Страница:
Епископ выкрикнул короткое заклинание, прокаркал хрипло сквозь стиснутые зубы. Впился скрюченными пальцами в ненавистный браслет-налокотник, рванул из всех сил и скривился от невыносимой боли.
Металл раскалился, стал мягким, пластичным. Он проминался под пальцами, гнулся, но усилиям мага не поддавался. На оковы были наложены сильные чары.
Епископ поднял глаза на кровавую луну, подставил лицо ночному светилу, и аура, окутывающая его фигуру, побагровела. Вновь маг прокаркал заклинание. Вновь изо всех сил рванул стальную полосу, едва не выдрав себе плечо, и металл жалобно застонал. Почувствовав слабину оков. Епископ проревел какую-то фразу, заскрежетал зубами, напрягся, растягивая ставший податливым браслет, и вдруг сталь лопнула. Рассыпалась мелкими брызгами, разлетелась облачком, дождем осыпалась на камни.
Маг пошатнулся. Сделал шаг назад. Уставился на освобожденную руку, пошевелил пальцами…
Свободен… Свободен!
Епископ ослаб, но Сила была в нем. Он теплилась, дремала. Ее надо только напитать, и тогда она проснется.
— Я свободен! — прохрипел маг сорванными голосовыми связками…
Немного отдышавшись. Епископ наклонился к мертвому Глебу, сказал:
— Ты действительно помог мне. — Он присел рядом с трупом и принялся тщательно обыскивать тело. Выгреб монеты из карманов, с указательного пальца снял оловянное колечко. Достал со дна торбы запрятанный мешочек с деньгами. Выдернул нож из груди мертвеца, вытер о свою одежду, взял лезвие тремя пальцами, словно хирургический инструмент. Низко-низко склонился о над лицом убитого, нацелился ножом… — Мне потребуется от тебя еще кое-что, —прошептал Епископ, делая несколько тонких разрезов остро отточенным лезвием, — все равно тебе это уже не пригодится…
Он выпрямился, встал, держа на ладони два вырезанных глазных яблока. Бросил окровавленный нож на землю, освободившейся рукой залез в один из своих бесчисленных карманов, достал чистую тряпицу, завернул в нее страшный трофей, убрал. Затем осмотрелся по сторонам. Поднял нож, обтер рукавом, спрятал. Епископ не спешил. До наступления утра оставалась еще целая куча времени.
Маг взял обезображенное тело бывшего товарища за ноги и поволок к краю площадки. Положил возле самого обрыва, глянул вниз — в трещину, по которой они поднялись сюда, спасаясь от двуглавого ящера. Смачно плюнул и ногой спихнул труп…
Закончив дела, Епископ присел на мягкий, еще теплый мох, вытащил солидный том и углубился в чтение. Иногда он отрывался от книги, поднимал голову и пристально вглядывался в небо на востоке.
Маг ждал рассвета.
Глава 18
Металл раскалился, стал мягким, пластичным. Он проминался под пальцами, гнулся, но усилиям мага не поддавался. На оковы были наложены сильные чары.
Епископ поднял глаза на кровавую луну, подставил лицо ночному светилу, и аура, окутывающая его фигуру, побагровела. Вновь маг прокаркал заклинание. Вновь изо всех сил рванул стальную полосу, едва не выдрав себе плечо, и металл жалобно застонал. Почувствовав слабину оков. Епископ проревел какую-то фразу, заскрежетал зубами, напрягся, растягивая ставший податливым браслет, и вдруг сталь лопнула. Рассыпалась мелкими брызгами, разлетелась облачком, дождем осыпалась на камни.
Маг пошатнулся. Сделал шаг назад. Уставился на освобожденную руку, пошевелил пальцами…
Свободен… Свободен!
Епископ ослаб, но Сила была в нем. Он теплилась, дремала. Ее надо только напитать, и тогда она проснется.
— Я свободен! — прохрипел маг сорванными голосовыми связками…
Немного отдышавшись. Епископ наклонился к мертвому Глебу, сказал:
— Ты действительно помог мне. — Он присел рядом с трупом и принялся тщательно обыскивать тело. Выгреб монеты из карманов, с указательного пальца снял оловянное колечко. Достал со дна торбы запрятанный мешочек с деньгами. Выдернул нож из груди мертвеца, вытер о свою одежду, взял лезвие тремя пальцами, словно хирургический инструмент. Низко-низко склонился о над лицом убитого, нацелился ножом… — Мне потребуется от тебя еще кое-что, —прошептал Епископ, делая несколько тонких разрезов остро отточенным лезвием, — все равно тебе это уже не пригодится…
Он выпрямился, встал, держа на ладони два вырезанных глазных яблока. Бросил окровавленный нож на землю, освободившейся рукой залез в один из своих бесчисленных карманов, достал чистую тряпицу, завернул в нее страшный трофей, убрал. Затем осмотрелся по сторонам. Поднял нож, обтер рукавом, спрятал. Епископ не спешил. До наступления утра оставалась еще целая куча времени.
Маг взял обезображенное тело бывшего товарища за ноги и поволок к краю площадки. Положил возле самого обрыва, глянул вниз — в трещину, по которой они поднялись сюда, спасаясь от двуглавого ящера. Смачно плюнул и ногой спихнул труп…
Закончив дела, Епископ присел на мягкий, еще теплый мох, вытащил солидный том и углубился в чтение. Иногда он отрывался от книги, поднимал голову и пристально вглядывался в небо на востоке.
Маг ждал рассвета.
Глава 18
Четыре долгих скучных дня он чего-то ждал. На пятый день, когда стало совсем невмоготу, он подошел к телефону, поднял трубку и набрал номер Сергея.
— Да? — сказал холодный голос на том конце линии.
— Это Глеб.
— Привет. Как жизнь?
— Мне нужны мои деньги. С того дела… Я могу их получить?
— Конечно. Что случилось?
Глеб помолчал. Потом нехотя признался:
— Меня убили.
—Давно?
—Да.
— Мы можем тебе помочь?
— Мне нужны деньги на новое подключение.
—И все?
—Да.
— Хорошо. Приходи ко мне.
—Нет. Переведи на мой счет.
Сергей хмыкнул. Согласился:
— Как скажешь. Давай свои реквизиты.
Глеб механически продиктовал номер личного счета и, сухо попрощавшись, положил трубку…
Деньги пришли к вечеру. Не мешкая, он связался к сервисной службой Мира.
Ему дали новый пароль, определили новый идентификационный номер.
Имя осталось прежним…
Он подключил разъем кабеля к нейроконтактеру, зафиксировал держателями. Ввел с клавиатуры длинный ряд чисел, проверил связь с сервером, откинулся в кресле.
Мир раздвоился. Расщепился на два слоя. Одна реальность воспринималась органами чувств, другая возникала непосредственно в нервных клетках.
Затем органы чувств отключились.
Глеб стал Двуживущим.
Дышать было невозможно. Не дышать было нельзя.
Глеб — Новорожденный, новоприбывший — растянулся на земле, уткнувшись в нее лицом. Почва смердела. Он поднял голову, осмотрелся. Воздух нестерпимо вонял.
Из-под взрытой, местами вывороченной пластами земли торчали какие-то полуобглоданные кости, всюду валялись коровьи и лошадиные черепа, разодранные шкуры. Будто бы большое стадо забрело на минное поле да так там и осталось: растерзанное, взорванное, наполовину похороненное…
В небе кружились птицы. Их вспугнуло неожиданное появление человека. Они поначалу приняли его за настоящего воина, но теперь разглядели, что это просто полуголый слабый человечек, и стали кругами спускаться к месту прерванного пиршества. Огромные вороны — черные с синим отливом плотные перья, тяжелые клювы, острые когти. Умные, страшные глаза…
Глеб поднялся на ноги и увидел Город. Упирающуюся в облака стену. Он догадался, где очутился. На скотомогильнике. На вонючем захоронении околевшей с скотины. На месте, куда мясники и скорняки свозят ни на что не годные отбросы…
Черная тень бесшумно скользнула над головой. Глеб пригнулся. Огромный ворон вновь набрал высоту, хрипло каркнул, с недовольный промахом.
Птиц было много. И они не собирались выпускать человека живым.
Глеб, упав на землю, увернулся еще от одной крылатой тени, спикировавшей с небес. Правая рука его наткнулась на обглоданную добела массивную кость, которая вполне могла сойти за дубинку. Глеб встал, отведя готовую для удара руку. И тотчас поднявшуюся фигуру человека атаковали сразу несколько птиц. Глеб отпрыгнул в сторону, шарахнул тяжелой костью по ближайшему ворону, ломая ему крылья, сшибая на землю.
— Ага! — прокричал он, когда птица тяжело свалилась в бурьян и запрыгала в самую гущу травяных зарослей, волоча крыло. Но остальные падалыцики не думали отступаться. Они все так же загадывали виражи над головой незваного пришельца, выжидая момента, когда можно будет заклевать чужака до смерти. Глеб пригибался, отмахивался костяной дубинкой и не мог сделать ни шагу по направлению к Городу.
А потом в затылок его что-то больно ударило, и перед глазами закружились маленькие светлячки. Глеба повело в сторону, но он все же устоял на ногах и даже сумел развернуться и сбить напавшую со спины птицу. Огромный ворон запрыгал вокруг человека, шаркая подбитым крылом по земле, но не торопясь отступать. Он хотел попробовать свежей плоти.
Выклевать глаза…
И Глеб разозлился. Он бросился прямо на настырную птицу, не обращая внимания на остальных, кружащих в небе. Пнул с размаху, но промахнулся. Ворон, изогнувшись шеей, клюнул его в колено, и Глеб сразу охромел. Птица зашипела, словно гусь, расставила крылья, бросилась на Новорожденного. Глеб взмахнул дубинкой, ударил ворона точно по голове, в основание клюва. Но птица, словно и не заметив удара, навалилась на человека, опрокинула его на землю. Глеб схватился за жесткие перья, прижал птицу к себе, ничего не видя. Тяжелый клюв бил его в грудь, в живот, острые когти царапали бедра, рвали кожу, крылья хлестали по лицу. А Глеб все пытался перевернуться, подмять под себя птицу-переростка, вдавить в землю, и в конце концов ему это удалось. Он навалился на ворона, не обращая внимания на боль, и стал вслепую молотить обглоданной костью по трепыхающемуся телу, облаченному в крепкую броню из черных перьев. Со спины Глеба атаковали другие птицы, но он не обращал на болезненные удары внимания, лишь жмурился, втягивал голову в плечи и все колотил и колотил пойманного огромного ворона, давил коленями, всем телом. Ломал крылья, выдирал перья…
А потом, когда птица перестала трепыхаться, он швырнул в небо дубинку, обеими руками поднял над головой поверженного крылатого врага и завопил громко:
— Что, съели?! Вот вам! Жрите!
Мертвый ворон был неподъемно тяжел. Его крылья, словно покрывало, накрыли Глеба, загородив обзор. С острого клюва капала кровь.
— Хватит вам?! — кричал Глеб. — Давайте еще! Идите сюда! Ну!
Птицы, испугавшись не то своего мертвого сородича, не то громких криков, взмыли высоко в небо, закружили, не решаясь больше нападать на человека.
— То-то же, — сказал Глеб уже спокойней, отшвырнул мертвого ворона ц пошел по направлению к Городу, стараясь дышать неглубоко в этой вони, перепрыгивая через горбящуюся навалами землю и попутно пиная белые черепа.
Закусочную «Придорожный Гиацинт», что лепилась к городской стене возле северных ворот, Глеб искал недолго. Он просто остановил первого попавшегося Одноживущего, что шел из Города, спросил, где находится это заведение, и крестьянин, предварительно почесав затылок, указал пальцем на небольшую лачугу, что стояла чуть в стороне от дороги, в окружении бледных облезлых тополей, хиреющих в тени высящейся стены.
Народу через северные ворота проходило немного. На дороге почти никого не было, а те люди, что шли мимо, не обращали внимания на исцарапанного Новорожденного, но безоружный Глеб все равно держался от них в стороне, осторожничал…
«Придорожный Гиацинт» был до безобразия скрипуч. Скрипели болтающиеся ставни на окнах, скрипел флюгер, установленный на коньке крыши, противно скрипели ступеньки крыльца под ногами, душераздирающе скрипела дверь. Даже полумертвые деревья возле закусочной поскрипывали сучьями и стволами.
Внутри было неожиданно многолюдно. И помещение оказалось куда более просторным, чем можно было предположить.
Глеб остановился на пороге, высматривая знакомые лица.
— Не загораживай выход, парень, — сказал ему грубовато какой-то верзила, проходя мимо.
— Иван! — узнал старого товарища Глеб. — Крушитель!
Крепыш обернулся, всмотрелся в Новорожденного, признал, с улыбнулся во весь рот:
— Глеб! Ха! Вернулся? Молодец! Когда? Денег хватило? Какие планы? Паршиво выглядишь! Случилось что? Дрался? А, ладно, потом. Все потом! Пойдем! — Он обнял друга, огородил его своими ручищами, повел куда-то по узким проходам меж столов, огибая беспорядочно расставленную мебель, отшвыривая ногами опрокинутые бесхозные стулья. Скрипели под ногами половицы. Люди вставали со своих мест, уступали дорогу. Похоже, Крушителя здесь знали.
— Бардак, не правда ли? — весело осведомился Иван — Народу нравится. Народ любит бардак.
— Куда ты меня тащишь?
— В местечко, где потише, поспокойней и почище.
— Я есть хочу, — прямо заявил Глеб.
— Будет тебе есть. И пить. Все будет.
Они подошли к стойке, за которой в бешеном темпе разливал пиво по кружкам сухонький старичок в замызганном до ужаса фартуке и в не менее замызганных кожаных нарукавниках. Иван слегка двинул бровями, и бойкий старец прекратил свою работу, выскочил из-за стойки, отпер дверь, которую до этого и видно-то не было, распахнул настежь.
— Пожалуйста, господин Крушитель. — Голос у бармена скрипел, словно несмазанное тележное колесо.
Иван, увлекая за собой Глеба, шагнул в проем, обернулся к старичку, сказал:
— Работай, хозяин.
Старичок поклонился, проскрипел что-то благодарственное, закрыл за ними дверь. Проскрежетал в замке ключ.
Воспользовавшись тем, что Иван ослабил хватку, Глеб осмотрелся по сторонам.
Они находились в небольшой комнатке без окон. Деревянные стены были выкрашены белой краской. С толстых балок, поддерживающих высокий потолок, свисали трехцветные полотнища. Нигде не было никакой мебели. Пол блистал чистотой. Почему-то здесь было довольно светло, хотя никаких источников света поблизости не наблюдалось.
— Это наш штаб, — с гордостью сказал Иван.
— Здесь же присесть негде, — удивился Глеб. Иван фыркнул:
— Это тамбур. Сейчас все увидишь. — Он стукнул в стену, отбивая условный сигнал: два удара, пауза, еще удар, пауза, затем еще три удара.
— Иван, ты? — донесся приглушенный голос.
— Да. И я не один. Открывай скорей. Стена сдвинулась в сторону. В открывшемся проеме стоял худой человек в кольчуге.
— Угадай, кого я привел? — спросил Иван.
— Глеб!
— Сергей!
— Вернулся? Быстро ты.
— Появился недалеко отсюда. На скотомогильнике. Знаешь это место?
— Знаю… И уже подрался с кем-то?
— Птицы. Приняли меня за падаль.
— Я рад, что они ошиблись… — Сергей посторонился. — Заходи. Наверное, есть хочешь?
— Не откажусь.
Друзья вошли в комнату, где посредине стоял стол и два стула, а вдоль стен разместились длинные широкие лавки, на которых можно было не только сидеть, но и с относительным удобством отдыхать лежа. На стенах висели ковры, поблескивало металлом разнообразное оружие. Пол устилали пестрые тряпичные дорожки. Окон здесь, так же как и в тамбуре, не наблюдалось, но было светло. Несколько высоких, почти до самого потолка, шкафов отгородили дальний угол, образовав маленький закуток, вход в который закрывала штора.
Сергей задвинул дверь, запер ее на мощный шпингалет. Ушел в отгороженную шкафами каморку, за занавеску. Вернулся, неся поднос с едой. Поставил на стол. Пригласил Глеба:
— Садись, ешь.
Глеб пододвинул стул, уселся. Спросил:
—А вы?
— Я не хочу, — ответил Сергей. — А Крушитель постоянно в баре толкается, только и делает, что жрет.
— Я сыт, — подтвердил Иван. — Ешь.
Еда была холодной, но Глеб не привередничал. Он быстро съел загустевшую кашу, вычистил тарелку куском хлеба, разделал жареную курицу, управился с ней, запил все пивом и откинулся на спинку стула, хрустя кисловатым яблоком.
Пока он питался, Сергей и Иван о чем-то негромко переговаривались. Увидев, что Глеб закончил есть, они прекратили перешептываться, и Сергей спросил:
— Какие новости?
Глеб пожал плечами:
— Какие могут быть новости? Лучше вы мне расскажите, как здесь устроились.
— Сам все видишь. — Сергей присел на соседний стул, взял с подноса яблоко, откусил едва ли не половину, обвел комнату руками. Иван привалился к столу, внимательно слушая товарищей, но в разговор не вмешиваясь.
— Это временный штаб Лиги, — продолжал Сергей.
— Почему временный?
— Уже становится маловат.
— Маловат?
— Это сейчас нас здесь только трое. А когда проходят совещания, тут все битком набито. Лига растет. Основной костяк состоит из десяти человек. Думаю, больше и не надо. А вот рядовых членов становится все больше. Иногда они даже не подозревают, что работают на какую-то организацию. Наемники… Конечно же, сюда приходят только те люди, которых мы хорошо знаем, которым доверяем.
— Я польщен.
— А место хорошее. Открою тебе маленький секрет: отсюда есть ход в Город. Подкоп прямо под стеной. Так что нам не обязательно проходить королевские посты у ворот.
— Чем сейчас занимаетесь?
— Оружием. Ищем талантливых оружейников, скупаем мастерские. В перспективе хотим организовать торговлю с гномами. Но пока это лишь задумки… Много всяких замыслов… Кстати, надо бы тебе подобрать меч и кольчужку. Не дело ходить полуголым и безоружным.
— А как поживает Святополк?
— Убили Святополка. — Сергей помрачнел. — В двух шагах отсюда. Кто — не знаем. Никто ничего не видел. Сняли с него только доспехи из драконьей кожи, даже денег не взяли.
— Давно?
— Три дня назад. Когда он теперь вернется и вернется ли вообще, неизвестно. Даже если и придет, то что с него проку, с Новорожденного? — Сергей понял, что допустил оплошность, глянул на Глеба, смутился: — Ты на свой счет не принимай. Это я так… Ну… И новичку найдется подходящее дело, конечно… Все мы такие были. Со временем и сила появится… Умение…
— Я понял, — улыбнулся Глеб, — не оправдывайся.
Сергей замолчал и беспомощно развел руками. Они молча догрызли оставшиеся на подносе яблоки. Затем Сергей спросил:
— У тебя есть какие-то планы? Глеб задумался. Ответил осторожно:
— Не знаю, как и сказать. Хотелось бы найти одного человека. Предателя. Но где он сейчас? Да и что я буду делать, когда отыщу его?.. Хотелось бы, конечно, вернуть… кое-что… Не знаю…
— Забудь. Все в прошлом. Присоединяйся к нам.
— Мне надо подумать.
— Ну, думай скорей. — Сергей, хлопнув ладонями по коленям, поднялся со стула, подошел к стене, увешанной всевозможными мечами, саблями, ножами и кинжалами. Долго что-то выбирал, рассматривая вооружение. Затем, привстав на цыпочки,, снял с креплений легкий меч, похожий на самурайскую катану: слегка выгнутый клинок, круглая гарда, длинная рукоять. Снял висящие рядом ножны. Вернулся к столу, положил меч перед Глебом.
— Возьми. Отличное оружие, особенно для новичка. Легкое, но крепкое. Кроме того, я помню, ты делал основной упор на скорость удара, а не на силу. Этот меч придется тебе впору.
— Спасибо. — Глеб принял подарок, отошел от стола, пару раз взмахнул клинком, рассекая воздух. Улыбнулся:
— Здорово! Знаешь, чем я сегодня дрался? Не то коровьей, не то лошадиной костью… — Он рассказал все подробности своей схватки с птицами, разыгрывая в действии отдельные эпизоды, подшучивая над собой…
— Жаль, что Святополк мертв, — посетовал Сергей. — Знать бы только, кто его убил…
Когда обо всем было переговорено, Иван и Глеб вернулись в бар. Сергей остался в комнате, сославшись на какие-то дела. Под конец разговора он то и дело поглядывал на занавеску меж шкафов, словно ждал, что оттуда кто-то появится.
Друзья сели на высокие табуреты перед стойкой. Здесь было не так тесно, как в зале, и можно было спокойно поговорить. Старый бармен налил им пива.
— Ты не в обиде? — спросил Иван.
— За что?
— Ну, помнишь, когда мы тебя чуть не подставили? Когда ты деньги отрабатывал…
— А, это. Ерунда. Забудь.
— Неудобно получилось. Кто же знал, что у него пистолет? Мы и сами могли здорово влететь, и тебя за собой потянуть.
— Забудь. Все обошлось.
— Ну, ладно.
— Я гляжу, дела у вас идут неплохо.
— Грех жаловаться. Только скучно все это. Я все думаю, как бы в дикие земли вырваться. Но Ксерокс не пускает. Пока, говорит, тылы не укрепим, дальше не пойдем. А какие тут тылы? Все равно Короля не свергнешь, его место не займешь… Нет, надо идти в глубинку. Там все проще — кто сильнее, тот и прав. Без всякой политики, торговли… А-а! — Иван махнул рукой. — Серегу не переубедишь теперь. Втемяшилось ему в голову… «Город — центр Мира, — передразнил он Сергея, — все деньги крутятся — здесь, все Двуживущие приходят сюда. Нам надо держаться Города…» А помнишь, как мы Выпь по болоту гоняли? Вот было е время…
—Ты заговорил словно старый дед о своей молодости.
— Точно! Времени совсем немного прошло, а как все изменилось. Скука! Теперь и драться редко приходится — нас здесь все ее знают… А помнишь, как ты меня своим картонным мечишком? Но это потому, что у меня тогда булавы не было.
— Я помню.
— А сейчас ты меня смог бы одолеть, а?
— Нет. Куда мне, я же только сегодня появился.
— Ну да… Новорожденный…
К стойке то и дело подходили люди. Они старались держаться подальше от беседующих. Крушителя знали все завсегдатаи. Знали здесь и Сергея, помнили Святополка, знали других и уважали за то, что они всегда держались вместе, не давали друг друга в обиду. Считали это обычной дружбой, даже не догадываясь о существовании какой-то там Лиги… Глеб ловил на себе заинтересованные взгляды посетителей: новичок, а на равных разговаривает с самим Крушителем.
Кто-то, зайдя со спины, неуклюже присел рядом, сильно толкнув Глеба в бок.
— Эй ты, голодранец, — сказал Иван, глядя поверх головы Глеба, — пересядь-ка подальше отсюда, если не хочешь неприятностей.
— Зачем мне неприятности? — прошепелявил знакомый голос, и Глеб, вздрогнув, развернулся и уставился на грязного отощалого человека, облокотившегося на стойку. — Мне неприятности ни к чему. Я только хочу поговорить со своим старым клиентом.
— Рябой Пес! — воскликнул Глеб. — Откуда ты здесь взялся?
— Ты его знаешь?—осведомился Иван.
— Конечно, он меня знает, — затараторил Рябой Пес. — Меня все знают. — Он понизил голос. — Разве только люди Лиги еще не пользовались моими услугами, но и это скоро изменится.
У Ивана отпала челюсть.
— Как ты меня нашел? — спросил Глеб.
— Я тебя не искал. Ищут утерянное. Вот ты хочешь отыскать утерянное? Конечно, хочешь, ведь ты почувствовал Силу и знаешь, каково это — быть могучим, крошить камни в кулаке, царапать пальцем на граните… — Рябой Пес задвигал носом, принюхиваясь. Приблизил свое немытое лицо к лицу Глеба, заглянул в глаза. Прошептал: — А-а… Ты хочешь отомстить. Месть. Месть! Вот твоя дорога…
— Ты знаешь, где находится Талисман? — перебил его Глеб.
— Я знаю все. Или почти все.
— Где он?
— Рядом. Совсем рядом. Епископ близко, в одной из ближайших деревень. Он прячется, но Рябой Пес все видит.
— Скажи мне, где он?
— Ты забыл. Я не даритель информации, я не Санта-Клаус. Я продавец. Продавец!
— Сколько?
— Один золотой. Всего один золотой. Такой пустяк. Я даю тебе скидку, как любимому клиенту. Всего одна монетка,
Иван, ничего не понимая, слушал этот странный диалог. Глеб повернулся к нему и спросил:
— У тебя деньги есть?
— Конечно.
— Дай взаймы золотой.
— Пожалуйста, — Иван вытащил монету из кармана и протянул товарищу. Глеб вложил золотой в ладонь Рябого Пса.
— Он дал мне деньги! — вскричал шепелявый шут. — И даже не торговался! Куда катится мир?
— Хватит кривляться. Говори.
— Я не скажу тебе названия. Но если хочешь, я проведу тебя. Прямо к нему. К Епископу. К Талисману. Ты пойдешь со мной?
— Зачем такие сложности? Просто назови деревню.
— Сложности? Это не сложности. Это прихоть. Ты не хочешь со мной идти? Тогда возьми свои деньги. Забери. Неужели ты думаешь, что купил меня за жалкий золотой? Не-ет! Забирай!
— Погоди. Я не сказал, что не пойду с тобой. Просто я не понимаю, зачем тебе это надо. Куда мы направимся? Долго ли будем идти? Когда выйдем?
— Сейчас. Мы пойдем прямо сейчас. Иначе инфляция съест твой золотой. Запомни — никогда не жди и не откладывай ничего на потом! Вот мое кредо! А идти нам недолго. Завтра будем на месте. Завтра вечером. Да. Точно.
— Ты что, — озабоченно спросил Иван, — действительно собрался куда-то с этим клоуном? Прямо сейчас?
— Я вернусь. Я только посмотрю в глаза иуде и, быть может, поговорю с ним.
— Он с ним поговорит! — ухмыльнулся Рябой Пес. — Он будет с ним говорить! На это стоит посмотреть! Значит, мы выходим?
— Дай хоть пиво допить.
— Конечно. Пей. Можешь и меня угостить. Я не откажусь…
— Ты действительно уходишь? — Иван все не мог поверить.
—Да.
— Подожди, я позову Сергея.
— Не стоит. Через пару дней я вернусь.
— Но нельзя же так — ты. Новорожденный, вдруг сорвался с места, ничего не взяв, с каким-то подозрительным оборванцем…
— Все будет нормально.
Иван помолчал немного, глядя, как Глеб торопливо допивает пиво, и попросил, неожиданно:
— Возьми меня с собой.
Глеб покачал головой.
— Нет. Я пойду один. — Он встал, повернулся к Рябому Псу: — Мы идем, Иван Сусанин? Или как?
— Я давно в пути.
—Возьми хоть денег,—сказал Иван.
— Разве только немного. В долг. Я потом верну.
— Бери. Конечно.
Рябой Пес уже стоял возле выхода и смотрел на прощание друзей.
— Ну, ладно, — сказал Глеб. — Передай Сергею мои извинения. Я скоро вернусь. — Он поправил ножны и, лавируя меж столов, направился к двери…
— Ты знаешь что-то про Епископа, чего не знаю я? — спросил Глеб у своего попутчика, когда они вышли из закусочной.
— Ты ничего про него не знаешь, — ответил Рябой Пес. — Епископ сильный маг, несмотря на свою молодость. Но он делал запрещенные вещи. Он пытался поднимать мертвецов, творил черную магию, приносил человеческие жертвы. Однажды он раскопал несколько могил на городском кладбище, изуродовал погребенные тела, и тогда Король надел на его локоть зачарованные оковы, с тем чтобы Епископ не мог больше заниматься колдовством…
— Да, я знаю. Он слаб сейчас, словно ребенок. Я несколько раз спасал его жизнь. А потом он убил меня.
— Забавно, — ухмыльнулся Рябой Пес. — Похоже, ты даже не догадываешься, для чего ему понадобился Глаз Й'0рха.
— И для чего же?
— Я не Санта-Клаус. Да и ни к чему тебе это знать… Времени у нас еще много, и по пути я еще много чего расскажу…
Они вышли на дорогу, что вела из Города. Мимо проходили люди. Близился вечер.
— Глеб! — донеслось сзади. — Постой! Путники обернулись. От закусочной к ним бежал Иван. За ним торопился Сергей, придерживая на боку длинный меч.
— Подожди меня здесь, — сказал Глеб Рябому Псу, развернулся и пошел навстречу друзьям, гадая, что же им еще понадобилось.
Он сделал несколько шагов, но тут дорогу преградил какой-то воин в доспехах из драконьей кожи. Глеб поднял глаза. И узнал стоящего перед ним человека. Узнал он и доспехи.
— Привет, новичок, — сказал воин. — Твой меч мне пришелся по душе. Давненько я хотел раздобыть подобную вещицу. Ты что, украл его?
— Нет, Апостол, — ответил Глеб, — мне его подарили.
— Ты знаешь мое имя? В таком случае ты знаешь, что мне от тебя нужно.
— Я даже знаю, что ты убьешь меня независимо от того, отдам я тебе меч или буду драться.
— А ты действительно хорошо меня знаешь, — удовлетворенно признал Апостол. — Мы где-то уже встречались?
—Да.
— Я не помню.
Глеб выглянул из-за плеча воина. Сергей и Иван были совсем близко.
— Да? — сказал холодный голос на том конце линии.
— Это Глеб.
— Привет. Как жизнь?
— Мне нужны мои деньги. С того дела… Я могу их получить?
— Конечно. Что случилось?
Глеб помолчал. Потом нехотя признался:
— Меня убили.
—Давно?
—Да.
— Мы можем тебе помочь?
— Мне нужны деньги на новое подключение.
—И все?
—Да.
— Хорошо. Приходи ко мне.
—Нет. Переведи на мой счет.
Сергей хмыкнул. Согласился:
— Как скажешь. Давай свои реквизиты.
Глеб механически продиктовал номер личного счета и, сухо попрощавшись, положил трубку…
Деньги пришли к вечеру. Не мешкая, он связался к сервисной службой Мира.
Ему дали новый пароль, определили новый идентификационный номер.
Имя осталось прежним…
Он подключил разъем кабеля к нейроконтактеру, зафиксировал держателями. Ввел с клавиатуры длинный ряд чисел, проверил связь с сервером, откинулся в кресле.
Мир раздвоился. Расщепился на два слоя. Одна реальность воспринималась органами чувств, другая возникала непосредственно в нервных клетках.
Затем органы чувств отключились.
Глеб стал Двуживущим.
Дышать было невозможно. Не дышать было нельзя.
Глеб — Новорожденный, новоприбывший — растянулся на земле, уткнувшись в нее лицом. Почва смердела. Он поднял голову, осмотрелся. Воздух нестерпимо вонял.
Из-под взрытой, местами вывороченной пластами земли торчали какие-то полуобглоданные кости, всюду валялись коровьи и лошадиные черепа, разодранные шкуры. Будто бы большое стадо забрело на минное поле да так там и осталось: растерзанное, взорванное, наполовину похороненное…
В небе кружились птицы. Их вспугнуло неожиданное появление человека. Они поначалу приняли его за настоящего воина, но теперь разглядели, что это просто полуголый слабый человечек, и стали кругами спускаться к месту прерванного пиршества. Огромные вороны — черные с синим отливом плотные перья, тяжелые клювы, острые когти. Умные, страшные глаза…
Глеб поднялся на ноги и увидел Город. Упирающуюся в облака стену. Он догадался, где очутился. На скотомогильнике. На вонючем захоронении околевшей с скотины. На месте, куда мясники и скорняки свозят ни на что не годные отбросы…
Черная тень бесшумно скользнула над головой. Глеб пригнулся. Огромный ворон вновь набрал высоту, хрипло каркнул, с недовольный промахом.
Птиц было много. И они не собирались выпускать человека живым.
Глеб, упав на землю, увернулся еще от одной крылатой тени, спикировавшей с небес. Правая рука его наткнулась на обглоданную добела массивную кость, которая вполне могла сойти за дубинку. Глеб встал, отведя готовую для удара руку. И тотчас поднявшуюся фигуру человека атаковали сразу несколько птиц. Глеб отпрыгнул в сторону, шарахнул тяжелой костью по ближайшему ворону, ломая ему крылья, сшибая на землю.
— Ага! — прокричал он, когда птица тяжело свалилась в бурьян и запрыгала в самую гущу травяных зарослей, волоча крыло. Но остальные падалыцики не думали отступаться. Они все так же загадывали виражи над головой незваного пришельца, выжидая момента, когда можно будет заклевать чужака до смерти. Глеб пригибался, отмахивался костяной дубинкой и не мог сделать ни шагу по направлению к Городу.
А потом в затылок его что-то больно ударило, и перед глазами закружились маленькие светлячки. Глеба повело в сторону, но он все же устоял на ногах и даже сумел развернуться и сбить напавшую со спины птицу. Огромный ворон запрыгал вокруг человека, шаркая подбитым крылом по земле, но не торопясь отступать. Он хотел попробовать свежей плоти.
Выклевать глаза…
И Глеб разозлился. Он бросился прямо на настырную птицу, не обращая внимания на остальных, кружащих в небе. Пнул с размаху, но промахнулся. Ворон, изогнувшись шеей, клюнул его в колено, и Глеб сразу охромел. Птица зашипела, словно гусь, расставила крылья, бросилась на Новорожденного. Глеб взмахнул дубинкой, ударил ворона точно по голове, в основание клюва. Но птица, словно и не заметив удара, навалилась на человека, опрокинула его на землю. Глеб схватился за жесткие перья, прижал птицу к себе, ничего не видя. Тяжелый клюв бил его в грудь, в живот, острые когти царапали бедра, рвали кожу, крылья хлестали по лицу. А Глеб все пытался перевернуться, подмять под себя птицу-переростка, вдавить в землю, и в конце концов ему это удалось. Он навалился на ворона, не обращая внимания на боль, и стал вслепую молотить обглоданной костью по трепыхающемуся телу, облаченному в крепкую броню из черных перьев. Со спины Глеба атаковали другие птицы, но он не обращал на болезненные удары внимания, лишь жмурился, втягивал голову в плечи и все колотил и колотил пойманного огромного ворона, давил коленями, всем телом. Ломал крылья, выдирал перья…
А потом, когда птица перестала трепыхаться, он швырнул в небо дубинку, обеими руками поднял над головой поверженного крылатого врага и завопил громко:
— Что, съели?! Вот вам! Жрите!
Мертвый ворон был неподъемно тяжел. Его крылья, словно покрывало, накрыли Глеба, загородив обзор. С острого клюва капала кровь.
— Хватит вам?! — кричал Глеб. — Давайте еще! Идите сюда! Ну!
Птицы, испугавшись не то своего мертвого сородича, не то громких криков, взмыли высоко в небо, закружили, не решаясь больше нападать на человека.
— То-то же, — сказал Глеб уже спокойней, отшвырнул мертвого ворона ц пошел по направлению к Городу, стараясь дышать неглубоко в этой вони, перепрыгивая через горбящуюся навалами землю и попутно пиная белые черепа.
Закусочную «Придорожный Гиацинт», что лепилась к городской стене возле северных ворот, Глеб искал недолго. Он просто остановил первого попавшегося Одноживущего, что шел из Города, спросил, где находится это заведение, и крестьянин, предварительно почесав затылок, указал пальцем на небольшую лачугу, что стояла чуть в стороне от дороги, в окружении бледных облезлых тополей, хиреющих в тени высящейся стены.
Народу через северные ворота проходило немного. На дороге почти никого не было, а те люди, что шли мимо, не обращали внимания на исцарапанного Новорожденного, но безоружный Глеб все равно держался от них в стороне, осторожничал…
«Придорожный Гиацинт» был до безобразия скрипуч. Скрипели болтающиеся ставни на окнах, скрипел флюгер, установленный на коньке крыши, противно скрипели ступеньки крыльца под ногами, душераздирающе скрипела дверь. Даже полумертвые деревья возле закусочной поскрипывали сучьями и стволами.
Внутри было неожиданно многолюдно. И помещение оказалось куда более просторным, чем можно было предположить.
Глеб остановился на пороге, высматривая знакомые лица.
— Не загораживай выход, парень, — сказал ему грубовато какой-то верзила, проходя мимо.
— Иван! — узнал старого товарища Глеб. — Крушитель!
Крепыш обернулся, всмотрелся в Новорожденного, признал, с улыбнулся во весь рот:
— Глеб! Ха! Вернулся? Молодец! Когда? Денег хватило? Какие планы? Паршиво выглядишь! Случилось что? Дрался? А, ладно, потом. Все потом! Пойдем! — Он обнял друга, огородил его своими ручищами, повел куда-то по узким проходам меж столов, огибая беспорядочно расставленную мебель, отшвыривая ногами опрокинутые бесхозные стулья. Скрипели под ногами половицы. Люди вставали со своих мест, уступали дорогу. Похоже, Крушителя здесь знали.
— Бардак, не правда ли? — весело осведомился Иван — Народу нравится. Народ любит бардак.
— Куда ты меня тащишь?
— В местечко, где потише, поспокойней и почище.
— Я есть хочу, — прямо заявил Глеб.
— Будет тебе есть. И пить. Все будет.
Они подошли к стойке, за которой в бешеном темпе разливал пиво по кружкам сухонький старичок в замызганном до ужаса фартуке и в не менее замызганных кожаных нарукавниках. Иван слегка двинул бровями, и бойкий старец прекратил свою работу, выскочил из-за стойки, отпер дверь, которую до этого и видно-то не было, распахнул настежь.
— Пожалуйста, господин Крушитель. — Голос у бармена скрипел, словно несмазанное тележное колесо.
Иван, увлекая за собой Глеба, шагнул в проем, обернулся к старичку, сказал:
— Работай, хозяин.
Старичок поклонился, проскрипел что-то благодарственное, закрыл за ними дверь. Проскрежетал в замке ключ.
Воспользовавшись тем, что Иван ослабил хватку, Глеб осмотрелся по сторонам.
Они находились в небольшой комнатке без окон. Деревянные стены были выкрашены белой краской. С толстых балок, поддерживающих высокий потолок, свисали трехцветные полотнища. Нигде не было никакой мебели. Пол блистал чистотой. Почему-то здесь было довольно светло, хотя никаких источников света поблизости не наблюдалось.
— Это наш штаб, — с гордостью сказал Иван.
— Здесь же присесть негде, — удивился Глеб. Иван фыркнул:
— Это тамбур. Сейчас все увидишь. — Он стукнул в стену, отбивая условный сигнал: два удара, пауза, еще удар, пауза, затем еще три удара.
— Иван, ты? — донесся приглушенный голос.
— Да. И я не один. Открывай скорей. Стена сдвинулась в сторону. В открывшемся проеме стоял худой человек в кольчуге.
— Угадай, кого я привел? — спросил Иван.
— Глеб!
— Сергей!
— Вернулся? Быстро ты.
— Появился недалеко отсюда. На скотомогильнике. Знаешь это место?
— Знаю… И уже подрался с кем-то?
— Птицы. Приняли меня за падаль.
— Я рад, что они ошиблись… — Сергей посторонился. — Заходи. Наверное, есть хочешь?
— Не откажусь.
Друзья вошли в комнату, где посредине стоял стол и два стула, а вдоль стен разместились длинные широкие лавки, на которых можно было не только сидеть, но и с относительным удобством отдыхать лежа. На стенах висели ковры, поблескивало металлом разнообразное оружие. Пол устилали пестрые тряпичные дорожки. Окон здесь, так же как и в тамбуре, не наблюдалось, но было светло. Несколько высоких, почти до самого потолка, шкафов отгородили дальний угол, образовав маленький закуток, вход в который закрывала штора.
Сергей задвинул дверь, запер ее на мощный шпингалет. Ушел в отгороженную шкафами каморку, за занавеску. Вернулся, неся поднос с едой. Поставил на стол. Пригласил Глеба:
— Садись, ешь.
Глеб пододвинул стул, уселся. Спросил:
—А вы?
— Я не хочу, — ответил Сергей. — А Крушитель постоянно в баре толкается, только и делает, что жрет.
— Я сыт, — подтвердил Иван. — Ешь.
Еда была холодной, но Глеб не привередничал. Он быстро съел загустевшую кашу, вычистил тарелку куском хлеба, разделал жареную курицу, управился с ней, запил все пивом и откинулся на спинку стула, хрустя кисловатым яблоком.
Пока он питался, Сергей и Иван о чем-то негромко переговаривались. Увидев, что Глеб закончил есть, они прекратили перешептываться, и Сергей спросил:
— Какие новости?
Глеб пожал плечами:
— Какие могут быть новости? Лучше вы мне расскажите, как здесь устроились.
— Сам все видишь. — Сергей присел на соседний стул, взял с подноса яблоко, откусил едва ли не половину, обвел комнату руками. Иван привалился к столу, внимательно слушая товарищей, но в разговор не вмешиваясь.
— Это временный штаб Лиги, — продолжал Сергей.
— Почему временный?
— Уже становится маловат.
— Маловат?
— Это сейчас нас здесь только трое. А когда проходят совещания, тут все битком набито. Лига растет. Основной костяк состоит из десяти человек. Думаю, больше и не надо. А вот рядовых членов становится все больше. Иногда они даже не подозревают, что работают на какую-то организацию. Наемники… Конечно же, сюда приходят только те люди, которых мы хорошо знаем, которым доверяем.
— Я польщен.
— А место хорошее. Открою тебе маленький секрет: отсюда есть ход в Город. Подкоп прямо под стеной. Так что нам не обязательно проходить королевские посты у ворот.
— Чем сейчас занимаетесь?
— Оружием. Ищем талантливых оружейников, скупаем мастерские. В перспективе хотим организовать торговлю с гномами. Но пока это лишь задумки… Много всяких замыслов… Кстати, надо бы тебе подобрать меч и кольчужку. Не дело ходить полуголым и безоружным.
— А как поживает Святополк?
— Убили Святополка. — Сергей помрачнел. — В двух шагах отсюда. Кто — не знаем. Никто ничего не видел. Сняли с него только доспехи из драконьей кожи, даже денег не взяли.
— Давно?
— Три дня назад. Когда он теперь вернется и вернется ли вообще, неизвестно. Даже если и придет, то что с него проку, с Новорожденного? — Сергей понял, что допустил оплошность, глянул на Глеба, смутился: — Ты на свой счет не принимай. Это я так… Ну… И новичку найдется подходящее дело, конечно… Все мы такие были. Со временем и сила появится… Умение…
— Я понял, — улыбнулся Глеб, — не оправдывайся.
Сергей замолчал и беспомощно развел руками. Они молча догрызли оставшиеся на подносе яблоки. Затем Сергей спросил:
— У тебя есть какие-то планы? Глеб задумался. Ответил осторожно:
— Не знаю, как и сказать. Хотелось бы найти одного человека. Предателя. Но где он сейчас? Да и что я буду делать, когда отыщу его?.. Хотелось бы, конечно, вернуть… кое-что… Не знаю…
— Забудь. Все в прошлом. Присоединяйся к нам.
— Мне надо подумать.
— Ну, думай скорей. — Сергей, хлопнув ладонями по коленям, поднялся со стула, подошел к стене, увешанной всевозможными мечами, саблями, ножами и кинжалами. Долго что-то выбирал, рассматривая вооружение. Затем, привстав на цыпочки,, снял с креплений легкий меч, похожий на самурайскую катану: слегка выгнутый клинок, круглая гарда, длинная рукоять. Снял висящие рядом ножны. Вернулся к столу, положил меч перед Глебом.
— Возьми. Отличное оружие, особенно для новичка. Легкое, но крепкое. Кроме того, я помню, ты делал основной упор на скорость удара, а не на силу. Этот меч придется тебе впору.
— Спасибо. — Глеб принял подарок, отошел от стола, пару раз взмахнул клинком, рассекая воздух. Улыбнулся:
— Здорово! Знаешь, чем я сегодня дрался? Не то коровьей, не то лошадиной костью… — Он рассказал все подробности своей схватки с птицами, разыгрывая в действии отдельные эпизоды, подшучивая над собой…
— Жаль, что Святополк мертв, — посетовал Сергей. — Знать бы только, кто его убил…
Когда обо всем было переговорено, Иван и Глеб вернулись в бар. Сергей остался в комнате, сославшись на какие-то дела. Под конец разговора он то и дело поглядывал на занавеску меж шкафов, словно ждал, что оттуда кто-то появится.
Друзья сели на высокие табуреты перед стойкой. Здесь было не так тесно, как в зале, и можно было спокойно поговорить. Старый бармен налил им пива.
— Ты не в обиде? — спросил Иван.
— За что?
— Ну, помнишь, когда мы тебя чуть не подставили? Когда ты деньги отрабатывал…
— А, это. Ерунда. Забудь.
— Неудобно получилось. Кто же знал, что у него пистолет? Мы и сами могли здорово влететь, и тебя за собой потянуть.
— Забудь. Все обошлось.
— Ну, ладно.
— Я гляжу, дела у вас идут неплохо.
— Грех жаловаться. Только скучно все это. Я все думаю, как бы в дикие земли вырваться. Но Ксерокс не пускает. Пока, говорит, тылы не укрепим, дальше не пойдем. А какие тут тылы? Все равно Короля не свергнешь, его место не займешь… Нет, надо идти в глубинку. Там все проще — кто сильнее, тот и прав. Без всякой политики, торговли… А-а! — Иван махнул рукой. — Серегу не переубедишь теперь. Втемяшилось ему в голову… «Город — центр Мира, — передразнил он Сергея, — все деньги крутятся — здесь, все Двуживущие приходят сюда. Нам надо держаться Города…» А помнишь, как мы Выпь по болоту гоняли? Вот было е время…
—Ты заговорил словно старый дед о своей молодости.
— Точно! Времени совсем немного прошло, а как все изменилось. Скука! Теперь и драться редко приходится — нас здесь все ее знают… А помнишь, как ты меня своим картонным мечишком? Но это потому, что у меня тогда булавы не было.
— Я помню.
— А сейчас ты меня смог бы одолеть, а?
— Нет. Куда мне, я же только сегодня появился.
— Ну да… Новорожденный…
К стойке то и дело подходили люди. Они старались держаться подальше от беседующих. Крушителя знали все завсегдатаи. Знали здесь и Сергея, помнили Святополка, знали других и уважали за то, что они всегда держались вместе, не давали друг друга в обиду. Считали это обычной дружбой, даже не догадываясь о существовании какой-то там Лиги… Глеб ловил на себе заинтересованные взгляды посетителей: новичок, а на равных разговаривает с самим Крушителем.
Кто-то, зайдя со спины, неуклюже присел рядом, сильно толкнув Глеба в бок.
— Эй ты, голодранец, — сказал Иван, глядя поверх головы Глеба, — пересядь-ка подальше отсюда, если не хочешь неприятностей.
— Зачем мне неприятности? — прошепелявил знакомый голос, и Глеб, вздрогнув, развернулся и уставился на грязного отощалого человека, облокотившегося на стойку. — Мне неприятности ни к чему. Я только хочу поговорить со своим старым клиентом.
— Рябой Пес! — воскликнул Глеб. — Откуда ты здесь взялся?
— Ты его знаешь?—осведомился Иван.
— Конечно, он меня знает, — затараторил Рябой Пес. — Меня все знают. — Он понизил голос. — Разве только люди Лиги еще не пользовались моими услугами, но и это скоро изменится.
У Ивана отпала челюсть.
— Как ты меня нашел? — спросил Глеб.
— Я тебя не искал. Ищут утерянное. Вот ты хочешь отыскать утерянное? Конечно, хочешь, ведь ты почувствовал Силу и знаешь, каково это — быть могучим, крошить камни в кулаке, царапать пальцем на граните… — Рябой Пес задвигал носом, принюхиваясь. Приблизил свое немытое лицо к лицу Глеба, заглянул в глаза. Прошептал: — А-а… Ты хочешь отомстить. Месть. Месть! Вот твоя дорога…
— Ты знаешь, где находится Талисман? — перебил его Глеб.
— Я знаю все. Или почти все.
— Где он?
— Рядом. Совсем рядом. Епископ близко, в одной из ближайших деревень. Он прячется, но Рябой Пес все видит.
— Скажи мне, где он?
— Ты забыл. Я не даритель информации, я не Санта-Клаус. Я продавец. Продавец!
— Сколько?
— Один золотой. Всего один золотой. Такой пустяк. Я даю тебе скидку, как любимому клиенту. Всего одна монетка,
Иван, ничего не понимая, слушал этот странный диалог. Глеб повернулся к нему и спросил:
— У тебя деньги есть?
— Конечно.
— Дай взаймы золотой.
— Пожалуйста, — Иван вытащил монету из кармана и протянул товарищу. Глеб вложил золотой в ладонь Рябого Пса.
— Он дал мне деньги! — вскричал шепелявый шут. — И даже не торговался! Куда катится мир?
— Хватит кривляться. Говори.
— Я не скажу тебе названия. Но если хочешь, я проведу тебя. Прямо к нему. К Епископу. К Талисману. Ты пойдешь со мной?
— Зачем такие сложности? Просто назови деревню.
— Сложности? Это не сложности. Это прихоть. Ты не хочешь со мной идти? Тогда возьми свои деньги. Забери. Неужели ты думаешь, что купил меня за жалкий золотой? Не-ет! Забирай!
— Погоди. Я не сказал, что не пойду с тобой. Просто я не понимаю, зачем тебе это надо. Куда мы направимся? Долго ли будем идти? Когда выйдем?
— Сейчас. Мы пойдем прямо сейчас. Иначе инфляция съест твой золотой. Запомни — никогда не жди и не откладывай ничего на потом! Вот мое кредо! А идти нам недолго. Завтра будем на месте. Завтра вечером. Да. Точно.
— Ты что, — озабоченно спросил Иван, — действительно собрался куда-то с этим клоуном? Прямо сейчас?
— Я вернусь. Я только посмотрю в глаза иуде и, быть может, поговорю с ним.
— Он с ним поговорит! — ухмыльнулся Рябой Пес. — Он будет с ним говорить! На это стоит посмотреть! Значит, мы выходим?
— Дай хоть пиво допить.
— Конечно. Пей. Можешь и меня угостить. Я не откажусь…
— Ты действительно уходишь? — Иван все не мог поверить.
—Да.
— Подожди, я позову Сергея.
— Не стоит. Через пару дней я вернусь.
— Но нельзя же так — ты. Новорожденный, вдруг сорвался с места, ничего не взяв, с каким-то подозрительным оборванцем…
— Все будет нормально.
Иван помолчал немного, глядя, как Глеб торопливо допивает пиво, и попросил, неожиданно:
— Возьми меня с собой.
Глеб покачал головой.
— Нет. Я пойду один. — Он встал, повернулся к Рябому Псу: — Мы идем, Иван Сусанин? Или как?
— Я давно в пути.
—Возьми хоть денег,—сказал Иван.
— Разве только немного. В долг. Я потом верну.
— Бери. Конечно.
Рябой Пес уже стоял возле выхода и смотрел на прощание друзей.
— Ну, ладно, — сказал Глеб. — Передай Сергею мои извинения. Я скоро вернусь. — Он поправил ножны и, лавируя меж столов, направился к двери…
— Ты знаешь что-то про Епископа, чего не знаю я? — спросил Глеб у своего попутчика, когда они вышли из закусочной.
— Ты ничего про него не знаешь, — ответил Рябой Пес. — Епископ сильный маг, несмотря на свою молодость. Но он делал запрещенные вещи. Он пытался поднимать мертвецов, творил черную магию, приносил человеческие жертвы. Однажды он раскопал несколько могил на городском кладбище, изуродовал погребенные тела, и тогда Король надел на его локоть зачарованные оковы, с тем чтобы Епископ не мог больше заниматься колдовством…
— Да, я знаю. Он слаб сейчас, словно ребенок. Я несколько раз спасал его жизнь. А потом он убил меня.
— Забавно, — ухмыльнулся Рябой Пес. — Похоже, ты даже не догадываешься, для чего ему понадобился Глаз Й'0рха.
— И для чего же?
— Я не Санта-Клаус. Да и ни к чему тебе это знать… Времени у нас еще много, и по пути я еще много чего расскажу…
Они вышли на дорогу, что вела из Города. Мимо проходили люди. Близился вечер.
— Глеб! — донеслось сзади. — Постой! Путники обернулись. От закусочной к ним бежал Иван. За ним торопился Сергей, придерживая на боку длинный меч.
— Подожди меня здесь, — сказал Глеб Рябому Псу, развернулся и пошел навстречу друзьям, гадая, что же им еще понадобилось.
Он сделал несколько шагов, но тут дорогу преградил какой-то воин в доспехах из драконьей кожи. Глеб поднял глаза. И узнал стоящего перед ним человека. Узнал он и доспехи.
— Привет, новичок, — сказал воин. — Твой меч мне пришелся по душе. Давненько я хотел раздобыть подобную вещицу. Ты что, украл его?
— Нет, Апостол, — ответил Глеб, — мне его подарили.
— Ты знаешь мое имя? В таком случае ты знаешь, что мне от тебя нужно.
— Я даже знаю, что ты убьешь меня независимо от того, отдам я тебе меч или буду драться.
— А ты действительно хорошо меня знаешь, — удовлетворенно признал Апостол. — Мы где-то уже встречались?
—Да.
— Я не помню.
Глеб выглянул из-за плеча воина. Сергей и Иван были совсем близко.