главы семьи, люди начинали
расслабляться. Система социального обеспечения подрывала в людях сознание
того, что в жизни следует полагаться на себя. Им не надо было больше
работать на благо своей семьи, подачки становились образом жизни. Эта
нисходящая спираль становится бесконечной, по мере того как мотивация людей
к труду ослабевает, а производительность труда снижается. Люди утрачивают
стремление добиваться успеха, потому что они платят слишком много налогов. С
другой стороны, они начинают зависеть от государства в удовлетворении своих
основных потребностей.
Мы считали, что наилучшим решением проблемы являлось укрепление
традиционной конфуцианской веры в то, что мужчина является ответственным за
свою семью: родителей, жену и детей. Нас часто критиковали представители
оппозиционных партий и корреспонденты западных средств массовой информации в
Сингапуре за то, что мы проводили такую жесткую политику и не желали
субсидировать потребление. Нам было трудно бороться с искушением пойти на
поводу у предвыборных обещаний оппозиции в сфере социального обеспечения. В
60-ых - 70-ых годах крах европейской модели "государства благосостояния" не
был еще столь очевиден. Потребовалось два поколения, чтобы понять, какой
ущерб наносит такая политика в области социального обеспечения, подрывая
производительность труда людей, замедляя экономический рост и увеличивая
дефицит бюджета. Нам потребовалось значительное время, чтобы накопить
достаточные сбережения в ЦФСО и сделать значительное число людей
собственниками жилья. Но после этого люди больше не желали, чтобы их
индивидуальные сбережения шли в общий котел для обеспечения каждому равных
прав в сфере социального обеспечения, - владения одинаковыми домами или
получения примерно одинакового уровня медицинского обслуживания в больнице.
Я был убежден, что люди предпочли бы больше работать, чтобы быть в состоянии
заплатить за лучшее и более просторное жилье или за более качественное
лечение. Хорошо, что я не поддался критике, звучавшей в ходе одной
избирательной кампании за другой до 80-ых годов, когда западные средства
массовой информации все-таки признали крах модели "государства
благосостояния".
ЦФСО сделал наше общество другим. Люди, обладающие значительными
сбережениями и активами, по-другому относятся к жизни. Они более уверены в
собственных силах и принимают на себя ответственность за себя и за свои
семьи. Они не подвержены "буфетному синдрому", который возникает, когда,
заплатив страховую премию, люди стараются пройти через такое количество
медицинских обследований и процедур, какое только заблагорассудиться их
докторам или им самим.
Чтобы сбережения, накопленные членом ЦФСО на его счету, оказались
достаточными при его выходе на пенсию, мы не разрешаем использовать деньги,
находящиеся на этом счету, и активы, приобретенные за счет этих сбережений,
для покрытия долгов или судебных исков. Жилье УЖГР, купленное за счет
средств ЦФСО, также не может стать добычей кредиторов. Только само УЖГР
может принимать меры против владельца жилья, который не расплатился по
жилищному займу, выданному на приобретение дома.
ЦФСО позволил работникам самим финансировать личный фонд всестороннего
социального обеспечения, не уступающий любым системам пенсионного или
социального обеспечения, не перекладывая этот груз на плечи следующего
поколения работников. Это и более справедливо, и более разумно, когда каждое
поколение платит за себя, и каждый работник откладывает деньги в личный
пенсионный фонд.
Такая система социального обеспечения и частного домовладения
обеспечила политическую стабильность в течение 30 лет. Жители Сингапура
находятся в иной ситуации, нежели жители Гонконга, Тайбэя, Сеула или Токио,
которые получают высокую заработную плату, но при этом платят высокую
квартплату за проживание в крошечных комнатках, которыми они никогда не
будут владеть. Подобный электорат не позволил бы ПНД побеждать на одних
выборах за другими, набирая подавляющее большинство голосов.
Предпосылкой создания подобной ЦФСО системы социального обеспечения,
является наличие экономики с низким уровнем инфляции и поддержание ставки
банковского процента на уровне, превышающем уровень инфляции. Люди должны
быть уверены, что их сбережения не пропадут в результате инфляции и
девальвации национальной валюты. Другими словами, разумная финансовая и
бюджетная политика являлись предпосылками успешного функционирования ЦФСО.
Если бы мы не перераспределяли те блага, которые наши люди создавали в
условиях рыночной конкуренции, мы бы ослабили чувство солидарности между
жителями Сингапура, ослабили бы чувство того, что все они - люди одной
судьбы. Я попробую объяснить необходимость правильного баланса между
индивидуальной конкуренцией и групповой солидарностью, используя восточные
символы "инь" и "янь" (Yin, Yang). Эти округлые символы, похожие на рыбок,
вместе образуют круг. "Инь" представляет собой женский элемент, "янь" -
мужской. Чем больше "янь" (мужского элемента), то есть, чем больше
конкуренции в обществе, тем больших результатов оно добивается. Если
"победитель получает все", то конкуренция будет острой, но групповая
солидарность - слабой. Чем больше "инь" (женского элемента), то есть, чем
равномернее распределены результаты работы, тем сильнее групповая
солидарность, но тем ниже общие достижения ввиду ослабления конкуренции.
В азиатском обществе Сингапура родители обычно хотят, чтобы их дети
имели лучшие стартовые условия в жизни, чем они сами. Из-за того, что
практически все сингапурцы являются иммигрантами, их стремление к
безопасности, особенно для своих детей, огромно. Владение собственностью,
вместо выделения субсидий на социальное обеспечение, предоставило людям
широкие возможности и возложило на них ответственность за то, на что
потратить свои деньги.
Безответственные и неспособные люди будут в обществе всегда, и в нашем
обществе они составляют примерно 5% населения. Такие люди растранжирят любые
активы, будь-то дом или ценные бумаги. Мы прикладываем большие усилия, чтобы
заставить этих людей быть настолько независимыми, насколько это возможно, и
не оказаться в благотворительном заведении. Что еще более важно, мы пытаемся
уберечь их детей от повторения безответственных поступков родителей. Мы
предоставляем таким людям помощь, но лишь в том случае, если никакого
другого выхода у них нет. Такой подход представляет собой полную
противоположность социальной политике западных стран, в которых либералы
активно поощряют людей обращаться за социальной помощью безо всякого чувства
стыда, что приводит к огромному росту затрат на социальное обеспечение.
(Прим. пер.: согласно нормам конфуцианской морали, сторонником которой
является Ли Куан Ю, получать не заработанное из любого источника - стыдно).
Наша социальная политика побуждала людей добиваться в работе наивысших
результатов. Финансовая стабильность, сбалансированный бюджет, низкие налоги
поощряли значительные инвестиции и высокую производительность. Кроме
обязательных сбережений в ЦФСО, составлявших 40% заработной платы, многие
люди дополнительно добровольно сберегали деньги в Почтовом сберегательном
банке, который позже был переименован в ПОС-банк (POSbank). Все это
позволило правительству инвестировать в развитие инфраструктуры: дорог,
мостов, аэропортов, контейнерных портов, электростанций, водохранилищ и
метрополитена (mass rapid transit system). Мы не допускали расточительных
затрат, и это позволяло сохранить низкий уровень инфляции и не прибегать к
иностранным займам. Начиная с 60-ых годов, мы ежегодно сводили бюджет с
профицитом, за исключением 1985-1987 годов, когда экономика переживала спад.
Правительственные расходы составляли 20% ВНП, по сравнению с 37% в странах
"большой семерки". С другой стороны, наши затраты на развитие страны намного
превышали подобные расходы в странах "большой семерки".
Практически ежегодно мы стремились к тому, чтобы собрать бюджетные
поступления в объемах, достаточных для финансирования текущих расходов и
инвестиций, оставаясь при этом конкурентоспособными по отношению к другим
странам в налоговой сфере. В 1984 году прямые налоги составляли две трети
общих налоговых поступлений. Мы прогрессивно снижали ставку подоходного
налога, - как личного, так и корпоративного, - и в 1996 году прямые налоги
составляли примерно половину общих налоговых поступлений, по сравнению с
тремя четвертями в странах "большой семерки". Мы переходили от
налогообложения дохода к налогообложению потребления. Максимальная ставка
налогообложения доходов частных лиц (income tax) была снижена с 55% в 1965
году до 28% в 1996 году. Налог на прибыль корпораций сократился за тот же
период с 40% до 26% процентов. В Сингапуре нет налога на прирост капитала
(capital gains tax). Наш налог с оборота - эквивалент НДС - составляет 3%.
Наши импортные тарифы составляют примерно 0.4 %.
Первоначально у нас была очень высокая ставка налогов на продажу
собственности (estate duty), основанная на воззрениях британской
социалистической философии, призывавшей высасывать соки из богатых. Но
квалифицированные налоговые юристы и бухгалтеры мало что оставляли на долю
налоговых инспекторов. В 1984 году мы снизили ставку налога на продажу
собственности с 60% до 5 - 10%, в зависимости от стоимости собственности. В
результате объем налоговых поступлений увеличился, так как богатые считали,
что уклоняться от этого налога больше не имело смысла. Мы также имеем
значительные неналоговые поступления в бюджет от обложения широкого круга
пользователей и потребителей товаров и услуг, предоставляемых государством.
Целью этих сборов является частичное или полное возмещение стоимости этих
товаров и услуг. Это предотвращает чрезмерное потребление субсидируемых
социальных благ и уменьшает диспропорции в распределении ресурсов.
Сбалансированный рост экономики обеспечивает стабильность, которая, в
свою очередь, поощряет инвестиции, способствующие созданию дополнительных
материальных благ. В самом начале мы приняли трудные решения, что позволило
создать благоприятные условия для экономического развития. Мы удерживали
государственные расходы и затраты на социальное обеспечение на невысоком
уровне, одновременно поддерживая высокий уровень сбережений и инвестиций. Мы
накапливали активы на протяжении последних 30 лет. В этот период темпы
экономического роста были высоким, а рабочая сила - сравнительно молодой. На
протяжении следующих 20 лет экономический рост замедлится, а население
постареет. Уровень частных сбережений снизится, расходы на здравоохранение,
с ростом числа пожилых людей, - резко возрастут, в то время как доля
налогоплательщиков в общей численности населения снизится. Частично мы можем
подготовится к решению этой проблемы загодя, приняв меры к увеличению
сбережений пожилых людей на счетах "Медисэйв". Еще лучшим решением было бы
привлечение образованных и квалифицированных иммигрантов для увеличения
числа талантливых людей, роста ВНП и налоговых поступлений. Правительство
также должно увеличить финансовую и административную поддержку социальных
проектов, осуществляемых по месту жительства добровольцами, выполняющими и
контролирующими эти работы на общественных началах.
Вся эта деятельность по налаживанию экономики была бы невозможной, если
бы угнетающее влияние коммунистов на экономику сохранялось. Вместо этого,
после провозглашения независимости Сингапура в 1965 году, лидеры коммунистов
колебались и занимались политической возней. Они сами ушли с арены
конституционной и законодательной деятельности, предоставив ПНД возможность
самостоятельно строить планы относительно будущего страны. Мы использовали
эту возможность и полностью изменили политическую жизнь Сингапура.
Утром 17 ноября 1965 года начальник тюрьмы Чанги (Changi Prison)
заметил, что Лим Чин Сион (Lim Chin Siong), который обычно приветствовал
его, был необычайно тих. Лидер Объединенного фронта коммунистов в 50-ых и
60-ых годах, а также член Законодательного собрания от ПНД находился в
заключении с 1963 года. Лим дрожал, его одежда была в беспорядке, брюки
разорваны, казалось, что он участвовал в драке. Он попросил перевести его в
другую камеру. Лима допросили в присутствии начальника тюрьмы. В сильном
расстройстве Лим пробормотал: "Они будут бить меня, они меня отравят...Я
покончу с собой, или они прикончат меня... Идеологические разногласия". По
его просьбе его перевели в камеру в другой части тюрьмы.
На следующий день он заболел и был переведен сначала в тюремный
госпиталь, а затем в гражданскую больницу. Примерно в 3:00 часа утра
надзиратель заметил, как Лим что-то искал около тележки с медицинскими
инструментами. На вопрос надзирателя он пояснил, что ищет нож. В 6:15 утра
Лим встал и попросился в туалет, надзиратель ждал его за дверью. Когда Лим
не вышел оттуда через три минуты, надзиратель постучал в дверь. Ответа не
последовало. Надзиратель заглянул в его кабинку со стороны смежного туалета
и увидел Лима повесившимся на трубе, идущей от бака с водой. Для этого он
использовал свою пижаму. Надзиратель выбил дверь и вынул Лима из петли,
доктора откачали его.
Коммунисты, находившиеся в заключении, были растеряны и разобщены после
тех неудач, которые обрушились на них. Во-первых, поражением на референдуме
о воссоединении с Малайзией в 1962 году; во-вторых, поражением на выборах в
сентябре 1963 года. Партия Объединенного фронта "Барисан социалис" (Barisan
Sosialis) получила только 33% голосов избирателей и, завоевав 13 из 51 места
в парламенте, оказалась второй по величине партией в парламенте. Когда
Сингапур отделился от Малайзии, доктор Ли Сью Чо (Lee Sew Choh),
председатель партии "Барисан социалис", осудил независимость Сингапура как
"фиктивную". На выборах в парламент он потерпел поражение и не присутствовал
в парламенте, когда тот собрался на заседание в декабре 1965 года. От имени
членов парламента от партии "Барисан" он заявил, что они будут бойкотировать
парламент. Через некоторое время Ли Сью Чо объявил, что коммунисты