Страница:
кровопролитную войну во Вьетнаме, которая потрясла англичан.
Во время следующей встречи, два дня спустя, он попробовал смягчить
удар, пообещав оказать Сингапуру существенную помощь. В конце концов,
говорил он, речь шла о частичном, а не о полном выводе войск. Он сказал, что
понимает значение фактора доверия и пообещал попробовать убедить в этом
своих коллег. Тем не менее, ему приходилось строить долгосрочные планы
обороны Великобритании, а здесь полумерами было не обойтись. Он спросил о
наших планах в отношении военно-морской верфи. Я ответил, что мы хотели
передать ее для реструктуризации британской судостроительной фирме "Свон и
Хантер" (Swan & Hunter), и что я уже убедил эту компанию взять в управление
нашу гражданскую верфь Кеппел (Keppel) с целью лучшего ознакомления с
местными условиями.
И премьер-министр Австралии Гарольд Холт (Harold Holt), и
премьер-министр Новой Зеландии Кит Холиоук (Keith Holyoake) также связались
со мной, чтобы предупредить, что серьезное сокращение вооруженных сил
Великобритании в регионе рассматривалось ими всерьез, и что оно привело бы к
демонтажу существовавших оборонительных структур в рамках Содружества наций.
Британские военноначальники в Сингапуре не ожидали ускоренного вывода
войск. В мае, через месяц после визита Хили, Кен Сви и я встретились за
обедом с главнокомандующим британскими вооруженными силами на Дальнем
Востоке сэром Майклом Карвером (Sir Michael Carver). Он весьма обнадежил
нас, сказав, что основная роль вооруженных сил Сингапура должна была
состоять в предотвращении государственного переворота со стороны внутренних
или внешних сил. В случае же продолжительных военных действий мы должны были
полагаться на союзников. Его позиция поддерживала мою уверенность в том, что
британские войска останутся в Сингапуре еще на протяжении некоторого
времени.
На тот случай, если бы политические руководители Карвера считали иначе
или оказались бы под давлением ускорить вывод войск, 26 мая я написал
Гарольду Вильсону, что любые разговоры об "оказании существенной помощи"
звучали для нас зловеще. Угроза экономических последствий вывода войск была
вторичной по сравнению с серьезной угрозой для безопасности Сингапура,
возникшей, когда стало известно, что Великобритания решила осуществить вывод
войск к середине 70-ых годов. Вильсон прислал успокаивающий ответ, а затем
пригласил меня в Лондон для предварительных переговоров.
Когда Кен Сви и я встретились с Хили в июне 1967 года, он представил
детальный план сокращения британских вооруженных сил на период до 31 марта
1968 года и дальнейшего сокращения численности войск на период с 1968 до
1971 год. После 1971 года Великобритания располагала бы в Юго-Восточной Азии
только частями морских десантников, своего рода "полицейскими по вызову".
Обсуждение экономических проблем вел Кен Сви. Как и меня, его больше
волновало обеспечение безопасности, чем экономические последствия сокращения
британских вооруженных сил. Мы чувствовали, что мы еще как-то смогли бы
справиться с экономическим спадом, если бы наша безопасность была
гарантирована, а уверенность в стабильности Сингапура - сохранена. Я спросил
одного из чиновников британского министерства по делам заморских территорий
(Ministry of overseas development), курировавшего выполнение программы
сокращения британских войск на Мальте (Malta), возможно ли было использовать
оставленные военные аэродромы в гражданских целях. Он сказал, что, исходя из
британского опыта, брошенные аэродромы либо превращались в
сельскохозяйственные угодья, либо, в некоторых случаях, использовались для
развития легкой промышленности. Я не считал сельское хозяйство или легкую
промышленность перспективными для Сингапура и попросил предоставить нашему
Управлению экономического развития (Economic Development Board) возможно
более ранний доступ к трем британским аэродромам - Тенга (Tengah), Селетар
(Seletar) и Чанги (Changi) - для принятия решения об их дальнейшем
использовании.
Британские военные инструкции предписывали уничтожать избыточное
военное оборудование, но Хили согласился пересмотреть их с тем, чтобы
подобное оборудование можно было бы передать Сингапуру для обучения войск и
использования в иных целях. Он и его помощники склонялись к тому, чтобы
помочь нам. Эти две встречи принесли нам большое облегчение. Мы
почувствовали, что сможем справиться со своими проблемами к середине 70-ых
годов, а большего мы от англичан требовать не могли. Компания "Свон энд
Хантер" подтвердила, что военно-морская верфь в Сембаванге имела очень
хорошие перспективы, и комитет, включавший представителей Военно-морского
Департамента (Navy Department), компании "Свон энд Хантер" и правительства
Сингапура смог приступить к планированию ее конверсии для коммерческого
использования.
26 июня 1967 года, в частной беседе, Вильсон пообещал, что текущий
оборонный отчет правительства должен был стать последним в работе
британского парламента нынешнего созыва. Хили также пообещал, что оборонных
отчетов больше не будет. У меня сложилось впечатление, что Вильсон даже
больше чем Хили хотел сохранить для Великобритании свободу выбора в
отношении дальнейших действий к востоку от Суэца. Он хотел, чтобы во время
моего визита в Лондон я не столько обсуждал преимущества сохранения
британского военного присутствия к востоку от Суэца, сколько попытался
повлиять на тех парламентариев-лейбористов и членов правительства, которые
были против этого.
В тот же день, после обеда, у меня состоялась беседа с членами
парламента от лейбористской партии. Я подчеркнул, что афро-азиатская сцена
стремительно менялась: Неру (Nehru) умер, Сукарно (Sukarno) был
дискредитирован, а Mao - вовлечен в безумие "культурной революции".
Полмиллиона американских военнослужащих находились в Южном Вьетнаме. Эпоха
правления белых в Азии закончилась. Вместо этого, некоторые азиаты
настаивали на поиске азиатских решений для азиатских проблем с тем, чтобы
большие азиатские державы могли уладить свои проблемы с небольшими
государствами. Последние имели право попросить своих западных друзей помочь
поддержать баланс сил.
Я провел несколько часов, разговаривая с министрами правительства
Вильсона. Запланированная получасовая встреча с Джимом Каллагэном (Jim
Callaghan), тогдашним канцлером Казначейства (Chancellor of the Exchequer)
(с которым я встречался несколько раз на протяжении предыдущих 15 лет),
продолжалась полтора часа. Время от времени, всякий раз, когда раздавались
звонки на перерыв в заседании парламента, он отправлялся в зал для
голосования, но просил, чтобы я остался. В завершение беседы он сказал: "Я
уже давно хотел назвать дату вывода войск, но теперь должен обдумать то, что
Вы мне сказали, и пока что оставляю все варианты открытыми". Он попросил,
чтобы я встретился с Роем Дженкинсом (Roy Jenkins), тогдашним министром
внутренних дел. Рой Дженкинс спокойно выслушал меня и сказал, что
воздержится от определения каких-либо сроков и дат, но, тем не менее,
Великобритания должна будет уйти из Азии к 1975 году.
Наиболее оппозиционно настроенным по отношению к нам министром был
тогдашний лидер Палаты общин британского парламента Дик Кроссман (Dick
Crossman). В течение целого часа он отчитывал и ругал меня за то, что я ввел
в заблуждение и обманул его коллег в отношении сохранения присутствия
британских войск к востоку от Суэца. Он хотел шокировать меня и держался
намеренно грубо. Он хотел, чтобы Великобритания вывела войска как можно
скорее, к 1970 году. Он и его парламентская фракция стремились сэкономить
средства для повышения пенсий по старости, понижения процентов по внутренним
займам, рассчитывая, в результате, получить большее число голосов
избирателей. Он расстроено сказал: "Вас не должно волновать мое мнение,
поскольку в настоящее время я нахожусь в меньшинстве в правительстве, но я
завоевываю все больше сторонников, и все большая часть партии поддерживает
мою точку зрения". Наш посол, А.П. Раджа (A.P. Rajah), присутствовавший на
встрече, считал, что Кроссман горячился из-за того, что приведенные мною
доводы усилили позицию тех, кто хотел, чтобы британские войска оставались в
Сингапуре.
Я полагал, что на сей раз все обойдется, но не было никаких гарантий
того, что фунт стерлингов снова не окажется под ударом, что привело бы к
очередному приступу депрессии в британском правительстве, к подготовке
нового оборонного отчета и к дальнейшему сокращению вооруженных сил. Эта
опасность была неподконтрольна даже британскому правительству. Грустно было
видеть апатию британской нации и неспособность ее лидеров воодушевить людей.
И министры-лейбористы, и члены парламента были подавлены тем, что им
приходилось делать то, что, по их словам, им не хотелось бы делать, включая
проведение непоследовательной экономической политики, за которую они прежде
критиковали правительство консерваторов.
Материалы из архивов президента США Линдона Джонсона показали, что в
июне 1967 года в Вашингтоне он убеждал Вильсона "не предпринимать никаких
шагов, которые бы противоречили британским или американским интересам и
интересам свободных государств Азии". Но Джонсон не настаивал на этом столь
же твердо, как это делали его помощники в своих представлениях к нему перед
встречей. Роберт Макнамара (Robert McNamara), министр обороны в
администрации Джонсона, еще в декабре 1965 года писал Джонсону, что Америка
считала более ценным британское присутствие на Дальнем Востоке, чем в
Европе.
В британской "Белой книге по вопросам обороны" (The British Defense
White Paper), изданной в июле 1967 года, было объявлено о намерении
сократить вооруженные силы в Юго-Восточной Азии на 50% к 1970-1971 году и
полностью завершить их вывод к середине 70-ых годов. Встревоженный Гарольд
Холт написал письмо Вильсону, а затем ознакомил со своими взглядами и меня:
"Мы видим, что британское правительство приняло историческое решение об
уменьшении роли Великобритании в мире и существенном облегчении бремени
международной ответственности, которое она несла на протяжении долгих лет",
и что австралийцы должны были теперь "заново осмыслить ситуацию в целом".
Вскоре Вильсон пригласил меня произнести речь на ежегодной конференции
лейбористской партии в октябре 1967 года. Я согласился, зная, что он хотел,
чтобы я убедил членов его партии не выступать против его позиции в отношении
Сингапура. Я был основным приглашенным оратором, делегатом дружественной
партии на собрании, состоявшемся в канун конференции в воскресенье, 1
октября, в Скарборо (Scarborough). Я выразил надежду, что длительные,
сложившиеся на протяжении 150 лет, связи между Сингапуром и Великобританией
могли бы позволить нам провести разделение так, "чтобы создать лучшие
условия для нашей безопасности и стабильности". Я добавил, что, если бы нам
дали немного времени, то к середине 70-ых годов Сингапур смог бы прожить без
расходов на содержание британских военных баз не хуже, чем сейчас. Я знал,
что делегаты будут озабочены положением во Вьетнаме и не мог проигнорировать
этот вопрос, заявив: "Я не хочу, чтобы меня воспринимали ни как "ястреба",
ни как "голубя". И уж если бы мне пришлось выбирать метафору из мира
пернатых, то лучше всего подошла бы сова. Любой наблюдатель за происходящим
во Вьетнаме должен хорошо видеть в темноте. Прежде в этом не было нужды.
Возможно, это было не самое подходящее и не самое безопасное место в Азии
для отстаивания наших принципов. Но огромные жертвы уже понесены, много
вьетнамской и американской крови пролито". В аудитории, столь сильно
настроенной против войны во Вьетнаме, я не мог более прозрачно намекнуть на
то, что вывод американских войск привел бы к серьезным последствиям для всей
Юго-Восточной Азии.
Не прошло и шести недель, как безо всякого предупреждения, в
воскресенье, 18 ноября 1967 года, Кен Сви получил от Каллагэна, канцлера
Казначейства, сообщение, которое тот, должно быть, послал всем министрам
финансов стран Содружества наций. В нем говорилось, что Великобритания
девальвировала фунт стерлингов с $2.80 до $2.40. Это означало, что мы
потеряли 14.3% валютных резервов, которые мы хранили в Лондоне в фунтах
стерлингов. Британская валюта оказалась под угрозой девальвации вскоре после
того, как лейбористское правительство пришло к власти в 1964 году, но мы не
конвертировали наши резервы в другую валюту. Британские вооруженные силы
защищали нас во время "конфронтации" с Индонезией, и мы не хотели стать
причиной обвала британской валюты. В тот же самый воскресный вечер Вильсон,
в ходе телепередачи сказал: "Мы должны теперь опираться на наши собственные
силы, а это означает, что интересы Великобритании для нас, - прежде всего".
Для нас это прозвучало зловеще. Но Хили вновь обнадежил нас, сказав в речи в
Палате общин 27 ноября: "Я полагаю, что все правительство разделяет мои
взгляды, что, проводя сокращение вооруженных сил, мы, прежде всего, должны
поддерживать веру в наши собственные силы и доверие со стороны наших
союзников. Мы ни в коем случае не можем аннулировать принятые в июле решения
... Именно поэтому мой глубокоуважаемый друг, канцлер Каллагэн, сказал в
прошлый понедельник, что сокращение войск должно быть проведено в
соответствии с основными положениями оборонной политики, принятой прошлым
летом. Позвольте мне заявить, что это не означает никакого ускорения в
проведении сокращения или передислокации наших вооруженных сил".
Я написал Хили, чтобы поблагодарить за предоставленные гарантии, но я
ошибался. Хили не имел полномочий, чтобы высказывать точку зрения всего
правительства. Вильсону же, как премьер-министру, надо было спасать
правительство, и именно это подразумевалось, когда он сказал "интересы
Великобритании для нас, - прежде всего". Вильсон также сказал, что "ни одна
статья расходов не является более неприкосновенной". 18 декабря я написал
Вильсону, чтобы напомнить, что правительство Сингапура добросовестно
поддерживало фунт стерлингов и потеряло в результате его девальвации 157
миллионов сингапурских долларов (в том числе Валютный комитет (Currency
Board) - 69 миллионов, правительство Сингапура - 65 миллионов, другие
государственные органы - 23 миллиона долларов). Я закончил свое письмо так:
"Я не хочу верить, что временные трудности могут разрушить взаимное доверие,
доброжелательность и честные намерения в наших отношениях. Я остаюсь на
позициях, заявленных в Скарборо, и, со своей стороны, мы сделаем все, чтобы
торжественно и с почетом проводить оставшиеся британские войска в середине
70-ых годов".
Это были неоправданные надежды. В ходе первого же серьезного
правительственного кризиса Вильсону стало не до того, чтобы спасать
преданных друзей и союзников. Вместо ответа, 9 января 1968 года он прислал с
визитом Джорджа Томсона (George Thomson), секретаря правительства по делам
Содружества наций. Томсон был настроен примирительно и защищал британскую
позицию. Он сказал, что девальвация дала британскому правительству шанс раз
и навсегда навести порядок в экономике. Сокращение вооруженных сил означало
бы фундаментальные изменения в исторической роли Великобритании и ее
долговременной оборонной стратегии. Великобритания сохраняла бы присутствие
в Европе, хотя ее вооруженные силы могли бы использоваться для помощи
союзникам за пределами Европы. Я поинтересовался, оставалось ли в силе
намерение Хили оставить в Сингапуре подразделения морских десантников. Он
ответил, что и это подлежало пересмотру, - после 1971 года в Юго-Восточной
Азии не должно было остаться никаких военно-морских сил. На мой вопрос о
том, насколько твердым являлось решение о выводе войск к 1971 году, Томсон
ответил, что это было очень твердое решение, но англичане предполагали
принять во внимание мнение своих партнеров по Содружеству наций. Томсон вел
себя любезно, был настроен дружелюбно, его симпатии были на нашей стороне.
Он просто выполнял данное Вильсоном неприятное поручение. Чтобы смягчить
удар, Вильсон пригласил меня для консультаций в Чекерс (Chequers),
официальную загородную резиденцию премьер-министра.
Я был расстроен и рассержен полным игнорированием торжественно данных
обязательств и сказал, что мы также могли поставить интересы Сингапура на
первое место и сохранить наши валютные ресурсы, конвертировав их в иную
валюту. Тем не менее, я решил поехать в Лондон и встретиться с Вильсоном в
Чекерс.
Вильсон изменил место встречи: вместо Чекерс она состоялась на
Даунинг-стрит 10, в воскресенье. Когда я прибыл туда в 16:30, там уже
находились Дэнис Хили (министр обороны), Джордж Браун (министр иностранных
дел) и Джордж Томсон (министр по делам Содружества наций). Вильсон несколько
обнадежил, сказав, что члены правительства согласились не принимать
окончательного решения до его встречи со мной.
Я сказал, что любое заявление об ускоренном выводе британских войск с
азиатского континента к 1971 году подорвет уверенность инвесторов, особенно
инвесторов из Гонконга, в нашей стабильности, заставит их уйти из Сингапура.
Чтобы восстановить доверие инвесторов и укрепить свою обороноспособность,
Сингапуру пришлось бы пойти на масштабные закупки оружия. Я доказывал, что
британские вооруженные силы владели в Сингапуре ценной недвижимостью, домами
и казармами, стоимостью более 55 миллионов фунтов стерлингов. Если бы вывод
войск был осуществлен в течение всего лишь трех лет, то англичане не
получили бы за них на рынке и половину этой цены.
Вильсон повторил то, что Хили сказал мне годом ранее в Сингапуре:
решение о выводе войск было принято по экономическим соображениям и не
подлежало пересмотру. Решение относительно времени вывода (март 1971 года)
было довольно единодушным и присутствовавшие министры представляли мнение
всего правительства. Он хотел обсудить со мной, какого рода экономическая
помощь могла бы реально облегчить положение Сингапура. Я ответил, что моей
главной заботой было обеспечение безопасности, поскольку без этого мы не
смогли бы привлечь инвестиции, в которых мы нуждались гораздо больше, чем в
помощи.
Вильсон предоставил Хили изложить аргументы в пользу ускоренного вывода
войск, а сам в это время сидел, посасывая свою трубку и сочувственно
наблюдая за происходящим. По его жестам я понял, что добиться от него
выполнения первоначального решения оставить войска до середины 70-ых годов
будет невозможно.
Британские министры сочувствовали нашему тяжелому положению. Джордж
Браун был настроен наиболее благосклонно. Помня, как категорично он
высказывался за вывод британских вооруженных сил из Сингапура во время нашей
встречи в Стокгольме в 1966 году, я был удивлен, когда он спросил, какая
дата вывода войск устроила бы меня. Я назвал 31 марта 1973 года. Много лет
спустя он сказал мне, что президент США Джонсон убедил его в том, что, пока
продолжалась война во Вьетнаме, Америка не могла заменить британские силы в
Персидском заливе и Сингапуре, а потому британское военное присутствие там
было политически неоценимо.
Примерно в 19:00 к нам присоединился Рой Дженкинс, замещавший Каллагэна
в качестве канцлера Казначейства. Он начал с того, что экономическое
положение Сингапура отличалось от положения других стран региона, - мы
преуспевали. Положение же Великобритании было весьма серьезным. Он сравнил
валютные резервы Великобритании и Сингапура и показал, что, в расчете на
душу населения, в Сингапуре они были выше. Он критиковал правительство
Сингапура за инвестирование бюджетных излишков в других странах, без
консультаций с британским правительством. Он настаивал, что, хотя Сингапур
никогда не изымал своих валютных резервов, деноминированных в фунты
стерлингов, но никогда и не предпринимал никаких попыток инвестировать
бюджетные излишки в британскую валюту. А поскольку мы не стремились помочь
Великобритании изо всех сил, то теперь мы не могли рассчитывать на особое
отношение со стороны Великобритании.
Мы проговорили весь обед, снова и снова повторяя свои доводы и попивая
из стаканов кларет, - любимое вино Дженкинса. Встреча продолжалась пять с
половиной часов и завершилась в 22:50. Подводя итоги, Вильсон сказал, что
британское правительство понимало необходимость оказания помощи Сингапуру в
поддержании стабильности. Но он подчеркнул, что на постоянной основе
безопасность Сингапура можно было обеспечить только в рамках более широкого
регионального оборонительного союза с другими заинтересованными
государствами Содружества наций. По его мнению, Сингапуру было бы
нецелесообразно принимать поспешные решения относительно приобретения
военной техники до тех пор, пока возможность заключения такого соглашения не
будет проработана более детально. Он обещал, что британское правительство
сделает все, чтобы помочь Сингапуру в обеспечении безопасности, насколько
это было возможно в контексте выполнения главной задачи - полного вывода
войск к 1971 году. Он подчеркнул, что британское правительство надеялось,
что правительство Сингапура последует этому совету.
На следующий день, в понедельник, 15 января 1968 года, выступая в
Палате общин, Хили объявил, что британские вооруженные силы к востоку от
Суэца будут выведены в 1971 году, но он изменил фактическую дату
окончательного вывода с марта на декабрь 1971 года. Эти девять месяцев
играли существенную роль, потому что всеобщие выборы должны были состояться
до декабря 1971 года. Иными словами, решение о дате окончательного вывода
войск могло либо быть подтверждено новым лейбористским правительством, либо
отложено правительством консерваторов. Мне пришлось довольствоваться этой
уступкой. Военные корреспонденты, сообщавшие о речи Хили, отметили, что он
оставил эту лазейку открытой. Моя поездка в Лондон, в целом, не была
напрасной.
Но Вильсон понимал, что это было конец эпохи. Во время дебатов в
парламенте он процитировал стихотворение Киплинга ("Recessional"):
Костры погасли в наступившей мгле,
Исчезли корабли в безбрежной шири.
Взгляни, весь наш вчерашний яркий блеск,-
Он тот же, что в Ниневии и Тире.
(Far-called our navies melt away
On dune and headland sinks the fire
Lo, all our pomp of yesterday
Is one with Nineveh and Tyre).
В течение тех пяти дней в январе 1968 года я упорно трудился в Лондоне,
чтобы продлить сроки британского военного присутствия в Сингапуре. Помимо
дискуссий с Вильсоном, я обсуждал свои проблемы с лидерами консервативной
партии, в первую очередь, с Тэдом Хитом (Ted Heath), Реджинальдом Маудлингом
(Reginald Maudling) и Яном Маклеодом. Они были настроены весьма сочувственно
и благосклонно, заверяя меня, что, если бы они были у власти, то они не
стали бы долго тянуть с обнародованием даты окончательного вывода войск. Это
повлияло на конечный результат переговоров. Британское телевидение и пресса
широко освещали мой визит, я имел возможность аргументировано, без ненужных
эмоций, изложить свою позицию. Я играл на глубоких чувствах англичан,
говоря, что наш долгий и плодотворный союз не должен был закончиться так,
чтобы повредить будущему Сингапура. Я пытался произвести наилучшее
впечатление. Но Кен Сви, вернувшись домой раньше меня, высказал прессе свое
разочарование уже в аэропорту Сингапура: "Лейбористская партия забрала назад
свои обещания, - это позорное нарушение данных нам обязательств".
Я не видел никакого смысла в том, чтобы открыто выражать свое
раздражение. Мои коллеги, включая Раджу, Чин Чая и Суй Сена были глубоко
разочарованы позицией англичан и опасались за последствия их действий для
нашей безопасности и экономики. Но они не ругали англичан, ибо это только
ухудшило бы отношения с британскими министрами и британскими военачальниками
в Сингапуре, которые, в конце концов, были лояльными британскими подданными.
Мы нуждались в развитии сотрудничества и проявлении доброй воли со стороны
англичан, чтобы осуществить вывод войск с минимальными сложностями и
максимальной доброжелательностью, а не принять от них военные базы
раскуроченными, как это случилось в Гвинее (Западная Африка) после вывода
французских войск в 60-ых годах.
Этот неожиданный поворот событий только усилил то давление, под которым
мы уже находились. Наши экономические проблемы, включая безработицу, должны
были еще усугубиться. Проблем в сфере обороны также стало больше, ибо теперь
мы нуждались в создании военно-воздушных сил. Нам необходимо было создать
военно-воздушные силы с нуля и иметь в своем распоряжении боеспособную
эскадрилью истребителей к концу 1971 года. Но как? Когда мы во второй раз
попросили Хили продать нам эскадрилью истребителей "Ховкер Хантер", он с
готовностью согласился. Он также пообещал помочь нам в организации
эксплуатации этих самолетов, что было радикальным изменением его позиции по
сравнению с октябрем 1966 года. Тогда, менее чем за два года до того, в
ответ на нашу просьбу продать Сингапуру истребители он погрозил нам пальцем
за то, что мы, по его мнению, вынашивали "зловещие намерения".
Британские средства массовой информации выражали свои симпатии по
отношению к Сингапуру, но, в целом, были пессимистично настроены
Во время следующей встречи, два дня спустя, он попробовал смягчить
удар, пообещав оказать Сингапуру существенную помощь. В конце концов,
говорил он, речь шла о частичном, а не о полном выводе войск. Он сказал, что
понимает значение фактора доверия и пообещал попробовать убедить в этом
своих коллег. Тем не менее, ему приходилось строить долгосрочные планы
обороны Великобритании, а здесь полумерами было не обойтись. Он спросил о
наших планах в отношении военно-морской верфи. Я ответил, что мы хотели
передать ее для реструктуризации британской судостроительной фирме "Свон и
Хантер" (Swan & Hunter), и что я уже убедил эту компанию взять в управление
нашу гражданскую верфь Кеппел (Keppel) с целью лучшего ознакомления с
местными условиями.
И премьер-министр Австралии Гарольд Холт (Harold Holt), и
премьер-министр Новой Зеландии Кит Холиоук (Keith Holyoake) также связались
со мной, чтобы предупредить, что серьезное сокращение вооруженных сил
Великобритании в регионе рассматривалось ими всерьез, и что оно привело бы к
демонтажу существовавших оборонительных структур в рамках Содружества наций.
Британские военноначальники в Сингапуре не ожидали ускоренного вывода
войск. В мае, через месяц после визита Хили, Кен Сви и я встретились за
обедом с главнокомандующим британскими вооруженными силами на Дальнем
Востоке сэром Майклом Карвером (Sir Michael Carver). Он весьма обнадежил
нас, сказав, что основная роль вооруженных сил Сингапура должна была
состоять в предотвращении государственного переворота со стороны внутренних
или внешних сил. В случае же продолжительных военных действий мы должны были
полагаться на союзников. Его позиция поддерживала мою уверенность в том, что
британские войска останутся в Сингапуре еще на протяжении некоторого
времени.
На тот случай, если бы политические руководители Карвера считали иначе
или оказались бы под давлением ускорить вывод войск, 26 мая я написал
Гарольду Вильсону, что любые разговоры об "оказании существенной помощи"
звучали для нас зловеще. Угроза экономических последствий вывода войск была
вторичной по сравнению с серьезной угрозой для безопасности Сингапура,
возникшей, когда стало известно, что Великобритания решила осуществить вывод
войск к середине 70-ых годов. Вильсон прислал успокаивающий ответ, а затем
пригласил меня в Лондон для предварительных переговоров.
Когда Кен Сви и я встретились с Хили в июне 1967 года, он представил
детальный план сокращения британских вооруженных сил на период до 31 марта
1968 года и дальнейшего сокращения численности войск на период с 1968 до
1971 год. После 1971 года Великобритания располагала бы в Юго-Восточной Азии
только частями морских десантников, своего рода "полицейскими по вызову".
Обсуждение экономических проблем вел Кен Сви. Как и меня, его больше
волновало обеспечение безопасности, чем экономические последствия сокращения
британских вооруженных сил. Мы чувствовали, что мы еще как-то смогли бы
справиться с экономическим спадом, если бы наша безопасность была
гарантирована, а уверенность в стабильности Сингапура - сохранена. Я спросил
одного из чиновников британского министерства по делам заморских территорий
(Ministry of overseas development), курировавшего выполнение программы
сокращения британских войск на Мальте (Malta), возможно ли было использовать
оставленные военные аэродромы в гражданских целях. Он сказал, что, исходя из
британского опыта, брошенные аэродромы либо превращались в
сельскохозяйственные угодья, либо, в некоторых случаях, использовались для
развития легкой промышленности. Я не считал сельское хозяйство или легкую
промышленность перспективными для Сингапура и попросил предоставить нашему
Управлению экономического развития (Economic Development Board) возможно
более ранний доступ к трем британским аэродромам - Тенга (Tengah), Селетар
(Seletar) и Чанги (Changi) - для принятия решения об их дальнейшем
использовании.
Британские военные инструкции предписывали уничтожать избыточное
военное оборудование, но Хили согласился пересмотреть их с тем, чтобы
подобное оборудование можно было бы передать Сингапуру для обучения войск и
использования в иных целях. Он и его помощники склонялись к тому, чтобы
помочь нам. Эти две встречи принесли нам большое облегчение. Мы
почувствовали, что сможем справиться со своими проблемами к середине 70-ых
годов, а большего мы от англичан требовать не могли. Компания "Свон энд
Хантер" подтвердила, что военно-морская верфь в Сембаванге имела очень
хорошие перспективы, и комитет, включавший представителей Военно-морского
Департамента (Navy Department), компании "Свон энд Хантер" и правительства
Сингапура смог приступить к планированию ее конверсии для коммерческого
использования.
26 июня 1967 года, в частной беседе, Вильсон пообещал, что текущий
оборонный отчет правительства должен был стать последним в работе
британского парламента нынешнего созыва. Хили также пообещал, что оборонных
отчетов больше не будет. У меня сложилось впечатление, что Вильсон даже
больше чем Хили хотел сохранить для Великобритании свободу выбора в
отношении дальнейших действий к востоку от Суэца. Он хотел, чтобы во время
моего визита в Лондон я не столько обсуждал преимущества сохранения
британского военного присутствия к востоку от Суэца, сколько попытался
повлиять на тех парламентариев-лейбористов и членов правительства, которые
были против этого.
В тот же день, после обеда, у меня состоялась беседа с членами
парламента от лейбористской партии. Я подчеркнул, что афро-азиатская сцена
стремительно менялась: Неру (Nehru) умер, Сукарно (Sukarno) был
дискредитирован, а Mao - вовлечен в безумие "культурной революции".
Полмиллиона американских военнослужащих находились в Южном Вьетнаме. Эпоха
правления белых в Азии закончилась. Вместо этого, некоторые азиаты
настаивали на поиске азиатских решений для азиатских проблем с тем, чтобы
большие азиатские державы могли уладить свои проблемы с небольшими
государствами. Последние имели право попросить своих западных друзей помочь
поддержать баланс сил.
Я провел несколько часов, разговаривая с министрами правительства
Вильсона. Запланированная получасовая встреча с Джимом Каллагэном (Jim
Callaghan), тогдашним канцлером Казначейства (Chancellor of the Exchequer)
(с которым я встречался несколько раз на протяжении предыдущих 15 лет),
продолжалась полтора часа. Время от времени, всякий раз, когда раздавались
звонки на перерыв в заседании парламента, он отправлялся в зал для
голосования, но просил, чтобы я остался. В завершение беседы он сказал: "Я
уже давно хотел назвать дату вывода войск, но теперь должен обдумать то, что
Вы мне сказали, и пока что оставляю все варианты открытыми". Он попросил,
чтобы я встретился с Роем Дженкинсом (Roy Jenkins), тогдашним министром
внутренних дел. Рой Дженкинс спокойно выслушал меня и сказал, что
воздержится от определения каких-либо сроков и дат, но, тем не менее,
Великобритания должна будет уйти из Азии к 1975 году.
Наиболее оппозиционно настроенным по отношению к нам министром был
тогдашний лидер Палаты общин британского парламента Дик Кроссман (Dick
Crossman). В течение целого часа он отчитывал и ругал меня за то, что я ввел
в заблуждение и обманул его коллег в отношении сохранения присутствия
британских войск к востоку от Суэца. Он хотел шокировать меня и держался
намеренно грубо. Он хотел, чтобы Великобритания вывела войска как можно
скорее, к 1970 году. Он и его парламентская фракция стремились сэкономить
средства для повышения пенсий по старости, понижения процентов по внутренним
займам, рассчитывая, в результате, получить большее число голосов
избирателей. Он расстроено сказал: "Вас не должно волновать мое мнение,
поскольку в настоящее время я нахожусь в меньшинстве в правительстве, но я
завоевываю все больше сторонников, и все большая часть партии поддерживает
мою точку зрения". Наш посол, А.П. Раджа (A.P. Rajah), присутствовавший на
встрече, считал, что Кроссман горячился из-за того, что приведенные мною
доводы усилили позицию тех, кто хотел, чтобы британские войска оставались в
Сингапуре.
Я полагал, что на сей раз все обойдется, но не было никаких гарантий
того, что фунт стерлингов снова не окажется под ударом, что привело бы к
очередному приступу депрессии в британском правительстве, к подготовке
нового оборонного отчета и к дальнейшему сокращению вооруженных сил. Эта
опасность была неподконтрольна даже британскому правительству. Грустно было
видеть апатию британской нации и неспособность ее лидеров воодушевить людей.
И министры-лейбористы, и члены парламента были подавлены тем, что им
приходилось делать то, что, по их словам, им не хотелось бы делать, включая
проведение непоследовательной экономической политики, за которую они прежде
критиковали правительство консерваторов.
Материалы из архивов президента США Линдона Джонсона показали, что в
июне 1967 года в Вашингтоне он убеждал Вильсона "не предпринимать никаких
шагов, которые бы противоречили британским или американским интересам и
интересам свободных государств Азии". Но Джонсон не настаивал на этом столь
же твердо, как это делали его помощники в своих представлениях к нему перед
встречей. Роберт Макнамара (Robert McNamara), министр обороны в
администрации Джонсона, еще в декабре 1965 года писал Джонсону, что Америка
считала более ценным британское присутствие на Дальнем Востоке, чем в
Европе.
В британской "Белой книге по вопросам обороны" (The British Defense
White Paper), изданной в июле 1967 года, было объявлено о намерении
сократить вооруженные силы в Юго-Восточной Азии на 50% к 1970-1971 году и
полностью завершить их вывод к середине 70-ых годов. Встревоженный Гарольд
Холт написал письмо Вильсону, а затем ознакомил со своими взглядами и меня:
"Мы видим, что британское правительство приняло историческое решение об
уменьшении роли Великобритании в мире и существенном облегчении бремени
международной ответственности, которое она несла на протяжении долгих лет",
и что австралийцы должны были теперь "заново осмыслить ситуацию в целом".
Вскоре Вильсон пригласил меня произнести речь на ежегодной конференции
лейбористской партии в октябре 1967 года. Я согласился, зная, что он хотел,
чтобы я убедил членов его партии не выступать против его позиции в отношении
Сингапура. Я был основным приглашенным оратором, делегатом дружественной
партии на собрании, состоявшемся в канун конференции в воскресенье, 1
октября, в Скарборо (Scarborough). Я выразил надежду, что длительные,
сложившиеся на протяжении 150 лет, связи между Сингапуром и Великобританией
могли бы позволить нам провести разделение так, "чтобы создать лучшие
условия для нашей безопасности и стабильности". Я добавил, что, если бы нам
дали немного времени, то к середине 70-ых годов Сингапур смог бы прожить без
расходов на содержание британских военных баз не хуже, чем сейчас. Я знал,
что делегаты будут озабочены положением во Вьетнаме и не мог проигнорировать
этот вопрос, заявив: "Я не хочу, чтобы меня воспринимали ни как "ястреба",
ни как "голубя". И уж если бы мне пришлось выбирать метафору из мира
пернатых, то лучше всего подошла бы сова. Любой наблюдатель за происходящим
во Вьетнаме должен хорошо видеть в темноте. Прежде в этом не было нужды.
Возможно, это было не самое подходящее и не самое безопасное место в Азии
для отстаивания наших принципов. Но огромные жертвы уже понесены, много
вьетнамской и американской крови пролито". В аудитории, столь сильно
настроенной против войны во Вьетнаме, я не мог более прозрачно намекнуть на
то, что вывод американских войск привел бы к серьезным последствиям для всей
Юго-Восточной Азии.
Не прошло и шести недель, как безо всякого предупреждения, в
воскресенье, 18 ноября 1967 года, Кен Сви получил от Каллагэна, канцлера
Казначейства, сообщение, которое тот, должно быть, послал всем министрам
финансов стран Содружества наций. В нем говорилось, что Великобритания
девальвировала фунт стерлингов с $2.80 до $2.40. Это означало, что мы
потеряли 14.3% валютных резервов, которые мы хранили в Лондоне в фунтах
стерлингов. Британская валюта оказалась под угрозой девальвации вскоре после
того, как лейбористское правительство пришло к власти в 1964 году, но мы не
конвертировали наши резервы в другую валюту. Британские вооруженные силы
защищали нас во время "конфронтации" с Индонезией, и мы не хотели стать
причиной обвала британской валюты. В тот же самый воскресный вечер Вильсон,
в ходе телепередачи сказал: "Мы должны теперь опираться на наши собственные
силы, а это означает, что интересы Великобритании для нас, - прежде всего".
Для нас это прозвучало зловеще. Но Хили вновь обнадежил нас, сказав в речи в
Палате общин 27 ноября: "Я полагаю, что все правительство разделяет мои
взгляды, что, проводя сокращение вооруженных сил, мы, прежде всего, должны
поддерживать веру в наши собственные силы и доверие со стороны наших
союзников. Мы ни в коем случае не можем аннулировать принятые в июле решения
... Именно поэтому мой глубокоуважаемый друг, канцлер Каллагэн, сказал в
прошлый понедельник, что сокращение войск должно быть проведено в
соответствии с основными положениями оборонной политики, принятой прошлым
летом. Позвольте мне заявить, что это не означает никакого ускорения в
проведении сокращения или передислокации наших вооруженных сил".
Я написал Хили, чтобы поблагодарить за предоставленные гарантии, но я
ошибался. Хили не имел полномочий, чтобы высказывать точку зрения всего
правительства. Вильсону же, как премьер-министру, надо было спасать
правительство, и именно это подразумевалось, когда он сказал "интересы
Великобритании для нас, - прежде всего". Вильсон также сказал, что "ни одна
статья расходов не является более неприкосновенной". 18 декабря я написал
Вильсону, чтобы напомнить, что правительство Сингапура добросовестно
поддерживало фунт стерлингов и потеряло в результате его девальвации 157
миллионов сингапурских долларов (в том числе Валютный комитет (Currency
Board) - 69 миллионов, правительство Сингапура - 65 миллионов, другие
государственные органы - 23 миллиона долларов). Я закончил свое письмо так:
"Я не хочу верить, что временные трудности могут разрушить взаимное доверие,
доброжелательность и честные намерения в наших отношениях. Я остаюсь на
позициях, заявленных в Скарборо, и, со своей стороны, мы сделаем все, чтобы
торжественно и с почетом проводить оставшиеся британские войска в середине
70-ых годов".
Это были неоправданные надежды. В ходе первого же серьезного
правительственного кризиса Вильсону стало не до того, чтобы спасать
преданных друзей и союзников. Вместо ответа, 9 января 1968 года он прислал с
визитом Джорджа Томсона (George Thomson), секретаря правительства по делам
Содружества наций. Томсон был настроен примирительно и защищал британскую
позицию. Он сказал, что девальвация дала британскому правительству шанс раз
и навсегда навести порядок в экономике. Сокращение вооруженных сил означало
бы фундаментальные изменения в исторической роли Великобритании и ее
долговременной оборонной стратегии. Великобритания сохраняла бы присутствие
в Европе, хотя ее вооруженные силы могли бы использоваться для помощи
союзникам за пределами Европы. Я поинтересовался, оставалось ли в силе
намерение Хили оставить в Сингапуре подразделения морских десантников. Он
ответил, что и это подлежало пересмотру, - после 1971 года в Юго-Восточной
Азии не должно было остаться никаких военно-морских сил. На мой вопрос о
том, насколько твердым являлось решение о выводе войск к 1971 году, Томсон
ответил, что это было очень твердое решение, но англичане предполагали
принять во внимание мнение своих партнеров по Содружеству наций. Томсон вел
себя любезно, был настроен дружелюбно, его симпатии были на нашей стороне.
Он просто выполнял данное Вильсоном неприятное поручение. Чтобы смягчить
удар, Вильсон пригласил меня для консультаций в Чекерс (Chequers),
официальную загородную резиденцию премьер-министра.
Я был расстроен и рассержен полным игнорированием торжественно данных
обязательств и сказал, что мы также могли поставить интересы Сингапура на
первое место и сохранить наши валютные ресурсы, конвертировав их в иную
валюту. Тем не менее, я решил поехать в Лондон и встретиться с Вильсоном в
Чекерс.
Вильсон изменил место встречи: вместо Чекерс она состоялась на
Даунинг-стрит 10, в воскресенье. Когда я прибыл туда в 16:30, там уже
находились Дэнис Хили (министр обороны), Джордж Браун (министр иностранных
дел) и Джордж Томсон (министр по делам Содружества наций). Вильсон несколько
обнадежил, сказав, что члены правительства согласились не принимать
окончательного решения до его встречи со мной.
Я сказал, что любое заявление об ускоренном выводе британских войск с
азиатского континента к 1971 году подорвет уверенность инвесторов, особенно
инвесторов из Гонконга, в нашей стабильности, заставит их уйти из Сингапура.
Чтобы восстановить доверие инвесторов и укрепить свою обороноспособность,
Сингапуру пришлось бы пойти на масштабные закупки оружия. Я доказывал, что
британские вооруженные силы владели в Сингапуре ценной недвижимостью, домами
и казармами, стоимостью более 55 миллионов фунтов стерлингов. Если бы вывод
войск был осуществлен в течение всего лишь трех лет, то англичане не
получили бы за них на рынке и половину этой цены.
Вильсон повторил то, что Хили сказал мне годом ранее в Сингапуре:
решение о выводе войск было принято по экономическим соображениям и не
подлежало пересмотру. Решение относительно времени вывода (март 1971 года)
было довольно единодушным и присутствовавшие министры представляли мнение
всего правительства. Он хотел обсудить со мной, какого рода экономическая
помощь могла бы реально облегчить положение Сингапура. Я ответил, что моей
главной заботой было обеспечение безопасности, поскольку без этого мы не
смогли бы привлечь инвестиции, в которых мы нуждались гораздо больше, чем в
помощи.
Вильсон предоставил Хили изложить аргументы в пользу ускоренного вывода
войск, а сам в это время сидел, посасывая свою трубку и сочувственно
наблюдая за происходящим. По его жестам я понял, что добиться от него
выполнения первоначального решения оставить войска до середины 70-ых годов
будет невозможно.
Британские министры сочувствовали нашему тяжелому положению. Джордж
Браун был настроен наиболее благосклонно. Помня, как категорично он
высказывался за вывод британских вооруженных сил из Сингапура во время нашей
встречи в Стокгольме в 1966 году, я был удивлен, когда он спросил, какая
дата вывода войск устроила бы меня. Я назвал 31 марта 1973 года. Много лет
спустя он сказал мне, что президент США Джонсон убедил его в том, что, пока
продолжалась война во Вьетнаме, Америка не могла заменить британские силы в
Персидском заливе и Сингапуре, а потому британское военное присутствие там
было политически неоценимо.
Примерно в 19:00 к нам присоединился Рой Дженкинс, замещавший Каллагэна
в качестве канцлера Казначейства. Он начал с того, что экономическое
положение Сингапура отличалось от положения других стран региона, - мы
преуспевали. Положение же Великобритании было весьма серьезным. Он сравнил
валютные резервы Великобритании и Сингапура и показал, что, в расчете на
душу населения, в Сингапуре они были выше. Он критиковал правительство
Сингапура за инвестирование бюджетных излишков в других странах, без
консультаций с британским правительством. Он настаивал, что, хотя Сингапур
никогда не изымал своих валютных резервов, деноминированных в фунты
стерлингов, но никогда и не предпринимал никаких попыток инвестировать
бюджетные излишки в британскую валюту. А поскольку мы не стремились помочь
Великобритании изо всех сил, то теперь мы не могли рассчитывать на особое
отношение со стороны Великобритании.
Мы проговорили весь обед, снова и снова повторяя свои доводы и попивая
из стаканов кларет, - любимое вино Дженкинса. Встреча продолжалась пять с
половиной часов и завершилась в 22:50. Подводя итоги, Вильсон сказал, что
британское правительство понимало необходимость оказания помощи Сингапуру в
поддержании стабильности. Но он подчеркнул, что на постоянной основе
безопасность Сингапура можно было обеспечить только в рамках более широкого
регионального оборонительного союза с другими заинтересованными
государствами Содружества наций. По его мнению, Сингапуру было бы
нецелесообразно принимать поспешные решения относительно приобретения
военной техники до тех пор, пока возможность заключения такого соглашения не
будет проработана более детально. Он обещал, что британское правительство
сделает все, чтобы помочь Сингапуру в обеспечении безопасности, насколько
это было возможно в контексте выполнения главной задачи - полного вывода
войск к 1971 году. Он подчеркнул, что британское правительство надеялось,
что правительство Сингапура последует этому совету.
На следующий день, в понедельник, 15 января 1968 года, выступая в
Палате общин, Хили объявил, что британские вооруженные силы к востоку от
Суэца будут выведены в 1971 году, но он изменил фактическую дату
окончательного вывода с марта на декабрь 1971 года. Эти девять месяцев
играли существенную роль, потому что всеобщие выборы должны были состояться
до декабря 1971 года. Иными словами, решение о дате окончательного вывода
войск могло либо быть подтверждено новым лейбористским правительством, либо
отложено правительством консерваторов. Мне пришлось довольствоваться этой
уступкой. Военные корреспонденты, сообщавшие о речи Хили, отметили, что он
оставил эту лазейку открытой. Моя поездка в Лондон, в целом, не была
напрасной.
Но Вильсон понимал, что это было конец эпохи. Во время дебатов в
парламенте он процитировал стихотворение Киплинга ("Recessional"):
Костры погасли в наступившей мгле,
Исчезли корабли в безбрежной шири.
Взгляни, весь наш вчерашний яркий блеск,-
Он тот же, что в Ниневии и Тире.
(Far-called our navies melt away
On dune and headland sinks the fire
Lo, all our pomp of yesterday
Is one with Nineveh and Tyre).
В течение тех пяти дней в январе 1968 года я упорно трудился в Лондоне,
чтобы продлить сроки британского военного присутствия в Сингапуре. Помимо
дискуссий с Вильсоном, я обсуждал свои проблемы с лидерами консервативной
партии, в первую очередь, с Тэдом Хитом (Ted Heath), Реджинальдом Маудлингом
(Reginald Maudling) и Яном Маклеодом. Они были настроены весьма сочувственно
и благосклонно, заверяя меня, что, если бы они были у власти, то они не
стали бы долго тянуть с обнародованием даты окончательного вывода войск. Это
повлияло на конечный результат переговоров. Британское телевидение и пресса
широко освещали мой визит, я имел возможность аргументировано, без ненужных
эмоций, изложить свою позицию. Я играл на глубоких чувствах англичан,
говоря, что наш долгий и плодотворный союз не должен был закончиться так,
чтобы повредить будущему Сингапура. Я пытался произвести наилучшее
впечатление. Но Кен Сви, вернувшись домой раньше меня, высказал прессе свое
разочарование уже в аэропорту Сингапура: "Лейбористская партия забрала назад
свои обещания, - это позорное нарушение данных нам обязательств".
Я не видел никакого смысла в том, чтобы открыто выражать свое
раздражение. Мои коллеги, включая Раджу, Чин Чая и Суй Сена были глубоко
разочарованы позицией англичан и опасались за последствия их действий для
нашей безопасности и экономики. Но они не ругали англичан, ибо это только
ухудшило бы отношения с британскими министрами и британскими военачальниками
в Сингапуре, которые, в конце концов, были лояльными британскими подданными.
Мы нуждались в развитии сотрудничества и проявлении доброй воли со стороны
англичан, чтобы осуществить вывод войск с минимальными сложностями и
максимальной доброжелательностью, а не принять от них военные базы
раскуроченными, как это случилось в Гвинее (Западная Африка) после вывода
французских войск в 60-ых годах.
Этот неожиданный поворот событий только усилил то давление, под которым
мы уже находились. Наши экономические проблемы, включая безработицу, должны
были еще усугубиться. Проблем в сфере обороны также стало больше, ибо теперь
мы нуждались в создании военно-воздушных сил. Нам необходимо было создать
военно-воздушные силы с нуля и иметь в своем распоряжении боеспособную
эскадрилью истребителей к концу 1971 года. Но как? Когда мы во второй раз
попросили Хили продать нам эскадрилью истребителей "Ховкер Хантер", он с
готовностью согласился. Он также пообещал помочь нам в организации
эксплуатации этих самолетов, что было радикальным изменением его позиции по
сравнению с октябрем 1966 года. Тогда, менее чем за два года до того, в
ответ на нашу просьбу продать Сингапуру истребители он погрозил нам пальцем
за то, что мы, по его мнению, вынашивали "зловещие намерения".
Британские средства массовой информации выражали свои симпатии по
отношению к Сингапуру, но, в целом, были пессимистично настроены