Кликин Михаил Геннадьевич. Личный враг Бога

   На вершине этой дюны песок был чуть более теплый, чем в любом другом месте округи, ящерица чувствовала это и не торопилась никуда уползать. Немигающим взглядом смотрела она на север, туда, куда укатилась песчаная буря.
   Вдруг груда песка под ней шевельнулась.
   Ящерка скользнула в сторону, остановилась в нерешительности. Все-таки здесь было чуть теплей, всего на какую-то ничтожную долю градуса, но и такую малость не хотелось терять.
   Бугор двинулась вновь. Выглаженный ветром, свалявшийся песок пошел трещинами, зашуршал, осыпаясь. Ящерица испуганно вильнула хвостом и побежала прочь от этого странного места.
   Холмик развалился, выпустив на свободу человека.
   Глеб сдернул с лица повязки, закашлялся, отплевываясь, протирая глаза. Извлек из-под песка копье. Встал на ноги, отряхнулся.
   — Хватит вам лежать, — сказал он и похлопал ладонью порушенный песчаный холмик.
   Песок вновь шевельнулся, и на свет появился Коготь. Маг фыркнул, сморщился, с удовольствием чихнул, почесал нос.
   — Вот что значит настоящая непогода, — сказал он. — Сколько мы пролежали?
   Глеб глянул в сторону солнца, сказал:
   — Если не ошибаюсь, то немногим больше десяти часов.
   — Ну, ничего себе! — присвистнул маг.
   — Нам еще повезло. Мы могли потерять три дня. А самая продолжительная буря, о которой я слышал, так и вовсе длилась две недели.
   — Полмесяца этой свистопляски? — поразился Коготь. —Неужели эти бедуины как-то могут жить в подобных условиях?
   — Бурь они избегают. Инстинктивно чуют их приближение и уходят. Пустыня большая… Что-то Тролль не торопится. Не случилось ли чего? — Глеб стал разгребать песок руками. Наткнулся н угол одеяла, вытащил его.
   — Помоги, чего смотришь, — сердито сказал он Когтю. Вдвоем друзья быстро разворошили песчаную груду, высвободив великана и его дубину.
   — Уж не задохнулся ли? — Глеб стянул с головы гиганта мешок снял повязки. Попытался перевернуть его вверх лицом, но н смог.
 
   Коготь приложил ухо к волосатой спине, секунду вслушивался. Сказал возмущенно:
   — Да он же самым наглым образом спит!
   — Спит?
   — Точно! Сердце работает, как движок у автомобиля. Глеб досадливо крякнул. Посмотрел в сторону поднимающегося солнца.
   — Будем надеяться, что он не заставит нас долго ждать. Не дело сидеть в голой пустыне почти без воды и припасов…
   С каждой минутой становилось все жарче. Солнце уже припекало голову, прожаривало, калило барханы.
   — А ведь мы здорово, значит, рисковали, — сказал Коготь. Если бы буря затянулась, то мы могли и не выжить.
   — Могли, — признал Глеб.
   — Глупо было бы вот так погибнуть.
   — Почему же? По-твоему, лучше быть убитым в бесцельной, но героической драке, чем умереть на пути к цели?
   — Все-то ты всегда извернешь, — сказал маг. — Давай хоть перекусим пока. Чего впустую ждать?
   Они выволокли бурдюки и мешок с продуктами. Глеб протряс одеяло, расстелил его на песке. Стал выкладывать продукты.
   — И есть-то не хочется по такой жаре. Сейчас бы чего-нибудь холодного, — мечтательно проговорил Коготь.
   — Окрошка из холодильника не помешала бы, — согласило Глеб.
   — Что такое окрошка? — спросил маг.
   — Такое блюдо из овощей, мяса и кваса.
   — Из чего?
   — Да ну тебя, — Глеб отмахнулся. — Ешь лучше солонину пока она окончательно не протухла…
   — Эй! — Тролль шевельнулся, перекатился на бок. — А меня что к столу не приглашаете?
   — Спать меньше надо, — отозвался Коготь.
   — Спать надо в меру, — сказал Тролль. Кряхтя, он поднялся на ноги. Трубно высморкался. С выражением невыразимого счастья на лице стал чесаться.
   — Паразиты? — с напускным сочувствием спросил Коготь.
   — Ага. У меня один-единственный паразит. Это ты.
   — Так у тебя, значит, аллергия на меня? Чего ты чешешься?
   — На песок у меня аллергия. Его столько в шкуру набилось, что я раза в полтора тяжелее стал.
   — Протрясти тебя надо и выбить хорошенько. Снимай шубу, я помогу.
   Великан хмыкнул, хотел что-нибудь ответить, но не нашелся. Этот раунд остался за Когтем.
   — Сколько прошло времени? — спросил Тролль у Глеба.
   — Не менее десяти часов.
   — Ага. — Тролль что-то прикинул в уме. — Ну тогда всем доброе утро. Где мой завтрак?
   Они вышли к колодцу, когда воды в бурдюках оставалось максимум на полтора дня.
   Колодец представлял собой глубоченную яму, закрытую каменной плитой. Судя по всему, им уже давно никто не пользовался, и над массивной крышкой выросла порядочная гора песка. Тролль с немалым трудом отодвинул тяжелую плиту в сторону и заглянул в бездонное отверстие, дышащее гниющей влагой.
   — Эй! — крикнул он в черную дыру колодца.
   — …эй, — через мгновение глухо откликнулось эхо.
   — Глубоко! — рявкнул Тролль.
   — …убоко, — донеслось снизу.
   — Есть там кто?!
   — …ам кто…
   — Нашел развлечение! — прервал его невинную забаву Коготь. — Лучше подумай, как будем воду доставать?
   — А что? — спросил Тролль. Он отошел в сторону, всмотрелся в груду песка, ковырнул ее ногой, нагнулся, подхватил руками какое-то полузасыпанное бревно и с кряхтеньем выволок на божий свет разбитую деревянную лебедку с воротом, вокруг которого обвивалась прелая веревка. — Вот, пожалуйста.
   — Ну и что? — скептически спросил маг.
   — Как что? Привяжем бурдюк… Хотя… — Тролль замолчал. Он тоже понял, что кожаным пузырем узкогорлого бурдюка много воды не зачерпнешь. — М-да, — задумчиво пробормотал он.
   Коготь смотал с ворота пару метров веревки, с усилием подергал ее и спросил:
   — Как думаете, выдержит она мой вес? Тролль оценивающе окинул взглядом щуплую фигуру мага, взял веревку из его рук, покрутил ее в пальцах, распушил на отдельные волокна, попробовал на зуб, зачем-то понюхал и дал заключение:
 
   — Должна.
   — Что значит должна?! — возмутился Коготь. — Или точно да, или точно нет! Я не хочу утонуть в этом чертовом колодце.
   — А почему именно ты решил туда лезть? — спросил Глеб. — Давай я спущусь.
   — Нет! — отрезал маг. — Ты тяжелей меня, и, кроме того, я смогу там себе подсветить. А ты нет. Так что полезу я. Единственное, в чем хотелось бы быть уверенным, так это в том, что я не останусь навсегда в этой мокрой дыре.
   — Выдержит! — сказал Тролль, с легкостью отрывая от веревки кусок.
 
   — Искренне надеюсь, — маг посмотрел на обрывок в руке великана.
   Они потратили полчаса, тщательно проверяя веревку по всей длине и связывая узлами там, где ее прочность внушала опасения. Затем Коготь обвязался ею вокруг пояса и, не выпуская из рук посоха, подошел к краю колодца.
   — Оставь свою палку, — посоветовал Тролль. — Уронишь, потом не достанешь.
   Маг задумчиво посмотрел на великана, подобрал с земли метровый обрывок веревки и, сделав петлю, закрепил один конец на запястье правой руки, а другой привязал к середине посоха.
   — Вот так, — удовлетворенно сказал он и поучительно добавил: — С оружием нельзя расставаться ни на минуту.
   — Ладно, ладно. Давай прыгай. — Тролль вручил Когтю пустой бурдюк и легонько подтолкнул мага к чернеющей яме.
   — Потише! Я сам… Держи крепче!
   — Да я и рад бы тебя там бросить, но вода позарез нужна.
   — То-то же. — Коготь щелкнул пальцами, прошептал заклинание, и над его головой завис сияющий шар. — Ну, с богом! — сказал он сам себе и, не оглядываясь, шагнул в черное отверстие. Веревка натянулась, и Тролль принялся потихоньку стравливать ее.
   Глеб заглянул в колодец.
   Стены шахты влажно поблескивали в свете магического светильника. Все ниже и ниже опускалось яркое пятно, но вода не показывалась.
   — Стой! — донесся снизу глухой искаженный голос Когтя. —Вижу воду!
   Тролль замер.
   — Давай потихоньку… — скомандовал маг. — Еще, еще. Стоп' Теперь Глеб заметил слабое свечение на самом дне колодца. Отражая сияние сгустка пламени, матово поблескивала вода. Он всмотрелся, пытаясь разглядеть, что там делает Коготь, как вдруг внизу что-то с грохотом вспыхнуло, зашипело, и облако горячего пара взметнулось из ствола колодца вверх к небу, по пути обдав влажным жаром склонившегося Глеба.
   — Черт! Поднимай! Скорей! — сквозь кашель глухо прокричал из-под земли Коготь.
   Ритмично выпуская воздух, Тролль, словно справный, отлаженный механизм, стал короткими взмахами вытягивать веревку из жерла. Через минуту из дыры показалась голова мага. Он уцепился руками за край колодца и, подтянувшись, выполз на песок.
   — Что случилось? — Глеб и Тролль спросили одновременно. Ошпаренный Коготь отмахнулся и стал гулко кашлять, лихорадочно массируя кулаками слезящиеся глаза.
   — Змеи, — прокашлявшись, сказал он. — Плавают там прямо в воде. Я, как увидел, сразу автоматически, не думая, запулил в них огнем, и тут этот пар, значит… Чуть заживо не сварился. Задыхаться начал… Да-а!
   Тролль расхохотался.
   — Говорил тебе — оставь свою палку! Не послушал! Теперь будем есть змеиный супчик! Там вода хоть осталась?
   — Странный у тебя юмор, — обиделся маг. — Я жизнью рисковал…
   — Ладно, ладно. Не злись. Забавно просто. — И Тролль опять засмеялся, разглядывая красного Когтя. — Сам себя чуть не сварил!
   Через пятнадцать минут, когда великан отсмеялся, а из отверстия колодца перестали вырываться клубы пара, товарищи повторили попытку набрать воды. На этот раз успешно. Расхрабрившийся Коготь еще шесть раз спускался вниз, и вскоре все свободные бурдюки были наполнены. Мутная вода изрядно отдавала гнилью, но здесь, в пустыне, она и такая была дороже золота.
   Тролль связал раздувшиеся кожаные емкости, наполненные драгоценной жидкостью, и перекинул их через плечо.
   Глеб сверился с картой, и, чуть отдохнув, друзья вновь тронулись в путь.
   Путешественники медленно, но верно продвигались к югу. Большую часть пути они проходили после заката солнца, когда спадала жара. В полдень останавливались на привал и, накрыв головы влажными тряпками, спали, оставив одного бодрствовать для охраны. Вторую остановку делали поздно ночью. В это время было уже темно и вслепую передвигаться по осыпающимся под ногами песчаным барханам было опасно — можно было нечаянно наступить на змею или ядовитого паука.
   Следуя карте, они еще дважды выходили к колодцам, где обновляли запасы воды. С питьем проблем пока не было, но вот продуктов становилось все меньше и меньше. Сначала кончилась мука, затем вяленое мясо, солонина протухла еще раньше, и ее пришлось выбросить. Друзья питались рисом и сухофруктами. Впрочем, скоро закончились и фрукты. Тролль однажды ухитрился поймать похожего на тушканчика грызуна. Они сварили из него бульон и, попробовав, сразу выплеснули — жилистое мясо отдавало тошнотворным зловонием.
   С приготовлением пищи тоже возникали проблемы. Дров в пустыне, понятное дело, не водилось, и потому Когтю приходилось использовать свои познания в магии огня, чтобы вскипятить в котелке воду. Впрочем, Тролль, которому раскаленный песок жарил босые пятки, утверждал, что довести воду до кипения можно безо всех этих взмахов посоха и бормотания заклинаний. Он уверял, что достаточно просто поставить котелок на вершину любого бархана и немного подождать…
   Однажды путники набрели на оазис, не обозначенный на карте. Из песка сиротливо торчала базальтовая скала, и у самой ее подошвы бил родник. Тонкий ручеек, почти сразу исчезающий в песках, обступили финиковые пальмы. Друзья ободрали все плоды, до которых смогли дотянуться, вылили остатки старой вонючей воды и нацедили свежей — холодной и превкуснейшей. Впервые за много дней путешествия они отдохнули в тени. Перед тем как уйти, сорвали несколько широких пальмовых листьев, и каждый сотворил себе грубое подобие зонтика. Но уже через день солнце высушило листья, а ветер, швыряя горсти песка, истрепал самодельные ненадежные зонты, и их пришлось выкинуть.
   Они шли и шли на юг, тяжело ступая по зыбкому, осыпающемуся под ногами песку, карабкаясь на барханы, напряженно всматриваясь в даль, надеясь увидеть новый тенистый оазис или хотя бы колодец с прохладной водой…
   — Глядя на тебя, я понял, что ищущий человек обречен идти, — сказал на одном из привалов Коготь, обращаясь к Глебу. — Стремление к цели побуждает к движению, но мне кажется, что зачастую это не самый лучший вариант ее достижения, — задумчиво изрек он.
   Глеб удивленно посмотрел на мага и сказал:
   — Ты говоришь словно даос.
   — Да? — искренне изумился маг. — А кто это?
   Глеб не ответил, но по его глазам было видно, что он о чем-то задумался.
   Сначала они приняли это за мираж.
   Над самым горизонтом, искаженный текучим маревом, высился колоссальный темный конус. Солнце зависло точно над его усеченной вершиной, и странный вид всего этого неземного ландшафта напоминал творение художника-авангардиста: бескрайняя желтая равнина, голубое небо, геометрически правильный конус и раскаленный шар солнца над ним.
   Когда они убедились, что видение не собирается таять в горячем струящемся воздухе, Глеб скомандовал привал и долго изучал карту, расстелив ее прямо на песке.
   — Должно быть, это она, — сказал он.
   — Библиотека? — удивился Коготь.
   — Это вулкан. А Библиотека должна быть где-то там. Внутри. В жерле.
   — Так, значит, ты про эту гору говорил с тем бедуином?
   —Да.
   — Вулкан? Надеюсь, потухший? — осведомился Тролль.
   — Не знаю. Думаю, что да.
   — И нам надо туда идти?
   —Да.
   — Но бедуин предостерегал…
   — Он говорил, что их племя избегает приближаться к ней. А это еще ничего не значит.
   — Ну, тебе видней…
   Товарищи долго разглядывали выросшую на горизонте гору. Коготь изучал ее с почти профессиональным интересом, Тролль с опаской выискивал следы вулканической деятельности, а Глеб все сверялся с картой. Наконец маг поднялся и сказал:
   — Что толку тут сидеть? Надо идти, а отдохнем на месте.
   Тролль согласно кивнул, Глеб сложил карту, и все трое направились к далекой горе…
   В этот день друзья так и не добрались до подножия. Ночью, когда сгустившаяся тьма спрятала горизонт и пирамиду вулкана вместе с ним, они остановились на ночлег. А утром, не дожидаясь восхода солнца, тронулись дальше. Шли быстро, торопились, предчувствуя скорое окончание тяжелого пути.
   Через какое-то время барханы стали мельчать, разравниваться, и вскоре на смену текучему, ускользающему из-под ног песку пришли мелкие камни. Передвигаться стало значительно легче, тем более что воздух уже не обжигал легкие. Глеб объяснил это тем, что неподалеку, где-то в двух днях ходьбы дальше к югу, начинался океан.
   Конусообразная гора вырастала с каждым часом. Она уже не казалась геометрически идеальной. Стали видны гигантские трещины, базальтовые подтеки, обломанные клыки скал, неровности склонов, неоднородность горных пород. Чем ближе к вулкану подходили друзья, тем более старым и безобразным представлялся он им; так иной раз милое правильное личико при ближайшем рассмотрении оказывается изрыто порами и морщинками, портящими все впечатление.
 
   К вечеру они настолько приблизились к горе, что смогли разглядеть тонкую тропу, серпантином вьющуюся среди скал и валунов, поднимаясь по склонам к вершине.
   Через час путники подошли к самому подножию. Солнце покраснело и неумолимо клонилось к пустынному западу, обрисовав четкими тенями, словно до краев наполнив чернилами, все трещины и ущелья вздымающихся склонов. Глеб задрал голову и спросил:
   — Ну что, будем подниматься сейчас или подождем до утра?
   — Чего ждать? — беззаботно ответил Коготь. — Солнце даже не село, еще часа два будет светло.
   — За два часа не успеем взойти. — Глеб проследил за серпантином узкой тропы и подтвердил: — Не успеем.
   — Успеем! — возразил маг. — Чего тут идти-то?
   Тролль, осматриваясь, вертел головой, но в разговор не вмешивался.
   — А если не успеем, то, значит, заночуем прямо там, на склоне. Чего такого? Не отвесная скала — не свалимся.
   — Тоже верно, — задумчиво согласился Глеб.
   — Я считаю, что надо подниматься. Ради чего мы будем тут целую ночь терять? Может, успеем до Библиотеки дойти, там, значит, и отдохнем.
 
   — А ты как думаешь? — обратился Глеб к Троллю.
   — Идти, конечно, надо. Тут я согласен… Но что это за тропа? Куда она ведет? Не попасть бы в ловушку. Бедуин предупреждал…
   — Какая ловушка?! — возмутился Коготь. —На кого? Подумай сам! А тропу скорей всего этот протоптал… Ну, как его? Бело… Колдун этот… — Маг нахмурил лоб, пощелкал пальцами.
   — Белобровый, — подсказал Глеб.
   — Точно! Ты говорил, да я уже забыл. Вот он, наверное, и ходит по этой тропке. Не будет же он в вулкане постоянно сидеть.
   —Может, и колдун, — мрачно сказал Тролль. — Но мне от к этого не легче. Ты его знаешь. Белобрового этого? Не знаешь… А я колдунов не перевариваю. У них вечно одни пакости на уме.
   — Ну почему же? — спросил маг.—А я, к примеру?
   — И ты такой же. Конечно, ты парень свой, но все эти ваши штучки, — великан покрутил в воздухе растопыренной пятерней, — ни к чему хорошему не приводят. Баловство!
   — Сам ты баловство! Ничего не понимаешь… — Коготь отвернулся и заявил: — Надо идти. Тут ждать нечего.
   — Хорошо, — Глеб принял решение. — Будем подниматься. И будьте внимательней. Кто знает, действительно, куда ведет эта тропа?..
   Как и предполагал Глеб, восхождение затянулось. Тонкая дорожка, по которой они шли, петляла из стороны в сторону, огибая торчащие зубья скал, обходя зияющие трещины разломов, и вершина, такая, казалось бы, близкая, все еще недостижимо маячила на фоне неба. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, торопя путешественников своим скорым исчезновением.
   Первым поднимался Глеб. То и дело он тревожно оглядывался на садящееся солнце и все мерил взглядом оставшееся расстояние. За ним шел Тролль. Великан казался абсолютно спокойным. Он, словно вьючное животное, тащил на себе всю поклажу маленького отряда: бурдюки с водой, мешок с продуктами, уже, впрочем, изрядно похудевший, сумку с разной мелочевкой, необходимой в любом путешествии, и свою тяжелую дубину. Он был слишком занят борьбой со всем этим походным снаряжением, навешенным на него, и у него просто не было возможности интересоваться еще и маршрутом. Вспотевший великан бездумно следовал за впереди идущим Глебом, ссутулившись, наклонясь вперед, не оглядываясь по сторонам и уткнувшись взглядом себе под ноги. Замыкающим двигался Коготь. Маг, поджарый и загорелый, словно бы высушенный пустыней, казалось, совсем не замечал подъема. Он то останавливался и, обернувшись, рассматривал расстилающийся под ногами вечерний унылый пейзаж, то сбегал с тропинки и вскарабкивался на какую-нибудь скалу, то приседал и начинал рыться в камешках, которыми были усеяны склоны. Он то отставал, то снова догонял товарищей. Глеб косился на Когтя, но молчал. Вокруг было спокойно.
   Когда круг солнца опустился за край земли, друзья достигли вершины. Замерев на тесной базальтовой площадке, они осмотрелись.
   Небо на западе светилось застывшими красными всполохами — было еще довольно светло. Позади полого уходил вниз изуродованный вечерними тенями склон вулкана, уходил к каменистой равнине у подножия. Дальше, почти уже неразличимые отсюда, сверху, развернулись складками измятой желтой простыни песчаные барханы пустыни.
   А впереди зиял мраком кратер, похожий на гигантскую чашу. Только поднявшись на вершину, можно было оценить истинные размеры вулкана — в его титаническом жерле могли свободно разместиться несколько деревень со всеми своими полями, садами и огородами. Но лишь одинокое белое строение немыслимой архитектуры стояло в самом центре кратера.
   — Это она, — громко сказал Глеб.
   И только он произнес эти слова, как тотчас, повторяя их на разные лады, перевирая и коверкая звуки, прокатилось над вулканом многоголосое гулкое эхо, в клочья раздирая вечернюю тишь и спокойствие.
   — Птица! — крикнул Коготь, и эхо снова рявкнуло набатом, дробя мечущиеся слоги.
   Все обернулись в сторону, куда показывал маг. Там вдали, зависнув в темнеющем небе, лениво размахивал крылами темный силуэт. Создание приближалось, и не птица это была вовсе. Распахнутые кожистые крылья, длинная голая шея, блестящее, отсвечивающее матовым брюхо, длинный шипастый хвост, языки пламени, вместе с дыханием рвущиеся из распахнутой пасти, маленькие глазки, в которых светился разум, дикий нечеловеческий интеллект…
   — Дракон! — прорычал Тролль, падая плашмя на землю и увлекая за собой товарищей. Глеб увидел, как разбуженная грохочущими отзвуками недалекая скала зашевелилась, вытянула шею, расправила крылья и превратилась в еще одного дракона. Сделав два коротких скачка, огнедышащее существо взлетело.
   И еще одно. И еще…
   Вскоре воздух гудел от взмахов гигантских крыльев. Друзья спрятались за валуном и следили за встревоженными крылатыми созданиями, описывающими круги в небе.
   — Что будем делать? — шепотом спросил Тролль.
   — Моя магия на драконов не действует. Не та стихия, — сказал Коготь, пожирая глазами летающих существ.
   — Телепортировать нас можешь? — спросил Глеб.
   — Всех сразу нет. Да и одного Тролля я не вытяну. Здоров больно.
   — Уходите без меня, — сказал Тролль. — Я уж как-нибудь…
   — Нет, — Глеб помотал головой.
   — Что ж теперь, всем пропадать? — возмутился Тролль.
   — Мы в ловушке, — признал Глеб. Он слегка приподнялся и оценил расстояние до белеющего в сумраке здания.
   — Метров пятьсот, — сказал он. — Наверное, придется бежать. Приготовьтесь.
   Один из драконов, видимо, разглядел шевеление возле скалы и с шипением ринулся к земле. Он вытянул шею, выпрямил, на пружинил хвост и видом своим напоминал кошмарного гуся— переростка. Глеб заметил его в самый последний момент.
   — Бежим! — крикнул он и первым бросился вниз, к зданию Библиотеки, по крутому склону, утыканному валунами и булыжниками разного размера. Тролль замешкался и рванулся, лишь когда язык пламени вырвался из пасти дракона и расплескался по скале за спиной великана. Запахло паленой шерстью — все-таки Тролля задело огнем, но он уже бежал, путаясь в снаряжении, ругаясь на чем свет стоит, и грохочущее эхо повторяло его проклятия.
   Дракон, шаркнув когтистыми лапами по земле, неуклюже развернулся, взмахнул крыльями, набирая высоту, и ринулся вслед за ускользающей добычей. Завидя бегущих, остальные огнедышащие бестии перестроились и тоже устремились в погоню.
   Глеб несся по крутому склону, чувствуя, что ноги уже не поспевают за набирающим скорость телом, что инерция уже не даст ему остановиться и вот-вот он рухнет, закувыркается, покатится вниз по камням, ломая себе руки и ребра, но все еще бежал, прыгал, нет, скорее падал, летел, мчался сломя голову, и за спиной тяжело дышал Коготь, и топали ноги Тролля, а драконы догоняли, выплевывая пламя, снижаясь, выпуская когти. А Библиотека — вон она — четыреста метров, триста пятьдесят, триста…
   Внезапно склон кончился, и Глеб чуть не упал, когда выровнявшаяся земля ударила его по ногам. Он сделал еще два прыжка и с ужасом услышал, как позади падает Коготь, ругается, и что-то там рвется, хрустит, и ревет Тролль, запинаясь, и рушится, вонзаясь в россыпи камней, сотрясая землю. Глеб по инерции проскочил еще несколько метров, остановился, едва устояв на ногах, и обернулся.
   Стонущий маг катался по земле, обхватив руками неестественно изогнутую ногу, посох его валялся в стороне, плащ разорвался на две длинные полосы. А рядом пытался подняться растерянный Тролль, норовя совладать со всем навешанным на него спутавшимся имуществом и одновременно порываясь помочь мечущемуся Когтю. И драконы совсем близко, за спинами, уже почти над самыми головами, здоровые, раздутые, изрыгающие пламя…
   Глеб поднял копье и бросился на помощь друзьям.
   «Драконье брюхо! Вспороть! Брюхо! — билось в голове. — Мягкое, незащищенное! Проткнуть! Брюхо!»
   И вдруг драконы взмыли вверх, не напуганные, но умиротворенные, потеряв всякий интерес к преследованию. Глеб растерянно остановился, глядя им вслед, и не заметил, как откуда-то появился невысокий человечек, сморщенный, с длинными седыми волосами, в грязном рубище. Старик вырос у него за спиной, тихонько коснулся локтя, и Глеб вздрогнул от неожиданности.
   — Здравствуй, Глеб, — прошелестел негромкий надтреснутый голос. — Я ждал тебя. И спутников твоих. Правда, не думал, что вы перебудите всех моих Хранителей. — Старик плавно развел руками, и послушные драконы стали опускаться на вершины скал, на мертвые обсидиановые реки давно застывшей лавы, складывая крылья, пряча шеи, подбирая хвосты, сворачиваясь и превращаясь в темно-серые неподвижные валуны, теряющиеся среди окружающих утесов.
   — Подожди, старик, —отмахнулся Глеб и подбежал к товарищам.
   Тролль уже поднялся и сидел возле бледного Когтя, внимательно разглядывая его сломанную ногу. Маг шипел и ругался.
   — Перелом? — спросил Глеб. — Дотерпишь, если мы тебя понесем?
   — Не здесь же валяться, — ответил Коготь.
   — Не надо его нести. — Из-за спины Глеба появился седой старик.
   — Как это не надо! — возмутился маг. — А ты кто вообще? Доктор? Глеб, кто это?
   — Я тот, к кому вы шли. — Маленький сморщенный человечек театрально поклонился и разгладил ладонями густые белые брови.
   — Белобровый! — догадался Коготь и дернулся от боли в поврежденной ноге.