Кликин Михаил Геннадьевич. Личный враг Бога

   Повелитель гномов долго молчал, разглядывая свой обоз. Молчали и друзья. Наконец гном сказал:
   — Вершить перевороты — дело нищих, а я уже слишком богат… Слишком… Я бы хотел помочь вам. И себе. Но я боюсь. Боюсь лишиться всего… — Он снова замолчал, затем вздохнул и пожелал: — Удачи вам!
   Мимо них прошел плетущийся последним бык. Животное остановилось, глянуло красным слезящимся глазом на Тролля, испуганно рявкнуло и, задрав хвост, бросилось догонять своих сородичей. Свертль проводил быка задумчивым взглядом.
   — Что ж, — сказал гном, — мне пора. — Он пожал каждому руку, отдал Глебу тяжелый мешочек с золотом и, придерживая болтающийся за спиной топор, побежал вслед за обозом. На бегу он обернулся и махнул рукой. — Удачи! — донеслось до друзей.
   Они еще долго стояли и смотрели, как уходит к чернеющему Городу торговый караван, а потом, когда за холмами скрылась спина последнего животного, Глеб достал старую карту, развернул ее на колене и сказал:
   — Мы пойдем на юг. К Потерянной Библиотеке.

Глава 14Он поднялся по трапу последним. Стюардесса встретила его улыбкой.

   — Добро пожаловать,—сказал она.
   Глеб устало улыбнулся ей и оглянулся.
   Черными зеркалами блестели лужи. Белое здание аэропорта освещали фонари. Яркими прямоугольниками светились окна. Высились длинными темными стогами громады ангаров. За далеким бетонным забором проблескивали красным и синим маячки милицейских машин. Даже сюда, на взлетно-посадочную полосу, доносился рев сирен.
   «Должно быть, нашли тело», — обреченно подумал Глеб.
   — Проходите, пожалуйста, — с привычной теплотой в голосе казала стюардесса. Дверь закрылась, отсекая уличный шум. — Да, конечно. — Глеб еще раз улыбнулся девушке, но улыбку свело тиком, и он торопливо отвернулся, пряча подергивающуюся гримасу.
 
   Ночь они провели на постоялом дворе в ближайшей деревне. Хозяин встретил их с распростертыми объятиями, хотя поначалу категорически отказывался пускать в дом Тролля.
   — Животным нельзя. Нельзя животным, — говорил он скороговоркой, размахивая руками, и в голосе его не было ни капли страха. Пришлось великану пару раз рявкнуть по-человечески, чтобы продемонстрировать свой интеллект. В конце концов хозяин неохотно согласился пустить внутрь всех троих.
   Друзья устроили пир горой, щедро растрачивая деньги, заработанные у Свертля. Они смаковали мясо — вареное, тушеное, жареное и заливное; горстями заглатывали чуть кисловатый рис; в неимоверных количествах поглощали всевозможные салаты; объедались овощами и фруктами. И все это разнообразие запивали отличнейшим элем. Хозяин едва успевал подносить блюда, миски, тарелки, бочонки…
   Закончив пиршество, они разошлись по кроватям и мгновенно заснули. Их сон был крепок и долог. А утром они набили продуктами мешок, рассчитались с хозяином и пошли прочь. На юг. К Потерянной Библиотеке. И с каждым их шагом Вечный Город отступал все дальше и дальше за спины, за холмы, пока не исчез совсем за линией горизонта.
   Прошло четыре дня с момента расставания с торговым караваном гномов, и вот уже два дня путники не встречали ни одного селения.
   Дорога превратилась в тонкую, чуть заметную тропку, по правой стороне которой нескончаемой вереницей тянулись невысокие одинаковые курганы. На их круглых лысых вершинах, накренившись в разные стороны, торчали каменные кресты: все разных форм и размеров, но все одинаково источенные временем, покрытые пятнами лишайника…
   — Интересно, почему эти захоронения только справа? — и спросил Коготь.
   Глеб безразлично пожал плечами. Зато Тролль вполне резонно заметил:
   — Надо спрашивать, не почему захоронения справа, а почему дорога обходит их с левой стороны.
   — Не придирайся к словам! Суть одна и та же.
   — Все равно, формулировать надо точней.
   — Вот привязался! Ты знаешь почему или нет?
   — Не знаю.
   — Вот именно! — поддел Коготь. — Как, значит, ни формулируй, а ответа ты не знаешь!
   — Перестаньте! — остановил товарищей Глеб. — Смотрите лучше по сторонам. Не нравится мне это место.
   — Вот и я говорю, — сказал Коготь, — неспроста, значит, дорога обходит эти курганы по одной стороне…
   — Смотрите, — произнес Тролль, — там кто-то есть! Друзья посмотрели в сторону, куда показывал великан. С вершины одного из насыпных холмов сбегал вниз странный человек. Одет он был в какое-то тряпье, на голове — нелепый мятый колпак. В руке человек держал суковатую палку — не магический посох, как у Когтя, а обычную неказистую клюку, даже не обструганную как следует.
   — Слишком странно он выглядит, чтоб оказаться приличным человеком, — сказал Тролль, перехватывая дубину двумя руками.
   — И идет так, словно ничего не боится, — добавил Коготь, крепче сжимая посох. — Не нравятся мне люди, которые ничего не боятся.
   — Кажется, я знаю, кто это, — сказал, улыбаясь, Глеб. Незнакомец приближался. Он вроде бы не спеша переставлял ноги, но двигался так быстро, что казалось, будто его несет ветер.
   — Привет, Глеб! — весело прокричал издалека оборванец, размахивая руками, вздымая в воздух свой костыль.
   — Рад видеть тебя, Рябой Пес! — отозвался Глеб.
   — Ха! Он помнит меня! — Человек хлопнул себя по странной шляпе, нахлобучив ее на брови, и оживленно затараторил: — Нет, ну вы только посмотрите, он меня помнит! Ха! Это же надо? Сколько мы не виделись? Сколько лет? Сколько жизней? Ты прав, ты прав! Много! Но он меня помнит! А ведь я всегда говорил, что Рябого Пса знают все! Везде! Все знают старого пилигрима…
   — Ты действительно знаком с этим голодранцем? — шепотом осведомился Тролль у Глеба. И хотя Рябой Пес был еще далеко, он каким-то образом услышал вопрос великана и ответил сам:
   — Конечно, мы знакомы! Мы были знакомы тогда, когда тебя здесь еще и в помине не было. Мы знали друг друга тысячу лет, когда ты еще был человеком, а не лохматой зверюгой, как сейчас.
   — Ты знаешь мою историю? — встрепенулся Тролль.
   — Рябой Пес знает все! — Оборванец подошел вплотную, схватил Глеба за руку, затряс, не прекращая при этом балагурить: — Рябой Пес тем и жив, что все про всех знает. Если вы чего-то не знаете, то спросите у Рябого Пса. Он всегда поможет. Рябой Пес берет недорого. Рябой Пес — странствующий торговец, он продает то, что дороже золота. Он торгует тем, что одновременно и вечно, но и вместе с тем очень быстро портится. Рябой Пес продает информацию. Рябой Пес — это я. Странное имя, согласен. Кто-нибудь видел рябых псов? Нет? Так вот же он! Это же я, прямо перед вами!
   — Ты всегда оглушаешь своих собеседников? — недовольно спросил Коготь.
   — Ха! — Рябой Пес рассмеялся. — Не так много у меня бывает собеседников, чтобы жалеть их уши. Да, я говорю громко, но это лишь оттого, что люди частенько не понимают тихих слов. Ха! Они не понимают и громких. Скажу тебе по секрету. Огненный Коготь, люди вообще не понимают слов. Они истолковывают их так, как им выгодно. Когда я говорю фразу, это не значит, что ты слышишь именно то, что сказал я. Странно, правда? Впрочем, мне уже давно не кажется это странным…
   — Эй! Эй! — перебил Коготь словоохотливого странника. — Откуда ты знаешь мое имя?
   — Вот видишь! — восторжествовал Рябой Пес, от восхищения даже хлопнув в ладоши. — Я же тебе говорил, что я знаю все, но ты не услышал, не захотел услышать, хотя и притворился, что у тебя заложило уши из-за того, что я говорю слишком громко.
   — А я искал тебя, Рябой Пес, — сказал Глеб.
   — Конечно же, ты искал меня! Я знаю! Но меня нельзя найти, — меня можно только случайно встретить.
   — А мне казалось, что наши встречи никогда не были случайными.
   — Ты прав лишь в том, что тебе казалось. Нам многое кажется. И я скажу вам то, о чем вы и так знаете, но во что никак не можете полностью поверить: все в этом мире кажущееся. Мира нет. Есть лишь видение. Воображаемое, мнимое, несуществующее. Вы все, и эти холмы, и степь, и дорога. Да! Дорога в первую очередь! Реален лишь я, но для себя, а не для вас. Для вас я такая же иллюзия, как и все остальное… Впрочем, не берите в голову, я на— столько люблю поговорить, что иногда заговариваюсь и сам не знаю, что несу.
   — Но ты догадываешься, для чего я искал тебя?
   — Ха! Догадываюсь ли я? Наверняка для того, чтоб опять расспросить про своего бывшего друга. Про Епископа.
   — Да. Ты знаешь что-нибудь новое?
   — Потенциально я знаю все. Сколько раз можно это повторять? Но я же не дарю информацию просто так. Не разбазариваю. Я продавец. Торговец.
   — И сколько ты просишь?
   — Ну что ты! Не надо понимать так буквально. Старому другу я все скажу бесплатно. Ты идешь куда надо, это самое главное. Я мог бы тебе прямо сейчас сказать то, что ты узнаешь потом, но тебе необходимо не только знание. Время и путь!
   — Почему ты никогда ничего не говоришь прямо?
   — Ты не прав. Я всегда говорю однозначно. Это ты слышишь совсем не то, что я говорю.
   — Хватит! — Тролль зарычал. — У меня уже голова пухнет. Еще две минуты такого разговора, и я сойду с ума. А безумный Тролль, я думаю, это нечто ужасное.
   — Да, я знаю, что такое безумный тролль, — Рябой Пес захихикал, — жалкое зрелище!
   — И все же, — Глеб стал серьезен, — ты скажешь мне, где сейчас находится Епископ и как его победить?
   — Ни много, ни мало… — Рябой Пес замолчал, стер с лица улыбку. — Я все сказал… Ты идешь туда, куда должен идти. Как победить Епископа, ты знаешь и сам. Мне нечего сказать, да я и боюсь говорить, потому что чужие слова могут стать чужими мыслями.
   — Он боится говорить! — фыркнул Коготь.
   — Все боятся говорить. Но даже в этом они боятся признаться вслух.
   — Тьфу! — выразительно высказался Тролль и отошел в сторону.
 
   — Рад был повидать тебя, — сказал Рябой Пес, вновь хватая Глеба за руку.
   — Уходишь?
   — Это вы уходите.
   — Жаль, что ты ничем мне не помог.
   — Да, действительно жаль.
   — Мы увидимся еще?
   — А вот этого я не знаю. Еще не знаю.
   — Значит, есть что-то, чего не знаешь и ты?
   — Конечно. Нельзя знать то, что еще не существует. Никто не знает будущего. Даже Бог. Но Бог может это будущее творить. Знать и творить — это почти одно и то же.
   —Ты говоришь, что я на верном пути?
   — Нет. Ты неправильно услышал. Я говорил, что ты идешь туда, куда хочешь попасть.
   — А разве может быть по-другому?
   — Конечно. Большинство людей идут просто потому, что стоять на месте для них намного тяжелей. Они бессмысленно бредут, петляют по жизни и даже не задумываются, куда направляются и чего хотят… Кстати, я думаю, ты еще сам не совсем понял, куда идешь.
   — А ты знаешь это?
   — Это скрыто в будущем… Приятно было поговорить… Да, чуть не забыл! — Рябой Пес придвинулся вплотную к Глебу и прошептал ему на ухо: — Не сходите с дороги, не приближайтесь к курганам… Ну, теперь все! Мне пора! — Он вдруг развернулся и заспешил прочь. Словно порыв урагана подхватил его, взметнул лохмотья одежды и потащил, повлек за собой по бездорожью, прямо в голую степь.
   — Кто это? — спросил Тролль, наблюдая, как летит к горизонту странный пилигрим.
   — Человек-загадка… — ответил Глеб, выдержал паузу и пояснил: — Он действительно очень многое знает. Иногда я просто поражаюсь, насколько много. И, кстати, он — Двуживущий.
   — Этот оборванец? — удивился Коготь.
   — Да. С него-то все и началось. — Глеб замолчал, ушел в себя.
   — Что началось? — не вытерпел Тролль.
   — Все… Идем! Не нравятся мне эти курганы, да и Рябой Пес велел держаться от них подальше.
   Близилась ночь, а курганы все тянулись и тянулись, и не было видно им ни конца, ни края.
   — Что же ты не уточнил у своего знакомого всезнайки, чем они так страшны? — спросил Коготь, обводя посохом лысые вершины холмов с древними каменными крестами на макушках.
   — Не успел, — ответил Глеб. Он то и дело поглядывал на небо, гадая, скоро ли окончательно стемнеет. — Неужели придется ночевать прямо здесь?
   — А что такого? — спросил Тролль. — Как будто в первый раз.
   — Жуткое место. Я чувствую здесь какую-то темную Силу, — сказал маг, ежась.
   — Не знаю, я ничего не замечаю, — пожал плечами великан.
   — Коготь прав, здесь есть что-то, — сказал Глеб. Он уже давно с ощущал, как сжимается охранный обруч, все теснее и теснее охватывая голову. Чувствовал, как теплеет серебристый металл, защищая своего хозяина от какой-то магии. И чем ниже опускалось солнце, чем ближе становилась ночь, тем больше нагревался магический обруч. — Рябой Пес сказал, что нам не следует покидать тропу.
   — Чего?! — воскликнул идущий впереди Коготь и остановился. — Что же ты раньше молчал?!
   — А что?
   — Тропа давно кончилась.
   — Как? — Глеб уставился себе под ноги. Оглянулся. Действительно — как он не заметил? — они ступали по невысокой ровной траве. А тропинка где-то потерялась, незаметно исчезла, растворилась. Когда? — Давно мы сошли с нее?
   — Уже часа два.
   — Как же я не заметил?!
   — Тебе надо было идти первым, как обычно, — развел руками Коготь.
 
   — Два часа! Мы не успеем вернуться назад до наступления темноты.
   — Назад? Зачем?
   — Не знаю. Но Рябой Пес никогда не дает пустых советов. Если он сказал, что нам нельзя сходить с тропы, значит, так оно и есть.
   — Но мы не сошли с нее, она просто кончилась! Идти-то же надо!
   — Он велел держаться подальше от курганов… Ты сам чувствуешь что-то… Ночь близка…
   — Да. — Маг прислушался к своим ощущениям, окинул взглядом вереницу холмов, неровный строй перекошенных крестов. — Думаешь, мы должны вернуться на тропу?
   — У тебя есть другие предложения?
   — Конечно! Идти вперед. Нечего терять время.
   — Это опасно. Уверен, Рябой Пес не зря предостерег нас.
   — Нас же трое. Справимся. Пойдем без остановки. Думаю, эти курганы скоро кончатся.
   Глеб достал карту, развернул ее на колене. Изучал несколько минут. Затем сказал:
   — Если карта не врет, то эта гряда курганов кончится через несколько километров.
   — Тогда идем, нечего ждать.
   — Карта старая. Многое могло измениться.
   — А там нет каких-нибудь пометок, которые могли бы подсказать, какая опасность нам грозит? — спросил Тролль.
   — Здесь ничего нет. Только название.
   — Какое?
   Глеб всмотрелся в цепочку букв, торопливо выведенных чьей-то нетвердой рукой. Мало того, что чернила уже поблекли, так еще вечерний полумрак не давал прочитать истертые письмена. Глеб с трудом разобрал слово «Капище» и поднес лист поближе к глазам, пытаясь прочесть остальные слова…
   — Не знаю. Почерк плохой. И надпись уже стерлась… Ладно. И так уже потеряли слишком много времени. Идем вперед.
   — Вот и я говорю, — довольно пробормотал Коготь.
   — Не знаю, что там вы чуете, но никого живого здесь нет и в помине, — недовольно заметил Тролль. — Даже полевых мышей.
   — А тебя это не настораживает? — спросил Глеб.
   — Ну, — Тролль почесал затылок, — странно, конечно…
   Друзья не сделали и сотни шагов, как вдруг Глеб вновь остановился и тихо сказал:
   — Значит, никого живого и даже полевых мышей?
   — Ну да. По крайней мере, я их не слышу и не чую.
   — А вот там что? — Глеб показал копьем на вершину далекого кургана, отчетливо вырисовывающегося на фоне закатного, чуть светящегося серебром неба. Там, возле каменного креста, замерла неподвижно какая-то фигура. Кто-то сидел в позе молящегося Опустившись на колени, сложив руки перед грудью, склонив голову…
   — Это не человек, — сказал Тролль, пристально вглядываясь в даль. — Это… Я не знаю, что это… Похоже на мираж.
   — Мираж? — хмыкнул Коготь.
   — У меня зрение лучше, чем у любого человека! — вскинулся Тролль.
   — Ладно, ладно, — маг закивал головой. — Так что же там такое?
   — Мираж, — повторил Тролль. Куст чертополоха.
   — Может, и мираж, — согласился Глеб. Друзья двинулись дальше, то и дело посматривая в сторону странного неподвижного силуэта. Небо постепенно темнело, и вскоре фигура исчезла во мраке. Зато появились новые: неясные черные тени шевелились в темноте возле крестов, на чуть заметных вершинах ближайших курганов. Фантомы замирали, когда путники проходили рядом. Сливались с ночью. А потом срывались со своих мест, слетали словно клочья черного тумана и устремлялись вслед за людьми. Вскоре за спинами путешественников образовалось клубящееся облако тьмы. Двуживущие не видели своих призрачных преследователей, но чувствовали их присутствие. Им казалось, что они слышат тихий шершавый шепот, шуршание высохших голосов. Они оглядывались и иногда замечали быстрые алые проблески в густой — слишком густой! — тьме позади, словно чьи-то хищные глаза буравили взглядами спины людей.
   — Я ничего не чувствую, — прошептал Тролль, в очередной раз оборачиваясь на следующую по пятам мглу.
   Зато Глеб ощущал, как постепенно раскаляется магический обруч на голове. И напряженный Коготь накрепко стиснул в кулаках свой сияющий алым посох.
   В конце концов маг не выдержал. Он развернулся и стегнул тьму позади молнией ослепительного разряда. Вспышка света с расколола мрак и утонула в его глубинах, но взгляд успел выхватить обрывки жутких картин: острые зубы, бешеные глаза, черные гладкие тела, кожистые крылья…
   — Это не мираж, — сказал спокойно Глеб. — Это упыри. Вампиры.
   — Только этого нам не хватало, — сплюнул на землю Тролль. — Я никогда не сталкивался с этими тварями, но много слышал про них.
   — Зато я сталкивался, — заметил Глеб.
   — Почему они не нападают? — спросил Коготь.
   — Они питаются не только кровью, но и нашими эмоциями. , В первую очередь страхом. Сейчас они лишь пожирают нашу энергию. Постарайтесь не бояться, чтобы не делать их еще сильнее.
   — Бояться? Вот еще! — Коготь вновь вонзил молнию в тесное сообщество упырей, но разряд не произвел никакого видимого эффекта. — Похоже, магия на них не действует.
   — На них ничего не действует. Мы беззащитны.
   — Но они держатся в стороне, словно бы опасаются чего-то.
   — Нет, — сказал Глеб, — я уже говорил, что они питаются нашими эмоциями, нашей энергией. Чувствуешь, как слабеют руки? Как тяжелеют ноги и кружится голова?
   — Просто нам давно пора отдохнуть, — сказал Тролль. Запыхавшийся великан с трудом тащил свою дубину, то и дело спотыкался, утирал пот со лба.
   — Не обманывай себя. Это упыри. Они вытягивают нашу силу. Поглощают ее. А когда мы не сможем двигаться, они набросятся на нас, чтобы сожрать и то немногое, что еще останется.
   — Заманчивая перспектива, — хмыкнул Коготь. — Неужели мы ничего не можем сделать?
   — Нам надо идти. Ни на минуту не останавливаться. Упыри обычно держатся определенного места и не выходят за его границы. Мы можем убежать.
   — Убежать, — недовольно пробормотал Коготь.
   — Но где же эти границы? — Маг на мгновение остановился, развернулся, нацелил посох на прячущихся во мраке вампиров.
   — Не надо, — остановил его Глеб. — Береги силы. Этим ты их не проймешь. По крайней мере сейчас.
   — Сейчас? — переспросил маг. — А что, когда-то они будут уязвимы?
   — В тот момент, когда выпьют нас досуха. Насытившись, они перестанут быть тенями и обретут тела, которые в принципе можно будет уничтожить.
   — Если я все верно понимаю, то к тому моменту нас уже не будет в живых, — заметил Тролль.
   — Ты правильно понимаешь.
   — Занятно! — буркнул Коготь, через плечо оглядываясь на незримых преследователей.
   — Мне однажды довелось участвовать в охоте на такого вампира. Но он был один-единственный…
   — Ты хочешь нас запугать? — спросил Тролль. — Ты что, заодно с этими тварями?
   — Рассказывай, Глеб, — попросил Коготь. — Говори хоть что-нибудь. Все равно что. Я не могу слушать это нескончаемое шуршание за спиной. Оно выводит меня из себя.
   — Так вот, — продолжил Глеб. — В окрестностях одной безымянной деревни завелся подобный упырь. Он появлялся ночами на большом пастбище, иногда приходил в деревню, нагонял на крестьян страху. Перевел половину скотины. Убил нескольких людей. Упырь проникал прямо в дома, стены его не останавливали… В конце концов крестьяне решили учинить на него облаву. Я как раз остановился на ночлег в этой деревне, и они пригласили меня помочь им…
   — За плату, конечно? — осведомился Коготь.
   — Да. Сколько-то денег они для меня собрали. Им был нужен воин, ведь сами они, кроме кос, вил и серпов, ничего в руках не держали… Я согласился, тем более что никогда раньше не видел вампира. Но я знал, что эти кровососы неуязвимы как для обычного оружия, так и для магии, и мне было интересно, каким образом крестьяне собираются расправиться с упырем… Оказалось, что все не так уж и сложно. На лугу, где обычно появлялся вампир, они привязали здорового быка. Привязали накрепко: забили глубоко в землю несколько длинных кольев, самого быка вдоль и поперек опутали веревками и цепями приковали к кольям так, что животина и с места двинуться не могла. С четырех сторон на некотором удалении от приманки они сметали небольшие стога. Оставив быка на ночь, все разошлись по домам… А ближе к утру собралась толпа. Позвали и меня. Придя на пастбище, первым делом люди зажгли сено. И все мы увидели упыря. Он, словно гигантская пиявка, присосался к быку, точнее, к его останкам. Целиком поглотив животное, вампир сам оказался на привязи. Завидя людей и пылающие стога, он стал бешено метаться, пытаясь разорвать крепкие цепи… Он был чертовски силен, колья уже начали вылезать из земли. Еще минута, и упырь бы освободился, но тут я подбежал к нему в упор и один раз ткнул его мечом. Всего лишь раз. Он лопнул, словно мыльный пузырь, обдав меня кровью с головы до ног. Вот и все…
 
   — А я-то думал, что ты подскажешь, как нам справиться с этими тварями, — пробормотал Тролль. Он уже с трудом переставлял ноги. От магии упырей Глеба защищал обруч, а Коготь умел восстанавливать собственные силы, подпитываясь теми энергиями, что используют обычно маги, творя свою волшбу. Так что великану доставалось больше всех.
   — Держись, — Глеб подхватил Тролля под руку. — Сейчас главное — не свалиться!
   —Они приближаются, — сказал поминутно оглядывающийся Коготь.
   — Бегом! — скомандовал Глеб. И друзья побежали.
   Черная туча за их спинами, в которой уже явственно, угадывались очертания крыльев и тел, кошмарных лап и пастей, где мелькали алые всполохи глаз и матово проблескивали острые клыки, на какое-то мгновение задержалась, словно в оторопи, а затем с тихим шуршанием стала догонять вырвавшихся вперед ; людей.
   Упыри жаждали крови. Тролль бросил взгляд через плечо.
   — Не оборачивайся! — выдохнул Глеб. — Дыши ровнее. Держи ритм.
   — Не могу больше, — пробормотал великан.
   — Можешь! Держись за меня! Крепче, не стесняйся! Коготь, помоги мне!
   Маг подхватил Тролля с другой стороны. Поддерживая друг друга, они бежали в кромешной тьме, и шуршащий, перешептывающийся мрак преследовал их по пятам.
   — Быстрей, быстрей! — торопил Глеб.
   Они задыхались. Заплетались ноги. Сил уже не было. Но друзья все бежали, спасались бегством, хотя это и было постыдно. Но намного позорней было бы просто сдаться, лечь и погибнуть так глупо, не в состоянии даже защитить собственную жизнь.
   Черное облако нежити гналось за ними и все никак не могло догнать.
   Вдруг Тролль запнулся на ровном месте и со всего маху повалился на землю, увлекая за собой товарищей. Они вместе рухнули в пыль, сплелись, спутались конечностями. Охнул Глеб, которому Тролль придавил ногу. Застонал Коготь, почти полностью погребенный под тушей великана. Друзья панически толкались, брыкались, цеплялись за все подряд, пытаясь подняться на ослабевшие ноги, мешая друг другу. С замиранием сердца они ждали, что вот сейчас налетят упыри и острые зубы вонзятся…
   — Пыль! — выкрикнул Коготь и перестал дергаться. — Это же пыль! — Он ощупал руками землю вокруг себя. — Дорога!
   Вампиры не нападали. Они остановились в отдалении, не решаясь приблизиться. Чёрные тени мелькали в ночи, хлопали, шуршали крыльями. Упыри шипели, скаля зубы, тянули длинные голые шеи.
   — Они почему-то не идут на дорогу, — уже спокойней сказал Коготь. — Тот оборванец был прав…
   Тролль встал на четвереньки, нашарил откатившуюся в сторону дубину, подтянул ее к себе. Глеб, наконец-то высвободивший ногу, сел, осмотрелся по сторонам, хотя в ночном мраке почти ничего не было видно. Коготь все лежал в дорожной пыли и не собирался подниматься.
   — Кажется, мы все-таки успели, — сказал Глеб. — Хотя, если честно, я не верил в наше спасение.
   — А я верил, — пробормотал Коготь.
   — И что дальше? — слабым голосом спросил Тролль.
   — Предлагаю пару минут передохнуть, а потом двинемся дальше. Судя по всему, на дороге опасность нам не грозит.
   — А я за то, чтобы дождаться утра, — сказал Коготь.
   — Я тоже, — поддержал Тролль.
   — Видимо, я буду вынужден подчиниться большинству, — сказал Глеб, радуясь в душе, что не придется вставать и куда-то тащиться.
   — Я бы не прочь перекусить, а потом, значит, можно будет и поспать, — сказал Коготь.
   — Поспать? С такими-то соседями? — спросил Глеб. Черные силуэты метались вдоль обочин. Какая-то неведомая сила не давала им приблизиться к дороге, отшвыривала тех тварей, что оказывались слишком близко. Вскоре большая часть упырей, видимо осознав, что ждать бесполезно, скрылась в ночи и только несколько теней застыли неподвижными призраками в десяти метрах от места, где отдыхали путники…